«Троица», около 1408 г. Андрей Рублев
Дерево, темпера, 142 × 114 см 
Государственная Третьяковская галерея, Москва

     "... Чтобы  понять  эпоху  расцвета  русской иконописи,  нужно подумать и  в
особеннос­ти прочувствовать те  душевные и духовные переживания, на  которые
она  давала ответ.  О  них всего  яснее  и красноречивее  говорят  тогдашние
"жития" святых.

     Что  видел, что  чувствовал, святой Сергий, молившийся за Русь  в своей
лесной  пусты­не?  Вблизи  вой зверей  да "стражи бесовс­кие",  а издали, из
мест, населенных людьми, доносится стон и  плач земли, подневольной татарам.
Люди, звери  и  бесы  --  все тут  сли­вается в  хаотическое впечатление ада
кро­мешного.  Звери ходят стадами, и  иногда хо­дят  по два, по три, окружая
святого и  обню­хивая его.  Люди беснуются; а бесы, описы­ваемые в житии, до
ужаса  похожи на  людей.  Они  являются  к  святому  в  виде беспорядоч­ного
сборища,  как "стадо  бесчислено", и ра­зом кричат на  разные голоса: "уйди,
уйди  из места сего! Чего ищешь в этой пустыне. Уже­ли ты не боишься умереть
с  голода,  либо  от зверей  или  от  разбойников и душегубцев!" Но молитва,
отгоняя  бесов,  укрощает хаос и, побеждая ад, восстанавливает на земле  тот
мир  человека и твари, который  предшество­вал  грехопадению. Из  тех зверей
один, мед­ведь, взял в обычай приходить к преподоб­ному. Увидел преподобный,
что не злобы ради  приходит к нему зверь, но чтобы полу­чить что-либо из его
пищи,  и выносил ему  кусок из своего  хлеба, полагая его  на  пень  или  на
колоду. А когда не хватало хлеба, го­лодали оба -- и святой, и зверь; иногда
же святой отдавал  свой  последний  кусок и  го­лодал,  "чтобы не  оскорбить
зверя".  Говоря  об этом послушном отношении  зверей к свя­тому,  ученик его
Епифаний замечает: "и пусть никто этому не удивляется, зная навер­ное,  что,
когда в каком человеке живет Бог  и почивает Дух Святой, то все ему покорно,
как и сначала  первозданному  Адаму, до преступ­ления заповеди Божией, когда
он также жил в пустыне, все было покорно".

     Эта страница "жития" св. Сергия, как и многие другие  подобные в других
житиях  русских   святых,   представляет  собою  ключ  к   пониманию   самых
вдохновенных художе­ственных замыслов иконописи XV века.
     Вселенная, как мир всей твари, человече­ство, собранное вокруг Христа и
Богомате­ри,  тварь, собранная вокруг человека в на­дежде на  восстановление
нарушенного  строя  и  лада,  --  вот  та  общая  заветная  мысль  рус­ского
пустынножительства и русской  иконо­писи,  которая  противополагается и  вою
зве­рей,  и  стражам  бесовским,  и  зверообразно­му  человечеству.   Мысль,
унаследованная от прошлого,  входящая в многовековое церков­ное  предание. В
России  мы  находим  ее  в  па­мятниках  XIII   века;   но  никогда  русская
ре­лигиозная мысль не выражала ее в образах столь прекрасных и глубоких, как
русская иконопись XV века.

     Тождество  той  религиозной  мысли,  кото­рая  одинаково  одушевляла  и
русских под­вижников, и русских иконописцев того вре­мени, обнаруживается  в
особенности  в од­ном  ярком  примере.  Это  -- престольная ико­на Троицкого
собора Троицко-Сергиевской лавры -- образ  Живоначальной Троицы, на­писанной
около  1408  года  знаменитым Анд­реем  Рублевым  "на похвалу"  преподобному
Сергию, всего  через семнадцать лет после его кончины, по приказанию ученика
его  --  преподобного  Никона.  В  иконе  выражена   ос­новная  мысль  всего
иноческого служения  преподобного. О чем говорят эти грациоз­но склоненные 
книзу головы  трех ангелов и руки,  посылающие  благословение на землю? И 
отчего  их как бы снисходящие к чему-то  низлежащему любвеобильные взоры 
полны глубокой возвышенной печали! Глядя на них, становится очевидным, что 
они выражают слова  первосвященнической  молитвы Хри­стовой, где мысль о
Святой Троице сочета­ется с  печалью о  томящихся внизу  людях:  Я уже  не в
мире, но они в мире, а Я к Тебе  иду, Отче Святый. Соблюди  их  во Имя Твое,
тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы. Это та самая  мысль,  
которая ру­ководила св. Сергием,  когда  он поставил  со­бор Святой Троицы в 
лесной пустыне, где  выли  волки. Он ^молился, чтобы  этот зверо­образный,   
разделенный  ненавистью  мир  преисполнился  той  любовью, которая цар­ствует 
в предвечном совете Живоначальной Троицы. А Андрей Рублев явил  в красках эту
молитву,  выразившую  и печаль,  и надежду св. Сергия о России."

1917г.

Евгений Трубецкой. Три очерка о русской иконе (lib.ru)