Честно, в Рождество не хочется писать о российском политикуме. На его тему, думаю, я сказал всё, что хотел сказать.
Поговорим о зверях более приятных.
Время от времени меня спрашивают: «А правда ли, что бывают собаки на самом деле настолько опасные по природе и породе своей, что их нельзя вовсе разрешать держать, или же всё зависит от хозяина и воспитания?»
Меня спрашивают об этом, поскольку я не просто читал книжки по кинологии, но и не одну собаку на этом съел. Я их на самом деле люблю. Когда под правильным соусом.
И вот касательно врождённой опасности и агрессивности собак как таковых — вспомнился эпизод где-то из середины девяностых. Мне тогда пришлось наведаться в гости к одному контрагенту, про которого возникло подозрение, что он собирается нас кинуть (на самом деле — просто загулял и разрядил трубу).
Он жил в загородном коттедже, калитка оказалась открыта, я вошёл. И тут на меня с лютым лаем летит этакий лопоухий песчано-рыжий монстр, которого я тогда определил как «что-то вроде бладхаунда». Ну, может, немножко покрупнее.
Я тогда был в хмуроватом настроении, поэтому сказал этой зверюге: «Фильтруй базар, бобик! Иди давай хозяина позови!»
«Бобик» занял очень грозную стойку метрах в трёх, стал щериться и рычать. Мне же это было забавно наблюдать, потому что я с детства привык чувствовать, когда собака меня боится.
Ей-богу, с каким-нибудь ротвейлером я бы, вероятно, вёл себя более уважительно. Нет, я в любом случае сильнее и быстрее, у меня больше степеней свободы, я всё-таки человек, но ротвак может быть отчаянный, может броситься так, что придётся чего-то ему серьёзно поломать — лишь за то, что выполняет свою работу. Здесь же я видел, что «бобик» хочет казаться очень страшным, но в действительности говорит мне на своём собачьем языке: «Если что — я могу на тебя и в ООН пожаловаться».
Поэтому я подошёл, спровоцировал его, махнув рукой у носа, на не очень энергичное, прямо скажем, клацанье клыками, другой рукой прищемил брылю, чуть подвернул, вдавил между зубов, и принялся налаживать контакт: «Так, давай без глупостей! Нет, вывернуться и тяпнуть — не получится, да ты этого и не хочешь! Давай по-хорошему! (поглаживаю по шее свободной рукой, продолжая удерживать) Давай забудем, что ты мне тут наговорил, ты пойдёшь и приведёшь своего хозяина».
Но тот, впрочем, вышел сам — видимо, проснувшись от лая. И спросил в изумлении: «Тём, ты чего? Это же фила бразилейра!»
Я к тому времени что-то слышал об этой породе — но вживую видел впервые. Тогда реально в Россию хлынуло очень много всяких экзотических молосо- и мастиффообразных тузиков, и каждый понтомёт норовил обзавестись «самым вот такенным крокодилом с ушами».
«Так вот ты какая, - говорю, - фила бразилейра. Ну, будем знакомы».
Отпускаю. Монстр, разок гавкнув, отходит к крыльцу... видимо, защищать хозяина на последнем рубеже.
Тот же говорит:
«А ты напрасно так легкомысленно относишься. Они, между прочим, в Бразилии кормились исключительно кайманами, ягуарами и беглыми неграми».
Да, что-то подобное я читал. «Мало какая ещё собака могла в одиночку бросить вызов ягуару».
Угу. И уж точно никакая — никому об этом уже не расскажет, если ягуар узнает, что ему, оказывается, бросали вызов. Всё-таки кошачьи и псовые — сильно неравны по своим боевым возможностям даже в одном весе. А ягуар — он ещё и здорово крупнее.
Насчёт беглых негров — тоже слышал, но, честно, очень трудно представить, куда бы именно негр захотел сбежать с бразильской плантации. До ближайшей речки с пираньями — или к ближайшему туземному каннибальскому племени?
Тем не менее, я верю, что эти филы использовались для охраны жилищ, стад и плантаций. Да, десяток их — мог бы, наверное, заставить ягуара задуматься, стоит ли лезть в драку. Ведь он, в конце концов, приходил на гасиенду не для того, чтобы совершать какие-то подвиги ради кошачьей славы.
Скорее же, они использовались для охоты. На пекари, на капибар. Как и аргентинские доги. И в принципе — я не так уж промахнулся, приняв поначалу эту псину за бладхаунда. Да, типичная гончая. Ну, крупная, ну, мощная — но это именно сворная собака.
И здесь очень важный нюанс.
Вот волк, как общий прародитель всех собак, мог порою быть индивидуалистом, порою — заботливым главой семейства, а порою — они сбиваются в стаю для коллективной охоты на крупную дичь, с распределением ролей, тактикой, иерархией и всё такое. А потом — распадается стая. Всё — в зависимости от конкретных кормовых условий.
У собачьих пород на протяжении столетий и даже тысячелетий их генезиса — была обычно более жёсткая фиксация на индивидуализме или коллективизме. То есть, то ли пёс работает как отдельно взятый напарник человека, то ли — в составе своры. Где главный, конечно, всё равно человек, но есть собаки, которые особо к нему приближены, этакие псиносержанты, и они «строят» остальных.
И вот все эти гончие — это сворные собаки. Привыкшие к коллективизму и иерархии. Когда же они оказываются в единичном экземпляре при хозяине — у них, возможно, просто перекашивается картина мира. Особенно, если хозяин ведёт себя так, что собака, не найдя иных «старших», начинает считать «старшей» себя. Откуда и проистекает порой повышенная их агрессивность. Ведь в конце концов, это инстинкт стайного бытия — прощупывать время от времени других собак (и прочую фауну) на тему того, не понизился ли их статус, не повысился ли твой.
Потом мне доводилось видеть и других фил, и аргентинских догов, и бладхаундов, и я бы сказал, что, за редкими исключениями, они довольно трусоваты для псин такого размера. Особенно — когда работают не в своре, как заточены были, а индивидуально.
Ей-богу, вот какой-нибудь фоксик — он может быть реальный отморозок. Он привык, что ему нужно залезть в нору да ухватить за хвост и вытащить лисицу вдвое больше себя. Поэтому он может бросаться и на более крупных собак, а уж на людей — так только в путь (и не только обгавкать, но и тяпнуть за штанину).
А традиционно сворные собаки в отсутствие своры... Не знаю, может, это моё субъективное мнение, но вот сколько их наблюдал — они бывают довольно милые, при этом хитрые, ушлые, но если грозные - то лишь когда уверены, что их боятся. И как-то очень быстро сдуваются, если понимают, что это не так.
Вообще же, самая «правильная» собака — это, конечно, волк. В смысле, самая правильная «собака-убийца». Поскольку он природой создан для того, чтобы регулярно убивать ради пропитания. И хотя он может, по зиме, опускаться до мышкования — но всё же он конструктивно рассчитан на довольно крупную дичь.
Одомашненные волки — это уже некоторое отступление от родительских боевых статей. И даже вот те монстрозные псины, которые назывались «волкодавами» - на самом деле имели очень мало шансов в бою против волка один на один. Но их функция — кое-как отгонять волков от стад, потому что серые, опять же, шли на свои рейдерские операции не ради волчьей славы и не спешили лезть в драку, просто чтобы выяснить, кто сильней. Так-то, конечно, «по разам» - сильнее волк, с его-то «броневым» мехом, с его-то «рвущим» укусом, с его природным «фитнесом».
Но у волка есть ряд особенностей, которые всё же не позволяют его использовать в «собачьем» качестве as is. Для начала — он слишком умный, чтобы отдаваться гомосапу душой и телом, принося какие-то клятвы верности. К тому же, это всё-таки дикий зверь, и бывает немножко непредсказуемо, когда он захочет сотрудничать с двуногими, а когда расхочет.
Чуть более предсказуемы — волкособы, то есть, гибриды волка с определёнными собачьими породами (обычно — «примитивными», сохранившими наибольшую близость к волку). Но тоже — не всегда.
Я вот много писал про нашего семейного волкособа, Нерри, метиса волка с хаски, который получился неожиданно крупным (гигантским, если называть вещи своими именами) — но при этом очень сдержанным и управляемым (хотя иногда приходилось обращаться к нему по-французски и на «vouz”).
Но в принципе это лотерея, какими качествами будут обладать конкретные щенки волкособов даже в одном помёте. Какие-то — весьма даже «удачными» окажутся, а какие-то — совершенно непригодными. Поскольку же речь идёт о гибридизации с волком в каждом случае — трудно зафиксировать «удобные» качества этих полукровок. И разведение волков как таковых — несколько затруднено в неволе: они просто очень быстро теряют свои лучшие природные качества, не имея природного же «лайфстайла».
Но самая «правильная» собака «серийного производства» - это, конечно, «фошыздская волчарка». Она происходит от германских пастушьих собак, которые сами по себе сохраняли много волчьих черт, а при целенаправленном выведении породы там ещё вбухали четверть волчьей крови по разным основополагающим линиям. И это, конечно, заметно по экстерьеру.
При этом, собака получилась удивительно универсальная и управляемая. И если те изначальные пастушеские собаки ориентированы были на работу стаей («менеджмент» отар), то собственно немец образца начала двадцатого века выводился как служебная собака, способная работать в паре с человеком. И действительно способна — если человек, конечно, сам что-то смыслит в этом.
И немец — он не то, чтобы агрессивен, однако его «функционал» подразумевает некоторую способность к насилию, к тому, чтобы делать «кусь-кусь». Поэтому иногда — они могут быть немножко опасными. И они, будучи психически развитыми личностями, сильно различаются характерами (что, конечно, бывает и наследственное, а бывает и плодом воспитания, а бывает и какой-то индивидуальной блажью).
Помню первую немку, Герду, с которой довелось плотно пообщаться. Она принадлежала знакомому мяснику, чьему сынишке я тогда подтягивал инглиш, мы, можно сказать, дружили семьями (в советские времена всякому профессору было важно иметь «своего» мясника), а уезжая летом на Ахтубу, этот мужик оставлял нам свою псину, поскольку мы-то в основном обитали на даче.
Ну и Батя-то, хотя профессор, вырос на прииске среди собак - да и я в свои десять лет довольно быстро освоился с этой Гердой. В целом — очень покладистая, очень спокойная такая была девчонка. Я с ней много гулял по окрестным лесам, и слушалась она практически идеально.
Но был у неё такой бзик. Вот стоило нам, пацанам, выбраться на пляж и зайти в воду — у Герды случалась натуральная истерика. Она лаяла, скулила, норовила сама залезть в озеро и «спасти» нас. Вообще не могла, по каким-то причинам, перенести вид детей во власти водной стихии. Причём, потом я слышал не раз и о немцах, и о собаках других пород, что бывает у них такая мания.
И вот приходилось, пока все остальные купаются, кому-то одному сидеть рядом с этой Гердой на берегу и успокаивать её, поглаживать. Так — она ещё готова была смириться. Потом, правда, привыкла, через недельку где-то, что ничего страшного, что спасать никого не надо. И это, конечно, лишнее свидетельство отличной обучаемости немцев, - но вот следует иметь в виду, что даже у самых интеллектуальных псин могут быть какие-то иррациональные заскоки. Да что там: они у людей бывают!
При этом, если говорить о породах усреднённо, а не о ярких индивидуальностях, то немец (и восточноевропеец как советский несколько укрупнённый и более «зимний» вариант) целенаправленно выводился именно как служебная собака, работающая в паре с человеком. Причём, характерная особенность немцев — они, в общем-то, как солдаты. С одной стороны они привязываются к хозяину (инструктору), но с другой — готовы к его смене. «Шарик, переходишь в подчинение вот этого человека» - «Яволь, геноссе командир!» И хорошо воспитанный немец — будет выполнять приказы того, кого ему назначили. Поэтому, собственно, мясник объяснил Герде, что надо слушаться моего Батю, а тот — запросто со мной её отпускал. Хотя, конечно, в десять лет я бы не справился с этой псиной, в случае чего. Но — мы убедились, что она правильная фройляйн.
Хотя доводилось встречать и немцев, которые бывали сильно так себе на уме, и почувствовав, что кто-то из членов семьи «неправильный командир», что даже боится собаки — начинали хулиганить и злоупотреблять этим.
Тем не менее, это порода, которая не только что выводилась в целях идеального сотрудничества с человеком, но и более чем массово использовалась как служебная и охранная. С довольно педантичной фиксацией родословных, где указывались достижения родителей, и это можно посмотреть на много-много поколений (ну, если не на «птичьем рынке» щенка покупать).
Когда же в Россию хлынула всякая эта страхолюдного вида «экзотика» - то ценность породы подкреплялась всё больше «фольклором». «О, это очень классная собака, её предки веками служили телохранителями у правителей такого-то острова, и не было защитников надёжней (кане корсо, скажем)».
Ну, тут возникают вопросы. Вот конкретно этого щенка предки? И как, много они отразили покушений на тех правителей? А много — было?
Вот про немца — можно посмотреть, что его дедушка, скажем, работал в полиции, провёл столько-то задержаний опасных преступников (и, конечно, составлял протокол на месте, поскольку это тоже часть его служебных обязанностей). Но, кроме шуток, видно, что в этой линии уделялось внимание балансу управляемости (иначе в полиции вообще такая нафиг не нужна) и, скажем так, «разумной злобности». То есть, способности, когда надо, куснуть по-настоящему, а не просто «давай поиграем в «укуси рукав» с нашим знакомым дядей инструктором» (этой игре — можно и лабрадора научить, но это, скорее всего, чисто как игра и будет им восприниматься).
А какие свойства реально вырабатывались и фиксировались в разведении собак, которых пытаются впарить просто потому, что они «круто выглядят»? А пёс их, обычно, знает.
Крутые на вид мастиффы — запросто могли быть по сути комнатными собачками, которых держали просто чтобы произвести впечатление на гостей, а реальной какой-то боевой работы они могли вообще не знать.
Всякие крупные гончие — они могли использоваться для охоты и для охраны всяких латифундий, но — в своре. И это определяет «ментальность» пса. Оказавшись вне своры — он вообще немножко не на месте себя чувствует. И в лучшем случае, убедившись, что конкурентов по своре нет, а потому он любимец хозяина по определению — расслабится и будет довольно безобидным существом.
К тому же, все эти мастиффы и гончие — они обычно слишком «летние» для российских условий. Что создаёт большие проблемы с сохранностью здоровья, на самом-то деле. Не говоря уж о том, что собственно медицинские истории предков — тоже бывают не очень прозрачны, в отличие от немцев, и можно ожидать серьёзных каких-то врождённых болячек. Не говоря уж о том, что для поддержания физической формы собаке такого класса требуется очень изрядный моцион — но это и в отношении немцев верно. Иначе — или разжиреет, поимеет проблемы с метаболизмом, а то и впадёт в агрессию чисто от скуки.
Всякие кавказские эти «гавкающие мишки» и среднеазиатские волкодавы (условно — алабаи, хотя это не совсем корректно) — они, конечно, лучше переносят холод, но с ними тоже бывает трудно отследить, для каких целей конкретно эта линия выводилась, какие свойства в ней поддерживались.
Если чисто пастушеские собаки — то там, в общем-то, их функция была отгонять волков одним своим страхолюдным видом, показывать, что дешёвой баранинки не выгорит, а с чабаном — жить, в общем-то, в симбиозе. Ну и да, конечно, приветствовалось, чтобы этот мохнатый монстр не был агрессивен по отношению к чабану и его семье (и овцам).
Но когда говорят, особенно про кавказцев, - «Это очень умная собака, она, занимаясь охранной деятельностью, привыкла самостоятельно принимать решения» - на человеческий язык это переводится так: «Хотя она не гавкает на хозяина и обожает его детишек, но она может запросто забить болт на команду «Ко мне!» Что в иных случаях уже чревато проблемами, когда эта псина, будучи бесконечно доброй и ласковой, одним своим видом напугает людей, которые не знают, какая она безобидная, когда внезапно к ним ворвётся и начнёт знакомиться.
И эти крупные пастушеские собаки — они не то, что «дикие», но всё же они не выводились именно как «служебные». В лучшем случае — как охранные.
Могут же быть линии — которые целенаправленно выводились для собачьих боёв. И там, конечно, подразумевался некоторый контроль агрессии — но подразумевалось и её очень лёгкое включение. Поэтому подбежит, скажем, такса знакомиться к алабаю, наследнику бойцовской линии — так он её чисто автоматически пополам перекусит. И его даже упрекнуть за это не приходится. Скорее — хозяина, который не удосужился понять, кого именно он берёт, и не сумел воспитать, как надо. А воспитание этих кавказских и среднеазиатских «волкодавов» - это довольно трудное дело. Наверное, можно добиться полного взаимопонимания с этой махиной, но — для этого нужно быть профессиональным кинологом.
Большинство же собачьих хозяев в нашем мире, будем смотреть правде в глаза, раздолбаи. И очень хорошо, когда они хоть сами это понимают. Что у них могут возникнуть некоторые трудности с управлением хищным зверем массой от тридцати кило и выше.
Поэтому понятно и желание обзавестись пусть достаточно крупной собакой (а не «тявкающей кошкой») - но гарантированно безопасной.
Что ж, абсолютной-то гарантии ничто дать не может, но всё-таки породная специализация имеет значение.
Собака использовалась как гончая, чтобы настигать и душить всяких зайчиков-олешков? Значит, у неё есть «инстинкт убийцы», и он может реализоваться в неподходящее время, когда, скажем, увидит декоративного кролика на детской площадке. Это уж не говоря о том, что гончие - «сворные» псины, со всеми вытекающими из этого последствиями, что я упоминал.
Собака выводилась для боёв в яме? А сейчас прямо такая милашка-очаровашка? Ну вот в любой момент ей может стукнуть в голову память предков и может показаться, что она - «гладиатор», а эта болонка — её противник. Это особенно касается питбулей, стаффордов — вот этого «модельного ряда». Ну, либо в каких-то линиях целенаправленно вёлся в новейшие времена отбор на исключение вообще хоть какой-то агрессии (но тогда и защитничек из такой псины весьма сомнительный).
Собака выводилась как служебная, которая в принципе способна на «насилие», но при этом чётко подчиняется «герру хозяину»? Тут — во многом зависит от того, насколько он сам способен выступать в этой роли. Насколько чётко он сам знает, чего хочет от своей псины. Если в этом есть сомнения — то и немец может быть небезопасен пусть не для хозяина, то для окружающих. Хотя у немцев, реально, существуют чисто выставочные такие линии, где целенаправленно исключают агрессивность, где их готовят к карьере звезды шоу-биза — но, правда, от такой собаки не стоит ждать, что она как-то серьёзно будет защищать хозяина или его имущество (даже если идеально играла с рукавом на площадке).
А есть породы, достаточно крупные, которые веками по своему функционалу не требовали вообще никакого насилия, как не подразумевали и сворного содержания. Чисто охотничья собака-компаньон. Хозяин стреляет уточку — собака её приносит. «Подборщик», можно сказать. Ну или по-английски - «ретривер».
При этом, от собаки требовалось, чтобы она была достаточно умная для обнаружения той упавшей уточки (и для игры с хозяином в шахматы на досуге), но — не требовалось никакой склонности к насилию. Ни к людям, ни к другим собакам, ни к иной прочей живности. Это даже считалось серьёзным недостатком, который старательно выбраковывался, ибо не хватало ещё, чтобы разборки ретриверов спровоцировали перестрелку их хозяев.
Иногда доводится слышать: «Вот есть золотистый ретривер, а есть лабрадор-ретривер, и на самом деле это совершенно разные породы». Почему? Ну потому, что лабрадор норовит всех зализать до смерти, бурно выражая свою любовь к человечеству, а золотистый ретривер предпочтёт, собрав людей в гостиной, сыграть им комические куплеты на рояле.
Ну, наверное, в этом смысле — есть некоторые нюансы темперамента, хотя он бывает просто индивидуален. И мне доводилось видеть лабрадоров, которые, будучи перекормлены (а они вообще обжоры), могут выражать свою любовь к человечеству, лишь вяло потираясь о ноги, а не зализывая насмерть, доводилось видеть и очень энергичных золотистых ретриверов.
Но как по мне, это всё же одна порода. И по происхождению, и по функциональному развитию как компаньон-подборщик. Американский, «лабрадорский» вариант — появился чуть раньше в девятнадцатом веке. Британский золотистый ретривер — да явно то же самое, только малость смикшировано с ирландским сеттером. И если говорить о чисто породных «предохранителях» от внезапной агрессии — ну да, ретриверы в этом отношении, конечно, самые безопасные из всех сравнительно крупных собак.
Правда, и охранная ценность ретриверов (любых) — несколько под вопросом, мягко говоря. Заводчики, конечно, нарассказывают, что эта собака будет очень доброжелательна ко всем (что правда), но в случае надобности сделается грозным стражем вашей семьи — однако же не очень понятно, в какой именно момент лабрадор должен понять, что ему пора уже становиться «грозным стражем». В целом-то — порода выводилась так, чтобы он вообще не причинял вреда никакой прочей фауне. Ни при каких обстоятельствах. И можно сколько угодно отрабатывать с ним «кусь-кусь за рукав» на площадке — но он это воспринимает, как игру. А сможет ли по-настоящему тяпнуть какого-то «посягателя» - это вопрос философский.
Впрочем, для многих людей в современном мире — собака и нужна как гарантированно безопасный товарищ по играм для детишек, а не как «охранный цербер». Для охраны есть сигнализации, есть видеокамеры, есть оружие, наконец. А иметь на участке такую собаку, которая подерёт соседского мальчишку, залезшего за клубникой — это одни проблемы. Но лабрадор — он точно проводит до лучших грядок и покажет, как открывается теплица. И так, в общем-то, будет лучше для всех. В конце концов, потом можно посмотреть записи камер и по-человечески поговорить с этим пацаном. Возлагать же воспитательную функцию на собаку, даже самую умную — может быть хреновым вариантом.
Однако же, повторю, когда речь идёт о довольно крупном хищнике — полной гарантии его безопасности не может дать ничто. И мне доводилось слышать даже о лабрадорах, которые скалят зубы чуть ли не на своих же хозяев. Сам, правда, таких не видел. Но с учётом того, что разведением могут заниматься и халтурщики, а дрессировка проводится вообще чёрт знает как — да, возможно, что появятся и какие-то лютые ретриверы, возомнившие себя «гангстерами». Но в целом из всех сравнительно крупных собак ретриверы, что лабрадор, что золотистый — это, наверное, самый «прощающий» вариант для хозяйской некомпетентности. То есть, хозяин может быть полный дурак, вообще никак не воспитывать собаку — и она будет тоже дурой, но доброжелательной и благодушной. С немцем, если им не заниматься, - может получиться печальней. Поскольку он-то требует, чтобы им занимались.
Ещё вот иногда спрашивали друзья и особенно подруги, что я думаю про хаски. «Они же такие миленькие, особенно голубоглазенькие!»
Ну, с одной стороны, это собака всё же не настолько крупная, чтобы представлять серьёзную угрозу окружающему человечеству. Хотя — и не болонка.
С другой стороны, это сворная собака. Исторически — она содержалась в иерархическом коллективе. Поэтому, оказавшись в «одинаре» рядом с хозяином, может испытывать некоторый стресс уже по одной только этой причине.
И наконец, это ездовая собака. Приспособленная к тому, чтобы получать очень серьёзные и регулярные физические нагрузки. Если ей их не давать — или разожрётся до безобразия, или может даже впасть в буйство. В лучшем случае будет дом разносить, в худшем — может и кого-то покусать. А так-то — да, миленькая, и поёт красиво, но вот просто нужно учитывать «исторический бэкграунд», а не только то, какими мимимишными бывают хаски в роликах на ютъюбе.
И конечно же, любая крупная собака может сделаться опасной в любой момент просто потому, что это довольно сложная психическая личность, а значит — чего-то может перемкнуть в мозгах.
Я уже рассказывал о том, как нам пришлось расстаться с Нерри после пятнадцати лет, когда он был практически членом семьи. Да, он волкособ, то есть, о каких-то «породных» свойствах тут говорить вообще не приходится, но конкретно он — получился очень сдержанным, доброжелательным и управляемым псом.
В последние годы, конечно, он был уже старичком, довольно апатичным, но тут родилась Кирка — и он взялся её защищать. От всех. Вот иногда просто вставал рядом на охрану — и не подпускал даже Женьку, свою изначальную и бессменную хозяйку. Это была целая спецоперация, как-то его выманить из комнаты, чтобы элементарно памперсы сменить.
Его осматривали наши спецы, высказали предположение, что в момент волнения (за судьбу ребёнка) у него поднимается давление и просто из-за возрастных изменений в сосудах как-то так переклинивает мозг, что перестаёт своих узнавать. Он просто не понимает в данный момент, что это Женька (хотя она ни парфюм, ничего не меняла — такое тоже предполагали). Расценивает, как угрозу.
В остальное время — совершенно нормальный был. Да и вот эта «мания сверхзащиты» младенца — не всегда врубалась. Через раз. Но как-то дошло до того, что он прикусил Женьке руку. Так, слегка, конечно, но всё же. В чём потом очень раскаивался, когда осознал, но вот эти припадки «гиперопеки» не прекратились.
И нам всем было очень жаль, но я настоял на том, чтобы отдать его знакомым в приют. Лёшка, конечно, сильно переживал, поскольку вырос, можно сказать, в обнимку с Нерри, но я сказал: «Поверь, будет хуже, если тебе придётся высадить в него обойму, когда в следующий раз он решит перегрызть горло той «злодейке», которая твоя мама».
И пусть Нерри старичок, но это всё равно огромный и очень мощный пёс, с которым не смогли бы справиться ни Женька, ни Лёшка, тинейджер. Я ещё могу удержать его — но я не всегда бываю дома, когда нужно произвести какие-то манипуляции с дочкой.
И это к тому, что вот даже у самых «управляемых» собак — может просто поехать крыша. Поэтому и говорить можно лишь о более или менее безопасных псинах. Ну и вот я понимаю владельцев ретриверов, которые берут собаку, чтоб можно было с ней поиграть и иметь как можно меньше проблем. Да, тут наименьшая вероятность того, что собака вдруг сделается свирепым чудовищем.
Но когда берут себе домашнего любимца, ориентируясь на его репутацию именно как «свирепого чудовища» - то хорошо, когда это просто развод лохов, такая репутация. Иначе может быть вариант: «Я взял алабая, чтобы всем показать, какой я крутой, и теперь он даже разрешает мне поспать на своём коврике, милостиво поглядывая с дивана». И это ещё не самый худший вариант.
Вообще же, вопрос о содержании собак — я бы решил точно так же, как и с оружием. А именно — потребовать, чтобы застрахован был возможный неправомерный ущерб, а всю конкретику — на откуп страховщикам.
Они, с одной стороны, заинтересованы в том, чтобы привлечь побольше клиентов, а с другой — в том, чтобы пореже платить при наступлении страхового случая. Имея же такую коммерческую, а потому настоящую заинтересованность — они наилучшим образом изучат вопрос и выработают правила оценки рисков (и, соответственно, взносов) сообразно как породе собаки, так и квалификации хозяина.
Просто же запрещать те или иные породы — это глупость. Как и любые огульные запреты под влиянием эмоций и слухов. Нет, достаточно лишь подключить коммерческий механизм оценки рисков — и всё встанет на свои места.
«Здравствуйте, я вот решил завести бордоского дога, чтобы нас все боялись. Какой план дрессировки? Ну, коли дог бордоский — буду пить с ним бордо каждый вечер, и так мы подружимся. Сколько за страховку? 200 тысяч долларов? Знаете, пожалуй, я лучше заведу себе чихуахуа и буду пить пить с ней текилу. Впрочем, текилу я же могу и один пить, не так ли? Да, так будет ещё дешевле».
При подборе игл и ниток для шитья мы должны обращать внимание на два аспекта. Они равнозначны между собой.
Начинающие швеи при шитье сталкиваются с массой преград. По поводу малышей есть выражение «нападать сорок коробов» То есть, пока малыш растет, учится стоять, потом ходить, он часто падает, встаёт, снова падает, снова встаёт, пока не научится какому-то жизненно важному действию.
Швы это то, с чего начинают обучение будущих швей и портных специальности в технологических колледжах. Швея умеет виртуозно выполнять эти швы и работает на швейной фабрике, а портной выполняет швы и разумно применяет их при шитье изделия.
