Честно, в Рождество не хочется писать о российском политикуме. На его тему, думаю, я сказал всё, что хотел сказать.

Поговорим о зверях более приятных.

Время от времени меня спрашивают: «А правда ли, что бывают собаки на самом деле настолько опасные по природе и породе своей, что их нельзя вовсе разрешать держать, или же всё зависит от хозяина и воспитания?»

Меня спрашивают об этом, поскольку я не просто читал книжки по кинологии, но и не одну собаку на этом съел. Я их на самом деле люблю. Когда под правильным соусом.

И вот касательно врождённой опасности и агрессивности собак как таковых — вспомнился эпизод где-то из середины девяностых. Мне тогда пришлось наведаться в гости к одному контрагенту, про которого возникло подозрение, что он собирается нас кинуть (на самом деле — просто загулял и разрядил трубу).

Он жил в загородном коттедже, калитка оказалась открыта, я вошёл. И тут на меня с лютым лаем летит этакий лопоухий песчано-рыжий монстр, которого я тогда определил как «что-то вроде бладхаунда». Ну, может, немножко покрупнее.

Я тогда был в хмуроватом настроении, поэтому сказал этой зверюге: «Фильтруй базар, бобик! Иди давай хозяина позови!»

«Бобик» занял очень грозную стойку метрах в трёх, стал щериться и рычать. Мне же это было забавно наблюдать, потому что я с детства привык чувствовать, когда собака меня боится.

Ей-богу, с каким-нибудь ротвейлером я бы, вероятно, вёл себя более уважительно. Нет, я в любом случае сильнее и быстрее, у меня больше степеней свободы, я всё-таки человек, но ротвак может быть отчаянный, может броситься так, что придётся чего-то ему серьёзно поломать — лишь за то, что выполняет свою работу. Здесь же я видел, что «бобик» хочет казаться очень страшным, но в действительности говорит мне на своём собачьем языке: «Если что — я могу на тебя и в ООН пожаловаться».

Поэтому я подошёл, спровоцировал его, махнув рукой у носа, на не очень энергичное, прямо скажем, клацанье клыками, другой рукой прищемил брылю, чуть подвернул, вдавил между зубов, и принялся налаживать контакт: «Так, давай без глупостей! Нет, вывернуться и тяпнуть — не получится, да ты этого и не хочешь! Давай по-хорошему! (поглаживаю по шее свободной рукой, продолжая удерживать) Давай забудем, что ты мне тут наговорил, ты пойдёшь и приведёшь своего хозяина».

Но тот, впрочем, вышел сам — видимо, проснувшись от лая. И спросил в изумлении: «Тём, ты чего? Это же фила бразилейра!»

Я к тому времени что-то слышал об этой породе — но вживую видел впервые. Тогда реально в Россию хлынуло очень много всяких экзотических молосо- и мастиффообразных тузиков, и каждый понтомёт норовил обзавестись «самым вот такенным крокодилом с ушами».

«Так вот ты какая, - говорю, - фила бразилейра. Ну, будем знакомы».

Отпускаю. Монстр, разок гавкнув, отходит к крыльцу... видимо, защищать хозяина на последнем рубеже.

Тот же говорит:

«А ты напрасно так легкомысленно относишься. Они, между прочим, в Бразилии кормились исключительно кайманами, ягуарами и беглыми неграми».

Да, что-то подобное я читал. «Мало какая ещё собака могла в одиночку бросить вызов ягуару».

Угу. И уж точно никакая — никому об этом уже не расскажет, если ягуар узнает, что ему, оказывается, бросали вызов. Всё-таки кошачьи и псовые — сильно неравны по своим боевым возможностям даже в одном весе. А ягуар — он ещё и здорово крупнее.

Насчёт беглых негров — тоже слышал, но, честно, очень трудно представить, куда бы именно негр захотел сбежать с бразильской плантации. До ближайшей речки с пираньями — или к ближайшему туземному каннибальскому племени?

Тем не менее, я верю, что эти филы использовались для охраны жилищ, стад и плантаций. Да, десяток их — мог бы, наверное, заставить ягуара задуматься, стоит ли лезть в драку. Ведь он, в конце концов, приходил на гасиенду не для того, чтобы совершать какие-то подвиги ради кошачьей славы.

Скорее же, они использовались для охоты. На пекари, на капибар. Как и аргентинские доги. И в принципе — я не так уж промахнулся, приняв поначалу эту псину за бладхаунда. Да, типичная гончая. Ну, крупная, ну, мощная — но это именно сворная собака.

И здесь очень важный нюанс.

Вот волк, как общий прародитель всех собак, мог порою быть индивидуалистом, порою — заботливым главой семейства, а порою — они сбиваются в стаю для коллективной охоты на крупную дичь, с распределением ролей, тактикой, иерархией и всё такое. А потом — распадается стая. Всё — в зависимости от конкретных кормовых условий.

У собачьих пород на протяжении столетий и даже тысячелетий их генезиса — была обычно более жёсткая фиксация на индивидуализме или коллективизме. То есть, то ли пёс работает как отдельно взятый напарник человека, то ли — в составе своры. Где главный, конечно, всё равно человек, но есть собаки, которые особо к нему приближены, этакие псиносержанты, и они «строят» остальных.

И вот все эти гончие — это сворные собаки. Привыкшие к коллективизму и иерархии. Когда же они оказываются в единичном экземпляре при хозяине — у них, возможно, просто перекашивается картина мира. Особенно, если хозяин ведёт себя так, что собака, не найдя иных «старших», начинает считать «старшей» себя. Откуда и проистекает порой повышенная их агрессивность. Ведь в конце концов, это инстинкт стайного бытия — прощупывать время от времени других собак (и прочую фауну) на тему того, не понизился ли их статус, не повысился ли твой.

Потом мне доводилось видеть и других фил, и аргентинских догов, и бладхаундов, и я бы сказал, что, за редкими исключениями, они довольно трусоваты для псин такого размера. Особенно — когда работают не в своре, как заточены были, а индивидуально.

Ей-богу, вот какой-нибудь фоксик — он может быть реальный отморозок. Он привык, что ему нужно залезть в нору да ухватить за хвост и вытащить лисицу вдвое больше себя. Поэтому он может бросаться и на более крупных собак, а уж на людей — так только в путь (и не только обгавкать, но и тяпнуть за штанину).

А традиционно сворные собаки в отсутствие своры... Не знаю, может, это моё субъективное мнение, но вот сколько их наблюдал — они бывают довольно милые, при этом хитрые, ушлые, но если грозные - то лишь когда уверены, что их боятся. И как-то очень быстро сдуваются, если понимают, что это не так.

Вообще же, самая «правильная» собака — это, конечно, волк. В смысле, самая правильная «собака-убийца». Поскольку он природой создан для того, чтобы регулярно убивать ради пропитания. И хотя он может, по зиме, опускаться до мышкования — но всё же он конструктивно рассчитан на довольно крупную дичь.

Одомашненные волки — это уже некоторое отступление от родительских боевых статей. И даже вот те монстрозные псины, которые назывались «волкодавами» - на самом деле имели очень мало шансов в бою против волка один на один. Но их функция — кое-как отгонять волков от стад, потому что серые, опять же, шли на свои рейдерские операции не ради волчьей славы и не спешили лезть в драку, просто чтобы выяснить, кто сильней. Так-то, конечно, «по разам» - сильнее волк, с его-то «броневым» мехом, с его-то «рвущим» укусом, с его природным «фитнесом».

Но у волка есть ряд особенностей, которые всё же не позволяют его использовать в «собачьем» качестве as is. Для начала — он слишком умный, чтобы отдаваться гомосапу душой и телом, принося какие-то клятвы верности. К тому же, это всё-таки дикий зверь, и бывает немножко непредсказуемо, когда он захочет сотрудничать с двуногими, а когда расхочет.

Чуть более предсказуемы — волкособы, то есть, гибриды волка с определёнными собачьими породами (обычно — «примитивными», сохранившими наибольшую близость к волку). Но тоже — не всегда.

Я вот много писал про нашего семейного волкособа, Нерри, метиса волка с хаски, который получился неожиданно крупным (гигантским, если называть вещи своими именами) — но при этом очень сдержанным и управляемым (хотя иногда приходилось обращаться к нему по-французски и на «vouz”).

Но в принципе это лотерея, какими качествами будут обладать конкретные щенки волкособов даже в одном помёте. Какие-то — весьма даже «удачными» окажутся, а какие-то — совершенно непригодными. Поскольку же речь идёт о гибридизации с волком в каждом случае — трудно зафиксировать «удобные» качества этих полукровок. И разведение волков как таковых — несколько затруднено в неволе: они просто очень быстро теряют свои лучшие природные качества, не имея природного же «лайфстайла».

Но самая «правильная» собака «серийного производства» - это, конечно, «фошыздская волчарка». Она происходит от германских пастушьих собак, которые сами по себе сохраняли много волчьих черт, а при целенаправленном выведении породы там ещё вбухали четверть волчьей крови по разным основополагающим линиям. И это, конечно, заметно по экстерьеру.

При этом, собака получилась удивительно универсальная и управляемая. И если те изначальные пастушеские собаки ориентированы были на работу стаей («менеджмент» отар), то собственно немец образца начала двадцатого века выводился как служебная собака, способная работать в паре с человеком. И действительно способна — если человек, конечно, сам что-то смыслит в этом.

И немец — он не то, чтобы агрессивен, однако его «функционал» подразумевает некоторую способность к насилию, к тому, чтобы делать «кусь-кусь». Поэтому иногда — они могут быть немножко опасными. И они, будучи психически развитыми личностями, сильно различаются характерами (что, конечно, бывает и наследственное, а бывает и плодом воспитания, а бывает и какой-то индивидуальной блажью).

Помню первую немку, Герду, с которой довелось плотно пообщаться. Она принадлежала знакомому мяснику, чьему сынишке я тогда подтягивал инглиш, мы, можно сказать, дружили семьями (в советские времена всякому профессору было важно иметь «своего» мясника), а уезжая летом на Ахтубу, этот мужик оставлял нам свою псину, поскольку мы-то в основном обитали на даче.

Ну и Батя-то, хотя профессор, вырос на прииске среди собак - да и я в свои десять лет довольно быстро освоился с этой Гердой. В целом — очень покладистая, очень спокойная такая была девчонка. Я с ней много гулял по окрестным лесам, и слушалась она практически идеально.

Но был у неё такой бзик. Вот стоило нам, пацанам, выбраться на пляж и зайти в воду — у Герды случалась натуральная истерика. Она лаяла, скулила, норовила сама залезть в озеро и «спасти» нас. Вообще не могла, по каким-то причинам, перенести вид детей во власти водной стихии. Причём, потом я слышал не раз и о немцах, и о собаках других пород, что бывает у них такая мания.

И вот приходилось, пока все остальные купаются, кому-то одному сидеть рядом с этой Гердой на берегу и успокаивать её, поглаживать. Так — она ещё готова была смириться. Потом, правда, привыкла, через недельку где-то, что ничего страшного, что спасать никого не надо. И это, конечно, лишнее свидетельство отличной обучаемости немцев, - но вот следует иметь в виду, что даже у самых интеллектуальных псин могут быть какие-то иррациональные заскоки. Да что там: они у людей бывают!

При этом, если говорить о породах усреднённо, а не о ярких индивидуальностях, то немец (и восточноевропеец как советский несколько укрупнённый и более «зимний» вариант) целенаправленно выводился именно как служебная собака, работающая в паре с человеком. Причём, характерная особенность немцев — они, в общем-то, как солдаты. С одной стороны они привязываются к хозяину (инструктору), но с другой — готовы к его смене. «Шарик, переходишь в подчинение вот этого человека» - «Яволь, геноссе командир!» И хорошо воспитанный немец — будет выполнять приказы того, кого ему назначили. Поэтому, собственно, мясник объяснил Герде, что надо слушаться моего Батю, а тот — запросто со мной её отпускал. Хотя, конечно, в десять лет я бы не справился с этой псиной, в случае чего. Но — мы убедились, что она правильная фройляйн.

Хотя доводилось встречать и немцев, которые бывали сильно так себе на уме, и почувствовав, что кто-то из членов семьи «неправильный командир», что даже боится собаки — начинали хулиганить и злоупотреблять этим.

Тем не менее, это порода, которая не только что выводилась в целях идеального сотрудничества с человеком, но и более чем массово использовалась как служебная и охранная. С довольно педантичной фиксацией родословных, где указывались достижения родителей, и это можно посмотреть на много-много поколений (ну, если не на «птичьем рынке» щенка покупать).

Когда же в Россию хлынула всякая эта страхолюдного вида «экзотика» - то ценность породы подкреплялась всё больше «фольклором». «О, это очень классная собака, её предки веками служили телохранителями у правителей такого-то острова, и не было защитников надёжней (кане корсо, скажем)».

Ну, тут возникают вопросы. Вот конкретно этого щенка предки? И как, много они отразили покушений на тех правителей? А много — было?

Вот про немца — можно посмотреть, что его дедушка, скажем, работал в полиции, провёл столько-то задержаний опасных преступников (и, конечно, составлял протокол на месте, поскольку это тоже часть его служебных обязанностей). Но, кроме шуток, видно, что в этой линии уделялось внимание балансу управляемости (иначе в полиции вообще такая нафиг не нужна) и, скажем так, «разумной злобности». То есть, способности, когда надо, куснуть по-настоящему, а не просто «давай поиграем в «укуси рукав» с нашим знакомым дядей инструктором» (этой игре — можно и лабрадора научить, но это, скорее всего, чисто как игра и будет им восприниматься).

А какие свойства реально вырабатывались и фиксировались в разведении собак, которых пытаются впарить просто потому, что они «круто выглядят»? А пёс их, обычно, знает.

Крутые на вид мастиффы — запросто могли быть по сути комнатными собачками, которых держали просто чтобы произвести впечатление на гостей, а реальной какой-то боевой работы они могли вообще не знать.

Всякие крупные гончие — они могли использоваться для охоты и для охраны всяких латифундий, но — в своре. И это определяет «ментальность» пса. Оказавшись вне своры — он вообще немножко не на месте себя чувствует. И в лучшем случае, убедившись, что конкурентов по своре нет, а потому он любимец хозяина по определению — расслабится и будет довольно безобидным существом.

К тому же, все эти мастиффы и гончие — они обычно слишком «летние» для российских условий. Что создаёт большие проблемы с сохранностью здоровья, на самом-то деле. Не говоря уж о том, что собственно медицинские истории предков — тоже бывают не очень прозрачны, в отличие от немцев, и можно ожидать серьёзных каких-то врождённых болячек. Не говоря уж о том, что для поддержания физической формы собаке такого класса требуется очень изрядный моцион — но это и в отношении немцев верно. Иначе — или разжиреет, поимеет проблемы с метаболизмом, а то и впадёт в агрессию чисто от скуки.

Всякие кавказские эти «гавкающие мишки» и среднеазиатские волкодавы (условно — алабаи, хотя это не совсем корректно) — они, конечно, лучше переносят холод, но с ними тоже бывает трудно отследить, для каких целей конкретно эта линия выводилась, какие свойства в ней поддерживались.

Если чисто пастушеские собаки — то там, в общем-то, их функция была отгонять волков одним своим страхолюдным видом, показывать, что дешёвой баранинки не выгорит, а с чабаном — жить, в общем-то, в симбиозе. Ну и да, конечно, приветствовалось, чтобы этот мохнатый монстр не был агрессивен по отношению к чабану и его семье (и овцам).

Но когда говорят, особенно про кавказцев, - «Это очень умная собака, она, занимаясь охранной деятельностью, привыкла самостоятельно принимать решения» - на человеческий язык это переводится так: «Хотя она не гавкает на хозяина и обожает его детишек, но она может запросто забить болт на команду «Ко мне!» Что в иных случаях уже чревато проблемами, когда эта псина, будучи бесконечно доброй и ласковой, одним своим видом напугает людей, которые не знают, какая она безобидная, когда внезапно к ним ворвётся и начнёт знакомиться.

И эти крупные пастушеские собаки — они не то, что «дикие», но всё же они не выводились именно как «служебные». В лучшем случае — как охранные.

Могут же быть линии — которые целенаправленно выводились для собачьих боёв. И там, конечно, подразумевался некоторый контроль агрессии — но подразумевалось и её очень лёгкое включение. Поэтому подбежит, скажем, такса знакомиться к алабаю, наследнику бойцовской линии — так он её чисто автоматически пополам перекусит. И его даже упрекнуть за это не приходится. Скорее — хозяина, который не удосужился понять, кого именно он берёт, и не сумел воспитать, как надо. А воспитание этих кавказских и среднеазиатских «волкодавов» - это довольно трудное дело. Наверное, можно добиться полного взаимопонимания с этой махиной, но — для этого нужно быть профессиональным кинологом.

Большинство же собачьих хозяев в нашем мире, будем смотреть правде в глаза, раздолбаи. И очень хорошо, когда они хоть сами это понимают. Что у них могут возникнуть некоторые трудности с управлением хищным зверем массой от тридцати кило и выше.

Поэтому понятно и желание обзавестись пусть достаточно крупной собакой (а не «тявкающей кошкой») - но гарантированно безопасной.

Что ж, абсолютной-то гарантии ничто дать не может, но всё-таки породная специализация имеет значение.

Собака использовалась как гончая, чтобы настигать и душить всяких зайчиков-олешков? Значит, у неё есть «инстинкт убийцы», и он может реализоваться в неподходящее время, когда, скажем, увидит декоративного кролика на детской площадке. Это уж не говоря о том, что гончие - «сворные» псины, со всеми вытекающими из этого последствиями, что я упоминал.

Собака выводилась для боёв в яме? А сейчас прямо такая милашка-очаровашка? Ну вот в любой момент ей может стукнуть в голову память предков и может показаться, что она - «гладиатор», а эта болонка — её противник. Это особенно касается питбулей, стаффордов — вот этого «модельного ряда». Ну, либо в каких-то линиях целенаправленно вёлся в новейшие времена отбор на исключение вообще хоть какой-то агрессии (но тогда и защитничек из такой псины весьма сомнительный).

Собака выводилась как служебная, которая в принципе способна на «насилие», но при этом чётко подчиняется «герру хозяину»? Тут — во многом зависит от того, насколько он сам способен выступать в этой роли. Насколько чётко он сам знает, чего хочет от своей псины. Если в этом есть сомнения — то и немец может быть небезопасен пусть не для хозяина, то для окружающих. Хотя у немцев, реально, существуют чисто выставочные такие линии, где целенаправленно исключают агрессивность, где их готовят к карьере звезды шоу-биза — но, правда, от такой собаки не стоит ждать, что она как-то серьёзно будет защищать хозяина или его имущество (даже если идеально играла с рукавом на площадке).

А есть породы, достаточно крупные, которые веками по своему функционалу не требовали вообще никакого насилия, как не подразумевали и сворного содержания. Чисто охотничья собака-компаньон. Хозяин стреляет уточку — собака её приносит. «Подборщик», можно сказать. Ну или по-английски - «ретривер».

При этом, от собаки требовалось, чтобы она была достаточно умная для обнаружения той упавшей уточки (и для игры с хозяином в шахматы на досуге), но — не требовалось никакой склонности к насилию. Ни к людям, ни к другим собакам, ни к иной прочей живности. Это даже считалось серьёзным недостатком, который старательно выбраковывался, ибо не хватало ещё, чтобы разборки ретриверов спровоцировали перестрелку их хозяев.

Иногда доводится слышать: «Вот есть золотистый ретривер, а есть лабрадор-ретривер, и на самом деле это совершенно разные породы». Почему? Ну потому, что лабрадор норовит всех зализать до смерти, бурно выражая свою любовь к человечеству, а золотистый ретривер предпочтёт, собрав людей в гостиной, сыграть им комические куплеты на рояле.

Ну, наверное, в этом смысле — есть некоторые нюансы темперамента, хотя он бывает просто индивидуален. И мне доводилось видеть лабрадоров, которые, будучи перекормлены (а они вообще обжоры), могут выражать свою любовь к человечеству, лишь вяло потираясь о ноги, а не зализывая насмерть, доводилось видеть и очень энергичных золотистых ретриверов.

Но как по мне, это всё же одна порода. И по происхождению, и по функциональному развитию как компаньон-подборщик. Американский, «лабрадорский» вариант — появился чуть раньше в девятнадцатом веке. Британский золотистый ретривер — да явно то же самое, только малость смикшировано с ирландским сеттером. И если говорить о чисто породных «предохранителях» от внезапной агрессии — ну да, ретриверы в этом отношении, конечно, самые безопасные из всех сравнительно крупных собак.

Правда, и охранная ценность ретриверов (любых) — несколько под вопросом, мягко говоря. Заводчики, конечно, нарассказывают, что эта собака будет очень доброжелательна ко всем (что правда), но в случае надобности сделается грозным стражем вашей семьи — однако же не очень понятно, в какой именно момент лабрадор должен понять, что ему пора уже становиться «грозным стражем». В целом-то — порода выводилась так, чтобы он вообще не причинял вреда никакой прочей фауне. Ни при каких обстоятельствах. И можно сколько угодно отрабатывать с ним «кусь-кусь за рукав» на площадке — но он это воспринимает, как игру. А сможет ли по-настоящему тяпнуть какого-то «посягателя» - это вопрос философский.

Впрочем, для многих людей в современном мире — собака и нужна как гарантированно безопасный товарищ по играм для детишек, а не как «охранный цербер». Для охраны есть сигнализации, есть видеокамеры, есть оружие, наконец. А иметь на участке такую собаку, которая подерёт соседского мальчишку, залезшего за клубникой — это одни проблемы. Но лабрадор — он точно проводит до лучших грядок и покажет, как открывается теплица. И так, в общем-то, будет лучше для всех. В конце концов, потом можно посмотреть записи камер и по-человечески поговорить с этим пацаном. Возлагать же воспитательную функцию на собаку, даже самую умную — может быть хреновым вариантом.

Однако же, повторю, когда речь идёт о довольно крупном хищнике — полной гарантии его безопасности не может дать ничто. И мне доводилось слышать даже о лабрадорах, которые скалят зубы чуть ли не на своих же хозяев. Сам, правда, таких не видел. Но с учётом того, что разведением могут заниматься и халтурщики, а дрессировка проводится вообще чёрт знает как — да, возможно, что появятся и какие-то лютые ретриверы, возомнившие себя «гангстерами». Но в целом из всех сравнительно крупных собак ретриверы, что лабрадор, что золотистый — это, наверное, самый «прощающий» вариант для хозяйской некомпетентности. То есть, хозяин может быть полный дурак, вообще никак не воспитывать собаку — и она будет тоже дурой, но доброжелательной и благодушной. С немцем, если им не заниматься, - может получиться печальней. Поскольку он-то требует, чтобы им занимались.

Ещё вот иногда спрашивали друзья и особенно подруги, что я думаю про хаски. «Они же такие миленькие, особенно голубоглазенькие!»

Ну, с одной стороны, это собака всё же не настолько крупная, чтобы представлять серьёзную угрозу окружающему человечеству. Хотя — и не болонка.

С другой стороны, это сворная собака. Исторически — она содержалась в иерархическом коллективе. Поэтому, оказавшись в «одинаре» рядом с хозяином, может испытывать некоторый стресс уже по одной только этой причине.

И наконец, это ездовая собака. Приспособленная к тому, чтобы получать очень серьёзные и регулярные физические нагрузки. Если ей их не давать — или разожрётся до безобразия, или может даже впасть в буйство. В лучшем случае будет дом разносить, в худшем — может и кого-то покусать. А так-то — да, миленькая, и поёт красиво, но вот просто нужно учитывать «исторический бэкграунд», а не только то, какими мимимишными бывают хаски в роликах на ютъюбе.

И конечно же, любая крупная собака может сделаться опасной в любой момент просто потому, что это довольно сложная психическая личность, а значит — чего-то может перемкнуть в мозгах.

Я уже рассказывал о том, как нам пришлось расстаться с Нерри после пятнадцати лет, когда он был практически членом семьи. Да, он волкособ, то есть, о каких-то «породных» свойствах тут говорить вообще не приходится, но конкретно он — получился очень сдержанным, доброжелательным и управляемым псом.

В последние годы, конечно, он был уже старичком, довольно апатичным, но тут родилась Кирка — и он взялся её защищать. От всех. Вот иногда просто вставал рядом на охрану — и не подпускал даже Женьку, свою изначальную и бессменную хозяйку. Это была целая спецоперация, как-то его выманить из комнаты, чтобы элементарно памперсы сменить.

Его осматривали наши спецы, высказали предположение, что в момент волнения (за судьбу ребёнка) у него поднимается давление и просто из-за возрастных изменений в сосудах как-то так переклинивает мозг, что перестаёт своих узнавать. Он просто не понимает в данный момент, что это Женька (хотя она ни парфюм, ничего не меняла — такое тоже предполагали). Расценивает, как угрозу.

В остальное время — совершенно нормальный был. Да и вот эта «мания сверхзащиты» младенца — не всегда врубалась. Через раз. Но как-то дошло до того, что он прикусил Женьке руку. Так, слегка, конечно, но всё же. В чём потом очень раскаивался, когда осознал, но вот эти припадки «гиперопеки» не прекратились.

И нам всем было очень жаль, но я настоял на том, чтобы отдать его знакомым в приют. Лёшка, конечно, сильно переживал, поскольку вырос, можно сказать, в обнимку с Нерри, но я сказал: «Поверь, будет хуже, если тебе придётся высадить в него обойму, когда в следующий раз он решит перегрызть горло той «злодейке», которая твоя мама».

И пусть Нерри старичок, но это всё равно огромный и очень мощный пёс, с которым не смогли бы справиться ни Женька, ни Лёшка, тинейджер. Я ещё могу удержать его — но я не всегда бываю дома, когда нужно произвести какие-то манипуляции с дочкой.

И это к тому, что вот даже у самых «управляемых» собак — может просто поехать крыша. Поэтому и говорить можно лишь о более или менее безопасных псинах. Ну и вот я понимаю владельцев ретриверов, которые берут собаку, чтоб можно было с ней поиграть и иметь как можно меньше проблем. Да, тут наименьшая вероятность того, что собака вдруг сделается свирепым чудовищем.

Но когда берут себе домашнего любимца, ориентируясь на его репутацию именно как «свирепого чудовища» - то хорошо, когда это просто развод лохов, такая репутация. Иначе может быть вариант: «Я взял алабая, чтобы всем показать, какой я крутой, и теперь он даже разрешает мне поспать на своём коврике, милостиво поглядывая с дивана». И это ещё не самый худший вариант.

Вообще же, вопрос о содержании собак — я бы решил точно так же, как и с оружием. А именно — потребовать, чтобы застрахован был возможный неправомерный ущерб, а всю конкретику — на откуп страховщикам.

Они, с одной стороны, заинтересованы в том, чтобы привлечь побольше клиентов, а с другой — в том, чтобы пореже платить при наступлении страхового случая. Имея же такую коммерческую, а потому настоящую заинтересованность — они наилучшим образом изучат вопрос и выработают правила оценки рисков (и, соответственно, взносов) сообразно как породе собаки, так и квалификации хозяина.

Просто же запрещать те или иные породы — это глупость. Как и любые огульные запреты под влиянием эмоций и слухов. Нет, достаточно лишь подключить коммерческий механизм оценки рисков — и всё встанет на свои места.

«Здравствуйте, я вот решил завести бордоского дога, чтобы нас все боялись. Какой план дрессировки? Ну, коли дог бордоский — буду пить с ним бордо каждый вечер, и так мы подружимся. Сколько за страховку? 200 тысяч долларов? Знаете, пожалуй, я лучше заведу себе чихуахуа и буду пить пить с ней текилу. Впрочем, текилу я же могу и один пить, не так ли? Да, так будет ещё дешевле».