УЛЫБАЕМСЯ

---------------

‿- осы в обмороке! и я Тоже! Так летом пАХнуло
……………………………
«А начинался сад с раскидистого абрикосового дерева — и туча на нём
абрикосов каждый год. И я и младшие братья мои сколько по нему полазили,
любили мы абрикосы больше всякого фрукта — и вперёд мне таких уже
никогда не есть. На летней кухоньке во дворе варила мать по домашеству, и
варенье из тех абрикосов, и мы с братьями тут же пенками обслащивались.»

1937г.
Даниил Хармс

****
📖 Кружатся, кружатся над нашим двором перелетные осы. Кружатся, гудят.
Нет им покоя. Изредка, сговорившись, пикируют они вниз, туда, где на
примусах, поставленных на кирпичи, как огромные мишени для ос и прочих
залетных пчел радуют глаз медные тазы, в которых сыто дышит варенье.

Рыжее солнце, рыжие тазы, рыжие абрикосы в них. Рыжий мир одесского лета.
У этого мира есть запах. Хотя, слово запах, в данном случае, унизительно. Аромат! Вот – то! – слово! И не спорьте со мной, не то сам упру полное глубокое блюдце пенок и не поделюсь.

Хотя, при варке варенья спорить можно. Сколько хозяек столько рецептов.
А сколько рецептов – столько мнений. И все главные и, разумеется, лучшие.
О, это деловитое лето, когда пора, совсем-совсем пора варить варенье, когда
абрикосы еще тверды, а цены смехотворны. Кило абрикос за тридцать копеек!
А можно же еще поторговаться!

- А если я возьму пять кило? А если десять?
Нет, вы подумайте, ну, правда, подумайте: сахар, простой советский сахар дороже абрикос! И как дороже! Но приходится тратиться и покупать в очереди тот сахар! В очереди! И по три кило в одни руки! Но стоишь. Потому что, повторяю, совсем пора варить варенье!

Вот на лестничной площадке жужжит, заглушая ос, примус тети Ривы. Половинки абрикос перебраны, сахаром засыпаны, сок пустили. Варятся. А что тетя Рива трет в ступке? Заглянули? Так вот куда девались шкурки от мандаринок и апельсинки, купленных сыночку Игорю на Новый год! Он бы, конечно, несчастный ребенок, и шкурки съел. Но не дали, не дали мальчику.
Трет, трет в порошок шкурки тетя Рива, чтоб потом, когда снята будет вся пенка, незадолго до того, как примус уймет свое жужжание, высыпать этот порошок, пахнущий Новым годом в варенье.
Аромат!

Но что это падает живым дождем? А-а, это осы в обмороке!
А тетя Маруся колдует у своего примуса, на котором варится жарделька. Хотя… Нет, - колдунья не то слово! Вы видели когда-то Марину Влади с мясорубкой? А тетя Маруся именно ею и вооружена. Она мелет корешок имбиря с лимоном. Попробуй добудь тот лимон! Но Маруся добыла. И крутит ручку, крутит.
У Маруси свой рецепт, который она никому, ни за что не скажет. Ну, разве что соседям по двору, по улице… Ну, если еще, кто спросит…
Вот варенье почти готово. И все смолотое – туда. И еще пять минут. И каплю варенья на ноготь. Не течет? Готово!

Теперь можно глянуть, что делает тетя Аня.
А тетя Аня работает молотобойцем, добывая ядрышки – бубочки по-нашему – из косточек. Она их тоже перемелет, добавит чуток ванили да корицы, размешает в миске со стаканом апельсинового сока и выльет все туда, в варенье. Это будет, это будет… Нет, не имеется у меня слов, чтоб описать, что это будет!

А мадам Берсон тоже молотит. Вдвойне. Сперва добывает бубочки, потом, не удержавшись, их сжирает. Они же такие вкусные! Сперва она тоже хотела добавить бубочки в варенье, но куда там.
И зря, ох зря, подлец-Межбижер врал, что в бубочках опасная для здоровья синяя кислота. Для здоровья опасно только недоедание.
А варенье сварится и так. Без бубочек. И будет оно ароматным и летним.
Даже в феврале, если достоит, конечно.ジ

Александр Бирштейн