Читаешь про полное падение дохлых владиков, про которое уже написали совсем другие люди, а в наушниках включается "Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко". Что ж, поверженный враг вызывает у меня только жалость, и вся ненависть исчезает. Вот дёрнется враг — вздрагивает ненависть. По башке ему, по башке! Враг окончательно синеет и скукоживается — ненависть пропадает, и поднимает свою хлипкую гусиную шейку писклявая шавка жалость. Странная природа наша, господа homines sapienti.

tetka_1917 написала, что у каждого есть своё виртуальное кладбище из живых людей — тех, кого вы больше никогда не пустите в свою жизнь, или кто сам сбежал, как-то так. Точно процитировать не могу — пока я читал пост, она его то ли закрыла, то ли удалила.

А ведь тема интересная. У меня вот кладбище очень непримечательное — так, надгробные камешки с полустёршимися именами, которые я и не сразу вспомню, даже если захочу, потому что гадость в свою жизнь и память стараюсь не пускать — я и без того нервный. Правда, посреди этого кладбища стоит шестиэтажный мраморный мавзолей, и по углам мавзолея стоят четыре страшных грозных ангела, и каждый час трубят в в медные сияющие трубы, "Смерть дохлым владикам!", а в четырёх ионических портиках стоят шестнадцать кровожадных дьявольских глашатаев, и каждые полчаса возвещают миру, "Смерть дохлым владикам!", а внутри летает девяносто шесть херувимов и пищат, "Смерть дохлым владикам", и сверкает адская цветомузыка и сто сорок четыре африканских колдуна, сидя на нефритовых постаментах вокруг могилы дохлых владиков, непрестанно и круглосуточно барабанят мотив из Металлики, приговаривая "Смерть дохлым владикам!" — и это всё для того чтобы дохлым владикам, покоящимся в центре мавзолея, не было ни то что вечного покоя, но и минутного передыха от этого оглушительного шума и гама.

А в остальном у меня очень тихое и спокойное виртуальное кладбище. Четыре склепа ещё свободны, и там разве что чирикают залётные воробьи, да изредка паук скушает муху, или комара, в вакантном саркофаге.

Хе-хе. Дохлые владики закрыли дневник по "списку избранных". Это может значить, что (1) он снова наподлячил и его в очередной раз прогнали со двора, (2) у него депрессия, (3) он сдался и свалил с лирушечки навсегда. Во всех случаях это хорошо. Хотя есть и пункт (4) — он замышляет какую-нибудь подлость, потому что подляческому характеру дохлых владиков нет края и предела. Именно поэтому он либо закончит свои дни в сумасшедшем доме, либо его кто-нибудь пристрелит нахуй. За подлость.

Мальчик тоже его ненавидит. Говорит, "Вова, заебал ты дохлыми владиками! Захожу как-то в квартиру, а ты сидишь голый за ноутбуком, в колонках ревёт "Священная война", а ты машешь кулаками в воздухе и скандируешь, "Смерть дохлым владикам! Смерть дохлым владикам!" — я аж прихуел". Ну да, так и было. Мальчик теперь мне и это постоянно припоминает, и ржёт.

— Вова, брось! — говорили мне друзья. Я бросал, молчал, закрывал записи. Да, я говорил и писал ему страшные гадости. Потому что он их заслужил. И всегда подписывался. В дневнике я ему писать не могу — я у него в игноре. Писал у себя в дневнике. Потом закрывал записи, по здравому размышлению — зачем это читать моим друзьям? А теперь, по версии Владиков, я типа "заметал следы", как фашистская гадина.

Теперь дохлые владики переносят огонь на моих друзей, пытаясь натравить побольше шавок на людей, которые мне дороги. Вот этого уже стерпеть нельзя; за своих друзей — порву нахуй. Так что военные действия объявляются снова открытыми. Надевайте каски, вставляйте закладки в уши, и не читайте посты с заголовком "Эта война никогда не кончится". И — это война без правил. Можете считать и называть меня мразью, фашистом, недочеловеком, но — да, в этой войне я буду настоящим фашистом, в худшем смысле этого слова. И плевать, что со мной будет, главное чтобы этой лживой изворотливой польской сволочи было плохо. Максимально плохо. Любыми средствами. А я мальчик изобретательный, и, когда злой, то нихуя не добрый.

Я не впускаю в себя гадость; я могу простить подростков, что выбили мне зубы на Мясницкой, я могу извинить грабителей и убийц, и даже большевиков, и даже! проголосовать за "Единую Россию", но тебе никогда не будет прощения. Ты должен сгнить, сдохнуть, згинуть, и весь твой род, и даже самоё имя исчезнуть с лица планеты; пусть твои облизыватели покупаются на твои телячьи нежности, но я-то знаю, насколько ты лжив, подл, и способен на всё ради того чтобы было по-твоему — control freak, это называется по-английски. Когда ты подло, из-за спины, нанёс удар в моё самое мягкое место, это было, типа, нормально. Знаешь что мне тогда мама сказала? "У этого мальчика скоро что-то случится". И случилось, правда?

Но теперь ты понял, — спустя год, вот ведь ты тормоз — что против меня у тебя нет ни силы, ни права, ни возможности что-то предъявить — и решил ударить по моим друзьям? Как это мило. Не мытьём, так катаньем достать — устроить детский визг на лужайке вокруг моих СМС и издевательствами над твоими дохлыми родственниками? Ай, извини, я играл не по правилам. Это ты меня этому научил, ты забыл? Ты же уничтожил мою веру в то,что люди в принципе добрые. После жизни с тобой я узнал, что есть — люди, а есть дохлые владики — выродки-мутанты, способные лгать в глаза, и подглядывать из-за спины. Надо же, дожил до 32 лет, ебался направо и налево, но такую сволочь как ты, ни разу не встречал. Я всегда всё говорил честно в глаза — и что люблю, и что ненавижу, и про насрать на могилу. Зато ведь честно — я не строю из себя святошу.

И — открываю все записи про тебя; сделаю специальный раздел. Извини, мусорные баки принято прятать подальше, с глаз долой, но если ты настаиваешь... Наслаждайся.

UPD: 01.03.2009

Прощённое воскресенье. Так говорят. А мне некого прощать — я и так ко всем хорошо отношусь, даже если всякое бывало. Я всё могу простить, кроме дохлых владиков! Смерть дохлым владикам, смерть, смерть, смерть!!! Погибель дохлым владикам, смерть дохлым владикам, пропасть дохлым владикам!!! *здесь могла бы быть ваша реклама*. Христос прощает, а я нет. Крестом помахать, как это мило; всех прощаю, и слёзки по щёчкам, и всеобщее благоденствие — но нет! Нет дохлым владикам прощения, и никогда не будет, им остаётся одно — смерть, смерть, смерть! Наверное, они сами себе такой путь выбрали — ведь ничего не случается "просто так" в этом лучшем из миров.

Рак разъедает тело, а подлость и шпионство и шантаж разъедают душу. Ты, Владик, подставил не только себя — ты подставил и своих родителей, и своих потомков, и вообще всех, кто хоть как-то ассоциирован с тобой — ты ходячее несчастье, ты разносишь смерть как заразу, как малярийный комар; и, как комар, сам того не понимаешь; остановись, пока не поздно, одумайся — хотя едва ли ты способен думать. Ты просто сосёшь кровь, пока это тебе нужно для пищеварения, а потом перелетаешь на следующего "хозяина". Что, не так? Давай, ещё трави моих друзей. Давай-давай, ты же такой храбрый и обещал мне набить морду. Наверное, я виноват что написал тебе СМС про твоего папеньку. Но это виноват — я. Так что ко мне и претензии. Цып-цып-цып, здесь сыплют зерно.

Не далее чем сегодня я обещал друзьям больше не писать про дохлых владиков, но друзья сообщили мне, что дохлые владики-то, оказывается, пишут про меня! Всё никак не могут успокоиться, как правильно заметила _Алания_. Причём оправдывают это тем, что ищут мне спасения, и ночи не спят, беспокоятся о моём благополучии. Цитируют какие-то идиотские статьи про Петербург. При этом комментировать это мне никак не позволено. Ха-ха. А ему у меня — можно. Только вот он не хочет. Боится, наверное.

Что-то мне это напоминает... Как Винни-Пух в мультике завязывал Пятачку рот в гостях у Кролика, а сам кушал мёд и сгущёнку. И в итоге застрял. Так, ладно, господа, щас здесь будет очередная еврейская разборка с широкоформатным разбрасыванием какашек, слюнявчиков и цитат из русских классиков, так что остальное допишу в режиме редактирования, чтобы не пачкать вам почту. Приношу извинения.

какашки_и_слюнявчики

Нестерпимо хочется чего-то дьявольски прекрасного, вечного. Чего-то такого, потрясающе охуительного. И — чтобы навсегда. К примеру, истребить дохлых владиков. Или просто не пускать их в тот мир, в котором всё бежевое, бледно-розовое и нежно-салатовое, где живут только прекрасные люди, и нет мерзавцев и негодяев; где миром правит красота, где от красоты не устаешь плакать в голос, вспоминая что было раньше, где нечего опасаться, бояться, страшиться, где всегда любовь и никакой ненависти... И скуки тоже нет.

Щас тут будет сообщение про (спасайся кто может!) дохлых владиков. Чтобы не истязать почту читателей, я сначала опубликую это предупреждение, а потом отредактирую и только тогда напишу суть. Извините, господа, но эта война никогда не кончится.

Addendum: more

И, это — тут дохлые владики малодушно съебались; я подумал, что ещё один вариант на заданную тему не помешает. А дохлые владики всё-таки оказались ссыклом — впрочем, чё я буду рассказывать, и так всё видно.

* * *
что действительно мерзко, это моя ряха на твоей аватарке. Я много раз говорил, что мои фото нельзя выкладывать в сети — и рассчитывал на элементарную человеческую порядочность — что ж, выходит, просчитался, не осталось порядочных людей, и подлецы за каждым углом.

Что, думаете, я задеру лапки и сдамся? Щас. Спросите дохлых владиков, как быстро и стремительно я сдаюсь. Просто бегом, теряя тапки.

А кто поставил моё фото на аватар, тот подлец. Впрочем, от дохлых владиков я уже ничего другого и не ожидаю — они готовы на всё, лишь бы самоутвердить свою провинциальную жопку. Вот вы, дохлые владики, не понимаете, что ведёте себя подло — даже нет, не просто подло, а "по-подлячески".

Давайте, дохлые владики расписывайтесь дальше в своей подлости. Не забудьте добавить смачные подробности из моей прошлой жизни, которые вы прочитали в моей почте, пока я спал. Давайте, дохлые владики, полный вперёд! Размахнись, рука, раззудись, плечо! Что, ссышь? А ты давай. Желательно с фото из папки "компромат". Давай; если уж начал, то доводи до конца. Или что, зассал, провинциальная рыдливая свинья? А я вот не ссу, как видишь.

Сейчас уже либо ты меня, своими шпионскими файликами, либо я тебя, потому что я тебя — не боюсь. Давай, иди-иди сюда, come out and play. Давай, выкладывай всё обстоятельно, с фотографиями, со спизженными телефонами, с украденными адресами, давай. Либо я — снова — и кто читает — все, кто читает — снова убедятся в том, что ты ссыкливый тушканчик, мелкий шантажист, либо ты не обоссышься и выйдешь, и напишешь всё что знаешь, всё что прочитал за моей спиной в моей почте, с фото и скриншотами, пожалуйста.

Я уверен, что ты зассышь. Ты ссыкливое гнусное дряблое унылое говно, которое стремится получить контроль любыми средствами — что поделать, если ты не совсем полноценен. А на открытый воздух ты выйти боишься. Я так и вижу жёлтые струйки в твоих джинсах. Что, дохлые владики, не ожидали?

Если вы сейчас не выйдете, и не сделаете то что я требую, все поймут что вы брехло и говно. А я — я здесь. Выходи, Леопольд, выходи, гнилая свинья. Ты хотел контроля? , Ты его получил. Наслаждайся.

Я жду. Все ждут.

Поскольку дохлые владики, как это установлено статистикой и фактами жизни, всё-таки неутомимо пасутся у меня в дневнике, как будто им за это платят, то специально для дохлых владиков уточняю, что это не про них, хоть они и тщательно стараются встроиться в упомянутый стереотип.

Мне только жаль, что когда я сломал плечо, и Саша Х. сообщил мне, что дохлые владики предлагают помощь, я не нашёл более злых слов, чем "Мне от твоей подлой польской морды ничего не нужно. Чтоб ты сдох, гад", которые тут же отправил дохлым владикам в СМС, о чём не жалею. Дохлые владики должны умереть, потому что таких подлецов, шпионов и шантажистов не должна терпеть русская земля. Дохлые владики подумали, что если ГУВХу настал пиздец, то они, дохлые владики, смогут навести мосты. Ай-ай-ай, вот тут и видна вся подляческая натура дохлых владиков.

Дохлые владики так и не поняли, что они давно уже перешли черту добра и зла — видимо, мама дохлых владиков забыла воспитать в дохлых владиках понятие о том что можно и что нельзя — хотя, скорее, я склонен винить самих дохлых владиков, и очарование московскими огнями и изысканными коктейлями, это не оправдание.

Дохлые владики так и не поняли, хоть я тридцать раз уже здесь писал — эта война никогда не кончится, и перемирие будет только когда я от души, с огромным облегчением нассу на дохло-владиковскую могилку. А дохлые владики не понимают. Зачем-то пытаются общаться с моими друзьями. Зачем-то приходят в кафе, где им за спинами смеются, и показывают пальцем, а в лицо соблюдают приличия — ну, у нас ведь Москва, а не Йошкар-Тагил.

Дохлые владики, вы, видимо, забываетесь. На Титанике я не бы не принял от вас места в шлюпке. В концлагере я бы не взял от вас куска хлеба. Вы, дохлые владики, омерзительная провинциальная отрыжка — вы шариковы, собачьи выродки, моральные уродцы.

Ахтунг, ахтунг! Do I have your attention now? Запомните, дохлые владики — эта война никогда не кончится. Я дожил до 32-х лет, и единственный человек, которого я честно могу назвать Врагом — это ты. Точнее, вы. На "ты" — это уважительно, а вы этого недостойны.

И не пишите больше моим друзьям. Пишите лучше своим друзьям, сколько их там у вас есть. Хихикайте за мохито, вперёд. С песней.

И, это... Не забывайте, что в этом городе у вас тоже есть Враг.

Пытаюсь работать, переводить, а нихуя не получается. В пятницу на Болотной площади обнимал голого по пояс Real Sugar; подробности не разглашаются. Правда, на нас наткнулись два лирушника и с ними маленькая девочка, но они, надеюсь, не будут дохлыми владиками и ничего никому не расскажут.

Ещё тут были спекуляции на предмет того, что на самом деле Real Sugar это chertogon. Так вот, это неправда. Во-первых, Чертогон слишком большой и высокий — мне пришлось бы подпрыгивать, чтобы его поцеловать — а во-вторых, подобное предприятие окончилось бы тем, что я оказался бы на пару с Катя_Салем в отделении травматологии института Склифософского с переломами рук, ног, рёбер и копчика, а также с разрывами селезёнки, барабанных перепонок и семенных канатиков.

Кто такой Real Sugar, никто никогда не узнает — по крайней мере, я против этого. Я его люблю — думаю, этого достаточно. У него потрясающие глаза, дикий нрав, хороший вкус в одежде и музыке и литературе, и... и вообще, он прекрасен и независим. И не надо гадать, кто это — даже если он сам скажет это, то я опровергну. Не надо гласности; не надо устраивать Дом-2.

Кстати, к вопросу о Доме-2: уже который по счёту друг (сегодня пили пиво на скамеечке) радостно сообщает мне, "А знаешь, я тут недавно видел твоих дохлых владиков! Такое редкостное уёбище!". Мне приходится краснеть и объяснять, что в те дни, когда я имел несчастье связаться с дохлыми владиками, они были совсем другими — воспитанными, мягкоголосыми, приятными мальчиками. Увы, господа, увы. Посади свинью за стол, она и ноги за стол. "А, понятно. Москва испортила мальчика" — прокомментировал друг. Да нет, дело не в Москве — если человек внутри говно, то его хоть в Нью-Йорк, хоть в Суздаль — говно всё равно вылезет. Я тоже не безгрешен в этом отношении, кстати, но хотя бы потом извиняюсь.

К сожалению, вынужден ещё раз поднять тему дохлых говновладиков. Да, да, я знаю, что дохлыми говновладиками уже всех заебал — редкий лирушник не поднимает очи горе, и не закрывает лицо руками в порыве искреннего отчаяния, и не вопиит, "о, нет, только не дохлые владики!", как только мне приходится произносить это имя, но, увы, господа, эта война ещё не кончилась. Эта война закончится только когда дохлых владиков закопают в землю, а я назову на его могилу пензенских гастарбайтеров с Ярославского вокзала (кстати, там есть красавчики, неебаться) и устрою разнузданную оргию непосредственно на надгробии, и каждому пензенскому гастарбайтру будет вменяться в обязанность активно кончить на улыбающуюся мордочку дохлого владика на могильном камне, а потом посрать, поссать, и поплакать, театрально утирая глаза салфеткой из Макдональдса, как это любили делать дохлые владики в свободное от шпионства время, а потом подтирать салфеткой жопку и прилепливать бумажки к холодному граниту.

Что, дохлый владик, думаешь, спрятался за виртуала, и я не пойму, кто это? Ага, щас. С разбегу. Прочитай, что я написал. Вчитайся в каждое слово. Запомни. Потому что так оно и будет. Да, это ты так удачно пошутил. Хи-хи-хи, как смешно. Жуй кокосы, ешь бананы, чунга-чанга? Не хочешь мне опять позвонить и спросить, "Когда же это закончится?" — не хочешь, потому что знаешь, что эта война не закончится никогда, пока ты не сдохнешь или не уберёшься из Москвы нахуй. Я предлагал тебе условия — придти на коленях с ящиком Хольстена на вытянутых руках, если ты забыл; тогда бы я рассмотрел чисто гипотетическую возможность изменения моего отношения к тебе в ближайшие годы, но ты эту возможность проигнорировал. Эта война никогда не кончится, потому что я могу простить врагов, но не могу простить подлецов.

И, дохлый владик, оставь надежду — я всегда увижу тебя, хоть ты заводи сто тридцать тысяч дневников. Это ведь так в твоей подленькой натуре — вкрасться в доверие, из-за спины подсмотреть, пошпионить... Ников у тебя может быть множество, но modus operandi у тебя один, и он тебя выдает.

И ещё. У меня есть сердце. Чахлое, заикающееся, но оно пока что работает. Оно всегда мне подсказывает, где кроются дохлые владики. И очень жаль, что мои немецкие предки не добили твоих польских предков. Смалодушничали, наверное. Как жаль, что у меня нет "Шмайсера". Я бы дохлыми владиками вымостил Тверскую, от Кремля до Речного Вокзала, и потом скакал бы по трупам дохлых владиков на лошади в яблоках, а-ля Септимий Север, и с радостью бы слушал хруст твоих раскалывающихся черепов.

Что посоветовать тебе, дохлый владик? Покончи жизнь самоубийством, к примеру. Хотя ты на это не способен, разумеется, ты слишком влюблён в своё бренное тельце. "Ах, как же так? Я слишком молод, чтобы умереть!" — но достаточно стар, чтобы шпионить и шантажировать. Что, дохлый владик, слабо? Если будет совсем слабо, позвони мне. Я буду за тебя болеть, "Режь! Режь глубже! Да не поперёк, а вдоль, остолоп!" Кстати, снотворные в этом деле помогают. Тот же валидол — семь планшеток разом, и остановка сердца. И планета Земля навсегда избавлена от дохлых владиков.

Об остальном ты уже уведомлён.

Поскольку я до сих пор в шоке (я мальчик нервный) и не знаю, про что написать, напишу про сны. А снилось мне метро, московское, но какое-то неправильное — куда ни переходишь, всё равно попадаешь не на ту станцию, а потолки всё ниже, ниже. Наверное, метро это аватар ректума.

А ещё снились троллейбусы. Троллейбусы, это, наверное, аватар пениса. Большие, толстые, неповоротливые и опасные. И дёргаются, когда едут. И током бьются. А ток — это аватар оргазма. Недаром же говорят, "Что? Ёбом токнуло?".

* * *

Вчера chertogon поил пивом и кормил шоколадом Добромыслова и меня на Болотной площади, которая превращается уже в действительное болото, благодаря ордам пьяных ебанутых пиздоболов, чьё представление о счастье — нажраться дешёвого бухла и сиплыми голосами вопить песни титанов русского говнорока. Насрать, что рядом играют там-тамы, насрать, что вокруг файр-шоу — они садятся в кружок на грязной траве, и начинают бренчать "шедевры" говношевчука и говномакаревича, и завывать козлиными голосами. Гитлер был всё-таки был в чём-то прав. Убивать, убивать, и ещё раз убивать.

* * *

Информация про дохлых говновладиков продолжает накапливаться. Слышишь, владик? Ты теперь дохлый говновладик. Это как из генералов в фельдмаршалы. Я знаю, что ты читаешь мой блог, и поэтому торжественно вручаю тебе символическую какашку, перевязанную бантиком, и поздравляю с повышением в ранге. Эта война никогда не кончится, не надейся. Это всё к чему... Кажется, у тебя сегодня-завтра день рождения? Так вот, это тебе мой подарок. Можешь поделиться со своими друзьями, а именно, с ватой и как-ей-там-lips. До других своих "друзей", которыми ты так гордился, ты, кажется, никак не можешь дозвониться? Что ж, пусть живут безмятежно. Ещё раз поздравляю тебя с почётным повышением. Не забудь сдохнуть поскорее, ты ведь теперь уже такой старый, бедняжечка.

За что я люблю гопников, это за их глаза. Они ведь доверчивые. Им хочется тепла и ласки. Поэтому, отчасти, я их и сторонюсь, чтобы не обманывать ожиданий. Каждый раз задаю себе вопрос — а готов ли я взять на себя ответственность вот за этого мальчика? Внутренний голос подсказывает, что — нет. Либо всё, либо ничего, и приходится выбирать "ничего", и, поговорив, откупаться от ответственности парой пива, как лавочник серебряной монеткой в "Дэвиде Копперфильде" Диккенса. Как там было? "Мистер Картрайт почувствовал внутреннюю боль, и прибег к привычному способу решения проблем, а именно, к монете достоинством в полкроны, которую он вручил Джо, так чтобы не видела миссис Картрайт".

Не ручаюсь за точность цитаты; последний раз когда я читал "Дэвида Копперфильда" на английском, я этой книжкой лупил по лобовому стеклу троллейбуса №5 на площади Савёловского вокзала, когда он попытался на меня наехать, после чего он (Копперфильд) куда-то проебался, а на русском его у меня нету.

* * *

Другие новости: сегодня утром мне звонили дохлые владики. Просто я их заебал утренними СМСками, которые довели бы до буйной истерики и индийского слона. Чего я и добивался. +1 в мою пользу; дохлые владики позвонили и спросили, "Тебе ещё не надоело?", что уже достижение, учитывая что трусливые подлые дохлые владики принципиально не отвечают на мои звонки. На что сразу честно говорю, что эта война никогда не кончится. Смерть дохлым владикам! Нет, дохлые владики, я не успокоюсь пока не доведу вас до паранойи, шизофрении, приступов необоснованного страха, галоперидола, транквилизаторов и самоубийства, а потом приду и радостно нассу вам на могилу.

Это как если бы Гитлер дошёл до Москвы, а потом отступил бы до польской границы, и сказал бы, упс, забирайте обратно свой сраный разбомбленный СССР, а я теперь в домике, не трогайте меня. А вот хуй, дохлые гитлеровские владики. На Берлин, nach Berlin. Ты понял, дохлый владик? Точнее, в твоём случае на Варшаву, а у меня в предках немцы, как я тебе и говорил. Беги, прячься в канаву. Я очень надеюсь, что мои немецкие предки всё-таки пристрелили пару-тройку твоих гнусных польских предков. Бля, меня передёргивает от самого слова "польский"! Фу, бля, хочется вымыть руки. Тебе всё равно пиздец, хоть ты и так дохлый.

В пятницу на Болотной мы тусовались с другими геями с лирушечки — не буду палить ники — и, в числе прочего, имел место примерно следующий диалог:

— Кстати, иду я тут по Тверской в районе площади Маяковского, и, представляете себе, что же я вижу?
— Что? Что? — все взволновались.
— Мне навстречу идёт дохлый владик!
— Как? Настоящий дохлый владик? — пришёл в ужас я.
— Да-да, самый настоящий. Я помню его с той фотки в розовой майке с потными подмышками. Самый настоящий дохлый владик. Совсем как живой.
— А он с тобой не поздоровался?
— Ну, он же меня не знает!

И правильно. Дети, запомните: никогда не общайтесь с дохлыми владиками! Даже если они предлагают вам конфетку и поиграться на компьютере в лирушечку!

Господа, прошу вынести ещё одну запись про дохлых владиков. Дело в том, что во сне я часто растерзываю дохлых владиков; Торквемада умер бы от зависти. (Дохлые владики, конечно, не знают без гугля кто такой Торквемада, тем хуже для них). Но, в то же время, мне не хочется делать из него мученика — это уже христианская традиция. Вот возьму я топор, и отрублю ему пару пальцев на ноге, поверчу их в ладони, и засуну ему в рот, и он подавится собственными костяшками — в русской христианской традиции я буду выглядеть изувером, а он мучеником, хотя в реальности всё совсем наоборот. Русские вообще добрые люди; им всегда жалко, когда кого-то мучают. От этого и случилась русская революция. А полякам не жалко, потому что они поляки и русских ненавидят. (Взаимно — прим. внутреннего голоса).

Именно в этом контексте я пишу про дохлых владиков издевательски, издалека, чтобы дохлые владики вдруг не превратились бы в дохлых мучеников. Как император Юлиан говорил, "Они хотят мученичества? Не сметь их трогать!". От себя могу добавить, что дохлые владики пытались требовать у меня, и шантажом вымогать, чтобы я про них не писал — как видите, в силу этого я просто обязан про них писать, даже спустя два или три месяца с момента описываемых событий.

Поскольку дохлые владики до сих пор пасутся у меня в дневнике, о чём свидетельствует бесстрастная статистика, я могу сделать дохлым владикам весьма привлекательное предложение: если дохлые владики приползут на коленях с Семёновской на Третьяковку, при каждом коленном шаге раскаянно бияся лбом о мостовую, и вопия к Юпитеру про свою внутреннюю мерзость, гнусность и подлость, и неся на вытянутых руках два ящика Хольстена и две Крошки-Картошки с грибами в сметане и брынзой с укропом, то я обязуюсь рассмотреть чисто гипотетическую возможность прощения дохлых владиков в течение последующих трёх лет, в зависимости от их последующего поведения.

А то дохлые владики, они такие — подленькие, всегда заглядывают из-за спины, в глаза говорят одно, а за спиной, своими гнусными скользкими лапками, делают совершенно другое. Я не уверен, что их можно приучать — как белку приучать к унитазу — но мы ведь благородные люди, мы не откажем даже самой гнусной падали в возможности redemption.

Понравилась фраза на ленте: "Я не палач тебе; сам задохнёшься". Это — чисто от меня дохлым владикам. Фанфары, трубы, литавры! — дохлые владики дружно присоединяются к кровавой гэбне в моём паноптикуме врагов человечества. Да, конечно, как же я раньше не сообразил — они же задыхаются сами. Остаётся сесть в кресло, хрустнуть банкой пива, закурить, и наблюдать их выпученные глаза, синюшные губы, и подрагивающие ноздри. Даже иногда их жалко, убогоньких бедняжечек. И противно смотреть. Опустим завесу жалости над этой сценой и вызовем похоронного агента.

* * *

Кстати, наверняка слово "убогий" происходит от выражения "у бога", которое употребляли когда говорили про всяких калек, физических и в особенности умственных, которые сидели у дверей церквей и просили милостыню. А теперь, в XXI веке, умственно убогие дохлые владики шарахаются по всей стране в поездах, и нет на них управы. Нет толстого усатого городового в белом кителе с фуражкой и кокардой с двуглавым орлом, который сунул бы умственно убогому волосатый кулак под нос, отвесил бы оплеуху, пнул бы хромовым сапогом под жопу в направлении паперти, и прорычал бы, "ну, я тттебе!".

Обидно: чем больше пишешь, тем меньше читают. Стараешься, подбираешь выражения, обороты, вспоминаешь латынь, а никто даже не комментирует. Нет чтобы сказать, "молодец, Вова, давай ещё!" — они и так знают, что Вова, как исправный батрак, обязательно ещё чего-нибудь напишет.

Хотя, с другой стороны, кому всё это хозяйство-то нужно? Мне, конечно. Мне здесь приятно, хорошо, уютно, опрятно, и здесь больше нету дохлых владиков. Тот редкий случай, когда батраку борозду пахать в охоту. Ну, что поделать, если не представляю себе жизни без буковок на светящемся экране; да и вообще без буковок.

Пусть у меня тропическая лихорадка, СПИД, грипп (слово подозрительное), рак и эмфизема и хронический бронхит, но я буду стремиться интересно прожить день, и здесь про это написать. Жить — для себя; писать — а просто так. Так проще. И интереснее. Мне нравится себя отдавать. Берите, не жалко.

Скучные люди попрекают: "Как же ты мог сосать хуй гастарбайтеру в ОВД Алексеевский"? Да вот так, господа, вот так. С удовольствием, угу. Дохлые владики и иже с ними ещё возмущались, как святые папы римские: "Да как ты мог?" — а потом дохлый владик в постели специально тщательно выведывал у меня все графические подробности — видимо, конструировал в уме очередной порнофильм, до которых он столь охоч. "А он брал тебя за затылок и насильно тыркал свой член тебе в рот?" — В таком духе. Нет, дохлый владик, извини, всё было по обоюдному согласию, без столь любимого тобой насилия, и, разумеется, в settings — мечта любого порнографа — тёмный туалет за ментовской решёткой. Давай, повозмущайся. Повозбуждайся. А почему? А потому что ты себе этого не можешь позволить. Хотелось бы, да не получается. Только и остаётся тебе делать, что дрочить на скачанную с тырнета порнушечку. И какая у тебя порнушечка! От Берлина до Марокко. Смотри, волосы на ладонях вырастут. (хотя у тебя и так хуй не стоит — прим. внутреннего голоса — ой, извини, нечаянно вырвалось).

Ладно, хуй с ними, с дохлыми владиками; просто на самом деле обидно, что пишешь, стараешься, а всем насрать. Хотя по-любому, конечно, буду стараться. Хотя бы для друзей. Они — дороже всего на свете =) Люблю гадов! =))

Вообще, с весны ещё много любви осталось — приходите, черпайте, мне не жалко. Любовь жёлтая, зелёная, синяя; вязкая, гибкая, жидкая, текучая; благовонная, нейтральная, тошнотворная, гнойная; временная, преходящая, неважная, мимоходная; аппетитная, соблазнительная, умеренная, яйцо-в-майонезе; а в отдельной глиняной плошечке у меня очень маленькая порция любви вечной, непреходящей, бесконечной и святой, но я её не отдам: чтоб её добыть, придётся меня убить нахуй. А у меня пушки и контрэскарпы. Так что не стоит и пытаться.
В колонках играет - Найк Борзов - Последняя Песня.

Внутренняя культура человека сродни осетрине — второй свежести не бывает. Эти качества либо есть, либо их нет. — написал один друг в ЖЖ, и я задумался. Не про дохлых владиков, а про себя.

Если разобраться, то что такое внутренняя культура? Не бросать окурки на пол? Не харкать и не ругаться матом? Это не культура, это хорошие манеры. У нацистов были безупречные манеры, и полное отсутствие культуры. Дисциплина мыслей? А зачем тогда нужны мысли, если им разрешается ходить только по огороженным тропинкам? Или обыкновенное мытье рук перед едой? Но это, опять же, не культура, а привычка, и элементарная мера безопасности от всякой заразы.

Самое скверное, что после истории со Владиком, я, хоть и неспособен определить эту самую "внутреннюю культуру", стремительно её теряю. В дневнике уже две закрытые для всех записи на одну открытую. И, наверное, оттого я тихонечко зверею и продолжаю эту войну, в надежде отвоевать обратно прежнего себя, который жил 32 года, и не встречал такой масштабной подлости. Вот, вот. Что такое культурный шок, я теперь знаю.

Что ж, господа, надо, наверное, зачехлить орудия, а то ведь эта война разрушает и меня тоже. Не дневник, а просто битва на Сомме. (Владик, ты знаешь, что такое битва на Сомме? Конечно, не знаешь. Садись, два). Но внутренне она будет продолжаться. Потому что простить — это значит понять, я понять этоя не могу.

И, самое смешное, что эту войну начал не я. И сдаваться не буду. Иногда, нажравшись, буду палить по вражеским позициям; вы тогда просто не обращайте внимания. Ну, бабахнуло и бабахнуло. Кому нужно, заметят.

Как много тайн раскрывает статистика. Оказывается, всё это время у меня в комментах пасётся Владик. Я знаю его ник — я же сам его ему придумал. Очень надеюсь, что у Владика начнётся убийственная депрессия, хотя, конечно, зря надеюсь — таких влюблённых в себя личностей депрессий не бывает. Даже другие люди говорили ему: "Зачем тебе фоточка себя рядом с компьютером?". Ну, если человек влюблён в себя, то что с этим поделать. Интересно, а у Дюши он тоже поставил свою фоточку на столе, в рамочке из Икеи? А то как же без самолюбования. Как же жить без фоточки себя, любимого? Невозможно так жить, господа, невозможно и невыносимо. А то вдруг забудешь, как выглядишь? Глядь в зеркало, а там чмо какое-то тусуется. Ужас, ужас.

Пасёшься, Владик? Ну, пасись, пасись. Удивительно, как ты мою запись с твоей фоточкой в Петербурге не процитировал. Там, где у тебя розовая маечка, потные подмышки, и пузо вываливается за пояс. Удивительно, почему ты не хочешь её распечатать, и поставить в рамочке рядом с компьютером. Интересно, отчего бы это?

Эта война никогда не кончится.

Либо ты сдохнешь, и я сожру крошку-картошку, и специально приду на твою могилу проблеваться; либо я сдохну, но тогда мне уже будет всё равно. Но я рассчитываю на первый вариант, потому что должна же быть в мире справедливость. Тебя предупреждали? Предупреждали. Так что кушай каки, Владик, давись, но кушай. Пошутить захотелось? Ну, думаю, ты нашутился уже. Обхихикался, наверное, весь. А, Владик? Смешно, да? Очень смешно?

Неважно, сколько времени пройдёт. Это война никогда не закончится. Я это лично тебе обещаю, Владик. Потому что подлость должна быть наказана. Предательство должно быть наказано. Ложь должна быть наказана. Шпионство должно быть наказано. Это священная война против подлости, и она никогда не закончится, не надейся.

Вот, опять. Хотел написать что-нибудь возвышенное, а вот хуй. Ибо Владик. Как жаль, что мы не в Древнем Риме. Пара золотых монет, и нет Владика. Грибочков поел. Или пошёл в лес погулять, нечаянно свалился в овраг. Хуйня случается. Это все знают.

Ты, Владик, испортил мне отношения как минимум с четырьмя людьми, которых я очень давно знал. И деловые, и приятельские отношения. Особенно деловые, заметь. Ты, Владик, лишил меня словарей латинского языка. Ты лишил меня тех нещастных 2-3 фоток меня, что у меня были. Ты лишил меня адресов всех старых друзей, с которыми я поддерживал связь только через почту.

Сегодня мне снился мёртвый Владик. На лафете. Его везли по Красной площади куда-то за реку. Я истово крестился и думал, "О, Боже мой, наконец-то эта гнида сдохла! Спасибо Тебе, о Боже! Спасибо Тебе за Такое Счастье!".

Густав пишет, "Как же я Вас ненавижу по утрам, Вас, двух пидорасов," — думаю, всё, пиздец! — я и чудесного Сашу достал своим владиком!, и только потом догоняю, что на самом деле это про Путина и Медведева и пробки на дорогах.

Владик на пару со своим новым бойфрендом выделывается. Точнее, это его новый БФ выделывается, так же как и я год назад, когда ещё не знал, какие бездны говна скрываются во Владике, так что хуй с ним. Им подпевает пара девочек — подпевает и приплясвает, типа, как всё здорово, давайте замочим Вову, он ведь смеет писать про Владика гадости.

Нездоровая компания, скажу вам. Владик-то ладно, и так все уже знают что он подлец и шпион, но вот эта вся камарилья вокруг него меня немного удивляет. Эти девочки, что, не понимают, что на подлости и предательстве и шпионстве ничего хорошего не прорастает? Или им так просто весело? Ну-ну.

Интересно, что будет в этом лагере, скажем, через год. Или полтора. Пауки в банке всегда пожирают друг друга. Ну-ну. Посмотрим.

Как там было с Кошкой? Кажется, ничего хорошего. И, Владик, можешь заявлять сколько угодно много, что тебя самое важное — это "близкие друзья". Только вот они почему-то меняются у тебя с космической скоростью. И, конечно, всем им ты обещаешь вечную любовь и пожизненную верность. Ты же пиздобол, от которого и Макиавелли стыдно стало бы. Кстати, ты знаешь, кто такой Макиавелли? Разумеется, не знаешь. Зато у тебя всегда есть где жить.

Я к тебе нормально относился, пока ты не попытался применять рукоприкладство. В первый раз, типа, понарошку. Посмотреть, как я отреагирую. Ты знаешь, как я отреагировал. По-хорошему, тогда и надо было выставить тебя на улицу, но ведь нет, я же самый добрый парень к востоку от Бреста. Потом ты попробовал это во второй раз, тоже якобы понарошку. И тогда моё отношение к тебе изменилось навсегда. Ты думаешь, я ничего не помню? Я всё помню.

И потом ты раскрылся во всей красе. И продолжаешь раскрываться в самых неожиданных ракурсах, уже три месяца с тех пор как я тебя бросил. Как ты сломал мою почту и дневники и потом шантажировал меня, про это все знают. А теперь ты и твоя клика пасутся в комментариях у моих друзей, и радостно, припригывая на месте, пишут гадости. Они просто мурлыкают от schadenfreude, печатая гадости про меня, а ты услужливо поддакиваешь. Ты, который хрюкал мне в подмышку, что будешь любить меня всегда. И где твои слова? Лжец.

Плевать на твою камарилью; меня больше всего бесит, что я хоть на момент поверил тебе, лживой ублюдочной твари. Наверное, я был слишком беспечен. Прощёлкал еблищем. Выключил на время свой детектор мошенников, расслабился. А ты этим подленько воспользовался. В подлости ты мог бы давать уроки Калигуле. Недаром у тебя зелёные глаза — зелёный, это цвет предательства.

Жаль, у меня есть множество других дел. Повстречать друзей. Написать в дневнике что-нибудь красивое. Навешать пиздюлей студентам. Но я вынужден — повторяю, именно вынужден — рассказывать тебе, что ты подлец. Как ты тогда по телефону говорил?
— Да, я понимаю, чужие письма читать нехорошо.
— Так признайся, что ты подлец.
— Э-э-э...
Теперь ты на звонки просто не отвечаешь. Не только подлец, так ещё и трус. Накосячил, и в кусты. Ты вызываешь только презрение. И мне очень, очень стыдно, что я имел глупость с тобою связаться.

Видишь, я всех уже заебал владиками. Мне все говорят: "Вова, да ты заебал своим владиком; брось каку, вонять не будет". Но пусть все знают правду. Я не могу себе простить, что сразу не распознал твою подлую ложь. Что сразу не распознал в тебе гнусного подлеца. И пусть все знают, что ты гнусный подлец, без кавычек.

И эта война никогда не кончится.

Денали жжёт. Новый эпитет в копилку: ass-hat. Буквально, жопная шляпа. Применительно к кому? Фанфары в студию! Балет Мариинского театра! Почётный кремлёвский караул! Гы, конечно, к Владику. К кому же ещё. В степени своей лживости и подлости Владик уникален и неповторим, как Давид резца Микельанджело. Ладно, мы договорились больше не трогать Владика (мстительно отвешивает Владику поджопник). Олег отписался, как и обещал; а я обещал, что эта война никогда не кончится. Так что я трогал, трогаю, и буду трогать Владика. Заметьте, я не шантажирую, не угрожаю "что-то там" рассказать, как он это пытался сделать; я просто, сугубо, честно, открыто пизжу Владика. Потому что подлость должна быть наказана.

Владик, ты говно, мразь и отребье. Тебе уже многие люди сказали это, но я ещё раз повторяю, на случай, если ты не запомнил (ах, у тебя такая слабая память!) Владик, ты говно, мразь, и отребье. Даже когда ты пищал, что любишь меня, ту постоянно путал мои элементарные предпочтения, так что я уверен, что в голове у тебя не всё на месте. Запомни, Владик: ты говно, мразь, и отребье. А то вдруг ты потом перепутаешь, и скажешь, что было написано "Pernaud, glace и blanc-manger". Не Перно, Владик, а говно. Не гляс, а мразь. И не бланманже, а отребье.

У тебя очень короткая память, Владик. То ты пищал, что будешь любить меня всегда — я не верил, и правильно делал — потому что через две недели ты уже барахтался в постельке у другого парня с лирушечки. Удивительная скорость смены приоритетов. Поделись секретом? Знаешь, Владик, я никогда никого не ненавидел, как тебя. Ни один человек за 32 года не смог так разрушить мою жизнь, как это удалось тебе.

Ты хотел — требовал — шантажировал — чтобы я перестал про тебя писать? Вот, читай. Раньше, когда у меня была спокойная мирная жизнь, я засыпал под пароходы. Типа, в сознании поплыли пароходы, значит, всё нормально. Ты это разрушил, Владик. Ты это уничтожил. Теперь я засыпаю, представляя тебя в оковах, по рукам и ногам, и как грубая сталь впивается в твою девчачью кожу, и каждый обруч прикреплён стальным к поезду. А поездов четыре; они едут в разные стороны света. Кондуктор машет флажком, поезда разбегаются на север, юг, запад, восток, и стальные канаты бешено разматываются; потом наступает момент, когда четыре поезда отрывают тебе обе руки и обе ноги, и ты верещишь, как хряк, которому отрезают голову, а я к тебе подхожу в двубортном костюме 1930-х, укоризненно качаю головой, и говорю,

— Ты ведь сам этого захотел, Владик. У тебя были все шансы. Ты их просрал. Ты мне лгал, что любишь меня. Ты испортил мне мне жизнь, Владик. Нехорошо, Владик, ой как нехорошо. Что, ручек не хватает? И ножек не хватает? Извини, Владик, ты сам себе сделал врагов, которые посчитали разумням оторвать тебе ручки и ножки. Ты думал, приехал в Москву, и будет бесконечная вечеринка? Знаю, знаю. По глазам вижу, что так и думал. Видишь ли, в каждом из этих поездов были твои новые, гы-гы, "друзья". Они поехали домой. И нечаянно оторвали тебе руки и ноги. Они сейчас сидят в вагонах-ресторанах, и официанты в белых передниках подают им томатный суп и кьянти. Они курят очень лёгкие сигареты и ведут непринужденную беседу — в своих поездах, разумеется. Разговаривать за столом по мобильнику, это дурной тон, как ты, несомненно, знаешь.

Ой, извини, Владик. Кажется, ты истекаешь кровью. Даже удивительно, откуда в тебе столько этой дряни. Так что что ты просил, Владик, ты и получил. Глаза Владика стекленеют.

И тогда я наконец засыпаю.

Владик, ты теперь мой любимый герой фильмов ужасов. Герой, который выживает почти до самого конца. Классический типаж: мальчик-задрот с дипломом университета, с жопой а-ля зад у бензовоза, в компании тупых хихикливых девочек. Ты уже слышишь бензопилу? Она освободит тебя от этого невыносимого существования.

Владик, Владик, а ведь всё могло быть по-другому. Это ты решил, что будет так. А я просто играю по сценарию. Так что это твой выбор. =)) *заводит бензопилу*

* * *

А я что, не предупреждал? Предупреждал. В лирушечке всё записано. У меня всё по-честному. Предупреждал, и за рукав дёргал, "А может, не стоит?". — "Не, не! Я люблю тебя и буду любить всегда!". Пиздобол, он и есть пиздобол. И именно за эту ложь, за это пиздобольство, Владик будет получать пиздюлей, пока он пасётся на лирушечке. Независимо от того, кто там у него родился, кто умер. Владик, читаешь это? Посмотри сюда. Посмотри в центр страницы. Получи с размаху каблуком в еблище. Свободен.

Господа, извините, пожалуйста, у меня тут маленькая победоносная война с одним тупым мальчиком-долбоёбом, известным как Владик, с которым я имел глупость ебаться некоторое время назад. Прошу прощения за причинённые неудобства.

Не знаю, у всех такое ля-ля-ля настроение. Картиночки, кошечки, собачечки. Щеночечки. А мне дайте АК-47. Убивать, убивать, убивать. Рэмбо сдохнет от зависти.

Я иногда думаю, а что будет, если я приду в новый Б-13? И увижу там это? Впрыгну на стол и с размаху каблуком по лобешнику. Потому и стараюсь туда не ходить.

Впрочем, I'm a devious boy; я могу поздороваться, и мило поддерживать conversation, выжидая удобного момента. У меня кошачья психология; я всегда жду, пока жертва caught off-guard.

И даже отдельное удовольствие, знать, что жертва знает эту тактику. Пусть дрожит и боится. Ты мило улыбаешься, и рассказываешь про последний фильм Кар-Вая, а он боится... Потом устаёт бояться, и... Хрясь, и напополам.

Я даже могу очень долго ждать. Как кошка знает, что вот там мышиная норка, но нарошно притворяется, что ей нет до этого дела, и мышка выходит прогуляться за сыром.

Владик, помнишь, как я тебе позвонил, и сказал, что Валез восстановил мой дневник, а ты с недоверием в голосе ответил, типа, "как же так?", переспросил, "правда?". Правда, правда. И ты теперь — мышка.

Да-да, я знаю. Ты нашпионил все мои адреса. Почту мою прочитал, адреса записал, запасливый мальчик. Ты только недооцениваешь моё стремление уничтожить тебя. И, поверь, я это сделаю, whatever the cost.

Не забудь написать про меня в своём "страховом" письме — мои паспортные данные ты наверняка переписал. Тебя можно нанимать давать уроки Макиавелли и кардиналу Мазарини. Я здесь тоже не овёс выращиваю. Так что, поверь, когда кошачьи когти будут рвать твою мышиную кожицу, я буду в полной безопасности.

Так что бегай, мышка, резвись.
Прыг-прыг-прыг.

Мышечка.

Звонил вчера Владику, чтобы узнать, почему комп не работает. Естественно, вскоре начался базарный лай. Я ещё упомянул, "А ты, сука, мою почту читал!" — на что последовал гениальный ответ. Сделайте вдох, господа.

— А я твою почту с августа читал! — с гордостью в голосе.

Подленько, из-за спины, пользуясь доверием. Пользуясь тем, что никто в доме и подумать не мог, что кто-то станет читать чью-то почту. И — с гордостью в голосе. Типа, достижение.

Август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь, январь, часть февраля — йо, господа! Мою почту у меня за спиной читали полгода!

Не надо мне тут пиздtть, что негуманно Владика пиздить — у него ведь мама умерла — бедняжечка, давайте его пожалеем — но подлость должна быть наказана. Сознательная, намеренная, предательская подлость. Осознанная подлость, которую он не стеснялся проявлять в комментариях в открытом доступе — "а давай я щас расскажу всем, что у тебя в папке "компромат" написано?". Давай, рассказывай. Вперёд.

Я и вчера ему сказал по телефону, что он сделал себе извечного врага. Эта война никогда не кончится, пока один из нас живой.

Почему-то все думают, что проявление ненависти, это проявление любви. Непонятно, с какого перепугу. С моей стороны есть только зверская, непримиримая, безустанная, хомицидальная ненависть к этому подленькому гаденькому подонку — из тех, что меняли корочку хлеба на яйца Фаберже в блокадном Ленинграде. Я хочу, чтоб он сдох. Искренне, честно. Чтоб он сдох навсегда, и чтоб я мог придти и проблеваться на его могилу. Понимаете степень ненависти? И не только проблеваться. Станцевать на могиле польку. И петь при этом хвалу Господу, который наконец избавил Землю от этого гнусного червяка. Я даже готов поверить в Бога, special for this occasion.

Так что это не любовь, нихуя ни разу.