Формула канцерного счастья — ты знаешь, что дальше будет сильно хуже, поэтому ты вынужден быть счастливым сейчас, срочно, right here, right now. Я и раньше любил говорить, что прошлое, это лишь картинка на стене, а будущего просто нет — и я, сука, был прав. Сейчас этот момент счастья у меня сжат в каждую минуту, под бешеным давлением. Вот я щас стрескал Активию с ягодным пюре — стрескал в темноте, на скамейке в коридоре, и был, сука, гораздо более счастлив, чем когда получил первую зарплату в возрасте 13 лет, за выточенные на уроках труда железные болты. Зарплату эту, 10 советских рублей, мать всё равно отобрала. Добрая была, да... Но это оффтоп; суть в том, что я сейчас миллионер счастья — от крайне простых вещей, от базовых удовольствий, я получаю гораздо больше счастья, чем многие (не хочу говорить "вы", чтоб не обидеть) получают от многолетних карьер и творческих мук.

Так вот, это счастье момента, оно щас спрессовано в жидкий азот. Эта блядская "Активия" с клубничным вареньем дала мне много больше счастья, чем стодолларовый банкнот, например. Привожу его в пример, как символ "успеха" 1990-х, когда "сто баксов" было синонимом Больших Счастливых Денег. Я полагаю, что многим, наверное, всё это и так понятно — но, как правило, понятно только в теории. Или как вариант, там, глоток свежего воздуха, избавление от тесных ботинок, всякое такое. А тут не глоток, тут каждый четверть-час идёт по цене дороже любого мерседеса.

Кстати, надо стрескать ещё одну активию.

А ещё люто бесит отношение некоторых людей к канцерным больным. Типа, как к прокажённым. Типа, надо с ними сюсюкать, скармливать им мандаринки и вообще всячески сочувствовать. Тупые омерзительные снисходительные уебаны. Вот взять и уебать хочется. Уебать уебана уёбным чурбаном, блядь. Не, чуток сочувствия, это хорошо. Чтоб не было ощущения одиночества. Но не всю солонку же. А то я щас получаю иногда личные сообщения, да-с. Состраданье и жалость... Вот взять и уебать.

Есть ещё злорадство. Я как бы в курсе, что не все меня любят, а некоторых я просто выбешиваю. Самое смешное, что от этого их злорадства я получаю позитив. Позитив, блядь! Да, я знаю что я сдохну в муках и очень больно, но зато теперь я знаю, что они ничтожества, и поэтому они гораздо более несчастны, чем я. Как бы это выразиться... Склизь, довольная тем, что она склизкая, всё равно склизь. А я хоть и подыхающий, но человек. Как-то так. И кто к кому должен чувствовать жалость, хе-хе?

Кстати, одна из причин, почему я так долго не говорил о своём диагнозе (а молчал я ещё с конца октября прошлого года) — это именно чтобы не оказаться на "получающем конце" жалости, сочувствия, и всякого прочего мутного скверноблядия. Помощь, нужна. Добро, нужно. Смех и шутки, нужно. А вот сопли-хуёпли — нет.

Пойду трескать баклажанную икру с хлебом, что папа принёс. По ночам есть хочется ничуть не меньше, чем днём. Дитя перестройки, блядь =)