Пока бегал, ловил доктора (не поймал), в палате, на полу от койки к раковине, появился шлейф тёмно-русых волос. Напарник ходил к раковине делать полоскания.

Меня вроде выписывают, я не понял.

Сказать что я щас на нервах, это ничего не сказать. Это какой-то термоядер из нервов. Столько вопросов, и никаких ответов. На всякий случай собрал барахло в сумку, чтоб быть ко всему готовым. И ещё одна мысль мигает на экране — блядь, что бы я делал, если бы люди (вы, читатели), не помогли. Спасибо реальное, полновесное, всем кто помог. Не забуду.

А впереди ещё очередной бой с матушкой, да. Но я щас не думаю об этом. Ещё никто не выиграл войны на два фронта. Этой минной войной надо будет заняться позднее, когда будет окончательная ясность со здоровьем.

Нервы горят, горят, просмоленными канатами горят. Я почти чувствую, как сгорают клетки. Бенгальские огни, блядь. Хуй с ними. Всё восстановим. Эмоции в лёд, в ссылку, в Сибирь. Никаких эмоций. Мораторий.