Приезжал папа, приезжали девушки. Весь день бегал, пил чай, курил, общался. Всё очень круто, правда. Если бы не одно но — грозный визит руководства. Прогневили боги мои фиолетовые шарфики и не-казённые наволочки. А у меня скопилось пюрешек, йогуртов, фруктов, и прочих вкусняшек на целый партизанский отряд, да. Целый пакет со спортивным белковым питанием, за который спасибо господину Переключатель, на реабилитацию. Плюс компьютер, гроздь съёмных дисков, и проч.

В общем, спортивный забег на тему "как впихнуть очень много еды, лекарств, и прочего бытового барахла в очень маленькое место". Это экстремальный вид спорта, да. Весь натур-продукт в казённый холодильник; всё барахло в спортсумку максимально плотно; всё плоское под матрас (в том числе пресловутые шарфики, да). Зефир и конфеты срочно на раздачу, включая охрану на входе. Ааргх. Вроде получилось. Койка имеет стандартный унылый казённый вид. Тоска.

Но что-то сдаётся мне, что не в шарфиках дело... Ай, ай. Беда.

* * *

В общем, всё я сварганил, всё прибрал, все шарфики убрал, хвосты поджал, сижу весь такой, воплощение смирения и добродетельности. Омерзительное чувство. Омерзительна зависимость от слепого высшего авторитета, омерзительна безвыходность и смиренность подчинения. (Далее личные размышляки и философские ощущения, ничего интересного).

Омерзителен страх (ах, вдруг вот это не понравится, вдруг вот где что не так), омерзительно ожидание инспекции, омерзительна неопределённость, нехватка запасного аэродрома, омерзительна... фатальность, что ли. Вариантов нет, выхода нет, в скале дырку не просверлишь. В этом моменте аккумулируется весь концентрированный ужас смертности, беспомощности, рабства, одноклеточности бытия. Как Розанов сказал, "Родила червяшка червяшку. Червяшка попо́лзала. Потом умерла. Вот наша жизнь". Вот, так оно и есть. В такие моменты я с омерзением к себе же (!) осознаю этот розановский сантимент. Смирение и подчинение, особенно сознательное, видимо, и порождает вот эту "червяшность" бытия и сознания. Тут невозможен компромисс, тут либо ты, либо тебя — это как в дикой природе, скорпион против тарантула, останется только один.

Фокус внимания отъезжает назад, смотрим общий план: никогда я не смирялся с высшим авторитетом. Компромисс, прогиб, обход, манёвр... да, — но никогда не было слепого механического подчинения. Искреннего, никогда. Никогда мне не приходилось "копать от забора до обеда", никогда я не был готов умереть за командира, никогда я не испытывал "священного трепета" перед начальством или авторитетом. Уважение, испуг, подчинение — да. Желание понравиться, выслужиться — будем честными, иногда (но не всегда, ой-ой). Всяко было. Но не трепет. Нет, и никогда не было желания подлизнуть, подмаслить, подставиться. Не было смирения, не было смиренности. Не было понимания, что вот это, якобы, высшее существо. Все равны, сука. Все мы суть немного крови, немного плоти, немного дыхания, если припомнить Марка Аврелия, пророка экзистенциализма — вот это понимание у меня было с самого начала, что ли. Всё почести, личные качества, достоинства и недостатки, заслуги, добродетели, значки-шевроны, добро-и-зло и проч., и проч. — это всё уже вторично, это всё уже перья на птице, пятна на олене. Внутри всё равно та же кровь, жилка, кость. Я знаю это, и этого знания не перебить никакой дисциплиной, угрозами, мистическими запугиваниями, авторитетными принципами и понятиями, и всеми этими тошнотворными социальными нормами. Да, общество построено на подчинении. Но... сука, тут мы возвращаемся к исходной позиции. Всё, принцип закольцован, змея закусила свой хвост, аргумент заперт в замке.

Тут должен был бы стоять вывод. Хоть какой-то план, какая-то позиция, которую я должен буду принять, какая-то личная решимость... Нет ничего этого. Занятая позиция, это несвобода, это фиксация. Иногда это надо, вкопанный рубеж, но не здесь.

Суворов и Наполеон. Опять военная тема. какая-то сплошная война вокруг, хоть морская, хоть наземная, хоть... туманная.

Подчиняться я буду, да. Это подчинение тумана, сквозь который проезжает поезд. Поезд проехал, туман сомкнулся. Как-то так, наверное.

Вообще, интересно, почему транспортная тематика занимает такое важное место в моём мышлении. Хм.