Перед тем как умереть и попасть в каменный сарайчик, Ульянов понял, что он немножко накосячил. Большевики были по большей части необразованным сапожническим и прикащицким быдлом, которое о деньгах знало только то, что это красивые бумажки, раскрашенные символами ненавистного кровавого самодержавия. Как всякое быдло, они начали печатать свои денежные знаки безо всякого удержу, будто это были конфетные обёртки или вкладыши от жвачек с комиксами про героев диснейленда. В итоге инфляция с 1918 по 1923 год составила несколько миллионов процентов. То есть, если у вас был рубль, через несколько лет у вас оставалось одна десятитысячная доля копейки.

Работницы на фабриках получали зарплату громадными рулонами советских банкнотов, и, пока они их несли, скорчившись под непосильной ношей, на своих натруженных плечах, эти рулоны могли обесцениться на четверть, а то и на треть, и то, если повезёт — было много случаев, когда рабочие женщины, после тяжёлого рабочего дня, падали и погибали, задавленные тяжестью собственной зарплаты с гордой эмблематикой серпов и молотов и прочими атрибутами молодой советской республики. Впрочем, эмблематику моментально растаскивали беспризорники и шпана, которым в отсутствие царской полиции стало очень хорошо. Правда, они уже иногда падали от непосильной ноши, и тогда зарплату безвестной ткачихи разбирали более разумные беспризорники — они её делили и растаскивали по частям, а бедная женщина оставалась умирать от голода на панели.

Ульянову не нравилось такое положение вещей, а точнее, несчастных ткачих, и специально для этого он на время очнулся от сифилитического бреда, и, поняв, что социализм ни разу не работает, несмотря на рулоны банкнотов — вернулся к старому доброму капитализму. Отдал англичанам золотые прииски, а остальным гражданам разрешил открывать мастерские по починке ботинок и часов, громко пообещал, что это "Всерьёз и надолго", и тут же умер.

Джугашвили, который захватил власть, долго думал. Некоторые граждане даже начали верить, что этот праздник жизни будет навсегда. Ведь поначалу Джугашвили сидел ровно на своей грузинской попе, и ничего не делал. В СССР было два рубля — золотой и бумажный; золотой пришлось ввести сразу после смерти Ульянова, а то ткачихам приходилось уже заранее заказывать грузовое такси, чтобы отвезти зарплату домой, а в магазин брать тележку — туда отвезти деньги, а обратно, детям, пол-авоськи хлебушка, приплясывая от лёгкости по дороге домой. Джугашвили понимал, что рано или поздно ткачихи за такую лёгкость бытия оторовут ему весьма нужные части тела, и поэтому отобрал у англичан золотые прииски, учредил Соловки и на всякий случай взорвал Храм Христа Спасителя в Москве.