Нет такой девушки, которая, составляя список базовых требований к парню своей мечты, забыла бы упомянуть наличие чувства юмора. Впрочем, ты и без этого знаешь, что быть самым остроумным в любой компании — очень приятно и почетно. Как и всякое другое умение, способность шутить можно развить. Чувство юмора всего лишь хитрая мышца, которую можно накачать.

 

 

 

5 верных способов сказать смешное

Юмор только кажется свободной, спонтанной и буйной формой творчества. Если же стереть с лица глупую улыбку и с серьезным видом проанализировать, что именно вызывает смех, можно вычленить готовые формулы смешного. Вот самые распространенные и наиболее простые в применении из них. И хотя все они б/у, если ты возьмешь их на вооружение, это здорово поможет твоему ч/ю.

.

 

 1 Их поменяли местами

Самый механический и простой способ создать шутку (или хотя бы ее подобие) – поменять местами два каких-нибудь элемента. Это могут быть буквы в слове (президент — дрезипент), буквы в словосочетании (потные руки — ротные пуки), слова в предложении (попасть с расстояния сто метров в глаз белки — попасть в сто метров с расстояния белки) и пому тодобное (Федор Конюхов — конюх Федоров). Главный секрет в применении этой формулы — быстрота. Услышал подходящую для перевертыша фразу, тут же ее перевернул – заработал улыбку («И не забудь помыть посуду и выбросить мусор!» — «Хорошо! Посуду выброшу, мусор помою!»). Конечно, 99% твоих перевертышей окажутся бессмысленной чушь­ю, но даже ерунда может вызывать положительные эмоции. Любая скучная новость из программы «Время» заиграет, если в ней будет участвовать дрезипент Ведмедев.

 

 

 2 Новое слово в…

Сотни фразеологизмов, которыми ты постоянно пользуешься, настолько затерлись от употребления, что ни ты, ни твои собеседники не замечают их. Сдуй с них пыль, заменив одну из износившихся деталей на новую. Вместо «беситься с жиру» говори «беситься с холестерина», вместо «метод кнута и пряника» — «метод кнута и пиццы», вместо «склеить ласты» — «склеить лыжи (ботинки фирмы «Скороход»)». Обрати внимание: чем более уместна замена, тем веселее получается. Если ты заменишь в выражении «божий одуванчик» название цветка на «бао­баб», особенно забавно это будет звучать в случае, когда размеры старушки приближаются к габаритам упомянутого дерева.

 

 3 Как слышится?

Прямой смысл слов и выражений — богатое поле для шуток. («Как ты после вчерашнего?» — «Как огурчик! Зеленый, и на груди появились какие-то подозрительные пупырышки».) Суть этого метода — не обращать внимания на контекст и обстоятельства, а сосредоточиться на какой-нибудь одной, пусть и не очень значимой детали («Подержи дверь» — «Думаешь, если ты отпустишь, она куда-нибудь убежит?»). Прислушайся к повседневной речи — ты диву дашься, сколько поводов для подобных глупых шуток скрыто почти в каждой фразе («Ты опять опоздал на два часа! Как это называется?» — «Гм… Сдаюсь. Ну и как это называется? Первый раз слышу эту загадку!»).

 

 4 Да побольше, побольше!

Если ты внимательно нас читаешь, то наверняка заметил, что мы уже сорок миллиардов раз использовали в нашем журнале прием комического преувеличения. Как заметил однажды комик Билл Косби, в математике 1 + 1 = 2, в юморе 1+1 = 11 («Давно нас ждешь?» — «С сентября. 1989-го года»). Ты и так частенько привираешь, сделай еще шаг и начни врать в квадрате: «Я так испугался этого шороха, что даже мои соседи поседели!» Кстати, формула «что даже соседи чего-то там» довольно продуктивна. Запомни ее и применяй при каждом удобном случае («Я в тот день так напился, что даже мои соседи встали наутро с головной болью». «Он столько весит, что даже его соседям пришлось сесть на диету»).

 

 5 Оригинал штампа

 

 

 

Еще один алгоритм построения шутки — перевернутое с ног на голову клише: пословица, изречение, цитаты из песни или фильма и т. д. Это не самый простой из способов (придется напрячь воображение), но и не самый сложный (у тебя есть печка, от которой следует плясать). В начале шутки ты берешь для разбега известное всем клише, затем, оттолкнувшись от него, прыгаешь и приземляешься совсем не там, где тебя ждали.
«Я готов отдать правую руку, лишь бы научиться играть на гитаре!»
«Я готов отдать правую руку, лишь бы стать инвалидом!»
«Я готов отдать правую руку, лишь бы стать левшой!»
«Я готов отдать правую руку. У меня их все равно три».

Уверены, ты и дальше сможешь продолжить эксплуатацию этого клише одной левой.

 

 

 

Еще в 1932 году психолог Ф. Гудинаф выяснил, что чувство юмора — навык врожденный, а не перенимаемый у взрослых, как речь или привычка курить после секса. Слепоглухонемые младенцы в его опытах смеялись от щекотки наравне со здоровыми. Но так как у ученых в то время не было ни сегодняшних денег, ни ложного ощущения значимости их работы, идеи Гудинафа должного развития не получили.

Серьезные теории о происхождении юмора появились лишь в конце XX века. Причем выдвинули их этологи — исследователи поведения животных. Так, например, Дж. Панксепп в 1998 году описал чувство юмора у обезьян, псовых, медведей и даже, на удивление, у крыс. Конечно, юмор в этом случае нужно понимать в широком смысле: вряд ли обезьяна способна оценить комизм ситуации, когда к ней в банк на собеседование придет человек в разных носках. Однако все эти животные способны к шуткам двух типов. Во-первых, пик-а-бу — это когда одно животное пугает другое, делая вид, что собирается его съесть, а потом «смеется» над страхом жертвы. Во-вторых, публичное унижение — когда один самец сталкивает с ветки или подминает под себя другого, а потом — да ладно, серый, ты че, обиделся? Причем, если обезьяны равны по статусу, жертва имеет право на ответную «шутку», а обидчик не должен обижаться. То есть обязан поддаться, когда в следующий раз будут валить уже его.

Как выяснил еще один этолог, Дж. Гэмбл, такой скудный запас острот объясняется лишь отсутствием речи. Как только горилл или шимпанзе обучали языку жестов, они тут же начинали шутить гораздо тоньше (по обезьяньим меркам). Например, обманывали других обезьян, что, мол, под камнем спрятана еда, а потом с довольным уханьем наблюдали, как те надрывают свои безволосые зад­ницы, поднимая валун. Кроме того, глазастые зоопсихологи Ван Хоф и Пройшофт обнаружили у обезьян и крыс два типа реакции на шутки.

█ Оскал (губы закатаны, зубы обнажены и плотно сжаты) — что-то вроде улыбки, которую выдают объекты розыгрыша. Интересно, что оскал в более широком смысле — это сигнал подчинения. Поэтому аналогами оскала в мире людей нужно признать не только фразу «Ха-ха, ну конечно!», но и «Вы такой остряк, Пал Палыч!»

█ Игровое лицо (рот открыт, губы вытянуты, дыхание становится частым) — прообраз смеха. Животные используют его, чтобы различать игру и реальность. В детстве, когда детеныши обучаются, они часто затевают драки, возню и погони. Если взрослый бежит за тобой и смеется — это игра. Если сосредоточен — видимо, на горизонте хищник и драпать надо по-настоящему. Панксепп, кстати, выяснил, что звери «без юмора», выращенные серьезными особями (не умеющими показать игровое лицо из-за травм или намордника), менее приспособлены к жизни, хуже решают задачи и справляются со стрессом.

 

 

 

Почему они не смеются твоим остротам, а только угрюмо сопят, тщательно избивая тебя ногами?

Ты не был первым

 

 

 

Поверь, если человека зовут Слава и ему больше десяти лет, он уже две тысячи раз слышал шутку про «Славу КПСС». Ни одна Света не улыбнется, если ты состришь что-нибудь вроде «спать при Свете». Реакцию Анатолия Вассермана на твой каламбур про «реакцию Вассермана» угадать тоже несложно. Тебе пришла в голову шутка? Прекрасно! Но, прежде чем выложить ее, на секунду задумайся, насколько она будет нова для слушателя.

 

Ты знаешь больше, чем другие

 

 

 

Расскажи своей бабушке такой случай из выдуманной нами твоей жизни: «Был недавно в китайском ресторане. Спрашиваю у официанта: «А Wi-Fi у вас есть?» Он ушел, потом приходит и говорит: «Вай Фай — сегодня выходной, но есть его брат Вай Вэнь». Если твоя бабушка рассмеется, она просто очень тебя любит. Помни: если хотя бы один из ключевых элементов шутки будет неизвестен слушателю, анекдот развалится как карточный домик, построенный из песка.

 

Ты переусердствовал

Многие слабые шутки были приняты на ура и в хорошем смысле слова подняты на смех только потому, что прозвучали неожиданно. Юмор должен выглядеть спонтанным. Никогда не подготавливай аудиторию, что сейчас вылетит птичка («Ух ты, какую я шутку придумал! Закачаетесь! Слушайте…»). Заблаговременно просить прощения и оправдываться тоже не следует («Анекдот, конечно, довольно дурацкий, но мне понравился. В нем затронута тема извращенного секса с животными, так что заранее извиняюсь перед присутствующими тут дамами и животными. Так вот…»).

Если шутка провалилась, самое худшее, что ты можешь сделать, — это судорожно вспоминать следующий анекдот («На этот раз точно смешной!»). Он может оказаться еще хуже. Но самым трагичным финалом будет, если ты начнешь обвинять собеседников в отсутствии чувства юмора и приправишь обвинение подробным анализом соли шутки. Благодаря подобному поведению несмешные клоуны становятся мертвыми клоунами.

 

 

 

 

 

От серьезных ученых, наблюдавших за людьми и другими животными.

Теория Вайсфельда

Юмор — инструмент для создания альтернативных реальностей. Наши шутки — это та же игровая возня животных, только еще более упрощенная. Имитация имитации жизни. Мы проверяем реакции других людей на конфликтную ситуацию без физического вовлечения в нее: «Ну как ты думаешь, где я был до трех ночи? Ходил в бордель с нашей медсестрой и ее подругой стюардессой!»

Теория Фредриксон

Юмор необходим для улучшения контроля над эмоциями. Шутка — это опрокидывание реакции организма на стресс: «Тебе тут пиццу принесли. Но мы ее съели! Ха-ха!» Развитая психика требует быстрого перехода, например, от злобы к счастью, потому что застревание в какой-то одной эмоции делает тебя уязвимым. Низшим животным (а также некоторым охранникам, добавим мы) переходы в новое состояние даются тяжело.

Теория Оурена — Бачоровски

Для блага эволюции двое взрослых должны быть генетически несхожи: только так они смогут выдать хороший ассортимент потомства. Однако разница в генах (а значит, в цвете глаз, кожи, сосков и пейсов) может отпугивать: второй организм воспринимается как чужой. Значит, должен быть механизм закрепления симпатии, отличный от внешней привлекательности. Таким механизмом становится «эмоциональная петля»: первый шутит, второй счастлив, первый счастлив, что второй счастлив, и т. д. Шутки над необидчивой женщиной — хороший цемент для отношений («Милый, а змеи спят с открытыми глазами?» — «Не знаю, я же позже тебя встаю»).

Теория Малкея — Миллера

Эти двое считают, что юмор — механизм не привязывания, а выбора партнера. Оба признают, что выбор в сексе всегда за женщиной, поэтому шутить обязан мужчина. При этом Малкей считает, что юмор — продукт демонстративной агрессии, он призван унизить самцов

 

конкурентов на глазах у самок: «Сань, это не ты печатал про самолечение триппера — там на принтере осталось?» Ну а добряк Миллер пишет, что шутка не должна быть именно обидной, юмор просто знак хорошей интеллектуальной формы, а значит, качественных генов. Похоже, его теория, в кои-то веки учитывающая характер людей, а не горилл, — самая правильная.
 

Как прослыть весельчаком, не придумывая шутки.

Цитируй

 

 

 

 

Как заметил однажды Михаил Жванецкий, «Одна употребленная к месту цитата стоит десяти рассказанных не к месту анекдотов». Заучи десяток цитат, например из «Двенадцати стульев», и поджидай удобного момента. Коллега появился на работе в обновке? Подойди к нему и объяви во всеуслышание: «Начать карьеру многоженца без дивного, серого в яблоках, костюма было невозможно». Кто-то получает нагоняй от начальства? Заметь вполголоса: «Со стороны могло показаться, что почтительный сын разговаривает с отцом, только отец слишком оживленно трясет головой».

В идеале используемая цитата не должна быть затрепанной от частого употребления («Кому и кобыла невеста»), иначе она потеряет часть своей силы. При этом желательно, чтобы хотя бы примерно угадывался источник. Хорошая цитата приносит с собой дух произведения, и в душе слушателей оживают все былые положительные эмоции, связанные с цитируемым произведением. Кстати, именно поэтому цитата из Жванецкого, с которой мы начали, не произвела на тебя особого впечатления. Ну и еще потому, что мы сами ее придумали.

 

Рассказывай анекдоты

Попали как-то на необитаемый остров француз, немец и Михаил Жванецкий. И стали они соревноваться, кто лучше расскажет анекдот. Дошла очередь до Жванецкого, он и говорит: «Один рассказанный к месту анекдот стоит десяти употребленных не к месту цитат». Да, как ни крути, но более надежного способа заполучить репутацию шутника и юмориста, чем травля анекдотов, нет. Это ничего, что не ты их придумываешь. Невозможно без симпатии относиться к тому, кто тебя смешит. Гнев можно вызвать, только если окажется, что ты забыл концовку анекдота.

 

Говори с акцентами

Любая скучная фраза, сказанная с эстонским акцентом, вызовет улыбки окружающих, если, конечно, ни говорящий, ни окружающие не эстонцы («Пер-редайтэ мне, па-ажалуста, со-ол, да поб-быстрэе»). Не хуже и прочие «веселые» акценты: грузинский («Слишь, сол, пэрэдай, да?»), еврейский («Я имею попросить вас соль. Да ну шо ви мне суете? Ну это прямо смешно, а не соль!»), эскимосский («Моя соль просить, спасибо говорить!» Возможно, впрочем, этот пример был китайский).

 

 

 

 

И последний научный факт, которым мы не могли не испортить парад шуток и острот, которым на самом деле (хоть это и неочевидно) является наша стать­я. Точнее, не совсем факт, а результат серии экспериментов, поставленных антропологами Э. Бреслером и Дж. Грингроссом. Независимо друг от друга эти двое ставили опыты на женщинах (сплошь сексапильных) и мужчинах разных возрастов, статусов и внешних данных.

Поскольку на главном требовании эксперимента — чтобы все женщины были еще и голыми — ученым настоять не удалось, проходил он так. Мужчинам, заполнявшим обычные анкеты, как на сайтах знакомств, присваивался статус в зависимости от уровня дохода, образования и внешности. Эту оценку статуса женщинам не показывали, однако анкеты они могли читать свободно. Кроме того, у каждого мужчины на руках была автобиография, написанная профессиональными юмористами. Типы юмора разнились: туалетный, шовинистический, самобичевательный, обидный для других мужчин и т. п. — всего восемь видов. Проходя через строй женщин, мужчина зачитывал свою «автобиографию» и получал итоговую оценку сексуальной привлекательности. Потом то же самое повторялось наоборот. Если не считать банальных выводов типа «чувство юмора очень важно для знакомств», Бреслер и Грингросс выяснили следующее.

 

Мужчинам не нравится, когда женщина шутит сама

Возможно, воспринимая их как конкуренток («Может, она и сексом сама будет с собой заниматься, и… котлеты есть?»), участники опыта занижали баллы самым смешным рассказчицам. А если кого и называли очень привлекательными, то хохотушек, которые активнее всего смеялись во время первой стадии. Так что женщины могут вообще не шутить. Но, к счастью, они и не умеют, ха-ха!

 

Почти не имеет значения, как шутит мужчина

 

 

 

Максимальные оценки, независимо от статуса, получили счастливчики, которым попалась «просто смешная» автобиография. Нейтральный юмор, без ярко выраженного объекта шуток, без пошлости и фиксации на какой бы то ни было теме, повысил сексапил мужчины в глазах женщины. Все остальные типы юмора сработали заметно хуже. Но, что удивительно, разницы между ними считай что не было: туалетный юмор понравился почти такому же числу женщин, как и высоколобый. Хотя было одно исключение, которое заслуживает отдельного абзаца.

 

Самобичевание работает, только если ты крут

 

 

 

Старый совет «Если не можешь смеяться больше ни над чем, смейся над собой» может оказаться убийственным для мужчин с низким статусом. Если женщина в опытах Грингросса знала, что перед ней неудачник, самобичевательный юмор («Если есть деньги, я люблю зай­ти в шикарный ресторан и заказать большую порцию макнаггетсов») только снижал привлекательность мужчины в ее глазах. Однако если она знала заранее — из анкеты — о весомых и звонких достоинствах визави, лузерские шутки работали на уровне нейтральных. То есть наилучшим образом.