Примечания, они же предисловие

Не буду выносить отдельной частью, а то некоторые сразу в поддержку обращаются, типа — нарушение. Обращение к читателям. Бред, по-моему, но раз так…

В общем, как всегда напоминаю с грамматикой я не в ладах, но всё же, надеюсь, что пишу далеко от стиля: йяа жюткий йожка исчо качергой вас агрею. Опечатки тоже имеют место быть. Прошу в ПБ.

Ну, и последнее.

Да, подобного творчества на КФ уже навалом, но вот из всех прочитанных вариантов полностью мне «не зашёл» ни один. Что-то понравилось больше, что-то вообще откровенная скукотень, но вот зацепил меня этот формат разбора канона, и я решила всё же его оформить. И да, это ещё одна моя попытка. Статью «Дамблдор: гад или не очень?» я всё же решила больше не мучить, а выразить свои мысли в более удобном формате, коим и является фанфик вот такого стиля, типа — Хогвартс читает книги о Гарри Поттере.

Вот и всё.

Кому не интересно — прощайте. Кого заинтересовала — добро пожаловать.

Ах, не последнее, ещё пара моментов.

Действие происходит на седьмом курсе Мародёров, но ни Люциус Малфой, ни Северус Снейп ещё не получили метки. В каноне вообще ничего не говорится о том, когда они их получили, хотя и есть определённые намёки: сразу после школы и Драко, меченный после пятого курса. Но я хочу именно изменить будущее, а, следовательно, нужные мне для этого персы метку ещё не получили. И второе — родителями Джеймса являются Карлус Поттер и Дорея Поттер, в девичестве Блэк. Я категорически не признаю каких-то левых Флимонта и Юфимию. Единственное, кем я их могу воспринимать — это родителями самого Карлуса, следовательно, дедушкой и бабушкой Джеймса, и «пра» для Гарри.

Ну, и самое, действительно последнее: книги, как они есть, но эпилог изменён подчистую. И, скорее всего, тут приводиться не будет, а возможно, и будет, не решила ещё.

Часть 1-1. Пролог


Джеймс сидел у горящего камина и, сжав голову руками, тихонько покачивался. Его прошибало отчаяние.

Рождество — как много в слове этом. Однако, именно это Рождество, конкретно для Поттера оказалось испорченно окончательно и бесповоротно. Оно заставило его резко, словно пробка из бутылки с шампанским, вылететь из затянувшегося детства и стать взрослым.

А причина была проста: Волдеморт.

Волдеморт и смерть его родителей от его руки.

Прямо накануне их отъезда из школы на рождественские праздники по домам.

— Джей…

Рядом с ним примостилась Лили и заботливо обняла за плечи. Узнав страшную новость, она не поехала домой, оставшись в школе с намерением поддержать своего жениха. Да, несмотря на все их разногласия в прошлом она всё же решила связать свою жизнь именно с Джеймсом и приняла его предложение руки и прочего супового набора. Этим летом она даже ездила в Поттер-холл для знакомства с будущими свекром и свекровью, где они получили родительское благословление и провели магическую помолвку. И теперь она грустила вместе с Джеймсом.

Миссис Поттер, несмотря на своё Блэковское происхождение, была мягкой, добродушной и вообще чудесной женщиной.

— А я тебе говорил! — светился тогда во все тридцать два зуба Сириус, который и сам обрёл приют в доме кузена и лучшего друга после грандиознейшей ссоры со своей маман.

Поттер только что вернулся с похорон, куда его сопровождала их декан. Директор Дамблдор и вовсе не хотел отпускать парня, мол, опасно и всё такое, но внезапно передумал, отправив в качестве сопровождения Минерву МакГонагалл. Вероятно, на это повлиял тот факт, что как ни крути, но Джеймс по меркам волшебников был уже совершеннолетним магом, со всеми вытекающими из этого последствиями, и мог просто-напросто наплевать на запрет директора и отправиться туда самостоятельно.

Кроме них во всей башне остались ещё собственно Сириус, которому тоже теперь некуда было ехать, так как из дома он ушёл окончательно, ему совершенно не нравилось, что родители и младший брат, как и прочие родственники, если и не встали под знамена гремящего имени Волдеморта, то однозначно поддерживали его. И Ремус Люпин. Лили уже была в курсе его пушистой проблемы, а полнолуние было не за горами (1). Это было разумно — остаться на столь опасный период в надёжном убежище, а не подвергать свою семью опасности. Если с маленьким обезумевшим волчонком (до одиннадцати лет) отец Ремуса ещё мог справиться, то сейчас, когда тот вырос, вряд ли сможет справиться.

Так что уж лучше Визжащая хижина.

Питер, ещё один из четвёрки друзей факультета славного Гриффиндора, сочувственно пожав руку и обняв Джеймса на прощание, всё же отправился на каникулы домой — у него тяжело болела мать.

Приближалась полночь. Праздничного настроения ни в одном глазу, и в Большой зал, где сейчас царило веселье тех немногих, оставшихся на каникулы в школе студентов с других факультетов, они не выходили.

— Почему, — шептали потрескавшиеся из-за закусываний губы. — Почему они? За что?

Сириус тоже сейчас находился здесь, в гостиной, и так же больным взглядом мерил огонь в камине. Именно он кусал губы в попытке сдержать слёзы и не разрыдаться. Джеймсу нужно было твёрдое плечо поддержки, а не нюня-размазня. Ремуса декан, до сих пор не подозревающая, что секрет последнего уже давно раскрыт, отправила якобы в Больничное Крыло. Полнолуние в этот раз выпало ну очень неудачно. В любой другой обстановке Мародёры бы это оценили и уж точно бы оторвались, но не сегодня.

С первым ударом больших, изукрашенных резьбой по корпусу каминных часов, отбивающих полночь, в комнате резко стало морозно, несмотря на яростную пляску языков пламени в камине.

— Я не могу изменить то, что уже свершилось, — послышался какой-то потусторонний и равнодушный голос.

Лили вздрогнула и поёжилась. Сириус вскочил и, выхватив палочку, стал яростно озираться вокруг. Уже и Лили поняла, что в комнате, кроме них никого нет, так откуда голос? Это было страшно. Один Джеймс, казалось, не обратил на произошедшее внимания, продолжая всё так же мерно раскачиваться.

— Но хочу изменить то, что предначертано.

— Кто здесь? — возопил Сириус. — Покажись!

В самом тёмном из углов тени, казалось, сгустились ещё больше и оттуда шагнула… Шагнуло… Если бы Лили видела, как выглядят дементоры, она бы точно сравнила это с ними, но она не знала о них, так что сравнила с единственным, пришедшим ей на ум образом — назгул. Да уж, Толкиена она читала. Ей понравилось. А уж понимание того, что она сопричастна миру волшебства, заставляло девушку думать, что и сам профессор был не без греха, что называется.

Сириус только яростно вращал глазами, не в силах пошевелиться, ибо был скован неизвестной силой. Лили вскрикнула, когда фигура потянулась рукой к капюшону и скинула его. Когда капюшон слетел, она увидела оголённый череп с провалами глазниц, в которых горел изумрудный цвет. Затем как-то неуловимо быстро половина лица обросла плотью и кожей, оказавшись ликом прекрасной незнакомки, а вторая половина скрылась под костяной маской, напоминающей венецианское творение. Но в глазах всё так же продолжал гореть мистический огонь авады.

— Уходи, Ана (2), — вдруг глухо пробормотал Джеймс. — Уходи. Видеть тебя не могу! — а вот это было уже выкрикнуто в полный голос с отчаянием и горем.

Джеймс вскочил с дивана, яростно сжав кулаки и опустив руки по швам, он снова выкрикнул:

— Уходи!!!

— Не могу, — как-то совсем по-человечески вздохнула эта мистическая сущность.

— Хочешь сказать, — вдруг успокоился и очень ехидно ухмыльнулся парень, — что пришло и наше время?

Лили захотелось проверить температуру Джеймса. У него верно от переживаний началась горячка, как-то это ему не свойственно… Вот такие резкие переходы от отчаяния к спокойствию, а далее ещё и ехидству.

— Джей, кто это? — спросила она у своего жениха, явно ведь Джей знает, кто это такая, раз обращается к ней по имени.

— А ты догадайся, милая. Учитывая, что наш мир — мир волшебства, и сказки здесь не совсем сказки. Это…

— Госпожа, отпустите, — прохрипел Сириус, — я уже всё осознал и понял.

И тут же рухнул на кресло, с которого и вскочил давеча.

— Это Смерть, Лилс, — хватая ртом воздух, будто его душил кто, ответил за Джеймса Блэк.

— Что? — пискнула девушка.

— И что тут такого? — смерть или Ана, как её назвал Джеймс, расслаблено откинулась на спинку другого кресла, в которое присела, как только всё нормализовалось, если это так можно назвать. — Эх, сразу видно магглокровку.

— Ана! — предупреждающе вскрикнул Джеймс и, снова сев на диван, уже сам обнял Лили, как до этого всего обнимала она его. — Не смей!

— А я что? Я ничего! Но как же с ними сложно! Вон, дружок твой сразу всё понял и осознал, сидит теперь не вошкается, а девушке твоей ещё какие-то доказательства подавай. Сразу видно, что волшебство для неё что-то пришедшее извне. Не верит она в него. Сама ведьма, семь лет заклинания учит, а всё равно не верит. Точнее, верит, но как-то…

Смерть взмахнула рукой на манер взмаха крыла, что удалось благодаря балахону, в который она была одета, подбирая определение.

— Тут верю, тут не верю. Как-то так. Вот и в моё вполне себе материальное существование она не верит.

— Джеймс, это кто? — требовательно спросила Лили, чем только подтвердила слова незнакомки.

— Эх, Лилс, — тут же смутился тот и взлохматил свою шевелюру. — Как и сказал Сири — это сама Смерть. Она же Хель, она же Морана. Я предпочитаю звать её Ана.

— Кхм… — Лили всё ещё недоверчиво снова смерила взглядом чёрную фигуру. — А почему Ана?

— Наверное, потому, что я не только покровитель рода Поттер, но и пару сотен раз «пра-» бабушка этого шалопая? Сказки барда Бидля только отчасти сказки, — хмыкнула на это Смерть.

— Так что ты тут делаешь? — уже несколько пришёл в себя Джеймс. — Если пришла не забрать нас с собой?

— К… Куда з-забрать? — заикаясь, спросила Лили, где-то подспудно уже догадываясь — куда.

— Т… Туда з-забрать, — ядовито передразнила её Ана, уже более или менее походя на обычного человека, чем на потустороннюю сущность. — За Грань, если быть точнее. Тебе, Джеймс, повторю ещё раз то, что отказываешься услышать: их время пришло. К сожалению, хоть вы и являетесь моими потомками, но вы смертны, и даже я не властна это изменить. Но нет, Джей. Ты прав, я сюда явилась не для этого. Великий Полоз обеспокоен. Миры гибнут один за другим. Я явилась сюда для того, чтобы предотвратить гибель этой ветки реальности.

— Гибель реальности? — округлила глаза Лили.

— Её, родимую, — подтвердила Морана.

— Ты всё равно ничего не можешь сделать, — Джеймс снова встал и заходил, как метроном по гостиной: туда-сюда, туда-сюда. — Здесь ты более не имеешь власти и силы, кроме непосредственных своих функций — проводника в мир душ. Как ты можешь повлиять на то, что случится?

— Ты снова прав, потомок, я действительно ничего не могу сделать самостоятельно, но я могу подтолкнуть того, кто может изменить… Сломать рисунок. Разбить узел в самом его начале.

— Только не говори, что это…

— Ты? — Смерть щёлкнула пальчиками, и у неё в руке тут же материализовалась чашка с напитком, что это был за напиток, остаётся тайной неведанной. — И ты, и твой друг, и жена твоя будущая. Есть ещё некто, я их чуть позже приглашу.

Сириус передёрнулся от улыбки Миледи, уже как-то сочувствуя этим неведомым «кому-то», кого собиралась «пригласить» Смерть. А Морана тем временем щёлкнула пальчиками левой руки (в правой-то чашка была) — и перед ней на столик опустилось семь прямоугольных свёртков, подозрительно напоминавших книги в упаковке. Только вместо поздравительной открытки под неизменным ленточным бантиком были простые белые карточки с лаконичными цифрами: «1», «2», «3» и до «7».

— Что это? — спросил Джеймс, взяв первую упаковку и с интересом рассматривая и ощупывая её.

— Погоди, сначала тут нужно организовать явление ещё нескольких действующих лиц, имеющих некоторое отношение к происходящему, — попросила его Морана и сосредоточенно уставилась в пространство.

Серия мгновенных хлопков — и шум упавших на ковёр тел. Присутствующие всмотрелись в них и с изумлением узнали Люциуса Малфоя, бывшего старосту факультета Слизерин, который выпустился ещё шесть лет назад, Нарциссу Блэк, которая вместе с ними училась на седьмом курсе, но на факультете змей, и своего злейшего врага номер один Северуса Снейпа.

Кстати, именно он очухался от неожиданного перемещения первым и уже стоял в боевой стойке с направленной точно на Поттера палочкой. Сказывались семь лет постоянной вражды и засад, устраиваемых на него компанией Мародёров. Снейп и сам бы этого не хотел, но так получилось, что он был самым ярым, хоть и совсем невольным последователем легендарного уже в этом времени Аластора Моуди, по прозвищу Грозный Глаз или Шизоглаз, кому как удобнее, в плане следования его присказке: «Постоянная бдительность!».

— Поттер! — выплюнул он, даже не осматриваясь. — Как всегда Поттер! Кто бы это мог быть ещё! — и зло сплюнул.

Атаковать не спешил, но бдительности не терял и палочку не опускал.

— Где это я? — удивлённо спросила единственная блондинка в черноволосом семействе Блэков Нарцисса, поднимаясь с ковра — не удержалась на ногах при неожиданном и невольном перемещении.

— Мне тоже хотелось бы это знать, — Люциус, даже лёжа на полу, не терял своей надменности и величественности.

Он встал, отряхнул лацканы мантии, подобрал свою трость, которая уже стала частью его имиджа и в которой пряталась его волшебная палочка, и только после этого оглянулся на присутствующих и обстановку, его окружающую.

— Хоть я и ни разу не имел чести присутствовать в гостиной факультета Гриффиндор, но не ошибусь, если предположу, что мы сейчас именно там? В смысле в гостиной этого самого упомянутого мною факультета.

И посмотрел на Сириуса. В отличии от змея, этот лев в гостиной Слизерина бывал и даже вполне себе легально, даром что там прописался его собственный младший братец и куча кузин.

— Не ошибаешься, — хмыкнула вместо Сириуса Морана, перетягивая всё внимание на себя, и снова по гостиной повеяло холлом, изморозью и потусторонним туманом. — Северус, опусти палочку, драки в этот раз не будет. Я не допущу.

— Вы кто? — напряжённо спросил парень, не опуская палочку, но напряжённо всматриваясь в снова закутанную по самые брови фигуру в кресле.

— Одна из высших сущностей этого мира, — голос снова стал холодным и отстранённым, потеряв ту человечность и тепло, с которым она разговаривала до этого с Джеймсом, Сириусом и Лили. — Я Мора, я Хель, я Госпожа, я Великая… Много имён мне придумали люди, но суть от этого не изменилась. Присаживайтесь, молодые люди, вы ещё не скоро покинете эти стены, а в ногах правды нет.

Как ни странно было видеть это для Лили, но почему-то слизеринцы как-то сразу поверили и, медленно ещё раз оглядевшись, расселись по креслам и диванчикам, настороженно разглядывая тёмную фигуру.

Нарцисса даже несколько побледнела, что с её и так бледной кожей смотрелось неестественно. Впрочем, имея в покровителях рода Блэк самого Гримма, ей бы не привыкать, но покровитель их своим частым посещениями не баловал. Последнее такое явление было уже больше чем пару сотен лет назад, за сим как-то подзабылось членами рода. А уж само явление таких покровителей и вовсе — тушите свет, бросайте Бомбарду, ничего хорошего не предсказывало по определению. Собственно, потому и поверили сразу, так как любой мало-мальски грамотный, разбирающийся в магических родах, наследиях и традициях маг прекрасно знал, кто именно покровительствует роду Поттер.

— У меня зелье на огне, — буркнул Снейп.

— Уже нет, — отстранённо успокоила юного гения Смерть.

— Опять из-за Поттера всё запорол, — буркнул Снейп и насупился, сложив руки на пока ещё впалой и щуплой груди и скукожившись в своём кресле.

— Что или кто бы ни был виноват, в нашем положении, но у тебя виноват будет всегда Поттер? — ехидно спросила Нарцисса, немного обретя душевное равновесие, глядя на то, что Поттер и Ко вроде как не особо-то нервничают.

— Ну, Поттер же! — довольно эмоционально всплеснул руками слизеринец и указующе ткнул в Поттера перстом, заляпанным каким-то ингредиентом. — Мы же тут! И он тоже тут! Да ещё и в гостиной Гриффиндора.

— Итак, зачем мы здесь?

Люциус тоже немного отошёл от шока, хотя этого и не показывал всем остальным, и тут же принялся выяснять подноготную своего здесь появления и прощупывать почву на счёт того, как это — «не скоро».

— Как я уже объяснила этим молодым людям, чтобы спасти реальность от уничтожения.

— Кхем? — поперхнулся всё же не выдержавший Малфой и затравлено переглянулся со Снейпом, как единственным слизеринцем-парнем, который мог бы понять, что в этот момент чувствовал блондин.

Слизерин и Гриффиндор в одной связке? Более того, Слизерин — спасающий мир, а не уничтожающий его, по мнению большинства магов? Что в Запретном лесу сдохло такого огромного, что в несколько раз больше дракона?

— Да, да, не удивляйтесь. Именно для предотвращения гибели всей реальности я вас здесь и собрала.

— И как же мы можем, м-м-м, поспособствовать, м-м-м, спасению мира? — спросил Люциус, временами мыча и подбирая слова, что уже вводило в ступор знающих его Поттера и Блэка, ведь сталкивались с Малфоем не только в школе, которую он и так покинул после их первого курса, но ведь они, точнее, их родители, ведут вполне себе насыщенный светский образ жизни, а там балы, рауты, приёмы, различные чаепития и просто визиты, где волей-неволей приходилось «взаимодействовать».

— Надеюсь, вам хватит всего лишь того, что написано в этих книгах. Да, Джеймс. Там именно книги, не кривись. Это книги о не самом далёком будущем, и в них описывается начало конца. Для высших сущностей, что обитают вне времени и пространства, всё, что там описано, уже, можно сказать, произошло. Великий Полоз этим весьма недоволен. У него есть свои причины не допустить гибели этого мира, хотя множество других его веток уже не спасти. Впрочем, вас не должны волновать дела божественных сущностей, но свою-то жизнь, вы, надеюсь, цените и умирать не хотите? А ведь если всё останется так, как есть — это непременно случится и потребуется на это всего пара-тройка десятилетий. И умрут на этот раз все и всё. Сбежать, Люциус, будет невозможно. Я не шутила про гибель самой реальности.

Юноши и девушки сидели замерев. Пришибленные этим знанием, они не знали, что на это можно сказать.

— На время чтения этих книг вы не сможете покинуть этих стен, ну, точнее, территории башни, поэтому для сна и отдыха вам, — слизеринцы отчётливо почувствовали на себе её взгляд, хотя из-за одеяния того, куда в данный момент смотрела Смерть, было не предсказать, — башня выделит две комнаты. Еду будут доставлять домовики, прочие нужды, как то: стирка и приведение в порядок одежды — они тоже удовлетворят, но не более. На чтение одной книги без перерыва уходит примерно десять-одиннадцать часов. Плюс-минус, книги разные по своему объёму. Но я уверена, вам самим не захочется отрываться, да и обсуждать прочитанное вы тоже захотите. Так что вам на всё про всё даётся время до конца каникул. Две недели — этого вполне достаточно.

— Хм, — прокашлялся Люциус. — А как же…

Но Морана его перебила.

— О вашем существовании будут помнить, но магия на то и магия — это будет признаваться всеми как что-то несущественное. Так что пристальное внимание со стороны директора, профессоров и прочих причастных вам не грозит. Они не будут задаваться вопросами, куда это вы пропали и почему не появляетесь на завтраках, обедах, ужинах. Тем более, что у мистера Поттера на то есть основательные причины. А что касается вас, мистер Малфой… В общем, тоже не беспокойтесь. Там тоже всё схвачено.

— Оу…

Сириус подозрительно покосился на Малфоя как единственного уже не ученика школы. Снейп и Нарцисса — это, конечно, слизеринцы, но ещё пока школьники, не встревающие в большую политику. Малфой же… Ходили слухи о том, что Абрахас Малфой активно поддерживает Волдеморта, что и вовсе не вызывало доверия. Активно — то и значит, что активно. А не пассивно, как его собственная семья. То есть уже давно и упорно ходили слухи о том, что Абрахас Малфой является членом Пожирателей Смерти, как и про ещё нескольких магов, только пока доказать ничего не могли.

— Я не смогу присутствовать на вашем великом чтении постоянно, но уверена, что раздоры, в связи с узнанными фактами, между вами возникнут. Отношения между вами и так оставляют желать лучшего. Поэтому для остужения горячих гриффиндорских голов вместо меня тут останется мой помощник — Гримм. И помните: пока что всего того, что там написано, ещё не случилось, а поступки и действия персонажей к вам применимы лишь постольку поскольку, а после прочтения, возможно, уже и не осуществятся никогда. По крайней мере, я и Великий Полоз на это очень рассчитываем. Читать следует строго по номерам. Вскрыть все книги и прочитать концовку у вас не получится. За сим откланиваюсь.

И Морана растворилась в тенях, оставив после себя пустое кресло. Зато рядом с камином материализовался огромный чёрный пёс с горящими адовым пламенем глазами. Сириус и Нарцисса натужно сглотнули слюну при виде покровителя своего рода, когда этот пёс чуть заметно качнул в их сторону головой, приветствуя.

— Ну, уж нет, — вдруг встрепенулся Снейп. — Я не собираюсь тут две недели киснуть в компании гриффиндурков.

— Нюниус! — выплюнул Сириус.

Но покинуть башню и даже выйти из гостиной у Северуса не получилось. Люциус и Нарцисса только проследили за тщетными попытками Снейпа выбраться, но сами никаких шагов к этому не предпринимали.

— Что ж, раньше начнём, раньше закончим, — обречённо вздохнул Джеймс, — и освободимся от неприятного нам общества.

И, не обращая внимания на беснующегося Снейпа, распаковал книгу под номером один. Сириус под шумок попытался-таки распаковать другие книги, но его руки только обожгло огнём, а Гримм на это презрительно фыркнул. Лили тут же отправилась в свою комнату — она как староста имела отдельную комнату — за нужным зельем, чтобы обработать пострадавшие руки друга.

— Гарри Поттер и философский камень, — прочитал Джеймс. — Хм, учитывая, что я у своих родителей являюсь единственным ребёнком, а книги о будущем, то это… Наш с тобой сын получается, Лилс? Лилс?! — наконец, заметил он отсутствие девушки, но она уже тут же появилась на лестничном марше из комнат, ведущих на девичью половину.

— Что? — спросила она.

— У нас с тобой сын будет, — ухмыльнулся Джеймс.

Лили спустилась в гостиную, передала Сириусу флакон с мазью и, наконец, ответила:

— Не вижу ничего в этом удивительного, мы же поженимся, — пожала она плечами. — Логично, что рано или поздно у нас будут дети. Почему бы и не сын? А, возможно, и дочь…

— Лили! — горестно от Снейпа, который так и не прекратил свои попытки выбраться из ловушки.

— Однако меня настораживает, что книга наз-с-шывает-ш-с-ся им-о-с так, — нахмурился Сириус, зубами вытягивая плотно пригнанную пробку. — Потому что такое название однозначно намекает на тот факт, что ваш отпрыск сыграет немаловажную роль в этом самом «начале конца», о котором говорила Морана.

Со стороны Гримма пришло одобрительное ворчание.

— Более того, — одобренный поддержкой покровителя и размазывая мазь по рукам продолжил Сириус, — он, как бы не первую скрипку будет играть во всей этой опере.

— Вот всегда знал, что от Поттеров одни неприятности, — сплюнул Снейп и сполз по закрытой внутренней стороне портрета, закрывающей вход, на пол.

Там и остался.

— Одним словом — Мародёры.

— Да уж, шутка века оказалась бы славная, — но вопреки сказанному, на лице Сириуса веселья не оказалось совсем.

— Читай, Джеймс, — вздохнула Нарцисса. — И хорошо бы хотя бы чай организовать…

Тут же на столике сервировался чайный набор и сладости, к нему прилагающиеся.

— А чего покрепче не будет? — в пустоту спросил Сириус.

В ответ была тишина и бездействие.

— Огневиски там, да хоть сливочное пиво? Я чую, нам это точно потребуется.

Бездействие и тишина.

— Понятно, Мордредовы блюдетели (3) нравственности. Начинай уже, Джеймс!

— Глава первая. Мальчик, который выжил… Мне уже название не нравится. Вот совсем не нравится…
____________________
(1) Полнолуние декабрь 1977 года выпало как раз на 25 число. https://mirkosmosa.ru/lunar-calendar/phase-moon/1977/december

(2) Ана. Сокращение от Морана, поэтому с единственной буквой «н». Но долбанная автозамена всё портит, так что если увидите где-то «Анна» смело отписывайтесь в ПБ.

(3) Блюдетели — искажено специально, не исправлять.

Примечания:

Написание сего будет идти очень медленно, но пока муз балует главы три выйдет быстро.

Часть 1-2. Глава 1. Мальчик, который выжил
28 мая 2021, 14:44

Примечания:
Хотела разобрать как минимум две главы и выложить, но получилось только одну.

Примечание второе: И ещё... Разъясняю тот вопрос, что задавали в предыдущих коммах, для тех кто коммы не читает. Это **чтение** книг канона. Поэтому выдержки и цитаты тут присутствовать будут. Без этого никак. Я бы, может, и не стала бы их тут приводить, обозначив их какой-нибудь символикой, мол //______//, а там сами прочитаете, но кто станет читать это фф в обнимку с книгами канона? А для того, что будет происходить (обсуждения прочитанного героями фф) важна именно цитатность, точность представленного текста, а не то, каким мы (читающие этот фф) его помним. Сокращать буду насколько это возможно, но, как я уже отвечала, в первых двух книгах, что не фраза, то прицеп. В том смысле, что можно прицепиться чуть ли не к каждому слову и букве. Так что, подозреваю, что я тоже, как и многие авторы до меня, свалюсь в "яму" переписки канона.



Джеймс глубоко вздохнул и снова прочитал название главы.

— Мальчик, который выжил.

Мистер и миссис Дурсль, из дома номер четыре на Тисовой улице, могли бы с гордостью сказать, что они, слава богу, совершенно нормальные люди. Они были бы последними, от кого вы могли бы ожидать участия в чем-нибудь странном и таинственном, потому что они совершенно не одобряли подобной чепухи

— Дурсли? Это ещё кто? — перебил он сам себя.

— Судя по этому абзацу — магглы, — презрительно скривился Люциус, разглядывая набалдашник своей трости, который являлся и рукоятью волшебной палочки в одном лице, так сказать.

— И? Причём тут эти магглы? — фыркнул Сириус.

— Не будешь перебивать — скоро узнаем, — осадила его Нарцисса. — Джеймс, тебя это тоже касается. Не прерывайся ради мелочей.

Джеймс продолжил чтение, где как раз приводилось описание семейной четы Дурсль. Вопросов типа того: «Что такое дрели?» ни у кого не возникло. Лили и так магглорожденная, Джеймс и Сириус, в связи с обстоятельствами, тоже уже давно приобщились к маггловскому миру и даже в кино ходили. Северус тоже полукровка с отцом-магглом. Малфой, так показательно ненавидящий магглов, прекрасно знал, на ком именно зиждется их фамильное состояние — папА не брезговал проворачивать дела в маггловском мире. А чтобы не попасться на махинациях с «Конфундусами» и «Обливиэйтами» аврорам, необходимо знать и всю подноготную маггловского аспекта бытия. Так что тоже был далеко не «неандертальцем», как многие магглорожденные думают про истинных волшебников. Одна Нарцисса не совсем уловила суть, так не всякая уважающая себя леди будет вникать в такие тонкости «мужской области дел» — ей простительно. Девушке хватило и того, что она поняла — этот некий Дурсль возглавляет какое-то дело, то есть является не самым мелким офисным клерком.


У Дурслей было все что нужно, но кроме того, у них была тайна, и больше всего они боялись, что кто-нибудь раскроет её. Они с ужасом представляли, что случится, если кто-то вдруг узнает о Поттерах. Миссис Поттер приходилась миссис Дурсль сестрой, которую та не видела вот уже несколько лет…

— Петуния? — как-то сразу догадалась Лили.

— Похоже, что так, — снова прервался Джеймс. — В книге речь идёт о нашем сыне, следовательно, какие-то левые магглы тут упоминаться не могут, а у тебя, насколько мне известно, только одна сестра.

— Странно слышать от тебя, Поттер, логичные заключения. Твой мозг размером с грецкий орех и, по-моему, на это не способен, — отозвался презрительно от двери, где и продолжал сидеть на полу Снейп.

— Нюнчик, заткнись, — ласково так протянул Сириус.

— Ах, ты…

— Р-ра-у-ва-ф, — рыкнул на разошедшихся гримм, и те моментально сделали вид, что не собирались вцепиться друг другу в глотки.

— Ладно, ладно, — поднял руки Сириус, косясь на покровителя. — Но я всё ещё не понял, зачем пишется о них? Ну, не за ради же того, чтобы сообщить нам, что твоя сестра, Лили, вышла-таки замуж. Судя по её описанию, я вообще не понимаю, кто на неё мог позариться…

— Ну, если судить по описанию мистера Дурсля, то как раз такой и мог, тоже на первый взгляд неприятный тип даже для маггла. А вообще… Вы почаще прерывайтесь ради обсуждения каких-то незначительных деталей, — снова вставила свои пять кнатов Нарцисса. — Тогда мы и спустя вечность будем топтаться на одном месте!

Малфой считал ниже своего достоинства опускаться до обсуждения магглов вообще и конкретно этих магглов в частности. Джеймс продолжил чтение, которое всё равно нет-нет, да и прерывалось короткими репликами:

— Вместо того, чтобы воспитывать, поощряют такое свинское поведение у ребёнка, что из него в будущем получится?

— Кошка? Что-то мне это напоминает, а, Джей?

— А вот, кажется, и объяснение, — пробормотал Джеймс и зачитал место. Где описывались страдания Дурсля от встречи с магами и упоминания своей фамилии и имени Гарри. — Волдеморт исчез, и в плотной связке с этим событием идёт наша фамилия. Что-то мне это совсем не нравится.

— Как может не нравиться такая замечательная новость? — Сириус косил взглядом на Люциуса, пытаясь прочесть его реакцию на — для оного — как раз неприятную новость. — Волдеморта больше нет!

— Как раз тем, что при этом упоминается наша фамилия и имя нашего сына, а название главы недвусмысленно даёт нам понять, что…

— Да, уж, — поёжилась Лили, — у меня только одно предположение.

— Какое? — заинтересовалась Нарцисса.

— Страшное… Но я пока промолчу, дабы не накликать. Читай дальше, Джей. А вообще мне очень интересно, почему это я не поддерживаю отношения со своей сестрой. Она, конечно, не в восторге от того, что я волшебница, но мы вроде не ссорились настолько сильно, чтобы разорвать свои отношения вовсе… Может, это как раз из-за этого Дурсля? Сейчас Туни ни с кем не встречается, я бы знала…


Он был высок, строен и очень стар, судя по серебристым волосам и бороде, длина которых позволяла подоткнуть их под пояс. Он был одет в длинный балахон, сиреневая мантия касалась земли, а на ногах были ботинки с пряжками на высоком каблуке. Его светлые голубые глаза сверкали за очками в форме полумесяца, а нос был длинный и такой кривой, точно он был сломан как минимум дважды. Человека звали Альбус Дамблдор.

— Ну, вот, — вздрогнула Лили, — Если тут появился Дамблдор, значит… — она всхлипнула.

Джеймс, тараторя и практически не соблюдая знаков препинания, прочитал о встрече Дамблдора и МакГонагалл.


— Мой дорогой профессор, неужели такой здравомыслящий человек как вы не может называть его собственным именем? Вся эта Сам-Знаешь-Кто чепуха — я одиннадцать лет пытался убедить людей называть его нормальным именем: Волдеморт, — профессор МакГонагалл вздрогнула, но Дамблдор был чрезвычайно занят, пытаясь разлепить две лимонных дольки и, казалось, не заметил. — Все так запутается, если мы продолжим звать его Сам-Знаешь-Кто. Я никогда не видел причины бояться имени Волдеморта.

— Я знаю, вы и не боялись, — сказала профессор МакГонагалл, в ее голосе раздражение смешивалось с восхищением. — Но вы не такой как все. Все знают, что вы единственный, кого Сам-Знаешь-... ну, хорошо, Волдеморт, опасался.

— А ещё умной ведьмой прикидывается, — фыркнул Снейп с коврика у «двери».

— Кто? — удивилась Лили.

— Декан ваша, МакГонагалл.

— И в чём она не права? — с вызовом спросил Джеймс. — Ведь это правда, что Волдеморт боится только Дамблдора!

— Я же говорю, олень ты, Поттер, и мозги у тебя оленьи.

Сначала даже никто не понял, что произошло: Джеймс дернулся, а Снейп начал плеваться мыльными хлопьями. И только потом увидели, что палочка Джеймса аккуратно приземлилась возле Гримма, а тот фыркнул:

— Буф!

— Вот же, почему я должен терпеть его оскорбления? — возмутился Джеймс, неприязненно глядя на гримма.

Нарцисса опять сглотнула вязкую слюну, Малфой немного побледнел. Одна Лили не обратила на это внимание. Так откуда магглорожденной вообще знать, что это за сущность такая — Гримм, если она уж в саму Смерть с трудом поверила. Остальные, кроме Снейпа, тоже полукровки, кстати, преисполнились перед Поттером некоторого благоговения и опаски и уже не задавались вопросом, почему Того-Самого-Которого-Не-Называют завалил, в конечном итоге, Поттер. Походу получается, что Леди Морана в доме Поттеров не такой уж редкий гость, в отличии от остальных имеющихся покровителей родов, вон как он с ней по-свойски разговаривал, будто ничего такого выдающегося в её появлении и не углядел. А уж кричать на неё (это отметил Сириус, присутствовавший при разборке, а Малфой и Нарси уже позже к ним присоединились) — это вообще… Что уж там говорить о Гримме, который, как оказалось у Смерти в помощниках обретается?

— Баф, — ехидно так, мол, потому, что он прав и… — Клац, — щелкнул внушительными клыками пёсель и снова уложил голову на огромные лапы.

Снейп, наконец, проплевался, но язвительность свою несколько прикрутил, продолжив мысль:

— Волдеморт боится Дамблдора? Возможно, я с этим спорить не стану, ибо не знаю таких тонкостей. Но вот что точно могу сказать, что остальных он не боится точно. А на его Имени лежит проклятье сродни тому, что он на должность профессора ЗОТИ наложил. И каждый раз, когда кто-то произносит его имя, он это чувствует и может аппарировать сам или отослать своих подручных. А таких, кто может ему противостоять, на сегодняшний день раз-два и обчёлся, иначе бы он не мутил воду, а уже сидел бы в Азкабане или был вовсе мёртв. Дураков и самоубийц среди магов нет… — тут Снейп смерил взглядом Поттера. — Почти нет, — сплюнул. — И ты, олень, сам это знаешь!

Джеймсу хватило совести порозоветь щеками, что, впрочем, на его смуглой коже не особо и было заметно. А ведь Снейп сейчас не Америку открывал, а сказал вполне очевидные вещи, которые Джеймс знал и сам. Ещё бы не знать. То, что они не опасаясь треплют Имя Этого-Самого, так: Хогвартс равно Дамблдор. Под таким крылышком и похрабриться можно, а вот будучи за этими стенами и сам Джеймс бы поостерёгся вслух называть, ну, понятно кого.

— Но его, действительно больше нет, судя по этой книге, — неуверенно промямлила Лили, обращаясь к Снейпу.

— Привычка вторая натура, Лили, тебе ли не знать этой маггловской пословицы? Дамблдор сам только что вот этими словами признался — одиннадцать лет! Одиннадцать лет его называли не иначе чем Сам-Знаешь-Кто, а теперь перестроиться будет весьма затруднительно.


— Они говорят, — с нажимом сказала она, — что вчера вечером Волдеморт появился в Лощине Годрика. Он пришел, чтобы найти Поттеров. И говорят о том, что Лили и Джеймс Поттеры… они… они умерли.


— Я так и знала! — всхлипнула Лили. — Нас нет в живых!


— Совсем не весело, — мрачно откликнулся Сириус. — Мне требуется выпить.

— Ты уже попытался попросить домовиков, — ехидно оскалилась Нарцисса.

— Должен же я был попытаться? — отмахнулся Блэк и, встав с кресла, отправился в верх по лестнице в сторону спален мальчиков.

Вернулся он только спустя несколько минут, когда Лили уже немного успокоилась, Джеймс настойчиво втолковывал ей о том, что буквально несколько минут назад говорила и Смерть — этого ещё не случилось. И теперь у них есть шанс этого и вовсе изменить и не допустить. Лили вняла убеждениям, но продолжала промокать платочком глаза. Шутка ли, узнать из достоверного источника, что жизни тебе оставалось с гулькин нос?

— Интересно, а когда происходят эти события? — протянула Нарцисса.

— Леди Морана говорила что-то о не слишком далёком будущем, — вот эту тему Люциус мог и пообсуждать — это ж о магии, а не о магглах, — могу предположить, что временной промежуток максимум лет пять… От сегодняшнего дня. Дамблдор упомянул одиннадцать лет, силу Волдеморт начал набирать как раз где-то семь лет назад, и примерно пять лет назад его перестали называть… Получается ещё лет пять-шесть впереди до его исчезновения.

Лили опять вздрогнула. Что бы и кто бы там не говорил про Малфоев, но слава скользких интриганов и непревзойдённых аналитиков (а то как бы они свои интриги проворачивали?) тоже не с потолка взялась. И этому выводу тоже можно было верить.

Значит, всего пять лет? Им с Джеймсом оставалось жить всего пять лет и умереть в двадцать два? Да ещё и при этом оставить малого ребёнка сиротой. Интересно, а сколько лет в книге их сыну, Гарри? Понятно, что тоже не старше пяти. А уж если учесть прочие сопутствующие факторы (она же не собирается рожать вот прямо сейчас!) так и вовсе, хорошо, если три года есть — и это реально маленький мальчик. И что теперь с ним будет? Хотя из прочитанного и так уже понятно, что малыш будет жить с её сестрой, её мужем и капризулей-сыном.

И это тоже открывает много чего нехорошего. Они с Джеймсом мертвы, Бродяга и Люпин, скорее всего тоже, родители Джеймса мертвы уже сейчас, Блэки… А возьмут ли Блэки на воспитание полукровку, по их консервативному мнению? Это при том, что они родного сына, Сириуса, выжгли! Да и сама Лили не хотела бы, чтобы её ребёнок попал к таким ужасным людям. А больше родственников у Джея нет. По крайней мере, настолько близких, чтобы они могли претендовать на опеку. А те, что есть: оторви и выбрось — последователи Того-Самого. Получается, что малыша кроме её собственных родственников и отдать-то некому будет в случае чего. Но почему Петуния? А где же её родители? Бабушка и дедушка Гарри с её стороны?Неужели и они…

Нет, только не это.

Лили судорожно вздохнула и снова напомнила себе, что этого ещё не случилось и, дай Мерлин, уже не случится.

Сириус звякнул бутылками, которые держал в руках. Аж целых шесть бутылок с огневиски и три с шерри.

— Шерри для дам, — тут же отрекомендовался он.

— Откуда такое богатство? — полюбопытствовал Малфой, разглядывая этикетки на бутылках, которые явно говорили, что перед ним не дешёвое пойло из «Трёх Мётел» или тем более «Кабаньей Головы».

Нет, его не интересовали пути контрабандной поставки, сам, помнится, отличался, несмотря на свой статус старосты и лучшего ученика, так что знал, что Блэк своих путей не выдаст даже под пытками, но вот кто и за что ему поставляет такой элитный алкоголь — было безумно интересно. Вряд ли родители, с которыми Блэк был в перманентной ссоре. Так откуда у опального в семье школьника такое богатство?

— Всё тебе знать надо, не скажу, — огрызнулся Сириус, разливая по бокалам напитки.

Мазнул взглядом по Снейпу, скривился, но и ему налил. Тот, правда гордо отказался, хотя всё же соизволил покинуть коврик у двери и перебраться в одно из кресел, что стояло намного дальше от всей честной компании.

— Ну, если он нас там и нашёл, в Годриковой Лощине, то я уже не понимаю, что мы сами там делали, — почесал макушку Джеймс. — Почему мы находились там, а не в родовом поместье?

— Может, дальше будет ответ? — спокойно произнесла Нарцисса. — А то я тоже не понимаю, что в таком случае тут делаем я и Люциус, у нас вообще-то сегодня день помолвки, если Сириус вообще в курсе семейных новостей, — уколола блондинка.

— В курсе, Цисси, — буркнул упомянутый Сириус и скривился, — Ты достойна лучшего.

— Не тебе решать, Сири…

— Замяли тему — это твоя жизнь, тебе и мучиться, — не стал влезать в полемику Блэк. — Читай, Джей, а то полглавы еле осилили, а вопросов больше, чем ответов, появилось.


Дамблдор кивнул. Профессор МакГонагалл всхлипнула.


— Лили и Джеймс… Я не могу поверить… Я не хочу верить… Ох, Альбус…

Дамблдор похлопал ее по плечу:


— Я знаю… Я знаю… — сказал он грустно.


Голос профессора МакГонагалл дрогнул, когда она продолжила:


— Это не все. Говорят, он пытался убить их сына Гарри. Но — не смог. Не смог убить этого малыша. Никто не знает, почему или как, но говорят, что когда он не смог убить Гарри Поттера, силы Волдеморта были сломлены — и поэтому он исчез.


Дамблдор хмуро кивнул.


— Это… это правда? — запнулась профессор МакГонагалл. — После всего, что он сделал… стольких людей убил… не смог убить маленького мальчика? Это невероятно… из всех вещей, которые могли его остановить… Но как Гарри выжил?


— Мы можем лишь догадываться, — ответил Дамблдор. — Но никогда не узнаем.


Профессор МакГонагалл вытащила кружевной платочек и промокнула глаза под очками.

— То есть… — в совершеннейшем шоке спросила Нарцисса неизвестно у кого. — Он целенаправленно пришёл убивать ребёнка? Я правильно поняла тебя, Джеймс?

Джеймс ещё раз про себя перечитал отрывок и так же неуверенно кивнул.

— Не уверен, но похоже, что именно так.

— Люц, если ты хотя бы… хотя бы попытаешься… — тут она проглотила некоторые слова, видя, как заинтересованно за этим наблюдают Джеймс и Сириус, — … то нашей с тобой свадьбе не бывать! Это же надо! Поднять палочку на ребёнка!

— А меня вот больше интересует, — Сириус проглотил налитое огневиски. — Как это так возможно, что они не знают правды? Аврорат и ДМП совсем перестали работать? Расследование-то всё равно должно какое-никакое быть…

— Да, это весьма странно, — снова почесал макушку Джеймс и отлевиосил и себе бокальчик с огненным пойлом.

Лили недовольно поморщилась, но ничего не сказала, и сама потягивая принесённый Сириусом херес.

— Расследования-то ещё никакого и не было, — глухо сказала она. — Судя по всему всё что случилось, случилось буквально вот-вот, так что расследовать ещё ничего толком не успели…

— Зато разнести весть, праздновать и кутить — это успели. Сутки уже прошли! Для аврората это — уйма времени, чтобы уже досконально знать, что и как там произошло, а тут на тебе: « мы можем лишь догадываться, но никогда не узнаем правды». Это у магглов можно не раскрыть дело, особенно, если в нём присутствует волшебная составляющая, но у аврората-то на это есть свои контр-меры! Так что это не катит… — взбеленился Сириус.

Люциус только лениво похлопал руками на столь страстный спич.

— А чего ты тут хлопаешь, Малфой? Чего хлопаешь? Я тебе сейчас навскидку пару процедурных карт действий в таком порядке выдам. Свидетелей нет? Ритуал памяти вещей — есть. И, уверяю, оперативники этим ритуалом пользуются и в хвост, и в гриву, и по менее значимым поводам, чем убийство! В этом случае, я даже, думаю, не поскупились бы и на хроноворот! Их в Министерстве и Отделе Тайн целый стеллаж разных модификаций и свойств. Есть и такие, что не переносят материального тела, а только эфирную составляющую, которая никак не может повлиять на то, что происходило в прошлом! (1) И именно этой модификацией очень часто пользуются следователи, для выяснения всех обстоятельств преступления. Да, выдают его только по «большим праздникам» и случаям, но вот эта ситуация разве не есть «тот самый случай»?

— То есть, — закусил губу Джеймс, — получается, что: либо Дамблдор тут откровенно врёт МакГонагалл и всё он прекрасно знает, либо…

— Либо — что? — спросила Лили.

— Либо расследование вообще не проводилось. И что из этого хуже я даже не знаю.

— Почему?

— Ну, если расследования не проводилось, то тут, думаю, и так понятно, что в таком случае дела в мире полный швах. А, если первый вариант и Дамблдор просто не договаривает профессору МакГонагалл из каких-то своих соображений… Мне это не нравится тем более. Какие такие причины у него имеются, чтобы молчать и не говорить всей правды?

— Ладно, читай дальше, а то, действительно, что-то много времени у нас уходит только на чтение семи страниц текста, — сказала Лили, немного осоловев под воздействием хереса.


— Это лучшее место для него, — сказал Дамблдор твердо. — Его дядя и тетя объяснят ему все, когда он подрастет. Я написал им письмо.

— Он что сделал? — округлила глаза Лили. — Всего лишь написал письмо? А поговорить с глазу на глаз? Учитывая всё то, что было тут написано до этого момента — они вряд ли вообще будут что-то объяснять мальчику! Вот даже великие волшебники такие волшебники. Магглы и для него грязь под ногами, которые даже не заслуживают личного разговора — письмо, и этим всё сказано. Ещё неизвестно, что в этом письме написано! А то, если в таком же стиле, как он ответил Петунии, на то письмо… Лили зажмурилась.

— Какое такое письмо? — заинтересовался Сириус.

— Не важно, — отмахнулась девушка. — Но было дело, Петуния писала ему, и он ей ответил. Да так, что она после этого письма ни со мной, ни с родителями три месяца не разговаривала. Когда всё наладилось, мне удалось прочитать это письмо — и знаете, что я вам скажу? Вы все одинаковые…

Она всхлипнула, но тут же протёрла глаза платочком.

— Такие, как Малфой, хотя бы более честные в своих отношениях и высказываниях — они сразу и недвусмысленно высказывают нам то, как они к нам, магглорожденным, относятся, а уж про магглов и вовсе не стоит говорить. Вы же чистенькие, беленькие и светленькие… Да, да, Джеймс, это я сейчас и про тебя в частности говорю. На словах вы одни, а по поступкам совершенно противоположные.

— Лилс, ты чего это? — опешил парень от внезапной вспышки агрессии со стороны девушки.

— Вот и Дамблдор туда же. Все вокруг говорят, что он магглорожденных привечает да помогает, а по факту получается да по его поступкам — ненавидит он магглов ещё похлеще тех же Пожирателей Смерти.

Малфой с изумлением уставился на девушку. Это было весьма неожиданно. И это стоило обдумать.

— Да, что там такого в этом письме было-то? — ещё раз попытался добиться ответа Джеймс.

— Это уже не важно, — отмахнулась Лили. — Но если то письмо, что он «написал» вот здесь и сейчас, на этих страницах, было написано в том же стиле, то я не удивлюсь, если наш с тобой будущий сын прожил своё детство в настоящем аду. Так тебе понятно будет?!


— Письмо? — слабым голосом повторила профессор МакГонагалл, усаживаясь обратно на стену. — Дамблдор, вы в самом деле полагаете, что можете объяснить все письмом?

— Вот, даже профессор МакГонагалл это понимает! — вскочила с кресла Лили и экспрессивным жестом ткнула пальчиком в направлении книги.


— Эти люди никогда его не поймут! Он будет знаменит — легендарен — я не удивлюсь, если когда-нибудь сегодняшний день назовут Днем Гарри Поттера — о нем напишут книги — каждый ребенок в мире будет знать его имя!

— Тьфу ты, её, оказывается, только это и волнует? Будущая или уже настоящая известность мальчика. А на него самого ей насрать! — и Лили снова упала в кресло, залпом выпив весь оставшийся херес.

Она повертела опустевший бокал в руках, посмотрела на пламя камина сквозь его стенки, на которых ещё сохранились капельки вина, и вдруг с силой бросила этот самый бокал в камин, где он, столкнувшись с закопченными камнями кладки задней стенки, брызнул осколками. Она решительно притянула «Акцио» себе другой бокал и початую парнями бутылку.

— Ну, а что? Тут просто хересом нервы не успокоишь. И нечего кривиться, Малфой, вон и Нарцисса уже готова к этому средству прибегнуть!

— А почему бы и да? — сама себя спросила Нарцисса и тоже последовала пагубному примеру.

— Чем быстрее мы это прочитаем, тем менее сопьются… наши дамы, — сморщился в своём кресле Снейп, который предпочёл пока что всё это слушать молча и почти не встревать.

— Совершенно верно, — согласился Дамблдор, серьезно глядя поверх своих очков в форме полумесяца. — Этого будет достаточно, чтобы вскружить голову любому мальчишке. Знаменит еще до того, как научится говорить и ходить! Знаменит по причине, которой он даже не помнит! Разве вы не понимаете, что для него лучше подрасти, пока он не будет готов к этому?

— Может, это и логично, но среди волшебников вообще… Вот вообще, что ли нет никого, кто смог бы не обращать внимания на эту знаменитость и спокойно воспитать ребёнка? Зачем его отдавать туда, где он заранее уже ненавистен? А ведь это так, судя по прочитанному! — опять не сдержалась Лили. — И только не говорите, мне, что Дамблдор даже не попытался ничего узнать об этой семье, прежде, чем всучить им моего сына! Не поверю!

— А вот тут ты права, об этом говорит и тот факт, что они сейчас стоят на этой Тисовой улице и ведут беседу. Значит, знают, где они живут, а откуда им это знать, если они их целенаправленно не искали? — Джеймс вздохнул. — Ведь сейчас твоя сестра находится в Коукворте, а не в Литтл-Уингинге, не так ли?

— Именно так, — кивнула Лили.

— А после школы отношения у вас сошли на «нет», — кивок на книгу, — и ты вряд ли, даже если бы знала, куда она переехала, говорила бы об этом кому-либо в магическом мире.

— Скорее всего. Зачем магам эта информация? Особенно, если учитывать, что мы не общаемся, — снова кивнула Лили.

— Вот это-то мне тоже не нравится. Я допускаю, что вместе с нами, а, возможно и раньше, погибли и Сириус, и Питер, и Ремус. Тут не просто так говорится о том, что погибло слишком много народу. Мои родители тоже погибли от его руки, так что я это могу допустить, что близких родственников с моей стороны не осталось, но всё равно отдавать ребёнка туда, где он заведомо будет несчастен… Это слишком самонадеянно. Да и вообще… Причём тут Дамблдор? На каком основании он распоряжается судьбой сироты? Он что? Успел стать главой Опекунского Совета Министерства Магии?

— Насколько мне известно, — надменно вставил Малфой, — он всего лишь член Визенгамота, причём один из самых младших! Не по возрасту, по ступени.

— Всё так, — согласился Сириус.

— Вот и я о том же, — закивал Джеймс. — А то, что он директор «Хогвартса», не даёт ему права распоряжаться судьбами осиротевших детей. Он всего лишь несёт ответственность за их образование и благополучие, но только в тот период, пока мы находимся в стенах школы. А нам, Поттерам, Дамблдор ни сватом, ни братом не приходится, чтобы он имел право решать, что делать и кто будет воспитывать ребёнка…


— Хагрид, — сказал Дамблдор облегченно, — наконец-то. Где ты раздобыл этот мотоцикл?


— Одолжил, профессор Дамблдор, сэр, — сказал гигант, осторожно слезая с мотоцикла. — Молодой Сириус Блэк дал его мне, сэр.

— Не понял! — на этот раз со своего места вскочил Сириус, — Как так? То есть я жив? Так какого хрена?! Отдайте племянника мне, и дел с концом! Зачем его отдавать каким-то левым магглам?????

Все остальные тоже переглянулись. Пока ещё понятного было меньше, чем «мало».

— Строго говоря, — Джемс лукаво усмехнулся, — Это ты мне племянником приходишься, а с моим сыном вы братья.

— Да какая разница-то? Я жив! Я его ближайший родственник и я взрослый! Почему мальчика не отдали мне?

— А вот тут ты прав, почему это не было сделано?


— Никаких проблем?


— Нет, сэр — дом был почти разрушен, но я вытащил его оттуда, пока не начали собираться магглы. Он заснул, когда мы летели над Бристолем.

— Эм, что? — поперхнулась Лили. — То есть это как? Как так? Я уже молчу о том, кто именно является «перевозчиком» моего ребёнка, но как такое возможно? Прошли уже сутки! А они только сейчас его вытащили из развалин?! Все уже сутки напролёт говорят о том, что там произошло и восславляют непонятно что и кого, а они только сейчас удосужились найти и спасти маленького мальчика?!

— Тише, Лилс, тише! Этого уже не будет. Успокойся. Но я тоже в ахере!

— А уж я в каком ахере! — поддержал друга Сириус.

Снейп только скривил губы в горькой улыбке. Его и так жизнь не баловала, в отличие этих двоих, и вот он-то как раз прекрасно знал, как может «не» работать вся эта система на собственном печальном примере.


Дамблдор и профессор МакГонагалл склонились над свертком одеял. В нем, едва видный, спал младенец. Под прядью блестящих черных волос на его лбу они могли увидеть чудной шрам — в форме молнии.

— Младенец! — горестно взвыли обе дамы. — Раненный!


— Это куда…? — прошептала профессор МакГонагалл.


— Да, — сказал Дамблдор. — Этот шрам останется у него навсегда.

— Да вам-то почём знать? Вы его же даже в св.Мунго не повезли! Идиоты! — взвыла раненным носорогом Лили. — Как так можно?!


— Вы не могли бы что-нибудь сделать с ним, Дамблдор?


— Даже если бы я мог, то не стал бы. Шрамы могут пригодиться. У меня самого есть шрам над левой коленкой — прекрасная
карта лондонского метро. Ну, Хагрид — давай его сюда — нам пора заканчивать с этим.

— Щ-щ-щ-тоо-о-о?!

— Я всегда подозревал, что в каждой женщине живёт гадюка, даже, если эта женщина учится на Гриффиндоре, — меланхолично пробормотал Малфой и опасливо отодвинулся от закипающей Лили.

Да и Нарцисса была не менее разгневана, по крайней мере, шипела она тоже знатно. Прямо серпентанго натуральное, вроде всё понятно, а разобрать ничего не возможно.

— Этот пизданутый на всю голову старый пердун даже не подумал о том, чтобы как-то помочь? Не стал бы он, видите ли?! Да я… Да я ему сейчас пойду и все ноги повыкручиваю, руки пообрываю и скажу, что так и было, и только пусть попробует мне к мадам Помфри пойти! Заново яйца вырву!

— О-о-х! — Сириус прикрылся томом. — Джей, ты уверен, что вот на этом ты хочешь жениться?

— … сравнил мне тут звезду с поганкой! Хуесос старый. Да как он только мог… Да я…

И Лили кинулась к двери. Гримм проводил её меланхоличным зевком, но не препятствовал.

— Бомбарда!

Но заклинание обратилось в пшик.

— Выпусти меня, псина приблудная! Я ему… Я ему…

— Заклинило, — констатировал Снейп. — Я её в таком накале только один раз и видел. Теперь минут десять, пока не проорётся и не успокоится…

Главу дочитывали только спустя полчаса времени, когда Лили всё же окончательно выдохлась в своих попытках взломать дверь и оправиться в победный путь «мсти» для Дамблдора.

— Пусть этого не случилось, — глухо высказалась она, когда были прочитаны последнее строчки: «За Гарри Поттера! За Мальчика, который выжил!». — Но это могло случиться, и я ему этого не прощу. Как только мы выйдем отсюда, пусть ищет себе убежище! Надо же! Ему раненного ребёнка привезли, а он не только сам первую медицинскую не оказал, так ещё и не соизволил в больницу ребёнка отвезти! А последнее — это вообще… Бросить малыша на пороге и даже не постучать в дверь, я уже не говорю о том, чтобы позвонить в дверной звонок! Это для отсталых магов уже сложно. Но хотя бы постучать! Нет, оставили ребёнка лежать на обледенелом пороге до самого утра! Ноябрь месяц!

Вздох — выдох и краткое, отрывистое:

— Я. Его. Убью! И поддаваку МакГонагалл тоже! Тварь!

Все присутствующие только переглянулись — какого дьявола, оказалось, они разбудили. А ведь и не скажешь даже… Мда.

— Джей, — тихо-тихо, чтобы услышал только Поттер, спросил Блэк, — а ты точно уверен, что… стоит жениться?

— Я в этом уверен был с самого первого курса, если ты не забываешь. А сейчас так просто обязан! — ухмыльнулся Поттер. — Какая женщина, а?

— По-о-оттер!

— А Хагрида? — стрельнул взглядом Джеймс.

— А с этого недоумка и взятки гладки, там уж точно мозгов с грецкий орех и другого поведения и поступков, не говоря уже о собственных логических рассуждениях, от него ожидать не стоит.

Снейп опять скривился в мерзкой улыбке, вот уж в чём-чём, а в этом мнении Лили его поддерживала тоже с самого первого их знакомства с полувеликаном на перроне Хогсмида, когда он созывал их, первокурсников, спускаться к лодкам.

____________________________

(1) Ну, да мои придумки, но у Ро вообще как-то слабо развит магмир. Судя по её описанию самое большее на что способны волшебники — это шуточные заклинания балаганного пошиба да проделывание гадостей для магглов. Там и посуду зачастую ручками моют, хотя есть такие заклинания как «Тергео» и «Эванеско». В крайнем случае, заставляют посуду мыться самостоятельно в раковине, на подобие современной посудомойки. Ещё раз повторяю это при условии наличия таких заклинаний, как «Тергео» и «Эванеско». Не помню их наличия в книге, но в каком-то из фильмов точно «Эванеско» упоминалось, причём никем другим, как Снейпом. Даже если это фанонный штамп — пусть здесь это будет.

Это фото, как ничто другое говорит само за себя и прилагается к части 1-6, глава 5, которая ещё только пишется.

— Итоги прочтения первой главы совсем не утешительны, — вздохнул Сириус.

— Согласен с тобой, Бродяга, — кивнул Джеймс.

Они пока отложили книгу, чтобы подвести эти самые итоги прочитанному. Да и Лили ещё не совсем успокоилась, чтобы спокойно продолжить чтение. Времени у них полно. Прошло не больше двух часов с момента появления в гостиной Гриффиндора Мораны.

— Что мы имеем? — снова начал анализ Сириус. — Джеймс и Лили мертвы, я жив, но почему-то ребёнок находится не у меня. И вообще с какого-то перепугу его судьбой занимается Дамблдор. Почему?

— Учитывая разницу во времени можно и предположить, что он к тому моменту всё же стал Главой Опекунского Совета, хотя… — закусила губку Нарцисса. — Люци?

— Мне ничего не известно о том, чтобы Дамблдор хоть как-то претендовал на это место. А вот на место Верховного Чародея он определённо метит. Не в Министры, а именно в Главы.

— И это понятно, — фыркнул всё же Снейп. — Министр, как бы прочие об этой должности не думали, находится в подчинении этого органа власти. Законы принимает не Министр Магии, а Визенгамот. Министр может только предлагать ввести тот или иной закон, но санкционируют его именно при общем заседании Визенгамота. Без этого никак.

— Всё равно непонятно, — отрицательно покрутил головой Джеймс. — Даже если это и так, в том смысле, что директор таки добился этой должности к тому времени, то это всё равно не даёт ему право вот так, самолично, распоряжаться судьбой моего сына. Да и вообще любого другого мага. А из прочитанного мы поняли только то, что этот вопрос в Министерстве или в Визенгамоте вообще не поднимался — всем оказалось плевать? Спас Гарри, непонятно как, но спас, сами признают этот факт, их от злого волшебника, а дальше пусть хоть по миру пойдёт — это уже никому не интересно! Тьфу. Вот и рви ради них жопу — хрен вам, а не Спаситель от Поттеров!

Малфой хмыкнул, но промолчал.

— А ещё я всё-таки склоняюсь к мнению, что директор всё же знает, что там произошло на самом деле, — Лили, наконец, немного успокоилась и включилась в обсуждение. — Не может не знать, особенно, если он действительно стал Верховным Чародеем. Но умалчивает об этом, и мне это не нравится. Ещё вопрос: откуда все эти празднующие и ликующие маги узнали о произошедшем, если опять же, судя по этой главе, на место трагедии первым явился Хагрид… Не авроры. Не полицейские от магглов, а именно Хагрид. Как он об этом узнал и зачем прилетел к нам?

— Вот, действительно интересный вопрос, — согласилась Нарцисса. — Зная этого лесника, могу предположить, откуда люди узнали о случившемся.

— И? — хором от гриффиндорцев.

— Он появился там, забрал мальчика, и, вместо того, чтобы отвезти, в этом я с Лили полностью согласная, мозгов нет и не имелось, в св.Мунго, отправился в бар — запивать то ли радость, то ли горе, где и протрепался обо всём увиденном. Его на этом не один раз ловили! А дальше дело слухов и домыслов, что распространяются быстрее лесного пожара. Да и в баре он заседал довольно долго, судя опять же по источнику, — она кивнула на книгу. — От Годриковой лощины до Лондона не так чтобы сильно далеко. На метле или. На чём он там летел? Короче, всего часа три-четыре лёта, а он привёз младенца только через сутки!

— Ладно, тут можно и согласиться, — вздохнул Джеймс, — но остаётся вопрос: на кой он припёрся к нам? Мы вроде с ним не в настолько близких отношениях, чтобы вот так запросто к нам в гости заваливаться.

— Поттер, ты всё-таки олень! — фыркнул немного опьяневший Снейп, всё же польстился на выпивку. — Что тебе непонятно в этом отрывке?

Он взял книгу, раскрыл её и зачитал:

— Да-да, вы правы, конечно. Но как вы принесете его сюда, Дамблдор?
Она посмотрела на его мантию, как будто вдруг подумала, что он прячет Гарри под ней.
— Его принесет Хагрид.
— Вы считаете — возможным — доверять Хагриду такое важное дело?
— Я бы доверил Хагриду свою жизнь.

— Блядь! — ругнулся Сириус.

Девушки промолчали на выражения Блэка. У самих цензурных слов не находилось.

— Именно, — кивнул Снейп и положил книгу обратно на стол. — Получается, что директор уже тогда, когда отправлял полувеликана в Годриковую лощину, знал. Всё или частично, но как факт, что с Поттерами что-то случилось и, что именно мальчик выжил, раз послал за ним Хагрида.

— Как знал и то, что тот где-то «примостится», чтобы выпить и растрепать обо всём увиденном, — поддакнула Нарцисса. — Не нужно быть великого ума, чтобы это понимать, зная характер и поступки Хагрида…

— Козёл бородатый, — выплюнула Лили.

— Но всё же остаётся вопрос: откуда сам Дамблдор об этом узнал? А если ещё и сам наведался… — Джеймс стиснул кулаки до побелевших костяшек. — Дом Дамблдоров тоже находится в Годриковой лощине, соседи, так сказать… Да, у нас там есть собственность: небольшой коттедж. Достался в приданое за моей пра-пра-пра-бабкой, что из боковой ветви самого Годрика Гриффиндора. Хотя я всё равно не понимаю, почему мы жили именно там, а не в Поттер-холле.

— Тогда я его точно укокошу, — процедила Лили. — Если он там был… Видел, что мы мертвы, а мальчик выжил, но ранен и не стал ничего делать, а просто съебался в неведомые дали, после чего отправил за Гарри Хагрида… Ему точно не жить.

У Джеймса же в мозгах забрезжили некоторые догадки и подозрения. Слишком уж в последнее время Дамблдор напирал на него, уговаривая вступить в некий Орден для борьбы с Волдемортом. И если раньше это было как-то не столь навязчиво, то с самого дня смерти родителей… Он уже не ненавязчиво, а довольно напористо зазывал его под свои знамена. Поттер ещё никакого ответа не дал, но это было только вопросом времени. Джеймсу и самому, видя беспомощность Аврората против преступлений Пожирателей Смерти, хотелось вступить в этот Орден. Хоть так бороться с этой несправедливостью, и чем Мордред не шутит, отомстить за смерть своих родителей.

Статьи не только в «Ежедневном Пророке», но и в других периодических изданиях просто пестрели сведениями, когда авроры вроде, как ловили подозреваемого в очередном преступлении и… отпускали его за недостаточностью улик. Взять хоть того же Малфоя-старшего! Конечно, мысль о подкупах и откатах приходила ему в голову, только… Ну, не может же вся, абсолютно вся структура быть настолько продажной? Нет, этого не может быть. Он лично знает Каррадока Дибборна — этот ни за какие деньги бы не отпустил Пожирателя. Ведь те убили его магглорожденную жену!

Но с момента начала всей этой истории с террором Волдеморта, с самого начала целой цепочки убийств и прочих акций, которые приписывают Волдеморту и его последователям, за все пять прошедших лет так никого реально и не арестовали и не посадили в Азкабан.

Хотя опять же — смерть Миллисанты Дибборн списывают на Пожирателей только по той самой причине, что она была магглорожденной. И вообще причастность к её смерти Пожирателей только слухи. Следствие до сих пор ведётся.

И тут же задумался. А почему он сам уверен, что убийство его родителей — это дело рук Пожирателей Смерти? Вся эта уверенность построена только на том факте, что над их домом загорелась Черная Метка: череп с выползающей из пасти змеёй — признак работы Волдеморта и его кодлы. Ну, ещё и Дамблдор много в уши заливал. Было дело.

А если подумать?

Подделать «Морсморде» не так уж и сложно, чтобы там не вещал Дамблдор, и выпустить это заклинание мог кто угодно, кому была выгодна смерть Поттеров, а в свете вакханалии вокруг Пожирателей самое то — спихнуть на них вину… Хм… Вопрос только в том: кому это было нужно? Врагов у Поттеров, даже кровников, вроде не имелось, иначе бы Джеймс, как наследник, об этом знал.

Поверить же в то, что та же Белла, состав приближённых Волдеморта ему был известен, и что самое интересное — со слов всё того же Дамблдора, вот так запросто пустит Аваду в его мать… Он не мог. Она скорее Сириуса бы убила, но не «тётушку» Дорею. А Сириус, несмотря на все его неурядицы с семьёй, вроде как ещё жив. М-да. Это что-то значит…

Джеймс сел в кресло и уставился на огонь и потёр наморщенный в тяжких думах лоб.

«Если только убивал сам Волдеморт, которому и сам маггловский чёрт не сват. Убил же он своих родственников: дядю и родного отца-маггла, с бабушкой и дедушкой, тоже магглами, вместе! Но опять же это я знаю со слов всё того же Дамблдора, а самого Волдеморта за это не судили… А если это доказано, как утверждает Дамблдор же опять… Снова Дамблдор! То почему его не судили? Мордред, как же всё сложно-то! Конечно, боятся, но… Бояться преступников и смерти на заданиях по их ловле — это в Аврорат не идти работать нужно. Да и в те времена, когда по словам Дамблдора погибли родственники Волдеморта, его ещё не боялись и могли спокойно поймать и арестовать… Что-то я уже ничего не понимаю».

— Джей, что произошло? — спросил Сириус, увидев резкую перемену в настроениях друга.

— Да, так мысль одна возникла, — отмахнулся Джеймс, косясь на присутствующего тут Малфоя. При нём говорить не хотелось. — Потом скажу, когда наедине останемся. В смысле без этих… — шепнул он в самое ухо Блэка. — Давайте продолжим читать, а то и впрямь до второго пришествия Мерлина тут зависнем.

Но снова приняться за книгу они не успели. Гримм вскочил со своего места, а тени в углу снова сгустились. Морана вышагнула на свет.

— Я тут с Кроносом потолковала, — без предисловий начала Смерть. — Такими темпами вы точно не успеете ничего прочитать за две недели, а дольше… Вам там нужно будет ходить на учёбу, и все мои старания в том, чтобы ваше отсутствие не вызывало вопросов, станут бесполезными. Так что с этой минуты башня Гриффиндор погружена в кокон замедленного времени. Совсем остановить, наподобие «стазиса» для всей реальности мы его не можем, но замедлить вполне. Для других оно будет длиться, как привычно. А вот у вас… Или точнее наоборот, — она задумчиво прикусила нижнюю губу, что была видна на той половине лица, на которой не имелось маски. — Короче, для вас сутки растянутся на двое, тогда как для остальных так и останутся сутками. Так что у вас появилось ещё две недели дополнительного времени. Месяц, уж этого точно должно быть достаточно. И, Джеймс, да, ваша смерть в этом моменте, что вы прочитали, была несвоевременной. Вы не должны были умереть, как и многие другие. Ваше время ещё не пришло, но обстоятельства… Потом поймёте в седьмой книге, если я не ошибаюсь, или в шестой? Не помню… Короче, нет, вы не должны были умереть ни тогда, ни через сто лет, но кое-кто тоже сломал узел реальности…

И она снова исчезла.

— Блядь, — снова экспрессивно выругался Сириус. — По-моему, второе пришествие Мерлина мне предпочтительнее, чем явление леди Мораны. Он всё же был просто волшебником. Да, великим, но просто волшебником, мать его!

— Вынужден с тобой в этом согласиться, — протянул Малфой. — Давайте, читайте уже. Цисси, удружи, а то с этими читарями мы тут…

Цисси под полное согласие остальных взялась за книгу.

— Исчезнувшее стекло, — прочитала она.


Почти десять лет прошло с тех пор, как Дурсли проснулись и обнаружили племянника на своем крыльце… В комнате не было намека, что в доме живет и другой мальчик. Хотя Гарри Поттер все еще жил там: в данный момент он спал, хотя спать ему оставалось недолго. Тетя Петуния проснулась, и ее резкий голос был первым, что он услышал в этот день.

— Десять лет! Где был я? — воскликнул Сириус. — Я же вроде как жив!

— Бродяга, не шуми, — поморщился Джеймс, — Мало ли что там ещё было, но в книге об этом не написали и перескочили ещё на десять лет вперёд. Так что предполагать можно всё, что угодно. Я верю, что ты не бросил бы Гарри, значит, что-то всё же произошло уже после… После всего.

А сам подумал, что это ему не нравится, а уж присутствие Дамблдора и отсутствие Сириуса в «окружении» Гарри ему определённо не нравится. Это в свете-то новых, только что пришедших на ум мыслей. Вот совершенно не нравится.


День рождения Дадли — как он мог забыть? Гарри медленно вылез из-под одеяла и начал искать носки. Он нашел парочку под кроватью, снял с них паука и надел.

— Типичный мальчишка, — светло улыбнулась Лили.


Гарри привык к паукам, потому что в чулане под лестницей, где он спал, их было полно.

— Где?! — тут же взвилась она снова, а голос на этот раз перешёл на ультразвук. — Да как она могла! Да я ей все патлы её белобрысые повырву!

— А я помогу, — выдохнул ошарашенный Джеймс. — Поселить моего сына в чулан под лестницей, как какого-то домового эльфа? Она сбрендила?

— Меня другой вопрос интересует, — вдруг резко остыла Лили, — куда социальные службы смотрят? Как они это могли допустить?

— Что за социальные службы? — заинтересовался Сириус.

— У магглов с этим несколько сложнее, чем у магов, Бродяга, — спокойным тоном выдала Лили. — Не обижайся, но в каком-то отношении маги весьма отстали от магглов. В том числе и в их отношении к детям.

— Дети — это святое, — пылко воскликнула Нарцисса.

— Ну, ну, то-то Сири из дома вышвырнули и из рода выжгли, — фыркнула Лили.

— Никто его не выжигал, — смутилась Цисси, — так тётушка Вальбурга просто разозлилась и прожгла гобелен от расстройства, а ритуалов никто не проводил.

— То есть… — Лили повернулась к Поттеру и Блэку.

— Ну, кхм, да, — признался Сириус и отвёл взгляд.

— Ах, ты обманщик!

Лили швырнулась подушкой думкой в Блэка.


— Давил мне тут на жалость, говорил, что…

— Говорил что? — заинтересовался Джеймс и уже нехорошо так посмотрел на Блэка.

— Да ладно, Джи, я же просто проверить хотел… Мало ли…

— Убью! Дифинндо, Фурункулюс, Дантисимус…

Лили посылала одно заклинание за другим, но они не сработали, Гримм лениво зевнул и облизнулся.

— Так, что ты там хотел проверить? — угрожающе спросил Джеймс, потирая один кулак о ладонь другой руки…

— Ну, Джи, — закрылся руками и принял покаянную позу Блэк, — она же с Нюниусом… Пять лет тебя динамила и водила с ним шашни…

— Какие страсти из-за тебя, Снейп, тут разыгрываются, — меланхолично протянул Малфой, — а ведь и смотреть-то не на что.

И эта фраза каким-то странным образом охладила весь пыл воинствующих гриффиндорцев.


— Так что ты там про магглов говорила? — повернулся он к девушке, про магглов говорить не хотелось, но что-то подсказывало ему, что это важно.

— Рождение ребёнка связано с оформлением кучи бумаг и обязательств, за которыми имеется пристальный надзор. Чуть что — и родителей могут и родительских прав лишить. Защита детства сейчас в приоритете. А уж если ребёнок и того приёмный, а в нашем случае — это именно так то, каким бы племянником мой сын Петунии ни приходился, он опекаемый, за этим смотрят особо пристально. При таком контроле жизнь в чулане просто невозможна! Гарри бы мигом изъяли из этой семьи и передали в другой патронат! Кстати, представляю, сколько всего натерпелись Петуния и её муж, когда обнаружили под дверью Гарри. Полиция, обвинения, допросы, а уж про оформление бумаг вообще молчу… Дамблдор хоть позаботился о том, что бы метрику Гарри им с письмом предоставить? Сомневаюсь, он сам старик и живёт в прошлом веке! А ещё магглов он, видите ли, любит. Ни хрена он о них не знает!

Лили саданула кулачком по обивке диванчика, на котором сидела и сдула с лица выбившуюся во время интенсивных попыток то выбраться из гостиной, то нападок на Сириуса из причёски прядь волос.

— А ещё вопрос о том, действительно ли этот ребёнок является её родным племянником, раз уж я с ней не общалась всё это время, то откуда ей это знать? Одного письма с этаким утверждением мало! Вот если бы Дамблдор сам, лично в руки вручил, ещё можно поверить, так как вряд ли она знает других волшебников, и это уже может быть некоей гарантией, что ребёнок, действительно, является моим сыном. А так, подбросили непонятно кого на порог, письмо положили, да только то письмо и просто шуткой может оказаться! Я же говорю, неизвестно, что там конкретно было написано и как подписано…

— Да уж… — согласился Джей, — на письме скорее всего чары доверия висели, ну, чтобы магглы не сомневались в его истинности.

— Ф-ф-ф, — фыркнула Лили, — говорю же типичные волшебники, которым магглам пакость сделать, даже ненамеренно, как два пальца — это ж магглы, что о них переживать? Зато скандировать о дружбе с ними…

— Мы уже поняли, Лили, твою позицию, — Цисси взглянула на рыжую товарку и снова принялась читать.


— Ты заработал его в автомобильной катастрофе, когда погибли твои родители, — сказала она. — И не задавай вопросов.
Не задавай вопросов — это было первое правило спокойной жизни в семье.


— Не понимаю, — Лили скукожилась на своем месте. — Не могла Туни так поступить. Это же полный неадекват получается. Можно не любить, но это вообще ни в какие рамки не лезет. Если ребёнок не будет задавать вопросов, то как он будет познавать окружающий его мир? И про магию она ему, видимо, специально не говорит. Зачем? Он же всё равно волшебник! Ладно наши родители были не в курсе всего и не могли меня просвещать, но она-то! Хоть в чём-то могла бы и… Р-р-р-р…

— А Дадли тот ещё мудак, оказывается, — фыркнул Джей, когда прочитали о самой лучшей для Дадли забаве: поймай Гарри.

— Эт тебе карма отливается, — съязвил Снейп чуть заплетающимся языком. — Дадли этот всю вашу компашку олицетворяет, вот теперь сам прочувствуй, что…

Лили опять фыркнула, но повернувшись к Джеймсу, подтвердила слова Снейпа:

— Кстати, весьма и весьма похоже!

— Она опять с ним снюхалась! — горестно взвыл Блэк.

— Уймись, малахольный, — цыкнула на кузена Нарцисса. — И я тоже присоединяюсь к этому в том, что Северус прав! — и кинула в Блэка ещё одной подушкой.

А чтобы спор не разгорелся по новой, снова принялась громко читать.

— Не уметь в одиннадцать лет считать? — возмутился на это Поттер. — Я таким не был! Это ж деградант самый натуральный!

— А вот и нашлись денежки от государства, — снова начала заводиться Лили. — Вместо того, чтобы тратить пособие на моего сына, она своему подарки покупает? Нет, я её всё же убью, пусть этого ещё и не случилось!


«Вы могли бы оставить меня дома», — сказал Гарри с надеждой (он смог бы посмотреть телевизор, если захочет, и, может быть, даже поиграть на компьютере Дадли).


Тетя Петуния скривилась так, как будто съела лимон.


«А потом вернуться и обнаружить дом в руинах?» — огрызнулась она.


— Ну, понятное дело, — ухмыльнулся Джеймс, — стихийные выбросы, только вот чтобы разрушить дом?

— Ты всё же идиот! — вздохнула на этот раз Нарцисса. — Стихийные всплески у детей происходят на пике эмоций! И чем счастливее эти эмоции, тем менее травматичны выплески, как для окружающих, так и для самого ребёнка. Остолоп, — припечатала она Поттера. — Ты никогда не задумывался, почему тебя родители никогда даже не шлёпали? Несмотря на то, что получили из школы кучу вопилеров по поводу твоего поведения?

— Зато меня мои ремнём охаживали, — фыркнул Сириус.

Нарцисса смерила Блэка нечитаемым взглядом.

— А с тобой и не так нужно было, но тебе и это не помогло! Так вот, чем негативнее эмоция, спровоцировавшая всплеск, тем более вероятно то, что при этом всплеске что-то будет разрушено или кто-то пострадает. А вот магическое ядро ребёнка страдает в первую очередь от таких выплесков. Оно раскалывается, — продолжила лекцию будущий, как она сама надеялась — но кто ж ей позволит — колдомедик. — Твой, Поттер, сын, рос, если не в аду, то где-то близко к этому. Есть большая вероятность получения обскура…

— Обскура?! — вскрикнули хором и Джеймс, и Сириус.

— Именно! Обскура. Расколотое ядро и неподдающаяся контролю магия. Направленная исключительно на разрушение. Так что страхи этой Петунии о разрушенном доме могут иметь под собой обоснование. Она-то про магию знает! Хотя и не говорит об этом!

И она снова принялась читать, там как раз описывались те всплески, что вспоминал сам Гарри. Вполне себе безобидные: отросшие волосы, уменьшившийся свитер.

— Но это ничего не значит, — высказалась она для поддержания тонуса облегчённо вздохнувших парней. — Тут описывается только то, что он помнит сам, а что там было в самом начале его проживания у них? Он же не может помнить себя с самого младенчества!

— Куда в таком случае смотрел Дамблдор? — закономерно возмутился Джеймс.

— В пизду мадам Розмерты он смотрел, — прошипела Лили. — Сбагрил ребёнка и в ус не дует!

— Не… — отмахнулся Сириус, — туда он смотреть по определению не мог, ибо играет за другую команду — это достоверно известно.

— Ну, значит в задницу кого-то там, — фыркнула на это Лили. — Меня вот посещают совсем нехорошие размышления о том, что на Туни и этого, как его там, Вернона всё же регулярно кто-то воздействовал, иначе я её отношения и поведения совсем не понимаю. Да, она недолюбливает волшебство, но в чём-то и признаёт его, кхм, полезность. По крайней мере, когда я дома взмахом палочки посуду мою вместо многочасового бдения над раковиной или пыль вытираю, то это её совсем не возмущает (1), а очень даже нравится. Столько времени экономит, к вечерним танцулькам в клубе подготовиться удаётся лучше…

Лили задумчиво замолчала, закусила губу, а потом снова выдала.

— И у меня только одна кандидатура для всего этого. Сами догадаетесь — кто?

Джеймс выругался и взлохматил свою и без того отличающуюся повышенной лохматостью шевелюру.

— Если кроме Дамблдора, МакГонагалл и Хагрида никто не знает, где и с кем живёт Гарри… То… Хагрид вряд ли, да и декан наша… — он снова выругался.

— Вот и я о том же! — вскинула голову Лили. — К тому же он единственный, кто реально может отвлечь внимание маггловских социальных служб от того, что происходит в доме Дурслей, так, чтобы они и мельком на это внимание не обращали.

— Но зачем? Зачем ему это нужно? — отчаянно взвыл Поттер.

— Дальше будем читать? — съехидничала Нарцисса, — Вот, может, и узнаем?

— Р-р-р!

— Уймись, блохастый, ты-то где шляешься? — фыркнул Снейп.

— Р-р-р…

— Р-рва-в, клац, — а это уже от Гримма прилетело.

Малфой продолжал сидеть со скучающим видом.


«Бразилия, я иду… С-с-спасибо, амиго».


— А вот и первые скелеты посыпались из шкафов, — хмыкнул Блэк. — Змееуст? Твой сын змееуст?

Джеймс безучастно пожал на это плечами.

— У нас бывали в роду змееусты, — всё же прокомментировал он это явление, — всё же наше дальнее, седьмая вода на киселе, родство с обоими «непримиримыми» Основателями… Но уже поколений пять змееустов у нас не рождалось. Да, Гарри с такой способностью, при таком даре, разрекламированном в наше время с отчётливым тёмным душком и гнилостным запахом, придётся нелегко. Был бы я жив, проследил бы за тем, чтобы мальчик этим не сверкал в обществе. Хотя лично я сам не вижу в этом проблемы. Некоторые вон русалок понимают, и что-то в них пальцами не тычат, а ведь эти твари — те ещё твари, похуже гадов будут. От змей хотя бы яд на лекарства сцедить можно, а эти…


Он не знал, был ли в машине, когда родители погибли. Иногда, когда он долго напрягал память в своем чулане, он видел странную картину: ослепляющая вспышка зеленого света и горящая боль в голове. Это, как он полагал, было автокатастрофой, хотя и не мог вообразить, откуда взялся зеленый свет.


— От светофора, как вариант, — выдала на это Лили. — В десять уже бы знать такие вещи нужно… — она горестно вздохнула.


Он абсолютно не помнил родителей. Его дядя и тетя никогда не говорили о них, и, конечно, запрещали ему задавать вопросы.


— Ах, ну да, о чём это я, — снова вздохнула Лили, — Вопросы — это же вселенское зло. Блядь! Ладно, не хочешь не говори о волшебстве, но на элементарные-то?! Общедоступные! Она могла отвечать, а не отмахиваться?

— А получается, что что-то всё же наш сына про ту ночь помнит, — протянул Джеймс. — И цвет Авады помнит. Следовательно, он и правда, единственный, кто смог выжить под воздействием этого проклятия? Это невероятно! Как?!

Малфой якобы удивлённо изогнул свою белобрысую бровь.

— Хм, — откашлялся он, — у вас вообще-то покровитель рода, как бы…

— При чём тут это? — резко развернулся к нему Джеймс. — То, что Морана наша покровитель, ещё ни о чём не говорит. Авада действует и на нас. В частности вот мы с Лили мертвы, ты не находишь тут нестыковки с твоим утверждением?

— А если ещё и учесть тот факт, что сама же Морана вот только что призналась нам в том, что смерть Джи и Лилс была не своевременной, — поддержал друга Блэк. — И у нас вон Гримм, — Гримм в этот момент фыркнул презрительно, как показалось девушкам, — в покровителях, но как-то это не спасает нас от прогулки за грань…

Малфой решил пока промолчать. Замечание было отчасти справедливым, но у него самого уже тоже искрились кое-какие догадки. А раз этого не хотят видеть эти сопляки — то он им в проводники не навязывался.


В доме не нашлось ни одной их фотографии. Когда он был младше, Гарри мечтал, что приедет какой-нибудь неизвестный родственник и заберет его, но этого не случилось; Дурсли оставались его единственной семьей. Хотя иногда он думал (или надеялся), что незнакомцы на улице знают его. Правда, очень необычные незнакомцы. Маленький человек в высокой фиолетовой шляпе поклонился ему однажды в магазине, где он был с тетей Петунией и Дадли. Спросив у Гарри, знает ли он этого человека, тетя Петуния пулей вылетела из магазина, ничего не купив. Странная старушка, одетая во все зеленое, однажды весело помахала ему в автобусе. Лысый мужчина в пурпурной мантии пожал ему руку на улице и ушел, не сказал ни слова. Сверхъестественно, но все эти люди куда-то пропадали в ту же секунду, когда Гарри хотел рассмотреть их попристальнее.


— То есть… — задохнулся от возмущения на этот раз уже Джеймс, а не Лили. — То есть…

— Тебя тоже заклинило? — усмехнулся Снейп, отставив пустой стакан.

— Выясню, кто они были — бошки пооткручиваю. Руку пожать — это пожалуйста, а помочь ребёнку, по которому видно, что он не в самом благополучном месте живёт — это … Это выше моего понимания.

____________________________
(1) Опять канон. Судя по последующим репликам Петунии в хижине на острове, то колдовать этому поколению волшебников на каникулах никто не запрещал. От этого и отталкиваюсь в своих репликах, которые вложила в уста Лили.

Часть 1-4. Глава 3. Письма и Хранитель ключей
5 июня 2021, 17:06

Примечания: Ура, у меня получилось уместить 2 канонных главы в одну! Я молодец.

— А с предположением Лилс я, наверное, соглашусь, — хмуро выдал Блэк. — Что-то они все мальчишку влёт опознают, как будто рядом с ним каждый Мерлинов день проживают и знают, как он должен выглядеть. Как такое может быть? Вот и получается, что Лили права, и за Дурслями этими всё-таки ведётся наблюдение…

— А из этого получаются весьма неприятные выводы, — Поттер бухнулся обратно на диванчик. — Если это наблюдение есть, то, скорее всего, и есть воздействие на магглов, но почему они ничего не делают в помощь моему сыну? Почему он вынужден всё это терпеть и переживать? И если таково отношение к их Герою и Избавителю, то пошли они все Запретным лесом! Закончу школу и уеду в Испанию. После такого чтения я уже и сам не прочь войти в ряды Пожирателей…

Даже Малфой шокировано посмотрел на Поттера.

— А чего вы удивляетесь? Лили? Я всё же чистокровный. Меня от того, чтобы присоединится к Волдеморту отвращает не то, что он пропагандирует, а его методы! Ведь и до самой смерти моих родителей я, как и они, в принципе был в нейтралитете. Я за закон и законные методы урегулирования конфликтов, а война и террор меня не прельщает. Поэтому я и хотел поступить после школы в Академию Авроров и после пойти служить в Аврорат. По крайней мере, такие у меня были планы на будущее до смерти родителей. Ведь Аврорат — отличный трамплин для того, чтобы после занять достойное место в самом Визенгамоте, когда мой родитель бы отправился на достойный отдых от дел праведных.

— Да, уж в Аврорат после такого знания как-то идти расхотелось напрочь, — поддакнул Сириус.

Нарцисса на это фыркнула. Она и раньше не понимала, как это Сири хочет поступить в Академию, а потом пойти батрачить в Аврорат, когда у него вообще-то Род на хвосте висит. Как у того же Поттера. Не выжжен же, а то, что сейчас не общаются, так это дело времени. По крайней мере, она так думала до этого момента, пока вот эти книги читать не начали. Теперь выясняется, что в будущем вообще всё темно и беспросветно. Ну, опять же по крайней мере всё для того же Сириуса. Где он? Что с ним? Про неё, прочих Блэков, в том числе и Регулуса, пока что ещё ни слова не было сказано.

— Так ты ещё и за Волдеморта?! — возмутилась изумилась Лили с недоверием глядя на Джеймса.

— Лили! Ну, ты слушай, что тебе говорят! — схватился за голову Поттер. — Я не за него. Я против его методов вообще, вот, конкретно. Я не одобряю кучу его идей и пропаганды, но… В его речах есть и моменты, с которыми я вынужден по тем или иным причинам соглашаться. По крайней мере, так было до всей этой котавасии с террором.

— Да что ты там мог понимать? — обиженно фыркнула на него Лили. — Ты сам сопляком тогда был, едва на первый курс поступившим.

— Я, может и не понимал, но до меня всё довольно доходчиво доносил отец. Только вот я пропускал всё это мимо ушей и сознания. Да, мне квиддич, плюй-камни и взрыв-дурак были милее и ближе к сердцу, чем занудные нравоучения… Это я сейчас понимаю, — на глазах парня снова сверкнули капельки слёз. — Когда их вовсе не стало в моей жизни.

— Мы читать будем? — спросила Нарцисса, спеша сменить тему. — Ужин уже, по крайней мере, по моим часам, так это так, а у нас только две главы в активе, а тут…

Она перелистала книгу.

— Семнадцать глав. Такими темпами нам и четырёх недель не хватит. Кстати, об ужине. Домовой эльф Хогвартса, — обратилась она в пустоту. — Нам бы поужинать!

В центре гостиной, раздвинув разнокалиберные диваны, диванчики, кресла и стулья, а так же столики, появился монументальный круглый обеденный стол. Вокруг него шесть резных деревянных стульев. А на скатерти сами собой стали появляться блюда с ароматно пахнущим ужином и сервировка.

Ужинали быстро и торопливо. Всё же им всем было интересно, что будет дальше, но тащить книгу за стол и читать во время трапезы — воспитание не позволяло.

Побег бразильского удава вылился для Гарри в самое длинное в его жизни наказание. К тому времени, когда его опять выпустили из чулана, начались летние каникулы, и Дадли расколотил свою новую видеокамеру…

— Что-то я не поняла сейчас, — опять округлила глаза Лили. — Они не выпускали его из чулана до самых каникул? И даже в школу? Куда администрация смотрела?

— Ну, здесь не совсем понятно написано, — прокомментировал это Джеймс. — Может, в школу его всё же выпускали? Просто, когда он приходил домой, то его снова запирали в чулане…

— Р-р-р…

«В Хай Кемероне новичков суют головой в унитаз, — сказал он Гарри. — Пошли наверх, потренируемся?»
«Нет, спасибо, — сказал Гарри. — В бедный унитаз никогда не пихали такой ужасной вещи, как твоя голова — вдруг он засорится?».
И Гарри убежал, пока Дадли не понял, что он сказал.

— А за словом в карман парень не лезет! — хохотнул Сириус. — Хоть это радует.

Снейп только зло зыркнул на Блэка, но промолчал. Он и Малфой пока что вообще старались не отсвечивать и ни во что не вмешиваться.

Они носили трости с набалдашниками, чтобы лупить друг друга, когда учителя отвернутся. Считалось, что этот опыт пригодится им во взрослой жизни.

— Бред какой, — фыркнула Лили, — Такого не может быть!

— Но тут так написано, — оправдалась Нарцисса, снова принявшая на себя роль озвучки.

— Я верю, — кивнула головой Эванс. — Но всё равно поверить не могу. Они где такую школу откопали? Что бы там позволялось бить друг друга палками…

Но, не смотря на все это, он держал в руках письмо, с адресом написанным так четко, что не могло быть ошибки:

Мистеру Г. Поттеру, Чулан под лестницей, Тисовая улица, 4, Литтл Уингинг, Сюррей

Конверт из желтого пергамента был толстым и тяжелым, а адрес написан изумрудно зелеными чернилами. Марки не было.

— А вот и письмо, — выдохнул Джеймс.

— Письмо письмом, — задумчиво протянула Лили, — но меня больше интересует вот эта доскональная точность адреса, вплоть до чулана. Помнится, у меня, когда пришла профессор МакГонагалл, такой точности не имелось. Город, улица, дом и мисс Эванс — всё. Это раз. Почему письмо пришло вместе с обычной маггловской почтой, а не с сопровождающим — это два. Мальчик ведь ничего не знает. Можно сказать, что он сейчас, как обычный магглорожденный!

— Эм… — замялся Джеймс. — Не знаю, — как-то потеряно высказался он.

— Может, сопровождающего нет, потому что Гарри не магглорожденный? — тоже подключилась Нарцисса.

— Не вариант, — отрицательно покачала головой Лили. — Мы уже поняли, что за мальчиком так или иначе, но наблюдали и «присматривали», если это можно назвать таким громким словом, следовательно, не могут не знать, что, как их там фамилия, всё забываю…

— Дурсли, — заглянула на страницы Нарцисса.

— Да, Дурсли. Так вот знают, что этот Дурсль, как и моя сестра Туни ничего ему не говорили. Так что считать его обычным ребёнком волшебником не могут. К тому же… К детям волшебников письма приносят совы, ведь так?

Лили посмотрела на чистокровных волшебников в их компании.

— Ну, да…

— А тут письмо принесено явно не совами, раз оно оказалось в общей куче корреспонденции. Эти птички скидывают лично на голову адресату. Или в его тарелку, — Лили чуть скривилась, припомнив утренние получения почты в Большом Зале. — Так что получается это что? Новый способ эдак невзначай поиздеваться? И над магглами, и над ребёнком до кучи? Благода-а-арные-е-е, блядь.

— Туше, — вздохнул Поттер, — я теперь тоже этого не понимаю.

«Петуния, я не потерплю такого в доме! Разве мы не решили, когда брали его, что раз и навсегда выбьем из него эту ерунду?»

— Выбьем? ВЫБЬЕМ?! Я сама из тебя дурь твою выбью!

«Почему?» — спросил Гарри.
«Не задавай вопросов! — рявкнул дядя Вернон. — Перенеси все наверх, сейчас же».
В доме Дурсль было четыре спальни: дяди Вернона и тети Петунии, гостевая (обычно там спала сестра дяди Вернона, Мардж), спальня Дадли и еще одна, где Дадли хранил все вещи и игрушки, которые не помещались в его собственную. Гарри за один раз перенес наверх все, что у него было. Он сел на кровать и огляделся.

— То есть, — опять задохнулась от возмущения предполагаемая мать несчастного парня-героя из книг. — У Туни в доме комнат вдоволь, но мой сын жил у неё под лестницей?! Нет, я её точно поколочу! Это ни в какие ворота не лезет!

На следующее утро за завтраком все молчали. Дадли был в шоке. Он вопил, лупил отца тростью, притворился заболевшим, ударил мать, разбил крышу оранжереи черепахой и все еще не получил обратно свою комнату.

— Вот, — ухмыльнулась на это Лили. — Что воспитали, то и получили! Так вам! Ай да Дадли, я его уже любить начинаю. Отольются кошке мышкины слёзки.

«Здесь еще одно письмо! Мистеру Г. Поттеру, Самая Маленькая спальня, Тисовая улица, 4…»
…
Снаружи было очень холодно. Дядя Вернон кивнул в сторону острова, похожего на кусок скалы в море. Ютившаяся наверху этой скалы хижина казалась самой убогой из всех, что можно было себе представить.

— Я не понимаю… — всхлипнула Лили. — Чего директор добивается? И, заметьте, что письма по прежнему доставляют не совы. Уж совы их точно в яйца упаковать не смогли бы! Тут явно поработал волшебник. А вот последний вариант вполне и к совам применим, в трубу камина они письма скидывать вполне могут. И встает вопрос: куча сов с письмами, маггловский городок и где в этот момент находится нежно лелеемый магами Статут? В жопе? Впрочем, — она немного поуспокоилась, — уже с первой главы понятно, что большинству магов на этот акт плевать с Астрономической Башни, ведь магглам можно и память подчистить, неважно, что Обливиэйтом и мозги спалить можно в ноль, так это ж животные, магглы вульгарис (с латинского vulgaris — обозначает обыкновенный), чего с ними возиться? Вот и встаёт опять вопрос: зачем директору вся эта травля? Ведь это натуральная травля! Травят этих самых Дурслей. Нагнетают обстановку и выводят из себя. Разве не понятно, что после такого Гарри будет не сладко. Очень не сладко! Этот Вернон же… Да он, как только всё это закончится…

— Если закончится, — хмыкнула Цисси.

— Закончится, конечно, — уверенно высказалась на это Лили, — Ведь рано или поздно им всё равно придётся кого-то послать. Но вот после этого… Да этот Вернон же после всего этого из Гарри всю душу выбьет! Намёк на то, что не только Дадли о моего сына кулаки чесал, уже имеется!

— А ты уверена, что это директор? — вдруг спросила Нарцисса. — Всё же с той ночи десять лет прошло, мало ли…

— Этот старый хрен ещё нас переживёт, — зло выплюнула Лили, покосилась на книгу, — что и произошло, судя по этому. А кому ещё это нужно? Не МакГонагалл же?! Ведь это он запихнул моего крошку в дом к моей сестре. И вот ещё что… Тут и так уже понятно, что основным приоритетом было не то, чтобы оградить Гарри от его известности, а воспитание ребёнка в адских условиях. Так вот я уверена, что «обрабатывать» мою сестру стали задолго, до описываемых в первой главе событий.

— Ну да, ты же утверждаешь, что хоть с сестрой у вас и прохладные отношения, но не настолько, чтобы вообще с ней не общаться, — кивнул Блэк. — А вот из первой главы выходит, что вы полностью разорвали отношения.

— Угу, однако, она всё же откуда-то знает, что у меня родился сын. Хотя… — Лили прикусила губу, — я могла и сама ей написать об этом радостном событии. Но меня другое волнует. Кстати, о декане нашем.

— А что МакГонагалл? — любопытно спросил Джеймс.

— А тебе не показалось странным, что она, ещё не зная ничего о случившемся в точности, только слухи, ведь обо всём ей рассказал уже Дамблдор, но, тем не менее, она первым делом кинулась именно на Тисовую и весь день просидела на заборе, наблюдая за Дурслями. И опять вопросы. Зачем ей это понадобилось? Узнала, что Гарри привезут именно сюда? Опять же откуда, если Дамблдор ей об этом не говорил. Что, в магическом мире вообще не осталось тех, кто смог бы позаботиться о малыше? Пусть это даже не будет родственник. Ну и ещё… Раз она кинулась именно сюда, наблюдать, то откуда она знала, где они живут? И как правильно мы тут отметили, заметьте: Литтл Уингинг — это не Коукворт, в котором сейчас проживают и мои родители, и сестра, которая ещё не замужем, и я. Пока ещё, как учащаяся, числюсь по этому адресу.

— Мы это уже обсуждали, — поморщился Джеймс.

— Да, обсуждали, но только в ключе того, что их целенаправленно искали, чтобы передать сына, а теперь выходит, что их не искали, а уже знали, где они живут, а уж всё прочитанное говорит о том, что не только знали, но и воздействовали. Заранее, так сказать. И кому это было нужно?

— И ты считаешь, что нужно это было именно Дамблдору, — тоже задумалась Нарцисса.

— Кроме меня, МакГонагалл и Дамблдора, Туни уж точно других волшебников не знает. Ой, нет, ещё Северус…

— Вот мне бы уж точно плевать на твою ополоумевшую сестричку, стал бы я за ней следить… — фыркнул Снейп. — Делать мне больше нечего, ага. Да я даже в детстве к ней и пальцем не прикоснулся, хотя иногда и хотелось наслать проклятье прыщей посильнее.

— В смысле? — хором воскликнули Блэк и Поттер.

— А вы что, так ещё и не поняли? — Снейп выгнул бровь, — Мы живём в одном городе и даже на соседних улицах. Я Лили знаю лет с четырёх! Именно я открыл ей тот факт, что она волшебница и в одиннадцать к ней пришлют письмо с приглашением в Хогвартс.

— Так вот почему…

— Она тебя всегда защищала…

Парням, которые, как оказалось, до сих пор не знали этого факта, стало немного неловко за свои выходки. Впрочем, не сильно.

— Так я к чему веду, — продолжила Лили. — Наши отношения с сестрой кто-то целенаправленно портит, Дамблдор, оказывается, прекрасно знает, где она живёт, Дамблдор же приказывает Хагриду привезти ребёнка именно сюда, а не куда-нибудь в другое место. Привезти именно к этим людям, о которых и он сам знает, и МакГонагалл ему верещала, что это не самые достойные опекуны, но он на это ноль внимания и всё равно бросил мальчика на пороге. И после всё это полное отсутствие внимания со стороны неких маггловских служб, чьё внимание просто обязано было быть сосредоточенно на этой семейке. И кто это мог организовать? Залётный волшебник? Ради шутки? Ага, СЧаЗ, как минимум Министерство в курсе, раз идёт такое плотное «прикрытие». А Дамблдор, как мы уже догадываемся, к тому моменту станет играть там не последнюю скрипку в тридцать пятом ряду. Я считаю этот факт, что следили, доказанным. Да и эта точность обнаружения семейства, даже после их отъезда! Такого ведь не может быть, если только на них не находились магические маячки!

— Но магглорожденных же как-то отслеживают… — недоумённо протянул Блэк.

— По стихийным выбросам, скорее всего, — кивнула Лили.— И у них нет необходимости куда-то там бегать с места их «обнаружения». Да и приходит к ним сопровождающий. Сразу, а не мытарят их непонятными письмами, запугивая и заставляя сорваться с места. А Гарри в этот период, насколько я поняла, не колдовал вообще, так что отследить семейство по его всплескам вряд ли было возможно. По крайней мере, не вот так сразу, чтобы уже в гостинице письмами отоваривать. Вот и остаётся только вариант с магическими следилками.

— Это звучит вполне логично, — согласилась Нарцисса и снова принялась читать.

Тетя Петуния нашла несколько заплесневелых одеял в соседней комнате и сделала постель для Дадли на изъеденном молью диване. Она и дядя Вернон улеглись на слежавшиеся комками матрасы во второй комнате, а Гарри предоставили возможность найти самый мягкий кусочек пола и съежиться под самым тонким и рваным одеялом. Шторм становился сильнее и сильнее. Гарри не мог уснуть. Он дрожал и ворочался, пытаясь устроиться поудобнее, его желудок сжимался от голода.

— Нет, всё-таки ей пришла пизда, — опять взвилась Лили. — Скукожиться на полу, под самым тонким и рваным одеялом! В то время, когда на улице царит собачий холод!

Блэк чуть заметно передёрнулся. Как-то Лили объяснила ему это выражение: собачий холод, и ему не понравилось. Мол, это когда даже густая шерсть и не менее густой подшёрсток собак не спасает от промозглой сырости и холода, отсюда и название «собачий», типа в такую погоду даже собак хозяева домой запускают, а не оставляют во дворе мёрзнуть. Имелись в виду, конечно, сторожевые собаки больших пород, а не комнатные пикси. А Лили продолжала бушевать.

— Ладно, я могу понять, что другой мебели нет, а на софе рядом с этим жирдяем Дадли места не осталось, но выделить, в таком случае для Гарри побольше одеял… Вот же…

— Лилс, успокойся, — уже привычно вздохнул Поттер, и сам возмущённый, но всё же ему было проще держать себя в руках.

Он парень и пусть он уже осознал, что это про его сына идёт речь, но до сих пор ещё не принял этой информации так глубоко, как Лили. Женщины! Что с них взять с их гиперразвитым материнским инстинктом.

— Этого ещё не случилось и уже не случится. Да и ты сама вот тут недавно утверждала, что на Туни твою определённо было воздействие. Так что не так уж она и виновата получается.

— Р-р-р-р…

— Следующая глава: Хранитель ключей. Кто будет читать? — спросила Нарцисса. — А то это весьма утомительно. Про себя читать и быстрее и проще, чем всё это озвучивать.

Малфой и Снейп скривились и отрицательно покачали головой.

— Давай мне, — Блэк забрал книгу и начал читать. — Хагрид? Они послали за Гарри опять Хагрида?! — весьма удивился он. — Да что он сможет ему объяснить, косноязычный…

«Итак, как насчет чая? — сказал он, потирая руки. — Я… Э-э… и от чего-нибудь покрепче не отказался бы, если… э-э… у вас есть». (конкретно здесь указан Росменовский перевод, народом его весьма смягчили)

— Ну да и выпить самое то, — хлопнула себя по лбу Лили, — как же без огневиски-то объясняться?

Гарри вытянул руку и взял наконец желтоватый конверт с изумрудно-зеленой надписью:

Мистеру Г. Поттеру, Пол, Хижина-на-Скале, Море.
Он вытащил лист и прочитал:
ШКОЛА ВОЛШЕБСТВА И КОЛДОВСТВА ХОГВАРТС Директор: АЛЬБУС ДАМБЛДОР

— Так он всё ещё директор…

(Орден Мерлина, Великий Волш. Первого Класса, Главн. Колдун, Верховн. Чародей Международной Конфед. Магов

— Он всё же занял места и Главы Визенгамота, и Главы Международной Конференции! Ему жопу на стольких стульях не рвёт? Вот вам и объяснение, кто и как обеспечивал «прикрытие» Дурслей, — Лили снова ударила кулачком по дивану. — Да ему на таких постах — это как…

— Лили, мы поняли, — хмуро сморщился Джеймс. — И да, тут я с твоими выводами соглашусь. Но вопрос: "зачем всё это ему было нужно?" так и остаётся открытым.

— А если подумать? — протянул Малфой.

— Ты о чём сейчас?

— Олень, как есть олень, — Снейп загрузил в себя очередную порцию огненного напитка.

— Что там твоя покровительница вещала? — всё же снизошёл до подсказки Малфой. — Она хочет предотвратить гибель реальности. И я почему-то не сомневаюсь в том, кто эту гибель организовывает.

— Дамблдор? — неверяще прошептал Блэк. — Но зачем?

— Из благих намерений, — скривился Малфой.- Только не учитывает, что… Как там магглы говорят? Благими намерениями вымощена дорога в Ад.

Дорогой мистер Поттер! Мы рады сообщить Вам, что Вы приняты в Школу Волшебства и Колдовства Хогвартс. Пожалуйста, прочтите прилагаемый список необходимых учебников и оборудования. Семестр начинается первого сентября. Ждем от вас совы не позднее тридцать первого июля.

Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, Заместитель директора

— Когда это она заместителем директора стала интересно? Но теперь она тоже в моём чёрном списке, — фыркнула Лили. — Не отмоется, сучка.

— Кошка драная, — поддакнул Джеймс, слегка поправив «животную» ипостась. — Гарри где сову должен взять? Он у магглов живёт!

— Но Туни-то… — всё же попыталась оправдать, как бы она на неё зла ни была, сестру Лили.

— А за столько времени уже понять, что Туни не собирается ничего показывать и рассказывать — это так сверхсложно? Или она тоже троллит моего сына?

— Я же говорю, в чёрный список её, кошку драную.

«Вы знали? — сказал Гарри. — Знали, что я волшебник?»

«Знали! — внезапно взорвалась тетя Петуния. — Знали! Конечно, мы знали! Как ты мог не быть, когда моя дорогая сестрица была тем, чем была? Она получила такое же письмо и исчезла в эту — эту школу — и приезжала домой каждые каникулы с полными карманами лягушачьей икры, и превращала чашки в крыс! Только я понимала, что она — выродок! А мои отец и мать, о нет, Лили то, Лили сё… Они гордились, что у них в семье ведьма!»

— Да уж… Если это, действительно так, — вздохнула Лили, — то и воздействие на неё, скорее всего было минимальным. Я знаю, что ей не нравится всё это волшебство. Знала, что она завидует, но чтобы настолько? Тем более, как я уже говорила, она могла признать и полезность волшебства. Кстати, чашки в крыс я не превращала никогда. Туни жутко боится этих грызунов.

— Наверное, поэтому и завидовала, — вздохнула Нарцисса. — Тебе не составляло труда вести домашнее хозяйство при помощи волшебства, а у неё на это уходила куча времени. Ведь магглы всё делают руками, а у вас, как я понимаю, служанок не имелось…

— Как и у большинства людей, — холодно сказала Лили. — Но прислуге хотя бы деньги за работу платят, а вы пользуетесь рабским трудом домовиков.

— Ли-и-илс, — Поттер сделал руками фейс-палм. — Домовики не рабы, они симбионты. Мы им магию, они за это расплачиваются работой. Магия же позволяет им существовать и размножаться. Без мага эти фейри просто-напросто помрут. Они не в состоянии, как прочие волшебные неразумные, полуразумные и разумные существа, усваивать сырую ману. Взаимовыгодный обмен. Натуральный, а не выраженный в денежном эквиваленте.

— А ещё УЗМС посещаешь! Отличница, блин, — в первый раз фыркнул в сторону рыженькой ведьмы Снейп, он на неё тоже был всё ещё глубоко обижен, хотя и признавал свою вину в их ссоре.

Лили обиделась.

— Нам об этом ничего на УЗМС не говорили.

Блэк молча отправился опять в их с Поттером и другими двумя частями Мародёров, сейчас отсутствующими, спальню и притащил оттуда учебник. Раскрыл его и ткнул в страницу пальцем.

— Значит, ещё скажут, — сказал он. — Тема как раз после каникул наклёвывается. А волшебники эту истину и так знают, с пелёнок.

Лили выхватила учебник и начала читать, но Блэк её прервал.

— Давай ты потом это прочитаешь? Если мы сейчас ещё и на учёбу будем отвлекаться, то нам точно времени до…

«Я никогда не ожидал такого, — сказал он обеспокоено. — Я не думал, когда Дамблдор обещал трудности, как мало ты знаешь. Эх, Гарри, я не знаю, тот ли я человек, чтобы объяснить тебе — но кто-то должен — не можешь же ты поехать в Хогвартс, не зная».

— Да уж Хагрид явно не тот, кто должен давать объяснения.

«Сам-Знаешь-Кто убил их. А потом — и это самая большая тайна — он попытался убить тебя. Хотел сделать все шито-крыто, а может, ему тогда уже нравилось убивать. Но не смог. Ты не спрашивал, откуда у тебя шрам на лбу?

— Пф-ф-ф. Не задавай вопросов! — гаркнул Блэк. — Откуда ж ему знать? Да и магглы вряд ли бы смогли ему внятно это объяснить, даже если бы и захотели. Идиот.

…Никто не выжил после того, как он решил его убить, никто, кроме тебя, а ведь он убил некоторых лучших магов и волшебниц века — МакКинонов, Боунсов, Прюэттов — а ты был совсем крохой — и уцелел».

— Мда-а-а… МакКиноны, Боунсы и Прюэтты — это только те, кого называл Хагрид. А ведь эти как раз могли бы позаботиться о нашем сыне, как пусть и дальние, но родственники, — закусил губу Джеймс, — Если не считать Блэков. Эти, конечно, не самые желательные опекуны, как по мне…

— Джей! Я вообще-то здесь, — прикрикнула Нарцисса, — и мне весьма неприятно это от тебя слышать. Я молчу про Сириуса.

— Ты уже, почитай, и не Блэк. А Сириус со мной и так согласен.

Блэк яростно закивал, аки китайский болванчик.

— … Но, даже они — лучше, чем магглы Дурсли. А так получается, что и с Блэками не всё так благополучно, просто пока об этом не упоминается… Мрачно. Всё очень мрачно.

«Забрал тебя из разрушенного дома по приказу Дамблдора. Притащил тебя к этим…»

— По приказу Дамблдора, — Лили с остервенением избила подушку. — Собачка верная. Сидеть, лежать. А сам думать не приучен. Ребёнок ранен, у него шрам и кровь, а он и в ус не подул…

— Да мы это уже поняли из первых глав, — мягко обнял её за плечи Джеймс.

«Если он захочет там учиться, то даже такому здоровенному магглу, как ты, его не остановить, понял? — прорычал Хагрид. — Помешать сыну Лили и Джеймса Поттеров учиться в Хогвартсе — да ты свихнулся, что ли?! Он родился только, а его тут же записали в ученики, да! Лучшей Школы Чародейства и Волшебства на свете нет…

— А вот и маячок магический, — прокомментировала это Лили. — У Гарри уже активирован контракт, так что они его могли хоть из-под земли достать…

— Да, тут ты тоже, похоже, права. Только с чего это лучшая школа-то сразу? Мои родители вот выбирали между Дурмстрангом и Хогвартсом. Шармбаттон у них не прокатил. Не наш семейный профиль обучения…

— Как и у нас, — кивнула Нарцисса.

— И почему же всё же вы все оказались в Хогвартсе? — полюбопытствовала Лили.

— Дело даже не в том, что чужая страна, а вот язык у них… Официально Дурмстранг преподают на немецком, это полбеды, нас учили, как и всех детей аристократов и прочих уважаемых семей, трём языкам, кроме родного, но вот в обыденной жизни ученики там…

— Как правило, общаются на славянских наречиях, — закончил за кузину Блэк. — Не знаю, как к этому относились Поттеры-старшие, мама и папа Джеймса, а у Блэков их всех считают варварами.

— Если ты ещё не забыл, — хмыкнул на это Джеймс, — то моя мама тоже Блэк. Так что у папы не было даже шансов.

Лили на это промолчала. Она вроде и не считала себя снобкой, но вот всё, что находилось дальше Германии по географическим картам, тоже как истинная англичанка считала варварскими землями, так что ничего возмутительного в этих мыслях она для себя не углядела. Только Малфой фыркнул. Долохова бы сейчас сюда!

— Но, — снова затянул Джеймс. — Я бы вряд ли стал записывать своего сына в школу, сразу после рождения — это факт. Так что, подозреваю это было сделано без нашего с Лили ведома, как раз в тот промежуток времени, когда мальчика «перевозили» к Дурслям. И сделать это мог только Дамблдор. Козлина. Ему-то как раз и нужен был этот маячок, на всякий этакий пожарный случай. Мальчонку-то могли эти Дурсли и в приют отдать, или ещё что сотворить. Да хоть сбежать вместе с ним… Или без него… И попал бы Гарри хоть в тот же Шармбаттон, если бы в период первых стихийных выплесков его магию зафиксировали бы на территории ответственности этой школы.

— А вот этого ему точно было не надо, — согласился с ним Блэк. — Мальчик, который выжил, должен поднимать престиж Хогвартса, а не прочих учебных учреждений, одним своим присутствием в его стенах.

— Козлина бородатая, — пробурчала Лили.

«Я НЕ СОБИРАЮСЬ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-НИБУДЬ СТАРЫЙ ДУРАК УЧИЛ ЕГО МАГИЧЕСКИМ ШТУЧКАМ!» — выкрикнул дядя Вернон.
Но он зашел слишком далеко. Хагрид вытащил свой зонт и поднял его над головой:
«НИКОГДА, — прогремел он, — НЕ — ОСКОРБЛЯЙ — АЛЬБУСА — ДАМБЛДОРА — В МОЕМ — ПРИСУТСТВИИ!»

— Говорю же — собачка дрессированная. Я уже не просто не люблю этого, с позволения сказать, волшебника, а начинаю его ненавидеть, — высказалась Лили.

Он взмахнул зонтом, кончик которого указал на Дадли — вспышка сиреневого света, треск, короткий визг, и в следующую секунду Дадли подпрыгнул на месте, держась руками за толстую задницу и воя от боли. Когда он повернулся спиной, Гарри увидел кучерявый свиной хвостик сквозь дыру на штанах.

— Это уже слишком, — сцепила зубы Лили. — Да как он мог? За что? Мальчишка-то тут причём? Да, не самый воспитанный, да, неприятный парень, да, он много себе позволяет, но… В данном конкретном случае — за что ему прилетело? Хагрида вывел из себя Вернон, а получил за это мальчик, который вообще тут не отсвечивает? Это ещё что за больная справедливость такая? Проклинал бы Вернона, раз уж так хочется, есть за что, но мальчика за что? Дубина стоеросовая…

«Я тоже учился в Хогвартсе, но — гм — меня исключили, такие вот пироги. В третьем классе. Сломали волшебную палочку и все дела. Но Дамблдор разрешил мне остаться лесником. Классный мужик Дамблдор».

— Ага, вот и причина такой его преданности директору. Исключили его, оказывается, — разозлился Джеймс. — Нам этого он никогда не говорил. И палочку сломали. Так он вообще колдовать не имеет права, а он и сейчас подколдовывает. Я так понимаю, что обломки его палочки он попытался склеить и спрятал на самом видном месте? В зонтик? А ведь чтобы заслужить исключение и ломку палочки… Это что же такое нужно совершить? Мерлин, кто у нас в лесниках ходит? Второй Гриндевальд?

— Умом не вышел, — фыркнула на это Лили. — Но это да, я тоже соглашусь, что такого надо натворить, чтобы тебя исключили? И не только исключили, но ещё и палочку сломали. Даже у узников Азкабана её только отбирают, но не ломают.

— Хагрид проговорился, — усмехнулась Нарцисса, — как он это умеет, что исключили его на третьем курсе. Следовательно, он не успел получить даже аттестат СОВ, я уже не говорю про ПАУК. А таким исключенцам всегда ломали палочки, чтобы эти недоучки колдовать не могли, а то отчебучат что… Собственно, мы уже и так видим, что они могут отчебучить. Колдовать-то толком не умеет. Вон сам же признался, что хотел в свинью превратить и не получилось. А последствия неправильного колдовства очень сложно исправлять. В Мунго по этому поводу постоянно целители стонут. Кстати, сейчас целитель Сметвик предложил в Визенгамот законопроект на рассмотрение…

— Какой?

— О запрете несовершеннолетним магам колдовства на каникулах, — ответил за Нарциссу Малфой. — И этот законопроект сейчас бурно обсуждается. Многие волшебники «за», наша партия, тоже «за», но с оговорками и исключениями. Если магглорожденным — это только пойдёт на пользу…

Лили презрительно фыркнула.

— А ты, Лили, не фыркай, — вступилась за будущего мужа Нарцисса. — Это ты у нас такая умная и старательная. Лучшая Ученица Школы и прочие титулы из этой категории, и ни разу не запорола ни одного заклинания, а вот другие магглорожденные… Я же уже стажируюсь в Мунго на каникулах, и к нам часто привозят вот таких вот недоучек из магглорожденных. И это хорошо, если там можно просто отделаться Обливиэйтами и прочими сокрытиями от магглов, а если он сам себя наизнанку вывернет? Как на это реагировать его родителям-магглам, которые ни сном, ни духом в волшебном мире не ориентируются? Где им помощи просить? А ведь в таких случаях — счёт идёт не на часы, а на минуты даже. Вот в прошлом году в школу Адам Лист не вернулся. Не знаешь почему? Умер. На каникулах решил подшутить над своим младшим братом и попытался прикинуться креслом — не получилось. Точнее, креслом-то он стал, а вот назад расколдоваться не смог. И его брат сначала разломал его на щепки, почему, уж не знаю, а потом его сожгли собственные же родители. По незнанию.

— Ох! — и Лили задумалась.

А ведь и её родители… Ни на платформу 9 и ¾ попасть не могут, даже с её помощью, ни где св.Мунго находится не знают. Не видят. А если она им и показывала, во время их посещения Лондона, тот магазинчик заколоченный, то уже через некоторое время они про него забывали напрочь. Как и про «Дырявый Котёл», к слову. Магглотталкивающие чары так действуют. Без провожатого, который будет волшебником, магглам в эти места не попасть никак. А вот на платформу и с волшебником-провожатым им хода нет. Проверено опытным путём.

— У волшебников же, хоть кто-то может оказать первую помощь… — закончила Цисси, но как-то слабо, вспомнив начало книги.

«Почему тебя исключили?»
«Уже поздно, а у нас куча дел назавтра, — заявил Хагрид, делая вид, что не слышал Гарри. — Надо будет смотаться в город, купить тебе книги и все такое». Он снял свой черный плащ и бросил его Гарри.
«Можешь спать под ним, — сказал он. — Не бойся, если он вдруг зашевелится, думаю, в каком-то кармане все еще живет парочка мышей».

— А вот свои секреты этот увалень хранит крепче сейфа, как ловко от вопроса-то ушёл, паршивец! — высказался на последние строки Джеймс.