Поппи задумчиво прихлёбывала чай из кружки. На дворе была поздняя ночь. Гарри Поттер сладко спал в гостевой комнате на втором этаже небольшого коттеджа.

      И всё же как так получилось, что Мальчик-Который-Выжил оказался на попечении именно этих людей… Нет, «людьми» эту семейку можно назвать с трудом. Магглы — именно для Дурслей самое то, хоть сама Поппи и не любит употреблять этот термин именно из-за его пренебрежительного оттенка. Она сама полукровка, а потому сей термин, которым маги называют простых людей, ей глубоко противен. Мать у неё была из простых, а вот безвестно сгинувший отец — волшебником.

      История стара, как мир — поматросил и бросил, а девушка осталась с подарком. Единственным, но неповторимым. Мама совершенно не удивилась, когда к ним в дом пришли волшебники вручать маленькой Поппи приглашение в Хогвартс. Как-то, когда Поппи уже подросла и поинтересовалась личностью своего отца, мать и припомнила ей, что замечала за ним странности, которые теперь получили вполне себе «логичное» объяснение. Так Поппи узнала, что она не магглорожденная, а, скорее всего, полукровка. Но даже так называть свою мать магглой у неё язык не поворачивался — это же… МАМА! Ну, а следом за этим и остальных неодарённых.

      Но конкретно в применении к семье Дурсль она готова употреблять данный термин и даже не поморщится.

      Как оказалось — мальчик не получил письма с предупреждением о визите. Как и вообще каких-либо других писем, хотя бы от школьных друзей. А потому ни её, ни тем более Гиппократа Сметвика в этом доме не ждали.

      Почему так произошло — ещё предстоит выяснить, но этот вопрос стоит не первым в списке прочих, а потому может и подождать.

      Мадам Помфри хватило всего лишь получасового разговора с родственниками знаменитого мальчика, чтобы понять: его в этой семье не просто не любят — ненавидят. И, самое страшное, ненавидят от самого чистого сердца, как бы парадоксально это ни звучало. И ненависть эта порождена страхом той самой природы, который в своё время заставил некогда единое общество всё же разделиться на два: магов и магглов. А самое примечательное в этом разделении — это то, что именно маги спрятались за барьером, а магглы почувствовали себя победителями. И вот эта ядрёная смесь «мы боимся магов и не можем им противостоять по одиночке, но при этом именно мы владеем миром, а они поджали хвост и спрятались» и заставляет Дурслей так парадоксально относиться и к самому Гарри, и к магам вообще.

      То есть они боятся.

      Боятся практически до мокрых штанов.

      Во взаимодействии с магами у Дурслей имеется весьма негативный опыт, который уже нанёс им не только моральный, но и банальный физиологический урон. Один хвост мальчика Дадли, кузена Гарри, наколдованный Хагридом, чего только стоит! Но при всём при этом, они чувствуют какое-то болезненное превосходство самих себя, простых людей, над магами вообще и над мальчиком в частности, а потому позволяют себе отыгрываться на его практически бесправном положении. Ведь именно они, простые люди, не конкретно Дурсли, а прочие простые люди, заставили магов скрываться самим и скрывать свои способности.

      И почему-то этим магглам в голову ни единого раза не пришла такая простая мысль, что когда Гарри вырастет и сможет по-простому им отомстить за такое отношение? И самое интересное, ведь они прекрасно осознают, что сами по себе, без поддержки толпы прочих магглов, Дурсли против взрослого и обученного, да даже не доучившегося, мага — ничто. Что и показало их прошлогоднее противостояние с этим самым Хагридом.

      Парадокс! Изумительный парадокс, но как уж есть.

      И никакого стороннего влияния на умы семьи! Что и подтвердил Сметвик.

      Впрочем, как выяснилось, зачатки хоть какого-то разума у Дурслей всё же имеются, и нынешним летом Гарри живётся… Жилось — до их с Иппи появления — не в пример лучше, чем жилось до того, как он получил письмо из Хогвартса. А всё объясняется просто и незатейливо — Дурсли не знают, что пока Гарри несовершеннолетний, ему нельзя колдовать. А если бы знали? Тут не нужно быть Янусом Тикки, чтобы понять — продолжили бы гнобить парня почём зря. А так они всё же опасались, что за применение к нему «неоправданных санкций» им может прилететь.

      Раньше? А что раньше? Раньше парень не только не умел пользоваться своими силами, но и даже не представлял, что они у него имеются. Поэтому стихийные выбросы хоть и имели место быть и причиняли некое неудобство, но всё же были редким явлением и…

      Неосознанным.

      Как правило, чаще их «воспитательные» методы оставались без ответного воздействия со стороны маленького мага. А теперь он проучился в Школе Волшебства и Чародейства уже год, и та же Петуния прекрасно знает, на что способен волшебник, окончивший первый курс. Поэтому, надо полагать, и снизили силу своего воздействия на Гарри. Снизить снизили, но…

      Это уже другой вопрос.

      После беседы, в ходе которой и были проявлены все эти моменты, Поппи приняла волевое решение, что она заберёт Гарри от его опекунов до самого нового учебного года в Хогвартсе. Она точно знала, что Иппи её не подведёт и никому об этой афере не скажет. Особенно директору.

      Знал или не знал Дамблдор о реальном положении дел в семье родственников Гарри Поттера — это вопрос отдельный, но после того, как Поппи выложила Сметвику свои сумбурные размышления о том, что творилось в этот год в школе Хогвартс, он был вынужден согласится придержать сию информацию исключительно у себя. Плюс тот факт, что у самого Сметвика как главного целителя св.Мунго к директору ака Верховный Чародей Визенгамота, мистеру Альбусу Персивалю Вулфрику Брайану Дамблдору тоже было немало претензий в связи с тем, что политика Министерства в последние годы больше запрещает, чем позволяет изобрести, в том числе и в области колдомедицины…

      И вот сейчас она пьёт чай и не может уснуть: что им принесёт завтрашний день? Именно на завтра назначен ритуальный круг полной диагностики пациента, раз уж от родственников правды не добиться, а легиллименцией ни она, ни Сметвик не обладают. Применять магию к родственникам Поттера, чтобы вызнать то, что им нужно — чревато. Маггловский район. Нет, учитывая их с Иппи присутствие, у мальчика проблем с Министерством возникнуть не должно, но это привлечёт внимание, которое сейчас им совершенно не нужно. Да и что они, магглы, могут знать о магических проявлениях того или иного расстройства? Тем более про последствия «Авады Кедавры», про которые до знаменитого дня выживания, собственно Гарри Поттера, было известно только то, что от неё умирают!

      То есть феномен выживания Гарри не изучен даже волшебниками, а что говорить про магглов? Всё, что Дурсли могли сказать на этот счёт, что таки да — шрам постоянно воспалён и заживать отказывается.

***

      — А вот, кажется, и то, из-за чего старик уверен, что Тот-Кого-Все-Боятся может вернуться, — задумчиво потёр подбородок Гиппократ, разглядывая магическую проекцию мальчика, который сейчас лежал в ритуальном круге в позе витрувианского человека.

      — Мерлин мой! — Поппи прикрыла в потрясении рот рукой и в потрясении посмотрела на коллегу по цеху. — Крестраж?! Я правильно это понимаю, Иппи?

      — Абсолютно правильно, Поппи. Именно крестраж и…       Сметвик прищурился, качнул палочкой, как бы раздвигая слои реальности.

      — …он у Тёмного Лорда не один.

      — Ох! Но с этим же можно что-то сделать? Ритуал «Экспеллир эль парасито»…

      — Всенепременно, — согласился главный целитель больницы для волшебников. — Самый лучший вариант изгнания духа-паразита на основе Экспекто Патронус и Экспеллиармуса. Ты права. Меня другой вопрос интересует…

      — И какой же? — поинтересовалась Поппи, начиная гасить свечи в круге, так как ритуал уже был закончен и все необходимые сведения получены, и тут же не дожидаясь ответа, продолжила причитать вполголоса. — Ужас какой! И мальчик жил с этим столько лет!

      — Именно, Поппи, вот имен-н-но, — протянул Сметвик. — Мальчик с этим жил, и Дамблдор не озаботился показать мальчика колдомедикам. Ни тогда, после трагических событий, ни сейчас, когда ребёнок пришёл в Хогвартс. И, судя по всему и не собирался. Если бы он не попал к тебе… Вот меня и интересует вопрос: а знает ли наш Великий Светлый Чародей, что именно таит в себе сей отрок? И если таки знает…

      Сметвик подхватил на руки лёгкое тельце всенародного Героя, который пребывал в бессознательном состоянии. И нет, когда они начинали ритуал, мальчик был в сознании и помогал им со своей стороны, как ему объяснили — циркулировал магию по телу. Но, потом… Видимо, крестраж почуял угрозу и попытался взять бразды правления телом в свои призрачные ручки. Что и привлекло внимание Сметвика к происходящему на энном участке диагностической карты, которая развернулась перед двумя медиками. Сметвик не раздумывая пульнул в пациента «Клиник Мортем», отправив обе дерущиеся на ментальном плане души, точнее, одну душу и одну частичку души в нокаут на неопределённый срок.

      — Мне готовить всё к проведению «Экспеллир эль парасито»?

      Поппи заботливо укутала мальчика в одеяло, прекрасно зная, что пока Сметвик не снимет своё заклятие, Гарри не очнётся.

      — Да, — кивнул Гиппократ. — Но не на сегодня. Мне надо кое с кем посоветоваться. Крестражи… Тёмная магия. Я хоть и главный целитель Мунго, но предпочту всё же получить консультацию у специалиста…

      — Которых в нашей стране не осталось, — фыркнула мадам.

      — Но в других-то странах они есть! — задорно подмигнул Гиппократ и покинул дом.

Серия сообщений "Заговор целителей":
Часть 1 - Заговор целителей. Глава 1. Принятое решение
Часть 2 - Заговор целителей. Глава 2. Приходить нужно вовремя
Часть 3 - Заговор целителей. Глава 3. Вон оно как, Михалыч

     Учебный год был завершён, и студенты разъехались по домам. В том числе и Гарри Поттер. А мадам Помфри предстояло ещё подбить отчёты, провести ревизию, сделать предзаказ на необходимое для следующего года… Короче, куча бумаг, без которых ни в магическом, ни в маггловском мире никуда. Профессора и учителя тоже, вопреки расхожему среди студентов слуху, в отпуска не торопились. У них тоже отчётность! А вот когда она закончила все свои дела и могла со спокойной совестью отправляться в законный отпуск, была уже середина июля.

      Если изначально она планировала узнать адрес проживания Поттера у директора, то после нечаянно… то есть, конечно же, вполне себе целенаправленно подслушанного разговора оного с пациентом, а после этого ещё и разговора Поттера с пришедшим его навестить другом Роном Уизли — передумала и спросила мальчика напрямую. 

      То, что Дамблдор тот ещё себе на уме, она знала и так. Но вот такого, что он без всякого смущения отправит ребёнка, который едва научился держать в руках палочку, на борьбу со злом — не ожидала. А по подслушанным разговорам и собственному анализу происходящего выходило, что именно так оно и было. Пусть даже директор Дамблдор, как у него всегда это виртуозно получается, и отвертелся от признания этого факта собственными устами. Однако, и она сама, и, что вызвало умиление у женщины, Гарри, смогли сделать свои выводы. Вот только отношение к этим выводам у них с Гарри Поттером было разное.

      Если Гарри Поттер гордился тем, что он с друзьями преодолел ловушки на пути в подземельях, тем, что снова столкнулся с тенью маньяка, имя которого до сих пор боятся произносить вслух взрослые маги, и был готов снова бросится в омут с головой, то… Мадам Помфри не разделяла этого энтузиазма. Она искренне считала, что со злом должны бороться те, кому это по статусу положено. Министерство: Департамент Магического Правопорядка и Аврорат, как специально для этих целей созданные части структуры, а не дети. И не директора школ, пусть эти директора самые светлые волшебники современности и однажды уже победившие мировое зло.

      Вот когда Гарри Поттер вырастет, выучится и поступит служить в этот самый Аврорат, как некогда и его отец, вот тогда пусть и гоняется за преступниками и маньяками, а сейчас перед ребёнком должны быть поставлены совсем другие цели и задачи, нежели борьба с мировым злом. В конце концов, и сам Дамблдор победил Гриндевальда будучи отнюдь не сопливым юнцом одиннадцати лет от роду!

      И вообще…

      Где это видано, чтобы из школы, пусть не самой человеколюбивой по своей сути, кто-то там делал полигон для натаскивания шахидов? А директор, видимо, решил пойти именно этим путём. Нет, не всех подряд, а только одного конкретного ребёнка, но это всё равно никуда не годится. Не для этого Основатели эту школу строили.

      Раньше Поппи не задавалась ненужными вопросами, которые не касались области её профессиональной деятельности, да и повода к этому не имелось. Дети учились, шалили, враждовали, из-за чего в её вотчине постоянно кто-то обретался с травмами. Это всё было привычно и понятно. Это и не вызывало особых вопросов. Вот только травмы эти не были следствием принятия того или иного решения именно директором.

      Но события последнего учебного года, произошедшие в школе, выбились из привычной колеи. Тут не просто школьники повздорили и перебросились враждебными заклинаниями, тут взрослый человек, профессор (!), чуть ребёнка на тот свет не отправил на встречу с его родителями. Виданное ли дело, хранить артефакт великой ценности, за которым охотится маньяк, в стенах школы, полной детей? Удивительно, что ни одержимому Квиррелу, ни самому маньяку не пришло в голову захватить этих самых детей заложниками и просто потребовать отдать ему этот артефакт! А это уже из ряда вон выходящее событие, которое проигнорировать — совершить преступление. А теперь ещё и оказалось — директор всё знал и подталкивал трёх героев к столкновению и… сражению?!!!

      Мерлин и все его присные!

      Ребёнок, едва научившийся держать в руках палочку, против взрослого обученного волшебника! И это даже без учёта одержимости оного злобным маньячным духом! Квиррел сам по себе уже профессор, десять лет как Хогвартс закончивший! Он всяко больше знает, чем ребёнок!

      А тут Поппи припомнились ещё и слухи про отработку четырьмя студентами ночью в Запретном лесу! Никто из них к ней во владения не попал — уже хорошо, поэтому она тогда эту информацию пропустила мимо ушей. Мало ли о чём плещут злые языки? А в Хогвартсе всегда сплетен хватало! Не соответствующих действительности. А вот сейчас, в свете произошедших событий за последние дни и видя травмы Поттера, как и подслушав его разговоры — эти слухи про отработку ей припомнились. И то, что на отработке этой дети таки столкнулись с опасностью, которая им не по зубам и только своевременное вмешательство кентавров отвело беду стороной.

      Да как так-то?

      Набедокурили детишки? Бывает. Отработка? Нормальное наказание. Она с этим согласна. Но… Ночью? В лесу? В ЗАПРЕТНОМ? Куда даже взрослые днём стараются не заглядывать?!!! Первокурсники, едва «Левиосу» освоившие?

      Вот поэтому Поппи и подошла к Поттеру лично и поинтересовалась местом его проживания, в обход директора. Ну, а уговорить наивного ребёнка посетить с нею летом больницу святого Бонама Мунго, ту самую, где лечатся все волшебники магической Британии, не составило труда.

      — Гарри, а как ты смотришь на то, чтобы избавиться от очков? Они же тебе мешают в квиддич играть… Вот только заболевания глаз — это не простуда или поломанные кости, в Больничном Крыле не вылечишь. Надо в Мунго обратиться.

      И так у ребёнка глазки надеждой загорелись, что и согласие было получено без проблем, как и адрес, откуда мальчика нужно будет для этого похода забрать.

      — Иппи, не согласишься по старой памяти пациента осмотреть у меня дома?

      Мадам Помфри, сидя на уютном диванчике своего небольшого домика, что затерялся в горах Шотландии, вглядывалась в небольшое зеркальце, что держала в руках. Вот только отражалась в этом зеркальце совсем не мадам, а очень даже месье. Да и обстановка в отражении глади зеркала по ту сторону не соответствовала обстановке в гостиной.

      — Поппи, — мужчина устало потёр пальцами переносицу, — я уже далеко не мальчик по вызовам бегать. Что там такого тяжёлого, что пациент до больницы не в состоянии добраться? Да и вообще что там за пациент такой, что его осматриваешь ты, медиведьма Хогвартса?

      — Я, потому что он — ученик Хогвартса, — терпеливо пояснила Поппи.

      Собеседник скептически хмыкнул.

      — Не в школе, а на дому?

      — Даже у стен св.Мунго есть нежелательные уши, — прозрачно намекнула Поппи, проигнорировав скепсис коллеги. — А об остальном, поговорим после осмотра, если согласишься.

      Гиппократ Сметвик, а это был именно он, нахмурился, обдумывая сказанное. Кодовая фраза про уши была в ходу среди целителей и означала она то, что пациент известная личность, которая не желает афишировать свои болячки перед публикой. Однако такие как неугомонная Рита Скиттер зачастую как-то узнают про походы таких личностей к целителям, а потом в газете раздувают сенсацию. Например, нынешний министр Фадж тоже предпочитал обращаться к целителям инкогнито. А тут Поппи, как он ранее заметил — медиведьма Хогвартса, произносит сию фразу.

      Кто? И очевидный вывод. В школе есть только два всемирно известных человека, чьи имена на слуху в каждом доме, и каждый пикси знает их имена: сам легендарный директор Дамблдор, и поступивший в школу прошлой осенью тщательно скрываемый до этого ото всех Герой магического мира, он же Мальчик-Который-Выжил, он же Гарри Поттер.

      Директору, несмотря на его возраст вроде как не зачем обращаться к целителям, но чем Мордред не шутит, пока Мерлин отвернулся? Но Поппи прямо сказала — ученик Хогвартса, так что тут уже без вариантов. А вот то, что она хочет диагностировать мальчика, не ставя об этом в известность директора учебного заведения, своего непосредственного начальника, между прочим — это уже… Хм…

      В глазах Сметвика загорелся огонёк интереса.

      Помнится, что после известных всему миру событий он ждал, что мальчика всё же принесут на осмотр в больницу. Всё же не комар укусил, а Авадой попытались убить! По крайней мере, так повсеместно гласили все имеющиеся магические СМИ. Вопрос ещё в том: откуда они эту информацию взяли? А взяли они из заявлений директора Дамблдора и тогдашнего Министра Магии. Их словам принято верить, вот только никаких подтверждающих свидетельств, вроде заключений специалистов — предъявлено не было. Но обывателям и так хватило.

      Директор же уверил всех и вся, что с мальчиком (ну, да, ну, да, после Авады-то!!!) всё в полном порядке и его спрятали от происков недобитых приспешников Того-Самого-Которого-Называть-Нельзя. Последующие события с четой Лонгботтом, показали, что такая предосторожность оказалась вроде как не лишней. И Сметвик смирился с тем, что обследовать мальчика Поттеров ему не придётся, да и не верить мистеру Дамблдору не имелось поводов.

      В Министерстве есть отдел, который непонятно чем занимается. Отдел Тайн именуемый. Возможно, что заключение давали его специалисты, но… Во-вторых — ранее по всем таким вопросам тот же Аврорат и ДМП в своих расследованиях всё же обращались за экспертными заключениями не в этот самый пресловутый Отдел Тайн, а к ним — в св.Мунго. Так с чего вы конкретно в этом случае вдруг и к… Ладно, если бы хотели тайну сохранить, да только вышло всё как раз наоборот, растрезвонили во все колокола, что называется. И трезвонили все десять лет, пока мальчик где-то там воспитывался, а уж какой ажиотаж поднялся перед его поступлением в Хогвартс!!!

      И вот — Поппи просит его инкогнито осмотреть пациента у неё на дому?!

      И когда она это делает? Не в школьное время, когда директор бы об этом был поставлен в известность, а летом! Когда мальчик уже определённо уехал на каникулы туда, где бы он там ни проживал предыдущие года.

      Двадцать первого июля в неприметном тупичке небольшого скверика, небольшого же и тихого пригородного городка Литтл Уингинг послышался приглушённый двойной хлопок и в тени кустарников прямо из воздуха материализовались две фигуры.

      — Ну что ж, осталось только среди этих одинаковых домов найти нужный нам адрес, — задумчиво потёр подбородок Сметвик.

      Они только что покинули территорию парка и окунулись в весьма однообразный пейзаж: стрелы улиц, ряды однотипных коттеджей и газонов перед ними.

      — Среди такого однообразия и потеряться не долго.

      — Тисовая, дом четыре, — назвала адрес Поппи, — Судя по нумерации, которую я вижу — это не должно быть слишком далеко.

      Но она ошиблась. Прежде им пришлось поплутать в поисках нужной улицы и только потом уже искать дом, который оказался с противоположной стороны от того конца улицы, на который они вышли в своих поисках.

      — Мы ничего не покупаем! — рявкнула, открывшая дверь женщина: блондинка с несколько по-лошадиному вытянутым лицом и длинной шеей и тут же её захлопнула обратно.

      На повторный звонок в дверь очень долго никто не реагировал, хотя слышно было, что хозяйка караулит под дверью. Помфри и Сметвик недоуменно переглянулись, впрочем, настырно продолжая звонить. Вскоре послышались грузные шаги, и дверь снова открылась. На этот раз в проёме показался очень тучный мужчина с пышной щёткой усов под носом и «без» шеи.

      — Вам же сказали! — заорал он сходу. — Мы ничего не покупаем!

      — А мы похожи на торговцев? — поинтересовался Сметвик, на этот раз успев просунуть ногу в ботинке с усиленной подошвой в щель как раз перед тем, как дверь попытались снова захлопнуть.

      — Мистер Поттер разве вас не предупредил о нашем приходе? — практически одновременно удивилась мадам Помфри. — Мы отправляли сову…

      Борьба за дверь резко прекратилась. Наоборот, дверь распахнулась, здоровяк ухватил пришельцев за руки и втянул их в дом. Выглянув на улицу и убедившись, что свидетелей, по крайней мере, видимых, у происшествия не имелось, тут же захлопнул дверь.

      — Щенок неблагодарный! А ну иди сюда! — взревел побагровевший Вернон Дурсль, а это был именно он.

      Петуния стояла в проёме двери, ведущей на кухню, а за её тощей спиной пытался спрятаться ещё один большой колобок — Дадли Дурсль.

      И никто из них не заметил, как в кустах роз Петунии Дурсль вдруг моргнул большой зелёный глаз и послышался звук хлёстко щёлкнувшего хлыста

Серия сообщений "Заговор целителей":
Часть 1 - Заговор целителей. Глава 1. Принятое решение
Часть 2 - Заговор целителей. Глава 2. Приходить нужно вовремя
Часть 3 - Заговор целителей. Глава 3. Вон оно как, Михалыч

      Едва они вышли из зала с портретами предков, живот Грея издал протяжную голодную трель. Сегодня он успел только позавтракать, а время уже приближалось к позднему обеду.

      — Ничего, — Харди, опять играющий роль проводника, на мгновение замер, оглянулся на хозяина. — Перебьёшься… Не в первый раз.

      — Переживу, конечно, — буркнул Грей, — Но к хорошему привыкаешь быстро. А отвыкать сложно…

      Для парня каждое лето начиналось с этой пытки: опять привыкать к ограничению в питании. Не сказать, чтобы Дурсли его вот реально морили голодом, но… Его питание проходило по остаточному принципу: держи, убоже, что нам не гоже. Это если брать основное время, а бывали периоды, когда в наказание за непроизвольные стихийные выплески магии его лишали и этого. Отчётливо вспомнились и кошачья дверца с одной тарелкой супа на весь день, и посаженный вдруг на диету Дадли прошлым летом. Тогда, ради поддержки «Дидикуся» миссис Дурсль посадила на эту диету вообще всю семью, но даже в этом случае Гарри Поттеру выдавали самую маленькую дольку грейпфрута. Миссис Дурсль явно считала, что лучший путь поддержать моральный дух Дадли — это уверить его в том, что еды у него, во всяком случае, больше, чем у Гарри.

      — Да не кисни ты, — фыркнул химера. — Войдёшь в род, и закупимся продуктами в ближайшем поселении магов или маглов, без разницы. Ведь тогда ты сможешь покидать поместье без опасения не вернуться обратно. Точнее, ты сможешь приходить сюда как обычно… Обычно для магов, так сказать, через парадный вход, камин, аппарацию.

      — Я ещё не умею аппарировать, — буркнул Грей.

      — Предки научат, — отмахнулся Харди, — в крайнем случае, на первое время, возьмём из сейфа детские порт-брелоки. Это же будет уже твой дом. А если станешь Главой рода, так и вовсе…

      — А что, могу и не стать? — поинтересовался Грей. — Кстати, а куда это мы направляемся?

      Они уже давно возобновили движение, и сейчас Харди вёл его какими-то лестницами куда-то наверх. А если быть ещё точнее, то они поднимались по крутой винтовой лестнице внутри башнеподобного сооружения. Скорее всего, это и была башня, только Грей видел её сейчас изнутри, а не снаружи, поэтому с точностью на сто процентов гарантировать такого положения вещей не мог. Например, в ту же аудиторию, где у них проходили уроки по прорицаниям, вела точно такая же винтовая лестница, но при этом она не находилась в одной из башен замка. Просто где-то внутри огромного замка, но кирпичная стеновая кладка «вокруг» этой лестницы, если смотреть, как и он сейчас, с позиции этой самой лестницы, создавала именно такое ощущение.

      — Направляемся, мы, как я уже сказал, в ритуальный зал, чтобы привести его перед ритуалами в порядок, — Харди смешно взбрыкивая задом, скакал на пару метров впереди Грея. — А что касается твоего первого вопроса… Скажу так. Вероятность того, что магия не признает тебя достойным главой — есть. Прецеденты бывали. Но она составляет всего пару процентов против того, что ты им станешь.

      Грей фыркнул, но сведения, выданные фамилиаром, принял к учёту.

      — В любом случае членом рода ты точно станешь. Тут препятствий я не вижу. Ты Поттер по крови и магии тем более… Это тебе бонус против того же Джеймсова отпрыска. Ты — сын действующего члена рода, Миранды, которую никто из рода не выжигал. Он, ясен пень, — выжженного. Ему бы, случись так, что именно он бы стал совершеннолетним, — пришлось бы ещё и доказывать даже то, что он достоин стать просто членом рода, не то, что его главой. А к этому всё шло. Ведь он старше тебя, даже с учётом твоего годового сдвига. Хотя бы просто по дате рождения: он июльский, а ты октябрьский…

      Грей пристально посмотрел на фамилиара и только тут понял, что тот может сейчас ответить на парочку животрепещущих вопросов. Как там он сказал? «Я по твоим мозгам, как у себя дома шарюсь, а то, что ты не осознаёшь, по малолетству, не значит, что не помнишь…»

      — То есть… — медленно начал формулировать пришедшую в голову идею парень. — Мои догадки про хроноворот…

      — Не догадки вовсе, — подтвердил зверёк. — Подсознательное выдало всё как есть, просто нужно уметь это вытаскивать на поверхность. Даже магглы научились воскрешать такие воспоминания, например, глубоким погружением в транс. А уж маги-менталисты… Научишься когда-нибудь. Или не научишься… Всё же эта область магии мутная и сложная…

      — Вот, значит, как…

      — И да, все остальные твои догадки тоже не догадки вовсе. Просто реальные воспоминания оформились в логичную цепочку размышлений. Тебя выкрал Сириус, прямо из дома Блэков, что в Лондоне на Гриммаулд Плэйс. Я узнал обстановку, бывал там с прошлым хозяином…

      Грей чуть улыбнулся, если он не ошибается, то прошлым хозяином химеры, скорее всего, был именно дедушка Герберт, по прозвищу Хок. Слишком у зверька к нему отношение… фамильярное. К тому же Игнотусу он проявил чуточку больше почтения. Да и само обращение — по прозвищу, а не имени…

      — Как это у него получилось, не спрашивай. Я не знаю. Я знаю только то, что и ты знаешь сам, просто не помнишь. И да — он воспользовался мантией, для того, чтобы остаться незамеченным.

      Грей опять фыркнул не хуже своего фамилиара.

      — Только для того, чтобы проникнуть в дом. А вот чтобы беспрепятственно уйти из дома с похищенным ребёнком, он воспользовался хроноворотом и мантией. Иначе защита дома бы его с тобой на руках не выпустила.

      — А в прошлом, значит, выпустила? — Грей уже, если честно, стал запыхиваться от бесконечного подъёма, даже не смотря на его отличную физическую форму.

      — А в прошлом… — Харди перепрыгнул сразу пять ступенек, — тебя ещё не существовало, и та защита, что была на доме, не восприняла тебя как подзащитного члена рода.

      — А его, значит, врагом не считала? Его же выжгли, как он в дом попал?

      — Без понятия, — изобразив передними лапками подобие пожатий плечами. — Я же сказал — я знаю то же, что и ты. Но всё же кое-что предположить могу. Нет, не касаясь того, как и почему он смог попасть в дом. А почему тебя найти не смогли после. Но это только мои предположения…

      — Да говори уже, — махнул рукой Грей, всё же у фамилиара уже было три хозяина и опыт у того значительный, поэтому стоит выслушать эти самые его предположения.

      — Темпоральные завихрения, созданные таким перемещением, а также твоё «двойное» одновременное существование в двух разных местах…

      — М?

      — Ты с Сириусом и ты же в животе Миранды в доме Блэков, — Харди остановился, оглянулся на Грея и театрально закатил глазки, — как бы «стёрли» тебя из обеих реальностей. Все поисковые ритуалы, которые могли бы проводить Блэки в твоих поисках, просто разбивались об эту темпоральную эфирную баламуть. А тебя однозначно искали, не могли не искать.

      — Но к тому моменту, как меня похитили, и… Короче, к утру первого ноября 1981 года я уже точно остался в единственном экземпляре! Почему Вальбурга меня не нашла? Пусть не первого, но позже? Она умерла аж четыре года спустя!

      — Не знаю. Но искала — это точно. Всё! Пришли!

      Харди, а за ним и Грей вошли в…

      — Ритуальный зал? — только и переспросил удивлённый не в меру Грей.

      Они вышли на круглую площадку башни, да это, действительно, была башня, окружённая по периметру резными колоннами, и символическим, таким же резным ограждением, между этими колоннами. А наверху над ними возвышался свод купола. В центре площадки монументально обосновался каменный алтарь.

      — Наследию Рухх требуется простор, а не теснота подземелий. Не вампиры чай.

      — Кх-кххх… — закашлялся Грей. — Неожиданно, — наконец, смог проговорить он.

      — Именно, — хищно оскалился Харди. — Традиционно, а оттого привычно и предсказуемо искать сердце дома в подземельях да подвалах поместий. Сбивает с толку… Если враг всё же прорвётся в дом…

      — Это уж точно, — вынужден был согласиться с этим доводом парень. — И что тут нужно приводить в порядок?

      Видимого беспорядка действительно не наблюдалось. Даже вездесущей по всему поместью многослойной пыли. Ветер, что тут гулял беспрепятственно, всё вымел.

      — Для начала восстановить защитные пологовые плетения в пространствах между колоннами. Заклинание Головного пузыря тебе в помощь. Дождь, снег, прочий мусор и гнус не должны сюда проникать. Также должно сохраняться тепло, несмотря на морозы за бортом. Хотя сейчас и лето, но ритуалы проводятся и в зимний период времени, а уж дети рождаются… Ферштейн?

      — Я-я, майн либен фроляйн…

      — Какая я тебе фроляйн?! — тут же взвился Харди. — Я самец!

      — Ну… Это единственное, что я знаю из немецкого, — пожал плечами Грей и тут же вернулся к насущному. — Допустим, я это всё восстановлю, — он уже прикидывал, что и как сделать, плюс кинул диагностические, чтобы рассмотреть почти выдохшиеся бывшие плетения. — И что? Тянуть всю эту красоту на себе постоянно? Это же какой отток сил…

      — Не дрейфь, — Харди запрыгнул на каменюку алтаря и уже оттуда разговаривал с Греем. — Сердце ещё не уснуло, так, задремало слегка. Разбудишь, покормишь… И этот насос, — он похлопал лапкой по каменюке, — снова начнёт качать энергию. Сейчас он в полудрёме и подпитывает только значимые чары: ненаходимости, некоторые щиты и ещё по мелочи, включая блок на Джеймсову кровь и магию, всё, что касается внешнего скрыта от магглов и тем более магов. Это алтарь может поддерживать столетиями, если не тысячелетиями. Даже в полностью уснувшем виде. Всё второстепенное: обновлюха дома, вот такие вот пологи комфорта и климатические вырубились через полгода после смерти Хока.

      — И чем я его кормить должен? — уже смутно догадываясь — чем.

      — Кровью своей, чем же ещё?

      — Кровь… А ещё говоришь - не вампиры, — проворчал парень, принимаясь осторожно обновлять плетения.

      — Круговорот энергии в природе, что поделать? — философски проговорил Харди, сворачиваясь на алтаре клубочком. — Травка кушает минералы из земли, зайка кушает травку, волк кушает зайку. Потом волк умирает, и земля кушает волка, чтобы накормить травку. Маги кушают и травку, и зайку, так почему алтарь — это полуорганическое изобретение магов далёкой древности — должен питаться исключительно праной небесной?

      — Алтарь живой? — Грей на мгновение остановился в творении чар, потрясённый дошедшей до его мозга информацией.

      Ни в одной из прочитанных книг ничего подобного не упоминалось.

      — Уголь тоже камень, — хохотнул Харди, видя искреннее изумление хозяина. — Однако в основе своей имеет органическую природу. Алмаз туда же. Кораллы…

      — М-дя… Как много я ещё не знаю…

      — Исправим, не волнуйся. Как только, так предки за тебя возьмутся… Никакая школа не нужна будет.

      Грей постучал палочкой по колонне, проверяя, как легли плетения на этом проёме. Вроде получилось так, как нужно. И перешёл к следующему.

      — Если школа не нужна, зачем тогда…

      Грей не договорил, но недаром фамилиар — это фамилиар. Тот понял его недосказанную, даже недооформленную до логического конца мысль.

      — Во-первых — для банальной социализации, — наставительно начал Харди. — Во-вторых — у всех членов семьи или рода есть свои профессиональные и личные дела. Тут либо ты работаешь на благо рода, либо сидишь и учишь ребёнка. Для вдалбливания общих знаний и умений есть наёмные учителя или школы. В-третьих — не во всех семьях, как ты уже, наверное, догадываешься, имеются галереи живых портретов, которым теперь больше нечего делать, и они-то как раз и могли бы выступить в качестве наставников для малолетних оболтусов. Да и вопрос ещё, будут ли эти самые малолетние оболтусы прилежно сидеть на месте и слушать лекции, тогда как прекрасно знают, что на той же улице портрет их банально не достанет? В отличие от живого учителя, который тебя отловит и притащит обратно в учебный класс за ухо.

      — Кхм… ну да, наверное… Моргана с её кознями! — эмоционально прошипел он сквозь зубы, следя за тем как распадается кружево плетения. — Сорвалось, заново начинать нужно.

      — Я же говорил, хорошо, если к вечеру справишься.

      Ничего особенно заковыристого тут не было. Как и сказал Харди — модификация заклинания «Головной пузырь», чары обогрева, уже знакомые чары против гнуса зловредного. Вот в принципе и всё. Вопрос не в том, что Грей их не знал, вопрос был в том, как они между собой были искусно переплетены. Грей их по отдельности накладывать-то умел, а вот взаимозависимым каскадом - учился делать это только сейчас. Практика! Ему просто не хватало практики. Первый опыт на первом «оконном» проёме вышел удачно, а вот на втором сорвалось.

      — Кстати, зачем это делать именно сейчас? Восстанавливать тут всё? Я бы вполне мог и потом… Не зима — не замёрзну.

      — Не чуешь? — Харди выразительно принюхался к воздуху. — Шторм надвигается. Мощный. Ночью тут без пологов жуть твориться будет.

      — Шторм? — в очередной раз удивился Грей, осмотревшись, но снаружи, за колоннами виднелись только верхушки скал и никакого моря.

      — Эта площадка всё же скрыта в особенностях местности, поэтому ты не видишь, но море от замка всего в десятке километров. Гнездо находится на острове неподалёку от Ирландии. Если быть точнее — юго-западная часть. Магглы на карте обозначают четыре острова неподалёку от полуострова Дингл и одноимённого залива: Грейт Бласкет Айленд, Иништускерт, Тират Айленд и Инишнабро. Есть ещё островок, прямо рядышком с последним означенным — Инишвикиллан. Но магглам неизвестно, что вот этот самый Инишвикиллан — всего лишь малая видимая часть достаточно большого острова, скрытого под чарами ненаходимости. Сам остров размером примерно с полуостров Дингл. Где-то около пятидесяти, плюс-минус, в длину и двадцати в самой его широкой части.

      И под поучительные разговоры в исполнении своего фамилиара, Грей продолжил творить заклинания. С каждым последующим проёмом получалось всё лучше и лучше. Последний он вообще наложил в три взмаха палочкой и, облегчённо вздохнув, смахнул трудовой пот со лба.

      Смеркалось.

      — Отлично. Умничка. Теперь давай буди лентяя и потопали отдыхать. Нам ещё комнату для отдыха хотя бы от пыли избавить.

      Грей посмотрел на свои трясущиеся в лёгком треморе руки.

      Устал. И есть хочется ещё сильнее.

      Вздохнул обречённо и, прошагав от восстановленного проёма между колоннами, остановился прямо у алтаря.

      — И как я должен это сделать?

      Как-то раньше об этом он не задумывался. Ну, алтарь и алтарь, на нём обряды и ритуалы проводят. А вот что ещё? Как-то другой инфы по этому поводу ему не попадалось.       — Режь ладошки свои «Секо» и прикладывай к алтарю. Всё просто.

      — И сколько мне так стоять? — Грей с сомнением посмотрел на камень.

      — Не боись, досуха не выпьет. Говорю же, не спит, так, дремлет чуток. Ты почувствуешь, когда будет достаточно. Это старый, уснувший алтарь будить тяжело, а это так… Мелочи жизни. Всё равно его кормить нужно регулярно.

      — Камень меня кушает и будет кушать, ты меня тоже кушаешь…

      — Эй! Не наговаривай! Мне кровь от тебя только первый месяц потребна, потом я обычную добычу кушать буду. Ну, там птиц, змей, яйца… Мышек… Мм-м-м! — зверь мечтательно закатил глазки, уже предвкушая, как побежит на охоту, за время запустения и его спячки тут, наверное, развелось всякого вкусного, — У-мням-мням… — причмокнул он ещё раз. — А этого тебе раз в год подкармливать, обычно на Йоль такие ритуалы проводят. И стакана крови ему достаточно. Обычно. Но сейчас может потребоваться несколько больше.

      — И что же всё-таки это такое — алтарь? — спросил у своего знающего фамилиара Грей.

      — Сердце рода. А по факту большой полуживой и где-то как-то даже разумный артефакт. Древнее изобретение. Очень древнее, но в последние пару столетий прочно забытое. Основное предназначение которого — качать ману из эфира и поставлять её членам рода, а также поддерживать завесу чар, защитных, маскирующих и атакующих, над менором. Этакий огромный накопитель магической энергии. Вроде того браслета из оникса, что у тебя в загашнике имеется.

      Грей вздрогнул — об этом браслете даже друзья не знали. Он его приобрёл в лавке артефактов в Хогсмиде, уже после того, как… Понял, что ему с ними дальше не по пути и перестал их посвящать во все свои планы, мысли и действия. А потом снова расслабился — фамилиар же! Он о нём теперь знает больше него самого! Даже его напрочь забытые детские воспоминания. А Харди тем временем продолжал:

      — Раньше, до этого изобретения, маги селились в местах природных источников сил. Когда магов стало больше, чем природных источников, придумали вот это. И менор можно стало поставить в любом пригодном для жилья месте, а не только на источнике. Но, если тебе интересно, создать вот это, то есть основать род — это тебе не пальцами щёлкнуть. Поэтому не так уж и многие на это решаются. У большинства обывателей таких примочек нет и не будет, вот их и бесит, что у кого-то на это сил и упрямства хватило. Когда-то. А теперь их потомки пользуются дармовой кормушкой. Кстати, этот ваш Темнолордный, который…

      Грей только бровь выгнул на это, но продолжал слушать не перебивая.

      — Если бы реально был наследником Слизерина, как он себя позиционировал, то разбудил бы менор. А не разбудил, так воссоздал новый. Уж силы бы ему хватило на это. А так только пыжился, а жил и пользовался источниками своих порабощённых… Тьфу. Ты вот — можешь, если захочешь, не только этот алтарь кормить, но и восстановить алтари Гриффиндоров и Певереллов как их кровный преемник. Но в обоих случаях там дело швах. Спят каменюки. Давно и прочно. Так что не советую. Тебе ещё Блэковский принимать. Вот от этого ты никуда точно не сбежишь. Магия рода потребует. Рано или поздно. Для нас будет лучше, если это случится попозже. А если амбиции спать спокойно не дадут, роди для этого наследника. Запасного.

      — Я? Роди? Я ж парень!

      — И чё? Это выражение такое, — хихикнул Харди. — Слышал, как в маггловской библии их этой? Авраам родил Исаака, Исаак родил… Ну или как-то там их звали, не помню, не вдавался в подробности. Хока его дружок магглорожденный приобщил к их религии, поржали они тогда знатно. Оба. А на самом деле рожали, естественно, не Авраамы, Исааки и иже с ними, а их жёны. Женись и настряпай себе столько детишек, сколько тебе нужно будет. Всё! Лекция закончена. Буди лентяя, не фиг ему спать.

      Делать нечего. Порезав простым «Секо» ладони, он приложил их к камню…

      И натурально услышал довольное чавканье!

      А на самом камне не оставалось ни капельки кровавых разводов. Всё моментально впитывалось в его мраморную, чуть прозрачную глубину.

      Минута, другая. И вот под руками дрогнуло, в ушах загудело, как рядом с трансформаторной будкой высокого напряжения, и замок, словно большой пёс, встряхнулся и…

      Всё успокоилось.

      Только Грей как-то разом почувствовал, что «тяжесть» удерживаемых им заклинаний, которые он полдня накладывал по периметру этого, с позволения сказать, зала — пропала, словно и не было её.

      — Ну вот и всё, а ты боялась, только юбочка помялась…

      — Харди, а эти познания пошлых песенок откуда? — Грей устало опустился прямо на пол рядом с алтарём, порезов на руках уже не виднелось — залечились сами.

      — Так всё от туда же… дружок Хока просветил… Пошли, комнату какую в порядок приведём да поспишь чуток.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

     Гомон портретов был полон возмущений и невнятных восклицаний. Грей не особо вслушивался в тот мат-перемат, что подняли его предки после озвучивания новости, что он, как потенциальный наследник, был воспитан магглами. Но он пристально смотрел на дедушку Герберта в ожидании единственно важного для него ответа — почему это он «запасной» вариант. Вот что сильнее всего резануло его по сердцу.

      — Угомонились все! — гаркнул тот самый Игнотус, что уже тоже успел перемолвиться словечком с Греем. — Развели тут базар!

      Когда гомон в зале стих, Игнотус взял «бразды правления» в этом разговоре в свои руки, как догадывался Грей, как самый старший из всей этой братии. Нет, дат рождения и смерти под портретами не имелось, но интуиция подсказывала. К тому же это галерея портретов предков, но не гобелен с родословным Древом, где как раз и имеются эти самые отметки.

      — Я не могу ответить тебе, — тихо начал Игнотус, — почему и как ты оказался у магглов. Пока не могу, — значительно произнёс он. — К сожалению, со дня смерти Герберта мы не имеем возможности получать новости из внешнего мира. Но то, что мы знаем, не предполагало такого развития событий никаким образом. Я так понимаю, тебя обидело то, что ты оказался именно «запасным» вариантом? — проницательно посмотрел старик с портрета на Грея.

      Тот не стал отрицать.

      — После всего того, что мне пришлось пережить, узнать, что я всего лишь запасной вариант… — Грей пожал плечами.

      Харди в жесте поддержки потёрся мордахой о его щеку.

      — Обидно. Да, согласен, — ровным тоном проговорил Игнотус.— Но быть главой рода — это не только привилегии, но и куча обязанностей. Обязанностей, которые иногда предполагают принятие довольно жёстких, если не сказать жестоких, и непопулярных решений. Непопулярных среди попадающих под кнут таких решений, естественно. Например — отрезать кого-то от рода, мальчик мой.

      Грей скривился.

      — Попрошу без эпитетов. На это у меня в последнее время резкая и неконтролируемая аллергия развилась.

      — Дамблдор, я полагаю? — вопрошающе сверкнул глазами тот, кто был подписан как Гарольд Габриэль Поттер. — Его любимое выражение. Я с тобой в этом согласен.

      — Тем не менее, для меня вы все тут мальчики, — фыркнул Игнотус, — причём мои, ибо все вы порождение моих чресел. И ты, Грей, — старик, впрочем, не стал настаивать на обращении, учитывая отношение парня, — не исключение. Раз уж ты всё равно Поттер. Теперь уже Поттер, раз Блэки просрали свой шанс, — грубо выразился старик, но остальные Поттеры на картинах только одобрительно похмыкали на это высказывание, — иначе бы ты пришёл сначала к ним, а не к нам. Вообще-то планировалось, что расти и воспитываться ты будешь в лоне рода твоего отца. И да, мы только сейчас по твоей фамилии узнали, что этим родом стали Блэки, — Игнотус немного помолчал и продолжил. — Договорной ребёнок, который в случае сложившихся определённых обстоятельств сможет претендовать на главенство в нашем роду. Как я понимаю, эти самые обстоятельства сложились именно так, как сложились. Как я уже сказал, Блэки всё просрали и теперь свершится реверс: был ты Блэк-Поттер по рождению, станешь Поттер-Блэк, по первоочерёдности принятия рода.

      — Поподробнее можно? — мрачно спросил Грей.

      С одной стороны ему слышать такое было обидно, с другой… Он уже прикинул: был род, была преемственность поколений, а тут бац — единственный наследник и… Такая тварь, прости Мерлин. Что бы он сделал на месте предков, если бы его сын не оправдал его надежд?

      Ему как тому, кто никогда не имел реальной семьи, но очень хотел её иметь, было непонятно вот такое демонстративное предательство семейных ценностей, которые продемонстрировали Джеймс Поттер и Сириус Блэк. По крайней мере, всё то, что он на сегодняшний момент знал, нашёл, прочитал, услышал про этих двоих, вызывало исключительно отвращение, а не гордость за «подвиги» папаши. И увы, понимал, что не все огрехи появляются в результате неправильного воспитания.

      Тот же Дадли для его родителей — ангел небесный. И дело даже не в том, что те потакают всем его закидонам, а в том, что… Они просто не знают, насколько он отмороженно ведёт себя за пределами родительского дома. Ведь даже Гарри Поттера дома он не колотил. Обзывал — да, но колотил того исключительно вне стен дома и подальше от глаз не только родителей, но и соседей. И если на жалобы Поттера Дурсли не реагировали, то почему на это не реагировали родители других пострадавших — пока что неизвестно, хотя предположить можно. Побитым пацанам просто стыдно признаться, что они оказались слабаками. Причём не в глазах других, всё же трое на одного — обычный расклад такой потасовки: двое держат, Дадли бьёт, — а в глазах самого себя. Стыдобище!

      Многие ли подростки, оказавшись в подобных ситуациях, признаются своим родителям в таком?

      Практически никто. И Дурслю с его шибанутой на всю голову компанией просто везло на то, что им ни разу не попался действительно «маменькин» сынок, который бы поплакался в своей неспособности ответить ударом на удар родителям, которые бы подняли бучу и сорвали лавину.

      — Ну, что ж, можно и поподробнее, но для начала я бы хотел знать, какой сейчас год на дворе. Как ты уже знаешь, после смерти Хока мы были отрезаны от мира. Некому было предоставлять нам информацию. А сквозных портретов у нас нет. Кстати, надо бы на будущее обзавестись хоть одним.

      — Сквозные портреты? — заинтересовался Грей.

      — Об этом чуть позже, внук. Тема интересная, но тебе не кажется, что для неё сейчас не время?

      Грей прикусил губу, действительно, что это он? Или подсознательно пытается отдалить неприятный для него разговор? Да, скорее всего, именно так.

      — Сейчас одна тысяча девятьсот девяносто пятый год, июль месяц на дворе, — влез в разговор непочтительный Харди.

      — Пятнадцать лет, значит, — протянул Игнотус. — Не ошибусь, если скажу, что твоей матерью была Миранда Иоланта Поттер? Впрочем, по-другому и быть не может. На тот момент она одна и могла попытаться спасти род. Молодец, девочка. Я бы хотел видеть её портрет на этих стенах.

      — Возможно, Блэки успели нарисовать её портрет, — с надеждой пробормотал Герберт. — Раз уж она заключила договор именно с ними…

      — Кем она была? Моя мама? — сглотнув слюну, спросил Грей.

      — Если глобально, — усмехнулась девушка со второго ряда портретов, имя которой Грей пока не мог разглядеть, слишком высоко, но она ему кого-то смутно напоминала. Орлиным носом, например, — то просто очередной член рода Поттер. Дочь младшего брата главы Рода, — девушка с портрета указала на портрет Герберта, — Флимонта Карлоса Поттера и Юфимии Виктории Поттер, в девичестве Розье. Если локально — то наследницей третьей очереди.

      — Чтобы не бегать туда-сюда по замку, на гобелен потом налюбуешься, мы сейчас тебе просто надиктуем, а ты для себя нарисуешь небольшое фамильное Древо поколений так на пять, чтобы нагляднее было. Согласен?

      — А мне деваться некуда, — буркнул Грей, трансфигурируя из носового платка листок бумаги, а из пуговицы перо, и задумался, из чего сделать чернила.

      — Харди, в кабинете должны быть закупоренные флаконы с чернилами, не пересохли же они все. Стазис вроде… И вообще, пергамент с перьями тоже принеси. Незачем лишнюю магическую энергию тратить… Мальчику ещё род принимать!

      Харди метнулся на выход, а Грей развеял своё творчество, вернув предметам прежний вид, усмехаясь про себя. Ему не только род принимать, ему ещё в этот род войти для начала нужно.

      — Ну, а пока он бегает, я всё же скажу, что такое сквозной портрет, — погладил бороду Игнотус. — С живыми портретами ты уже знаком, — он обвёл пространство руками, — это мы все тут присутствующие. Как они создаются, тема долгая и заслуживает отдельного внимания. Однако скажу так: не каждый член рода удостаивается чести быть увековеченным на таком полотне. Обычно это бывают главы родов и прочие члены рода, которые при своей жизни отличились своими деяниями во славу рода ли, или просто совершили что-то грандиозное. Первый ряд, — Игнотус указал на себя и поочерёдно на ещё четыре портрета, что висели в самом низу, — это все главы рода Поттер, что были за всё время его существования. Я, сын Хардвина Линфренда Поттера, сына Линфренда Стичкомбского по прозвищу Горшечник (Поттер). Но именно я в одна тысяча триста пятом году построил этот замок и основал род Поттер. Поэтому я его первый Глава. Выше представлены отличившиеся члены рода. И я хотел бы видеть среди них портрет Миранды. Будем надеяться, что он займёт своё почтенное место здесь. Но тут нет портретов твоего деда Флимонта или его супруги. Как и нет портрета твоего прадеда, отца Герберта и Флимонта. Он не стал главой рода, передав это право своему старшему сыну Герберту, хотя ему на тот момент, момент смерти Гарольда Габриэля, — кивок в сторону означенного, — было всего семнадцать лет. Сам же Игнотус II вёл тихую и спокойную жизнь, ничем не выделившись среди прочих представителей рода.

      — Ха! — снова вставила свои пять кнатов девушка. — Если не считать его эпического и драматического отречения в пользу сына — ему, видите ли, не нужна такая головная боль!

      Игнотус поморщился, но всё же ответил девушке.

      — Ирида, урождённая Принц, — это было сказано, видимо, для Грея, — это не тот подвиг, чтобы писать с него портрет. Раз уж он так не хотел себе этой головной боли, вот пусть и остаётся на страницах нашей семейной истории только на колдофото в альбомах! — Игнотус I вспыльчиво ударил ладонью о подлокотник кресла, на котором сидел на своём портрете.

      — А разве не Флимонт Поттер изобрёл «Простоблеск» и в результате сорвал галлеоновый куш на патентах? — приподнял бровь Грей.

      — Флимонт, — согласно прозвучало с ещё одного портрета из самого верхнего ряда. — Да не тот. Это был я. Флимонт Персиваль Поттер.

      — Ясно… — немного расстроенно вздохнул Грей: прямых родственников ему опять не увидеть.

      — Их изображения, — правильно его понял Герберт, — есть в фамильных альбомах с колдографиями. Просто это не парадные портреты с сохранённым ментальным слепком.

      — Так вот, мы можем перемещаться по картинам, — продолжил лекцию Игнотус, — которые находятся с нами в одном доме, то есть навещать друг друга и другие картины в этом доме, но выбраться за пределы дома и границ родовой магии не можем. Для этого нужны специальные, связанные или сквозные портреты, полотна которых будут находиться за границами дома. При этом персонаж, нарисованный на них, одновременно находится либо на одном полотне, либо на другом. Второе в это время пустует. Как и в тех случаях, когда мы покидаем полотно, чтобы поприсутствовать на другой картине. В любом случае на таких полотнах может проявиться только и только их персонаж, а вот мы, даже находясь с ним в одном помещении, на это полотно «войти» не сможем. А вот он, для посещения других портретов, — вполне. Насколько я знаю, такой был у Финеаса Блэка. Один его портрет, как бывшего директора Хогвартса, висит в кабинете директора, а второй, связанный, в фамильном особняке Блэков, на Гриммаулд Плэйс.

      На этих словах Грей сощурился. В голову пришла мысль, что данный персонаж даже не попытался как-то с ним поговорить, хотя, будучи в Хогвартсе, вполне мог…

      «Так, расслабься, Грей, — мотнул он головой. — Ты ещё не знаешь, что конкретно там произошло и вообще… До недавнего времени считал себя каким-то там непонятным Гарри Поттером, как, надо полагать, и этот самый Финеас Блэк, которому до Гарри Поттера нет никакого дела, особенно до такого, которого все поголовно считают сыном выкинутого из рода Поттер Джеймса Поттера...»

      Прискакал Харди. На двух задних лапках, потому что в зубках у него был кусок пергамента и перо, а передними лапками он неуклюже удерживал флакон, наверное, с чернилами. Ну, а с чем ещё, если именно за этим его и отправляли?

      — Отлично, — потёр руки Игнотус. — Теперь рисуй…

      Вскоре на листке пергамента расцвело не слишком большое древо. В самом верху оказалось имя Игнотуса II Гарольда Поттера, от него шли две линии к двум его сыновьям, Герберту и Флимонту. Далее от Герберта шли тоже две линии: первая к сыну Карлосу, вторая к дочери Иоланте Мирабель. От Карлоса к Джеймсу, ну и от него к кружочку, с простым обозначением «сын», ибо как звали сына этого самого Джеймса, предки не знали. Грей знал, но пока что обозначил именно так, как сказали портреты.

      — До последнего времени это была Главная ветвь рода, и именно в её рамках передавалось наследие, — ещё раз повторил очевидное Игнотус. — Игнотус II, Герберт, Карлус. Карлус числился наследником первой очереди, Джеймс, пока его не отрекли — второй.

      — А тётя Иоланта? — спросил Грей.

      — Несмотря на то, что в нашем роду случаев инверсий, когда наследие бы передавалось по женской линии, не случалось, однако мы не исключаем такой возможности. Но наш род такая напасть минула, слава Магии. До сего момента. Иоланта вышла замуж за грека и вошла в род мужа полным магическим ритуалом, а потому автоматически была вычеркнута из линии наследования. Это не разрывает кровных и родственных чувств, но ни она, ни её дети-внуки-правнуки и иже с ними наследовать роду Поттер более не могут. Поэтому…

      Грей начал рисовать на листе ту ветвь, что шла от Флимонта. И она оказалась весьма короткой. Флимонт, его дочь Миранда и, собственно, он, Стингрей.

      — Миранда не была замужем и не собиралась связывать себя какими-либо узами. И так и осталась принадлежать роду Поттер. И, исходя из этого, числилась в роду наследницей третьей очереди после Карлуса и Джеймса. Если бы к моменту рождения сына у Джеймса, он, Джеймс, всё ещё входил бы в род, то она автоматически бы перешла на ступень ниже — четвёртая очередь, но произошло то, что произошло. Карлус и Дорея умерли от драконьей оспы, Герберт, после неоднократных попыток наставить внука на путь истинный, отрезал Джеймса от рода. И так, в одночасье, Миранда стала единственной, кто мог бы возглавить род. Стала наследницей первой очереди.

      — Это был восьмидесятый год, — продолжил рассказ непосредственно сам Герберт. — Кроме эпидемической напасти с драконьей оспой, откуда она только взялась (?!), шли активные военные действия между тремя коалициями: ставка Тёмного Лорда, которого уже тогда боялись называть по имени; Министерство Магии; и якобы очень тайный «Орден Феникса», лидером и основателем которого является мистер Дамблдор.

      Герберт ненадолго замолчал.

      — К решительным действиям по отречению Джеймса от рода меня вынудила не его женитьба на магглорожденной, как тебе, наверное, все уши прожужжали…

      На самом деле такого Грею, пока он был Гарри Поттером, не говорили. Ему вообще не говорили о том, что Джеймс Поттер всё же получил от ворот поворот в роду, как и Сириус. Это он узнал сам из архивных подшивок «Ежедневного Пророка». А вот причины такого поступка главы рода Поттер там не особо обсуждались, хотя что-то такое и мелькало. То, что причиной этого послужила женитьба чистокровного мага, с матерью из рода, девизом которого служит выражение: «Чистота рода на век!», на магглорожденной.

      — Совсем не из-за этого, — задумчиво, погрузившись в свои воспоминания, продолжал вещать Герберт Поттер. — Из-за того, что Джеймс, не слушая никого, вступил в ряды этих орденцев, и готов был им отдать всё, что только может! Отдать всё то, что род нарабатывал веками! И кому? Предателям крови вроде Уизли? Он готов был открыть двери этого дома вору и мошеннику Флетчеру? Пригласить сюда паскуду Дожа?! Нет, на это я бы не согласился никогда. Так этот паршивец…

      Грей впервые на своей памяти увидел, как плачут портреты. Не только из глаз Герберта полились хрустальные капельки слёз. Казалось, всё полотно начало ими «мироточить».

      — Не думаю, что Джеймс сделал это будучи в своём уме и памяти. Нет, не хочу в это верить, — и такая боль слышалась в голосе деда, что проняло даже Грея. — Скорее всего, он не знал, какой «подарок» он принёс мне на день рождения. А подарок оказался с сюрпризом. Я заразился после того, как вскрыл конверт, который мне передал Джеймс, от Дамблдора с предложениями, от которых нельзя отказаться. Тьфу, паскудыш! Подстилка Гриндевальдовская.

      Грей заинтересованно приподнял бровь и мысленно поставил галочку. Сейчас это не главное, но такие оговорки… Такие знаменитые имена, да в таком приложении к Дамблдору! У-у-у!

      — А от меня уже этой гадостью заразились и Флимонт с Юфимией. Но болезнь не сразу свалила меня… Я… Я успел… Я был вынужден всё же выжечь Джеймса из рода, хотя и не верю, что он сделал это осознанно. К тому моменту он уже проебал фамильный артефакт — мантию-невидимку, что передаётся в роду от отца к сыну от самих Певереллов — на нужды этого самого ордена.

      Герберт зло стукнул кулаком по раме своего портрета, а остальные с сочувствием посмотрели на него, опять не осудив за применение обсценной лексики.

      — Мы, то есть я, Флимонт и Миранда, после проведения ритуала выжигания держали семейный совет, как быть и что делать. Миранда тоже заразилась, но она оказалась одной из тех немногих, кто пережил эту болезнь. Сыворотка Ганхильды из Гроссмура ей помогла. Нам — нет. И наше с Флимонтом и Юфимией время было на исходе.

      Ещё на несколько минут в зале воцарилась тишина. Все заново переживали события тех дней.

      — Если ты думаешь, что всё вроде просто — вот есть Миранда, пусть возьмёт себе мужа… Именно не «выйдет замуж», а «возьмёт мужа в род» и родит наследника, то тут не так всё просто. Моя племянница не просто так отказалась от семейного счастья. Если ты не знаешь, то она была старше Регулоса аж на десять лет. К моменту твоего рождения ей уже было двадцать восемь, тогда как Регу… Я ведь правильно понимаю, что твоим отцом является именно Регулос Арктурос Блэк, младший брат Сириуса III Ориона Блэка? — Грей кивнул. — Так вот… на момент твоего зачатия ему должно было едва исполниться восемнадцать.

      Грей икнул — нифига себе подробности.

      — Так вот у неё были причины, почему она не выходила замуж. Но сейчас это уже не важно. Важно то, что именно вариант с «договорным» ребёнком…

      Герберт остановился, видя непонимающий взгляд внука.

      — Договорной ребёнок не предполагает замужества как такового, хотя и проводится обряд связи, что позволяет рождённому таким образом ребёнку быть законным наследником обоих своих родителей и носить двойную фамилию. Я не знаю, почему Миранда остановилась в своём выборе по договору именно на Блэках. На семейном совете мы рассматривали другие кандидатуры. Но… нас к моменту исполнения Мирандой плана по «запасному наследнику» уже не было в живых. Отец в таких случаях имеет преимущественное право на рождённого ребёнка. Поэтому первой в фамилии этого дитя всегда стоит фамилия отца.

      — И почему же «запасной»? Мы вернулись к тому, с чего начали, — отметил очевидное Грей.

      — Перед самой своей смертью я узнал, что Лили, эта девочка, что вышла замуж за Джеймса, беременна, — Герберт смотрел словно сквозь Стингрея. — Ты уж извини, но…

      — Родной правнук ближе двоюродного племянника, — как ни странно, Грей понял и не обиделся. — Тем более, что тот «договорной» и по первородству принадлежит роду отца…

      — Да, — облегчённо выдохнул Герберт, — Джея я бы уже не вернул никакими ритуалами, а вот у его сына после наступления совершеннолетия были бы все шансы. Это я и отметил в своём завещании. Точно как и то, что Джеймс может распоряжаться только одним из родовых сейфов в Гринготтсе, и то как регент. До совершеннолетия внука. Поэтому и из дома в Годриковой лощине не выселил. Там был проход сюда, в родовое гнездо. Проход, который должен был активировать наследник.

      — Почему Джеймс не может сюда аппарировать самостоятельно или как-то ещё добраться? Почему только через портал?

      — После того, как мы провели обряд выжигания, — вздохнул Герберт, — Джей просто-напросто забыл координаты родовых пенатов. А просто так, методом тыка, замок не найти. Это один из защитных кордонов любого родового гнезда. Но об этом поговорим позже. Просто знай, что если ты сейчас отсюда уйдёшь, то вернуться сможешь только через тот портал…

      «Угу, а там уже ловушки понаставили».

      — …Даже если вычислишь координаты для аппарации или узнаешь название местности, чтобы приехать «Ночным Рыцарем»… Координаты забудешь, едва переступив границу родовой защиты. Ты всё ещё не член рода, чтобы это помнить. Сейчас ты гость. Как только выйдешь за границу, ты не только забудешь координаты, ты вообще забудешь, зачем ты тут и как тут оказался.

      — Хм… — Грей скосил глаза на фамилиара, тот преданно уставился на него в ответ.

      — О! — захохотал Игнотус. — Кажется, я сам создал прокол в защите!

      — Хорошо, что эта химера ползучая принадлежит исключительно Поттерам, — вздохнул Герберт. — Но ты же не уйдёшь? Ты примешь род?

      — Ещё пара уточнений… — вздохнул Грей. — Вы сейчас сказали, что завещание написали в пользу своего правнука. Как же тогда получилось, что Джеймсу Поттеру уже сейчас отказали в доступе к сейфам?

      — М? А поподробнее? — выгнул бровь дед.

      — Ну, собственно, как я узнал, что я — это я, а не некий Гарри Поттер, под именем которого прожил четырнадцать лет своей жизни…

      Грей как можно короче рассказал свою историю. Мол, до одиннадцати лет жил у магглы Петунии Дурсль, думая, что она его единственная родственница. Не сгущая краски, промолчал про побои от Дадли и периодические голодовки в исполнении а ля Вернон, ибо именно он был их идейным вдохновителем, а Петуния исполнителем. Промолчал и про бульдогов «тётушки Мардж», которые неоднократно загоняли его на деревья, а та только глумилась над мальчиком, даже не думая отзывать своих собак. Но заострив внимание на том, что Петуния, хоть и была в курсе его особенностей, так как являлась сестрой Лили Поттер, ему про магический мир ничего не рассказывала. Потом письмопад этот, Хагрид в качестве сопровождающего. Первый курс: тролль, дракон, Запретный Лес, зеркало, подвалы с Квиррелом. Второй курс — окаменения учеников, его змееустость, слухи про то, что он наследник Слизерина, игнор от всей школы, уже повторно, первый раз было после дракона. Опять Запретный Лес, на этот раз по наводке Хагрида, колония акромантулов, василиск и спасение Джинни Уизли. Третий курс — дементоры, дементоры и ещё раз дементоры. Якобы беглец из Азкабана и опять дементоры. Патронус. Дракучая Ива, учитель оборотень, сбежавший предатель родителей и снова дементоры. Хроноворот, но Петтигрю всё равно сбежал. И на закуску четвертый курс с его избранием Чемпионом против всяких правил. Опять всеобщий игнор. Хвосторога. Снова Герой. Озеро, лабиринт. И среди всего этого много-много-много книг и посиделок в библиотеке. Но всё ещё Гарри Поттер.

      Подслушанный разговор.

      Разбившиеся в пыль розовые окуляры на мозгах.

      И вот — он здесь. Успел в последний момент.

      Рассказал, что услышал в подвале дома в Годриковой лощине, пока настраивался на переход.

      — С такой полосой препятствий вместо нормальной жизни, — воцарившуюся после окончания рассказа тишину разорвал звонкий голосок всё той же Ириды, — тебе уже сейчас положено полотно на этих стенах. Ух! — она передёрнула плечиками. — Забористо тебя извести пытались. Ничего не скажешь.

      — М-да, — крякнул Герберт Поттер, и все остальные его в этом поддержали.

      — Так как так получилось? — снова спросил Грей.

      — Ну, я в завещании и тебя учёл, хотя о том, что ты в результате появишься так и не узнал. Я обтекаемо говорил «внук» именно потому, что думал ещё и о тебе, хотя тебя на тот момент и в перспективе не имелось. Внук, достигший совершеннолетия. Ты — мой внук, пусть и не родной. Судя по твоему рассказу, ты получил эмансипацию благодаря этому самому Турниру. И вот — результат. Совершеннолетний внук есть — условие завещания вступило в силу… Поверь — это видно, особенно тем, кто следит за выполнением его условий. Гоблины следят, так как это касается доступа к сейфам. Значит, они перекрыли кислород Джеймсу Поттеру до окончательного разрешения ситуации. То есть либо этот самый наследник, который заставил сработать завещание, придёт к ним и выдаст новый доступ Джеймсу к сейфам, либо опять же придёт, но доступа лишит окончательно.

      — Но я был в Гринготтсе после побега…

      — Но ты пока не Поттер. Да, именно из-за тебя сработали условия завещания, но ты правильно рассудил, пока на тебе не появится родовой метки, оно же «признание рода», тебя к сейфам тоже не подпустят. Гоблины не знают точного имени того, кто сейчас является «держателем ключей». Только предполагают, кстати, скорее всего опять же не в твою пользу, скорее думают на Гарольда.

      — Или на того самого Гарри Поттера, которым я сейчас не являюсь, ибо просто не знают, что у Джеймса Поттера совсем другой сын. Кстати, про самого Джеймса…

      — О! Гоблины не вмешиваются в дела волшебников! — язвительно проговорил Джеймс Габриэль Поттер, впервые за всю беседу, если не считать начала, когда возмущались всей толпой. — Знают, но молчат. Они же не вме-е-ешиваются. Тьфу, грызлы зеленошкурые!

      — Ещё вопрос: чей тогда ключ, которым я пользуюсь? Кто создал такой интересный сейф на предъявителя с условием о «предполагаемом Поттере»?

      — Скорее всего, Миранда постаралась. Но об этом мы узнаем, когда ты начнёшь разбираться с родом твоего отца. Но сейчас, как я уже не раз сказал, — Блэки просрали свой шанс. Ты уже тут и сначала войдёшь в наш род. И, надеюсь, станешь его главой.

      — И вас не смущает, что вашему будущему главе рода всего тринадцать лет? — усмехнулся Грей.

      — Фактических — четырнадцать, — педантично уточнил Игнотус. — И нет — не смущает. В моё время мужАми становились и в более раннем возрасте. Я род основал как раз в свои четырнадцать. А от детской наивности ты уже успешно избавился. Опыт же — дело наживное.

      — А мы поможем советом, — дополнила Ирида, в замужестве Поттер.

      — К тому же, — кто-то из портретов ехидно хохотнул, но Грей не понял кто, — главенствовать тебе сейчас и не над кем. Ты — единственный. Пока что. Родишь наследников — они тебе на возраст пенять не будут.

      — А Гарольд, который Джеймсов сын?

      — Если ты его в род обратно примешь, но ты над этим подумай хорошенько, прежде чем делать… Ты ж его не знаешь. Чем он живёт, как его Джеймс воспитал. Если уж Карлус с Дореей маху дали, единственный сын, да к тому же поздний ребёнок — избаловали они его, что уж тут… А там и вовсе этот самый избалованный Джеймс да Сириус в воспитателях. Ещё и Дамблдор со своим авторитетом… Так что подумай на тридцать раз и только на пятидесятый отрежь. Если же примешь… Так вот, этот в таком случае тем более пенять тебе не будет иметь никакого права, а в ножки за оказанную честь кланяться — обязан.

      — Но для таких манипуляций тебе Главой рода ещё стать нужно, а ты ещё даже его членом не являешься, — фыркнул химера и боднул Грея в щёку, так как последние минуты сидел, свернувшись вокруг его шеи. — Так что ноги в руки и пошли в ритуальный зал. Там к ночи подготовить всё нужно.

      — Почему к ночи? — однако Грей поднялся и направился на выход, провожаемый улыбками с портретов.

      — Потому что ты ночью родился, вот и такие ритуалы тебе лучше в час рождения проходить.

      — Я сам не знаю, когда родился, а ты откуда?

      — А я в твоих мозгах шарюсь, как у себя дома, — фыркнул вредина. — То, что ты этого не осознаёшь, не значит, что совсем не помнишь.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 15 - Глава 14. Одна голова – хорошо, а две – ещё лучше
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

     Мгновенно забыв про своего нерадивого фамилиара, Грей в прыжке развернулся на сто восемьдесят, к темноте за своей спиной. Портал ещё светился остаточной энергией перемещения, впрочем, быстро угасающей. Какие бы у него сейчас претензии к зверьку не имелись, но он уже его фамилиар и этого факта не изменить, следовательно, какими бы тайнами сейчас не обладал зверь, Хозяина он всё равно не предаст и в спину не ударит, а вот голоса, что за спиной — это не хорошо. Взмахнув рукой…

      Упс… крылышком, которое было покрыто не перьями, а детским цыплячьим пухом.

      Из горла вырвался досадливый клёкот, и парень попытался превратиться обратно, принять свой привычный вид, что у него, на удивление, и получилось без особых затруднений. Тут же накастовав Люмос он всмотрелся в тех, кто встретил его словами: «Наконец-то! Дождались!».

      Это был всего лишь портрет.

      Однако на портрете скопилось достаточно много народа — не один персонаж, а множество, и все — сходство большинства представителей было неоспоримым — Поттеры.

       — А… Э… Приветствую? — прозвучало как-то робко.

      К живым и достаточно осмысленно себя ведущим портретам он привык ещё в Хогвартсе, но вот как-то не ожидал встретить такую «экзотику» где-либо ещё вне стен замка. Всё же была разница между просто анимированной картинкой, вроде той записки, что Малфой ему отправил перед игрой, там, где его бладжер сбивает, и тем же портретом Полной Дамы, что охраняет вход в гостиную Гриффиндора. Да и многие другие портреты, которые могут вести вполне себе научные диспуты на разные темы и даже давать советы. Дельные советы, надо признать.

      Хотя в замке есть и такие, как сэр Кэдоган, который одно время был на страже их гостиной. Или на восьмом этаже есть картина, где какой-то волшебник бессмысленно пытается научить танцевать троллей. Впрочем, в первом случае на поведении рыцаря, видимо, сказывался характер прототипа, что уж тут греха таить — весьма недалёкого ума был человек. А во втором — это как раз была просто анимированная картина, раз за разом показывающая какой-то небольшой отрезок из жизни волшебника.

      У миссис Бэгшот ничего подобного не наблюдалось. У Уизли, у которых он периодически гостевал, будучи Гарри Поттером — тоже. Вот и воспринимал такое явление, как живые портреты исключительно замковой достопримечательностью.

      — Здравствуй, наследник. Мы уже отчаялись тебя дождаться. Меня зовут Герберт Джеймс Поттер, — это было сказано мужчиной по виду средних лет, который стоял по самому центру то ли картины, то ли всё-таки портрета.

      — Простите? — Грей опять подвис в недоумении.

      — Проходи в дом, наследник. Портальный зал не место для долгих разговоров. Харди, химера ты ползучая, — маг с портрета вдруг явно обратил своё внимание на фамилиара Грея. — Ты за столько времени не успел объяснить наследнику ситуацию?

      — Отвали, Хок, — непочтительно отфыркнулся в его сторону зверёк, а Грей только глазами хлопал на всё происходящее. — Не знаю, как у вас, картинозависимых, время течёт, а у нас даже суток не прошло с момента образования связи. Некогда было. Пошли, Грей, кроме меня, походу, больше некому тут экскурсии проводить.

      — Хок? — единственное, что переспросил Грей, отправляясь вслед за юрко-текуче передвигавшимся фамилиаром.

      Адреналин начал сходить на нет, и его начало заполнять чувство облегчения. Успели. Обогнали время. Обломали Поттера, который Джеймс, и теперь он дома. Дома и в кругу семьи. Пусть из живых тут только он и его фамилиар. Разве не к этому он стремился все эти дни?

      — Да, это твой, насколько я успел усвоить считанную с твоих мозгов инфу и сравнив её с тем, что знаю сам, твой… двоюродный дед. Родной старший брат твоего деда Флимонта. Герберт Джеймс Поттер по прозвищу Хок. До последнего времени и своей смерти в восьмидесятом являвшийся главой рода Поттер.

      — Ястреб, значит, — протянул Грей и на этом моменте оказался прямо рядом с портретом.

      — Да, это моя анимагическая форма, хах, — ехидно хохотнул дед, — официально зарегистрированная в Министерстве, — подтвердил портрет и куча нарисованных за его спиной людей тоже ехидно захихикали. — Будь добр, Грей… Я правильно расслышал?

      Грей кивнул.

      — Стингрей Ашшиат Флимонт Регулос Блэк-Поттер, если быть более точным.

      — Значит, всё-таки сработал запасной вариант, — пробормотал дед и не дал Грею снова задать очередной вопрос. — Я всё объясню, только прошу, Грей, забери моё полотно из этого места. Я предпочитаю проводить время всё же на стенах родовой галереи предков, но перед смертью был вынужден временно поместить портрет сюда, чтобы иметь возможность встретить наследника. Да и разговор будет не из самых лёгких, а тут даже присесть некуда.

      Дед явно имел в виду не сам зал, маги кресло себе натрансфигурировать могут хоть из воздуха — высший пилотаж, конечно, но могут же! — на этих словах он демонстративно оглядывал нутро своего портрета. Впрочем, сейчас там и яблоку было негде упасть, так как прочие родственники занимали всё имеющееся свободное пространство.

      Грей, не возражая, снял большую картину с крючка на стене и, наложив на неё чары облегчения веса, вновь двинулся за ожидающим его химерой, как оказалось, Харди. Ну, опять же то, что в фамилиары ему досталось не обычное животное он уже давно просёк, как и заметил его оговорки вроде той: «Ты же Поттер, иначе бы я к тебе не переместился». И вот такие мелкие фактики благополучно оседали где-то в глубинах сознания, а сейчас выплыли на поверхность тем, что он очень быстро расслабился, будучи в непривычном окружении и вообще…

      А ведь то, что он родственник Поттерам, совсем не говорит о том, что ему можно расслабиться. Родственники ведь могут повести себя совсем не как родственники! Дурсли тут примером. Ну, если бы он действительно был Гарри Поттером с матерью Лили Эванс, сестрой Петунии. Но они-то не знали, что он им даже не племянник никаким боком. Наоборот, их целенаправленно вводили в заблуждение как раз об обратном — они его единственные родственники. Да и всё, что он успел узнать о Блэках, не говорит о том, что те встретили бы его с распростёртыми объятиями. Хотя… Тут бабка надвое сказала, как говорится. Поттера, который Гарольд, имеющего в анамнезе магглорожденную мать, вряд ли бы встречали с фанфарами. Непонятного Гарри — тем более. А вот с ним совсем другая история. Всё же есть вероятность, что именно его — Стингрея-и-дальше-по-списку — встретили бы со слезами умиления на глазах.

      Но это только «возможно» — всё же его маггловское воспитание могло ему и тут подгадить.

      Блэки!

      Хотя сами виноваты в том, что так получилось и он оказался на воспитании у магглов вместо родственников магов. Искать нужно было лучше или охранять старательнее, чтобы предотвратить похищение. Опять же, насколько он разобрался в ситуации, это у Поттеров, кроме Джеймса, и которому, по известным причинам, было выгодно избавиться от малыша…

      «Интересно, он знал, что я не просто племянник Сириуса, но и его собственный родственник? Впрочем, знал, что я его родственник, хотя бы потому, что его мать Дорея в девичестве Блэк — и всё равно не пожалел. Я так понимаю, из-за банального соперничества за это самое наследство. Сколько маггловских братоубийственных войн в прошлом из-за этой причины было развязано! У-у-у-у! Чем волшебники лучше? Вот именно — ничем. Такие же златолюбивые и завистливые твари, как и магглы. Большая их часть… М-да… Да, моя персона не самый явный кандидат на получение наследства, всё же в первую очередь я Блэк, но в свете знаний о том, что Джей Пи, как и Сириуса, выкинули-таки из рода… И то, что я даже официально Блэк-Поттер… Знал ли конкретно об этом обстоятельстве Поттер, когда соглашался на авантюру с подменой? Увы, кем приходилась моя мать ДжейПи, я до сих пор не знаю».

      … других представителей этого рода больше не имелось в живых. А вот бабушка Вальбурга, мать отца, была жива и жила ещё года четыре после. Как вообще так получилось, что Сириус смог похитить новорожденного племянника?

      Вот об этом обо всём Грей и думал, топая вслед за фамилиаром по бесконечным коридорам подземелий, надо полагать, того самого «Гнезда Грифона». Подземелья закончились, начался лабиринт полуподвальных хозяйственных помещений. Однако благодаря такому сопровождающему, как собственный фамилиар, они преодолели его всего минут за десять и как-то неожиданно вышли в огромный холл.

      Возможно, дом был каменным, на что намекали подземные постройки, не облагороженные какой-либо декоративной обшивкой, но вот здесь этого было незаметно. Так как стены как раз были покрыты декорациями: деревянные панели, шёлковые обои, на ступеньках и полу наборный паркет. Полтора десятка лет запустения, конечно, тоже просматривались, куда же без этого? Толстый слой пыли на всех поверхностях, из-за которой не видно какого цвета были что панели, что обои — всё стало однотонно-серым. Паутина — клоками по углам и свисающая с балок, натянутые тенета между балясинами перил да просто в проёмах. Засохшие остовы растений в кадках.

      — М-да, работы по уборке предстоит немало, — почесал парень макушку свободной от ноши рукой.

      — Пара взмахов палочкой и всё как новенькое, — бодро отрапортовал химера Харди. — Это вам не тряпкой днями напролёт махать.

      — Это уж точно, — хмыкнул Грей, вспоминая, как ему приходилось под пристальным присмотром «тётки» часами надраивать полы в их небольшом коттедже, а там площади в разы меньшие, чем тут.

      Кстати, он прекрасно понимал, когда провинившихся детей на отработках заставляли всё делать своими ручками, без использования магии. Вот только от того, что для него это было не так «ужасно», как для потомственного мага, не знающего с какой стороны за швабру взяться, несложно и привычно — легче не становилось. Особенно, когда реально начинаешь понимать разницу между тяжёлым физическим трудом и парой взмахов палочкой. Нет, от того, что много и долго колдуешь, физически тоже выматываешься. Но всё же тот же коттедж Дурслей, если бы он мог пользоваться магией вне Хогвартса, он бы смог привести в идеальный порядок и навести стерильную чистоту за вот эти пару взмахов, при этом устав всего чуть-чуть, но высвободив себе кучу свободного времени. А ручками убираться долго, муторно и тяжело физически.

      И на этих дрожжах даже стал где-то как-то сочувствовать тётке, понимая отчего зависть к Лили-волшебнице переросла в злобу на само существование магии. Отнюдь не потому, что та чашки в крыс превращала или карманы были полны лягушачьей икрой, хотя и не без этого. Просто… Ей, маггле Петунии, этот лайфхак от самой жизни не светило освоить НИ-КОГ-ДА.

      А ведь именно эта разница… разница в том, что магглы добиваются тяжёлым трудом, потом и кровью, а у магов это выходит так походя, как два пальца… М… м… м… м… об асфальт, и привела к тому, что магов загнали в рамки Статута Секретности. Даже в те времена магглов было в тысячи раз больше, чем магов, и даже простые вилы с цепами помогли им зажечь костры по всей Европе. А что будет сейчас? Когда магглов уже не в тысячи, а в сотни тысяч раз больше? И у магглов уже не только вилы да цепи, но и винтовки, пулемёты и ядерное оружие на вооружении?

      Грей аж остановился от пришедшей ему в голову мысли.

      — Эй, ты чего? — химера тоже остановился на пролёте лестницы, по которой они к этому моменту уже поднимались.

      — Да так… — отмахнулся Грей, а сам поставил мысленную галочку продолжить так неожиданно пришедшую в голову мысль, но попозже, сейчас первоочередные вопросы на повестке дня.

      Поправив подмышкой раму картины, продолжил путь. Кстати, дед и прочие, убедившись, что наследник отправляется в более подходящее для разговоров место, покинули полотно, и сейчас оно пустовало, а то вряд ли бы им было комфортно «лежать» на боку, пока Грей тащит раму, перевернув её для пущего удобства горизонтально, а не вертикально.       Однако, пока он продолжил восхождение по лестнице, а там и по всё таким же пыльным коридорам к месту назначения, мысль крутилась в голове.

      «Выходит, магам сейчас реально выгоднее и безопаснее скрываться под Статутом, а не мозолить магглам глаза. Одна палочка с Бомбардой на кончике против десятков мечей, оружия Средневековья… Да какие мечи?! Простые крестьянские вилы, цепы и колья! Не помогли магам утвердить свою власть над миром. А та же палочка против одного обычного АК или снайперской винтовки и вовсе пшик. То есть у магов не имелось преимущества в силе даже триста лет назад, когда был принят Статут, а сейчас и подавно… Магглы нас раздавят… В случае конфликта. А зная жадную натуру власть имущих, которые непременно возжелают… Как там Хагрид мне сказал, пока мы ещё в лодке с островка плыли? «Все ж сразу захотят волшебством свои проблемы решить, эт точно!»… Захотят — однозначно…       — Пришли, — выдернул Харди своего хозяина из омута мыслей. — Это и есть галерея предков.

      За то время, пока Грей гонял в голове мысли, они успели преодолеть лестницу, поднявшись на второй этаж. Пройти через анфиладу залов пока что непонятного назначения и остановиться перед очередной аркой, ведущей в круглый зал, метров десять в диаметре. Три четверти его стен были глухими и на них рядами и ярусами, от пола и до потолка были развешаны портреты. Впрочем, за слоем пыли, покрывающей всё вокруг, силуэты на портретах были едва видны. Грей за весь их путь уже несколько раз был вынужден прочихаться, после чего наколдовал себе головной пузырь — стало немного легче. Оставшуюся площадь стен заполняли оконные проёмы. Тоже рядами в три этажа, как и в Хогвартсе стёкла были вставлены в красиво переплетённые витражные решётки.

      Это как если бы… Есть такое понятие «второй свет», когда тот же холл занимает в высоту два этажа, но между ними нет «потолка». А тут можно сказать — «третий» свет.

      Судя по его внутренним ощущениям это всё же был замок, но в несколько раз меньше того же Хогвартса. Впрочем, это объяснимо. Хогвартс изначально задумывался Основателями как огромная махина, внутри которой будут проживать сотни магов — отсюда и размеры. Это же строение — это дом для одной семьи, пусть и для нескольких её поколений, проживающих в одном месте. Но для одной семьи, а потому такие огромные размеры нафиг никому не нужны. Однако построенный в стародавние времена, он был типичным продуктом своей эпохи.

      — Тергео… Упс.       Головной пузырь, наколдованный несколько ранее, спас парня от того, чтобы задохнуться, ибо брошенное заклинание вызвало натуральную пылевую бурю.

      — Ты чего творишь? — заверещал Харди, как только смог профырчаться, прочихаться.

      — Прости, — повинился Грей, которого от этой участи спас всё ещё не снятый Головной Пузырь, — обычно это заклинание просто убирает грязь и не даёт такого эффекта.

      — Обычно и грязи не так много! Ай, ладно… Так действительно лучше

      Харди как-то по-человечески отмахнулся лапкой.

      — И всё же кто ты такой, Харди?

      — Химера он, внучек, — проскрипело с ближайшего портрета…

      Грей оглянулся. Что бы там ни ворчал Харди, но заклинание сработало так, как нужно. Зал: потолок, стены, окна, пол и мебель, которая тут присутствовала в виде нескольких кушеток и резных столиков, что стояли под окнами — сияли чистотой. Хорошее решение: сидя на этих предметах мебели ты прекрасно видишь портреты своих предков, а они видят тебя. И при этом ты ни к кому из предков не стоишь спиной. Впрочем, так же стало понятно, что придётся либо много репарить, либо проводить полноценный ремонт. Так как панели и обои, служившие обшивкой каменных стен, были крайне ветхие. Панели растрескались и потускнели, лак облупился или некрасиво пузырился, а обои, казалось, вот-вот расползутся по ниточкам, паркет тоже потерял свой блеск, вспучился, а кое-где наборные досточки были выщерблены. Как будто в этом месте набух пузырь, а потом прорвался под давлением наружу — вырвав доски со своих мест и раскидав их вокруг.

      — Репаро, — подновил он одно из кресел, чтобы иметь возможность присесть.

      И то, честно говоря, умотался уже. Сначала гонка эта дурная по деревне, потом тут подъём из глубин подземелий по крутым лестницам.

      — Я в своё время специально создал химеру-фамилиара, которая бы переходила из поколения в поколение в роду Поттеров. Накапливал бы знания и опыт прожитых лет, а потом передавал их следующему поколению. Однако создание оказалось с характером, и не каждому желающему он давался в руки. До тебя у него было только три хозяина.

      Грей всмотрелся в портрет. На нём был изображён седовласый и довольно старый маг. Но даже на портрете глаза этого мага сияли яркостью и живостью ума. Судя по виду этого своего предка, тому было уже далеко за двести лет, когда писали этот портрет. Позолоченная подпись на раме информировала, что здесь изображён Игнотус Хардвин Поттер.

      — Грей, — решил поспешить высказаться уже знакомый парню дедушка Герберт, который сейчас тоже присутствовал на этом портрете. — Давай ты подвесишь моё полотно. Вот там его место.

      Грей посмотрел в сторону, куда показывал дед и действительно увидел. В первом, самом нижнем ряду портретов было явно выделено место для полотна. И вообще первый ряд портретов был как бы это сказать-то? Не полным, что ли? Как справа, от входного проёма в галерею, так и слева от окон имелось ещё много места, чтобы повесить туда и другие портреты. Как это было представлено выше. То есть следующий ряд-ярус портретов был полным: от самого проёма и до самых окон. В третьем ряду тоже практически не имелось свободного места, но пару портретов туда ещё можно было «вписать». В первом же ряду было всего лишь пять портретов. Начиная с заговорившего с ним Игнотусом, потом шёл Хардвин Кадмус Поттер, следом Джеймс Габриель Поттер, далее был портрет Гарольда Габриэля Поттера и… Место для портрета Герберта Джеймса Поттера.

      Не возражая, Грей Левиосой отправил раму портрета, что всё ещё продолжал держать в своих руках, к указанному месту. А там она словно самостоятельно, по крайней мере, Грей отчётливо уловил момент, когда потерял контроль над своим заклинанием, подвесилась на выделенный крюк. Герберт поспешил занять своё законное место.

      — Ну что ж, — как только дедушка обосновался на своём портрете, тут же взял ведущую роль в разговоре на себя. — Время не резиновое, а дел нужно провернуть не на два часа. Так что на повестке этого «собрания», — в голосе нарисованного деда явно послышались кавычки, — самое насущное! Наследнику не только нужно войти в наш род, но и взять его под свою руку.

      Грей хмыкнул. Не то чтобы он собирался отказаться от «чести» взять род Поттер под свою руку. Он и сам это планировал, хотя бы в пику своему кузену Джеймсу Поттеру. Чем не месть? Однако, и стребовать с родичей, хоть и портретных, объяснения он тоже вправе. И сделать это до ритуалов, а не после.

      — А для того, чтобы я согласился взять на себя данную обузу, — язвительно высказался он, — мне бы не помешало прежде выяснить, как так получилось, что я оказался на воспитании у магглов. Вам так не кажется? Что это ещё за «запасной» вариант?

      И вперил вопрошающий взгляд своих зелёных глаз в изображение Герберта, он же Хок.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 14 - Глава 13. Фамилиар
Часть 15 - Глава 14. Одна голова – хорошо, а две – ещё лучше
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

      Разглядеть, кого же ему подкинула магия в фамилиары, Грей не смог. На улице темно, он в лесу, где нет уличного освещения, а луна опять нырнула за очередное облачко. Люмос же кастовать — это опять себя слепить, как всегда бывает, когда при привыкших к темноте глазах вдруг включают свет. Потом, когда погасишь Люмос, глазам опять некоторое время нужно, чтобы привыкнуть к темноте. Идти же с Люмосом наперевес обратно в посёлок — не вариант. Поселение смешанное, и мало ли какие загулявшие магглы тут бродят по ночам? Проблем с Министерством и его Статутом Грею сейчас было ой как не нужно.

      Спросить было пока что не у кого — после выданной на гора фразы фамилиар всё же отключился, как и положено, отправившись в магический сон для полной «поднастройки». Пока парень перекладывал свою некрупную ношу поудобнее на руках, готовясь отправиться в обратный путь, — по ощущениям, как и предполагалось, это был кот. Но… что-то смущало. Он достаточно часто таскал на руках низзла Грейнджер, чтобы всё же ощущать разницу. Пусть даже питомец девушки и был довольно крупным даже для его вида, но всё же низзлы и их полукровки, а Живоглот был именно полукровкой, на руках ощущались как обыкновенные коты. А тут ощущения не совпадали.

      Ладно, дома рассмотрит — мысленно плюнул на ощущения Грей. Всё равно ему от этого зверька уже никуда не деться и он здесь его не бросит.

      Прибрав за собой следы проведённого призыва, Грей отправился в свой временный дом. Дома же при свете разглядел своего нового компаньона. Но, поскольку великим специалистом по животному миру не был, то всё равно сразу определить, кто же ему достался в напарники, так и не смог. Пришлось пока что удовлетвориться предполагаемым — хорёк (ласка, выдра, соболь, горностай, барсук, медоед, россомаха, калан, норка, колонок, харза, фретка, солонгой и много кто ещё — всё это семейство куньих, и отличить одного от другого не специалисту, а Грей им не является, сложно, если не невозможно). По крайней мере, это было единственное, что он мог сказать навскидку, потому что видел превращение Малфоя лжеМоуди именно в это животное.

      Маленькое, сантиметров тридцать, продолговатое тельце, покрытое шикарной мягкой и шелковистой на ощупь шёрсткой. Короткая «верхняя» шерсть и густой пуховой подшёрсток делали зверька няшно-пушистым, но при этом не клубком всклокоченой шерсти. Тёмно-шоколадного окраса, местами переходящего в антрацитовую черноту. Хвост, аппетитная толстенькая колбаска, по длине соперничающий с телом, а на его конце, как у тушканчика метёлка, состоящая из чёрных более длинных по сравнению со всей остальной шерстью волосков. Пушистые маленькие ушки, остренький носик, зубки тоже, как уже успел удостовериться на собственном опыте Грей. Но вот лапки… Лапки отличались от тех, что он тогда успел заметить у превращённого Малфоя. Более узкие и с выпущенными когтями. И реально напоминали обычную человеческую руку. Только костлявую и худую.

      Шерсть на лапках, примерно от «локотка» на передних и условной «коленки» на задних, была заметно короче, без подшёрстка и плотно прилегала к коже, создавая ощущение того, что конечности голые, как у грызунов. Хотя это было не так. Шерсть там была в достаточном количестве. При этом само строение было достаточно широким и основательным, чтобы гармонировать с остальным телом. Однако у превращёного Малфоя — это Грей точно помнил — лапы были ещё более широкие, чтобы была возможность, как на снегоступах, удерживаться тело на снежном покрове.

      Но было и ещё нечто, что привлекло внимание парня, пока он рассматривал зверька, осторожно вертя его в своих руках и периодически поглаживая, что приносило тактильное удовольствие. Заметил он это, когда уложил тельце на свою кровать, ибо отдельной подстилки или переноски у него пока что не имелось.

      Да и нужны ли они ему?

      Фамилиар — не питомец, его незачем ограничивать в передвижениях. Все эти шлейки с поводками, переноски, террариумы… Это всё для питомцев. Например, для Невилловой жабы, которая то и дело норовила сбежать даже из комфортного именно для земноводных террариума. Переноски для котов, которые то и дело норовили покусать и поцарапать даже своих хозяев, не говоря уже о прочих студентах. На Гермиониного Живоглота жаловался не только Рон, да и сама Гермиона частенько смазывала свои руки мазями от царапин. Но всё это потому, что они были именно животными с их инстинктами и прочими повадками. А фамилиар…

      Это уже не животное.

      Захочет — в будущем Грей ему купит или сам смастерит комфортный домик для личного уединения. А вот шлейки и другие ограничители, чтобы не сбежал, фамилиару не нужны по определению. Сейчас же, как и ближайший месяц, фамилиару нужен будет как можно более тесный контакт со своим хозяином, поэтому и спать он пока будет с ним в постели. И вот когда он уложил зверька, тогда и увидел.

      Хорёк, пока он переодевался в пижаму, принял другую позу: перевернулся на спинку и вытянулся, что называется «по струнке», разом прибавив в «росте» пару десятков сантиметров и став длиной почти в ярд (примерно 0,9 метра), и раскинув лапки «звёздочкой». Вот теперь стало видно, что между передними лапками и задними у зверька есть «крылья». Или «мантия». Складка кожи, которая в расправленном состоянии образовывала полотнище у тех же белок-летяг, и которое позволяло им условно «летать», отчего они и получили своё название: белки-летяги. А точнее парить или планировать на довольно большие расстояния. Но вот взлетать с места — не могли.

      А у хорьков разве такое должно быть?

      Впрочем, то, что это не хорёк, уже стало понятно, но пока сам Грей идентифицировать своего фамилиара не мог, то решил условно считать именно хорьком. К тому же Грей заметил ещё одну особенность, которой у хорька по определению не может быть: из той самой кисточки на хвосте торчало и маслянно поблёскивало…

      Жало.

      А вот кисточка на хвосте была призвана, по всей видимости, это самое жало маскировать.       Утро началось с того, что его запястье опять было прокушено.

      — Щщщщ… — прошипел он, но дёргаться не стал. — Предупреждать надо!

      — Мня-мням-мням… Ты — хозяин, вот и корми.

      — Вампир мелкий, — продолжал возмущаться Грей, но руки не отнимал.

      — Уф, — отвалился зверёк — Ну у тебя и коктейль в кровушке. Зато сытный. И что бы понимал! Я не вомпЭр, а всего лишь помесь соболя с мангустом. Знаешь чем отличаются куньи?

      — Без понятия, — индифферентно подтвердил свои пробелы в знании парень, залечивая ранки.

      — Представители семейства куньих, чтоб ты знал, предпочитают выпивать кровь своих ещё живых жертв!

      — Я и говорю — вампиры натуральные, — усмехнулся Грей и встал с кровати. — И далеко не сказочные… Я так понимаю, в магический сон ты погружаться не собираешься?

      Он зарулил в небольшой санузел и поплескал себе в лицо водой, чтобы окончательно уже проснуться, почистил зубы и вышел обратно, принявшись переодеваться из пижамы в повседневку, готовясь выйти к завтраку. Фамилиар свернулся уютным клубочком на его подушке и последний вопрос проигнорировал, тоже старательно умывая свою мордаху.

      — Постарайся не показываться на глаза миссис Бэгшот, — попросил Грей.

      — Тут фэйри… — протянул фамилиар, — всё равно узнает.

      Грею вдруг пришла в голову нехорошая мысль, и он поспешил её озвучить:

      — Кстати, она для тебя не опасна? — парень уже знал, что фэйри этого дома женского пола. — В контракте про «не трогать» фамилиара ничего нет. Вот я дурак…

      Зверёк вдруг весьма хищно оскалился и зашипел, весь распушившись и всячески демонстрируя свою опасность.

      — Пуссссть толькосссс попсссробсссует, СОЖРУ, как мамбу со вкусом, смаком и расстановкой…

      Фамилиар так же внезапно успокоился и деловито, как-то даже по-человечески, подперев лапкой мордаху, продолжил уже вполне мирно:

      — Правда, после такого тебя, скорее всего, отсюда выгонят… Но не беда, поселимся в «Гнезде Гриффона», нам всё равно туда перебраться нужно будет.

      — К-куда? — поперхнулся Грей и, забыв про завтрак, осел на кровать, с вдруг ослабевшими и подогнувшимися ногами.

      — Домой, куда ж ещё? — очень «натурально» удивился зверёк, да так потешно мордаху состроил, что Грей даже умилился. — Ты ж Поттер! Иначе бы я к тебе не переместился… — пушистик с сомнением оглядел своего хозяина, — Ну, да — Поттер, как есть Поттер. Так какого ты тут побираешься и комнаты снимаешь при наличии собственного жилья?

      Минута… Вторая…

      Грей шумно выдохнул.

      — А вот с этого момента подробнее. Откуда инфа? Про собственность и прочее…

      — Шуруй завтракать! — не поддался на давление мангусто-соболь. — Тебе меня ещё не один день собственной кровушкой отпаивать! А силы на кроветворение откуда-то нужно брать! Хорошо бы Кроветворного попить курсом… но чего нет, того нет. Так что, горе моё необразованное, — пШёл завтракать! Да поплотнее, поплотнее! А там уже будем разговоры разговаривать! Дуй, я сказал!

      И так повелительно это прозвучало, что ноги Грея сами с места сдвинулись и пошагали в направлении столовой. Но на самом пороге Грей всё же взял своё тельце под контроль и фыркнул в сторону «манипулятора»:

      — Ещё собственный фамилиар на меня «Империо» не накладывал!

      — Шуруй жрать, говорю!

      — Да иду я, иду…

      И действительно пошёл. Два серьёзных кровопускания в течение нескольких часов всё же сказывались, так что кушать хотелось как никогда. А с остальным и впрямь можно разобраться несколько попозже.

      Завтрак был традиционным: тосты, масло, джем яблочный, сок, тоже яблочный, болтушка из яиц, гренки, помидоры и грибы, подпечёные на гриле, и бекон. В этот раз Грей наложил себе в тарелку всего, а не как обычно отделался парой тостов да чаем. И да, в доме миссис Бэгшот овсянка на завтрак была крайне редким гостем, если вообще хоть когда-то была. Грей, по крайней мере, за всё время проживания в этом доме ни разу с этой гадостью не столкнулся. Миссис Бэгшот так же традиционно попыхивала своей трубкой с длинным мундштуком и читала утренний выпуск «Ежедневного Пророка».

      Глядя на неожиданно разыгравшийся аппетит своего постояльца, она только хмыкнула, но ничего не сказала. И даже на миг показалось, что это было одобрение. Да! Определённо — одобрение. А следом за этим открытием последовало ещё одно! Грей неожиданно понял: знает, всё знает. И про его походы к дому Поттеров, и про фамилиара, коим он так неожиданно обзавелся вчера. Знает, но по каким-то своим причинам молчит и не спешить сдавать подростка ни Министерству, ни Дамблдору.

      Тик-так… Набатом в грудь бухнула интуиция.

      С трудом проглотив застрявший в горле комок, Грей приложил все свои усилия к тому, чтобы остаться невозмутимым. И как можно неспешнее закончил обильный завтрак. Встав из-за стола и коротким поклоном поблагодарив хозяйку дома, на деревянных ногах отправился восвояси. А в комнате…

      В комнате его ждали полностью собранные вещи, благо он их особо и не раскладывал, и фамилиар, столбиком возвышающийся на рюкзаке.

      — Мантию! — проверещал он. — Давай-давай! Шевели поршнями!

      Грей, не задумываясь над ситуацией, как и всегда, впрочем, в таких экстрим-моментах, схватил рюкзак, накинул на них, фамилиар уже успел свернуться шарфиком на шее, мантию, и дал стрекача через окно, а не дверь. Однако, не забыв при этом накинуть два привычных уже заклинания: Муфлиато и Лёгкого шага.

      — Куда, несёшься, бестолочь? — прошипел фамилиар в ухо, видя, что Грей на всех парах несётся на выход из посёлка. — К коттеджу Поттеров гони. Быстрее! Чую, опаздываем!

      Грей резко сменил направление движения и ускорился. Он и сам чувствовал, что опаздывает. В прямом смысле ощущений: сейчас бежит наперегонки со временем.

      Тик-так…

      — Жми-и-и-и! — подбадривал зверь и, видимо, для придачи адреналинового допинга вгрызся в ухо хозяину.

      Грей ещё никогда так быстро не бегал. Даже от Дадли и Ко. Как он преодолел защитный купол «Фиделиуса» — даже не заметил. Влетел на крыльцо, в дом, пронёсся ураганом в подвал и практически без остановки преодолел первый переходный портал в колонне. И вот тут уже только остановился перевести дух.

      — Едрить колотить… — шумно глотая воздух, выдавил из себя подросток, — Это что… такое… было?..

      — Тише ты! — зашипел зверь. — Слышишь?

      Грей подавился воздухом и затих.

      А с той стороны перехода и правду уже не было тихо. Там словно стадо слонов протопало.

      — Да нет! — Грей опознал голос Джеймса Поттера. — Не было его тут!

      — Точно! — а это Сириус, точно Сириус.

      — Дак в пыли бы следы остались… — шум шагов и чих.

      — Скрыть их не проблема… — опасно задумался Сириус.

      — Этот болван? — презрительно от Джеймса. — Да он даже палочку без подсказки Грейджер из штанов не вытащит…

      — Однако сбежать от Дурслей он додумался, и, кстати, оставив им на память палочку, — немного привёл друга в чувство Блэк. — Из-за чего о его побеге мы узнали только сейчас.

      Грей тяжело сглотнул ставшую вдруг вязкой слюну. Нет, он понимал, что рано или поздно волшебники чухнутся и начнут его поиски. Но… Едва две недели прошло!

      — Надо на всякий случай портальный зал проверить… — голос Блэка был задумчив, а слова звучали протяжно. — Открывай, Джей!

      — Да не могу я, — досадливо откликнулся Поттер, и судя по звукам, пнул в основание колонны ногой. — Дед блоканул на меня порталы, когда выкинул из рода, оставив этот дом, как насмешку. Теперь только кровью Гарольда вскрыть можно.

      — Ну и? — новый голос, и новые мурашки по телу Грея — Дамблдор. — Иди за сыном, Сириус прав, проверить портал нужно! А тут поставить ловушку.

      Хлопок аппарации.

      /Нам бы поторопиться!/

      Грей снова дёрнулся. Он знал, что фамилиары могут общаться со своими хозяевами мысленно, и так оно и было в основном, но уже как-то незаметно привык, что его зверушка и в этом оказалась с сюрпризами: могла вполне себе говорить и как все обычные люди. Словами. Голосом.

      /Молчи, горе моё луковое, мы их слышим, они нас тоже вполне могут услышать! Портал двухсторонний! Давай, открывай переход!/

      /Ка-а-ак? Я вчера полночи убил, но он не открывается!/

      /Ключом тебе послужит Рухх! Ну?!/

      /Что «ну»? Я баранки не гну! Я не понимаю!/

      /Ох, папа мой мангуст и мама — куница, да дядюшка скорпион… Ты же анимаг! Превращайся, балда, ты моя ненаглядная!/

      Грей зло сопнул носом, а потом застыл, пронзённый кристальным пониманием, и вскочил на постамент.

      Экстремальные ситуации всегда заставляли его собраться на грани своих сил и возможностей.

      /Только одно уточнение/, — деловито поинтересовался он у своего зверя, — /Вот это то, что сейчас над нами и есть Рухх?/

      /Да/, — короткое.

      И Грей как в бездну рухнул в медитацию. Вот так: сразу, моментом, без «предварительных» ласк. А через секунду из горла вырвался тихий клёкот. А потом пришло осознание, что угол обзора резко и весьма кардинально поменялся. Птица Рухх парила высоко. Очень высоко и до неё не достать… Крыльями? А почему у него не перья, а пух?

      /Да, тише ты!/ — тут же ворвалось в голову. — /Потом себя рассмотришь! Кровь! Нужна кровь!/

      Точно! Ему нужно спешить!

      Не раздумывая долго, клюнул себя в лапу, и из пореза на постамент потекла кровь. Секунда… Другая… На той стороне портала послышался хлопок аппарации.

      — Ты что так долго? — недовольно от Сириуса.

      — Лили, — коротко, словно это всё объясняло.

      А, может, им и объясняло, а вот Грею — нет. Только раздумывать над тем, что сейчас Поттер откроет портал, и они его застанут на горячем, стало некогда, его охватил столб света — и через секунду он уже был в другом, но таком же тёмном месте. О том, что он переместился, говорил ему его нос. Да, у птиц тоже есть обоняние, ага. Вот только пахло странно…

      Домом.

      Грей, не меняя облика, спрыгнул с очередного постамента и уставился на спрыгнувшего оттуда же фамилиара.

      — Ты кто такой, Мерлин тебя задери? — а говорить в теле птицы оказалось несложно.

      Да и то правда, разговаривают же попугаи, да и вороны тоже…

      — Ну, наконец-то! Дождались! — одновременно с его возмущением, направленным на наглого фамилиара, послышалось откуда-то сзади.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 13 - Глава 12. Ключом тебе послужит…
Часть 14 - Глава 13. Фамилиар
Часть 15 - Глава 14. Одна голова – хорошо, а две – ещё лучше
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

      Мадам Поппи Помфри сидела за своим рабочим столом, который находился в небольшом рабочем кабинете, что скрывался позади одной большой больничной палаты, которая занимала всё так называемое Больничное Крыло огромного тысячелетнего замка Хогвартс. Того самого замка, который уже тысячу лет служил школой для маленьких и не очень магов. За убранным в красивый переплёт стеклом окна начинал брезжить рассвет, а она сидела и банально надиралась медицинским спиртом. Медики — они такие. Хоть магглы, хоть маги. Водка, виски, коньяк? Нет — это слабо. Спирт — наше всё!

      И что же такого могло случиться, чтобы эта по всем признакам замечательная благообразная старушка, с седыми буклями, торчащими из-под фирменного чепчика, изволила напиваться?

      Да ничего особенного. Просто сейчас в её владениях и на её попечении, как медиведьмы, как единственного медицинского работника большой школы, в которой учатся не менее трёхсот детей: от шилопопых любопытных одиннадцатилеток до семнадцатилетних гормонально нестабильных оболтусов и пары десятков не менее безголовых учителей-профессоров, которые этих детишек учат, находились двое.

      В одном случае — ничего особенного как для школы магии, где даже простая лестница с её исчезающими ступеньками может послужить причиной травм разной степени тяжести. Рональд Уизли был всего лишь слегка поломан и помят. Костерост, мазь от ушибов, настойка от сотрясения — и уже к утру мальчик будет в полном порядке и его можно будет отпустить из Больничного Крыла, чтобы он продолжил ломать себе кости на уроках полётов. Впрочем, таких уроков у него уже больше не будет, так как уже через пару дней начнутся большие летние каникулы, а дети, включая Рональда Уизли, отправятся по домам, где за их здоровьем должны будут следить уже родители.

      А вот второй случай…

      Гарри Поттер.

      Мальчик-Который-Выжил…

      Кто бы мог подумать?!!!!

     Она никогда не задавала вопросов о том, как именно тот или иной её пациент получил ту или иную травму. Мерлин и Моргана! Они не в пансионате для благородных девиц учатся, а дети жестоки. А дети, которые вооружены палочкой и магией, ещё и опасны. Её задача была, есть и будет — излечить пострадавшего, а со всеми остальным аспектами, включая юридические, пусть разбираются те, кому по статусу это положено делать.

      Родители или опекуны.

       Да и никто не отменял клятву магии о том, что тайна диагноза пациента — это… Тайна! Не подлежащая разглашению. Единственная «лазейка» в этой клятве касается официального запроса от соответствующих органов. И то в процессе дачи показаний она может сказать, что диагностировала то-то и то-то, а предположения о том, как травмы и проклятия получил потерпевший — это всего лишь домыслы и к делу их не пришьёшь. Собственно, и из-за этого не в последнюю очередь она предпочитала не спрашивать своих маленьких и больших пациентов, как так они умудрились к ней загреметь.

      Меньше знаешь — крепче спишь.

      А ещё точнее, не знаешь — и под «Веритасерумом» не расскажешь. А догадки и домысливания этот самый «Веритасерум» позволяет не озвучивать, ибо правдивым ответом на вопрос, заданный дознавателем, они не являются.

      И вот сейчас она сидит и надирается спиртом, потому что не знает, как ей быть и как поступить.

      С одной стороны — и так проще, — как и прежде, не задавая вопросов ни Дамблдору, ни самой себе, чтобы совесть не тревожить, просто сделать своё дело… Собственно, пара-тройка зелий для того, чтобы излечить именно то, от чего мальчик к ней попал, и наплевать на остальное, с чем он уже живёт одиннадцать лет. С другой стороны — она целитель, а не погулять вышла, и совесть уже не просто потревожена, а разбужена и теперь точит когти о её душу. Но если заниматься здоровьем мальчика всерьёз…

      Ей нужен полный анамнез, которого ей никто не давал и парень не даст — в силу своего банального незнания. Ей нужны зелья, которых в её подотчётной аптечке нет и никогда не будет, и ритуалы, которые в Больничном Крыле Хогвартса провести невозможно. А без всего этого можно и не начинать даже.

      Шрам.

      Этот шрам, полученный, по словам Дамблдора, от руки Того-Кого-Нельзя-Называть и от — подумать только! — «Авады Кедавры»!

      Выжить-то мальчик выжил, об этом раструбили все газеты магмира.

      Но его кто-нибудь хоть когда-нибудь пробовал вылечить?!!!!!!!

      Почему никто и никогда не пытался залечить след от проклятия на лбу мальчика? Чем, скажите, пожалуйста?!.. Чем были заняты его опекуны, что этот самый шрам даже спустя десять лет после трагедии выглядит так, как будто его только что нанесли?!!! Сама Поппи учащихся вблизи видела только во время их лечения у себя в Больничном Крыле. За столом в Большом зале она присутствовала редко, а если присутствовала, то детей видела только с высоты преподавательского постамента и в значительном отдалении. Включая Гарри Поттера. А лезть к мальчику познакомиться поближе, как какая-то несдержанная девчонка-первокурсница… Увольте! Она уже не в том возрасте. Тем более что рано или поздно, с учётом-то специфики обучения магии, мальчик всё равно окажется в Больничном Крыле.

      И вот — оказался.

      Лучше бы не оказывался.

      Помимо ожогов разной степени, ушибов мягких тканей, тоже разной степени тяжести, ушибов костных тканей, вывихов запястья и голеностопа, сотрясения и кислородного голодания, вызванного, очевидно, вполне себе механической асфиксией… О, да, пальцевые следы синюшного цвета на горле кричат об этом достаточно выразительно! И это только свежие травмы! У мальчика наблюдались: уже ставший притчей во языцех незаживающий шрам, от которого фонило некроэнергией, значительный недовес, недоразвитие костной и мышечной тканей, авитаминоз и несколько неправильно сросшихся переломов рук и ног. И ещё куча мала диагнозов, вызванных неподходящими для взросления мага условиями воспитания.

      Конечно, она уже была наслышана о том, что Герой Магического Мира, он же Мальчик-Который-Выжил, рос и воспитывался не в семье волшебников, а магглов — родственников магглорожденной Лили Поттер, в девичестве Эванс, но…

      Таких запущенных случаев на её практике, а в Хогвартсе она работает уже без малого половину века, среди магглорожденных не случалось. Даже когда она принимала дела от прошлого целителя при устройстве на работу и читала список типичных травм и проклятий, с которыми приходилось работать её предшественнику, дабы ознакомиться с предстоящим фронтом работ, такого там среди магглорожденных не наблюдалось. Даже среди тех, кто приходил сюда учиться прямиком из приютов. А приюты первой половины века — это вам не райский сад. А тут мальчик вроде как и вовсе в семье рос! И такое!

      Такие повреждения и болезни можно было найти разве что в архиве за средние века, когда магглорожденных религиозные родители действительно истязали, морили голодом и подвергали прочим насилиям, дабы «изгнать Сатану».

      И как она уже размышляла?

      Догадки к официальному делу не пришьёшь, но пользоваться-то своими выводами из увиденного ей никто не мешает!

      Решено!

      Летом она заберёт мальчика у его опекунов и займётся его здоровьем вплотную.

Серия сообщений "Заговор целителей":
Часть 1 - Заговор целителей. Глава 1. Принятое решение
Часть 2 - Заговор целителей. Глава 2. Приходить нужно вовремя
Часть 3 - Заговор целителей. Глава 3. Вон оно как, Михалыч

     Грей вернулся из очередного похода в дом к Поттерам. Его снедала досада. Изначально, когда он смог расшифровать рунический став на постаменте перехода, он даже обрадовался, что у него теперь новая палочка. Его новая палочка содержала в себе то самое перо птицы Рухх и, казалось, теперь нет препятствия, чтобы активировать переход. Ну, а чтобы ещё могло значить повеление: ключом тебе послужит Рухх?

      Не сработало.

      Переход не откликнулся.

      Что только Грей там не вытворял: и палочку на постамент выкладывал, и стучал ей по постаменту, и по птице, и одновременно стучал и творил заклинание Портус. Обычно созданные постоянные и временные порталы откликались на этот простой посыл. То есть «Портус» — это не столько само заклинание переноса, сколько привычный и стандартный ключ-активатор уже созданных порталов. И таки да, он шипел на серпентанго «Откройся»… Пробовал и прочие «пароли», до каких додумался. Ни один не сработал. Вставал на постамент и дёргал нависшую над ним птицу за хвост, за когтистые, чуть поджатые к животу лапы, как некогда феникса, что выудил его и Уизли с беспамятным Локхартом из подземелий Хогвартса. И совершал ещё множество действий и их комбинаций. С палочкой, кровью и магией, как сырой, просто направленной в никуда, так и направленной на портал. Но так ничего и не случилось.

      Он всё же неправильно понял послание?

      Возможно.

      Разочарованный, он вернулся в коттедж к миссис Бэгшот.

      Грей не раздеваясь, только сбросив ботинки, плюхнулся на кровать в своём флигеле. Вот же… Так хорошо всё началось и как бесславно всё закончилось. Хотя насчёт закончилось — это он погорячился. Он ещё повоюет. Только вот остынет немного. Нужно отвлечься. Не думать о белой обезьяне. То есть о том, что часики тикают, а ему необходимо попасть к ритуальному камню хоть Поттеров, хоть Блэков. Время утекает сквозь пальцы. Если он в ближайшие дни не «заявит» о себе, как член рода, то…

      Что?

      Он не мог сказать точно.

      Его гнали не хуже призрачных гончих предчувствия, что с признанием себя любимого любым из родов нужно поторопиться. И как только это осуществится, он сможет управлять — если не всем, то частично — финансами признавшим его своим рода. И как ни странно, хоть он Блэк-Поттер, поттеровский алтарь просто физически ему сейчас ближе и доступнее, чем Блэковский. Как уже упоминалось, хотя бы потому, что о том, где находится хотя бы один из домов рода Поттер, откуда он по переходу может попасть в менор, а следовательно к родовому камню, он знает. А о том, где находится хоть одна из принадлежавших Блэкам построек — он не в курсе ни на грамм.

      И его ожидания подтвердились, как только он обследовал коттедж в Годриковой Лощине и обнаружил портальный переход.

      Он не знает точно, куда тот сможет его перекинуть. Он не может знать точно, что его там может ждать. Возможно, что даже Поттер, который Джеймс и его несостоявшийся папашка, а это не есть гуд. Но он точно знает, что ему нужно туда. Интуиция вопила, что есть мочи — он на верном пути, но ему нужно поторопиться. Это как будто он наглотался зелья удачи «Феликс Фелицис». Когда вопреки здравому смыслу и разумному опасению, что там, на глубине расселины, колья, невидимые и теряющиеся во мраке, на которые ты насадишься, как бабочка на энтомологическую шпильку, но ты всё равно прыгаешь без страховки в темноту. Сам он это зелье не пил, но именно так описывали свои ощущения те, кто им пользовался. Точнее, одно из описаний воздействия зелья, были и другие. Например: ощущение бесконечных возможностей, когда кажется, что человек может справиться со всем на свете… А Грей об этом прочитал. Как и о самом зелье. Как и о множестве других. Когда понял, что зелья — это круто. Околдовать разум и поработить чувства… Угу. Про них он тогда читал запоем и даже стал подозревать, что ему что-то определённо подмешивали.

      Ну не мог же он сам по себе быть таким кретином все эти годы? Не замечать некоторых очевидных, как оказалось, вещей и прятать голову в песок, словно страус, оставляя свою задницу, по которой регулярно прилетало приключениями, голой? Ведь у Дурслей критичность мышления ему ни разу не отказывала, и он прекрасно мог понять, когда и за что ему может прилететь, а следовательно постараться избежать… И, как ни странно, избегал же в большинстве случаев.

      Опыт — сын ошибок трудных… Да, да…

      А ведь такие зелья в магическом мире были. Зелье рассеянного внимания, например. Зелье доверия, когда нужно расположить к себе недоверчивого человека. А уж про разные зелья привязанности, с силой воздействия от простой дружбы до «Амортенции», и говорить не стоит. А он всё это просрал… И как тут не задуматься о том, что тебя-то как раз этими зельями притравливали?

      Околдовать разум! Снейп об этом их предупредил аж на самом первом уроке! Вот только манера преподавать предмет…

      Грей прикусил губу…

      Кстати! А их никто этим зельишком, удачи которое, втихаря на первом курсе, да и на втором тоже не подпаивал? Ведь сиганули они в провал под цербером не зная ни глубины, ни броду, не умея летать без метлы, которые они тоже тогда не взяли. Ладно, в первый раз. Цербер проснулся - и там выбор стал: или пан, или пропал. В том смысле, что либо прыгнуть в зёв, либо попасть на зубки адовой собачке. В лаз же под раковиной сиганули вполне осознанно, без предварительных уточнений как там и что, насколько глубоко и не расшибутся ли они по прибытию ко дну. И ведь по всем законам от них должны были в обоих случаях остаться рожки да ножки и между ними мешок со всмяткой.

      Но нет, живы остались.

      А если да, то кто? Явно не Дамблдор сотоварищи. Грей уже выяснил, что этот как раз делал всё, чтобы ненужный Поттер убился побыстрее. Желательно САМОубился, или был убит чужими руками. Свои пачкать не комильфо. Он же Великий Светлый! Только душа черна, как самые глубокие океанские впадины.

      Интересный вопрос, нужно записать его в свой вопросник. Может, когда-нибудь и на него ответ найдётся. Кстати, вот и один из гермиониных подарков пригодился. Подарила она ему как-то записную книжку. Три года записник в сундуке валялся не нужный и пустующий, как и его голова, а теперь пригодился, ибо именно туда Грей стал записывать возникающие у него по мере самостоятельного проживания вопросы к прошлому своему существованию.

      Однако записывать записывал, а решал он их не по мере возникновения, а по мере насущности или возможности на них найти ответ. Вразнобой.

      Вот и на данном этапе Грей отложил в сторону все свои прочие проблемы, даже поиск нового учебного заведения. Он всеми фибрами души стремится найти алтарь Поттеров. Именно поэтому ломился туда, куда без особой необходимости лезть бы поостерёгся. По крайней мере, в своём нынешнем состоянии самосознания, без воздействий… Скажем так: авторитетов со стороны. Ведь были или не были зелья — пока не доказано. Вот только у него эта необходимость есть. И это не просто необходимость — это жизненно важно. Есть надежда, что как минимум он там, на той стороне портала, обнаружит следующий путеводный вектор, указку, куда направить свои стопы дальше, а как максимум — алтарь. И гонка закончится его победой. Его, а не Джеймса Поттера.

      Почему именно ощущение гонки? Почему именно так: он и Джеймс Поттер?

      На эти вопросы ответа Грей тоже не знал. Но чётко ощущал, что часики тикают: тик-так, тик-так…

      Но конкретно сейчас ему нужно отвлечься. Не думать о…

      Грёбаная белая обезьяна. Грёбаная чёрная кошка в тёмной комнате!       Грей досадливо саданул кулаком по матрасу.

      Нет, он сейчас не уснёт. Слишком возбуждён своей неудачей. А ведь финал был так близок! И для медитации, чтобы потренироваться в превращении, он ещё слишком напряжён. Ведь даже для этого нужно иметь более спокойный и ровный эмоциональный фон. Конечно, медитации вроде как призваны этот самый эмоциональный фон выравнивать, но… Но если он сейчас начнёт медитацию, то белая обезьяна будет постоянно маячить перед глазами.

      Вот же!..

      Грей не глядя цапнул с прикроватной тумбочки книгу. Одну из тех, что с разрешения хозяйки пока что обосновалась у него в комнате. «Фантастические Твари и места их обитания» Ньюта Скамандера. Не то, чтобы ему очень уж хотелось читать про весь этот магический бестиарий, будто ему уроков с Хагридом было мало, но в свете последних событий пренебрегать изучением магической флоры и фауны было бы смерти подобно. Учебники по УЗМС за третий и четвёртый курсы уже читаны-перечитаны, а в библиотеке миссис Бэгшот не оказалось других учебников, зато оказалось вот это издание. Впрочем, чем не учебник? Тем более, что книга была вполне себе читабельна. Написана лёгким языком, без перегруза специальной терминологией. Часто автор перемежал рассказы о том или ином животном некоей сторонней информацией, напрямую не касающейся именно живности.

      Так, например, в главе про мантикору было достаточно много информации о том, где, как и зачем применимы составляющие её части. И не только в зельеварении с указанием зелий и даже их рецептов. Вот как сейчас…

      Грей перелистнул страницу с началом описания нюхлера и наткнулся на целый пласт информации по призыву нюхлера, как будущего фамилиара. Точнее, не то чтобы этим кругом призыва можно было призвать исключительно этого зверька, он был рассчитан на призыв любого, но здесь подавался именно как рассказ о том, как герой призвал себе в фамилиары именно нюхлера.

      Грей завис над страницей, рассматривая приведённый там рисунок круга призыва. Смотрел, но не видел. В голову робко постучалась очередная идея.

      А почему бы ему не завести себе фамилиара?

      Нет, не просто питомца, как низзл Гермионы или жаба Невилла, а именно фамилиара. Того, кто будет его спутником, помощником и запасной головой, читай здравым смыслом, когда его начнёт заносить на старых дрожжах. Тот, кто никогда и ни за что не предаст.

      Как бы там ни было, но отпускать Хедвиг было больно. Да, он смирился с тем, что эта сова, хоть и подаренная ему на день рождения, на его одиннадцать лет, не его питомец. И никогда не была. Даже питомцем, не говоря уже про то, чтобы стать истинным фамилиаром. Если он не ошибается, то хозяином этой птицы был именно Хагрид, а Грей, будучи Гарри Поттером, всего лишь «изображал» из себя владельца. Не осознанно, нет. Но сова никогда ему не принадлежала. Однако за долгие четыре года, что ему было позволено заблуждаться об их связи, он привязался к ней. Он высказывал ей все свои горести и невзгоды и даже получал от неё поддержку. Поэтому расставаться с ней было больно и сейчас где-то в его груди образовалась очередная дыра.

      Так почему бы её не заполнить?

      О том, что из себя представляет истинная связь маг-фамилиар, он уже знал. В процессе ритуала образования привязки животное получало не только долголетие, если оно было одним из короткоживущих видов, как те же садовые крысы. Так-то они живут три-четыре года, а если они фамилиары магов, не питомцы, а именно фамилиары, то живут столько, сколько их Хозяин. И даже умирают не сразу после гибели оного, а вполне себе могут прожить те свои года, что не прожили, как обычное животное, до проведения ритуала.

      Например, если бы Рон провёл ритуал со своей Коростой, когда той было только год, то после его, Рона, смерти крыса прожила бы ещё два-три года. И это не считая тех лет, что она бы прожила в качестве фамилиара Уизли. А волшебники живут долго. По крайней мере, у них для этого есть определённые задатки, и если их специально не «косить» пачками, чем успешно занимается «война» и «драконья оспа», случившиеся практически одновременно. Да что там «практически»! Одновременно! Острая фаза эпидемии пришлась как раз на пик второй магической! Как раз на десятилетие семидесятые-восьмидесятые, и, как по «волшебству», сошла на «нет» после падения Тёмного Лорда в восемьдесят первом.

      Наводит на некоторые размышления, не так ли?

      Но сейчас не об этом… Однако Грей оторвался от книги, потянулся за дневником и записал туда очередную пришедшую как-то вдруг в голову мысль. Сколько их уже? Этих внезапных озарений? Он в самостоятельном плавании чуть больше недели, а дневник уже наполовину исписан!

      В процессе образования связи будущий фамилиар получает разум. Именно в этом самом смысле. Он начинает думать и выстраивать логические цепочки, а на этой основе саморазвиваться. Также получает все знания своего донора, мага-хозяина, кои у оного имеются на момент проведения ритуала. А далее фамилиар продолжает свое развитие уже самостоятельно, но при этом остаётся предан только и только своему хозяину и никаким образом не может предать его.

      Просто…

      Это будет всё равно, что предать самого себя! Даже твой близнец может предать тебя, а фамилиар — нет. Маг и фамилиар, особенно после долгих лет совместной жизни, могут ругаться, спорить, дуться друг на друга, но не предать друг друга. Этакая вынесенная за рамки одной головы «шизофрения» с раздвоением личности. И да, насчёт ругаться и спорить. Разговаривать они могут по связи, а точнее телепатически, а вот окружающие этого разговора слышать не будут. Даже легилименты… Ведь «легилименция» — это не чтение мыслей как таковое, а подсматривание мысленных образов и сопоставление их со считываемыми эмоциями. Хорошие ментальные маги даже без заклинания могут почти дословно процитировать любую вашу мысль, просто считав образ в вашей голове, эмоции и за мгновение проанализировав их. Но, тем не менее, не «читают» дословно. То есть именно словами, то, что думает считываемый.

      Зато связь маг-фамилиар помимо эмоционального и образного чтения предполагает именно «разговорную» телепатическую речь.

      Раньше Грей думал, что ритуал связи можно пройти с любым животным, которое тебя выберет, однако вот сейчас он читает о том, что это не совсем так. Есть, конечно, единицы тех, кто просто встретил своего фамилиара, вот так… Просто гуляя по парку или на опушке леса. Или по случайности смог провести ритуал над своим питомцем. Но… Всё же в большинстве случаев ритуалу предшествует обращение к миру и магии путём круга призыва. И вот тогда будущий фамилиар либо переместится в круг призыва, либо… Нет. А если переместится, его ещё и нужно задобрить, чтобы понравиться и он «согласился» пройти ритуал. А ведь бывает и так, что в круг призыва «приходит» кто-то, кого самому тебе по тем или иным причинам не хочется назвать своим фамилиаром, разделив с ним свою жизнь и судьбу.

      Даже с магическим супругом или супругой можно развестись, тяжело, трудно с откатами и вирами по магии, но можно, а с фамилиаром — нет. Это действительно на всю жизнь, до самой гробовой доски, в болезни и в здравии, в радости и горе… И вот представьте себе, какая-то девчушка уповает на то, что в фамилиары ей достанется милый котик, клобкопух или кролик, а тут на тебе — соплохвост какой или флобберчервь… Впрочем, как правило так оно и бывает, и в девяносто пяти процентах призванных фамилиаров — это оказываются именно коты. Чёрные. Не зря ведьм именно с котами ассоциируют. Более редкие варианты: ворон, кто-либо из арахнидов (Рон бы скопытился на месте от такого подарочка!) или жабы. Ну, и совсем редкость, другие виды животных, как вот этот нюхлер из книжки.

      Тряхнув головой, возвращаясь из глубин своего разума и приняв решение, Грей ещё раз перечитал так заинтересовавший его отрывок.

      — Что мне нужно? Так круг можно нарисовать чем угодно, хоть палкой на земле. Свеча из воска шершней… А шершни разве дают мёд? Хотя мёд вряд ли, а вот воск для постройки сот вполне… Вполне… Где такую можно достать? Ладно, напишу в аптеку в «Троллиной балке», а свечу уже сам сделаю. Так — чек. Что ещё? Ну, своя кровь, куда ж без неё? Понятно. И? Всё? Не слишком-то и сложно. А что там с ритуалом? Понятное дело, моя кровушка нужна будет. Горный хрусталь — поможет сконцентрировать мысли на самых главных жизненных аспектах, упорядочить разум и обострить интуицию. Ага — есть.

      Грей погладил свою руку, где с некоторых пор были закреплены ножны для палочки.

      — Авантюрин — камень случайной удачи и счастливого случая. Авантюрин ассоциируется с моментами, которые происходят в жизни человека неожиданно и приносят внезапную радость.

      Грей на пару секунд задумался.

      — Где-то был. Вроде… Да нет, точно был… Акцио!

      Из карманов джинсов прямо в руку влетел требуемый камень.

      — Отлично! Серебряный нож тоже имеется. Тогда писать письмо в аптеку! И отправить его с самого раннего утра.

      Благо магическое почтовое отделение тут тоже имеется.

      После того, как Грей наспех, с кляксами и неровным почерком нацарапал письмо в аптеку, он, наконец, смог немного успокоиться и забыться сном. Однако вскочил ни свет ни заря и у дверей магического почтового отделения был задолго до того, как туда пришёл работник. А потом половину дня высматривал ответную сову в небе над коттеджем. Когда же та прилетела, принеся требуемый воск, тут же принялся делать свечу. Вроде нехитрая наука, но провозился оставшуюся половину дня. Главным образом время ушло на застывание расплавленного воска, а Грей сидел над трансфигурированной из деревяшки формой для отливки и гипнотизировал процесс. Увы, но искусственно, в данном случае магически, как-то воздействовать для ускорения процесса застывания, было нежелательно.

      И уже привычно, после заката, закутавшись в мантию-невидимку, покинул не только коттедж миссис Бэгшот, но и само поселение, отправившись за его пределы, в небольшой лесок. Ритуал призыва проводить лучше на природе. Карманы его оттягивали различные по своему роду и составу вкусняшки, кои могут понравиться предполагаемому фамилиару. О да, угадать с этим трудно, учитывая, что «прибыть» в круг призыва может даже мантикора, но статистика всё же вещь упрямая. Так что рассчитывал Грей именно на кота или птицу, а потому припас пару мышек в стазисе. Благо поймать их в деревне-то совсем не проблема.

      Круг призыва начерчен, нехитрые руны тоже, свеча в центре, порез серебряным ножичком, кровь на руны и молчаливый призыв в вечность. Минута, другая, третья, десятая… Тяжело вздохнув, Грей уже собирался затушить свечу, как из воздуха, сгустившегося в клочок тумана, прямо ему в ноги упало тельце.

      Хватательный рефлекс ловца сработал на опережение мозга.

      Грей схватил тело, а тело впилось зубами ему в запястье.

      — Твою резинку! — воскликнул Грей и, разжав ладони, попытался стряхнуть кусаку.

      — Ты где, тьфу, ядом василиска в крови разжиться успел, горе моё?

      Руку перестали кусать, но стряхнуть тело не получилось. Впрочем, Грей уже и не пытался — он почувствовал формирование связи, и глаза его расширились в удивлении. Обычно для формирования какого-никакого разумного поведения фамилиару нужно было от недели до месяца, в течении которых тот впадал в магический сон. А тут вот так — без перехода. В лоб, контрольным.

      Не потребовался даже ритуал. Опять выделился.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 12 - Глава 11. Немного о сущности фэйри
Часть 13 - Глава 12. Ключом тебе послужит…
Часть 14 - Глава 13. Фамилиар
Часть 15 - Глава 14. Одна голова – хорошо, а две – ещё лучше
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

     Плащ-невидимка невесомо окутал плечи. Глубокий капюшон надёжно скрыл голову и лицо. Чары «Муфлиато» гарантировали, что его никто не услышит, даже если он будет топать как слон. Так же он учёл свою ошибку, которую совершил при первой вылазке в Хогсмид, на тот момент никем не санкционированной — прямое нарушение запрета. Тогда Гермиона смогла вычислить его по оставленным на снегу следам. Сейчас не зима, да и снега в этой части Великобритании почти не бывает, но на земле, особенно влажной после обычного дождя, тоже остаются следы. Для этого он использовал «Лёгкий шаг», почерпнутый им из какого-то шпионско-детективного романчика. В отличие от Локхартовских шедевров, если уж в такой литературе и подавались какие заклинания, то на проверку они оказывались вполне себе функциональными и рабочими.

      Убедившись, что следов за ним на влажной грунтовой тропинке не остаётся, парень уверенно направился по известному маршруту.

      В этот раз ясного неба не предвиделось, тучи скрывали диск луны, но зелье «Кошачьего глаза» действовало безупречно.

      И вот опять, пока шёл размышлял: ну реально? В мире, где кости руки можно вырастить за одну ночь, а перелом срастить часа за два? Неужели в магическом мире нельзя магическими же способами исправить зрение? Сейчас же он видит всё и даже без линз! Жаль, при дневном свете это зелье даёт обратный эффект — слепоту. Полную. Нет, надо всё-таки этим вопросом поинтересоваться. В Хогвартсе было Больничное Крыло и мадам Помфри, но тогда его эти «незначительные моменты» не интересовали.

      Он вообще всегда, когда попадал в это самое Больничное Крыло, старался сбежать оттуда как можно быстрее. А, собственно, почему? Лечиться он не любил, как и любой другой ребёнок — это понятно. Но почему бы ему именно тогда не задуматься над получением медицинской помощи в вопросе со зрением — ведь те же очки в плохую погоду при игре в квиддич очень мешались! А сейчас понимает, что каждый раз, когда эта мысль приходила ему в голову, его что-то отвлекало от её осуществления. Дождь очки заливает, есть же «Импервиус» — и проблема решена. С очками — не зрением. Но так как он снова видит нормально, пусть и с помощью очков, то это уже не так существенно мешает жить, как было всего минуту назад.

      Да и постоянно мелькающие перед глазами очкастые Дамблдор, МакГонагалл, Перси Уизли и прочие очкарики хогвартса, включая постоянную долбёжку по мозгам, что ты так похож на папку, тоже очкарика, даже очки такие же, отвлекали от мысли кардинального решения данной проблемы.

      И вот именно сейчас он опять над этим задумался. А где получают лечение волшебники, не студенты Хогвартса? Впрочем, про это он уже знал — больница святого Мунго, которую тоже нужно искать в Лондоне. Осталось только её найти. Адрес её в городе ему как-то ни разу не попадался. Это что-то из того разряда, что и так каждому волшебнику должно быть известно, что называется с пелёнок. Как и адрес местонахождения того же Министерства Магии. Все об этом знают, но никто вслух не говорит. Как там с Хагридом было?

      — Ох, Гарри, я постоянно забываю, что ты рос с магглами и ничего не знаешь…

      Именно что-то из этой оперы. У миссис Бэгшот спросить что ли?

      А вот и соседние с Поттеровским дома. Пока Грей гонял эти мысли в своей голове, ноги исправно несли его по заданному маршруту.

      Стоп.

      Назвав адрес, он снова полюбовался на то, как раздвигая препятствия вспухает «гриб» заклятия с заключённым в него содержимым, но не пересекая границы этого невидимого купола. А вот теперь он проверит — насколько и чему он научился за последний год. Сколько скрывающих и, что в данной ситуации важнее, выявляющих скрытое заклинаний он освоил. И надеялся, что сможет выявить все заклинания, что окутывают этот дом, помимо заклятия доверия. В последнее время он уяснил главное, что волшебники не особо «парятся», выдумывая что-то новое, используя хорошо зарекомендовавшее себя старое и большую часть плетений можно выявить обычным диагностическим.

      А вот сам Фиделиус в этом ряду является редким исключением — его как раз и невозможно проявить этим самым диагностическим заклинанием, которым собирался воспользоваться Грей. Если не знаешь, что он тут есть, то и не проявишь его влияния. Да даже если и знаешь — не проявишь. Но у Грея есть ключ, а потому для него это заклинание не помеха.

      Взмах палочкой — и для него открывается цветистый мир магических потоков. Особенность этого заклинания в том, что всю эту цветную вакханалию может видеть только воспользовавшийся заклинанием маг, а вот те, кто в этот момент будут стоять рядом, ничего не увидят. Если только в само заклинание не добавить небольшой финт палочкой, который выводит проекцию на всеобщее обозрение. Но Грею это не нужно.

      Полюбовавшись на то, что выявило общее заклятие диагностики, он поочерёдно кинул на площадь ещё тройку заклинаний. Этими заклинаниями пользуются авроры и взломщики проклятий. У них несколько больший спектр выявления магических возмущений, но основа всё та же.

      — И что? Это всё, что ли?! — выдохнул парень, недоверчиво хлопнув ресницами.

      Он ещё раз оглядел открывшуюся «картину мира», а точнее данной конкретной его локации, и почесал маковку.

      Заклинания ничего не выявили. То есть, кроме заклятия доверия над данной местностью, которого не «видели» даже они, не имелось больше никаких других заклинаний: ни скрывающих, ни сигнальных. Никаких, кроме небольшого возмущения, которое шло откуда-то из глубины заброшенного дома. Последнее было выявлено последним же брошенным заклинанием, первые три проявлялки — его тоже не заметили. Но это, скорее всего, фонил какой-то источник типа артефакта, но не было ничем из того, что могло бы дать знать хозяевам, что в дом проникли посторонние. Вообще очень странно, что фонило только что-то одно — в доме-то волшебников!

      — Они что же, решили, что одного заклятия вполне хватит, для того, чтобы сохранить всё вот это вот в неприкосновенности? Хотя-яа-а… — Грей тихим шёпотом вёл рассуждения сам с собой, казалось, так мысли формировались чётче и стройнее, чем тот сумбур, что был у него постоянно в голове. — Фиделиус никаким другим заклинанием выявить невозможно, и кроме «посвященных» под купол никто сунуться не сможет. А среди посвященных у нас… Те, кому сюда пока что возвращаться незачем. Никто ж из них не думал, что я не только выживу, но и приду сюда в поисках ответов на вопросы. Ну, ну. Сами виноваты. Гоменум Ревелио!

      О домовиках тоже не стоит забывать. Особенно в свете последних открывшихся фактов их существования и особенностей питания.

      Нет. Никого живого, кроме него, тут сейчас нет, если не считать магглов-соседей. Но эти не маги и для него опасности не представляют. Они сейчас даже не видят, что рядом с ними происходит что-то необычное. Дом Поттеров под Фиделиусом, сам Грей в мантии, даже если кто-то из них сейчас случайно выйдет на улицу, они ничего не увидят.

      Грей решительно переступил ту самую невидимую черту, что означала границы купола заклятия доверия, и тут же настороженно остановился, прислушиваясь и к окружающему миру, и к звону магии вокруг, и к самому себе.

      Нет, своим вторжением он ничего не потревожил. Ведь оставалась вероятность того, что он просто не выявил всего — он же всё же недоучка, и, тем более, не дипломированный взломщик заклятий типа Билла Уизли. Парень встряхнулся и решительно преодолел три ступеньки, ведущие на крыльцо дома.

      — Алохомора!

      Щелчок и тихий скрип приоткрывшейся на давно не смазываемых петлях двери снова ввели парня в небольшой ступор. Заклинание он кинул, что называется, на пробу, не особо надеясь на удачу. Всё же «Алохомора» срабатывает на простых, не магических замках. Например, у тех же магглов Дурслей он теперь спокойно смог бы открыть все пять замков, что «дядя» навешал на дверь его комнаты, даже будучи с другой стороны запертой двери. А вот даже простенький «Колопортус», без прочих наворотов, «Алохоморе» уже не по зубам.

      — Как-то всё слишком просто… Не ловушка ли?

      Но, ловушка — не ловушка, а пройти было нужно.       Спустя десяток минут, которые потребовались, чтобы обойти весь дом стало понятно — не ловушка. Тут просто нечего было скрывать и прятать. Сбежавшие волшебники вывезли из этого дома всё. Абсолютно всё. Ничего не осталось. Только стены и обвалившаяся местами штукатурка. А сейчас он стоял в подвале и смотрел на широкую колонну, что подпирала «пол-потолок» ровно в центре помещения. С «разбегу» можно было бы сказать, что это просто одна из множества опор, на которых держались первый и второй этажи коттеджа, и которые были понатыканы по всему помещению в строгом порядке. как в огромных гипермаркетах.

      Есть фундамент, а следующий этаж держится не на сплошных стенах, а как раз на вот таких колоннах-подпорках, которые и выполняют несущую по нагрузке функцию всего строения. А уже между этими колоннами ставятся более лёгкие сборно-разборные перегородки, которые непосредственно и разгораживают общее пространство на нужные сегменты. Те, которые при необходимости можно разобрать и собрать снова уже в другом месте, тем самым изменив планировку помещения.

      Вот только в отличие от остальных колонн в этом подвале, именно эта фонила магией. Как портал-переход на вокзале Кингс-Кросс на платформу к Хогвартс-Экспрессу. Вот только фонить-то она фонила, а пропускать через себя что-либо или кого-либо — не собиралась. Грей уже успел в этом убедиться — прикасаясь к колонне, его рука чувствовала шероховатость и твёрдость камня, как тогда перед вторым курсом, когда Добби пытался не пропустить его к поезду, а не проваливалась внутрь, словно стены тут и нет вовсе.

      Ясно-понятно, что проход закрыт. Скорее всего — это именно проход-переход, судя по его личным ощущениям, а уж опыта в этом он успел поднабраться. Не только три года из четырёх пользуясь переходом на вокзале, но и сам Хогвартс кишит такими порталами на каждом шагу. Какие-то доступны всегда, какие-то требуют пароль или совершения определённых действий, а какие-то они с Роном и Гермионой, да и прочие студенты так и не смогли «открыть», а потому обозвали их «ложными» или «обманками» и не пытаются разгадать их загадку. С какими-то ему помогла полученная от близнецов карта Мародёров, подсказав пароль или действие, как с проходом в тайный ход в горбу у статуи.

      Каждый раз называя пароль «Полной даме» на портрете, они видят проход за ним, но при его пересечении он всегда испытывал вот то самое мимолётное ощущение, как и при переходе на платформу. Да и анализ видов из окна спальни уже давно подсказал всем думающим студентам, что проход в гостиную и спальни факультета находится далеко не там, где эти самые гостиные и спальни расположены в реальности в замке.

      Грей стоял уже минут десять и, прикусив губу, задумчиво смотрел на колонну, мучительно раздумывая: рискнуть или не рисковать, открывая проход? А как открыть обнаруженный портал? Куда он ведёт?

      По всему выходило, что рисковать придётся, ведь он хочет получить ответы на некоторые свои вопросы. Куда ведёт портал — разберётся на месте. И остался главный вопрос: а как его открыть? И единственный ответ, который приходил ему в голову — кровь.

      Это дом Поттеров, принадлежит им уже не одно поколение, следовательно тут не может быть каких-то левых порталов, общедоступных для чужих людей и магов. Для этого была предназначена повсеместно используемая волшебниками каминная сеть. Он «увидел» остатки выдохшихся заклятий на камине в холле. Далее: пароль можно подслушать, действие подсмотреть и повторить, а кровь… Генетику не подделать. Даже Оборотным зельем.

      Читайте книги — вечный девиз Гермионы. А Грей может ещё и добавить: читайте детективы и приключенческие рассказы магического мира — и узнаете много интересного.       Грей «Секо» рассёк ладонь и наобум приложил её порезом к стене перед ним.

      Секунда — и твёрдость камня сменяется пустотой, из-за чего он делает невольный шаг вперёд, а там его подхватывает-засасывает портал уже почти самостоятельно. Хорошо он был готов к чему-то подобному, а потому не потерял равновесия на той стороне и ещё при переходе успел спрятать видимую конечность под плащ-невидимку. Поэтому вывалился из перехода незамеченным и неуслышанным. Заклинания «Муфлиато» и «Лёгкого шага» продолжали свою работу.

      Впрочем, видеть и слышать его было по-прежнему некому.

      Он оказался в другом помещении. Света не было, как не наблюдалось и окон. Стен и потолка видно не было, всё терялось во мраке, не проницаемом даже для его «кошачьего» зрения. Однако, ощущение замкнутого пространства присутствовало на все сто. Но даже с этим «кошачьим» лайфхаком он едва видел очертания какой-то фигуры перед ним. Та не шевелилась и вообще, вокруг была могильная тишина. Даже в доме Поттеров нет-нет, но с улицы прорывались какие-то естественные звуки: шум деревьев под порывами ветра, шелест снова начавшегося дождя, случайный вопль какого-то недовольного кошака на улице. И это было слышно даже в подвале. Приглушённо, еле-еле, но слышно. А тут…

      Грей осторожно протянул руку и ощупал фигуру. Судя по ощущениям — это какая-то статуя, так как рука ощутила холод камня. Парень опять закусил губу, размышляя.

      Для того, чтобы рассмотреть, куда он попал, нужен свет. Но вызванный «Люмос» его мгновенно ослепит, ведь на него ещё действует зелье, принятое как раз для того, чтобы видеть в темноте и не пользоваться этим самым «Люмосом». И, судя по прошедшему времени, зелье будет работать ещё как минимум минут десять. Как и почти любое зелье в магическом мире действие одной его порции рассчитано на один час работы. Исключение составляют лечебные зелья и яды, как можно догадаться. Минут пятнадцать он добирался до дома, минут десять «потерял» на проверке, десять на обход и осмотр внутри, ещё сколько-то в подвале. Так что ждать оставалось не слишком долго. Как он поймёт, что зелье прекратило своё действие? Да очень просто! Сейчас он видит хоть какие-то очертания статуи перед собой, а там и вовсе будет, хоть глаз выколи.

      Так оно и случилось. Однако, вызванный слабенький «Люмос» всё равно на пару мгновений резанул по привыкшим к темноте глазам.

      Помещение оказалось круглым и довольно большим. Метров десять в диаметре, только потолок по-прежнему терялся во мраке, куда не достигал созданный магический свет. Но было абсолютно пустым, только статуя какой-то птицы.

      Грей не мог идентифицировать её принадлежность. Но выглядело это как помесь феникса Фоукса с Жар-Птицей, изображение которой он видел в каком-то учебнике по УЗМС, а так же обыкновенного павлина и ещё нескольких птах. В том смысле, что на голове имелась целая корона из перьев, прям как у попугая какаду, массивный клюв, скорее напоминавший орлиный, гибкая шея гуся-лебедя, павлиний хвост, но… У павлина, как и у Фоукса, сам хвостик, был как гузка у обыкновенной курицы, а вот длину ему придавали именно длинные перья, с красивым оперением. И оперение это хоть и имело некую упругую гибкость, однако, само по себе изгибаться не могло, только раскрываться красивым веером. А тут, судя по тому, что парень видел, хвост был продолжением позвоночника птицы, гибкий и длинный, и обвивал постамент, на котором стояла статуя. Но по всей длине был украшен довольно длинным «павлиньими» перьями.

      Сам постамент был не высокий — сантиметров двадцать, но широкий, метра полтора в диаметре, а вот «птичка» от кончиков массивных когтей до кончика самого длинного (центрального) пера в приподнятом хохолке возвышалась метра на два над основанием. А вот окраса дивной птахи Грей не представлял. Статуя была каменная, без какого-либо цветового оформления.

      Грей ещё раз обошёл статую, и снова встал перед её «лицом», точнее, под её клювом. В магическом мире ничего не бывает просто так, для красоты. А если и бывает… По крайней мере все вот такие «украшательства» в Хогвартсе: статуи горгулий, птиц, зверей невиданных, рыцарские доспехи, и даже «невинный» орнамент из лепнины в виде плюща, всё это при определённых условиях могло ожить и послужить защитой, оборонным кордоном. Большую часть времени они, конечно, просто стоят и украшают замок, но многие из них и без этого несут на себе некие функции. Та же горгулья, что охраняет вход в директорский кабинет.

      А раз эта статуя стоит в этом «колодце», где её никто не видит, то это тем более не спроста. Диагностика опять ничего не выявила, кроме уже знакомых эманаций. Опять переход?

      Грей протянул руку к клюву и погладил его. А рука-то та самая — порезанная Секо и всё ещё продолжала кровоточить, что и привело к незамедлительному воздействию.

      Внутри статуи как будто вспыхнуло алое пламя, прорываясь сквозь «трещины», зазоры между каменными перьями. С тихим скрежетом птица распахнула крылья и расправила хвост.

      Взмах — и она зависла над постаментом. Достаточном, чтобы на него мог встать взрослый и довольно высокий человек. А по торцевой части постамента вспыхнули рунические письмена.

      Грей в силу своих недостаточных знаний ещё не мог бегло прочитать, о чём тут идёт речь, уловил только, что-то про переход и условия активации. Но толком не понимал. Вздохнув, трансфигурировал из одной пуговицы, оторванной от рубашки, лист бумаги, из другой — перо, а вместо чернил использовал собственную кровь. И тщательно переписал символы. Такого колдовства надолго не хватит, но до флигеля миссис Бэгшот, где он сейчас проживал должно хватить, и там он уже перепишет это начисто, чтобы расшифровать.

      Вернуться в подвал дома Поттеров труда не составило. Просто развернулся к стене, опять приложился окровавленной рукой и прошёл его насквозь, как и барьер на платформе. А там и выбрался из подвала на первый этаж дома и далее на улицу. Вышел за пределы купола заклинания доверия и немного прошёлся по улице. Обернулся — дом Поттеров снова исчез. Чтобы ему его увидеть, нужно опять подойти ближе и назвать адрес.

      Интересно, а если бы он шёл от дома спиной вперёд и продолжал смотреть на дом, тот бы исчез или…

      Надо будет в следующий раз попробовать. А сейчас…

      Ему требуется расшифровать надписи, которые он переснял в том помещении, да и устал он уже очень. Спать хочется, всё же уже далеко за полночь.

      Спустя два дня и кучу дополнительной литературы, помимо тех учебников, что у него уже имелись, он расшифровал надпись. Миссис Бэгшот приветствовала стремление молодого поколения к обучению и разрешила парню пользоваться своей библиотекой. Та, впрочем, не сильно впечатляла, в основном там присутствовали труды по истории магии, что не удивительно, в доме-то признанного историка, но и нужные ему справочники по рунам тоже отыскались.

      Ключом тебе послужит Рухх

      Вот что гласила надпись на постаменте.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 11 - Глава 10. Что есть анимагия?
Часть 12 - Глава 11. Немного о сущности фэйри
Часть 13 - Глава 12. Ключом тебе послужит…
Часть 14 - Глава 13. Фамилиар
Часть 15 - Глава 14. Одна голова – хорошо, а две – ещё лучше
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

     Вечером, наблюдая, как сам собой накрывается обеденный стол к ужину в столовой, куда он пришёл чуть раньше обычного, Грей вспомнил ещё один интересующий его вопрос. Не то чтобы совсем уж вспомнил, ГАВНЭ уже год как существовало, и Грей, пока был Гарри, даже числился одним из его членов. Однако сильно в эту тему не вдавался. Значок носил лишь для того, чтобы Гермиона мозг пилить перестала.

      Хмыкнул.

      Да что ж это такое?!

      После того, как узнал, что и Поттеры живы, и он сам… Э-э-э-э… Почти не Поттер, то всё, на что раньше он не обращал внимание, вдруг начало вызывать у него вопросы и интерес.

      На втором курсе, даже после феерической подставы от Добби, он удовлетворился тем, что тогда ему сказали братья Уизли. Мол, домовые эльфы есть в старинных родах. Они ещё акцентировали внимание на том факте, что в богатых родах, а у них, хоть Уизли и старинная семья, эльфа нет, только упырь на чердаке воет.

      Сделал вывод, не без науськивания Рона, что это Малфой его таким образом хотел из школы выкинуть — и успокоился.

      В конце второго курса вроде как даже «освободил» Добби от его нерадивого хозяина. А освободил ли? И он ли?

      Прошлым летом стал свидетелем того, как Крауч-старший вышвырнул из своего дома другого эльфа — Винки. А вот та, в отличии от Добби, совсем этому обстоятельству была не рада. Потом они с Гермионой её видели на кухне Хогвартса — спивается эльфийка. Впрочем, Добби они там тоже встретили. И надо сказать, что остальные эльфы, работающие на кухне, выглядели куда как адекватнее этих двоих.

      А теперь внимание — вопрос!

      Он дал свой носок Добби руками мистера Малфоя — этого точно достаточно, чтобы выгнать эльфа? Крауч тоже упоминал про выдачу Винки одежды, но при подростках он этого не делал, однако уже даже после слов Винки билась в истерике. Так что же всё-таки представляет из себя эта привязка домовиков, раз для их «освобождения» требуется некий ритуал? Действительно ли это рабство, как предположила Гермиона, основывая своё ГАВНЭ, или всё же тут кроется нечто другое?

      — Миссис Бэгшот, а вы мне не разъясните суть домовых эльфов? А то у нас на Гриффиндоре гуляют слухи про рабский труд…

      — Это ты про ваше ГАВНЭ мне сейчас говоришь? — усмехнулась миссис. — Девочка Грэйнджер, вроде, организовала?

      Грей кивнул.

      — Надеюсь, ты в эту… ассоциацию… — миссис поморщилась, как будто у неё под носом провели той самой субстанцией, с которой ассоциируется аббревиатура названия общества, — не вступил?

      Он не вступал — это его «вступили», спросив его мнение для проформы, а после даже не выслушав это самое мнение. Значок вместе со всем остальным скарбом отправился к Дурслям. Единственное, что Грей тогда накопировал «Джеминио», — именно учебники. Копии оставил в сундуке, а сами книги забрал в свой безразмерный карман. Учиться по чему-то да нужно, а где ему сейчас этот учебный материл взять? Судя по практике, эти копии как раз «доживут» до сентября-октября. А большего ему и не нужно, чтобы сделать видимость того, что все его вещи вернулись к Дурслям, а вот сам Гарри Поттер — нет. Да и к Стингрею значок членства в ГАВНЭ не имеет никакого отношения. Так что парень просто подтверждающе кивнул, мол, нет, не вступал.

      — Вот и хорошо. Девочка эта глупая. В теме не разобралась, а всё туда же… хоть бы в библиотеке Хогвартса посидела что ли? Книги по ЗОТИ почитала…

      Грей поперхнулся. Это сейчас про Гермиону было сказано? Это она-то в библиотеке время не проводит? Мда-а-а-а.

      — Так что не так с эльфами? — заломив бровь, снова спросил Грей. — Я как раз по ЗОТИ один из первых на нашем потоке, но что-то я там такого… Странного в связи с эльфами не припоминаю. Нам вообще про домовиков не говорили.

      — Не удивительно, молодой человек, — миссис Бэгшот тоже фыркнула, не хуже кошки. — У вас в последнее время не учителя по предмету, а смех один. Маггловед Квирелл! Писатель-фантаст Локхарт! Оборотень Люпин и на закуску псих Моуди, которого из аврората выперли, так как он уже не отличает свои галлюцинации от реальности. Очень качественное образование, м-да.

      Про то, что Моуди оказался не Моуди, а вовсе даже вроде как сиделец Азкабана Барти Крауч-младший, широкой общественности Дамблдор не поведал. Впрочем, как и про всё то, что творилось в стенах школы все эти годы. Ни про то, что Квиррел — не Квиррел, а одержимый. Пропал человек и пропал, кто его искать-то будет? Зря что ли в последнее время преподаватели по этому предмету меняются словно перчатки, а слухи утверждают, что должность проклятая? Возможно, кто-то и ищет, да только вряд ли опознает в кучке пепла в подземельях замка, если вообще туда сунется.

      Ни про василиска и истинного виновника попадания нескольких студентов в Больничное Крыло. Уизли не выгодно об этом говорить. Мало того, что правда подставит их самих, не научивших свою дочь элементарным основам безопасности, так ещё и на репутации самой Джинни, если не крест, то огромное жирное и чёрное пятно оставит. Локхарт, по общеизвестной версии сам же себя заобливиэйтил. Неосторожное обращение с палочкой, с кем не бывает? А если не бывает, то отчего в св.Мунго от таких случаев не протолкнуться? Сам же «профессор» никому и ничего не скажет — не помнит. А вспомнит — тем более не скажет.

      Ну, а то, что в школе были инциденты с окаменением учеников, ну так на то она и школа МАГИИ, где в процессе может случиться всё, что угодно. Уизли-близнецы вон постоянно свои изобретения на прочих учениках испытывают, и что-то никто из взрослых этому не возмущается. Так, поворчат неодобрительно и дальше, сквозь пальцы на эти шалости смотрят.

      Всё нормально. Пошутил кто-то вот так необычно. Никто ж, в конце концов не умер.

      И про оборотня директор бы промолчал. Это Снейп донёс до общественности суть Люпиновскую. А уж про случившиеся события той ночи и вовсе никто, кроме самих участников, не знает. А им, участникам, вопить об этом во всё горло тоже не с руки. Беглый «преступник», «мёртвый» Герой, всё тот же оборотень, и дети, чьим словам и вовсе веры нет.

      К такому отношению волшебников Грей уже даже как-то успел привыкнуть. В сегодняшней ситуации он этому всеобщему «пофигизму» даже где-то как-то был рад. Меньше вопросов будет вызывать его собственное существование, как Стингрея. И вообще, ещё вопрос: поднимется ли волна народного «возмущения» после того, как станет известно, что Поттер того… Тю-тю. Как-то народность не слишком интересовалась десять лет о том, где их маленький герой живёт, как живёт и с кем.

      — Кхм, — не смог сдержать смешка Грей при озвучивании описаний миссис Бэгшот его прежних учителей. — Вы, конечно, во многом правы, однако учебники по предмету, в отличие от профессоров его преподававших, как раз и не менялись уже десятилетиями. И, вопреки всему, я этот курс освоил именно благодаря им. Учебникам. Самостоятельно. Даже за второй курс, когда понял, что из себя представляют наши «учебники» по ЗОТИ на тот год, обратился к старшим курсам и выпросил у них старый учебник, по которому учились они сами. Нет там ничего про домовых эльфов, ответственно это заявляю.

      — Вот именно, за четыре курса. Про домовиков вы бы проходили на пятом, перед СОВ.

      — Так Грейнджер вроде тоже только на четвёртом курсе… — не сильно-то напирая, попытался «оправдать» бывшую подругу Грей.

      — И, тем не менее, она организовала данное общество. А раз она его обосновала, то должна была лучше подготовиться и поинтересоваться темой несколько глубже. Она этого не сделала, иначе бы общество не возникло бы в принципе.

      — И всё же, что не так? — в третий раз спросил Грей.

      — Вот скажите мне, молодой человек, что вам рекомендует делать учебник ЗОТИ, когда вы встречаете докси?

      — Ну… либо заклинанием площадного применения их выбить, либо зелье отравляющее сварить, если в чарах не профи. Ну, или купить, если в зельях человек не ас. Это паразиты…

      — Во-о-от! Паразиты. Паразиты, которые вредят магии и здоровью, подлежат уничтожению. А домовики… Домовики — это изменённые магией те же докси, обрётшие какой-никакой разум в результате безумных экспериментов магов прошлого. Но суть их осталась прежняя — они уничтожают магию. Они ею питаются. А когда не хватает магии, они начинают вытягивать саму жизнь из жертвы.

      — А… а… а зачем их тогда… — Грей от изумления растерял весь свой дар речи, но его поняли.

      — Было время — с ними боролись, как с теми же докси. Однако с обретшими разум бороться было в разы сложнее, они научились противодействовать своей, непостижимой для магов магией. А покидать землю веками копившую магию какого-либо рода не хотелось. Однако вышедший из-под контроля эксперимент стал угрозой для самой жизни, а жить хотелось. И многие «снимались» со своих мест, отправляясь искать новое место для жизни. Не тут-то было. Зловредные фейри, выпив всю магию покинутого магами места, отправлялись искать новые «пастбища» и, закономерно снова начинали вредить людям. Не только, кстати, магам, но и магглам.

      — И как так получилось, что из паразитов вредителей они стали домовыми эльфами? — Грею действительно было интересно.

      — Так шло до тех пор, пока как-то одному магу, чьё имя история, увы, не сохранила, а жаль… не пришло в голову с частью из них договориться. Он им магию, которая домовикам необходима для жизни, а они ему службу, но под жёстким магическим контрактом, с обязательством не вредить хозяевам и уничтожать «конкурентов».

      — Конкурентов?

      — Таких же фейри, только не связанных контрактом. Свободных. Диких. Ну, и прочих магических паразитов в домах. (автор помнит про наличие множества докси и мольфеек в доме Блэков! Ну, надо же чем-то кормиться бедному фейри, вот он их и приманивает, специально!) Спустя какое-то время «свободных» фейри не осталось. Либо они были под контрактом, либо их уничтожили «свои» же. Да, каннибализмом эти существа не гнушаются.

      — Только хозяевам? — вдруг смекнул Грей и опасливо покосился в сторону кухни, где гремела посуда и, скорее всего, обитал эльф миссис Бэгшот.

      Та усмехнулась, заметив этот взгляд.

      — А это, молодой человек, зависит от конкретного рода и его контракта с этим видом фэйри. Но, в большинстве случаев — да. Домовой эльф не может никак навредить именно хозяевам, зато другим — запросто, если не имеет прямого приказа об обратном, опять же от хозяина. В те времена шла жёсткая конкуренция между волшебниками, с междоусобными войнами, вплоть до вырезания родов под корень. Как и у магглов, собственно, с их вечной междоусобной войной феодалов друг против друга. Так что ничего необычного в таком положении дел нет. Домовики не только могли, но даже негласно поощрялись на своевольную «подкормку» от гостей, тем самым ослабляя их и не давая напасть на хозяев замка.

      — А… ваш?

      — Не беспокойтесь, мистер Грей. Наш с вами контракт на аренду жилья подразумевает вашу неприкосновенность. И да, ходить по гостям, в старинные особняки, замки и меноры я бы вам без защиты не рекомендовала. Если вас не пригласили ритуальной фразой, разумеется. Той самой фразой, которая и образует на вас хозяйскую защиту на определённое время.

      Грей сделал себе зарубку на память, перечитать контракт повнимательнее. Опять он лоханулся от недостатка знаний. Хотя уже давно признал, что традиции и ритуалы — далеко не замшелые издержки поколения, застрявшего в семнадцатом веке. А ещё лучше всё же съехать из, как оказалось, негостеприимного дома как можно скорее. Вот же ж засада. Прилетело оттуда, откуда он совсем не ожидал. Комнату лучше снимать у тех, кто не имеет таких вот «тихих убийц» под боком. Но свои мысли оставил при себе.

      — Рон Уизли говорил, что домовики сейчас есть только в богатых родах…

      — Уизли… — поморщилась миссис Бэгшот. — Не та семья, чьим словам стоит доверять. Я бы всю информацию, мистер Грей, что вы получили от вашего однокурсника, перепроверила раз двадцать. И переспрашивала бы у других источников. Деньги тут не главное. Как я уже сказала, домовики стали пользоваться особой популярностью в стародавние времена. Их могли себе позволить исключительно сильные волшебники одиночки, которые не побоятся «вывезти» на своей личной магии такого вот слугу. Кормить их не так уж и просто. Либо только род, с накопленной за века магией, которой делились все действительные члены этого рода. И даже при таком раскладе максимум, что могло позволить себе большинство — три-пять домовиков, на весь род. А не целый штат слуг, как, возможно, представил вам мистер Уизли. В современном же мире, если у рода есть домовой фэйри, именно так правильно их назвать, а не эльфами, то это говорит только о том, что род по-прежнему силён и могущественен. Как и том, что род этот имеет древние корни. Современные же маги, даже, если смогут содержать фейри, обзавестись ими не смогут. Запрет от Министерства на магию такого рода мигом отправит желающих в Азкабан на неопределённый срок.

      — То есть…

      — То есть, мистер Грей, избавиться от лишнего фейри, когда ваша сила уже не в состоянии тянуть его потребности, что и произошло в роду Уизли, можно легко и просто, а вот вернуть всё назад или обрести нового слугу — уже никак. Хотя, полагаю, Уизли думает, что с помощью денег это вполне можно. Ну, да коррупцию и подкуп никто не отменял, а раз сам Артур не брезгует взятками, то ему логично предположить, что и прочие чиновники на эти взятки польстятся. Только вот размер этой взятки… Не по карману Артуру. Вот он и злится, а дети, как известно, повторяют за взрослыми.

      Грей признал, что такая точка зрения тоже вполне имеет право на существование. Так же как он знал и пословицу: каждый судит по себе. И если человек сам не прочь погреть руки о чужие деньги, то и в других будет подозревать этот… это желание. То-то про мистера Малфоя устами Рона на Гарри выливалось про то, что тот только и делает, что взятками в Министерстве себе преференции выбивает, и от суда отмазался и … Так далее и тому подобное. Тогда как сами Уизли не гнушались пополнить свой кошель за его счёт.

      — Хотя дело тут совсем не во взятках, силе магии или запрете Министерства на данный вид магии. В нашем времени просто невозможно стало найти «свободного» фейри для заключения с ними контракта. Как я уже сказала, в своё время одомашенные фейри поспособствовали уничтожению своих «диких» сородичей, соперников на еду. И, кстати говоря, продолжают нести на себе эту функцию. Так что в настоящее время домовых фейри, действительно, мало и наибольшая их концентрация фиксируется именно в местах сил там, где испокон века стоят родовые меноры. Но даже в самом сильном роду нет более трёх-пяти таких фейри, и маги заинтересованы в том, чтобы их не становилось больше.

      — А… А эльфы в Хогвартсе? — спустя минуту обдумывания полученной информации спросил Грей.

      — Читайте «Историю Хогвартса», мистер Грей.

      — Читал, — тут же откликнулся парень, — нет там про эльфов.

      — Ой ли? — насмешливо скривила губы миссис Бэгшот.

      На этом разговор, как и ужин, был завершён, и Грей поспешил к себе. До ночи время ещё есть, почему бы и не проверить слова миссис Бэгшот? Благо «История Хогвартса» у него имеется, а утверждать, что он изучил её от корки до корки, он не может. Может, там, действительно, что-то по этой теме и имеется, а он пропустил это мимо своего сознания, как ту информацию по статусам крови из «Анимагии для чайника». С другой стороны, уж кто-кто, а Грейнджер вряд ли бы пропустила такую информацию, и тогда её демарш с ГАВНЭ начался бы ещё на самом первом курсе, но она его основала только тогда, когда увидела Винки. И опять… До этого она знала о Добби, ей рассказывал сам Гарри, но это не вызвало у неё каких-либо побуждений.

      Грей тряхнул головой, что-то он опять запутался в собственных рассуждениях и выводах.

      Очутившись в «своём» флигеле, Грей перво-наперво достал свиток магического контракта на аренду этого самого флигеля. И, таки да, была там строчка про гарантию безопасности съёмщика от домашних фейри рода Бэгшот. Опять же упоминался именно термин «фейри», а не «эльф». Следующим в руки он взял томик «Истории». Листал, бегло просматривая текст, недолго. Уже на пятнадцатой странице увидел: «…заключили контракт со стаей фейри».

      Фейри.

       «Умная» Гермиона этого просто не поняла, скорее всего, в силу её тогдашнего возраста. Всё же и ей на тот момент было только без недели двенадцать, и про магический мир она знала ещё только по книжкам. Поэтому и начала свой демарш только после того, как реально увидела этих самых фейри, а не просто упоминание о них в книгах или рассказе Поттера. Да ещё и обстоятельства, при которых она познакомилась с этими фейри… Крауч выгоняет свою слугу… М-да…

      А вот за счёт чего жили Хогвартские фейри оказалось весьма интересно. За счёт неудавшихся экспериментов самих учеников и их стихийных выбросов! То есть фейри «кушали» то, что при прочих обстоятельствах могло нанести вред как самим ученикам, так и окружающим их людям. При таких условиях запрет на колдовство в коридорах и спальнях, введённый по меркам эпохи не так уж и давно, лишь тогда, когда директором стал непосредственно Дамблдор, и который повсеместно игнорируется большинством учеников, был просто…. Попыткой «удавить» всю эту стаю?

      А ещё в прошлые века учеников в Хогвартсе было раза в три больше, чем в нынешнее время, поэтому стая фейри на кухне была весьма многочисленна.

      Помнится, что при их разговоре с Добби и Винки на кухне прочие фейри от них шарахались. Не от подростков, а от Добби и Винки. Теперь он понимал почему. Жрать охота, а тут закуска бегает, дразнится. И не тронь их! Директор нанял этих двух на работу. Тут самим еды в обрез, ещё два дармоеда припёрлись. Причём условия контрактов Добби и Винки с Дамблдором явно отличались не только тем, что Добби получал один галлеон в неделю, но и…

      А вот об этом можно долго рассуждать, но сейчас правды Грей не узнает, так стоит ли забивать себе этим голову?

      В этом же ключе можно переосмыслить и весь их диалог. Волшебники не принимали на работу фейри не потому, что те просили зарплату, а потому что понимали: зарплата для них не деньги, а магия. А без контракта с жёсткими условиями по кормёжке кто ж решиться взять на себя эту обузу? А вдруг эти оголодавшие сожрут людей и не поморщатся? Во сне-то! Маги-то ещё знают, что из себя представляют эти самые домовые фейри. В дома же с имеющимися фейри Добби с Винки, скорее всего сами не ходили — сожрут соперники и не подавятся. Или им даже предлагали контракты, несмотря на запреты на такую магию, вот только условия этих контрактов были ещё кабальнее, чем те, из пут которых они «вырвались»?

      И вообще, что-то Добби был больно весел как для голодающего по магии. Так вот тот вопрос, что Грей задавал себе ещё перед ужином, до сих пор актуален: а освобождал ли он Добби или то опять была мистификация для одного наивного мальчика? И Добби просто, как и полагается приличному домовому фейри, выполнял чёткие инструкции своего хозяина? Играл отведённую ему роль? Как быть тогда с мистером Малфоем, который обвинил его в том, что Гарри Поттер отнял у него слугу?..

      А был ли это мистер Малфой? Даже если исключить Оборотное зелье, качественный гламур тоже вряд ли позволит распознать магу-недоучке, коим он не только был, но и всё ещё является сейчас, подставу и обман.

      Действительно, а зачем мистеру Малфою, пришедшему с деловым визитом к директору Хогвартса аккурат перед приходом Гарри Поттера, потребовалось взять с собой домового фейри? Да ещё так демонстративно, не скрываясь. Чтобы уж точно как можно больше народу заметило, что… Действительно, зачем?

      Брррр… Надо прекращать об этом думать, а то додумается до… Вселенского заговора против себя любимого. Конечно, заговор против Гарри Поттера точно имел место быть, но это уже как-то… Паранойя уже маячит перед глазами.

      И вообще…

      Не пора ли отправляться на вылазку?

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 10 - Глава 9. Мистификации продолжаются
Часть 11 - Глава 10. Что есть анимагия?
Часть 12 - Глава 11. Немного о сущности фэйри
Часть 13 - Глава 12. Ключом тебе послужит…
Часть 14 - Глава 13. Фамилиар
...
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

      Светопреставления, которое устроила его бывшая палочка при их первом знакомстве, новая «подружка» не выдала. Наверное, потому, что Грей и составляющие палочки уже были, так сказать, знакомы друг с другом. Просто, когда он взял свою новую палочку в руки, пришло чувство лёгкости, да такое, что показалось — сейчас взлетит, и крыльев не нужно. Так же, в отличие от прошлой палочки, эта имела длину не одиннадцать дюймов, а тринадцать, имела витую рукоять, украшенную между витками серебристой цепочкой, с небольшим прозрачным камнем в навершии этой рукояти.

      — Мистер Киддл, а это… — Грей недоумевающе скосил глаза на неожиданные украшательства.

      — О! Они сами попросились! — немного рассеяно пожал плечами артефактор. — Так бывает. Если вы волнуетесь за стоимость, то не стоит. Я уже назвал вам цену, а то, что в процессе изготовления были внесены дополнения…

      Киддел снова пожал плечами.

      — Магия артефактов, она такая… Вроде знаешь процесс создания того или иного артефакта на зубок и выполняешь с закрытыми глазами, но бывает, происходят вот такие отклонения… Это не вредит основным свойствам и функциям, которые должен выполнять артефакт, а только усиливает их. Если бы я готовил палочку заранее, как тот же Гаррик, тогда я бы включил стоимость вот этих материалов, а так…

      — И что это за материалы? — спросил Грей, обречённо понимая, что с переменой имени сам факт его какой-то нездоровой исключительности и избранности никуда не делся.

      — Да ничего особенного на самом деле, — на этот раз мастер улыбнулся клиенту. — Всего лишь лунное серебро и кристалл горного хрусталя.

      — Угу, всего лишь, — проворчал Грей, пристраивая свой новый инструмент в ножны на предплечье. — Если горный хрусталь ещё куда ни шло, то вот серебро… Лунное… по пять галлеонов за грамм. А тут все…

      Грей на глаз прикинул длину цепочки, обвивающей рукоять от навершия до своеобразной «гарды», то место, где витое дерево становилось просто гладким, полированным древком, равномерно уменьшающимся в диаметре к кончику. Но при этом всё же не теряя сильно в диаметре. Так, совсем чуть-чуть.

      — Вас это волновать не должно, — снова начал свою успокоительную миссию мистер Киддел. — Это я должен был предусмотреть такие неожиданности при заключении договора на выполнение артефакта. Ведь это я мастер, который прекрасно знает, что такое может произойти. Клиент-то тут при чём?

      — И часто так получается? — Грей всё ещё недовольно посмотрел на мастера.

      — Не часто, — вынужден был кивнуть на это мастер, — совсем не часто, но случается. Особенно при выполнении, что называется, «именных» заказов. Палочка же — это один из таких по сути «именных» примеров, несмотря на тот факт, что данный артефакт имеет массовое как применение, так и изготовление. Я должен был учесть этот момент, когда мы с вами заключали наше соглашение, пусть и устное.

      Грей покинул лавку несколько в растрёпанных чувствах. С одной стороны, вроде как не хорошо на людей накидывать Конфундусы с Обливиэйтами, с другой — ему сейчас очень хотелось это сделать. Ну, просто очень-очень хотелось. Мастера спасло только то, что парень пока ещё не умел использовать эти заклинания. Знал об их существовании, но выполнять их пока ещё не научился. Это программа как раз шестого или седьмого курса, ибо «такие заклинания детям не игрушка», если цитировать профессора Флитвика. Эти заклинания не просто так изучаются уже после получения аттестата СОВ.

      Оставалось надеяться на порядочность мастера, который не будет на каждом углу сплетничать о том, какую он палочку продал и кому. Должна же быть хоть какая-то профессиональная этика? Тот же Олливандер вроде не трепался, но при первом знакомстве, как на духу выложил всю подноготную палочек не только его «родителей», но и Хагридовы проблемы, не стесняясь присутствия в лавке Гарри Поттера. То есть вроде бы и не болтал, но при случае Олливандер не преминёт похвастаться ещё одной своей уникальной работой, даже не подумав скрыть имя владельца такой уникальной палочки.

      Чтобы скоротать время до ночи, когда он собирался повторить свою вылазку к дому Поттеров, Грей решил немного позаниматься. Увы, о Хогвартской библиотеке теперь оставалось только мечтать и корить себя за пренебрежение ею на первых трёх курсах. Библиотека, что имелась в доме миссис Бэгшот… Даже библиотекой назвать сложно. Так пара книжных полок в гостиной, куда Грею был «открыт» доступ. И те по своему содержимому не отличались от таких же в «Норе» у Уизли. А там, насколько он помнит, царил незабвенный Гилдерой Локхарт. Впрочем, после третьего курса Грей у Уизли в «Норе» не бывал. Точнее, был перед чемпионатом по квиддичу, но переночевал только одну ночь. Непосредственно перед чемпионатом и ещё одну после того как они вернулись с его ужасного окончания, и уже на следующий день отправились в Хогвартс. Некогда было к книгам на полках присматриваться, да и не интересовали они его.

           Возможно, что после событий, когда этот Локхарт мало того что лишил палочки Рона, но и нацелил её против него, миссис Уизли и избавилась от этих книг. Этого Грей уже не узнает.

      Может, в доме миссис Бэгшот, что-то вроде библиотеки и имелось — историк же! — вот только его туда не приглашали и свободно по дому «шляться» не разрешали. Его территорией был его флигель, гостиная, столовая и прихожая с крыльцом. А самому в наглую переться и осматривать чужую собственность Грею не позволяло какое-никакое, но воспитание.

      Но ничего, у него есть его собственные учебники за четыре курса, плюс пара книг для дополнительного чтения. Впрочем, не всё из этого «дополнительного» сейчас было для него полезным. Ну что интересного и полезного можно вынести из «Квиддич сквозь века», подаренной Роном? «История Хогвартса» переработанная и дополненная, конечно, более интересное чтиво, возможно, даже более полезное, чем книжка про квиддич, но тоже не слишком практичная для его целей, которые он поставил перед собой сейчас.

      Однако, среди завалов его школьного сундука нашлись и другие книжки, которые ему дарили не только Рон с Гермионой, но и остальные приятели, после того, как он раздвинул «заборчик», которым его окружили Уизли, расширив границы своего собственного личного общения. Так вот там, оказались «100 простых и распространённых бытовых заклинаний», тоненькая брошюрка «Полезные заклинания против гадов ползучих и гнуса летучего», «Анимагия для чайника» и даже учебники по рунам.

      Учебники по рунам он купил незадолго до последнего тура испытаний, когда уже в голове где-то как-то прояснилось, и он понял, как сглупил, не начав их изучать на третьем курсе. Ибо полезная вещь оказалась, особенно для беспалочкового волшебства в маггловском доме. Написал рунический став, наполнил сырой магией и палочка не нужна, в твою дверь никто войти без разрешения не сможет. Маггл так точно, с магами возможны варианты, они же маги и взломать такую примитивную защиту тоже вполне могут. Но про это он не слишком задумывался, но изначально воздействовать хотел именно на своих родственников магглов. А им и рунного става «незаметности», вышитого по вороту футболки, будет достаточно. Дадли уж точно перестанет его цеплять и доставать. Он просто его, Гарри, видеть не будет.

      Опять этот же вышитый рунический став по горлышку безразмерного мешка или окантовке его модифицированного кармана джинсов тоже в этом плане полезен. То, что не привлекает внимание, то и вопросов не вызывает. И в ритуалах рунные ставы имеют огромные значения.

      В общем, за руны он взялся, но к настоящему моменту осилил только четверть учебника за третий курс.       «Анимагия для чайника» же ему попалась на глаза в книжной лавке в Хогсмиде ещё раньше и совершенно случайно. И он её купил, под ворчание Гермионы о бесполезности такой литературы, которая имеет в своём названии вот такое дополнение: »… для чайника». Мол, вся эта литература не несёт в себе ни грамма полезной информации — и тратиться на её приобретение бессмысленно. Лучше почитать что-то по этой теме в библиотеке. Это было ещё в самом начале года, даже ещё до приезда гостей из других школ и выбора кубком чемпионов.

      А анимагией Грей тогда заинтересовался. Не то, чтобы очень уж яро пытался разыскать всю доступную информацию… Просто они тогда заглянули в лавку, чтобы Гермиона пополнила запасы пергамента, которого ей вечно не хватало, ну, и перья с чернилами. Пока девушка совершала свои покупки, они с Роном без особого интереса глазели по сторонам и разглядывали товары на полках. Им тогда «ничего» не было нужно. А у Грея тогда ещё в голове был плотный туман из-за розовых очков. Однако, разглядев название книги на полке, он вдруг «вспомнил», что происходило в конце прошлого курса, и какую роль анимагия сыграла в событиях многолетней давности. Да и при том самом побеге Петтигрю, что называется, «в наше время» тоже.

      И вообще — это вроде как интересно.

      Впрочем, отношение Грейнджер не помешало ей попросить у Грея книгу для изучения, после того, как он её всё же купил. И даже более того, он потом еле смог вернуть свою собственность обратно. Гермиона же, видимо, не собиралась возвращать книгу её законному владельцу даже спустя пару месяцев после того, как книга оказалась в её руках. На все вопросы о книге она делала недоумевающее выражение лица и говорила, что забыла, что брала у Грея (Гарри) книгу и обещала её непременно вернуть. Но через день-два «воз оставался и ныне там», что называется. Выцарапать из цепких ручек Гермионы не слишком толстый томик «Анимагии для чайника» Грею удалось только после второго тура, когда он стал практически «бомбить» «подругу» ежечасными напоминаниями про незаконно удерживаемую собственность, и полируя всё это тем фактом, что Крам воспользовался как раз трансформацией в полуакулу, чтобы пройти тур. И ему бы не помешало, хотя бы осведомиться об этом искусстве. А за этим ему нужна ЕГО книга об анимагии, а не библиотечная.

      — Всё равно там чушь написана, — фыркнула тогда Гермиона и таки вернула книгу. — Говорила же, что такая литература никакой реальной информации в себе нести не может. Выкладки автора противоречат всем официальным источникам по анимагии.

      Спрашивается: а чего это она тогда держала книгу у себя и не помышляла о том, чтобы вернуть её законному владельцу?

      А после того, как книга снова оказалась в его распоряжении, Грей понял почему.

      Автор ставил под сомнение факт того, что анимагическая форма у волшебника может быть одна и на всю оставшуюся жизнь. Как и тот факт, что превратиться можно исключительно в простое, не магическое животное. Ну, а дальше, что называется, на пальцах объясняет, что такое анимагия и как достичь в ней успехов. Сам автор уверяет, что смог превратиться в трёх разных животных, а дальше просто не экспериментировал, так как потерял к данной теме интерес, не увидев реального и практического применения своим навыкам. Однако, решил поделиться своими навыками с подрастающим поколением, дабы то (поколение) не думало, что это так сложно, как повсеместно вещают.

      Во-первых, как и вся остальная волшба, анимагия базируется на трёх китах: воображение, желание, воля волшебника. Ещё два кита: личная сила и предрасположенность, часто коррелируются между собой, а то и один из них может и полностью отсутствовать. И сила — это не то, как много заклинаний ты знаешь и умеешь применять, поэтому магглорожденным освоить анимагию становится намного сложнее, чем чистокровным волшебникам, а то и вовсе не получается.

      Тут же имелась и ремарка, что автор, мол, ничего не имеет против магглорожденных, но это факт, который на кривой кобыле не объедешь, обусловленный самой генетикой. Магглорожденные — они первые в своём роде, и, как не крути, но личный магический резерв у них самый низкий по имеющейся градации. Даже полукровки, опять же первые в своём роде, будут немного, а то и много, сильнее, чем магглорожденные, потому что они имеют как минимум пятьдесят процентов генов мага, если они, конечно, с такой же долей вероятности не родились магглами.

      Дальше было небольшое отступление по пояснению статусов крови, которое тогда Грей пропустил, не считая это особо занимательным, да ещё и фыркнул, мол — как бы автор не оправдывался, а снобом, типа Малфоя, всё же являлся. И тогда же парень понял, почему Грейнджер была так настроена против этой книги, хотя и не желала её возвращать. А вот сейчас внимательно заново ознакомился с данной информацией.

      Так вот. С магглорожденными, как бы уже всё понятно. С полукровками, если родители люди, на чём было сделано ударение, тоже почти всё понятно. Разве что было уточнено, что есть ещё так называемые «перманентные» полукровки, которые, как раз, могут сильно уступать в силе тем, кого автор назвал «первыми в своём роде». Перманентные, как сейчас понял Грей, это вроде Финнигана. У него мама волшебница, папа маггл. А ещё раньше, судя по смутным воспоминаниям первого курса, когда они ещё только знакомились все со всеми, прабабушка, даже не бабушка, та была магглом, у Симуса тоже была волшебница, а вот прадедушка опять маггл. Даже, если он сейчас и ошибается в родословной Финнигана, то понял изречения автора про «перманентных полукровок» именно так.

      У чистокровных же, сила, что называется, не только в крови, но и с молоком матери впитана. И как раз у последних, очень часто проявляется такой «кит», как предрасположенность, ага, генетическая. Это когда волшебники поколение из поколения практиковали вот такие превращения, да ещё и закрепляли их на наследную передачу ритуалами. Магия крови, сейчас запрещённая.

      Вот тогда-то два кита: личная сила и предрасположенность могут парировать друг друга. Или коррелировать. Смотря с какой стороны посмотреть. Личная сила может быть недостаточной для самостоятельного превращения, зато есть сильная предрасположенность к данному виду магии, например метаморфизм, — и вуаля, маг осваивает анимагию. С другой стороны, у мага может не быть предрасположенности, но может иметься неограниченная личная сила, которая на исконных трёх китах, без которых вообще никуда: воображение, желание, воля, «вывозит» это самое хотение мага стать анимагом.

      Так же автор утверждал, что все эти многомесячные бдения с листом мандрагоры во рту — чушь несусветная. Почти чушь. Допинг, он и в магическом мире допинг, а уж из мандрагоры…

      А вот полукровки от магических рас, коих для Грея оказалось несколько больше, чем он вообще думал раньше, здесь вынесены в отдельный список. Если наличие гоблинов, великанов и вейл, для него секретом не являлись, да и он сам видел их полукровок и даже разговаривал с ними, то вот наличие полукровок эльфов, и не домашних, а тех, из сказок, его очень удивило. Как и прочих, чьё название расы он вообще впервые «прочитал» вот в этой самой книге про анимагию. Но кроме названия, никаких прочих описаний в этой книге не имелось, оставалось только сделать себе зарубку на память, чтобы постараться восполнить пробел в этом вопросе. Ведь он даже не представлял, как представитель этих рас должны выглядеть хотя бы внешне, не говоря уже о магическом «внутреннем» мире.

      Во-первых, маггл, неважно мужчина это или женщина, никогда не сможет иметь потомства от представителя магической расы. И из-за Статута Секретности не в последнюю очередь, ибо с магглами эти расы практически не контактируют. Во-вторых же — с учётом того, что один из родителей в таком случае и так волшебник, а с другой вообще магическое существо, то и личная сила такого полукровки будет фактически приравнена к чистокровному магу. Ну и особенности расы, чьи гены гуляют в крови такого полукровки, а там в зависимости от дальности родства, тоже нехило так влияют на эту самую предрасположенность к анимагии. Те же гоблины или великаны в предках просто-напросто не дадут магу превратиться. Нет у них этой «гибкости». А вот вейлы в предках с их изначальной двуликостью, как раз дадут хорошую предрасположенность к анимагии, но… Маг будет предрасположен к превращению в пернатых представителей фауны. И как раз те же вейлы в предках, или некоторые из рас сид, вот этого Грей опять не понял, могут дать желающему овладеть анимагией возможность превращаться в магических существ.

      Поэтому, автор перво-наперво советует будущему анимагу поинтересоваться собственной родословной, как и выяснить степень градации своей личной силы по шкале Именанда.

      Тогда, в самом начале, когда он только приступил к выполнению упражнений из этой книжки, Грей (Гарри) в собственной родословной не сомневался, да и пример анимага-папочки, указывал на предрасположенность его к данному виду деятельности. Вопросов так же не вызвало и следующее утверждение автора, что…

      »…превращение в животное, если нет иных ограничений, смотри описание выше, в большей степени зависит не от «сродства» мага с каким-то видом животного, как утверждают классические методики освоения анимагии, а от «сиюминутной необходимости» данного вида животного.

      Иначе говоря, к анимагии прибегают в том случае, когда есть необходимость в освоении данного навыка, а не из простого интереса. В большей степени к данному виду магии прибегают те, кто связал свою жизнь с такими видами деятельности, которые предполагают различные виды скрытного проникновения. Чаще всего этим пользуется аврорат. Реже — журналисты. Поэтому списки официально зарегистрированных анимагов в Министерстве весьма скромны, так как секретность никто не отменял, а большинство из этих анимагов имеют скромные анимагические формы. Кошки, мыши, хорьки и прочие не привлекающие излишнего внимания «случайного свидетеля» формы. Отсюда можно сделать вывод, что при «получении» анимагической формы магия учитывала «пожелания» мага, и эти формы на самом деле совсем не случайный выбор, который образуется на «сродстве» мага и животного.

      За всю историю анимагов, я ни разу не видел зарегистрированных фактов того, что маги принимали форму например слона или крокодила. Но это совсем не значит, что магов, которым бы были «сродственны» эти формы, не существует.

      Я утверждаю, что у мага может быть не только одна-единственная анимагическая форма на всю оставшуюся жизнь, но и быть этих форм может быть множество, главное освоить их с полным осознанием, для чего именно вы хотите принять вид животного…»

      И как раз тогда Сириус говорил что? Что они освоили анимагию для того, чтобы гулять в полнолуния с ликантропом, ведь на животных проклятые не реагируют, однако, они должны были быть достаточно крупными животными, чтобы успеть среагировать и «задавить» оборотня, если им на пути случайно попадётся человек. А вот Питер стал крысой именно потому, что им был нужен разведчик: мелкий, юркий и ловкий. Так что их анимагические формы были, действительно, не случайны. Почти. Они медитировали с мандрагорой во рту именно с этими мыслями, вот и получили то, что получили.

      Грей хотел стать вороном. Не вороной, а именно вороном. Грей, в отличие от практически всех других людей, симпатизировал этим птицам и ни в коей мере не считал их предвестниками беды. Мелкой птахой быть не хотелось. Ворон же достаточно крупный вид пернатых. Крупнее той же вороны. С другой стороны, этих птиц было полным полно в любом населённом пункте Великобритании, не говоря уж про Лондонский Тауэр, и такая птица вряд ли привлечёт к себе излишнее внимание. Уж точно не своей необычностью. Совы, конечно, тоже не редки, вот только летающие днём совы — это подозрительно. А летать хотелось самому, даже без помощи метлы.

      Как бы там ни было, но, похоже, полёт — это действительно у него в крови.

      И начал серию медитаций, обойдясь без мандрагоровых листов, непосредственно после беглого прочтения книги, перед последним туром. Каждый вечер он «очищал» сознание от посторонних мыслей, что оказалось сделать не так-то и легко на самом-то деле. Это как, когда ложишься спать, но в голове навязчиво крутятся мысли о прошедшем дне, и выбросить их не получается. А то и вовсе вопросы из разряда: «зачем слону розовый фикус?». Так что состояния «дзен» в медитации Грей смог достигнуть далеко не сразу, и снова его потерял после оглушительного финала турнира.

      Смерть Седрика, возрождение Риддла, гнетущая атмосфера шепотков за спиной…

      Только он снова смог настроить свой «дзен» и даже перешёл к следующей стадии: воображение себя любимого вороном: полёт, свобода, ветер под крыльями. Даже реально стал что-то ощущать и как-то ему даже привиделись его когтистые птичьи лапы, когда он «заходил на посадку» в каком-то абстрактном лесу. Как с оглушительным звоном разбились его не раз репаренные розовые очки — он подслушал тот злосчастный разговор.

      Опять весь дзен насмарку и откат достигнутых успехов к исходному состоянию. А там стало не до анимагии — пошла гонка на «выживание».

 

Примечание: Ворон значительно крупнее вороны. Вырастает до 70 см с размахом крыльев до 1,5м, тогда как ворона максимум до 50 см и размах крыльев имеет до 1 метра. Ворон в полёте парит, отчего похож на крупных хищников типа орла. Ворона часто машет крыльями, отчего напоминает голубя или сороку. А ещё вОроны способны к воспроизведению человеческой речи, однако, в отличие от попугаев, в ряде случаев способны даже к "осмысленной" речи, а не к простому подражательству, как попугаи. Т.е. вполне могут осмыслить ваш вопрос и дать на него ответ. Вот такая уникальная птичка  вОрон.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 9 - Глава 8. А нам бы палочку… И что не так с ключом на предъявителя?
Часть 10 - Глава 9. Мистификации продолжаются
Часть 11 - Глава 10. Что есть анимагия?
Часть 12 - Глава 11. Немного о сущности фэйри
Часть 13 - Глава 12. Ключом тебе послужит…
...
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

 

      — Миссис Бэгшот, а не могли бы вы меня проконсультировать относительно одного заклинания?

      — Я не специалист по чарам, молодой человек, я историк, — доброжелательно улыбнулась миссис, — но если это что-то из школьной программы — могу проконсультировать.

      — Хм… Как сказать, — прикусил губу Грей. — Эти чары в школе не проходят, но в свете некоторых прошедших недавно событий это заклинание всплыло в разговорах, и я заинтересовался. Однако, та информация, которую я смог найти в библиотеке Хогвартса… Правда, честно признаюсь, не особо углублялся и не особо-то старался искать…

      — Дети, — хмыкнула женщина, — когда есть возможность учиться, вам в квиддич интереснее играть, а после…

      — Особенно гриффиндорцы, — согласно закивал головой Грей, — каюсь, я выходец именно с этого факультета, впрочем, наверное, вы уже об этом догадались?

      Кивок и ожидающее молчание.

      — И сам до недавнего времени не особо увлекался учёбой. Но видя, сколько полезного можно извлечь даже из простого «Репаро», я несколько пересмотрел свои приоритеты и плотнее взялся за учёбу.

      — Полагаю, этими событиями стал Турнир? — понимающе покивала миссис Бэгшот.

      — Вы абсолютно правы, миссис Бэгшот. Никто не ожидал, что четверокурсник сможет победить в этом турнире.

      Грей немного боялся, что сейчас миссис Бэгшот переведёт тему на более для неё интересную — победа Поттера и «воскрешение» Тёмного Лорда. Точнее, на слухи, что гуляют вокруг и около этих двух тем, но этого не произошло. Видимо, у миссис Бэгшот есть с кем обсудить эту тему и кто более компетентен, чем не закончивший школу ученик, пусть и очевидец событий.

      — Не могу с вами согласиться, — Батильда отпила чай из изящной фарфоровой чашечки, они уже закончили ужин и теперь неспешно беседовали под плюшки с чаем. — На турнире не было ни одного задания, которое бы не смог выполнить маг, получивший аттестат СОВ…

      Грей невоспитанно поперхнулся от услышанного заявления.

      — Простите? — тут же не то извинился за свою «оплошность», не то выразил своё недоумение.

      — Что вас так удивило, молодой человек? Да, я ответственно заявляю, что даже четверокурсник, что и продемонстрировал мистер Поттер, был вполне способен пройти эти испытания, если бы он приложил чуточку больше усилий в учёбе, нежели это бывает обычно у подростков. Двести лет назад задания были в разы сложнее тех, что продемонстрировали нам сегодня. А то, что сейчас предложили преодолеть участникам, не превышало уровня программы Совершенно Обычного Волшебства.

      Грей немного подзавис, оценивая Турнир с этой точки зрения. И несколько обалдел от того, что миссис Бэгшот оказалась права. Что испытание с озером, что лабиринт… Там реально не было ничего из того, что требовало бы больших знаний, чем те, что предполагались на сдаче СОВ. Даже когда он готовился, все новые заклинания, которые он так или иначе в конечном итоге применил на Турнире, были взяты из программы его собственного, четвёртого, и учебников пятого курса. Ну… жаброросли были из откровенно дополнительной литературы, да и без Невилла он бы про них и не узнал, но… Турнир на то и Турнир, что там не только стандартные заклинания нужно было использовать. К тому же… Тот же Невилл, пусть он и фанатик гербологии, но читал эту книжку именно на четвёртом курсе, а не на седьмом. То, что самому Невиллу эту книжку дал лжеМоуди, значения особого не имеет. Сама книга предназначалась — да, в качестве дополнительной литературы, однако для подготовки к СОВ в области Гербологии.

      Тот же воздушный пузырь, которым воспользовались прочие участники — программа как раз пятого курса. Тепловые чары, чтобы не замёрзнуть в холодной воде, вообще в любой среде, они вообще изучали у Флитвика ещё на втором курсе. Гермиона тогда ещё очень громко стенала. О чём? Да всё о том же! Времени мало, а прочитать хочется много. Всё вспоминала, как она их обогревала с помощью «Инсендио»-в-банке, а решение проблемы было практически на ладони! Прочитай учебник по чарам за второй курс — и нет проблемы. Вот только она не додумалась прочитать учебники за второй курс, да и прочие курсы. Всё на дополнительную литературу в библиотеке налегала, ту, что для «лёгкого» чтения на ночь, ага. Точнее, не то чтобы не додумалась, сколько попросить не у кого было. Единственные друзья — мальчишки, такие же первокурсники. Девчонки, даже соседки по собственной спальне, заучку не жаловали, так что обращаться к более старшим и вовсе не хотелось.

      Дракона он победил с помощью «Акцио». Ребята использовали: кто трансфигурацию, превращая камни в живые мишени, на которые отвлекался дракон, кто собственные вейловские «чары очаровывания». Говорить об этом не стоит — это родовое, такое в любом случае в школах на уроках выучить не сможешь. И использовать не сможешь, потому как ты не вейла, ага. Да и не особо-то это помогло Флёр справиться с драконом, и ей всё равно пришлось прибегнуть к трансфигурации. Вроде бы, насколько он помнит. Как-то не сильно интересовался тем, кто и как прошёл тогда то испытание. Сам был в перманентном шоке от того, что участвует в этом балагане.

      Про второй тур уже понятно — воздушный пузырь вместо маггловского акваланга, чары согрева и — лепота. Пузырь — пятый, чары согревания — второй. Что же до частичной трансфигурации Крама в полуакулу… Ну, ёпта же! Выпендрился, что тут скажешь. Седрик же справился и без такого вот «показательного» выступления. Да и Флёр… Если бы смогла справиться с гриндилоу, которых, на минуточку, они проходили, и способы борьбы с ними, на третьем курсе! — тоже бы справилась. То, что она не справилась с этой живностью, говорит не о том, что они такие опасные и страшные, а о её собственном пробеле в образовании.

      Ну, а уж в лабиринте… Главное было собственные лёгкие, которые рвались от загнанного дыхания, ловкость рук (ног) и никакого мошенничества. Там пробежал, там перепрыгнул, тут кувыркнулся, здесь уклонился — и так до бесконечности. Загадку отгадать? Отгадал же! Акромантула победить… Ну, так одного, а не целую стаю. Остальные ловушки и вовсе особых трудностей у него не вызвали.

      — И всё же… Поттер по факту на тот момент закончил только третий курс и только-только приступил к освоению программы четвёртого! — попробовал он реанимировать своё ЧСВ, только что вот так, походя, спущенное с небес на землю всего одной фразой старушки. — Всё же где СОВ, до которых ему ещё целых два года, а где… Турнир…

      — Как вы сами заметили, все участники Турнира, включая мистера Поттера, вполне достойно справились со всеми заданиями, — пожала плечами миссис Бэгшот.

      — Диггори… — сам не хотел, но вырвалось.

      — Кхм… Мистер Диггори, насколько я поняла из заявлений официальных лиц, погиб уже после завершения Турнира и вне площадки для заданий. Так что — это к затронутой теме не относится. А с его гибелью пусть разбирается Аврорат. На то он и существует. Так какие из чар, использованных на турнире, вас заинтересовали?

      Миссис Бэгшот явно не желала продолжать обсуждение «скользкой» темы с подростком. Впрочем, Грея устраивало то, что женщина не пыталась вытянуть из него какие-либо подробности произошедшего в этом году в школе, как у очевидца. Да, подростка, но очевидца же!

      — Не на турнире, нет, — отрицательно покачал он головой. — Там всё кристально ясно и понятно. Меня заинтересовали чары доверия, иначе «Фиделиус», которые, по заверениям директора, были наложены на дом Поттеров тут, в Годриковой Лощине. В связи с выбором четвёртого участника, Поттера, как вы понимаете, вокруг его персоны опять муссировались слухи и сплетни о его «Геройстве» и «Подвиге», свершённом во младенчестве… Вот и всплыла информация о том, каким образом Поттеры пытались спрятаться от Того-Кого-Нельзя-Называть. Поговорили, и забыли. Я ещё тогда почитал соответствующую литературу, — нет на самом деле, но зачем об этом знать миссис Бэгшот? — И вот сейчас я о них опять вспомнил, когда рассматривал местную достопримечательность, в которую превратились развалины дома.

      — Хм… — миссис Бэгшот заинтересованно прищурилась. — И что у вас вызывает вопросы?

      — Да вот… Пункт: пока жив хранитель секрета, чары невозможно обойти и увидеть то, что они скрывают. А мы все, туристы, желающие пожелать всего хорошего, видим этот дом, где произошла трагедия. Однако, по версии всё того же «Ежедневного Пророка», который опирался на материалы рассекреченного дела, после ареста Сириуса Блэка, утверждают, что этим самым хранителем был он.

      -… И что?

      — Ну, вот… — вздохнул Грей, — Если хранителем был Блэк, и он жив… Да сидел в Азкабане, — угу, сидел, подумал про себя Грей, — Потом сбежал, но он жив. А дом… Все прекрасно видят. Даже магглы.

      — Ах, вот вы о чём, молодой человек. И где вы этот дом видели?

      Грей прямо-таки по-Снейповски выгнул бровь: что ещё за вопросы с подвохом?

      — Напротив церкви переулок, там в самом тупичке…

      — Это не дом Поттеров, — безапелляционно — как отрезала — сказала миссис Бэгшот. — То дом магглов, которые тоже погибли в ту ночь. Взорвалось у них там что-то, отопительное оборудование какое-то. Министерство под шумок решило сделать из этого дома мемориал Поттерам. Ведь коттедж, где жили Джеймс и Лили, так до сих пор, как вы правильно заметили, находится под чарами Фиделиус, и их Хранитель-предатель жив.

      Грей снова выпал в осадок. И нет — совсем не оттого, что оказывается всем известное и посещаемое местечко оказалось очередной лажей. А от того, что Министерство Магии ничтоже сумняшеся прибрало к рукам чужую, маггловскую, собственность. Надо же из чего-то было мемориал сделать? Почему бы не из дома магглов? Наследники тех магглов, чью собственность они так нагло и беспардонно экспроприировали? Да побоку их! Конфундус на них, и Обливиэйтом заполировать, чтобы не мешались воплощать грандиозные планы.

      Магглы же! Чего с ними возиться. Главное, чтобы всё это проделывали уполномоченные официальные от Министерства Магии лица, а не абы кто из подворотни.

      А ещё покоробило, что миссис Бэгшот спокойно говорит об этом, как о само собой разумеющемся, и совесть у неё даже не трепыхнётся ни разу.

      Подумав над тем, как же живётся магглорожденным, да и как жилось ему самому у Дурслей, он пришёл к неутешительному выводу, что реально вот так и поступают со всеми свидетелями случайных стихийных выбросов маленьких мажат. Вот как в случае с Обливиэйтами соседей после превращения Марджори Дурсль в воздушный шарик. За стихийные выбросы не «ругают», а вот за целенаправленные… Ибо не фиг без официальной бумажки!

      — О, как! — всё же выдохнул он. — А где я могу, в таком случае, найти дом Поттеров?

      — Так вы же его всё равно не увидите, — пожала плечами миссис Бэгшот.

      — Не увижу, вы правы, но посмотрю на действие чар доверия. Интересно же!

      Вопросов о том, как же выжившего мальчика смогли забрать с места трагедии, не стоял. Всё же доверие доверием, а в дом были вхожи не только Поттеры, но некоторые «доверенные» лица. Тот же Сириус, насколько понял сам Грей — Хагрид. Именно он забирал его из «развалин». Вот и ещё одна «слабость» защитных чар: один раз Хранитель подскажет секрет — и для этого мага чары перестают быть проблемой. То есть у него пропадает «ограничитель» по посещаемости скрытного места. Да, он не может так же, как хранитель, передать кому-то другому адрес-секрет, даже если и скажет кому-то, то на того всё равно будет действовать защита и он просто не увидит дом. Имеющий же ключ не сможет провести с собой никого другого, у кого этого ключа нет, но сам этот «доверенный» сможет пересекать границу хоть по двадцать пять раз на секунду. То есть магический ключ к защите может выдать только и только Хранитель секрета.

      Вот такие вот «доверенные» лица и забрали его из дома после случившейся трагедии. Те, кому и раньше чары доверия не были помехой.

      Хотя… С другой стороны, если всё, что он знал до этого момента, и так была одна сплошная ложь, то и вот эта «история» с его «спасением из разрушенного дома» вполне может тоже оказаться полной чухнёй. И дом цел и невредим, ведь теперь неизвестно, что там на самом-то деле произошло. Но это не помешает ему посмотреть на «пустоту». Есть шанс на то, что он, как проживающий в этом доме на момент установки чар, сможет его увидеть.

      Почему он так думает? Ведь ему никто: ни Питер, ни Сириус в прошлом году адреса не сказали. То есть хранитель секрет не открыл.

      Да потому, что, скорее всего, чары установили ещё до того, как сам Грей попал в этот дом. И для того, чтобы его туда пронести, сквозь чары, хранитель должен был ему на ушко этот адрес сказать. Пофиг веники, что он тогда был мелким карапузом, который не слишком-то ещё осознаёт произнесённую речь, но… Ключ! Магический ключ у него должен был остаться на ауре. И если он сейчас узнает адрес, то вполне сможет и проникнуть под чары, так как ключ продолжает действовать и никто его «снять» не может. Нет такой обратной функции у этих чар. Ключ можно дать, а вот забрать обратно и запретить доступ под чары — нет. Ещё одно слабое звено защиты. Он должен видеть этот дом, как и все те, кто этим самым ключом владеет!

      Но миссис Бэгшот об этом знать не надобно.

      — Да, пожалуйста! — пожала плечами автор учебников по истории. — Жили они на улице Семицвета, дом пятнадцать. От центральной площади это прямо противоположно той улочке, что вы нашли.

      Грей только кивнул и, встав из-за стола, откланялся. Ужин завершился, чай тоже уже закончился, вопросы ещё имелись, и он бы остался поболтать со старушкой, но нетерпеливый азарт жёгся и резал. Хотелось немедленно пойти и проверить свою догадку. Но и вот так сразу срываться не стал. Время уже позднее, и гулять вроде как подростку уже не пристало, а вызывать вопросы у миссис не имелось желания. Дождался, когда дом окончательно затихнет и миссис Бэгшот отправится спать, накинул мантию-невидимку, чтобы и прочих случайных прохожих не смущать и отправился на разведку.

      Света луны, при ясном, в кои-то веки, небе вполне хватало, чтобы не споткнуться и разглядеть окружающие его дома, окошки, светящиеся тёплым светом, и мелькающие в них силуэты жителей. Следуя инструкции, полученной от миссис Бэгшот, он довольно быстро добрался до нужного места. Сначала он даже не совсем понял, что его остановило и привлекло внимание, но потом… Номера домов! Дом под номером четырнадцать соседствовал с домом под номером шестнадцать. А между ними ни «щелочки». Точнее, всё же не городская застройка, где дома стоят впритык друг к другу, и стена одного дома образует общую стену с другим домом. Тут коттеджи всё же были отдельно стоящими, однако, промежуток между ними был такой, словно они изначально так были построены, и «лишнему» дому между ними было просто некуда втиснуться. Так где же дом пятнадцать?

      — Улица Семицвета, дом пятнадцать, — тихо шепнул Грей, прекрасно зная, как работает ключ, полученный от Хранителя.

      И вуа-ля! Дома четырнадцать и шестнадцать отпрыгнули друг от друга со скоростью света, но Грей успел заметить, что в надувном бассейне, который стоял на придомовом участке дома шестнадцать, даже вода не всколыхнулась! А вот между ними вырос, воздвигся недостающий дом под номером пятнадцать.

      Целый и абсолютно невредимый. Но такой же запущенный, и неухоженный, как и те развалины, что сегодня представляют из себя мемориал трагическим, в кавычках, событиям. В доме явно очень давно никто не жил и не появлялся. Грей смотрел на дом. Дом смотрел на Грея тёмными провалами оконных глазниц.

      — Вот так-та-а-ак! — тихонько присвистнул Грей. — Вот и верь после этого сказочкам всяких дедушек. Да и Хагрида тоже. Он же говорил, что меня вроде из развалин вытащил, нет? Говорит ли это о том, что он меня не отсюда забирал, а…

      Грей обернулся и посмотрел в сторону тех развалин, что все принимают за дом Поттеров.

      «Впрочем, а почему нет?» — стал он уже мысленно развивать тему. — «Поттеры живы, но как-то же они инсценировали всю эту катавасию? А зная волшебников и их отношение к магглам… Оборотное, Империо, магглы в роли кукол и Хранитель-предатель, якобы предатель, а на самом деле двойной агент, ведёт Риддла в определённо подставной дом. А тот, свято уверенный, что его прихлебатель работает только и только на него, даже не догадывается, что его сейчас откровенно дурят».

      Грей снова развернулся к дому Поттеров.

      Сымитировать действие ключа для мага уровня Дамблдора, чтобы Риддл не почуял подставу — проще пареной репы, но никто прятать дом подставных магглов под Фиделиус и не думал, поэтому его сейчас видят все. А вот неожиданно выжившего Грея вполне возможно, что забирал Хагрид. Из тех самых развалин. И да, из этого следует, что Хагрида никто в детали плана посвящать не стал. Так же как и «ключ» ему на посещение Поттеров никто и никогда не давал. Иначе бы он знал, что забирает Грея не из дома Поттеров, а из какого-то левого коттеджа.

      Да и то правда. С чего бы Джеймсу Поттеру поддерживать настолько дружеские отношения с полувеликаном, чтобы давать ему доступ к себе в дом? Мол, приходи, гостем будешь. Вряд ли он был настолько дружен с Хагридом. А не знающий реального адреса, как и не имеющий ключа от заклятия Хагрид, просто прибыл туда, куда послали, типа проверить как там и что, и забрал ребёнка, не почувствовав подвоха.

      Вот это вот его какое-то по-детски наивное простодушие, полная и безоговорочная вера в директора уже давно стали для Грея притчей во языцах.

      Грей кинул на дом Поттеров последний взгляд и, развернувшись на пятках, отправился обратно в коттедж миссис Бэгшот. Завтра он заберёт свою новую палочку и ночью, чтобы никто не помешал, снова придёт сюда.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 8 - Глава 7. Годрикова Лощина
Часть 9 - Глава 8. А нам бы палочку… И что не так с ключом на предъявителя?
Часть 10 - Глава 9. Мистификации продолжаются
Часть 11 - Глава 10. Что есть анимагия?
Часть 12 - Глава 11. Немного о сущности фэйри
...
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

      Артефакторная лавка Киддела отличалась от лавки Олливандера в Косом переулке. Хотя бы тем, что тут торговали не только одними волшебными палочками. Тут Грей приметил и знакомый ему уже вредноскоп, и зеркала, и хрустальные шары. Так же он заметил и что-то вроде ежедневников, множество перьев, которые самостоятельно что-то писали на подложенном пергаменте. У Скиттер было что-то подобное. Наверное, это и есть те самые прыткопишущие. И в отличие же от лавки «Боргин и Беркс», в которой Грею «посчастливилось» побывать перед вторым курсом, тут было вполне опрятно, без пыли и паутины. Впрочем, таких артефактов, как «святозарная рука» — помощница воров, тут вроде как тоже не имелось. То есть таких, которые даже своим видом намекают, что они не для светлых дел предназначены.

      — Молодой человек что-то желает? — доброжелательно спросил вынырнувший откуда-то из-под стойки продавец.

      Грей оторвал взгляд от выставленных на витрине образцов.

      — Да… Мне бы палочку, — смущённо опустил глаза в пол. — Понимаете, с моей прошлой случилась досадная неприятность. Я упал, а она сломалась.

      — Угу, упал, — со скептицизмом повторил за парнем продавец. — Так и говори, подрались на несанкционированной дуэли, а теперь родителям не хочешь признаваться, что в этой дуэли тебе палочку и спалили.

      Грей ещё больше «смутился» и покраснел. Пусть себе думает, что хочет. В этот раз это только ему на руку. Неужели такие ситуации настолько частое явление, что даже вот и объяснений не понадобилось?

      — Ладно, не тушуйся, — добродушно улыбнулся продавец. — С кем не бывает? Я свои палочки за время учёбы раз пять ломал-терял… Собственно, необходимость каждый раз покупать палочку у Олливандера, который каждый же раз «стучал» об этом моим родителям, и привела меня к тому, что после Хогвартса я захотел сам делать палочки…

      — Так вы и есть мистер Киддел?

      Грей действительно удивился. Ему казалось, что этот мастер тоже, вроде того же Олливандера старичок, а тут… На вид мистеру Кидделу было не больше тридцати. Даже меньше. Но кто ж этих магов знает? Грей уже рассуждал об их долгожительстве и имеющихся способах молодо выглядеть даже в самом почтенном возрасте. Вопрос только в том, а на какой возраст они сами хотят выглядеть? Просто те же убелённые сединами виски уже автоматически, на каком-то интуитивном уровне, прибавляют уважения окружающих. Мол, мудрость приходит со старостью. Да только увы — не всегда. Иногда старость приходит одна, без мудрости, или того хуже, под ручку с мистером Маразмом. Но воспитанное с пелёнок почтение и почитание старших по возрасту…

      — Определённо, с утра был им! Так значит, палочка. Для упрощения подбора, каковы были составляющие вашей палочки?

      — Остролист и перо феникса.

      Грей не боялся того, что его раскроют по палочке. Палочки такого состава, остролист с пером феникса, не столь уж редкое явление. И не только у Гарри Поттера была такая палочка. Как и Риддловский тис, тоже в сочетании с пером феникса. Всё же это довольно ожидаемое сочетание: деревья так или иначе связанные с миром за гранью и перо птицы, возрождающейся после своей смерти снова и снова. Точно также в мире полным полно и прочих «дубликатов» вроде палочки из ивы с волосами единорога, что досталась Рону от Чарли и которую он реально сломал. Новую ему купили тоже из ивы и тоже с волосом единорога. Или Гермиониной виноградной лозы с сердечной жилой дракона. Даже когда он сам первый и пока что единственный раз примерялся в лавке Олливандера, ему попадались и другие палочки с перьями фениксов. И в то же время даже вроде бы «одинаковые» палочки были разными, в этом Олливандер был прав. Даже у близнецов отпечатки пальцев разнятся.

      Особенность же конкретно двух палочек (его и Риддла) была только одна: то, что перья в палочках Гарри и Риддла принадлежат одному и тому же фениксу. Если судить по некоторым прозрачным намёкам директора, который никогда не говорит прямо и без обиняков, то те два пера принадлежали конкретной птице — известному Грею Фоуксу. Но об этом знают только два человека: Дамблдор и, надо полагать, сам Гаррик Олливандер. И точно так же надо полагать, что об этой информации никто из них на всех перекрёстках не трубил.

      — Остролист и перо феникса, значит, — прищурил свои глаза мистер Киддел. — Ну, давайте, посмотрим. Я не торгую уже готовыми палочками, как мистер Олливандер, мистер…

      — Грей. Стивен Грей.

      — Мистер Грей. Гаррик, конечно, уверяет, что это палочка выбирает волшебника, но это чистой воды внушение, в попытке защитить свои изделия от быстрой порчи. Согласитесь, что, когда вы изначально уверены, что ваша палочка единственная и неповторимая в своём роде, то относитесь вы к ней гораздо более бережно… Впрочем, это явно не про вас, раз уж свою палочку вы всё же утеряли.

      И немного укоризненный, но не особо осуждающий взгляд на парня.

      — Но на самом деле всё чуть более просто. Определённое сочетание составляющих, выдающих определённую же частоту колебаний магических потоков, резонирует прежде всего между собой, а после с магическим полем самого мага, или нет. Именно поэтому чужой палочкой колдовать сложнее, чем подобранной специально под себя. Но это совсем не означает того, что за всю жизнь палочка у мага может быть только одна, на что намекает Гаррик, когда продаёт свои изделия. И может статься даже так, что когда-нибудь при каких-либо обстоятельствах вы вдруг обнаружите палочку, которая подходит вам даже больше, чем та, что вы изначально купили и пользовались много-много лет. И, кстати, если чужая палочка слушается вас, как собственная, то это знак присмотреться к владеющему ей, как к потенциальному партнёру в супруги.

      Киддел залихватски подмигнул Грею. Всё время этого своего мини-спича мастер невербально призывал откуда-то из-за прилавка ветки, палки, бруски, коряги и прочие составляющие. Среди внутренних составляющих определённо были в основном перья фениксов. От разных птиц, судя по цвету.

      — Так, а теперь… Необходимый нам с вами резонанс может выдать и совершенно другое сочетание составляющих, но начнём мы всё же с привычных вам. Вот основы из разных остролистов. Выращенных в разных местах и на разных почвах, — мастер указал на выложенные в ряд ветки и бруски. — Так же образцы представлены из разных частей самого древовидного кустарника: ствол, ветки, корни. А тут у нас перья фениксов. Мы немного ускорим процесс… Гаррик заранее создаёт множество палочек из срезонировавших друг на друга составляющих, а потом предлагает их покупателям. Мы же сейчас посмотрим, что на вас срезонирует по отдельности. Вы ведь согласны, что те составляющие, что срезонируют на вас, между собой уж точно подружатся? Давайте, мистер, вытяните ладонь… Вы же правша?

      Грей кивнул.

      — Правую ладонь и медленно проведите над основой.

      Грей так и сделал.

      — Медленнее… Магии нужно время, чтобы… Ага, вот и основа для будущей палочки.

      На прилавке под рукой Грея завибрировал кусок деревяшки, и мастер тут же выхватил его из-под руки парня.

      — Корень очень старого дерева. Удар молнии выжег основную часть, но корень дал молодую поросль. Теперь перья…

      Но сколько бы Грей не водил руками над перьями, ни одно не откликнулось.

      — Что ж, не сработало. Что у меня есть со схожими вибрациями?

      Мастер задумался и думал примерно минут пятнадцать. Грей же пока рассматривал прилавки. На одном из них заметил что-то напоминающее ножны для кинжала. Мистер Киддел заметил этот взгляд.

      — Думаю. Вам это тоже пригодится. Ножны для палочки с удобными креплениями: как на предплечье, так и на бедро. Сколько бы палочек осталось бы целыми, если бы маги думали о том, как их правильно носить. В ножнах, например, а не в карманах мантий, а то и задних карманов джинсов. Сел неаккуратно и палочку пополам.

      Вот тут Грей покраснел от настоящего смущения. Как-то об этом он, и правда, не думал. Пока не расстался с палочкой Гарри Поттера, так и носил её в кармане джинсов. Заднем кармане. А сейчас припомнил, что в его жизни она, действительно не раз и не два подвергалась возможности быть сломанной просто от неосторожного движения. А ему ещё и приключения постоянные организовывали. Так что целой она осталась скорее вопреки всему, чем бережному хранению. Первый раз ему стало так стыдно, когда палочки Чемпионов проверял сам Олливандер, однако, тем дело и ограничилось. Как-то после того мимолётного движения души поухаживать за своей помощницей он снова это дело забросил. Особенно когда понял, что рано или поздно сможет обходиться совсем без неё.

      А вот сейчас опять: рано или поздно — это хорошо, конечно, но до этого момента всё же ещё нужно дожить, а для этого нужна целая палочка.

      — Ножны эти зачарованы так, чтобы вас не смогли разоружить противники. Сколько бы по вам не били Экспелиармусом, палочка останется в ножнах. Конечно, в том случае, если вы её ещё вытащить не успели. Так же чары позволяют не выхватывать палочку, а мысленно вызывать её прямо в руку. В некоторых ситуациях это экономит время. Секунды — да! Но в поединке и доли секунды бывают решающими.

      Всё это время, пока мастер расхваливал свой товар, а Грей его внимательно слушал, на прилавке появлялись новые и новые составляющие для палочки. И снова это были перья, хотя кое-что Грей не смог и опознать.

      — Итак… С перьями феникса не сработало, давайте попробуем вот с этими составляющими. В отличие от фениксов — это более редкие ингредиенты, но суть их обладателей схожа с сутью удивительной птички феникс. Следовательно, вибрации их магий находятся в нужном нам диапазоне. Я говорю более редкие, но это не значит исключительные, молодой человек, — усмехнулся мастер, заметив недовольную гримаску на лице своего клиента. — Пробуем!

      Грей снова протянул руки и стал ими медленно проводить вдоль предложенного ряда образцов.

      — Магический ворон, Алконост, — комментировал каждое из перьев мастер, пока Грей проводил над ними ладонями. — Гамаюн, Русский феникс, он же жар-птица, водится исключительно в уральских горах, Онокротал, Грифон — нет? Нет, значит. Стратим. Сирин… Тоже нет. Вот же привереда! Рох… О! Птица Рох, или иначе Рухх… Птица Рох — вездесущая путешественница, летающая между мирами.

      Мастер подхватил среагировавшее на Грея перо и приложил его к корню остролиста, что был отобран до этого момента, и те завибрировали ещё сильнее.

      — Так, составляющие выбрали. Последняя проверка…

      Грей уже без понуканий протянул руку сразу над обоими предметами — и те стали не просто вибрировать, а разве что с прилавка не «убежали».

      — Отлично, что и требовалось доказать. Так…

      И Грей словно перенёсся в свои одиннадцать лет, его стала измерять мерная лента: рост, руку от шеи до кончиков пальцев. Потом частями: от шеи до плеча, от плеча до локтя, длину от шеи до локтя… И так далее, а самопишущее перо на прилавке мистера Киддела записывало снятые параметры. Но вот чего не было, так это измерения расстояния между ноздрями, хотя расстояние между… наверное зрачками всё же было измерено.

      — Приходи через пару дней, заберёшь свою новую палочку. С тебя тридцать галлеонов.

      Грей расплатился без вопросов, заодно ещё и прикупив всё же ножны для своего будущего рабочего инструмента. Чтобы на этот раз уж точно никак не повредить. Напоследок узнав ещё и такие особенности, как антимаггловское заклятие, наложенное на ножны, и возможность их кровной привязки, чтобы уже и волшебники их не могли разглядеть.

      — Но это, — заговорщицки подмигнул мистер Киддел, — делай не при мне и подальше от моей лавки.

      Грей понимающе кивнул и вышел из лавки. Ему было о чём подумать и без анализа такого вот… Нельзя-то нельзя, но если очень хочется, то можно. Как говорится, об этом он уже устал думать ещё на стадии планирования своего побега, остаётся только это принять как данность. Сделать, по крайней мере, пока, он всё равно ничего не может. Он уже давно уяснил главное правило выживания среди магов: главное — не попадаться.

      А вот информация о составляющих палочки всё же его зацепила и об этом стоит подумать. Мерлин бы с тем, что перья феникса на его магию в этот раз никак не отреагировали. Всё же в предыдущем случае тоже было нечто исключительное, как известно. И, возможно на перья других фениксов, а не того самого, он реально не реагирует. Однако, тенденция с выбором, пусть другого пера, но от птички, связанной с хождением по мирам…

      Два дня до получения новой палочки Грэй практически ничем не занимался. Точнее, он покидал комнату во флигеле только за тем, чтобы позавтракать, отобедать да поужинать. Всё остальное время он изучал прихваченные по случаю буклеты, рекламирующие различные магические учебные заведения.

      Это только Великий Хогвартс не нуждался в рекламе, остальные лезли из кожи вон, что называется, для привлечения в свои стены студентов. Ну, и денег, конечно, которые приходят вместе с этими студентами. Буклеты эти по случаю начала нового набора на следующий учебный год, как раз спокойно и в большом количестве находились в любой торгующей канцтоварами и печатной продукцией лавке.

      — Та-а-ак-с… Всего шесть сотен галлеонов в год? Что-то мало, как-то… Это у нас что? Школа мисс Працептрикс? Подготовка и сдача СОВ по предметам трансфигурация, чары, руноведение, арифмантика… Это хорошо, жаль я раньше этими предметами не интересовался, но нагнать, думаю можно… За доп. плату, конечно… А нет, не пойдёт…

      Грей откинул буклет и взялся за следующий.

      — Приходящее обучение… понятно, почему так мало… Мне пансионат нужен. Та-а-ак-с, дальше… Это тоже приходящее… И тут тоже… Это вообще реклама домашнего учителя. То есть не в школу ходить, а он к вам на дом… Дороже, конечно, чем в школу, но на то и индивидуальное обучение… Нет, не подходит. И это не туда… Хм… кроме Хогвартса в Британии нет пансионатов? Не то, не то, опять не то… Что? Всё? Да ладно?!

      Это грозило перерасти в проблему. В Хогвартс возвращаться категорически не хотелось. Да и как? Ему сейчас это жизненно противопоказано. Конечно, можно выбрать любую из вот этих школ, что предлагают свои услуги, но… Ему нужно где-то при этом жить: спать, кушать, мыться, в конце концов. А для этого нужен дом. Собственный, а не съёмное жильё, где рано или поздно владельца может и заинтересовать, почему это его жилец не на работу ходит, а в школу. Это сейчас, пока каникулы, ту же миссис Бэгшот не очень такой расклад интересует. Да к тому же он ей уже выдал, что осенью вернётся в Хогвартс, вот она и не кипишит по этому поводу.

      А вот если он не вернётся в Хогвартс — у неё возникнут неудобные вопросы. Так что от неё в любом случае придётся съезжать. Вопрос только куда?

      Купить-то, возможно, он себе небольшой домик сможет. Он совершеннолетний, его магическая подпись силу имеет, а продавцы вряд ли будут интересоваться возрастом почтенного джентльмена — зелье старения и грим ему в помощь. Как и сделать так, чтобы будущие соседи не прикапывались к тому факту, что дом купил солидный джентльмен, а видят они постоянно только его сына. Впрочем, и тут есть варианты: раз-два в неделю выбираться на прогулку в образе собственного «отца» — и вопросов больше не имеется.

      Так что проблема не в самом процессе покупки жилья и его регистрации в Министерстве как жилища волшебника.

      Проблема в самом сейфе, которым он сейчас пользуется по праву доступа «ключ на предъявителя».

      После того, как он посетил банк ради получения метрики, он ещё и озаботился тем, чтобы взять выписку по этому счёту, как и копию договора на его аренду. А там открылись неизвестные ему ранее обстоятельства. Зато эти обстоятельства отлично прояснили тот факт, почему этот сейф оказался не разграблен Дамблдором и иже с ним, а ключ всё же оказался в руках Гарри Поттера, сиречь Грея.

      Дело в том, что аноним, открывший сей счёт на предъявителя, в договоре очень чётко прописал условия пользования этим счётом этими самыми предъявителями. Ни один «владелец» ключа не имел права снимать более пятисот галлеонов в год. Точнее, даже не так, — гоблины не имели права проводить по этому ключу операций больше, чем на сумму в пять сотен галлеонов. И было всего три то ли исключения, то ли условия, которые позволяли снимать большие суммы, однако тоже строго фиксированные.

      Исключение первое состояло в том, что из этого сейфа производилась оплата обучения одного-единственного ученика в Хогвартсе. Причём аноним, который открыл этот счёт, прекрасно знал, сколько это обучение стоит и строго фиксировал сумму изъятия для этих целей. Второе — в случае проведения ритуала кровной метрики. Именно того, обучение которого будет оплачиваться из этого сейфа, чем, ещё даже не зная всего, смог воспользоваться Грей. Ну и бонусом, который отмёл возможности подвести под это условие любого-другого ребёнка, кроме Грея, — было условие, что этим учеником будет некто, признанный обществом как Поттер. А также то, что только этому признанному Поттером возможно будет снять со счёта более, чем оговорённая сумма в пять сотен, но не более одной тысячи в год.

      Вот так просто: без имени, просто некто признанный Поттером.

      Есть ещё несколько интересных фактов по этому счёту.

      Счёт-сейф был открыт в 1975 году, когда Джеймс Поттер уже учился в Хогвартсе, то есть за его обучение платили его родители. И он сам открыть этот сейф не мог. Да и зачем бы ему это делать? И уж точно этим кем-то был не директор Дамблдор. Ему такое и вовсе ни к чему. Как стало понятно из подслушанного — директор скорее бы «выдоил» этот сейф дочиста. Впрочем, ровно до событий после 31 октября 1981 года в этот сейф никто «посторонний» своими ручками и бородой и не лез. Никто не пытался предъявить на этот счёт какие-либо права, из чего можно сделать вывод, что до этих событий ключ доступа находился в «правильных» руках.

      А вот в середине ноября 1981 года с этого счёта впервые были сняты все возможные пять сотен галлеонов. И первого января 1982 года, прямо с самого утра ещё пять сотен. И кто? Не-а, не Джеймс и не Дамблдор — Уизли!!! И так продолжалось вплоть до 1 августа 1991 года. Тогда по счёту было проведено две операции: Дамблдор снял деньги по контракту за обучение Гарри Поттера за первый год обучения, и сам Гарри взял сто пятьдесят галлеонов, под «присмотром» и по настоятельному совету Хагрида. Правда, тот настаивал на сотне, мол, этого хватит на покупки, но Грей тогда скидывал галеоны в сумку не считая, вот и получилось несколько больше. Уизли же, ещё в январе, как и обычно, сняли привычные пять сотен.

      В последующие годы ключ вроде как находился у Гарри Поттера, но каким-то невъеб…ым образом Уизли, тем не менее, каждый год снимали таки с этого счёта по пять сотен. Хотя, учитывая, что его сундук и сумку постоянно шерстили, не удивительно как этот ключ к ним попадал. А уж в то время, когда он у них «гостевал», и вовсе проще простого было до этого ключа добраться. Другое дело, что Грей на тот момент и сам не снимал больше пары сотен. Да перед третьим курсом снял чуть больше обычного. Пусть он думал, что не сможет посещать Хогсмид, но предполагал, что будет давать денег тому же Рону на покупки сладостей или прочего в деревне.

      А вот в этом году ему пришлось несколько туго. Его эксперименты в области зелий требовали вложений, а выбраться в «Гринготтс» не представлялось возможным. Тем более, что перед началом года, из-за происшествия на матче в банк он не попал. Всё необходимое ему закупала миссис Уизли. Включая мантию к балу. Даже спрашивать не нужно: на какие такие деньги? Тогда ему, лопушку наивному казалось, что он бы и сам им всё отдал, да только они не возьмут… Ну, ну… наивный! Скорее, «новая» мантия должна была скрыть тот факт, что обворовывают они его по чёрному и даже не краснеют. Ещё вопрос: а новая ли та мантия была? Или просто на фоне нафталиновой Роновой таковой казалась.

      Вплоть до подслушанного разговора он выкручивался как мог. Где на остатки денег с прошлых лет, где выручал Запретный Лес и Хагрид. Гарри уже не боялся ходить по его опушке и собирать нужные ингредиенты. Главное — ходить по опушке и в логово акромантулов не лезть. А потом у него появилась призовая тысяча. И хотя вначале он погорячился и хотел отдать её родителям Диггори, они всё же остались у него. И очень выручили, когда стало понятно, что готовиться ему нужно не только к комфортному проживанию с Дурслями, а вообще для побега.

      Ну, и какие выводы из данной информации можно сделать?

      Не слишком утешительные.

      Кто бы ни был тот аноним, который создал этот счёт — деньги предназначены именно для него, а не кого-то другого. На этот вопрос ещё тоже предстоит найти ответ, но это не к спеху. Главное, что сейчас ключ у него, и уже никакие Уизли в сейф больше не залезут, ведь им теперь невозможно достать этот ключ, как они делали раньше.

      Каким образом ключ оказался в руках Уизли? Скорее всего, изначально ключ оказался у Джеймса. Но когда тот выяснил, что больше пяти сотен в год он с этого счёта не поимеет, то отдал ключ Дамблдору, на финансирование этого его загадочного ордена, про который Грей и услышал. И кроме этого, ещё и подбрасывал денег из прочих наследственных средств Поттеров.

      Почему ключ оказался в конечном итоге у Уизли — вопрос, на который ещё тоже предстоит ответить. Но, опять же, это не к спеху.

      Следующий вывод: как бы ни хотел Дамблдор держать подкидыша в своём поле зрения, но учить его бесплатно, как магглорожденных, не собирался. А, возможно, подоил двух коров. И в банке денежки снял, и Попечительский совет обнёс под предлогом обучения сироты-полукровки. А вот уже контракт на обучение, который он принёс гоблинам, для обоснования изъятия суммы, связал Дамблдора по рукам и ногам и запустил в работу третье «условие» работы со счётом — превратив его из «предъявительского» в тот, что можно было бы назвать «именной». Ключ-таки передали именно Гарри Поттеру, что хорошо подошло для поддержания легенды о погибших родителях и оставленном ими наследстве.

      Всё равно…

      Во-первых — условия работы со счётом всё равно ограничивали и мальчишку в получении денег. А во-вторых — никто бы не оставил это дело без контроля. Как уже понятно, в первый момент его проконтролировал Хагрид. После — за контроль взялись сами Уизли. А буде пацан снимет больше, чем ему «положено» — обчистить сундук, а наивный мальчик и не почешется. Ведь ему старательно купировали такие чувства, как самосохранение, чувство собственного комфорта, чувство здорового эгоизма и личной собственности. Зато внушали чувство безграничного самопожертвования…

      Но о загадке анонима, который так «помог» ему с этим сейфом, как и о загадке того, каким образом ключ оказался у Уизли — он подумает позже. Сейчас же… А сейчас то, что очень выручило сейф от разбазаривания, эти самые условия, и помогли Гарри Поттеру остаться, что называется «на плаву», теперь изрядно мешало Стингрею Ашшиату Флимонту Регулосу Блэк-Поттеру.

      Так как Гарри Поттером он уже тоже не является, хотя и имеет ключ. Лимит для предъявителя ключа теперь и в его случае снизился до всё тех же пятисот галлеонов в год. С одной стороны — это хорошо, в любом случае без денег он не останется и уж на что купить себе покушать у него будет. С другой стороны — дом купить он не сможет. Даже если приплюсует к этим деньгам всё, что осталось от призовой тысячи. Впрочем, снять в этом году деньги с этого счёта он тоже больше не может. Ибо его в этом опередили всё те же Уизли и обналичили все пять сотен ещё перед вторым туром Турнира. И ему крупно повезло в том, что среди условий по изъятию денег было то, что связано с проведением ритуала кровной метрики.

      С другой стороны — а зачем ему тратиться на дом, если у него должно быть родовое наследство? Значит, нужно сосредоточиться именно в этом направлении или всё же искать варианты с обучением в пансионате.

      Грей отложил просмотренные и не удовлетворившие его запросов буклеты и флайеры.

      — Хорошо, на первое время нужно сосредоточиться на том, чтобы вытащить из Годриковой Лощины всё, что я смогу узнать про Поттеров. Кстати, в этом вполне возможно может помочь и миссис Бэгшот. Историк, да и живёт в Лощине уже давно, точно должна хоть что-то знать про Поттеров. Со школами сложнее, но ещё не вечер. Может, недели через две кто-то ещё выбросит на «рынок» свои буклеты. Подождём. И нужно подтянуть пояс. Три сотни из призовых я уже потратил. Нужно, чтобы хоть пять сотен у меня за первый семестр на оплату учёбы осталось. Итого у меня остаётся двести, но их желательно тоже расходовать с умом. За флигель я уже заплатил, еда бесплатная, спасибо миссис Бэгшот. Прорвёмся. Кстати, о еде! Ужин уже через полчаса. Надо себя в порядок привести и попробовать разговорить старушку.

      С этими словами Грей отправился в ванную комнату. Ну и что, что он сегодня не покидал дома. Руки всё равно стоит помыть перед тем, как за стол садиться. Заодно и капли в глаза покапал, а то их яркий изумрудный цвет стал проявляться. Всё же это временное средство, а не постоянного действия. Это краска на волосах может держаться, пока корни не отрастут, а капельки, изменяющие цвет радужки…

      Ещё раз внимательно осмотрев себя в молчаливом зеркале, что несказанно радовало Грея, и проверив, чтобы маскировка не «сползла», отправился на ужин, решительно настроенный раскрутить свою домовладелицу на откровения.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 7 - Глава 6. Чаепитие с миссис Бэгшот
Часть 8 - Глава 7. Годрикова Лощина
Часть 9 - Глава 8. А нам бы палочку… И что не так с ключом на предъявителя?
Часть 10 - Глава 9. Мистификации продолжаются
Часть 11 - Глава 10. Что есть анимагия?
...
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

      И всё же Грей смог договориться с миссис Бэгшот о его проживании в небольшом флигеле её коттеджа, сразу же оплатив двадцать галлеонов. Это за оба месяца. Глупых вопросов о том, почему он и в этот раз не остался жить в «Дырявом котле» не последовало. Это и так было понятно. С одной стороны оплата комнаты была не дорога, но посуточно. А в сумме только за месяц выходило не десять галеонов, а все пятнадцать.

      И, как и предполагал Грей, исходя из возраста миссис, особого пиетета к его «детскому» статусу она не испытывала. То есть поохала, конечно, над сложившимися обстоятельствами, посочувствовала и даже проявила этакую благотворительность — столоваться теперь он будет не отдельно, а за её столом. Изначально предполагалось, что снимающий комнату жилец и о пропитании своём тоже заботится самостоятельно. Благо и трактиры в поселении имеются, и небольшой кухонный закуток во флигеле тоже есть. Но никуда жаловаться или обращаться по поводу обнаружившегося «сиротинки-беспризорника» не стала. Во времена её молодости юноши его возраста, а то и младше, уже вполне считались самостоятельными особями. Для неё было главным, как и во все времена, сможет ли он оплатить проживание. Как только оказалось, что сможет, так тут же оформили магически заверенный договор.

      Всё.

      Следующим утром за завтраком в их, теперь общей, столовой миссис Бэгшот отстранённо поинтересовалась его планами. Прозвучало это не столько с интересом, сколько — весьма дежурно. Что-то вроде как про погоду спросили, не особо интересуясь мнением собеседника на этот счёт, но дабы поддержать светскую беседу… Однако Грей ответил, не особо стараясь скрыть свой интерес.

      — Знаете, с тех пор, как я поступил в Хогвартс, да ещё и оказался на одном потоке со знаменитым Гарри Поттером, мне всегда хотелось посетить эту деревню и посмотреть на место, где проживали Герои магического мира. Да и кроме Поттеров, тут есть чем поинтересоваться, всё же в разное время здесь жили и другие не менее знаменитые личности. Не зря же эта деревушка называется именно Годрикова Лощина. В честь одного из основателей Хогвартса. Только раньше такой возможности не представлялось, зато теперь у меня эта возможность появилась, и я сегодня планирую просто ознакомительную прогулку.

      — Да, да, конечно, — немного рассеяно ответила миссис, явно занятая своими мыслями, на что Грей только пожал плечами.

      И, как и планировал, после завтрака отправился на прогулку. Однако не забыл перед выходом, взять с собой мантию-невидимку.

      Тот ещё подарок. При одном взгляде на который, Грей начинал несколько злорадно ухмыляться. Теперь вот неизвестно, на самом ли деле эта мантия принадлежала когда-то Джеймсу Поттеру или это было частью очередного директорского плана, который несомненно рассчитывал, что мальчик обязательно в этой мантии пойдёт и проверит цербера, а там и самоубьётся, наконец, но сейчас она у него в руках. Если же это Поттер отдал, то Поттер придурок, каких свет не видывал — отдать неизвестно кому такой артефакт! Точнее, он его отдавал, скорее всего, Дамблдору на нужды какого-то там ордена, и даже не подозревает о том, что эта мантия теперь у ненавистного подкидыша. В любом случае, даже, если и не знает, — отдавать такой достаточно редкий для мира артефакт? Даже пусть это Дамблдор? Ну, идиот — самый натуральный! А вот он, Грей, теперь точно больше никогда надолго с ней не расстанется. Полезная штука.

      Теперь тоже стало понятно, как его «видел» под мантией и сам Дамблдор и лжеМоуди. Точнее, они его не видели, но чуяли маячки, навешанные ими на мальчика. И, подумав хорошенько, ещё тогда, в Хогвартсе, Грей понял, как его присутствие под мостом оказалось не замеченным.

      Накануне вечером он как раз повторно снял с себя все следилки, и на поворотный момент в его судьбе на нём не было ни одного лишнего заклинания. Ни Гермиона, ни Дамблдор ещё не успели их обновить, так как за завтраком он тогда тоже не появился, а потом нагло прогулял пару уроков. Во время же памятного разговора шёл урок Трансфигурации, это касаемо конкретно группы Гарри Поттера, да и у других студентов тоже были уроки, поэтому ни Дамблдор, ни Джеймс Поттер не опасались прослушивания.

      Уж что-что, а в прогуливании уроков за всё время учёбы Грея как Гарри Поттера ни один из студентов Хогвартса замечен не был. Если только по уважительной причине — находясь в Больничном Крыле. Так оттуда сама мадам Помфри не выпустит неурочно. В тот день он был первым и единственным «первопроходцем» по этой части — прогул уроков.

      Выйдя из дома, парень оглянулся и не спеша направился в одну из сторон улицы. Ему спешить было некуда, как и без разницы было, в какую сторону он направится — всё равно, чтобы найти бывшее жилище Поттеров, ему придётся изрядно тут поплутать.

      Ничего особенного деревушка из себя не представляла. Обычная такая пасторальная английская глубинка. Только и разницы с Литтл-Уингингом в том, что тут коттеджи старинной постройки, сложены из грубо обработанного камня, часть которых опутаны зеленью плюща. Литтл-Уингинг же из тех пригородов, что можно назвать «новострой» и глубокой истории своего существования не имеют.

      Шёл, шёл — и нашёл.

      Уже через пять минут неспешного шага он вышел на центральный пятачок деревушки, где в небо возвышалась стела, испещрённая множеством имён. Но стоило только Грею подойти чуть ближе, как стела преобразилась, и на её месте возникла скульптура. Трое людей: взлохмаченный мужчина в очках, женщина с длинными волосами и младенец у нее на руках. В мужчине легко угадывался Джеймс Поттер. И не стоит особого труда догадаться, что женщина — это Лили Поттер, а мальчик на её руках — героически выживший Гарри Поттер.

      Вот только не Гарри Поттер выжил под Авадой.

      Совсем. Не. Гарри.

      Но об этом знали всего несколько волшебников, среди которых нет ни одного, желающего обнародовать сей факт. По доброте, так сказать, душевной. Ибо души у них нет. Точнее, она у них вроде как есть, да только они ею не пользуются, как и совестью. Именно про таких принято говорить — бездушные.

      Недалеко от небольшой площади, в центре, которой и возвышался обелиск-памятник, стояла церквушка, а за ней виднелась калитка, ведущая на кладбище.

      Грей с интересом заглянул и туда. Не то, чтобы ему уж очень хотелось бродить по кладбищу, но всё же стало интересно, а там могилы Поттеров есть? Оказалось есть.

      Последний же враг истребится — смерть.

      Грей хмыкнул.

      — Ну, ну. Хотя… если так посудить, то они реально переиграли свою смерть. Подставив вместо себя кого-то другого, но сами-то живы остались. И эта надпись, как намёк на правду… Хм… Они же собирались потом присвоить мои заслуги и славу «настоящему» Гарри Поттеру. Как мне кажется. Да и сами вернуться в мир живых, а для этого нужно хоть какое-то объяснение, и такая надпись потом будет неким транспарантом, мол, так было нужно, а вы могли бы и догадаться… Интересно, кто на самом деле покоится в этих могилах и не пусты ли они вообще?

      Но выяснять этот вопрос прямо сейчас он не стал. Заклинание «рентгена» он знал, но выполнить его беспалочково пока не мог. А палочки у него теперь не было. Но он сюда ещё вернётся. Грей направился на выход, то тут, то там натыкаясь на знакомые по Хогвартсу фамилии вроде Аббот. Иногда тут можно было проследить несколько поколений волшебников из одной семьи. А вот фамилия Дамблдор, зацепленная краем взгляда, заставила парня остановиться и пристальнее изучить места упокоения неких Кендры и Арианы Дамблдор.

      — Как интересно… — насмешливо протянул Грей, чуть слышно разговаривая сам с собой, ибо тишина, царящая на кладбище, заставляла чувствовать себя не совсем уютно. — То есть где-то тут ещё и жилище старикана имеется? Надо быть осторожнее. Это я удачно зашёл. Кто предупреждён, тот вооружён.

      Выйдя за калитку кладбища, он задумчиво остановился, обводя взглядом пустую площадь и закрытые, пока что, двери паба. Не удивительно, рабочий день в разгаре. Редкие прохожие не обращали на очередного залётного «туриста» внимание. А вот детей видно совсем не было. В какой-то момент Грей упёрся взглядом в находящуюся прямо напротив него полутёмную улочку. Несмотря на то, что день был в самом разгаре, да и солнечно, против обыкновения, там прямо-таки ощущалась несколько гнетущая атмосфера.

      И Грей решительно шагнул под сень нависших над улочкой плющевых зарослей. А всего через пару минут в конце этой мрачноватой улочки, образованной заборами дворов других домов, он увидел ЕГО.

      Дом.

      Точнее, его развалины.

      Живая изгородь успела здорово разрастись за тринадцать лет, прошедших с того дня, когда Хагрид забрал маленького «Гарри» из развалин, что лежали среди высокой, по пояс, травы. Большая часть коттеджа устояла, хоть и была сплошь оплетена плющом, но правую часть верхнего этажа снесло начисто.

      Грей невольно прикоснулся рукой к калитке дома.

      Должно быть, прикосновение Грея привело в действие чары. Над калиткой возникла вывеска, поднявшись из зарослей крапивы и сорной травы, словно странный быстрорастущий цветок. Золотые буквы на деревянной доске гласили:

      Здесь в ночь на 31 октября 1981 года были убиты Лили и Джеймс Поттер. Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире, пережившим Убивающее заклятие. Этот дом, невидимый для магглов, был оставлен в неприкосновенности как памятник Поттерам и в напоминание о злой силе, разбившей их семью.

      Вокруг аккуратно выведенных строчек доска была сплошь исписана. Здесь приложили руку множество волшебников и волшебниц, приходивших почтить место, где избежал смерти Мальчик Который Выжил. Кто-то просто расписался вечными чернилами, кто-то вырезал в деревянной доске свои инициалы, многие оставили целые послания. Более свежие выделялись на фоне наслоений магических граффити, скопившихся за шестнадцать лет, а содержание было у всех примерно одно и тоже.

       «Удачи тебе, Гарри, где бы ты ни был!»

      «Если ты читаешь это, Гарри, мы с тобой!»

       «Да здравствует Гарри Поттер!».

      Он отнял руку от калитки, и всё вновь стало таким, каким он это увидел с самого начала. Пробовать входить именно сейчас — не стал. Сейчас он без палочки и не сможет просканировать дом на предмет каких-либо других чар. Но ведь это, что он сейчас видел, может быть и не всё? И сейчас, они просигналили кому-то там, что какой-то очередной турист полюбовался на место трагедии, а потому не последовало никаких карающих мер. А если он попробует войти?

      С одной стороны — а чему там ещё быть, кого выслеживать? Ведь Гарри Поттер здесь не может здесь оказаться никаким путями. Он должен быть у своих родственников Дурслей, а в конце лета по привычке, скорее всего под присмотром Уизли. У Гарри Поттера и мысли возникнуть не должно о том, что хорошо бы навестить родительские пенаты. С другой стороны, где-то тут проживает сам Дамблдор, который и втянул Грея в эту историю. Да и сами Поттеры живы, и им бы вряд ли хотелось бы, чтобы их имущество за время их «пряток» разграбили.

      А то что заклятия «Фиделиус» здесь нет и никогда не имелось, Грей видит и так.

      Про «Фиделиус» и о том, что тот был якобы наложен на дом Поттеров, Грей удостоился чести узнать ещё тогда, когда Сириус, Ремус и Петтигрю устроили «разбор полётов», а точнее вполне себе так натурально разыграли сценку разоблачения и поимки Петтигрю в Воющей хижине. Вот и ещё вопрос на засыпку: знал ли Люпин, что участвует в кордебалете? То, что Сириус и Петтигрю тогда «играли» роль, уже понятно. Сириус никогда и не сидел, хотя числился заключённым. Петтигрю много лет жил у Уизли, в виде крысы, которые на короткой ноге с Дамблдором.

      Да и жил ли, или тоже мистификация? Может, у младшего Уизли изначально была обычная крыска, та самая Короста, а нужный момент появился Петтигрю. Надо признать, что Рон на биолога и любителя животных не тянет, чтобы в момент различить между собой двух садовых крыс, которые все на одну морду. Иначе с чего бы тогда близнецы, которые уже имели в своём арсенале Карту Мародёров, ни разу за два года, а то и больше, ведь по легенде крыса изначально принадлежала Персивалю, не увидели на этой карте этого самого Петтигрю? Зато его там увидел сам Гарри, именно тогда, когда Короста вдруг пропала!

      Да и вообще по более пристальному размышлению история с заклятием доверия вызывала только больше недоумение и сонмище вопросов. Вот только Гарри Поттер об этом задумываться не должен был. И вообще, как ни стыдно теперь признаваться в этом даже самому себе, но в тот момент лопушок Поттер на это купился. Мало того, что купился, так ещё и после перепроверить информацию не пожелал. Ну, зачем, в самом деле? Не будет же тебе лгать твой крёстный? А вместе с ним и добренький директор Дамблдор. Они же вроде как за его благополучие радеют.

      Угу. Радеют. Да так, что дождаться не могут, когда он кони откинет под их облегчённые вздохи.

      Надо бы раздобыть инфу про это самое заклятие доверия и попросвещаться. А то — то, что он сейчас об этом знает со слов Сириуса и прочих причастных, не выдерживает никакой критики.

      Да, заклятие очень мощное и сильное. И в случае его применения, действительно невозможно найти спрятанный объект, однако… А зачем в таком случае назначать хранителем секрета кого-то постороннего, пусть и лучшего друга? А не самого Джеймса Поттера, или Лили Поттер, а то и вовсе Гарри Поттера, ведь именно его они хотели спрятать. А что сохранит секрет лучше, чем сам секрет? Что-то типа: Гарри Поттер он же сокровище, и он же хранитель своего секрета. Всё — никто не в дом без его позволения не войдёт. И предать самого себя как-то сложно. Не так ли?

      Хотя ладно, младенец на эту роль действительно не подходил по причине своей возрастной умственной неразвитости и осознанности бытия. Сделать его хранителем было вполне возможно, но в таком случае покинувшие дом Поттеры-родители просто бы не смогли бы в него вернуться, так как хранитель бы не смог их провести.

      Но всё же зачем делать хранителем постороннего, пусть и лучшего друга? Ведь лучший друг вполне может и предать, что и продемонстрировала «известная» всем история. Предать даже не по своей воле. Злоумышленники, выяснив, кто является хранителем, а это сделать не так уж сложно, вполне могли захватить его близких и родных и шантажировать хранителя. Тот Том Риддл, который стал неназываемым, на это вполне себе был способен и даже на большее. Ещё вариант, как можно было «предать» не по своей воле… Как уже сказано вычислить, кто же реально является хранителем, и что это не очевидный для всех Сириус, вполне можно. А там, подсторожить и за секунду до аппарации вцепиться в хранителя — и тот, сам того не подозревая, выдаст секрет злоумышленнику.

      Так что заклятие доверия очень сложное и мощное, в плане его реализации, но такое слабое в плане непосредственной защиты. А потому не пользуется популярностью.

      А почему Грей считает, что никакого заклятия доверия не было и нет? Так потому что это выходит из следующего логического рассуждения.

      Пока жив хранитель — заклятие держится. Питер Петтигрю жив-живёхонек, как и Сириус, а он не только видит Поттеровский дом, но и множество прочих любопытствующих волшебников его тоже видят!

      Это как так?

      Грей ещё раз окинул дом задумчивым взглядом и отправился искать лавку мастера артефактора Киддела, чтобы, наконец, приобрести себе новую палочку.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 6 - Глава 5. Размышления о прошлом: факты и выводы
Часть 7 - Глава 6. Чаепитие с миссис Бэгшот
Часть 8 - Глава 7. Годрикова Лощина
Часть 9 - Глава 8. А нам бы палочку… И что не так с ключом на предъявителя?
Часть 10 - Глава 9. Мистификации продолжаются
...
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

      Утром Грей покинул «Дырявый Котёл» в облике «серой мышки». Он надеялся, что больше здесь уже ночевать не будет. Опасно. Хотя бы потому, что наивный Гарри Поттер, кроме этого заведения, по мнению Дамблдора, больше ничего не знает. Именно на этом он «погорел» после того, как сбежал от Дурслей после превращения тётки Мардж в воздушный шарик. А искать его рано или поздно начнут.

      Облик этот выбрал потому, что пока больше не планировал появляться на людях даже в приближенном к своему настоящему виду облике. Рано ещё. Но при этом именно этот облик самый, так сказать, малозатратный в его арсенале. Разве что теперь он ещё и без очков.

      Неизвестно кто окажет помощь, а кто и в спину ударит. Рон уже наглядно продемонстрировал чего от него можно ожидать. Грей не имеет понятия, знают ли Уизли те, которые взрослые, — дети, понятно, что не в курсе — про живых Поттеров и о том, что он сам подменыш, но использовать наивного в магических вопросах Мальчика Который Выжил в своих целях не стесняются. По крайней мере, взрослые. Да и Рон, как оказалось тоже «дружок с подкавыкой». И это сейчас видно очень отчётливо. Взрослые бравируя именем Поттера, которые некоторое время каникул проводил у них, выбивали себе некие преференции у Министерства. Рон… Как признался сам Рон ещё в первой их поездке на Хогвартс-Экспрессе: все его браться так или иначе добились каких-никаких успехов, а ему теперь тоже доказывать нужно, что он не лыком шит. Нужно, да только лень. Это ж силы прилагать нужно, учится, добиваться. А так… Встань рядом с МКВ и слава на тебя сама польётся.

      Хотя даже при таком раскладе Рон опять оказался недоволен, что и вылилось в его демарш в начале этого учебного года. Ведь доставались ему не все овации, а только малая их часть. Зато наряду с овациями Рону прилетало и от хейтеров Поттера, когда тот оказывался не в почёте у публики. А вот тут прилетало по полной, а не частично.

      Так же Грей ещё не решил, как ему относится к тому факту, что Драко Малфой, оказывается его близкий родственник. Отношения у них были не самые лучшие. А ведь Малфой знает его как Гарри Поттера, который приходится этому самому Малфою каким-то там дядюшкой! Истиный Гарольд Поттер, внук Дореи Блэк, а не Грей. Грей же с Драко браться-кузены получается. И стоит ли при таких вводных обращаться за помощью к миссис Малфой?

      Лейстранжи всем составом в Азкабане находятся. Да к тому же они ещё и ярые приверженцы Риддла. Малфои тоже имеют репутацию тех, кто активно поддерживал Волдеморта. Мистера Малфоя не посадили, в своё время, видимо, доказательств их преступлений не нашли, но пятно осталось. Драко же не способствовал возникновению доверительных отношений. Скорее, при их первой встрече в Хогвартс-Экспрессе, он попытался заявить о себе, как о потенциальном «покровителе», и даже не намекнул на родство. То самое родство, которое предполагалось между ними, пока Грей был Гарри Поттером.

      Но при таком условно равном статусе о покровительстве не могло быть и речи. Только взаимная родовая помощь, или же договорная, как у не связанных родственными узами родов в похожей ситуации, если не хочется поддерживать родственную ветвь. Но именно помощь или её полное отсутствие — не покровительство. Почему в таком случае Грей использует термин «условное»? Так потому что мать Поттера — магглорожденная. Это по идеологии тех же Малфоев даёт некое «проседание» статуса для самого Гарри, но, опять же, не до такой степени, чтобы предлагать ему это самое покровительство как истинно магглорожденному. А насколько Грей помнил их первую встречу, да и после, до определённого момента, Драко был не в курсе его проживания и воспитания у магглов, что в тот самый момент могло бы его «оправдать».

      В салоне мадам Малкин «Гарри» сказал Драко, что его родители волшебники. А о том, что Поттер воспитывался магглами Драко узнал только непосредственно в Хогвартсе, когда об этом узнали первые сплетницы Гриффиндора — Паттил и Браун, и донесли эту весть уже до ушей прочих студентов.

      Впрочем, такие тонкости взаимоотношений магов между собой, Грей осознавать и понимать начал только сейчас. Но при первой встрече, точнее уже второй, на интуитивном уровне отверг предложение Драко. А там пошло-поехало, как снежный ком. Ещё и Рон поспособствовал ухудшению отношений.

      Миссис Тонкс? А вот тут ситуация противоположная. Она, как и Сириус выжжена из рода и будет ли она помогать законному наследнику рода Блэк, хотя и не поддерживает движение чистокровных против магглорожденных — неизвестно. Тем более, что по некоторым узнанным слухам — Тонксы активно поддерживают Дамблдора. У Грея же сейчас сформировалось здоровое недоверие не только к сторонникам Риддла, но ещё большее к сторонникам Дамблдора.

      Дойдя до неприметного, на фоне остальных магазинов и лавочек в Косом переулке, почтового отделения, он скупил сразу несколько свежих периодических изданий с объявлениями. И уже устроившись в самом дальнем уголке в кафе Фортескью начал просматривать их, ища и находя нужные ему объявления о сдаче жилья в аренду.

      На удивление таких объявлений было множество, в том, числе и в том месте, которое его сейчас интересовало сильнее всего — в Годриковой Лощине. Впрочем, почему на удивление? Всё как раз объяснимо.

      Закончился очередной учебный год и в «мир» хлынул довольно ощутимый поток новпреставленных, кхм... нововзращенных и выпущенных различными магическими учебными заведениями совершеннолетних магов. И да, Англия это такая страна, где такие детки стараются как можно быстрее покинуть родительский кров, дабы начать полностью самостоятельную жизнь. И хорошо, если сами, а то бывает, что их же родители за порог выставляют, считая свой родительский долг полностью исполненным. Это, конечно, утрированное утверждение, но такие случаи отнюдь не редки, хотя, в основном, именно молодёжь, стремится к самостоятельному быту.

      Возвращаясь к Малфоям. Это же обстоятельство (Грей — законный наследник) и останавливает Грея от того, чтобы попросить возможной помощи у Нарциссы Малфой. Сейчас именно Драко является одним из самых вероятных получателей этого наследства. Да, есть он — Грей, но о его существовании пока никто не в курсе, а сам Драко в отличие от того же Грея эмансипации не получил и считается несовершеннолетним. Вот и не может пока заявить права на род Блэк и его финансы. Так вот вопрос — а будет ли в таком случае ему помогать Нарцисса? Без Грея именно её сыну досталось бы всё. А тут — законный наследник, как чёрт из табакерки выпрыгнул.

      Благо хоть вредить не будет — это факт. Предатель крови — это не просто обидные слова. В магическом плане они имеют вполне себе реальную подоплёку. И за что Уизли получили это прозвище, Грей теперь тоже знает. Угу, все из тех же старых газет. Вряд ли Нарцисса захочет обзавестись такой репутацией. Ведь именно за это выжгли из рода Цедреллу Блэк-Уизли.

      В своё время именно она надоумила своего мужа Септимуса, что наследство Уизли лучше получить ему, а не его осиротевшему племяннику, опекуном которого и стал Септимус. Ситуация почти точь-в-точь копирует обстоятельства жизни самого Гарри Поттера.

      Во время первой мировой войны, маггловской, старшая ветвь Уизли была убита. Каким макаром они оказались в месте боевых действий, история умалчивает, но остался малолетний наследник. Осиротел он в возрасте чуть старше самого Грея, на тот момент Уизли было три года, но тут не суть. Суть в том, что Септимус, отец Артура Уизли, как единственный ближайший родственник стал его опекуном. Вот только сам Септимус был представителем не наследной линии, а потому был всего лишь наёмным управляющим делами у старшей линии. А тут Цедрелла, урождённая Блэк, которая привыкла к роскоши и денег не считала в принципе, уже плешь пропелила своему супружнику, что тот не может обеспечить ей все её хотелки. И да — не сам Септимус додумался до того, что наследство племянника будет «лучше себя чувствовать» в его руках, а не руках законного наследника. На эту мысль его навела именно Цедрелла.

      Ну, а дальше по закону жанра.

      Как и «Гарри Поттера» Гидеона Уизли просто-напросто не стали просвещать по поводу того, что именно он будущий наследник состояния, а внушили с младых ногтей мысль, что состояние это исконно принадлежит Септимусу. Так и жили, не тужили до самого совершеннолетия Гидеона. А там мастер менталистики Цедрелла «уговорила» племянника подписать не только доверенность на ведение дел… Этому никто бы не удивился, ведь именно младшая ветвь Уизли были всегда поверенными старшей ветви рода, но и завещание на их имя. Ведь у молодого Гидеона не только собственного наследника, но и жены ещё не было. А там…

      Нет, Уизли никакого прямого отношения к смерти Гидеона не имеют. Он сам погиб во времена Второй Мировой Войны у магглов, и той самой войны с Гриндевальдом у магов. По крайней мере, доказать причастность кого-то из Уизли к его смерти не смогли. На их руках не было крови.

      Но…

      Завещание, подписанное Гидеоном в пользу своего дяди Септимуса, против ожиданий не сработало. Более, того, как и в случае с Поттером гоблины «законопатили» сейфы рода до того момента, когда появится истинный их владелец. То есть магия не признала завещание Гидеона действительным. А это породило слухи и сплетни в обществе, которые вылились в то, во что они вылились. В награждение Уизли термином «Предателей Крови», так как маги стали подозревать, что Уизли причастны к гибели Гидеона. Доказательств вроде нет, а факт закрытых гоблинами сейфов есть.

      Магия сказала своё веское — обломитесь! А это звоночек для сведущих.

      Само клеймо в магическом плане никак не выражается. То есть магии Уизли не лишились и сил не потеряли ни на грамм, но репутация испорчена. Нынешние Уизли вроде как отношения к той давней истории не имеют, Артур Уизли даже в Министерстве работает. И по закону уж кто-то из детей Уизли, раз уж не сам Артур могли бы предъявить права на сейфы рода, да только почему-то сейфы им до сих пор не открываются.

      Не значит ли это, что уже и нынешние представители семьи успели нагрешить перед магией? Ведь Билл уже вполне совершеннолетний и более того, в банке работает!

      В общем, исходя из этих фактов, семейство Уизли всё никак от «клейма» отмыться не может.

      И да. Поттер, который Джеймс, и Сириус… Их тоже можно считать этими самыми Предателями крови. И скорее всего они это клеймо и получат, как только вскроются их махинации и станут достоянием общественности. Это не магическое наказание, но общественное мнение. Стоит сделать акцент — это общественное мнение магов, где любое, брошенное в сердцах «пожелание» ближнему своему может легко превратиться с проклятие и порчу. А если тебе не один раз в спину бросят «предатель»? Если это будет изо дня в день повторять всё магическое общество?

      А магия в этом скажет не последнее слово. Уже сказала — запечатав доступ к сейфам.

      Так вот. Вредить Нарцисса не будет, но и помогать, возможно, тоже. Просто из вредности. Блэки — есть Блэки, и характерец у каждого представителя этого рода не дай Мерлин. А она не только Блэк, но ещё и Малфой — тоже те ещё змеи.

      И снова о бренном…

      Молодым да ранним особо не на что разгуляться с покупкой собственного жилья, вот и начинают искать под съём. А учитывая, что для магов нет особой разницы, насколько далеко от жилья будет их будущая работа, так как магические средства перемещения — это вам не маггловские: быстро и эффективно, хотя не всегда приятно и комфортно, то и поселиться они могут на самой северной балке Шотландской части Великобритании, и каждый день мотаться в Лондон на работу. Вот и не удивительно, что именно сейчас таких объявлений море-океан. Но всё же сумма за съём разнится в большую или меньшую сторону, именно из-за географии местонахождения.

      Косой Переулок и Хогсмид — на самом верху по дороговизне. Самые известные и раскрученные места обитания волшебников, как-никак. Казалось бы, что Годрикова Лощина, тоже знаковое местечко в мире магов, и из-за Годрика Гриффиндора, и из-за событий 1981 года, должна быть в топе, но нет. Данная деревушка болтается чуть ли не в конце списка, ниже неё только та самая Тролиная балка на севере Шотландии. А всё потому, что Годрикова Лощина смешанное поселение, там полно магглов, от которых нужно таиться, чтобы не нарушить Статут Секретности, а это страсть как не нравится волшебникам, и они предпочитают селиться всё же в местах, где таких ограничений не имеется, или они менее выражены.

      — О, а вот и то, что нужно, — Грей отметил одно из объявлений, которое было напечатано не в «Ежедневном Пророке», а в «Придире». — Надо же! Сама Батильда Бэгшот не смущается подзаработать на сдаче комнат! Надо поспешить, а то уведут такой хороший вариант.

      Парень залпом допил свой кофе и сорвался всё по тому же адресу — почтовое отделение. Ему нужна была сова в аренду.

      Хедвиг он отпустил ещё в Хогвартсе. Как на этот факт не обратили внимание его «закадычные друзья» — один большой вопрос. Возможно, подумали, что сова отправилась за ними своим ходом, то есть на своих крыльях. Такое практиковали прочие студенты, у кого была личная сова, но вот «Гарри Поттер» всегда провозил свою сову в Хогвартс и из Хогвартса в клетке и они должны были обратить на эту странность внимание, раз уж презентовали себя как лучшие друзья МКВ.

      Как бы ни было жалко расставаться с птицей, но к тому моменту Грей уже понимал, что сова — не его питомец. Про привязку хозяин-фамилиар вообще говорить не стоит. В современном Хогвартсе фамилиаров просто нет, или их наличие не афишируется. Кровная же магия! Кстати, фамилиаром может стать любое животное, признавшее тебя хозяином, и это не обязательно может быть кошка, сова или жаба. Хотя, есть в Хогвартсе один истинный фамилиар — кошка сквиба Филча, миссис Норрис. Но возраст самого Филча гораздо старше закона о запрете кровной магии, так что тут «ноу комментс». Кстати, кровная магия для сквибов — это один из вариантов возможности колдовать. Ограниченная — но колдовать же!

      Ждать пришлось не долго — вернулась сова с ответом от Батильды Бэгшот, которая согласилась на встречу. Этакое предварительное собеседование, ибо она не собирается сдавать флигель в своём коттедже незнамо кому. Что, впрочем, логично. Легенда у Грея уже была готова, так что он немедля отправился на место встречи — Годрикова Лощина, коттедж Бэгшот. Все оттуда же, через камин в почтовом отделении.

      — Добрый день, миссис Бэгшот, — Грей сразу склонился в почтительном неглубоком поклоне, как только переступил «порог» камина с угасающим зелёным пламенем.

      Его встречала пожилая женщина, на вид лет пятидесяти, но Гей прекрасно знал, что этой леди уже далеко за сто. Даже больше — она уже отметила свой сто пятидесятилетний юбилей. Долгожительство волшебников тоже для него секретом уже не являлось. И Фламель со своим философским камнем тут скорее исключение, чем правило. Диппет, бывший директор Хогвартса, умер, когда ему было уже за три сотни. И никаких камней для поддержания жизни он не использовал. Дамблдору, судя по карточке в шоколадных лягушках, тоже уже за сто. И если сбрить ему его бороду, на эти сто он выглядеть не будет. Хагриду, как он высчитал ещё на втором своём курсе, на сегодняшний момент было 67 или 68 лет.

      — Позвольте представиться — Стивен Грей.

      — Гоже, молодой человек, — приветливо кивнула ему миссис Бэгшот. — Пройдёмте в гостиную, выпьем чаю, познакомимся.

      И развернувшись женщина отправилась в проём двери, ведущей из холла, в котором он оказался вышагнув из камина, видимо, в ту самую гостиную. Грей последовал за ней. Гостиная оказалась обставлена, как бы сейчас сказали, в ретро стиле. Точнее — это для Грея могло бы показаться ретро: в стиле конца девятнадцатого и начала двадцатого века. Вдоль стен стояли кушетки и старинный, прекрасно сохранившийся, буфет. Впрочем, магия «Репаро» может сохранить и более старинные вещи в великолепном состоянии. И приятно бежево-коричневая гамма, не резала глаза.

      Миссис Бэгшот пересекла гостиную и остановилась у эркера, выходящего в сад. Там примостился небольшой столик, сервированный к чаю, рядом с которым стояли два кресла, на одно из которых Грею и указали. Но Грей воспитанно дождался, пока миссис Бэгшот займёт другое кресло и только после этого сел сам, снова заслужив одобрительный кивок.

      Как только они заняли свои места, пузатый чайник начал чуть подпрыгивать на своей подставке и пыхтеть, пока не засвистел. Просвистев полминутки, он замолчал, оторвался от своей подставки и подлетел к чашке миссис Бэгшот, а после наполнил и чашку Грея.

      — Молоко? Сахар? — поинтересовалась дама, у своего молодого собеседника.

      — Благодарю. Пару кусочков сахара, пожалуйста.

      Чайник уже снова умостился на своей подставке, зато в воздух поднялся кувшинчик с молоком, который направился к чашке дамы, где и «пролился», а в хрустальной сахарнице зазвенели щипцы. Эти щипцы-то и положили в чашку Грея запрошенные тем пару кусочков сахара.

      Размешав изящной ложечкой сладость, Грей отпил из своей чашки ароматный чай.       — Отличный чай, миссис Бэгшот. Не ошибусь, если предположу сорт «Эрл Грей»?

      — Не ошибётесь, молодой человек, — миссис Бэгшот, тоже принялась за чай. — Печенье?

      На столе с легким хлопком материализовалась ваза с бисквитным печеньем. И если в работе чайного набора явно прослеживались чары, наложенные на этот самый набор, которые сделали из них артефакты, то тут явно поработал домовик.

      — Буду весьма благодарен, — и Грей взял одно из печений.

      — Итак, молодой человек, вы написали мне, что вам необходима комната на предстоящие два летних месяца. Почему только на два? Вы уверенны, что успеете найти работу и купить что-то за это время?

      — Совсем нет, миссис Бэгшот. Первого сентября я отправлюсь обратно в Хогвартс на пятый курс и мне… Мне больше не нужна будет комната! — Грей рассиялся притворной улыбкой, а у миссис Бэгшот расширились в удивлении глаза.

      Но прежде, чем она успела сказать хоть что-то на это заявление, Грей продолжил тарахтеть:

      — Видите ли, по семейным обстоятельствам я не могу больше жить со своими опекунами…       Начал Грей выкладывать «карты на стол» — рассказывать продуманную им легенду. Врать о своём возрасте он не желал. И вообще меньше врёшь — больше шансов не запутаться в своей же паутине. Ведь тайное, рано или поздно становиться явным. И чаще всего не в самый подходящий для этого момент. Более того — в самый не подходящий. В этом он успел убедиться на собственной шкурке. Уж чего бы там не планировал Дамблдор с его участием, но ниточки Грей, узнавший тайну своего существования, очевидно ему оборвал и как минимум спутал планы. А как максимум?

      — Опекунами? — вопросительно приподняла бровь женщина. — Вы сирота?

      — Да, — кивнул головой Грей. — После событий конца семидесятых, начала восьмидесятых годов таких сирот осталось совсем не мало. Вам ли нее знать? Вы же историк! Мои родители погибли, а меня воспитывала сестра матери. Она… Маггла.

      — Вот как? — не то спросила, не то утвердила миссис Бэгшот, но больше ничего не сказала, ожидая продолжения рассказа.

      — Да, до того как пришло письмо из Хогвартса, я жил у магглов. Но о существовании магов и магии я знал. Тётя мне рассказывала. Что могла. То, что узнала пока моя мама, её сестра, ещё была жива, — Грей пожал плечами и изобразил на рожице скорбную мину.

      Петуния Дурсль, конечно ничего ему про магический мир и магию не говорила, и вообще это было самой запретной темой в этой семье. И насколько помнил Грей, миссис Дурсль даже сказок Дадлику не читала. По крайней мере, тех, в которых, так или иначе, присутствовала эта самая магия и волшебство. А это практически все сказки, ага. И пусть все десять лет она молчала, но в той самой хижине не выдержала — высказалась. Следовательно, не так уж и соврал сам Грей — ему о магическом мире всё же рассказали ещё до того как он приехал в Хогвартс.

      — После окончания третьего курса Хогвартса я вернулся домой на каникулы и обнаружил… Что тётя вышла замуж. Более того, к октябрю в семье ожидалось пополнение. Должен был родиться мой кузен. Или кузина… — Грей снова пожал плечами.

      — Хм… Вы что же?.. Не переписывались со своей тётей? — скептически спросила миссис Бэгшот.

      — Ну, почему же?! — возмущённо «надулся» на такое предположение Грей. — Но редко, — тут же «сдулся» обратно, — Совы, разносящие письма в маггловском мире… Статут Секретности… По этой же причине я предпочитал оставаться на коротких каникулах: Рождественских и пасхальных в стенах Хогвартса. В этом году попросился у директора Дамблдора остаться и на летних каникулах, но мне отказали…

      — Кхм… — прокашлялась на это миссис Бэгшот и задумчиво произнесла, как бы даже не для Грея, а для самой себя, — Я не припомню прецедентов, чтобы на летних каникулах дети оставались в Хогвартсе.

      — Вот-вот, — чуть подпрыгнул на своём месте от «энтузиазма» Грей. — То же самое мне и директор сказал, когда отказывал в просьбе.

      — Так что там с тётей, и почему вы, молодой человек, ищете себе комнату.

      Грей отпил из чашки, схрумкал очередное печенье, тяжко, очень тяжко вздохнул и только потом выдал:

      — А мне ехать некуда.

      — То есть как? — опешила миссис Бэгшот.

      — А вот так, — снова тяжко-тяжко вздохнул подросток. — Я сошёл с Хогвартс-Экспресса, а меня никто не встретил. Я самостоятельно добрался до дома, где до этого момента проживала моя тётя и… я… Там никого нет, а дом выставлен на продажу агентством. Я вернулся в Лондон и остановился в «Дырявом Котле». Потом на почте в Косом переулке арендовал сову, написал тёте записку, но сова вернулась без записки, но и без ответа на неё.

      — Кхм-кхм… — снова закашлялась миссис Бэгшот.

      — Я думаю, — грустно закончил рассказ Грей, — что это всё устроил муж моей тёти… Ему не… Не понравилось то, что происходило прошлым летом. У меня… Выброс был, сильный… Я его… Это… Надул, как воздушный шарик… Маги из Министерства приходили. Мистера Дурсля сдули. А потом провели беседу… Такую, что… Угрожали ему, — намекнул он на тот факт, что выброс был из-за действий оного, которые несли угрозу Грею. — Когда маги ушли, он ругался сильно. Так вопил, что стёкла дрожали. Не будь он магглом я бы заподозрил стихийный выброс, — наигранно прыснул Грей, — Пытался выгнать меня из дома ещё тогда. Впрочем, я тогда и ушёл. Остаток каникул я прожил в «Дырявом Котле». Оттуда же отправился в Хогвартс. А тётя… Тётя ему не перечила. Она радовалась, что вообще мужа себе нашла…

      Грей не побоялся переплести ложь и правду.

      В тот раз у Тома, владельца «Дырявого Котла» проживал не один Поттер, который туда заселился, что называется с фанфарами и помпой. Там были ещё несколько студентов Хогвартса, выходцев из маггловского мира. Правда, курсом постарше Грея нынешнего, но были же! А Поттеру простительно — знаменитость как-никак. А вот причины, которые вынудили самого Министра хлопотать о комнате для знаменитого мальчика обывателям известны не были. Их же в «Пророке» не напечатали.

      Так что, если миссис Бэгшот и пойдёт узнавать в министерство, то только подтвердит для себя услышанное. А то, что он вымышлено «надул» не мисс Марджори Дурсль, а мистера Дурсль — это вообще… Главное фамилия одна и та же, а подробности могут и переврать.

      Как бы там ни было, но не с пинка же она к Министру двери будет открывать, чтобы узнать истинную правду?

      Как не боялся и того, что миссис Бэгшот предпримет хоть какие-то действия по водворению сиротки к его маггловской тётке или другим опекунам. Всё же, действительно, маги в каких-то вопросах очень сильно отстают от магглов. А из-за их долгожительства и сейчас живут теми нормами и отношениями, которые были распространены до начала двадцатого века. То есть к детям и детству отношение было относительно похуистическое. По крайней мере хоть какая-то забота о тех же сиротах, была исключительно делом какого-либо человека, но не имелось никаких государственных органов, которые бы регулировали этот вопрос.

      Именно поэтому Герой магического мира, Гарри Поттер, единственный переживший аваду ребёнок, оказался брошен на произвол судьбы в общем, и Альбуса Дамблдора в частности. То же Министерство не посчитало нужным заняться благоустройством осиротевшего ребёнка, так как там просто-напросто нет соответствующего отдела и тех, кто нёс бы за это ответственность. И полностью, с радостью, скинуло этот вопрос на директора школы. Впрочем, тот ничьего разрешения на это и вовсе не спрашивал, а после ему за это никто ничего не предъявил.

      Сейчас же он уже не младенец, а почти взрослый и самостоятельный человечек, который через год получит отметки СОВ и, по большому счёту может закончить на этом своё образование. Остаётся вопрос с колдовством несовершеннолетних, но…

      Пусть миссис Бэгшот этого и не знает, но Грей эмансипирован и теперь к нему этот пункт правил не применим. Да и колдовать при женщине Грей не собирается. Только наедине. К тому же, как он размышлял ещё до своего побега, даже, если бы он не был эмансипирован, но проживая среди магов, его колдовство будет просто-напросто невозможно вычислить. И уж кто-кто, а миссис Бэгшот этот нюанс должна знать.

      И при таком раскладе остаётся только один вопрос…

      — Ну, хорошо, мистер Грей. А у вас есть чем оплатить проживание?

      Вот этот вопрос и прозвучал.

      — Так у меня от маминого сейфа ключ остался. Именно этими галеонами я всё это время и пользовался, покупая для Хогвартса всё необходимое. Там не много, но на пару месяцев хватит и ещё останется на следующий год. Как раз СОВ получу и уже смогу искать работу, ведь в октябре 1996 года мне исполнится семнадцать и я смогу колдовать без ограничений.

      И ослепительно улыбнулся. Врёт, конечно, но эта маленькая ложь в прибавлении себе возраста, большой погоды не сделает. Ведь, как уже сказано он уже считается совершеннолетним, а ему в этом самом октябре исполнится только пятнадцать! Фактических, ага. Так-то ему и вовсе сейчас тринадцать.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 5 - Глава 4. Я теряю… подбираю корни-и-и…
Часть 6 - Глава 5. Размышления о прошлом: факты и выводы
Часть 7 - Глава 6. Чаепитие с миссис Бэгшот
Часть 8 - Глава 7. Годрикова Лощина
Часть 9 - Глава 8. А нам бы палочку… И что не так с ключом на предъявителя?
...
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

       Снова свернув свиток и аккуратно пристроив его на тумбочке, Грей откинулся на подушки, закусив губу.

       «Если верить, а не верить у меня нет оснований, этому свитку, то по реалу мне сейчас и вовсе тринадцать лет и только в конце октября стукнет четырнадцать. По реалу рождения я младше Поттера-младшего чуть больше, чем на год. Но по факту эти «четырнадцать» мне уже есть. И как такое может быть?»

      Догадки робко постучались в черепушку.

      Не далее, как год назад он был ознакомлен с такой интересной «игрушкой» магического мира, как «хроноворот», который позволял Гермионе находиться на двух-трёх уроках одновременно. А в конце того года он и сам побывал во «временной петле». Так что… А кто сказал, что данные артефакты могут переносить в прошлое только на три часа? Ведь та же Гермиона «объясняла», что бывали случаи провалов и на большие промежутки времени. Даже на сотни лет.

      Итак — на данный момент Грей узнал и имеет в своём распоряжении несколько непреложных фактов: Поттеры живы, вместе со своим ребёнком; он, Грей — подменыш, но он и Блэк, и Поттер одновременно; Сириус не пожалел своего племянника и подставил его под палочку ТКНН, вместо своего крестника — Поттера. Кем приходилась собственная мать Джеймсу, пока не ясно. Но то, что родственница и, судя по собственной внешности, довольно близкая — факт. Значит ли это то, что Джеймс тоже, как и Сириус не пожалел родного человечка, лишь бы свою шкуру спасти?

      А почему нет? Если сейчас Грей имеет то, что имеет по факту. В любой семье может уродиться паршивая овца. У Блэков — Сириус, у Поттеров — Джеймс. Тем более, всё, что он успел узнать про этого кадра, двух кадров, а ещё точнее, то четырёх кадров, явно не льстит им. Хулиганы, задиры, бунтари, способные на подлость ради шутки, и шутки у них дурацкие. ФиД Уизли из того же теста — тоже родных братьев не жалеют. Первые, на ком тестируются их изобретения — Рон и Перси. Просто в силу того, что именно эти два брата большую часть года «под рукой». Правда, попадается чаще Рон, у Перси мозги правильно заточены и он в девяносто девяти процентах «розыгрышей» умудряется их предугадать и предотвратить. По крайней мере, в отношении себя любимого, а вот остальных гриффиндорцев, несмотря на свой статус старосты не особо «защищает». Рон же… Никак не хочет учится на собственных ошибках и постоянно наступает на те же грабли.

      ВидЕния в зеркале «Еиналеж» на первом — туфта полная, ибо родителей он там не видел. Видел он там то, что больше всего хотело его сердце, — да, но не родителей. Потому что да — желал видеть их, но магия артефакта опиралась на имеющиеся у него на тот момент ментальные ориентиры. То есть те, что ему уже успели вложить голову те, кто якобы знал его семью и дружил с ними. А они были таковы: похож на папку, а глаза мамки и волос у мамки рыжий.

      Быть уверенным в том, что и остальные «родичи», что тогда стояли и сидели за их спинами, даже тот дедок, у которого он усмотрел свои угловатые мосластые коленки, выглядят так, как он их тогда видел, да и состав родственников, был реальным — нельзя. Опять же, артефакт ориентировался на его ментальные ориентиры: семья — мама и папа, бабушки и дедушки, пра… А вот про тёть и дядь и прочих родственников он тогда не задумывался. У него пример «семьи» был ущербный.

      Интересно, а Дурсли знали, что он им не родственник? Да, нет, Петуния вроде была уверена, что он сын Лили, когда всё же высказала своё наболевшее, находясь на островке посреди моря. Но вот относились к нему не как к родственнику — это факт.

      Но всё это второстепенное.

      Совсем уж интересный вывод состоит в том, что он, Грей, именно Грей, а не Поттер, является Мальчиком-Который-Выжил. Чтобы там ни произошло на самом деле, ведь истину теперь узнать будет весьма сложно, но он сам помнит море зелёного света и боль от попавшей в лоб «Авады».

      Но возвращаясь к артефакту и последствиям его применения. Грей уже испытал на себе возможности изменения сущего при помощи хроноворота. Что немаловажно, в том возрасте, когда этот факт уже осознаёшь.

      Ещё прибавить к этому тот факт, что Поттеры знали об охоте за ними Волдеморды и предпринимали меры к своему спасению. Факт того, что новорожденный младенец, а Грей был именно таким на момент событий в ночь с 31-го октября на 1-е ноября 1981 года, ему исполнилось всего 10 дней от роду, очень сильно отличается от годовалого. Это факт. И не совсем же этот Риддл был настолько тупым, чтобы не заметить такую разницу.

      Хотя, судя по его поступкам… Возможно, и был. Но всё-таки! Где годовалый младенец, а где десятидневный! А ведь Риддлу было известно, что сын у Поттеров уже год как имеется. И не заметить такой разницы?

      Итак — выводы из данных фактов получались следующие.

      Поттеры, скорее всего, знали, что именно в этот день на них готовиться нападение. Ещё раз акцентируем внимание на тот факт, что у Дамблдора имеется хроноворот. Возможно, только возможно — это всего лишь гипотеза! Но никто сейчас не мешает ему построить именно такую гипотезу, и в эту гипотезу имеющиеся факты укладываются стройными рядками.

      Есть такое понятие в научном мире — допущение, на основе которого строится гипотеза, и только потом эта гипотеза начинает доказываться. А уж получит ли она доказательство или будет опровергнута — это только время покажет.

      Поттеры прекрасно знали день и час, когда на них будет совершено нападение. Хроноворот, ага. У Дамблдора он есть. Как и имеется такое понятие как временная петля. Грей это пережил. Но так это всего лишь допущение, что их предупредили через использование хроноворота. Как он сам же отогнал от себя же дементоров патронусом. И только, когда сам оказался на другой стороне озера догадался, что видел он не «отца» своего, а самого себя. Вот и тут Поттеров предупредили. Или сами Поттеры из будущего, или сам Директор. Или с его помощью.

      Допущение следующее.

      И опять хроноворот. Сириус похищает племянника и с его помощью переносится в прошлое на год. И в период с 31 октября 1980 по 31 октября 1981 в мире живут два Сириуса Блэка и один Стингрей, так как второй-первый ещё только в животе у мамы. Это как Гермиона в течение всего того года имела в Хогвартсе от трёх до пяти своих дублей. К нужному моменту Стингрею исполняется год-не-год, и разница между двумя младенцами уже не так велика. Только что народившегося Стингрея как раз похищает Сириус и уматывает в прошлое и этот Грей, то есть он…

      — Фр… — Грей тряхнул головой, сам запутавшись в своих хитросплетениях-рассуждениях.

      Он остаётся в это времени уже один и дальше живет один, потому, что он маленький уже в прошлом и их пути во времени уже больше никогда не пересекутся. По реалу он десятидневный новорожденный, а по факту уже годовалый малыш.

      Это факт!

      Зафиксирован самой магией и отмечен в его метрике!

      Как уж так получилось, что Сириус смог похитить младенца и всё остальное — это ещё только предстоит выяснить, как и то, кто там в его воспоминаниях орал: «Бери Гарри и беги!», «Только не Гарри, только не Гарри!». То, что вытащили из его памяти дементоры.

      Надо полагать, что по замыслу организаторов этой подмены, он вообще выжить был не должен — ведь от «Авады» ещё никто не выживал. Но он выжил, Риддл развоплотился, но не умер окончательно и Дамблдору, как и Поттерам, пришлось корректировать свои планы.

      Почему они — Дамблдор и Поттеры — не добили беспомощного мальчика на месте? Да всезнающий овощ вам ответит, ибо Грей ответа на этот вопрос не знал. Возможно, потому, что они ассоциируют себя о светлыми, и им невместно пачкать свои руки кровью невинного младенца. Ага, вот именно так. Чужими руками — пожалуйста, желательно руками тех, кого все и вся и так обвиняют в ужасных преступлениях. А сами: ни-ни. А возможно, тупо испугались. Ведь реально ещё никто и никогда до того момента не выживал под проклятием Авады Кедавры. Риддл вон даже чего-то там в обратку схлопотал, и развеялся. Вдруг и им прилетит, откуда не ждали? Вот и поостереглись.

      А вот магглам сплавить, да ещё тем, кто магию откровенно не любит и ненавидит — а почему нет? Магглы, если не придушат в колыбели, так обскура из мальца сотворят, а там его уже объединённые аврорские силы по закону прикончат. Обскур — угроза не только магам, но и нежно лелеемому Статуту Секретности.

      И опять птица обломинго осенила их своим крылом. Не получилось ни того, ни другого.

      И Дурсли, хоть и не любили, и даже периодически тиранили, но не зверствовали. Сам Грей оказался несколько душевно устойчивее, и обскура из него тоже не получилось.

      А там Хогвартс…

      Кстати, об этом. Как там Хагрид его «родственникам» вещал пафосно? Он с рождения записан в Хогвартс? А зачем? А вот как раз за тем, чтобы иметь возможность отслеживать его «существование». Самим возиться с выжившим подменышем нет никакого хотения. Ни у Поттеров, ни тем более у директора. Как и желания того, чтобы этот подменыш хоть что-то знал о магическом мире, поэтому и выбор пал на магглов, ну, кроме уже озвученных причин. Но Дурсли могут и переехать — и ищи их потом свищи Гарри Поттера. И пофиг бы с этим, с глаз долой из сердца вон. Да только малец маг! И рано или поздно засветиться в магическом мире. Если магглы не добьют. Выскочит, как чёрт из табакерки, и притащит на своём хвосте неприятности.

      Ведь имя Мальчика-Который-Выжил начали раскручивать сразу же. И на это были свои планы. Ведь сына Поттера зовут Гарольд…

      Вот и привязали Грея к Хогвартсу под именем Гарри, именно Гарри, не Гарольд, Поттера контрактом на обучение. Наверное, Джеймс Поттер даже какой принимающий в род кровный обряд проводил, чтобы подостовернее было и магия «записала» Грея именно как Поттера, а не Блэк-Поттера. Потому что другой причины того, как его находили письма, пока «дядя» Вернон бешено гонял по всей Англии в попытках убежать, — Грей не находил. А потому, если магглы не справятся с поставленной перед ними негласной задачей… То лучше заполучить «Гарри Поттера» под свой контроль в Хогвартс, нежели он окажется в любой другой школе. Поскольку он потомственный мажонок, то правило магглорожденных, которых априори отправляют в Хогвартс, на него не подействует. И письмо без контракта его не найдёт. Точнее, не так. Письмо-то найдёт. Первое и единственное. Их создаёт автомагическая система рассылки, связанная с Книгой Душ Хогвартса. Нет ответа — имя вычёркивается из списка абитуриентов. А вот такой «настойчивости» в приглашениях не будет. Это уже сами маги постарались. Точнее, Дамблдор, потому что больше это вроде как никому не нужно.

      А вот уже в Хогвартсе компания по удалению «лишнего» наследника развернулась на полную катушку: и тролль вам в подарок, и одержимый Квиррел в Запретном Лесу в помощь, и лабиринт в подземельях, опять же с одержимым в финале, выкусите. Второй год: василиск на подхвате — опять облом. Третий год — деметоры аж три раза пытались души лишить. И снова мимо. Ну и Чашка эта Огненная с её турниром до кучи. Вот что-то Грею не верится уже, что Дамблдор был не в курсе настоящей личности Моуди-Крауча, как и не был в курсе того, кто, как и зачем подкинул огрызок пергамента с именем Гарри Поттера, которым он на тот момент являлся официально, в эту самую чашку.

      Но всё это устраивал Дамблдор, а вот Джеймс Поттер в эту бадягу не вмешивался, положившись в этом вопросе на директора. Жил себе не тужил, где-то там, на Канарах, или где они там обосновались. Ровно до тех пор, пока…

      Ага, пока Джеймсу Поттеру не пришли из банка некие бумаги, из содержимого которых тот понял, что лишился доступа к деньгам рода, так как нашёлся более подходящий наследник.

      Он — Стингрей Ашшиат Флимонт Регулус Блэк-Поттер.

      А вот это объясняется легко.

      Ремарка в метрике говорит о том, что он по завершению контракта с Огненной Чашкой вдруг получил эмансипированный статус и резко осовершеннолетился!

      Осталось понять, как правильно предъявить свои права на это самое наследство в банке. Тут ведь не только ключ от сейфов нужен, но родовой знак, который виден исключительно в магическом спектре. Это Грей уже успел узнать, пока со своим ключиком на предъявителя разбирался. И одной метрики тут маловато будет, даже в свете того, что гоблины знают, что у тех же Поттеров сменился владелец счёта-сейфа. И даже знают имя этого нового владельца, на основании чего они и отправили отказ в доступе Джеймсу Поттеру — метрика для них не повод подпускать к этим сейфам его, Грея.

      А знак этот можно получить исключительно после проведения необходимых для этого родовых ритуалов, которые, надо полагать, над Гарри-Греем не проводились. Да, если бы и проводились, но как над Гарри Поттером, то с недавних пор все их результаты аннулировались — ибо нет больше такого разумного. Есть его правопреемник по крови Стингрей, которому ещё доказать свои магические права на это наследство нужно. То есть заново пройти ритуал вхождения в род, который обычно проводится при рождении младенца.

      А теперь вопрос!

      И как это провернуть Грею?

      Вот если бы он основывал новый род, да и при этом был бы магглорожденным — тогда вообще не вопрос. Ритуал он знает. Выбрал себе место, где обосноваться собираешься, дом строить — и твори. Но он не просто член двух древних родов, он — наследник! По крайней мере, в роду Блэк. Сириус вроде выжжен.

      За то время, сколько Сириус числится беглецом из Азкабана, то есть за последние два года — общались «крёстный» с «крестником» всего пару-тройку раз. В первый — после побега из Хогвартской башни, но до отлёта последнего на гиппогрифе. Тогда Сириус ещё предложил, мол, будешь жить со мной. Нужно было так по сценарию. А как только запахло тем, что мальчик опять вкрутился из лап смерти, тут же пошёл на попятный. Мол, я же беглый, со мной одна морока: негде спать, нечего кушать, постоянно скрываться и переезды… Короче, Гарри, я в тёплые страны подамся, на курорты здоровье поправлять, а ты это, в Дурслькабан, в Дурслькабан, нечего тебе расслабляться на курортах. Пару писем и вопль «поддержки», после выбора кубком Чемпионов, можно и общением не считать. Но всё же кое-что про семейство Блэк в общем и Сириуса в частности он узнать смог.

      Где сам Сириус обмолвился, надо же ему было хоть что-то отвечать на вопросы любопытного «крестника», а кое-что Грей нарыл в архивных подшивках периодики. Есть в библиотеке Хогвартса такой стеллаж, не пользующийся популярностью. Понятно, что всё, что написано в прессе следовало пропускать через очень мелкий фильтр восприятия, но и правды там написано много. Ведь даже Скиттер не врёт слишком уж откровенно. Да, передирает факты, да кое-что высасывает из пальца, а то и попадает «пальцем в небо», что называется. Но не врёт. Хотя бы потому, что за возведённую напраслину и откровенную клевету можно поплатиться куда сильнее, чем она получила «наказание» от Гермионы.

      Про Гарри Поттера, как он теперь понимает она могла писать что ей только заблагорассудится именно потому, что за Гарри некому было заступиться. Сам подросток — несовершеннолетний и права голоса не имеет. А его опекуны… Магглы, Дурсли не в счёт, а директор Хогвартса, как это понятно сейчас, сам дал журналистке негласное добро на травлю своего «подопечного».

      Как уже сказано выживание Гарри Поттера в любом случае не планировалось. Уморили бы его не так, так эдак. Следовательно, он просто бы не дожил до того момента, своего совершеннолетия, когда смог бы официально призвать журналистку «к порядку» и подать на неё в суд за клевету. Плюс ещё и тот факт, что председателем Визенгамота является сам Дамблдор, который бы просто-напросто отклонил бы данный иск, просто силой своей воли.

      Но всё же…

      Тут скорее Гермионе теперь нужно поостеречься, так как, если Рита сможет доказать факт применённых к ней насильственных действий то Гермионе сладко не покажется. А вместе с ней и прочим причастным. То есть Рону Уизли и Гарри Поттеру. Собственно, между подростками и журналисткой сейчас и возник этот паритет именно потому, что для Скиттер, раскрытие её секрета несёт гораздо более разрушительные последствия, нежели она накатает заяву на подростков. И дело тут даже не в том, что ей будет полагаться штраф за отсутствие регистрации. Дело в том, что после обнародования этого факта, а он будет обнародован, на неё посыплются иски за шпионаж и вмешательство в частную жизнь. А это уже не просто штрафы, а за каждый доказанный случай — Азкабан на пару месяцев. Ведь она не аврор, имеющий «индульгенцию» на данный вид деятельности, и даже не частный детектив, который, опять же имеет лицензию. Ограниченную в применении, но всё же лицензию на проведение данных операций согласно договоров с заказчиками.

      А скольким магам за свою карьеру эта дамочка попортила жизнь, используя сведения, которые она смогла добыть незаконным путём? Вот то-то и оно. Что в таком случае она себе как минимум на пару-тройку лет Азкабана уже «наработала».

      И ведь именно на это рассчитывала Гермиона, когда ловила Скиттер и удерживала ту в банке. Несколько недель на голодном пайке! Один листик какого-то там растения… Помилуйте! Скиттер анимаг, а не реальный жук, которому этого листа, действительно бы хватило на пропитание. Но без раскрытия того, что она анимаг Рита не сможет доказать то, что на неё совершили нападение и длительно удерживали в плену. А ведь Гермиона совершила откровенно уголовное деяние.

      Вывод: газетам вполне можно верить. А ещё лучше научиться читать между строк и правильно интерпретировать факты, которые там подают под нужным редакции соусом. А приправа эта уже может иметь разный вкус: либо просто сенсация, чтобы тираж продавался, либо «заказ» от которого нельзя отказаться. Как правило, таким заказчиком выступает официальная власть в магмире — Министерство.

      Грей не то, чтобы научился читать между строк, но представление о двух семьях, а именно они его интересовали, после того, как он узнал, что и Поттеры живы и Сириус не сидел, и событиях тех лет он получил. Статьи, даже по большей части состоящие из сплетен и слухов, всё же содержали в себе и официальную информацию.

      Так Грей знал, что мать Сириуса, Вальбурга Блэк, умерла в 1985-м году. Отец, Орион Блэк, в октябре 1981-го. Кстати, в газетах писали, что погиб он, защищая свою молодую беременную любовницу во время нападения Пожирателей смерти на Косой переулок! Мол, эти самые пожиратели таким образом «наказали» своего же, за то, что он попрал их принципы. Мол, любовница-то оказалась грязнокровкой, а Блэки признанные последователи Волдеморта, который их изничтожает. И так далее, и тому подобное.

      Сейчас, вот эта информация для Грея вдруг обрела совсем другой окрас. И только потому, что он теперь реально знал свою родословную. Не любовницу тогда дед защищал, а скорее, всего невестку свою и своего будущего внука. Миранду Поттер и его, Грея. Ведь отец Грея, Регулус Блэк, был признан безвести пропавшим всего за пару месяцев до рождения Грея.

      Ну и про наличие аж трёх «тётушек» он тоже узнал. Белатрикс Лейстранж, по рождению Блэк. Андромеду Тонкс, выженную Блэк, и Нарциссу Малфой. А Драко, оказывается его троюродный брат — вот вам и финт ушами. Впрочем, о том, что это его тётушки, а Драко кузен, Грей понимает только сейчас. И ещё не готов принять морально этот факт, поэтому пока что отгоняет это знание в самые дальние закоулки своего сознания.

      Сейчас его волнует другая проблема. Он тупо не знает, где находятся дома, или их руины с родовым камнем. Ни Блэков, ни Поттеров. Единственный адрес, который ему известен — Годрикова Лощина. Вроде там проживали Джеймс и Лили Поттер в момент случившейся недотрагедии. «Недо», потому что все как оказывается живы и здоровы, только Риддл дымной тушкой летает, но это разве трагедия?

      Ну, что ж. Он, конечно, сомневается, что этот дом является родовым для Поттеров, но с чего-то начинать нужно. Однако, в первую голову всё же съехать из «Дырявого Котла» и найти себе комнату в другом месте. Вот этим завтра он и займётся. А ещё палочку. Нужно приобрести новую палочку. Он, конечно, за этот год чуток намастрячился колдовать без неё, но это титанически тяжело, особенно что-то делать впервые, как он сегодня трансфигурировал свои кроссовки и перо. И покупать её стоит не у Оливандера. Есть ещё один продавец этих артефактов на просторах магической Британии, Киддел, что имеет свою лавку, как раз в Годриковой Лощине, а не в Косом переулке.

      А, может именно там и стоит подыскать себе временное жильё? Поселение смешанное, затеряться там попроще. И Киддел там, и «роднЫй дом»…

      Решено!

      Завтра он отправляется в Годрикову Лощину.

      — Нокс!

      Грей затушил свет и, поплотнее укутавшись в одеяло, мгновенно вырубился.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 4 - туманность Скат (Стингрей)
Часть 5 - Глава 4. Я теряю… подбираю корни-и-и…
Часть 6 - Глава 5. Размышления о прошлом: факты и выводы
Часть 7 - Глава 6. Чаепитие с миссис Бэгшот
Часть 8 - Глава 7. Годрикова Лощина
...
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

Примечание: заглавие напевать на мотив «одноимённой» песни группы «Корни». Кстати, думаю, что и сам текст песни очень в «тему» к этому фф)))

      Как и ожидалось, среднестатистическая внешность очередного мулата, вошедшего в двери «Дырявого Котла», ни у кого не вызвала никаких вопросов. Ещё бы! На фоне-то и более колоритных личностей, там обитающих. Ещё с лета перед третьим курсом он заметил, что тут останавливались забавные маленькие волшебницы, приехавшие из провинции за покупками; почтенные волшебники, которые за завтраком обсуждали последнюю статью в «Трансфигурации сегодня»; растрепанные, диковатые на вид маги и хрипло перешептывающиеся гномы; а однажды на завтрак спустилось существо, подозрительно похожее на лешего, и, не снимая черного шерстяного шлема с прорезями для глаз, заказало тарелку сырой печенки. Да и Грей — не Шеклболт, который любил рядиться в свои яркие национальные тряпки. Кто такой Кингсли — Грей уже тоже знал. Знаком с ним лично не был, но по статьям в «Пророке», который с некоторых пор он стал читать несколько более внимательно, чем все годы до этого, вполне мог составить о нём своё мнение. Не говоря уже об имеющихся в том же «Пророке» сопровождающих статью фотографиях.

      Да ладно там, «стал более внимательно читать»! Раньше он вообще новости узнавал не из газеты, а в пересказе от Гермионы, которая тоже озвучивала далеко не всё, что там писалось, а только то, что вызывало у самой девушки бурю эмоций и возмущений.

      Получив у Тома, владельца этой трактиро-гостиницы, ключ от номера, который он снял, чтобы перекантоваться пару дней, и заказав ужин в комнату, Грей не мешкая отправился туда, тихонько хмыкая про себя. Том даже каких-либо вопросов не задал, безразлично смахнув сикли, брошенные на стойку в оплату за номер в кошель, и так же безразлично выдал ключ! А ведь Грей, пусть и постарался придать себе чуть-чуть возраста, именно из-за того, чтобы к нему не цеплялись из-за его «малолетней» внешности, всё же на его собственный взгляд выглядел слишком молодо, чтобы вот так вот запросто «путешествовать» в одиночку. А во всём виноват его не слишком высокий рост и весьма хрупкое телосложение.

      Жизнь у Дурслей, которые не считали зазорным оставить его без еды в наказание за проступки, а в прочее время кормили не так, чтобы до отвала, в этом отношении сказалась на нём отрицательно.

      В комнате же, дождавшись обслугу с ужином, он запер дверь чарами, вывесив на внешнюю ручку табличку «Не беспокоить» и отправился в душ, прихватив «растворитель». Всё-таки грим, хоть и магического происхождения — но это грим, и постоянно в нём ходить весьма утомительно. Тем более, что в этот раз этот самый грим был таким тотальным — на всё тело. Это было вызвано тем, что в «Хогвартс-экспрессе», как и на самой платформе, было слишком много тех, кто всё же мог обратить на него внимание и опознать. Хотя бы по характерным движениям и походке, пусть даже ранее, при «пробных заходах» в самой школе, его никто не раскрыл. Но и на старуху бывает проруха, а ему нужно было тотально затеряться среди толпы и «потеряться» от друзей. В последующем таких кардинальных корректировок не предвидится. Хватит и уже продуманных и опробованных на «друзьях» изменений. Всё же в ближайшее время в пределах досягаемости не ожидаются те, кто «через не могу» сможет его опознать.

      Завтра ему предстоит довольно суматошный день.

      Сначала нужно зайти в «Гринготтс», чтобы просто поменять галлеоны на фунты. Потом выйти в обычный Лондон, чтобы купить один из необходимых для дальнейшей маскировки предмет — контактные линзы. Потом вернуться в номер и снова сменив личину, снова же отправится в банк, но уже совсем с другими намереньями.

      Во-первых, Грей уже остыл после первой вспышки негодования, когда он узрел живого и невредимого Джеймса Поттера и пришёл к выводу, что «не иметь» дел с Поттерами, а в частности с их сейфами весьма глупо. Гриффиндорская часть его натуры побесилась и успокоилась, и на первый план вышла та часть, что многие годы неосознанно подавлялась — слизеринская. Судя по подслушанному, — он всё-таки имеет какие-то права на эти деньги — это раз. И два — Поттеры ему сильно задолжали за его сиротство, проведённое у Дурслей.

      Во-вторых, он хотел получить, для начала хотя бы просто консультацию по тем ритуалам, что гоблины могут предоставить в качестве услуги. Например, выяснить свою родословную. А уже от этих данных строить дальнейшие планы.

      После банка Грей планировал «прогуляться» по нескольким магическим поселениям на предмет того, в каком из них «бросить» свои косточки на более длительный промежуток времени, нежели пара дней. То есть банально подыскать себе съёмное жильё хотя бы на летние каникулы, да и прицениться к расценкам на оное. А уже обосновавшись на более или менее постоянном месте жительства искать замену «Хогвартсу», так как закончить образование всё-таки нужно. «Хогвартс» же, как оказалось, пусть и «лучшая» школа чародейства и волшебства, но не единственная. И это касается именно магБритании, не говоря уже о заграничных, таких как «Шармбаттон» и «Дурмстранг». Вопрос только в специфике обучения и количестве ноликов в сумме оплаты за это обучение.

      Ага. Хогвартс — это не бесплатное удовольствие, как казалось на первый взгляд. «Бесплатно» в школе учатся только магглорожденные студенты. Проживание, питание и обучение которых оплачивается из Попечительского фонда. Всё остальное, как то же оборудование для занятий зельеварением, школьную форму, перья и пергаменты, учебники и ещё множество необходимых мелочей студенты оплачивают самостоятельно. Точнее, их родители или опекуны. И только совсем уж круглых сирот, у которых нет даже опекунов, а таких в последние лет пятьдесят в Хогвартс не поступало, обеспечивали какой-никакой стипендией, для покупки всего необходимого. Один раз в год, в начале учебного года. И сумма была такая, что вещи приходилось покупать подержанные.

      Все остальные же ученики, точнее их родители или опекуны, оплачивают зачисление в Хогвартс самостоятельно. И сумма этой оплаты весьма кусУчая. Поэтому не все даже чистокровные волшебники могут себе позволить учиться в «самой лучшей Школе Чародейства и Волшебства» и, когда к ним приходит заветное письмо с вопросом о согласии, а с ним и контракт на оплату, то как минимум половина «будущих» студентов, точнее их родители, вынуждены писать отказ, под слёзы и горькие вздохи своих чад.

      Утром Грей, в опробованной личине русоволосой серой мыши, бодрой походкой добежал до банка, поменял у первого же попавшегося гоблина несколько галлеонов на фунты. Попросил у него же показать прейскурант на не банковские услуги. Гоблин пофигистично протянул ему требуемый свиток, как будто у них каждый пришедший маг просит оказать не только банковские услуги, но и «личные».

      Хотя…

      Глянув на прайс, Грей увидел, что, так называемый «топ 10» услуг, возглавляющих данный прейскурант — это посреднические услуги. Вроде тех, о которых он и сам рассуждал, когда планировал поездку, свою и Дурслей, на отдых в Испанию. Цены таких услуг были смешные, ибо в этих сферах у гоблинов были многочисленные конкуренты и среди магов, заполонивших деловой центр МагМира — Косой переулок. Всё-таки в таких услугах, как строительство, туризм и прочих иже с ними нет ничего тёмного и запретного. А вот в самом конце весьма внушительного свитка Грей как раз и увидел то, что ему непосредственно нужно.

      И вздохнул.

      — М-да, без доступа хотя бы к тому сейфу, что был у меня раньше, я такое не потяну. Разве что вот этот пункт: «идентификация принадлежности». Всего-то пять сотен галеонов! Ха! Ритуальное составление кровной метрики уже полторы тысячи «весит».

      Маги всё же не были «папуасами Новой Гвинеи», как иногда обзывала их Гермиона, считая тех отсталыми и живущими в средневековье. И документы (метрики) у них тоже имелись. Метрики, которые были в ходу не только в магическом мире, но и в маггловском. Ага: свидетельство о рождении, там, паспорт и прочие документы, утверждающие личность.

      Собственно, данные метрики выдавались соответствующим отделом Министерства Магии. Однако, в случае магглорожденных волшебников, которые вдруг захотели иметь себе не только маггловские документы, но и действующие в магическом, а такие требовались, например, для того, чтобы устроиться работать в то самое Министерство, это самое Министерство «навстречу» в содействии данному вопросу не спешило. Более того, для выдачи магических документов они требовали предоставить им вот эту самую «ритуальную кровную метрику». И если раньше, ещё лет пятьдесят назад, выдачей такой метрики магам занимался госпиталь св.Мунго напополам с частными ритуальными конторами, то на сегодняшний момент, по крайней мере в магической Британии, такую услугу предоставляют исключительно гоблины. За что и задрали несусветную цену.

      Монополизм диктует свои правила, да. Да и спрос на данные услуги, надо полагать сильно упал, если вообще не исчез.

      Ну, право слово, у какого магглорожденного к окончанию седьмого курса Хогвартса, после которого им предлагалось найти работу, найдётся такая сумма? Насколько знал Грей своих однокурсников, из нынешних разве что у Грейнджер, её родители занимаются весьма прибыльным бизнесом (а дантист — это в первую очередь бизнес и только во вторую лечение) в маггловском мире и вполне могли бы подсобить дочери с таким «пустячком», или Финч-Флетчли с Хаффлпаффа. У парень тоже не из простых обывателей, а вроде где-то там около аристократический колер имеет.

      Вернув свиток гоблину, Грей, проходя по Косому переулку на выход, задумался на ещё одним «двойственным» вопросом магического мира. С одной стороны, Министерство вроде как поддерживает вливание магглорожденных волшебников в стройные ряды магов. По крайней мере, на словах. А с другой — запретило кровную магию, без которой нельзя получить необходимые документы, чтобы «слиться» с магическим обществом окончательно. И теперь, если уж кто-то из магглорожденных после Хогвартса всё же оказывается в стройных рядах работников Министерства, то надо очень чётко понимать, что этот индивид имел протекцию. Покровительство кого-то сильного, кто и оплатил ритуал у гоблинов, и «заставил» остальных чиновников забыть о том, что этот ритуал был вообще пройден.

      Почему забыть? Да потому что кровная магия, как уже сказано, запрещена. Однако такая метрика выдаётся самой Магией, и её игнорировать невозможно. Да и гоблины, хоть и не имеют права иметь собственные палочки, благодаря соответственным пунктам последнего мирного соглашения между гоблинами и волшебниками, но, опять же, как теперь знал Грей, палочка им не особо-то и нужна. Как и многим волшебникам, впрочем. И этот пункт в соглашении был просто пунктом ради пункта, чтобы свиток солиднее казался, а маги могли почесать своё ЧСВ, но реальной юридической силы не имел. А вот территория банка «Гринготтс» и его филиалов в других странах в том же соглашении признавалась суверенной территорией и не подлежала юрисдикции ни одной из означенных стран. То есть ритуалы, проводимые на его территории, не подлежали ответственности перед Министерством Магии.

      Проще говоря, если человек уехал в ту же Зимбабву, прошёл там ритуал кровной метрики у местного шамана, и вернулся с этой бумажкой в Британию, то игнорировать эту бумажку правительство Британии не может, как и не может наказать гражданина за проведение кровавого ритуала, так как это происходило на территории, не подконтрольной юрисдикции Британии.

      И ещё один вопрос, вытекающий из предыдущего, как репка, — а какова Цена данной протекции? Вот уж в альтруизм Грей не верил от слова совсем. Особенно сейчас. Раньше-то он, действительно, наивняк-наивняком, но не после полученного удара в спину. И от кого? От собственного «отца»?! Ладно, Поттер-старший ему не папашка, но Дамблдор-то? Не отец, но учитель и наставник. Добрый дедушка почти Санта, который вернул сиротку в мир магии и волшебства. В сказку, где всё хорошо и единороги какают радугой. Впрочем, его розовые очки каждый год упорно разбивали, а он точно так же упорно применял к ним метафорическое «Репаро». Вплоть до последнего момента.

      Воскрешение Поттеров не просто разбило его ментальные розовые очки, а раскрошило их в пыль!

      Насколько понимал Грей, сейчас он имеет все необходимые метрики на имя Гарри Поттера, однако ни одной из них в глаза свои зелёные не видел и в руках не держал. Да и не действительны они теперь по магии — это любая мало-мальски серьёзная проверка покажет. Вот и возникла необходимость по новой оформлять все эти метрики. И тут затык. В Лютный Грей, как уже упоминалось, сам не пойдёт. Он ещё не совсем с ума сошёл соваться в одно из опаснейших мест в магмире. За границу выехать, чтобы найти нужного специалиста… Деньги вроде есть, да со знанием языков проблема. Как показала практика этого года, английский вроде как и язык международного общения, да только иностранцы (на примере студентов других школ) не особо стремятся его учить и предпочитают вести общение на родных для себя языках. И, опять же, а где их, спецов, там искать? И как?

      Остались гоблины с их заоблачными расценками.

      Вот и денежки из сейфа на предъявителя, который вроде как наследство от упокоённых родителей изображать призван, пригодились. Пригодятся.

      Грей вышел из дверей «Дырявого котла» в маггловский Лондон — нужно купить линзы. Если с изменением цвета радужки проблем нет, то вот само зрение подводит, и без очков приходится сложновато. Не совсем, конечно, трэш, столб с деревом не перепутает, но мелкие детали теряются в тумане.

      — И всё же? — сам себе под нос бормотал парень, присматриваясь к витринам на улице, по которой он сейчас проходил в поисках оптики. — Неужели у магов нет лечения данной проблемы? Даже магглы уже научились делать операции по коррекции зрения, а маги нет? Кстати, а почему бы в таком случае не проконсультироваться у маггловских специалистов? Угу, когда метрику сделаю на новое имя, а там возраст — 14 лет. Да со мной без родителей и разговаривать никто не станет. Решено, если у магов не смогу подлечиться, дождусь совершеннолетия и пойду к магглам. О, а вот и то, что нужно!

      Вернувшись в свою комнату в «Дырявом Котле», парень разложил на подзеркальном столике все необходимые принадлежности, как то: контейнер для «глаз», большую бутылочку с необходимым раствором, в котором линзы нужно хранить, ещё растворимые таблетки, что нужны для очищения этих самых линз от продуктов жизнедеятельности до банальной грязи и мусора, что может попасть в глаза с ветром, специальные щипчики, которыми нужно эти самые линзы доставать из контейнера… Как много всего нужно-то оказалось. А поскольку на данный момент Грей не представлял, как и что в этом случае можно заменить магией, то все это пришлось купить сейчас, и придётся закупать в будущем.

      Нужно бы потренироваться вынимать и вставлять эти плёночки, но сейчас некогда. Этим он займётся вечером. В оптике линзы ему помог вставить очень любезный провизор, и честно сказать, Грей при этом испытывал не самое приятное ощущение. Впрочем, не «Круцио» — уже хорошо. А сейчас ему нужно подобрать образ для повторного посещения банка.

      Нужно не слишком отличаться от себя прежнего, чтобы гоблины не обвинили в подлоге, но при этом его не узнали случайные прохожие на улице. Уж слишком сильно был растиражирован его печальный образ.

      Итак…

      Голову помыть с капелькой шампуня для ускоренного роста. Пока сохнут — ещё немного отрастут, и их можно будет повязать в низкий хвостик. Открыть при этом лоб, чтобы все видели — никаких «молний» на нём нет. Саму уже почти зажившую бледную ниточку шрама замазать тональником. Узнаваемых очков тоже нет, их вообще нет, — ещё одна примета в минус. Серьгу в ухо тоже для конспирации. И мантию, классическую такую, прям аж до жути классическую. Чуть трансфигурированная мантия, что была на нём на Рождественском балу, как раз подойдёт для этих целей.

      Гарри Поттер с серьгой в ухе? В классической мантии, а не в шмотках на пять размеров больше и кроссовках, что просят каши? Да вы шутить изволите! Хотя похож.

      И да! Грей разулся и положил эти самые кроссовки перед собой на письменный стол. Глубоко вздохнул, направил на них указательный палец, сосредоточился, как всегда, когда отрабатывал беспалочковые заклинания и… Да, у него получилось! В два приёма, чтобы Гампа черти в ад забрали, кроссовки тоже превратились в изящные старомодные туфли на невысоком каблуке. Почему-то ярко-красном.

      — Лабутены, лабутены… Как оденешь лабутены, так приходят перемены. Вот вчера ты шёл в кроссовках, а сегодня ты, как солнце… Хм, это откуда у меня в голове такая муть? На Дамблдоровские похожи, — повертев в руках результат своих волхований констатировал парень, — Наверное, потому что эти его туфли — единственные, которые я мог принять за образец. Ну да не важно. Главное, с каблуком, даже с таким небольшим, стиль походки у меня тоже изменится из-за перераспределения центра тяжести.

      Грей оделся, навёл на личике марафет и сделал шаг к двери.

      — Кхм, — покачнулся он. — Я, кажется, понимаю, зачем лорду Малфою нужна трость.

      Под очередное пыхтение с протянутой рукой обычное писчее перо превратилось в лёгкую трость. И вот — перед «зрителями», а точнее, бездельниками в трапезной зале «Дырявого котла» предстал на обозрение молодой пижон, который, не обращая внимания на их взгляды, направился прямиком к мусорным бакам, что перекрывали зачарованную стену на заднем дворе. Впрочем, взгляды эти были равнодушными — выпить очередной бокал, бокалище «как обычно» было гораздо интереснее. Ага, Хагрид тут как тут, но Грей заприметив его, такую тушку попробуй не заметь, даже не споткнулся.

      — Ваша новая метрика, — зеленокожий гоблин протянул Грею в своей когтистой лапе запечатанный свиток. — Сумму за данный ритуал спишут из сейфа, ключ к которому вы предъявили.

      Ритуал много времени не занял. Стоило только заикнуться ближайшему клерку, ну не обязательно же сразу идти к самому главному гоблину, как это сделал в своё время Хагрид, стараясь покрасоваться перед наивным Поттером, как его тихо и незаметно сопроводили из общего зала в ритуальный. Однако перед этим убедившись в платёжеспособности клиента. Гарантом выступил имеющийся у Грея ключ. И да, они опять неслись на тележках в самую глубину пещер. Впрочем, для бывшего Поттера это проблемой не являлось, всё же ловец в игре «Квиддич» — это не комар чихнул.

      В ритуальном зале тоже не было ничего пафосного. Голые каменные стены, из-за тусклого освещения факлов, кажущиеся чёрными, по центру «кирпич»: параллелепипед метра два в длину, метр в ширину, и метр же в высоту. Когда гоблин-ритуалист расставил свечи и зажёг их, стало понятно, что на каменном полу, глубокими бороздками прочерчены линии. А вот что это за линии и для чего они, Грею узнать не удалось, хотя он и предположил, что это основательные «заготовки» под пентаграммы, гектограммы и прочие ритуальные «…граммы».

      В первую очередь гоблин выдал клятву, которую подтвердили всполохи магии из серии «не во вред кровь взята будет», отчего Грей зарозовел щеками. Не от смущения, нет, — от осознания того, что сам он опять доверился. Причём доверился представителю народа, который издревна в контрах с магами, но при этом как-то даже не подумал прикрыть свои тылы. Но задний ход давать было уже поздно. После у Грей нацедили чуть ли не целый стакан кровушки, и пока парень разоблачался и укладывался на алтарь, как ему было указано, смешали его кровь с ещё кучей компонентов. Над кубком, куда была слита его кровушка, светилось, скворчало, шикало и плевалось. После того, как смесь была готова, ритуалист, используя эту адскую смесь вместо краски, вырисовал на теле Грея символы. Какие — Грей не смог разглядеть, ибо уже после нанесения первого в районе солнечного сплетения его придавило к плите алтаря многотонной, но «мягкой» силушкой так, что он не только не смог пошевелить ни одним своим членом, но даже глазами вращать не смог.

      Закончив художественный мастер-класс, ритуалист молча отошёл в тень, а Грей остался лежать. Долго ли, коротко, но телу вернулась подвижность, и голос гоблина из темноты, что образовывалась за пределами освещённого круга, повелел встать с камня. Как только Грей это проделал, над алтарём взорвалась сверхновая, а когда он проморгался, увидел, что в самом центре лежит скрученный свиток. Вот этот-то свиток гоблин и подхватил, бесшумно и быстро появившись в поле видимости, и протянул Грею, не заглядывая в него.

      — Вы желаете что-то ещё? — так же равнодушно, как и раньше, спросил гоблин Грея.

      — Возможно, — не стал отказываться парень. — Но для начала мне нужно изучить вот это.

      Гоблин склонил голову и указал парню на выход. Тележки, скорость, и вот — вечерний свет, заливающий Косой переулок. По летнему времени, когда темнеет поздно, Грей навскидку определил, как начало десятого вечера, скоро закат, а там и стремительное затемнение.

      Сегодня поискать какое-то другое жильё уже не выйдет, так что Грей вернулся в свой номер в «Дырявом котле», попутно заказав ужин в номер. И вот смешно, но факт, что ключ от номера у Тома брал мулат, а сейчас ужин заказывает какой-то молодой пижон, но тому и дела нет, главное, что этот пижон оплатил уже «занятый» номер ещё на сутки. Сикли были смахнуты в кошель, и кивок головы подтвердил, что просьба об ужине услышана.

      Как и прошлым вечером, дождавшись обслугу с ужином и закрыв за ней дверь, Грей опустился в потёртое и немного продавленное кресло. И вот только сейчас достал свою новую метрику. Глубоко вздохнув, он сломал энергетическую печать и вчитался в строки.

      — А вот это уже очень интересно, — прикусил он губу, и ещё раз перечитал написанное.

      Стингрей Ашшиат Флимонт Регулос Блэк-Поттер.

      Пол — мужской

      Дата рождения — 21.10.1981 (двадцать первое октября одна тысяча девятьсот восемьдесят первого) года.

      Ремарка: зафиксирован временной годовой сдвиг; на 30 июня 1995 года фактических лет — четырнадцать.

    Ремарка: контракт с кубком Чемпионов — завершён, в связи с этим считается совершеннолетним.

      Отец: Регулос Арктурос Блэк.

      Мать: Миранда Иоланта Поттер.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
Часть 3 - Побег
Часть 4 - туманность Скат (Стингрей)
Часть 5 - Глава 4. Я теряю… подбираю корни-и-и…
Часть 6 - Глава 5. Размышления о прошлом: факты и выводы
Часть 7 - Глава 6. Чаепитие с миссис Бэгшот
...
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
Часть 3 - Побег
Часть 4 - туманность Скат (Стингрей)
Часть 5 - Глава 4. Я теряю… подбираю корни-и-и…
Часть 6 - Глава 5. Размышления о прошлом: факты и выводы
...
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

 

         Незадолго до прибытия в Лондон Гарри уведомил своих «друзей», что отойдёт по маленькому, ему, мол, приспичило. Те только головами кивнули и продолжили ругаться. В смысл их очередной свары парень уже даже не вслушивался, благо, что он им не требовался как участник, а только как слушатель-статист. Да и не соврал он, практически, ибо, действительно направился в туалет. Увы, но сейчас это единственное место, где можно было уединиться.

          Колдовать в Хогвартс-экспрессе нельзя, вроде как, но мало кого этот факт волнует и школьники, пользуясь тем, что это всё ещё магическая территория колдовали только так. Впрочем, Поттер уже и в этом моменте нашёл кучу не состыковок. Например, несовершеннолетним колдовать нельзя, но в «Норе» у Уизли те же близнецы по этому поводу не парились – колдовали и в хвост, и в гриву. Потому что создать игрушку «исчезающая палочка, превращающаяся в мышь» одними только зельями, без применения чар и трансфигурации – невозможно. А это гарантированное использование волшебной палочки. И никаких министерских предупреждений и угроз с отчислением им не приходило, только мать, миссис Уизли, покрикивала на нерадивых сыновей. И то, как подозревал Гарри, не потому что те колдовать изволят, а потому что шутки у них дурацкие, причиняющие неудобство всем обитателям «Норы». Да ещё и при сиротке Поттере нужно было показать, что он не единственный, кому колдовать на каникулах вроде как запрещено. После выходки Добби и кричалки из министерства лопушок Поттер этому верил и несоответствий не замечал. А вот сейчас задумался – как так-то?

            Вот этим несоответствием он сейчас и решил воспользоваться.

             Быстрая проверка подтвердила, что сброшенные, казалось, маячки вернулись на свои места. Включая маячок авторства Гермионы на очках. Дамблдор же не заморачивался и «лепил» маяк на самого Гарри. То есть на тело, куда прилипнет там и оставалось. Очки и одежду и потерять можно, так что не слишком надёжный якорь. Почему Гарри так уверен в авторстве колдовавших? Так сигнальные нити, они же в литературе именуемые «поводок», от маячков к кому вели? К Гермионе и Дамблдору. Впрочем, как Гарри уже знал из детективных романов, определить авторство и прочих чар, не имеющих такого явного «следа» тоже вполне возможно. И это заклинание он тоже изучил.

           Вопрос только в том, что его личная «база данных» по слепкам аур, ограничивается только теми волшебниками, с кем он лично контактировал и знает их имена. А это другие ученики и учителя школы и ещё несколько десятков волшебников, которых он встречал в «Дырявом котле» и Косой аллее. А потому, например, чары, наложенные той же Чжоу - он распознает уверенно. Чары, наложенные кем-то из тех волшебников с кем он сталкивался, но не знает имени… По крайней мере, может точно указать, что этот след ауры ему знаком и колдовавший входит в его «базу данных». А вот чары, наложенные кем-то, с кем он не сталкивался – нет. Точнее не так. Он их сможет распознать после того, как лично столкнётся с этим волшебником. Чары идентификации как бы запомнят аурный слепок наложившего заклятие, и «заснут» до поры до времени, а при встрече с автором подадут сигнал, мол, вот он, колдовавший.

             Собственно, по такому принципу и работают следователи из аврората и ДМП, когда отлавливают преступников. А в глубинах Отдела Тайн даже есть некий артефакт, что как заправский компьютер объединяет все узнанное отдельными оперативниками, ведущими какое-либо расследование, в единую для всех прочих оперативников базу.

             Разумеется это в том случае, если колдовавший не озаботится стиранием своих аурных следов после совершения волшебства. Это тоже известный трюк, как надеть перчатки, чтобы пальцевых следов не оставлять. Так что на этом попадаются только не опытные преступники, за которыми охотится аврорат. А прочим, законопослушным, вроде нет причин затирать следы своего колдовства.

            Но везде и во всём есть своё «но». Тот же Гарри к настоящему времени уже на автомате использовал это самое «затирание». Следует ли из этого, что он законоНЕпослушный? Впрочем, учитывая, сколько школьных и не очень правил он нарушал до этого, в каких-то моментах сам, в каких-то его к этому недвусмысленно подталкивал сам директор, и с удвоенным энтузиазмом продолжает нарушать сейчас…

             После усвоения и анализа данной информации у Гарри опять возникли вопросы. И первый из них был: а каким всё-таки образом фиксируется колдовство несовершеннолетнего? Если уж на колдовство на Тисовой отреагировали незамедлительно, а на колдовство близнецов в «Норе» - ноль внимания. Следилки на палочке? Да, не-е-е… На своей он никаких посторонних чар не выявил. На ней вообще, до странного, не имелось никаких чар (как же их изготавливает Олливандер?), да и … Если бы это фиксировалось через палочку, то…

           В его случае (колдовал-то Добби, без палочки и своей магией) реакции не должно было быть, а вот в случае близнецов – должны были повязать. Ведь проверяющие или кто там за этим следит в Министерстве, должны были точно знать, чья палочка была задействована. Про запасные палочки, которые Уизли могли бы купить, но не афишировать их наличия, в случае этой семьи речи быть не может. Они Рону весь второй курс сломанную палочку не могли заменить. Да и та была не новая, а досталась от старшего братца Чарли. То есть, если чары «надзора» накладываются именно на палочки, то в случае с близнецами ответственные просто не могли не заметить использования колдовства несовершеннолетними в неурочное время.

            Были, конечно, сомнения, что на это закрывались глаза, потому что мистер Уизли сам работник Министерства и мог, что называется, замять, но по дальнейшему размышлению Гарри пришёл к выводу, что нет – это не так. То есть мистер Уизли не прикрывает своих оболтусов, а следилок на палочках просто нет, вот и не знают надзиратели, что несовершеннолетние волшебники колдуют вне Хогвартса. И данный аспект «надзора» просто перекладывает ответственность на родителей таких учеников, а родители, которые сами волшебники, не очень чистоплотно этот аспект выполняют. Если только дитятко не в маггловском мире вдруг колдовать начинает. А пока дома, да на магической стороне зачем им запрещать: они волшебники или магглы какие?

              Беспалочковые чары? А близнецы ими владеют? Вроде старый магический род, даже входящий в эти их… Священные Двадцать Восемь. Просто шифруются при Потере.

             Тоже вряд ли. За столько-то лет, что он их знает и тесно общается, особенно в школе, они бы не раз и не два прокололись. Если не близнецы, то Рон точно. Почему именно близнецы бы не прокололись, так они многократно умнее того же Рона. Одни их шуточные разработки, пусть порой и жестокие, главное, что они есть, чего стоят. А этот… Шахматы его единственное достижение и те… Сейчас у Гарри появились сомнения в том, что он побеждает честно, а не мухлюет по-чёрному. Шахматы-то волшебные. И да, к ситуации с победой в шахматы в конце первого курса, тоже возникли вопросы.

            Учитывая его нынешнее знание о том, что его существование ой как мешало, мешает и будет мешать кое-кому в магическом мире и это не только Волдеморт, но «папочка» Джеймс Поттер, а так же его собственные выводы о том, что директор всё это подстроил специально, которые он сам же вывел ещё только придя в себя в больничном крыле после спасения философского камня (а спасения ли?), то недалёк и вывод к тому, что партия-то была подстроена и Рон, на самом деле, к выигрышу в этот раз не имеет никакого реального отношения.

            Да и сам Рон не того склада характера, чтобы через силу менять свои привычки, даже если это сильно нужно для дела. А привычка – эта та ещё морока, которая на раз выдаёт своих «владельцев». На чём и погорел Крауч под оборотным – на привычке нервно облизывать губы. По крайней мере, именно это послужило тому, что его опознал отец и поплатился за это смертью. Почему за столько времени нахождения Крауча младшего под оборотным зельем в виде Муди, этого «не заметил» Дамблдор, на минуточку числящийся вроде как лучшим другом Аластора Муди – загадка.

           Для Гарри загадка. Хотя брезжит по краю сознания и догадки. Но вот разбираться в этом вопросе он уже не будет. Он пойдёт совсем другим путём.

            Так что если бы у Уизли дети дома практиковали беспалочковые заклинания и чары, то Рон рано или поздно бы прокололся перед «лучшим» другом. Так что тоже не вариант.

            Кстати о беспалочковых… А вот сам Гарри начал замечать за собой, что чем чаще он применяет какое-либо колдовство, то… Короче, в некоторых чарах ему уже и палочка не нужна оказывается. В основном это стало касаться бытовых аспектов: волосы после душа просушить, шнурки на ботинках завязать, рубашку «погладить» и почистить, если она случайно заляпалась, а переодеться пока недосуг. Даже «репаро» стало получаться по щелчку пальцев, слишком часто его приходилось накладывать на то и дело норовящее разбиться очки. С прочими чарами, коими он не пользовался ежеминутно, таких метаморфоз не происходило, но…

             Гарри принципиально стал натренировывать некоторые из заклинаний, и они уже с горем пополам тоже стали получаться без использования палочки. Однако, ни Рон, ни близнецы, ни Перси, ни Джинни, ни разу при нём не использовали таких вот «набитых на руку» чар. В то время как остальные однофакультетники нет-нет да приколдовывали без инструмента. Раньше Гарри это замечал, но не придавал значения. А вот с некоторых пор… Как стал замечать и тот факт, что беспалочково и как-то даже «привычно» колдуют только чистокровные, коих на их факультете тоже было достаточно. А вот полукровки и магглокровки – никогда. Как и Уизли.

           Но возвращаясь к надзору.

           Следовательно, скорее всего отслеживают не всех подряд, а только магглорожденных, что на каникулах отправляются не в магический дом, а в дом магглов-родителей. И следилки, или что-то там из серии следящего-наблюдающего, «висят» именно на местах проживания. А вот отсюда вытекает второй вопрос: если есть возможность проверить, кто и что колдовал, то почему в применении левиосы на пудинг «тёти» Петунии обвинили именно его? Ведь Добби, заострим внимание, колдовал мало того что своей домовушеской магией, так ещё и без применения палочки Поттера. Одна «финита инкантатем» и это бы стало очевидно! Разве нет?

           Но почему-то маги разбирать ситуацию не стали, а должны были, судя по наспех прочитанному законодательству, да и детективные романы в этих вопросах его порядочно «подковали».

 

примечание автора (здесь ссылки сноски делать сложно, а потому прямо в тексте)

(напомню, что действие этого рассказа происходит ещё до суда над Гарри за использование Патронуса, где ему и объяснили, почему расследования с левиосой домовика не имело места быть. Мол, у нас по данному адресу проживает только один волшебник и это Гарри Поттер! А в маггловском районе неоткуда взяться домовому эльфу, так что мальчик врёт и не краснеет. О варианте подставы от недругов даже не заикались. А не заикались, скорее всего, именно потому, что сами (Амбридж) подставили Поттера под суд с дементорами. Расследования-то данного инцидента тоже не проводилось. От слова «вообще»)

 

          Гарри горько вздохнул и движением палочки стёр эти метки. Банальной «Финитой», которой можно отменить действие практически всех заклинаний, что они изучают в Хогвартсе. А всё, что невозможно снять этим простым действием считается Тёмными искусствами. И вот, вроде как на ЗОТИ они должны изучать методы противодействия и нейтрализации именно этим заклинаниям, но, вместо этого, они изучают какой-то бестиарий и способы борьбы с ним: оборотней, красношапов, баньши и прочих тварей.

           И даже Муди-не-Муди-а-вовсе-даже-Крауч-Пожиратель. Показал им что такое эти самые Тёмные искусства, но… Опять это «но». Показать показал, а бороться с ним не учил.

            Если уж трём непростительным, и правда, нечего противопоставить, то вот остальные тёмные заклинания, что они изучали в этом году… Они их изучали, но не способы противодействия им. Вот в чём затык. Не защиту от ТИ, а сами ТИ и Дамблдор снисходительно на это закрывал глаза, а вместе с ним и прочие личности, даже министерские, коих в этом году в Хогвартсе было море. Да и по поводу невозможности противодействовать непростительным - это уже спорный вопрос. Сам-то Гарри и «империо» успешно противостоял, и аваду, по уверениям всех вокруг в сопливом возрасте отразил. И даже «Круцио» в исполнении самого Волдеморта пережил.

             То, что маячки так легко слетели, а прочих обнаружено не было, как ни странно, и порадовало его, и огорчило.

            Порадовало, потому что, несмотря на тот факт, что он ранее уже сбросил с себя два таких маячка, директор не удосужился как-то «укрепить» новый или придумать что-то другое. И как-то Гарри сомневался в том, что директор не знает, как это можно сделать. Возможно, Дамблдор решил, что это была случайность. Огорчило… Хм-м… Как бы это сказать-то? Его опять посчитали лопушком, которому и такого маячка будет достаточно? И это после того, как за последний месяц Гарри эти маячки снёс аж дважды?

           Гордыня?

           Возможно.

            Да, Гарри тоже не лишён некоторого честолюбия. И любил заслуженную похвалу. Он не считал себя Героем, и не любил свою известность как Мальчика-Который-Выжил, потому что не считал, что это именно он развоплотил Тёмного Лорда, тем более, что по словам того же Дамблдора – это сделал не он, а его мама, наложив на него некую материнскую защиту, которая и отразила аваду.

             Впрочем, всё это оказалось тоже ложью, ибо Поттеры, как оказалось живее всех живых и что там на самом деле произошло – уже не понятно. Да и родителями они ему не являются. О какой, в таком случае, материнской защите может идти речь? Как и в случае с «кровной защитой» на доме «тётушки» Петунии.

             Но речь о том, что Гарри не считал развоплощение лорда своей заслугой, а оттого и не любил свою известность именно как того, кто это проделал. Но вот признание и похвалу за то, что он считал именно своими заслугами, он вполне себе ожидал и любил. За спасение Джинни, например. А вот «спасение» Габриэль ДеЛакур на втором этапе Турнира, Гарри после некоторых размышлений за заслугу не считал. Скорее винил себя за проявленную наивность. Поэтому, мысль о том, что Дамблдор всё ещё считает его лопушком и не удосужился как-то обезопасить свой маяк на его тушке – было где-то как-то обидно.

            Но только едва-едва.

            Всё же Гарри, один раз снял, второй, а потом подумал: зачем ему привлекать к себе внимание, постоянно слетающими маячками и вызывать подозрения, решил не снимать их до самого последнего момента, когда данную ситуацию исправить уже будет невозможно.

             И сейчас это время настало.

            На маленьком свободном от санустройств пятачке отработанным движением обыкновенного перочинного складного ножичка высек-нацарапал печать обращения к сути своей магии. Всё просто: круг побольше, в нём круг поменьше, а между кругами всего три древних символа. Даже не рунопись, гораздо более древнее проявление – пиктроглифы. Воля, желание, изменение. Даже точность не требуется, лишь бы круги не сильно кляксу напоминали, да символы хоть какой-то треугольник выписывали. Точнее символы написаны так, чтобы образовать вершины треугольника, вписанного во внешний круг. А Гарри данную печать отрабатывал долго, когда это нужно делу, даже лентяй Поттер доводит нужное ему заклинание, в данном случае рисунок, до совершенства.

            Достал из карманов три свечи и поставил их на символы.

           Карманы его джинсов уже давно превратились в практически бездонные с помощью чар расширения пространства. И ничего, что эти чары изучаются на шестом курсе, ничто не мешало ему их выучить уже сейчас. Тем более, что в учебниках все заклинания ученикам выдаются уже выверенные, как отполированный кристалл. Остаётся только вызубрить формулу, и взмахи палочкой, а потом оттренировать до совершенства. А сам учебник можно позаимствовать у тех, кто постарше. Ничего нового придумывать не нужно.

           Гарри посчитал их весьма полезными для проживания у Дурслей. Зачаровал один раз, в школе, а там они и на Тисовой функционировать не перестают, лишь бы источник магии в виде волшебника для подпитки чар имелся рядом. Тогда же были признаны полезными и тщательно отработанны чары «Стазиса», седьмой курс. И ещё до подслушанного разговора Гарри начал набивать себе карманы готовой едой из кухни Хогвартса. Ну и прочие мелочи и нужности (уже для побега, после подслушанного разговора), вроде вот этого ножичка, свечей, необходимых, сваренных ещё в Хоге, зелий, отправлялись в данные закрома.

            Вот и получается, колдовать среди магглов он лично не будет, а работа артефактов не отслеживается. А карманы на его джинсах – это уже эдакий артефакт.

            Зачаровать именно карманы, а не школьную сумку он решил потому, что сумку и сам сундук, как он подозревал регулярно шерстили. Обыскивали. Что уж там искали – непонятно, но сумка перестала быть надёжным сейфом для его тайн, а сундук и вовсе при прибытии на Тисовую всегда отправлялся под замок в чулан под лестницей.

            Случившийся после первого «пробного» зачарования казус, заставил Гарри подумать ещё и о том, как защитить «пространственный карман» от несанкционированного проникновения чего либо. Что за случай? До определённого момента мальчик, как и многие в его возрасте, не задумывался откуда, точнее как его одежда принимает чистый и опрятный вид, после того, как он, например, вернулся с тренировки по квиддичу. Потом, стало понятно, что этим в Хогвартсе занимаются домовые эльфы: следят за чистой одежды учеников, как минимум, а не только готовкой на кухне и накрыванием столов в Большом Зале для трапез. Так вот, после того, как Гарри первый раз удачно зачаровал карманы, на следующий день он сунул руку в карман за бутербродом, а получил в руки скукоженный невнятный комок неизвестно чего. Пробовать даже не стал. Зато выяснил, что что все уже уложенные туда вещи, благо это был эксперимент и там их было не так много, были напрочь испорчены водой и моющими средствами.

           Логичкая цепочка привела к выводу, что домовики «постирали» вещи, а вода попала в расширенный чарами карман. Ну, ещё бы она туда не попала. Сама вода после, в процессе сушки, выпарилась, но вот всё, что было в карманах, оказалось испорчено. Так что Гарри ещё и озаботился некоей защитой, чтобы в последующем избежать данных казусов, то есть мало того, что он «расширил» пространство в карманах, так ещё и запечатал это пространство под пароль. Теперь, если просто сунуть руку в карман, то рука попадёт в обычный карман, а вот если с добавлением силы, уточнение, его силы, то в пространственный мешок.

         Следующая проверка показала, что больше в карманы ничего лишнего без его непосредственного участия не попадает.

          Заодно парень озаботился и своим гардеробом. На тот момент купить новую одежду он вряд ли смог бы, а потому озаботился бытовыми чарами, которые помогли ему привести обноски Дадли в более или менее приемлемый вид. Сейчас и так сойдёт, а после он купит себе новый гардероб. Или не купит. С финансами вырисовывается напряжёнка. Но большей частью нынешнего гардероба он будет вынужден пожертвовать.

            Раньше его не то чтобы не беспокоило то что он вечно в обносках Дадли ходит, но и не сильно напрягало. Пацан же! Они о приемлемой внешности особо не задумываются, а таких зализанных, как Малфой, даже на смех поднимают и маменькиными сыночками обзывают. Но где-то в глубине души всё же понимал, что это не комильфо, а уж после сравнения двух мантий и преобразившегося внешнего вида, а так же того, как на этот вид реагируют девочки…

           Впервые эта мыль забрезжила в его мозгу как раз на Святочном балу, когда МакГонагалл одним движением палочки трансфигурировала жуткую праздничную мантию Рона, что прислала миссис Уизли, вместе с новой мантией Гарри, во что-то более удобоваримое. Получилось не фонтан, но и не то убожество, с пятнами от непонятно чего, драными кружевами и нафталиновым запахом. Вот тогда-то Гарри и стукнуло в голову, что он вполне может обноски Дадли хотя бы до нужного размера уменьшить. А там и чары «репаро» вспомнились, и обновления цвета. Вещи стали выглядеть почти как новые, а кроссовки перестали просить каши.

            И на фоне продолжающего выглядеть бомжом Уизли, стал выгодно выделяться. На него стали обращать внимание девочки. И это было приятно. Вскоре Гарри даже задался вопросом, почему Рон на фоне своих братьев выглядит как последнее отрепье. Ведь они тоже одеваются, точнее их мама и им закупает одежду, в этаком роде магического секонд-хенда. Но они выглядят на порядок аккуратнее и… элегантнее что ли? И ладно педант Перси, но балагуры близнецы, которые ещё и экспериментами занимаются, которые не исключают всяких разных и опасных для одежки случайностей. Зелья – они такие, чуть зазевался, и полкотла выплеснулось тебе на мантию. И хорошо, если просто выплеснулось, а не прожгло дыру. Теперь он и это очень хорошо себе представлял – сам попадался. Он даже не экспериментальными составами баловался, а просто учился варить по учебникам, своим: и тем, что есть сейчас, и тем, что были на младших курсах, и позаимствованным у старших курсов. А про косметические зелья и у девчонок не побрезговал литературу с рецептами подрезать.

           И они, что удивительно, хихикая и строя глазки ему её, литературу и рецепты, давали!

            Одно плохо, ему нравилась Чжоу, а она встречалась с Седриком. Тем не менее, ставшее регулярным общение с девчонками, чуть сгладило его вечную косноязычность и убрало изначальную закрепощенность. И сейчас он уже не тушевался, когда нужно было обратиться к ним с каким-либо вопросом и даже пригласить на шутливый тур вальса по гостиной Гриффиндора. По вечерам в гостиной частенько устраивалось что-то вроде дискотеки.

            Возвращаясь же к моменту сегодняшнему…

             Осмотрев получившуюся конструкцию, парень удовлетворённо кивнул и полностью скинул всю одежду. Уменьшив всё, кроме и так по самое небалуйся зачарованных джинсов, чтобы не мешалось, он сложил вещи на небольшую приступку. Оставшись обнажённым, он шагнул в центр кругов. То, что он собирался сейчас сделать, обычно проводили родители новорожденного младенца, как бы представляя его роду и магии. И да, для этого не нужен был родовой алтарь или сакральный камень. Хотя бы потому, что не все рода могут таким артефактом похвастаться, хотя, конечно, при наличии данного атрибута всё происходило куда как торжественнее и пафоснее. Но сейчас у Гарри такой возможности не имелось, так что по простому, без эффектов и торжественности, обойдётся.

            Взмахом палочки заставил свечи вспыхнуть ярким солнечным огоньком. Уронив три капельки крови, из проколотого всё тем же ножичком пальца, в каждый из огоньков он стал протяжно тянуть одну ноту, чем постепенно вогнал себя в трансовое состояние, где единственным его желанием была мольба к магии о даровании имени.

           И его просьба была услышана.

           Если бы он мог сейчас посмотреть на себя со стороны, то увидел бы, что огонь свеч сменил своё уютное красно-оранжевое свечение. Сначала став голубым, потом сменив цвет на синий, который потемнел до индиго и, в конце концов, стал каким-то пронзительно-фиолетовым. При этом огонь увеличился в несколько раз, больше став напоминать небольшие костерки, нежели маленькую звёздочку. Ещё через секунду вокруг парня взметнулась сплошная стена этого пламени и все опало.

            Не осталось ничего.

            Ни пламени, ни свечей, ни царапин на полу, выписывающих круги и символы.

            Только обнажённый молодой парень, что пока ещё продолжал стоять с поднятыми к потолку руками и слегка покачиваться. Но вот, он встал ровно, опустил руки, развернулся к маленькому, и что главное, подозрительно молчаливому, зеркалу над умывальником, и распахнул свои потрясающие ярко изумрудные глазищи с аметистовыми вкраплениями. У него и раньше цвет глаз был зелёный, типа в мамочку, а остальное досталось от папочки. Да только то, что счастливо смотрело на мир сейчас и в подмётки не годилось тому, что было до того как. Да собственно, и откуда его глазам взять цвет глаз Лили Эванс, если она его матерью не является?

         - Ну, здравствуй, Стингрей Ашшиат Блэк. Да, всё-таки Блэк, если судить по прямым намёкам Матери магии.

         Он снова прижмурился, вспоминая те видения, что посетили его во время транса.

          Его сознание покинуло бренное тело и воспарило над Хогвартс-Экспрессом. Выше, ещё выше. Вот уже синева неба сменилась чернотой бесконечного космоса. А там первой в глаза бросилась туманность Скат. Уроки Астрономии мальчик хоть и не очень любил, но всё же учил. Несколько минут, так ему казалось, хотя в реальности прошли секунды, он любовался этой туманностью, а после перед его внутренним взором предстало созвездие Водолея и, как-то уж очень ярко, полыхнула Аш-Шиат. И вскоре после этого он пришёл в себя, стоя на пустом пятачке туалетного узла в поезде.

        - Что ж, морское животное скат, тоже весьма опасное существо. Мне нравиться. А представляться буду Греем. Пусть серый цвет сбивает народ с толку ещё больше. Пока что афишировать свою принадлежность к Блэкам не буду. Это ещё как-то доказать нужно, - он потрогал пальцами уже давно побелевший зигзагообразный шрам. – Медленно, но заживает, однако.

         Грей, ещё раз внимательно осмотрел своё отражение в зеркале. Как ни странно больших изменений во внешности не случилось. Если не считать цвета глаз. На него из зазеркалья всё так же смотрел молодой Джеймс Поттер. Разве что только волосы больше не топорщились упрямыми хохолками.

          К концу учебного года они неизменно отрастали и усмирялись под собственной тяжестью. Это тётя каждое лето его стригла. Нет, не так экстремально, как в тот раз, когда он на одной силе желания за ночь вернул всю шевелюру к исходному состоянию. Но очень коротко. Что ж имеет смысл опустить причёску ещё больше и после завязывать их в хвостик.

           - Однако, - задумчиво протянул Грей и начал облачаться. – Как же я забыл! – хлопнул он себя по лбу. - Поттер же говорил что-то о том, что я стал наследником рода в обход его сына Гарольда. Надо полагать, что имелся в виду род Поттеров. А как такое возможно?

           Вот нарисовался и ещё один вопрос, с которым предстоит разбираться.

           Одевшись, Грей стал вытаскивать из карманов уже другие атрибуты: тональный крем, красящий волосы тоник, ещё зелья в пузырьках, и даже в нечто загадочное в баночках. Спустя почти час из зеркала в туалетную комнату смотрел мулат, с чёрными, как ночь глазищами, и кучерявыми волосами. Не Дин Томас, конечно, но что-то из этой серии. Ещё перед тем как накладывать тональник, Грей прилепил на горбинку носа и по скулам нечто, напоминающее мягкий воск, что существенно изменило в конечном результате черты его лица.

           Удовлетворённо кивнув сам себе и своему отражению в зеркале, парень немного поменял форму своих приметных очков, увы, цвет глаз он изменить мог, а вот справиться с нарушениями зрения был не в состоянии, но очки носили многие в магическом мире, следовательно, он не будет выделяться. Другое дело, что форма оправы Гарри Поттеровских очков была весьма приметной. Вот её-то он и изменил.

           И да, тональник, имитирующий нужную смуглость кожи он накладывал не только на лицо и руки, а на всё тело, ибо… Ну а вдруг, одежда где порвётся и мелькнёт белокожее недоразумение, похерив всю конспирацию на корню. По заверениям автора зелья, гарантирована несмываемость в течение суток. Тоник он варил по стандартному рецепту, а вот оттенок менял уже сам, просто добавляя больше красящего пигмента. Это было предусмотрено, так как маги в магической Британии, да и Франции тоже имели разный оттенок кожного покрова: от снежно белого, до чернильно-чёрного. А тоник, в его изначальном варианте, должен был всего лишь прикрыть небольшие дефекты на коже, а не полностью менять её цвет. Вот только: а почему нет?

          Ещё раз осмотрев себя в зеркале, Грей накинул на себя минимальный морок, иллюзию себя прежнего. Чары не стоящие выеденного яйца. Даже лёгкий «гламур» намного серьёзнее, ибо «гламур» в основе своей имеет принцип трансфигурации кожного и мышечного покрова в разной степени, а иллюзия – это всего лишь обман зрения, основанный на оптическом искажении световых отражённых потоков. Для того, чтобы сыграть последний акт мерлезонского балета, вполне годящие. Вряд ли его «друзьям» придёт в голову проверить его на наличие этих самых чар и тем самым развеять их. Как только они расстанутся, и Уизли с Грэйнджер будут уверенны, что он отправился отбывать повинность в Дурслькабан, он от них избавится. Даже за аркой перехода, уже в маггловской части он ещё сможет провернуть небольшое колдовство, именно потому, что тут ещё слишком много волшебников, творящих магию. Если не сами ученики, покидающие платформу, то их родители.

          Не все волшебники покидали платформу чисто магическим способом перемещения. Это Малфои аппарировали с места, кто-то пользовался каминами, а кто-то из полукровок, как тот же Финниган, тоже выходили на маггловскую часть вокзала, где его встречала мать волшебница вкупе с отцом магглом.

          Впрочем, вернуться в купе, где всё так же самозабвенно продолжали лаяться «друзья», даже не заметившие более чем часового отсутствия Поттера, Грей постарался перед самым-самым прибытием на платформу. Только и оставалось, что подхватить сундук, пустую клетку и выкатиться вместе с толпой на перрон. В этот раз он и сам спешил, а не пережидал толкучку, как обычно. Ему было важно затеряться именно в толпе полукровок, спешащих на выход.

          Гермиона, старалась не отставать от Грея, породив тем самым у него подозрения, что она его банально «пасёт» и как пастух ведёт свою отару, она ведёт его до Дурслей. Но нет. Едва они пересекли барьер, как Грэйнджер, коротко выдохнув, отправилась к своим родителям уже не обращая внимания на бывшего Поттера. Ну, это было ему только на руку. Парень, скрывшись за колонной, мгновенно скинул с себя чары иллюзии, оставшись загримированным мулатом. Спокойно прошёл мимо ожидающего его Вернона Дурсля, который уже начал краснеть от негодования по поводу того, что «Гарри Поттер» изволил задерживаться на магической части платформы, куда ему хода нет. Отыскал на стоянке автомобиль Дурслей, втолкнул сундук в легко раскрывшийся беспалочковой «аллохоморой» багажник, закинул туда же палочку, набросил на всё это богатство дезиллюминатор, который со временем развеется, и, оставив при себе только рюкзак, покинул Кинг-Кросс.

         Насколько он помнил по прошлому лету, от Кинг-Кросс до Чанинг-Роуд, на котором находился вход в «Дырявый Котёл» можно было дойти и неспешным шагом.

         - Ну, что? – вопросил он у хмурого неба, - На Мерлина надейся, а сам не плошай!

          И побрёл неспешным шагом в нужную сторону.

 

 

 

Дельта Водолея (δ Aqr, δ Aquarii) — третья по яркости звезда в созвездии Водолея. Имеет историческое название Скат, происходит от арабского сак (As-Saq) — нога, так как находится на правой ноге Водолея, чем и объясняется название этой звезды^[8]. Также имеет название Шеат, которое делит с Бета Пегаса и происходит от того же арабского корня. В Средние века Шеат производили от Аш-Шиат, что означает желание

 

 

Туманность Скат(Henize 1357) - самая молодая из известных планетарных туманностей.The Stingray Nebula (Hen 3-1357) is the youngest known planetary nebula (PN).

 

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
Часть 3 - Побег
Часть 4 - туманность Скат (Стингрей)
Часть 5 - Глава 4. Я теряю… подбираю корни-и-и…
...
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

          К моменту прибытия Хогвартс-Экспресса на станцию в Лондоне план у парня был обдуман и даже подготовлен. Точнее даже не так… Сейчас он просто медитировал и настраивался на нужный лад, а всё это обдумывать, планировать и реализовывать он начал ещё будучи в Хогвартсе. Например, в части исполнения некоторых очень ему нужных зелий. Пока была возможность, даже не особо скрываясь, заказывать нужные ингредиенты либо совиной почтой, либо тупо закупать в аптеке в Хогсмиде. При этом в качестве почтальона используя не приметную Хедвиг, о которой все были в курсе, чья это сова, а обычную Хогвартскую сипушку. И почему они об этом не подумали, когда воровали шкурку бумсланга на втором курсе? Впрочем, к варке оборотного зелья в туалете в течение всего месяца у парня вдруг тоже проклюнулись вопросы.

           Как он сейчас понимал: чтобы там не искал Барти Крауч, под личиной отставного аврора Муди в кабинете Снейпа, но точно не эту самую шкурку. Даже в аптеке Хогсмида и аптеке Малпеппера в Косом её можно было купить вполне спокойно, хотя и очень дорого. Так помимо этих разрекламированных в волшебном мире имелись и другие аптечные лавки, составляя им конкуренцию. Вся и разница только в том, что эти две имели субсидии от Министерства и являлись показательно светлыми и законопослушными, а потому у них эта шкурка была не только дорогая по цене, но ещё и требовала для покупки специального разрешения от аврората или рецепта от лекаря св.Мунго, на её применение, потому что кроме полезных и не запрещённых зелий она использовалась и в тёмных, следовательно, запрещённых, а аналога, чтобы её заменить в некоторых целебных зельях не имелось. Как-то так.

            Другие аптеки этим не заморачивались и Гарри вполне спокойно по совиной почте эту самую шкурку прикупил, да ещё и по приемлемой цене. Заказ он сделал в лавку, что находилась в Троллей балке, о которой он узнал из книг… Локхарта!

             Само же оборотное зелье и его использование запрещено не было. Просто не пользовалось такой уж популярностью, как навозные бомбы. Сложность и долговременность его приготовления играли против его популярности – это раз. А два – любой уважающий себя и своё личное пространство волшебник, заботится о том, чтобы его телесные частицы потеряли свою актуальность сразу после того, как отделились от тела. Как раз чтобы обезопасить себя от того, чтобы эти самые частицы были использованы против них в проклятиях или в таких вот зельях. То, что большинство современных волшебников, даже, как ни странно вроде бы традиционно воспитанных слизеринцев (а иначе, как объяснить, что на втором курсе у Гарри и Рона получилось превратиться в Кребба и Гойла?) считают этот простенький, но крайне важный для жизни волшебника ритуал замшелой мутью – это их проблемы.

           Такие подробности, как и ритуальчик он «срисовал» уже из той самой книги, из которой на втором курсе Гермиона взяла рецепт оборотного. Вот только делиться такими подробностями, которые там были описаны в качестве дополнительной информации, с «друзьями» она не посчитала нужным. Выдала только основное – сам рецепт. А вот: читала ли она сама эти подробности, так и осталось для Гарри загадкой.

          С одной стороны, дотошная подруга не должна была такое пропустить, с другой… Она бы могла и поделиться своими опасениями о том, что у них вряд ли что-то получится, так как слизеринцы по всеобщему мнению как раз-таки придерживаются всех этих замшелых ритуалов, следовательно их задумка по извлечению волос того же Кребба и Гойла, могла пойти прахом.

           Да и само превращение Гермионы в воплощение египетской богини Баст… Теперь ещё вопрос: было ли это следствием того, что она реально попутала волос Булстройд с кошачьей шерстью, или же она попала как раз под действие защитного отката, вызванного тем, что Булстроуд как раз таки озаботилась проведением «обеззараживающего» ритуала. Просто… действие оборотного с волосом животного тоже может дать именно такой результат, но… Это вечное «но»! Ради эксперимента сравнивая два рыжих волоска Рона и Гермиониного кошака, Гарри отчётливо видел разницу. Да и без сравнительного анализа видно – где шерсть, а где человеческий волос. Вряд ли бы умная Гермиона могла так опростоволосится.

          Так что Гарри вот именно сейчас вдруг проникся идей проведения этого защитного ритуала, которая и в современном мире не теряет своей актуальности. А «замшелые» традиции вдруг перестали быть замшелыми, а стали очень полезными. Лично для него и его задумок.

           Как бы ему не было обидно за всё то, что произошло с ним, но и некоторые положительные моменты из всего пережитого и случившегося можно было выделить очень чётко.

            Первый – за этот год он узнал о волшебном мире много больше, чем за предыдущие три. Почему? Да всё благодаря Турниру. Не будь необходимости лопатить библиотеку в поисках нужных ему заклинаний, чтобы выжить в этой безумной гонке, он так бы и остался лопушком и марионеткой на верёвочках. Ведь ранее он не так чтобы стремился к знаниям – есть же умная Гермиона, которая всегда подскажет! Но в этом году на знаниях Гермионы, будь она хоть пятижды самая умная ведьма столетия, выехать не получилось бы. Не Гермионе же предстояло реально сражаться с драконом, искать пропавшее в Чёрном озере и бороться с ловушками и чудовищами в лабиринте. И это не говоря уже о незапланированной «поездке» на «праздник» возрождения Волдеморды. Вот и пришлось не только полагаться на ум и сообразительность подруги, но самому копаться в пыльных книжках. И… Не поверите! Он вдруг вспомнил, что всегда любил читать.

              Ладно, ладно, не придирайтесь – не то, чтобы очень любил, по крайней мере, не до такой степени, чтобы ради интересной книжки отказаться от игры в тот же квидич, но и вполне уважал такое вот времяпрепровождение, как банальное чтение. Например, той же приключенческой литературы, вроде произведений Жуля Верна или Майн Рида. Даниель Дефо и Рафаэль Сабатини с его «Капитаном Бладом» в эту же топку.

             Прячась от «кузена» в школьной библиотеке не пристраститься к такому чтению было не возможно. А вот с поступлением в Хогвартс почему-то резко забросил это своё занятие. Впрочем, тому тоже имелось вполне обоснованное объяснение: ранее читать приходилось больше из-за того, что (если «тётя» не грузила домашней работой) заняться было нечем, кроме как убегать от своры «кузена». От телевизора его гоняли, в приставку играть не давали, а на улице из-за всё того же кузена с ним никто дружить не хотел, потому что огребали, так сказать, за компанию. В той же библиотеке: ты либо читаешь, либо нечего тебе тут делать.

              Зато в Хогвартсе приключений навалилось по самое не балуйся, и выкроить время на праздное чтение книг, даже не праздное, а ради выполнения домашки, стало весьма «сложным» делом.

              А ведь ещё за тот месяц, что был у него до этого самого Хогвартса, он перечитал все купленные в Косом переулке учебники! Опять же не столько потому, что интересно было, хотя не без этого, сколько потому, что у него внезапно много свободного времени на этот месяц появилось. Дурсли, после его возвращения из Косого переулка, словно не замечали, но и занять себя было банально нечем. Ведь даже Дадли и его банда потеряли к нему свой интерес. Не выучил, конечно, на зубок, как Гермиона, но читал ведь! И даже что-то в его мозгах тогда отложилось. Да и на первый урок зельеварения он шёл не со страхом, хотя прочие ученики и близнецы Уизли уже настращали первогодок страшным Снейпом, а с интересом. Увы, преподаватель – шлак, который быстро отбил охоту познавать сей предмет. И только читая про зелья в библиотеке, на этом «роковом» курсе, что примечательно – без Гермионы, которая без зазрения совести отбирала у него всякую мало-мальски интересную литературу, а подсовывала сухие и скупые на информацию трактаты…

         - Там ничего нормального найти невозможно, Гарри. Беллетристика – это не наука, вспомни Локхарта! Вот лучше тут посмотри…

          …он начал в них хоть как-то разбираться и даже кое-что самостоятельно варил по мелочи. Например, состав «долгоиграющих мыльных пузырей для пенной вечеринки с друзьями». В тот раз он отговорился тем, что купил его в Зонко. Причем, если бы кто-то кинулся проверять, то обнаружил бы, что в «Зонко» в Хогсмиде такой состав, действительно продаётся. Вот только не покупал он ничего в «Зонко», а сварил сам. Автор той книжки так всё забавно и легко описывал, что руки сами не удержались и мальчик на раз-два сварил этот состав в их общей для курса спальной комнате.

          Это было не трудно сделать.

           В самом начале, когда его имя вылетело из Кубка, его начали игнорить все соседи, особенно Рон. После тура с хвосторогой – он снова стал звездой факультета, но оставаться в комнате в одиночестве уже стало привычкой, а соседи якобы «давали ему возможность сосредоточиться на подготовке к следующему туру».

           Зелья для мальчика снова, после первого урока на первом курсе, заиграли своими красками. А уж тот момент, когда до него дошло, что с помощью этих самых зелий он вполне может обеспечить себе «адекватное» лето…

            Как так «адекватное»? Да очень просто! Колдовать на каникулах нельзя, но вот многие зелья очень себе замечательно заменяют чары! И при этом не требуют этого самого колдовства! Даже при варке не используется палочка!

            Проводником магии заельевара в зелье становятся нож или ножи, которыми он разделывает ингредиенты, и черпак, которым он это зелье замешивает в котле. И это никак невозможно отследить министерским оком, так как являет собой естественный процесс взаимодействия мага с любым другим предметом, даже немагического происхождения. Даже когда Гарри просто берёт книгу в руки, его магические потоки пронизывают эту книгу, а вот от того, что это за книга – будет и различное воздействие. Обычная книга магглов – просто пропустит их сквозь себя, а вот магическая… Например, картинки начнут шевелится. Это как самый яркий пример такого взаимодействия.

             Вот и с зельями точно также. Если всю эту бурду, вроде жабьей икры и слизи флобберчервей, будет смешивать простой магл, даже соблюдая все пропорции, время и ещё туеву кучу условностей, то у него все равно зелье не выйдет. Только бурда на постном масле. Впрочем, то же самое можно сказать и про его сокурсников. Но тут основной причиной их неуспехов в зельеварении выступает не отсутствие магии, а банальная лень в изучении предмета, да и профессор не способствует тому, чтобы этот предмет нравился детям. Так вот у магов эта «бурда», под действием их магии превращается в весьма эффективные зелья.

             Даже если взять, например, обычный ромашковый успокаивающий отвар, который готовят даже магглы, у мага этот настой получится многократно эффективнее, чем у маггла. Ведь под воздействием магии варившего этот отвар, целебные свойства простой ромашки раскроются много полнее, чем при простом настаивании на кипятке! Но при этом палочка в этом действии не является краеугольным камнем, в отличие от тех же чар или трансфигурации.

            А ведь зелья бывают не только целебными или ядами. Есть левитационное зелье, которое, на минуточку, заменяет чары «Вингардиум левиоса», есть зелье невидимости, которое заменяет дезиллюминационные чары, весьма сложные в исполнении. А ещё есть простенькое зелье старения, которым воспользовались близнецы Уизли в попытке закинуть своё имя в Кубок. И оно довольно просто в своём исполнении. А ещё куча косметических зелий, которые не хуже маггловского грима могут изменить внешность вплоть до того, что тебя мама родная не узнает. Сварить тот же тональник и замазать им его самую видную примету – шрам, перекрасить (временно) волосы и капнуть раствор криптония минерального на радужку и вот перед вами не знаменитый Мальчик-Который-Выжил, а совсем другой мальчишка: русоволосый и сероглазый.

              И даже при оставшихся фамильных чертах и очках, вкупе с фирменной лохматостью – все равно уже никто не узнает, ибо взгляд за «примету» не цепляется. Проверенно опытным путём! Последний раз он в таком виде гулял прямо под носом у своих друзей, которые, вроде как должны хорошо его знать, в Хогсмиде, а те в упор его не замечали и метались по посёлку в поисках «своей» пропажи. Потом ещё устроили форменный допрос: где был и что делал, и почему без них.

            Скорее всего, именно после этой его эскапады Гермиона и наложила на его очки маячок, ведь будь он на них тогда, она бы его быстро вычислила. Но это объяснение не отменяет факт того, что она не спросила его мнения и разрешения, а это обидно. Да и вообще, зачем ей это понадобилось? Такой тотальный контроль? За Роном-то она так не следит, маячки не ставит, хотя и дышит в его сторону так чтобы совсем ровно. Это Гарри понял как раз на Святочном балу. И ревность Рона к Краму, и то, что Гермиона своим «партнёрством» с Крамом именно позлить Рона собиралась… Но промолчал. До разборок и личных отношений «друзей» ему дела не было, а сам он к той же Гермионе дышал поистине ровно. Ему Чанг нравилась.

            Но, возвращаясь к теме зелий. И вот почему бы ему не воспользоваться этими самыми зельями, чтобы облегчить себе жизнь на Тисовой? Вот в чём-чём, а в этой «прелести» Снейп оказался прав на все сто. Как он там на первом уроке говорил? Околдовать разум и поработить чувства? Самое то! Прав ведь на все сто! Если бы ещё проф сам не был таким мудаком…

             В тот момент, когда он осознал эту простую в свой непритязательности истину, ещё даже не подслушав «роковой» разговор, он уже начал готовить себе плацдарм для приятного препровождения лета: без закрытых дверей, и без достающих Дурслей. Чтобы обеспечить это он рассматривал несколько вариантов, но в конечном итоге остановился на том, в котором, как бы ему не хотелось обратного, но Дурсли не страдали. Он не будет подливать им зелья, он воспользуется зельями сам!

          Впрочем, и сейчас, уже подслушав разговор Дамблдора и «папочки» Поттера, в этом отношении ничего не изменилось – план побега от Дурслей остался неизменным. Изменилось только то, что Гарри теперь и вовсе не планировал возвращаться в Хогвартс после летних каникул. Ибо, как таковой Гарри Поттер исчезнет с лица земли вовсе.

           Вторым положительным моментом было то, что… Гарри увлёкся магической беллетристикой, стеллажи которой тоже имелись в Хогвартсе для лёгкого чтения и развлечения. И под «лёгким» понимается именно лёгкое, необременительное чтиво, типа банальных романов, детективов и детской приключенческой. Детективы? О, да! В магическом мире тоже такое писали, ориентируясь на рассекреченные расследования аврората, в которых досконально описывались методы расследований волшебных преступлений, с волшебными же возможностями раскрытия этих преступлений. А не скучнейшие трактаты и энциклопедии, которые под этим «лёгкое» понимала Гермиона.

            И вот таким вот образом, читая эту самую «беллетристику» (даже книжки Локхарта удосужился пролистать!), когда этого не видела Гермиона, он неожиданно для себя многое узнал о том, как существует, и чем дышит магический мир и маги в частности. Ведь даже у, не к добру помянутого, Локхарта, в книгах имелись зёрна правды. То же описание поселения Троллья балка. Пусть заклинания там туфта туфтой, но про жизнь прочих магов, что там описывалась… Врать в этом Локхарту не имелось необходимости. А, значит, описана эта жизнь была более или менее правдиво. Ну, может, немножко приукрашена, но в целом правдиво.

            Как и сами истории. Ведь он их не сочинял, а выпытывал у реальных героев, после чего стирал им память. Ну а по скудоумию своему не понимал тех заклинаний, что использовали герои в своих историях и поэтому их-то и перевирал на голубом глазу. Как слышу, так и пишу. Не «вингаридим леаиОса», а, как у Рона, «левиосА». Это к примеру. Гарри ради любопытства, внезапно взыгравшего, даже нашёл оригинальное «Пескипикси пестерноми», которое в оригинале звучало, как «ПасЭки-Пикси-ПаТРноми» и оно отлично срабатывало! Главное было успеть пульнуть им именно в гнездо, ещё до того как весь этот рой зловредных феек разлетался по помещению.
<tab>И оказалось, что жизнь магов не ограничивается тремя локациями: Косым переулком, Хогвартсом и Хогсмидом. Есть на островах и прочие чисто магические пространственные складки с поселениями магов и прочих существ. Да, да та самая Троллья балка одно из них. Да и вообще мир Великобританией не ограничивается, ага.

              Последнее Гарри, вроде как, и так знал, да только в свете его положения мечтать о путешествиях… Можно было не мечтать даже. Не светило ему это. А вот сейчас в голову пришло – а, собственно, почему?

           Деньги-то у него вроде как есть, почему бы и не предложить тем же Дурслям на халяву (за его счёт) не отдохнуть на побережье той же Испании? Естественно с условием и его, Гарриного, там присутствия, а по-другому кукишь вам и даже без масла. Вернон Дурсль, конечно побесится от невозможности прихапать состояние «дармоеда и нахлебника», деньги-то волшебные, но на халяву отдохнуть не откажется. А там дело за малым: съездить в «Гринготтс», ради такого дядя отвезёт его не что в Лондон, а к чёрту на кулички, и оформить и оплатить поездку.

             И таки да, банк «Григоттс» оказывает не только финансовые услуги. А поскольку, пусть и маггловская, поездка будет оформляться через магических посредников, что называется – безналом, то «исключить» Гарри из состава «делегации» у Вернона не получится, даже «случайно» забыв его дома. Ведь всё в принципе достаточно просто, как ни посмотри.

             Эти мысли его посетили ещё до подслушанного разговора, который изменил абсолютно всё, и на тот момент деньги из сейфа он ещё считал полностью своими, унаследованными от родителей. Впрочем, и сейчас с этим ещё нужно разобраться, может и впрямь – Его деньги, и никаким Поттерам они не принадлежали изначально. Ведь никаких документов сам Гарри не имел чести видеть, только ключ. А на ключе не написано – чей он. Из всё той же беллетристики Гарри стало понятно, что данный вид доступа к сейфу – не именной, а как раз «на предъявителя», что называется. То есть – заходи, кто хочет, бери, что душа пожелает, лишь бы искомое в сейфе имелось, да ключ на руках. То-то там: то ли Билл, то ли сама миссис Уизли копалась, ради того, чтобы купить Гарри новую парадную мантию к святочному балу.

              Хвалёная, однако, безопасность вклада, ага.

              А ещё гоблины подрабатывают тем, что оказывают и некие ритуалистические услуги. Впрочем, не только гоблины подрабатывают тем, что оказывают такие услуги народу, но и прочие предприимчивые волшебники. Однако…

             В связи с гонениями, организованными Министерством Магии Великобритании после падения Волдеморды, на некоторые магические действия, большая часть таких Мастеров, покинула пределы магАнглии, а те, что по своей глупости остались, прозябают в нищете и находятся по большей своей части, где бы вы думали? Конечно, в том самом Лютном переулке. Ну, или ведут свой бизнес нелегально, не афишируя данного факта. И к ним, вот так вот с бухты-барахты, не имея поручительства и рекомендаций, лучше не соваться – убьют, и скажут, что так-и-бУло.

            В тот момент, когда Гарри в одном из детективных романов, написанных ещё в начале века, прочитал об услугах, которые оказывали данные Мастера народонаселению, ещё подумал:

            «Так вот откуда сирота, не знающий своих ни матери, ни отца смог узнать свою родословную, вплоть до того, что папаша его «презренный» маггл, а мама наследовала Слизерину! На тот момент времени такие услуги не были строго запрещены, да и у Тома имелись те, кто мог подсказать копнуть в этом направлении. Да, если бы и были запрещены, то было кому дать рекомендацию. Тот же Малфой, который Абрахас, дедушка Драко. Как, впрочем, и оплатить сие действо, ибо откуда у сироты такие галеоны».

              И вот сейчас, направляясь на Хогвартс-Экспресс в Лондон, Гарри просто отстраненно от грызни «друзей» дорабатывал свой план. И да, этих двух личностей, что примазались к нему, он уже друзьями не считал. Так – приятелями. Почему? Ну, с Роном всё понятно – как уже упомянуто, предательство простить можно, но не забыть, следовательно, зачем делиться сокровенным с тем, кто в любой момент может вот так вот не только отвернуться, а то и нож в спину вонзить из-за банальной зависти? А Гермиона… Спрашивается, а зачем ей было навешивать на своего лучшего друга следилки? Ну и ещё некоторые факты подтверждали тот факт, что девушку «завербовали», чтобы Герой всегда был под присмотром, и она стучит директору, как глухарь на току, обо всех его мыслях, чаяниях и передвижениях.

               Вопрос только в том: делает ли она это из-за какого-то врождённо-болезненного преклонения перед авторитетом взрослых вообще и директора в частности, или ей за это ещё и чем-то платят? Всё же непонятности с получением такого артефакта, как хроноворот на третьем курсе… Тогда, Гарри не видел в этом ничего такого, а вот сейчас этот момент стал вызывать у него определённые вопросы. Один из которых…

              Они провернули аферу с прыжком во времени не сами по себе, а с благословляющего пинка директора – раз. Этим самым они спасли две жизни: клювокрыла и Сириуса. Сириус… Ладно, пока пусть будет именно так – спасли. Якобы. А вот почему бы им не прыгнуть в прошлое ещё раз и не организовать поимку Петтигрю? Чтобы он не убежал в момент перевоплощения Люпина в монстра? Кто им мешал это сделать? Никто. И не надо говорить тут про опасность повторного перемещения. Где один раз нарушили правила, там можно было до кучи и второй раз их нарушить – это два. Но нет…

              Второй раз прыгнуть на, даже не три часа, а на час, на полчаса назад они почему-то не додумались. Ладно, он – наивный лопушок, но Гермиона-то? Могла бы и сообразить. Ведь сама за этот год, насколько понял Гарри, имела три, а то и четыре одновременных своих воплощения в энные моменты времени, когда посещала одновременно два, а то и три урока. Вот только директор, отправляя их на операцию, ясно дал понять о двух спасённых жизнях, а пойманный Петтигрю ему был не нужен. Гарри этих поылов тогда не понял, а вот Гермиона… Опять вопрос, который останется без ответа. Действительно не сообразила провернуть аферу с повторным временным прыжком, или как раз поняла «посыл» директора правильно, а потому и не предложила данного варианта действий.

             Впрочем, не так уж этот ответ был важен. Сам факт слежки убил то доверие, что у него к ней имелось. Так что в данный момент «друзья» были свято уверенны, что Гарри с вокзала направится прямой ходкой в Дурслькабан, как и сказал директор Молли Уизли.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
Часть 3 - Побег
Часть 4 - туманность Скат (Стингрей)
...
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода