Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, передёрнул плечами, скидывая с мантии вездесущую промозглую сырость, которая осела тяжёлыми каплями росы на этих самых плечах и не только. Мальчик тоскливым взглядом смотрел куда-то вдаль, стоя перед расстилающимся перед ним зеркалом Чёрного Озера.

      Родственники, у которых Гарри провёл последние десять лет своей жизни, конечно, не любили его. Это да. В некоторых моментах даже перегибали палку: жизнь в чулане под лестницей, тогда как в доме имелась ещё одна комната, которую в конечном итоге всё же переделали в спальню для Гарри, периодически устраиваемые ему голодовки… Но всё же думать они его научили своей головой, а не жить по указке. Ибо никто кроме него о его собственном будущем думать и заботиться не собирался. О чём ему и сообщила тётка, когда впервые, в его пять лет, приставила к плите, учиться готовить завтрак для всей семьи.

      — Как только тебе исполнится восемнадцать, — сказала она тогда, — ты покинешь этот дом. О своём пропитании, проживании и прочих нуждах ты будешь заботиться сам. А я умою руки!

      Разницу в своём положении нелюбимого племянника-сироты, и родным сыном он усвоил ещё раньше, а потому в школе учился изо всех сил, и, несмотря на все препятствия, вроде испорченных и порванных тетрадей Дадликом, учился хорошо. Дурсли никак не реагировали на его «отличные» табели, тогда как за любую хорошую оценку Дадли устраивали чуть ли не праздник. Было от чего — Дадли не слишком усердствовал в усвоении школьных премудростей и его табели на фоне Гарриных смотрелись жалко.

      Гарри снова передёрнул плечами и, подобрав из-под ног, плоский камень, запустил «лягушку» по воде.

      Да, Дурсли научили его думать своей головой. И сейчас он обдумывал последние произошедшие в школе чародейства и волшебства «Хогвартс» события. Самой безопасной, по словам Директора, школе магии.

      — Они ненормальные, — мальчик, плотнее закутался в шарф. — Права тётя. Они — ненормальные!

      Первая смерть в «самой безопасной» школе произошла всего лишь спустя пару недель его пребывания в стенах этого замка. Джастин Фин-Флетчли умер от банального «отёка Квинки». Этот магглорожденный Хаффлпафец оказался тем ещё аллергиком, на что никто из магов не стал обращать внимания. Очередная шутка близнецов Уизли привела к печальным последствиям. Отёк Квинке штука весьма стремительная и, как показал опыт, даже маги не в состоянии что-либо с этим сделать. По крайней мере все те маги, что присутствовали в Большом зале на ужине, когда с парнем приключилась беда. А медиведьма мадам Поппи Помфри в этот раз на этот ужин ещё не явилась.

      Близнецы гогоча, хлопали себя по ляжкам, и давали друг другу «пять» — удачная шутка (!) — наблюдая за тем, как маленький Хаффлпафец раздувается и синеет на их глазах. Профессора безуспешно пытались применить к мальчику заклятие «анапнео», полагая, что тот всего лишь подавился косточкой. И никто из них даже не подумал срочно вызвать медичку. А когда та всё же появилась в зале, закончив, наконец, свои ежедневные дела в Больничном крыле — было уже поздно. Ей оставалось только констатировать смерть ученика от, да-да, «отёка Квинке», а вовсе не от того, от чего его пытались избавить.

      Следствие выявило, что «отравился» Джастин зельем неизвестного морфологического состава, на один из компонентов, а то и на несколько кряду, у него оказалась страшнейшая аллергия. Многие ученики тут же посмотрели на близнецов, те тут же сделали «невинный вид» и открестились, мол, а что мы? Мы ни при чём! Но им мало кто поверил. Их шуточки уже успели набить оскомину всем, даже едва приехавшим первокурсникам. Особенно им, так как именно они становились первейшей целью двух моральных уродов, которые экспериментировали со своими шуточками именно на тех, кто не мог оказать какого-либо существенного магического сопротивления, да и после вряд ли бы стал бить им морду по-простому, потому что младше и банально слабее.

      Несмотря на то, что Гарри вроде как «дружил» с Роном, младшим братом этих засранцев, их самих он не то что в друзья не определил, а сам себе сделал зарубку — держаться от них как можно дальше, ибо для него братья одинаковые с лица Уизли это тот же самый Дадли, только в двойном экземпляре.

      Дальнейшее развитие событий не понравилось Гарри ещё больше.

      Все знали, что смерть Джастина — результат неудачной шутки близнецов, но…Расследования как такового инцидента не последовало. Или оно последовало, но до учеников результаты этого расследования не посчитали нужным довести. Однако, из часов факультета Гриффиндор пропало несметное количество баллов, которых и так-то был кот наплакал, а сами близнецы теперь ежевечерне отправлялись на отработку к завхозу Филчу. Дети не глупцы — выводы сделали. Близнецам даже бойкот объявили, но спустя всего ещё пару недель «стена» отчуждения рухнула, а эти двое принялись за старое.

      Гарри, сидя в гостиной своего факультета, наблюдая за всей этой вакханалией, недоумевал: как так-то?

      Умер ученик, но никто за его смерть не понёс адекватную ответственность. Баллы, пусть и много, и отработки! Причём отработки продлились всего две недели. Если он правильно помнит, по маггловскому законодательству за убийство, даже непреднамеренное, полагается два-четыре года отсидки в тюрьме . А если доказать преднамеренное спаивание отравы, что по мнению Гарри было, более вероятным, ведь близнецы преднамеренно «отравили» Финч-Флетчли (!), то и до пятнадцати лет .

      Гарри был знаком с законодательством не понаслышке, так как Дадли со своими дружками не только на него устраивал свою «охоту», так что Дурслям пару раз приходилось «улаживать» проблемы такого рода. И да, благодаря этому факту Гарри так же не понаслышке был знаком с понятием «мохнатая лапа». Поэтому, сопоставив некоторые факты, мальчик, принял решение быть тише воды, ниже травы, ибо справедливости и в магическом мире не сыскать.

      Первый урок полётов завершился травмой Невилла, и полным бездействием мадам Хуч, пока Невилл невольно выписывал пируэты на взбесившейся метле.

      Гарри не стал гоняться за Малфоем с Невилловской напоминалкой, но в команду по квиддичу всё же загремел. На втором уроке полётов никаких происшествий не наблюдалось, а потому ему пришлось, как и всем остальным подняться в воздух, тут-то профессор МакГонагал и подоспела. На каком основании она решила, что именно Гарри, среди прочих студентов показал «мастер-класс» и достоин такой привилегии — один Мерлин знает, но как факт.

      Как и факт последующего факультетского бойкота уже национального, вроде как, Героя. Гарри их мотивы понимал, но сделать, увы, ничего не смог. Даже прилюдное отрицание того, что он не хочет, и не будет играть в квиддич — делу не помогло.

      — Придурки и ненормальные!

      Гарри поднял ещё один камень и снова запустил «лягушку». Камешек пять раз коснулся поверхности глади Чёрного Озера и булькнул, окончательно упокоившись на его дне.

      Вторая смерть в самой безопасной школе чародейства и волшебства «Хогвартс» произошла на Хэллоуин.

      Его сокурсница, Гермиона Грэйнджер не пережила встречу с троллем в туалете для девочек на третьем этаже.

      Мальчишки, Гарри и Рон, просто не успели добежать. Гарри слишком долго пришлось уговаривать Рона, чтобы предупредить обиженную им девочку о разгуливающем по замку тролле. Та на ужине не присутствовала, так как плакала в туалете для девочек на третьем этаже из-за обидных реплик в её сторону от Рона, последовавших после урока чар. Да и сам Гарри чуть замешкался, когда их всех выставили из зала и потребовали отправляться по своим гостиным. А замешкался от того, что опять не понял логики данного распоряжения.

      Гостиная Слизеринцев в подземельях, гостиная Хаффлпафцев, тоже не далеко, а тролль, по словам профессора Квиррелла разгуливал именно по подземельям!

      Это и сыграло роковую роль в судьбе девочки.

      В коридоре третьего этажа, когда они уже были на финишной прямой и слышали последний крик девочки, как и то, что тролль что-то разгромил, их обогнали профессора. А Гарри и Рон лишись десяти баллов за то, что не последовали распоряжению отправляться по своим гостиным. И никаких доводов о том, что Гермиона не присутствовала на пиру и не знала о тролле, а они хотели её предупредить, МакГонагалл не разжалобили.

      — Хорошо, хоть сами живы остались! — рявкнула она, и унеслась в сторону туалета, где полным ходом шло сражение с троллем. Сражался профессор Снейп, а профессор Квирелл снова сомлел в глубоком обмороке.

      Гарри не знал, что там кто и как расследовал, но видимых последствий случившегося не наблюдалось. Директор по-прежнему лыбился со своего трон подобного кресла за профессорским столом, хотя его улыбка несколько померкла. В любой нормальной школе, насколько знает Гарри, после такого происшествия как минимум директор уже лишился бы своего места, а как максимум весь преподавательский состав.

      Гарри тяжело вздохнул, оглянулся на виднеющийся в туманной мгле замок и плюхнулся на гальку, поджав под себя ноги.

      Ещё больше Гарри покоробило то, что на его вопрос, а как же теперь родители девочки, Рон небрежно и как-то даже вальяжно бросил:

      — Ой, да перед кем там оправдываться? Сотрут память родакам и делов. Они ж магглы!

      После этого Гарри перестал общаться с Роном, несмотря на тот факт, что он был единственным, кто продолжал поддерживать с ним хоть какие-то отношения при всеобщем игноре факультета, из-за того, что Гарри стал новым «ловцом» команды.

      Следующие две смерти произошли в самой безопасной школе волшебства и чародейства «Хогвартс» на матче по квиддичу.

      Погибли вратарь, он же капитан команды Гриффиндора — Оливер Вуд, и одна из загонщиц — Кэти Бэлл.

      — Мяч у Слизерина… Флинт упускает мяч, тот оказывается у Спиннет… Спиннет делает пас на Белл… Белл получает сильный удар в лицо бладжером… О-о-ох!

      Упала девушка на полигон уже мёртвой. Бладжер продавил носовую перегородку в череп и, здравствуй — ЧМТ! Черепно-Мозговая Травма. Летальная. Буквально пару секунд спустя, к праотцам отправился и Оливер Вуд. От того же бладжера. Но заметили эту беду далеко не сразу, так как все, абсолютно все, отвлеклись на Кэти, а игру никто не остановил.

      Метла Гарри перестала дёргаться и брыкаться, и парень спокойно, насколько это было возможно в данной ситуации, опустился на квиддичное поле. Игра остановилась сама-собой, но несколько позже чем, это спасло бы жизнь ещё одному игроку. Кстати, Оливера бладжер убил, когда тот уже был на земле и бежал в сторону Кэти. Увы.

      Гарри пришлось выйти на поле, хотя он очень не хотел этого делать и даже не посещал тренировки. Но Вуд, пригрозил ему, что если тот не выйдет играть, то ему устроят тёмную. Куда не кинь — всюду клин. Сокурсники и прочие однофакультетники ненавидели Гарри за то, что он «пролез без мыла в жопу», но ещё больше они его возненавидят, если он оставит команду без «ловца», ведь другого игрока на эту роль утвердить не получилось. Директор и декан твёрдо стояли на позиции, что «ловец» у команды есть — и всё тут.

      Вот после этих двух смертей в школе начались хоть какие-то подвижки. Школу наводнили разного рода чинуши и проверяющие. В кабинете директора скандалили родители погибших учеников. Но…

      По итогу, смерти были объявлены несчастным случаем, ведь всем известно, что квиддич весьма опасная и травматичная игра, и случаи вот таких вот смертей в профессиональной среде квиддичистов не редкость. Другое дело, что в школе напрочь отсутствовали какие-либо страховочные моменты, как-то: страховочные заклинания «перины» над полем, чтобы упавшие игроки не разбивались, падая с мётел; отсутствовали и ограничивающие чары на бладжерах. Те чары, которые несколько притормаживают их скорость и силу удара. Всё же в школе в квиддич играют не профессионалы, а дети!

      Комиссией были выявлены и ещё несколько моментов, вызвавших вопросы к директору данного учебного заведения.

      Итог?

      Как уже сказано, смерти студентов признаны несчастными случаями, но за халатность мадам Хуч-таки лишилась поста профессора. Как и директор.

      Слизеринцы ликовали. Гриффиндорцы куксились.

      И никто из них не скорбел о смерти двух своих товарищей. Им было важнее то, что квиддич в школе упразднили. Вообще.

      А Гарри сделал для себя простой и незамысловатый вывод: противный Малфой оказался прав — какой бы Гарри не был Мальчик-Который-Выжил, он сам по себе никому не нужен. И пока за ним никто не стоит, а за ним, как за сиротой и маггловоспитанным, никто не стоит… Его смерть — это только досадный эпизод для остальных. И за себя ему придётся бороться в гордом одиночестве. Так же как и любому другому магглорожденному.

      Гарри снова оглянулся на замок, в окнах которого уже начали разгораться первые огни.

      Кстати цербера в «запретном» коридоре, комиссия почему-то не обнаружила. Или обнаружила, но посчитала, что это нормально? Ну, тролль же их как-то не «колыхал»…       — К тёте хочу, — со всхлипом вырвалось у мальчика. — Там всё нормальное и предсказуемое… Жаль, что меня никто не отпустит, найдут и приволокут обратно. Это я уже тоже уяснил.

 

      P.S.

 

      Вылупившийся по весне у Хагрида дракон в конечном итоге спалил хижину Хагрида вместе с самим Хагридом и его собакой Клыком. Разрушил теплицы. Несколько учеников, у которых на тот момент проходили там занятия серьёзно пострадали от драконьего пламени, а трое, включая мадам Спраут и вовсе погибли. Погиб и вернувшийся не ко времени из Запретного Леса Квиррелл, налакавшйся очередной порции единорожьей крови. Просто его путь по несчастливой для него случайности пролегал аккурат там, где бушевал дракон.

      Дракона обезвредили, прибывшие на чей-то отчаянный зов, сотрудники двух отделов министерства: отдела магических катастроф и происшествий, и отдел контроля за магическими популяциями.

 

      Вот такая она самая безопасная в мире школа чародейства и волшебства «Хогвартс».

      Поппи задумчиво прихлёбывала чай из кружки. На дворе была поздняя ночь. Гарри Поттер сладко спал в гостевой комнате на втором этаже небольшого коттеджа.

      И всё же как так получилось, что Мальчик-Который-Выжил оказался на попечении именно этих людей… Нет, «людьми» эту семейку можно назвать с трудом. Магглы — именно для Дурслей самое то, хоть сама Поппи и не любит употреблять этот термин именно из-за его пренебрежительного оттенка. Она сама полукровка, а потому сей термин, которым маги называют простых людей, ей глубоко противен. Мать у неё была из простых, а вот безвестно сгинувший отец — волшебником.

      История стара, как мир — поматросил и бросил, а девушка осталась с подарком. Единственным, но неповторимым. Мама совершенно не удивилась, когда к ним в дом пришли волшебники вручать маленькой Поппи приглашение в Хогвартс. Как-то, когда Поппи уже подросла и поинтересовалась личностью своего отца, мать и припомнила ей, что замечала за ним странности, которые теперь получили вполне себе «логичное» объяснение. Так Поппи узнала, что она не магглорожденная, а, скорее всего, полукровка. Но даже так называть свою мать магглой у неё язык не поворачивался — это же… МАМА! Ну, а следом за этим и остальных неодарённых.

      Но конкретно в применении к семье Дурсль она готова употреблять данный термин и даже не поморщится.

      Как оказалось — мальчик не получил письма с предупреждением о визите. Как и вообще каких-либо других писем, хотя бы от школьных друзей. А потому ни её, ни тем более Гиппократа Сметвика в этом доме не ждали.

      Почему так произошло — ещё предстоит выяснить, но этот вопрос стоит не первым в списке прочих, а потому может и подождать.

      Мадам Помфри хватило всего лишь получасового разговора с родственниками знаменитого мальчика, чтобы понять: его в этой семье не просто не любят — ненавидят. И, самое страшное, ненавидят от самого чистого сердца, как бы парадоксально это ни звучало. И ненависть эта порождена страхом той самой природы, который в своё время заставил некогда единое общество всё же разделиться на два: магов и магглов. А самое примечательное в этом разделении — это то, что именно маги спрятались за барьером, а магглы почувствовали себя победителями. И вот эта ядрёная смесь «мы боимся магов и не можем им противостоять по одиночке, но при этом именно мы владеем миром, а они поджали хвост и спрятались» и заставляет Дурслей так парадоксально относиться и к самому Гарри, и к магам вообще.

      То есть они боятся.

      Боятся практически до мокрых штанов.

      Во взаимодействии с магами у Дурслей имеется весьма негативный опыт, который уже нанёс им не только моральный, но и банальный физиологический урон. Один хвост мальчика Дадли, кузена Гарри, наколдованный Хагридом, чего только стоит! Но при всём при этом, они чувствуют какое-то болезненное превосходство самих себя, простых людей, над магами вообще и над мальчиком в частности, а потому позволяют себе отыгрываться на его практически бесправном положении. Ведь именно они, простые люди, не конкретно Дурсли, а прочие простые люди, заставили магов скрываться самим и скрывать свои способности.

      И почему-то этим магглам в голову ни единого раза не пришла такая простая мысль, что когда Гарри вырастет и сможет по-простому им отомстить за такое отношение? И самое интересное, ведь они прекрасно осознают, что сами по себе, без поддержки толпы прочих магглов, Дурсли против взрослого и обученного, да даже не доучившегося, мага — ничто. Что и показало их прошлогоднее противостояние с этим самым Хагридом.

      Парадокс! Изумительный парадокс, но как уж есть.

      И никакого стороннего влияния на умы семьи! Что и подтвердил Сметвик.

      Впрочем, как выяснилось, зачатки хоть какого-то разума у Дурслей всё же имеются, и нынешним летом Гарри живётся… Жилось — до их с Иппи появления — не в пример лучше, чем жилось до того, как он получил письмо из Хогвартса. А всё объясняется просто и незатейливо — Дурсли не знают, что пока Гарри несовершеннолетний, ему нельзя колдовать. А если бы знали? Тут не нужно быть Янусом Тикки, чтобы понять — продолжили бы гнобить парня почём зря. А так они всё же опасались, что за применение к нему «неоправданных санкций» им может прилететь.

      Раньше? А что раньше? Раньше парень не только не умел пользоваться своими силами, но и даже не представлял, что они у него имеются. Поэтому стихийные выбросы хоть и имели место быть и причиняли некое неудобство, но всё же были редким явлением и…

      Неосознанным.

      Как правило, чаще их «воспитательные» методы оставались без ответного воздействия со стороны маленького мага. А теперь он проучился в Школе Волшебства и Чародейства уже год, и та же Петуния прекрасно знает, на что способен волшебник, окончивший первый курс. Поэтому, надо полагать, и снизили силу своего воздействия на Гарри. Снизить снизили, но…

      Это уже другой вопрос.

      После беседы, в ходе которой и были проявлены все эти моменты, Поппи приняла волевое решение, что она заберёт Гарри от его опекунов до самого нового учебного года в Хогвартсе. Она точно знала, что Иппи её не подведёт и никому об этой афере не скажет. Особенно директору.

      Знал или не знал Дамблдор о реальном положении дел в семье родственников Гарри Поттера — это вопрос отдельный, но после того, как Поппи выложила Сметвику свои сумбурные размышления о том, что творилось в этот год в школе Хогвартс, он был вынужден согласится придержать сию информацию исключительно у себя. Плюс тот факт, что у самого Сметвика как главного целителя св.Мунго к директору ака Верховный Чародей Визенгамота, мистеру Альбусу Персивалю Вулфрику Брайану Дамблдору тоже было немало претензий в связи с тем, что политика Министерства в последние годы больше запрещает, чем позволяет изобрести, в том числе и в области колдомедицины…

      И вот сейчас она пьёт чай и не может уснуть: что им принесёт завтрашний день? Именно на завтра назначен ритуальный круг полной диагностики пациента, раз уж от родственников правды не добиться, а легиллименцией ни она, ни Сметвик не обладают. Применять магию к родственникам Поттера, чтобы вызнать то, что им нужно — чревато. Маггловский район. Нет, учитывая их с Иппи присутствие, у мальчика проблем с Министерством возникнуть не должно, но это привлечёт внимание, которое сейчас им совершенно не нужно. Да и что они, магглы, могут знать о магических проявлениях того или иного расстройства? Тем более про последствия «Авады Кедавры», про которые до знаменитого дня выживания, собственно Гарри Поттера, было известно только то, что от неё умирают!

      То есть феномен выживания Гарри не изучен даже волшебниками, а что говорить про магглов? Всё, что Дурсли могли сказать на этот счёт, что таки да — шрам постоянно воспалён и заживать отказывается.

***

      — А вот, кажется, и то, из-за чего старик уверен, что Тот-Кого-Все-Боятся может вернуться, — задумчиво потёр подбородок Гиппократ, разглядывая магическую проекцию мальчика, который сейчас лежал в ритуальном круге в позе витрувианского человека.

      — Мерлин мой! — Поппи прикрыла в потрясении рот рукой и в потрясении посмотрела на коллегу по цеху. — Крестраж?! Я правильно это понимаю, Иппи?

      — Абсолютно правильно, Поппи. Именно крестраж и…       Сметвик прищурился, качнул палочкой, как бы раздвигая слои реальности.

      — …он у Тёмного Лорда не один.

      — Ох! Но с этим же можно что-то сделать? Ритуал «Экспеллир эль парасито»…

      — Всенепременно, — согласился главный целитель больницы для волшебников. — Самый лучший вариант изгнания духа-паразита на основе Экспекто Патронус и Экспеллиармуса. Ты права. Меня другой вопрос интересует…

      — И какой же? — поинтересовалась Поппи, начиная гасить свечи в круге, так как ритуал уже был закончен и все необходимые сведения получены, и тут же не дожидаясь ответа, продолжила причитать вполголоса. — Ужас какой! И мальчик жил с этим столько лет!

      — Именно, Поппи, вот имен-н-но, — протянул Сметвик. — Мальчик с этим жил, и Дамблдор не озаботился показать мальчика колдомедикам. Ни тогда, после трагических событий, ни сейчас, когда ребёнок пришёл в Хогвартс. И, судя по всему и не собирался. Если бы он не попал к тебе… Вот меня и интересует вопрос: а знает ли наш Великий Светлый Чародей, что именно таит в себе сей отрок? И если таки знает…

      Сметвик подхватил на руки лёгкое тельце всенародного Героя, который пребывал в бессознательном состоянии. И нет, когда они начинали ритуал, мальчик был в сознании и помогал им со своей стороны, как ему объяснили — циркулировал магию по телу. Но, потом… Видимо, крестраж почуял угрозу и попытался взять бразды правления телом в свои призрачные ручки. Что и привлекло внимание Сметвика к происходящему на энном участке диагностической карты, которая развернулась перед двумя медиками. Сметвик не раздумывая пульнул в пациента «Клиник Мортем», отправив обе дерущиеся на ментальном плане души, точнее, одну душу и одну частичку души в нокаут на неопределённый срок.

      — Мне готовить всё к проведению «Экспеллир эль парасито»?

      Поппи заботливо укутала мальчика в одеяло, прекрасно зная, что пока Сметвик не снимет своё заклятие, Гарри не очнётся.

      — Да, — кивнул Гиппократ. — Но не на сегодня. Мне надо кое с кем посоветоваться. Крестражи… Тёмная магия. Я хоть и главный целитель Мунго, но предпочту всё же получить консультацию у специалиста…

      — Которых в нашей стране не осталось, — фыркнула мадам.

      — Но в других-то странах они есть! — задорно подмигнул Гиппократ и покинул дом.

Серия сообщений "Заговор целителей":
Часть 1 - Заговор целителей. Глава 1. Принятое решение
Часть 2 - Заговор целителей. Глава 2. Приходить нужно вовремя
Часть 3 - Заговор целителей. Глава 3. Вон оно как, Михалыч

     Учебный год был завершён, и студенты разъехались по домам. В том числе и Гарри Поттер. А мадам Помфри предстояло ещё подбить отчёты, провести ревизию, сделать предзаказ на необходимое для следующего года… Короче, куча бумаг, без которых ни в магическом, ни в маггловском мире никуда. Профессора и учителя тоже, вопреки расхожему среди студентов слуху, в отпуска не торопились. У них тоже отчётность! А вот когда она закончила все свои дела и могла со спокойной совестью отправляться в законный отпуск, была уже середина июля.

      Если изначально она планировала узнать адрес проживания Поттера у директора, то после нечаянно… то есть, конечно же, вполне себе целенаправленно подслушанного разговора оного с пациентом, а после этого ещё и разговора Поттера с пришедшим его навестить другом Роном Уизли — передумала и спросила мальчика напрямую. 

      То, что Дамблдор тот ещё себе на уме, она знала и так. Но вот такого, что он без всякого смущения отправит ребёнка, который едва научился держать в руках палочку, на борьбу со злом — не ожидала. А по подслушанным разговорам и собственному анализу происходящего выходило, что именно так оно и было. Пусть даже директор Дамблдор, как у него всегда это виртуозно получается, и отвертелся от признания этого факта собственными устами. Однако, и она сама, и, что вызвало умиление у женщины, Гарри, смогли сделать свои выводы. Вот только отношение к этим выводам у них с Гарри Поттером было разное.

      Если Гарри Поттер гордился тем, что он с друзьями преодолел ловушки на пути в подземельях, тем, что снова столкнулся с тенью маньяка, имя которого до сих пор боятся произносить вслух взрослые маги, и был готов снова бросится в омут с головой, то… Мадам Помфри не разделяла этого энтузиазма. Она искренне считала, что со злом должны бороться те, кому это по статусу положено. Министерство: Департамент Магического Правопорядка и Аврорат, как специально для этих целей созданные части структуры, а не дети. И не директора школ, пусть эти директора самые светлые волшебники современности и однажды уже победившие мировое зло.

      Вот когда Гарри Поттер вырастет, выучится и поступит служить в этот самый Аврорат, как некогда и его отец, вот тогда пусть и гоняется за преступниками и маньяками, а сейчас перед ребёнком должны быть поставлены совсем другие цели и задачи, нежели борьба с мировым злом. В конце концов, и сам Дамблдор победил Гриндевальда будучи отнюдь не сопливым юнцом одиннадцати лет от роду!

      И вообще…

      Где это видано, чтобы из школы, пусть не самой человеколюбивой по своей сути, кто-то там делал полигон для натаскивания шахидов? А директор, видимо, решил пойти именно этим путём. Нет, не всех подряд, а только одного конкретного ребёнка, но это всё равно никуда не годится. Не для этого Основатели эту школу строили.

      Раньше Поппи не задавалась ненужными вопросами, которые не касались области её профессиональной деятельности, да и повода к этому не имелось. Дети учились, шалили, враждовали, из-за чего в её вотчине постоянно кто-то обретался с травмами. Это всё было привычно и понятно. Это и не вызывало особых вопросов. Вот только травмы эти не были следствием принятия того или иного решения именно директором.

      Но события последнего учебного года, произошедшие в школе, выбились из привычной колеи. Тут не просто школьники повздорили и перебросились враждебными заклинаниями, тут взрослый человек, профессор (!), чуть ребёнка на тот свет не отправил на встречу с его родителями. Виданное ли дело, хранить артефакт великой ценности, за которым охотится маньяк, в стенах школы, полной детей? Удивительно, что ни одержимому Квиррелу, ни самому маньяку не пришло в голову захватить этих самых детей заложниками и просто потребовать отдать ему этот артефакт! А это уже из ряда вон выходящее событие, которое проигнорировать — совершить преступление. А теперь ещё и оказалось — директор всё знал и подталкивал трёх героев к столкновению и… сражению?!!!

      Мерлин и все его присные!

      Ребёнок, едва научившийся держать в руках палочку, против взрослого обученного волшебника! И это даже без учёта одержимости оного злобным маньячным духом! Квиррел сам по себе уже профессор, десять лет как Хогвартс закончивший! Он всяко больше знает, чем ребёнок!

      А тут Поппи припомнились ещё и слухи про отработку четырьмя студентами ночью в Запретном лесу! Никто из них к ней во владения не попал — уже хорошо, поэтому она тогда эту информацию пропустила мимо ушей. Мало ли о чём плещут злые языки? А в Хогвартсе всегда сплетен хватало! Не соответствующих действительности. А вот сейчас, в свете произошедших событий за последние дни и видя травмы Поттера, как и подслушав его разговоры — эти слухи про отработку ей припомнились. И то, что на отработке этой дети таки столкнулись с опасностью, которая им не по зубам и только своевременное вмешательство кентавров отвело беду стороной.

      Да как так-то?

      Набедокурили детишки? Бывает. Отработка? Нормальное наказание. Она с этим согласна. Но… Ночью? В лесу? В ЗАПРЕТНОМ? Куда даже взрослые днём стараются не заглядывать?!!! Первокурсники, едва «Левиосу» освоившие?

      Вот поэтому Поппи и подошла к Поттеру лично и поинтересовалась местом его проживания, в обход директора. Ну, а уговорить наивного ребёнка посетить с нею летом больницу святого Бонама Мунго, ту самую, где лечатся все волшебники магической Британии, не составило труда.

      — Гарри, а как ты смотришь на то, чтобы избавиться от очков? Они же тебе мешают в квиддич играть… Вот только заболевания глаз — это не простуда или поломанные кости, в Больничном Крыле не вылечишь. Надо в Мунго обратиться.

      И так у ребёнка глазки надеждой загорелись, что и согласие было получено без проблем, как и адрес, откуда мальчика нужно будет для этого похода забрать.

      — Иппи, не согласишься по старой памяти пациента осмотреть у меня дома?

      Мадам Помфри, сидя на уютном диванчике своего небольшого домика, что затерялся в горах Шотландии, вглядывалась в небольшое зеркальце, что держала в руках. Вот только отражалась в этом зеркальце совсем не мадам, а очень даже месье. Да и обстановка в отражении глади зеркала по ту сторону не соответствовала обстановке в гостиной.

      — Поппи, — мужчина устало потёр пальцами переносицу, — я уже далеко не мальчик по вызовам бегать. Что там такого тяжёлого, что пациент до больницы не в состоянии добраться? Да и вообще что там за пациент такой, что его осматриваешь ты, медиведьма Хогвартса?

      — Я, потому что он — ученик Хогвартса, — терпеливо пояснила Поппи.

      Собеседник скептически хмыкнул.

      — Не в школе, а на дому?

      — Даже у стен св.Мунго есть нежелательные уши, — прозрачно намекнула Поппи, проигнорировав скепсис коллеги. — А об остальном, поговорим после осмотра, если согласишься.

      Гиппократ Сметвик, а это был именно он, нахмурился, обдумывая сказанное. Кодовая фраза про уши была в ходу среди целителей и означала она то, что пациент известная личность, которая не желает афишировать свои болячки перед публикой. Однако такие как неугомонная Рита Скиттер зачастую как-то узнают про походы таких личностей к целителям, а потом в газете раздувают сенсацию. Например, нынешний министр Фадж тоже предпочитал обращаться к целителям инкогнито. А тут Поппи, как он ранее заметил — медиведьма Хогвартса, произносит сию фразу.

      Кто? И очевидный вывод. В школе есть только два всемирно известных человека, чьи имена на слуху в каждом доме, и каждый пикси знает их имена: сам легендарный директор Дамблдор, и поступивший в школу прошлой осенью тщательно скрываемый до этого ото всех Герой магического мира, он же Мальчик-Который-Выжил, он же Гарри Поттер.

      Директору, несмотря на его возраст вроде как не зачем обращаться к целителям, но чем Мордред не шутит, пока Мерлин отвернулся? Но Поппи прямо сказала — ученик Хогвартса, так что тут уже без вариантов. А вот то, что она хочет диагностировать мальчика, не ставя об этом в известность директора учебного заведения, своего непосредственного начальника, между прочим — это уже… Хм…

      В глазах Сметвика загорелся огонёк интереса.

      Помнится, что после известных всему миру событий он ждал, что мальчика всё же принесут на осмотр в больницу. Всё же не комар укусил, а Авадой попытались убить! По крайней мере, так повсеместно гласили все имеющиеся магические СМИ. Вопрос ещё в том: откуда они эту информацию взяли? А взяли они из заявлений директора Дамблдора и тогдашнего Министра Магии. Их словам принято верить, вот только никаких подтверждающих свидетельств, вроде заключений специалистов — предъявлено не было. Но обывателям и так хватило.

      Директор же уверил всех и вся, что с мальчиком (ну, да, ну, да, после Авады-то!!!) всё в полном порядке и его спрятали от происков недобитых приспешников Того-Самого-Которого-Называть-Нельзя. Последующие события с четой Лонгботтом, показали, что такая предосторожность оказалась вроде как не лишней. И Сметвик смирился с тем, что обследовать мальчика Поттеров ему не придётся, да и не верить мистеру Дамблдору не имелось поводов.

      В Министерстве есть отдел, который непонятно чем занимается. Отдел Тайн именуемый. Возможно, что заключение давали его специалисты, но… Во-вторых — ранее по всем таким вопросам тот же Аврорат и ДМП в своих расследованиях всё же обращались за экспертными заключениями не в этот самый пресловутый Отдел Тайн, а к ним — в св.Мунго. Так с чего вы конкретно в этом случае вдруг и к… Ладно, если бы хотели тайну сохранить, да только вышло всё как раз наоборот, растрезвонили во все колокола, что называется. И трезвонили все десять лет, пока мальчик где-то там воспитывался, а уж какой ажиотаж поднялся перед его поступлением в Хогвартс!!!

      И вот — Поппи просит его инкогнито осмотреть пациента у неё на дому?!

      И когда она это делает? Не в школьное время, когда директор бы об этом был поставлен в известность, а летом! Когда мальчик уже определённо уехал на каникулы туда, где бы он там ни проживал предыдущие года.

      Двадцать первого июля в неприметном тупичке небольшого скверика, небольшого же и тихого пригородного городка Литтл Уингинг послышался приглушённый двойной хлопок и в тени кустарников прямо из воздуха материализовались две фигуры.

      — Ну что ж, осталось только среди этих одинаковых домов найти нужный нам адрес, — задумчиво потёр подбородок Сметвик.

      Они только что покинули территорию парка и окунулись в весьма однообразный пейзаж: стрелы улиц, ряды однотипных коттеджей и газонов перед ними.

      — Среди такого однообразия и потеряться не долго.

      — Тисовая, дом четыре, — назвала адрес Поппи, — Судя по нумерации, которую я вижу — это не должно быть слишком далеко.

      Но она ошиблась. Прежде им пришлось поплутать в поисках нужной улицы и только потом уже искать дом, который оказался с противоположной стороны от того конца улицы, на который они вышли в своих поисках.

      — Мы ничего не покупаем! — рявкнула, открывшая дверь женщина: блондинка с несколько по-лошадиному вытянутым лицом и длинной шеей и тут же её захлопнула обратно.

      На повторный звонок в дверь очень долго никто не реагировал, хотя слышно было, что хозяйка караулит под дверью. Помфри и Сметвик недоуменно переглянулись, впрочем, настырно продолжая звонить. Вскоре послышались грузные шаги, и дверь снова открылась. На этот раз в проёме показался очень тучный мужчина с пышной щёткой усов под носом и «без» шеи.

      — Вам же сказали! — заорал он сходу. — Мы ничего не покупаем!

      — А мы похожи на торговцев? — поинтересовался Сметвик, на этот раз успев просунуть ногу в ботинке с усиленной подошвой в щель как раз перед тем, как дверь попытались снова захлопнуть.

      — Мистер Поттер разве вас не предупредил о нашем приходе? — практически одновременно удивилась мадам Помфри. — Мы отправляли сову…

      Борьба за дверь резко прекратилась. Наоборот, дверь распахнулась, здоровяк ухватил пришельцев за руки и втянул их в дом. Выглянув на улицу и убедившись, что свидетелей, по крайней мере, видимых, у происшествия не имелось, тут же захлопнул дверь.

      — Щенок неблагодарный! А ну иди сюда! — взревел побагровевший Вернон Дурсль, а это был именно он.

      Петуния стояла в проёме двери, ведущей на кухню, а за её тощей спиной пытался спрятаться ещё один большой колобок — Дадли Дурсль.

      И никто из них не заметил, как в кустах роз Петунии Дурсль вдруг моргнул большой зелёный глаз и послышался звук хлёстко щёлкнувшего хлыста

Серия сообщений "Заговор целителей":
Часть 1 - Заговор целителей. Глава 1. Принятое решение
Часть 2 - Заговор целителей. Глава 2. Приходить нужно вовремя
Часть 3 - Заговор целителей. Глава 3. Вон оно как, Михалыч

      Едва они вышли из зала с портретами предков, живот Грея издал протяжную голодную трель. Сегодня он успел только позавтракать, а время уже приближалось к позднему обеду.

      — Ничего, — Харди, опять играющий роль проводника, на мгновение замер, оглянулся на хозяина. — Перебьёшься… Не в первый раз.

      — Переживу, конечно, — буркнул Грей, — Но к хорошему привыкаешь быстро. А отвыкать сложно…

      Для парня каждое лето начиналось с этой пытки: опять привыкать к ограничению в питании. Не сказать, чтобы Дурсли его вот реально морили голодом, но… Его питание проходило по остаточному принципу: держи, убоже, что нам не гоже. Это если брать основное время, а бывали периоды, когда в наказание за непроизвольные стихийные выплески магии его лишали и этого. Отчётливо вспомнились и кошачья дверца с одной тарелкой супа на весь день, и посаженный вдруг на диету Дадли прошлым летом. Тогда, ради поддержки «Дидикуся» миссис Дурсль посадила на эту диету вообще всю семью, но даже в этом случае Гарри Поттеру выдавали самую маленькую дольку грейпфрута. Миссис Дурсль явно считала, что лучший путь поддержать моральный дух Дадли — это уверить его в том, что еды у него, во всяком случае, больше, чем у Гарри.

      — Да не кисни ты, — фыркнул химера. — Войдёшь в род, и закупимся продуктами в ближайшем поселении магов или маглов, без разницы. Ведь тогда ты сможешь покидать поместье без опасения не вернуться обратно. Точнее, ты сможешь приходить сюда как обычно… Обычно для магов, так сказать, через парадный вход, камин, аппарацию.

      — Я ещё не умею аппарировать, — буркнул Грей.

      — Предки научат, — отмахнулся Харди, — в крайнем случае, на первое время, возьмём из сейфа детские порт-брелоки. Это же будет уже твой дом. А если станешь Главой рода, так и вовсе…

      — А что, могу и не стать? — поинтересовался Грей. — Кстати, а куда это мы направляемся?

      Они уже давно возобновили движение, и сейчас Харди вёл его какими-то лестницами куда-то наверх. А если быть ещё точнее, то они поднимались по крутой винтовой лестнице внутри башнеподобного сооружения. Скорее всего, это и была башня, только Грей видел её сейчас изнутри, а не снаружи, поэтому с точностью на сто процентов гарантировать такого положения вещей не мог. Например, в ту же аудиторию, где у них проходили уроки по прорицаниям, вела точно такая же винтовая лестница, но при этом она не находилась в одной из башен замка. Просто где-то внутри огромного замка, но кирпичная стеновая кладка «вокруг» этой лестницы, если смотреть, как и он сейчас, с позиции этой самой лестницы, создавала именно такое ощущение.

      — Направляемся, мы, как я уже сказал, в ритуальный зал, чтобы привести его перед ритуалами в порядок, — Харди смешно взбрыкивая задом, скакал на пару метров впереди Грея. — А что касается твоего первого вопроса… Скажу так. Вероятность того, что магия не признает тебя достойным главой — есть. Прецеденты бывали. Но она составляет всего пару процентов против того, что ты им станешь.

      Грей фыркнул, но сведения, выданные фамилиаром, принял к учёту.

      — В любом случае членом рода ты точно станешь. Тут препятствий я не вижу. Ты Поттер по крови и магии тем более… Это тебе бонус против того же Джеймсова отпрыска. Ты — сын действующего члена рода, Миранды, которую никто из рода не выжигал. Он, ясен пень, — выжженного. Ему бы, случись так, что именно он бы стал совершеннолетним, — пришлось бы ещё и доказывать даже то, что он достоин стать просто членом рода, не то, что его главой. А к этому всё шло. Ведь он старше тебя, даже с учётом твоего годового сдвига. Хотя бы просто по дате рождения: он июльский, а ты октябрьский…

      Грей пристально посмотрел на фамилиара и только тут понял, что тот может сейчас ответить на парочку животрепещущих вопросов. Как там он сказал? «Я по твоим мозгам, как у себя дома шарюсь, а то, что ты не осознаёшь, по малолетству, не значит, что не помнишь…»

      — То есть… — медленно начал формулировать пришедшую в голову идею парень. — Мои догадки про хроноворот…

      — Не догадки вовсе, — подтвердил зверёк. — Подсознательное выдало всё как есть, просто нужно уметь это вытаскивать на поверхность. Даже магглы научились воскрешать такие воспоминания, например, глубоким погружением в транс. А уж маги-менталисты… Научишься когда-нибудь. Или не научишься… Всё же эта область магии мутная и сложная…

      — Вот, значит, как…

      — И да, все остальные твои догадки тоже не догадки вовсе. Просто реальные воспоминания оформились в логичную цепочку размышлений. Тебя выкрал Сириус, прямо из дома Блэков, что в Лондоне на Гриммаулд Плэйс. Я узнал обстановку, бывал там с прошлым хозяином…

      Грей чуть улыбнулся, если он не ошибается, то прошлым хозяином химеры, скорее всего, был именно дедушка Герберт, по прозвищу Хок. Слишком у зверька к нему отношение… фамильярное. К тому же Игнотусу он проявил чуточку больше почтения. Да и само обращение — по прозвищу, а не имени…

      — Как это у него получилось, не спрашивай. Я не знаю. Я знаю только то, что и ты знаешь сам, просто не помнишь. И да — он воспользовался мантией, для того, чтобы остаться незамеченным.

      Грей опять фыркнул не хуже своего фамилиара.

      — Только для того, чтобы проникнуть в дом. А вот чтобы беспрепятственно уйти из дома с похищенным ребёнком, он воспользовался хроноворотом и мантией. Иначе защита дома бы его с тобой на руках не выпустила.

      — А в прошлом, значит, выпустила? — Грей уже, если честно, стал запыхиваться от бесконечного подъёма, даже не смотря на его отличную физическую форму.

      — А в прошлом… — Харди перепрыгнул сразу пять ступенек, — тебя ещё не существовало, и та защита, что была на доме, не восприняла тебя как подзащитного члена рода.

      — А его, значит, врагом не считала? Его же выжгли, как он в дом попал?

      — Без понятия, — изобразив передними лапками подобие пожатий плечами. — Я же сказал — я знаю то же, что и ты. Но всё же кое-что предположить могу. Нет, не касаясь того, как и почему он смог попасть в дом. А почему тебя найти не смогли после. Но это только мои предположения…

      — Да говори уже, — махнул рукой Грей, всё же у фамилиара уже было три хозяина и опыт у того значительный, поэтому стоит выслушать эти самые его предположения.

      — Темпоральные завихрения, созданные таким перемещением, а также твоё «двойное» одновременное существование в двух разных местах…

      — М?

      — Ты с Сириусом и ты же в животе Миранды в доме Блэков, — Харди остановился, оглянулся на Грея и театрально закатил глазки, — как бы «стёрли» тебя из обеих реальностей. Все поисковые ритуалы, которые могли бы проводить Блэки в твоих поисках, просто разбивались об эту темпоральную эфирную баламуть. А тебя однозначно искали, не могли не искать.

      — Но к тому моменту, как меня похитили, и… Короче, к утру первого ноября 1981 года я уже точно остался в единственном экземпляре! Почему Вальбурга меня не нашла? Пусть не первого, но позже? Она умерла аж четыре года спустя!

      — Не знаю. Но искала — это точно. Всё! Пришли!

      Харди, а за ним и Грей вошли в…

      — Ритуальный зал? — только и переспросил удивлённый не в меру Грей.

      Они вышли на круглую площадку башни, да это, действительно, была башня, окружённая по периметру резными колоннами, и символическим, таким же резным ограждением, между этими колоннами. А наверху над ними возвышался свод купола. В центре площадки монументально обосновался каменный алтарь.

      — Наследию Рухх требуется простор, а не теснота подземелий. Не вампиры чай.

      — Кх-кххх… — закашлялся Грей. — Неожиданно, — наконец, смог проговорить он.

      — Именно, — хищно оскалился Харди. — Традиционно, а оттого привычно и предсказуемо искать сердце дома в подземельях да подвалах поместий. Сбивает с толку… Если враг всё же прорвётся в дом…

      — Это уж точно, — вынужден был согласиться с этим доводом парень. — И что тут нужно приводить в порядок?

      Видимого беспорядка действительно не наблюдалось. Даже вездесущей по всему поместью многослойной пыли. Ветер, что тут гулял беспрепятственно, всё вымел.

      — Для начала восстановить защитные пологовые плетения в пространствах между колоннами. Заклинание Головного пузыря тебе в помощь. Дождь, снег, прочий мусор и гнус не должны сюда проникать. Также должно сохраняться тепло, несмотря на морозы за бортом. Хотя сейчас и лето, но ритуалы проводятся и в зимний период времени, а уж дети рождаются… Ферштейн?

      — Я-я, майн либен фроляйн…

      — Какая я тебе фроляйн?! — тут же взвился Харди. — Я самец!

      — Ну… Это единственное, что я знаю из немецкого, — пожал плечами Грей и тут же вернулся к насущному. — Допустим, я это всё восстановлю, — он уже прикидывал, что и как сделать, плюс кинул диагностические, чтобы рассмотреть почти выдохшиеся бывшие плетения. — И что? Тянуть всю эту красоту на себе постоянно? Это же какой отток сил…

      — Не дрейфь, — Харди запрыгнул на каменюку алтаря и уже оттуда разговаривал с Греем. — Сердце ещё не уснуло, так, задремало слегка. Разбудишь, покормишь… И этот насос, — он похлопал лапкой по каменюке, — снова начнёт качать энергию. Сейчас он в полудрёме и подпитывает только значимые чары: ненаходимости, некоторые щиты и ещё по мелочи, включая блок на Джеймсову кровь и магию, всё, что касается внешнего скрыта от магглов и тем более магов. Это алтарь может поддерживать столетиями, если не тысячелетиями. Даже в полностью уснувшем виде. Всё второстепенное: обновлюха дома, вот такие вот пологи комфорта и климатические вырубились через полгода после смерти Хока.

      — И чем я его кормить должен? — уже смутно догадываясь — чем.

      — Кровью своей, чем же ещё?

      — Кровь… А ещё говоришь - не вампиры, — проворчал парень, принимаясь осторожно обновлять плетения.

      — Круговорот энергии в природе, что поделать? — философски проговорил Харди, сворачиваясь на алтаре клубочком. — Травка кушает минералы из земли, зайка кушает травку, волк кушает зайку. Потом волк умирает, и земля кушает волка, чтобы накормить травку. Маги кушают и травку, и зайку, так почему алтарь — это полуорганическое изобретение магов далёкой древности — должен питаться исключительно праной небесной?

      — Алтарь живой? — Грей на мгновение остановился в творении чар, потрясённый дошедшей до его мозга информацией.

      Ни в одной из прочитанных книг ничего подобного не упоминалось.

      — Уголь тоже камень, — хохотнул Харди, видя искреннее изумление хозяина. — Однако в основе своей имеет органическую природу. Алмаз туда же. Кораллы…

      — М-дя… Как много я ещё не знаю…

      — Исправим, не волнуйся. Как только, так предки за тебя возьмутся… Никакая школа не нужна будет.

      Грей постучал палочкой по колонне, проверяя, как легли плетения на этом проёме. Вроде получилось так, как нужно. И перешёл к следующему.

      — Если школа не нужна, зачем тогда…

      Грей не договорил, но недаром фамилиар — это фамилиар. Тот понял его недосказанную, даже недооформленную до логического конца мысль.

      — Во-первых — для банальной социализации, — наставительно начал Харди. — Во-вторых — у всех членов семьи или рода есть свои профессиональные и личные дела. Тут либо ты работаешь на благо рода, либо сидишь и учишь ребёнка. Для вдалбливания общих знаний и умений есть наёмные учителя или школы. В-третьих — не во всех семьях, как ты уже, наверное, догадываешься, имеются галереи живых портретов, которым теперь больше нечего делать, и они-то как раз и могли бы выступить в качестве наставников для малолетних оболтусов. Да и вопрос ещё, будут ли эти самые малолетние оболтусы прилежно сидеть на месте и слушать лекции, тогда как прекрасно знают, что на той же улице портрет их банально не достанет? В отличие от живого учителя, который тебя отловит и притащит обратно в учебный класс за ухо.

      — Кхм… ну да, наверное… Моргана с её кознями! — эмоционально прошипел он сквозь зубы, следя за тем как распадается кружево плетения. — Сорвалось, заново начинать нужно.

      — Я же говорил, хорошо, если к вечеру справишься.

      Ничего особенно заковыристого тут не было. Как и сказал Харди — модификация заклинания «Головной пузырь», чары обогрева, уже знакомые чары против гнуса зловредного. Вот в принципе и всё. Вопрос не в том, что Грей их не знал, вопрос был в том, как они между собой были искусно переплетены. Грей их по отдельности накладывать-то умел, а вот взаимозависимым каскадом - учился делать это только сейчас. Практика! Ему просто не хватало практики. Первый опыт на первом «оконном» проёме вышел удачно, а вот на втором сорвалось.

      — Кстати, зачем это делать именно сейчас? Восстанавливать тут всё? Я бы вполне мог и потом… Не зима — не замёрзну.

      — Не чуешь? — Харди выразительно принюхался к воздуху. — Шторм надвигается. Мощный. Ночью тут без пологов жуть твориться будет.

      — Шторм? — в очередной раз удивился Грей, осмотревшись, но снаружи, за колоннами виднелись только верхушки скал и никакого моря.

      — Эта площадка всё же скрыта в особенностях местности, поэтому ты не видишь, но море от замка всего в десятке километров. Гнездо находится на острове неподалёку от Ирландии. Если быть точнее — юго-западная часть. Магглы на карте обозначают четыре острова неподалёку от полуострова Дингл и одноимённого залива: Грейт Бласкет Айленд, Иништускерт, Тират Айленд и Инишнабро. Есть ещё островок, прямо рядышком с последним означенным — Инишвикиллан. Но магглам неизвестно, что вот этот самый Инишвикиллан — всего лишь малая видимая часть достаточно большого острова, скрытого под чарами ненаходимости. Сам остров размером примерно с полуостров Дингл. Где-то около пятидесяти, плюс-минус, в длину и двадцати в самой его широкой части.

      И под поучительные разговоры в исполнении своего фамилиара, Грей продолжил творить заклинания. С каждым последующим проёмом получалось всё лучше и лучше. Последний он вообще наложил в три взмаха палочкой и, облегчённо вздохнув, смахнул трудовой пот со лба.

      Смеркалось.

      — Отлично. Умничка. Теперь давай буди лентяя и потопали отдыхать. Нам ещё комнату для отдыха хотя бы от пыли избавить.

      Грей посмотрел на свои трясущиеся в лёгком треморе руки.

      Устал. И есть хочется ещё сильнее.

      Вздохнул обречённо и, прошагав от восстановленного проёма между колоннами, остановился прямо у алтаря.

      — И как я должен это сделать?

      Как-то раньше об этом он не задумывался. Ну, алтарь и алтарь, на нём обряды и ритуалы проводят. А вот что ещё? Как-то другой инфы по этому поводу ему не попадалось.       — Режь ладошки свои «Секо» и прикладывай к алтарю. Всё просто.

      — И сколько мне так стоять? — Грей с сомнением посмотрел на камень.

      — Не боись, досуха не выпьет. Говорю же, не спит, так, дремлет чуток. Ты почувствуешь, когда будет достаточно. Это старый, уснувший алтарь будить тяжело, а это так… Мелочи жизни. Всё равно его кормить нужно регулярно.

      — Камень меня кушает и будет кушать, ты меня тоже кушаешь…

      — Эй! Не наговаривай! Мне кровь от тебя только первый месяц потребна, потом я обычную добычу кушать буду. Ну, там птиц, змей, яйца… Мышек… Мм-м-м! — зверь мечтательно закатил глазки, уже предвкушая, как побежит на охоту, за время запустения и его спячки тут, наверное, развелось всякого вкусного, — У-мням-мням… — причмокнул он ещё раз. — А этого тебе раз в год подкармливать, обычно на Йоль такие ритуалы проводят. И стакана крови ему достаточно. Обычно. Но сейчас может потребоваться несколько больше.

      — И что же всё-таки это такое — алтарь? — спросил у своего знающего фамилиара Грей.

      — Сердце рода. А по факту большой полуживой и где-то как-то даже разумный артефакт. Древнее изобретение. Очень древнее, но в последние пару столетий прочно забытое. Основное предназначение которого — качать ману из эфира и поставлять её членам рода, а также поддерживать завесу чар, защитных, маскирующих и атакующих, над менором. Этакий огромный накопитель магической энергии. Вроде того браслета из оникса, что у тебя в загашнике имеется.

      Грей вздрогнул — об этом браслете даже друзья не знали. Он его приобрёл в лавке артефактов в Хогсмиде, уже после того, как… Понял, что ему с ними дальше не по пути и перестал их посвящать во все свои планы, мысли и действия. А потом снова расслабился — фамилиар же! Он о нём теперь знает больше него самого! Даже его напрочь забытые детские воспоминания. А Харди тем временем продолжал:

      — Раньше, до этого изобретения, маги селились в местах природных источников сил. Когда магов стало больше, чем природных источников, придумали вот это. И менор можно стало поставить в любом пригодном для жилья месте, а не только на источнике. Но, если тебе интересно, создать вот это, то есть основать род — это тебе не пальцами щёлкнуть. Поэтому не так уж и многие на это решаются. У большинства обывателей таких примочек нет и не будет, вот их и бесит, что у кого-то на это сил и упрямства хватило. Когда-то. А теперь их потомки пользуются дармовой кормушкой. Кстати, этот ваш Темнолордный, который…

      Грей только бровь выгнул на это, но продолжал слушать не перебивая.

      — Если бы реально был наследником Слизерина, как он себя позиционировал, то разбудил бы менор. А не разбудил, так воссоздал новый. Уж силы бы ему хватило на это. А так только пыжился, а жил и пользовался источниками своих порабощённых… Тьфу. Ты вот — можешь, если захочешь, не только этот алтарь кормить, но и восстановить алтари Гриффиндоров и Певереллов как их кровный преемник. Но в обоих случаях там дело швах. Спят каменюки. Давно и прочно. Так что не советую. Тебе ещё Блэковский принимать. Вот от этого ты никуда точно не сбежишь. Магия рода потребует. Рано или поздно. Для нас будет лучше, если это случится попозже. А если амбиции спать спокойно не дадут, роди для этого наследника. Запасного.

      — Я? Роди? Я ж парень!

      — И чё? Это выражение такое, — хихикнул Харди. — Слышал, как в маггловской библии их этой? Авраам родил Исаака, Исаак родил… Ну или как-то там их звали, не помню, не вдавался в подробности. Хока его дружок магглорожденный приобщил к их религии, поржали они тогда знатно. Оба. А на самом деле рожали, естественно, не Авраамы, Исааки и иже с ними, а их жёны. Женись и настряпай себе столько детишек, сколько тебе нужно будет. Всё! Лекция закончена. Буди лентяя, не фиг ему спать.

      Делать нечего. Порезав простым «Секо» ладони, он приложил их к камню…

      И натурально услышал довольное чавканье!

      А на самом камне не оставалось ни капельки кровавых разводов. Всё моментально впитывалось в его мраморную, чуть прозрачную глубину.

      Минута, другая. И вот под руками дрогнуло, в ушах загудело, как рядом с трансформаторной будкой высокого напряжения, и замок, словно большой пёс, встряхнулся и…

      Всё успокоилось.

      Только Грей как-то разом почувствовал, что «тяжесть» удерживаемых им заклинаний, которые он полдня накладывал по периметру этого, с позволения сказать, зала — пропала, словно и не было её.

      — Ну вот и всё, а ты боялась, только юбочка помялась…

      — Харди, а эти познания пошлых песенок откуда? — Грей устало опустился прямо на пол рядом с алтарём, порезов на руках уже не виднелось — залечились сами.

      — Так всё от туда же… дружок Хока просветил… Пошли, комнату какую в порядок приведём да поспишь чуток.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

     Гомон портретов был полон возмущений и невнятных восклицаний. Грей не особо вслушивался в тот мат-перемат, что подняли его предки после озвучивания новости, что он, как потенциальный наследник, был воспитан магглами. Но он пристально смотрел на дедушку Герберта в ожидании единственно важного для него ответа — почему это он «запасной» вариант. Вот что сильнее всего резануло его по сердцу.

      — Угомонились все! — гаркнул тот самый Игнотус, что уже тоже успел перемолвиться словечком с Греем. — Развели тут базар!

      Когда гомон в зале стих, Игнотус взял «бразды правления» в этом разговоре в свои руки, как догадывался Грей, как самый старший из всей этой братии. Нет, дат рождения и смерти под портретами не имелось, но интуиция подсказывала. К тому же это галерея портретов предков, но не гобелен с родословным Древом, где как раз и имеются эти самые отметки.

      — Я не могу ответить тебе, — тихо начал Игнотус, — почему и как ты оказался у магглов. Пока не могу, — значительно произнёс он. — К сожалению, со дня смерти Герберта мы не имеем возможности получать новости из внешнего мира. Но то, что мы знаем, не предполагало такого развития событий никаким образом. Я так понимаю, тебя обидело то, что ты оказался именно «запасным» вариантом? — проницательно посмотрел старик с портрета на Грея.

      Тот не стал отрицать.

      — После всего того, что мне пришлось пережить, узнать, что я всего лишь запасной вариант… — Грей пожал плечами.

      Харди в жесте поддержки потёрся мордахой о его щеку.

      — Обидно. Да, согласен, — ровным тоном проговорил Игнотус.— Но быть главой рода — это не только привилегии, но и куча обязанностей. Обязанностей, которые иногда предполагают принятие довольно жёстких, если не сказать жестоких, и непопулярных решений. Непопулярных среди попадающих под кнут таких решений, естественно. Например — отрезать кого-то от рода, мальчик мой.

      Грей скривился.

      — Попрошу без эпитетов. На это у меня в последнее время резкая и неконтролируемая аллергия развилась.

      — Дамблдор, я полагаю? — вопрошающе сверкнул глазами тот, кто был подписан как Гарольд Габриэль Поттер. — Его любимое выражение. Я с тобой в этом согласен.

      — Тем не менее, для меня вы все тут мальчики, — фыркнул Игнотус, — причём мои, ибо все вы порождение моих чресел. И ты, Грей, — старик, впрочем, не стал настаивать на обращении, учитывая отношение парня, — не исключение. Раз уж ты всё равно Поттер. Теперь уже Поттер, раз Блэки просрали свой шанс, — грубо выразился старик, но остальные Поттеры на картинах только одобрительно похмыкали на это высказывание, — иначе бы ты пришёл сначала к ним, а не к нам. Вообще-то планировалось, что расти и воспитываться ты будешь в лоне рода твоего отца. И да, мы только сейчас по твоей фамилии узнали, что этим родом стали Блэки, — Игнотус немного помолчал и продолжил. — Договорной ребёнок, который в случае сложившихся определённых обстоятельств сможет претендовать на главенство в нашем роду. Как я понимаю, эти самые обстоятельства сложились именно так, как сложились. Как я уже сказал, Блэки всё просрали и теперь свершится реверс: был ты Блэк-Поттер по рождению, станешь Поттер-Блэк, по первоочерёдности принятия рода.

      — Поподробнее можно? — мрачно спросил Грей.

      С одной стороны ему слышать такое было обидно, с другой… Он уже прикинул: был род, была преемственность поколений, а тут бац — единственный наследник и… Такая тварь, прости Мерлин. Что бы он сделал на месте предков, если бы его сын не оправдал его надежд?

      Ему как тому, кто никогда не имел реальной семьи, но очень хотел её иметь, было непонятно вот такое демонстративное предательство семейных ценностей, которые продемонстрировали Джеймс Поттер и Сириус Блэк. По крайней мере, всё то, что он на сегодняшний момент знал, нашёл, прочитал, услышал про этих двоих, вызывало исключительно отвращение, а не гордость за «подвиги» папаши. И увы, понимал, что не все огрехи появляются в результате неправильного воспитания.

      Тот же Дадли для его родителей — ангел небесный. И дело даже не в том, что те потакают всем его закидонам, а в том, что… Они просто не знают, насколько он отмороженно ведёт себя за пределами родительского дома. Ведь даже Гарри Поттера дома он не колотил. Обзывал — да, но колотил того исключительно вне стен дома и подальше от глаз не только родителей, но и соседей. И если на жалобы Поттера Дурсли не реагировали, то почему на это не реагировали родители других пострадавших — пока что неизвестно, хотя предположить можно. Побитым пацанам просто стыдно признаться, что они оказались слабаками. Причём не в глазах других, всё же трое на одного — обычный расклад такой потасовки: двое держат, Дадли бьёт, — а в глазах самого себя. Стыдобище!

      Многие ли подростки, оказавшись в подобных ситуациях, признаются своим родителям в таком?

      Практически никто. И Дурслю с его шибанутой на всю голову компанией просто везло на то, что им ни разу не попался действительно «маменькин» сынок, который бы поплакался в своей неспособности ответить ударом на удар родителям, которые бы подняли бучу и сорвали лавину.

      — Ну, что ж, можно и поподробнее, но для начала я бы хотел знать, какой сейчас год на дворе. Как ты уже знаешь, после смерти Хока мы были отрезаны от мира. Некому было предоставлять нам информацию. А сквозных портретов у нас нет. Кстати, надо бы на будущее обзавестись хоть одним.

      — Сквозные портреты? — заинтересовался Грей.

      — Об этом чуть позже, внук. Тема интересная, но тебе не кажется, что для неё сейчас не время?

      Грей прикусил губу, действительно, что это он? Или подсознательно пытается отдалить неприятный для него разговор? Да, скорее всего, именно так.

      — Сейчас одна тысяча девятьсот девяносто пятый год, июль месяц на дворе, — влез в разговор непочтительный Харди.

      — Пятнадцать лет, значит, — протянул Игнотус. — Не ошибусь, если скажу, что твоей матерью была Миранда Иоланта Поттер? Впрочем, по-другому и быть не может. На тот момент она одна и могла попытаться спасти род. Молодец, девочка. Я бы хотел видеть её портрет на этих стенах.

      — Возможно, Блэки успели нарисовать её портрет, — с надеждой пробормотал Герберт. — Раз уж она заключила договор именно с ними…

      — Кем она была? Моя мама? — сглотнув слюну, спросил Грей.

      — Если глобально, — усмехнулась девушка со второго ряда портретов, имя которой Грей пока не мог разглядеть, слишком высоко, но она ему кого-то смутно напоминала. Орлиным носом, например, — то просто очередной член рода Поттер. Дочь младшего брата главы Рода, — девушка с портрета указала на портрет Герберта, — Флимонта Карлоса Поттера и Юфимии Виктории Поттер, в девичестве Розье. Если локально — то наследницей третьей очереди.

      — Чтобы не бегать туда-сюда по замку, на гобелен потом налюбуешься, мы сейчас тебе просто надиктуем, а ты для себя нарисуешь небольшое фамильное Древо поколений так на пять, чтобы нагляднее было. Согласен?

      — А мне деваться некуда, — буркнул Грей, трансфигурируя из носового платка листок бумаги, а из пуговицы перо, и задумался, из чего сделать чернила.

      — Харди, в кабинете должны быть закупоренные флаконы с чернилами, не пересохли же они все. Стазис вроде… И вообще, пергамент с перьями тоже принеси. Незачем лишнюю магическую энергию тратить… Мальчику ещё род принимать!

      Харди метнулся на выход, а Грей развеял своё творчество, вернув предметам прежний вид, усмехаясь про себя. Ему не только род принимать, ему ещё в этот род войти для начала нужно.

      — Ну, а пока он бегает, я всё же скажу, что такое сквозной портрет, — погладил бороду Игнотус. — С живыми портретами ты уже знаком, — он обвёл пространство руками, — это мы все тут присутствующие. Как они создаются, тема долгая и заслуживает отдельного внимания. Однако скажу так: не каждый член рода удостаивается чести быть увековеченным на таком полотне. Обычно это бывают главы родов и прочие члены рода, которые при своей жизни отличились своими деяниями во славу рода ли, или просто совершили что-то грандиозное. Первый ряд, — Игнотус указал на себя и поочерёдно на ещё четыре портрета, что висели в самом низу, — это все главы рода Поттер, что были за всё время его существования. Я, сын Хардвина Линфренда Поттера, сына Линфренда Стичкомбского по прозвищу Горшечник (Поттер). Но именно я в одна тысяча триста пятом году построил этот замок и основал род Поттер. Поэтому я его первый Глава. Выше представлены отличившиеся члены рода. И я хотел бы видеть среди них портрет Миранды. Будем надеяться, что он займёт своё почтенное место здесь. Но тут нет портретов твоего деда Флимонта или его супруги. Как и нет портрета твоего прадеда, отца Герберта и Флимонта. Он не стал главой рода, передав это право своему старшему сыну Герберту, хотя ему на тот момент, момент смерти Гарольда Габриэля, — кивок в сторону означенного, — было всего семнадцать лет. Сам же Игнотус II вёл тихую и спокойную жизнь, ничем не выделившись среди прочих представителей рода.

      — Ха! — снова вставила свои пять кнатов девушка. — Если не считать его эпического и драматического отречения в пользу сына — ему, видите ли, не нужна такая головная боль!

      Игнотус поморщился, но всё же ответил девушке.

      — Ирида, урождённая Принц, — это было сказано, видимо, для Грея, — это не тот подвиг, чтобы писать с него портрет. Раз уж он так не хотел себе этой головной боли, вот пусть и остаётся на страницах нашей семейной истории только на колдофото в альбомах! — Игнотус I вспыльчиво ударил ладонью о подлокотник кресла, на котором сидел на своём портрете.

      — А разве не Флимонт Поттер изобрёл «Простоблеск» и в результате сорвал галлеоновый куш на патентах? — приподнял бровь Грей.

      — Флимонт, — согласно прозвучало с ещё одного портрета из самого верхнего ряда. — Да не тот. Это был я. Флимонт Персиваль Поттер.

      — Ясно… — немного расстроенно вздохнул Грей: прямых родственников ему опять не увидеть.

      — Их изображения, — правильно его понял Герберт, — есть в фамильных альбомах с колдографиями. Просто это не парадные портреты с сохранённым ментальным слепком.

      — Так вот, мы можем перемещаться по картинам, — продолжил лекцию Игнотус, — которые находятся с нами в одном доме, то есть навещать друг друга и другие картины в этом доме, но выбраться за пределы дома и границ родовой магии не можем. Для этого нужны специальные, связанные или сквозные портреты, полотна которых будут находиться за границами дома. При этом персонаж, нарисованный на них, одновременно находится либо на одном полотне, либо на другом. Второе в это время пустует. Как и в тех случаях, когда мы покидаем полотно, чтобы поприсутствовать на другой картине. В любом случае на таких полотнах может проявиться только и только их персонаж, а вот мы, даже находясь с ним в одном помещении, на это полотно «войти» не сможем. А вот он, для посещения других портретов, — вполне. Насколько я знаю, такой был у Финеаса Блэка. Один его портрет, как бывшего директора Хогвартса, висит в кабинете директора, а второй, связанный, в фамильном особняке Блэков, на Гриммаулд Плэйс.

      На этих словах Грей сощурился. В голову пришла мысль, что данный персонаж даже не попытался как-то с ним поговорить, хотя, будучи в Хогвартсе, вполне мог…

      «Так, расслабься, Грей, — мотнул он головой. — Ты ещё не знаешь, что конкретно там произошло и вообще… До недавнего времени считал себя каким-то там непонятным Гарри Поттером, как, надо полагать, и этот самый Финеас Блэк, которому до Гарри Поттера нет никакого дела, особенно до такого, которого все поголовно считают сыном выкинутого из рода Поттер Джеймса Поттера...»

      Прискакал Харди. На двух задних лапках, потому что в зубках у него был кусок пергамента и перо, а передними лапками он неуклюже удерживал флакон, наверное, с чернилами. Ну, а с чем ещё, если именно за этим его и отправляли?

      — Отлично, — потёр руки Игнотус. — Теперь рисуй…

      Вскоре на листке пергамента расцвело не слишком большое древо. В самом верху оказалось имя Игнотуса II Гарольда Поттера, от него шли две линии к двум его сыновьям, Герберту и Флимонту. Далее от Герберта шли тоже две линии: первая к сыну Карлосу, вторая к дочери Иоланте Мирабель. От Карлоса к Джеймсу, ну и от него к кружочку, с простым обозначением «сын», ибо как звали сына этого самого Джеймса, предки не знали. Грей знал, но пока что обозначил именно так, как сказали портреты.

      — До последнего времени это была Главная ветвь рода, и именно в её рамках передавалось наследие, — ещё раз повторил очевидное Игнотус. — Игнотус II, Герберт, Карлус. Карлус числился наследником первой очереди, Джеймс, пока его не отрекли — второй.

      — А тётя Иоланта? — спросил Грей.

      — Несмотря на то, что в нашем роду случаев инверсий, когда наследие бы передавалось по женской линии, не случалось, однако мы не исключаем такой возможности. Но наш род такая напасть минула, слава Магии. До сего момента. Иоланта вышла замуж за грека и вошла в род мужа полным магическим ритуалом, а потому автоматически была вычеркнута из линии наследования. Это не разрывает кровных и родственных чувств, но ни она, ни её дети-внуки-правнуки и иже с ними наследовать роду Поттер более не могут. Поэтому…

      Грей начал рисовать на листе ту ветвь, что шла от Флимонта. И она оказалась весьма короткой. Флимонт, его дочь Миранда и, собственно, он, Стингрей.

      — Миранда не была замужем и не собиралась связывать себя какими-либо узами. И так и осталась принадлежать роду Поттер. И, исходя из этого, числилась в роду наследницей третьей очереди после Карлуса и Джеймса. Если бы к моменту рождения сына у Джеймса, он, Джеймс, всё ещё входил бы в род, то она автоматически бы перешла на ступень ниже — четвёртая очередь, но произошло то, что произошло. Карлус и Дорея умерли от драконьей оспы, Герберт, после неоднократных попыток наставить внука на путь истинный, отрезал Джеймса от рода. И так, в одночасье, Миранда стала единственной, кто мог бы возглавить род. Стала наследницей первой очереди.

      — Это был восьмидесятый год, — продолжил рассказ непосредственно сам Герберт. — Кроме эпидемической напасти с драконьей оспой, откуда она только взялась (?!), шли активные военные действия между тремя коалициями: ставка Тёмного Лорда, которого уже тогда боялись называть по имени; Министерство Магии; и якобы очень тайный «Орден Феникса», лидером и основателем которого является мистер Дамблдор.

      Герберт ненадолго замолчал.

      — К решительным действиям по отречению Джеймса от рода меня вынудила не его женитьба на магглорожденной, как тебе, наверное, все уши прожужжали…

      На самом деле такого Грею, пока он был Гарри Поттером, не говорили. Ему вообще не говорили о том, что Джеймс Поттер всё же получил от ворот поворот в роду, как и Сириус. Это он узнал сам из архивных подшивок «Ежедневного Пророка». А вот причины такого поступка главы рода Поттер там не особо обсуждались, хотя что-то такое и мелькало. То, что причиной этого послужила женитьба чистокровного мага, с матерью из рода, девизом которого служит выражение: «Чистота рода на век!», на магглорожденной.

      — Совсем не из-за этого, — задумчиво, погрузившись в свои воспоминания, продолжал вещать Герберт Поттер. — Из-за того, что Джеймс, не слушая никого, вступил в ряды этих орденцев, и готов был им отдать всё, что только может! Отдать всё то, что род нарабатывал веками! И кому? Предателям крови вроде Уизли? Он готов был открыть двери этого дома вору и мошеннику Флетчеру? Пригласить сюда паскуду Дожа?! Нет, на это я бы не согласился никогда. Так этот паршивец…

      Грей впервые на своей памяти увидел, как плачут портреты. Не только из глаз Герберта полились хрустальные капельки слёз. Казалось, всё полотно начало ими «мироточить».

      — Не думаю, что Джеймс сделал это будучи в своём уме и памяти. Нет, не хочу в это верить, — и такая боль слышалась в голосе деда, что проняло даже Грея. — Скорее всего, он не знал, какой «подарок» он принёс мне на день рождения. А подарок оказался с сюрпризом. Я заразился после того, как вскрыл конверт, который мне передал Джеймс, от Дамблдора с предложениями, от которых нельзя отказаться. Тьфу, паскудыш! Подстилка Гриндевальдовская.

      Грей заинтересованно приподнял бровь и мысленно поставил галочку. Сейчас это не главное, но такие оговорки… Такие знаменитые имена, да в таком приложении к Дамблдору! У-у-у!

      — А от меня уже этой гадостью заразились и Флимонт с Юфимией. Но болезнь не сразу свалила меня… Я… Я успел… Я был вынужден всё же выжечь Джеймса из рода, хотя и не верю, что он сделал это осознанно. К тому моменту он уже проебал фамильный артефакт — мантию-невидимку, что передаётся в роду от отца к сыну от самих Певереллов — на нужды этого самого ордена.

      Герберт зло стукнул кулаком по раме своего портрета, а остальные с сочувствием посмотрели на него, опять не осудив за применение обсценной лексики.

      — Мы, то есть я, Флимонт и Миранда, после проведения ритуала выжигания держали семейный совет, как быть и что делать. Миранда тоже заразилась, но она оказалась одной из тех немногих, кто пережил эту болезнь. Сыворотка Ганхильды из Гроссмура ей помогла. Нам — нет. И наше с Флимонтом и Юфимией время было на исходе.

      Ещё на несколько минут в зале воцарилась тишина. Все заново переживали события тех дней.

      — Если ты думаешь, что всё вроде просто — вот есть Миранда, пусть возьмёт себе мужа… Именно не «выйдет замуж», а «возьмёт мужа в род» и родит наследника, то тут не так всё просто. Моя племянница не просто так отказалась от семейного счастья. Если ты не знаешь, то она была старше Регулоса аж на десять лет. К моменту твоего рождения ей уже было двадцать восемь, тогда как Регу… Я ведь правильно понимаю, что твоим отцом является именно Регулос Арктурос Блэк, младший брат Сириуса III Ориона Блэка? — Грей кивнул. — Так вот… на момент твоего зачатия ему должно было едва исполниться восемнадцать.

      Грей икнул — нифига себе подробности.

      — Так вот у неё были причины, почему она не выходила замуж. Но сейчас это уже не важно. Важно то, что именно вариант с «договорным» ребёнком…

      Герберт остановился, видя непонимающий взгляд внука.

      — Договорной ребёнок не предполагает замужества как такового, хотя и проводится обряд связи, что позволяет рождённому таким образом ребёнку быть законным наследником обоих своих родителей и носить двойную фамилию. Я не знаю, почему Миранда остановилась в своём выборе по договору именно на Блэках. На семейном совете мы рассматривали другие кандидатуры. Но… нас к моменту исполнения Мирандой плана по «запасному наследнику» уже не было в живых. Отец в таких случаях имеет преимущественное право на рождённого ребёнка. Поэтому первой в фамилии этого дитя всегда стоит фамилия отца.

      — И почему же «запасной»? Мы вернулись к тому, с чего начали, — отметил очевидное Грей.

      — Перед самой своей смертью я узнал, что Лили, эта девочка, что вышла замуж за Джеймса, беременна, — Герберт смотрел словно сквозь Стингрея. — Ты уж извини, но…

      — Родной правнук ближе двоюродного племянника, — как ни странно, Грей понял и не обиделся. — Тем более, что тот «договорной» и по первородству принадлежит роду отца…

      — Да, — облегчённо выдохнул Герберт, — Джея я бы уже не вернул никакими ритуалами, а вот у его сына после наступления совершеннолетия были бы все шансы. Это я и отметил в своём завещании. Точно как и то, что Джеймс может распоряжаться только одним из родовых сейфов в Гринготтсе, и то как регент. До совершеннолетия внука. Поэтому и из дома в Годриковой лощине не выселил. Там был проход сюда, в родовое гнездо. Проход, который должен был активировать наследник.

      — Почему Джеймс не может сюда аппарировать самостоятельно или как-то ещё добраться? Почему только через портал?

      — После того, как мы провели обряд выжигания, — вздохнул Герберт, — Джей просто-напросто забыл координаты родовых пенатов. А просто так, методом тыка, замок не найти. Это один из защитных кордонов любого родового гнезда. Но об этом поговорим позже. Просто знай, что если ты сейчас отсюда уйдёшь, то вернуться сможешь только через тот портал…

      «Угу, а там уже ловушки понаставили».

      — …Даже если вычислишь координаты для аппарации или узнаешь название местности, чтобы приехать «Ночным Рыцарем»… Координаты забудешь, едва переступив границу родовой защиты. Ты всё ещё не член рода, чтобы это помнить. Сейчас ты гость. Как только выйдешь за границу, ты не только забудешь координаты, ты вообще забудешь, зачем ты тут и как тут оказался.

      — Хм… — Грей скосил глаза на фамилиара, тот преданно уставился на него в ответ.

      — О! — захохотал Игнотус. — Кажется, я сам создал прокол в защите!

      — Хорошо, что эта химера ползучая принадлежит исключительно Поттерам, — вздохнул Герберт. — Но ты же не уйдёшь? Ты примешь род?

      — Ещё пара уточнений… — вздохнул Грей. — Вы сейчас сказали, что завещание написали в пользу своего правнука. Как же тогда получилось, что Джеймсу Поттеру уже сейчас отказали в доступе к сейфам?

      — М? А поподробнее? — выгнул бровь дед.

      — Ну, собственно, как я узнал, что я — это я, а не некий Гарри Поттер, под именем которого прожил четырнадцать лет своей жизни…

      Грей как можно короче рассказал свою историю. Мол, до одиннадцати лет жил у магглы Петунии Дурсль, думая, что она его единственная родственница. Не сгущая краски, промолчал про побои от Дадли и периодические голодовки в исполнении а ля Вернон, ибо именно он был их идейным вдохновителем, а Петуния исполнителем. Промолчал и про бульдогов «тётушки Мардж», которые неоднократно загоняли его на деревья, а та только глумилась над мальчиком, даже не думая отзывать своих собак. Но заострив внимание на том, что Петуния, хоть и была в курсе его особенностей, так как являлась сестрой Лили Поттер, ему про магический мир ничего не рассказывала. Потом письмопад этот, Хагрид в качестве сопровождающего. Первый курс: тролль, дракон, Запретный Лес, зеркало, подвалы с Квиррелом. Второй курс — окаменения учеников, его змееустость, слухи про то, что он наследник Слизерина, игнор от всей школы, уже повторно, первый раз было после дракона. Опять Запретный Лес, на этот раз по наводке Хагрида, колония акромантулов, василиск и спасение Джинни Уизли. Третий курс — дементоры, дементоры и ещё раз дементоры. Якобы беглец из Азкабана и опять дементоры. Патронус. Дракучая Ива, учитель оборотень, сбежавший предатель родителей и снова дементоры. Хроноворот, но Петтигрю всё равно сбежал. И на закуску четвертый курс с его избранием Чемпионом против всяких правил. Опять всеобщий игнор. Хвосторога. Снова Герой. Озеро, лабиринт. И среди всего этого много-много-много книг и посиделок в библиотеке. Но всё ещё Гарри Поттер.

      Подслушанный разговор.

      Разбившиеся в пыль розовые окуляры на мозгах.

      И вот — он здесь. Успел в последний момент.

      Рассказал, что услышал в подвале дома в Годриковой лощине, пока настраивался на переход.

      — С такой полосой препятствий вместо нормальной жизни, — воцарившуюся после окончания рассказа тишину разорвал звонкий голосок всё той же Ириды, — тебе уже сейчас положено полотно на этих стенах. Ух! — она передёрнула плечиками. — Забористо тебя извести пытались. Ничего не скажешь.

      — М-да, — крякнул Герберт Поттер, и все остальные его в этом поддержали.

      — Так как так получилось? — снова спросил Грей.

      — Ну, я в завещании и тебя учёл, хотя о том, что ты в результате появишься так и не узнал. Я обтекаемо говорил «внук» именно потому, что думал ещё и о тебе, хотя тебя на тот момент и в перспективе не имелось. Внук, достигший совершеннолетия. Ты — мой внук, пусть и не родной. Судя по твоему рассказу, ты получил эмансипацию благодаря этому самому Турниру. И вот — результат. Совершеннолетний внук есть — условие завещания вступило в силу… Поверь — это видно, особенно тем, кто следит за выполнением его условий. Гоблины следят, так как это касается доступа к сейфам. Значит, они перекрыли кислород Джеймсу Поттеру до окончательного разрешения ситуации. То есть либо этот самый наследник, который заставил сработать завещание, придёт к ним и выдаст новый доступ Джеймсу к сейфам, либо опять же придёт, но доступа лишит окончательно.

      — Но я был в Гринготтсе после побега…

      — Но ты пока не Поттер. Да, именно из-за тебя сработали условия завещания, но ты правильно рассудил, пока на тебе не появится родовой метки, оно же «признание рода», тебя к сейфам тоже не подпустят. Гоблины не знают точного имени того, кто сейчас является «держателем ключей». Только предполагают, кстати, скорее всего опять же не в твою пользу, скорее думают на Гарольда.

      — Или на того самого Гарри Поттера, которым я сейчас не являюсь, ибо просто не знают, что у Джеймса Поттера совсем другой сын. Кстати, про самого Джеймса…

      — О! Гоблины не вмешиваются в дела волшебников! — язвительно проговорил Джеймс Габриэль Поттер, впервые за всю беседу, если не считать начала, когда возмущались всей толпой. — Знают, но молчат. Они же не вме-е-ешиваются. Тьфу, грызлы зеленошкурые!

      — Ещё вопрос: чей тогда ключ, которым я пользуюсь? Кто создал такой интересный сейф на предъявителя с условием о «предполагаемом Поттере»?

      — Скорее всего, Миранда постаралась. Но об этом мы узнаем, когда ты начнёшь разбираться с родом твоего отца. Но сейчас, как я уже не раз сказал, — Блэки просрали свой шанс. Ты уже тут и сначала войдёшь в наш род. И, надеюсь, станешь его главой.

      — И вас не смущает, что вашему будущему главе рода всего тринадцать лет? — усмехнулся Грей.

      — Фактических — четырнадцать, — педантично уточнил Игнотус. — И нет — не смущает. В моё время мужАми становились и в более раннем возрасте. Я род основал как раз в свои четырнадцать. А от детской наивности ты уже успешно избавился. Опыт же — дело наживное.

      — А мы поможем советом, — дополнила Ирида, в замужестве Поттер.

      — К тому же, — кто-то из портретов ехидно хохотнул, но Грей не понял кто, — главенствовать тебе сейчас и не над кем. Ты — единственный. Пока что. Родишь наследников — они тебе на возраст пенять не будут.

      — А Гарольд, который Джеймсов сын?

      — Если ты его в род обратно примешь, но ты над этим подумай хорошенько, прежде чем делать… Ты ж его не знаешь. Чем он живёт, как его Джеймс воспитал. Если уж Карлус с Дореей маху дали, единственный сын, да к тому же поздний ребёнок — избаловали они его, что уж тут… А там и вовсе этот самый избалованный Джеймс да Сириус в воспитателях. Ещё и Дамблдор со своим авторитетом… Так что подумай на тридцать раз и только на пятидесятый отрежь. Если же примешь… Так вот, этот в таком случае тем более пенять тебе не будет иметь никакого права, а в ножки за оказанную честь кланяться — обязан.

      — Но для таких манипуляций тебе Главой рода ещё стать нужно, а ты ещё даже его членом не являешься, — фыркнул химера и боднул Грея в щёку, так как последние минуты сидел, свернувшись вокруг его шеи. — Так что ноги в руки и пошли в ритуальный зал. Там к ночи подготовить всё нужно.

      — Почему к ночи? — однако Грей поднялся и направился на выход, провожаемый улыбками с портретов.

      — Потому что ты ночью родился, вот и такие ритуалы тебе лучше в час рождения проходить.

      — Я сам не знаю, когда родился, а ты откуда?

      — А я в твоих мозгах шарюсь, как у себя дома, — фыркнул вредина. — То, что ты этого не осознаёшь, не значит, что совсем не помнишь.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 15 - Глава 14. Одна голова – хорошо, а две – ещё лучше
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

Грубая заготовка шахматной фигурки к мульту.

     Мгновенно забыв про своего нерадивого фамилиара, Грей в прыжке развернулся на сто восемьдесят, к темноте за своей спиной. Портал ещё светился остаточной энергией перемещения, впрочем, быстро угасающей. Какие бы у него сейчас претензии к зверьку не имелись, но он уже его фамилиар и этого факта не изменить, следовательно, какими бы тайнами сейчас не обладал зверь, Хозяина он всё равно не предаст и в спину не ударит, а вот голоса, что за спиной — это не хорошо. Взмахнув рукой…

      Упс… крылышком, которое было покрыто не перьями, а детским цыплячьим пухом.

      Из горла вырвался досадливый клёкот, и парень попытался превратиться обратно, принять свой привычный вид, что у него, на удивление, и получилось без особых затруднений. Тут же накастовав Люмос он всмотрелся в тех, кто встретил его словами: «Наконец-то! Дождались!».

      Это был всего лишь портрет.

      Однако на портрете скопилось достаточно много народа — не один персонаж, а множество, и все — сходство большинства представителей было неоспоримым — Поттеры.

       — А… Э… Приветствую? — прозвучало как-то робко.

      К живым и достаточно осмысленно себя ведущим портретам он привык ещё в Хогвартсе, но вот как-то не ожидал встретить такую «экзотику» где-либо ещё вне стен замка. Всё же была разница между просто анимированной картинкой, вроде той записки, что Малфой ему отправил перед игрой, там, где его бладжер сбивает, и тем же портретом Полной Дамы, что охраняет вход в гостиную Гриффиндора. Да и многие другие портреты, которые могут вести вполне себе научные диспуты на разные темы и даже давать советы. Дельные советы, надо признать.

      Хотя в замке есть и такие, как сэр Кэдоган, который одно время был на страже их гостиной. Или на восьмом этаже есть картина, где какой-то волшебник бессмысленно пытается научить танцевать троллей. Впрочем, в первом случае на поведении рыцаря, видимо, сказывался характер прототипа, что уж тут греха таить — весьма недалёкого ума был человек. А во втором — это как раз была просто анимированная картина, раз за разом показывающая какой-то небольшой отрезок из жизни волшебника.

      У миссис Бэгшот ничего подобного не наблюдалось. У Уизли, у которых он периодически гостевал, будучи Гарри Поттером — тоже. Вот и воспринимал такое явление, как живые портреты исключительно замковой достопримечательностью.

      — Здравствуй, наследник. Мы уже отчаялись тебя дождаться. Меня зовут Герберт Джеймс Поттер, — это было сказано мужчиной по виду средних лет, который стоял по самому центру то ли картины, то ли всё-таки портрета.

      — Простите? — Грей опять подвис в недоумении.

      — Проходи в дом, наследник. Портальный зал не место для долгих разговоров. Харди, химера ты ползучая, — маг с портрета вдруг явно обратил своё внимание на фамилиара Грея. — Ты за столько времени не успел объяснить наследнику ситуацию?

      — Отвали, Хок, — непочтительно отфыркнулся в его сторону зверёк, а Грей только глазами хлопал на всё происходящее. — Не знаю, как у вас, картинозависимых, время течёт, а у нас даже суток не прошло с момента образования связи. Некогда было. Пошли, Грей, кроме меня, походу, больше некому тут экскурсии проводить.

      — Хок? — единственное, что переспросил Грей, отправляясь вслед за юрко-текуче передвигавшимся фамилиаром.

      Адреналин начал сходить на нет, и его начало заполнять чувство облегчения. Успели. Обогнали время. Обломали Поттера, который Джеймс, и теперь он дома. Дома и в кругу семьи. Пусть из живых тут только он и его фамилиар. Разве не к этому он стремился все эти дни?

      — Да, это твой, насколько я успел усвоить считанную с твоих мозгов инфу и сравнив её с тем, что знаю сам, твой… двоюродный дед. Родной старший брат твоего деда Флимонта. Герберт Джеймс Поттер по прозвищу Хок. До последнего времени и своей смерти в восьмидесятом являвшийся главой рода Поттер.

      — Ястреб, значит, — протянул Грей и на этом моменте оказался прямо рядом с портретом.

      — Да, это моя анимагическая форма, хах, — ехидно хохотнул дед, — официально зарегистрированная в Министерстве, — подтвердил портрет и куча нарисованных за его спиной людей тоже ехидно захихикали. — Будь добр, Грей… Я правильно расслышал?

      Грей кивнул.

      — Стингрей Ашшиат Флимонт Регулос Блэк-Поттер, если быть более точным.

      — Значит, всё-таки сработал запасной вариант, — пробормотал дед и не дал Грею снова задать очередной вопрос. — Я всё объясню, только прошу, Грей, забери моё полотно из этого места. Я предпочитаю проводить время всё же на стенах родовой галереи предков, но перед смертью был вынужден временно поместить портрет сюда, чтобы иметь возможность встретить наследника. Да и разговор будет не из самых лёгких, а тут даже присесть некуда.

      Дед явно имел в виду не сам зал, маги кресло себе натрансфигурировать могут хоть из воздуха — высший пилотаж, конечно, но могут же! — на этих словах он демонстративно оглядывал нутро своего портрета. Впрочем, сейчас там и яблоку было негде упасть, так как прочие родственники занимали всё имеющееся свободное пространство.

      Грей, не возражая, снял большую картину с крючка на стене и, наложив на неё чары облегчения веса, вновь двинулся за ожидающим его химерой, как оказалось, Харди. Ну, опять же то, что в фамилиары ему досталось не обычное животное он уже давно просёк, как и заметил его оговорки вроде той: «Ты же Поттер, иначе бы я к тебе не переместился». И вот такие мелкие фактики благополучно оседали где-то в глубинах сознания, а сейчас выплыли на поверхность тем, что он очень быстро расслабился, будучи в непривычном окружении и вообще…

      А ведь то, что он родственник Поттерам, совсем не говорит о том, что ему можно расслабиться. Родственники ведь могут повести себя совсем не как родственники! Дурсли тут примером. Ну, если бы он действительно был Гарри Поттером с матерью Лили Эванс, сестрой Петунии. Но они-то не знали, что он им даже не племянник никаким боком. Наоборот, их целенаправленно вводили в заблуждение как раз об обратном — они его единственные родственники. Да и всё, что он успел узнать о Блэках, не говорит о том, что те встретили бы его с распростёртыми объятиями. Хотя… Тут бабка надвое сказала, как говорится. Поттера, который Гарольд, имеющего в анамнезе магглорожденную мать, вряд ли бы встречали с фанфарами. Непонятного Гарри — тем более. А вот с ним совсем другая история. Всё же есть вероятность, что именно его — Стингрея-и-дальше-по-списку — встретили бы со слезами умиления на глазах.

      Но это только «возможно» — всё же его маггловское воспитание могло ему и тут подгадить.

      Блэки!

      Хотя сами виноваты в том, что так получилось и он оказался на воспитании у магглов вместо родственников магов. Искать нужно было лучше или охранять старательнее, чтобы предотвратить похищение. Опять же, насколько он разобрался в ситуации, это у Поттеров, кроме Джеймса, и которому, по известным причинам, было выгодно избавиться от малыша…

      «Интересно, он знал, что я не просто племянник Сириуса, но и его собственный родственник? Впрочем, знал, что я его родственник, хотя бы потому, что его мать Дорея в девичестве Блэк — и всё равно не пожалел. Я так понимаю, из-за банального соперничества за это самое наследство. Сколько маггловских братоубийственных войн в прошлом из-за этой причины было развязано! У-у-у-у! Чем волшебники лучше? Вот именно — ничем. Такие же златолюбивые и завистливые твари, как и магглы. Большая их часть… М-да… Да, моя персона не самый явный кандидат на получение наследства, всё же в первую очередь я Блэк, но в свете знаний о том, что Джей Пи, как и Сириуса, выкинули-таки из рода… И то, что я даже официально Блэк-Поттер… Знал ли конкретно об этом обстоятельстве Поттер, когда соглашался на авантюру с подменой? Увы, кем приходилась моя мать ДжейПи, я до сих пор не знаю».

      … других представителей этого рода больше не имелось в живых. А вот бабушка Вальбурга, мать отца, была жива и жила ещё года четыре после. Как вообще так получилось, что Сириус смог похитить новорожденного племянника?

      Вот об этом обо всём Грей и думал, топая вслед за фамилиаром по бесконечным коридорам подземелий, надо полагать, того самого «Гнезда Грифона». Подземелья закончились, начался лабиринт полуподвальных хозяйственных помещений. Однако благодаря такому сопровождающему, как собственный фамилиар, они преодолели его всего минут за десять и как-то неожиданно вышли в огромный холл.

      Возможно, дом был каменным, на что намекали подземные постройки, не облагороженные какой-либо декоративной обшивкой, но вот здесь этого было незаметно. Так как стены как раз были покрыты декорациями: деревянные панели, шёлковые обои, на ступеньках и полу наборный паркет. Полтора десятка лет запустения, конечно, тоже просматривались, куда же без этого? Толстый слой пыли на всех поверхностях, из-за которой не видно какого цвета были что панели, что обои — всё стало однотонно-серым. Паутина — клоками по углам и свисающая с балок, натянутые тенета между балясинами перил да просто в проёмах. Засохшие остовы растений в кадках.

      — М-да, работы по уборке предстоит немало, — почесал парень макушку свободной от ноши рукой.

      — Пара взмахов палочкой и всё как новенькое, — бодро отрапортовал химера Харди. — Это вам не тряпкой днями напролёт махать.

      — Это уж точно, — хмыкнул Грей, вспоминая, как ему приходилось под пристальным присмотром «тётки» часами надраивать полы в их небольшом коттедже, а там площади в разы меньшие, чем тут.

      Кстати, он прекрасно понимал, когда провинившихся детей на отработках заставляли всё делать своими ручками, без использования магии. Вот только от того, что для него это было не так «ужасно», как для потомственного мага, не знающего с какой стороны за швабру взяться, несложно и привычно — легче не становилось. Особенно, когда реально начинаешь понимать разницу между тяжёлым физическим трудом и парой взмахов палочкой. Нет, от того, что много и долго колдуешь, физически тоже выматываешься. Но всё же тот же коттедж Дурслей, если бы он мог пользоваться магией вне Хогвартса, он бы смог привести в идеальный порядок и навести стерильную чистоту за вот эти пару взмахов, при этом устав всего чуть-чуть, но высвободив себе кучу свободного времени. А ручками убираться долго, муторно и тяжело физически.

      И на этих дрожжах даже стал где-то как-то сочувствовать тётке, понимая отчего зависть к Лили-волшебнице переросла в злобу на само существование магии. Отнюдь не потому, что та чашки в крыс превращала или карманы были полны лягушачьей икрой, хотя и не без этого. Просто… Ей, маггле Петунии, этот лайфхак от самой жизни не светило освоить НИ-КОГ-ДА.

      А ведь именно эта разница… разница в том, что магглы добиваются тяжёлым трудом, потом и кровью, а у магов это выходит так походя, как два пальца… М… м… м… м… об асфальт, и привела к тому, что магов загнали в рамки Статута Секретности. Даже в те времена магглов было в тысячи раз больше, чем магов, и даже простые вилы с цепами помогли им зажечь костры по всей Европе. А что будет сейчас? Когда магглов уже не в тысячи, а в сотни тысяч раз больше? И у магглов уже не только вилы да цепи, но и винтовки, пулемёты и ядерное оружие на вооружении?

      Грей аж остановился от пришедшей ему в голову мысли.

      — Эй, ты чего? — химера тоже остановился на пролёте лестницы, по которой они к этому моменту уже поднимались.

      — Да так… — отмахнулся Грей, а сам поставил мысленную галочку продолжить так неожиданно пришедшую в голову мысль, но попозже, сейчас первоочередные вопросы на повестке дня.

      Поправив подмышкой раму картины, продолжил путь. Кстати, дед и прочие, убедившись, что наследник отправляется в более подходящее для разговоров место, покинули полотно, и сейчас оно пустовало, а то вряд ли бы им было комфортно «лежать» на боку, пока Грей тащит раму, перевернув её для пущего удобства горизонтально, а не вертикально.       Однако, пока он продолжил восхождение по лестнице, а там и по всё таким же пыльным коридорам к месту назначения, мысль крутилась в голове.

      «Выходит, магам сейчас реально выгоднее и безопаснее скрываться под Статутом, а не мозолить магглам глаза. Одна палочка с Бомбардой на кончике против десятков мечей, оружия Средневековья… Да какие мечи?! Простые крестьянские вилы, цепы и колья! Не помогли магам утвердить свою власть над миром. А та же палочка против одного обычного АК или снайперской винтовки и вовсе пшик. То есть у магов не имелось преимущества в силе даже триста лет назад, когда был принят Статут, а сейчас и подавно… Магглы нас раздавят… В случае конфликта. А зная жадную натуру власть имущих, которые непременно возжелают… Как там Хагрид мне сказал, пока мы ещё в лодке с островка плыли? «Все ж сразу захотят волшебством свои проблемы решить, эт точно!»… Захотят — однозначно…       — Пришли, — выдернул Харди своего хозяина из омута мыслей. — Это и есть галерея предков.

      За то время, пока Грей гонял в голове мысли, они успели преодолеть лестницу, поднявшись на второй этаж. Пройти через анфиладу залов пока что непонятного назначения и остановиться перед очередной аркой, ведущей в круглый зал, метров десять в диаметре. Три четверти его стен были глухими и на них рядами и ярусами, от пола и до потолка были развешаны портреты. Впрочем, за слоем пыли, покрывающей всё вокруг, силуэты на портретах были едва видны. Грей за весь их путь уже несколько раз был вынужден прочихаться, после чего наколдовал себе головной пузырь — стало немного легче. Оставшуюся площадь стен заполняли оконные проёмы. Тоже рядами в три этажа, как и в Хогвартсе стёкла были вставлены в красиво переплетённые витражные решётки.

      Это как если бы… Есть такое понятие «второй свет», когда тот же холл занимает в высоту два этажа, но между ними нет «потолка». А тут можно сказать — «третий» свет.

      Судя по его внутренним ощущениям это всё же был замок, но в несколько раз меньше того же Хогвартса. Впрочем, это объяснимо. Хогвартс изначально задумывался Основателями как огромная махина, внутри которой будут проживать сотни магов — отсюда и размеры. Это же строение — это дом для одной семьи, пусть и для нескольких её поколений, проживающих в одном месте. Но для одной семьи, а потому такие огромные размеры нафиг никому не нужны. Однако построенный в стародавние времена, он был типичным продуктом своей эпохи.

      — Тергео… Упс.       Головной пузырь, наколдованный несколько ранее, спас парня от того, чтобы задохнуться, ибо брошенное заклинание вызвало натуральную пылевую бурю.

      — Ты чего творишь? — заверещал Харди, как только смог профырчаться, прочихаться.

      — Прости, — повинился Грей, которого от этой участи спас всё ещё не снятый Головной Пузырь, — обычно это заклинание просто убирает грязь и не даёт такого эффекта.

      — Обычно и грязи не так много! Ай, ладно… Так действительно лучше

      Харди как-то по-человечески отмахнулся лапкой.

      — И всё же кто ты такой, Харди?

      — Химера он, внучек, — проскрипело с ближайшего портрета…

      Грей оглянулся. Что бы там ни ворчал Харди, но заклинание сработало так, как нужно. Зал: потолок, стены, окна, пол и мебель, которая тут присутствовала в виде нескольких кушеток и резных столиков, что стояли под окнами — сияли чистотой. Хорошее решение: сидя на этих предметах мебели ты прекрасно видишь портреты своих предков, а они видят тебя. И при этом ты ни к кому из предков не стоишь спиной. Впрочем, так же стало понятно, что придётся либо много репарить, либо проводить полноценный ремонт. Так как панели и обои, служившие обшивкой каменных стен, были крайне ветхие. Панели растрескались и потускнели, лак облупился или некрасиво пузырился, а обои, казалось, вот-вот расползутся по ниточкам, паркет тоже потерял свой блеск, вспучился, а кое-где наборные досточки были выщерблены. Как будто в этом месте набух пузырь, а потом прорвался под давлением наружу — вырвав доски со своих мест и раскидав их вокруг.

      — Репаро, — подновил он одно из кресел, чтобы иметь возможность присесть.

      И то, честно говоря, умотался уже. Сначала гонка эта дурная по деревне, потом тут подъём из глубин подземелий по крутым лестницам.

      — Я в своё время специально создал химеру-фамилиара, которая бы переходила из поколения в поколение в роду Поттеров. Накапливал бы знания и опыт прожитых лет, а потом передавал их следующему поколению. Однако создание оказалось с характером, и не каждому желающему он давался в руки. До тебя у него было только три хозяина.

      Грей всмотрелся в портрет. На нём был изображён седовласый и довольно старый маг. Но даже на портрете глаза этого мага сияли яркостью и живостью ума. Судя по виду этого своего предка, тому было уже далеко за двести лет, когда писали этот портрет. Позолоченная подпись на раме информировала, что здесь изображён Игнотус Хардвин Поттер.

      — Грей, — решил поспешить высказаться уже знакомый парню дедушка Герберт, который сейчас тоже присутствовал на этом портрете. — Давай ты подвесишь моё полотно. Вот там его место.

      Грей посмотрел в сторону, куда показывал дед и действительно увидел. В первом, самом нижнем ряду портретов было явно выделено место для полотна. И вообще первый ряд портретов был как бы это сказать-то? Не полным, что ли? Как справа, от входного проёма в галерею, так и слева от окон имелось ещё много места, чтобы повесить туда и другие портреты. Как это было представлено выше. То есть следующий ряд-ярус портретов был полным: от самого проёма и до самых окон. В третьем ряду тоже практически не имелось свободного места, но пару портретов туда ещё можно было «вписать». В первом же ряду было всего лишь пять портретов. Начиная с заговорившего с ним Игнотусом, потом шёл Хардвин Кадмус Поттер, следом Джеймс Габриель Поттер, далее был портрет Гарольда Габриэля Поттера и… Место для портрета Герберта Джеймса Поттера.

      Не возражая, Грей Левиосой отправил раму портрета, что всё ещё продолжал держать в своих руках, к указанному месту. А там она словно самостоятельно, по крайней мере, Грей отчётливо уловил момент, когда потерял контроль над своим заклинанием, подвесилась на выделенный крюк. Герберт поспешил занять своё законное место.

      — Ну что ж, — как только дедушка обосновался на своём портрете, тут же взял ведущую роль в разговоре на себя. — Время не резиновое, а дел нужно провернуть не на два часа. Так что на повестке этого «собрания», — в голосе нарисованного деда явно послышались кавычки, — самое насущное! Наследнику не только нужно войти в наш род, но и взять его под свою руку.

      Грей хмыкнул. Не то чтобы он собирался отказаться от «чести» взять род Поттер под свою руку. Он и сам это планировал, хотя бы в пику своему кузену Джеймсу Поттеру. Чем не месть? Однако, и стребовать с родичей, хоть и портретных, объяснения он тоже вправе. И сделать это до ритуалов, а не после.

      — А для того, чтобы я согласился взять на себя данную обузу, — язвительно высказался он, — мне бы не помешало прежде выяснить, как так получилось, что я оказался на воспитании у магглов. Вам так не кажется? Что это ещё за «запасной» вариант?

      И вперил вопрошающий взгляд своих зелёных глаз в изображение Герберта, он же Хок.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 14 - Глава 13. Фамилиар
Часть 15 - Глава 14. Одна голова – хорошо, а две – ещё лучше
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

      Разглядеть, кого же ему подкинула магия в фамилиары, Грей не смог. На улице темно, он в лесу, где нет уличного освещения, а луна опять нырнула за очередное облачко. Люмос же кастовать — это опять себя слепить, как всегда бывает, когда при привыкших к темноте глазах вдруг включают свет. Потом, когда погасишь Люмос, глазам опять некоторое время нужно, чтобы привыкнуть к темноте. Идти же с Люмосом наперевес обратно в посёлок — не вариант. Поселение смешанное, и мало ли какие загулявшие магглы тут бродят по ночам? Проблем с Министерством и его Статутом Грею сейчас было ой как не нужно.

      Спросить было пока что не у кого — после выданной на гора фразы фамилиар всё же отключился, как и положено, отправившись в магический сон для полной «поднастройки». Пока парень перекладывал свою некрупную ношу поудобнее на руках, готовясь отправиться в обратный путь, — по ощущениям, как и предполагалось, это был кот. Но… что-то смущало. Он достаточно часто таскал на руках низзла Грейнджер, чтобы всё же ощущать разницу. Пусть даже питомец девушки и был довольно крупным даже для его вида, но всё же низзлы и их полукровки, а Живоглот был именно полукровкой, на руках ощущались как обыкновенные коты. А тут ощущения не совпадали.

      Ладно, дома рассмотрит — мысленно плюнул на ощущения Грей. Всё равно ему от этого зверька уже никуда не деться и он здесь его не бросит.

      Прибрав за собой следы проведённого призыва, Грей отправился в свой временный дом. Дома же при свете разглядел своего нового компаньона. Но, поскольку великим специалистом по животному миру не был, то всё равно сразу определить, кто же ему достался в напарники, так и не смог. Пришлось пока что удовлетвориться предполагаемым — хорёк (ласка, выдра, соболь, горностай, барсук, медоед, россомаха, калан, норка, колонок, харза, фретка, солонгой и много кто ещё — всё это семейство куньих, и отличить одного от другого не специалисту, а Грей им не является, сложно, если не невозможно). По крайней мере, это было единственное, что он мог сказать навскидку, потому что видел превращение Малфоя лжеМоуди именно в это животное.

      Маленькое, сантиметров тридцать, продолговатое тельце, покрытое шикарной мягкой и шелковистой на ощупь шёрсткой. Короткая «верхняя» шерсть и густой пуховой подшёрсток делали зверька няшно-пушистым, но при этом не клубком всклокоченой шерсти. Тёмно-шоколадного окраса, местами переходящего в антрацитовую черноту. Хвост, аппетитная толстенькая колбаска, по длине соперничающий с телом, а на его конце, как у тушканчика метёлка, состоящая из чёрных более длинных по сравнению со всей остальной шерстью волосков. Пушистые маленькие ушки, остренький носик, зубки тоже, как уже успел удостовериться на собственном опыте Грей. Но вот лапки… Лапки отличались от тех, что он тогда успел заметить у превращённого Малфоя. Более узкие и с выпущенными когтями. И реально напоминали обычную человеческую руку. Только костлявую и худую.

      Шерсть на лапках, примерно от «локотка» на передних и условной «коленки» на задних, была заметно короче, без подшёрстка и плотно прилегала к коже, создавая ощущение того, что конечности голые, как у грызунов. Хотя это было не так. Шерсть там была в достаточном количестве. При этом само строение было достаточно широким и основательным, чтобы гармонировать с остальным телом. Однако у превращёного Малфоя — это Грей точно помнил — лапы были ещё более широкие, чтобы была возможность, как на снегоступах, удерживаться тело на снежном покрове.

      Но было и ещё нечто, что привлекло внимание парня, пока он рассматривал зверька, осторожно вертя его в своих руках и периодически поглаживая, что приносило тактильное удовольствие. Заметил он это, когда уложил тельце на свою кровать, ибо отдельной подстилки или переноски у него пока что не имелось.

      Да и нужны ли они ему?

      Фамилиар — не питомец, его незачем ограничивать в передвижениях. Все эти шлейки с поводками, переноски, террариумы… Это всё для питомцев. Например, для Невилловой жабы, которая то и дело норовила сбежать даже из комфортного именно для земноводных террариума. Переноски для котов, которые то и дело норовили покусать и поцарапать даже своих хозяев, не говоря уже о прочих студентах. На Гермиониного Живоглота жаловался не только Рон, да и сама Гермиона частенько смазывала свои руки мазями от царапин. Но всё это потому, что они были именно животными с их инстинктами и прочими повадками. А фамилиар…

      Это уже не животное.

      Захочет — в будущем Грей ему купит или сам смастерит комфортный домик для личного уединения. А вот шлейки и другие ограничители, чтобы не сбежал, фамилиару не нужны по определению. Сейчас же, как и ближайший месяц, фамилиару нужен будет как можно более тесный контакт со своим хозяином, поэтому и спать он пока будет с ним в постели. И вот когда он уложил зверька, тогда и увидел.

      Хорёк, пока он переодевался в пижаму, принял другую позу: перевернулся на спинку и вытянулся, что называется «по струнке», разом прибавив в «росте» пару десятков сантиметров и став длиной почти в ярд (примерно 0,9 метра), и раскинув лапки «звёздочкой». Вот теперь стало видно, что между передними лапками и задними у зверька есть «крылья». Или «мантия». Складка кожи, которая в расправленном состоянии образовывала полотнище у тех же белок-летяг, и которое позволяло им условно «летать», отчего они и получили своё название: белки-летяги. А точнее парить или планировать на довольно большие расстояния. Но вот взлетать с места — не могли.

      А у хорьков разве такое должно быть?

      Впрочем, то, что это не хорёк, уже стало понятно, но пока сам Грей идентифицировать своего фамилиара не мог, то решил условно считать именно хорьком. К тому же Грей заметил ещё одну особенность, которой у хорька по определению не может быть: из той самой кисточки на хвосте торчало и маслянно поблёскивало…

      Жало.

      А вот кисточка на хвосте была призвана, по всей видимости, это самое жало маскировать.       Утро началось с того, что его запястье опять было прокушено.

      — Щщщщ… — прошипел он, но дёргаться не стал. — Предупреждать надо!

      — Мня-мням-мням… Ты — хозяин, вот и корми.

      — Вампир мелкий, — продолжал возмущаться Грей, но руки не отнимал.

      — Уф, — отвалился зверёк — Ну у тебя и коктейль в кровушке. Зато сытный. И что бы понимал! Я не вомпЭр, а всего лишь помесь соболя с мангустом. Знаешь чем отличаются куньи?

      — Без понятия, — индифферентно подтвердил свои пробелы в знании парень, залечивая ранки.

      — Представители семейства куньих, чтоб ты знал, предпочитают выпивать кровь своих ещё живых жертв!

      — Я и говорю — вампиры натуральные, — усмехнулся Грей и встал с кровати. — И далеко не сказочные… Я так понимаю, в магический сон ты погружаться не собираешься?

      Он зарулил в небольшой санузел и поплескал себе в лицо водой, чтобы окончательно уже проснуться, почистил зубы и вышел обратно, принявшись переодеваться из пижамы в повседневку, готовясь выйти к завтраку. Фамилиар свернулся уютным клубочком на его подушке и последний вопрос проигнорировал, тоже старательно умывая свою мордаху.

      — Постарайся не показываться на глаза миссис Бэгшот, — попросил Грей.

      — Тут фэйри… — протянул фамилиар, — всё равно узнает.

      Грею вдруг пришла в голову нехорошая мысль, и он поспешил её озвучить:

      — Кстати, она для тебя не опасна? — парень уже знал, что фэйри этого дома женского пола. — В контракте про «не трогать» фамилиара ничего нет. Вот я дурак…

      Зверёк вдруг весьма хищно оскалился и зашипел, весь распушившись и всячески демонстрируя свою опасность.

      — Пуссссть толькосссс попсссробсссует, СОЖРУ, как мамбу со вкусом, смаком и расстановкой…

      Фамилиар так же внезапно успокоился и деловито, как-то даже по-человечески, подперев лапкой мордаху, продолжил уже вполне мирно:

      — Правда, после такого тебя, скорее всего, отсюда выгонят… Но не беда, поселимся в «Гнезде Гриффона», нам всё равно туда перебраться нужно будет.

      — К-куда? — поперхнулся Грей и, забыв про завтрак, осел на кровать, с вдруг ослабевшими и подогнувшимися ногами.

      — Домой, куда ж ещё? — очень «натурально» удивился зверёк, да так потешно мордаху состроил, что Грей даже умилился. — Ты ж Поттер! Иначе бы я к тебе не переместился… — пушистик с сомнением оглядел своего хозяина, — Ну, да — Поттер, как есть Поттер. Так какого ты тут побираешься и комнаты снимаешь при наличии собственного жилья?

      Минута… Вторая…

      Грей шумно выдохнул.

      — А вот с этого момента подробнее. Откуда инфа? Про собственность и прочее…

      — Шуруй завтракать! — не поддался на давление мангусто-соболь. — Тебе меня ещё не один день собственной кровушкой отпаивать! А силы на кроветворение откуда-то нужно брать! Хорошо бы Кроветворного попить курсом… но чего нет, того нет. Так что, горе моё необразованное, — пШёл завтракать! Да поплотнее, поплотнее! А там уже будем разговоры разговаривать! Дуй, я сказал!

      И так повелительно это прозвучало, что ноги Грея сами с места сдвинулись и пошагали в направлении столовой. Но на самом пороге Грей всё же взял своё тельце под контроль и фыркнул в сторону «манипулятора»:

      — Ещё собственный фамилиар на меня «Империо» не накладывал!

      — Шуруй жрать, говорю!

      — Да иду я, иду…

      И действительно пошёл. Два серьёзных кровопускания в течение нескольких часов всё же сказывались, так что кушать хотелось как никогда. А с остальным и впрямь можно разобраться несколько попозже.

      Завтрак был традиционным: тосты, масло, джем яблочный, сок, тоже яблочный, болтушка из яиц, гренки, помидоры и грибы, подпечёные на гриле, и бекон. В этот раз Грей наложил себе в тарелку всего, а не как обычно отделался парой тостов да чаем. И да, в доме миссис Бэгшот овсянка на завтрак была крайне редким гостем, если вообще хоть когда-то была. Грей, по крайней мере, за всё время проживания в этом доме ни разу с этой гадостью не столкнулся. Миссис Бэгшот так же традиционно попыхивала своей трубкой с длинным мундштуком и читала утренний выпуск «Ежедневного Пророка».

      Глядя на неожиданно разыгравшийся аппетит своего постояльца, она только хмыкнула, но ничего не сказала. И даже на миг показалось, что это было одобрение. Да! Определённо — одобрение. А следом за этим открытием последовало ещё одно! Грей неожиданно понял: знает, всё знает. И про его походы к дому Поттеров, и про фамилиара, коим он так неожиданно обзавелся вчера. Знает, но по каким-то своим причинам молчит и не спешить сдавать подростка ни Министерству, ни Дамблдору.

      Тик-так… Набатом в грудь бухнула интуиция.

      С трудом проглотив застрявший в горле комок, Грей приложил все свои усилия к тому, чтобы остаться невозмутимым. И как можно неспешнее закончил обильный завтрак. Встав из-за стола и коротким поклоном поблагодарив хозяйку дома, на деревянных ногах отправился восвояси. А в комнате…

      В комнате его ждали полностью собранные вещи, благо он их особо и не раскладывал, и фамилиар, столбиком возвышающийся на рюкзаке.

      — Мантию! — проверещал он. — Давай-давай! Шевели поршнями!

      Грей, не задумываясь над ситуацией, как и всегда, впрочем, в таких экстрим-моментах, схватил рюкзак, накинул на них, фамилиар уже успел свернуться шарфиком на шее, мантию, и дал стрекача через окно, а не дверь. Однако, не забыв при этом накинуть два привычных уже заклинания: Муфлиато и Лёгкого шага.

      — Куда, несёшься, бестолочь? — прошипел фамилиар в ухо, видя, что Грей на всех парах несётся на выход из посёлка. — К коттеджу Поттеров гони. Быстрее! Чую, опаздываем!

      Грей резко сменил направление движения и ускорился. Он и сам чувствовал, что опаздывает. В прямом смысле ощущений: сейчас бежит наперегонки со временем.

      Тик-так…

      — Жми-и-и-и! — подбадривал зверь и, видимо, для придачи адреналинового допинга вгрызся в ухо хозяину.

      Грей ещё никогда так быстро не бегал. Даже от Дадли и Ко. Как он преодолел защитный купол «Фиделиуса» — даже не заметил. Влетел на крыльцо, в дом, пронёсся ураганом в подвал и практически без остановки преодолел первый переходный портал в колонне. И вот тут уже только остановился перевести дух.

      — Едрить колотить… — шумно глотая воздух, выдавил из себя подросток, — Это что… такое… было?..

      — Тише ты! — зашипел зверь. — Слышишь?

      Грей подавился воздухом и затих.

      А с той стороны перехода и правду уже не было тихо. Там словно стадо слонов протопало.

      — Да нет! — Грей опознал голос Джеймса Поттера. — Не было его тут!

      — Точно! — а это Сириус, точно Сириус.

      — Дак в пыли бы следы остались… — шум шагов и чих.

      — Скрыть их не проблема… — опасно задумался Сириус.

      — Этот болван? — презрительно от Джеймса. — Да он даже палочку без подсказки Грейджер из штанов не вытащит…

      — Однако сбежать от Дурслей он додумался, и, кстати, оставив им на память палочку, — немного привёл друга в чувство Блэк. — Из-за чего о его побеге мы узнали только сейчас.

      Грей тяжело сглотнул ставшую вдруг вязкой слюну. Нет, он понимал, что рано или поздно волшебники чухнутся и начнут его поиски. Но… Едва две недели прошло!

      — Надо на всякий случай портальный зал проверить… — голос Блэка был задумчив, а слова звучали протяжно. — Открывай, Джей!

      — Да не могу я, — досадливо откликнулся Поттер, и судя по звукам, пнул в основание колонны ногой. — Дед блоканул на меня порталы, когда выкинул из рода, оставив этот дом, как насмешку. Теперь только кровью Гарольда вскрыть можно.

      — Ну и? — новый голос, и новые мурашки по телу Грея — Дамблдор. — Иди за сыном, Сириус прав, проверить портал нужно! А тут поставить ловушку.

      Хлопок аппарации.

      /Нам бы поторопиться!/

      Грей снова дёрнулся. Он знал, что фамилиары могут общаться со своими хозяевами мысленно, и так оно и было в основном, но уже как-то незаметно привык, что его зверушка и в этом оказалась с сюрпризами: могла вполне себе говорить и как все обычные люди. Словами. Голосом.

      /Молчи, горе моё луковое, мы их слышим, они нас тоже вполне могут услышать! Портал двухсторонний! Давай, открывай переход!/

      /Ка-а-ак? Я вчера полночи убил, но он не открывается!/

      /Ключом тебе послужит Рухх! Ну?!/

      /Что «ну»? Я баранки не гну! Я не понимаю!/

      /Ох, папа мой мангуст и мама — куница, да дядюшка скорпион… Ты же анимаг! Превращайся, балда, ты моя ненаглядная!/

      Грей зло сопнул носом, а потом застыл, пронзённый кристальным пониманием, и вскочил на постамент.

      Экстремальные ситуации всегда заставляли его собраться на грани своих сил и возможностей.

      /Только одно уточнение/, — деловито поинтересовался он у своего зверя, — /Вот это то, что сейчас над нами и есть Рухх?/

      /Да/, — короткое.

      И Грей как в бездну рухнул в медитацию. Вот так: сразу, моментом, без «предварительных» ласк. А через секунду из горла вырвался тихий клёкот. А потом пришло осознание, что угол обзора резко и весьма кардинально поменялся. Птица Рухх парила высоко. Очень высоко и до неё не достать… Крыльями? А почему у него не перья, а пух?

      /Да, тише ты!/ — тут же ворвалось в голову. — /Потом себя рассмотришь! Кровь! Нужна кровь!/

      Точно! Ему нужно спешить!

      Не раздумывая долго, клюнул себя в лапу, и из пореза на постамент потекла кровь. Секунда… Другая… На той стороне портала послышался хлопок аппарации.

      — Ты что так долго? — недовольно от Сириуса.

      — Лили, — коротко, словно это всё объясняло.

      А, может, им и объясняло, а вот Грею — нет. Только раздумывать над тем, что сейчас Поттер откроет портал, и они его застанут на горячем, стало некогда, его охватил столб света — и через секунду он уже был в другом, но таком же тёмном месте. О том, что он переместился, говорил ему его нос. Да, у птиц тоже есть обоняние, ага. Вот только пахло странно…

      Домом.

      Грей, не меняя облика, спрыгнул с очередного постамента и уставился на спрыгнувшего оттуда же фамилиара.

      — Ты кто такой, Мерлин тебя задери? — а говорить в теле птицы оказалось несложно.

      Да и то правда, разговаривают же попугаи, да и вороны тоже…

      — Ну, наконец-то! Дождались! — одновременно с его возмущением, направленным на наглого фамилиара, послышалось откуда-то сзади.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 13 - Глава 12. Ключом тебе послужит…
Часть 14 - Глава 13. Фамилиар
Часть 15 - Глава 14. Одна голова – хорошо, а две – ещё лучше
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

      Мадам Поппи Помфри сидела за своим рабочим столом, который находился в небольшом рабочем кабинете, что скрывался позади одной большой больничной палаты, которая занимала всё так называемое Больничное Крыло огромного тысячелетнего замка Хогвартс. Того самого замка, который уже тысячу лет служил школой для маленьких и не очень магов. За убранным в красивый переплёт стеклом окна начинал брезжить рассвет, а она сидела и банально надиралась медицинским спиртом. Медики — они такие. Хоть магглы, хоть маги. Водка, виски, коньяк? Нет — это слабо. Спирт — наше всё!

      И что же такого могло случиться, чтобы эта по всем признакам замечательная благообразная старушка, с седыми буклями, торчащими из-под фирменного чепчика, изволила напиваться?

      Да ничего особенного. Просто сейчас в её владениях и на её попечении, как медиведьмы, как единственного медицинского работника большой школы, в которой учатся не менее трёхсот детей: от шилопопых любопытных одиннадцатилеток до семнадцатилетних гормонально нестабильных оболтусов и пары десятков не менее безголовых учителей-профессоров, которые этих детишек учат, находились двое.

      В одном случае — ничего особенного как для школы магии, где даже простая лестница с её исчезающими ступеньками может послужить причиной травм разной степени тяжести. Рональд Уизли был всего лишь слегка поломан и помят. Костерост, мазь от ушибов, настойка от сотрясения — и уже к утру мальчик будет в полном порядке и его можно будет отпустить из Больничного Крыла, чтобы он продолжил ломать себе кости на уроках полётов. Впрочем, таких уроков у него уже больше не будет, так как уже через пару дней начнутся большие летние каникулы, а дети, включая Рональда Уизли, отправятся по домам, где за их здоровьем должны будут следить уже родители.

      А вот второй случай…

      Гарри Поттер.

      Мальчик-Который-Выжил…

      Кто бы мог подумать?!!!!

     Она никогда не задавала вопросов о том, как именно тот или иной её пациент получил ту или иную травму. Мерлин и Моргана! Они не в пансионате для благородных девиц учатся, а дети жестоки. А дети, которые вооружены палочкой и магией, ещё и опасны. Её задача была, есть и будет — излечить пострадавшего, а со всеми остальным аспектами, включая юридические, пусть разбираются те, кому по статусу это положено делать.

      Родители или опекуны.

       Да и никто не отменял клятву магии о том, что тайна диагноза пациента — это… Тайна! Не подлежащая разглашению. Единственная «лазейка» в этой клятве касается официального запроса от соответствующих органов. И то в процессе дачи показаний она может сказать, что диагностировала то-то и то-то, а предположения о том, как травмы и проклятия получил потерпевший — это всего лишь домыслы и к делу их не пришьёшь. Собственно, и из-за этого не в последнюю очередь она предпочитала не спрашивать своих маленьких и больших пациентов, как так они умудрились к ней загреметь.

      Меньше знаешь — крепче спишь.

      А ещё точнее, не знаешь — и под «Веритасерумом» не расскажешь. А догадки и домысливания этот самый «Веритасерум» позволяет не озвучивать, ибо правдивым ответом на вопрос, заданный дознавателем, они не являются.

      И вот сейчас она сидит и надирается спиртом, потому что не знает, как ей быть и как поступить.

      С одной стороны — и так проще, — как и прежде, не задавая вопросов ни Дамблдору, ни самой себе, чтобы совесть не тревожить, просто сделать своё дело… Собственно, пара-тройка зелий для того, чтобы излечить именно то, от чего мальчик к ней попал, и наплевать на остальное, с чем он уже живёт одиннадцать лет. С другой стороны — она целитель, а не погулять вышла, и совесть уже не просто потревожена, а разбужена и теперь точит когти о её душу. Но если заниматься здоровьем мальчика всерьёз…

      Ей нужен полный анамнез, которого ей никто не давал и парень не даст — в силу своего банального незнания. Ей нужны зелья, которых в её подотчётной аптечке нет и никогда не будет, и ритуалы, которые в Больничном Крыле Хогвартса провести невозможно. А без всего этого можно и не начинать даже.

      Шрам.

      Этот шрам, полученный, по словам Дамблдора, от руки Того-Кого-Нельзя-Называть и от — подумать только! — «Авады Кедавры»!

      Выжить-то мальчик выжил, об этом раструбили все газеты магмира.

      Но его кто-нибудь хоть когда-нибудь пробовал вылечить?!!!!!!!

      Почему никто и никогда не пытался залечить след от проклятия на лбу мальчика? Чем, скажите, пожалуйста?!.. Чем были заняты его опекуны, что этот самый шрам даже спустя десять лет после трагедии выглядит так, как будто его только что нанесли?!!! Сама Поппи учащихся вблизи видела только во время их лечения у себя в Больничном Крыле. За столом в Большом зале она присутствовала редко, а если присутствовала, то детей видела только с высоты преподавательского постамента и в значительном отдалении. Включая Гарри Поттера. А лезть к мальчику познакомиться поближе, как какая-то несдержанная девчонка-первокурсница… Увольте! Она уже не в том возрасте. Тем более что рано или поздно, с учётом-то специфики обучения магии, мальчик всё равно окажется в Больничном Крыле.

      И вот — оказался.

      Лучше бы не оказывался.

      Помимо ожогов разной степени, ушибов мягких тканей, тоже разной степени тяжести, ушибов костных тканей, вывихов запястья и голеностопа, сотрясения и кислородного голодания, вызванного, очевидно, вполне себе механической асфиксией… О, да, пальцевые следы синюшного цвета на горле кричат об этом достаточно выразительно! И это только свежие травмы! У мальчика наблюдались: уже ставший притчей во языцех незаживающий шрам, от которого фонило некроэнергией, значительный недовес, недоразвитие костной и мышечной тканей, авитаминоз и несколько неправильно сросшихся переломов рук и ног. И ещё куча мала диагнозов, вызванных неподходящими для взросления мага условиями воспитания.

      Конечно, она уже была наслышана о том, что Герой Магического Мира, он же Мальчик-Который-Выжил, рос и воспитывался не в семье волшебников, а магглов — родственников магглорожденной Лили Поттер, в девичестве Эванс, но…

      Таких запущенных случаев на её практике, а в Хогвартсе она работает уже без малого половину века, среди магглорожденных не случалось. Даже когда она принимала дела от прошлого целителя при устройстве на работу и читала список типичных травм и проклятий, с которыми приходилось работать её предшественнику, дабы ознакомиться с предстоящим фронтом работ, такого там среди магглорожденных не наблюдалось. Даже среди тех, кто приходил сюда учиться прямиком из приютов. А приюты первой половины века — это вам не райский сад. А тут мальчик вроде как и вовсе в семье рос! И такое!

      Такие повреждения и болезни можно было найти разве что в архиве за средние века, когда магглорожденных религиозные родители действительно истязали, морили голодом и подвергали прочим насилиям, дабы «изгнать Сатану».

      И как она уже размышляла?

      Догадки к официальному делу не пришьёшь, но пользоваться-то своими выводами из увиденного ей никто не мешает!

      Решено!

      Летом она заберёт мальчика у его опекунов и займётся его здоровьем вплотную.

Серия сообщений "Заговор целителей":
Часть 1 - Заговор целителей. Глава 1. Принятое решение
Часть 2 - Заговор целителей. Глава 2. Приходить нужно вовремя
Часть 3 - Заговор целителей. Глава 3. Вон оно как, Михалыч

     Грей вернулся из очередного похода в дом к Поттерам. Его снедала досада. Изначально, когда он смог расшифровать рунический став на постаменте перехода, он даже обрадовался, что у него теперь новая палочка. Его новая палочка содержала в себе то самое перо птицы Рухх и, казалось, теперь нет препятствия, чтобы активировать переход. Ну, а чтобы ещё могло значить повеление: ключом тебе послужит Рухх?

      Не сработало.

      Переход не откликнулся.

      Что только Грей там не вытворял: и палочку на постамент выкладывал, и стучал ей по постаменту, и по птице, и одновременно стучал и творил заклинание Портус. Обычно созданные постоянные и временные порталы откликались на этот простой посыл. То есть «Портус» — это не столько само заклинание переноса, сколько привычный и стандартный ключ-активатор уже созданных порталов. И таки да, он шипел на серпентанго «Откройся»… Пробовал и прочие «пароли», до каких додумался. Ни один не сработал. Вставал на постамент и дёргал нависшую над ним птицу за хвост, за когтистые, чуть поджатые к животу лапы, как некогда феникса, что выудил его и Уизли с беспамятным Локхартом из подземелий Хогвартса. И совершал ещё множество действий и их комбинаций. С палочкой, кровью и магией, как сырой, просто направленной в никуда, так и направленной на портал. Но так ничего и не случилось.

      Он всё же неправильно понял послание?

      Возможно.

      Разочарованный, он вернулся в коттедж к миссис Бэгшот.

      Грей не раздеваясь, только сбросив ботинки, плюхнулся на кровать в своём флигеле. Вот же… Так хорошо всё началось и как бесславно всё закончилось. Хотя насчёт закончилось — это он погорячился. Он ещё повоюет. Только вот остынет немного. Нужно отвлечься. Не думать о белой обезьяне. То есть о том, что часики тикают, а ему необходимо попасть к ритуальному камню хоть Поттеров, хоть Блэков. Время утекает сквозь пальцы. Если он в ближайшие дни не «заявит» о себе, как член рода, то…

      Что?

      Он не мог сказать точно.

      Его гнали не хуже призрачных гончих предчувствия, что с признанием себя любимого любым из родов нужно поторопиться. И как только это осуществится, он сможет управлять — если не всем, то частично — финансами признавшим его своим рода. И как ни странно, хоть он Блэк-Поттер, поттеровский алтарь просто физически ему сейчас ближе и доступнее, чем Блэковский. Как уже упоминалось, хотя бы потому, что о том, где находится хотя бы один из домов рода Поттер, откуда он по переходу может попасть в менор, а следовательно к родовому камню, он знает. А о том, где находится хоть одна из принадлежавших Блэкам построек — он не в курсе ни на грамм.

      И его ожидания подтвердились, как только он обследовал коттедж в Годриковой Лощине и обнаружил портальный переход.

      Он не знает точно, куда тот сможет его перекинуть. Он не может знать точно, что его там может ждать. Возможно, что даже Поттер, который Джеймс и его несостоявшийся папашка, а это не есть гуд. Но он точно знает, что ему нужно туда. Интуиция вопила, что есть мочи — он на верном пути, но ему нужно поторопиться. Это как будто он наглотался зелья удачи «Феликс Фелицис». Когда вопреки здравому смыслу и разумному опасению, что там, на глубине расселины, колья, невидимые и теряющиеся во мраке, на которые ты насадишься, как бабочка на энтомологическую шпильку, но ты всё равно прыгаешь без страховки в темноту. Сам он это зелье не пил, но именно так описывали свои ощущения те, кто им пользовался. Точнее, одно из описаний воздействия зелья, были и другие. Например: ощущение бесконечных возможностей, когда кажется, что человек может справиться со всем на свете… А Грей об этом прочитал. Как и о самом зелье. Как и о множестве других. Когда понял, что зелья — это круто. Околдовать разум и поработить чувства… Угу. Про них он тогда читал запоем и даже стал подозревать, что ему что-то определённо подмешивали.

      Ну не мог же он сам по себе быть таким кретином все эти годы? Не замечать некоторых очевидных, как оказалось, вещей и прятать голову в песок, словно страус, оставляя свою задницу, по которой регулярно прилетало приключениями, голой? Ведь у Дурслей критичность мышления ему ни разу не отказывала, и он прекрасно мог понять, когда и за что ему может прилететь, а следовательно постараться избежать… И, как ни странно, избегал же в большинстве случаев.

      Опыт — сын ошибок трудных… Да, да…

      А ведь такие зелья в магическом мире были. Зелье рассеянного внимания, например. Зелье доверия, когда нужно расположить к себе недоверчивого человека. А уж про разные зелья привязанности, с силой воздействия от простой дружбы до «Амортенции», и говорить не стоит. А он всё это просрал… И как тут не задуматься о том, что тебя-то как раз этими зельями притравливали?

      Околдовать разум! Снейп об этом их предупредил аж на самом первом уроке! Вот только манера преподавать предмет…

      Грей прикусил губу…

      Кстати! А их никто этим зельишком, удачи которое, втихаря на первом курсе, да и на втором тоже не подпаивал? Ведь сиганули они в провал под цербером не зная ни глубины, ни броду, не умея летать без метлы, которые они тоже тогда не взяли. Ладно, в первый раз. Цербер проснулся - и там выбор стал: или пан, или пропал. В том смысле, что либо прыгнуть в зёв, либо попасть на зубки адовой собачке. В лаз же под раковиной сиганули вполне осознанно, без предварительных уточнений как там и что, насколько глубоко и не расшибутся ли они по прибытию ко дну. И ведь по всем законам от них должны были в обоих случаях остаться рожки да ножки и между ними мешок со всмяткой.

      Но нет, живы остались.

      А если да, то кто? Явно не Дамблдор сотоварищи. Грей уже выяснил, что этот как раз делал всё, чтобы ненужный Поттер убился побыстрее. Желательно САМОубился, или был убит чужими руками. Свои пачкать не комильфо. Он же Великий Светлый! Только душа черна, как самые глубокие океанские впадины.

      Интересный вопрос, нужно записать его в свой вопросник. Может, когда-нибудь и на него ответ найдётся. Кстати, вот и один из гермиониных подарков пригодился. Подарила она ему как-то записную книжку. Три года записник в сундуке валялся не нужный и пустующий, как и его голова, а теперь пригодился, ибо именно туда Грей стал записывать возникающие у него по мере самостоятельного проживания вопросы к прошлому своему существованию.

      Однако записывать записывал, а решал он их не по мере возникновения, а по мере насущности или возможности на них найти ответ. Вразнобой.

      Вот и на данном этапе Грей отложил в сторону все свои прочие проблемы, даже поиск нового учебного заведения. Он всеми фибрами души стремится найти алтарь Поттеров. Именно поэтому ломился туда, куда без особой необходимости лезть бы поостерёгся. По крайней мере, в своём нынешнем состоянии самосознания, без воздействий… Скажем так: авторитетов со стороны. Ведь были или не были зелья — пока не доказано. Вот только у него эта необходимость есть. И это не просто необходимость — это жизненно важно. Есть надежда, что как минимум он там, на той стороне портала, обнаружит следующий путеводный вектор, указку, куда направить свои стопы дальше, а как максимум — алтарь. И гонка закончится его победой. Его, а не Джеймса Поттера.

      Почему именно ощущение гонки? Почему именно так: он и Джеймс Поттер?

      На эти вопросы ответа Грей тоже не знал. Но чётко ощущал, что часики тикают: тик-так, тик-так…

      Но конкретно сейчас ему нужно отвлечься. Не думать о…

      Грёбаная белая обезьяна. Грёбаная чёрная кошка в тёмной комнате!       Грей досадливо саданул кулаком по матрасу.

      Нет, он сейчас не уснёт. Слишком возбуждён своей неудачей. А ведь финал был так близок! И для медитации, чтобы потренироваться в превращении, он ещё слишком напряжён. Ведь даже для этого нужно иметь более спокойный и ровный эмоциональный фон. Конечно, медитации вроде как призваны этот самый эмоциональный фон выравнивать, но… Но если он сейчас начнёт медитацию, то белая обезьяна будет постоянно маячить перед глазами.

      Вот же!..

      Грей не глядя цапнул с прикроватной тумбочки книгу. Одну из тех, что с разрешения хозяйки пока что обосновалась у него в комнате. «Фантастические Твари и места их обитания» Ньюта Скамандера. Не то, чтобы ему очень уж хотелось читать про весь этот магический бестиарий, будто ему уроков с Хагридом было мало, но в свете последних событий пренебрегать изучением магической флоры и фауны было бы смерти подобно. Учебники по УЗМС за третий и четвёртый курсы уже читаны-перечитаны, а в библиотеке миссис Бэгшот не оказалось других учебников, зато оказалось вот это издание. Впрочем, чем не учебник? Тем более, что книга была вполне себе читабельна. Написана лёгким языком, без перегруза специальной терминологией. Часто автор перемежал рассказы о том или ином животном некоей сторонней информацией, напрямую не касающейся именно живности.

      Так, например, в главе про мантикору было достаточно много информации о том, где, как и зачем применимы составляющие её части. И не только в зельеварении с указанием зелий и даже их рецептов. Вот как сейчас…

      Грей перелистнул страницу с началом описания нюхлера и наткнулся на целый пласт информации по призыву нюхлера, как будущего фамилиара. Точнее, не то чтобы этим кругом призыва можно было призвать исключительно этого зверька, он был рассчитан на призыв любого, но здесь подавался именно как рассказ о том, как герой призвал себе в фамилиары именно нюхлера.

      Грей завис над страницей, рассматривая приведённый там рисунок круга призыва. Смотрел, но не видел. В голову робко постучалась очередная идея.

      А почему бы ему не завести себе фамилиара?

      Нет, не просто питомца, как низзл Гермионы или жаба Невилла, а именно фамилиара. Того, кто будет его спутником, помощником и запасной головой, читай здравым смыслом, когда его начнёт заносить на старых дрожжах. Тот, кто никогда и ни за что не предаст.

      Как бы там ни было, но отпускать Хедвиг было больно. Да, он смирился с тем, что эта сова, хоть и подаренная ему на день рождения, на его одиннадцать лет, не его питомец. И никогда не была. Даже питомцем, не говоря уже про то, чтобы стать истинным фамилиаром. Если он не ошибается, то хозяином этой птицы был именно Хагрид, а Грей, будучи Гарри Поттером, всего лишь «изображал» из себя владельца. Не осознанно, нет. Но сова никогда ему не принадлежала. Однако за долгие четыре года, что ему было позволено заблуждаться об их связи, он привязался к ней. Он высказывал ей все свои горести и невзгоды и даже получал от неё поддержку. Поэтому расставаться с ней было больно и сейчас где-то в его груди образовалась очередная дыра.

      Так почему бы её не заполнить?

      О том, что из себя представляет истинная связь маг-фамилиар, он уже знал. В процессе ритуала образования привязки животное получало не только долголетие, если оно было одним из короткоживущих видов, как те же садовые крысы. Так-то они живут три-четыре года, а если они фамилиары магов, не питомцы, а именно фамилиары, то живут столько, сколько их Хозяин. И даже умирают не сразу после гибели оного, а вполне себе могут прожить те свои года, что не прожили, как обычное животное, до проведения ритуала.

      Например, если бы Рон провёл ритуал со своей Коростой, когда той было только год, то после его, Рона, смерти крыса прожила бы ещё два-три года. И это не считая тех лет, что она бы прожила в качестве фамилиара Уизли. А волшебники живут долго. По крайней мере, у них для этого есть определённые задатки, и если их специально не «косить» пачками, чем успешно занимается «война» и «драконья оспа», случившиеся практически одновременно. Да что там «практически»! Одновременно! Острая фаза эпидемии пришлась как раз на пик второй магической! Как раз на десятилетие семидесятые-восьмидесятые, и, как по «волшебству», сошла на «нет» после падения Тёмного Лорда в восемьдесят первом.

      Наводит на некоторые размышления, не так ли?

      Но сейчас не об этом… Однако Грей оторвался от книги, потянулся за дневником и записал туда очередную пришедшую как-то вдруг в голову мысль. Сколько их уже? Этих внезапных озарений? Он в самостоятельном плавании чуть больше недели, а дневник уже наполовину исписан!

      В процессе образования связи будущий фамилиар получает разум. Именно в этом самом смысле. Он начинает думать и выстраивать логические цепочки, а на этой основе саморазвиваться. Также получает все знания своего донора, мага-хозяина, кои у оного имеются на момент проведения ритуала. А далее фамилиар продолжает свое развитие уже самостоятельно, но при этом остаётся предан только и только своему хозяину и никаким образом не может предать его.

      Просто…

      Это будет всё равно, что предать самого себя! Даже твой близнец может предать тебя, а фамилиар — нет. Маг и фамилиар, особенно после долгих лет совместной жизни, могут ругаться, спорить, дуться друг на друга, но не предать друг друга. Этакая вынесенная за рамки одной головы «шизофрения» с раздвоением личности. И да, насчёт ругаться и спорить. Разговаривать они могут по связи, а точнее телепатически, а вот окружающие этого разговора слышать не будут. Даже легилименты… Ведь «легилименция» — это не чтение мыслей как таковое, а подсматривание мысленных образов и сопоставление их со считываемыми эмоциями. Хорошие ментальные маги даже без заклинания могут почти дословно процитировать любую вашу мысль, просто считав образ в вашей голове, эмоции и за мгновение проанализировав их. Но, тем не менее, не «читают» дословно. То есть именно словами, то, что думает считываемый.

      Зато связь маг-фамилиар помимо эмоционального и образного чтения предполагает именно «разговорную» телепатическую речь.

      Раньше Грей думал, что ритуал связи можно пройти с любым животным, которое тебя выберет, однако вот сейчас он читает о том, что это не совсем так. Есть, конечно, единицы тех, кто просто встретил своего фамилиара, вот так… Просто гуляя по парку или на опушке леса. Или по случайности смог провести ритуал над своим питомцем. Но… Всё же в большинстве случаев ритуалу предшествует обращение к миру и магии путём круга призыва. И вот тогда будущий фамилиар либо переместится в круг призыва, либо… Нет. А если переместится, его ещё и нужно задобрить, чтобы понравиться и он «согласился» пройти ритуал. А ведь бывает и так, что в круг призыва «приходит» кто-то, кого самому тебе по тем или иным причинам не хочется назвать своим фамилиаром, разделив с ним свою жизнь и судьбу.

      Даже с магическим супругом или супругой можно развестись, тяжело, трудно с откатами и вирами по магии, но можно, а с фамилиаром — нет. Это действительно на всю жизнь, до самой гробовой доски, в болезни и в здравии, в радости и горе… И вот представьте себе, какая-то девчушка уповает на то, что в фамилиары ей достанется милый котик, клобкопух или кролик, а тут на тебе — соплохвост какой или флобберчервь… Впрочем, как правило так оно и бывает, и в девяносто пяти процентах призванных фамилиаров — это оказываются именно коты. Чёрные. Не зря ведьм именно с котами ассоциируют. Более редкие варианты: ворон, кто-либо из арахнидов (Рон бы скопытился на месте от такого подарочка!) или жабы. Ну, и совсем редкость, другие виды животных, как вот этот нюхлер из книжки.

      Тряхнув головой, возвращаясь из глубин своего разума и приняв решение, Грей ещё раз перечитал так заинтересовавший его отрывок.

      — Что мне нужно? Так круг можно нарисовать чем угодно, хоть палкой на земле. Свеча из воска шершней… А шершни разве дают мёд? Хотя мёд вряд ли, а вот воск для постройки сот вполне… Вполне… Где такую можно достать? Ладно, напишу в аптеку в «Троллиной балке», а свечу уже сам сделаю. Так — чек. Что ещё? Ну, своя кровь, куда ж без неё? Понятно. И? Всё? Не слишком-то и сложно. А что там с ритуалом? Понятное дело, моя кровушка нужна будет. Горный хрусталь — поможет сконцентрировать мысли на самых главных жизненных аспектах, упорядочить разум и обострить интуицию. Ага — есть.

      Грей погладил свою руку, где с некоторых пор были закреплены ножны для палочки.

      — Авантюрин — камень случайной удачи и счастливого случая. Авантюрин ассоциируется с моментами, которые происходят в жизни человека неожиданно и приносят внезапную радость.

      Грей на пару секунд задумался.

      — Где-то был. Вроде… Да нет, точно был… Акцио!

      Из карманов джинсов прямо в руку влетел требуемый камень.

      — Отлично! Серебряный нож тоже имеется. Тогда писать письмо в аптеку! И отправить его с самого раннего утра.

      Благо магическое почтовое отделение тут тоже имеется.

      После того, как Грей наспех, с кляксами и неровным почерком нацарапал письмо в аптеку, он, наконец, смог немного успокоиться и забыться сном. Однако вскочил ни свет ни заря и у дверей магического почтового отделения был задолго до того, как туда пришёл работник. А потом половину дня высматривал ответную сову в небе над коттеджем. Когда же та прилетела, принеся требуемый воск, тут же принялся делать свечу. Вроде нехитрая наука, но провозился оставшуюся половину дня. Главным образом время ушло на застывание расплавленного воска, а Грей сидел над трансфигурированной из деревяшки формой для отливки и гипнотизировал процесс. Увы, но искусственно, в данном случае магически, как-то воздействовать для ускорения процесса застывания, было нежелательно.

      И уже привычно, после заката, закутавшись в мантию-невидимку, покинул не только коттедж миссис Бэгшот, но и само поселение, отправившись за его пределы, в небольшой лесок. Ритуал призыва проводить лучше на природе. Карманы его оттягивали различные по своему роду и составу вкусняшки, кои могут понравиться предполагаемому фамилиару. О да, угадать с этим трудно, учитывая, что «прибыть» в круг призыва может даже мантикора, но статистика всё же вещь упрямая. Так что рассчитывал Грей именно на кота или птицу, а потому припас пару мышек в стазисе. Благо поймать их в деревне-то совсем не проблема.

      Круг призыва начерчен, нехитрые руны тоже, свеча в центре, порез серебряным ножичком, кровь на руны и молчаливый призыв в вечность. Минута, другая, третья, десятая… Тяжело вздохнув, Грей уже собирался затушить свечу, как из воздуха, сгустившегося в клочок тумана, прямо ему в ноги упало тельце.

      Хватательный рефлекс ловца сработал на опережение мозга.

      Грей схватил тело, а тело впилось зубами ему в запястье.

      — Твою резинку! — воскликнул Грей и, разжав ладони, попытался стряхнуть кусаку.

      — Ты где, тьфу, ядом василиска в крови разжиться успел, горе моё?

      Руку перестали кусать, но стряхнуть тело не получилось. Впрочем, Грей уже и не пытался — он почувствовал формирование связи, и глаза его расширились в удивлении. Обычно для формирования какого-никакого разумного поведения фамилиару нужно было от недели до месяца, в течении которых тот впадал в магический сон. А тут вот так — без перехода. В лоб, контрольным.

      Не потребовался даже ритуал. Опять выделился.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 12 - Глава 11. Немного о сущности фэйри
Часть 13 - Глава 12. Ключом тебе послужит…
Часть 14 - Глава 13. Фамилиар
Часть 15 - Глава 14. Одна голова – хорошо, а две – ещё лучше
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

Поздравляю всех с наступающим Новым 2024 Годом! Видеопоздравление можно посмотреть на моей страничке ВКонтакте

 

https://vk.com/id584649557?z=video584649557_456239...2214647fd5%2Fpl_wall_584649557

 

На создание открытки у меня ушло не много не мало 54 часа

1.


2.

     Плащ-невидимка невесомо окутал плечи. Глубокий капюшон надёжно скрыл голову и лицо. Чары «Муфлиато» гарантировали, что его никто не услышит, даже если он будет топать как слон. Так же он учёл свою ошибку, которую совершил при первой вылазке в Хогсмид, на тот момент никем не санкционированной — прямое нарушение запрета. Тогда Гермиона смогла вычислить его по оставленным на снегу следам. Сейчас не зима, да и снега в этой части Великобритании почти не бывает, но на земле, особенно влажной после обычного дождя, тоже остаются следы. Для этого он использовал «Лёгкий шаг», почерпнутый им из какого-то шпионско-детективного романчика. В отличие от Локхартовских шедевров, если уж в такой литературе и подавались какие заклинания, то на проверку они оказывались вполне себе функциональными и рабочими.

      Убедившись, что следов за ним на влажной грунтовой тропинке не остаётся, парень уверенно направился по известному маршруту.

      В этот раз ясного неба не предвиделось, тучи скрывали диск луны, но зелье «Кошачьего глаза» действовало безупречно.

      И вот опять, пока шёл размышлял: ну реально? В мире, где кости руки можно вырастить за одну ночь, а перелом срастить часа за два? Неужели в магическом мире нельзя магическими же способами исправить зрение? Сейчас же он видит всё и даже без линз! Жаль, при дневном свете это зелье даёт обратный эффект — слепоту. Полную. Нет, надо всё-таки этим вопросом поинтересоваться. В Хогвартсе было Больничное Крыло и мадам Помфри, но тогда его эти «незначительные моменты» не интересовали.

      Он вообще всегда, когда попадал в это самое Больничное Крыло, старался сбежать оттуда как можно быстрее. А, собственно, почему? Лечиться он не любил, как и любой другой ребёнок — это понятно. Но почему бы ему именно тогда не задуматься над получением медицинской помощи в вопросе со зрением — ведь те же очки в плохую погоду при игре в квиддич очень мешались! А сейчас понимает, что каждый раз, когда эта мысль приходила ему в голову, его что-то отвлекало от её осуществления. Дождь очки заливает, есть же «Импервиус» — и проблема решена. С очками — не зрением. Но так как он снова видит нормально, пусть и с помощью очков, то это уже не так существенно мешает жить, как было всего минуту назад.

      Да и постоянно мелькающие перед глазами очкастые Дамблдор, МакГонагалл, Перси Уизли и прочие очкарики хогвартса, включая постоянную долбёжку по мозгам, что ты так похож на папку, тоже очкарика, даже очки такие же, отвлекали от мысли кардинального решения данной проблемы.

      И вот именно сейчас он опять над этим задумался. А где получают лечение волшебники, не студенты Хогвартса? Впрочем, про это он уже знал — больница святого Мунго, которую тоже нужно искать в Лондоне. Осталось только её найти. Адрес её в городе ему как-то ни разу не попадался. Это что-то из того разряда, что и так каждому волшебнику должно быть известно, что называется с пелёнок. Как и адрес местонахождения того же Министерства Магии. Все об этом знают, но никто вслух не говорит. Как там с Хагридом было?

      — Ох, Гарри, я постоянно забываю, что ты рос с магглами и ничего не знаешь…

      Именно что-то из этой оперы. У миссис Бэгшот спросить что ли?

      А вот и соседние с Поттеровским дома. Пока Грей гонял эти мысли в своей голове, ноги исправно несли его по заданному маршруту.

      Стоп.

      Назвав адрес, он снова полюбовался на то, как раздвигая препятствия вспухает «гриб» заклятия с заключённым в него содержимым, но не пересекая границы этого невидимого купола. А вот теперь он проверит — насколько и чему он научился за последний год. Сколько скрывающих и, что в данной ситуации важнее, выявляющих скрытое заклинаний он освоил. И надеялся, что сможет выявить все заклинания, что окутывают этот дом, помимо заклятия доверия. В последнее время он уяснил главное, что волшебники не особо «парятся», выдумывая что-то новое, используя хорошо зарекомендовавшее себя старое и большую часть плетений можно выявить обычным диагностическим.

      А вот сам Фиделиус в этом ряду является редким исключением — его как раз и невозможно проявить этим самым диагностическим заклинанием, которым собирался воспользоваться Грей. Если не знаешь, что он тут есть, то и не проявишь его влияния. Да даже если и знаешь — не проявишь. Но у Грея есть ключ, а потому для него это заклинание не помеха.

      Взмах палочкой — и для него открывается цветистый мир магических потоков. Особенность этого заклинания в том, что всю эту цветную вакханалию может видеть только воспользовавшийся заклинанием маг, а вот те, кто в этот момент будут стоять рядом, ничего не увидят. Если только в само заклинание не добавить небольшой финт палочкой, который выводит проекцию на всеобщее обозрение. Но Грею это не нужно.

      Полюбовавшись на то, что выявило общее заклятие диагностики, он поочерёдно кинул на площадь ещё тройку заклинаний. Этими заклинаниями пользуются авроры и взломщики проклятий. У них несколько больший спектр выявления магических возмущений, но основа всё та же.

      — И что? Это всё, что ли?! — выдохнул парень, недоверчиво хлопнув ресницами.

      Он ещё раз оглядел открывшуюся «картину мира», а точнее данной конкретной его локации, и почесал маковку.

      Заклинания ничего не выявили. То есть, кроме заклятия доверия над данной местностью, которого не «видели» даже они, не имелось больше никаких других заклинаний: ни скрывающих, ни сигнальных. Никаких, кроме небольшого возмущения, которое шло откуда-то из глубины заброшенного дома. Последнее было выявлено последним же брошенным заклинанием, первые три проявлялки — его тоже не заметили. Но это, скорее всего, фонил какой-то источник типа артефакта, но не было ничем из того, что могло бы дать знать хозяевам, что в дом проникли посторонние. Вообще очень странно, что фонило только что-то одно — в доме-то волшебников!

      — Они что же, решили, что одного заклятия вполне хватит, для того, чтобы сохранить всё вот это вот в неприкосновенности? Хотя-яа-а… — Грей тихим шёпотом вёл рассуждения сам с собой, казалось, так мысли формировались чётче и стройнее, чем тот сумбур, что был у него постоянно в голове. — Фиделиус никаким другим заклинанием выявить невозможно, и кроме «посвященных» под купол никто сунуться не сможет. А среди посвященных у нас… Те, кому сюда пока что возвращаться незачем. Никто ж из них не думал, что я не только выживу, но и приду сюда в поисках ответов на вопросы. Ну, ну. Сами виноваты. Гоменум Ревелио!

      О домовиках тоже не стоит забывать. Особенно в свете последних открывшихся фактов их существования и особенностей питания.

      Нет. Никого живого, кроме него, тут сейчас нет, если не считать магглов-соседей. Но эти не маги и для него опасности не представляют. Они сейчас даже не видят, что рядом с ними происходит что-то необычное. Дом Поттеров под Фиделиусом, сам Грей в мантии, даже если кто-то из них сейчас случайно выйдет на улицу, они ничего не увидят.

      Грей решительно переступил ту самую невидимую черту, что означала границы купола заклятия доверия, и тут же настороженно остановился, прислушиваясь и к окружающему миру, и к звону магии вокруг, и к самому себе.

      Нет, своим вторжением он ничего не потревожил. Ведь оставалась вероятность того, что он просто не выявил всего — он же всё же недоучка, и, тем более, не дипломированный взломщик заклятий типа Билла Уизли. Парень встряхнулся и решительно преодолел три ступеньки, ведущие на крыльцо дома.

      — Алохомора!

      Щелчок и тихий скрип приоткрывшейся на давно не смазываемых петлях двери снова ввели парня в небольшой ступор. Заклинание он кинул, что называется, на пробу, не особо надеясь на удачу. Всё же «Алохомора» срабатывает на простых, не магических замках. Например, у тех же магглов Дурслей он теперь спокойно смог бы открыть все пять замков, что «дядя» навешал на дверь его комнаты, даже будучи с другой стороны запертой двери. А вот даже простенький «Колопортус», без прочих наворотов, «Алохоморе» уже не по зубам.

      — Как-то всё слишком просто… Не ловушка ли?

      Но, ловушка — не ловушка, а пройти было нужно.       Спустя десяток минут, которые потребовались, чтобы обойти весь дом стало понятно — не ловушка. Тут просто нечего было скрывать и прятать. Сбежавшие волшебники вывезли из этого дома всё. Абсолютно всё. Ничего не осталось. Только стены и обвалившаяся местами штукатурка. А сейчас он стоял в подвале и смотрел на широкую колонну, что подпирала «пол-потолок» ровно в центре помещения. С «разбегу» можно было бы сказать, что это просто одна из множества опор, на которых держались первый и второй этажи коттеджа, и которые были понатыканы по всему помещению в строгом порядке. как в огромных гипермаркетах.

      Есть фундамент, а следующий этаж держится не на сплошных стенах, а как раз на вот таких колоннах-подпорках, которые и выполняют несущую по нагрузке функцию всего строения. А уже между этими колоннами ставятся более лёгкие сборно-разборные перегородки, которые непосредственно и разгораживают общее пространство на нужные сегменты. Те, которые при необходимости можно разобрать и собрать снова уже в другом месте, тем самым изменив планировку помещения.

      Вот только в отличие от остальных колонн в этом подвале, именно эта фонила магией. Как портал-переход на вокзале Кингс-Кросс на платформу к Хогвартс-Экспрессу. Вот только фонить-то она фонила, а пропускать через себя что-либо или кого-либо — не собиралась. Грей уже успел в этом убедиться — прикасаясь к колонне, его рука чувствовала шероховатость и твёрдость камня, как тогда перед вторым курсом, когда Добби пытался не пропустить его к поезду, а не проваливалась внутрь, словно стены тут и нет вовсе.

      Ясно-понятно, что проход закрыт. Скорее всего — это именно проход-переход, судя по его личным ощущениям, а уж опыта в этом он успел поднабраться. Не только три года из четырёх пользуясь переходом на вокзале, но и сам Хогвартс кишит такими порталами на каждом шагу. Какие-то доступны всегда, какие-то требуют пароль или совершения определённых действий, а какие-то они с Роном и Гермионой, да и прочие студенты так и не смогли «открыть», а потому обозвали их «ложными» или «обманками» и не пытаются разгадать их загадку. С какими-то ему помогла полученная от близнецов карта Мародёров, подсказав пароль или действие, как с проходом в тайный ход в горбу у статуи.

      Каждый раз называя пароль «Полной даме» на портрете, они видят проход за ним, но при его пересечении он всегда испытывал вот то самое мимолётное ощущение, как и при переходе на платформу. Да и анализ видов из окна спальни уже давно подсказал всем думающим студентам, что проход в гостиную и спальни факультета находится далеко не там, где эти самые гостиные и спальни расположены в реальности в замке.

      Грей стоял уже минут десять и, прикусив губу, задумчиво смотрел на колонну, мучительно раздумывая: рискнуть или не рисковать, открывая проход? А как открыть обнаруженный портал? Куда он ведёт?

      По всему выходило, что рисковать придётся, ведь он хочет получить ответы на некоторые свои вопросы. Куда ведёт портал — разберётся на месте. И остался главный вопрос: а как его открыть? И единственный ответ, который приходил ему в голову — кровь.

      Это дом Поттеров, принадлежит им уже не одно поколение, следовательно тут не может быть каких-то левых порталов, общедоступных для чужих людей и магов. Для этого была предназначена повсеместно используемая волшебниками каминная сеть. Он «увидел» остатки выдохшихся заклятий на камине в холле. Далее: пароль можно подслушать, действие подсмотреть и повторить, а кровь… Генетику не подделать. Даже Оборотным зельем.

      Читайте книги — вечный девиз Гермионы. А Грей может ещё и добавить: читайте детективы и приключенческие рассказы магического мира — и узнаете много интересного.       Грей «Секо» рассёк ладонь и наобум приложил её порезом к стене перед ним.

      Секунда — и твёрдость камня сменяется пустотой, из-за чего он делает невольный шаг вперёд, а там его подхватывает-засасывает портал уже почти самостоятельно. Хорошо он был готов к чему-то подобному, а потому не потерял равновесия на той стороне и ещё при переходе успел спрятать видимую конечность под плащ-невидимку. Поэтому вывалился из перехода незамеченным и неуслышанным. Заклинания «Муфлиато» и «Лёгкого шага» продолжали свою работу.

      Впрочем, видеть и слышать его было по-прежнему некому.

      Он оказался в другом помещении. Света не было, как не наблюдалось и окон. Стен и потолка видно не было, всё терялось во мраке, не проницаемом даже для его «кошачьего» зрения. Однако, ощущение замкнутого пространства присутствовало на все сто. Но даже с этим «кошачьим» лайфхаком он едва видел очертания какой-то фигуры перед ним. Та не шевелилась и вообще, вокруг была могильная тишина. Даже в доме Поттеров нет-нет, но с улицы прорывались какие-то естественные звуки: шум деревьев под порывами ветра, шелест снова начавшегося дождя, случайный вопль какого-то недовольного кошака на улице. И это было слышно даже в подвале. Приглушённо, еле-еле, но слышно. А тут…

      Грей осторожно протянул руку и ощупал фигуру. Судя по ощущениям — это какая-то статуя, так как рука ощутила холод камня. Парень опять закусил губу, размышляя.

      Для того, чтобы рассмотреть, куда он попал, нужен свет. Но вызванный «Люмос» его мгновенно ослепит, ведь на него ещё действует зелье, принятое как раз для того, чтобы видеть в темноте и не пользоваться этим самым «Люмосом». И, судя по прошедшему времени, зелье будет работать ещё как минимум минут десять. Как и почти любое зелье в магическом мире действие одной его порции рассчитано на один час работы. Исключение составляют лечебные зелья и яды, как можно догадаться. Минут пятнадцать он добирался до дома, минут десять «потерял» на проверке, десять на обход и осмотр внутри, ещё сколько-то в подвале. Так что ждать оставалось не слишком долго. Как он поймёт, что зелье прекратило своё действие? Да очень просто! Сейчас он видит хоть какие-то очертания статуи перед собой, а там и вовсе будет, хоть глаз выколи.

      Так оно и случилось. Однако, вызванный слабенький «Люмос» всё равно на пару мгновений резанул по привыкшим к темноте глазам.

      Помещение оказалось круглым и довольно большим. Метров десять в диаметре, только потолок по-прежнему терялся во мраке, куда не достигал созданный магический свет. Но было абсолютно пустым, только статуя какой-то птицы.

      Грей не мог идентифицировать её принадлежность. Но выглядело это как помесь феникса Фоукса с Жар-Птицей, изображение которой он видел в каком-то учебнике по УЗМС, а так же обыкновенного павлина и ещё нескольких птах. В том смысле, что на голове имелась целая корона из перьев, прям как у попугая какаду, массивный клюв, скорее напоминавший орлиный, гибкая шея гуся-лебедя, павлиний хвост, но… У павлина, как и у Фоукса, сам хвостик, был как гузка у обыкновенной курицы, а вот длину ему придавали именно длинные перья, с красивым оперением. И оперение это хоть и имело некую упругую гибкость, однако, само по себе изгибаться не могло, только раскрываться красивым веером. А тут, судя по тому, что парень видел, хвост был продолжением позвоночника птицы, гибкий и длинный, и обвивал постамент, на котором стояла статуя. Но по всей длине был украшен довольно длинным «павлиньими» перьями.

      Сам постамент был не высокий — сантиметров двадцать, но широкий, метра полтора в диаметре, а вот «птичка» от кончиков массивных когтей до кончика самого длинного (центрального) пера в приподнятом хохолке возвышалась метра на два над основанием. А вот окраса дивной птахи Грей не представлял. Статуя была каменная, без какого-либо цветового оформления.

      Грей ещё раз обошёл статую, и снова встал перед её «лицом», точнее, под её клювом. В магическом мире ничего не бывает просто так, для красоты. А если и бывает… По крайней мере все вот такие «украшательства» в Хогвартсе: статуи горгулий, птиц, зверей невиданных, рыцарские доспехи, и даже «невинный» орнамент из лепнины в виде плюща, всё это при определённых условиях могло ожить и послужить защитой, оборонным кордоном. Большую часть времени они, конечно, просто стоят и украшают замок, но многие из них и без этого несут на себе некие функции. Та же горгулья, что охраняет вход в директорский кабинет.

      А раз эта статуя стоит в этом «колодце», где её никто не видит, то это тем более не спроста. Диагностика опять ничего не выявила, кроме уже знакомых эманаций. Опять переход?

      Грей протянул руку к клюву и погладил его. А рука-то та самая — порезанная Секо и всё ещё продолжала кровоточить, что и привело к незамедлительному воздействию.

      Внутри статуи как будто вспыхнуло алое пламя, прорываясь сквозь «трещины», зазоры между каменными перьями. С тихим скрежетом птица распахнула крылья и расправила хвост.

      Взмах — и она зависла над постаментом. Достаточном, чтобы на него мог встать взрослый и довольно высокий человек. А по торцевой части постамента вспыхнули рунические письмена.

      Грей в силу своих недостаточных знаний ещё не мог бегло прочитать, о чём тут идёт речь, уловил только, что-то про переход и условия активации. Но толком не понимал. Вздохнув, трансфигурировал из одной пуговицы, оторванной от рубашки, лист бумаги, из другой — перо, а вместо чернил использовал собственную кровь. И тщательно переписал символы. Такого колдовства надолго не хватит, но до флигеля миссис Бэгшот, где он сейчас проживал должно хватить, и там он уже перепишет это начисто, чтобы расшифровать.

      Вернуться в подвал дома Поттеров труда не составило. Просто развернулся к стене, опять приложился окровавленной рукой и прошёл его насквозь, как и барьер на платформе. А там и выбрался из подвала на первый этаж дома и далее на улицу. Вышел за пределы купола заклинания доверия и немного прошёлся по улице. Обернулся — дом Поттеров снова исчез. Чтобы ему его увидеть, нужно опять подойти ближе и назвать адрес.

      Интересно, а если бы он шёл от дома спиной вперёд и продолжал смотреть на дом, тот бы исчез или…

      Надо будет в следующий раз попробовать. А сейчас…

      Ему требуется расшифровать надписи, которые он переснял в том помещении, да и устал он уже очень. Спать хочется, всё же уже далеко за полночь.

      Спустя два дня и кучу дополнительной литературы, помимо тех учебников, что у него уже имелись, он расшифровал надпись. Миссис Бэгшот приветствовала стремление молодого поколения к обучению и разрешила парню пользоваться своей библиотекой. Та, впрочем, не сильно впечатляла, в основном там присутствовали труды по истории магии, что не удивительно, в доме-то признанного историка, но и нужные ему справочники по рунам тоже отыскались.

      Ключом тебе послужит Рухх

      Вот что гласила надпись на постаменте.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 11 - Глава 10. Что есть анимагия?
Часть 12 - Глава 11. Немного о сущности фэйри
Часть 13 - Глава 12. Ключом тебе послужит…
Часть 14 - Глава 13. Фамилиар
Часть 15 - Глава 14. Одна голова – хорошо, а две – ещё лучше
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

     Вечером, наблюдая, как сам собой накрывается обеденный стол к ужину в столовой, куда он пришёл чуть раньше обычного, Грей вспомнил ещё один интересующий его вопрос. Не то чтобы совсем уж вспомнил, ГАВНЭ уже год как существовало, и Грей, пока был Гарри, даже числился одним из его членов. Однако сильно в эту тему не вдавался. Значок носил лишь для того, чтобы Гермиона мозг пилить перестала.

      Хмыкнул.

      Да что ж это такое?!

      После того, как узнал, что и Поттеры живы, и он сам… Э-э-э-э… Почти не Поттер, то всё, на что раньше он не обращал внимание, вдруг начало вызывать у него вопросы и интерес.

      На втором курсе, даже после феерической подставы от Добби, он удовлетворился тем, что тогда ему сказали братья Уизли. Мол, домовые эльфы есть в старинных родах. Они ещё акцентировали внимание на том факте, что в богатых родах, а у них, хоть Уизли и старинная семья, эльфа нет, только упырь на чердаке воет.

      Сделал вывод, не без науськивания Рона, что это Малфой его таким образом хотел из школы выкинуть — и успокоился.

      В конце второго курса вроде как даже «освободил» Добби от его нерадивого хозяина. А освободил ли? И он ли?

      Прошлым летом стал свидетелем того, как Крауч-старший вышвырнул из своего дома другого эльфа — Винки. А вот та, в отличии от Добби, совсем этому обстоятельству была не рада. Потом они с Гермионой её видели на кухне Хогвартса — спивается эльфийка. Впрочем, Добби они там тоже встретили. И надо сказать, что остальные эльфы, работающие на кухне, выглядели куда как адекватнее этих двоих.

      А теперь внимание — вопрос!

      Он дал свой носок Добби руками мистера Малфоя — этого точно достаточно, чтобы выгнать эльфа? Крауч тоже упоминал про выдачу Винки одежды, но при подростках он этого не делал, однако уже даже после слов Винки билась в истерике. Так что же всё-таки представляет из себя эта привязка домовиков, раз для их «освобождения» требуется некий ритуал? Действительно ли это рабство, как предположила Гермиона, основывая своё ГАВНЭ, или всё же тут кроется нечто другое?

      — Миссис Бэгшот, а вы мне не разъясните суть домовых эльфов? А то у нас на Гриффиндоре гуляют слухи про рабский труд…

      — Это ты про ваше ГАВНЭ мне сейчас говоришь? — усмехнулась миссис. — Девочка Грэйнджер, вроде, организовала?

      Грей кивнул.

      — Надеюсь, ты в эту… ассоциацию… — миссис поморщилась, как будто у неё под носом провели той самой субстанцией, с которой ассоциируется аббревиатура названия общества, — не вступил?

      Он не вступал — это его «вступили», спросив его мнение для проформы, а после даже не выслушав это самое мнение. Значок вместе со всем остальным скарбом отправился к Дурслям. Единственное, что Грей тогда накопировал «Джеминио», — именно учебники. Копии оставил в сундуке, а сами книги забрал в свой безразмерный карман. Учиться по чему-то да нужно, а где ему сейчас этот учебный материл взять? Судя по практике, эти копии как раз «доживут» до сентября-октября. А большего ему и не нужно, чтобы сделать видимость того, что все его вещи вернулись к Дурслям, а вот сам Гарри Поттер — нет. Да и к Стингрею значок членства в ГАВНЭ не имеет никакого отношения. Так что парень просто подтверждающе кивнул, мол, нет, не вступал.

      — Вот и хорошо. Девочка эта глупая. В теме не разобралась, а всё туда же… хоть бы в библиотеке Хогвартса посидела что ли? Книги по ЗОТИ почитала…

      Грей поперхнулся. Это сейчас про Гермиону было сказано? Это она-то в библиотеке время не проводит? Мда-а-а-а.

      — Так что не так с эльфами? — заломив бровь, снова спросил Грей. — Я как раз по ЗОТИ один из первых на нашем потоке, но что-то я там такого… Странного в связи с эльфами не припоминаю. Нам вообще про домовиков не говорили.

      — Не удивительно, молодой человек, — миссис Бэгшот тоже фыркнула, не хуже кошки. — У вас в последнее время не учителя по предмету, а смех один. Маггловед Квирелл! Писатель-фантаст Локхарт! Оборотень Люпин и на закуску псих Моуди, которого из аврората выперли, так как он уже не отличает свои галлюцинации от реальности. Очень качественное образование, м-да.

      Про то, что Моуди оказался не Моуди, а вовсе даже вроде как сиделец Азкабана Барти Крауч-младший, широкой общественности Дамблдор не поведал. Впрочем, как и про всё то, что творилось в стенах школы все эти годы. Ни про то, что Квиррел — не Квиррел, а одержимый. Пропал человек и пропал, кто его искать-то будет? Зря что ли в последнее время преподаватели по этому предмету меняются словно перчатки, а слухи утверждают, что должность проклятая? Возможно, кто-то и ищет, да только вряд ли опознает в кучке пепла в подземельях замка, если вообще туда сунется.

      Ни про василиска и истинного виновника попадания нескольких студентов в Больничное Крыло. Уизли не выгодно об этом говорить. Мало того, что правда подставит их самих, не научивших свою дочь элементарным основам безопасности, так ещё и на репутации самой Джинни, если не крест, то огромное жирное и чёрное пятно оставит. Локхарт, по общеизвестной версии сам же себя заобливиэйтил. Неосторожное обращение с палочкой, с кем не бывает? А если не бывает, то отчего в св.Мунго от таких случаев не протолкнуться? Сам же «профессор» никому и ничего не скажет — не помнит. А вспомнит — тем более не скажет.

      Ну, а то, что в школе были инциденты с окаменением учеников, ну так на то она и школа МАГИИ, где в процессе может случиться всё, что угодно. Уизли-близнецы вон постоянно свои изобретения на прочих учениках испытывают, и что-то никто из взрослых этому не возмущается. Так, поворчат неодобрительно и дальше, сквозь пальцы на эти шалости смотрят.

      Всё нормально. Пошутил кто-то вот так необычно. Никто ж, в конце концов не умер.

      И про оборотня директор бы промолчал. Это Снейп донёс до общественности суть Люпиновскую. А уж про случившиеся события той ночи и вовсе никто, кроме самих участников, не знает. А им, участникам, вопить об этом во всё горло тоже не с руки. Беглый «преступник», «мёртвый» Герой, всё тот же оборотень, и дети, чьим словам и вовсе веры нет.

      К такому отношению волшебников Грей уже даже как-то успел привыкнуть. В сегодняшней ситуации он этому всеобщему «пофигизму» даже где-то как-то был рад. Меньше вопросов будет вызывать его собственное существование, как Стингрея. И вообще, ещё вопрос: поднимется ли волна народного «возмущения» после того, как станет известно, что Поттер того… Тю-тю. Как-то народность не слишком интересовалась десять лет о том, где их маленький герой живёт, как живёт и с кем.

      — Кхм, — не смог сдержать смешка Грей при озвучивании описаний миссис Бэгшот его прежних учителей. — Вы, конечно, во многом правы, однако учебники по предмету, в отличие от профессоров его преподававших, как раз и не менялись уже десятилетиями. И, вопреки всему, я этот курс освоил именно благодаря им. Учебникам. Самостоятельно. Даже за второй курс, когда понял, что из себя представляют наши «учебники» по ЗОТИ на тот год, обратился к старшим курсам и выпросил у них старый учебник, по которому учились они сами. Нет там ничего про домовых эльфов, ответственно это заявляю.

      — Вот именно, за четыре курса. Про домовиков вы бы проходили на пятом, перед СОВ.

      — Так Грейнджер вроде тоже только на четвёртом курсе… — не сильно-то напирая, попытался «оправдать» бывшую подругу Грей.

      — И, тем не менее, она организовала данное общество. А раз она его обосновала, то должна была лучше подготовиться и поинтересоваться темой несколько глубже. Она этого не сделала, иначе бы общество не возникло бы в принципе.

      — И всё же, что не так? — в третий раз спросил Грей.

      — Вот скажите мне, молодой человек, что вам рекомендует делать учебник ЗОТИ, когда вы встречаете докси?

      — Ну… либо заклинанием площадного применения их выбить, либо зелье отравляющее сварить, если в чарах не профи. Ну, или купить, если в зельях человек не ас. Это паразиты…

      — Во-о-от! Паразиты. Паразиты, которые вредят магии и здоровью, подлежат уничтожению. А домовики… Домовики — это изменённые магией те же докси, обрётшие какой-никакой разум в результате безумных экспериментов магов прошлого. Но суть их осталась прежняя — они уничтожают магию. Они ею питаются. А когда не хватает магии, они начинают вытягивать саму жизнь из жертвы.

      — А… а… а зачем их тогда… — Грей от изумления растерял весь свой дар речи, но его поняли.

      — Было время — с ними боролись, как с теми же докси. Однако с обретшими разум бороться было в разы сложнее, они научились противодействовать своей, непостижимой для магов магией. А покидать землю веками копившую магию какого-либо рода не хотелось. Однако вышедший из-под контроля эксперимент стал угрозой для самой жизни, а жить хотелось. И многие «снимались» со своих мест, отправляясь искать новое место для жизни. Не тут-то было. Зловредные фейри, выпив всю магию покинутого магами места, отправлялись искать новые «пастбища» и, закономерно снова начинали вредить людям. Не только, кстати, магам, но и магглам.

      — И как так получилось, что из паразитов вредителей они стали домовыми эльфами? — Грею действительно было интересно.

      — Так шло до тех пор, пока как-то одному магу, чьё имя история, увы, не сохранила, а жаль… не пришло в голову с частью из них договориться. Он им магию, которая домовикам необходима для жизни, а они ему службу, но под жёстким магическим контрактом, с обязательством не вредить хозяевам и уничтожать «конкурентов».

      — Конкурентов?

      — Таких же фейри, только не связанных контрактом. Свободных. Диких. Ну, и прочих магических паразитов в домах. (автор помнит про наличие множества докси и мольфеек в доме Блэков! Ну, надо же чем-то кормиться бедному фейри, вот он их и приманивает, специально!) Спустя какое-то время «свободных» фейри не осталось. Либо они были под контрактом, либо их уничтожили «свои» же. Да, каннибализмом эти существа не гнушаются.

      — Только хозяевам? — вдруг смекнул Грей и опасливо покосился в сторону кухни, где гремела посуда и, скорее всего, обитал эльф миссис Бэгшот.

      Та усмехнулась, заметив этот взгляд.

      — А это, молодой человек, зависит от конкретного рода и его контракта с этим видом фэйри. Но, в большинстве случаев — да. Домовой эльф не может никак навредить именно хозяевам, зато другим — запросто, если не имеет прямого приказа об обратном, опять же от хозяина. В те времена шла жёсткая конкуренция между волшебниками, с междоусобными войнами, вплоть до вырезания родов под корень. Как и у магглов, собственно, с их вечной междоусобной войной феодалов друг против друга. Так что ничего необычного в таком положении дел нет. Домовики не только могли, но даже негласно поощрялись на своевольную «подкормку» от гостей, тем самым ослабляя их и не давая напасть на хозяев замка.

      — А… ваш?

      — Не беспокойтесь, мистер Грей. Наш с вами контракт на аренду жилья подразумевает вашу неприкосновенность. И да, ходить по гостям, в старинные особняки, замки и меноры я бы вам без защиты не рекомендовала. Если вас не пригласили ритуальной фразой, разумеется. Той самой фразой, которая и образует на вас хозяйскую защиту на определённое время.

      Грей сделал себе зарубку на память, перечитать контракт повнимательнее. Опять он лоханулся от недостатка знаний. Хотя уже давно признал, что традиции и ритуалы — далеко не замшелые издержки поколения, застрявшего в семнадцатом веке. А ещё лучше всё же съехать из, как оказалось, негостеприимного дома как можно скорее. Вот же ж засада. Прилетело оттуда, откуда он совсем не ожидал. Комнату лучше снимать у тех, кто не имеет таких вот «тихих убийц» под боком. Но свои мысли оставил при себе.

      — Рон Уизли говорил, что домовики сейчас есть только в богатых родах…

      — Уизли… — поморщилась миссис Бэгшот. — Не та семья, чьим словам стоит доверять. Я бы всю информацию, мистер Грей, что вы получили от вашего однокурсника, перепроверила раз двадцать. И переспрашивала бы у других источников. Деньги тут не главное. Как я уже сказала, домовики стали пользоваться особой популярностью в стародавние времена. Их могли себе позволить исключительно сильные волшебники одиночки, которые не побоятся «вывезти» на своей личной магии такого вот слугу. Кормить их не так уж и просто. Либо только род, с накопленной за века магией, которой делились все действительные члены этого рода. И даже при таком раскладе максимум, что могло позволить себе большинство — три-пять домовиков, на весь род. А не целый штат слуг, как, возможно, представил вам мистер Уизли. В современном же мире, если у рода есть домовой фэйри, именно так правильно их назвать, а не эльфами, то это говорит только о том, что род по-прежнему силён и могущественен. Как и том, что род этот имеет древние корни. Современные же маги, даже, если смогут содержать фейри, обзавестись ими не смогут. Запрет от Министерства на магию такого рода мигом отправит желающих в Азкабан на неопределённый срок.

      — То есть…

      — То есть, мистер Грей, избавиться от лишнего фейри, когда ваша сила уже не в состоянии тянуть его потребности, что и произошло в роду Уизли, можно легко и просто, а вот вернуть всё назад или обрести нового слугу — уже никак. Хотя, полагаю, Уизли думает, что с помощью денег это вполне можно. Ну, да коррупцию и подкуп никто не отменял, а раз сам Артур не брезгует взятками, то ему логично предположить, что и прочие чиновники на эти взятки польстятся. Только вот размер этой взятки… Не по карману Артуру. Вот он и злится, а дети, как известно, повторяют за взрослыми.

      Грей признал, что такая точка зрения тоже вполне имеет право на существование. Так же как он знал и пословицу: каждый судит по себе. И если человек сам не прочь погреть руки о чужие деньги, то и в других будет подозревать этот… это желание. То-то про мистера Малфоя устами Рона на Гарри выливалось про то, что тот только и делает, что взятками в Министерстве себе преференции выбивает, и от суда отмазался и … Так далее и тому подобное. Тогда как сами Уизли не гнушались пополнить свой кошель за его счёт.

      — Хотя дело тут совсем не во взятках, силе магии или запрете Министерства на данный вид магии. В нашем времени просто невозможно стало найти «свободного» фейри для заключения с ними контракта. Как я уже сказала, в своё время одомашенные фейри поспособствовали уничтожению своих «диких» сородичей, соперников на еду. И, кстати говоря, продолжают нести на себе эту функцию. Так что в настоящее время домовых фейри, действительно, мало и наибольшая их концентрация фиксируется именно в местах сил там, где испокон века стоят родовые меноры. Но даже в самом сильном роду нет более трёх-пяти таких фейри, и маги заинтересованы в том, чтобы их не становилось больше.

      — А… А эльфы в Хогвартсе? — спустя минуту обдумывания полученной информации спросил Грей.

      — Читайте «Историю Хогвартса», мистер Грей.

      — Читал, — тут же откликнулся парень, — нет там про эльфов.

      — Ой ли? — насмешливо скривила губы миссис Бэгшот.

      На этом разговор, как и ужин, был завершён, и Грей поспешил к себе. До ночи время ещё есть, почему бы и не проверить слова миссис Бэгшот? Благо «История Хогвартса» у него имеется, а утверждать, что он изучил её от корки до корки, он не может. Может, там, действительно, что-то по этой теме и имеется, а он пропустил это мимо своего сознания, как ту информацию по статусам крови из «Анимагии для чайника». С другой стороны, уж кто-кто, а Грейнджер вряд ли бы пропустила такую информацию, и тогда её демарш с ГАВНЭ начался бы ещё на самом первом курсе, но она его основала только тогда, когда увидела Винки. И опять… До этого она знала о Добби, ей рассказывал сам Гарри, но это не вызвало у неё каких-либо побуждений.

      Грей тряхнул головой, что-то он опять запутался в собственных рассуждениях и выводах.

      Очутившись в «своём» флигеле, Грей перво-наперво достал свиток магического контракта на аренду этого самого флигеля. И, таки да, была там строчка про гарантию безопасности съёмщика от домашних фейри рода Бэгшот. Опять же упоминался именно термин «фейри», а не «эльф». Следующим в руки он взял томик «Истории». Листал, бегло просматривая текст, недолго. Уже на пятнадцатой странице увидел: «…заключили контракт со стаей фейри».

      Фейри.

       «Умная» Гермиона этого просто не поняла, скорее всего, в силу её тогдашнего возраста. Всё же и ей на тот момент было только без недели двенадцать, и про магический мир она знала ещё только по книжкам. Поэтому и начала свой демарш только после того, как реально увидела этих самых фейри, а не просто упоминание о них в книгах или рассказе Поттера. Да ещё и обстоятельства, при которых она познакомилась с этими фейри… Крауч выгоняет свою слугу… М-да…

      А вот за счёт чего жили Хогвартские фейри оказалось весьма интересно. За счёт неудавшихся экспериментов самих учеников и их стихийных выбросов! То есть фейри «кушали» то, что при прочих обстоятельствах могло нанести вред как самим ученикам, так и окружающим их людям. При таких условиях запрет на колдовство в коридорах и спальнях, введённый по меркам эпохи не так уж и давно, лишь тогда, когда директором стал непосредственно Дамблдор, и который повсеместно игнорируется большинством учеников, был просто…. Попыткой «удавить» всю эту стаю?

      А ещё в прошлые века учеников в Хогвартсе было раза в три больше, чем в нынешнее время, поэтому стая фейри на кухне была весьма многочисленна.

      Помнится, что при их разговоре с Добби и Винки на кухне прочие фейри от них шарахались. Не от подростков, а от Добби и Винки. Теперь он понимал почему. Жрать охота, а тут закуска бегает, дразнится. И не тронь их! Директор нанял этих двух на работу. Тут самим еды в обрез, ещё два дармоеда припёрлись. Причём условия контрактов Добби и Винки с Дамблдором явно отличались не только тем, что Добби получал один галлеон в неделю, но и…

      А вот об этом можно долго рассуждать, но сейчас правды Грей не узнает, так стоит ли забивать себе этим голову?

      В этом же ключе можно переосмыслить и весь их диалог. Волшебники не принимали на работу фейри не потому, что те просили зарплату, а потому что понимали: зарплата для них не деньги, а магия. А без контракта с жёсткими условиями по кормёжке кто ж решиться взять на себя эту обузу? А вдруг эти оголодавшие сожрут людей и не поморщатся? Во сне-то! Маги-то ещё знают, что из себя представляют эти самые домовые фейри. В дома же с имеющимися фейри Добби с Винки, скорее всего сами не ходили — сожрут соперники и не подавятся. Или им даже предлагали контракты, несмотря на запреты на такую магию, вот только условия этих контрактов были ещё кабальнее, чем те, из пут которых они «вырвались»?

      И вообще, что-то Добби был больно весел как для голодающего по магии. Так вот тот вопрос, что Грей задавал себе ещё перед ужином, до сих пор актуален: а освобождал ли он Добби или то опять была мистификация для одного наивного мальчика? И Добби просто, как и полагается приличному домовому фейри, выполнял чёткие инструкции своего хозяина? Играл отведённую ему роль? Как быть тогда с мистером Малфоем, который обвинил его в том, что Гарри Поттер отнял у него слугу?..

      А был ли это мистер Малфой? Даже если исключить Оборотное зелье, качественный гламур тоже вряд ли позволит распознать магу-недоучке, коим он не только был, но и всё ещё является сейчас, подставу и обман.

      Действительно, а зачем мистеру Малфою, пришедшему с деловым визитом к директору Хогвартса аккурат перед приходом Гарри Поттера, потребовалось взять с собой домового фейри? Да ещё так демонстративно, не скрываясь. Чтобы уж точно как можно больше народу заметило, что… Действительно, зачем?

      Брррр… Надо прекращать об этом думать, а то додумается до… Вселенского заговора против себя любимого. Конечно, заговор против Гарри Поттера точно имел место быть, но это уже как-то… Паранойя уже маячит перед глазами.

      И вообще…

      Не пора ли отправляться на вылазку?

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 10 - Глава 9. Мистификации продолжаются
Часть 11 - Глава 10. Что есть анимагия?
Часть 12 - Глава 11. Немного о сущности фэйри
Часть 13 - Глава 12. Ключом тебе послужит…
Часть 14 - Глава 13. Фамилиар
...
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

      Светопреставления, которое устроила его бывшая палочка при их первом знакомстве, новая «подружка» не выдала. Наверное, потому, что Грей и составляющие палочки уже были, так сказать, знакомы друг с другом. Просто, когда он взял свою новую палочку в руки, пришло чувство лёгкости, да такое, что показалось — сейчас взлетит, и крыльев не нужно. Так же, в отличие от прошлой палочки, эта имела длину не одиннадцать дюймов, а тринадцать, имела витую рукоять, украшенную между витками серебристой цепочкой, с небольшим прозрачным камнем в навершии этой рукояти.

      — Мистер Киддл, а это… — Грей недоумевающе скосил глаза на неожиданные украшательства.

      — О! Они сами попросились! — немного рассеяно пожал плечами артефактор. — Так бывает. Если вы волнуетесь за стоимость, то не стоит. Я уже назвал вам цену, а то, что в процессе изготовления были внесены дополнения…

      Киддел снова пожал плечами.

      — Магия артефактов, она такая… Вроде знаешь процесс создания того или иного артефакта на зубок и выполняешь с закрытыми глазами, но бывает, происходят вот такие отклонения… Это не вредит основным свойствам и функциям, которые должен выполнять артефакт, а только усиливает их. Если бы я готовил палочку заранее, как тот же Гаррик, тогда я бы включил стоимость вот этих материалов, а так…

      — И что это за материалы? — спросил Грей, обречённо понимая, что с переменой имени сам факт его какой-то нездоровой исключительности и избранности никуда не делся.

      — Да ничего особенного на самом деле, — на этот раз мастер улыбнулся клиенту. — Всего лишь лунное серебро и кристалл горного хрусталя.

      — Угу, всего лишь, — проворчал Грей, пристраивая свой новый инструмент в ножны на предплечье. — Если горный хрусталь ещё куда ни шло, то вот серебро… Лунное… по пять галлеонов за грамм. А тут все…

      Грей на глаз прикинул длину цепочки, обвивающей рукоять от навершия до своеобразной «гарды», то место, где витое дерево становилось просто гладким, полированным древком, равномерно уменьшающимся в диаметре к кончику. Но при этом всё же не теряя сильно в диаметре. Так, совсем чуть-чуть.

      — Вас это волновать не должно, — снова начал свою успокоительную миссию мистер Киддел. — Это я должен был предусмотреть такие неожиданности при заключении договора на выполнение артефакта. Ведь это я мастер, который прекрасно знает, что такое может произойти. Клиент-то тут при чём?

      — И часто так получается? — Грей всё ещё недовольно посмотрел на мастера.

      — Не часто, — вынужден был кивнуть на это мастер, — совсем не часто, но случается. Особенно при выполнении, что называется, «именных» заказов. Палочка же — это один из таких по сути «именных» примеров, несмотря на тот факт, что данный артефакт имеет массовое как применение, так и изготовление. Я должен был учесть этот момент, когда мы с вами заключали наше соглашение, пусть и устное.

      Грей покинул лавку несколько в растрёпанных чувствах. С одной стороны, вроде как не хорошо на людей накидывать Конфундусы с Обливиэйтами, с другой — ему сейчас очень хотелось это сделать. Ну, просто очень-очень хотелось. Мастера спасло только то, что парень пока ещё не умел использовать эти заклинания. Знал об их существовании, но выполнять их пока ещё не научился. Это программа как раз шестого или седьмого курса, ибо «такие заклинания детям не игрушка», если цитировать профессора Флитвика. Эти заклинания не просто так изучаются уже после получения аттестата СОВ.

      Оставалось надеяться на порядочность мастера, который не будет на каждом углу сплетничать о том, какую он палочку продал и кому. Должна же быть хоть какая-то профессиональная этика? Тот же Олливандер вроде не трепался, но при первом знакомстве, как на духу выложил всю подноготную палочек не только его «родителей», но и Хагридовы проблемы, не стесняясь присутствия в лавке Гарри Поттера. То есть вроде бы и не болтал, но при случае Олливандер не преминёт похвастаться ещё одной своей уникальной работой, даже не подумав скрыть имя владельца такой уникальной палочки.

      Чтобы скоротать время до ночи, когда он собирался повторить свою вылазку к дому Поттеров, Грей решил немного позаниматься. Увы, о Хогвартской библиотеке теперь оставалось только мечтать и корить себя за пренебрежение ею на первых трёх курсах. Библиотека, что имелась в доме миссис Бэгшот… Даже библиотекой назвать сложно. Так пара книжных полок в гостиной, куда Грею был «открыт» доступ. И те по своему содержимому не отличались от таких же в «Норе» у Уизли. А там, насколько он помнит, царил незабвенный Гилдерой Локхарт. Впрочем, после третьего курса Грей у Уизли в «Норе» не бывал. Точнее, был перед чемпионатом по квиддичу, но переночевал только одну ночь. Непосредственно перед чемпионатом и ещё одну после того как они вернулись с его ужасного окончания, и уже на следующий день отправились в Хогвартс. Некогда было к книгам на полках присматриваться, да и не интересовали они его.

           Возможно, что после событий, когда этот Локхарт мало того что лишил палочки Рона, но и нацелил её против него, миссис Уизли и избавилась от этих книг. Этого Грей уже не узнает.

      Может, в доме миссис Бэгшот, что-то вроде библиотеки и имелось — историк же! — вот только его туда не приглашали и свободно по дому «шляться» не разрешали. Его территорией был его флигель, гостиная, столовая и прихожая с крыльцом. А самому в наглую переться и осматривать чужую собственность Грею не позволяло какое-никакое, но воспитание.

      Но ничего, у него есть его собственные учебники за четыре курса, плюс пара книг для дополнительного чтения. Впрочем, не всё из этого «дополнительного» сейчас было для него полезным. Ну что интересного и полезного можно вынести из «Квиддич сквозь века», подаренной Роном? «История Хогвартса» переработанная и дополненная, конечно, более интересное чтиво, возможно, даже более полезное, чем книжка про квиддич, но тоже не слишком практичная для его целей, которые он поставил перед собой сейчас.

      Однако, среди завалов его школьного сундука нашлись и другие книжки, которые ему дарили не только Рон с Гермионой, но и остальные приятели, после того, как он раздвинул «заборчик», которым его окружили Уизли, расширив границы своего собственного личного общения. Так вот там, оказались «100 простых и распространённых бытовых заклинаний», тоненькая брошюрка «Полезные заклинания против гадов ползучих и гнуса летучего», «Анимагия для чайника» и даже учебники по рунам.

      Учебники по рунам он купил незадолго до последнего тура испытаний, когда уже в голове где-то как-то прояснилось, и он понял, как сглупил, не начав их изучать на третьем курсе. Ибо полезная вещь оказалась, особенно для беспалочкового волшебства в маггловском доме. Написал рунический став, наполнил сырой магией и палочка не нужна, в твою дверь никто войти без разрешения не сможет. Маггл так точно, с магами возможны варианты, они же маги и взломать такую примитивную защиту тоже вполне могут. Но про это он не слишком задумывался, но изначально воздействовать хотел именно на своих родственников магглов. А им и рунного става «незаметности», вышитого по вороту футболки, будет достаточно. Дадли уж точно перестанет его цеплять и доставать. Он просто его, Гарри, видеть не будет.

      Опять этот же вышитый рунический став по горлышку безразмерного мешка или окантовке его модифицированного кармана джинсов тоже в этом плане полезен. То, что не привлекает внимание, то и вопросов не вызывает. И в ритуалах рунные ставы имеют огромные значения.

      В общем, за руны он взялся, но к настоящему моменту осилил только четверть учебника за третий курс.       «Анимагия для чайника» же ему попалась на глаза в книжной лавке в Хогсмиде ещё раньше и совершенно случайно. И он её купил, под ворчание Гермионы о бесполезности такой литературы, которая имеет в своём названии вот такое дополнение: »… для чайника». Мол, вся эта литература не несёт в себе ни грамма полезной информации — и тратиться на её приобретение бессмысленно. Лучше почитать что-то по этой теме в библиотеке. Это было ещё в самом начале года, даже ещё до приезда гостей из других школ и выбора кубком чемпионов.

      А анимагией Грей тогда заинтересовался. Не то, чтобы очень уж яро пытался разыскать всю доступную информацию… Просто они тогда заглянули в лавку, чтобы Гермиона пополнила запасы пергамента, которого ей вечно не хватало, ну, и перья с чернилами. Пока девушка совершала свои покупки, они с Роном без особого интереса глазели по сторонам и разглядывали товары на полках. Им тогда «ничего» не было нужно. А у Грея тогда ещё в голове был плотный туман из-за розовых очков. Однако, разглядев название книги на полке, он вдруг «вспомнил», что происходило в конце прошлого курса, и какую роль анимагия сыграла в событиях многолетней давности. Да и при том самом побеге Петтигрю, что называется, «в наше время» тоже.

      И вообще — это вроде как интересно.

      Впрочем, отношение Грейнджер не помешало ей попросить у Грея книгу для изучения, после того, как он её всё же купил. И даже более того, он потом еле смог вернуть свою собственность обратно. Гермиона же, видимо, не собиралась возвращать книгу её законному владельцу даже спустя пару месяцев после того, как книга оказалась в её руках. На все вопросы о книге она делала недоумевающее выражение лица и говорила, что забыла, что брала у Грея (Гарри) книгу и обещала её непременно вернуть. Но через день-два «воз оставался и ныне там», что называется. Выцарапать из цепких ручек Гермионы не слишком толстый томик «Анимагии для чайника» Грею удалось только после второго тура, когда он стал практически «бомбить» «подругу» ежечасными напоминаниями про незаконно удерживаемую собственность, и полируя всё это тем фактом, что Крам воспользовался как раз трансформацией в полуакулу, чтобы пройти тур. И ему бы не помешало, хотя бы осведомиться об этом искусстве. А за этим ему нужна ЕГО книга об анимагии, а не библиотечная.

      — Всё равно там чушь написана, — фыркнула тогда Гермиона и таки вернула книгу. — Говорила же, что такая литература никакой реальной информации в себе нести не может. Выкладки автора противоречат всем официальным источникам по анимагии.

      Спрашивается: а чего это она тогда держала книгу у себя и не помышляла о том, чтобы вернуть её законному владельцу?

      А после того, как книга снова оказалась в его распоряжении, Грей понял почему.

      Автор ставил под сомнение факт того, что анимагическая форма у волшебника может быть одна и на всю оставшуюся жизнь. Как и тот факт, что превратиться можно исключительно в простое, не магическое животное. Ну, а дальше, что называется, на пальцах объясняет, что такое анимагия и как достичь в ней успехов. Сам автор уверяет, что смог превратиться в трёх разных животных, а дальше просто не экспериментировал, так как потерял к данной теме интерес, не увидев реального и практического применения своим навыкам. Однако, решил поделиться своими навыками с подрастающим поколением, дабы то (поколение) не думало, что это так сложно, как повсеместно вещают.

      Во-первых, как и вся остальная волшба, анимагия базируется на трёх китах: воображение, желание, воля волшебника. Ещё два кита: личная сила и предрасположенность, часто коррелируются между собой, а то и один из них может и полностью отсутствовать. И сила — это не то, как много заклинаний ты знаешь и умеешь применять, поэтому магглорожденным освоить анимагию становится намного сложнее, чем чистокровным волшебникам, а то и вовсе не получается.

      Тут же имелась и ремарка, что автор, мол, ничего не имеет против магглорожденных, но это факт, который на кривой кобыле не объедешь, обусловленный самой генетикой. Магглорожденные — они первые в своём роде, и, как не крути, но личный магический резерв у них самый низкий по имеющейся градации. Даже полукровки, опять же первые в своём роде, будут немного, а то и много, сильнее, чем магглорожденные, потому что они имеют как минимум пятьдесят процентов генов мага, если они, конечно, с такой же долей вероятности не родились магглами.

      Дальше было небольшое отступление по пояснению статусов крови, которое тогда Грей пропустил, не считая это особо занимательным, да ещё и фыркнул, мол — как бы автор не оправдывался, а снобом, типа Малфоя, всё же являлся. И тогда же парень понял, почему Грейнджер была так настроена против этой книги, хотя и не желала её возвращать. А вот сейчас внимательно заново ознакомился с данной информацией.

      Так вот. С магглорожденными, как бы уже всё понятно. С полукровками, если родители люди, на чём было сделано ударение, тоже почти всё понятно. Разве что было уточнено, что есть ещё так называемые «перманентные» полукровки, которые, как раз, могут сильно уступать в силе тем, кого автор назвал «первыми в своём роде». Перманентные, как сейчас понял Грей, это вроде Финнигана. У него мама волшебница, папа маггл. А ещё раньше, судя по смутным воспоминаниям первого курса, когда они ещё только знакомились все со всеми, прабабушка, даже не бабушка, та была магглом, у Симуса тоже была волшебница, а вот прадедушка опять маггл. Даже, если он сейчас и ошибается в родословной Финнигана, то понял изречения автора про «перманентных полукровок» именно так.

      У чистокровных же, сила, что называется, не только в крови, но и с молоком матери впитана. И как раз у последних, очень часто проявляется такой «кит», как предрасположенность, ага, генетическая. Это когда волшебники поколение из поколения практиковали вот такие превращения, да ещё и закрепляли их на наследную передачу ритуалами. Магия крови, сейчас запрещённая.

      Вот тогда-то два кита: личная сила и предрасположенность могут парировать друг друга. Или коррелировать. Смотря с какой стороны посмотреть. Личная сила может быть недостаточной для самостоятельного превращения, зато есть сильная предрасположенность к данному виду магии, например метаморфизм, — и вуаля, маг осваивает анимагию. С другой стороны, у мага может не быть предрасположенности, но может иметься неограниченная личная сила, которая на исконных трёх китах, без которых вообще никуда: воображение, желание, воля, «вывозит» это самое хотение мага стать анимагом.

      Так же автор утверждал, что все эти многомесячные бдения с листом мандрагоры во рту — чушь несусветная. Почти чушь. Допинг, он и в магическом мире допинг, а уж из мандрагоры…

      А вот полукровки от магических рас, коих для Грея оказалось несколько больше, чем он вообще думал раньше, здесь вынесены в отдельный список. Если наличие гоблинов, великанов и вейл, для него секретом не являлись, да и он сам видел их полукровок и даже разговаривал с ними, то вот наличие полукровок эльфов, и не домашних, а тех, из сказок, его очень удивило. Как и прочих, чьё название расы он вообще впервые «прочитал» вот в этой самой книге про анимагию. Но кроме названия, никаких прочих описаний в этой книге не имелось, оставалось только сделать себе зарубку на память, чтобы постараться восполнить пробел в этом вопросе. Ведь он даже не представлял, как представитель этих рас должны выглядеть хотя бы внешне, не говоря уже о магическом «внутреннем» мире.

      Во-первых, маггл, неважно мужчина это или женщина, никогда не сможет иметь потомства от представителя магической расы. И из-за Статута Секретности не в последнюю очередь, ибо с магглами эти расы практически не контактируют. Во-вторых же — с учётом того, что один из родителей в таком случае и так волшебник, а с другой вообще магическое существо, то и личная сила такого полукровки будет фактически приравнена к чистокровному магу. Ну и особенности расы, чьи гены гуляют в крови такого полукровки, а там в зависимости от дальности родства, тоже нехило так влияют на эту самую предрасположенность к анимагии. Те же гоблины или великаны в предках просто-напросто не дадут магу превратиться. Нет у них этой «гибкости». А вот вейлы в предках с их изначальной двуликостью, как раз дадут хорошую предрасположенность к анимагии, но… Маг будет предрасположен к превращению в пернатых представителей фауны. И как раз те же вейлы в предках, или некоторые из рас сид, вот этого Грей опять не понял, могут дать желающему овладеть анимагией возможность превращаться в магических существ.

      Поэтому, автор перво-наперво советует будущему анимагу поинтересоваться собственной родословной, как и выяснить степень градации своей личной силы по шкале Именанда.

      Тогда, в самом начале, когда он только приступил к выполнению упражнений из этой книжки, Грей (Гарри) в собственной родословной не сомневался, да и пример анимага-папочки, указывал на предрасположенность его к данному виду деятельности. Вопросов так же не вызвало и следующее утверждение автора, что…

      »…превращение в животное, если нет иных ограничений, смотри описание выше, в большей степени зависит не от «сродства» мага с каким-то видом животного, как утверждают классические методики освоения анимагии, а от «сиюминутной необходимости» данного вида животного.

      Иначе говоря, к анимагии прибегают в том случае, когда есть необходимость в освоении данного навыка, а не из простого интереса. В большей степени к данному виду магии прибегают те, кто связал свою жизнь с такими видами деятельности, которые предполагают различные виды скрытного проникновения. Чаще всего этим пользуется аврорат. Реже — журналисты. Поэтому списки официально зарегистрированных анимагов в Министерстве весьма скромны, так как секретность никто не отменял, а большинство из этих анимагов имеют скромные анимагические формы. Кошки, мыши, хорьки и прочие не привлекающие излишнего внимания «случайного свидетеля» формы. Отсюда можно сделать вывод, что при «получении» анимагической формы магия учитывала «пожелания» мага, и эти формы на самом деле совсем не случайный выбор, который образуется на «сродстве» мага и животного.

      За всю историю анимагов, я ни разу не видел зарегистрированных фактов того, что маги принимали форму например слона или крокодила. Но это совсем не значит, что магов, которым бы были «сродственны» эти формы, не существует.

      Я утверждаю, что у мага может быть не только одна-единственная анимагическая форма на всю оставшуюся жизнь, но и быть этих форм может быть множество, главное освоить их с полным осознанием, для чего именно вы хотите принять вид животного…»

      И как раз тогда Сириус говорил что? Что они освоили анимагию для того, чтобы гулять в полнолуния с ликантропом, ведь на животных проклятые не реагируют, однако, они должны были быть достаточно крупными животными, чтобы успеть среагировать и «задавить» оборотня, если им на пути случайно попадётся человек. А вот Питер стал крысой именно потому, что им был нужен разведчик: мелкий, юркий и ловкий. Так что их анимагические формы были, действительно, не случайны. Почти. Они медитировали с мандрагорой во рту именно с этими мыслями, вот и получили то, что получили.

      Грей хотел стать вороном. Не вороной, а именно вороном. Грей, в отличие от практически всех других людей, симпатизировал этим птицам и ни в коей мере не считал их предвестниками беды. Мелкой птахой быть не хотелось. Ворон же достаточно крупный вид пернатых. Крупнее той же вороны. С другой стороны, этих птиц было полным полно в любом населённом пункте Великобритании, не говоря уж про Лондонский Тауэр, и такая птица вряд ли привлечёт к себе излишнее внимание. Уж точно не своей необычностью. Совы, конечно, тоже не редки, вот только летающие днём совы — это подозрительно. А летать хотелось самому, даже без помощи метлы.

      Как бы там ни было, но, похоже, полёт — это действительно у него в крови.

      И начал серию медитаций, обойдясь без мандрагоровых листов, непосредственно после беглого прочтения книги, перед последним туром. Каждый вечер он «очищал» сознание от посторонних мыслей, что оказалось сделать не так-то и легко на самом-то деле. Это как, когда ложишься спать, но в голове навязчиво крутятся мысли о прошедшем дне, и выбросить их не получается. А то и вовсе вопросы из разряда: «зачем слону розовый фикус?». Так что состояния «дзен» в медитации Грей смог достигнуть далеко не сразу, и снова его потерял после оглушительного финала турнира.

      Смерть Седрика, возрождение Риддла, гнетущая атмосфера шепотков за спиной…

      Только он снова смог настроить свой «дзен» и даже перешёл к следующей стадии: воображение себя любимого вороном: полёт, свобода, ветер под крыльями. Даже реально стал что-то ощущать и как-то ему даже привиделись его когтистые птичьи лапы, когда он «заходил на посадку» в каком-то абстрактном лесу. Как с оглушительным звоном разбились его не раз репаренные розовые очки — он подслушал тот злосчастный разговор.

      Опять весь дзен насмарку и откат достигнутых успехов к исходному состоянию. А там стало не до анимагии — пошла гонка на «выживание».

 

Примечание: Ворон значительно крупнее вороны. Вырастает до 70 см с размахом крыльев до 1,5м, тогда как ворона максимум до 50 см и размах крыльев имеет до 1 метра. Ворон в полёте парит, отчего похож на крупных хищников типа орла. Ворона часто машет крыльями, отчего напоминает голубя или сороку. А ещё вОроны способны к воспроизведению человеческой речи, однако, в отличие от попугаев, в ряде случаев способны даже к "осмысленной" речи, а не к простому подражательству, как попугаи. Т.е. вполне могут осмыслить ваш вопрос и дать на него ответ. Вот такая уникальная птичка  вОрон.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 9 - Глава 8. А нам бы палочку… И что не так с ключом на предъявителя?
Часть 10 - Глава 9. Мистификации продолжаются
Часть 11 - Глава 10. Что есть анимагия?
Часть 12 - Глава 11. Немного о сущности фэйри
Часть 13 - Глава 12. Ключом тебе послужит…
...
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

 

      — Миссис Бэгшот, а не могли бы вы меня проконсультировать относительно одного заклинания?

      — Я не специалист по чарам, молодой человек, я историк, — доброжелательно улыбнулась миссис, — но если это что-то из школьной программы — могу проконсультировать.

      — Хм… Как сказать, — прикусил губу Грей. — Эти чары в школе не проходят, но в свете некоторых прошедших недавно событий это заклинание всплыло в разговорах, и я заинтересовался. Однако, та информация, которую я смог найти в библиотеке Хогвартса… Правда, честно признаюсь, не особо углублялся и не особо-то старался искать…

      — Дети, — хмыкнула женщина, — когда есть возможность учиться, вам в квиддич интереснее играть, а после…

      — Особенно гриффиндорцы, — согласно закивал головой Грей, — каюсь, я выходец именно с этого факультета, впрочем, наверное, вы уже об этом догадались?

      Кивок и ожидающее молчание.

      — И сам до недавнего времени не особо увлекался учёбой. Но видя, сколько полезного можно извлечь даже из простого «Репаро», я несколько пересмотрел свои приоритеты и плотнее взялся за учёбу.

      — Полагаю, этими событиями стал Турнир? — понимающе покивала миссис Бэгшот.

      — Вы абсолютно правы, миссис Бэгшот. Никто не ожидал, что четверокурсник сможет победить в этом турнире.

      Грей немного боялся, что сейчас миссис Бэгшот переведёт тему на более для неё интересную — победа Поттера и «воскрешение» Тёмного Лорда. Точнее, на слухи, что гуляют вокруг и около этих двух тем, но этого не произошло. Видимо, у миссис Бэгшот есть с кем обсудить эту тему и кто более компетентен, чем не закончивший школу ученик, пусть и очевидец событий.

      — Не могу с вами согласиться, — Батильда отпила чай из изящной фарфоровой чашечки, они уже закончили ужин и теперь неспешно беседовали под плюшки с чаем. — На турнире не было ни одного задания, которое бы не смог выполнить маг, получивший аттестат СОВ…

      Грей невоспитанно поперхнулся от услышанного заявления.

      — Простите? — тут же не то извинился за свою «оплошность», не то выразил своё недоумение.

      — Что вас так удивило, молодой человек? Да, я ответственно заявляю, что даже четверокурсник, что и продемонстрировал мистер Поттер, был вполне способен пройти эти испытания, если бы он приложил чуточку больше усилий в учёбе, нежели это бывает обычно у подростков. Двести лет назад задания были в разы сложнее тех, что продемонстрировали нам сегодня. А то, что сейчас предложили преодолеть участникам, не превышало уровня программы Совершенно Обычного Волшебства.

      Грей немного подзавис, оценивая Турнир с этой точки зрения. И несколько обалдел от того, что миссис Бэгшот оказалась права. Что испытание с озером, что лабиринт… Там реально не было ничего из того, что требовало бы больших знаний, чем те, что предполагались на сдаче СОВ. Даже когда он готовился, все новые заклинания, которые он так или иначе в конечном итоге применил на Турнире, были взяты из программы его собственного, четвёртого, и учебников пятого курса. Ну… жаброросли были из откровенно дополнительной литературы, да и без Невилла он бы про них и не узнал, но… Турнир на то и Турнир, что там не только стандартные заклинания нужно было использовать. К тому же… Тот же Невилл, пусть он и фанатик гербологии, но читал эту книжку именно на четвёртом курсе, а не на седьмом. То, что самому Невиллу эту книжку дал лжеМоуди, значения особого не имеет. Сама книга предназначалась — да, в качестве дополнительной литературы, однако для подготовки к СОВ в области Гербологии.

      Тот же воздушный пузырь, которым воспользовались прочие участники — программа как раз пятого курса. Тепловые чары, чтобы не замёрзнуть в холодной воде, вообще в любой среде, они вообще изучали у Флитвика ещё на втором курсе. Гермиона тогда ещё очень громко стенала. О чём? Да всё о том же! Времени мало, а прочитать хочется много. Всё вспоминала, как она их обогревала с помощью «Инсендио»-в-банке, а решение проблемы было практически на ладони! Прочитай учебник по чарам за второй курс — и нет проблемы. Вот только она не додумалась прочитать учебники за второй курс, да и прочие курсы. Всё на дополнительную литературу в библиотеке налегала, ту, что для «лёгкого» чтения на ночь, ага. Точнее, не то чтобы не додумалась, сколько попросить не у кого было. Единственные друзья — мальчишки, такие же первокурсники. Девчонки, даже соседки по собственной спальне, заучку не жаловали, так что обращаться к более старшим и вовсе не хотелось.

      Дракона он победил с помощью «Акцио». Ребята использовали: кто трансфигурацию, превращая камни в живые мишени, на которые отвлекался дракон, кто собственные вейловские «чары очаровывания». Говорить об этом не стоит — это родовое, такое в любом случае в школах на уроках выучить не сможешь. И использовать не сможешь, потому как ты не вейла, ага. Да и не особо-то это помогло Флёр справиться с драконом, и ей всё равно пришлось прибегнуть к трансфигурации. Вроде бы, насколько он помнит. Как-то не сильно интересовался тем, кто и как прошёл тогда то испытание. Сам был в перманентном шоке от того, что участвует в этом балагане.

      Про второй тур уже понятно — воздушный пузырь вместо маггловского акваланга, чары согрева и — лепота. Пузырь — пятый, чары согревания — второй. Что же до частичной трансфигурации Крама в полуакулу… Ну, ёпта же! Выпендрился, что тут скажешь. Седрик же справился и без такого вот «показательного» выступления. Да и Флёр… Если бы смогла справиться с гриндилоу, которых, на минуточку, они проходили, и способы борьбы с ними, на третьем курсе! — тоже бы справилась. То, что она не справилась с этой живностью, говорит не о том, что они такие опасные и страшные, а о её собственном пробеле в образовании.

      Ну, а уж в лабиринте… Главное было собственные лёгкие, которые рвались от загнанного дыхания, ловкость рук (ног) и никакого мошенничества. Там пробежал, там перепрыгнул, тут кувыркнулся, здесь уклонился — и так до бесконечности. Загадку отгадать? Отгадал же! Акромантула победить… Ну, так одного, а не целую стаю. Остальные ловушки и вовсе особых трудностей у него не вызвали.

      — И всё же… Поттер по факту на тот момент закончил только третий курс и только-только приступил к освоению программы четвёртого! — попробовал он реанимировать своё ЧСВ, только что вот так, походя, спущенное с небес на землю всего одной фразой старушки. — Всё же где СОВ, до которых ему ещё целых два года, а где… Турнир…

      — Как вы сами заметили, все участники Турнира, включая мистера Поттера, вполне достойно справились со всеми заданиями, — пожала плечами миссис Бэгшот.

      — Диггори… — сам не хотел, но вырвалось.

      — Кхм… Мистер Диггори, насколько я поняла из заявлений официальных лиц, погиб уже после завершения Турнира и вне площадки для заданий. Так что — это к затронутой теме не относится. А с его гибелью пусть разбирается Аврорат. На то он и существует. Так какие из чар, использованных на турнире, вас заинтересовали?

      Миссис Бэгшот явно не желала продолжать обсуждение «скользкой» темы с подростком. Впрочем, Грея устраивало то, что женщина не пыталась вытянуть из него какие-либо подробности произошедшего в этом году в школе, как у очевидца. Да, подростка, но очевидца же!

      — Не на турнире, нет, — отрицательно покачал он головой. — Там всё кристально ясно и понятно. Меня заинтересовали чары доверия, иначе «Фиделиус», которые, по заверениям директора, были наложены на дом Поттеров тут, в Годриковой Лощине. В связи с выбором четвёртого участника, Поттера, как вы понимаете, вокруг его персоны опять муссировались слухи и сплетни о его «Геройстве» и «Подвиге», свершённом во младенчестве… Вот и всплыла информация о том, каким образом Поттеры пытались спрятаться от Того-Кого-Нельзя-Называть. Поговорили, и забыли. Я ещё тогда почитал соответствующую литературу, — нет на самом деле, но зачем об этом знать миссис Бэгшот? — И вот сейчас я о них опять вспомнил, когда рассматривал местную достопримечательность, в которую превратились развалины дома.

      — Хм… — миссис Бэгшот заинтересованно прищурилась. — И что у вас вызывает вопросы?

      — Да вот… Пункт: пока жив хранитель секрета, чары невозможно обойти и увидеть то, что они скрывают. А мы все, туристы, желающие пожелать всего хорошего, видим этот дом, где произошла трагедия. Однако, по версии всё того же «Ежедневного Пророка», который опирался на материалы рассекреченного дела, после ареста Сириуса Блэка, утверждают, что этим самым хранителем был он.

      -… И что?

      — Ну, вот… — вздохнул Грей, — Если хранителем был Блэк, и он жив… Да сидел в Азкабане, — угу, сидел, подумал про себя Грей, — Потом сбежал, но он жив. А дом… Все прекрасно видят. Даже магглы.

      — Ах, вот вы о чём, молодой человек. И где вы этот дом видели?

      Грей прямо-таки по-Снейповски выгнул бровь: что ещё за вопросы с подвохом?

      — Напротив церкви переулок, там в самом тупичке…

      — Это не дом Поттеров, — безапелляционно — как отрезала — сказала миссис Бэгшот. — То дом магглов, которые тоже погибли в ту ночь. Взорвалось у них там что-то, отопительное оборудование какое-то. Министерство под шумок решило сделать из этого дома мемориал Поттерам. Ведь коттедж, где жили Джеймс и Лили, так до сих пор, как вы правильно заметили, находится под чарами Фиделиус, и их Хранитель-предатель жив.

      Грей снова выпал в осадок. И нет — совсем не оттого, что оказывается всем известное и посещаемое местечко оказалось очередной лажей. А от того, что Министерство Магии ничтоже сумняшеся прибрало к рукам чужую, маггловскую, собственность. Надо же из чего-то было мемориал сделать? Почему бы не из дома магглов? Наследники тех магглов, чью собственность они так нагло и беспардонно экспроприировали? Да побоку их! Конфундус на них, и Обливиэйтом заполировать, чтобы не мешались воплощать грандиозные планы.

      Магглы же! Чего с ними возиться. Главное, чтобы всё это проделывали уполномоченные официальные от Министерства Магии лица, а не абы кто из подворотни.

      А ещё покоробило, что миссис Бэгшот спокойно говорит об этом, как о само собой разумеющемся, и совесть у неё даже не трепыхнётся ни разу.

      Подумав над тем, как же живётся магглорожденным, да и как жилось ему самому у Дурслей, он пришёл к неутешительному выводу, что реально вот так и поступают со всеми свидетелями случайных стихийных выбросов маленьких мажат. Вот как в случае с Обливиэйтами соседей после превращения Марджори Дурсль в воздушный шарик. За стихийные выбросы не «ругают», а вот за целенаправленные… Ибо не фиг без официальной бумажки!

      — О, как! — всё же выдохнул он. — А где я могу, в таком случае, найти дом Поттеров?

      — Так вы же его всё равно не увидите, — пожала плечами миссис Бэгшот.

      — Не увижу, вы правы, но посмотрю на действие чар доверия. Интересно же!

      Вопросов о том, как же выжившего мальчика смогли забрать с места трагедии, не стоял. Всё же доверие доверием, а в дом были вхожи не только Поттеры, но некоторые «доверенные» лица. Тот же Сириус, насколько понял сам Грей — Хагрид. Именно он забирал его из «развалин». Вот и ещё одна «слабость» защитных чар: один раз Хранитель подскажет секрет — и для этого мага чары перестают быть проблемой. То есть у него пропадает «ограничитель» по посещаемости скрытного места. Да, он не может так же, как хранитель, передать кому-то другому адрес-секрет, даже если и скажет кому-то, то на того всё равно будет действовать защита и он просто не увидит дом. Имеющий же ключ не сможет провести с собой никого другого, у кого этого ключа нет, но сам этот «доверенный» сможет пересекать границу хоть по двадцать пять раз на секунду. То есть магический ключ к защите может выдать только и только Хранитель секрета.

      Вот такие вот «доверенные» лица и забрали его из дома после случившейся трагедии. Те, кому и раньше чары доверия не были помехой.

      Хотя… С другой стороны, если всё, что он знал до этого момента, и так была одна сплошная ложь, то и вот эта «история» с его «спасением из разрушенного дома» вполне может тоже оказаться полной чухнёй. И дом цел и невредим, ведь теперь неизвестно, что там на самом-то деле произошло. Но это не помешает ему посмотреть на «пустоту». Есть шанс на то, что он, как проживающий в этом доме на момент установки чар, сможет его увидеть.

      Почему он так думает? Ведь ему никто: ни Питер, ни Сириус в прошлом году адреса не сказали. То есть хранитель секрет не открыл.

      Да потому, что, скорее всего, чары установили ещё до того, как сам Грей попал в этот дом. И для того, чтобы его туда пронести, сквозь чары, хранитель должен был ему на ушко этот адрес сказать. Пофиг веники, что он тогда был мелким карапузом, который не слишком-то ещё осознаёт произнесённую речь, но… Ключ! Магический ключ у него должен был остаться на ауре. И если он сейчас узнает адрес, то вполне сможет и проникнуть под чары, так как ключ продолжает действовать и никто его «снять» не может. Нет такой обратной функции у этих чар. Ключ можно дать, а вот забрать обратно и запретить доступ под чары — нет. Ещё одно слабое звено защиты. Он должен видеть этот дом, как и все те, кто этим самым ключом владеет!

      Но миссис Бэгшот об этом знать не надобно.

      — Да, пожалуйста! — пожала плечами автор учебников по истории. — Жили они на улице Семицвета, дом пятнадцать. От центральной площади это прямо противоположно той улочке, что вы нашли.

      Грей только кивнул и, встав из-за стола, откланялся. Ужин завершился, чай тоже уже закончился, вопросы ещё имелись, и он бы остался поболтать со старушкой, но нетерпеливый азарт жёгся и резал. Хотелось немедленно пойти и проверить свою догадку. Но и вот так сразу срываться не стал. Время уже позднее, и гулять вроде как подростку уже не пристало, а вызывать вопросы у миссис не имелось желания. Дождался, когда дом окончательно затихнет и миссис Бэгшот отправится спать, накинул мантию-невидимку, чтобы и прочих случайных прохожих не смущать и отправился на разведку.

      Света луны, при ясном, в кои-то веки, небе вполне хватало, чтобы не споткнуться и разглядеть окружающие его дома, окошки, светящиеся тёплым светом, и мелькающие в них силуэты жителей. Следуя инструкции, полученной от миссис Бэгшот, он довольно быстро добрался до нужного места. Сначала он даже не совсем понял, что его остановило и привлекло внимание, но потом… Номера домов! Дом под номером четырнадцать соседствовал с домом под номером шестнадцать. А между ними ни «щелочки». Точнее, всё же не городская застройка, где дома стоят впритык друг к другу, и стена одного дома образует общую стену с другим домом. Тут коттеджи всё же были отдельно стоящими, однако, промежуток между ними был такой, словно они изначально так были построены, и «лишнему» дому между ними было просто некуда втиснуться. Так где же дом пятнадцать?

      — Улица Семицвета, дом пятнадцать, — тихо шепнул Грей, прекрасно зная, как работает ключ, полученный от Хранителя.

      И вуа-ля! Дома четырнадцать и шестнадцать отпрыгнули друг от друга со скоростью света, но Грей успел заметить, что в надувном бассейне, который стоял на придомовом участке дома шестнадцать, даже вода не всколыхнулась! А вот между ними вырос, воздвигся недостающий дом под номером пятнадцать.

      Целый и абсолютно невредимый. Но такой же запущенный, и неухоженный, как и те развалины, что сегодня представляют из себя мемориал трагическим, в кавычках, событиям. В доме явно очень давно никто не жил и не появлялся. Грей смотрел на дом. Дом смотрел на Грея тёмными провалами оконных глазниц.

      — Вот так-та-а-ак! — тихонько присвистнул Грей. — Вот и верь после этого сказочкам всяких дедушек. Да и Хагрида тоже. Он же говорил, что меня вроде из развалин вытащил, нет? Говорит ли это о том, что он меня не отсюда забирал, а…

      Грей обернулся и посмотрел в сторону тех развалин, что все принимают за дом Поттеров.

      «Впрочем, а почему нет?» — стал он уже мысленно развивать тему. — «Поттеры живы, но как-то же они инсценировали всю эту катавасию? А зная волшебников и их отношение к магглам… Оборотное, Империо, магглы в роли кукол и Хранитель-предатель, якобы предатель, а на самом деле двойной агент, ведёт Риддла в определённо подставной дом. А тот, свято уверенный, что его прихлебатель работает только и только на него, даже не догадывается, что его сейчас откровенно дурят».

      Грей снова развернулся к дому Поттеров.

      Сымитировать действие ключа для мага уровня Дамблдора, чтобы Риддл не почуял подставу — проще пареной репы, но никто прятать дом подставных магглов под Фиделиус и не думал, поэтому его сейчас видят все. А вот неожиданно выжившего Грея вполне возможно, что забирал Хагрид. Из тех самых развалин. И да, из этого следует, что Хагрида никто в детали плана посвящать не стал. Так же как и «ключ» ему на посещение Поттеров никто и никогда не давал. Иначе бы он знал, что забирает Грея не из дома Поттеров, а из какого-то левого коттеджа.

      Да и то правда. С чего бы Джеймсу Поттеру поддерживать настолько дружеские отношения с полувеликаном, чтобы давать ему доступ к себе в дом? Мол, приходи, гостем будешь. Вряд ли он был настолько дружен с Хагридом. А не знающий реального адреса, как и не имеющий ключа от заклятия Хагрид, просто прибыл туда, куда послали, типа проверить как там и что, и забрал ребёнка, не почувствовав подвоха.

      Вот это вот его какое-то по-детски наивное простодушие, полная и безоговорочная вера в директора уже давно стали для Грея притчей во языцах.

      Грей кинул на дом Поттеров последний взгляд и, развернувшись на пятках, отправился обратно в коттедж миссис Бэгшот. Завтра он заберёт свою новую палочку и ночью, чтобы никто не помешал, снова придёт сюда.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 8 - Глава 7. Годрикова Лощина
Часть 9 - Глава 8. А нам бы палочку… И что не так с ключом на предъявителя?
Часть 10 - Глава 9. Мистификации продолжаются
Часть 11 - Глава 10. Что есть анимагия?
Часть 12 - Глава 11. Немного о сущности фэйри
...
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода

      Артефакторная лавка Киддела отличалась от лавки Олливандера в Косом переулке. Хотя бы тем, что тут торговали не только одними волшебными палочками. Тут Грей приметил и знакомый ему уже вредноскоп, и зеркала, и хрустальные шары. Так же он заметил и что-то вроде ежедневников, множество перьев, которые самостоятельно что-то писали на подложенном пергаменте. У Скиттер было что-то подобное. Наверное, это и есть те самые прыткопишущие. И в отличие же от лавки «Боргин и Беркс», в которой Грею «посчастливилось» побывать перед вторым курсом, тут было вполне опрятно, без пыли и паутины. Впрочем, таких артефактов, как «святозарная рука» — помощница воров, тут вроде как тоже не имелось. То есть таких, которые даже своим видом намекают, что они не для светлых дел предназначены.

      — Молодой человек что-то желает? — доброжелательно спросил вынырнувший откуда-то из-под стойки продавец.

      Грей оторвал взгляд от выставленных на витрине образцов.

      — Да… Мне бы палочку, — смущённо опустил глаза в пол. — Понимаете, с моей прошлой случилась досадная неприятность. Я упал, а она сломалась.

      — Угу, упал, — со скептицизмом повторил за парнем продавец. — Так и говори, подрались на несанкционированной дуэли, а теперь родителям не хочешь признаваться, что в этой дуэли тебе палочку и спалили.

      Грей ещё больше «смутился» и покраснел. Пусть себе думает, что хочет. В этот раз это только ему на руку. Неужели такие ситуации настолько частое явление, что даже вот и объяснений не понадобилось?

      — Ладно, не тушуйся, — добродушно улыбнулся продавец. — С кем не бывает? Я свои палочки за время учёбы раз пять ломал-терял… Собственно, необходимость каждый раз покупать палочку у Олливандера, который каждый же раз «стучал» об этом моим родителям, и привела меня к тому, что после Хогвартса я захотел сам делать палочки…

      — Так вы и есть мистер Киддел?

      Грей действительно удивился. Ему казалось, что этот мастер тоже, вроде того же Олливандера старичок, а тут… На вид мистеру Кидделу было не больше тридцати. Даже меньше. Но кто ж этих магов знает? Грей уже рассуждал об их долгожительстве и имеющихся способах молодо выглядеть даже в самом почтенном возрасте. Вопрос только в том, а на какой возраст они сами хотят выглядеть? Просто те же убелённые сединами виски уже автоматически, на каком-то интуитивном уровне, прибавляют уважения окружающих. Мол, мудрость приходит со старостью. Да только увы — не всегда. Иногда старость приходит одна, без мудрости, или того хуже, под ручку с мистером Маразмом. Но воспитанное с пелёнок почтение и почитание старших по возрасту…

      — Определённо, с утра был им! Так значит, палочка. Для упрощения подбора, каковы были составляющие вашей палочки?

      — Остролист и перо феникса.

      Грей не боялся того, что его раскроют по палочке. Палочки такого состава, остролист с пером феникса, не столь уж редкое явление. И не только у Гарри Поттера была такая палочка. Как и Риддловский тис, тоже в сочетании с пером феникса. Всё же это довольно ожидаемое сочетание: деревья так или иначе связанные с миром за гранью и перо птицы, возрождающейся после своей смерти снова и снова. Точно также в мире полным полно и прочих «дубликатов» вроде палочки из ивы с волосами единорога, что досталась Рону от Чарли и которую он реально сломал. Новую ему купили тоже из ивы и тоже с волосом единорога. Или Гермиониной виноградной лозы с сердечной жилой дракона. Даже когда он сам первый и пока что единственный раз примерялся в лавке Олливандера, ему попадались и другие палочки с перьями фениксов. И в то же время даже вроде бы «одинаковые» палочки были разными, в этом Олливандер был прав. Даже у близнецов отпечатки пальцев разнятся.

      Особенность же конкретно двух палочек (его и Риддла) была только одна: то, что перья в палочках Гарри и Риддла принадлежат одному и тому же фениксу. Если судить по некоторым прозрачным намёкам директора, который никогда не говорит прямо и без обиняков, то те два пера принадлежали конкретной птице — известному Грею Фоуксу. Но об этом знают только два человека: Дамблдор и, надо полагать, сам Гаррик Олливандер. И точно так же надо полагать, что об этой информации никто из них на всех перекрёстках не трубил.

      — Остролист и перо феникса, значит, — прищурил свои глаза мистер Киддел. — Ну, давайте, посмотрим. Я не торгую уже готовыми палочками, как мистер Олливандер, мистер…

      — Грей. Стивен Грей.

      — Мистер Грей. Гаррик, конечно, уверяет, что это палочка выбирает волшебника, но это чистой воды внушение, в попытке защитить свои изделия от быстрой порчи. Согласитесь, что, когда вы изначально уверены, что ваша палочка единственная и неповторимая в своём роде, то относитесь вы к ней гораздо более бережно… Впрочем, это явно не про вас, раз уж свою палочку вы всё же утеряли.

      И немного укоризненный, но не особо осуждающий взгляд на парня.

      — Но на самом деле всё чуть более просто. Определённое сочетание составляющих, выдающих определённую же частоту колебаний магических потоков, резонирует прежде всего между собой, а после с магическим полем самого мага, или нет. Именно поэтому чужой палочкой колдовать сложнее, чем подобранной специально под себя. Но это совсем не означает того, что за всю жизнь палочка у мага может быть только одна, на что намекает Гаррик, когда продаёт свои изделия. И может статься даже так, что когда-нибудь при каких-либо обстоятельствах вы вдруг обнаружите палочку, которая подходит вам даже больше, чем та, что вы изначально купили и пользовались много-много лет. И, кстати, если чужая палочка слушается вас, как собственная, то это знак присмотреться к владеющему ей, как к потенциальному партнёру в супруги.

      Киддел залихватски подмигнул Грею. Всё время этого своего мини-спича мастер невербально призывал откуда-то из-за прилавка ветки, палки, бруски, коряги и прочие составляющие. Среди внутренних составляющих определённо были в основном перья фениксов. От разных птиц, судя по цвету.

      — Так, а теперь… Необходимый нам с вами резонанс может выдать и совершенно другое сочетание составляющих, но начнём мы всё же с привычных вам. Вот основы из разных остролистов. Выращенных в разных местах и на разных почвах, — мастер указал на выложенные в ряд ветки и бруски. — Так же образцы представлены из разных частей самого древовидного кустарника: ствол, ветки, корни. А тут у нас перья фениксов. Мы немного ускорим процесс… Гаррик заранее создаёт множество палочек из срезонировавших друг на друга составляющих, а потом предлагает их покупателям. Мы же сейчас посмотрим, что на вас срезонирует по отдельности. Вы ведь согласны, что те составляющие, что срезонируют на вас, между собой уж точно подружатся? Давайте, мистер, вытяните ладонь… Вы же правша?

      Грей кивнул.

      — Правую ладонь и медленно проведите над основой.

      Грей так и сделал.

      — Медленнее… Магии нужно время, чтобы… Ага, вот и основа для будущей палочки.

      На прилавке под рукой Грея завибрировал кусок деревяшки, и мастер тут же выхватил его из-под руки парня.

      — Корень очень старого дерева. Удар молнии выжег основную часть, но корень дал молодую поросль. Теперь перья…

      Но сколько бы Грей не водил руками над перьями, ни одно не откликнулось.

      — Что ж, не сработало. Что у меня есть со схожими вибрациями?

      Мастер задумался и думал примерно минут пятнадцать. Грей же пока рассматривал прилавки. На одном из них заметил что-то напоминающее ножны для кинжала. Мистер Киддел заметил этот взгляд.

      — Думаю. Вам это тоже пригодится. Ножны для палочки с удобными креплениями: как на предплечье, так и на бедро. Сколько бы палочек осталось бы целыми, если бы маги думали о том, как их правильно носить. В ножнах, например, а не в карманах мантий, а то и задних карманов джинсов. Сел неаккуратно и палочку пополам.

      Вот тут Грей покраснел от настоящего смущения. Как-то об этом он, и правда, не думал. Пока не расстался с палочкой Гарри Поттера, так и носил её в кармане джинсов. Заднем кармане. А сейчас припомнил, что в его жизни она, действительно не раз и не два подвергалась возможности быть сломанной просто от неосторожного движения. А ему ещё и приключения постоянные организовывали. Так что целой она осталась скорее вопреки всему, чем бережному хранению. Первый раз ему стало так стыдно, когда палочки Чемпионов проверял сам Олливандер, однако, тем дело и ограничилось. Как-то после того мимолётного движения души поухаживать за своей помощницей он снова это дело забросил. Особенно когда понял, что рано или поздно сможет обходиться совсем без неё.

      А вот сейчас опять: рано или поздно — это хорошо, конечно, но до этого момента всё же ещё нужно дожить, а для этого нужна целая палочка.

      — Ножны эти зачарованы так, чтобы вас не смогли разоружить противники. Сколько бы по вам не били Экспелиармусом, палочка останется в ножнах. Конечно, в том случае, если вы её ещё вытащить не успели. Так же чары позволяют не выхватывать палочку, а мысленно вызывать её прямо в руку. В некоторых ситуациях это экономит время. Секунды — да! Но в поединке и доли секунды бывают решающими.

      Всё это время, пока мастер расхваливал свой товар, а Грей его внимательно слушал, на прилавке появлялись новые и новые составляющие для палочки. И снова это были перья, хотя кое-что Грей не смог и опознать.

      — Итак… С перьями феникса не сработало, давайте попробуем вот с этими составляющими. В отличие от фениксов — это более редкие ингредиенты, но суть их обладателей схожа с сутью удивительной птички феникс. Следовательно, вибрации их магий находятся в нужном нам диапазоне. Я говорю более редкие, но это не значит исключительные, молодой человек, — усмехнулся мастер, заметив недовольную гримаску на лице своего клиента. — Пробуем!

      Грей снова протянул руки и стал ими медленно проводить вдоль предложенного ряда образцов.

      — Магический ворон, Алконост, — комментировал каждое из перьев мастер, пока Грей проводил над ними ладонями. — Гамаюн, Русский феникс, он же жар-птица, водится исключительно в уральских горах, Онокротал, Грифон — нет? Нет, значит. Стратим. Сирин… Тоже нет. Вот же привереда! Рох… О! Птица Рох, или иначе Рухх… Птица Рох — вездесущая путешественница, летающая между мирами.

      Мастер подхватил среагировавшее на Грея перо и приложил его к корню остролиста, что был отобран до этого момента, и те завибрировали ещё сильнее.

      — Так, составляющие выбрали. Последняя проверка…

      Грей уже без понуканий протянул руку сразу над обоими предметами — и те стали не просто вибрировать, а разве что с прилавка не «убежали».

      — Отлично, что и требовалось доказать. Так…

      И Грей словно перенёсся в свои одиннадцать лет, его стала измерять мерная лента: рост, руку от шеи до кончиков пальцев. Потом частями: от шеи до плеча, от плеча до локтя, длину от шеи до локтя… И так далее, а самопишущее перо на прилавке мистера Киддела записывало снятые параметры. Но вот чего не было, так это измерения расстояния между ноздрями, хотя расстояние между… наверное зрачками всё же было измерено.

      — Приходи через пару дней, заберёшь свою новую палочку. С тебя тридцать галлеонов.

      Грей расплатился без вопросов, заодно ещё и прикупив всё же ножны для своего будущего рабочего инструмента. Чтобы на этот раз уж точно никак не повредить. Напоследок узнав ещё и такие особенности, как антимаггловское заклятие, наложенное на ножны, и возможность их кровной привязки, чтобы уже и волшебники их не могли разглядеть.

      — Но это, — заговорщицки подмигнул мистер Киддел, — делай не при мне и подальше от моей лавки.

      Грей понимающе кивнул и вышел из лавки. Ему было о чём подумать и без анализа такого вот… Нельзя-то нельзя, но если очень хочется, то можно. Как говорится, об этом он уже устал думать ещё на стадии планирования своего побега, остаётся только это принять как данность. Сделать, по крайней мере, пока, он всё равно ничего не может. Он уже давно уяснил главное правило выживания среди магов: главное — не попадаться.

      А вот информация о составляющих палочки всё же его зацепила и об этом стоит подумать. Мерлин бы с тем, что перья феникса на его магию в этот раз никак не отреагировали. Всё же в предыдущем случае тоже было нечто исключительное, как известно. И, возможно на перья других фениксов, а не того самого, он реально не реагирует. Однако, тенденция с выбором, пусть другого пера, но от птички, связанной с хождением по мирам…

      Два дня до получения новой палочки Грэй практически ничем не занимался. Точнее, он покидал комнату во флигеле только за тем, чтобы позавтракать, отобедать да поужинать. Всё остальное время он изучал прихваченные по случаю буклеты, рекламирующие различные магические учебные заведения.

      Это только Великий Хогвартс не нуждался в рекламе, остальные лезли из кожи вон, что называется, для привлечения в свои стены студентов. Ну, и денег, конечно, которые приходят вместе с этими студентами. Буклеты эти по случаю начала нового набора на следующий учебный год, как раз спокойно и в большом количестве находились в любой торгующей канцтоварами и печатной продукцией лавке.

      — Та-а-ак-с… Всего шесть сотен галлеонов в год? Что-то мало, как-то… Это у нас что? Школа мисс Працептрикс? Подготовка и сдача СОВ по предметам трансфигурация, чары, руноведение, арифмантика… Это хорошо, жаль я раньше этими предметами не интересовался, но нагнать, думаю можно… За доп. плату, конечно… А нет, не пойдёт…

      Грей откинул буклет и взялся за следующий.

      — Приходящее обучение… понятно, почему так мало… Мне пансионат нужен. Та-а-ак-с, дальше… Это тоже приходящее… И тут тоже… Это вообще реклама домашнего учителя. То есть не в школу ходить, а он к вам на дом… Дороже, конечно, чем в школу, но на то и индивидуальное обучение… Нет, не подходит. И это не туда… Хм… кроме Хогвартса в Британии нет пансионатов? Не то, не то, опять не то… Что? Всё? Да ладно?!

      Это грозило перерасти в проблему. В Хогвартс возвращаться категорически не хотелось. Да и как? Ему сейчас это жизненно противопоказано. Конечно, можно выбрать любую из вот этих школ, что предлагают свои услуги, но… Ему нужно где-то при этом жить: спать, кушать, мыться, в конце концов. А для этого нужен дом. Собственный, а не съёмное жильё, где рано или поздно владельца может и заинтересовать, почему это его жилец не на работу ходит, а в школу. Это сейчас, пока каникулы, ту же миссис Бэгшот не очень такой расклад интересует. Да к тому же он ей уже выдал, что осенью вернётся в Хогвартс, вот она и не кипишит по этому поводу.

      А вот если он не вернётся в Хогвартс — у неё возникнут неудобные вопросы. Так что от неё в любом случае придётся съезжать. Вопрос только куда?

      Купить-то, возможно, он себе небольшой домик сможет. Он совершеннолетний, его магическая подпись силу имеет, а продавцы вряд ли будут интересоваться возрастом почтенного джентльмена — зелье старения и грим ему в помощь. Как и сделать так, чтобы будущие соседи не прикапывались к тому факту, что дом купил солидный джентльмен, а видят они постоянно только его сына. Впрочем, и тут есть варианты: раз-два в неделю выбираться на прогулку в образе собственного «отца» — и вопросов больше не имеется.

      Так что проблема не в самом процессе покупки жилья и его регистрации в Министерстве как жилища волшебника.

      Проблема в самом сейфе, которым он сейчас пользуется по праву доступа «ключ на предъявителя».

      После того, как он посетил банк ради получения метрики, он ещё и озаботился тем, чтобы взять выписку по этому счёту, как и копию договора на его аренду. А там открылись неизвестные ему ранее обстоятельства. Зато эти обстоятельства отлично прояснили тот факт, почему этот сейф оказался не разграблен Дамблдором и иже с ним, а ключ всё же оказался в руках Гарри Поттера, сиречь Грея.

      Дело в том, что аноним, открывший сей счёт на предъявителя, в договоре очень чётко прописал условия пользования этим счётом этими самыми предъявителями. Ни один «владелец» ключа не имел права снимать более пятисот галлеонов в год. Точнее, даже не так, — гоблины не имели права проводить по этому ключу операций больше, чем на сумму в пять сотен галлеонов. И было всего три то ли исключения, то ли условия, которые позволяли снимать большие суммы, однако тоже строго фиксированные.

      Исключение первое состояло в том, что из этого сейфа производилась оплата обучения одного-единственного ученика в Хогвартсе. Причём аноним, который открыл этот счёт, прекрасно знал, сколько это обучение стоит и строго фиксировал сумму изъятия для этих целей. Второе — в случае проведения ритуала кровной метрики. Именно того, обучение которого будет оплачиваться из этого сейфа, чем, ещё даже не зная всего, смог воспользоваться Грей. Ну и бонусом, который отмёл возможности подвести под это условие любого-другого ребёнка, кроме Грея, — было условие, что этим учеником будет некто, признанный обществом как Поттер. А также то, что только этому признанному Поттером возможно будет снять со счёта более, чем оговорённая сумма в пять сотен, но не более одной тысячи в год.

      Вот так просто: без имени, просто некто признанный Поттером.

      Есть ещё несколько интересных фактов по этому счёту.

      Счёт-сейф был открыт в 1975 году, когда Джеймс Поттер уже учился в Хогвартсе, то есть за его обучение платили его родители. И он сам открыть этот сейф не мог. Да и зачем бы ему это делать? И уж точно этим кем-то был не директор Дамблдор. Ему такое и вовсе ни к чему. Как стало понятно из подслушанного — директор скорее бы «выдоил» этот сейф дочиста. Впрочем, ровно до событий после 31 октября 1981 года в этот сейф никто «посторонний» своими ручками и бородой и не лез. Никто не пытался предъявить на этот счёт какие-либо права, из чего можно сделать вывод, что до этих событий ключ доступа находился в «правильных» руках.

      А вот в середине ноября 1981 года с этого счёта впервые были сняты все возможные пять сотен галлеонов. И первого января 1982 года, прямо с самого утра ещё пять сотен. И кто? Не-а, не Джеймс и не Дамблдор — Уизли!!! И так продолжалось вплоть до 1 августа 1991 года. Тогда по счёту было проведено две операции: Дамблдор снял деньги по контракту за обучение Гарри Поттера за первый год обучения, и сам Гарри взял сто пятьдесят галлеонов, под «присмотром» и по настоятельному совету Хагрида. Правда, тот настаивал на сотне, мол, этого хватит на покупки, но Грей тогда скидывал галеоны в сумку не считая, вот и получилось несколько больше. Уизли же, ещё в январе, как и обычно, сняли привычные пять сотен.

      В последующие годы ключ вроде как находился у Гарри Поттера, но каким-то невъеб…ым образом Уизли, тем не менее, каждый год снимали таки с этого счёта по пять сотен. Хотя, учитывая, что его сундук и сумку постоянно шерстили, не удивительно как этот ключ к ним попадал. А уж в то время, когда он у них «гостевал», и вовсе проще простого было до этого ключа добраться. Другое дело, что Грей на тот момент и сам не снимал больше пары сотен. Да перед третьим курсом снял чуть больше обычного. Пусть он думал, что не сможет посещать Хогсмид, но предполагал, что будет давать денег тому же Рону на покупки сладостей или прочего в деревне.

      А вот в этом году ему пришлось несколько туго. Его эксперименты в области зелий требовали вложений, а выбраться в «Гринготтс» не представлялось возможным. Тем более, что перед началом года, из-за происшествия на матче в банк он не попал. Всё необходимое ему закупала миссис Уизли. Включая мантию к балу. Даже спрашивать не нужно: на какие такие деньги? Тогда ему, лопушку наивному казалось, что он бы и сам им всё отдал, да только они не возьмут… Ну, ну… наивный! Скорее, «новая» мантия должна была скрыть тот факт, что обворовывают они его по чёрному и даже не краснеют. Ещё вопрос: а новая ли та мантия была? Или просто на фоне нафталиновой Роновой таковой казалась.

      Вплоть до подслушанного разговора он выкручивался как мог. Где на остатки денег с прошлых лет, где выручал Запретный Лес и Хагрид. Гарри уже не боялся ходить по его опушке и собирать нужные ингредиенты. Главное — ходить по опушке и в логово акромантулов не лезть. А потом у него появилась призовая тысяча. И хотя вначале он погорячился и хотел отдать её родителям Диггори, они всё же остались у него. И очень выручили, когда стало понятно, что готовиться ему нужно не только к комфортному проживанию с Дурслями, а вообще для побега.

      Ну, и какие выводы из данной информации можно сделать?

      Не слишком утешительные.

      Кто бы ни был тот аноним, который создал этот счёт — деньги предназначены именно для него, а не кого-то другого. На этот вопрос ещё тоже предстоит найти ответ, но это не к спеху. Главное, что сейчас ключ у него, и уже никакие Уизли в сейф больше не залезут, ведь им теперь невозможно достать этот ключ, как они делали раньше.

      Каким образом ключ оказался в руках Уизли? Скорее всего, изначально ключ оказался у Джеймса. Но когда тот выяснил, что больше пяти сотен в год он с этого счёта не поимеет, то отдал ключ Дамблдору, на финансирование этого его загадочного ордена, про который Грей и услышал. И кроме этого, ещё и подбрасывал денег из прочих наследственных средств Поттеров.

      Почему ключ оказался в конечном итоге у Уизли — вопрос, на который ещё тоже предстоит ответить. Но, опять же, это не к спеху.

      Следующий вывод: как бы ни хотел Дамблдор держать подкидыша в своём поле зрения, но учить его бесплатно, как магглорожденных, не собирался. А, возможно, подоил двух коров. И в банке денежки снял, и Попечительский совет обнёс под предлогом обучения сироты-полукровки. А вот уже контракт на обучение, который он принёс гоблинам, для обоснования изъятия суммы, связал Дамблдора по рукам и ногам и запустил в работу третье «условие» работы со счётом — превратив его из «предъявительского» в тот, что можно было бы назвать «именной». Ключ-таки передали именно Гарри Поттеру, что хорошо подошло для поддержания легенды о погибших родителях и оставленном ими наследстве.

      Всё равно…

      Во-первых — условия работы со счётом всё равно ограничивали и мальчишку в получении денег. А во-вторых — никто бы не оставил это дело без контроля. Как уже понятно, в первый момент его проконтролировал Хагрид. После — за контроль взялись сами Уизли. А буде пацан снимет больше, чем ему «положено» — обчистить сундук, а наивный мальчик и не почешется. Ведь ему старательно купировали такие чувства, как самосохранение, чувство собственного комфорта, чувство здорового эгоизма и личной собственности. Зато внушали чувство безграничного самопожертвования…

      Но о загадке анонима, который так «помог» ему с этим сейфом, как и о загадке того, каким образом ключ оказался у Уизли — он подумает позже. Сейчас же… А сейчас то, что очень выручило сейф от разбазаривания, эти самые условия, и помогли Гарри Поттеру остаться, что называется «на плаву», теперь изрядно мешало Стингрею Ашшиату Флимонту Регулосу Блэк-Поттеру.

      Так как Гарри Поттером он уже тоже не является, хотя и имеет ключ. Лимит для предъявителя ключа теперь и в его случае снизился до всё тех же пятисот галлеонов в год. С одной стороны — это хорошо, в любом случае без денег он не останется и уж на что купить себе покушать у него будет. С другой стороны — дом купить он не сможет. Даже если приплюсует к этим деньгам всё, что осталось от призовой тысячи. Впрочем, снять в этом году деньги с этого счёта он тоже больше не может. Ибо его в этом опередили всё те же Уизли и обналичили все пять сотен ещё перед вторым туром Турнира. И ему крупно повезло в том, что среди условий по изъятию денег было то, что связано с проведением ритуала кровной метрики.

      С другой стороны — а зачем ему тратиться на дом, если у него должно быть родовое наследство? Значит, нужно сосредоточиться именно в этом направлении или всё же искать варианты с обучением в пансионате.

      Грей отложил просмотренные и не удовлетворившие его запросов буклеты и флайеры.

      — Хорошо, на первое время нужно сосредоточиться на том, чтобы вытащить из Годриковой Лощины всё, что я смогу узнать про Поттеров. Кстати, в этом вполне возможно может помочь и миссис Бэгшот. Историк, да и живёт в Лощине уже давно, точно должна хоть что-то знать про Поттеров. Со школами сложнее, но ещё не вечер. Может, недели через две кто-то ещё выбросит на «рынок» свои буклеты. Подождём. И нужно подтянуть пояс. Три сотни из призовых я уже потратил. Нужно, чтобы хоть пять сотен у меня за первый семестр на оплату учёбы осталось. Итого у меня остаётся двести, но их желательно тоже расходовать с умом. За флигель я уже заплатил, еда бесплатная, спасибо миссис Бэгшот. Прорвёмся. Кстати, о еде! Ужин уже через полчаса. Надо себя в порядок привести и попробовать разговорить старушку.

      С этими словами Грей отправился в ванную комнату. Ну и что, что он сегодня не покидал дома. Руки всё равно стоит помыть перед тем, как за стол садиться. Заодно и капли в глаза покапал, а то их яркий изумрудный цвет стал проявляться. Всё же это временное средство, а не постоянного действия. Это краска на волосах может держаться, пока корни не отрастут, а капельки, изменяющие цвет радужки…

      Ещё раз внимательно осмотрев себя в молчаливом зеркале, что несказанно радовало Грея, и проверив, чтобы маскировка не «сползла», отправился на ужин, решительно настроенный раскрутить свою домовладелицу на откровения.

Серия сообщений "Иногда "греть" уши бывает полезно":
Часть 1 - Подслушанный разговор
Часть 2 - Подготовка к побегу
...
Часть 7 - Глава 6. Чаепитие с миссис Бэгшот
Часть 8 - Глава 7. Годрикова Лощина
Часть 9 - Глава 8. А нам бы палочку… И что не так с ключом на предъявителя?
Часть 10 - Глава 9. Мистификации продолжаются
Часть 11 - Глава 10. Что есть анимагия?
...
Часть 16 - Глава 15. Портреты предков
Часть 17 - Глава 16. Запасной вариант
Часть 18 - Глава 17. Сердце рода