Почему повесился академик Легасов, спасший в Чернобыле весь мир 5 раз?
***
...Вот скажите, кого вы считаете главным героем нашей страны за послевоенные 78 лет?
Уверены, 80% из вас назовут Гагарина. Но тогда ответьте мне, что бы изменилось сейчас в вашей жизни, если бы того полета не было? Да, спутники вокруг Земли сделали нашу жизнь более комфортной, но космические полеты пока не играют для нас необходимую роль.
И тот полет в любом случае не повлиял на то, что есть у каждого из нас как главное - еда, вода, жилище, дети, родные…
А ведь был в ХХ веке человек, без которого, боюсь, всего этого действительно могло бы и не быть!
Все это отчетливо понимаешь уже сейчас. Когда представляешь, какой бы стала наша жизнь, запусти украинцы ядерную бомбу на территорию России.
Да, речь о Чернобыле и о той самой ночи на 26 апреля 1986 года – это наша незаживающая рана, которая, похоже, будет с нами уже до конца.
Советский академик Валерий Легасов - вот кому надо ставить памятники на Украине и Польше. Кому народы этих стран обязаны своим человеческим счастьем в последние 36 лет. Впрочем, как обязаны ему и мы.
Мы назовем вам целых пять его поступков, каждый из которых спас жизнь и здоровье миллионам.
Итак, Поступок 1.
Легасов - на следующий день после ночной катастрофы на АЭС - по косвенным данным отчета, попавшего ему в руки, - уже предположил, что случилось что-то страшное.
Между тем, само руководство АЭС и партийная верхушка страны находилось в состоянии иллюзии. Все были уверены, что произошла небольшая мелкая авария, что потушен пожар какого-то технического сооружения, что уровень радиации не превышает 3,6 рентген в час. Хотя по факту к этому времени этот уровень в некоторых местах уже доходил до 5000 – 10000 рентген в час.
Все виновные по цепочке занимались только тем, что придумывали для себя оправдания перед вышестоящим начальством. Сочиняли доклады, считали, что если кто-то там, наверное, и виноват, то они-то точно тут не причем. А потому – и это при разорвавшемся четвертом реакторе! – докладывали, что проблемы есть, но все – под контролем. Естественно, благодаря именно их слаженной работе.
Поэтому совещание у Михаила Горбачева по поводу ситуации в Чернобыле было назначено только на послеобеденное время - вместо экстренной утренней летучки. Легасов на совещание был вызван в качестве эксперта по энергетике, но говорить на совещании ему было позволено только в том случае, если его о чем-то спросят.
Совещание прошло «в теплой и дружеской атмосфере» в максимально короткий срок. Легасова ни о чем не спросили. Там вообще даже не знали кто он такой. Кроме Щербины – курирующего в партаппарате соответствующую отрасль.
...Чуть отвлекаясь, скажем, что Щербина все-таки оказался не ленивым и безразличным подлецом, а вполне деятельным товарищем, за что, наверное, ему тоже можно было бы сказать огромное спасибо...
Итак, совещание закончилось, все собирались расходиться. И тут Легасов – вопреки всяким правилам – заявляет, что не позволит, чтобы все вот так вот закончилось. Что реальность совершенно иная, чем ее представляют в Кремле. Поначалу академика никто не хотел слушать, а тот же Щербина заметил, что слово ему никто не давал и если тот захочет что-то сообщить, то может сообщить ему, Щербине, лично, но уже после совещания. Однако Легасов настаивал!..
…Между тем перенесемся в зону взрыва. Каждый час, каждую минуту ветер уносил огромные дозы радиации все дальше и дальше от Чернобыля. Радиация захватывала Гомельскую область, наступала на Брянскую… Ветер мог смениться на европейское направление или на восток. Мог развернуться на Киев – он всего-то в 94 километрах от Чернобыля.
Каждый просроченный час делал негодными для жизни все новые и новые села, поселки и города нашей страны.
И вот в такой ситуации ЦК КПСС ничего не делал...
.... Назначал совещание после обеда. Пребывал в собственных идеалистических мыслях. Более того, если бы даже бюрократы знали о реалиях трагедии, они все равно ничего бы сделать не смогли. Это была первая в мире подобная радиоактивная авария - с которой еще никто никогда не сталкивался.
Если бы Легасов тогда не взъерошил этот клубок аппаратчиков, то все необходимые решения отодвигались бы дальше и дальше, в зоне неприемлемости для жизни могла бы оказаться Московская область, возможно, сама Москва. А средств, как очистить потом зону от радиации, в наше время еще никто не придумал, и неизвестно придумает ли когда-либо. По крайней мере, в нашу с вами современность. То есть, эта не та ситуация, которая всегда была в умах партийной верхушки - когда можно поставить под ружье всех солдат сверхсрочной службы или выдать всем гражданам России лопаты. Как они, наверное, думали.
( Автор в детсве каждое лето ездил на каникулах к бабушке с дедушкой в одну из деревень Брянской области. После Чернобыля там жизни нет! Сначала там платили радиационные деньги, потом - всех выселили. Соседней - довольно крупной деревне, в 3 километрах, – повезло чуть больше. Оттуда никого не выселяли, радиацию там якобы не нашли, потому что ветер клал ее в Брянской области «пятнами». Но из тех, кого я там знаю, – никого уже давно нет в живых. Все умерли от «неизвестной болезни»!)
Так что протяни Горбачев со своим аппаратом ситуацию дольше, подобное могло бы произойти где угодно. Хоть по всему Подмосковью. И не было бы у вас сейчас ваших 6 соток или роскошного загородного коттеджа, где вы проводите все выходные.
…Легасов настоял, чтобы дали задание перемерить уровень радиации нормальным мощным дозиметром. Перемерили… И, наконец-то, узнали правду… Четвертого реактора нет… Радиационный фон в зоне аварии такой, что все, кто там сейчас есть – потенциальные смертники.
И чтобы сделали Горбачев и компания, если бы не было рядом Легасова?.. Да ничего! А промедление каждого дня – это примерно одна новая радиоактивная область страны.
Именно Легасов тогда предложил, как самое быстрое и эффективное решение, - засыпать взорвавшийся реактор песком с бором. Что сделали за два дня. Помогло! Радиация больше не распространялась с ветром. Москва, Восточная Европа, Киев, Восток – спасены! Жизнь продолжается!
Поступок 2. Но уже на следующем совещании в ЦК Легасов доложил, - по расчетам его команды из Курчатовского института, миру надвигается новая угроза. Образовавшаяся радиационная лава нагревает огромную емкость с водой, в результате чего неизбежен мощнейший взрыв. Легасов утверждал, что жизни в Киеве и Минске больше не будет, а невыносимой станет жизнь в таких странах, как Польша, Венгрия, Болгария, Чехословакия, в большей части ГДР…
Когда его спросили, что означает «невыносимой», он ответил - бесчисленные смерти от болезней. Но разве может кто-то сейчас точно сказать – сколько это будет смертей?!
По расчетам академика, до взрыва в момент совещания оставалось 48 часов. В лучшем случае - 72. Представляете, два дня – и пол Европы можно отселять.
Решение, конечно, нашлось простое – послать трех специалистов в адский ад, чтобы слить воду из этой огромной емкости. Героев назначили, и они действительно стали героями.
Но найти потенциальную угрозу, возможно, тогда никто бы так и не смог - кроме Легасова. И донести ведь ее еще надо было до ЦК. Вы скажете – ну, нашелся бы какой-нибудь другой ученый в Курчатовском институте!.. Ну, тогда нашелся бы и другой Гагарин…
Воду слить успели, и спасли мир во второй раз.
Поступок 3. Новые расчеты Легасова и его команды показали, что радиоактивная лава постепенно разъедает фундамент 4-го энергоблока. После того, как она окончательно его разъест – а это произойдет в течении полутора месяцев, огромные дозы радиации попадут в грунтовые воды – а оттуда в реку Припять – а оттуда в Днепр – а оттуда в Черное море.
Вы представляете, что было бы, если бы это произошло?! Что будет пить Украина?! Да вся вода, переплетаясь с малыми речушками, оказалась бы на Украине заражена! Воду на Украину в ближайшие сто лет можно было бы только завозить. В том числе для поливов многочисленных урожаев. А радиационный фон от зараженной воды, конечно же, набирал бы обороты - в природе попросту все начиналось бы переплетаться между собой.
Украина бы стала выжженной землей и черной дырой, какой кому-то она кажется сейчас именно таковой. Вот только нынешнюю "черную дыру" можно вылечить военной операцией, а ту лечить было бы уже бесполезно.
А про купания в Черном море можно было бы забыть навсегда. Про Сочи и Олимпиаду, Крым и Одессу. Не забывайте еще про Босфоров пролив, куда из Черного моря вода попадает в Средиземное, а оттуда – в мировой океан.
Решение Легасова было таким. Выкопать под фундаментом огромную камеру длиной 150 метров и заполнить ее жидким азотом, который будет охлаждать лаву и не даст разрушаться фундаменту. Для этого, правда, нужен был весь жидкий азот Советского Союза.
Нашли шахтеров-угольщиков, которые также как и предыдущие настоящие герои, зная о всех возможных последствиях, рыли эту земляную камеру в 50-градусную жару – именно такая температура была под радиационной массой и фундаментом. Возможно, это были отцы нынешних бойцов ДНР, которые, как выясняется, уже по привычке спасают сейчас всю Украину.
Рыли – голыми. Управились - за месяц. Вот же народ был какой в стране!

Радиация не попала в грунтовые воды. Украина была спасена. Хотя справедливости ради скажем, что разъедание фундамента остановилось и жидкий азот вернулся в хранилища СССР. Ну, а если бы не остановилось?!
Поступок 4. С первого дня и с первой минуты Легасов говорил о немедленном отселении всех людей из близлежащего радиуса поражения. И прежде всего - из города Припять. Партийная верхушка страны заняла поначалу иную позицию. Не создавать панику и хаос, просто закрывать окна и форточки в городе (вообще кошмар!), показать всем и прежде всего, видимо, всему миру, что у ЦК КПСС - все под контролем. Что ничего страшного нет.
Здоровье же людей тем временем ухудшалось каждую секунду.
Легасов все же добился эвакуации Припяти, а позже – через несколько дней - и установление радиальной зоны отчуждения. Единственное, что он тогда не смог добиться, чтобы этот радиус оказался равен хотя бы 100 километрам. ЦК остановился на цифре в 30.
Многие спасенные жизни северной Украины и юго-восточной Белоруссии – это жизни Легасова.
Поступок 5. Последнее и важнейшее достижение академика Легасова так в итоге и не простили ему высшие чиновники страны. А именно - его публичный доклад – в том числе в МАГАТЭ в Вене – о том, что взрыв на Чернобыльской АЭС оказался вовсе не делом случая. Оказывается, советские АЭС с реакторами типа РБМК построены были так, что при определенном алгоритме действий за пультом, возникала необратимая реакция, ведущая к взрыву реактора!
Именно такая ситуация и случилась в Чернобыле.
Да, заместитель главного инженера Чернобыльской АЭС Дятлов, получивший впоследствии 10 лет тюрьмы, во время испытания нарушил все мыслимые и немыслимые правила, но он был уверен – и об этом знали все – реактор не взрывается!!!! А оказалось, взрывается! Легасов методически вскрыл - как это происходит - при определенных физико-технологических действиях.
С первого же дня он требовал, чтобы на АЭС СССР мгновенно провели переоборудование технологической цепочки действий, устранив потенциальную возможность взрыва.
Это сделали. Но не сразу.
А если бы не это исследование и не настойчивость Легасова?!
Узнал бы вообще кто-либо, что это не преступная халатность Дятлова, а чудовищная ошибка при проектировании АЭС с такими реакторами. И не ждал бы нас где-нибудь новый Чернобыль?!
В итоге за свой доклад он был лишен значимых постов и регалий.
Его мнение после окончания чернобыльской эпопеи директивно прекратило учитываться в научных кругах. Он был выброшен на обочину истории и науки. Партия не простила ему то, что он вынес на всеобщее обозрение глобальную проблему, которая – по сути - заставила усомниться в величии страны-гиганта.
А через два года после Чернобыля Легасов ушел из жизни. Он – повесился! То ли из-за того, что с ним так поступили, то ли из-за того, что происходило с его здоровьем. Ведь в Чернобыле в общей сложности он провел 60 дней – никто, кроме него, столько там не работал. И получил Валерий Алексеевич дозу радиации в 4 раза превышающую максимально допустимую норму.
Только в 1996-м году ему присвоили звания Героя России.
Но он – главный советский человек , и первый среди тех, чью память надо увековечить.