Рабочий день подходил к концу, когда в редакцию вошел рослый молодой человек в куртке с «молниями».

– Здравствуйте, – просто, но с достоинством сказал он. – Я принес вам стихи.

Мы оживились. Нашу газету давно поругивали за отсутствие литературной страницы, но все наши попытки разыскать на заводе поэтов и прозаиков были пока бесплодными. И вот – первая ласточка

– Давайте я их посмотрю, – порозовев от радости, любезно сказала я.

– Стихи надо не читать, а слушать, – назидательно произнес Поэт. – Тем более что все свои произведения я помню наизусть.

Он встал в позу провинциального декламатора.

– Мороз и солнце, день чудесный.

Еще ты дремлешь, друг прелестный.

Пора, красавица, проснись...

– Пушкин, – задумчиво проговорила я.

– Что?  – Поэт оторопело посмотрел на меня.

– Чудесные стихи. Читайте же дальше...

Я очнулась, вспомнив о цели его визита, и мы недоуменно посмотрели друг на друга.

–Гм... Да... Бессмертный Пушкин, – схитрил Поэт. – Я, собственно, больше в прозе... Рассказик вот хотел вам показать.

Он подсел к столу,

–       О, ну конечно же,  – я от души смеялась над своей несообразительностью.  – Давайте рассказик

– Да нет, – как-то непонятно засуетился Поэт. – Не захватил с собой. Могу сюжетик.

– Валяйте сюжетик, – великодушно разрешила я, все еще надеясь заполучить хорошего автора для «Литературной страницы».

– Одна женщина из приличной семьи поехала отдыхать на море. Без мужа, но с собачкой И там познакомилась с мужчиной. Они полюбили друг друга, но разъехались…

–«Дама с собачкой», – растерянно сказала я, и в кабинете повисла тяжелая пауза

Поэт резко отодвинул стул.

- Вы меня «дамами с собачками» на пушку не берите, – зловеще сказал он. – Вы думаете, читаете – так и все? У меня шестнадцать папок произведениями заполнены. Еще посмотрим!

Смысл этой невнятной угрозы прояснился на следующий день. Открыв ключом редакционную дверь, я подбежала к нетерпеливо трезвонившему телефону и услышала знакомый голос.

– Я подобрал то, что вам наверняка подойдет, – почти кричал Поэт. – Тематика морская. Слушайте начало! «Лонгрен, матрос “Ориона”, крепкого трехсоттонного брига, на котором он прослужил десять лет и к которому был привязан сильнее, чем иной сын к родной матери, должен был наконец покинуть эту службу». Годится?

– Почему же вы вчера не предупредили, что вы Александр Грин? –  съязвила я и положила трубку.

Рабочий день выдался горячим, за делами и разговорами я вроде бы забыла об этом забавном инциденте. Но, вернувшись из цеха в редакцию уже под вечер, я натолкнулась на сочувствующие взгляды коллег и сердцу мое упало.

На столе, дожидаясь меня, лежали рукописи. Грамотно, хотя и очень сжато в них были изложены сюжеты «Евгения Онегина», «Преступления и наказания», «Старосветских помещиков»... Под стопочкой рукописей я обнаружила записку.

«Писал ночами, не щадя сил. По-моему, ваш долг – поддерживать начинающих, протягивать им руку помощи. С нетерпением жду публикации…».

Я поняла, что Поэт не намерен складывать оружие и к обороне надо готовиться всерьез. После работы, наскоро перекусив, я отправилась в читалку.

Дальнейшее наше с Поэтом общение происходило только по телефону и очень напоминало литературную викторину. Он излагал сюжет или зачитывал отрывок, а я называла произведение и автора.

– Опять не годится? – изумлялся Поэт, но, слава богу, больше не угрожал.

Внезапно он пропал и, несмотря на то, что суматошная наша работа шла своим чередом, редакция, как мне показалось, погрузилась в тишину. Жизнь перестала походить на сражение.

С непонятной мне самой грустью я думала об этом, когда в дверях кабинета показались знакомые «молнии».

– «Война и мир»? – ахнула я, осененная ужасной догадкой.

– Почти, – непонятно усмехнулся Поэт и протянул мне несколько страничек машинописного текста. Внутренне мобилизовавшись, я начале читать вслух:

«Рабочий день подходил к концу, когда в редакцию вошел рослый молодой человек в куртке с молниями».

Дальше я читала про себя – и в прямом, и в переносном смысле.

Надо отдать Поэту должное – юмореска была написана легко и динамично. Чтобы скрыть растерянность, я задумчиво постучала шариковой ручкой по столу и бесстрастно спросила:

– А как вы назовете этот рассказ?

– Я полностью доверяю вашему вкусу.

Поэт улыбнулся лукаво и чуть снисходительно. Как и подобает победителю.

«Адмиралтеец», 1983