Мадам Рекамье (урождённая Жанн Франсуаз Жюли Аделаида Бернар) – эта необыкновенная женщина на протяжении многих лет после революции во Франции слыла первой красавицей, сводившей мужчин с ума. Знаменитая парижская красавица, самая известная в истории хозяйка литературного салона.
Живописцы Жерар и Давид увековечили её портрет. Образ Рекамье для многих мужчин был воплощением совершенства.



Франсуа Жерар. «Портрет мадам Рекамье». 1805
Она разбила сердце Люсьену Бонапарту, брату императора Наполеона. К её прекрасным ножкам готовы были пасть князь Меттерних, герцог Веллингтон, писатели Константин Де Ребек, Шатобриан, прусский князь красавец Август. С годами список побед мадам Рекамье лишь пополнялся. Для мужчин она становилась наваждением. Разлука с ней казалась невыносимой.
Источником её власти была двоякость, которая застигала мужчин врасплох. В первую очередь её ангельское личико и недоступность вызывали чувства, близкие к преклонению и обожанию, и будили родительский инстинкт. Но вместе с этим наружу прорывалось другое свойство, которое будоражило воображение, призывало к флирту, во взоре читался призыв, в безудержном танце проявлялась бьющая через край весёлость.


Жак Луи Давид, «Портрет мадам Рекамье», 1800
Это была интригующая сложность, которая своими противоречиями вводила в замешательство. В ней крылось, несомненно, намного больше, чем казалось вначале. Тайна мадам Рекамье отравляла пьянящим ядом, и становилась загадкой, которую страстно хотелось решить. Она была неприступной богиней и, вместе с тем, кокетливой чертовкой, сводившей мужчин с ума. Какая бы женщина ни была вам по вкусу, она казалась именно такой. Она была мастером точно рассчитанного эффекта.


Жан-Франсуа Валли. Жюли Рекамье. 1800
Прусский князь Август, племянник Фридриха Великого, красавец и сибарит, легко покорявший женские сердца, в 1807 году решил посетить дом французской писательницы мадам да Сталь. Он был торжественно принят и представлен гостям. В ходе вечера дверь внезапно раскрылась и в салон вошла тридцатилетняя мадам Рекамье, которая нарочно задержалась у себя в комнате.
Она была представлена князю и вскоре исчезла, удалившись в свою спальню. Он был наслышан о её славе, хотя сам предпочитал более молоденьких девушек. Она действительно была прекрасна, как говорили. Но не столько красота покорила князя, сколько её чудный неземной взгляд, в котором было много грусти и нежности. Август не мог оторвать глаз от мадам Рекамье. Она была немногословна и грустна.



Фирмин Массо. «Портрет Жюли Рекамье». 1807.

Когда мадам Рекамье запела романс о любви, князь был очарован её ангельским печальным голосом. Но неожиданным вызовом для него оказался плутовской взгляд, брошенный на него. Жизнерадостная энергия, и призыв, читались в её взоре, что окончательно сбило Августа с толку.


Бюст мадам Рекамье работы Жозефа Шинара (мрамор, 1802, Лион, Музей изящных искусств)

Проведя с ней в замке две недели, самый завидный жених Европы забыл обо всех своих холостяцких вольностях и просил руки мадам Рекамье, умоляя переехать в Пруссию. Она дала согласие. Август поспешил домой просить разрешения семьи на женитьбу. Он забрасывал её любовными письмами, чувствовал, что сходит с ума. И наконец, получил письмо: ОНА ПЕРЕДУМАЛА.
Немного позже он получил от неё в подарок знаменитую картину. Портрет кисти Жерара, где мадам Рекамье изображена на кушетке. Князь не мог оторвать глаз от картины, пытаясь понять тайну её взгляда.
Он пополнил ряды её побед, словно дерево, спалённое молнией…
После смерти принца подарок этот, согласно его завещанию, был возвращён мадам Рекамье.


Принц Август Прусский заказал свой парадный портрет на фоне портрета мадам Рекамье кисти Жерара

Все великие мужи столетия влюблены в мадам Рекамье. Среди её ухажеров были не только принц Август и брат самого Наполеона Люсьен, но и Ампер, Бенжамен Констан, а также Шатобриан, который, возможно, был кем-то большим: это так и останется «тайной Рекамье».
Сен-Бов называет её «сладким гением». Гением, который мадам Рекамье с самого начала применила против Наполеона. Она была в курсе всех заговоров против Императора, так как большинство из них зарождались в её салоне. Прибежище интеллектуалов, место, где собираются самые блестящие умы того времени, салон мадам Рекамье, таким образом, становится одним из самых свирепых центров оппозиции имперскому режиму.

Жюли было пятнадцать лет, когда она выходит замуж за Жака-Роже Рекамье, богатого банкира 27-ью годами старше её. Действительно ли она являлась дочерью её официального отца, лионского нотариуса Жана Бернара? Или дочерью самого Жака-Роже Рекамье, который, как утверждают, имел роман с её матерью? Это до сих пор остаётся неясным. Как бы то ни было, это объясняет, почему в этом браке не было супружеских отношений, чему есть подтверждения.

В период Террора её муж делает всё возможное, чтобы защитить её от влияния парижского общества, которое считает испорченным. Напрасно – девушка становится одной из центральных фигур общественных событий. Её грация привлекает взгляд каждого мужчины, включая Люсьена Бонапарта, который в 1799 году страстно добивается её.

Настоящая социальная жизнь мадам Рекамье начинается с приходом Консулата: всё высшее общество в ослепительной своей роскоши появляется в Некер-отеле. Это показушное сооружение, настоящий музей, становится местом встречи парвеню нового режима, а также ностальгически настроенных фигур старого. Число её поклонников ещё более увеличивается.
В 1802 г. она едет в Англию, куда прибывает в ореоле международной славы. С ней обходятся, как с королевой. Мадам Рекамье зажигает Англию. Её очевидная изобретательность привлекает людей; она держит своих поклонников на расстоянии, не огорчая окончательным отказом.

Когда она возвращается в Некер-отель, в её салоне начинают появляться родовитые иностранцы. Здесь обмениваются идеями, обсуждают их, и круг мадам Рекамье постепенно соскальзывает к полной оппозиции Консулату. Именно здесь Бернадот и Моро плетут заговоры против Бонапарта. Последний недолго терпит этот очаг раздора: в 1803 г. он закрывает салон. В отместку мадам Рекамье отказывается от места фрейлины во дворце Тюильри, которое ей предлагает Император. С этого момента их отношения становятся весьма напряжёнными. В 1805 году, когда месье Рекамье угрожает банкротство, Наполеон не даёт ему остаться на плаву.


После 1807 года дружба мадам Рекамье с мадам де Сталь лишь усилит ярость Наполеона. Пять лет Жюли проводит с Жерен де Сталь, которая, преследуемая Наполеоном, переезжает из Парижа в Копп, затем в Шомон-сюр-Луар.
В 1811 году эта дружба станет причиной запрещения мадам Рекамье появляться ближе, чем в 100 милях от Парижа. Она решает путешествовать. Мюрат с радостью принимает её в Неаполе.
Новости об отречении её мучителя, 6 апреля 1814 года, позволяют ей вернуться. Салон вновь открывается и она возобновляет свои отношения с мадам де Сталь, которая также возвратилась в Париж.
18 мая 1817 году мадам Рекамье, которой только что исполнилось сорок лет, была приглашена на ужин к своему другу, который представил её Шатобриану. Вспышка страсти к нему будет озарять всю её оставшуюся жизнь. Для Жюли наступают новые дни. Её салон принимает больше интеллектуалов и артистов, чем раньше. Так продолжается четверть столетия, до самой смерти «сладкого гения».


Антуан Жан Гро. Портрет мадам Рекамье. Около 1825 г.
Источник

Она не смогла бы всерьез повторить слова Патрик Кэмбелл из пьесы «Милый лжец»: «Мне никогда не будет больше тридцати девяти лет. Ни на один день», – слова, ставшие девизом великой, всю жизнь боровшейся с неумолимым временем Любочки – так звали в театре Орлову.

Марецкую звали Ве-Пе.

– Хоть бы постареть скорее, – говорила совсем еще юная Верочка, вертясь перед зеркалом. Она казалась себе нескладной и не способной для театра (рост маленький, нос уточкой). Для театра, о котором грезила с того момента, как начала себя осознавать. Возраст представлялся ей синонимом мастерства. Потому и старух любила играть, с детства. Да, да, всерьез (Рыжова! Садовская!) думала, что предназначена для ролей комических старух. Даже когда провалилась на экзамене в студию Малого. Когда солидные братья называли ее «беспартийной актеркой». Когда поступила в студию Вахтангова.

А первой ее «ролью» была Надежда Дурова. Гусар! Сестра Татьяна жженой пробкой нарисовала Верочке усы. И кто-то из зрителей сказал: «Судьба! Она и будет Надеждой Дуровой». Кавалерист-девицей. Хозяйкой своей судьбы.

И много лет спустя в Театре Моссовета ее назвали Хозяйкой.

Снежный король

Она часто повторяла: «Театр мой дом. Мой банк. Вся моя жизнь». И это был не пафос, а констатация. Потому что театр и на самом деле, в самом прямом смысле стал ее домом. Она часто ночевала в студии. В театре было хорошо!..

В бывшем особняке миллионера Берга, где располагалась студия Вахтангова (дар власти), – мраморный подъезд, лестницы со статуями, бархатные диваны и кресла. А дома порой не было хлеба.

Прежде, до революции, отец арендовал буфет в цирке Никитиных, а мама смолоду была театралкой. Оба брата – Георгий и Дмитрий – учились так, что их за казенный счет приняли в Московскую практическую академию. После октября 17-го оба вступили в большевистскую партию. Младших сестер, Татьяну и Веру, агитировали «за комсомол». Татьяна вступила, а Вера анархически воздержалась. Поступила в университет на факультет философии. А через год бросила ради театральной студии, за что много интересного выслушала про себя от братьев.

После провала в студию Малого ее приняли в шаляпинскую. А она оттуда через неделю сбежала, решив поступать к Вахтангову. И при огромнейшем конкурсе (при 350 записавшихся брали 50) поступила. В то время Евгений Багратионович Вахтангов задумывал «Принцессу Турандот» – ему нужны были молодые, пластичные статистки.

Новый, 1922 год встречали в студии. Марецкая к тому времени была занята в «Турандот» в бессловесной роли цанни – служительницы просцениума. Один из педагогов студии Юрий Завадский проснулся знаменитым после роли Калафа в этом шедевре Вахтангова. Еще совсем молодой, прекрасно-холодный, загадочный, он покорял всех. И Верочкино сердце было разбито. А прекрасный Калаф несколько раз выгонял свою ученицу с занятий, тщательно скрывая свое неравнодушие к ней... В сущности, он так и остался единственным, «главным» мужчиной ее одинокой жизни. После него слишком трудно было встретить равного.

Тучи над третьей студией начали сгущаться сразу после смерти Вахтангова, ближайший родственник которого И. Ю. Козловский был председателем Малого Совнаркома. Вот тогда Завадский впервые и ощутил на себе, что такое травля, в том числе публичная, в прессе. Это многое определило в его настороженной, испуганной жизни. В 1924-м студию закрыли. Станиславский пригласил Завадского и еще нескольких студийцев к себе во МХАТ. Марецкой среди приглашенных не оказалось. У основоположника и своих «старух» хватало (запоздалое приглашение последует через 12 лет, но Марецкая его уже не примет). Параллельно Завадский основал собственную студию на Сретенке, в здании бывшего... паноптикума. Студия и стала прообразом Театра имени Моссовета. «Паноптикум единомышленников» – это, возможно, отсюда.

Репетиции, занятия, спектакли, эскизы к декорациям, монтировка декораций. Оба, и Марецкая и Завадский, жили в театре. Костюмы для спектаклей Верочка шила сама – это она-то, которую дома доставали попреками за незаштопанное белье. О зарплате в студии и речи не было. Наоборот, артисты, зарабатывавшие «на стороне», несли все на Сретенку. Актерами студии вскоре стали забракованные всеми режиссерами столицы Николай Мордвинов и Ростислав Плятт. Позднее – Осип Абдулов.

Дом там, где сцена... А дома, в Мансуровском переулке, вскоре стало холодно и отчужденно. Даже самые близкие не догадывались, что отношения Завадского и Верочки уже «исчерпали себя».

Загадочным и почти нечеловеческим образом Калаф расставался со своими женами без коммунальных надрывов. Он оставлял их, приручая пожизненно. Встретив во МХАТе молодую актрису Ирину Вульф, он влюбился, какое-то время скрывал это от Верочки. Она вскоре все узнала сама. И он ушел, взяв кое-какие книги, эскизы и свои неизменные карандаши.

Ушел из квартиры, но не из жизни Марецкой. Их продолжали связывать театр и маленький сын Женя. Уйти из студии?! У нее и мысли такой не было. Изменить Калафу?! Марецкая так и не смогла. Удивительно, но и Ирина Вульф после разрыва с Завадским (став впоследствии известным режиссером Ириной Сергеевной Анисимовой-Вульф) не ушла из его театра, несмотря на предложения создать свой. Каким-то колдовским даром пожизненного пленения обладал этот человек, созданный из вьюги и льда «серебряного века». Снежный король...

«Идеальное лицо для грима», – говорил он о Марецкой, имея в виду ее неистощимую тягу к перевоплощению. Она по-прежнему советовалась с ним по каждой роли, ловила каждое его слово. И, надо сказать, он продолжал опекать ее творчески. А в Мансуровский переулок запросто заходил пообедать, проведать сына... Безмерно далекий, совершенно неуловимый.

В 1932-м Марецкая сыграла первую свою крупную роль – Бетти Дорланж, в «Школе неплательщиков» Л. Вернейля, после чего вся Москва повторяла ее фразу: «Не с кем жить, господа, совершенно не с кем...» Эта театральная миниатюра была признана шедевром.

А вскоре она снялась в своем первом фильме вместе с Игорем Ильинским – «Закройщик из Торжка».

Вера Петровна и Юрий Завадский. Руза, 1976 год

«Как-то давно смотрела фильм, – спустя много лет записывала в дневнике Фаина Раневская, – но по сей день мне видится лицо, глаза прелестной девушки с гусем в руках, она с восхищением рассматривает незнакомую ей улицу. Все ее удивляло, забавляло.
Я подумала, любуясь ею, о том, что у нас появилась редкостно талантливая, обаятельная актриса. Увидев знакомого режиссера, спросила: «Что это за прелесть с гусем?» И впервые услышала имя, ставшее дорогим всем нам, – имя Веры Петровны Марецкой.

Нет, я знала актрис лучше Раневской».

Вера Петровна много снималась в начале тридцатых. В том числе в довольно странных фильмах. Один из них, например, пропагандировал борьбу с венерическими заболеваниями. Другой – борьбу с алкоголизмом. Третий – еще какую-то борьбу. Она удостоилась похвалы Максима Горького, после чего спародировала Буревестника с его оканьем прямо в его присутствии. Нет, не это, конечно же, стало причиной очередной порции газетной травли Завадского и Сретенки. Прекрасный Калаф с его эстетскими спектаклями, дружбой с Михаилом Чеховым и множеством другим противопоказаний давно ходил в неблагонадежных.

В 1938-м театр был фактически сослан в Ростов-на-Дону. Многие из актеров предпочли разными способами остаться в Москве. Марецкая последовала за учителем.

«Член правительства» и сестра врагов народа

Ростовский театр представлял собой довольно диковинное и диковатое сооружение в форме... трактора с залом на две с половиной тысячи мест. Акустика отвратительная. На сцене, способной выдержать участие бронированной техники, необходимо было орать. Эстета Завадского учили и таким вот образом. Массовки, монументальность – какой уж там «серебряный век»... Марецкая сорвала на этой сцене голос. Три операции на связках – память о «тракторном» творчестве и хождении в народ.

Впрочем, кто скажет, как бы все обернулось, останься они в Москве. Разгромленные театры, посаженные режиссеры, расстрелянные артисты – лицедеи разделили судьбу своего народа.

У Марецкой был свой жизненный сюжет, развивавшийся в параллельном измерении. В первом – дневном, парадном, освещенном софитами – гремели оркестры, пенилось шампанское кремлевских банкетов, сыпались награды – после участия в культовой картине «Член правительства». В другом, сумеречном, Вера Петровна Марецкая, как и миллионы рядовых граждан, отправляла посылки на Север. С какого-то момента – уже без надежды на то, что они дойдут. Оба ее брата, корившие сестру Веру за аполитичность, – книгочеи, партийцы, выпускники Института красной профессуры – работали в газетах. Григорий служил замом редактора «Комсомольской правды», младший – Дмитрий – был членом редколлегии «Правды». Расстрельные по тем временам места... Агитпропы, бухаринцы, правоуклонисты. Это им и припомнили. Дмитрия исключили из партии и арестовали по знаменитому делу Рютина (участие в оппозиционном союзе марксистов-ленинцев). Сначала ссылка, затем пять лет политизолятора в Верхнеудинске. Вскоре арестовали и Григория.

Родители к тому времени умерли. В 1941-м на второй день войны с общей бедой пришла весть: пропала младшая сестра Таня, ушла из дома и не вернулась. Обегав все морги, Вера Петровна решила позвонить туда, куда прежде звонила, узнавая о судьбе братьев. И не ошиблась: у них. Пошли в Сибирь посылки для Тани.

Народную, орденоносную актрису Марецкую «по законам военного времени» могли выслать как родную сестру государственных преступников. А из близких рядом был только Троша, Георгий Троицкий. Они вместе работали еще на Сретенке. Честный, исполнительный, никогда не претендовавший на первые роли, в театре он был на положении актера массовки, и ценили его прежде всего за работоспособность, золотые руки, немногословность. Он и в жизнь Марецкой вошел как некий «домохозяй», освободивший ее от бытовых хлопот. Как и в театре, все что-то чинил, приколачивал, готовил, ходил по магазинам, принимал простые решения. По серьезным вопросам – тем более творческим – Марецкая с ним не советовалась. Да он и не претендовал на это. Она принимала его безответную любовь, абсолютную преданность. А уж какие муки он терпел, какие бури бушевали в душе этого, в сущности, несчастного человека, не знал никто. Одно известно: в самом начале войны Троицкий, имевший право на бронь, отказался от всех привилегий и ушел добровольцем на фронт. Было ли это ответом на его двусмысленное положение в жизни Марецкой, кто знает... В Алма-Ате во время съемок фильма «Она защищает Родину» – того эпизода, где Прасковья склоняется над убитым мужем, – Вера Петровна получила стандартную похоронку, извещающую, что Георгий Троицкий пал смертью храбрых.

А на следующий день она снималась в сцене собственной казни. Какие события и люди могли сломить эту женщину?

Неоконченный роман

Замуж с тех пор она так и не вышла. Хотя о ее романе с Ростиславом Пляттом говорили как о возможном союзе. Если бы это было так... Плятт был женат, а Марецкая не собиралась разрушать семью обожаемого ею Ростика. Легкий, ироничный, он поддерживал ее во всех ситуациях. Вместе с Завадским они вернулись в Москву из Ростова – теперь уже в полной мере в свой театр – имени Моссовета. Их роман органично продолжался и поддерживался на сцене, где они с Пляттом стали постоянными партнерами: и в «Госпоже министерше», и в «Бунте женщин», и во многих других спектаклях, ничтожных по драматургии, но ставших аншлаговыми благодаря их блистательному дуэту. Они преодолевали текст, разыгрывали собственные сюжеты, купались в роскоши импровизации. На одном из спектаклей Плятт, великий мастер розыгрышей и «расколов», прямо на сцене объявил своей неизменной партнерше, что петь не способен по причине «катара верхних дыхательных путей».

– Пой нижними, – в одно касание реагировала Вера Петровна.

Она играла все. Пожалуй, не было на то время актрис, равных Марецкой по разнообразию и амплитуде ролей. Змеюкина в «Свадьбе» и Мирандолина в «Хозяйке гостиницы», Маша в «Чайке» и Елена Андреевна в чеховском «Лешем». В тридцать пять лет она сыграла четырнадцатилетнюю Машеньку – при распределении ролей никто, кроме Завадского, не верил, что это возможно.

Мало кто помнит, что «Свадьбу» – это актерское пиршество, в котором, кроме Марецкой, снимались Фаина Раневская, Зоя Федорова, Эраст Гарин, Сергей Мартинсон, Алексей Грибов, Михаил Яншин, Осип Абдулов, – обвинили в легкомысленной подаче Чехова, отсутствии «социального звучания» и прочем маразме. А дело было так. Режиссер Анненский просто собрал свободных и не успевших уехать в эвакуацию артистов и быстро снял фильм в павильоне. «Свободными» на тот момент оказались многие из великих.

Змеюкину Марецкая сочиняла буквально на ходу, как экспромт с Мартинсоном.

Сколько ролей буквально вытащено было Верой Петровной из драматургической невнятицы или откровенной халтуры. По старому уговору с Завадским, даже если роль очень не нравилась ей, Марецкая играла премьеру, а потом уступала место второму составу.

Мало кто знает, что открытие пьесы «Милый лжец» состоялось при ее непосредственном участии. Именно Марецкая должна была играть Патрик Кэмбелл с Пляттом. Но их опередили мхатовцы – Анатолий Кторов с Ангелиной Степановой. Время было упущено, а потом получилось так, что в пьесе этой с Пляттом сыграла Орлова.

А кино, это изменчивое, ненадежное кино, проэксплуатировав ее драматический дар, без сожалений рассталось с ней в начале 50-х. С тех пор Марецкая так и не снялась ни в одном достойном ее уровня фильме. И лишь в самом конце жизни судьба подарила ей встречу с Борисом Андреевым в картине «Ночной звонок»: первоначально утвержденная на роль жены, она сыграла его мать, глубокую старуху. Со старух она начинала, и вот теперь – под ногами «дышала почва и судьба». Гораздо позднее только из-за тяжелой болезни Марецкая не смогла принять участие в «Калине красной»: Шукшин просил ее сыграть мать своего героя.
Она хорошо знала себе цену. «В своей профессии я – маршал», – говорила Марецкая, когда возникала необходимость какого-нибудь деликатного разговора с начальством. Тогда она надевала свой «иконостас» и шла по инстанциям.
Про нее говорили – «хозяйка», но и она, действительно державшая в узде театр, сидела без ролей, искала материал, пьесы, а в периоды простоя ездила по стране с концертами. Впрочем, не только по стране. Марецкую хорошо знали и за границей. Эта «Сельская учительница» была вполне органична и на посольских приемах, и на кинофестивалях, свободно говорила на немецком и французском.

Свою личную жизнь она умела оберегать от сплетен и пересудов. Даже когда в ее дом входила беда. В ее прелестной квартире на улице Немировича-Данченко они жили одной семьей с дочерью Машей Троицкой. Потом Мария Георгиевна вышла замуж за молодого ученого. А вскоре произошло несчастье – муж Маши повесился. Сама она попала в неврологическую клинику. Состояние Марецкой было страшным. У нее начались невыносимые головные боли. Ее положили в «кремлевку». Там и диагностировали опухоль головного мозга – болезнь, от которой умерли Таиров и Алла Тарасова.

Марецкая продолжала работать так, словно смертельный недуг – лишь досадное недоразумение.


Каждой из них только и оставалось, что эта последняя роль... Любовь Орлова и Фаина Раневская
Трое великих на одну роль

В шестидесятые годы Театр Моссовета был едва ли не первым в стране по звездным именам: Мордвинов, Плятт, Бероев, Раневская, Орлова, Марецкая.

Во время триумфальных гастролей театра в Париже Ве-Пе сидела в гримерной Сары Бернар. Перед началом спектакля «Дядюшкин сон» (Марецкая заменила фактически отказавшуюся от гастролей Раневскую) Вере Петровне стало плохо с сердцем. Прилегла на кушетку. И вдруг впервые так подумала: «А неплохо бы помереть на кушетке самой Сары Бернар». Обошлось...

Ее отношения с Раневской и Орловой были прихотливы и драматичны. Три великие актрисы в одном театре. И не просто великие – любимицы народа. Это не просто много. Это взрывоопасно.

Раневская сыграла одну из своих лучших ролей в спектакле «Странная миссис Сэвидж» в постановке Л. Варпаховского, режиссера, который большую часть своих спектаклей придумал, находясь в северных лагерях, на лесоповале. Тому, кто не видел Раневскую, не передать масштаб этой работы. Потом Фаина Георгиевна заболела. Позже выяснилось, что Раневская (она сама об этом написала) отказалась от роли Сэвидж, чтобы сделать подарок ко дню рождения Орловой.

Отчасти так оно и было. Любочка начала репетировать. И сыграла миссис Сэвидж очень по-своему, не пытаясь повторить Раневскую. Ее хрупкость и женственность углубляли драматизм пьесы.

А затем Завадский, узнав о болезни Марецкой, решил сделать и ей подарок к 70-летию: звезду Героя Социалистического Труда. А для подарка нужна была серьезная роль. Таких у «хозяйки» театра на тот момент не оказалось. И Завадский распорядился ввести Веру Петровну на беспроигрышную «Миссис Сэвидж». Вводом он занимался лично.

Марецкая вытащила роль на зубах, на своем нечеловеческом характере. Когда, казалось, запас успехов, рассчитанный на роль миссис Сэвидж, полностью истощился, Ве-Пе сумела внести в список побед и свое имя. Больная, измученная операцией и ужасающими химиотерапиями.

В театральном обиходе есть правило: актер, введенный на роль, должен сыграть по крайней мере два спектакля подряд.

– А Любочка мне это разрешит? – спрашивала Вера Петровна на премьерном банкете.

Любочку никто особо не спрашивал. Административное равнодушие и слабость Завадского низводили великих актрис до уровня провинциальных премьерш. Актрис, каждой из которых только и оставалось, что эта последняя роль.

Марецкая сыграла семь «Сэвидж» подряд.

Орлова звонила в дирекцию узнать, когда будет ее спектакль. Возмущалась, спрашивала: «Меня что, сняли с роли?» Директор оправдывался, обещал поставить на следующий спектакль ее.

В кабинете Завадского шли совсем другие разговоры. Со слезами на глазах Завадский говорил: «Вере осталось недолго. Пусть сыграет еще один спектакль. Ну еще один. Что-нибудь придумаем...»

Марецкая играла. Орлова, долгое время не знавшая о ее болезни и причинах своего отстранения, грозилась, что пойдет к министру культуры Демичеву. Это не было пустой угрозой: все знали, чтобы пробить свой последний, подорвавший ее силы фильм, она ходила на прием к Георгадзе, и ей помогли.

Уставший, постепенно отходивший от дел Завадский не решился спасать Ве-Пе ценой еще одной проблемы. Следующий спектакль играла Орлова. Марецкая легла в кунцевскую больницу на вторую операцию. По Москве поползли слухи: дни ее сочтены, вряд ли выйдет...


Но она вышла и вернулась на сцену. Она даже куражилась над своей болезнью, над своей внешностью. Как рассказывали, приглашенная на творческий вечер одного известного актера, Ве-Пе появилась в вестибюле, быстрым движением сорвала с головы парик, обнажив лысую голову, и через секунду водрузила его на место.
А после – опять в больницу...

Вскоре там оказалась и Любочка – это вечно юное существо, казалось, не подвластное никаким болезням и самому времени.

Позднее в «кремлевку» попал и Завадский.

– Ты от меня к Вере? – спрашивал он пришедшую навестить его актрису. – Обязательно передай ей привет, я скоро отсюда выберусь.

И вместе с приветом передавал несколько своих рисунков. Это был ритуал.

– Странно, сколько раз передавала приветы Любочке, а она мне ни разу, – жаловалась Марецкая.

– И не передам, не надейтесь, – неожиданно жестко реагировала Орлова, когда ей рассказывали о сетованиях Веры Петровны.

Так они и лежали на разных этажах одной больницы, связанные друг с другом старостью, несчастьем и сигнальной системой принимаемых или решительно отвергаемых приветов.

Первой ушла из жизни Орлова. Вера Петровна смогла прийти на панихиду. Долго стояла у гроба, всматриваясь в неузнаваемые черты бессмертной Любочки. И будто бы произнесла: «И тут она первая...»

Потом затеяли съемки «Миссис Сэвидж» на телевидении. Сниматься должна была Раневская по праву первой исполнительницы. В один из дней Фаине Георгиевне позвонил Завадский, уговаривал отказаться. Она и отказалась.

Марецкая прошла и сквозь это: закулисное шипение, физические муки съемок. Она смогла довести работу до конца.

В театре каждый спектакль играла как последний. На одном из них ее постоянный партнер Константин Михайлов, прощаясь с миссис Сэвидж, поклонился ниже обычного и поцеловал руку. На глазах слезы. Прощались не только персонажи. Прощались актеры. И она прощалась: с театром, со всей своей большой одинокой жизнью.

В больнице ее ждал магнитофон: до последнего Марецкая записывала на пленку стихи Пушкина, Некрасова, Цветаевой, надеялась сделать поэтическую программу с Евгением Завадским – сыном Ю-А. Самого Калафа уже не было в живых. Она пережила и его...

Накануне 70-летия вышел указ о награждении Веры Петровны звездой Героя Труда. У нее уже отказывали ноги. Но – не приехать?! Нет! Она приехала. И даже произнесла речь. «С одного дубля», – шутя говорила потом.

Но этого «потом» уже не осталось.

Вера Марецкая ушла из жизни 17 августа 1978 года.

Фото из архива музея Театра им. Моссовета

источник- http://sovsekretno.ru/magazines/article/1179

Жить и умереть на сцене
Нас познакомил директор Дома актера Александр Моисеевич Эскин. Александр Семенович Менакер и Мария Владимировна Миронова заглянули к нему в кабинет, чтобы условиться о просмотре своего нового спектакля. Узнав от Эскина, что я затеял организацию жилищно-строительного кооператива при ВТО, Менакер живо заинтересовался. В ту пору подобные начинания были большой редкостью.

Квартира, в которой с 1940 года жили Миронова и Менакер, находилась на Петровке, 22, где нижние этажи занимал райисполком. (Теперь все это здание передано Московской городской думе). Райисполком постоянно расширялся, жильцы отселялись по новым адресам, и рано или поздно подобная участь ожидала и знаменитых артистов. Мы условились, что как только наши кооперативные планы начнут превращаться в реальность, я немедленно дам об этом знать.

Прошло несколько лет, прежде чем я смог сдержать обещание. Я позвонил Менакеру, пришел к нему в гости, он тут же сочинил заявление в правление ЖСК. Покончив с формальностями, он расслабился и стал рассказывать смешные истории – рассказчик Менакер был замечательный. И не заметил, как за его спиной из соседней комнаты появился круглолицый мальчик лет 11 – 12. До поры он молча слушал разговоры взрослых, но в какой-то момент не выдержал и громко расхохотался. Менакер тут же резко повернулся и грозно спросил у ребенка: «Ты забыл, что получил сегодня по арифметике? Сейчас же иди и решай задачи, я все потом проверю!»

Бедный Андрюша, которого я тогда увидел впервые, был ужасно смущен. Он не мог забыть этот эпизод до конца жизни и в минуты особого расположения спрашивал у меня, не пора ли ему идти делать уроки.

Ялтинские денечки

...С начала 60-х годов мы постоянно отдыхали в Ялте в Доме творчества ВТО «Актер». Обычно это происходило в сентябре. Миронова и Менакер приезжали в Крым не только отдыхать, но и работать. Здесь они репетировали новые спектакли с режиссером Борисом Александровичем Львовым-Анохиным.

Поскольку в клубе было душно, репетировали в дневные часы, пока все жарились на пляже, на открытой террасе второго этажа главного корпуса.

Замечательный ленинградский актер и режиссер Игорь Владимиров однажды нарушил творческую идиллию. Он отловил несколько кошек – несметное их число обитало на территории нашего дома, – поместил в авоську, привязал к ней веревку, дождался на террасе третьего этажа кульминационного, с его точки зрения, момента репетиции и спустил авоську с орущими кошками на террасу второго этажа. Можете вообразить, какой монолог произнесла Мария Владимировна, прежде чем догадалась, чьих это рук дело.

В сентябре почти ежегодно в Летнем театре устраивались представления «Мы из кино»: в течение вечера нам живьем показывали кумиров прошлых лет, давно уже не появляющихся на экране. Однажды мы большой группой отправились на это представление. Мест в зале не оказалось, и нас с трудом разместили в оркестровой яме, под самым носом у растерявшихся артистов, которые никак не были готовы к встрече со своими коллегами.

... Из-за ветхости пленки с трудом догадываюсь, что нам показывают знаменитый протазановский фильм «Бесприданница». А в это время в полной темноте на сцену выходит исполнительница главной роли Нина Алисова. Как только гаснет экран и сцену заливает яркий концертный свет, в зале вспыхивают аплодисменты, свидетельствующие о том, что Алисову помнят и любят. И вот уже гитарист перебирает струны, а актриса начинает монолог цыганки Тани из вересаевской повести о Пушкине. Она рассказывает, как однажды поэт, будучи в Бессарабии, слушал ее пение. С первых минут в зале устанавливается гробовая тишина, зрители как завороженные ловят каждое слово Нины Ульяновны.

Я сижу рядом с Мироновой и замечаю, что у нее по щеке скатывается слеза, хотя человек она отнюдь не сентиментальный. Осторожно интересуюсь: что именно так ее растрогало?

– Публика, – отвечает Мария Владимировна. – Она слушала актрису в полной уверенности, что Алисова и есть та самая цыганка Таня, пленившая когда-то Александра Сергеевича...


Ее Хиросима

Менакер тяжело и долго болел. Врачи не советовали ему продолжать выступления, но Александр Семенович не сдавался. Он говорил:
– Я не могу подводить Машу, другого партнера она не пригласит, а ей для поддержания формы необходимо выходить на сцену!

Незадолго до своей кончины он сказал мне:

– Обещайте, если со мной что случится, обязательно переговорить с Андрюшей, чтобы он занял мать в своих творческих вечерах. Помните, у нас в репертуаре была миниатюра Яши Зискинда «Сыночек»? Сам бог велел им встретиться на сцене в этой вещи!

Он умер 6 марта 1982 года на 69-м году жизни. Андрея в Москве не оказалось, накануне он уехал на один день в Горький и вернулся 7-го. Мария Владимировна не захотела, чтобы кто-то остался у нее ночевать:

– Все равно теперь я всегда буду одна, с этим надо смириться и сразу же привыкать...

Не без труда мне все же удалось убедить Андрея пригласить мать в свою программу. Миниатюра Я. Зискинда «Сыночек», слегка подправленная, вернулась на сцену и имела, кстати, не меньший успех, чем прежде. Мария Владимировна относилась к каждому выходу на сцену свято. Она считала, что на любой площадке надо выступать, как в Колонном зале, где она дебютировала еще в 1928 году.

Андрея филармонии рвали на части, стараясь выжать из его приезда максимум пользы. Приходилось идти им навстречу. А это означало иногда – по три сольных концерта в день на самых больших площадках при полных аншлагах! Но Мария Владимировна не роптала. Мало того, отыграв свою роль в «Сыночке», она не уходила отдыхать, а стояла в кулисах и смотрела, как работал ее обожаемый сын. А работал он как зверь: без всяких кинороликов, минусовых фонограмм, без разговоров со зрителями по душам, выкладываясь за полтора часа на все 100 процентов.

А 16 августа 1987 года не стало и Андрея. «Это моя Хиросима», – повторяла Мария Владимировна, вернувшись из Риги в Москву, и только просила всех об одном: не плакать. Войдя в квартиру, первым делом стала заводить механические часы во всех комнатах. Затем попросила оставить ее на какое-то время в спальне одну, никого туда не впускать и по телефону ни с кем не соединять. Это уже было утро 18 августа, когда весть о трагической кончине любимца публики разнеслась по всей стране. (По ТВ о смерти Андрея впервые сообщили лишь 20 августа, и то после завершения похорон.)

Но в дверь без конца звонили, да и телефон не смолкал ни на минуту. Каждый час пачками несли телеграммы. На некоторых стоял короткий адрес: «Москва, Кремль, матери Андрея Миронова». Спустя какое-то время Мария Владимировна появилась из спальни, вежливо со всеми поздоровалась и пригласила меня на минутку в кухню. Там она сказала:

– Я думаю, Андрюша жив. Я ведь его мертвым не видела. Скорее всего, это розыгрыш, скажем прямо, не слишком удачный. Я жду, что он опомнится и вот-вот появится здесь. Конечно, извинится за свою глупую выходку, скажет: «Ну, Боря, известное дело, готов поверить любому, но ты-то, мама, с твоим трезвым, аналитическим умом, как могла?» Достанет пачку «Мальборо» и закурит... Не верите? – вдруг, резко сменив интонацию и взяв меня за обе руки, спросила Мария Владимировна, глядя прямо в глаза.

В эту минуту в прихожей раздался звонок.– Ну, а вы уже решили, что я тронулась умом, – сказала Миронова и поспешила с надеждой к двери.
На пороге стоял почтальон с очередной пачкой телеграмм.



Мария Владимировна о сыне: «Я смотрю, хорошо он играет или плохо. Но за все годы в театре он меня ни разу ничем не огорчил»
Одна
Поверить в то, что она сумеет после всех выпавших на ее долю испытаний не просто прожить еще десять лет, но накануне восьмидесятилетия вернуться на драматическую сцену, вряд ли кто-то мог. Между тем, благодаря предложению Олега Табакова, она вступила в труппу «Табакерки» и удачно сыграла там две большие роли.

По-доброму расставшись с Олегом Павловичем, который называл Марию Владимировну не иначе как «мадам», она приняла предложение Иосифа Райхельгауза и перешла в «Школу современной пьесы», где сыграла вместе с Михаилом Глузским пьесу Семена Злотникова «Уходил старик от старухи».

За несколько лет до смерти она пригласила меня и Андрюшиного школьного товарища Сашу Ушакова к нотариусу, с тем чтобы мы стали ее официальными душеприказчиками. Согласно своей последней воле, она завещала квартиру Государственному центральному театральному музею имени А.А. Бахрушина – для организации музея трех актеров: М.В. Мироновой, А.С. Менакера и А.А. Миронова.

Человек верующий, она была убеждена, что люди не исчезают бесследно, а продолжают жить до тех пор, пока сохраняется память о них и их поступках. И она не ошиблась. Все, что успели сделать эти талантливые люди, остается с нами. А когда и нас не будет, сюда, в Малый Власьевский переулок, дом № 7, недавно украшенный талантливой мемориальной композицией скульптора Александра Рукавишникова, обязательно придут следующие поколения. Придут, чтобы своими глазами увидеть гримировальный столик, за которым 25 лет готовился к выходу на сцену Андрей Миронов, и тот самый костюм Фигаро, в котором он умер в Риге, во время гастролей.

Извечная мечта многих актеров – умереть на сцене – редко сбывается. Но вот и Менакер, и Андрей Миронов не только ушли из жизни на сцене, но и на свет появились на сцене. Причем Менакер и родился и умер в одном и том же здании на улице Желябова, где когда-то был ресторан «Медведь», а теперь работает Театр эстрады. А Андрей родился между дневным и вечерним представлениями Московского театра эстрады и миниатюр, где работали его родители.

Но и Мария Владимировна не захотела умирать в своей постели. Ей предложили принять участие в шуточном театрализованном представлении по случаю 70-летия Олега Ефремова. От Дома актера руководителя Художественного театра должны были приветствовать чеховские три сестры: Ирина – Лилия Толмачева, Маша – Мария Миронова, Ольга – Ольга Яковлева.

У Марии Владимировны незадолго до юбилея Ефремова сильно подскочило давление, и врачи настоятельно рекомендовали ей постельный режим и полный покой. Она категорически возражала:

– Поймите, мне восемьдесят седьмой год! Когда мне еще раз представится возможность выйти на сцену Художественного театра в одной из лучших ролей мирового репертуара?

С утра в день представления давление зашкаливало за 200 – до того, видимо, она волновалась. Однако в назначенный час прибыла во МХАТ, вышла на сцену, ничего не напутала и имела оглушительный успех. Не помня себя, счастливая, вернулась домой, слегла – и фактически больше не вставала.

ПОЧЕМУ ОТМЕЧАЮТ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ?
День рождения – привычный всем праздник, особенно любимый детьми, ведь в день своего рождения они веселятся, угощаются вкусными десертами и получают подарки. А кто из детей не любит подарков?
Для взрослых праздник дня рождения не всегда веселый, однако дата все равно не остается не замеченной. Круглые даты принято отмечать – в кругу друзей, коллег, родственников и многочисленных членов семьи.
Традицией стало отмечать день рождения не только человека, но и фирмы, изобретения, продукта изобретательского, конструкторского и инженерского труда (например, день рождения мобильного телефона или день рождения первого компьютера и т.п.).
Одним словом, день рождения – это нечто обыкновенное и естественное. Кажется, что этот праздник существовал всегда. Однако это не так. День рождения стали повсеместно отмечать не так давно – всего примерно 4 века назад. В связи с этим возникает вопрос: почему отмечают день рождения и как появился праздник?
Как появился праздник день рождения?
Довольно широко распространено мнение о том, что дни рождения начали отмечать во времена Иисуса Христа. Сначала, конечно, стали праздновать рождение Христа, а потом и свои собственные дни рождения. Однако ни в библии, ни в других религиозных книгах того времени не упоминается такого праздника, как день рождения человека.

Хотя подобный праздник в честь того дня, когда родился фараон или царь, существовал в Древнем Египте и Ассирии. Отмечались дни рождения только людей выдающихся и только мужчин. Согласно некоторым данным, дни рождения фараонов отмечались в Древнем Египте уже в 3000 году до нашей эры. В этот день устраивался «пир на весь мир». Угощения получали не только приближенные, но даже рабы. Годы женщин тогда даже не записывались, поэтому и отмечать-то было нечего.

Древние греки праздновали дни рождения своих богов. Простые смертные тоже со временем стали отмечать свой день рождения, но этого праздника удостаивались только взрослые мужчины, являвшиеся главой семьи. Ни у детей, ни у женщин такого праздника не было.

Еще до распространения христианства существовали языческие обряды, совершавшиеся в день рождения человека. Это и было своего рода празднованием, но без песен, подарков и сладостей, а с заклинаниями, отгоняющими злых духов и призывающих добрые силы. Древние считали, что в этот день человек наиболее восприимчив ко всем заклятиям, поэтому постепенно возникла традиции окружать виновника торжества в день его рождения только близкими ему  людьми: родственниками, друзьями. Эта языческая традиции, пройдя через века, сохранилась и до наших дней. Ведь и сегодня день рождения принято отмечать в кругу друзей, но ни в коем случае не врагов. По одной из версий, именно этот языческий обряд последователей черной магии лег в основу появления праздника «День рождения».

По другой версии, праздник восходит к древнему культу Митры – древнеиранского Бога Солнца. В Персии праздновали день рождения Митры. Со временем стали праздновать и дни рождения мужчин. Римские воины, ставшие почитателями культа Митры, принесли эти традиции к себе на родину. Религия, связанная с культом Митры, распространилась по всей Римской империи, а вместе с ней – и традиции. Митраизм в первых веках нашей эры был основным соперником Христианства.

Однако распространение христианства способствовало отмиранию традиции хоть как-то отмечать день рождения, ведь все старые традиции (древнегреческие, древнеегипетские, древнеримские, персидские) порицались церковью.

Первые христиане вообще считали, что радостным событием является смерть человека, а день его рождения – это скорбная дата. Кроме того, христиане видели в праздновании дня рождения демонический ритуал (неудивительно, ведь, как было сказано выше, дни рождения во многих местах превращались не в праздник, а в шаманский обряд с заклинаниями). Люди, конечно, продолжали устраивать праздники – это опять же относилось только к мужчинам. Христиане смотрели на это отрицательно – в том числе и потому, что в праздники люди напивались, чем гневили Бога.

К 4 веку нашей эры отношение к празднику несколько изменилось. Во-первых, повсеместно стали праздновать Рождество Христово, а значит, праздник «день рождения» как таковой имел место быть. Но разрешалось ли праздновать день рождения простого человека? Может быть, это и не запрещалось, но и не поощрялось, а потому не было сильно распространено. Римские императоры, признававшие христианскую веру, все же праздновали свои дни рождения. А у простых людей постепенно появилась традиция праздновать именины – то есть день крещения или День Ангела.

Вплоть до 16-ого – начала 17-ого веков отношение к дням рождениям было по большей части равнодушным. Праздником его большинство людей не считали, зато отмечали именины. В годы Реформации многим показалась привлекательной идея отмечать праздник не в день святого, а в свой собственный день рождения. С тех пор праздник дня рождения получил новое развитие, но некоторые его традиции были заимствованы у древних предков. Сначала дни рождения стали праздновать лица царских кровей. Потом в моду вошло празднование детских дней рождения. Кстати, первой страной, где начали отмечать дни рождения детей в независимости от пола, стала Германия. Причем детские дни рождения в Германии начали праздновать задолго до Реформации – еще примерно в 13-14 веках.

В России традиция праздновать именины стала распространенной только в 17-ом веке, а дни рождения начали отмечать в 19-ом столетии. Хотя простые люди все же продолжали праздновать именины – день того святого, чье имя носит человек. Однако после революции именины оказались практически под запретом, так как этот праздник имеет прямое отношение к христианской вере. Поэтому ничего не оставалось, как отмечать дни рождения.

Постепенно традиция праздновать день рождения почти во всем мире стала более популярной, чем празднование именин. Не зря ведь американская песенка Happy Birthday входит в Книгу рекордов Гиннеса как самая популярная песня.


Интересные факты о празднике дня рождения

Свидетели Иеговы не празднуют дни рождения, так как считают этот праздник языческим.
Арабы не празднуют дней рождения, потому что Пророк их тоже не праздновал. Однако празднование дней рождения не запрещено: кто имеет желание – тот и празднует. Традиция эта более-менее распространена только среди богатых. Бедные многодетные арабы просто не могут себе позволить столько праздников в году.
Различные праздничные ритуалы, к которым относятся дергание за уши, поднимание на стуле и т.п., скорее всего, пришли к нам из глубокой древности. Цель подобных ритуалов – отогнать злых духов. Свечи на торте имеют те же языческие корни: разжиганием свечей заменили разжигание ритуального огня.
Несколько веков назад на Руси появилась песня про именины: «Как на наши именины испекли мы каравай: вот такой вышины, вот такой ширины…». Однако эта песня относится к именинам, а не к дню рождения. Поэтому постепенно и у нас становится популярной американская Happy Birthday. Вернее, чаще всего используется лишь мелодия этой песенки, а слова – наши: «С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя…». А вообще, изначально эта песня имела другие слова и написана она была для того, чтобы пожелать ученикам доброго утра. Написали песню, разумеется, учителя. А кто превратил «С добрым утром тебя» в «С днем рождения тебя» – неизвестно.
Так почему празднуют день рождения?
Раньше людям нечего было праздновать, ибо календари были не у всех. Многие не знали свой точный возраст. За возрастом женщин долгое время не следили. Вообще, возрасту не придавалось такого значения, как сейчас.

Постепенно отношение к годам менялось, ведь люди получили календарь и возможность следить за своим возрастом. Годы стали ценить. Как поется в известной песне: «Мои года – мое богатство».

У людей появились паспорта, в которых указана дата рождения. Взросление на год – это еще один преодоленный рубеж и начало нового этапа. Годы в наше время играют важную роль: в 6 или 7 лет ребенок идет в школу, в 18 юноши уходят служить в армию, в 21 год американцы получают возможность покупать алкоголь, в 55 и 60 лет русские люди уходят на пенсию…

Многое сегодня зависит от возраста, поэтому и отношение ко дню рождения, то есть к взрослению, изменилось. Да, это не всегда радостный праздник, если речь идет о взрослых. Но для детишек именины и день рождения имеют совершенно разное значение. Спросите любого малыша, что ему доставит больше радости – знать, что он стал на год старше или что сегодня день его святого? Конечно, день рождения для него окажется более значимым. Одним словом, популярность дня рождения как праздника обусловлена рядом причин, главная из которых – развитие человечества. Но, как это ни парадоксально, праздник этот зиждется на древних языческих традициях.

источник http://www.pochemuka.ru/2010/10/pochemu-otmechayut-den-rozhdeniya/