Наталья Грейс: НЛП, Сила слова, самовнушение, самогипноз |
Серия сообщений "память,мышление":
Часть 1 - Рыбный торт "Купол"
Часть 2 - «Магические» квадраты тренируют память и смекалку
...
Часть 9 - Потеря памяти и воспоминания стареющего мозга
Часть 10 - Простые способы улучшить память
Часть 11 - Наталья Грейс: НЛП, Сила слова, самовнушение, самогипноз
Часть 12 - Как тренировать память и избежать склероза
Часть 13 - Ушедшим Светлая Память!!
Часть 14 - Наталья Грейс - Скорочтение И Развитие Памяти
Часть 15 - Упражнения для развития памяти от Натальи Грейс
|
Верьте в свои мечты! |
Изумительный по красоте ролик!
Не забудьте включить звук, переведите на полномасштабный экран и наслаждайтесь – красками, звуками, панорамами.. Чудесные кадры, мудрые слова, гармония, радость, восторг - будут сопровождать вас всего 6 минут, но шлейф счастья останется надолго.
Почему-то в похожих записях не отразилось еще одно видео. Это один из моих любимых роликов. Пусть оно другое по восприятию, но по силе воздействия – они перекликаются. Его надо смотреть со звуком. Коротко, но очень мощно! Очень рекомендую к просмотру.Не пожалеете!!
|
Сергей Ковалев |
|
ОСТОРОЖНО! Созависимые отношения |
ОСТОРОЖНО! Созависимые отношения
Самая распространенная модель отношений - созависимые отношения с фиксацией на партнере. Нас так учили – жить другим, любить другого, идеализировать другого, проклинать тоже другого... Фокус всегда находился вовне, а не внутри. Нам сложно помыслить, что здесь что-то не так. И тем не менее, именно сосредоточенность внимания на личности другого, а не на самом себе, приносит нам много страданий и боли. Ведь когда два человека углубляются в отношения, то вполне предсказуемо и гарантированно, что в определенный момент они вскроют самые глубокие раны друг друга и нажмут на самые больные точки.
Чем обусловлена наша зависимость в отношениях? И что она под собой скрывает? Насколько «неизбежны» наши страдания?
Если вы улыбнулись и подумали «ну, это не про меня», не спешите закрывать тему. Симптомы созависимых отношений непрозрачны и коварны, нужна целенаправленная осознанность, да и мужество увидеть их в своей жизни. Например, вас бросает то в холод, то в жар – от ощущения собственной избранности и превосходства до полного самоуничижения. Или вот-вот, да и возникнет потребность в одобрении и поддержке со стороны других, чтобы чувствовать, что все идет хорошо. Или периодически накатывает ощущение своего бессилия что-либо изменить в текущих отношениях, которые медленно, но верно убивают обоих. Или же вы часто ищите спасения в алкоголе, пище, работе, сексе или в каких-либо других внешних стимуляторах для отвлечения от своих переживаний, неспособности испытывать чувство истинной близости и любви. Да и роль мученика дается вам особенно изящно и непринужденно... Тогда загляните, не бойтесь, посмотрите в лицо тому, что, возможно, было вытеснено из вашего сознания, что вы долгие годы отрицали в себе или даже «не догадывались» – своей зависимости.
ОСОБЕННОСТИ ПРОЯВЛЕНИЯ ЗАВИСИМОСТИ:
- Человек определяет кто он? (свою идентичность) только через взаимоотношения. Без партнера он себя вообще не мыслит. В отношениях он как-бы дополняется до целого, но какой ценой? – отрекаясь от себя. На другого смотрит как на источник своего счастья и полноты существования. Если я не счастлив, то считает другого ответственным за это.
- Зависимый человек постоянно зависит от другого человека: от его мнения, от его настроения, от того - одобрил он или нахмурился и так далее.
- Зависимым лицам очень трудно отделить себя от партнера. Потеря партнера для них невыносима. Поэтому они стремятся увеличивать инфантильную взаимозависимость, а не снижать ее. Они тем самым снижают свое значение, саботируют свою свободу. Свободу партнера они тоже подрывают постоянно.
- Таким людям свойственно неумение воспринимать и уважать отдельность, уникальность, «другизм» любимого человека. Они, правда, и себя не воспринимают как отдельных людей. Это является источником многих ненужных страданий. Когда один человек говорит другому «Я не могу жить без тебя» - это не любовь, это манипуляция. Любовь - это свободный выбор двух людей жить вместе. Причем, каждый из партнеров может жить и в одиночку.
- Зависимые люди ищут пару, пытаясь таким образом разрешить свои проблемы. Они полагают, что любовные отношения вылечат их от скуки, тоски, отсутствия смыла в жизни. Они надеются, что партнёр заполнит собой пустоту их жизни. Но когда мы выбираем себе пару, возлагая на неё подобные надежды, в конце концов, мы не можем избежать ненависти к человеку, не оправдавшему наши ожидания.
- Не способны определять свои психологические границы. Зависимые люди не знают, где заканчиваются их границы и где начинаются границы других людей.
- Всегда стараются производить хорошее впечатление на других. Они всегда стараются заслужить любовь, угождать другим людям, носят маски «хорошести».
Тем самым зависимые люди пытаются управлять восприятием других людей. Но какой ценой – предавая свои истинные чувства, потребности:
- Не доверяют своим собственным взглядам, восприятию, чувствам или убеждениям, зато прислушиваются к чужому мнению.
- Стараются стать необходимыми другим людям. Часто играют роль «спасателей».
- Ревнуют.
- Испытывают трудности наедине с собой.
- Идеализируют партнера и разочаровываются в нем со временем.
- Не соединены со своим достоинством и внутренней ценностью.
- Испытывают отчаяние и мучительное одиночество, когда находятся не в отношениях.
- Полагают, что измениться должен партнер.
Когда оба партнера определяют себя преимущественно через отношения, то можно говорить о созависимых отношениях.
Созависимость — это отношения с фиксацией на другом человеке.
Созависимость взрослых людей возникает тогда, когда два ПСИХОЛОГИЧЕСКИ ЗАВИСИМЫХ человека устанавливают взаимоотношения друг с другом. В такие взаимоотношения каждый вносит часть того, что необходимо ему для создания психологически завершенной или независимой личности. Поскольку ни один из них не может чувствовать и действовать совершенно независимо от другого, у них возникает тенденция держаться друг за друга, как приклеенные. В результате внимание каждого оказывается сосредоточенным на личности другого, а не на самом себе.
Как правило, в созависимых отношениях один партнер является «зависимым влюбленным», а второй – «избегающим зависимым» (это всего лишь концепция – жизнь куда разнообразнее). Хотя бывают и отношения, когда оба - "зависимые влюбленные" или оба - "избегающие зависимые".
СТРАТЕГИЯ ЗАВИСИМОГО ВЛЮБЛЕННОГО
Тратится непропорционально много времени и внимания на человека, на которого направлена зависимость. Мысли о "любимом" доминируют в сознании, становясь сверхценной идеей. Характерны навязчивость в поведении, в эмоциях, тревожность, неуверенность в себе, импульсивность действий и поступков, трудность в выражении интимных чувств. Человек, как правило, не знает, что ему нужно конкретно, но отчаянно желает, чтобы партнер делал его счастливым (как в сказке: «иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю, что»...)
Любовь созависмого человека всегда условна! К ней примешаны страх, ревность, манипуляции, контроль, претензии, упреки от неоправданных ожиданий.
В таких отношениях нет доверия. Без него человек становится подозрительным, тревожным и полным опасений, а другой чувствует себя в эмоциональной ловушке, ему кажется, что ему не дают свободно дышать. Присутствует ревность — страх одиночества, низкая самооценка и нелюбовь к себе.
Зависимый находится во власти переживания нереальных ожиданий в отношении другого человека, находящегося в системе этих отношений, без критики к своему состоянию. Ожидание - это первая, слабая форма "требования"... А требование - это, вообще то, агрессия. Направленная - на себя, на мир, на жизнь, на другого человека.
Любовный зависимый забывает о себе, перестает о себе заботиться и думать о своих потребностях вне зависимых отношений. У зависимого имеются серьезные эмоциональные проблемы, в центре которых стоит страх, который он старается подавить. Страх, который присутствует на уровне сознания - это страх быть покинутым. Своим поведением он стремится избежать покинутости. Но на подсознательном уровне это — страх интимности. Из-за этого зависимый не в состоянии перенести "здоровую" близость. Он боится оказаться в ситуации, где придется быть самим собой. Это приводит к тому, что подсознание ведет зависимого в ловушку, в которой он выбирает себе партнера, который не может быть интимным. Это может быть связано с тем, что в детстве зависимый потерпел неудачу, пережил психическую травму при проявлении интимности к родителям.
СТРАТЕГИЯ "ИЗБЕГАЮЩЕГО" ЗАВИСИМОГО
На уровне сознания у избегающего зависимого находится страх интимности. Избегающий зависимый боится, что при вступлении в интимные отношения он потеряет свободу, окажется под контролем. На подсознательном уровне — это страх покинутости. Он приводит к желанию СОХРАНЯТЬ деструктивные отношения, но держать их на дистатнтном (удаленном) уровне. Избегающий зависимый проводит время в другой компании, на работе, в общении с другими людьми. Он стремится придать отношениям с любовным зависимым "тлеющий" характер. Они важны (кстати, здесь возможный ключ к тому, что мало мужчин оставляют семью и женятся на любовницах – они созависимые по отношению к женам – и уйти не могут и оставить любовницу тоже...), но он их избегает. Он не раскрывает себя в этих отношениях.
В отношениях между зависимыми отсутствуют здоровые разграничения, без которых невозможна интимность между партнерами, невозможно признание права на собственную жизнь.
Вместе с тем, любовный зависимый и избегающий зависимый тянутся друг к другу вследствие "знакомых" психологических черт. Несмотря на то, что черты, привлекающие у другого, могут быть неприятными, вызывать эмоциональную боль, они привычны с детства и напоминают ситуацию переживаний детства. Возникает влечение к знакомому. Оба вида зависимых обычно не увлекаются независимыми. Они кажутся им скучными, непривлекательными; они не знают, как себя с ними вести.
ОСНОВНЫЕ ПРИЗНАКИ СОЗАВИСИМЫХ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ:
- Даже если вы располагаете множеством объективных доказательств того, что существующие отношения не идут вам на пользу, вы не предпринимаете никаких шагов для того, чтобы разорвать эти созависимые модели.
- Вы замечаете, что ищете оправдания для себя или своего партнера, ищите виноватых в своих страданиях вне ваших отношений (любовница, свекровь, друзья партнера и т.д.).
- Когда вы думаете об изменении или разрыве взаимоотношений, вас охватывает чувство страха, и вы цепляетесь за них еще крепче.
- Предпринимая первые шаги к изменению взаимоотношений, вы испытываете сильное беспокойство и ощущаете сильное недомогание, от которых можно избавиться только путем восстановления старых моделей созависимости.
- Если вы все же начинаете осуществлять изменения, вы испытываете сильную тоску по старым моделям поведения либо чувствуете испуг, полное одиночество, опустошенность, бессмысленность жизни.
ПРИЧИНЫ СОЗАВИСИМЫХ ОТНОШЕНИЙ
Созависимость вырастает из бессознательного ощущения того, что ваша мать или отец, которые, как вы полагали, должны были предоставить вам все блага, безопасность и спокойствие, их не дали и теперь все это зависит от человека, с которым вы состоите в связи (должно быть компенсировано им).
Созависимые люди подсознательно не хотят взрослеть. Они находятся в виртуальном ожидании того, что они должны сначала долюбить и дозаботиться. Но взросление означает, что вы принимаете стопроцентную ответственность за свою жизнь и за себя, чего созависимые люди сделать не могут.
Первый этап взросления – независимость...
Стивен Кови в книге «7 навыков высокоэффективных людей» говорит об «оси зрелости»: зависимость->независимость
Нетрудно заметить, что независимость требует большей зрелости, чем зависимость. Независимость – это наиважнейшее наше достижение в самих себе. Однако независимость – не предел совершенства.
Между тем, многие склонны возводить независимость на пьедестал. В большой степени сегодняшний акцент на независимость является нашей реакцией на зависимость – на то, что другие управляют нами, определяют нашу жизнь, используют нас и нами манипулируют. Вот почему мы видим людей, которые зачастую разрушают свой брак, бросают детей, снимают с себя любую социальную ответственность – и все это во имя независимости. Реакция людей, выражающаяся в "срывании оков", в "высвобождении", в "самоутверждении" и в "делании по-своему", часто скрывает более глубокие их зависимости, от которых убежать невозможно, потому что они скорее внутренние, чем внешние. Эти зависимости проявляются тогда, например, когда мы позволяем недостаткам других людей разрушать нашу эмоциональную жизнь или чувствуем себя жертвой людей или событий, которые нам неподвластны.
Конечно, изменение внешних обстоятельств может быть необходимым. Однако проблема зависимости – это вопрос зрелости личности, который мало связан с внешними обстоятельствами. Даже при благоприятных обстоятельствах незрелость и зависимость часто сохраняются.
Для взаимозависимой действительности одного только независимого мышления мало. Независимые люди, недостаточно зрелые для того, чтобы думать и действовать взаимозависимо, могут хорошо работать индивидуально, но не могут быть хорошими партнерами в браке.
Начало независимости – это обретение внешней свободы, свободы от зависимости. Вершина независимости - самодостаточность – это когда «тебя пробирает восхитительная дрожь от твоей сущности. Ты счастлив быть самим собой. Тебе никуда не нужно идти. Ты самодостаточен. Но теперь, новое появляется в твоей сущности. Ты так наполнен, что уже не вмещаешь всё это. Тебе нужно поделиться, тебе нужно это отдать. И кто бы ни принял этот подарок, ты почувствуешь благодарность к нему за то, что он его принял» (Ошо).
Самодостаточность в ошовском понимании – это уже возможность создания взаимозависимых (свободных) отношений. Став по-настоящему независимым, мы закладываем фундамент для эффективной взаимозависимости. Потому что взаимозависимость – это тот выбор, который способен сделать лишь независимый человек. Зависимые люди не могут выбрать для себя взаимозависимость. У них на это не хватит характера; они недостаточно обладают самими собой.
«Взаимозависимость – гораздо более зрелая, более прогрессивная концепция. Если я взаимозависим, я понимаю, что мы с тобой вместе можем быть, делать, иметь гораздо больше, чем я один, даже если я очень постараюсь. Т.о., будучи личностью взаимозависимой, я получаю возможность щедро и осмысленно делиться с другими всем, чем обладаю сам, и иметь доступ к неисчерпаемым ресурсам и возможностям других людей. Взаимозависимость в отношениях наступает тогда, когда партнеры научились жить достаточно автономно для того, чтобы строить совместную жизнь и стремиться поддерживать друг в друге проявление всех лучших качеств» (С. Кови).
ВЗАИМОЗАВИСИМЫЕ ОТНОШЕНИЯ, ИЛИ ОТНОШЕНИЯ ИЗ СВОБОДЫ
Любовь между двумя людьми может состояться только тогда, когда каждый из них превратился в духовно зрелую личность, и по-настоящему глубокой и красивой она может быть только в том случае, когда в отношения идут из свободы.
1. Любовь - это свобода, но не та свобода, которая не признает обязательств. Любовь - это ответственность, обязательства, которые добровольно соблюдаешь ты сам, и свобода выбора, которую даешь другому человеку. Важно, чтобы наша любовь не становилась удушьем для близких людей. Соблюдать обязательства перед родным человеком, но при этом давать ему свободно дышать.
Никто никому не принадлежит! Партнер не является моей собственностью. Он — человек, душа, которая решила пройти путь вместе с вами для того, чтобы вместе вы могли расти. Не всегда легко отпустить на свободу того, кого любишь, но другого пути нет. Жизненная мудрость говорит нам: чем больше свободы мы даем другому, тем ближе он к нам.
2. Любить - это быть рядом, когда нужно, и немного отходить назад, когда пространства становится слишком мало для двоих. «Когда встречаются две опустошенные души, они уже сразу друг другу надоели, их отношения обречены» (Джигме Ринпоче).
Партнеры в таких близких отношениях то сближаются, то отдаляются друг от друга во время своего танца, они не всегда психологически находятся вместе и по-прежнему могут ссориться и спорить друг с другом, но делают это беспристрастно и с уважением к потребностям и чувствам друг друга. Это становится возможным благодаря доверительности и сознательности.
3. Отношения из Свободы и Любви - это фундаментальная безопасность. Когда два человека учатся быть самостоятельными, цельными, автономными людьми, им больше не нужно защищаться друг от друга, контролировать (себя и партнера) и манипулировать. Любовь означает, что рядом с тобой человек может быть настоящим. Ему разрешено быть слабым, разрешено сомневаться, разрешено быть некрасивым, разрешено болеть, разрешено совершать ошибки. Любить человека больше, чем те действия, которые он совершает. Быть тем, про которого знают, что он никогда не предаст. Мы любим и любим просто так, ни за что, потому что не можем не любить. Любим из изобилия, а не страха и недостаточности. Любим не чтобы обладать, а чтобы дарить, отдавать то, что переполняет нас.
4. Отношения из Свободы и Любви - это всегда зрелость и осознанность. Это глубочайшая работа над самим собой, прежде всего. Любовь – это как смерть. Через опыт любви человек перерождается для новой жизни: растворяет свое эго, освобождается от него. ЛЮБОВЬ - я готов отказываться от своего эгоизма.
Это и есть наивысшая степень свободы- прежде всего, внутренней! Когда свободен сам, уважаешь и ценишь свободу партнера. Становишься источником свободы...
«Незрелые люди, влюбляясь, уничтожают свободу друг друга, создают зависимость, строят тюрьму. Зрелые люди в любви помогают друг другу быть свободными; они помогают друг другу уничтожить любые зависимости. Когда любовь живет в зависимости, появляется уродство. А когда любовь течёт вместе со свободой, появляется красота» (Ошo).
|
ТЕЛЕСНАЯ КАРТА СТРАХОВ |
ТЕЛЕСНАЯ КАРТА СТРАХОВ
Один из основных законов телесно-ориентированной психотерапии гласит: «Тело помнит все». Воспоминания обо всем, что с нами произошло, хранятся в нашем теле, в том числе — о наших чувствах. Тело можно сравнить с чердаком, на который отправляется все то, что не хочется видеть в самом доме. И как хозяйка кричит: «Я не хочу видеть здесь эту рухлядь, отнесите ее на чердак!» — так и в нашем теле поселяются все те чувства, которые наше сознание не хочет в себе видеть, то есть признавать. В психологии этот механизм называется вытеснением: в бессознательное вытесняются болезненные переживания, мысли, воспоминания… В том числе, конечно, и страхи. Но как кресло не исчезнет из дома, если его переместить из гостиной на чердак, так и чувства никуда не денутся, если на них просто не обращать внимания. Они стремятся вернуться в сознание, напомнить о себе — и делают это через болезни. И большинство телесных недугов — следствие вытесненных из сознания чувств. Где в теле поселилось чувство — там и проявляется болезненный симптом. Это как бы сигнал от чувства: «Посмотри на меня!» Вы сможете составить свою индивидуальную телесную карту страхов. Для этого вам понадобятся: белый лист бумаги и инструменты для рисования (любые, кроме ручки и фломастеров). Нарисуйте свое тело — целиком, всю фигуру. Художественные способности здесь роли не играют! А теперь прислушайтесь к своему реальному телу. Прикройте глаза, попытайтесь хорошенько ощутить все свое тело разом: как оно себя чувствует? комфортно ли ему? тепло? напряжено оно или расслаблено?.. А теперь, продолжая ощущать все свое тело одновременно, спросите себя: «Где в моем теле живет страх?» Возможно, вам нужно будет вспомнить ситуации, когда вы боялись. И какие-то участки тела обратят на себя ваше внимание — как будто «помашут ручкой». Запомните их. А теперь отметьте на рисунке эти места — где в вашем теле находится страх. Это может быть один участок или несколько. Правая и левая стороны тела вполне могут отличаться. Кроме того, страх может быть где-то проявлен больше, где-то меньше — вы можете отобразить это на рисунке при помощи разных цветов. Помните, что телесная карта чувств всегда индивидуальна, тут не может быть правильных или неправильных вариантов! Глаза: один из основных каналов восприятия, поэтому, когда есть бессознательный страх реальности, нежелание видеть правду и признавать действительность такой, какая она есть, он поселяется именно там. И во многих случаях нарушения зрения — проявление бессознательной позиции: «Я не хочу это видеть!» Это попытка спрятать, подобно страусу, голову в песок — и эффективность примерно такая же, проблемы же не исчезают… Спина: боязнь быть несовершенным, не оправдать ожидания. Обычно свидетельствует о перфекционизме. Конечно, у такого человека есть шанс добиться высот — но еще более вероятно, что любые свои порывы он будет тормозить из-за страха ошибиться. Плечи: символизируют силу, а также ответственность. Поэтому здесь селится страх быть слабым, а также — не справиться с ответственностью. Район диафрагмы, включая желудок и солнечное сплетение: здесь обосновались социальные страхи, то есть связанные с социальной жизнью. Смущение, стеснительность, робость, стыдливость — это проявления наших социальных страхов «не соответствовать», «быть отвергнутым обществом»… Кисти: сигнализируют о коммуникативных проблемах, то есть связанных с общением. Внутренняя установка здесь такая: «Мир в целом, может, и не враждебен, но уж люди-то — точно». Правая кисть говорит о страхе мужчин, левая — женщин (при этом правая и левая сторона нарисованной фигуры определяются так, как если бы это было зеркало, а не фотография). Лицо: страх «потерять лицо». Такие люди придают большое значение тому, что о них думают и как их воспринимают. Им нужно, чтобы их любили, принимали, одобряли — причем все. Из-за этого приходится постоянно носить маски, причем самые разные — обычно их арсенал велик и разнообразен. Но — за масками легко потерять себя настоящего. Как в анекдоте: «Хамелеон посмотрел в зеркало и задумался, какой же цвет ему принять…» Шея: страх выразить, проявить свои чувства. У таких людей часто бывают проблемы с горлом: постоянные ангины, першение, ощущение сжатия… Они говорят высоким тонким голосом, немного детским, и жалуются, что не умеют петь. Это происходит из-за постоянного напряжения в шее: как только в груди начинают подниматься чувства, чтобы выйти наружу, шея сжимается, удерживая все внутри. Внешне они могут казаться бесчувственными, но внутри бушует буря страстей — просто не может выйти наружу. Грудная клетка: вмещает страх одиночества, страх «отвержения меня как личности», в отличие от страха «отвержения меня как члена социума». Глубоко в груди сидит ощущение своей «неправильности», «недостойности», «неполноценности». Убеждение «Я плохой, поэтому я буду отвергнут миром». Живот: там живет страх за жизнь, недаром это однокоренные слова. Страх поселяется там в ситуациях угрозы для жизни — она могла быть и не реальной, просто так воспринимаемой. И хотя опасность прошла, для Бессознательного она еще актуальна — оно постоянно настороже, настоящее расслабление и чувство безопасности становятся недоступны. Таз: сигнализирует о страхах в сексуальной сфере. Поселившись там, они могут как приводить к болезням, так и мешать здоровой оргастической разрядке: согласно исследованиям, большинство женщин, причем в разных странах, симулирует оргазм. И за подобной аноргазмией стоят в первую очередь страхи. Руки: говорят о страхе контактировать с миром, потому что на бессознательном уровне он воспринимается как враждебный, непринимающий. Страшен мир в целом — и для этого нет логического объяснения, доводов, это эмоциональное ощущение. Поэтому люди с такой установкой предпочитают выбирать профессии, требующие минимум контактов с миром: за монитором компьютера. Ноги: если страх живет в ногах, это говорит о нехватке опоры в жизни, устойчивости, о бессознательном ощущении «Мне не на кого опереться», «Не стою твердо на своих ногах». Не хватает стабильности, нет уверенности — в себе, мире, завтрашнем дн
|
75 ПРИЗНАКОВ ЯЗЫКА ТЕЛА |
|
Как изменить прошлое? – Методика Мэри и Роберта Гулдингов «Расширение перспектив» |
Говорят, что прошлое не изменить. Создатели школы Перерешения Мэри и Роберт Гулдинги так не думают. Прошлое может измениться, если Вы этого захотите. Секрет в Вашем восприятии. А раскрыть его поможет методика «Расширение перспектив», ставшая классикойТранзактного Анализа (ТА). Она также с успехом применяется в Символдраме, Гештальте и Психодраме.
Эта методика позволяет вернуться в конфликтную ситуацию прошлого, в которой Вас, например, несправедливо обвинили, обидели, наказали, оговорили либо вы сами взяли чью-то вещь, зло подшутили над кем-то, причинив страдания другому человеку. Основной признак, объединяющий эти «незначительные» ситуации из детства – появляющиеся раздражение и дискомфорт, а также гнев, печаль, страх, вина – когда бы Вы о них ни вспоминали.
Помощь психотерапевта здесь не потребуется. Это упражнение вполне можно выполнять самостоятельно. Главное, отнеситесь к нему серьезно, проработайте каждую деталь из своего прошлого и отпустите. Пусть на освободившееся место придет новое радостное, счастливое, ресурсное воспоминание. Готовы? Тогда начнем.
Инструкция
Уединитесь. Подготовьте ручку или карандаш и листок бумаги.
Часть1. Фиаско
Вспомните ситуацию, когда Вам довелось пережить такое, что Гулдинги называют «пустячно-ужасная травма». На Ваш дом не упала бомба, Ваша мать не угрожала покончить с собой, Вас никто не избил. Но чувствовали Вы себя тогда просто ужасно, и воспоминание об этом «кошмаре» живет в Вас до сих пор.
Вот примеры:
— На концерте Вы забыли конец исполняемой вами фортепьянной пьесы;
— Вы намочили штаны в детском саду;
— Вас поймали за игрой «в больницу»;
— Соседский мальчик соорудил шалаш на дереве и позвал туда играть всех, кроме Вас;
— Читая на уроке вслух, Вы сбились, и все стали смеяться над вами;
— Ваша учительница назвала Вас олухом.
Вспомните подобную ситуацию, которая произошла с Вами. Можно закрыть глаза или оставить их открытыми. Представьте себя в ней и снова проживите ее, как тогда. Не торопитесь. Вспомните все детали. Побудьте в этом.
Что Вы чувствуете, вновь переживая эту ситуацию?
Какими словами Вы думаете о себе и других?
Если хотите, напишите такие фразы:
1. Я чувствую _______________ (Вставьте сюда только одно слово. Например, гнев, печаль, страх, стыд, зависть).
2. Одним-двумя предложениями опишите, что Вы в той ситуации по секрету думаете о себе, и о других людях, и о жизни вообще:
Он/она/они — ____________________.
Я —______________________.
Жизнь — это ________________________.
Те, кто решаются на этот опыт, замечают, что им пришлось пережить то же смятение чувств, неясную угрозу, которые часто доводилось испытывать в далеком детстве. То, что Вы говорите о себе, других и о жизни, может быть тем самым решением, которое Вы приняли в то давнее время. И Вы все еще продолжаете жить им. Может, пришла пора пересмотреть решения принятые в шестилетнем или восьмилетнем возрасте?
Часть 2. Победа
Теперь, если хотите, Вы можете вновь пережить эту ситуацию, но уже по-новому. Выйти из нее победителем. В ней не надо изменять других. Если учительница была тогда жестокой, пусть она такой и остается. Если тогда Ваша мать вела себя глупо, такой ее себе и представляйте.
Мы часто не можем выйти из болезненной ситуации, только потому, что ждем, когда изменятся другие. Мы хотим, чтобы люди в той ужасной для нас ситуации вели себя по-другому. Именно из-за нее мы не можем отпустить прошлое. И если тогда Вы намочили штанишки, то Вы намочили их. Если вы украли кусочек мела — Вы украли его.
Что же тут можно изменить? Сейчас Вы можете изменить то, что чувствуете и думаете об этой ситуации, пересмотреть Ваши установки и восприятие прошлого. Вы также можете изменить свои слова и поступки после этой «пустячно-ужасной» ситуации, когда-то нанесшей Вам травму.
И на этот раз Вы победите! Готовы?
Мысленно выберите себе идеального союзника, друга, на которого Вы сможете полностью положиться. В этом качестве Вы можете представить себе кого захотите — Папу Римского, Президента, известного актера, образ супермена или совершенной женщины. Выберите того, кто сможет помочь Вам выйти победителем из Вашей ситуации. Выбрав такого партнера, возьмите его с собой в тот момент Вашей жизни. Пусть он поможет Вам победить!
Можно попробовать найти что-то смешное в Вашей ситуации. Смех — прекрасный способ все изменить!
Вы победили? Довольны ли Вы тем, что Вам удалось сделать? Если да — замечательно! Если же нет, то, может быть, Вы все еще ждете перемен в других? Или Вы неправильно выбрали себе союзника? Выберите другого помощника, начните заново. И побеждайте!
Часть 3. Помощник — это Вы
Проанализируйте, какими качествами Вы наделили своего помощника, и попытайтесь придать эти свойства себе. Вернитесь в свою ситуацию уже без помощника, но с его качествами. Станьте сами себе другом и опорой! Возвращайтесь в прошлое, и пусть теперь именно Вы окажетесь Победителем. Это и будет Вашим новым решением!
***
Приветствую Победителей! Как Вам новый опыт?
Сейчас, когда Вы посмотрели на ситуацию глазами взрослого человека, вы сможете принять тот факт, что упражнения, методики, техники и реальный опыт — это разные вещи.
В каких-то случаях, Вы можете сами стать для себя терапевтом, обратиться к своему воображению, вернувшись с его помощью в прошлое и принять в нем новое решение. Однако ситуации из прошлого могут быть как незначительными, так и на самом деле травмирующими. И в этом случае, возвращаться в прошлое лучше вместе с квалифицированным психотерапевтом.
|
Смысл жизни. Работа с постановкой целей |
Дневник |
|
Перестройка личности вокруг нового центра |
Дневник |
|
Постижение своего истинного Я |
Дневник |
|
Работа с субличностями |
Дневник |
|
Депатологизация пограничного клиента. Ричард Шварц |
Учимся управлять своими страхами.
Многие пограничные клиенты, делясь историей своей травмы, время от времени неизбежно провоцируют своих терапевтов. И способность терапевта принимать ответственность за происходящее с ним, вместо того, чтобы обвинять в этом клиента, может стать поворотным моментом в терапии.
Я много лет специализировался на терапии людей, переживших тяжелое сексуальное насилие, и это означает, что многие мои клиенты соответствуют диагностическому профилю пограничного личностного расстройства.
Как правило, терапевты испытывают ужас перед такими клиентами, поскольку они являются наиболее сложными, непредсказуемыми и часто лишают нас присутствия духа. Например, многие мои клиенты были суицидальны — некоторые угрожали самоубийством, таким образом манипулируя мной, другие вполне серьезно предпринимали попытки убить себя. Многие имели склонность к самоповреждениям, резали себе руки или тело, показывая мне свежие открытые раны. Я знал, что они злоупотребляют алкоголем и это наносит вред их здоровью. Они могли водить машину в таком состоянии и прийти пьяными на сессию, они были способны украсть и бывали пойманы, или попасть в такую переделку на дороге или на улице, что их жизнь оказывалась в опасности.
Нередко у них формировалась зависимость от меня, похожая на детскую. Они хотели, и часто требовали, не только моих постоянных утешений, но также и моей помощи в принятии даже мелких решений, например получать или нет водительское удостоверение. Если я уезжал из города, у некоторых случались приступы гнева. Другие хотели регулярных контактов между сессиями и интересовались подробностями моих чувств по отношению к ним, а так же моей личной жизнью. Они снова и снова пробовали на прочность мои границы, добиваясь специального к себе отношения, например, бесплатных сессий и дополнительного телефонного времени, чтобы обсудить каждую деталь их жизни. Или нарушали мою частную жизнь, находя адрес по которому я живу, и появляясь в моем доме без предупреждения. Когда я пытался поставить более жесткие ограничения, устанавливая четкое время, когда они могут или не могут звонить мне домой, некоторые отвечали намеками или открытыми угрозами на возможность самоубийства.
Иногда меня идеализировали: “Вы единственный человек во всем мире, кто может мне помочь!” В другое время атаковали меня, со сбивающей с ног непредсказуемостью: “Вы самый бесчувственный человек, которого я когда-либо знал!”
Во время терапии некоторые клиенты вдруг начинали вести себя как сильно испуганные маленькие дети. Другие впадали в неистовый гнев в ответ на малейшую провокацию. Неоднократно прогресс в терапии сменялся саботажем или недовольством мной, что делало мою работу похожей на сизифов ночной кошмар.
В начале моей карьеры я реагировал на такое поведение так как меня учили: пытался исправить ложное представление клиента о мире или обо мне, жестко укреплял свои границы, позволяя лишь минимальный контакт между нашими еженедельными сессиями и отказывался открывать мои собственные чувства. А также заключал контракт с клиентами с целью предотвратить повторение их попыток навредить себе.
Такой рациональный, безупречно «профессиональный» подход не только не работал, но, по большей части, вредил. Мои осторожные нейтральные реакции, казалось, обостряли переживания клиента. Я провел большую часть своей жизни, занимаясь клиентами, которым, казалось, никогда не станет лучше.
Глядя на это в ретроспективе, я вижу, что, не смотря на мои лучшие намерения, я подвергал многих своих клиентов своего рода терапевтической пытке.
Я интерпретировал их поведение, пугавшее меня, как признак тяжелой патологии или манипуляции. Тем самым я только вредил процессу терапии. Я ожесточал свое сердце по отношению к этим проблемным клиентам и они это чувствовали. Они чувствовали, что я отвергаю их эмоционально, особенно во время кризисов, когда они особенно нуждались в любящем принятии. Мои наполненные добрыми намерениями попытки контролировать их рискованное поведение, часто воспринимались ими как непонимание и даже опасность, мало чем отличавшуюся от той, что исходила от их преследователей/насильников.
Конечно, я не один испытывал такое на личном опыте. Многие терапевты пытаются отстраниться, защититься, становятся директивными, когда встречаются с особенностями мышления и поведения их пограничных клиентов. И действительно очень трудно не иметь таких реакций, когда вы чувствуете ответственность за кого-то, кто теряет контроль. Некоторые терапевты, наоборот, становятся еще более заботливыми, расширяя границы далеко за пределы своего уровня комфорта, до тех пор пока они не начинают чувствовать себя полностью поглощенными и раздосадованными. В результате все заканчивается тем, что они передают своих клиентов кому–нибудь другому.
С точки зрения теории Системной семейной терапии субличностей.
На исход этой борьбы может повлиять как реакция терапевта на поведение клиента, так и внутрипсихические проявления самого клиента. То, как реагирует терапевт, во многом определяется его пониманием происходящего. Подход Системной семейной терапии субличностей (ССТС) – модель, которую я развиваю в течение последних тридцати лет, предлагает альтернативу обычному способу работы с клиентами с так называемым пограничным расстройством. Она делает задачу терапевта менее пугающей и удручающей и более обнадеживающей и благодарной. С точки зрения подхода ССТС, симптомы, демонстрируемые этими клиентами, представляют крик о помощи различных частей Я или субличностей. Эти части являются носителями крайних убеждений и эмоций — то что мы называем “грузом”, и обусловлено это огромными травмами и унижениями, которые клиент претерпевал, когда был ребенком.
Главная задача терапии ССТС – работа с этими частями Я таким образом, чтобы позволить проявиться неповрежденному стержню личности (Самости) клиента и запустить процесс эмоционального исцеления. Если каждая часть, даже самая поврежденная и негативная, получит шанс выявить истоки своих грузов, она сможет продемонстрировать себя в изначальном высокоценном состоянии, как это было до того, как она стала настолько деструктивной в жизни клиента.
Предположим, что вы в детстве постоянно подвергались сексуальному насилию со стороны вашего приемного отца и никогда не могли сказать об этом матери. Когда вы станете взрослым, возможно вы будете носителем ваших частей Я, застрявших в этих сценах насилия, изоляции и стыда. Эти части остаются юными, напуганными и отчаявшимися. Когда они внезапно появляются в сознании, вы словно снова оказываетесь в тех страшных временах. Этот виток поднимает все те ужасные эмоции, воспоминания и ощущения, которые вы поклялись десятилетия назад никогда больше не испытывать. Я называю эти части — Изгнанниками, потому что вы пытаетесь изгнать их и спрятать глубоко внутри. Однако, если бы они не были травмированными, эти части могли бы быть чувствительными, доверчивыми, игривыми и одаренными богатым воображением. Таким образом, их подавление ведет к снижению вашей способности к любви и креативности.
Большую часть времени эти части остаются спрятанными. Они удерживаются другими частями, защищающими их. И эти защитники используют различные стратегии, предотвращая возможность встречи с Изгнанниками. На первом месте стоит стратегия защиты Изгнанников от “триггеров”, то есть провоцирующих вещей и ситуаций. Части-защитники организуют вашу жизнь таким образом, чтобы вы избежали встречи с кем бы то ни было, кто может, например, напомнить вам вашего приемного отца. Кроме того, они держат вас на безопасном расстоянии от людей в целом. Они постоянно ругают вас, заставляя прилагать максимум усилий, чтобы быть идеальным, чтобы предотвратить отвержение или любую критику в вашу сторону. А также помогают избегать всего, что может вызвать чувство стыда, страха и никчемности, которые несут Изгнанники. Однако, несмотря на эти усилия по защите, вселенная постоянно посылает Изганникам “триггеры”, а, кроме того, сами они постоянно хотят вырваться из их внутренней тюрьмы, с тем, чтобы вы их заметили. Это проявляется в форме флешбэков, ночных кошмаров, панических атак или менее затопляющих, но также очень интенсивных чувств тревоги, стыда или отчаяния.
Дабы избежать плохого самочувствия, вызываемого Изгнанниками, другие ваши части развивают арсенал отвлекающих маневров, которые используются по мере необходимости. Например, вы вдруг чувствуете острую потребность напиться, или вы внезапно немеете и чувствуете себя смущенным и обессиленным. Если эти усилия не срабатывают, вы можете обнаружить у себя мысли о самоубийстве, которые одновременно успокаивают и страшат. Если вам поставили диагноз пограничного расстройства личности, это практически означает, что вы также имеете два набора защищающих вас частей, которые специализируются на управлении взаимоотношениями с другими людьми: Ищущие и Недоверяющие.
Представьте себе, что ваш ум — это дом с большим количеством детей без родителей. Младшие дети страдают и бедствуют. А те, что постарше, не справляясь с задачей заботиться о младших, заперли их в подвале. Некоторые из тех, кто старше, безуспешно пытаются найти взрослых, которые могли бы позаботится о сиротах в подвале. Это Ищущие. Они ищут походящие кандидатуры: терапевтов, супругов, знакомых. И они пускают в ход все свое очарование, чтобы привлечь этих людей на роль спасителя. Однако, эти ищущие части разделяют с вашими Изгнанниками их мнение, что вы в основе своей не имеете никакой ценности, что как только люди увидят насколько вы мерзкий, то сразу убегут от вас. Они считают, что вам нужно доказывать, что вы в каком-то смысле особенный. Или вам нужно манипулировать людьми, чтобы они выполняли роль спасителей. Эти защищающие части также считают, что забота о ваших Изгнанниках, это работа на полную ставку. И она занимает все их время. Поэтому они пытаются полностью оккупировать жизнь опекаемого ими человека.
Среди старших детей в этом доме вашей психики, есть коалиция (Недоверяющие), которая пытается защитить детей в подвале по-другому. Они никому не верят и держат Изгнанников в удалении от людей, которые, по их мнению, могут обмануть, дав надежду на освобождение. Эти защитники в прошлом уже видели, что происходит, если Изгнанники привязываются слишком сильно к потенциальному спасителю, который неизбежно предает их, не помогая достаточно, или даже отталкивает, испугавшись их нескончаемых потребностей. Защитники видят, какой непоправимый урон наносится детям из подвала, когда спаситель перестает их любить и отвергает. Поэтому эти «старшие братья» должны быть уверены, что вы остаетесь в изоляции, без привязанностей, полностью поглощены работой и эмоционально не доступны. Они напоминают вам, что спасители сбегают от вас, потому что вы вызываете отвращение. И если вы позволите кому-то подойти к вам ближе и дадите увидеть, кем вы являетесь на самом деле, то другой человек испытает лишь отвращение.
Всякий раз когда ваши Ищущие игнорируют предупреждение Недоверяющих и вы приближаетесь к другому человеку, эти Недоверяющие защитники следят за каждым движением другого, выискивая знаки, свидетельствующие о том, что этот самый другой лжив и опасен. Они досконально исследуют вашего терапевта. От стиля одежды и офисной мебели до малейших движений его настроения и продолжительности его отпуска. Потом они используют эти несовершенства как свидетельства того, что вы ему безразличны или что он некомпетентен. Особенно если он когда-нибудь сделает что-либо, напоминающее вам о вашем преследователе/насильнике из прошлого. Если терапевт употребляет похожие фразы или носит похожую рубашку, он “становится” вашим приемным отцом.
Таким образом, не ведая об этом, терапевт входит в дом вашей психики и быстро оказывается втянутым в борьбу между двумя коалициями защитников: одни готовы на все, чтобы он остался, а другие готовы на все, чтобы прогнать его. Если терапевту удастся продержаться достаточно долго, он лицом к лицу столкнется с задавленными потребностями детей из подвала, а так же с обескураживающими методами старших детей удержать Изганников в заточении. Таким образом, терапевт, не подготовленный к такой скрытой войне или ненатренированный в способах взаимодействия с этими внутренними коалициями, рискует быть втянутым в бесконечные сражения.
Первый звонок к пробуждению.
В начале моей карьеры, до того как я разработал модель Системной семейной терапии субличностей, я начал встречаться с Памелой — 35-летней женщиной, работавшей офис-менеджером. Она обратилась в центр по работе с психическим здоровьем, где я тогда работал, с жалобами на депрессию и компульсивное переедание. Во время нашей первой встречи она сказала, что, по ее мнению, ее перепады настроения могут быть связаны с пережитым в возрасте 10 лет насилием, совершённым няней. И кроме того, она чувствовала себя очень одинокой и вынуждена была заниматься ненавистной работой. Ей понравилось то, что я был молод и казался добрым и она поинтересовалась, может ли посещать наши встречи 2 раза в неделю. Я, в свою очередь, обрадовался возможности работать с ней, оценив степень ее готовности и заинтересованности, особенно по сравнению с угрюмыми подростками, которые составляли основную часть моей тогдашней практики. В течение нескольких сессий я сопровождал ее в процессе принятия решения увольняться ли ей с работы. Так же мы разрабатывали план питания. Я был уверен, что ее доверие ко мне растет и я получал удовольствие от работы, которая, казалось, протекала достаточно успешно.
Потом настало время сессии, на которой она начала говорить об изнасиловании. Она была очень напугана, обливалась слезами и не хотела покидать мой офис в конце часа. Я продлил сессию, пока она не пришла в себя и не стала способна покинуть кабинет. Я был в некотором замешательстве в связи с такой переменой в терапевтическом процессе, но понимал, что мы наткнулись на очень эмоциональную тему.
На следующей сессии Памела извинялась и беспокоилась о том, что я больше не буду с ней работать. Я заверил ее, что последняя сессия была началом чего-то очень важного и что моя обязанность помогать ей остается в силе. Она попросила увеличить количество встреч до трех в неделю, отчасти объясняя это тем, что у нее появились суицидальные мысли. Я согласился.
Этот паттерн повторился на следующей сессии: она начала говорить о насилии, потом стала неразговорчивой, начала плакать, казалось, что отчаяние ее росло. Я старался быть максимально эмпатичным, доверяя моим роджерианским инстинктам. Последующая сессия началась в аналогичном духе, а затем кто-то постучал в дверь. Несмотря на то, что я проигнорировал этот стук и предложил Памелле продолжить работу, она взорвалась с яростью: «Как вы могли позволить такому случиться? Что с вами?!»
Я извинился за то, что забыл повесить объявление о проходящей сессии, но она не приняла моих извинений и выскочила из кабинета. Я безрезультатно пытался дозвониться до нее несколько раз на последующей неделе, моя паника неуклонно возрастала по мере того, как она пропускала назначенные встречи. Я уже был готов звонить в полицию, когда она без предупреждения появилась в моем офисе, выражая раскаяние и умоляя продолжить встречи с ней.
Я продолжил, но отныне не с открытым сердцем. Некоторые мои субличности чувствовали себя беспомощными и испуганными во время тех недель, когда она отсутствовала. Другие части меня были возмущены тем, как она обошлась со мной. Мне пришлось согласиться продолжать работу с ней, но я считал что своим поведением она перешла все мыслимые границы. Меня стали возмущать любые ее просьбы, выходившие за рамки оговоренного времени.
Сейчас я уверен, что работа с Памелой, по большому счету, не была удачной именно потому, что она почувствовала это изменение во мне и в моем отношении к ней. Последовало еще несколько суицидальных эпизодов, усиление требований поддержки и увеличения количества времени. Я начал встречать ее на улице. У меня стали возникать подозрения, что она следит за мной. От этих мыслей по телу у меня начинали бегать мурашки. Я изо всех сил старался это скрыть. И я уверен, что мое раздражение и антипатия часто просачивались наружу, что доводило до отчаяния ее Ищущие части, которые теряли надежду на мою помощь, и усиливало попытки ее Недоверяющих защитников отдалить ее от меня.
После двух лет такого рода работы с ней, она внезапно умерла от сердечного приступа, связанного с ее избыточным весом. Мне стыдно признать, что я почти почувствовал облегчение. У меня так и не вышло осознать свою реальную роль в ее ускоряющемся ухудшении состояния и чувствовал я только все усиливающуюся тяжесть от этой «безнадежной пограничницы».
Усиление лидерства Самости.
После долгих лет работы с такими клиентами как Памела, я многое узнал об организации их внутренних систем и мой стиль терапии радикально изменился. Из своего опыта работы с ней я понял почему так многие терапевты замыкаются в своей внутренней крепости, пряча панику и гнев за фасадом профессиональной отстраненности. Если у вас отсутствует системный взгляд на происходящее, вы сталкиваетесь с чем-то, что вами воспринимается как набор воинственно настроенных личностей, зачастую противоречащих друг другу.
Однако, с точки зрения модели Системной семейной терапии субличностей, такое изменение поведения, сигнализирующее о появлении различных субличностей, является отнюдь не плохой новостью. Вместо того чтобы воспринимать это как свидетельство высокой степени патологичности клиента или низкой компетентности терапевта, появление этих субличностей можно расценивать как сигнал того, что клиент чувствует себя достаточно безопасно, чтобы их показать. В поле ССТС такие феномены как флешбэки, диссоциация, панические атаки, сопротивление и перенос являются инструментами, применяющимися разными частями личности. И, в таком случае, они могут служить важными индикаторами, указывающими на то, что должно происходить в терапии.
Когда терапевты смотрят на пограничное расстройство личности под таким углом, им легче переносить резкие перепады настроения клиентов, нападки, сильную зависимость, очевидную регрессию, равно как контролирующее и принуждающее поведение. Поскольку такого рода поведение не является признаком глубокой патологии, его не следует относить к личности в целом. Это только часть территории.
Эти нападки исходят от частей-защитников и их задача — заставить вас чувствовать себя плохо и отступить. Регрессия — это не показатель смещения пограничности в сторону психоза. Это признак прогресса, так как система чувствует себя достаточно безопасно, чтобы выпустить на свободу травмированных Изгнанников. Манипуляция и принуждение не являются признаками сопротивления или расстройства характера. Это всего лишь индикаторы страха. Самоповреждающее поведение и суицидальные симптомы — это не признаки пугающей патологии, это попытки клиента утешить себя, смягчить боль.
Такая точка зрения поможет вам сохранить свое Я во время бури. Остаться заземленным и полным сострадания перед лицом крайних проявлений в поведении вашего клиента. Это как «рентгеновское зрение». Вы видите боль, которая руководит частями-защитниками, что помогает вам не переходить к отреагированию, не начинать защищать себя. Чем более принимающими и понимающими вы становитесь по отношению к частям вашего клиента, когда те проявляются, тем меньше ваши клиенты будут осуждать или атаковать себя, или впадать в панику, когда они чувствуют, что ситуация выходит из-под контроля. Чем лучше вам удается справиться с проверками частей-защитников, тем больше они расслабляются, позволяя спокойной, уверенной, внимательной целостной личности вашего клиента освободиться от защитников и выйти на первый план.
Отличительным признаком модели ССТС является вера в то, что за верхним слоем этих разрозненных частей у каждого клиента присутствует неповрежденная, исцеляющая Самость. В самом начале терапии большинство пограничных клиентов даже не подозревают о существовании этой внутренней целостной личности и чувствуют себя совершенно разобранными. При полном отсутствии внутреннего руководства, части становятся испуганными, ригидными, их парализует, как старших детей в доме, покинутом родителями. И если терапевт упорно продолжает оставаться спокойным, стабильным, сострадательным, внутренние части клиента расслабляются, успокаиваются и Самость клиента начинает проявляться спонтанно. С этого момента клиент чувствует себя по-другому. Как будто штормовые волны жизни становятся более пригодными для судоходства.
Системная семейная терапия субличностей в действии.
Я недавно начал работать с 42-хлетней клиенткой по имени Колетта, которая уже обращалась в несколько лечебных центров, занимающихся расстройствами пищевого поведения. И в двух последних центрах ей ставили диагноз пограничного расстройства личности. Как и многие пограничные клиенты, она испытала сексуальное насилие в детстве — в ее случае это был сосед. Однако ее предыдущие попытки терапии фокусировались в основном на исследовании и коррекции ее иррациональных суждений вокруг расстройства питания.
Она рассказала мне, что слышала, будто я могу помочь людям с их травмами. Я ответил, что могу помочь ей с частями ее личности, перенесшими боль и как бы застрявшими в прошлом. Я также добавил, что мы не будем вступать в контакт с этими частями до тех пор, пока не узнаем как можно больше о них и не получим их позволения обратиться к болезненным эмоциям и воспоминаниями. В последующих сессиях я помог Колетте наладить диалог с некоторыми ее частями-защитниками, включая ответственных за расстройство питания, и убедить их не бояться нашего контакта с Изгнанниками.
Как только ей было позволено продолжить, я поддержал ее в решении сфокусироваться на воспоминании насилия. Она увидела себя, как любопытную пятилетнюю девочку, которую заманили в соседний дом поиграть с домашними кроликами. Колетта смогла быть свидетелем последовавшей сцены насилия и с состраданием отнестись к своей юной части. Мысленно она смогла войти в эту сцену и забрать девочку в безопасное место. Ее защитники почувствовали облегчение от того, что эта часть больше не была настолько уязвимой и сообщили, что они рассматривают возможность принять для себя новые роли. Когда Колетта покидала эту сессию, она сказала что впервые почувствовала надежду. Я был очень тронут интенсивностью работы и благодарен за честь сопровождать ее в этом путешествии.
Однако во время следующей сессии Колетта была дистанцирована и закрыта. Она сказала, что не помнит, чем мы занимались на прошлой сессии и что продолжение работы со мной не кажется ей хорошей идеей. И добавила, что пришла только для того, чтобы сообщить, что это наша последняя встреча. И не могло даже идти речи о попытке отговорить ее от этого.
Несмотря на то, что я имел уже гораздо большее представление о происходящем, во мне все еще присутствовали юные части, которые были разочарованы таким внезапным спадом и другие, которые чувствовали себя недовольными, когда не ценятся мои усилия помочь. В этот момент на первый план вышел один из моих защитников, и я холодно, с отстраненностью клинициста произнес, что мне, конечно, жаль, но если она приняла решение, я буду рад выдать ей рекомендации на прощание. Поскольку мы еще какое-то время разговаривали, я сумел распознать ту мою часть, которая так отреагировала на этот “триггер”. Я напомнил этой своей части, посредством внутреннего диалога, что ей не обязательно одерживать верх. Я сказал ей следующее: “Я знаю, что ты считаешь ее неблагодарной, но ведь это только проявление ее напуганных частей-защитников. Расслабься немного. Позволь мне тут разобраться, а с тобой я поговорю после сессии”.
Когда моя защищающая часть отступила, я почувствовал возвращение эмпатии и заботы о Колетте и мне стало ясно почему она так дистанцировалась. Я прервал наш разговор и сказал: «Я должен извиниться. Твое желание прервать терапию удивило и разочаровало меня. Я был очень доволен той работой, которую мы проделали и хотел бы продолжить ее. Я понял, что во время последней сессии я очень расстроил какие-то из твоих частей, которых нам, вероятно, необходимо выслушать. И я полностью открыт для этого.»
Колетта поблагодарила меня за проведенное с ней время и сказала, что ценит мою честность, но все-таки хочет прервать терапию. Затем, на следующей неделе, она позвонила поинтересоваться — сможем ли мы опять встречаться. На последующей сессии она призналась, что то что я сказал ей о своем желании продолжить с ней работу, очень много для нее значило. И что она уже договорилась с той частью, что меня уволила, дать мне еще один шанс. Я ответил, что рад еще одному предоставленному мне шансу, но не совсем понимаю за что был уволен. Она сказала, что сама не очень поняла это и тогда я предложил ей сфокусироваться на той части, которая так резко избавилась от меня, и спросить ее «за что»? Когда она сделала это, уволившая меня часть отказалась отвечать и стала ругаться на Колетту. Я предложил узнать у нее — не пожелает ли она поговорить со мной напрямую. Последовал утвердительный ответ.
Дик Шварц: Ты здесь?
Защитник Колетты, ужасным голосом: Да. Что тебе нужно?
ДШ: Итак, ты та часть, которая избавилась от меня. Это так?
ЗК: Да, это так! Ей этого дерьма не надо. А ты такой засранец!
(У меня есть часть, рефлекторно реагирующая на ругательства. Мне пришлось попросить эту часть успокоиться, дабы сохранять заинтересованность.)
ДШ: Я ценю твою готовность говорить со мной. Я бы хотел лучше разобраться, почему ты думаешь, что мы занимались ерундой или почему я тебе не нравлюсь.
ЗК: Ты ничем не отличаешься от двух предыдущих терапевтов-лузеров. Ты возвращаешь ей надежду, а потом гадишь на нее.
(Я почувствовал свою часть, которая хотела поспорить с ее защитником и убедить его, что я другой, что я безопасен и не обижу ее. Я напомнил этой части, что такой подход не работает.)
ДШ: я понимаю, что у тебя нет причин верить мне. Ее предавали многие призывавшие доверять им. И много раз воскресавшие в ней надежды обманывались и она вновь и вновь терпела разочарование. Я также понял, что твоя задача — предотвращать повторение таких историй, и у тебя достаточно власти для этого. Ты босс и мы не собираемся ничего делать с ее травмами без твоего одобрения.
ЗК: Ах ты говнюк! Я тебя насквозь вижу! И понимаю что ты сейчас пытаешься сделать с помощью этого полного заботы терапевтического дерьма!
(Теперь часть меня стала говорить, что это бессмысленная и утомительная трата времени и что надоели уже эти оскорбления. Я попросил ее отступить на шаг назад).
ДШ: Ок. Как я сказал, я не жду, что ты будешь доверять мне прежде чем я докажу, что на меня можно положиться. Я ценю то, что ты позволяешь Колетте продолжать видеться со мной, несмотря на те чувства, что ты питаешь ко мне. И я бы хотел почаще встречаться с тобой с тем, чтобы следить как мы продвигаемся. Теперь я бы хотел снова поговорить с Колеттой. Колетта, ты здесь?
Колетта: Даа. Это было странно. Он всегда так плохо обращался со мной! Я никак не думала, что он пытается помочь мне. Когда он с тобой говорил, я почувствовала его печаль.
ДШ: И как ты теперь к нему относишься?
К: Мне жаль, что ему приходится быть таким жестким, в то время как сам он так печален.
ДШ: Ты можешь ему сказать об этом? Посмотри как он отреагирует.
К: (после паузы) Он, кажется, стал мягче. Он ничего не говорит, просто выглядит очень грустным.
Пока Колетта слушала мой разговор с защитником, она по-иному взглянула на него. Когда я спросил, что она стала чувствовать по отношению к нему после услышанного, стало понятно что ее Самость обозначилась более явственно. Ее голос стал спокойнее, она стала демонстрировать доверие и сострадание, которых так не хватало во время наших предыдущих разговоров об этой части.
Она все еще сочувствовала этому защитнику во время следующей сессии, и я предложил ей выразить новое для нее переживание сострадания к своей части через внутренний диалог. Вначале эта ее часть отреагировала привычным презрением, тем же что и по отношению ко мне перед этим, сказав Колетте, что она была бестолковой дурой, раз доверилась мне. Но я помог своей клиентке сохранить сердце открытым и часть, с которой велся диалог, оказалась удовлетворена тем, что Колетта наконец увидела ее стремление помочь.
Позже в терапии, после того как Колетте удалось освободить еще многих Изгнанников с моей помощью, она начала производить серьезные изменения в своей жизни. Она перестала скрывать свои эмоции и оправдываться. Завершила отношения, в которых она воссоздавала некоторые из своих старых паттернов жертвы. Мне она все больше нравилась и я поверил в возможность ее дальнейшего развития и в мою способность помочь ей. Как вдруг, в один прекрасный день, очередной звонок от нее как будто облил меня холодным душем. Низкий угрожающий голос на автоответчике произнес: «Ты ее не получишь. Она моя!». И на другом конце повесили трубку.
Я перезвонил, но мне никто не ответил. Внезапно я почувствовал комок паники в животе, сходный с тем, что я переживал с Памеллой. Где-то был в опасности мой клиент, а я ничем не мог помочь ему. Слава Богу, у меня было несколько дней до нашей следующей сессии, чтобы поработать со своим дистрессом. Я попросил коллегу помочь мне с моей частью, относившейся к раннему периоду моей жизни, когда я чувствовал себя беспомощным и неспособным помочь кому-либо. Эта работа оказалась очень освобождающей и ценной.
Когда Колетта пришла на следующую сессию, она выглядела подавленной и сообщила, что вернулась к тому, откуда начинала. Она вновь унижается и пытается вернуть отношения, которые она покинула. Впервые в этом году ее посетили мысли о самоубийстве. Она помнила, что звонила мне, но не смогла вспомнить, что говорила. Поскольку до этого я был очень воодушевлен ее прогрессом, в этот момент мое сердце упало и я услышал знакомый внутренний голос, задававший все тот же вопрос — сдвинулись ли мы вообще с места в этой нашей совместной работе? Я попросил эту часть позволить мне остаться в присутствии. Я присоединился к Коллете и почувствовал смещение в сторону большей общности. Такое происходит, когда моя Самость более “воплощена”, включена.
Я попросил Колетту сфокусироваться на суицидальном импульсе и попросить ту часть, которая боялась этого, сделать шаг назад, позволив клиентке просто быть любопытной. После чего Колетта смогла спросить другую свою часть — почему она желала ее смерти. Страшный голос из телефонной трубки ответил, что его работа была «уничтожить ее». Мне пришлось сдерживать свои собственные занервничавшие части и помочь ей сохранять любопытство относительно причин такого желания ее уничтожить. Ей ответили, что она заслуживала смерти и важно было проследить, чтобы это произошло наверняка. Колетта взглянула на меня и сказала, что это выглядело как чистое зло. Я попросил ее сохранять спокойствие и заинтересованность, чтобы оставалась возможность диалога и мы бы смогли убедиться в том, правда ли это.
Колетта: Почему ты думаешь, я заслуживаю смерти ?
Суицидальная Часть: Просто сделай это, а моя работа — проследить, чтобы ты это сделала.
К: Чего ты боишься, что может произойти, если я не умру?
СЧ: Я ничего не боюсь!
Дик Шварц: Спроси ее, что хорошего будет в твоей смерти.
К: Ок, тогда что будет хорошего, если я умру?
СЧ: Ты не будешь хорошо к себе относиться.
К: То есть, ты не хочешь, чтобы я хорошо к себе относилась?
СЧ: Да, потому что ты самый бесполезный кусок дерьма и пустое место!
К: А что в этом такого ужасного, если я буду хорошего о себе мнения?
СЧ: (после продолжительной паузы) Потому что тогда ты будешь пытаться.
К: А что плохого в попытках?
СЧ: Тебе будут продолжать причинять боль.
В конечном счете, Суицидальная Часть говорит, что еще один провал пережить невозможно. Лучше умереть, чем пережить очередное разочарование. Колетта выразила свою признательность этой части за попытку защитить ее от такого результата, и мы попросили у Суицидальной части позволения на исцеление тех частей, которые в прошлом пострадали от разочарования.
К счастью, история Колетты закончилась лучше, чем история Памеллы. Она осознала, что Суицидальная Часть на самом деле была никем иным, как еще одним, еще более яростным ее защитником, который играл огромную роль в ее жизни. Поскольку она твердо верила в то, что боль и страдания были ее достоянием, а все хорошее, что приходило в ее жизнь, было фальшивым и иллюзорным, ее возможности переживать счастье или испытывать чувство уверенности, были сильно ограничены. Траектория исцеления клиентки взмыла вверх, когда завершилось это бессознательное давление.
|
Как вырастить невротика. 50 эффективных шагов |
|
60 шагов к лучшей жизни за 100 дней |
Руководство к действию по улучшению своей жизни и приведению в порядок не только своих мыслей, но и своей жизни.
Как мы знаем, все взаимосвязано: если вы опустите голову и ссутулитесь, то сразу почувствуете себя неуверенно. Но стоит вам даже в плохом настроении поднять голову, расправить плечи и улыбнуться, как вокруг все меняется, и вы уже король бала.
Для того, чтобы изменить свою жизнь (причем в любую сторону), нужно совсем немного — просто начать действовать. Но это «просто» не всегда так просто. Возможно, эти 60 маленьких ступенек помогут вам наконец-то начать делать хоть что-то. И даже если через 20 ступенек вы поймете, что это не ваш план, вы уже будете готовы составить свой собственный план.
|
Простой и эффективный способ стирания кармы |
|
Закон наименьшего усилия |
Причина по которой мы не делаем многого для изменения своей жизни к лучшему в нашем внутреннем сопротивлении. Поэтому никакие советы и алгоритмы действий не помогут продвинуться вперед пока не будет обнаружено и устранено это сопротивление. То есть сняты внутренние блоки.
В нашей Вселенной есть Закон Наименьшего Усилия, на котором основан путь Дао.
Если вы никак не можете дисциплинировать себя на выполнение физических упражнений, совершить действия по работе над своим давно задуманным проектом, сделать что-то, что вы хотели сделать годами, но никак не решались или элементарно боялись сделать что-то очень важное для вас – эта информация окажется вам очень полезной.
Скорее всего вы уже слышали о Законе наименьшего усилия, который утверждает,что лучше идти по жизни грациозно и легко, избегая борьбы и страданий.
И также, скорее всего вас учили, что упорный труд обязательно будет вознагражден и что усилие – это хорошая штука. Эта идея поддерживается историями людей, которые продирались сквозь большие препятствия, чтобы достичь своих целей. В последней статье «Чем труднее это, тем больше вы его полюбите» было написано, что люди часто сопротивляются большому объему работы, трудным делам и в конечном итоге сдаются всего в 10% от успеха или продвинувшись всего на 10% к успеху. Чтобы этого не происходило надо полюбить то, что ты делаешь и ежедневно с любовью выполнять некоторое количество работы.
«Если ты научишься любить трудности, ты уменьшишь сопротивление своим целям, которые у тебя ассоциируются с трудной работой. Это дает тебе больше возможностей. Наклеивая на цель ярлык «слишком трудно», как будто бы трудности – это нечто нежеланное, это все равно что сказать «Я не готов иметь это желание».
Уберешь сопротивление трудностям и обнаружишь, по вселенской иронии, что твое сопротивление трудностям было твоим главным блоком на пути достижения твоей цели.
Чем труднее это, тем больше тебе понравится.»
Вам не кажется, что эти две идеи противоречат друг другу? И какая из них более правильная? Работает ли каждый метод в определенной ситуации? Давайте посмотрим.
Читать далее
Серия сообщений "Стив Павлина":
Часть 1 - Стив Павлина – Как найти смысл жизни примерно за 20 минут
Часть 2 - Стив Павлина. "Смысл жизни".
...
Часть 13 - Стив Павлина. Смелость жить сознательно
Часть 14 - Стив Павлина. Саморазвитие для толковых людей. Cпособы повысить осознанность
Часть 15 - Закон найменшего усилия vs Упорная работа
|
Бомба для подсознани |
Как вы думаете, что будет, если два человека одновременно будут говорить вам разные вещи? Один в левое ухо, а другой в правое? А произойдет весьма любопытная вещь: как бы вы не старались, вы сможете осознавать только один текст. Другой будет недоступен.
Ваш слух работает отменно, и вы всё прекрасно слышите, но слышать вы будете только один из двух предложенных вариантов. Второй вы тоже слышите, но не осознаете этого.
Черри (Cherry), работая с двумя источниками сигналов, которые одновременно слушает человек (используя для этого специальные наушники, которые в два уха подают разные магнитофонные записи) обнаружил "эффект вечеринки" (cocktail party effect), – способность слушать и запоминать только один из двух разговоров.
Испытуемый должен был внимательно слушать одну из записей, и, по завершению, он легко мог пересказать услышанное. Но вот из другой записи он не улавливал почти ничего.
Тот же самый эффект обнаружен и в области зрительных сигналов: когда на сетчатки правого и левого глаза подавались разные киносцены, испытуемый мог воспринимать только какую-то одну из них.
Но. Есть две важные вещи. Даже три. Первая: ваше подсознание слышит оба (!) текста.
Вы можете сравнить это с телефонной системой защиты, "прослушивающей" все разговоры и автоматически включающей запись при появлении в эфире "террористических" слов типа "бомба", "теракт", "взорвать" и так далее. Эта система – миф, так как ведется запись всех разговоров без исключения, а пленки прослушиваются, если есть на то основания. Я также очень сомневаюсь, что террористы используют в эфире такие слова как "бомба", "теракт" или "взорвать". Но это не суть важно. Важно, что у человека есть такая защитная система под названием "подсознание", которое контролирует все звуки эфира. Это первое.
Второе: при появлении в эфире этих важных слов сознание непроизвольно переключается на этот канал, который до того времени не осознавался. Например, сидит представитель от фракции ФБР и слушает телефонные разговоры потенциальных террористов. Линий очень много, а слушать физически можно только одну. Вот он сидит и слушает, как злейший террорист пиццу заказывает, и вдруг – ба-бах! – слышит слово "бомба", которое звучит по другой линии. Внимание автоматически переключается на этот разговор, а заказ пиццы из сознания "выпадает".
Третье: мы можем произвольно переключаться с одного канала на другой. Например, ФБР вслушивается в разговор про "бомбу", и понимает, что потенциальный террорист говорит о красивой женщине. Только и всего. Теперь он может "вернуть" свое внимание на пиццу, если ему захочется. Или продолжать слушать разговор о женщинах.
Если у агента ФБР спросить, о чем шла речь во втором разговоре до слова "бомба", то он не сможет ничего вспомнить. А если у агента спросить, о чем шла речь в первом разговоре после слова "бомба", он не сможет ничего вспомнить. Как бы там психологи не говорили, никаких "магнитофонов", которые записывают всё подряд, в нашей голове нет. И если вы не слушали разговор, вы не сможете его вспомнить. Даже при условии, что его "слышало" ваше подсознание. Ибо его "поведение" напоминает вышеупомянутую систему защиты от террористов. Как только звучит ключевое слово, включается запись. Но если такого слова не прозвучало, разговор игнорируется. Агент сможет восстановить в памяти разговор про пиццу до слова "бомба" и разговор о "бомбе" после слова "бомба". Второй части первого разговора и первой части второго разговора в его памяти не существует.
Почему я так подробно об этом говорю? Потому что, стараниями нейролингвистического программирования, в рекламе появилась навязчивая идея "программировать" подсознание клиента с помощью специальных ключевых слов. Называется она "техникой вставленных сообщений". В рекламный текст искусственно вставляется другой текст, который написан другим кеглем, другим цветом, жирным шрифтом или курсивом. Когда клиент читает этот текст, "вставленные" слова подсознательно (!) складываются в отдельный текст, и клиент фактически читает скрытое сообщение. Чаще всего, это императив. Например, купи у нас. Вот такая теория. Работает ли это? Давайте разбираться.
Родоначальником техники вставленных сообщений был выдающийся психоаналитик Карл Юнг (ученик Фрейда, автор знаменитой теории коллективного бессознательного, которая нашла своё отражение и в рекламе). Юнг предлагал клиенту некий набор слов, на которые клиент должен был отреагировать свободными ассоциациями. Например, слово "мать". А клиент говорит, какие ассоциации у него возникают. Но смысл был совсем не в том, какие ассоциации клиент предлагает на слово "мать", "отец" или "детство". Юнг отмечал, какие слова вызывают неожиданные трудности с ассоциациями. Если на слово "кошка" клиент долго не может найти ассоциацию, Юнг предполагает, что кошка как-то связана у клиента с болезненным опытом прошлого. Например, когда клиент был маленьким, кошка сильно напугала или поцарапала его. А если ассоциация приходит легко, то проблемы нет. Таким образом, Карл Юнг выявлял травматические переживания давнего прошлого, и без ведома клиента. И пока другие психоаналитики "искали" проблему, Юнг находил ее за несколько минут, что позволяло ему потом работать прицельно.
В 1936 году Милтон Эриксон, всемирно известный психотерапевт и гипнотизер, написал статью, в которой рассказал о результате эксперимента с тестом Юнга. Испытуемой была молодая женщина со страхом беременности. В своём исследовании Эриксон предъявил ей стимульное слово "живот", и получил в ответ рассказ, а некоторые слова из этого текста быликак бы выделены жирным шрифтом. Например, изменялась интонация. Или делался непроизвольный жест. В общем, было очевидно, что некоторые слова эмоционально более насыщены, чем другие.
Эриксон отделил эти слова от остального текста, и у него получился связанный рассказ о нежелательной беременности (и последующем аборте): больной, беспокойство, младенец, бояться, операция, болезнь, забыто. Таким образом, женщина бессознательно рассказала Эриксону историю её прошлого опыта, которая в дальнейшем была вытеснена и забыта.
Но Эриксон пошел еще дальше. Он предположил, что этот процесс можно развернуть до наоборот. То есть, акцентировать жестом или интонацией некоторые особо важные слова. И тогда уже терапевт сможет посылать клиенту скрытые бессознательные сообщения. Вот такая теория.
Маркированное сообщение передается клиенту в виде любого сообщения, эмоционально нейтрального и как бы никак не связанного с некоторой, травматичной или болезненной для клиента темой. Однако, в этом сообщении присутствуют вложенные слова, которые маркируются тем или иным способом. Например, упрощенное словесное сообщение для клиента, страдающего от головной боли: "наш городской голова решил, что эта светлаякраска будет очень хорошо смотреться, если покрасить забор, особенно когда стоит яснаяпогода". В этом случае мы имеем вставленное сообщение голова светлая ясная, которое может быть подчеркнуто или жестами, или интонацией, или даже другим шрифтом, если оно, предположим, написано.
Таким образом, клиент получает не одно сообщение, а целых два. Первое ориентировано на сознание – оно осознается и понимается клиентом. Второе же сообщение – адресовано исключительно подсознанию, и остается для внимания (сознания) клиента незамеченным.
В психотерапии это дает неоценимые возможности – общаться напрямую с подсознанием на очень глубоком уровне, без всякого транса и в то время, когда клиент и терапевт мило разговаривают о цветочках или преимуществах одних автомобилей над другими. Поэтому терапия методом вставных сообщений может проходить совершенно в любом месте, а не только в кабинете психолога. И эта удивительная возможность не прошла мимо взглядов рекламистов. Если это срабатывает где угодно, сработает и в рекламе. А сказать сознанию, что "чугунные батареи фирмы Титькин – это очень надежно", и сказать подсознанию, что "чугунные батареи фирмы Титькин – это очень надежно", – согласитесь, далеко не одно и то же. Хотелось бы сразу в подсознание. И, желательно, без ведома клиента.
Поэтому сегодня, открыв любой рекламный справочник, газету или журнал, вы найдете рекламные тексты с явными признаками вставного сообщения. Оно реализуется методом цветового, шрифтового или любого другого, различимого на глаз отличия в определенных словах рекламного обращения. Например? Например, вот.
Производим надежную российскую МЕБЕЛЬ ДЛЯ ВАШЕГО ОФИСА.
Стулья, кресла, корпусная мебель. Поставка комплектующих
для сборки кресел. Осуществляем доставку и сборку.
Гибкая система скидок, низкие цены.
Соберите все слова (выделенные жирным шрифтом, курсивом и написанные заглавными буквами) и вы получите второй текст. Вполне осмысленный. Адресованный подсознанию клиента. Психотерапевты подтверждают: этот приём работает. Эриксон, когда секретарша пожаловалась на головную боль, попросил ее срочно напечатать письмо. Он диктовал, она его печатала. Когда секретарша закончила печатать письмо, голова уже не болела. В текст письма были вставлены специальные слова, адресованные подсознанию. "Светлеет", "это скоро пройдет", "рассеивается", "чувствуете себя хорошо". И голова проходит. Реальная штука.
Работает ли этот приём в рекламе? Нет. А если вы еще не догадались, почему, перечитайте эту статью еще раз. Ключевые слова: пациенты Юнга (которые проходили тест), женщина со страхом беременности, секретарша Эриксона с головной болью. Почему это работает в перечисленных случаях, но не работает в рекламе? Есть какие-нибудь идеи?
Помните о системе слежения за телефонными звонками? Если прозвучали такие слова как "бомба", "Бен Ладен" или "джихад", система автоматически включает запись. У системы есть некоторый набор слов, на которые она реагирует. Нечто подобное происходит в тесте Юнга. У каждого человека есть набор "болезненных" слов, на которые он подсознательно реагирует. Проблема только в том, что у каждого человека этот набор слов уникален. Для женщины, которая боится беременности, этими словами являются "больной", "операция", "болезнь", "младенец" и "живот". Если предположить, что в рекламе прозвучит хоть одно из этих слов, внимание женщины, вероятно, всецело сосредоточится на этой рекламе. Как и в случае с агентом ФБР, который услышал слово "бомба".
Но разверните эту ситуацию до наоборот, и посмотрите, что у нас получится. Агент ФБР слышит слово "живот", а женщина слышит слово "джихад". И что тогда? И ничего. Агент ФБР не услышит этого разговора, а женщина не обратит внимания на эту рекламу. Потому как эти слова для них эмоционально нейтральны.
Разница между клиентом психотерапевта и рекламной аудиторией заключается в том, что в первом случае – клиент всегда один, а во втором случае – их всегда много. И у каждого в подсознании свой список. У одного кошка, у другого живот, у третьего кочерга. И список этот будет равен объему самого большого толкового словаря в мире.
Сколько раз сработает записывающее устройство, призванное зафиксировать разговор со словом "джихад"? Допустим, один раз на миллион разговоров. А сколько раз "сработает" подсознание на слово производим (смотрите рекламный пример выше) или стулья. Тоже примерно один раз на миллион читателей данной рекламы. Имеет ли это смысл? Никакого смысла. Надо писать хорошую рекламу, а не "вставлять" сообщения, якобы адресованные подсознанию. В психотерапии – это работает на пять с плюсом. В рекламе – нет. Поэтому, не занимайтесь ерундой, а используйте выделения строго для одного: акцентируйте самый важный довод, самую главную мысль. И только. Как это делать, мы сейчас узнаем.
Для начала я приведу вам один рекламный текст Tide. Он на английском, но нам, в данном случае, совершенно не важно содержание текста, а только его форма. Итак:
Why do you suppose the manufacturer put a box of Tide in your new automatic?
… So your automatic will give you the cleanest clothes possible!
Этот текст взят с рекламной листовки Tide образца 50-х годов прошлого века. Теперь еще раз посмотрим на наше российское объявление начала XXI века.
Производим надежную российскую МЕБЕЛЬ ДЛЯ ВАШЕГО ОФИСА.
Стулья, кресла, корпусная мебель. Поставка комплектующих
для сборки кресел. Осуществляем доставку и сборку.
Гибкая система скидок, низкие цены.
Я не стремлюсь настраивать вас на мистический лад, но пересчитайте количество слов в каждом тексте. Их окажется ровно 25. А теперь посмотрите пропорции акцентов. У Tide – 25/1, а у нашего – 25/12, то есть, почти каждое второе слово оказывается выделением в тексте, да еще к тому же используются три типа акцента: это текст заглавными буквами, курсив и болд.
Если бы Тайлер ("Бойцовский клуб") начал вклеивать 25-е кадры в "Золушку", исходя из такой пропорции (25/12), то это был бы уже не столько мультфильм, сколько порнофильм.
Я это не к тому, что 25 кадр существует, но к тому, что число усилений в тексте не должно быть чрезмерным, – иначе они начинают "лезть на глаза" и раздражать. Да и читать такой текст становится труднее. Он приобретает смысловую разорванность, как прическа после работы плохого парикмахера: вместо красивой гладкости мы получаем "ступеньки".
Нормальные пропорции акцентов для однородного текста – 25/3, ну, максимум, 25/5 (хотя и это уже многовато). В российском объявлении, которое я приводил выше, нормальное развитие событий – выделить два последних слова (низкие цены), предельное – выделить последнее предложение. Идеальное: акентировать одно-единственное слово надежную. В словах "производим", "мебель для вашего офиса", и предметах производства (стулья, кресла, корпусная мебель) нет никаких эмоций и никакой ценности, так что выделять их не стоит.
Автор: Вит Ценев
|
Иногда они возвращаются. Что такое «синдром предков? |
«Можно с уверенностью утверждать, что в своей жизни мы менее свободны, чем полагаем. Однако, мы можем отвоевать нашу свободу и избежать роковых повторений в семейной истории, поняв сложные хитросплетения в собственной семье».
Анн Анселин Шутценбергер
Вы замечали, что у каждой семьи есть своя отличительная особенность? Браки, которые заканчиваются алкоголизацией мужа или изменой жены. Хроническая безденежность или бездетность. Совпадения дат смерти одного члена семьи и рождения другого. Что человек, которого нарекли именем родственника, может странным образом повторить его судьбу…
Психоаналитики называют это «трансгенерационной передачей». Безмолвным предписанием предков жить так, а не иначе. Передачей семейных установок «по наследству». Интересное описание этого феномена можно найти в книгах Анн Анселин Шутценбергер и Вамика Волкана.
Невидимая лояльность семье
На большом клиническом опыте Шутценбергер показала, как «невидимая лояльность семье» заставляет многих из нас проживать жизнь, оставленную в наследство предками. В каждой семье есть традиции, пусть и негласные. В каждой семье есть ролевые ожидания. Положим, в одной семье принято всю финансовую ответственность за младших детей и родителей возлагать на старшего ребенка. В другой хоть один отпрыск должен получить медицинское образование, потому что в роду «все» были врачами.
«Многие отцы или авторитарные матери удерживают при себе сыновей или дочерей, говоря: «Я столько жертвовал ради тебя, поэтому ты у меня в долгу». К сожалению, многие молодые люди включаются в эту игру и не «обособляются» от семьи (согласно выражению Мюррея Боуэна), не устанавливают дистанцию между собой и своей семьей. Они не становятся взрослыми, потому что чувствуют себя связанными обязанностями…»
Навязанная роль
Ребенок либо принимает навязанную роль, либо становится изгоем в собственной семье. Взбунтоваться, пойти против предков могут не многие. На них вешают ярлык «неблагодарных» или «непутевых». Им говорят: «в нашей семье так не принято».
Часто взрослые говорят дитю: «ты так похожа на маму!», «он очень похож на дедушку Петю» или «легкомысленного дядю Сашу»… Страх, что ребенок повторит судьбу не самого популярного семейного персонажа, часто оправдывается. Вырастая, он играет навязанную роль.
А иногда ребенок призван восполнить горе после смерти кого-то из домочадцев. Новорожденного нарекают именем ушедшего и делают его «заместителем». Вамик Волкан рассказывает, как за 6 лет до его появления на свет мистически исчез его родной дядя — Вамик. Позже тело нашли в Мраморном море, недалеко от дома, в Стамбуле.
«При рождении я унаследовал не только его имя, но и желание окружающих возвратить его семье. Моей негласной задачей стало заполнение той пустоты, которую оставило его исчезновение в жизни моей матери и бабушки, и достижение успеха, который, как они думали, мог быть его успехом… И только после того, как я приступил к психоаналитической подготовке, я осознал, что жизнью нашего дома управляет энергия его {дяди} присутствия».
Их скорбь, вспоминает Вамик Волкан, окрашивала все отношения в доме, хотя имя дяди упоминалось редко. Ожидания родных оправдались — сегодня он известный психоаналитик, светило политической психологии, принимавший участие в разрешении многих межнациональных конфликтов на государственном уровне.
Психоанализ, говорит Волкан, дал возможность оплакать потерю, о которой почти не говорили, но постоянно носили в душе, и осознать свою отдельность от личности умершего дяди. Понять – что истинно твое, а что привнесено ожиданиями семьи. Но лишь единицы становятся на путь самопознания. Большинство живет, приспосабливаясь к навязанной роли, формируя «ложное Я».
Синдром годовщины
Еще одна удивительная закономерность, которая наблюдается в семье, – синдром годовщины. «Некоторые люди переживают «юбилейные реакции», когда их дети достигают возраста, в котором они сами пережили утрату. Например, мужчина, мать которого умерла, когда ему было пятнадцать лет, обнаружил, что печаль вернулась, когда его дочери исполнилось пятнадцать».
Анн Анселин Шутценбергер описывает случаи из клинической практики, когда внук заболевал раком в том же возрасте, что и его дед. Дочь попадала в аварию в том же месте и месяце, что и ее отец. Дети людей, переживших газовую атаку при Вердене или в Хиросиме, геноцид, концлагеря и репрессии, начинали страдать от панических атак, кошмарных сновидений, квази-астмы в годовщины празднования памятных дат. К ним словно возвращалась память предков, прошедших ужасы войны.
«Мы объясняем подобное явление как нежелаемое и неосознанное наследие травм от ужасных событий, о которых нельзя говорить (настолько они пугающи). Это травмы невысказанные, приводящие в смятение… проявляются в виде психосоматических расстройств, воспоминаний о травмах, перенесенных другими людьми».
Этот феномен можно отнести к тому, что Юнг называл «коллективным бессознательным». Когда члены сообщества – будь то семья или нация – являются носителями не только индивидуальной памяти, но и памяти предков. Это то «невыраженное» или «невысказанное», что, по словам Фрейда, приходит к нам с «другой сцены».
Таким образом, есть два вида семейной передачи: сознательная и бессознательная. Сознательная – на поверхности — это семейные традиции, привычки, стиль жизни, унаследованные профессии. Бессознательная – это тайное, непроговоренное, травматичное событие, которое, тем не менее, продолжает напоминать о себе в болезнях, травмах, сновидениях.
Как избавиться от «тяжелого» наследства?
Что делать с таким «наследством»? Прежде всего, надо знать – кто мы и откуда пришли? Кем были, как жили и умирали наши родственники? Как они общались между собой? Какие события повторялись из поколения в поколение?
Самый наглядный способ увидеть «синхронную карту семейных событий» (т.е. увидеть, что происходило в одно и то же время у разных членов семьи, даже самых малозначимых для вас) – построить генеалогическое древо, дополненное важными эмоциональными связями. Это называется геносоциограмма или генограмма.
Генограмма позволяет психотерапевту взгнянуть на семейную историю как на систему передачи образцов поведения в системе семьи на современные поведенчиские образцы. Найти те «склеты в шкафах» или артефакты, поведение и взаимоотношение которых бессознательно влияет на поведение и взаимоотношения клиента.
Что важно для составления генограммы? Братья и сестры, сводные братья и сестры, приемные дети, собственные дети, мать и отец, мачеха или отчим, дяди и тети, бабушки и дедушки, все даты рождений и смерти, даты разводов, профессия, социальная ситуация, исторические события, предыдущие партнеры родителей, предыдущие партнеры бабушек и дедушек, дети, умершие во время родов, аборты, хронические заболевания в семье, серьезные несчастные случаи, убийства, самоубийства, умершие в раннем возрасте, члены семьи, от которых отказались или которых держали в секрете, увечья, депрессия, пристрастие к алкоголю или наркотикам, семейные секреты, этническая принадлежность, успехи и провалы, случаи необъяснимых смертей, о которых не говорят.
Метод используется психоаналитиками и семейными психологами как самый эффективный способ выявить унаследованную семейную проблему, травму. Генограмма отличается от генеалогического древа тем, что не стремиться отобразить историческую правду, а показывает психическую реальность семьи. Осознание и проработка повторяющейся из поколения в поколение семейной травмы становится целью терапии и позволяет проститься с «тенями прошлого».
Автор: Елена Глазкова
В публикации использованы материалы из книг Анн Анселин Шутценбергер «Синдром предков» и Вамик Волкан, Элизабет Зинтл «Жизнь после утраты».
|
Поиск причин заболеваний с помощью трансовых техник в практике Recall Healing |
|
"Глубокий ПЭАТ" |
Глубокий ПЭАТ (Deep PEAT) является одной из самых мощных техник, разработанных в течение последнего десятилетия, и, пожалуй, самая популярная из технологий, разработанных Живорадом Славинским. Эффективность работы этой техники воистину поразительна. Она позволяет браться за многие фундаментальные проблемы, беспокоящие человека всю жизнь, и разрешать их окончательно в течение одного часа. Люди, годами занимавшиеся у психологов и имевшие весьма сомнительные достижения, с помощью Глубокого ПЭАТ часто способны разрешить беспокоившую их проблему всего за одну сессию. Стремительно растущая популярность этой техники является самым лучшим подтверждением ее эффективности.
Давно известно, что для окончательного устранения проблемы необходимо обнаружить ее корни и устранить их. Именно в этом состоит ключевая сложность большинства техник, потому что поиск корней проблемы это довольно сложная и длительная процедура, занимающая многие часы. Техники, не занимающиеся поиском корней, такие как БСФФ (BSFF) или ЕФТ (EFT), всего лишь снимают поверхностный заряд и тем самым временно отключают проблему, но не разрешают ее окончательно.
Уникальность Глубокого ПЭАТ состоит в том, что он позволяет очень быстро пройти весь путь к корню проблемы и устранить его. Это достигается за счет отсутствия привязанности процесса к образам и деталям ситуаций. Практикующему не нужно разбирать длинную цепь ситуаций, пока он не доберется до начальной в этой цепи. Огромная скорость погружения достигается благодаря использованию энергетических каналов (активация определенных точек на теле) и применению так называемого голографического принципа, когда, стирая один заряд из ситуации, мы убираем из нее все заряды. Этот принцип наиболее наглядно демонстрируется с помощью техники Мгновенного Устранения Шоков (Крутилки), когда весь заряд из отдельно взятой ситуации стирается буквально в течение 10 секунд.
Семинар Глубокий ПЭАТ. (часть 1)
Семинар Глубокий ПЭАТ. (часть 2)
Серия сообщений "Славинский":
Часть 1 - Супер техника для нормализации кровяного давления.
Часть 2 - "Золотая медитация"
Часть 3 - Техника устранения головной боли.(Работает лучше анальгина).
Часть 4 - Живорад Славинский. "Глубокий ПЭАТ" - технология глубинного разрешения проблем.
Часть 5 - Живорад славинский. "Аспектика". (есть видео семинар)
Часть 6 - Об Аспектике. Каких результатов можно достичь.
...
Часть 23 - Упражнения для начинающих от Живорада Славинского
Часть 24 - Живорад Славинский "Интегральный Экскалибур"
Часть 25 - Духовный Инжиниринг
|