не понимаю, что он хотел сказать: у меня женщина, мы не обручены, просто ей так спокойней, показывает кольцо. а я причем? мне абсолютно все равно кто у него и сколько, я давно на нем поставила жирный крест, есть вещи, которые я не прощаю, у меня не было на него ни каких видов, пусть не обольщается, все что мне от него нужно, чтобы сделал работу, больше ни каких с ним сделок не будет, не люблю, когда подставляют.

Мой великолепный кот, лучшая часть меня, вчера найден вытаявшим из под снега на перекрестке. он никого не боялся, все его любили и ласкали, им восхищались, он был независимым и свободным, умным, воспитанным, не оставлял равнодушным к себе даже тех, кто терпеть кошек не может, он был моим лучшим другом, я заботилась о нем с удовольствием, теперь его нет, все что осталось: фотографии и в памяти минут счастья с ним. кто виноват в том, что его нет? свора собак. он остался в моем сердце, я его все также люблю и не хочу никого другого. Цена свободы-жизнь.

Нет больного – нет проблем…

К доктору попал больной. Жалобы – ненасытный голод, жрет все подряд: соленое и сладкое, съедобное и нет. Вздутый живот не оставляет сомнений, печальные глаза родственников зовут к сочувствию. И доктор лечит больного – дай Бог ему успеха!
Психолог аналогичную задачу решает немного иначе. К нему приходит клиент и, через минуту уже всхлипывая, рассказывает про свою незадачливую жизнь. Жизнь его полна событиями. Собственно, в его жизни событиями оказывается всё, всё у него вызывает новое настроение и за ним – то водопад радости, то поток слез. «Наша болонка вчера два раза чихнула, я сразу заволновался, душа разрывается, полночи не спал».
Тот же голод налицо: только голод к попереживаниям, тяга поплакать и повосхищаться. И та же ненасытность и неразборчивость.
Психолог, как и его коллега врач, безучастным не останется. Нет, за лечение он, конечно, не возьмется: проветривать замусоренные мозги, настраивать разлаженную душу, менять подгнившие ценности – морока слишком хлопотная. Он лучше оставит все как есть, но проконсультирует клиента, в каких кормушках и источниках эту жажду переживаний лучше утолять, учитывая именно то трудное обстоятельство, что жажда эта у клиента неутолима.
Далее. Пара вопросов этому неистовому коллекционеру эмоций, и вот уже видно тех, кто рядом с ним: нервная и усталая жена, вокруг нее дети с такой же тонкой душевной организацией и хилым здоровьем. Это его драгоценности и привязанности, ради которых он и мучается. Мучается он, еще более они мучаются с ним. Все тоскливые глаза с болью и надеждой смотрят на Психолога. Смотрят с болью. Значит, все-таки перед ним – больной? Но ведь он такой не один…
Это-то и явилось подсказкой. Когда патологии много, ее всегда можно назвать нормой.
Предложив проплакать свои очередные переживания и высказав свое убеждение, что рыдание – неотъемлемое право каждой аутентичной личности, Психолог доверительно сообщает, что наука считает эти особенности характера нормой, а называется в науке это безобразие, простите, ваш тип – «лабильный тип с истероидными чертами».
Нет. Поскольку он гуманист, клиенту для мягкости он сформулирует это как «чуткий» и «артист».
Все. Нет патологии – нет проблемы.
Клиент воодушевлен, и теперь его можно уже не лечить, а исследовать. Вот и полегче. Для верности Психолог сделает об этом длинное сообщение на научной конференции, напишет умную статью со всеми необходимыми ссылками, и скоро вместо рядового психотерапевта он станет доктором – доктором наук.

Даная, один мой знакомый, мог бы задать мне те вопросы, которые задаешь ты, в его исполнении они звучали бы так же. Владика Рудика-одноклассника, с которым сидела за одной партой, не любила и не люблю, он просто одноклассник. Человека,  с которым не давно познакомилась, можно назвать красивым, только я наняла его не для того, чтобы с ним флиртовать или им любоваться, я плачу ему за профессионализм, а не за красивые глаза. они действительно обалденные, только это не важно.

На днях познакомилась с новым человеком, рядом с ним я жалкий маленький скулящий щенок, он-матерый волк, знает себе цену, его право на лидерство признают, с ним считаются, у него есть чему поучиться, он меня тормозит

В школе много лет за одной партой я сидела с Владиком, мы были друзьями, я относилась к нему с уважением, считала его компетентным во многих вопросах, сейчас Владик вырос, женился, работает заместителем директора на крупном предприятии в городе, последний раз я видела его на выпускном. у него все хорошо, тихая размеренная жизнь. в детстве я мечтала быть журналистом или следователем, сейчас моя жизнь похожа на комедию, трагедию, триллер, детектив, мелодраму, фэнтези, я не успеваю следить за событиями, меняются герои, сюжетные линии, жанры, вихрь событий, декорации меняются с быстротой мысли, иногда хочется герани на окне, слоников с пастушкой, разговоров ни о чем, послушать тихую нежную мелодию или шелест дождя за окном, посмотреть на огонь или медленно несущую свои воды реку, вдохнуть аромат трав, послушать кузнечика, посмотреть как по листочку ползет божья коровка, взять за руку друга и раствориться в его взгляде. покой мне только снится. я поняла, что могу надеяться только на себя, даже не желая драться мне придется либо победить либо проиграть, это не моя война, не мое поле битвы, я случайно на него забрела, сражения не избежать, придется отстаивать право быть. как говорит мой муж: плачь или сражайся. я хочу быть девочкой, которую держат за руку, гладят по головке, успокаивают и защищают, а я с гранатой без чеки посреди поля чужой битвы... может мне все это снится и я как Алиса проснусь и будут слоники с геранью...

Все в руках Бога меч Господень и ось возмездия, если виновата понесу наказание, если нет...тебе спасибо за беспречность, время покажет

пришло время действовать, даже если требуется прыгнуть в пустоту

Жизнь — обман с чарующей тоскою,
Оттого так и сильна она,
Что своею грубою рукою
Роковые пишет письмена.

Я всегда, когда глаза закрою,
Говорю: «Лишь сердце потревожь,
Жизнь — обман, но и она порою
Украшает радостями ложь.

Обратись лицом к седому небу,
По луне гадая о судьбе,
Успокойся, смертный, и не требуй
Правды той, что не нужна тебе».

Хорошо в черемуховой вьюге
Думать так, что эта жизнь — стезя
Пусть обманут легкие подруги,
Пусть изменят легкие друзья.

Пусть меня ласкают нежным словом,
Пусть острее бритвы злой язык, -
Я живу давно на все готовым,
Ко всему безжалостно привык.

Холодят мне душу эти выси,
Нет тепла от звездного огня.
Те, кого любил я, отреклися,
Кем я жил — забыли про меня.

Но и все ж, теснимый и гонимый,
Я, смотря с улыбкой на зарю,
На земле, мне близкой и любимой,
Эту жизнь за все благодарю. 

 

-здравствуйте, бесплатный доктор

-здравствуйте, безнадежный больной.

Мой муж сегодня утром мне заявил, что я какая-то странная, я не странная, я просто влюблена, по уши. несмотря на слякоть на душе солнце и щебечут птички, пахнет свежей зеленью и хочется летать. вот что делает с человеком один единственный звонок, в обычный понедельник...всю неделю как заряженная батарейка. Всем радости здоровья и отличного настроения

Два непонимания и два пути

 

На мой взгляд, человек не понимает две главные вещи. Первое – это насколько он СВОБОДЕН. Он не видит своей необъятной свободы, своих бесконечных возможностей и бесчисленных выборов – и, таким образом, отказывается от них.

Человек гораздо более свободен, чем думает, во внешнем, окружающем его мире – и только пыльные стереотипы и внутренние запреты, зачастую создаваемые им самим, мешают ему эту свободу прожить. Но если внешний, материальный мир неизбежно обкладывает человека определенными границами (хотя бы бренным телом), то внутренний, душевный мир – мир абсолютной свободы.

Вы можете обставить человека со всех сторон каменными стенками – но какой силой вы можете заставить свободного человека поместить эти стенки в его мир?

Замечание Игоря, веселого пессимиста: «И не надо пытаться, он сделает это за вас. Сам добровольно окружит себя стенками всевозможных запретов и, что поразительно, будет чувствовать себя относительно свободным, да еще и вас поучать, стоя за этими каменными укреплениями. Моя подруга Юля именно такой стиль жизни и избрала».

Но второе, чего не понимает и не видит человек, – это насколько он НЕСВОБОДЕН. Ему может казаться, что это он делает выбор, принимает решения и несет ответственность – но в реальности он не имеет никакой свободы. У него свободы едва ли больше, чем у сложной бытовой техники, и в этом плане прав Гурджиев, утверждающий, что для описания обычного человека нужна вовсе не психология – достаточно одной механики.

Зачем это знать и зачем об этом думать? Чтобы понимать, ЧТО ты есть и чего от тебя можно ждать. Человек никогда не станет свободным, пока не поймет, что сейчас он ни-кто, лишь нечто. И пока не поймет, что быть свободным – это прекрасно. И просто. Это просто не строить вокруг себя стены. Просто БЫТЬ свободным.

Об этом, собственно, вся эта книга.

  Николай Иванович Козлов. Философские сказки

маленький сын подходит к маме и спрашивает:

-мам, а ты, что такая расстроенная?

-хочу новую шубу, а папа против

-а ты пробовала лечь на пол и пореветь?