По отзывам современников, начиная с VI века н. э., славяне отличались высоким ростом, крепким телосложением, большой выносливостью, темно-русым (рыжеватым) цветом волос. Это были предприимчивые, отважные и воинственные люди. «Все они,— говорит о славянах Прокопий,— рослы и сильны, цвет лица имеют не совсем белый, волоса ни русые, ни вполне черные, но рыжеватые...» «Я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и расположились (высадились) на реке Атиль»,— пишет Ибн-Фадлан в своем «Путешествии на Волгу» в 20-х годах X в. «И я не видел людей,— говорит он,— с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны, красны». О рыжих (или русых) волосах у славян и об их румянце говорит Аль-Масуди (X в.).

По свидетельству Казвини, «славяне имеют рыжие волосы, цвет тела красноватый и отличаются большой живостью». Западные писатели* византийцы и немцы, не менее арабов удивлялись высокому росту и крепкому телосложению славян, их силе и ловкости.

Византийский историк X в. Лев Диакон, описывая киевского князя Святослава Игоревича(942—972 гг.), говорит, что он был среднего роста, не слишком высок, но и не низок, брови имел густые, глаза голубые, нос короткий, борода была сбрита, на верхней губе густые и длинные волосы; голова совершенно сбрита, с одной стороны висел чуб, что означало знатность рода; шея сильная, плечи широкие,— и вообще он был очень хорошо сложен. Летопись говорит о Мстиславе Ярославиче (XI в.): «Бе же Мстислав дебел телом, великома очама», а князя Владимира Василь-ковича (XIII в.) хронист описывает так: «Сий же благоверный князь Володимер возрастом бе высок, плечима велик, лицем красен, волосы желты кудрявы, бороду стригый, руки же имея красны (т. е. красивые) и ноги».

Представление о белокурости славян было на­столько популярным на Востоке, что племенной термин «сакалиба», т. е. славянина, стал здесь синони­мом для названия всякого краснолицого, беловолосого или рыжеволосого человека вообще, о чем можно судить, в частности, на основании арабского лекси­кографа Абу-Мансура (X—XI вв.): «Славяне — племя красного цвета, имеющие русые волосы... Человека красного цвета называют славянином, по причине подобия его цвету славян».

Древние славяне жили обыкновенно в местах, есте­ственно защищенных от нападений врагов самой природой, т. е. в лесах, в горах, у болот и рек. По словам Маврикия, славяне жили в лесах, у рек, болот и озер в местах неприступных, а остготский историк Иордан замечает о славянах: «У них болота и леса заменяют города».

По характеристике летописца, поляне — народ кроткого и тихого нрава и имеют «стыдение» своим снохам, сестрам, к матерям и к родителям, а снохи у полян имеют «великое стыдение» к свекру и к деверям. Поляне, по летописцу, знали брачные обычаи, т. е. брак, оформленный и санкционированный известной народной обрядностью. «А древляне,— говорит летописец,— живаху звериньскым образом, и убиваху друг друга, ядуще все нечисто, и брака у них не бываше, но умыкаху у воды девица. А Радимичи, и Вятичи, и Север один обычай имеяху: живяху в лесе, якоже всякий зверь, ядуще все нечисто, и срамословие в них пред отъци и пред снохами, и браци не бьюаху в них, но играща межю селы, и схожахуся на игрища, на плясания и на бесовскыя песни, и ту умьжаху жены себе; имеяху же по две и по три же­ны...»

По сообщению летописца, славяне совершали по умершему тризну, а затем труп сжигали на большом костре и, собрав после этого кости, «вложаху в судину малу, и постав ляху на столпе на путех, еже творять Вятичи,— замечает летописец,— и ныне». Таких же обычаев, по летописцу, придерживались кривичи и прочие язычники, «не ведуще закона Божия, но творяще сами себе закон».

По описанию арабского писателя Ибн-Дасты (X в.), «страна славян — страна ровная и лесистая; в лесах они живут. Они не имеют ни виноградников, ни пашен. Из дерева выделывают они род кувшинов, в которых находятся у них и ульи для пчел, и мед пчелиный сберегается. Это называется у них сидж, и один кувшин заключает в себе около десяти кружек его. Они пасут свиней наподобие овец».

Ибн-Даста, как и Ибн-Фадлан, описывает бытующий у славян обряд сожжения покойников, о чем го­ворит и Аль-Масуди, а Ибн-Вахшия в связи с этим замечает: «Я удивляюсь славянам, которые, несмотря на свое крайнее невежество и удаление от всякой науки и мудрости, постановили о сожжении всех своих мертвецов, так что не оставляют ни царя, ни другого человека без сожжения после смерти». Ибн-Фадлан дает исключительно яркую картину обряда сожжения знатного руса со всеми сопровождающими его деталями, в том числе и с закланием на могиле покойника для погребения вместе с ним и одной из его жен. О сожжении вместе с мужем его жены у славян гово­рят также Аль-Масуди и Ибн-Даста. Археологические раскопки славянских погребений подтверждают дан­ные арабских источников.

По свидетельству Прокопия, славяне жили в «дрянных избах, разбросанных на большом расстоя­нии одна от другой». Другой западный источник, Гельмольд, говорит о славянах, что они не заботятся о постройке своих домов, а обьжновенно сплетают себе избушки из хвороста, лишь бы укрыться от дождя и непогоды. «Едва раздается клич военной тревоги,— говорит этот автор,— они поскорее заберут весь хлеб, спрячут его с золотом, серебром и всякими дорогими вещами в яму, уведут жен и детей в надежные убежища, в укрепления, а не то в леса, и не останется на расхищение неприятеля ничего, кроме одних изб, о которых они не жалеют нимало».

На войну славяне шли обыкновенно пешими, прикрыв себя броней, имея на голове шлем, при левом бедре тяжелый щит, за спиной лук со стрелами, пропитанными ядом. Кроме того, они были вооружены мечом, секирой, копьем и бердышем. С течением времени, начиная, повидимому с X в., славяне ввели в свою военную практику и конницу, о чем можно судить по показанию Льва Диакона относительно армии Святослава.

Постоянного войска у славян не было. В случае надобности в поход выступали все мужчины, способ­ные носить оружие, а детей и жен с пожитками они укрывали в городах и в лесах. Маврикий рассказывает о характерном для славян искусстве прятаться в воду и долго оставаться под водой, не замеченными неприятелем, дыша через длинную камышину. Славяне предпочитали сражаться в теснинах и ущельях, поражали врагов внезапным нападением из-за скалы или из-за кустарников, во время боя устраивали искусственный заслон из телег, строили завалы и засеки. Обычным боевым строем у славян был треугольник или клин, кабан, кабанья голова, называемый в русских летописях «свиньею».

Древние славяне были большими мастерами в во­енном деле, любили войну и, наделенные отвагой, мужеством, стойкостью и выносливостью, представляли собою крепкую военную силу, известную как на Востоке, так и на Западе у своих соседей, которые охотно принимали их к себе на военную службу. Среди лиц, состоявших у византийцев на военной службе и занимавших крупные командные должности, можно упомянуть, например, начальника фракийских войск Анангаста, анта или славянина по происхож­дению (469 г.); в 530-х годах — анта Хвилибуда (Хил-вуда), командовавшего греческим гарнизоном на Дунае; в середине VI в.— анта Доброгаста — начальника византийской черноморской эскадры и др. Славяне принимали участие в боях византийской армии в Италии против готов, в византийско-персидской войне в 554 г. и т. п.

О военном искусстве славян, которого они достигли к концу VI в., свидетельствует Иоанн Эфесский: «Они стали богаты, имеют много золота, серебра, табуны лошадей и оружие, и научились вести войны лучше самих римлян».

Как восточные, так и западные источники единодушно говорят о мужестве и выносливости славян. Ибн-Якуб отмечает, что это народ отважный и воинственный, и никто не сравнился бы с ним в силе, если бы не разрозненность их многочисленных обособленных племен. Ту же характеристику славянам дает и Аль-Бекри (XI в.): «Славяне — народ столь могущественный и страшный, что, если бы они не были разделены на множество поколений и родов, никто в мире не мог бы им противостоять». С этой характеристикой арабских писателей совпадают и более ранние отзывы византийцев.

Простодушные, приветливые и гостеприимные, независимо от национальности гостя, в домашней обстановке, славяне на войне непримиримы и беспощадны к врагу. По свидетельству Прокопия, переправившись в 549 г. через Дунай, славяне опустошили всю Иллирию до Эпидамна; встречных, без разбора возраста, частью умерщвляли, частью уводили в плен, лишая их имущества. В 550 г., захватив в плен вождя греческого войска Азбада, они сожгли его на костре. Взяв приступом сильную крепость на Эгейском море — Топер (Боар-Калеси), они умертвили всех жителей-мужчин (до 15 тысяч человек), расхитили имущество, а жен и детей отвели в рабство... «И долго вся Иллирия и Фракия,— замечает Прокопий,— были покрыты трупами. Встречных они убивали не мечом, не копьем и не каким-либо другим оружием, а сажали на кол, распинали на кресте, били батогами по голове; иных, заперши в.шатры вместе с быками и овцами, которых не могли увезти с собою, безжалостно сжигали».

О киевском князе Святославе Лев Диакон рассказывает, что, взяв город Филиппополь, он посадил на кол 20 тысяч его жителей, а узнав, что мизяне (болгары) перешли на сторону императора, он приказал отрубить головы 300 знатнейшим и самым богатым из них.