С именем императора Павла I, одной из самых трагичных фигур на российском престоле, связано множество мистических преданий. Жизнь Павла была удивительным образом полна предзнаменований, предсказаний, пророчеств, чаще мрачных, сулящих беды и смерть.
Единственный, но нелюбимый сын императрицы Екатерины II, Павел Петрович рано почувствовал собственную отверженность. Мать постоянно старалась удалить его от двора и даже намеревалась передать царский венец в обход сына-цесаревича, законного престолонаследника, старшему внуку, Александру Павловичу. И все же после смерти Екатерины именно Павлу суждено было взойти на престол. Однако царствование его было недолгим, завершилось страшным преступлением и оставило по себе недобрую память.
Павел с юности увлекался мистическими тайнами, которые окружали его как темные призраки. Он словно бы притягивал к себе и принимал близко к сердцу всякие беды. Отличаясь нервным, пугливым характером, Павел не мог равнодушно воспринимать мрачные пророчества, касавшиеся его собственной судьбы. Ему всегда казалось, что это вовсе не выдумки, пророчества не только могут свершиться, но это вот-вот должно произойти. Конечно, каждый человек верит, что сможет обмануть судьбу, избежать предсказанного, и Павел в меру своего разумения предпринимал все что мог, чтобы изменить предначертанье.


Цесаревич Павел Петрович

Побывав в молодые годы в Пруссии, Павел подружился с принцем Фридрихом Вильгельмом, племянником и наследником короля Фридриха II. Позже Фридрих Вильгельм по заданию прусского короля приезжал в Петербург. Король тревожился из-за дружбы членов русского императорского дома с австрийским императором Иосифом, которого считал своим конкурентом, и отправил принца-наследника в гости к Екатерине и Павлу, надеясь нейтрализовать влияние «австрияка».
Екатерина принимала прусского принца холодно, уверенная, что он всего лишь туповатый увалень, но Павел, у которого было не так уж много друзей, нашел во Фридрихе Вильгельме интересного собеседника. Принц был увлечен эзотеризмом и охотно рассказывал о европейских веяниях в деле поиска сакрального смысла жизни. Мистическая философия, древние боги Валгаллы, толкование рун, Святой Грааль, спиритизм, тайные знания Древнего Египта, иные миры и предсказание судеб – все это были удивительные и загадочные темы, которые принц и великий князь часами обсуждали, уединившись в дворцовой библиотеке. Павла влекло все таинственное и сверхъестественное.

Фридрих Вильгельм Прусский

Когда же императрица Екатерина «с почетом» выпроводила дорогого прусского гостя восвояси, Павлу удалось наладить тайный канал переписки со своим новым другом, и принц продолжал приобщать наследника русского престола к миру эзотерических тайн. Это общение сильно повлияло на формирование взглядов и интересов цесаревича. Предопределенность судьбы больше не казалась ему делом странным и невозможным, он во всем видел некое вмешательство тайных сил…
Одно из мистических происшествий, случившихся с цесаревичем Павлом, стало известным с его собственных слов, но, тем не менее, не вызвало ни у кого сомнений в правдивости рассказчика. Это история о якобы имевшей место удивительной встрече великого князя Павла с духом его прадеда Петра I. Слова «бедный Павел», по легенде произнесенные привидением царя-реформатора в адрес великого князя, стали нарицательными. Но не всем известно, что этот эпизод дошел до современников и потомков благодаря тому, что записал рассказ Павла о случившемся не кто иной как Михаил Илларионович Кутузов. Позже имя победителя Наполеона исчезло со страниц книг о Павле I (дружбу этих двух людей историки оставили «за ширмой»), а рассказ о духе Петра, явившемся Павлу на улицах Санкт-Петербурга, кочует по разным источникам, превратившись в некий миф...


Михаил Илларионович Кутузов (Голенищев-Кутузов)

Кутузов, в ноябре 1791 года назначенный российским посланником в Османскую империю, приехал к великому князю Павлу в Гатчину попрощаться. Принимали Михаила Илларионовича как всегда радушно – не многие высокопоставленные лица рисковали открыто демонстрировать теплые чувства к цесаревичу, боясь вызвать недовольство императрицы, и тех, кто был выше  этих мелких интриг, Павел Петрович искренне считал своими друзьями. За обедом разговор коснулся различных странных и мистических случаев. Павел рассказал об удивительном происшествии, которое случилось с ним самим, а Кутузов по свежей памяти его рассказ записал.«...Произошло это года три тому назад, ранней весной, - начал Павел. - Мы поздно засиделись с Куракиным*, много говорили; и у меня разболелась голова. «Пойдем, князь, прогуляемся по набережной», - сказал я. Вышли, идем. Впереди лакей, за ним я, чуть дальше князь, а за ним другой лакей. Было темно, тихо. Идем молча. Вдруг вижу – слева в нише дома стоит высокий человек, завернутый в плащ, шляпа надвинута на глаза. «Кто такой, - думаю, - может, гвардеец какой из охраны? Никого я не вызывал». Идем дальше, поравнялись с этим человеком, и он неслышно пошел рядом со мной. У меня даже левый бок захолодило. «Кто это? - спрашиваю я у Куракина вполголоса. «Где, Ваше Высочество?» - «Идет слева от меня». - «Слева от вас стена, никого нет», - отвечает князь. Я коснулся рукой стены, а он не отстает. И вдруг заговорил. Голос глухой и низкий. «Павел!» - «Что нужно тебе?» - вспылил я. «Бедный Павел! Бедный князь!» - «Кто ты?» - спрашиваю. - «Кто я? Я тот, кто принимает участие в твоей судьбе и кто хочет, чтобы ты особенно не привязывался к этому миру, потому что ты долго не останешься в нем. Живи по законам справедливости, и конец твой будет спокоен. Бойся укора совести; для благородной души нет более чувствительного наказания. А теперь прощай. Ты еще увидишь меня здесь», - человек взмахнул рукой, показывая на площадь Сената, мимо которой мы как раз проходили. Он снял шляпу и улыбнулся, я узнал прадеда моего Петра Великого и вскрикнул. «Что с вами, Ваше Высочество?» - спросил Куракин. Я промолчал и оглянулся: прадед уже исчез. Что удивительно, на том самом месте матушка поставила ему памятник».

Насколько искренен был Павел в этом разговоре? Может быть, он слегка приукрасил происшествие или в какой-то степени выдал желаемое за действительное (не соврешь, так не расскажешь, как говорится), но полностью выдумать такую удивительную историю от начала до конца, а потом морочить голову уважаемым людям своими фантазиями он вряд ли был способен. Это не отвечало духу рыцарства, который Павел с юности культивировал. Некое видение у великого князя, надо полагать, было… Благодаря Кутузову эта история (или легенда) стала широко известна, но в жизни Павла Петровича было еще немало мистических тайн, и не каждая из них получила столь же широкую огласку.
Цесаревич рассказал о встрече с покойным императором и своей матери, императрице Екатерине II, и был уверен, что под впечатлением от его рассказа она приняла решение установить памятник Петру – знаменитого Медного всадника – именно на том месте, которое указал призрак великого правителя.
Позже Павел утверждал, что не раз встречался с тенью прославленного предка Петра I, и не мог скрыть страха, вызванного этими встречами. Когда в Петропавловской крепости во время торжественного богослужения по поводу открытия Медного всадника митрополит приблизился к усыпальнице Петра и, коснувшись ее посохом, произнес: «Восстань же теперь, великий монарх, и воззри на дела рук твоих!», Павел пришел в ужас, ожидая, что прадед и вправду поднимется из гробницы, чтобы полюбоваться на основанный им город.


Другие мистические истории, связанные с именем Павла, никак не могли быть сочинены им самим и кажутся на первый взгляд абсолютно невероятными, и, тем не менее, являют собой пример сбывшегося пророчества.
Некий Авель, монах из костромского монастыря, сумевший предсказать точный день и час кончины императрицы Екатерины за год до печального события, оказался за свои «злые речи» в тюрьме. От дознания по делу, проводимого политическим сыском, Авеля спасло лишь то, что императрица действительно скончалась в указанное им время. Павел, сменивший покойную императрицу на троне, распорядился выпустить предсказателя, назначил ему аудиенцию и попросил рассказать о собственной судьбе. Авель рассказал… Не утаил он и того, что касалось страшной кончины императора, поскольку увидел умирающего Павла своим внутренним взором.


Старец Авель

Об удивительных предсказаниях Авеля сохранилось множество свидетельств вполне уважаемых людей, в том числе, будущего покорителя Кавказа генерала А.П. Ермолова, лично знавшего старца. Прославленный генерал писал в своих мемуарах: «В это время проживал в Костроме некто Авель, который был одарен способностью верно предсказывать будущее. Находясь однажды за столом у губернатора Лумпа, Авель предсказал день и час кончины императрицы Екатерины с необычайной верностью. Простившись с жителями Костромы, он объявил им о намерении своем поговорить в государем Павлом Петровичем, но был, по приказанию Его Величества посажен в крепость, из которой однако вскоре выпущен. …Авель тоже предсказал день и час кончины императора Павла. Все предсказанное Авелем буквально сбылось».
Увы, откровения Авеля касательно судьбы Павла привели предсказателя лишь к новому заточению в Валаамском монастыре (откуда монах был освобожден лишь императором Александром I, вступившим по крови отца на престол).


Генерал А.П. Ермолов

Итак, Авелю Павел Петрович не поверил, но пророчества повторялись… Одно из мрачных предсказаний было получено Павлом в подмосковном имении графа Шереметева Останкино. Место это издавна считалось «нехорошим», часто переходило из рук в руки, причем некоторые из владельцев Останкино трагически закончили свою жизнь. Из века в век здесь жила легенда о горбатой старухе, которая является людям и рассказывает о грядущих несчастьях. Встреч со старухой настолько боялись, что суеверные люди предпочитали вовсе не бывать в Останкино, лишь бы не получить страшное пророчество.

Граф Николай Шереметев

Хозяева имения в восемнадцатом столетии не слишком жаловали это место, и лишь в 1790-х годах при Николае Петровиче Шереметеве Останкино расцвело. Был возведен новый дворец с великолепным театром, где крепостная труппа графа давала представления. Когда император Павел I весной 1797 года прибыл в Москву, чтобы по традиции венчаться на царство в московском Кремле, граф Николай Шереметев 1 мая устроил роскошный прием для императора в Останкино. В момент торжества перед императором неожиданно появилась горбатая старуха в лохмотьях. Никто не мог понять, откуда она взялась. Ее попытались выгнать, но это почему-то не удалось. Старуха все пыталась что-то сказать государю, и Павел Петрович, заинтересовавшись, попросил оставить его наедине с неизвестной старухой. О чем они говорили, осталось тайной, но после этого разговора Павел сказал хозяину дома: «Теперь я знаю, когда буду убит…»*


Останкино

Павел Петрович со вниманием отнесся к словам старухи, но все же поверил им не до конца. Предсказание есть предсказание; может сбыться, а может и не сбыться. Император озаботился мерами собственной безопасности. Он отдалил от себя людей, которые, по его мнению, так или иначе могли бы примкнуть к заговорщикам. Более того, потенциальных заговорщиков стали активно искать... Участники Смоленского офицерского политического кружка, основанного Александром Каховским, дядей декабриста Петра Каховского, были заподозрены в заговоре против императора и наказаны. Деятельность политического кружка пресекли...
Пока Павел царствовал, у него был шанс избежать предсказанного. Он знал, что смоленские вольнодумцы, взявшие своим девизом слова: «На государя!», нередко призывали друг друга взяться за оружие ради свержения монархии. Мысль о том, что какие-нибудь отчаянные головы могут попытаться взять штурмом царский дворец, не казалась ему дикой и неправдоподобной. Начиная строительство новой столичной резиденции, он решил превратить дворец в настоящую крепость.
Мечту о строительстве собственного дворца в Санкт-Петербурге Павел лелеял еще с тех пор, как в молодости путешествовал по европейским столицам и знакомился с резиденциями заграничных правителей. Но именно этот дворец, названный в честь Святого Михаила Михайловским, стал олицетворением мрачных тайн…
- Хотел бы я умереть там, где родился, - бросил однажды Павел I неосторожную фразу.
Вероятно, Павел Петрович имел в виду, что мечтает всю жизнь прожить на родине, никогда не узнав, что такое изгнанье. Может быть, он говорил о Санкт-Петербурге, городе, который с детства любил больше чем Москву. Но судьба исполнила пожелание императора буквально…

Михайловский замок

Екатерина родила Павла в Летнем дворце императрицы Елизаветы Петровны, построенном на Мойке, напротив Летнего сада. Вступив на престол, Павел распорядился разобрать обветшавший Летний дворец и возвести на его месте новую императорскую резиденцию, о которой так давно мечтал. Именно здесь ему суждено было встретить свою смерть.
Руководство строительством Павел Петрович поручил Василию Баженову. Талантливый зодчий попал в свое время под опалу Екатерины, зато нашел покровителя в лице великого князя Павла. Баженов разрабатывал все первоначальные проекты нового дворца. В феврале 1797 года императорская чета собственноручно заложила в основание постройки первые кирпичи и закладную доску. Но вернувшись из Москвы после коронационных торжеств (и рокового предсказания останкинской старухи), Павел решительно поменял подход к принципам строительства. Новый дворец стал именоваться зáмком, и главным его достоинством теперь считалась неприступность. Строить надо было так, чтобы потенциальные злоумышленники ни под каким видом не смогли бы пробраться в покои императора. (Павлу и в голову не приходило, что злоумышленники найдутся среди приближенных, вхожих в его комнаты). Для воплощения новых замыслов императора был приглашен другой архитектор – Винченцо Бренне, поскольку Баженов не пожелал на ходу переделывать свой проект.


Здание со всех сторон было окружено водой – Мойка, Фонтанка и два искусственных канала делали его стены неприступными; только по подъемным мостам можно было въехать в ворота замка. По ночам мосты поднимали, и замок оказывался на неприступном острове. Площадь перед фасадом здания была укреплена рвами и гранитным парапетом с полубастионами. Здесь можно было принять настоящий бой.
Из покоев Павла Петровича, находившихся на втором этаже, в нижние комнаты вела потайная лестница, хорошо замаскированная от постороннего взгляда. Павел полагал, что в случае опасности сможет покинуть замок и скрыться. Увы, то, что проектировалось умозрительно, не помогло при действительной опасности – попасть на лестницу можно было лишь из небольшого тамбура между спальней Павла и библиотекой, а заговорщики, ворвавшиеся в спальню императора как раз со стороны библиотеки, отрезали ему путь к отступлению…
Еще одна тайная лестница вела не вниз, а вверх – над покоями императора были комнаты его фаворитки, Катеньки Лопухиной-Гагариной, которую император собирался навещать всякий раз, как только заблагорассудится.
Спальня супруги Павла Марии Федоровны тоже соседствовала с его спальней, их комнаты разделяла лишь дверь. Судя по всему, жену, несмотря на некоторое охлаждение, Павел Петрович ущемлять в чем-либо не собирался: ее покои, выходившие окнами в Летний Сад, были великолепно отделаны, она в любой момент могла войти к мужу в смежную спальню, но… Вскоре Павел Петрович предпочел запереть эту дверь на ключ.


Императрица Мария Федоровна

Павел I рассчитывал за один год построить здание вчерне и еще год потратить на обустройство и отделку. Он надеялся, что в своем новом жилище будет в безопасности, пророчества не сбудутся и судьбу удастся обмануть. Но строительные работы продвигались не так быстро, как ему хотелось. На возведение Михайловского замка были брошены все силы. Павел торопил строителей – ему казалось, что только стены Михайловского замка смогут защитить его от беды. Ради стройматериалов была разобрана дача Екатерины в Пелле и некоторые постройки в Царском Селе; для замка использовали даже мрамор, заготовленный для отделки Исаакиевского собора. Отделочных материалов требовалось много. Павел лично продумывал интерьеры и детали оформления, сюжеты картин и стиль лепнины, придавая большое значение военной символике. Некоторые «находки» императора шокировали современников – на груди двуглавого орла, герба России, изображение которого украшало помещения замка, красовался большой восьмиконечный Мальтийский крест; а первое, с чем сталкивался посетитель, поднимавшийся по парадной лестнице замка, была мраморная скульптура в нише, и изображала она… умирающую после укуса змеи Клеопатру. В этом сюжете вскоре тоже увидят нехорошее предзнаменование…

Тех подданных императора Павла, кто отличался религиозными настроениями, задевала надпись, сделанная на фризе парадного портала: «Дому твоему подобаетъ святыня Господня въ долготу дней». Это была измененная строка из псалма Давида, и изменения эти показались всем дерзким богохульством. Ведь в псалме говорилось о святости Господнего Дома, то есть храма: «Дому Твоему подобает святыня, Господи…»
Строительство замка подходило к завершению. Заканчивался и последний год бурного восемнадцатого столетия – 1800. Как всегда на рубеже веков не было недостатка в предсказаниях. Те из них, что касались судьбы венценосца, по-прежнему были довольно мрачными. В канун Рождества* по Петербургу распространился слух: юродивая Ксения, живущая при Смоленском кладбище, пророчит императору Павлу скорую гибель. «Проживет царь-батюшка столько лет, сколько буквочек начертали на его новом доме», - говорила блаженная старица, известная в городе своими удивительными пророчествами. Горожане кинулись к Михайловскому замку пересчитывать буквы. «Дому твоему подобаетъ святыня Господня въ долготу дней» - получалось 47 букв… Сорок седьмой год жизни императора падал на наступающий 1801 год. Петербург замер в ожидании…

Михайловский замок

1 февраля 1801 года император Павел с семейством перебрался в едва достроенный и еще не полностью отделанный Михайловский замок. До роковой ночи, принесшей ему гибель, оставалось 40 дней... Нервы императора были натянуты до предела. Павла тревожили ужасные видения, порой ему казалось, что по стенам дворца течет кровь… Это были лишь разводы сырости на непросохшей штукатурке, но император на все смотрел через призму мистических тайн. Он понимал, что многие подданные предпочли бы увидеть на троне его сына Александра, и не мог удержаться, чтобы не напомнить Сашке о горькой судьбе другого цесаревича – Алексея Петровича, посмевшего встать против собственного отца, царя Петра I. Александр намек, похоже, понял…
В ночь с 11 на 12 марта в покои императора ворвалась группа заговорщиков, возглавляемых губернатором Санкт-Петербурга графом Паленом. Павел был обречен… Заговорщики, преимущественно гвардейские офицеры, дававшие императору присягу на верность, убили его с невероятной жестокостью. Наутро народу объявили, что государь скончался от внезапного апоплексического удара. По Санкт-Петербургу поползла черная шутка, что имел место апоплексический удар табакеркой в висок.
Обмануть судьбу император Павел так и не смог. Невероятное предсказание сбылось… На престол Российской империи вступил новый государь Александр I.


Памятник Павлу I, установленный во дворе Михайловского замка в 2003 году

Многие петербуржцы уверены, что тень убитого императора и поныне прогуливается по залам Михайловского замка. Где-то в пустых помещениях замка скрипит паркет, словно разносится звук шагов, то звякают шпоры, то слышатся звуки клавесина, то мелькает огонек свечи… Сами собой, при полном отсутствии ветра, хлопают двери и распахиваются форточки. У сотрудников музея, в который ныне превращен Михайловский замок, существует неписанное правило: как только ближе к ночи услышишь таинственный звук, следует повернуться лицом в ту сторону, откуда он донесся, почтительно поклониться и сказать: «Доброй ночи, ваше величество!». И тогда дух императора Павла, тронутый вниманием, успокоится и не причинит никакого зла.