HD! "Затменье сердца" В. Леонтьев




Спасибо Маргарите! https://vleontiev.ru/mmedia/video/749-zatmene-serdtsa-dostoyanie-respubliki-12-sentyabrya-2015-g#comments

Раймонд Паулс. Отрывки из книги "Мелодии в ритме жизни", 1989. Глава о Валерии Леонтьеве.

Раймонд Паулс. Отрывки из книги "Мелодии в ритме жизни", 1989. Глава о Валерии Леонтьеве.

Я эту книгу впервые встретила! О Валерии скопировала:

Источник: http://planeta-vl.ru/index.php/2008-06-10-15-20-33/54-2008-08-17-13-03-28/267--q-q

Глава "ДИТЯ ДИСКО"
Мне хотелось бы еще в своем рассказе вернуться к личности Валерия Леонтьева. Было странно наблюдать за тем, как талантливого певца «зажимали», не пропускали на телеэкраны. И, несмотря на то, что иногда ему все же удавалось сняться на Центральном телевидении, эти записи так и оставались в «копилке» ЦТ, а на экраны так и не выходили. А ведь имя его уже было достаточно популярным: еще в 1979 году на Ялтинском Всесоюзном конкурсе на лучшее исполнение песен стран социалистического содружества Леонтьев получил первую премию, несмотря на то, что уже тогда его стиль и сценический образ вызывали самые бурные споры. О нем писала центральная пресса, но для Центрального телевидения эта информация не была достаточно авторитетной, там всегда были какие-то свои «критерии отбора».
На первых порах после конкурса певцу очень помог композитор Давид Тухманов. Этого автора многих популярных песен я всегда очень уважал, с интересом наблюдал за его творчеством, с нетерпением ждал появления его новых сочинений.
Именно этот человек первым и специально для Леонтьева написал песню «Кружатся диски». Помог быстро записать ее на радио, на фирме «Мелодия»... После его авторитетных рекомендаций эту песню в исполнении Валерия Леонтьева передали по радиовещанию, и она стала одной из самых популярных на вошедших в то время в моду дискотеках. А Леонтьева незамедлительно окрестили «дитя диско».
С этой же песней в канун нового, 1980 года Леонтьева отсняли и в «Огонек», но... опять-таки по каким-то загадочным причинам не показали. Однако Тухманов не отступил. Написал для Леонтьева сразу несколько песен, с одной из которых летом 1980-го Валерий поехал на конкурс «Золотой Орфей» в Болгарию и получил там вторую премию. Казалось бы, триумфальное шествие новой эстрадной звезды должно незамедлительно продолжиться и по родной стране. Но не тут-то было. И все же еле-еле, как через мельчайшее сито, но все же стали просачиваться в телеэфир выступления Леонтьева, в таком же объеме — одна-две песни в его исполнении — выходить на сборных пластинках.
А в 1981-м, ко всему прочему, Леонтьева еще и от Москвы «отлучили». Перестали посылать на международные фестивали и конкурсы. Почему? Никто не знал. Для всех, в том числе и для певца, это оставалось тайной — никто ничего никому не объяснял, да и не собирался этого делать. «Так, мол, надо!..» Вот в такой период, очень болезненный для певца, и состоялось наше знакомство...
О каких-то из этих проблем мне предварительно рассказала Пугачева, что-то я слышал со стороны. Но Валерий «плакаться в жилетку» не стал, ни о чем мне не рассказывал, а я, поскольку помочь певцу мне пока было нечем, особенно его не расспрашивал.
Уж мне-то очень хорошо было знакомо то состояние, в котором певец находился. Уж мне-то довелось на себе испытать, что значит быть изгоем. Я отлично помнил, как в свое время наш джазовый квартет выгнали сразу же после 1-го тура с IV Всесоюзного конкурса артистов эстрады в Москве, ни словом не обмолвившись о причинах; как долгое время не пропускали ни во всесоюзный радиоэфир, ни в программы ЦТ и лишь случайно, уже в 37-летнем возрасте, мне посчастливилось появиться на телеэкране...
Все свои невзгоды Леонтьев переносил стоически. И не имея выхода на экран (а значит, и к многомиллионной аудитории телезрителей), завоевывал своего зрителя «вживую»: совершал бесконечные гастрольные турне по стране, выступая перед многотысячной зрительской аудиторией во Дворцах спорта, на стадионах и в небольших залах Домов и Дворцов культуры.
В те дни, когда мы с Валерием только познакомились, я смог предложить ему лишь пару песен. И нужно было время, чтобы я смог прочувствовать всю индивидуальность и предложить ему более широкие творческие контакты. Где-то в конце 1983-го или в начале 1984-го (теперь уже точно не помню) мы снова встретились и решили возобновить свой песенный диалог. Для начала Валерий Леонтьев предложил подготовить мой авторский вечер в Ленинграде. За время «отлучения» от Москвы именно там Леонтьев находил поддержку, там его «допускали» на главную и самую престижную концертную площадку города, в зал «Октябрьский», и в самый вместительный многотысячный «Юбилейный». Там же, начав задумываться о своем будущем, он поступил в Ленинградский институт культуры на отделение режиссуры массовых представлений.
После того как были решены все организационные вопросы, и мы уже точно знали, когда будем выступать с новой программой на сцене «Октябрьского», я принес Леонтьеву целую пачку клавиров новых песен. Валера тут же с нетерпением стал просматривать одну песню, другую, третью, четвертую... А я молча стоял рядом и наблюдал, как на его лице радостное выражение сменялось на тревожное, озабоченное и даже испуганное. Ничего не спрашивая, я молча удалился, оставив его наедине со своими мыслями. А через какое-то время, когда уже начались репетиции программы, Валерий рассказал, что его радость, вызванная таким количеством новых песен (их там было, по-моему, с десяток), сменилась страхом — «смогу ли во всей глубине и с той же искренностью, что заложена в мелодии, донести их до слушателя?..»
Я же в способностях певца нисколько не сомневался. Наши вечера состояли из двух отделений. В первом зрителям была предложена эстрадная постановка мюзикла «Сестра Керри». Мы назвали ее «Звезда Керри». Русские стихотворные тексты написал поэт Николай Зиновьев. В постановке приняли участие коллектив современного балета под руководством Бориса Эйфмана и актриса Маргарита Терехова, сыгравшая и спевшая партии Керри. Все второе отделение Леонтьев пел мои новые песни. Первый же концерт прошел с аншлагом. Последующие мы отыграли с таким азартом, что даже и не заметили, как промчались все десять вечеров в Ленинграде.
А когда подошло время расставания (мне надо было скорее возвращаться к своей радиоработе), я увидел в глазах Леонтьева такую нескрываемую тоску («Неужели это все?!»), что мне стало его искренне жаль.
Тут же вспомнилось, что на один из ленинградских концертов приходил Илья Резник. Я разыскал его и предложил послушать несколько музыкальных фонограмм — вдруг появится какая-нибудь идея и он сможет написать для Леонтьева что-то еще, и не ошибся. Илья очень быстро — всего за три дня — написал сразу четыре песни: «Поющий мим», «Вераока», «Годы странствий» и «После праздника». И, уезжая, предложил Леонтьеву выбрать время, чтобы приехать в Ригу и записать уже отыгранные в концерте песни и несколько совсем новых на пластинку. Так родился замысел нашего диска «Диалог».

"Поющий мим":





"Годы странствий":




Возвратившись в Ригу, я вместе с инструментальным ансамблем, составленным из нескольких лучших музыкантов нашего эстрадного оркестра, подготовил музыкальную фонограмму и дал знать певцу, что можно начинать работу по наложению на нее голоса. Валерий ждать себя не заставил, тут же примчался в Ригу и, несколько дней поработав в студии, записал десять песен на магнитную ленту. По моей просьбе ее быстро смикшировали, сделали Леонтьеву копию, которую он увез с собой, чтобы отдать запись на радио и телевидение. А оригинал сразу же пошел в производство.
Пластинка получилась удачной, имела немалый успех и разошлась большими тиражами.
А песенка «Зеленый свет», которую критики всячески ругали за якобы бессодержательность, получила у слушателей необыкновенную популярность, побила все рекорды внутрисоюзных хит-парадов. Она была веселой, «заводной» и жизнерадостной. Прежде всего этим-то и привлекала публику. Ее пели в компаниях, под нее с удовольствием танцевали на дискотеках. Да и Валера во время исполнения песни с азартом бегал по сцене и зрительному залу, чем доставлял немалое удовольствие зрителям.

"Зелёный свет"



Была на диске «Диалог» и лирика. Красивые строки написал Илья Резник к мелодии, довольно часто звучавшей по телевидению. «После праздника» — так назвал он эту песню:
Последний раз
Звучал для нас
Моря голубой мотив.
В последний раз
Я видел Вас,
Праздновал свой час отлив.
Казалось мне, что больше никогда
Я вместе с Вами не приду сюда.
Казалось мне, что не вернется
Этот праздник солнца, —
Он умчался без следа...
Лето на излете солнечных дней,
Но Вы снова ждете песни моей.
Не скрывая радость, Вам я пою,
Вы идете рядом в осень мою.
Илья признался, что эта песня — одна из самых его любимых.
"После праздника"




На диске была и песня «Вераока». Что за имя такое изобрел Илья Резник? Но, судя по действиям в песне столь загадочного персонажа, — он наше внутреннее «я», с которым думающему, мыслящему человеку совсем не страшно и даже полезно изредка оставаться наедине. В нем наше спасение от бесконечных внешних раздражителей:
Ты ранимое творенье и смешное,
Ты спасение, придуманное мною...
"Вераока"



Благодаря тому, что нам удалось быстро подготовить фонограммы для пластинки, и той магнитной ленте, что Леонтьев увез с собою из Риги, он мог некоторое время находиться в независимости от студий звукозаписи Центрального телевидения и Всесоюзного радио. Он приносил готовую фонограмму любой из десяти песен и снимался с ней в телевизионной программе или участвовал в радиоконцертах. В то время, пока пластинка готовилась к выходу с заводского конвейера «Мелодии», публика уже познакомилась с записанными на нее песнями, что и обеспечило, в свою очередь, немалые очереди у прилавков, когда диск поступил в продажу.

Наверно, мы сошли с ума:
Я — твой враг, ты — мой враг...
Сад потемнел средь бела дня...
Что ж ты так!.. —
звучал в магазинах грампластинок и в радиоэфире голос Леонтьева. На мой взгляд, в этой песне произошло довольно удачное взаимопроникновение музыки, стихов и голоса исполнителя. И это могло обеспечить ей очень прочное будущее...



Отрывок из главы "КОЕ-ЧТО ИЗ ОБЛАСТИ ЛОГИКИ..."

Леонтьев продолжал свою концертную деятельность по стране, а я работал в Риге, на радио. Дома вечерами писал музыкальные пьесы, песни на стихи латышских поэтов.
...Итак, я по-прежнему писал песни на латышские стихи, а как только они обретали форму звукозаписи и выходили в радиоэфир, инструментальные фонограммы привлекали внимание моих соавторов — поэтов Андрея Вознесенского, Николая Зиновьева, Ильи Резника. И они создавали свои песни с русскими оригинальными текстами уже для более широкой всесоюзной аудитории. Но, кстати, тогда же, в начале 80-х, мне попалось несколько стихотворений Расула Гамзатова, поразивших меня красотою слога, и я написал «Исчезли солнечные дни» и «С женщиной наедине». На русском языке мои песни пели Алла Пугачева, Валерий Леонтьев, что-то на русском же стали включать в свой репертуар и латышские исполнители.



В 1984 году Валерий Леонтьев вполне серьезно заявил: «В моем творческом багаже уже накопилось столько песен Паулса, что нам пора организовать серию совместных авторских концертов... Больше того, нас уже ждут с ними в Ленинграде, Киеве и Ворошиловграде!..» Таким образом Леонтьев «заманил» меня и на Украину. Начались новые гастроли.
В репертуаре певца на самом деле было 16 моих песен, что по количеству и объему звучания уже могло быть полноценной сольной программой, и он исполнял их вместе со своим ансамблем «Эхо». Но ему очень хотелось, чтобы вместе с ним в этих концертах работал и я; для большей уверенности, что ли. Признаться, мне было приятно это внимание со стороны певца, и я охотно согласился выступать с несколькими инструментальными пьесами за роялем — таким образом у нас сложилась почти двухчасовая концертная программа.

Отрывок из главы "ПЛОДЫ ЗАПРЕТНОГО ПЛОДА"

Ярые поклонники бесцеремонно врываются в личную жизнь «своих» кумиров, создают вокруг них нездоровый ажиотаж, отрывают от творчества. Признаюсь, мне тоже порой приходится скрываться от таких «почитателей», не отвечать на телефонные звонки. Они-то не задумываются над тем, что мы занятые люди, что каждый из нас имеет право на личную жизнь и нам тоже нужно порой побыть в одиночестве.
Вокруг Валерия Леонтьева тоже «сосредоточены» эти «темные» силы. И ведут они себя тоже по-разному. Он как-то рассказывал мне о случаях вроде бы на первый взгляд безобидных. В одном из наших городов появились две соперничающие друг с другом группы его поклонниц. Когда певец приезжает в этот город на гастроли, они как бы заключают между собою временное перемирие: ежедневно пекут совместный торт и по очереди преподносят его своему любимцу. И когда хозяйки, также по очереди, вручают ему свое «творение», Валерий (зная, что в этом процессе производства торта существует разделение труда: одни пекут коржи, другие готовят крем) особенно хвалит то крем, то коржи, в зависимости от того, кто в данный момент преподносит торт. И это не маленькая хитрость галантного мужчины, это — элементарное благоразумие: попробуй-ка скажи иначе! На войне как на войне.

Случай для этого вскоре представился: как раз в это же время вместе с Леоптьевым я участвовал в юбилейной концертной программе, посвященной 60-летию газеты «Комсомольская правда», и создатели фильма решили заодно расширить его фрагментами с концертов. Но в конечном итоге именно этот эпизод с Пугачевой, что снимали у нее дома, вызвал много споров, особенно после трансляции ленты по Нейтральному телевидению, и из кинопрокатного варианта фильма все-таки был вырезан.
Отрывок из главы "ДЕВУШКА ИЗ ВОСЬМОГО РЯДА"

...Несколько песен в программе «У нас в гостях Маэстро» исполнял Яак Йоала. И среди них, конечно же, были «Подберу музыку», «Как жаль» и «Я тебя рисую». Публика почему-то довольно долгое время считала Яака «телевизионным певцом». Но в той московской программе зрители смогли увидеть его, что называется, «живьем», в концертном выступлении. А в качестве сюрприза по ходу программы мы с Пугачевой задумали выступление уже известного и любимого многими слушателями певца Валерия Леонтьева. Мое же с ним знакомство состоялось буквально накануне первого концерта.
По сценарию программы мы придумали такой ход: ведущая Алла Пугачева приглашает из зрительного зала артистов, писателей, поэтов, чье творчество каким-то образом соприкасалось с моим. И как будто случайно в зале оказывается певец Валерий Леонтьев, давно мечтавший исполнить какую-то из моих песен. И мы прямо на концертной сцене пробуем это сделать.
Конечно, не совсем было так: шел композитор по пустыне, видит, стоит рояль... Но и специально подготовлен номер тоже не был. Всего за несколько часов до начала первого концерта Валерий приехал в Москву, в Театр эстрады, и я показал ему песню «Если ты уйдешь» на стихи Андрея Дементьева.
Безусловно, это был совершенно «сырой» вариант песни, но, тем не менее, состоялся наш первый совместный выход к публике. А я с ходу почувствовал, что с Леонтьевым работать будет интересно. Он все схватывал на лету, очень точно понимая мою мысль и в то же время по-своему ее интерпретируя.





Затем, уже по ходу концертов, мы попробовали с Валерием и еще одну песню. Это была «Муза» на стихи Андрея Вознесенского. Она и вошла в пластинку «У нас в гостях Маэстро», записанную фирмой «Мелодия» прямо на концерте 19 декабря 1981 года. Ну а поскольку концерт был полностью показан Центральным телевидением, одновременно состоялся дебют Леонтьева с этими песнями на телеэкране.