Еврейская тематика в русской поэзии и песне
Еврейская тематика в русской поэзии и песне’ Category
« Older Entries
Павел Моисеевич Грушко (р. 1931) — российский поэт, переводчик и либреттист.
August 24th, 2011 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
Родился ты на белый свет,
улыбкой матери согрет,
ты нежно льнул к руке отца,
глаз не сводил с его лица.
Однажды ты приметил вдруг
в глазах родительских испуг.
Но материнской песни боль
ты понял лишь потом:
“Малыш, конечно, ты – король,
но… будь для всех шутом…”.
Подлый житейский суд:
раз ты еврей – так шут…
Но есть и другая роль:
каждый еврей – король!
Погожим дням пришел конец,
в могиле мать, и с ней отец…
Ты самый добрый среди нас, -
а в спину крик: “Иудин глаз!”
Последний грош слепцу отдашь, -
а за спиной шипят: “Торгаш!”.
И это – как на рану соль
или удар хлыстом!
Подумать только: ты – король,
а должен быть шутом…
Так быстро мчатся облака,
так быстро катится река,
так быстро кровь любых людей
перетекает в кровь дождей…
Любимый, быть с тобой позволь,
пусти меня в свой дом!
Запомни, милый, ты – король,
тебе ли быть шутом!
Подлый житейский суд:
раз ты еврей – так шут…
Но есть и другая роль:
каждый еврей – король!
Помни про эту роль:
ты – не моль, ты – не ноль!
Ты не шут, а король!
В этом-то вся и соль!
Комментарий: Павел Грушко создал шесть поэтических текстов для песен, прозвучавших в киноверсии “Блуждающих звезд”. Музыку для картины сочинил замечательный композитор Александр Журбин, с которым поэт состоит в дружбе. Для того, чтобы окунуться в быт и настроение шолом-алейхемовских персонажей, поэту пришлось вспомнить то немногое, что он помнил о жизни родителей, о поездках в довоенную пору на Украину, когда еще были живы местечки с их обитателями. Песню “Каждый еврей – король” поет главная героиня фильма Рейзл, девушка из бессарабского местечка (ее играет известная ныне актриса Ирина Лачина, кстати, как и ее мама, Светлана Тома, – уроженка “штэтэлэ Бэлц”), которая вместе с бродячей труппой еврейских актеров попадает в Европу и, видя как страдают эмигранты, пытается им поднять настроение и поет: “Каждый еврей – король”. Кстати, эта песня получила самостоятельную жизнь, шагнув из фильма на эстраду и театральные подмостки. Вообще-то эта песня – трагическая, в ней отражена судьба нашего народа.
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Танич (Танхилевич) Михаил Исаевич (1923 – 2008), российский поэт – песенник.
August 12th, 2011 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
Еврейское местечко с синагогой
И с ворохом гешефтов и забот.
Рожденный под звездой его убогой
Я в нем не жил, оно во мне живет.
Местечко, местечко над крышей, дым колечком,
Упала на крылечко субботняя звезда.
А в доме нету лада, и ехать все же надо,
Ой, кто бы подсказал бы, откуда и куда.
Местечко поднималось из пожаров,
Горевшее, как эти семь свечей.
Мы дали миру много комиссаров,
Но, слава богу, больше скрипачей.
Местечко, местечко над крышей, дым колечком,
Упала на крылечко субботняя звезда.
А в доме нету лада, и ехать все же надо,
Ой, кто бы подсказал бы, откуда и куда.
Красавицы у нас – о, это чудо,
И потому детишек полон дом.
И от куриной шейки до Талмуда
Мы ничего на веру не берем.
Местечко, местечко над крышей, дым колечком,
Упала на крылечко субботняя звезда.
А в доме нету лада, и ехать все же надо,
Ой, кто бы подсказал бы откуда и куда.
Комментарий: Песни на его тексты пела вся страна: Текстильный городок, Любовь-кольцо,
Что тебе сказать про Сахалин, городок, Чёрный кот, Как хорошо быть генералом,
Идёт солдат по городу, котВозьми меня с собой, Проводы любви, Комарово…
всех не перечислишь. На закате жизни он написал “Еврейское местечко” и сам пел её.
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy
Солнцу ли тучей затмиться, добрея,
ветру ли дунуть, -
Кем бы мы были, когда б не евреи,
страшно подумать.
————————— Б. Чичибабин
Агранович - Алигер – Альтерман - Антокольский - Аронов - Багрицкий - Бейдер - Беляев - Бердяев - Берлин Адольф - Берлин Анатолий - Блаженный - Болтянская - Бородулин - Бродский- Брюсов - Бунин - Быков - Бялик - Вальшонок – Васильев - Высоцкий - Галич - Галкин – Гафт - Гебиртиг - Гинзбург - Городницкий - Грушко – Губерман - Гулям - Дементьев - Евтушенко - Жигулин - Иртеньев - Искандер - Казакова - Кальянов - Ким Юлий – Кнут - Коржавин - Кочетков - Кузовлёва - Купала - Леонтьев - Лермонтов - Липкин - Майков - Мандельштам - Маркиш - Маршак - Маяковский – Мей - Надсон - Новиков - Озеров - Окуджава - Орлов - Пушкин -Розенбаум - Рыльский - Рязанов - Сагаловский - Симанович - Симонов - Слуцкий - Смеляков - Соболь - Танич – Тейф – Трофимов - Тычина - Утёсов - Фридман Владимир – Хайт - Ходасевич – Цветаева - Чёрный - Чичибабин - Шендерович -Щипачёв - Эренбург
Для выборочного прочтения щёлкните мышкой на имя интересующего вас автора.
—————————————————————————————————————–
Давайте-ка возрадуемся,
Давайте-ка возрадуемся
и возвеселимся!
Давайте-ка споем!
Просыпайтесь, братья!
Просыпайтесь, братья,
с радостью в сердце!
”ХАВА НАГИЛА”. Из еврейского фольклора . Текст
кантора латвийской синагоги Авраама Цви Идельсона, 1915 г.
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Агранович Евгений Данилович (1918—2010), советский и российский кинодраматург, киносценарист, поэт, композитор, бард и художник (скульптор).
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
******
Еврей-священник
Еврей-священник — видели такое?
Нет, не раввин, а православный поп,
Алабинский викарий, под Москвою,
Одна из видных на селе особ.
Под бархатной скуфейкой, в чёрной рясе
Еврея можно видеть каждый день:
Апостольски он шествует по грязи
Всех четырёх окрестных деревень.
Работы много, и встаёт он рано,
Едва споют в колхозе петухи.
Венчает, крестит он, и прихожанам
Со вздохом отпускает их грехи.
Слегка картавя, служит он обедню,
Кадило держит бледною рукой.
Усопших провожая в путь последний,
На кладбище поёт за упокой…
Он кончил институт в пятидесятом —
Диплом отгрохал выше всех похвал.
Тогда нашлась работа всем ребятам —
А он один пороги обивал.
Он был еврей — мишень для шутки грубой,
Ходившей в те неважные года,
Считался инвалидом пятой группы,
Писал в графе “Национальность”: “Да”.
Столетний дед — находка для музея,
Пергаментный и ветхий, как талмуд,
Сказал: “Смотри на этого еврея,
Никак его на службу не возьмут.
Еврей, скажите мне, где синагога?
Свинину жрущий и насквозь трефной,
Не знающий ни языка, ни Бога…
Да при царе ты был бы первый гой”.
.”А что? Креститься мог бы я, к примеру,
И полноправным бы родился вновь.
Так царь меня преследовал — за веру,
А вы — биологически, за кровь”.
Итак, с десятым вежливым отказом
Из министерских выскочив дверей,
Всевышней благости исполнен, сразу
В святой Загорск направился еврей.
Крещённый без бюрократизма, быстро,
Он встал омытым от мирских обид,
Евреем он остался для министра,
Но русским счёл его митрополит.
Студенту, закалённому зубриле,
Премудрость семинарская — пустяк.
Святым отцам на радость, без усилий
Он по два курса в год глотал шутя.
Опять диплом, опять распределенье…
Но зря еврея оторопь берёт:
На этот раз без всяких ущемлений
Он самый лучший получил приход.
В большой церковной кружке денег много
Рэб батюшка, блаженствуй и жирей.
Что, чёрт возьми, опять не слава Богу?
Нет, по-людски не может жить еврей!
Ну пил бы водку, жрал курей и уток,
Построил дачу и купил бы ЗИЛ, —
Так нет: святой районный, кроме шуток
Он пастырем себя вообразил.
И вот стоит он, тощ и бескорыстен,
И громом льётся из худой груди
На прихожан поток забытых истин,
Таких, как “не убий”, “не укради”.
Мы пальцами показывать не будем,
Но многие ли помнят в наши дни:
Кто проповедь прочесть желает людям
Тот жрать не должен слаще, чем они.
Еврей мораль читает на амвоне,
Из душ заблудших выметая сор…
.Падение преступности в районе —
Себе в заслугу ставит прокурор. (1962)
Комментарий Евгения Аграновича: В основу этого стихотворения лег конкретный факт: у меня была соседка, знавшая в одной подмосковной деревне батюшку-еврея, которого очень хвалили все тамошние женщины: и молодой он, и красивый, да еще с высшим техническим образованием. И я представил себе, как этот еврей вначале окончил с блеском институт, потом его никуда не берут на работу, он идет в священники и втягивается в это дело. Так, начав с обмана, он даже не заметил, как маска приросла: из притворства он становится истинным христианином.
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Алигер /Зейлигер/ Маргарита Иосифовна (1915 – 1992), российская поэтесса.
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
И в чужом жилище руки грея,
Я себе позволила спросить:
“Кто же мы такие?” – Мы евреи!
Как я смела это позабыть!
Я сама не знаю, как я смела,
Было так безоблачно вокруг.
Я об этом вспомнить не успела,
С детства было как-то недосуг.
Дни стояли сизые, косые,
Непогода улицы мела…
Родилась я осенью в России,
И меня Россия приняла,
Напоила беспокойной кровью,
Водами живого родника,
Обожгла недоброю любовью
Русского шального мужика.
Родину себе не выбирают.
Начиная видеть и дышать,
Родину на свете получают,
Непреложно, как отца и мать!
Родина!.. И радости, и горе
Неразрывно слиты были с ней.
Родина!.. В любом бою и споре
Ты была помощницей моей.
Я люблю раскатистые грозы,
Хрупкий и накатистый мороз,
Яркие живительные слезы
Утренних сверкающих берез…
Лорелея, девушка на Рейне,
Яркий луч, волшебный сон…
Чем мы виноваты, Генрих Гейне?!
Чем не угодил вам Мендельсон?!
Я спрошу у Маркса и Эйнштейна,
Что великой мудростью полны,
Может, им известна эта тайна
Нашей перед вечностью вины?
Милые полотна Левитана,
Яркое цветение берез,
Чарли Чаплин с белого экрана…
Вы ответьте мне на мой вопрос:
Разве всё, чем были мы богаты,
Мы не отдали без лишних слов?!
Чем же мы пред миром виноваты –
Эренбург, Багрицкий и Светлов?!
Жили мирно, не щадя талантов,
Не жалея лучших сил своих.
Я спрошу врачей и музыкантов,
Тружеников малых и больших,
Их, потомков древних Маковеев,
Кровных сыновей своих отцов,
Тысячи воюющих евреев,
Храбрых командиров и бойцов.
Отвечайте мне во имя чести
Племени, несчастного в веках,
Юноши, пропавшие без вести,
Юноши, погибшие в боях!
Вековечный запах униженья,
Причитанья матерей и жен,
В смертных лагерях уничтоженья
Наш народ расстрелян и сожжен…
Танками раздавленные дети,
Этикеткa – „юда“, кличка – „жид“…
Нас уже почти что нет на свете!!
Нас уже никто не оживит!!!…
Мы евреи! Сколько в этом слове
Горечи и мук прошедших лет!
Я не знаю, есть ли в крови голос,
Но я знаю крови красный цвет.
Этим цветом землю обагрила
Сволочь, заклейменная в веках;
И людская кровь заговорила
В смертный час на разных языках…
ОТВЕТ МАРГАРИТЕ АЛИГЕР
На Ваш вопрос ответить не умея,
Сказал бы я – нам беды суждены.
Мы виноваты в том, что мы – евреи.
Мы виноваты в том, что мы умны.
Мы виноваты в том, что наши дети
Стремятся к знаниям и мудрости людей.
И в том, что мы рассеяны по свету,
И не имеем Родины своей.
Нас сотни тысяч, жизни не жалея,
Прошли бои, достойные легенд,
Чтоб после слышать: “Это кто, евреи?
Они в тылу сражались за Ташкент!”
Чтоб после мук и пыток Освенцима,
Кто смертью был случайно позабыт,
Кто потерял всех близких и любимых,
Услышать вновь: “Вас мало били, жид!”
Не любят нас за то, что мы – евреи,
Что наша вера – остов многих вер,
Но я горжусь, отнюдь я не жалею,
Что я еврей, товарищ Алигер.
Недаром нас, как самых ненавистных,
Подлейшие с жестокою душой,
Эсэсовцы жидов и коммунистов
В Майданек посылали на убой.
Нас удушить пытались в грязном гетто,
Сгноить в могилах, в реках утопить,
Но несмотря, да, несмотря на это,
Товарищ Алигер, мы будем жить!
Мы будем жить, и мы еще сумеем
Талантами и жизнью доказать,
Что наш народ велик, что мы, евреи
Имеем право жить и процветать.
Народ бессмертен, новых Маккавеев
Он породит грядущему в пример.
Да, я горжусь, горжусь и не жалею,
Что я еврей, товарищ Алигер.
Kомментарий: Знаменитое стихотворение Маргариты Алигер «Мы евреи» – отрывок из поэмы «Твоя победа», напечатанной в 1946 г. в журнале «Знамя». Многие годы авторство ответа приписывалось Эренбургу, у которого были даже неприятности в связи с этим. Эренбурга вызывали в соответствующие органы, а в семье считали, что кто-то хотел насолить Эренбургу, приписав ему авторство «Ответа М. Алигер». Ирина Эренбург, дочь писателя, подтверждала, что это стихотворение не ее отца, но что под многими его строками он мог бы подписаться. Автор ответа Михаил Рашкован, в то время житель г. Самаркада (ныне проживает в Израиле), в 1939 году окончивший с отличием школу и мобилизованный в армию, в начале июля 1941 г. был уже на передовой, а в конце июля получил тяжелое ранение – первое, но не последнее. Еще дважды был он ранен и лишь в 1946г. демобилизовался.
P.S. Прочитайте подробней о жизни и творчестве Маргариты Алигер
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | 7 Comments »
Альтерман Натан (1910 – 1970), израильский поэт. Уроженец Польши.
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
Из всех народов
И казнили детей у могил… В этот час
Спали люди спокойно на свете.
Ты под солнцем избрал средь народов – лишь нас.
Ты нас трудной любовью отметил.
Ты избрал нас, Господь, среди прочих людей,
Утвердил нас под солнцем упрямо…
Видишь, мальчик стоит над могилой своей
Потому лишь, что он от рожденья еврей,
Кровь его – как вода в этом мире зверей.
Просит он: «Не смотри, моя мама!»
Плаха мокра от крови, зазубрен топор,
А Святейший отец в Ватикане
Не желает покинуть прекрасный собор –
Поглядеть на погром, на закланье.
Постоять хоть часок – может, Бог что простит -
Там, где агнец разнузданным миром забыт,
Где дитя над могилой
Стоит.
Помнит мир о сокровищах прошлых веков -
Ведь наследие предков бесценно.
А хрустальные чаши ребячьих голов
Изуверы
Дробят
О стены!
Крик последний звенит: «Мама, ты не гляди,
Это зрелище – не для женщин.
Мы ведь тоже солдаты на этом пути,
Только ростом немного поменьше».
И казалось, кричит размозженная плоть:
«Бог отцов наших, помним мы кровью:
Средь народов земли ты избрал нас, Господь,
Ты отметил нас трудной любовью,
Ты, Господь, из мильонов детей нас избрал.
Пред тобою погибли мы, Боже,
Нашу кровь ты в большие кувшины собрал –
Потому что ведь некому больше.
Запах крови вдыхая как запах вина,
Всю до капли собрав ее, Боже,
Ты с убийц наших, Господи, взыщешь сполна.
С большинства молчаливого – тоже… (1942)
Перевод с иврита Д. Маркиша
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Антокольский Павел Григорьевич (1896 – 1978), русский советский поэт и переводчик.
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
Фрагмент из поэмы ”Не вечна память”
Теряются следы в тысячелетних
Скитаньях по сожженным городам,
В песках за Бабьим Яром, в черных сплетнях
На черных рынках, в рухляди, – а там
Прожектора вдоль горизонта шарят,
Ползут по рвам, елозят по мостам
А где-то жгут, дробят, кромсают, жарят,
Гноят за ржавой проволокой, – а там
Сочувствует ханжа, и жмется скаред,
И лжесвидетель по шпаргалке шпарит,
И журналист строчит уже, – а там
Нет и следов, – ни в городах Европы,
Ни на одной из мыслимых планет,
Ни в черной толще земляной Утробы,
Ни в небе, ни в аду, – их больше нет.
Лежит брусками данцигское мыло,
Что выварено из костей и жил.
Здесь чья-то жизнь двумя крылами взмыла
И кончилась, чтоб я на свете жил.
Чья жизнь? Чья смерть бездомна и бессонна?
В венце каких смолистых черных кос,
В каком сияньи белого виссона
Ступила ты на смертный тот откос?
Прости мне три столетья опозданья
И три тысячелетья немоты.
Опять мы разминулись поездами
На станции, где отпылала ты.
Дай мне руками прикоснуться к коже
Прильнуть губами к смуглому плечу.
Я все про то же, – слышишь? – все про то же,
Но сам забыл, про что же я шепчу.
Мой дед ваятель ждал тебя полвека,
Врубаясь в мрамор маленьким резцом,
Чтоб ты явилась взгляду человека
С таким вот точно девичьим лицом.
Еще твоих запястий не коснулись
Наручники, с упрямицей борясь.
Еще тебя сквозь строй варшавских улиц
Не прогнала шпицрутенами мразь.
И колкий гравий, прах костедробилок
Не окровавил этих нежных ног.
И злобная карга не разрубила
Жизнь пополам, прокаркав: «Варте нох!»
Не подступили прямо к горлу комья
Сырой земли у страшных тех ворот.
Жить на земле! Что проще и знакомей
Чем черный хлеб и синий кислород…
Но что бы ни сказал тебе я, что бы
Ни выдумал страннее и святей,
Я вырву только стебель из чащобы
На перегное всех твоих смертей.
И твой ребенок, впившийся .навеки
Бессмертными губами в твой сосок,
Не видит сквозь засыпанные веки,
Как этот стебель зелен и высок.
Охрипли трубы, струны отзвучали.
Смычки сломались в пальцах скрипачей
Чьим ты была весельем? Чьей печалью?
Чьей Суламифью? Может быть, ничьей.
Очнись, дитя библейского народа!
Газ или плетка, иль глоток свинца,
Встань, юная! В делах такого рода,
В такой любви не может быть конца.
В такую ночь безжалостно распахнут
Небесный купол в прозелени звезд.
Сверкает море, розы душно пахнут
Сквозь сотни лет, за сотни тысяч верст.
Я для свиданья нашего построил
Висячие над вечностью мосты.
Все мирозданье слышит: — Шма, Исроэль!
И пышет алым пламенем. А ты?
“Знамя” №7, 1946 г
P.S. Прочитайте. К 105-и летию Павла Антокольского
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Аронов Александр Яковлевич (1934 – 2001), российский поэт, журналист.
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
Гетто. 1943 год.
Когда горело гетто,
Когда горело гетто,
Варшава изумлялась
Четыре дня подряд.
И было столько треска,
И было столько света,
И люди говорили:
— Клопы горят.
А через четверть века
Два мудрых человека
Сидели за бутылкой
Хорошего вина,
И говорил мне Януш,
Мыслитель и коллега:
— У русских перед Польшей
Есть своя вина.
Зачем вы в 45-м
Стояли перед Вислой?
Варшава погибает!
Кто даст ей жить?
А я ему: — Сначала
Силенок было мало,
И выходило, с помощью
Нельзя спешить.
— Варшавское восстание
Подавлено и смято,
Варшавское восстание
Потоплено в крови.
Пусть лучше я погибну,
Чем дам погибнуть брату, —
С отличной дрожью в голосе
Сказал мой визави.
А я ему на это:
— Когда горело гетто,
Когда горело гетто
Четыре дня подряд,
И было столько треска,
И было столько света,
И все вы говорили:
“Клопы горят”. (1991)
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Багрицкий (Дзюбин) Эдуард Георгиевич (1895 – 1934), советский русский поэт.
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
ПРОИСХОЖДЕНИЕ
Я не запомнил — на каком ночлеге
Пробрал меня грядущей жизни зуд.
Качнулся мир.
Звезда споткнулась в беге
И заплескалась в голубом тазу.
Я к ней тянулся… Но, сквозь пальцы рея,
Она рванулась — краснобокий язь.
Над колыбелью ржавые евреи
Косых бород скрестили лезвия.
И все навыворот.
Все как не надо.
Стучал сазан в оконное стекло;
Конь щебетал; в ладони ястреб падал;
Плясало дерево.
И детство шло.
Его опресноками иссушали.
Его свечой пытались обмануть.
К нему в упор придвинули скрижали —
Врата, которые не распахнуть.
Еврейские павлины на обивке,
Еврейские скисающие сливки,
Костыль отца и матери чепец —
Все бормотало мне:
— Подлец! Подлец!—
И только ночью, только на подушке
Мой мир не рассекала борода;
И медленно, как медные полушки,
Из крана в кухне падала вода.
Сворачивалась. Набегала тучей.
Струистое точила лезвие…
— Ну как, скажи, поверит в мир текучий
Еврейское неверие мое?
Меня учили: крыша — это крыша.
Груб табурет. Убит подошвой пол,
Ты должен видеть, понимать и слышать,
На мир облокотиться, как на стол.
А древоточца часовая точность
Уже долбит подпорок бытие.
…Ну как, скажи, поверит в эту прочность
Еврейское неверие мое?
Любовь?
Но съеденные вшами косы;
Ключица, выпирающая косо;
Прыщи; обмазанный селедкой рот
Да шеи лошадиный поворот.
Родители?
Но, в сумраке старея,
Горбаты, узловаты и дики,
В меня кидают ржавые евреи
Обросшие щетиной кулаки.
Дверь! Настежь дверь!
Качается снаружи
Обглоданная звездами листва,
Дымится месяц посредине лужи,
Грач вопиет, не помнящий родства.
И вся любовь,
Бегущая навстречу,
И все кликушество
Моих отцов,
И все светила,
Строящие вечер,
И все деревья,
Рвущие лицо,—
Все это встало поперек дороги,
Больными бронхами свистя в груди:
— Отверженный!
Возьми свой скарб убогий,
Проклятье и презренье!
Уходи!—
Я покидаю старую кровать:
— Уйти?
Уйду!
Тем лучше!
Наплевать! (1930)
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Бейдер Хаим Волькович (1920 – 2003), советский литератор и журналист. Исследователь еврейской культуры.
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
ШОЛОМ-АЛЕЙХЕМ!
- “Шолом-алейхем” – что такое? -
Меня спросили как-то раз.
Сказал я:
- Добрый знак рукою,
Слова надежды без прикрас,
И друг, все двери распахнувший,
Чтобы скорей тебя обнять,
Во тьму дворовую шагнувший,
Чтобы печаль твою унять.
- “Шолом-алейхем” – что такое? -
Меня спросили как-то раз.
Сказал я:
- Мужество большое,
С каким встречаем горький час,
Когда мечты коса скосила
И жизнь твоя дала излом,
Но всё же не иссякла сила
И ты на бой идёшь со злом.
- “Шолом-алейхем” – что такое? -
Меня спросили как-то раз.
Сказал я:
- Слово золотое,
Оно давно в чести у нас;
Оно сильнее, чем оружье,
Оно добро несёт с собой,
Его переводить не нужно -
Его поймёт язык любой!
Из книги “Моя погода”, Москва, “Советский писатель”, 1985. Перевод из идиш.
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Беляев Константин Николаевич (1934 – 2009) – исполнитель бардовских песен, поэт и композитор.
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
Письмо советского еврея в Израиль
Посылаю я письмо не Китаю,-
Я Израилю протест направляю.
Голды Меир и Даяна орава,
Вам назло пишу я слева направо!
*****
Ты лети, лети, письмо, поскорее
От простого трудового еврея,
От монтёров, сталеваров, прорабов,-
Руки прочь, жиды, от наших арабов!
Вы надеялись на помощь да на силу,
Это вы свели Насера в могилу.
Вы испортили в раю атмосферу,
Привезли жиды в Одессу холеру.
Хоть у вас и у меня обрезанье,
Но забудьте вы свои притязанья!
Из-за ваших постоянных разбоев
Здесь повысилась цена на спиртное.
Я плюю на ваш иудин полтинник,
Не поедет к вам ни Таль, ни Ботвинник,
Не поедут к вам врачи и актёры,
Не поедут к вам евреи-шахтеры.
Не поедет к вам Юдкевич, Гершкович,
Солженицына дружок Ростропович.
Не поедет мой сосед Юзя Блюмер,
Потому что он вчера только умер.
Об Израиле Кобзон не мечтает,-
Своего дерьма там таки тоже хватает,-
Так что в гости нас к себе вы не ждите,
Не мутите воду нам, не мутите!
Еврейская невеста
1. Мне замуж нужно выйти поскорее,
Налились груди, дынями висят.
Найдите же мне толстого еврея,
Чтоб с бабками и лет за шестьдесят!
2. Послала объявление в газету,
И их визиты мне проели плешь.
И я скажу вам, мама, по секрету?
Не повалявши мужа – не поешь!
3. То импотент, а то характер свинский,
То нищий мент, то гомик, а то мразь.
Вот если бы такой, как Шуфутинский -
То я б с пол-оборота завелась.
4. Ему б сказала? “Мойша, please, sit down,
How do you do не хочете ли вы?”
Ну, в крайности, такой, как Розенбаум,
Чтоб с сексуальным видом головы.
5. Ах, мама, я тащусь от плечей узких,
От волосатых толстых животов.
Ну хоть бы клюнул кто из новых русских,
Но только непременно из жидов!
6. Ну кто ж сейчас захочет эскимоса,
Кто с чуркой свяжет юную судьбу?
За месяц жизни с Борей-кровососом
В момент с грудями вылетишь в трубу.
7. Ах, мама, мне по сердцу обрезанье,
Ведь с детства Голда Меир я в душе.
И пусть из местечковой он Рязани,
Мы в Хайфу с ним махнём на ПМЖ.
8. Раскинь, маман, мы в дальнюю дорогу,
Антисемиты пусть горят огнём.
Объединимся через синагогу,
“Хава-Нагила” вместе запоём.
9. Звонят в дверях, откройте поскорее,
Налились груди, дынями висят.
Найдите же мне толстого еврея,
Чтоб с бабками и лет за шестьдесят.
Достаньте же мне толстого еврея,
Чтоб с бабками и лет за шестьдесят!
Слова Л. Ефремовa
Комментарий: Беляев родился в городе Одессе. Закончил МГПИИЯ им. Мориса Тореза в 1960 году, переводчик и преподаватель английского языка. В основном писал песни на чужие стихи и исполнял чужие песни. Составитель цикла куплетов “Кругом одни евреи”. В 1970-х годах жил в Москве на улице Горького, два года снимал квартиру у знаменитой исполнительницы цыганских песен Ляли Чёрной. В 1983 году был осужден на 4 года (ст. 162 УК РСФСР, незаконный промысел), срок отбывал в колонии усиленного режима в Устюжне под Вологдой. После освобождения некоторое время работал ночным сторожем в гаражных обществах, затем – воспитателем в школе-интернате для детей-сирот. С 1988 по 1993 год занимался частным бизнесом, параллельно активно начал записываться. В 1996 году впервые записался на профессиональной студии “Рок-Академия”, после чего в 1997 вышел первый официальный сольный диск “Озорной привет из застойных лет”. Выпустил эксклюзивом 73 альбома и концерта.
P.S. Послушайте Беляева. Кругом одни евреи
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Бердяев Николай Александрович (1874 – 1948), русский философ и публицист.
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
Темна Россия и забита:
Тираны, войны, недород…
К чему клеймо антисемита
Тебе, страдающий народ?
К чему свирепствовать, Россия,
От хижины и до дворца?
К тому ли звал тебя Мессия?
Поводыря нет у слепца?
Опомнись: нет великих наций,
Евангелью не прекословь.
Отвергни ритуал оваций.
Когда громишь ты иноверцев,
Стократ твоя же льется кровь,
Так коль не разумом, так – сердцем.
Комментарий: Известный русский философ был большим нашим заступником . Он редко писал стихи, тем ценнее то из них, которое он посвятил евреям
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Берлин Адольф (р.1936), поэт. Профессор, доктор химическх наук. С 1997 года – в США.
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
Ефиму Александрову
Еврейские местечки
Ушедших еврейских местечек душа –
в сердцах моего поколенья.
В тот говор, в тот юмор, в ту боль, не дыша,
мы входим, как просят прощенья.
Еврейских местечек печален удел:
когда-то стремились оттуда,
теперь заглянуть бы туда хоть на день,
но нет их, и больше не будет
Тут были свои мастера и певцы,
торговцы на улочках тесных,
свои сумасшедшие и мудрецы,
артисты и клейзмер-оркестры.
И мудрость, и юмор, и радость, и грусть
впадали там в песни, как в море.
Их помнили – с детства ещё – наизусть
и пели в веселье и в горе.
Тут плакала скрипка у каждых дверей,
молилась еврейская мама,
а Тевье-молочник растил дочерей
и верил в их счастье упрямо.
Плыл в праздник косяк фаршированных рыб,
форшмак – кулинарное чудо,
и цимес с жарким у паштетной горы,
и чай ароматный под струдель…
Еврейских местечек святая печаль
на сердце останется шрамом:
их в гетто сожгла раскалённая сталь,
чтоб стать кровоточащей раной.
За стенами гетто не слышно шагов:
там жизни погасли, как свечи.
От целых общин не осталось следов,
от бывших еврейских местечек.
С заброшенных кладбищ, с могил тут и там
взлетают испуганно птицы.
Лишь редкий паломник приходит сюда
за нас и за тех помолиться.
*****
6 миллионов
Как детям объяснить шесть миллионов
исчезнувших в застенках навсегда,
замученных, отравленных “Циклоном”,
расстрелянных, повешенных, сожжённых?
Никто не видел слёз, не слышал стонов,
весь мир был равнодушен, как всегда.
Шесть миллионов. Нам представить страшно,
в какую бездну их толкнули ниц.
Шесть миллионов напрочь стёртых лиц,
шесть миллионов – целый мир за каждым.
Шесть миллионов с будущим рассталось,
потухло взглядов, закатилось лун.
Сердец шесть миллионов разорвалось,
шесть миллионов отзвучало струн.
А сколько не свершившихся открытий,
талантов? Кто узнает их число?
Шесть миллионов оборвалось нитей,
шесть миллионов всходов полегло.
Как объяснить “шесть миллионов” детям?
По населенью – целая страна,
шесть миллионов дней – тысячелетья.
Шесть миллионов жизней – чья вина?
Как вышло так: прошли десятилетья,
и через реки крови, море слёз
то тут, то на другом конце планеты
подонки отрицают Холокост?
Как детям объяснить шесть миллионов?..
P.S. Посмотрите видео-клип ”Еврейские местечки”.Читает автор Адольф Берлин
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Берлин Анатолий Ильич (р.1939), инженер, бизнесмен, поэт. Уроженец Санкт-Петербурга. С 1978 года живёт в США.
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
Еврей молился
Звук канонады стал почти привычным,
Бомбоубежища рыдали теснотой,
Над городом, гордившимся величьем,
Не умолкая, плыл протяжный вой.
Еврей молился… Как умел, как мог…
К нему сбегались люди коммуналки
И верили: его еврейский Бог
Не даст разрушить крышу, стены, балки…
Еврей бубнил на чуждом языке,
Раскачиваясь в такт своей молитвы,
Метались двери, как при сквозняке,
Выдерживая стон великой битвы.
И ни одно оконное стекло
Не выдало несчастных постояльцев –
Дом выстоял – наверное, спасло,
Что старец тот, заламывая пальцы,
Просил за всех… Лишь только с потолка
Струилась пыль надежды на спасенье…
Пульсировала вена у виска,
Суббота кончилась, настало воскресенье…
…………….
Еврей молился… (2009)
*****
Кем бы мы были, когда б не евреи,
страшно подумать.
*****Борис Чичибабин
Вспомните нас – пожалейте,
Что мы от вас уезжали…
*****Анатолий Берлин
Исход
Где вы, картавые физики,
Горбоносые дирижёры – Вы,
Лирики – Ицики,
Погромами не дожеванные?
Вдруг поднялись в одночасье
Из-за черты оседлости,
Меченые несчастьем
И синяками верности.
Строчки поэм изрубленных,
Шахматных досок бдения…
Всё для своих возлюбленных,
Всё для детей спасения!
Если б не длань Господня –
Прикройте в раздумьях веки –
Где был бы мир сегодня?
Примерно в семнадцатом веке…
Пляшут Зямы с Наташами –
Бармицвы* у полукровок…
Папа, какой ты отважный и
Как генетически ловок!
В мире сомнения – в мире
Двуличном – сугубо личном,
Живя не в своей квартире,
Кривиться – аполитично.
“Ах, рыбы вам фаршированной? –
Целую или кусками?!”
На Ближний Восток сформированный
Гарью пыхтя,
С гудками
Катится поезд скатертью…
Жаль, что не стала матерью!
Кровью Христа измазаны,
Христа, что мы им подарили…
Мчимся в веках отлаженной
Субординации…
Или:
«Ах, математики вы и
Ах, скрипачи…
Дать вам по тонкой вые,
Философ в очках, помолчи!»
……………………………………
Мы же безмерно устали
Передвигаться на цыпочках…
Как мы по-русски писали,
Как мы играли на скрипочках! (2008)
* Бармицва — религиозный обряд, который проводится,
когда еврейскому мальчику исполняется 13 лет
(возраст совершеннолетия)
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Блаженный (Айзенштадт) Вениамин Михайлович (1921 – 1999), российский поэт.
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
Отец мой – Михл Айзенштадт -
был всех глупей в местечке.
Он утверждал, что есть душа
у волка и овечки.
Он утверждал, что есть душа у комара и мухи.
И не спеша он надевал потрепанные брюки.
Когда еврею в поле жаль подбитого галчонка,
ему лавчонка не нужна, зачем ему лавчонка?..
И мой отец не торговал –
не путал счёта в сдаче…
Он чёрный хлеб свой добывал
трудом рабочей клячи.
О, эта чёрная страда бесценных
хлебных крошек!
Отец сидит в в углу двора и робко
кормит кошек.
И незаметно он ногой выделывает танец,
И на него взирает гой, весёлый оборванец.
- Ах, Мишка…Михеле дер нар –
какой же ты убогий!
Отец имел особый дар быть избранным у бога.
Отец имел во всех делах одну примету –
совесть.
Вот так она и родилась, моя святая повесть. (1972)
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Болтянская (Киперман) Нателла Савельевна (р.1965), российская журналистка, aвтор и исполнитель собственных песен.
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
****
Бабий Яр
Мама, отчего ты плачешь,
Пришивая мне на платье
Желтую звезду?
Вот такое украшенье
Хорошо б щенку на шею -
Я его сейчас же приведу.
А куда уводят наших,
Может, там совсем не страшно,
Может, там игрушки и еда?
Мне сказал какой-то дядя,
Сквозь очки в бумажку глядя,
Что назавтра нас возьмут туда.
Посмотри, какая прелесть,
Вот оркестр играет фрейлехс,
Отчего так много здесь людей?
Мама, ну скажи мне, мама,
Кто тут вырыл эту яму
И зачем нас ставят перед ней?
Что ты плачешь, ты не видишь -
Их язык похож на идиш,
Ну почему все пьяные с утра?
Может быть, в войну играют,
Раз хлопушками стреляют…
Мама, это вовсе не игра.
Мама, отчего ты плачешь,
Мама, отчего ты пла…
Послушайте эту песню в исполнении автора
Посвящение Соломону Михоэлсу
Судьба нам не дарит фарта,
Господь свою лампу гасит,
Коричневым цветом карту
Маляр Шикльгрубер красит.
Он руку в экстазе вскинет,
Виновных давай к ответу.
Виновных, что не такие,
Как Гензели или Греты.
Посеяно, а мы вытопчем -
Ни колоска, ни стебелька.
Играй, еврейская скрипочка,
В польском местечке Треблинка.
Но вот и другому снятся
Народы в смертельном клинче.
Не то чтобы не боятся,
Да кто ж не боится нынче?
Кто волю диктует миру,
Кто распределяет роли -
Пора королю бы Лиру
Поехать в Минск на гастроли.
А свечечка не горит почти,
И сквозь поминальный звон.
Играй, еврейская скрипочка,
Вы слышите, Соломон?
Забудьте своих убитых,
Опять Вас зовут к ответу,
Безродным космополитам
Негоже лезть в комитеты.
А жребий уже решился,
На ваших костях трава.
Еврейский Антифашистский -
Не вам их судить, не вам.
Где светлое надо выпачкать,
Мы этого лишь и жаждали.
Играй, еврейская скрипочка,
В память по всем и каждому.
Послушайте эту песню в исполнении автора
Еврейский погром
По шкафам кульки и банки,
Окна настежь в ранний час.
Грустноглазый старый Янкель
У дверей встречает вас.
Серый дом под ржавой кровлей
Покосился – не беда.
Бакалейная торговля,
Проходите, господа.
Ах, мадам, тут нет вопроса -
Аромат живых цветов, -
Он клюет унылым носом
В склянку, полную духов.
Господину чашку чая,
Шоколад для госпожи…
Околоточный кивает:
А ты не помер, старый жид.
А в ночи дома горели,
Старый Янкель мирно спал.
Молча шла громить евреев
Стервеневшая толпа.
От безумных пьяных бесов
Не спастись в полночной мгле.
Окровавленные пейсы
На затоптанной земле.
Ниц истерзанная Хая,
Дом их пламенем объят.
Боже, я тебе прощаю, -
В небо кроткий мертвый взгляд.
*****
Польша. 150км от Варшавы,
в крошечном городишке после
второй мировой войны был
поставлен памятник 1600 евреям,
погибшим во время оккупации.
Совсем недавно выяснилось,
что всё было иначе…
Едвабне
Ты ищешь нас – карту бери помасштабней,
Чернильная капля, случайно упала…
А наше местечко зовется Едвабне,
Подобных местечек по свету немало
Есть ратуша, рынок, ручей – по колено,
Бельё на верёвках знаменами реет…
Тут жили счастливой порой довоенной
Соседи. Неважно, – поляки, евреи…
И памятник – будет. Ну, как же не высечь
По камню, как больно и горько бывает
Местечку, где больше полутора тысяч
Погибло: война-то была – мировая…
Всё будет – цветы, поминальные свечки,
Успеет поблекнуть гранит пьедестала,
Но позже окажется – в нашем местечке
Немецких частей вообще не стояло.
Ну, только – патруль раз в неделю заедет,
А вермахт его обошел стороною,
И нас убивали свои же соседи,
Которых считали мы близкой роднею
Как праздничный ужин, и выпит и съеден,
Вчерашний уют многолюдного дома…
И нелюди эти – свои же соседи,
И – брошена спичка в сухую солому…
Перину и шаль передать по наследству
При жизни – утраты и больше бывают…
Вначале обрушилось наше соседство,
А после – горящая крыша сарая.
А память окрепнет, а боль не ослабнет,
Стареть вплоть до ветхого – новым заветам…
А наше местечко зовётся Едвабне,
Дахау, Майданек, Варшавское гетто…
P.S. Посмотрите и послушайте. Поёт Н. Болтянская
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Бородулин Рыгор (Григорий Иванович) (р.1935), белорусский советский поэт.
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
Последние поэты еврейские…
Кому прочтут они
Стихи свои на идиш?
Старики отошли к предкам,
Оглохли,
Отвыкли.
Молодежь не понимает.
В городишках
Собаки передохли.
Местечковые воробьи
В последнем колене
Изведены химией.
Ни школ, ни учеников.
Только кое-какие слова
Забрели попутно в белорусскую речь.
Мне смутно припоминается,
Наплывно видится,
Как на предвоенную мостовую
Летели из окон
Книжки с непонятными буквами,
Словно по снегу
Прошлось
Множество лапок птичьих.
Закрывалась школа
С целью
То ли единоязычия,
То ли взаимопонимания.
Хотя до той поры
Веками
Янка и Янкель,
Зося и Зелда
Друг дружку вполне понимали,
Даром что огольцы.
Дразнили магазинщика:
— У вас продаются
Свиные подковки?.. —
Летели книги
Грустнокрылыми пигалицами…
Смотрю
На книги белорусские
И вспоминаю
Унылокрылых одиноких
Изгнанниц. (1989)
Авторизованный перевод с белорусского.
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Бродский Иосиф Александрович (1940 – 1996), русский поэт, прозаик, переводчик. В США с 1972г. Лауреат Нобелевской премии по литературе (1986).
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
Еврейское кладбище около Ленинграда.
Кривой забор из гнилой фанеры.
За кривым забором лежат рядом
юристы, торговцы, музыканты, революционеры.
Для себя пели.
Для себя копили.
Для других умирали.
Но сначала платили налоги
уважали пристава,
и в этом мире, безвыходно материальном,
толковали Талмуд,
оставаясь идеалистами.
Может, видели больше.
А, возможно, верили слепо.
Но учили детей, чтобы были терпимы
и стали упорны.
И не сеяли хлеба.
Никогда не сеяли хлеба.
Просто сами ложились
в холодную землю, как зерна.
И навек засыпали.
А потом — их землей засыпали,
зажигали свечи,
и в день Поминовения
голодные старики высокими голосами,
задыхаясь от голода, кричали об успокоении.
И они обретали его.
В виде распада материи.
Ничего не помня.
Ничего не забывая.
За кривым забором из гнилой фанеры,
в четырех километрах от кольца трамвая. (1958)
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Брюсов Валерий Яковлевич (1873 – 1924), русский поэт.
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
В чреде видений неизменных
Как совершенна и чиста
Твоих страниц проникновенных
Младенческая простота!
Се, в страшный час в горах застыли
Отец и сын, костер сложив.
Жив облик женственной Рахили,
Израиль-богоборец жив!
И кто, житейское отбросив,
Не плакал в детстве, прочитав,
Как братьев обнимал Иосиф
На высоте честей и слав!
Кто проникал, не пламенея,
Веков таинственную даль,
Познав сиянье Моисея,
С горы несущего скрижаль?!
Резец, и карандаш, и кисти,
И струны, и певучий стих –
Еще светлей, еще лучистей
Творят ряд образов твоих.
Какой поэт, какой художник
К тебе не приходил, любя:
Еврей, христианин, безбожник –
Все, все учились у тебя.
И сколько мыслей гениальных
С тобой невидимо слиты:
Сквозь блеск твоих страниц кристальных
Нам светят гениев мечты.
Ты вечно новой, век за веком,
За годом год, за мигом миг,
Встаешь – алтарь пред человеком,
О Библия! О Книга книг!
Ты – правда тайны сокровенной,
Ты – откровенье, ты – Завет,
Всевышним данный всей вселенной
Для прошлых и грядущих лет!
О Книга книг! Кто не изведал
В своей изменчивой судьбе,
Как ты целишь того, кто предал
Свой утомленный дух тебе! Не меркнут образы святые,
Однажды вызванны тобой:
Пред Евой – искушенья змия,
С голубкой возвращенной – Ной! (”Библия”, 1918)
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Бунин Иван Алексеевич (1870 – 1953), русский писатель. Нобелевский лауреат по литературе (1933).
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
МАГОМЕТ И САФИЯ
Сафия, проснувшись, заплетает ловкой
Голубой рукою пряди черных кос:
“Все меня ругают, Магомет, жидовкой”,-
Говорит сквозь слезы, не стирая слез.
Магомет, с усмешкой и любовью глядя,
Отвечает кротко: “Ты скажи им, друг:
Авраам – отец мой, Моисей – мой дядя,
Магомет – супруг”.
1914
ТОРА
Был с богом Моисей на дикой горной круче,
У врат небес стоял как в жертвенном дыму:
Сползали по горе грохочущие тучи -
И в голосе громов бог говорил ему.
Мешалось солнце с тьмой, основы скал дрожали,
И видел Моисей, как зиждилась Она:
Из белого огня – раскрытые скрижали,
Из черного огня – святые письмена.
И стиль – незримый стиль, чертивший их узоры,-
Бог о главу вождя склоненного отер,
И в пламенном венце шел восприемник Торы
К народу своему, в свой стан и свой шатер.
Воспойте песнь ему! Он радостней и краше
Светильника Седьми пред божьим алтарем:
Не от него ль зажгли мы пламенники наши,
Ни света, ни огня не уменьшая в нем?
1914
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | 1 Comment »
Быков Дмитрий Львович (р.1967), российский журналист, писатель.
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
“В сем христианнейшем из миров
Поэты – жиды.”
(Марина Цветаева)
Послание к евреям
В душном трамвае – тряска и жар, как в танке, -
В давке, после полудня, вблизи Таганки,
В гвалте таком, что сознание затмевалось,
Ехала пара, которая целовалась.
Были они горбоносы, бледны, костлявы,
Как искони бывают Мотлы и Хавы,
Вечно гонимы, бездомны, нищи, всемирны -
Семя семитское, проклятое семижды.
В разных концах трамвая шипели хором:
“Ишь ведь жиды! Плодятся, иудин корень!
Ишь ведь две спирохеты – смотреть противно.
Мало их давят – сосутся демонстративно!”.
Что вы хотите в нашем Гиперборее?
Крепче целуйтесь, милые! Мы – евреи!
Сколько нас давят – а все не достигли цели.
Как ни сживали со света, а мы все целы.
Как ни топтали, как не тянули жилы,
Что не творили с нами – а мы все живы.
Свечи горят в семисвечном нашем шандале!
Нашему Бродскому Нобелевскую дали!
Радуйся, радуйся, грейся убогой лаской,
О мой народ богоизбранный – вечный лакмус!
Празднуй, сметая в ладонь последние крохи.
Мы – индикаторы свинства любой эпохи.
Как наши скрипки плачут в тоске предсмертной!
Каждая гадина нас выбирает жертвой
Газа, погрома ли, проволоки колючей -
Ибо мы всех беззащитней – и всех живучей!
Участь избранника – травля, как ни печально.
Нам же она предназначена изначально:
В этой стране, где телами друг друга греем,
Быть человеком – значит уже евреем.
А уж кому не дано – хоть кричи, хоть сдохни, -
Тот поступает с досады в черные сотни:
Видишь, рычит, рыгает, с ломиком ходит -
Хочется быть евреем, а не выходит.
Знаю, мое обращение против правил,
Ибо известно, что я не апостол Павел,
Но, не дождавшись совета, – право поэта, -
Я – таки да! – себе позволяю это,
Ибо во дни сокрушенья и поношенья
Нам не дано ни надежды, ни утешенья.
Вот моя Родина – Медной горы хозяйка.
Банда, баланда, блядь, балалайка, лайка.
То-то до гроба помню твою закалку,
То-то люблю тебя, как собака палку!
Крепче целуйтесь, ребята! Хава нагила!
Наша кругом Отчизна. Наша могила.
Дышишь, пока целуешь уста и руки
Саре своей, Эсфири, Юдифи, Руфи.
Вот он, мой символ веры, двигавшей годы,
Тоненький стебель последней моей опоры,
Мой стебелек прозрачный, черноволосый,
Девушка милая, ангел мой горбоносый.
P.S. Посмотрите. Интервью с Д. Быковым
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Бялик Хаим – Науман (1874 – 1934), еврейский поэт, прозаик,публицист. До 1920 жил в России. С 1924 в Палестине. Писал в основном на иврите.
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
Да, погиб мой народ
И объятый тяжелым, губительным сном,
Мой народ не поднялся в порыве одном,
Не почувствовал сил и восторга прилив,
Слыша радостный отклик на скорбный призыв.
И, сынов возвращенных увидя своих,
Он руки не простер, и не принял он их,
И в людской суете и под золота звон
Гром могучий затих, Б-жий глас заглушен,
И в отравленном сердце средь пошлых утех
Б-жье слово давно вызывает лишь смех…
Да, погиб мой народ, он к позору привык,
Без порывов и дел он постыдно поник.
Гнет цепей вековых – беспредельный позор –
Иссушил его ум, ослепил его взор.
Он к неволе привык, и его лишь гнетет
Рабский страх пред бичом, пыль вседневных забот.
Извиваясь, как червь, в бездне муки и бед,
Разве может он верить в грядущий рассвет,
Порываться к далеким, незримым лучам
И вещать свое слово грядущим векам?.. (1897)
(Пер. с иврита Л. Яффе)
P.S. Прочтите о Бялике – ”Поэт печали, гнева и любви”.
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Вальшонок Зиновий Михайлович (р.1934), российский поэт.
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
Дробицкий яр.
Увалы Дробицкого Яра
огнем осеннего пожара испепеляюще горят.
В траве и ветках дикой груши
парят расстрелянные души,
горюют, молятся, скорбят.
Вот этот кустик цвета меди
носил когда-то имя Мендель,
он был сапожник и трепач.
Тот одуванчик на полянке
никто иной, как ребе Янкель,
весёлый харьковский скрипач.
В ромашке – призрак человека;
библиотекарша Ревекка
вдыхает солнечную пыль.
А там, в круженьи листьев прелых,
танцет вечный танец “Фрейлехс”
босая девочка Рахиль.
“Жи-ды!..” – предатели орали,
когда толпу фашисты гнали
сюда, на тракторный завод.
Людей в евреях отрицая,
толкали в яму полицаи
калек, и старцев, и сирот.
Как вещий символ катастрофы,
мать восходила на Голгофу,
собой прикрывши малыша.
Хор автоматов монотонно
отпел библейскую Мадонну,
Мольбы и выкрики глуша.
Я-тот малыш, и невидимкой
лежу с убитыми в обнимку
в том окрававленном яру.
С презрительной нашивкой “юде”
среди затравленного люда.
Я – мертв…И дважды не умру.
Давным-давно все это было…
Но черносотенного пыла
не оградили реки слез.
Не жаль погромщикам усилий,
чтоб в старом эйхмановском стиле
еврейский разрешить вопрос.
На склонах Дробицкого Яра
от оружейного угара
еще туманится роса.
И тридцать тысяч монолитно,
как поминальную молитву
возносят к небу голоса
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Мне когда-то песню пела мама.
И припев, звеневший на губах,
в память мою врезался упрямо:
«Чири-бири, чири-бири, бах!»
Чири-бири…Все мы жили-были
и носили меты под ребром.
Чири-бири…Нас жестоко били, учинив расправу и погром.
Чири-бири…Языка лишили.
«Бей жидов!» – писали на столбах.
Чири-бири…Втихаря душили.
Чири-бири, чири-бири, бах!
Чири-бири…Мы сдыхали в гетто,
унося в очах безмолвный страх.
Чири-бири… Истлевали где-то
в безымянных ямах и ярах.
Чири-бири…Стали пеплом жестким
в жарких топках лагерных печей.
Чири-бири…Оплывали воском
поминальных трепетных свечей.
Чири-бири…Гнили мы в Сибири
с номерами на холсте рубах.
Били-били нас, да не добили.
Чири-бири, чири-бири, бах!
Чири-бири… В простеньком мотиве –
бесприютный материнский клич.
Чири-бири…Дочка в Тель-Авиве,
сын – в Париже, внук – на Брайтон-бич.
Чири-бири… Понесли по свету
мы тавро изгойское во лбах
Чири-бири… Чем дышать поэту?
Чири-бири, чири-бири, бах!
РУССКАЯ ГАРМОШКА В ТЕЛЬ-АВИВЕ
В центре Тель-Авива – русская гармошка!
То вздохнет лениво, то всплакнет немножко…
Музыкант нежданно в знойный вечер долгий,
в землях Иордана загрустил по Волге.
Вроде бы не старый, да в морщинах скулы.
Может, из Самары, может быть, из Тулы…
Братцы, я не знаю, хорошо иль плохо,
что попал в Израиль гармонист Тимоха.
Только б слушал вечно, как седой мужчина
возле семисвечья плачет про лучину.
Здесь, где чтят евреи Тору с праотцами,
по равнине реет тройка с бубенцами.
И гремит игриво над травой росистой
в центре Тель-Авива бубенец российский.
Царство берендеев, сосны да березы…
А у иудеев – на ресницах слезы.
Лей нам радость в уши, гармонист Тимошка:
пусть сближает души русская гармошка.
Улицею Герцля уношу я горечь.
Эх, не рви мне сердце, Тимофей Григорьич!
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Васильев Павел Николаевич (1910 – 1937), советский поэт.
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
Гренландский кит, владыка океана,
Раз проглотил пархатого жида.
Метаться начал он туда-сюда,
на третий день владыка занемог,
но вот жида переварить не мог.
И так Россия – о, сравненье жутко! -
И ты, как кит умрешь
От несварения желудка.
P.S. За что расстреляли антисемита
Posted in 11. Еврейская тематика в русской поэзии и песне | No Comments »
Высоцкий Владимир Семёнович (1938 – 1980), русский артист, поэт, бард.
March 8th, 2010 | Author: Anatoliy Zelikman
*****
Зачем мне считаться шпаной и бандитом -
Не лучше ль податься мне в антисемиты:
На их стороне хоть и нету законов, -
Поддержка и энтузиазм миллионов.
Решил я – и, значит, кому-то быть битым,
Но надо ж узнать, кто такие семиты, -
А вдруг это очень приличные люди,
А вдруг из-за них мне чего-нибудь будет!
Но друг и учитель – алкаш в бакалее -
Сказал, что семиты – простые евреи.
Да это ж такое везение, братцы, -
Теперь я спокоен – чего мне бояться!
Я долго крепился, ведь благоговейно
Всегда относился к Альберту Эйнштейну.
Народ мне простит, но спрошу я невольно:
Куда отнести мне Абрама Линкольна?
Средь них – пострадавший от Сталина Каплер,
Средь них – уважаемый мной Чарли Чаплин,
Мой друг Рабинович и жертвы фашизма,
И даже основоположник марксизма.
Но тот же алкаш мне сказал после дельца,
Что пьют они кровь христианских младенцев;
И как-то в пивной мне ребята сказали,
Что очень давно они бога распяли!
Им кровушки надо – они по запарке
Замучили, гады, слона в зоопарке!
Украли, я знаю, они у народа
Весь хлеб урожая минувшего года!
По Курской, Казанской железной дороге
Построили дачи – живут там как боги…
На все я готов – на разбой и насилье, -
И бью я жидов – и спасаю Россию!
*****
Мишка Шифман башковит -
У него предвиденье.
«Что мы видим, – говорит, -
Кроме телевиденья?
Смотришь конкурс в Сопоте -
И глотаешь пыль,
А кого ни попадя
Пускают в Израиль!»
Мишка также сообщил
По дороге в Мнёвники:
«Голду Меир я словил
В радиоприемнике…»
И такое рассказал,
До того красиво! -
Что я чуть было не попал
В лапы Тель-Авива.
Я сперва-то был не пьян,
Возразил два раза я -
Говорю: «Моше Даян -
Сука одноглазая, -
Агрессивный, бестия,
Чистый фараон, -
Ну, а где агрессия -
Там мне не резон».
Мишка тут же впал в экстаз -
После литры выпитой -
Говорит: «Они же нас
Выгнали с Египета!
Оскорбления простить
Не могу такого, -
Я позор желаю смыть
С Рождества Христова!»
Мишка взял меня за грудь:
«Мне нужна компания!
Мы ж с тобой не как-нибудь -
Здравствуй – до свидания, -
Побредем, паломники,
Чувства придавив!..
Хрена ли нам Мнёвники -
Едем в Тель-Авив!»
Я сказал: «Я вот он весь,
Ты же меня спас в порту.
Но одна загвоздка есть:
Русский я по паспорту.
Только русские в родне,
Прадед мой – самарин, -
Если кто и влез ко мне,
Так и тот – татарин».
Мишку Шифмана не трожь,
С Мишкой – прочь сомнения:
У него евреи сплошь
В каждом поколении.
Дед параличом разбит, -
Бывший врач-вредитель…
А у меня – антисемит
На антисемите.
Мишка – врач, он вдруг затих:
В Израиле бездна их, -
Гинекологов одних -
Как собак нерезаных;
Нет зубным врачам пути -
Слишком много просится.
Где на всех зубов найти?
Значит – безработица!
Мишка мой кричит: «К чертям!
Виза – или ванная!
Едем, Коля, – море там
Израилеванное!..»
Видя Мишкину тоску, -
А он в тоске опасный, -
Я еще хлебнул кваску
И сказал: «Согласный!»
…Хвост огромный в кабинет
Из людей, пожалуй, ста.
Мишке там сказали «нет»,
Ну а мне – «пожалуйста».
Он кричал: «Ошибка тут, -
Это я – еврей!..»
А ему: «Не шибко тут!
Выйди, вон, из дверей!»
Мишку мучает вопрос:
Кто тут враг таинственный?
А ответ ужасно прост -
И ответ единственный:
Я в порядке, тьфу-тьфу-тьфу,-
Мишка пьет проклятую, -
Говорит, что за графу
Не пустили – пятую.
*****
Он был хирургом – даже нейро,
Специалистом по мозгам.
На съезде в Рио-де-Жанейро
Пред ним все были мелюзга.
Всех, кому уже жить не светило,
Превращал он в нормальных людей.
Но огромное это светило,
К сожалению, было – еврей.
В науке он привык бороться,
И за скачком всегда скачок.
Он одному землепроходцу
Поставил новый мозжечок.
Всех, кому уже жить не светило,
Превращал он в нормальных людей.
Но огромное это светило,
К сожалению, было – еврей.
Комментарий: Дед Высоцкого, Вольф Шалиомович Высоцкий, не унаследовал бизнес родственников (торговля чаем)- в 1911-м году он приехал из Бреста-Литовского в Киев получить образование. Он учился в юридическом, коммерческом институтах, а позже закончил еще и Киевский институт народного хозяйства. Здесь он познакомился с Дорой Евсеевной Бронштейн – будущей медсестрой, жгучей брюнеткой с пылающими глазами. Дора была дочерью богатого житомирского помещика Евсея Бронштейна. Она закончила киевскую фельдшерско-акушерскую школу. Здесь, в Киеве, Вольф Шалиомович стал Владимиром Семеновичем, Дора – Ириной Алексеевной (хотя она несколько раз меняла имена и становилась то Ираидой, то Иродиадой). В 1915-м году у молодой семейной пары родился сын Семен – отец поэта. В 1918-м году – сын Алексей.
P.S. Прочитайте. Еврейская тема в творчестве В. Высоцкого.
P.S. Послушайте песню Высоцкого ”Антисемиты”
Сегодня в блогах
Создание аватарСервис для создания аватар в режиме онлайн. Позволяет вырезать из большой фотографии свою мордочку и сделать из неё аватару :) Есть возможность сразу же установить аватару в качестве своей основной.
Скачать музыку с LiveInternet.ruПростая скачивалка песен по заданным урлам
Чеснок – молодильное яблочко 
На сентябрь приходится немало памятных дат, связанных с еврейскими деятелями науки и культуры
2 – 120 лет со дня рождения Йозефа РОТА – одного из талантливейших австрийских писателей и публицистов межвоенной эпохи, уроженца западноукраинского городка Броды (три четверти населения которого составляли евреи); автора романов «Паутина», «Отель Савой», «Бунт», «Бегство без конца», «Левиафан», «Циппер и его отец» (в русском переводе «Циппер и сын»), «Справа и слева», «Йов», «Марш Радецкого» (принесший автору мировую известность), написанного в те же годы эссе «Евреи в странствиях»… В последние годы жизни, проведенные в Париже (куда писателю пришлось эмигрировать в 1933-м, после прихода к власти нацистов), были созданы еще несколько романов – «Тарабас», «Гость на этой земле», «Исповедь убийцы», «Могила капуцинов» (продолжение «Марша Радецкого»), «Ложный вес» (где неоднозначно оцениваются события в России 1917-го и последующих лет), повесть о Наполеоне – «Баллада о Ста днях», а также во многом автобиографическая книга «Рассказ о старом пьянице».
