Ничто так не приближает нас к познанию смысла жизни как поллитра виски. И ничто так очевидно не доказывает бессмысленность нашего существования как похмельный синдром.

Так мне думается в те дни, когда я трезв. И, надо заметить, это самое трезвое состояние заставляет во всем сомневаться. Мир тут же теряет свою монохромную палитру и начинает пестреть всеми оттенками RGB. От этого возникает куча разных мыслей, которые, наверное, и провоцируют все эти псевдоинсайты в экстремальных состояниях.

Порочный круг.

К слову, порочность этого круга усугубляется еще и полным отсутствием желания из него выходить. Потому что привычка. Та самая, которую в народе «второй натурой» кличут. Кто-то ноет об обстоятельствах, некоторые ищут оправдание в том, что их именно так все и устраивает. Консерватизм сплошной.

Ну и неудивительно. Зачем предпринимать какие-то шаги, когда все наперед знаешь? Вот, переменил свою жизнь, вместо прожигания способностей своих и времени стал пользу какую-то приносить. И себе, и окружающим. Красота. Но те самые похмельные постулаты на уровне ощущений хоть и теряют свою силу, но в мыслях-то присутствуют. На самом деле их – постулатов этих – совсем немного. Настолько немного, что одним словом можно сказать. А слово вот какое:

ЗАЧЕМ?

Ведь все равно умрем/это ничего не изменит/это все – презренные мелочи (нужное подчеркнуть).

И только когда наберешься хорошенько, до состояния, которое идет много позже стадии активного веселья, все приобретает сакраментальную важность. Желание поменять многое, намерений куча, планы долговременные на раз составляются в голове подробнейшие. Ну просто торжество созидательной мысли. Притом вещи видятся совершенно иными, а собственные возможности – практически безграничными. Видимо, бухло пробуждает веру в неисчерпаемость человеческого (и своего личного, разумеется) потенциала. Так что там много фраз крутится навроде «и почему я раньше не», «это все – не проблема» и так далее.

Мне кажется, что многие из этих планов были бы вполне реализуемы, если б все задействованные в нем люди тоже были бы пьяными до чертиков на период их воплощения. Ведь каждый бы выкладывался по полной (нам ли не знать это состояние, когда хочется доказать миру, что ты ого-го), так что наверняка - пятилетку за два дня.

Впрочем, у всех разный приход к коматозу. Так что эффективность под вопросом. Если уж в рамках приличий, этики и воспитания – и то возникает столько конфликтов, то что уж говорить о ситуации с обостренной донельзя категоричностью и близкой к религиозному фанатизму верой в абсолютную истинность каждой своей мысли?

Поубивали б друг друга, верное дело.

Морали никакой из этого не последует. Как по мне, мораль историй – это что-то сродни фразеологизму или анекдоту. Мол, вот как забавно можно резюмировать сказанное. Этакое старание подчеркнуть парадоксальность или скрытую очевидность мысли. Защита от дурака. В стиле монотонного «этим автор хотел показать..», от которого хочется обратно в кровать или выпить пива – в зависимости от того, каким по счету стоит урок литературы.

Так что просто обозначу завершение мысли:

.

Наверное, каждому человеку, который хоть иногда задумывается о своем месте в этой жизни, равно как и о смысле этой самой жизни, хоть раз приходила в голову мысль написать автобиографию. Думаю, этот жанр вполне можно назвать кульминацией рефлексии. С элементами педагогики, разумеется. Потому как без того ингредиента, который позволяет читателям извлечь для себя какой-то урок, любая биография есть ни что иное как всплеск графомании. И, разумеется, такие вещи никому кроме самого автора не интересны.

У меня идея записывать случаи из своей жизни стала нагло вызывать тик в мозге и пальцах еще в школьные годы. Смешно, ведь тогда и описывать-то было особенно нечего. Так, мелкие происшествия в жизни (чего уж там таить греха) подростка уровнем немного above the average. Срам чистой воды в общем. До сих пор иногда нахожу какие-то записные книжки, страницы которых испещрены мелким почерком. И смеяться, читая эти строки, я могу лишь потому, что читаю их в одиночку. Любая же мысль о том, что это могло бы быть опубликовано, вызывает приступ панического страха. Ибо тогда тот образ, над которым я работал годами, тут же был бы разрушен. Думаю, что и по прошествии многих лет, когда в щетине на моих щеках появится проседь, я не буду способен предать эти писульки гласности. Даже ради смеха. Есть вещи, над которыми человек не сможет посмеяться с другими, даже если он обладает высоким уровнем умения посмеяться над собой.

Так-то.

Потом, когда эти псевдолитературные потуги вышли на более менее сносный уровень, я даже завел специальную тетрадь. Этакий прообраз блога. В него шли мысли и заметки, которые потом могли быть показаны друзьям и знакомым без особенного риска для репутации. Вернее, без риска показаться глупым и мелким человеком - причин для порицания общественностью там было сколько хочешь. Вскоре стало ясно, что нормально вести заметки можно лишь тогда, когда ты уверен, что их до определенного момента никто не прочтет. Так как в реальном времени эти закорючки могут оказать весьма ощутимое влияние на окружающих и, как следствие, сильно усложнить жизнь автору. Вот и получается всего два варианта: либо писать мемуары, которые уже не идут в счет за давностью событий и их слишком близко к сердцу никто не примет, либо писать «в стол». Лелея надежду, что когда-нибудь это кто-то прочтет и будет поражен твоим мастерством читать в людях, анализировать и мастерски излагать.

Как всегда, самый главный «сор в избе» - это взаимоотношения с противоположным полом. Ну, у меня, по крайней мере. С родителями повезло, с друзьями, по большому счету – тоже. Поэтому самые лакомые с точки зрения щекотливости и гуляния нетрезвой походкой по лезвию кусочки всегда были связаны с девушками. И тогда я завел отдельную книжицу, которая была посвящена исключительно этой тематике. Притом отнюдь не дневникового толка – в нее не идут описания каких-то событий в хронологическом порядке. Туда я вношу лишь бывших девушек с подробным описанием характера, личности и взаимоотношений. И только по прошествии определенного времени, которое в каждом случае определяется отдельно. Чтоб все было взвешено и обдумано. Никаких лишних эмоций.

В какой-то момент оказалось, что даже сама по себе эта книжка вызывает некоторое волнение. Даже когда просто берешь ее в руки и перелистываешь страницы, не читая. Фотографии, меняющийся год от года почерк, чернила разного цвета, дополнения на полях, сделанные спустя дюжины месяцев после написания очерка. Когда доверяешь бумаги какие-то сокровенные мысли, когда из под смазанного чернилами стального шарика выходит чистая искренность без позерства и бравады, сама аура этого томика начинает чувствоваться чуть ли не на физическом уровне.

Так-то.

Я веду эту летопись уже семь лет. И за это время ни единая живая душа не видела даже обложки этого молескина. Кто его знает, может подарю его сыну на 21 день рождения. Не только, чтоб он оценил крутость отца, но и понял, что родительские советы не с потолка берутся, а являются прямым следствием трудного сына ошибок – опыта. Ведь дети обычно не в состоянии представить, что родители тоже когда-то были такими же. И попадали в такие же ситуации. Как и их предки. На протяжении всей истории человечества.

А может эта книжка сгинет где-нибудь. И, наверное, таковое событие было бы к лучшему. Бумага-то все стерпит, а вот люди могут быть смертельно обижены даже спустя годы после того как.

Однако все же здорово иногда достать эту пообтрепанную по краям библию, в которой нет учения, но есть факты, полистать ее, а иногда и добавить новую главу. Сам процесс доставляет неописуемое удовольствие. Я ведь агностик, к тому же распиздяй. Поэтому такого рода ритуал замещает мне вещизм и тягу к таинству во всех остальных сферах жизни. По размышлению, должен признать, что это все отдает некоторым маньячеством. Что ж, возможно. Однако стоит заметить, что мания распространяется на сами мысли: там нет клочков волос ли кусочков кожи. Все записанное является лишь результатом мыследеятельности на тему, а сами объекты, признаться, не имеют такого уж большого значения.

Так-то.

А с автобиографией пока придется обождать. У большинства случаев, которые достойны упоминания, еще не истек срок давности.

Upd.

Поменял фотку в социальных сетях. Ребекка про нее сказала бы: krutoi.

Когда я вспоминаю о чем-то - это больше чем просто динамичные мыслеобразы. Такое ощущение, что я все еще могу влиять на прошлое. Пусть и поступками в настоящем. А былое так настойчиво напоминает о своем существовании, что невольно начинаешь сомневаться в том, что я живу в момент "между прошлым и будущим". Не окажется ли, что мое существование растянуто на всем протяжении линии жизни?

Сначала я совершенно не придавал этому значения, но потом, проанализировав ситуацию, понял, что за последние пару лет мне не раз доводилось напрягать память, дабы на основе имеющегося опыта выбрать стиль поведения. Хрен там. Nothing is static, everything's changing, everything is falling apart. (с) CP Закрома памяти услужливо подсовывали устаревшие данные, а я смущенно пытался выстроить свои эмоции и мысли. ЛП (люди из прошлого) с завидным постоянством преподносили сюрпризы. От тотального разочарования в человеке, когда-то очень нравившемся, до полного пересмотра взглядов на людей, которые в старые времена не вызывали особого интереса.

Пишу и думаю: а не лукавлю ли я сам перед собой? Благо это уже вошло в привычку. Самоубеждение у меня достигло таких высот, что я могу по собственному заказу влюбиться, возненавидеть, стать полностью равнодушным к практически любому человеку. Другое дело, что не всегда есть возможность заглянуть в банк данных подсознания: "а был ли заказ?".

Регулярность, с которой прошедшее напоминает о себе, не оставляет другого выхода как помыслить: а не является ли это знаком, что в моем прошлом есть незавершенность, допущена ошибка или еще что-то? Словно призрак, бродящий по старому замку и могущий обрести упокоение только после захоронения останков. Вот и приходится закапывать кости. Да все не те.

***

Let your bones be buried in time,
Ages will pass till the last deadline;
Look into my eyes and do what you must,
Before our souls will turn into dust.

***

С другой стороны, один из многочисленных внутренних голосов спокойно, но настойчиво убеждает меня: "мужик, ну чего ты вечно находишь себе предмет для глубоких раздумий? Жизнь - гениальная штука, а, значит, - она проста как экспресс-диагностика непрофильного актива. Не плоди сущностей без необходимости, они и так размножаются словно кролики". Что сказать, у этого голоса довольно мудрый хозяин. "Да, слишком мудрый", - нашептывают другие альтер-эго.

Появились позитивные моменты в мышлении. В стиле "да, на улице холод собачий, зато как ярко светит солнце", или "damn, ни черта не выспался, зато в моем распоряжении целый день". Живи быстро; умирай, когда придется. Человеческие глаза успевают за одну секунду совершать до десятка движений - научись фиксировать каждый из образов. Будет о чем вспомнить в следующей жизни.

Дабы не быть слишком слюняво-оптимистичным, отмечу, что люди, по-прежнему, - идиоты, а мир несправедлив и жесток. И чтобы выжить, надо превратиться в абсолютную сволочь. Если вы живы - не обижайтесь на подобную формулировку. Она верна как то, что лучшая мотивация - это деньги.

Болезнь высосала силы и волю, оставив липкий ил затягивающей лени. Вроде как и самочувствие уже в норме, и лежать не хочется, но взяться за что-то элементарно не хватает упорства.

Даже пообедать нормально лень. Да что там, лениво даже размышлять об этом.

Витамины пью, окно на ночь открываю, депрессивных книг не читаю.

Может, скоро взорвусь пятидесятимегатонной бомбой всепоглощающей деятельности?

Приходилось когда-нибудь глядеть в одну точку, не обращая внимания на поцелуи и ласки? Быть мыслями так далеко, что трудно представить большее отчуждение. Смотреть сквозь человека, пожимая ему руку. Улыбаться в ответ на "трагическую" новость или даже не давать сигналов мимическим мышцам при чьей-то удачной шутке.

Когды ты что-то теряешь - стараешься выпестовать в себе чувство обладания. Это нечто вроде сублимированных воспоминаний. Маленький шарик весом в тысячу сверхновых звезд. Он давит на тебя, ломая новые хрупкие конструкции, которые сознание старательно выстраивает, словно муравьи в муравейнике, который каждые пять минут ворошат палкой.

I say, всегда можно найти субститут. I say, есть уникальность, но нет невозможности быть даже более удовлетворенным аналогом. I say, люди часто жрут дерьмо и при этом блаженно жмурятся - не надо приводить в пример себя, таких умных и правильных. I say, я действительно могу испытывать симпатию к людям.

Раффычъ в очередной раз берет приступом крепость внутри своей головы.

- Твою мать! – В сердцах топнув ногой, он сжал и разжал кулаки и поднял полный спокойной ненависти взгляд.

Алекс был довольно вспыльчивым человеком, но и отходил тоже очень быстро. За одним исключением. Если явление не позволяло вписать его в рамки «а, ладно, всякое бывает» и задевало лично его честь, взрыв эмоций переходил в холодную ярость. На ее волне не совершалось необдуманных поступков, она не заставляла радостно биться сердце при разыгрывании в воображении сцены отмщения. Скорее, это было сродни восстановлению справедливости.

Надо заметить, понимание справедливости у Алекса было довольно своеобразным.

Он очень любил говорить о том, что не обижается, а делает выводы. На последних словах фразы делал особенный акцент. Мол, не просто аналитика, а самые что ни на есть далеко идущие заключения. Из его уст это звучало как «поставить крест». И ведь ставил, убежденный в верности методологии.

- Макс, - уже совершенно ровным голосом проговорил он в трубку мобильника, - Надо бы пересечься, рассказать кое-что хотел.. Да нет, идея есть одна. Дело личное. А что насчет Лехи? Ты же знаешь: куда двое, туда и третий.

Убрав трубку во внутренний карман пиджака, Алекс привычным движением провел рукой по волосам, растопырив пальцы на манер гребня, и ввел в поисковике лаконичный запрос. Действительно, найдется все. Со временем, как и обещает один из самых известных поисковых порталов.

В тот же вечер все было сделано. «Справедливость» восторжествовала. Комбинация прошла без сучка, без задоринки, вызывая одним своим изяществом уважение к профессионализму исполнения. Ситуация кардинально изменилась. Алекс был на коне.

Выпив ритуальную кружку пива с друзьями в баре, штат которого знал их всех по именам, ибо видел через день, Алекс отправился домой. Покинув компанию, тут же ушел в себя, как делал всегда, буде выдастся свободная минута. Прокрутив в голове еще раз прошедшее за день, с меланхоличным удивлением понял, что победа не принесла удовольствия. И даже не позабавила.

Цепким взглядом Алекс скользил по голубому летнему небу, иногда провожая обрывки белых облаков. Он был все ближе к одному из самых набольших своих страхов: ему становилось все равно.

Мне не раз указывали на то, что здесь - не мое место. "Самые умные" ходят за Клинским и все такое.

Да, с самого начала я был здесь белой вороной. Уж слишком все чуждое. Как и в реальном мире. Иногда мне снится одинокий путник, который время от времени переворачивает маленькие песочные часы, которые висят у него на шее на цепочке из белого металла. Вместо песчинок в часах - слова. Наверное, так мое подсознание видит мою жизнь.

Все сказанные мной слова остаются в силе. Все новые - лишь другая комбинация уже сказанных. Постоянный калейдоскоп уникальных сочетаний слов и фраз. Разнотолки абсолютной истины. Метаморфозы суперструны.

Когда я говорю, знаю - единицы не проигнорируют смысл. И те - не поймут сути. Словно плевок в пропасть. Затяжное падение в осознание того, что на этой сцене только один способ выступления - монолог. Зрительный зал пуст. Да, было несколько посетителей, но те - далече.

- А теперь представьтесь.
- Меня зовут Кирилл. Я совсем потерял голову и у меня не осталось сил даже на ненависть.
- Здравствуй, Кирилл..

У меня совершенно не клеится разговор с моими инстинктами. Поняв всю бесполезность своих попыток дать мне знать о чем-то путем пребывания на горизонте сознания, первобытные рефлексы занялись непосредственно организмом.

Надо заметить, всеобщий гормональный бум в начале весны меня мало потревожил. То ли занят сильно был, то ли могучий пресс интеллекта благодушно диктовал низменным желаниям свои правила пребывания в моей голове. В общем, у меня была прекрасная возможность заниматься своими делами, не отвлекаясь на суету обезумевших от запаха Воскрешения Жизни людей. На мой вкус, этот аромат сродни запаху гари, исходящего от пепелища, где справляла свой непонятный обряд птица Феникс.

«Если жизнь чрезмерно деловая – функция слабеет половая». Кажется, так говаривал Губерман, это вполне в его стиле. Также как отзывался и о своих бурных похождениях независимо от времени года. Наверное, здесь стоит вспомнить не раз мною декларированный принцип индивидуальности подхода. Чтоб без стандартизации и клише. Ну да, я не ебырь-террорист. И, на мой взгляд, мир от этого только выиграл. Обычно такие мысли уводят меня в дебри долгосрочного прогнозирования, и я вижу в своем воображении ужасающую картину: много-много маленьких Раффычей активно развиваются в достойных своего папаши людей. Нет, черт возьми, боюсь этот мир не потянет этакой ватаги. Одних амбициозных планов хватит на то, чтоб Наполеон, буде воскрешен, понял бы, что все его задумки были не более чем стремлением пробиться из нищих попрошаек в старшие помощники младшего дворника, и расплакался бы на груди у нервно курящего Гитлера.

Возвращаясь к диалогу с первобытностью. Разумеется, я отдал причитающийся с меня куш этому сонму желаний – мои представления о внешности идеальной девушки очень конкретны и измеримы. Необходимое и достаточное доказательство того, что разум в формирование этой модели не вмешивался. Выбор был дан на откуп той самой части мозга, что отвечает за выживание в условиях недавно обузданного огня. Меня такой вариант вполне устраивает, честно говоря. Границы полномочий и ответственности разума и инстинктов очень четко обозначены, дублирования функций (и, как результата, возникновения эффекта «гипер») не происходит. Вдобавок, всегда есть возможность договориться. Это не деловой подход, а всего лишь один из приемлимых вариантов успешного балансирования на грани. Только вот не нужно думать, что золотая середина – это эталон, на который старается равняться большинство людей. Какое там. Видал я и таких, в воображении которых сие драгоценное место полностью совпадало по местонахождению и диаметру с кольцевидным мышечным образованием под названием сфинктер.

Лишь иногда в моей груди начинает клокотать зарождающийся рык. Бывает, не буду лукавить. Заранее приношу свои извинения – в таком состоянии я не отвечаю за свои поступки. Которые, как правило, признаются большинством правильными, хоть и резко-грубыми. Или даже доставляющими наслаждение.

Что-то часто в последнее время я стал слышать «не тебе судить». В основном от мрачно отмороженных личностей. Что ж, остается лишь признать правоту замечания. Где уж мне видеть первопричины их поступков, если в их головах даже опилок не наблюдается. Адекватность сосет, да.

Продвинутые фрики обладают набором поверхностных наблюдений, которые, будучи апробированными мною на истинность, тут же рассыпаются в прах. Обладатель этих сакраментальных знаний тут же спешит истерично обвинять меня в критиканстве и неспровоцированной агрессии. Орлангур с вами, сирые. Какая агрессивность? Я по ночам рыдаю в подушку, скорбя о слабости человеческого духа и серьезности черепно-мозговых травм, вами полученных, а вы.. Тьфу.

Бывает, брызгая слюной, рассказывают, какой я нетерпимый к людям. Что не замечаю в своем глазу довольно больших фрагментов растительного происхождения. Разумеется, я нетерпимый. Более того, я – заслуженный человеконенавистник. Высокомерный и тщеславный сноб. Потому и считаю, что имею право судить, рядить, не терпеть и посылать.

И еще. Соглашаясь или не соглашаясь со мной, попробуйте подумать «а что, собственно, предлагаю я?». Убежден, у многих возникнут затруднения с ответом на этот элементарный вопрос. Мне не нужно ваше одобрение или осуждение. Эмоции оставьте при себе. Я довольно уравновешенный человек, меня не задевают вещи, которые многие считают «вопиюще ужасными». Я интересуюсь подходами и инструментами, а не самопальными выводами, которые преподносятся аки прописные истины.

Увольте. Я насмотрелся на будущих баобабов. Забудьте о нравственной оценке и перейдите к предмету. Удивите меня.

Я говорил, что люди не меняются. Нет, все верно, я не собираюсь опротестовывать эту аксиому. Но иногда, в процессе самокопания, понимаешь такие вещи, что впору делать большие глаза и чуть открывать рот. Этакая немая сцена - «приехали».

В основном, так получается, когда переносишь ситуацию во времени. Назад, разумеется. Проекционный прогноз – вещь не только бесполезная, но и глупая. И наблюдая за реакцией своего прошлого «я» на сложившуюся в данный момент ситуацию, просто диву даешься глубине той пропасти, которая разделяет отношения к ней «тогда» и «сейчас».

К примеру, я никогда не думал, что буду встречаться больше чем с одной девушкой одновременно. Типа устои, мораль и уважение к себе. Все три пункта действуют и поныне. Но немного изменилась выборка. Условия действительны только в случае серьезных отношений с человеком. Потенциально долгосрочных и сильных чувств. В динамике это изменение просматривается как постепенная смена «глобализма» принципов на локальность их применения. Моя любимая оптимизация, да.

Я действительно перестал обижаться. Здесь немного другая метаморфоза. Антоним обиды – восприятие любого негатива в компенсационном ключе. О таких говорят «как с гуся вода». Антоним, в моем случае, не подходит. Поскольку в результате отрицательного результата по моим ожиданиям от, я не машу на это рукой, не меняя отношения к персоне. Делаю выводы. На будущее. Ставя галочки и крестики в своей памяти. Вот этого персонажа – нах. Сия козочка – пустоголова и тщеславна, ее высокомерие ничем не подкреплено, отсеять как неинтересный вариант. Ага, подставил, значит, планы, которые я на него завязал, изменяются, ибо ненадежный.

Хотя иногда, конечно, злюсь. Но на себя. Мол, что ж ты, Раффычъ, за баклан такой!? Два раза наступаешь на одни грабли. Али головушка плохо варит, али ослеп совсем? В себе причину ищем, по-любому. И негодуем, соответственно, в ту же сторону.

Не говорю «всегда» и «никогда». Не клянусь. Обещаю только то, что вписывается в мои планы в качестве обязательных вех. Не задумываюсь, посылая, поскольку нужен «им» больше, нежели «они» мне.

И еще, не говорю всей правды. Честно.

Подумалось мне тут: каждый человек относится к себе очень трепетно. И предпочитает (во избежание появления комплекса неполноценности) считать себя вменяемым хомо. Умным, красивым, приятным в общении и все такое. Я не говорю про его официальные заявления. Скорее, это некое убеждение на грани сознания. Которое в любой ситуации с упорством гусеничного дизеля вытягивает самолюбие из бездны конструктивных аргументов.

Но лебедка может и не выдержать. При должном мастерстве и опыте агрессора. Не нужно разглагольствований, философствования и пространных речей. Несколько слов, которые войдут в резонанс с собственными пунктиками человека, могут сделать его моральным калекой.

«Если обладать умением читать чужие мысли, будешь о себе гораздо худшего мнения».

Люди действительно живут в своей скорлупе. Мире. В котором каждый встречный человек «как-будто бы думает» о тебе определенным образом. Каждый человек решает сам, что именно. В соответствии с количеством тараканов в голове. Весь реальный мир он воспринимает через свои правила. Самообман? Нет, уважаемые. Самосохранение.

Открою маленький секрет: на самом деле, все ходят и думают друг о друге всякие гадости. Не иначе.

Иногда с каким-то мазохизмом мысленно читаю свой некролог. Не то, чтоб считал себя паскудой, но не испытываю ужаса перед фактом своей смерти. И сожаления тоже, в общем-то.

Задумался, многих ли заденет мое строгое приказание долго жить. Получилось внушительная цифра. Перефразировал вопрос. Многих ли действительно заденет моя увлекательная игра в ящик? Ну вот, с группой меньше семи человек всегда приятно работать. Управляемость, знаете ли.

Посмаковал вариации на тему «какой он был». Больше порадовали направления неприязни. Из тех, которые умалчиваются по причине «о мертвых либо хорошо..». Оказывается, совершенно не напрягаясь и не желая, вызвал у многих обострение комплексов. Или, напротив, заставил отойти от привычной колеи в попытках что-то мне доказать.

С такими мыслями и засыпать приятно.

Иногда я расстраиваюсь, что у меня нет врагов. Зная столько изощренных способов кровопролитной победы, не могу реализовать их. Недруги – это все-таки полезно. Завести что ли парочку?

Claustrafobic dreams
Circling around me -
More than just seems
Making the soul free.

Lend me your eyes,
Feel with my skin,
You are my sunrise,
Whatever you scream.


Иногда мне хочется что-то высказать. Когда я не могу разобраться в причине появления такого желания – пишу стихи. Это что-то вроде выражения беспомощности в попытках понять себя.

Знаю людей, которые создают виршы лишь в моменты душевных переживаний или романтического настроя. Сюда же – различного рода горести, печали и пародии на депрессию.

Когда-то я и сам посвящал этому занятию время, повинуясь лишь непреодолимому позыву. Наверное, эти вещи были самыми искренними, хоть и кривоватыми. Продираясь через густые джунгли реальной жизни, становился жестче. Скрежет бруска рациональности по лезвию мачете, которым я прорубал себе путь в зарослях многоликих лиан, стал привычным звуком.

Честно говоря, радуюсь, что уровень спонтанности остался прежним. Другое дело, что исходный материал для этого проявления стал отбираться гораздо более тщательно. Но практичность в поступках так и не выработалась. Этим заведует мощный бастион эгоизма, который подчиняется лишь желаниям, но не прогнозируемой пользе. Иногда этот эгоцентризм ассоциируется у меня с крепостью Аннуминас (Дж. Р.Р. Толкиен), которая практически неприступна и неуязвима. До тех пор, пока внутри находятся единомышленники, верные своему долгу.

А стихи изменились. Наитие превратилось в рифмованные мыли. Восторженность уступила место констатации фактов. Стремление к участию – отчужденным созерцанием. Романтика – наблюдением за счастьем других людей. Так бывает у стариков, которые паразитируют на эмоциях других людей. Из меня же получился довольно безобидный чувственный вампир, все собственные утехи которого остались в прошлой жизни. Ну, надо же чем-то пробавляться.

Не мог оторвать взгляда. Цеплялся за каждую деталь, наслаждаясь каждым моментом созерцания. Старался создать в своей памяти абсолютный клон, но понимал, что не смогу. Так же как не может даже самый великий художник нарисовать Настоящий Портрет без сидящего перед ним человека, личного контакта. Было обидно до слёз. Я такой несовершенный.

И ещё неловкий. Да, безусловно, я очень находчивый, не лезущий за словом в разные места и вообще, коммуникабельный донельзя. Но, когда я нервничаю, вся эта энергия направляется в абсолютно случайное русло ведения разговора. Я остроумен, обходителен, вежлив и мил, но говорю совсем не то, что хотелось бы (может оно и к лучшему). В итоге, я, разумеется, понравился, мне предлагают встретиться ещё раз, ведь «приятно пообщаться с таким интересным человеком». А мнение обо мне совсем не то, что я планировал создать.

Грешные Магистры! Я неисправим. Наслаждаюсь своей значимостью, как ребёнок, на которого обратили всё своё внимание гости родителей. Готов мурчать от того, что меня слушают, развесив уши и кивают, будто готовы подписаться под каждым моим словом. Глупость такого поведения – получать удовольствие от того, что вряд ли будет полезным. Стремлюсь занять лидирующую позицию везде где можно. Не ради благ различных, просто сам факт моего превосходства радует меня. Типичный Лев. Я исправлюсь. Честно.