Иван Иванович проснулся.

В принципе день уже начинался неплохо. Когда тебе исполняется сто восемнадцать лет, проснуться

— считай достижение.

Первым делом шёл техосмотр: разомкнул левый глаз — работает, затем правый — замутнён.

Промыл, закапал — как новенький. Согнул всё, что гнётся, что не гнётся — смазал. Проверил

передний и задний ход, провёл диагностику шеи. Убедившись, что всё поворачивается и хрустит,

сделал два притопа, три прихлопа и начал новый день.

В восемь часов по расписанию ему звонили из Пенсионного фонда:

— Лидочка, здравствуйте, — прохрипел радостно в трубку именинник.

— И вам здрасти, Иван Иванович, — грустно поприветствовала его Лидочка, — как ваше

самочувствие?

— Не могу жаловаться, — улыбался в трубку старик.

— Очень жаль, Иван Иванович, мне из-за вас уже пятый выговор в этом году! Сегодня тридцать лет,

как вы перестали получать накопительную пенсию и перешли на государственную!

— Ну, простите. В этом месяце, я слышал, повышение?

— Да, повышение… — голос её сделался совсем печальным как у Пьеро, — а вы, часом, нигде на

стороне не подрабатываете?! — решила она попытать удачу.

— Нет, к сожалению, денег мне хватает с головой.

— Жаль… Всего вам…— она не закончила фразу и положила трубку.

В девять часов Иван Иванович садился завтракать со своим праправнуком, который с ним не жил,

но всегда открывал дверь своим ключом. Зайдя внутрь, он обычно первым делом занимался

замерами. То кухню померит, то ванну. Потом сидит — высчитывает материалы, прикидывает

стоимость работ, рисует мебель.

Сегодня пришёл без рулетки — забыл.

— Возьми на серванте, — предложил Иван Иванович, — от твоего деда ещё осталась, — грустно

хихикнул он и налил заварку в чайник.

Мужчина лишь тяжело вздохнул и сел есть знаменитую яичницу прапрадеда.

В десять часов старик вышел покурить у подъезда.

— О! Иваныч, опять смолишь! А ты в курсе, что курение вызывает…— сосед осёкся, глядя на вполне

себе живого старца, который курить начал в том возрасте, когда обычно помирают от того, что «вызывает».

— А мы вот в Москву собрались сегодня.

— А чего там делать?

— Покатаемся на метро, сходим на Красную площадь, на Ленина посмотрим, пока не закопали.

— А чего на него смотреть-то, Ленин как Ленин.

— А ты сам-то видел его?

— Да, он как-то приезжал к нам в село.

— В гробу?!

— Нет. В купе.

— Слушай-ка, а тебе сколько лет вообще?

— Восемнадцать исполнилось, — жевал старик губами фильтр.

— Да иди ты!..

— Ну да, я на второй срок остался.

— Ну, с совершеннолетием тебя тогда!

— Спасибо, — с этими словами Иванович возвратился домой.

В одиннадцать позвонил директор МТС и слёзно просил сменить тариф. Тот, на котором сидел Иван Иванович, существовал уже лишь из-за него одного и в пересчёте на современные деньги ничего не

стоил, даже наоборот, МТС ему немного доплачивал.

В полтретьего по видеосвязи набрал старый друг и сказал, что к нему пришла какая-то странная

женщина в чёрном и с триммером в руках.

— Подавленная какая-то, вся на нервах. Спрашивала, как у тебя дела, и почему ты не отвечаешь на

её звонки? Почему не читаешь сообщения в WhatsApp. Просила о встрече. Плакала, истерила,

оставила визитку и… Походу триммер, — показал он на инструмент в углу.

В пять часов Иван Иванович появился в магазине. В день рождения гипермаркет предоставлял

скидку, равную возрасту. Иван Иванович взял торт, килограмм бананов и широкоформатный

телевизор. На сдачу он вызвал такси и грузчиков.

В семь часов позвонили из морга и попросили забрать, наконец, свой страховой полис и тапки.

В восемь приехали гости, Иван накрыл на стол, включил новый телевизор, разлил вино. Тосты были

очень скупые. Гости не знали, чего желать, потому просто вставали по очереди.

В десять часов приехала полиция, чтобы попросить вести себя потише, так как за стеной живут

пожилые люди. Дверь им открыл именинник, вызвав у стражей порядке парадоксальный сдвиг

восприятия.

Спать Иванович лёг ближе к полуночи, когда изнуренное празднеством большинство гостей

разъехалось по домам и больницам. Улыбнувшись в пустоту, он снял с пальца и положил под

подушку волшебное золотое кольцо, которое все эти годы продлевало ему жизнь. На нём мелкими

буквами была выгравирована магическая надпись, сделанная по заказу жены перед её уходом:

«живи за нас двоих». Так он и делал.

—Александр Райн —

взято вконтакте