Макс Скибинский — No Russian, или что означает российско-украинский конфликт для Кремниевой Долины

Серийный предприниматель из Калифорнии, партнер легендарного венчурного фонда Andreessen Horowitz Макс Скибинский эмигрировал из России в 90-х и сегодня со стороны наблюдает за политикой внешней агрессии, которую ведет правительство Путина. В своем блоге он донести до жителей Кремниевой Долины то, что, по его мнению, на самом деле происходит за кулисами российско-украинского конфликта. Он рассказал о том, почему креативные россияне вынуждены бежать из страны, почему Кремль боится украинцев и что все это означает для Кремниевой Долины. /vk.com/images/wikiextarr.gif" target="_blank">https://vk.com/images/wikiextarr.gif); background-position: 100% 50%; background-repeat: no-repeat;" target="_blank">AIN.UA публикует перевод его статьи. 


Макс Скибинский 

«Многие в Кремниевой Долине все эти годы спрашивали меня, почему я редко возвращаюсь в Россию (я съездил туда лишь однажды за 20 лет) или почему я не помогаю русским стартапам. Обычно я отвечаю на такие вопросы общими фразами и держу свои мрачные мысли и прогнозы при себе. К несчастью, события последних нескольких дней показали, что мои страхи были не напрасны. Кошмарный сценарий разворачивается на наших глазах, и позиция России в мире изменилась навсегда. 

Массовое убийство пассажиров с потерпевшего крушение самолета Малазийских авиалиний, который был сражен российским оружием в руках российского военного отряда, показало миру, что Россия отныне участвует в преступлениях против человечества. Интересный поворот для страны, которая еще полгода назад была полноценным членом глобального коммьюнити, хоть и довольно злобным членом. Как могло случиться, чтобы все так быстро и резко изменилось? 

- Как ты стал банкротом? 
— Двумя способами. Постепенно, а потом вдруг. 
Эрнест Хемингуей 

Чтобы понять, почему Россия упорно скатывается в бездну, нужно признать одну очень простую и неприглядную (в том числе и для меня) истину, о которой многие подозревают, но молчат: Россия была и остается несостоявшимся государством. То, что мы видим — это лишь фасад, имитирующий функциональную страну и правительство. Высокие цены на нефть, остаточная инфраструктура СССР и массированная пропаганда поддерживали эту иллюзию более десяти лет.

Простыми словами, Россия — это мафиозное государство. От Москвы до маленьких городов на периферии все контролируют мафиозные кланы. Полиция и суды являются частью самых могущественных из них. Как правило, они потворствуют вымогательству или хищению имущества у местных мелких и средних бизнесов. А большой бизнес — это объект мафиозных войн между кланами в России. 

Формирование мафиозного государства стало логическим следствием российской экономики: она полностью зависит от газовой и нефтяной отраслей. Нефть, газ и их производные обеспечивают достойный уровень жизни примерно миллиону человек. Но в России живет около 150 миллионов — как они выживают? Зависят от подачек правительства. 
 

Нефтяная промышленность в «русском стиле» не нуждается в инноваторах или даже просто смышленных сотрудниках. Все, что от вас требуется — это обналичить чек

«Газпром» признан одним из самых вопиюще неэффективных предприятий в мире. Итак, что происходит, когда маленькая группа откровенно некомпетентных людей контролирует нефтянную ренту государственного масштаба, а остальные 149 миллионов человек остаются бременем для бюджета? Ответ очевиден: этот один миллион создает мафиозную страну, чтобы удерживать остальные 149 миллионов в узде полиции, судов и массовой пропаганды. 

Российская пропагандисткая машина настолько могущественна, что на сегодня она превзошла советскую. Официальное телевидение в РФ врет профессионально и регулярно. Там нет независимых телеканалов, все контролируется правительством. В ньюзрумы нанимают специальные команды, которые редактируют видео с мест событий таким образом, чтобы исказить смысл под нужным углом и представить на выходе полностью сфальсифицированный ролик для ТВ-трансляции. Затем этими лживыми сюжетами промывают мозги цивильному населению. 

Статистически население России, если брать в среднем, не очень-то умное. Многие деградируют от передозировок алкоголя или наркотиков. Большой сегмент населения более уважаемого возраста до сих пор живет советскими идеалами и никогда не пытался ужиться с современным миром. Многие из этих людей не работают в том смысле, в котором мы с вами понимаем слово «работа» — они «оккупируют» позиции, спонсируемые правительством. 
 

Всю свою жизнь находясь в зависимости от государства, они психологически не способны допустить, что правительство может делать что-то неправильно

Родственники, жены, дети российской элиты (1% из миллиона причастных к нефтяным мафиозным кланам) не живут в своей стране. Они отвергают Россию и россиян. Преимущественно они живут на Западе, многие — в Лондоне: российские олигархические семьи делают большой вклад в экономику Лондона. Они абсолютно не заинтересованы в будущем России или в выживании ее населения. 

Коррупция и воровство здесь эндемичны. Последние Олимпийские игры стали самыми дорогими в истории человечества не потому, что там все так здорово построили — они стали таковыми, потому что мафиозные кланы воруют деньги в невообразимых масштабах. 

Современная Россия — это не более слабая версия советской «империи зла». Она, к счастью, давно в прошлом. Россия — это карго-культ Советской империи. В ней остро не хватает компетентных профессионалов, лидеров и минимальной рабочей этики, что помогло бы управится с такой огромной махиной. Все, на что ее хватает — это удерживать ниспадающие покровы лжи и пропаганды до тех пор, пока можно эксплуатировать население и перекачивать богатства из России в Лондон. 

Лучший способ понять Россию — представить себе крутую пирамиду. В самом верху обосновались олигархи, аффилированные с КГБ. Они управляют более или менее компетентными менеджерами среднего звена (которые воруют все, что могут), восседающими на деградирующих массах с промытыми мозгами, которые живут на их подачки. 

Разумеется, это самая токсичная среда для инкубации стартап-экосистемы, которую только можно себе представить. 

Несмотря на титанические усилия средневекового правительства откатить технический и научный прогресс назад в прошлое, инновационный мир сильнее. Интернет и мобильные технологии формируют так называемый «креативный класс» в России. Преимущественно, эти ребята молоды, сообразительны, энергичны и отлично понимают, как использовать технологии, чтобы докопаться до правды и добиться своих целей. Они были главными организаторами декабрьских протестов 2011 года против Путинских мафиозных кланов. Когда вы видите умного российского программиста в Кремниевой Долине, скорей всего, вы видите представителя креативного класса. 
 

И все-таки, Macbook Pro Retina сомнительное оружие против вооруженных автоматами Калашникова правительственных головорезов

Пропаганда и запугивание работают в массовых масштабах. Гораздо легче быть тупым и «патриотичным», чем сообразительным и любознательным (даже население США выучило этот тяжелый урок после вторжения в Ирак). 

Креативный класс был меньшинством в современной России, и там эскалирует поведение, которое все больше осушает его оазис. Это класс людей с навыками, более привычными для Европы и США. На протяжении «мирного» десятилетия Путинской диктатуры более двух миллионов человек эмигрировали из России — больше, чем после коммунистической революции и гражданской войны. 

По моим оценкам, это несколько сотен тысяч представителей российского креативного класса. Этот слабый голос маленькой группы людей никогда не мог пробиться сквозь стену мафиозного государства. Но недавно все изменилось. 

Отличия украинцев от россиян косметические. Расстояние от Киева до Москвы примерно такое же, как от Сакраменто до Сан Диего. И даже сегодня, после всего, что случилось, на улицах Киева, вы скорее услышите здесь русский, а не украинский язык. Так почему же Кремль был так разъярен из-за революции в Украине? В конце концов, в Украине нет нефти и газа, здесь нет богатств и нечего делить — так о чем весь сыр-бор? 

А случилось то, что огромное количество этнических «русских» восстало и сбросило мафиозный клан. До этого Украина была российским сателлитом, и именно потому, что ни газа, ни нефти у нее нет, внутри нее пришлось развивать креативный класс вместо того, чтобы просто ходить на работу в нефтяную компанию или полицейские формирования. 
 

И в один прекрасный день оказалось, что у украинского креативного класса достаточно сил и доблести, чтобы собраться и сбросить дона местной мафии

Попробуйте представить себе, какой ужас это породило в банде, которая сегодня оккупирует Кремль. Это огромная угроза для них, следовательно, они выпустили все возможные шипы, чтобы обесточить и дестабилизировать новое правительство Киева, а заодно спровоцировать ксенофобию и массовую истерию среди местного населения. 

На данный момент Кремль реально не может остановиться. Если киевское правительство устоит, оно скорей всего быстро докажет преимущества немафиозного строя и свободной экономики. Большой паразитирующий класс, который живет взятками и вымогательством, исчезнет — и это будет иметь такой же эффект, как внезапно вдвое снизить все существующие в стране налоги. 

Тогда креативный класс в России быстро заметит и распространит информацию о росте благосостояния и новых возможностях, которые открываются в городе по соседству. И полмиллиона ориентированных на Европу прогрессивных людей вдруг превратятся в миллион, потом несколько миллионов — и вот уже можно рисовать сценарий Кадафи для кремлевской банды. 

Кремль борется за свое собственное выживание: им ничего не стоит обеспечить террористов оружием и военной поддержкой, учитывая ресурсы, которыми они располагают. 

Ситуация будет нагнетаться, и прежде чем все наладится, придется пережить полный крах. Кремль будет драться до конца: мы еще увидим огромные потоки лжи, который он направит на то, чтобы смягчить озлобленность на свои массовые убийства. К сожалению все, что они сделают, они облекут в бренд «Россия» или «Российский». Нельзя сказать, что остальное население страны невиновно: Путин получил невероятную поддержку в 71% после аннексии Крыма. Многие представители креативного класса сделают логический шаг — сдадутся и уедут из страны. Скорее всего, мы увидим новую волну сверхмассовой эмиграции из России в ближайшие годы. 

Я думаю, мы на грани — там, где Россия как культурный и глобальный бренд вот-вот погибнет. Какое-то время страна, будущее которой уничтожено, а формой правления стало полицейское государство, будет рассказывать своим гражданам с промытыми мозгами сказку о том, как они боролись с фашистами и «прогнившим Западом». 

Ждите волну резюме из России. Помните, в каком тяжелом положении оказались эти умные и талантливые люди: они не просто ищут работу — они ищут спасения для себя и своих семей. 

Старайтесь не путать креативный класс — несколько сотен смельчаков, которые пытаются плыть против неимоверно опасного течения — с остальным населением России, у которого промыты мозги. 

Помогайте Украине. У них потрясающий аутсорсинг и консалтинг. Дайте им работу, если можете. Революция, которая здесь случилась, раскроет еще более креативный потенциал, чем вы могли ожидать от этой скромной в экономическом плане, но очень энергичной страны. Это первая в истории большая группа этнических русичей, которая освободилась с помощью собственной доблести и мощи. Чтобы понять масштабы этого достижения, вот вам последняя группа славян, которыми не правили ханы, цари, коммунисты или генералы КГБ — свободная Новгородская Республика. Она существовала более 1000 лет назад. Украина была колыбелью Русской цивилизации — и теперь она может стать источником ее перерождения. 

Бойкотируйте все, что имеет отношение к российскому правительству, и связанные с ним предприятия и финучреждения. Любой заказ, который вы к ним направляете, только укрепляет режим. Ваш долларовый контракт оплатит следующий запуск ракеты из «Бука». 

Лично я подумываю о том, чтобы называть себя евро-славянином, а не россиянином. Это надуманная оборона, но бренд «Россия», после заражения ГУЛАГом и прочим ядовитым наследством, стал ассоциироваться с массовыми убийствами ни в чем неповинных мирных людей. Не осталось ценностей, которые помогли бы его реабилитировать». 

Макс Скибинский

 

Историк Андрей Зубов: Бандеровцы - это пример большой лжи советской системы

Здесь: http://life.pravda.com.ua/person/2014/07/22/175554/

Версія для друкуКоментарі106

Известный российский поэт Андрей Орлов, публикующийся под псевдонимом Орлуша, посвятил свое новое стихотворение трагедии 17 июля, когда в небе над Донецком террористы сбилипассажирский авиалайнер МН-17, на борту которого было 298 людей, среди которых 83 ребенка.

19 Июля, 2014 14:42

1984 2014 1 Population - Население 4,1 Million 8.2 million 2 Inflation – Инфляция 447% 1,5% 3 Yearly bank interest – Годовой банковский процент 771% 1% 4 Government deficit of GDP – Правительственный  дефицит от ВВП 17% 2.5% 5 Defense budget of GDP - Оборонный бюджет от ВВП 20% 5.5% 6 Currency reserve – Валютный запас 3.3 Billion dollar 90 Billion dollar 7 Export - Экспорт 10 Billion dollar 90 Billion dollar 8 Hi-Tech export – Экспорт технологий 0 28 Billion dollar 9 Women employment – Работающих женщин 30% 53% 10 Manufacturing - Производство 30 Billion dollar 320 Billion dollar 11 GDP per capita  - ВВП на душу населения 7.000 dollar 39,000 dollar

 

 

Весной этого года Мария Шубина для другого издания разговаривала сБорисом Дубиным, замечательным социологом, переводчиком, поэтом, нашим постоянным автором и другом редакции, одним из тех немногих, кто обладал сегодня для образованного меньшинствабезусловным моральным авторитетом. Тогда этот разговор не был опубликован. Сейчас, через полгода, его актуальность только возросла.

— С каждым днем общество в России все больше раскалывается. События на Украине и в России приводят ко все возрастающей агрессии на любом уровне. Откуда вдруг это взялось?

— Эта ситуация складывалась достаточно долго. Еще в середине 1990-х начался спад первоначального реформаторского импульса — сначала наверху, во власти, а потом в тех слоях, которые раньше воодушевляла идея возможности изменений. И постепенно стали выявляться более привычные для России продержавные ориентиры. Тогда еще очень умеренно, потому что Советский Союз был относительно близок и с ним не хотелось никаких аналогий. Это то, чего Ельцин всерьез хотел и с чем на этом пути у него колебаний, по-моему, не было, — отойти от советского и прийти к чему-то другому. То ли к российскому, которое было до советского, то ли к западному, но точно от советского. В 1993—1994 годах война вбила первый гвоздь, и началось расставание с идеей изменений и возможности какого-то другого пути. Начались поиски — то национальной идеи, то «старых песен о главном». И уже где-нибудь к 1995—1996 годам можно говорить об отказе от эйфории, связанной с перестройкой. Во время выборов поддержка участникам реформ доставалась лишь по инерции. Многие голосовали за Ельцина поперек себя, чтобы как-то спасти ситуацию или какое-то время еще удержать ее в относительно здравом состоянии.

Но кроме идейной, идеологической стороны дела гораздо более серьезные вещи происходили на социальном уровне. Шел процесс все более резкого отрыва верхов от низов, разрыва между молодыми и старыми, между центром страны и всей остальной периферией. Россия — страна гигантской периферии, и это очень серьезное историческое, культурное, социальное, экономическое обстоятельство. После дефолта 1998 года страна была готова к Путину — к тому, кто наведет порядок. Большинство тогда, по опросам ВЦИОМа, а потом Левада-центра, не видело ничего тревожащего в том, из каких кругов и из какой профессии вышел Путин, не видело в КГБ ничего страшного. Советское вообще перестало пугать, а кроме того, всегда существовал миф о том, что КГБ — последнее место, где сохранился порядок. А порядок, конечно, понимался по-советски: субординация, иерархия — другого представления о порядке не было.

Уже на первом и втором путинском сроке (и тем более на третьем, под псевдонимом, и на четвертом) страна превратилась в придаток к телевизору. Тогда исследователи общественного мнения осторожно, между собой, обсуждали, что, вообще говоря, мы изучаем эффект СМИ, а не общественное мнение, о котором не может быть речи. Сформировалось то, что мы тогда, не сговариваясь, начали называть большинством, а уже совсем недавно Кирилл Рогов назвал «сверхбольшинством»: специфическая опора для утвердившегося в стране типа президентства. Это некоторый новый тип массы, он отличается от массы, которую знали классики обществоведческой мысли и которая так пугала Ортегу-и-Гассета и других мыслителей. Сегодня масса рассеяна, она не может действовать в собранном виде как некий субъект, но ее вполне достаточно, чтобы поддержать руководителя. Начиная с маленькой кавказской войны 2008 года стало понятно, что эта виртуальная, рассеянная масса стала на самом деле силой. Когда начинаются реальные события, они готовы поддерживать, и поддержка вырастает до трех четвертей и даже до 80%.

После дефолта страна была готова к Путину — к тому, кто наведет порядок.

Объявленный в 2008 году по всему миру экономический кризис немного задержал развитие ситуации, и процесс сплочения вокруг первого лица замедлился. А во время событий вокруг Крыма оказалось, что буквально за несколько недель ситуацию можно изменить. Это, конечно, возможно только с подготовленным большинством, с фактически зачищенной площадкой оппозиционных СМИ. И судя по тому, как все было проведено уже в военно-политическом смысле, эта операция была разработана достаточно давно и в деталях.

— Но они же не могли подготовиться к тому, что на Украине будет Майдан?

— Почему не могли? При том как они обделались в связи с «оранжевой» революцией 2004 года, было бы очень разумно с их стороны начать готовить такого рода сценарии и готовить их очень технологично, четко. На Украине сработала модель, которая проявилась в 1991 году в России, я ее называю «проигранная победа». Победили — и несколько месяцев власти и элиты не знают, что делать. Украина зависла, а Россия расценила это как момент слабости. Укус змеи произошел именно в этот момент и был, видимо, хорошо подготовлен.

Самая болезненная точка — это самоопределение русского как державного.

На Украине произошла мобилизация всего общества. А в России имел место очень сложный процесс, который недооценили профессионалы, в том числе и я. Такого уровня консолидации вокруг первого лица не было никогда. Никогда не было такого уровня поддержки военных действий и одновременно совершенно иррационального озлобления против всего мира. Не хочу быть пророком, но, может быть, Россия в лице ее сверхбольшинства приняла сегодня историческое решение, которого в истории страны никогда не было. В конце концов, 1917 год никто не выбирал — люди примерялись к обстоятельствам. А сегодня народ выбрал этот путь. За три-четыре недели руководитель страны ухитрился поставить на голову не только российское общество, но и весь мир. Никто не предполагал, что это может произойти в такие сроки, с такой резкостью, при таком уровне поддержки — и замешательства практически всех сил в мире, которые не могут выработать систему ответов.

— Что могло привести к такому эффекту? Стойкость рейтинга Путина? Желание найти этот самый «особый русский путь»?

— Самая болезненная точка — это самоопределение русского как державного. Россия должна быть великой державой, великая держава — это та, которой боятся. Если уважают, тоже неплохо, но лучше, чтобы боялись. Мы с коллегами всегда описывали комплекс «особого пути» России как компенсаторный. С хозяйством плохо, сами ничего всерьез изменить не можем, власти обкрадывают налево и направо — компенсация за эти вещи выражается в поддержке «особого пути», на котором Россия якобы всегда и становилась великой. На самом деле Россия становилась великой именно тогда, когда выходила на общий путь с большей частью мира, находила общие ориентиры. Но компенсаторика побеждает, и в итоге людям нравится, что Россия ухитрилась поставить на голову весь мир. О чем еще может мечтать хулиган во дворе? Чтобы все вокруг боялись. Маленькой репетицией всего этого — гордости, своего пути — была Олимпиада. Она власть очень укрепила.

Ситуация на сегодняшний день мне кажется очень гнилой в социальном смысле, потому что уровень единения большинства все-таки эйфорический и виртуальный. Не надо забывать, что это умственные и словесные игры безответственных людей. Эти 60%, 70%, сколько бы сейчас ни набралось этого сверхбольшинства, — это люди, которые никогда ничего не решали в жизни за пределами своего частного существования, да, кажется, и там мало что у них получалось. Поэтому эти заявления о поддержке, о доверии, одобрении и так далее — это все крики озлобления и эйфория особого момента. Скоро они заметят рост цен, обычно кивали на то, что начальство разворовывает, а теперь придется кивать на Крым.

— Это самое большинство вполне готово подхватить, например, подсказку про «национал-предателей»...

— Требовать расстрела национал-предателей они пока на улицу не выходят. Но главное произошло, настроения большинства очевидны. Конечно, сейчас увольнений будет все больше и больше, и это связано, во-первых, собственно с отношением к Крыму, Российской армии и первому лицу, но шире — с поддержкой неоимперского, неодержавного проекта. И я не исключаю, что приказы к уничтожению будут поступать не сверху, а на гораздо более низких уровнях. Вот МГИМО — они же не постеснялись уже сформулировать причину увольнения профессора Зубова как «антикрымская политика». Она может быть обозначена и по-другому — антиправославная, например. Преподаватель может показаться недостаточно православным, чтобы излагать свой взгляд на историю России.

— Недостаточно русским он может оказаться? В перспективе вы видите почву, например, для антисемитизма?

— Вполне. Антиукраинизм мы уже видим. То, что в России почти не осталось евреев, никогда не мешало антисемитизму: антисемитизм без евреев — это известный исторический феномен, который в самых разных странах был, даже в Великобритании. Поэтому дальше будут делить на чистых и нечистых. Какая-то форма «охоты на ведьм» — не обязательно, повторяю, с самых верхов. И это тоже очень интересный прецедент.

Маленькой репетицией гордости, своего пути была Олимпиада.

Мы догадывались, что в нацистской Германии и в сталинском Советском Союзе не все происходило исключительно под влиянием прямого насилия. Кое-что делалось вполне снизу. И теперь мы понимаем, как это могло происходить, например, в «деле врачей» и с антисемитизмом конца 1940-х — начала 1950-х годов. Здесь многое исходило не сверху, а из самых разных слоев, включая самые донные, самые нижние, которые наконец благодаря сложившейся ситуации получили возможность почти не только открытого, но даже победоносного выхода в публичную сферу. Поэтому, конечно, все эти решения, принятые наверху, принятые посередине и принятые абсолютным большинством населения, повлекут очень серьезные последствия — не только для нас, а для всех, для мира и, наконец, для наших детей, включая еще не рожденных.

— Последствия какого рода?

— Во-первых, предстоит экономический крах. С политическим отрезвлением сложнее, поскольку никакой другой политики, кроме кремлевской, нет, а у культурной общественности — полная растерянность. Самое главное — происходит процесс разложения социума. Раньше мне казалось, что все-таки в России есть какие-то уровни существования коллективного, которые не затронул процесс распада. Но сегодня я думаю, что нет угла, не затронутого этим распадом. Здравые, казалось бы, люди готовы верить совершенно немыслимым глупостям, отстаивать мнение, которое они никогда в жизни не считали своим, впадать в раж, терять голову и способность к критическому мышлению. Не говоря уже о потере человеческой солидарности, желания понять другого. Теоретически мы думали, что это состояние привычности, бессилия, общего неучастия, раздробленности, размазанности, рассеянности будет приводить к гниению и загниванию строя. Но оказалось, что можно быстро перевести его в состояние экстраординарности, очень свойственное России. Чрезвычайность — это мощное орудие власти, которая другими способами не может воздействовать на население.

Никакой другой политики, кроме кремлевской, нет, а у культурной общественности — полная растерянность.

И вот это, собственно, мне кажется самым серьезным. Мы наблюдаем, как Россия вытесняет проблемы, сдвигает, смещает на другие регионы, на других людей, ища в ком-то врагов, а в ком-то — материал, из которого можно лепить все, что нужно. Я думаю, что Украина выплывет из нынешней ситуации, но не уверен, что выплывет Россия. Она — настоящая жертва, причем жертва, которую совершенно не хочется жалеть после того, какой выбор сделала подавляющая часть населения. Так что им самим — нам — распутывать весь клубок проблем и нести всю тяжесть расплаты за принятые сейчас решения.

— Как вы расцениваете сейчас протестную активность конца 2011-го — 2012 года?

— Тогда многие думали, что это начало чего-то. Но это был знак конца. «Последний парад наступает». Его, конечно, можно продлить — вот опять до 60 тысяч вышли на «Марш мира». Но мы вступили в ситуацию, где это не будет иметь никакого значения. А если будет, то очень отдаленное, не сегодня. Само состояние социальной материи оказалось таким, что меры, которые мы принимали для ее сплочения и оздоровления, выглядят лабораторными экспериментами во время эпидемии.

Можно дождаться очередного потепления, можно попробовать сплотиться, но пока нет оснований считать, что это станет на сколько-нибудь устойчивые рельсы и будет пройдена какая-то точка невозврата. И есть все основания думать, что впереди будет существенно хуже для всех.

Я впервые в жизни задумался о том, что, может быть, молодым людям надо уезжать.

— Вы для себя лично какой рецепт выбрали?

— Меня перспектива маргинальности и одиночества не беспокоит — в этом климате я привык жить, для меня это не страшно. Меня беспокоит другое: рвутся связи между людьми, которые были вместе, и между страной и большим миром, которые, казалось, худо-бедно, но за последнюю четверть века начали завязываться.

Я буду продолжать делать то, что я делал, и по возможности вместе с людьми, с которыми я это раньше делал. Но я впервые в жизни задумался о том, что, может быть, молодым людям надо уезжать. Ситуация сильнейшим образом скажется на их жизни — духовной, душевной, умственной, деятельной и будет иметь самые серьезные последствия, от медицинских до гражданских
.