---

Орлов Фёдор Фёдорович.

Страница: 1

Сообщений 1 страница 4 из 4

Поделиться116-01-2013 00:20:38

• Автор: AWL
• Site Admin

ФЁДОР ФЁДОРОВИЧ ОРЛОВ
 

Фёдор был пятым воспитанником графа Фёдора Григорьевича Орлова и рождён был госпожой Ярославовой в 1792 году.

Когда умер его отец, Фёдору было четыре года, воспитывала его мать.   

Он очень отличался от старших братьев, так как был горяч, несдержан, к тому же страстный игрок в карты.

Современники сохранили о Фёдоре свои воспоминания, в которых рассказывали о его попытке самоубийства в 1812 году из-за крупного картежного проигрыша.
«Ему пришла мысль застрелиться, и он предпринял исполнить это с эффектом, в особом наряде и перед трюмо. Сильный заряд разорвал пистолет, и пуля прошла через подбородок и шею. Его вылечили, но шрам был явственен», – вспоминает И.П. Липранди.
Другой современник, А.Я. Булгаков, в своём дневнике тогда же записал: «Странно будет лет через двадцать сказать: вот человек в 1812 году застрелился».

Провидение оставило жизнь Фёдору Фёдоровичу, чтобы он проявил своё геройство там, где его подобает проявлять - на поле брани.
И действительно, Фёдор Орлов стал участником Отечественной войны 1812 года и проявил себя в сражениях героем.

Особенно он, двадцатилетний юноша, отличился в Бородинском сражении. Когда его старший брат Алексей остался пеший среди неприятельской конницы, так как под ним была убита лошадь, «брат его Фёдор Орлов, служивший в одном из гусарских полков, подскакав к французской коннице, убил из пистолета неприятельского офицера перед самым фронтом», тем самым выручив Алексея.

В другом бою Фёдор, «завидя наступление французской конницы, с эскадроном врубился в центр её».

Обо всех его подвигах сообщают в своих воспоминаниях многочисленные свидетели-очевидцы.
За храбрость в боях с французами Фёдор Орлов был награждён орденом Святого Георгия 4 класса. В этих сражениях Фёдор был ранен и потерял ногу, но службу не оставил, в 1820 году он служил в лейб-гвардии уланском полку полковником, хотя фактически уже не в строю, а находился при брате Михаиле Орлове.
К Михаилу Фёдор был, по-видимому, очень привязан.
Под его влиянием даже вступил в масонскую ложу «Соединённых друзей», но к политическим разговорам брата Михаила относился скептически, предпочитая им партию в бильярд.

В 1823 году Фёдор уволился со службы «за ранами и с мундиром».

Если вспомнить его довоенные ранения (лицо, шея, плечо), потом потерянную на войне ногу и простреленную навылет руку, то станет понятно, почему он скончался так рано - в возрасте 42 лет.
О его смерти сообщил в 1834 году в «Московских ведомостях» всё тот же  брат Михаил, объявив, что отказывается от приходящейся ему части имения, «предоставляя оную на уплату кредиторов», понимая, что после Фёдора остались только многочисленные карточные долги.

Фёдор Орлов был знаком с А.С.Пушкиным, который собирался сделать его героем своего нового романа «Русский Пелам» о дворянине-разбойнике.
Познакомились они в Кишинёве, и знакомство их носило близкий приятельский характер. Но замысел так и остался неосуществлённым.
Зато сохранились многочисленные воспоминания-предания о проделках Фёдора Орлова в Ярославле, куда он перебрался к своей родной младшей  сестре Анне, бывшей замужем за губернатором Безобразовым. Рассказы эти передавались из уст в уста, так как в городе все знали Фёдора Орлова, и его проделки вызывали смех у горожан.
Например, рассказывали, как однажды он попросил у священника рясу, чтобы примерить на себя, а потом убежал в этой рясе и забрался на бочку с вином, которую везли в телеге, прокатившись в таком виде по всему городу, вызывая смех горожан. Все его проделки были в том же духе.

Фёдор Фёдорович, его яркая, необычная, и вместе с тем непростая судьба – это ещё одна страница в истории рода Орловых. Было в нём и немало наносного, привнесённого, но слишком много ветвей вливали в этот род свою кровь.

http://d1825.ru/viewtopic.php?id=1821

Усадьба Ржевских-Орловых-Филиппа (Пречистенка, 10).

 

Усадьба Михаила Федоровича Орлова

 

На углу улицы Пречистенка и Чертольского переулка находится особняк, построенный в середине XVIII века, он имеет в своем основании сводчатые палаты с подвалами, воздвигнутые еще в XVII веке. У этого дома очень интересная история.

 

Построенный в XVIII веке особняк в разное время принадлежал семействам Ржевских, Лихачевых, Одоевских. В 1839 году дом приобрел знаменитый генерал, герой Отечественной войны 1812 года Михаил Федорович Орлов, именно его подпись стояла под актом о капитуляции Парижа в 1814 году. Храбрый генерал являлся потомков Григория Орлова, фаворита Екатерины II, он был одним из основателей "Ордена русских рыцарей", давшего начало тайным сообществам будущих декабристов, в рядах которых оказался и сам Михаил Орлов. В 1823 году его отстраняют от занимаемой им должности начальника дивизии в Кишиневе за политическую пропаганду декабриста В. Раевского, которую он допустил в подчиненных ему воинских частях. Позже его и вовсе отправили в отставку и подвергли следствию по делу о декабристах и заключили в Петропавловскую крепость. От ссылки в Сибирь Орлова спасло только заступничество его брата А.Ф. Орлова, ведшего следствие по делу о декабрьском восстании и ходатайствовавшего о судьбе брата перед императором. Благодаря этой протекции Михаил Орлов смог в 1831 году вернуться из ссылки в деревню в Москву, хоть и был уже лишен всякой возможности вести политическую деятельность. В особняке на Пречистенке, 10 он жил с 1839 по 1842 год вместе со своей женой Екатериной Николаевной, дочерью генерала Н.Н. Раевского.

 

Супруги Орловы были дружны с А.С. Пушкиным. Михаила Орлова еще в Кишиневе связали с поэтом приятельские отношения, они видели чуть не каждый день, и до сих пор в среде литературоведов не утихают споры о том, какая же из двух женщин была «южной любовью» Пушкина – Мария Волконская или же жена Орлова Екатерина. Как бы там ни было, а черты Екатерины Николаевны Пушкин запечатлел в образе Марины Мнишек в поэме «Борис Годунов», ей же поэт посвятил стихотворение «Увы! Зачем она блистает минутной, нежной красотой?», и о ней же он отзывался как о «женщине необыкновенной».

 

В 1842 году Михаил Орлов умер, он был похоронен на Новодевичьем кладбище, а его дом на Пречистенке перешел к другим владельцам.

 

В 1880-х годах часть бывшего орловского домовладения занимали меблированные комнаты, предназначенные под сдачу постояльцам, одну из них нанимал только что окончивший Московское училище живописи художник Исаак Левитан. Комната с перегородкой, в которой он размещался, служила ему одновременно и жильем и мастерской. Есть свидетельства, что в этом доме его навещал А.П.Чехов, с которым они были дружны, познакомившись еще в 1870-е годы, будучи студентами.

 

В начале ХХ века хозяином дома был француз, купец-галантерейщик, известный коллекционер фарфора и живописи М.Филипп. В марте 1915 года для своего сына Вальтера Филипп нанимает домашнего учителя, которым становится не кто иной как молодой Борис Пастернак.

 

После революции 1917 года в особняке размещались различные общественные организации, в частности, Еврейский антифашистский комитет, многие из членов которого были уничтожены в результате сталинских репрессий. Сегодня дом Ржевских-Лихачевых-Филиппа тщательно отреставрирован, ему возвращен облик начала ХХ века.

http://peshegrad.ru/articles/moskovskij_sen_zhermen_velikolepnaya_prechistenka

Достопримечательности и музеи Стрельны:

Стрельна - один из пригородов Петербурга находится в 22,5 км от города на Неве. Здесь расположено много ярких достопримечательностей, но самые известные из них, которые необходимо посетить, это:

• Троице-Сергиевская пустынь
• Монастырская звонница
• Надгробие А.М. Горчакова
• Склеп графов Чигериных
• Церковь во имя святителя Григория Богослова
• Константиновский парк
• Константиновский дворец
• Путевой дворец Петра I
• Часовня Николая Чудотворца
• Орловский парк и усадьба
• Усадьба Львова
• Усадьба Михайловка
• Русская деревня «Шуваловка»
• Усадьба Знаменка

Маршрут прогулок по Стрельне

Начать свое путешествие по Стрельне лучше всего с посещения Троице-Сергиевской пустыни - православного мужского монастыря, основанного в 1734 году. На территории монастыря хорошо сохранились древние церкви, которые привлекают внимание всех поклонников старины.

До 1918 года здесь велась обычная монастырская жизнь. С 1819 до 1834 год монастырем заведовали петербургские викарии - епископы Ревельские. Со времён Екатерины II на кладбище при монастыре хоронили почивших из родовитых семей таких, как принцев Нарышкиных, Ольденбургских, Апраксиных, Чичериных, Строгановых и др. Здесь были похоронены потомки Суворова и Кутузова и другие известные люди. Посещение богослужения возможно в действующей церкви Сергия Радонежского.

На монастырском кладбище можно найти надгробие светлейшего князя Александра Михайловича Горчакова, товарища А.С.Пушкина по лицею, знаменитого дипломата, Государственного канцлера, который сделал много полезного для Российского государства. Надгробие было установлено в 1988 году к 200-летию со дня его рождения. Сохранен и склеп Чичериных, выполненный в форме пирамиды. Сооружение венчает скульптура апостола Петра. В нашем столетии на нем сделана надпись с перечислением всех, кто здесь погребен.

Единственная монастырская звонница имелась на Троицком соборе, выполненном по проекту великих архитекторов П. А. Трезини и Ф. Б. Растрелли в 1756 – 1760 гг. Это был пятиглавый собор с трехъярусной колокольней со шпилем. Колокольня была построена в 1799 году. Главной святыней Троицкого собора была икона Сергия Радонежского. Особое помещение было отведено под образ Пресвятой Троицы, который написал К. П. Брюллов в 1840 г. В 30-е годы здание собора было отдано под хозяйственные нужды, а в 1962 году собор окончательно разрушили. Сегодня на территории Приморской пустыни можно увидеть только развеску колоколов, автора А.М. Чеботарь.

Надгробный храм во имя святителя Григория Богослова был построен в 1855 - 1857 годах. За основу был взят проект придворного зодчего А. Штакеншнейдера. Храм возведен над могилой фаворита Павла I, графа Г. Кушелева на деньги его вдовы. На постройку было потрачено 60 тыс. руб. серебряных денег. Освящение храма произошло 11 мая 1857 года. Освящение проводил митрополит Григорий во имя святого покровителя умершего. Сегодня идет реставрация этой уникальной церкви.

На берегу Портового канала стоит остановиться у часовенки во имя Николая Чудотворца. О строительстве небольшой каменной часовни было задумано в 1909 году по просьбе рыбаков Стрельны. Для ее строительства был взят проект арх. Д. Зайцева. Это единственное культовое сооружение, уцелевшее в России, построенное из цельного железобетона. В 1932 г. часовенка была закрыта и долгое время использовалась как склад. В 1995 году, когда отмечали впервые День Стрельны, часовню снова освятили.

После посещения святых мест проходим на экскурсию в роскошный Константиновский дворец, чтобы посмотреть и дворец и парк (экскурсию заказывают заранее). Именно это место Петр Великий отвел для создания парка и своей резиденции.

По распоряжению Петра лучшие мастера садового искусства построили великолепный парк, проложили каналы, высаживали уже плодоносящие деревья, чтобы царь мог насладиться свежими фруктами. Позже построили каменный дворец, на берегу пруда была построена оранжерея.

Вскоре Петр I переключил свое внимание на Петергоф, а Стрельна была подарена его дочери, Елизавете. Затем эти земли переходили из рук в руки, дворец и парк понемногу утрачивали свою красоту, и лишь Константин - сын Императора Павла, занялся их восстановлением. После революции на этот ансамбль не обращали внимания, затем, война добавила разрушений. По-настоящему возрождение парка и дворца началось с создания здесь резиденции российского президента.

Константиновский дворец

• Часы работы: 10-00-18-00. Касса открыта до 17.00. Среда - выходной.
• Стоимость: от 150 до 400 рублей. Экскурсия с посещением винных погребов - 250 рублей.
• Константиновский дворец – это тот объект, который заслуживает особого внимания, поэтому путешествие по Стрельне продолжается в залах этого дворца.

Во время царствования Петра I, в Стрельне приступили к постройке дворца, который государь назвал Большим и к созданию парка. Но Большой дворец и парк так и не закончили по причине переключения внимания государя на Петергоф. Потом император подарил Стрельну своей дочери Елизавете Петровне.

Позднее Большой дворец вместе с парком были подарены сыну Павла I великому князю Константину. Вот тогда и началась перестройка залов дворца под руководством архитектора Л. Руска. После смерти Константина Павловича вся территория досталась сыну Николая I Константину, который преподнес ее в дар своему сыну, тоже Константину. В результате дворец был назван Константиновским. Настоящее возрождение дворца началось на рубеже 20 и 21 веков. Сегодня он открыт для посещения, как музей. Подробнее

Путевой дворец Петра I

• Адрес музея: Стрельна, пос. Больничная Горка, д. 2
• Часы работы: с 10:30 до 18:00, кассы работают до 16:00, время работы со вторника по воскресенье
• Стоимость билета: для российских граждан: взрослых - 100 руб., для школьников, студентов и льготный - 50 руб. Для граждан из-за рубежа: взрослых - 150 руб.,дляшкольников и студентов- 80 руб.

После Константиновского дворца следует посетить Путевой дворец, чтобы своими глазами увидеть портрет Петра I, написанный еще при жизни императора, оттиск его руки, лоскутное одеяло, которое сшила сама императрица Екатерина I. На территории ансамбля Вам встретиться забавная композиция «Царская прогулка» (работа современного скульптора М. Шемякина). На ней изображен Петр и Екатерина, в сопровождении двух борзых и карлика.

 Начало постройки Путевого дворца - 1716 год. По желанию императора дворец много раз перестраивали,в 1750, 1799 и в 1837—1840 годах. По легенде именно на территории этого Путевого дворца впервые вырастили картофель, привезенный из Голландии. В строительстве этого сооружения принимали участие архитекторы Воронихин, Растрелли, Бартоломео, Мейер. Кроме дворца на его территория находился Пчельник, сад, огород и небольшие фонтаны. Вся территория и дворцовые постройки всегда были во владении династии Романовых, поэтому и дожили до наших дней. После революции во дворце находился роддом и только в 1999 году дворец был отдан под музей. Подробнее

Чтобы посмотреть, как жил один из представителей рода Орловых - Алексей Федорович, пройдем на территории Орловской усадьбы и парка. Эти земли граф Орлов получил от императора Николая I за то, что отличился при подавлении восстания декабристов на Сенатской площади.

Благодаря стараниям арх. Садовникова, этот участок земли был превращен в живописный парк, с каналами, лабиринтами и прекрасными статуями. Сегодня можно увидеть лишь остатки Орловского дворца, необыкновенного колодца и постаментов, на которых когда-то были установлены кони, отлитые из чугуна, работы П. Клодта.

Вход в этот парк украшает Домик привратника и ворота, сделанные в готическом стиле. Над гладью пруда высится необычный «Остров любви». Нотку средневековой романтики парку добавляет Башня-руина и Грот из известняка. Хозяином этой усадьбы был князь А.Ф.Орлов – один из видных российских политических, военных, и государственных деятелей, первое доверенное лицо императора Николая I.

На территории Орловского парка стоит увидеть еще одну достопримечательность - Львовский дворец, украшенный зубчатыми башнями в стиле древнейших готических замков. В настоящее время в этом здании находится администрация Стрельны и детская музыкальная школа.

Чтобы полюбоваться усадьбой младшего сына императора Николая I, князя Михаила, пройдемся по южному побережью Финского залива, к западу от Стрельны. Усадьба названа по имени его хозяина. Название «Михайловская усадьба» относится к 1834 году. Великолепный парк при усадьбе был создан мастером садовых дел Н.Фростом. Здесь есть и причудливой формы пруды, и глубокие овраги, и насыпные горки. В 1860 году недалеко от дворца появилась горка, высотой 20 метров, сохранившаяся до наших дней. На ее вершине стояла легкая, ажурная беседка.

До 1917 года на даче жили члены царской семьи. После 1919 года в здании дворца расположили детскую трудовую колонию. Во время войны немецкие оккупанты сожгли дворец и нанесли огромный ущерб многим постройкам усадьбы. В 1968 году приступили к восстановлению усадьбы. Восстановленное здание дворца было отдано под базу отдыха Кировского завода. Восстановление проходило с большой сложностью, но здания Михайловки и парк уже обретают прошлые черты.

Самое интересное в усадьбе Знаменка, это ее дворец, как из кинофильма «Гусарская баллада».

Знаменка» - в прошлом, владение графа Разумовского, а также Николая 1 и князя Петра Николаевича. Сегодня от былого богатства остался живописный и заброшенный дворец. Для первого владельца дворца графа Шувалова проект подготовил арх. Растрелли. Потом дворец много раз перестраивали уже другие знаменитые архитекторы. А так как дворец часто менял хозяев, то и архитектура его менялась в зависимости от их пристрастий, но дворец всегда отличался роскошью и великолепием.

Завершает путешествие по Стрельне Русская деревня «Шуваловка», расположенная по адресу -Санкт-Петербургское шоссе, дом 111, 30 минут езды от Петербурга.

• Как добраться: каждые 10-15 минут от метро «Балтийская» отправляется автобус под номером 404. от «Автово» маршрутка 424, 424А, 300, от «Ленинского проспекта» маршрутка 420, 103, от метро «пр. Ветеранов» маршрутка 343.

Те, кто предпочитает отдых в настоящей русской деревне, то сказочная «Шуваловка», как раз подходит для такого отдыха. В 1714 году Петр I отдал эту землю «в пользование. На ней построили всего 5 дворов, и новая деревня получила финское название «Коркули». Через годы владельцем большой усадьбы стал граф Иван Шувалов. Та усадьба не сохранилась, но в архивах нашелся проект деревни, по которому и построили новую деревню, добавив гостиницы и рестораны. Здесь появился Дом ремесел, Традиционная изба, Кузница, Гончарная мастерская, Русская Баня и Скотный двор. В период основных праздников здесь проводятся веселые праздничные мероприятия. Это шанс для городского жителя побывать и пожить в настоящей русской деревеньке.https://spbhi.ru/showplace/prigorody/strelna/

Вторым мужем Лидии Закревской стал князь Дмитрий Владимирович Друцкий-Соколинский (1832 –1906), который происходил из рода Рюриковичей, был сыном князя Владимира Никитича Друцкого-Соколинского и Пелагеи Лукьяновны Боборыкиной.


 

Князь Дмитрий Владимирович Друцкий-Соколинский фото 1860-х г.

(Репродукция из книги Ф. Аудизио "«Закревские и Друцкие-Соколинские в Италии (1860–1940) ,Тверь 2015 г.

Большое спасибо за помощь Вере Викторовне Ткаченко и автору книги Феличите Аудизио»)

Для своего положения он был человеком небогатым, у него было всего 125 душ в Орловской губернии, а родители его владели 500 душами в Смоленской губернии и вели длительный судебный процесс из-за спорных владений. Сам князь Дмитрий, по окончании Александровского лицея в чине коллежского ассесора служил при канцелярии моск. ген.-губернатора А. А. Закревского, сначала секретарем, потом чиновником особых поручений. В 1856 году получил орден Святого Станислава 3 степени, а в сентябре 1858 года был произведен в камер-юнкеры. Проживал князь сначала на Большой Никитской улице, в доме Чайковского, а потом в Арбатской части Москвы, в доме Калашникова.
Князь оставил интересные мемуары в которых подробно описал свою службу у Закревского:

"Я поступил на службу в Москву в июле 1850 г. не охотно, а по настоятельному приказанию покойного моего отца. Желание же мое было остаться в Петербурге, где я воспитывался в Императорском Александровском лицее и где определились на службу почти все мои товарищи по выпуску того же 1850 г. В Москве, через довольно многочисленных родных, находящихся в разнообразном общественном положении, я попал в такой круг знакомств, в котором слышал или открыто, или чуть не на ухо, нарекания и насмешки над самовластием и царскими замашками генерал-губернатора, в канцелярию которого я был зачислен сверх штата. В самой канцелярии, в которой я работал усердно, познакомившись, слышал я тоже самое…

В канцелярии генерал-губернатора в начале я только переписывал бумаги. У меня был хороший почерк, и мой столоначальник Дмитрий Николаевич Прохоров, большой остряк, поздравил меня, что я так быстро перешел на министерские бумаги. Вполне понятно, что служба в канцелярии не могла мне понравится и я мечтал о перемене ее. В декабре 1850 года я был назначен в число канцелярских чиновников, дежурящих при генерал-губернаторе. Таких дежурных было всегда 7-8 человек. Дежурство начиналось в 8 часов утра и оканчивалось часто около полуночи. Дежурный адъютант являлся часом позднее утром, а вечером очень часто появлялся только в 9 часов и за сим отпускался; канцелярский же чиновник безотлучно находился весь день, и на обязанности его лежало не только заменять адъютанта и принимать всякие конверты на имя генерал-губернатора, но распечатывать все бумаги из Московских учреждений, докладывать графу их содержание и писать на них резолюции. В начале моих дежурств, я был удивлен терпением моего начальника, грозы Москвы, при моих первых докладах; а потом, когда попривык, его ласковостью и простотой.
Граф вставал всегда в 6 часов утра и до 8 занимался своими имениями и своей частной перепиской; в 8 часов он выходил в приемную и ходил по ней минут 20. Обыкновенно тогда никого, кроме дежурного канцелярского чиновника не бывало, и он с ним вступал запросто в разговор. Любил он спорить, и даже иногда очень тонко, но благодушно подсмеиваться. Благодаря дежурствам, я переменил свое мнение о моем начальнике и даже полюбил его ; но еще более во время моего секретарства при нем летом 1852 года, в подмосковном его имении Ивановском. Тут я положительно был им очарован: его добротой, участием и, наконец, доверием. При таком отношении я просто с любовью работал. Часто вечером граф отнимал у меня бумаги и отправлял меня гулять, уверяя меня, что успею завтра все сделать, а в такой чудный вечер грех сидеть за бумагами.
Однако, я еще более прежнего думал о перемене службы. Тетушки, кузины подсмеивались надо мной, что я попал ко двору, проник в интимную его сферу, иронически поздравляли меня с обеспеченной карьерой: но это не имело на меня никакого влияния. Я отшучивался и больше ничего. Дело было гораздо серьезнее. Я влюбился в графиню Нессельроде, жившую у отца. У кого не было в молодости сердечных друзей и таковых же разговоров с ними? Вот эти-то разговоры выяснили мне всю бесцельность моего чувства. Я старался удаляться от двора, но это было довольно трудно: дежурства, кое-какие поручения, приглашения часто приводили меня на дамскую половину генерал-губернаторского дома. Сделался я домашним человеком, и мне уже не было почти возможности перестать быть таковым.



Фото и подпись графа А.А. Закревского
из книги Д.Никифоров «Москва в царствование императора Александра II.» М. Университетская типография. 1904 г.


Необходимо было принять крутую меру, и в зиму 1852-1853 гг я взял отпуск и уехал на родину, в Смоленск на дворянские выборы. Тогда выборы продолжались долго, и еще дольше – сопровождающее их веселие. Бывшим губернским предводителем и снова избранным был дальний родственник моего отца, князь Михаил Васильевич Друцкий-Соколинский. Он был вдовый и небогатый человек; но в городе было много дворянских домов, в которых обеды и вечера чередовались чуть не каждый день…
Каждое утро я бывал в дворянском собрании, но более на хорах. Смоленское веселье меня очень рассеяло, и я зажился в Смоленске. Тут я сделал большую ошибку. Мне бы следовало просить об отсрочке; вместо этого я явился в Москву около половины марта к моему непосредственному начальнику, управляющему канцелярией, Федору Петровичу Корнилову и представил свидетельство о болезни. Федор Петрович был прекрасный работник и добрейший человек. Он принял меня с некоторой грустью и высказал мне, что граф очень недоволен, что я без вести пропал. В тот же день была объявлена резолюция генерал-губернатора: подвергнуть меня аресту при канцелярии на две недели. Всем, полагаю, известно, что в былые времена, в наказание, снимали сапоги с мелких канцелярских чиновников, и тем обеспечивалось их пребывание на месте служения. Вот эта старинная мера служила благодарной почвой для всяческих шуток моим канцелярским друзьям в разговоре со мной. Впрочем, не могу пожаловаться: товарищи по службе и по Лицею, а так же близкие знакомые навещали меня вечерами, приносили с собой всякие явства, и мы чаевали довольно весело.
В начале моего ареста графиня Нессельроде пригласила меня вечером к себе пить чай; но я наотрез отказался в виду опасности, не для меня одного, если начальство узнает, что я нарушил мой арест: граф не шутил, когда его приказания не исполнялись. 23 марта, день именин графини, мне было объявлено освобождение. Наказание было сбавлено почти на половину, не столько оно, сколько прощение по случаю семейного праздника моего начальника, меня глубоко оскорбило, и я решил немедленно перейти на службу в другое место. Такое решение было и с точки зрения чисто служебной вполне разумно: я уже служил почти 3 года в канцелярии генерал-губернатора и оставался все тем же сверхштатным чиновником: а по многочисленности служащих при графе, мало было надежды на получение штатной должности…»

Князь попытался найти себе новое место службы, но, после откровенного разговора с генерал-губернатором, передумал. Он очень подробно описал графа Закревского.

«Граф был неутомимый работник. Весь его день, за исключением обязательных выездов, обеда и следовавшего за ним часового отдыха, он проводил в своем кабинете за делом. Мы, молодежь, надо сознаться, подсмеивались над его, как мы называли, любовью к бумажкам. Неутомимая, постоянная его деятельность объяснялась привычкой. Наш старик так привык к своим бумажкам, что ими только и живет: вот что мы между собой говорили и думали. Одно обстоятельство несколько изменило наш взгляд на нашего начальника. Оно так врезалось в моей памяти, что теперь , более сорока пяти лет спустя, оно у меня живо и ясно перед глазами...



Москва, вид на каменный мост, фото 1855-57 гг.


В Москве, в обществе, сложилось убеждение, что граф Закревский в своей служебной деятельности, по части наград и назначений, находился под влиянием жены и дочери. Это убеждение пережило самого графа, и если оно хоть сколько-нибудь справедливо и верно, так только относительно приема на службу в многочисленный штат генерал-губернаторского управления и еще более многочисленное количество причисленных к сему управления и еще более многочисленное количество причисленных к сему управлению сверх штата. Граф был лично замечательный работник и, вполне понятно, при его положительном таланте испытывать служащих при нем, он приближал к себе и отличал только тех, которые хотели и умели помогать ему в его занятиях. Наиболее пользовавшиеся его доверием держались постоянно вдали от дамской половины генерал-губернаторского дома; напротив, туда стремились новички не потому, чтобы через эту половину получать свои награды и отличия, а вследствие того, что на ней они встречались чаще со своим начальником и при таком сближении могли скорее показать ему себя. Граф не только любил, но обожал свою единственную дочь; но и она, как мне доподлинно известно, очень часто, когда ей что-то нужно для себя, прибегала к посредничеству посторонних лиц, близких к нему. Наконец, по личному опыту знаю, что рекомендации и просьбы дамской половины не имели серьезного значения. Много позже, от самой графини Закревской и ее дочери, я узнал, что мое назначение летом 1852 г. временным секретарем графа было вопреки их просьбам назначить другое лицо, имеющее, безусловно, по своему положению, гораздо более прав, чем я, на занятие этой должности. То был чиновник особых поручений; я же тогда – мелкий, юный сверхштатный чиновник канцелярии. Не стану утверждать, что выборы графа на должности были всегда удачны. Не ошибается только тот, кто ничего не делает; а граф постоянно много делал. Вместе с тем, я должен сказать, что просьбы и домогательства всякого рода часто поступали на дамскую половину генерал-губернаторского дома, и что они часто были и настоятельны и энергичны.Это было мне хорошо известно; но так же было известно, что они не достигали своей цели…"



Вскоре князь Дмитрий Друцкий-Соколинский решил жениться на дочери своего начальника. Однако проблема стояла очень сложная, так как
развод в Российской империи был прерогативой духовной власти, и Святейшему Синоду были необходимы веские причины для его разрешения: прелюбодеяние, неспособность супруга к брачному сожительству, пострижение в монашество и т. д. Граф Дмитрий Нессельроде категорически отказывался идти на уступки и даже перестал отвечать на письма графа Закревского. И было принято весьма необычное решение:

"Более года перед нашим браком, имевшим такие последствия для графа Закревского, шли его переговоры через генерала Бутурлина, с первым мужем моей жены, графом Д.К. Нессельроде; но ими соглашения достигнуто не было. Тогда граф Закревский обратился к своему другу молодости князю Алексею Федоровичу Орлову (тогда занимавшему должность председателя Государственного совета и председателя Комитета министров - baronet65), с которым он был в постоянной переписке еще до назначения Московским генерал-губернатором и после. Необходимо пояснить, что переписка эта всегда велась следующим образом: письма графа адресовались управляющему его домом в Петербурге, Александру Степановичу Безсонову, который относил их князю Орлову и писал графу словесные его ответы. Участие князя Орлова, так же как и Бутурлина, не имело успеха; и вот явилась мысль просить государя императора через того же князя Орлова. Государь признал свое вмешательство в бракоразводное дело невозможным, так как дела такого рода вполне зависят от духовной власти. Во время всех этих долго длившихся переговоров, по личным делам графа, приобрел его доверие стряпчий уголовных дел Михаил Федорович Троицкий.



Князь Алексей Фёдорович Орлов  фото 1850-х годов.


Помню, я с ним познакомился в одной следственной комиссии по бывшим в Москве грабежам, в которой мы оба были членами. Обвиненных было много; следствие тянулось довольно долго, и в комиссии Троицкий выделялся своей опытностью и находчивостью. Потом мне с ним не раз приходилось работать по другим следствиям. Это был довольно толстый человек с несколько грубыми формами в разговоре, но замечательно умный и, по тогдашнему, сведущий в законах. От Безсонова, постоянно разъезжавшего между Петербургом и Москвой, он узнал, какие тайные переговоры ведутся, и высказал ему, что развод пустое дело, которое он легко устроит. Это было передано графу, который выслушал его и вполне убедился его доводами. Идея Троицкого в кратких словах заключалась в следующем: без соглашения развод невозможен, но брак и без развода вполне возможен. Таковый брак есть преступление; но всякое преступление может быть прощено высочайшей властью или не преследуемо; таинство же брака, когда оно не уничтожено подлежащей духовной властью, остается.(В подкрепление своей мысли, Троицкий привел несколько примеров незаконных браков вполне, счастливо и спокойно существующих.) Граф, при сердечном своем желании прочно устроить свою единственную дочь, фактически разведенную, а юридически находящуюся в зависимости от своего мужа, горячо ухватился за мысль Троицкого; но прежде исполнения его плана он сообщил его князю Орлову. Безсонов уведомил, что князь одобряет. Граф, однако, не удовольствовался ответом Безсонова, которого считал человеком верным, но мало сведущим и потому неспособным в точности передать мнение, и послал самого Троицкого в Петербург к князю Орлову. Возвратившийся посланник подтвердил всецело сообщение Безсонова. Граф окончательно убедился, что в исполнении предложения Троицкого заключается единственная возможность обеспечить его дочь в будущем и со свойственной ему решимостью поручил самому Троицкому исполнение предложенного им плана. Решение было принято осенью 1858 года; но только 6 февраля 1859 года произошло наше венчание в сельской церкви Рязанской губернии, а затем, вскоре и мы, новобрачные уехали за границу. Впоследствии оказалось, что князь Орлов, выслушав предложения Троицкого, высказал только свое, исключительно-личное одобрение, предполагая, что браку будет предшествовать, так или иначе нечто вроде развода. Между тем, граф был глубоко убежден, что князь Орлов, из понятной осторожности, не все высказывал его посланным, и его одобрение имело гораздо более широкое значение, т.е., что намерения графа были известны самому Государю.В этом убеждении его более всего утвердило постоянно повторяемое князем Орловым в их тогдашней переписке указание, что в деле брака прежде всего и более всего необходимо избегнуть огласки. Относительно огласки, дело было ведено очень ловко. Я вышел в отставку в конце 1858 года и не показывался в Москве. После венчания, оставив жену у моих родителей в деревне Смоленской губернии, я Масленицу провел один в Москве и появлялся на всех вечерах и балах. Переехав же границу мы прожили недолго в Брюсселе, затем устроились в местечке Worthing близь Брайтона в Южной Англии, где жили совершенно одиноко. Только в апреле было сообщено о нашем пребывании за границей III отделению Собственной Его Императорского Величества канцелярии и последовал от нее запрос, о котором я уже упоминал..."
(Д.В. Друцкий-Соколинский «Из моих воспоминаний» Русский Архив 1901 кн 1.)




Фрагмент старой карты Рязанской губернии. Подчеркнуто село Покровское (Шишкино) где происходило венчание.


Для венчания было выбрано глухое село Покровское-Шишкино уезда Рязанской губернии, которое находилось на реке Полотебне (сейчас район «Шишкино» поселка городского типа Милославское). Деревянная церковь так же называлась Покровская и впервые упоминалась в 1676 году, а в 1752 году была перестроена, а «в 1836 году иждивеницем Петра Матвеевича Муромцева в ней наружные стены были обиты тесом, а кровля тесовая заменена железной, а в 1858 году майором Григорием Ивановичем Жилинским возобновлен иконостас и стены украшены приличною живописью…»

Добролюбов, Иоанн Васильевич. Историко-статистическое описание церквей и монастырей Рязанской епархии, ныне существующих и упраздненных... / Сост. Иоанн Добролюбов. - Зарайск, 1885 - 1891. Т. 2.
Несмотря на желание сохранить этот брак в тайне, информация распространялась:
«февраль 1859 г.…Заутреня в Грачах, поздняя обедня у праздника Утоления Печали, где мне диакон соборный дал просфору и где встретил П.Н. Титова, который сказал, что князь Друцкой женится на разведенной с мужем графине Нессельроде, и что А.Кошелева зарезали в Рязани или в Туле»

(Дневник Ивана Михайловича Снегирева Русский архив 1904 вып. 2 стр 559)



И. М. Снегирев Рисунок Н. А. Шохина


Иван Михайлович Снегирев (1793-1868). Этнограф, фольклорист и археолог, профессор римской словесности и древностей Московского университетаю

Некоторые подробности этого незаконного венчания мы можем узнать из опубликованного А.И. Герценом в журнале «Колокол» документе:

"Выписка из определения святейшего Синода, состоявшегося 18-21 декабря 1859 года по делу о браке графини Лидии Нессельроде с князем Дмитрием Друцким-Соколинским.

Из дела видно: благочинный Скопинского уезда, села Чернавы, священник Тимофей Любомудров 26 февраля 1859 года донес Рязанскому епархиальному начальству, что священник села Покровского, Григорий Шишкин с пономарем Семеном Атлетовым 6 февраля сегож года повенчал отставного коллежского ассесора князя Дмитрия Друцкого-Соколинского с графинею Лидией Арсеньевной, при жизни ее первого мужа ея графа Дмитрия Нессельроде. При следствии священник села Покровского Григорий Шишкин показал, что 6 февраля 1859 года повенчал в своей приходской церкви помянутого князя Друцкого-Соколинского со вдовою, на основании представленных первым – подлинного аттестата о его службе и отставке, а второю – удостоверения московского военного генерал-губернатора графа Закревского. В аттестате, выданном от московского же военного генерал-губернатора графа Закревского, значится, что Друцкий-Соколинский служил при графе Закревском чиновником для особых поручений, и что он, Друцкий-Соколинский 26 лет и холост. В удостоверении, представленном невестою написано: «Дочери моей графине Лидии Арсеньевне Закревской, бывшей в замужестве первым браком за графом Дмитрием Карловичем Нессельроде, дозволяю сочетаться вторым браком с отставным коллежским ассесором князем Дмитрием Владимировичем Друцким-Соколинским ; графиня Лидия Арсеньевна вероисповедания православного, от роду имеет 30 лет; в чем удостоверяю подписом своим и приложением герба моего печати. Москва, 1859 года февраля 1 дня.» За сим следует подпись графа Закревского с объянением всего его титула. Священник Григорий Шишкин оправдывается тем, что он не мог предположить, что бы граф Закревский, облеченный властью государственного сановника, мог дозволить дочери своей брак от живого мужа, назвав ее бывшей в замужестве, что равносильно слову вдова ; а значащиеся ниже свидетели брака и помещик (коллежский ассесор) Павел Медведев удостоверили, что граф Нессельроде умер за границей; троекратного оглашения о вступлении в брак князя Друцкого-Соколинского с графинею Лидией не сделано, потому, что жених и невеста не были известны прихожанам церкви села Покровского; приступил же он, Шишкин к повенчанию сих лиц по просьбе помещика Медведева. Прочие прикосновенные к делу лица показали, что : пономарь Покровского села Семен Атлетов – что он участвовал в венчании графини Нессельроде с князем Друцким-Соколинским по слепой доверенности к священнику; а брачный обыск не подписан им, Атлетовым, за неучастием его в произведении оного, и за незнанием даже когда он написан, и что хотя носится слух, будто священник взял за повенчание брака 1500 рублей серебром, но он, Атлетов, сам этого не видал и не может доказать, сколько взято священником; генерал-адъютант граф Арсений Закревский : что 1 февраля 1859 года действительно выдано им удостоверение, что коим он дозволяет дочери своей графине Лидии Арсеньевне, бывшей в замужестве первым браком за графом Дмитрием Карловичем Нессельроде, дозволяю сочетаться вторым браком с отставным коллежским ассесором князем Дмитрием Владимировичем Друцким-Соколинским; что первый муж дочери его граф Нессельроде жив, но где находится, ему неизвестно; что дочь его Лидия и второй муж ее князь Друцкий-Соколинский живут в настоящее время в Англии и что о причинах, побудивших его графа Закревского, дать дочери дозволение на вступление во второй брак, всеподданейше донесено им его императорскому величеству; надворный советник Михаил Троицкий и коллежский секретарь Иван Лашкевич: что при венчании князя Друцкого-Соколинского с графиней Лидией Арсеньевной они поручителями были, но последний по болезни при совершении брака в церкви не присутствовал; и оба они, полагая, что брак этот был беспрепятственный, подписали обыск в Москве; впрочем Лашкевичу, как он объяснил, неизвестно в точности –обыск или другой документ им подписан; коллежский ассесор Павел Медведев : что во время совершения брака упомянутых лиц, он , Медведев, был в церкви где заметил Троицкого и церковного старосту; дворовые люди помещика Жилинского – Иван Аксенов, Николай Андреев, Иван Флоров, Алексей Васильев и церковный староста крестьянин Прохор Павлов : что при входе неизвестных лиц в церковь для венчания первые трое (по их объяснению) были высланы из церкви помещиком Медведевым; Васильев, по его отзыву, отвозил к церкви неизвестную женщину из дома священника, а староста, как он объяснил, во время венчания священником с пономарем этих неизвестных лиц, по видимому благородных, находился в церкви.


 

Княгиня Лидия Арсеньевна Друцкая-Соколинская фото 1860-х г.

(Репродукция из книги Ф. Аудизио "«Закревские и Друцкие-Соколинские в Италии (1860–1940) ,Тверь 2015 г.

Большое спасибо за помощь Вере Викторовне Ткаченко и автору книги Феличите Аудизио»)
 

В метрической 1847 г. книге церкви Департамента Уделов, под № 2 показано: Состоящий в ведомстве министерства иностранных дел статский советник, в звании камер-юнкера дворя его императорского величества, граф Дмитрий Карлович Нессельроде, православного вероисповедания, первым браком, генерал-от-инфантерии графа Арсения Андреева Закревского с дочерью, фрейлиной двора ее императорского величества графинею Лидией Арсеньевою Закревской, православного вероисповедания, повенчаны 2 января 1847 года. По метрике села Покровского за 1859 год оказалось, что отставной коллежский ассесор князь Дмитрий Владимирович Друцкий-Соколинский с графинею Лидией Арсеньевою, по первому мужу Нессельроде, урожденною Закревской, повенчаны того села Покровского, Шишкина тож, священником Шишкиным и пономарем Атлетовым 6 февраля 1859 года. Поезжанами были: по женихе – надворный советник Михаил Троицкий и коллежский секретарь Иван Лашкевич, по невесте – коллежский секретарь Андрей Никитич Друцкий-Соколинский (дядя жениха – baronet65) и статский советник Василий Киров. Московская управа Блогочиния уведомила консисторию, что на жительстве в Москве князя Друцкого-Соколинского и статского советника Кирова не оказалось…»

(Колокол. выпуск 10. факсимильное издание 1864 г. М. «Наука» стр 83)

Граф Закревский не только выдал дочери разрешение на незаконный брак ( в котором занизил ее возраст на 3 года), но и выдал молодоженам заграничные паспорта на имя князя и княгини Друцких-Соколинских с которыми они и выехали за границу. В апреле 1859 года правда вышла наружу и скандал был велик.http://baronet65.livejournal.com/52933.html

Знаменитый Хреновской конезавод, основанный в 1776 году сподвижником Екатерины II графом Алексеем Григорьевичем Орловым-Чесменским, известен тем, что именно здесь выведена новая легендарная орловская рысистая порода лошадей, признанная национальным достоянием России.

Алексей Григорьевич Орлов (1735-1808) – брат фаворита Екатерины II Григория, и один из знаменитых братьев Орловых, благодаря которым Екатерина II заняла царский трон после переворота и свержения Павла III. Именно Алексей Григорьевич руководил переворотом, и доставил будущую императрицу из Санкт-Петербурга в Москву на коронование.
 

За сию помощь и преданность все пять братьев были осыпаны царскими почестями – возведены в графский титул, получили деньги и имения. Алексею Григорьевичу был присвоено звание генерал-майора, на церемонии коронации он получил орден Александра Невского и 800 душ крестьян.

В 1870 Екатерина II году присвоила ему звание адмирал флота и поручила командование в сражении под Чесменом (и это при том, что Орлов, состоявший ранее в Преображенском полку, имел звание лишь сержанта и никогда не командовал армией). Турецкие войска имели значительное преимущество, но благодаря таланту и организаторским способностям Алексея Григорьевича русские войска под его предводительством 24 июня 1774 года в Чесменской бухте разгромили турецкий флот. За эту победу граф Алексей Орлов был награждён орденом Св.Георгия I степени, получил титул Чесменский, а также несколько имений.Одним из таких имений были земли в Боровском уезде Воронежской губернии, в 100 километрах на юг от города Воронеж - указом Екатерины II в вечное владение Орлову-Чесменскому было передано 180 000 десятин степей и 20 000 десятин леса.

Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский был не только сподвижником Екатерины, который возвёл ее на престол, поддерживал и помогал в годы правления, но и гениальным селекционером. Более тридцати лет Алексей Орлов занимался выведением рысистой породы. Он стремился вывести лошадь, сочетающую в себе темперамент восточных лошадей, крупную стать западных упряжных пород и свободную и размашистую рысь голландских рысаков. Для выведения орловской рысистой породы он скрещивал лошадей различных рысистых и упряжных пород - датской, голландской, арабской, мекленбурской и др.

В 1776 году на дарованных императрицей землях граф основал Хреновской и Чесменский заводы, расположенные по разные стороны Хреновского бора - на северной окраине бора построен Чесменский завод, а на южной - Хреновской, и до настоящего времени, вот уже более двух столетий, существуют оба эти завода.

Хреновской конезавод и комплекс жилых и хозяственных построек представлены на макете, который установлен в одном из залов музея:
 

Конечно, размеры комплекса в Хреновом впечатляют – площадь крыш 4,5 га, а если все постройки комплекса поставить в ряд, то их протяженность составит 6 км.

Вначале были выстроены деревянные конюшни, а затем (уже после смерти Алексея Орлова) в 1810-1818 годах по проекту архитектора Д.И.Желярди были построены каменные корпуса, которые очень хорошо сохранились до нашего времени, и до настоящего времени является образцом архитектуры коневодческого хозяйства. Архитектурный ансамбль Хреновского конезавода в 1960 году был взят под охрану государства, и включен в Золотой фонд памятников русской культуры.

Въездные ворота:
 

Слева от въездных ворот расположен графский особняк, построенный при жизни Алексея Орлова:
 

А чуть дальше стоит дом управляющего, который был построен позже. В настоящее время здесь расположен музей:
 

Вход в музей с обратной стороны здания:
 

 

Графский дом и дом управляющего стоят в окружении клёнов и вековых дубов:
 

Эта аллея, которая начинается у въездных ворот, ведёт к конному двору:
 

 

 

Перед конным двором находится площадка для тренировок и соревнований:
 

 

В центре этой огромной площадки установлен памятник основателю конного завода Алексею Григорьевичу Орлову-Чесменскому:
 

Памятник жеребцу по кличке Улов:
 

Около стен находятся могилы орловских рысаков (в левой части фасада - Палача, в правой - Улова):
 

 

Сено для лошадок..
 

Это то, что можно увидеть при самостоятельном посещении, а вот на конный двор и в конюшни можно войти только с экскурсоводом. Хотя, пройдя через главный вход, взглянуть одним глазком можно :)..
 

 

Первой частью экскурсии было посещение музея. Музей основан в 1950 году художником Бдюкиным Фёдором Фёдоровичем. Его многочисленные работы украшают стены музея:
 

Морской Прибой на дорожке (художник Бдюкин Ф.Ф.)

 

Улов на водопое (художник Бдюкин Ф.Ф.)

 

Тройка (художник Бдюкин Ф.Ф.)

Первый зал музея:
 

Здесь мы услышали рассказ об основателе конезавода графе Орлове-Чесменском, о создании конезавода и истории его развития. Ну, и конечно, о легендарных лошадях, которые стали родоначальниками орловской рысистой породы.

Основатель породы – арабский жеребец Сметанка:
 

Арабский жеребец Сметанка.

Орлов был настолько поражен красотой этого жеребца, что не торгуясь купил его за 60 тыс.рублей (и по тем временам это была огромная сумма; для сравнения – конюх получал 3 руб. в год, доход от конепроизводства составлял 25 тыс.руб. в год, а на 60тыс.рублей можно было целый год содержать всю русскую кавалерию). Он обладал красивым серебристо-белым окрасом и более длинным торсом (как выяснилось впоследствии, за счёт того, что у него было не 18, как у всех лошадей, пар рёбер, а 19). Жеребец был приведён в Россию пешим ходом – через Турцию, Венгрию, Польшу, и прибыл в Россию через 14 месяцев. Он был отправлен на подмосковный конезавод Орлова. Но, к сожалению, в России Сметанка прожил всего один год – сказался продолжительный переход и более прохладный климат Подмосковья. После того, как Сметанка пал Алексей Орлов перевёз всех лошадей своего подмосковного конезавода в Воронежскую губернию. Но, к счастью, Сметанка оставил после себя потомство - за этот год от него родилось четыре жеребца и одна кобыла. От Сметанки и датской кобылы родился Полкан, который, впрочем, не показал высоких результатов. Но от скрещивания Полкана и голландской кобылы в 1784 году был рождён Барс 1, который стал родоначальником орловской рысистой породы.
 

Барс 1 (внук Сметанки) - родоночальник орловской рысистой породы.

После смерти графа Алексей Орлова-Чесменского в 1808 году имение и конезавод унаследовала его дочь Анна Алексеевна. В 1811 году графиня Анна Алексеевна назначает управляющим завода талантливого зоотехника-самородка крепостного Шишкина Василия Ивановича.

При графе Шишкин служил конторщиком, и испытывал лошадей, приводимых из Хренового в Москву. Это помогло ему вникнуть в суть зоотехнической и селекционной работы. Благодаря природному таланту Шишкина конезавод достиг высоких результатов по выведению орловской рысистой породы, а поголовье породистых лошадей доходило до 3 000.

Кстати, несмотря на достижения, которые были на заводе при управлении им Шишкиным, он продолжал оставаться крепосным. Интересна история получения вольной - в 1818 год в Хреновое приехал император Александра I; к его приезду конезавод был приведён в идеальное состояние, натренированные лошади приветствовали его дружным ржанием, а один из рысаков вышел без уздечки и поклонился в ноги императору. После этого пораженный увиденным император подарил Шишкину перстень со своей руки. А поскольку крепостным подарки не полагались, то Анна Алексеевна поспешила дать Шишкину вольную.

В 1831 году по доносу служащего Хреновского завода Шишкин был уволен. После увольнения Шишкина, управляющими были Седин и Кромешной, которые за почти пятнадцать лет своей деятельности практически развалили это хозяйство. После чего в 1845 году Анна Алексеевна была вынуждена продать завод государству за 6,5 млн.рублей.

С того времени конезавод находился в руках государства, а управляли им, как правило, генеральские чины. Обслуживали завод солдаты и нижние чины армии, а многие их них после 25-летней службы получали надел земли неподалёку от завода и оставались здесь жить (это и дало название поселению, прилегающего к конезаводу – Солдатская Слобода ; и сейчас при указании адреса завода, к некоторых источниках указывается с.Хреновое, а в других – Слобода). С 1880 года завод обслуживали вольнонаёмные люди, но управляли заводом по-прежнему люди с генеральскими званиями.

За годы Гражданской и Великой Отечественной войн постройки конезавода не пострадали. К счастью, в годы войны удалось сберечь и часть породистых орловских рысаков – в Гражданскую войну их трижды вывозили в Тамбовскую губернию, а в годы Великой Отечественной 38 породистых рысаков были вывезены на Урал. А в помещениях конезавода в годы Великой Отечественной войны располагался лагерь для заключённых (в основном, здесь содержались венгры и итальянцы).

С 1980 года на заводе начались работы по выведению арабских скакунов. В настоящее время в настоящее время конезавод находится в частном владении. Здесь содержатся около 300 лошадей орловской рысистой породы, 150 арабских скакунов, 50 русских тяжеловозов, которые заняты на хозяйственных работах, и 4 пони. В племенной работе заняты около 20 чистокровных жеребцов-производителей, от которых ежегодно появляется около сотни жеребят. Весь молодняк проходит на заводе обязательную заездку и тренинг.
 

При заводе действует специализированное училище, где обучают профессиям наездника, тренера, конюха, кузнеца, ветеринарного фельдшера и др.

Орловские рысаки и арабские скакуны, выращенные на Хреновском конезаводе, занимают призовые места на соревнованиях в России и Европе.

Во втором зале:
 

Стенд, на котором можно проследить родословную орловской рысистой породы (начиная ос Сметанки - его имя в самом низу)
 

Родословная орловского рысака.

 

Так же здесь можно увидеть свидетельства о рождении и старинные метрические книги, куда записывалось о лошади всё – рост/вес, спортивные показатели, родословная, описание характера, и даже.. на какую сторону носит чёлку :).
 

Метрическая книга.

Кстати, ранее имена давались по характеру, окрасу и др., а сейчас по именам родителей - имя должно собержать первые буквы имён родителей, и начинаться с первой буквы имени матери.

В следующем зале представлены каталки, упряжь, спортивное снаряжение и др.:
 

 

 

 

В этом зале можно увидеть на фотографиях лучших представителей орловских рысаков и арабских скакунов:
 

 

В этом зале - фотографии и портреты работников завода, кто своим трудом внёс значительный вклад в развитие завода и сохранение традиций:
 

Зал, в котором представлены призы, подарки, грамоты:
 

 

 

После экскурсии по музею вместе с экскурсоводом мы направились к конному двору. На фотографиях ниже показаны некоторые из построек (но многие из них настолько длинные, что просто не поместились в кадр):
 

 

 

Ветлечебница.

 

Механическая водила.

Но самая, наверное, главная цель нашей поездки - войти в конюшни и увидеть породистых орловских рысаков и арабских скакунов:
 

 

 

К сожалению, совсем забыли :( прихватить с собой лакомство для лошадей - сахар. А было видно, что некоторые из них этого ооочень ждали :)
 

Пони (альбинос).

А это конюшня, где содержится элита - чистокровные жеребцы-производители:
 

 

 

 

 

На этой фотографии можно увидеть насколько орловские рысаки высокие..

 

 

Пожалуй, самый красивый - Попрёк (орловский рысак, линия Улова, родился в 1998 году от Потока и Периколы, рекордист, на его счету 110 побед)

 

А это так называемый Зал Любви :) (в конце зала установленоа подставка - на случай, если жеребец ростом ниже, чем кобыла)
 

Манеж (всего пять - четыре по углам комплекса и один в центре):
 

В одном их помещений выставлены различные повозки - каталки, фаэтоны, сани:
 

 

И здесь же находится эта картина:
 

Вообще, находясь на территории этого старинного конезавода, невольно представляешь, как много-много лет назад здесь было оживлённо и шумно, как сюда приезжали покупатели, гости, зрители, как прогуливались в сопровождении своих кавалеров дамы в длинных платьях, шляпках и с кружевными зонтиками в руках, как под звуки колокола хронографа лошади срывались с места, оставляя за собой шлейф летящей из-под копыт земли и пыли..
 

К сожалению, сейчас здесь соревнования не проводятся, а показательные выступления бывают лишь несколько раз в год. И, к сожалению, о датах проведения этих выступлений нигде (в т.ч. и на сайте музея) не сообщается. По словам сотрудников, в этом году такие выступления были на 9 мая и 12 июня.

Описание проезда (в картинках :)
Ранним утром, чтобы не опоздать к назначенному времени (и не попасть в пробки, которые могут быть на М4 из-за ремонта дорог), мы выехали из города Задонск Липецкой области (тем, кто поедет из Москвы, к этому нужно прибавить еще 420 км:). Через примерно 60км, немного не доезжая Воронежа, после поста ГИБДД есть развилка – дорога прямо ведёт в Воронеж, а направо продолжение трассы М4 (по указателю "Ростов" повернуть направо, въехать на мост и далее налево). От этой развилки примерно через 105 км повернули налево по указателю "Бобров", и через 15 км мы въехали в тихий, одноэтажный, с симпатичными домиками городок под названием Бобров:
 

Поскольку нафигатора у меня нет (потому что не особо нужен; есть язык, который, как известо, до Киева доведёт:), то остановилась и спросила у местного жителя как проехать в ХреновОе. В ответ он почему-то заулыбался и сделал паузу.. Видимо, он ожидал, что водитель авто с московскими номерами наверняка сделает ударение совсем на другой слог :). Чтобы получить ответ на свой вопрос, пришлось сказать "как надо", и лишь после этого местный житель указал мне верный путь :)

В общем, после того как въехали в Бобров, нужно ехать прямо до перекрёстка с круговым движением, и здесь повернуть налево:
 

На следующем перекрёстке с круговым движением нужно повернуть направо:
 

Далее ехать прямо до первого светофора – здесь нужно повернуть направо и сразу же налево. Затем, выехав из города, нужно ехать по дороге, проходящей вдоль леса:
 

Через 15 км будет указатель "Хреновое" налево. А после того, как увидите вот эти указатели, нужно будет ехать по главной дороге (она уходит налево):
 

 

В селе очень много вот таких аккуратных симпатичных домиков:
 

с.Хреновое (а домики совсем не такие :)

Словно вопреки названию каждый житель хочет раскрасить свой домик (и настроение:) поярче, украсить покрасивШе :). Хотя, встречаются и старые, давно заброшенные дома – хозяева этих, видимо, уверовав в то, что "как лодку назовёшь, так она и поплывёт", навсегда покинули эти края..

Село Хреновое довольно большое, протяженностью в несколько километров (как, впрочем, и большинство других близлежащих сёл, которые мы проезжали, возвращаясь домой другой дорогой). Чтобы доехать до завода, нужно объехать всё это село. По пути увидите тыльную часть конезавода (впечатляет огромная площадь построек и хочется поскорее подъехать ближе), но пока не пытайтесь найти дорожку, ведущую к заводу - нужно ехать по селу до тех пор, пока не встретите стелу-указатель:
 

Здесь повернёте направо, затем увидите еще один небольшой указатель (синего цвета) направо, потом еще раз направо :), ну а дальше уже не заблудитесь :)..

Поскольку на территорию конного двора и в конюшни нельзя заходить без экскурсовода, то лучше предварительно заказать экскурсию (можно и на месте, но, в любом случае, нужно позвонить и уточнить график работы - чтобы, проделав долгий путь, не приехать к закрытым дверям :). Стоимость экскурсии 500 руб/группа. Телефон: (47350) 6-11-82 или (961) 029-03-30, Ольга Валентиновна. Сайт конезавода: http://konezavod.ru/

P.S. до этой поездки, я никогда особо не любила лошадей, и, в общем, не понимала, что в них такого особенного, что восхищает многих людей. И ребёнок никогда прежде ими не интересовался. Нам просто нравилось иногда видеть их пасущимися на привольных донских лугах. Но вот уже второй день после поездки перед глазами возникает картинка, как чистокровный жеребец грациозно вскидывает голову, и, уверенный в своём превосходстве, свысока смотрит на нас, а потом неторопливо и снисходительно отводит свой взгляд. А ребёнок – он второй день рисует лошадей на донском речном песке, и рядом с ними пишет их имена: Сметанка, Барс 1, Улов… И спрашивает: "Когда мы приедем сюда еще раз?"..
 

tanais, 21.07.2011

 

Фотоальбомы

23.07.2011

Конезавод графа Орлова

tanais 37 фотографий

Текст: Конезавод графа Орлова (с.ХреновОе, Воронежская обл.)

 

 

http://www.osd.ru/txtinf.asp?tx=2785

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

НИЖЕГОРОДСКОЕ ДВОРЯНСТВО А. Шабашов © 2015 к истории села Рождественский Майдан (продолжение) КРЕСТЬЯНЕ ГОСПОЖИ АРСЕНЬЕВОЙ

Орловы, Давыдовы, Долгорукие и другие    Как видите, избежать длинного предисловия не удалось, но, зато теперь читатель знаком со всеми персоналиями, речь о которых пойдет в этой истории...    Дворянский род Орловых    Прежде всего, несколько слов про Владимира Григорьевича Орлова (1743-1831).    Владимир Григорьевич был пятым, если не считать умершего в младенческом возрасте Михаила, самым младшим сыном в овеянном легендами семействе Орловых.    Отец его Григорий Иванович Орлов (1685-1746) «устав от ратных дел» в 1838 году вышел в отставку в чине генерал-майора, но уже в 1742 был вновь призван ко двору и назначен на вакантное место новгородского губернатора с присвоением гражданского чина действительного статского советника и права именоваться с приставкой «Ваше превосходительство».    Вероятно, беспокойная должность губернатора не стала подарком судьбы для семейства Орловых, потому как, скоро овдовев, сам Григорий Ивановичон скончался 1 апреля 1746 года и был похоронен в Москве при «церкви великомученика Георгия, что на Всполье»...    А все заботы по воспитанию, оставшегося сиротой Григория, взял на себя его старший брат Иван Григорьевич Орлов (1733-1791). Фактически прервав службу в Преображенском полку, Иван, как старший в семействе, принял к управлению «нераздельные имения отцовские» и погрузился в хозяйственные дела и заботы.    Следует отметить, что именно эти заботы, вероятно, определили его «малое участие» в период дворцового переворота 28 июня 1762 года, возведшим на Российский престол Императрицу Екатерину II.    Однако, милость Императрицы «не имела границ» и, уже вскоре, в сентябре 1762 года, все братья Орловы были возведены в графское достоинство за заслуги перед Отечеством...    Дабы не возвращаться к данному вопросу, отметим, что Иван Григорьевич Орлов был женат на Ртищевой Елизавете Петровне (1750-1834), но детей от нее не имел, а скончавшись, после болезни в 1791 году, был похоронен младшими братьями в фамильном мав-золее Орловых, построенном в селе Отрада под Москвой.    Вдове же его, Елизавете Ртищевой, надолго пережившей супруга, было выделено 1500 крестьянских душ на житье, а остальное раз-делено между оставшимися братьями.    Последующая за сим смерть «мота Григорья» Орлова (1734-1783), затем брата Федора (1741-1796), а также отказ от управления огромным хозяйством Алексея Орлова (1737-1807), стали отправной точкой для проявления организаторского таланта, расчетливости и ума их младшего брата – Владимира.    Вообщем, пришло его время проявить на практике знания, полученные за три года обучения (1763-1766) в Лейпцигском Университете, куда он направлялся заботой своих старших прозорливых братьев.    Следует заметить, что по возвращении своем из-за границы в Россию, в 1766 году, Владимир Орлов был пожалован Императрицей в камер-юнкеры, а чуть позже, 6 октября 1766 года назначен директором Российской Академии Наук «в помощь» постаревшему и отошедшему от дел графу Кириллу Григорьевичу Разумовскому (1728-1803), возглавлящему это учреждение с 1746 года.    Другим показательным фактом «особой приближенности» Владимира ко двору стало сопровождение им Екатерины II в ее известном путешествии по Волге в 1767 году. Справедливости ради, следует отметить некоторые заслуги Григория на посту директора Академии, особенно в части любимой им астрономии, по организации ряда научных экспедиций, а также по личному покровительству талантливой молодежи, направляемой для обучения за границу.    Успехи энергичного директора были замечены и отмечены Императрицей в 1770 году чином камергера, но в 1771 году врачи нашли состояние здоровья Владимира крайне удручающим, а вскоре, 5 декабря 1774 года в чине генерал-поручика Владимир Орлов был уволен в отставку и навсегда удалился от службы, сосредоточив все свое внимание на хозяйстве и семье.    Женился граф Владимир Григорьевич в 1768 году, уже вскоре по возвращении из «волжского путешествия», а супругой его стала, конечно, фрейлина Екатерины II, баронесса Елизавета Ивановна Штакельберг (1741-1817).    Уже в 1769 году в семье появился первенец – Александр (1769-1787), за ним родились дочери – Екатерина и Софья, сын Григорий и младшая дочь Наталья.    Для справки:    старшая дочь Екатерина Владимировна Орлова (1770-1849) в 1799 году венчалась с бригадиром Д.А. Новосильцевым, в браке у них родился сын Владимир (1800-1825), но через год семья распа-лась, а Екатерина, посвятив себя заботам о сыне, более не возвра-щалась к вопросу замужества.    Гибель ее единственного сына на дуэли с декабристом К.П. Черновым разрушила последнюю связь Екатерины с мирской суетой, она уединилась и до конца жизни не снимала траура, посвятив остаток дней молитвам. Важно отметить, что все состояние Екатерины Владимировны, после ее смерти, перешло к племяннику, сыну сестры, Владимиру Петровичу Давыдову (1809-1882), с которым нам также предстоит познакомиться.    Софья Владимировна Орлова (1774-1844), фрейлина двора, в 1790 году венчалась с вице-канцлером графом Паниным Никитой Петровичем (1771-1837), а в приданое от отца получила усадьбу Марфино. В семье Паниных было много детей: Александр Никитич Панин (1791—1850), действительный статский советник, наследовал имение Дугино, женат на графине Александре Сергеевне Толстой; Владимир, Петр и Елизавета дети Никитины Панины умерли во время эпидемии 1797 года; Софья Никитична Панина (1797—1833); Аглаида Никитична Панина (1798—1829), известная в обществе как Адель; Виктор Никитич Панин (1801—1874), последний из графов Паниных, наследовавший Марфино; Никита Никитич Панин (1803—1806); Вера Никитична Панина (1808—1841).    Григорий Владимирович Орлов (1777-1826); член Сената, с 1800 года женат на фрейлине императрицы графине Салтыковой Анне Ивановне (1777-1824), детей в браке не было, а потому неожиданная смерть графа станет «финальным аккордом» рода Орловых.    Наконец, наиболее интересная для нас персона:    Наталья Владимировна Орлова (1782-1819), сочетавшаяся в 1803 году браком с тайным советником Петром Львовичем Давыдовым (1777-1842) и подарившая мужу трех дочерей – Екатерину (1804-1812), Елизавету (1805-1878) и Александру (1817-1851), а еще наследника - сына Владимира (1809-1882), на долю которого выпала часть сохранить герб и титул знаменитого семейства Орловых, с правом имено-ваться графом Орловым-Давыдовым, а также продолжить дело деда – Владимира Григорьевича Орлова.    Последние годы жизни графиня жила с детьми в Италии. Скончалась в сентябре 1819 года в Пизе, где была похоронена на кладбище греческой церкви в Леворно, но по воле графа Орлова, ее гроб с телом был позднее перевезен в Отраду.    Не утруждаясь поиском причин, заметим, что Наталья Владимировна и ее семейство вызывали у графа Владимира Григорьевича Орлова (1743-1831) особо теплые чувства. Как следует из архивных документов, значительная часть, приобретенных у князей Грузинских, крестьян и земли Терюшевской волости, в виде дохода с них, составили приданное Натальи Владимировны к ее свадьбе, заботу же о будущем, родив-шихся позднее, внучек граф считал своим наипервейшим долгом, особенно после смерти их матери.    Однако, почитая традиции, граф придерживался мнения, что родовая вотчина должна оставаться неделимой, управляемой заботами старшего в роду мужчины, на месте которого он представлял только внука - Владимира Петровича Давыдова (1809-1882).    В подтверждение этому приведем здесь выдержки из черновика расписки, составленной в 1830 году Владимиром Григорьевичем Орловым за год до смерти ...    «Мы нижеподписавшиеся дочери Тайной Советницы Натальи Владимировны Давыдовой, урожденной графини Орловой: девица Екатерина Петрова дочь Давыдова и княгиня Елизавета Петровна Долгорукая, урожденная Давыдова, зная волю родительницы нашей (писанную 14 июня 1818 дата зачеркнута), что все недвижимое имение, оставшееся по кончине ее, состоявшее Нижегородской губернии уездов Нижегородского и Макарьевского в разных селах и деревнях под названием Симби-лейской вотчины, всего заключающееся по нынешней 7 ревизии в 1961 душ, должно идти нераздельно одному родному брату нашему Владимиру Петровичу Давыдову, не исключая из оного законных нам принадлежащих 14 частей, предоставляя в замен сего нам – трем сестрам (двум вышеписанным и третьей Александры, недостигшей еще совершенных лет, всех оставшихся после нее наличных денег, драгоценных вещей и разного рода платья и белье, свято исполняя таковую волю ее, будучи совершенно довольны сим назначением, навсегда отказываемся за самих себя и за наследников наших от принадлежащих нам законной из недвижимого имения частей, а предоставляем право брату нашему Владимиру Петровичу...» * * * Мобильный телефон или e-mail например, 79161234567 или me@box.com

1 2 3 Проверить продавцаХочу такую же форму себе на сайт! Из документа следует три важных вывода, а именно:    1. Крестьянская община села Рождественский Майдан не являлась частью собственного имения Натальи Григорьевны Давыдовой, как Симбилейская вотчина, переданного, согласно ее завещания единственному сыну – Владимиру Петровичу Давыдову, равно как, и собственностью других ее сестер - Екатерины и Софьи Орловых;    2. Переход прав на получения дохода и владения Богоявленской вотчиной, включая общину села Рождественский Майдан, ранее принадлежащих семейству Орловых, к дочери Натальи Григорьевны, Елизавете Петровне Давыдовой (1805-1878), свершился по факту ее бракосочетания с князем Юрием Алексеевичем Долгоруким (1808-1882) в 1829 году и, вероятно, стал свадебным подарком графа Орлова для внучки;    3. В свою очередь, для несовершеннолетней Натальи Юрьевны, дочери княгини Елизаветы Петровны Долгорукой, родившейся в 1830 году, крестьянская община села Рождественский Майдан стала частью ее приданного, оговоренного при выдаче ее в замужество за Арсеньева Василия Сергеевича (1829-1915) в 1851 году.    Таким образом, начиная уже с 1851 года, большая часть крестьян села Рождественский Майдан именовались «общиной госпожи Арсеньевой» или т.н. «второй общиной», в отличии от малочисленной «первой» или «первобытной сельской общины», сохраняющей правила и порядки, заведенные князями Грузинскими.    Сама же Наталья Юрьевна Арсеньева (1830-1902), урожденная княгиня Долгорукая, ничего передать детям до реформы не успела, так и сохранившись в памяти и исторических документах, как последняя из владелиц села Рождественский Майдан. * * * (продолжение следует)    Примечания    Екатери́на II Великая: урождённая София Августа Фредерика Анхальт-Цербстская (нем. Sophie Auguste Friederike von Anhalt-Zerbst-Dornburg) в православии Екатерина Алексе́евна; родилась 21 апреля (2 мая) 1729, Штеттин, Пруссия — 6 (17) ноября 1796, Зимний дворец, Петербург; императрица всероссийская с 1762 по 1796 годы. Дочь мелкого владетельного князя Священной Римской империи, Екатерина пришла к власти в ходе дворцового переворота, свергнувшего с престола её непопу-лярного мужа Петра III.    Император Павел I: Па́вел Петро́вич (20 сентября [1 октября] 1754, Летний дворец Елизаветы Петровны, Санкт-Петербург — 12 [24] марта 1801, Михайловский замок, Санкт-Петербург[1]) — Император Всероссийский с 6 (17) ноября 1796 года, великий магистр Мальтийского ордена, сын Петра III Фёдоровича и Екатерины II Алексеевны.

 

Раздел "Вот приедет":
Александр Шабашов "Крестьяне госпожи Арсеньевой"     Начало |1|2|3|4|5|6|7|8|9|10|   Приложение: Дворяне Смирновы Нижегородские	http://trust.narod.ru/dvoryne/kga01.htm

 

Орловы - княжеский, графский и дворянский род, происходящий от Владимира Лукьяновича Орлова,
губного старосты Бежецкого верха в 1613 году. Его внук, Иван Никитич служил в стрелецком полку, а затем
в регулярной армии Петра I. Его сын Григорий Иванович (1685-1746), генерал-майор новгородский губернатор,
был отцом 5 сыновей, которые и прославили эту фамилию. Иван , Григорий, Алексей, Федор и Владимир, за помощь
оказанную Екатерине II при восшествии на престол, в 1762 году были возведены в графское достоинство Российской империи. В 1763 году, граф Григорий Григорьевич Орлов, многолетний фаворит императрицы, получил от императора Священной Римской Империи титул князя. Его брат Алексей, за разгром турецкой эскадры под Чесмой, получил право прибавить к своей фамилии наименование "Чесменский".
Графский род Орловых в мужском поколении пресекся в 1831 году, но по указу Екатерины II от 1796 дворянские права, фамилия и герб Орловых были предоставлены внебрачным детям Федора Григорбевича Орлова (без графского титула).
Один из них - Михаил Федорович Орлов, генерал-майор, участник войн с Наполеоном и декабрист. Другой, Алексей Федорович, близкий друг императора Николая I, шеф жандармов, начальник 3 отделения СЕИВ канцелярии, затем Председатель Государственного Совета и Комитета Министров, был возведен сначала в графское, а потом и княжеское достоинство.
Род князей Орловых в мужском поколении пресекся в 1961, со смертью князя Николая Владимировича Орлова, женатого на княжне императорской крови Надежде Петровне.  


Родословная роспись графов Орловых.

1. Григорий Иванович (1685—1746) + Лукерья Ивановна Зиновьева
1.1. гр. Иван Григорьевич (1733- 1791) + Елизавета Федоровна Ртищева (1750-1834).
1.2. гр. Григорий Григорьевич (1734—1783) + Екатерина Николаевна Зиновьева (1758—1781)
1.3. гр. Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский (1737—1807) + Евдокия Николаевна Лопухина (1761 — 1786)
1.3.1. гр. Анна Алексеевна  (1785 — 1848).
1.4. гр. Федор Григорьевич (1741—1796).
1.5. гр. Владимир Григорьевич Орлов (1743—1831) + Елизавета Ивановна Штакельберг (1751-1817).
1.5.1. гр. Александр Владимирович (1769 – 1787)
1.5.2. гр. Екатерина Владимировна (1770-1849) + Дмитрий Александрович Новосильцев (1758-1835)
1.5.3. гр. Софья Владимировна (1774-1844) + гр. Никита Петрович Панин (1770-1837)
1.5.4. гр. Григорий Владимирович (1777-1826)+ гр. Анна Ивановна Салтыкова (1777-1824)
1.5.5. гр. Наталья Владимировна (1782—1819) + Петр Львович Давыдов (1782—1842).

Родословная роспись князей и дворян Орловых.

1.4. гр. Федор Григорьевич (1741—1796) +( Татьяна Федоровна Ярославова).
1.4.1. кн. Алексей Фёдорович (1787—1862) + Ольга Александровна Жеребцова (1807-1880).
1.4.1.1. кн. Николай Алексеевич (1827—1885) +  кн. Екатерина Николаевна Трубецкая (1840–1875).
1.4.1.1.1. кн. Алексей Николаевич (1867-1916).
1.4.1.1.2. кн. Владимир Николаевич (1868—1927)+1 кн. Ольга Конст. Белосельская-Белозерская (1874—1923) +2 гр. Елизавета Алекс. Лидерс – Веймарн (1883 – 1969).
1.4.1.1.2.1. кн. Николай Владимирович (1891 – 1961) + кн. имп. кр. Надежда Петровна Романова (1898–1988).
1.4.1.1.2.1.1. кн. Ирина Николаевна (1918–1989).
1.4.1.1.2.1.2. кн. Ксения Николаевна (1921 – 1963).
1.4.2. Михаил Фёдорович (1788—1842) + Екатерина Николаевна Раевская (1797 — 1885).
1.4.2.1. Николай Михайлович (1821 — 1886) + Ольга Кривцова.
1.4.2.2. Анна Михайловна (1826 — 1887) + кн. Владимир Владимирович Яшвиль (1815-1864).
1.4.3. Григорий Федорович (1790 — 1853) + Виржиния Вентзель, (французская актриса).
1.4.3.1. Антонина Григорьевна + гр. Орсини.
1.4.4. Федор Федорович (1792 — 1835).
1.4.5. Анна  Федоровна (1795-1830) + Александр Михайлович Безобразов (1783-1871).

Жирным шрифтом выделены князья Орловы.

http://baronet65.livejournal.com/39177.html

ПОМЕЩИКИ
[РОДОСЛОВНЫЕ ГУСЛИЦКИХ ПОМЕЩИКОВ].

Князья Шаховские (7 ветвь – Наталья Дмитриевна)

Князья Голицыны (Петр Алексеевич)

Жеребцовы (Ольга Александровна)

Ольга Александровна Жеребцова

Владела Пышлицами, Гвоздной, Челоховым, пог. Архангельским (Костино).

 

1. Ю.А. Карякин. "Гуслица старая и новая"

С.26-27. В нач. 18 в. появляется новый владелец Г. - А. Меншиков.

11.7.1728 Петр II передает Г. родственнику первой жены Петра I [двоюродный брат царицы]- Степану Васильевичу Лопухину, ген-лейт., который возвел в Г. деревянный дворец, имел псарню, конный двор и построил новую деревянную церковь. В 1743 г. Лопухиных ссылают в Сибирь, имение переходит в царское ведение. Часть деревень проданы новым владельцам.

Все южные селения волости купил Никита Никитич ДЕМИДОВ, внук первого Демидова, и вывез более 635 человек на свои уральские заводы.

После него этими селениями владела О. А. Жеребцова, известная участница в заговоре против Павла.

Территория Г. стала рассыпаться. Даже когда по указу Петра III простили Лопухиных из ссылки вернулась одна больная Наталья Федоровна. Ей вернули лишь часть северных селений.

2. В. И. Смирнов. С.214

С 1710 г. д. Горшково в составе Г. волости была передана Петром I князю Александру Меншикову.

После изъятия Г. в. в 1728 г. у Меншикова деревня досталась ген-поручику Степану Васильевичу Лопухину, который в 1743 г. был обвинен в госуд. измене. Г. также у него отобрана.

С 1769 г. южная часть Г. оказалась во владении известного горнозаводчика Н. Н. Демидова (1728-1804), (по Огурцову продажа от С. С. Лопухина Софье Алексеевне Демидовой 15-ти деревень (1372 души м.п.) состоялась 6 окт. 1769 г.)

В 1794 г. Демидов продал свои владения О. А. Жеребцовой.

В 1852 г. Горшково находилось во владении князя Ппетра Алексеевича Голицына. Надворного советника

с. 212. "С 1796 по 1858 частью Гвоздны владела О. А. Жеребцова (1766-1849), а затем ее внучка, княгиня Ольга Александровна Орлова (ум. в 1852 г.), бывшая замужем за шефом жандармов князем Алексеем Федоровичем Орловым.

 

[А.Ф. Орлов -1787-1862, граф с 1826 г., князь с 1856, ген-адъютант, ген от кавалерии, председатель Гос. Совета и Комитета министров, шеф Корпуса жандармов и главный начальник III Отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии. Незаконнорожденный сын графа Федора Григ. Орлова и Ярославовой. Его отец Федор Григорьевич Орлов до 34 лет воевал с турками, заслужил чесменскую "колонну" в Царском Селе, но женат не был. от полковницы ТатьяныФедоровны ярославовой имел "воспитанников — 4 сыновей. В 1796 г. Екатерина II дала "Орловым" потомственное дворянство и разрешила носить фамилию Орловы. Участвовал во всех войнах с Наполеоном. За бой под Аустерлицем получил золотую шпагу "За храбрость". Подавлял восстание 14 дек., за что получил графское достоинство. Выступал против отмены крепостного права. Сын А. Ф. — князь Николай, 1825-1885, был ранен в крымскую войну, стал писателем и дипломатом-министром в Париже, Брюсселе, Берлине.]

Вторая часть Гвоздны принадлежала колл. ассесору князю Алексею Васильевичу Вяземскому до 1853 г.

С. 255. "В 1852 г. д. Челохово было в ведении штабс-капитана Егора Егоровича Норда, внебрачного сына О. А. Жеребцовой.

3. Огурцов В.В.

С. В. Лопухин с 1718 г. был женат на Нат. Фед. Балк. [Из-за нее был вовлечен в интригу по делу Лестока ("Лопухинское дело"), арестован, приговорен к колесованию, в день исполнения приговора казнь заменена наказанием кнутом, урезанием языка и вечной ссылкой в Сибирь (Охотск), где он и умер, не добравшись до места - по Огурцову, в Селенгинске ??? -в в 1748 г. был вице-адмиралом, двоюродным братом царицы Евдокии Илларионовны (Федоровны) Лопухиной - 1670 -1731.

После 8 лет супружества Петр постриг ее с именем Елены и отправил в Суздальский Покровский монастырь, а после 1718 - в Ладожский Успенский монастырь. Екатерина I заточила ее в Шлисельбург, без переписки и под жестокой охраной. Лишь внук Петр II освободил ее, она переселилась в Москву в Новодев. мон-рь, в лопухинские палаты, а затем в Воскресенский монастырь. Погребена в Смоленском соборе Новодевичьего монастыря). Это был последний брак государя с соотечественницей - 27.01.1689 ( 1690 - Алексей, 1691 - Александр – сконч. на след год). По Костомарову, разрыв из-за устроенной Лефортом связи Петра и Анны Монс.

Ее брат Авраам Фед., дядя царевича Алексия был в связи с царицей и царевичем и был казнен в 1718 г.

Его колесовали, а отрубленную голову поставили на железном шесте у Съестного рынка. Тело, положенное на колесо, оставалось на нем с 8.12.1718 до 21.3.1719. Два его сына - Федор и Василий (1646-1698) служили верой и правдой, Василий стал генерал-аншефом. И продолжил род царских родственников.

[Н. Ф. Балк (11.11.1699 - 1763, 11 марта), Лесток якобы говорил, что Лопухин считал Елизавету недостойной трона, как незаконную дочь Петра. Возлагал надежду на воцарение Иоанна Антоновича, с которым по родителям Лопухины были близки. Н.Ф. была выдающаяся красавица своего времени, Елизавета еще княжной конкурировала с ней нарядах, украшениях, и светских утехах, а потому испытывала личную антипатию. Ей и одному из ее сыновей - Ивану (подполковник л-гв. Семеновского полка, умер по дороге в 1748 г. в 27 лет) тоже урезали язык и наказали кнутом. (В том же году скончался 4-й сын Лопухиных Сергей, но даты его жизни полностью совпадают с Иваном - 1720-48)

Но другого сына по молодости - 16 лет) не тронули, хотя и сослали. Вернулась с младшим сыном Степаном (1722-1784) в 1761 г. Степан служил камергером при дворе Екатерины. Другой сын Авраам по молодости лет избежал суда, заслужил Георгия IV в войне с Турцией, в 1773 был произведен в ген-поручики, с 1778 - Орловский генерал-губернатор. Сконч. в 1799 в возрасте 67 лет.]

По Огурцову, Иван наследовал земли после смерти матери, но ведь он умер по дороге в ссылку!

Жена Н. Н. Демидова (1728 - 1804) - Софья Алексеевна. Ей Степан Ст. Лопухин продал 15 гуслицких деревень. (Я - чтобы можно было вывезти???)

Бездетный Демидов завещанием оставил гуслиц. имения жене своего двоюродного племянника Петра Григорьевича Екатерине Алексеевне. [У Н.Н. был родной ст. брат Евдоким - 1713-1782-, владелец множества заводов, жестокий хозяин, у которого постоянно вспыхивали бунты рабочих, подавлять которые приходилось войскам. Даже Сенат занимался делами Демидова и крестьян. Неудивительно, что при Пугачеве все демидовские рабочие перешли на его сторону. Тульское дворянство обращалось к Екатерине Вел. С просьбой оградить их от хищнического истребления лесов в их губернии Демидовым.

 

У этого Евдокима был сын Григорий, ск.1826, а у него сын Петр. Остается загадкой, чем именно он заслужил милость Н.Н.]

Но та из-за финансовых затруднений продала 15 деревень в 1794 г. вдовствующей действительной камергерше О. А. Жеребцовой, которой приходилась золовкой.

Ольга Александровна Жеребцова (ск. после 1828 г.) — супруга князя Алексея Федоровича Орлова (1787 — после 1861), незаконнорожденного сына Федора Гр. Орлова, генерала от кавалерии, князь с 1856, граф с 1825 г. Их сын — Николай Ал. (1827 — 1885) был послом в Париже и Берлине, имел сыновей Алексея и Владимира. Дочь Анна Алексеевна, младенец (1828 — 1829).

 http://ilschool-guslicy.ru/a6-pomeshiki.html

Рубеж между 1820–1830 гг. отличается в творчестве Пушкина богатством и разнообразием нереализованных замыслов. Некоторые из них дошли до нас в виде планов и набросков, другие известны лишь по названиям. В ряде случаев реконструкция, хотя бы самая общая, творческого замысла Пушкина кажется невозможной. Однако если представить, что на некотором абстрактном уровне эти замыслы могут быть рассмотрены как варианты единого архисюжета, и научиться распознавать за трансформациями творческой мысли архетипические образы, то мы можем надеяться получить дополнительные данные для относительно вероятных реконструкций.

Антитетическая пара «джентльмен — разбойник» выступает перед нами в целом ряде замыслов. В их числе и наброски поэмы по «Рукописи, найденной в Сарагоссе» Потоцкого («Альфонс садится на коня»; возможно, к этому же сюжету следует отнести и замысел об Агасфере: «В еврейской хижине лампада…»), и рефлексы сюжета о Пэлеме (см. дальше), и, вероятно, сюжета о кромешнике. При этом антитетические образы могут сливаться в единое противоречивое целое джентльмена-разбойника. Со своей стороны, образ джентльмена имеет тенденцию двоиться на «Мефистофеля» и «Фауста», образы духа зла и скучающего интеллектуала. Когда они синтезируются, в облике «джентльмена» выступают демонические, дьявольские черты, при расчленении активизируется антитеза злой деятельности и пассивно-эгоистической бездеятельности. В слитном виде образ этот часто наделяется чертами бонапартизма, что, естественно, приводит и к возможности вычленения из него антитезы: «злая, эгоистическая активность — добрая, альтруистическая активность». Двигателем первого рода персонажей является эгоизм (= корысть), а второго — альтруизм (= любовь). В разных комбинациях черты этого архетипа (денди) выявляются в Онегине, Сильвио (слитно), а в форме антитетического противопоставления: Мефистофель и Фауст («Сцена из Фауста»), Павел и Варфоломей («Уединенный домик на Васильевском»), Влюбленный бес и молодой человек (план «Влюбленного Беса»), Швабрин и Гринев. На другом уровне архисюжета возможность синтеза джентльмена и разбойника могла дать варианты типа «Дубровский» (акцент на альтруистическом варианте) или «Германн» (акцент на эгоистическом варианте «джентльмена»). На этом фоне возможна реконструкция некоторых замыслов. Особенно существенны здесь замыслы «Романа на кавказских водах» и «Русского Пелама». Последние два близки к тому кругу идей, которые, видимо, отпочковались от онегинского ствола. Характерны они и тем, что тема «онегинский герой — разбойник» здесь органически переплетается с декабристской.

В «Романе на кавказских водах» впервые появляется упоминание «Пэлема»: «Якуб.<ович> сватается через брата Pelham — отказ. — дуэль» (VIII, 2, 966)[285]. Имя Пэлема вписано Пушкиным позже, и смысл его не совсем ясен. Однако в целом характерно перемещение сюжета из одного пласта в другой: светский, разбойничий, декабристский (главный герой — декабрист Якубович; имя его Пушкин, видимо, собирался в дальнейшем изменить, сохранив Якубовича лишь как прототип). Сюжетные узлы типично авантюрные: сватовство, похищение, дуэль, черкесские нападения, помощь верных кунаков. Видимо, должен был быть заново переигран старый сюжет «Кавказского пленника»: в одном из вариантов плана появляется запись: «…предает его Черкесам. Он освобожден (Казачкою — Черкешенкою)» (VIII, 2, 967). Якубович в этом замысле близок к образу Дубровского — соединению джентльмена и разбойника в одном лице. Это вызывает родственное двойничество. Дубровский как Дефорж живет в доме Троекурова, как атаман разбойников — в лесу, днем он француз, ночью он грабит помещиков, ночью он Дубровский, разбойник и народный мститель. Якубович — днем русский офицер на кавказских водах, влюбленный в Алину, ночью он черкес, участник разбойничьих набегов на русские поселения. Отметим, что сочетание образа разбойника с мотивом влюбленности и похищения возлюбленной будет исключительно устойчивым.

Однако наибольший интерес для нас представляет замысел «Русского Пелама». Сюжет этот неоднократно привлекал внимание исследователей. Однако рассматривался он преимущественно в двух аспектах: исследователей интересовала интригующая характеристика «Общество умных (И.<лья> Долг.<оруков>, С.<ергей> Труб.<ецкой>, Ник.<ита> Мур.<авьев> etc.)» (VIII, 2, 974) или поиски прототипов и исторических реалий. Не привлекал внимания вопрос: почему герой именуется русским Пеламом и как в свете этого можно реконструировать сюжет?

Герой романа Бульвера-Литтона — аристократ и денди, законодатель моды, и часть романа проходит в кругу высшего общества Парижа и Лондона. Однако другая часть жизни героя протекает в притонах, в самом сомнительном обществе. В пушкинском замысле судьба «русского Пелама» (позже Пелымова), проводя его через все слои современного ему общества, связывает с разбойником-дворянином Федором Орловым. Фигура эта, ключевая для замысла Пушкина, как ни странно, внимания исследователей не привлекла.

Федор Федорович Орлов, брат А. Ф. и М. Ф. Орловых, — лицо историческое и личный знакомец Пушкина. Знакомство их произошло в Кишиневе и имело близкий приятельский характер[286]. Сведений о жизни Ф. Орлова у нас мало, и факт превращения его в разбойника, пойманного и прощенного лишь по ходатайству его брата Алексея Орлова — любимца и личного друга Николая I, — ничем, кроме записей Пушкина, не подтверждается. Обычно предполагается, что наименование героя Федором Орловым лишь условно указывает на прототип, послуживший для автора основой для задуманной им литературной коллизии. Однако это, вероятно, не так. Прежде всего уточним время возникновения замысла романа. Обычно оно устанавливается на основании водяного знака бумаги («1834») и определяется как, «вероятно, 1834 г.»[287].

Эту дату можно подкрепить более точными соображениями. Замысел Пушкина возник, насколько можно судить, вскоре после смерти Ф. Орлова (герой романа Пелымов в одном из планов назван «исполнителем завещания Федора Орлова», см. VIII, 2, 975). Орлов скончался осенью 1834 г. Об этом свидетельствует «извещение», опубликованное его братом Михаилом Федоровичем Орловым в № 84 «Московских ведомостей» за 1834 г.: «С душевным прискорбием извещая о кончине родного брата моего полковника Федора Федоровича Орлова, я, нижеподписавшийся, объявляю, что отказываюсь совершенно от приходящейся мне части оставшегося после него имения и, не будучи намерен вступить во владения оной, представляю оную на уплату его кредиторов, буде таковые явятся с законными документами. Отставной генерал-майор Михаил Федорович сын Орлов». Формула газетного извещения имела условный характер: она означала отказ от оплаты долгов умершего родственника — совершенно очевидно, что кроме долгов после Федора Орлова никакого имущества не осталось.

Вряд ли история о разбойничестве Федора Орлова и о спасшем его вмешательстве брата Алексея Федоровича — личного друга императора Николая, чье заступничество спасло другого брата, декабриста Орлова, от Сибири, вымышлена, хотя документальных свидетельств нам обнаружить не удалось. Однако в 1831 г. Ф. Орлов вызвал интерес III отделения, которое собирало данные о его долгах и поведении (см., например, «О денежной претензии портного Германа на подполковнике Орлове», дела 1831 г.; к сожалению, дела не дошли). Ф. Орлов был страстный игрок, горячий, несдержанный человек. В одном из вариантов плана вводится мотив его самоубийства: «доходит до разбойничества, зарезывает Щепочкина; застреливается (или исчезает)» (VIII, 2, 975). Подлинные обстоятельства смерти Ф. Орлова нам неизвестны. Даже если эта смерть была естественной, Пушкин не погрешил против психологической истины характера и биографической точности, лишь сместив обстоятельства. Ему, конечно, был известен эпизод с нашумевшим покушением Ф. Орлова на самоубийство в 1812 г. А. Я. Булгаков записал в дневнике 24 января 1812 г.: «Вчера младший сын графа Федора Григорьевича Орлова, Федор, проиграв 190 тысяч в карты, застрелился; но как пистолет был очень набит и заряжен тремя пулями, то разорвало ствол и заряд пошел назад и вбок. Убийца спасся чудесным образом; однако ж лицо все обезображено. Он останется жив, однако. Странно будет лет через 20 сказать: вот человек, который в 1812 году застрелился» (Русский архив. — 1867).

Пушкин заинтересовался своим старым знакомцем не только потому, что этот последний был отчаянная голова, один из самых отпетых «шалунов» в гвардии. Это был новый вариант занимавшего Пушкина типа дворянина-разбойника. После Дубровского — Шванвича Ф. Орлов был новым звеном в цепи пушкинских героев этого рода.

Однако у реального Ф. Орлова была одна особенность, резко выделявшая его в этом ряду: он был герой Отечественной войны 1812 г. и инвалид, потерявший в бою ногу. Пушкин знал его уже игроком и гулякой с деревянной ногой.https://www.libfox.ru/328403-68-yuriy-lotman-v-shk...a-pushkin-lermontov-gogol.html

Милятинский стекольный завод Орлова в Калужской губернии (ранее завод Немчинова).
Завод основан купцом Яковом Петровичем Немчиновым на пустоши при селе Богородском (Богородицком) Мосальского уезда Калужской губернии, отданной Якову Петровичу Камер-коллегией (центральное учреждение, ве­давшее государственными доходами) в управление на опре­деленных условиях. Отменное сырье (кварцевый чис­тый песок), и топливо (лес) были под рукой в изобилии. Хозяин соорудил на речке Вербиловке плотину, где водяное колесо приводило в движение приспособления "о четырех инструментах" для шлифования хрустальной посуды.
В 1790-х годах был куплен графом Фёдором Григорьевичем Орловым (1741-1796), принимавшем в 1762 году вместе с братьями деятельное участие в подготовке и осуществлении июньского переворота, приведшего на российский престол Екатерину II, в день коронации которой, в числе прочих почестей и наград, возведён с братьями, с нисходящим их потомством, в графское Российской империи достоинство.

Портрет Ф.Г. Орлова работы Д.Г. Левицкого, 1785.


Однако все его наследники, 5 сыновей и 2 дочери, были внебрачными детьми. Видимо, поэтому, графский титул они не унаследовали, однако менее чем за месяц до кончины Фёдора Григорьевича, 27 апреля 1796 года, императрица своим указом предоставила всем им дворянские права, фамилию и герб Орловых. Одним из них был Михаил Фёдорович Орлов (1788-1842), при котором Милятинский завод достиг того успеха, благодаря которому и оставил яркий след в истории русского стеклоделия. Являясь достойным наследником военной славы своего отца, Михаил Фёдорович за годы Отечественной войны 1812 года сделал военную карьеру от поручика Кавалергардского полка до чина генерал-майора, пожалованного ему 2 апреля 1814 года за то, что, при взятии Парижа, будучи оставлен на ночь заложником в стане маршала Мармона, составил условия и «заключил договор о сдаче сей столицы Французской империи союзным войскам».

Портрет М.Ф. Орлова работы А.-Ф. Ризенера.


Именно в 1814 году, продолжая находиться на государственной службе, Михаил Фёдорович Орлов вступил во владение заводом, который после пожара 1798 года переместился в село Милятино (ныне Барятинский район), родовое имение генерал-майора. Завод выпускал посуду из бесцветного, синего и вишневого стекла, украшенного гравировкой, шлифовкой, росписью в классическом стиле с применением белой эмали (т.н. "мулёвки"). При Михаиле Фёдоровиче было освоено и достигло высокого уровня изготовление столового хрусталя. Но это история из разряда "не было бы счастья, да несчастье помогло", так получилось, что, спустя более десятилетия, Михаил Фёдорович, не принимавший участия в подготовке вооружённого восстания, после событий на Дворцовой площади был всё же арестован и посажен в Петропавловскую крепость, где провёл полгода. Император необоснованно считал Михаила Орлова одним из главных заговорщиков. По всей видимости, Михаил Фёдорович должен был разделить судьбу пятерых казнённых декабристов. И здесь сыграло роль заступничество его брата, Алексея Фёдоровича, которое не только спасло ему жизнь, но и избавило от общей участи осужденных, сосланных на каторжные работы и на поселение в Сибирь. Известно, что многочисленные просьбы за декабристов — за сыновей, мужей и братьев не смягчили сердце императора: на эшафот и в Сибирь пошли выходцы из высших слоев знати. Михаил Фёдорович Орлов - единственное исключение. Объяснение этому таково - брат его Алексей Фёдорович, к 1920 году, после не менее славной, чем у брата, военной карьеры, произведённый в генерал-адъютанты, 14 декабря 1825 года, командуя конной гвардией, лично ходил в атаку на каре восставших, за что уже на следующий день Николай I наградил его графским титулом. Несмотря на это, сначала император отказывал в помиловании для Михаила, но Алексей настаивал, просил и умолял и за прощение обещал посвятить всю свою жизнь государю, и тот простил.
Результатом заступничества брата стала отставка от службы и ссылка Михаила Фёдоровича в родовое имение Милятино в Калужской губернии, где он жил под надзором полиции, постоянно испытывая денежные затруднения. Часть сил своей деятельной натуры он и направил на развитие принадлежащего ему стекольного завода. В лучшие годы на нём работало более 470 человек. Причем, хрусталь был очень высокого качества, поставлялся к императорскому двору. Уже через 3 года, на I Всероссийской Мануфактурной Выставке 1829 года в Санкт-Петербурге завод Орлова попал в число 3-х лучших частных предприятий империи, наряду с заводами Мальцова и Бахметьева, и получил малую золотую медаль и следующий отзыв:"Хрустальная посуда Генерала М. Орлова имеет также своё достоинство, судя по чистоте массы и красивым формам; но отделка их не самая тщательная, и цены несколько высоки, особливо цветного, золочёного и богатой грани хрусталя. Впрочем, довольно известно, что на сем заводе вырабатывается хрустальная посуда несравненно превосходнее той, какая ныне представлена, и едва ли уступающая всякой иной. Но заводчик, по собственным его словам, "не хотел ввести в обман Публику и Правительство, коим нужно знать не то, что можно сделать лучшее с убытком, но то, что всегда на заводе исполняться может. По сей причине он выслал на Выставку такой товар, на который заказы всегда и во всяком количестве может принять на себя."

Фото образцов изделий завода (взяты с сайта Русской антикварной галереи, как и часть информации о заводе).




В 1842 году, после кончины Михаила Фёдоровича Орлова, завод был продан и до 1862 года прекратил свое существование. Новая владелица Заливская не сумела справиться со сложным производством и закрыла его.

P.S. Относительно названия завода на сайте Русской антикварной галереи (хорошо заметно и на фото - в вариантах "графов Орловых", "графа Орлова"), следует отметить, что, может быть, добавление титула к фамилии заводчика и помогает продаже его прекрасных стаканов, но не отражает реальности. Графский титул носил Фёдор Григорьевич Орлов, купивший завод и занимавшийся им в меру сил в последние годы жизни, но Михаил Фёдорович, при котором Милятинский завод обрёл известность, графом не был. В дореволюционной литературе встречается название "Милятинский завод генерал-майора М.Ф. Орлова", в современной академической и справочной чаще всего упоминается "Милятинский завод Орлова".

P.S.2. Следует упомянуть ещё одно направление деятельности Михаила Фёдоровича Орлова, имеющее отношение к стеклу. Ещё находясь в опале, он передал через князя П. А. Вяземского письмо и посылку с расписным стеклом министру финансов Е. Ф. Канкрину. В письме он испрашивал у министерства заказ и разрешение построить в Москве фабрику расписного стекла. Надо пояснить, что речь о цветном стекле для изготовления витражей. В 1931 Алексей Фёдорович выхлопотал для брата разрешение поселиться в Москве, упоминается, что тот пополнял свои знания по химии для освоения нового дела, но фабрика цветного стекла, к сожалению, принесла ему только убытки, чему свидетельством такой пассаж из описания истории отечественного витражного производства:"Попытки же отечественных стекольных заводов делать цветные витражи не привели к заметным успехам: производство себя не окупало, «готические» окна стоили огромных денег. Известен случай, когда владелец Милятинского завода в Калужской губернии М. Ф. Орлов был вынужден продавать изготовленные им «средневековые стекла» дешевле, чем ему обходилось их производство."http://www.steclub.ru/forum/102-3473-1

Полковница Татьяна Федоровна Ярославова - кто она по рождению?

© Шигаревская О.В.
20 января 2012 года

Первый вопрос, который встал передо мной, когда я впервые увидела это имя - кем Татьяна Федоровна Ярославова приходилась Алексею Тихоновичу Ярославову, Дневные дневники которого стали, по выражению Риммы Михайловны Лазарчук, энциклопедией вологодской жизни? Ответ на этот вопрос до настоящего времени так и не нашелся.

В какой-то степени это вообще загадочная фигура. Ни в одном из многочисленных просмотренных дел нет упоминания ни о ее отце, ни о ее муже. Много лет занимающаяся историей своей фамилии Наталья Борисовна Чистякова-Ярославова, которая как никто другой много знает о Ярославовых, на мой вопрос относительно того, была ли фамилия Ярославова у Татьяны Федоровны по рождению или в браке, ответила, что она тоже не встречала информации о том, что та была в браке до отношений с Ф.Г. Орловым. От Ф.Г.Орлова Татьяна Федоровна имела …. сыновей.

ТАТЬЯНА ФЕДОРОВНА ЯРОСЛАВОВА, полковница. Судя по этому званию, была замужем за полковником Ярославовым, но кто это был, не знаю. Ни в одном деле не упоминается имя ее мужа. Нет данных и об ее отце. У меня сложилось впечатление в результате просмотра исповедных ведомостей за значительный промежуток времени, что Татьяна Федоровна Ярославова являлась одной из крупнейших землевладелиц Вологодского уезда. В период с 1807 по 1834 г.г. она владела значительным количеством крепостных крестьян во множестве деревень в приходах нескольких церквей - Васильевской Едковской, Крестовоздвиженской Закубеницкой, Воскресенской Подкубеницкой, Ильинской Кубенской.

По ревизской сказке 1834 года в собственности «помещицы полковницы Татьяны Федоровой вдовы Ярославовой», т. е. Татьяны Федоровны Ярославовой, находилось крупнейшее село Кубенское (оно же Ильинское), село Воздвиженское, деревни Куровское, Деревенцово, Погорелово, Кулемесово, Коротково, Илейкино, Долгово, Сопятино, Холодушево, Евлашево, Федурино, Попково.

В деле за 1847 год упоминаются вотчины уже покойной Татьяны Федоровны Ярославовой.

Взяв за основу данные ревизской сказки, проследим, как на протяжении времени сменялись владельцы указанных в ней сел и деревень. В связи с тем, что в исповедных ведомостях Вологодского уезда, на основании которых мы проведем этот анализ, не всегда можно найти все нужные церкви, по годам может быть некоторый разнобой. Кроме того объем имеющихся у меня по разным церквям данных зависит от степени моего интереса к той или иной местности в процессе работы с архивными документами. Изначально цели собрать сведения именно по этой теме у меня не было.

Село Кубенское (именуемое еще иногда Ильинским) состояло в приходе Ильинской Кубенской церкви. Вот какой расклад по владельцам этого села:

• 1737 год - Подпоручик Преображенского полка Петр Михайлович САЛТЫКОВ
• 1743 год - Действительный ее Императорского Величества камергер и Архангелогороцкой губернии губернатор Алексей Михайлович ПУШКИН. «Статцкой» действительный советник и Белогороцкой губернии губернатор Петр Михайлович САЛТЫКОВ.
• 1752 год - Действительный камергер Воронежской (?) губернии губернатор и кавалер Алексей Михайлович ПУШКИН да действительный статской советник и Белогородской губернии губернатор Петр Михайлович САЛТЫКОВ.
• 1760 год - Петр Михайлович Салтыков да Алексей Михайлович Пушкин.
• 1772, 1780 годы - Петр Михайлович САЛТЫКОВ.
• 1788 год - полковник Федор Алексеевич ПУШКИН
• 1795 год - Его сиятельство господин генерал аншеф действительный камергер и разных орденов кавалер граф Федор Григорьевич ОРЛОВ.
• 1810 год - Ее высокоблагородие госпожа полковница Татьяна Федоровна ЯРОСЛАВОВА

Село Воздвиженское входило в приход Крестовоздвиженской Закубеницкой церкви. Там же деревни Федурино, Попково, Евлашево. Их владельцы:

• 1737 год - Петр Михайлович САЛТЫКОВ
• 1752 год - Петр Михайлович САЛТЫКОВ
• 1772 год - Петр Михайлович САЛТЫКОВ
• 1788 год - Федор Алексеевич ПУШКИН
• 1795 год - Федор Григорьевич ОРЛОВ
• 1810 год - Татьяна Федоровна ЯРОСЛАВОВА
• 1825 год - Татьяна Федоровна ЯРОСЛАВОВА

Деревни Деревенцово, Погорелово, Куровское, Холодушево входили в приход Воскресенской Подкубеницкой церкви. Их владельцы:

• 1729 год - Фендрик Петр Михайлович САЛТЫКОВ
• 1737 год - Петр Михайлович САЛТЫКОВ
• 1760 год - Петр Михайлович САЛТЫКОВ
• 1772 год - Тайный советник Петр Михайлович САЛТЫКОВ
• 1810 год - Полковница Татьяна Федоровна ЯРОСЛАВОВА
• 1847 год - Граф Алексей Федорович ОРЛОВ

Деревни Кулемесово, Коротково, Илейкино, Долгово и Сопятино состояли в приходе Васильевской Едковской церкви Кубенской волости. По этой церкви у меня более подробные сведения, поскольку именно эти деревни интересовали меня в связи с одной из родословных, которыми я занималась в архиве. Их владельцами являлись:

• 1729 год - Боярин Алексей Петрович САЛТЫКОВ
• 1737 год - Петр Михайлович САЛТЫКОВ
• 1743 год - Боярин Петр Михайлович САЛТЫКОВ
• 1752 год - Петр Михайлович САЛТЫКОВ да Алексей Михайлович ПУШКИН
• 1760 год - Петр Михайлович САЛТЫКОВ да Алексей Михайлович ПУШКИН
• 1766 год - Петр Михайлович САЛТЫКОВ
• 1772 год - Петр Михайлович САЛТЫКОВ
• 1788 год - Федор Алексеевич ПУШКИН
• 1791-1793 годы - Граф Федор Григорьевич ОРЛОВ
• 1794 год - Федор Алексеевич ПУШКИН
• 1795 год - Федор Григорьевич ОРЛОВ
• 1797 - 1802 годы - Вотчина покойного графа Федора Григорьевича ОРЛОВА

По исповедным ведомостям Васильевской Едковской церкви деревни значатся за ним до 1802 года

В то же время в метрической книге этой церкви за 1798 год эти же деревни указываются как вотчина Татьяны Федоровны ЯРОСЛАВОВОЙ

• 1803-1806 годы - Татьяна Федоровна ОКУЛОВА
• 1807 год - Татьяна Федоровна ЯРОСЛАВОВА
• 1819-1825 годы - Татьяна Федоровна ЯРОСЛАВОВА
• 1834 год - вдова полковница Татьяна Федоровна ЯРОСЛАВОВА
• 1849-1852 годы - Господа ОРЛОВЫ
• 1853 год - Граф Михаил Михайлович ОРЛОВ
• 1856-1859 годы - Граф Николай Михайлович ОРЛОВ

Как видите, последовательность владельцев по всем указанным селениям в принципе одинаковая - Петр Михайлович Салтыков и Алексей Михайлович Пушкин, Федор Алексеевич Пушкин, граф Федор Григорьевич Орлов и Татьяна Федоровна Ярославова. Сначала, когда я заметила эту закономерность смены владельцев по всем указанным селениям, подумала, что Татьяна Федоровна Ярославова была дочерью Федора Алексеевича Пушкина, а не урожденная Ярославова. Ведь указание в ревизской сказке, что она полковница и вдова Ярославова свидетельствует о том, что она была замужем за полковником Ярославовым. Но вот как объяснить, что среди владельцев деревень в приходе Васильевской Едковской церкви оказалась еще и Татьяна Федоровна Окулова - вот это загадка.

Исключив на время имя последней, попробуем разобраться в наследовании. Петр Михайлович Салтыков и Федор Алексеевич Пушкин были в родстве - жена Пушкина Марья Михайловна была урожденная Салтыкова. Поэтому некоторое время ряд селений находился во владении их обоих, скорее всего были получены Салтыковыми (Петром Михайловичем и Марьей Михайловной) в наследство от Петра Алексеевича Салтыкова.

Федор Алексеевич Пушкин - это, видимо, сын Алексея Михайловича Пушкина. Если исходить из предположения, что Татьяна Федоровна была дочерью Федора Алексеевича, то она, наверно, могла после его смерти получить какие-то имения, но навряд ли все. Что-то должно было уйти к другим наследникам того же рода. В порядке наследования после графа Орлова она вряд ли могла что-то получить, если брак не был зарегистрирован. Скорее всего здесь могло быть наследование не по закону, а по завещанию. В этом случае Татьяна Федоровна Ярославова могла и не быть дочерью Федора Пушкина. Правда, остается вопрос- каким образом сам граф Орлов получил все эти имения.

* * *

В фонде Вологодского верхнего земского суда имеется дело о споре помещиков Алексея Бердяева, Федора Пушкина и Анны Пушкиной на право владения над недвижимым имением в деревне Чигорово Вологодского уезда. Дело рассматривалось в 1792-1794 годах. Там кроме указанных имен фигурируют имена камергера Петра Михайловича Салтыкова и графа Федора Григорьевича Орлова.

Суть дела заключается в следующем: Рядом деревень в Сямской волости Вологодского уезда, в том числе и деревней Чигорово в разное время владели разные лица, которые совершали сделки с этими имениями также с разными людьми. В конечном счете получилось так, что их интересы вступили в противоречие друг с другом. Из дела видно, что в 1741 году вдова Дмитрия Тихоновича Кушелева продала часть деревни Чигорово, принадлежавшую ей, камергеру Петру Михайловичу Салтыкову. Дальше в деле есть такое решение - часть, которая за Салтыковым, и вотчинной коллегией уже утверждена, господину камергеру Петру Михайловичу Салтыкову, а по смерти его по данной от брата его Михаила Михайловича Салтыкова Марье Михайловне Пушкиной купчей, а после ее по купчей же, данной от детей ее Федора и девицы Анны Алексеевых Пушкиных утвердить за господином Федором Григорьевичем Орловым.(ГАВО, фонд 832 опись 1 дело 628, л.14-17)

Таким образом, исходя из того, что опять был такой же порядок перехода владения от Салтыкова к Пушкиным, а потом к графу Орлову, можно предположить, что и имения вблизи Кубенского озера, ранее принадлежавщие Салтыковым, а потом Пушкиным, перешли к Орлову также в порядке купли-продажи. Указания на наличие каких-либо родственных связей между Пушкиными и Орловым не имеется.

* * *

Заслуживает внимания еще одно дело 1863 года, на сей раз из фонда Вологодской палаты гражданского суда о совершении купчей крепости надворным советником Николаем Михайловичем Орловым на проданное имение с землей надворному советнику Дмитрию Федоровичу Резанову. Имение это досталось Николаю Михайловичу Орлову от генерал-аншефа и кавалера Федора Григорьевича Орлова по наследству и по раздельному акту, совершенному во 2-м департаменте Санкт-Петербургской палаты гражданского суда 8 апреля 1852 года, на недвижимые имения в Вологодской губернии и уезде в павшнях: Лендобе, Мегляеву наволоке тож, и других. (ГАВО, фонд 178 опись 2 дело 564, л.3-4).http://www.yaroslavova.ru/main.mhtml?Part=17&PubID=809

ОРЛО́ВЫ

• 
• 
• 

• 
• 
• 
• 
• 

Авторы: И. А. Христофоров, А. П. Пятнов, С. В. Корягин, Н. М. Орлова

Герб графского рода Орловых. Девиз: «Fortitudine Et Constantia» («Твёрдостью и постоянством»).

ОРЛО́ВЫ, рус. дворянские роды разл. про­исхождения. 1) Дво­рян­ский, граф­ский и кня­же­ский род. По од­ной из вер­сий, яв­ля­ет­ся вет­вью из­вест­но­го с кон. 15 – нач. 16 вв. дво­рян­ско­го ро­да Ор­ло­вых (од­но­род­цев Бек­ле­ми­ше­вых, Зме­евых, Княж­ни­ных, Ще­по­тье­вых и др.). Ро­до­на­чаль­ник – Вла­ди­мир Лукь­я­но­вич Ор­лов (?–1639), дво­ро­вой сын бо­яр­ский Бе­жец­ко­го Вер­ха, губ­ной ста­рос­та (1613, 1626–28), вла­дел дер. Лют­ки­но в Бе­жец­ком Вер­хе. Из­вест­ны его сы­но­вья: Сте­пан Вла­ди­ми­ро­вич (ок. 1604–07 – 1641), го­ро­до­вой сын бо­ярский по Бе­жец­ко­му Вер­ху (упо­ми­на­ет­ся в 1631, 1634), но­вик (в 1622), участ­ник рус.-польск. вой­ны 1632–34; Иван Вла­ди­ми­ро­вич [1617–28.6(8.7).1659], вы­бор­ный сын бо­яр­ский по Бе­жец­ко­му Вер­ху, впер­вые упо­ми­на­ет­ся в 1622 как не­до­росль, с 1640-х гг. слу­жил в жиль­цах, в 1647/48 уча­ст­во­вал в об­нов­ле­нии кре­по­сти Лив­ны и по­строй­ке г. Ца­рёв-Алек­се­ев (ны­не Но­вый Ос­кол), убит в Кон­отоп­ском сра­же­нии 1659. Из­вес­тен сын И. В. Ор­ло­ва – Иван Ива­но­вич [?–10(20).6.1693], стряп­чий ца­ри­цы Пра­ско­вьи Фё­до­ров­ны (с 1692), до это­го слу­жил жиль­цом. Из его 6 сы­но­вей наи­бо­лее из­ве­стен Гри­го­рий Ива­но­вич [1676–1(12).4.1746], д. стат. сов. (1741), на­чал служ­бу жиль­цом (1698), уча­ст­ник Сев. вой­ны 1700–21, в т. ч. Нарв­ско­го сра­же­ния 1700, штур­ма Ни­ен­шан­ца (1703), сра­же­ния при Со­кол­ках (1709), Пол­тав­ской бит­вы 1709, взя­тия Вы­бор­га, Ри­ги и Дю­на­мюн­де (1710), в 1711–24 слу­жил в Ин­гер­ман­ланд­ском пех. пол­ку, на­хо­дил­ся в со­ста­ве мор. десан­та в Ган­гут­ском сра­же­нии 1714. Участ­ник Прут­ско­го по­хо­да 1711. В 1724 за скуп­ку пред­на­зна­чен­но­го для сол­дат хле­ба раз­жа­ло­ван из пол­ков­ни­ков в сол­да­ты и со­слан в Ро­гер­вик (ны­не Пал­ди­ски) на ка­тор­гу на 3 го­да, по­сле смер­ти имп. Пет­ра I (1725) вос­ста­нов­лен в чи­нах, и. д. обер-кригс-ко­мис­са­ра в Ас­т­ра­ха­ни (1725–27), врем. управ­ляю­щий ге­не­раль­ной ко­мис­си­ей Ни­зо­во­го кор­пу­са (1727–30), в 1738 от­став­лен с во­ен. служ­бы, ви­це-гу­бер­на­тор Нов­го­род­ской губ. (с 1742). Из­вест­ны 5 сы­но­вей Г. И. Ор­ло­ва, ко­то­рые дея­тель­но уча­ство­ва­ли в пе­ре­во­ро­те 1762, со­вер­шён­ном в поль­зу имп. Ека­те­ри­ны II, за что ука­зом им­пе­рат­ри­цы от 22.9(3.10).1762 воз­ве­де­ны в граф­ское дос­то­ин­ст­во: Иван Гри­горь­е­вич [3(14).9.1733–18(29).11.1791], гв. ка­пи­тан (1762), дей­ст­вит. ка­мер­гер (1762), с 1764 в от­став­ке, жил в осн. в Мо­ск­ве, управ­лял не­раз­де­лён­ны­ми име­ния­ми О., деп. Уло­жен­ной ко­мис­сии 1767–1768/69 от дво­рян­ст­ва Вя­зем­ско­го у. (из­бран мар­ша­лом ко­мис­сии, но взял са­мо­от­вод); Г. Г. Ор­лов, воз­ве­дён­ный 21.7.1763 гра­мо­той имп. Свя­щен­ной Рим. им­пе­рии Фран­ца I в кня­же­ское дос­то­ин­ст­во Свя­щен­ной Рим. им­пе­рии; А. Г. Ор­лов [с 10(21).7.1775 – Ор­лов-Чес­мен­ский]; Фё­дор Гри­горь­е­вич [8(19).2.1741–17(28).5.1796], ген.-ан­шеф (1775), уча­ст­ник Се­ми­лет­ней вой­ны 1756–63, обер-про­ку­рор 4-го деп-та Се­на­та (с 1763), деп. Уло­жен­ной ко­мис­сии 1767–1768/69 от дво­рян­ст­ва Ор­лов­ско­го у., уча­ст­ник рус.-тур. вой­ны 1768–74, на­хо­дясь в со­ста­ве эс­кад­ры адм. Г. А. Спи­ри­до­ва во вре­мя 1-й Ар­хи­пе­лаг­ской экс­пе­ди­ции рус. фло­та (см. в ст. Ар­хи­пе­лаг­ские экс­пе­ди­ции), уча­ст­во­вал в под­го­тов­ке Пе­ло­пон­нес­ско­го вос­ста­ния 1770, от­ли­чил­ся при оса­де кре­по­сти Ко­рон, в Чес­мен­ском сра­же­нии 1770, в сра­же­нии у о. Гид­ра (в 1770 на­гра­ж­дён ор­де­ном Св. Ге­ор­гия 2-й сте­пе­ни и шпа­гой, усы­пан­ной брил­ли­ан­та­ми), с 1775 в от­став­ке, имел зна­чит. биб­лио­те­ку, не был же­нат, имел де­тей от вне­брач­ных свя­зей с до­че­рью моск. куп­ца и вдо­вой (с 1780) ка­мер­ди­не­ра имп. Ека­те­ри­ны II Ели­за­ве­той Ми­хай­лов­ной По­по­вой (уро­ж­дён­ной Гу­сят­ни­ко­вой) [1757–25.4(6.5).1791] и дво­рян­кой Тать­я­ной Фё­до­ров­ной Оку­ло­вой (уро­ж­дён­ной Яро­сла­во­вой) [?–7(19)3.1846]; В. Г. Ор­лов. За вре­мя сво­его прав­ле­ния имп. Ека­те­ри­на II по­жа­ло­ва­ла О. ок. 45 тыс. душ муж­ско­го по­ла, ука­зом от 23.4(4.5).1768 име­ния О. в Мос­ков­ской и Ка­зан­ской гу­бер­ни­ях об­ме­не­ны на ка­зён­ные зем­ли (св. 218,5 тыс. га) в По­вол­жье, в рай­оне Са­мар­ской Лу­ки и Жи­гу­лёв­ских гор. Кро­ме этих зе­мель, на­хо­див­ших­ся до 1791 в об­щем вла­де­нии О., ка­ж­до­му из брать­ев при­над­ле­жа­ли об­шир­ные по­жа­ло­ван­ные и при­обре­тён­ные име­ния в Моск. гу­бер­нии, Во­ро­неж­ском, Сим­бир­ском и Твер­ском на­ме­ст­ни­че­ст­вах. Их двою­род­ный брат – Гри­го­рий Ни­ки­тич [26.1(6.2).1728–23.3(4.4).1803], обер-гоф­мар­шал (чин по­лу­чен в 1782), дей­ст­вит. ка­мер­гер (1766), за­ни­мал долж­но­сти гоф­мар­ша­ла (1768–77; до 1773 и. д.) и обер-гоф­мар­ша­ла (1777–95; до 1782 и. д.), пре­зи­дент При­двор­ной кон­то­ры (1786–1795), по­стро­ил в сво­ём име­нии в с. Ком­ле­во Руз­ско­го у. цер­ковь во имя ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри «Зна­ме­ние» (1802).

Граф Ф. Г. Орлов. Портрет работы Д. Г. Левицкого. 1785. Русский музей (С.-Петербург).

Из­вес­тен сын Г. Г. Ор­ло­ва от вне­брач­ной свя­зи с вел. кн. Ека­те­ри­ной Алек­се­ев­ной (бу­ду­щей имп. Ека­те­ри­ной II) – А. Г. Боб­рин­ский, ро­до­на­чаль­ник гра­фов Боб­рин­ских. Из­вест­ны де­ти А. Г. Ор­ло­ва-Чес­мен­ско­го: вне­брач­ный сын дво­ря­нин Алек­сандр Алек­сее­вич (с 1775 Чес­мен­ский) [1761 или 1762 – 27.2(10.3).1820], ген.-м. (1807), учил­ся в Лейп­циг­ском ун-те (1771 – ве­ро­ят­но, 1774; под име­нем гр. Алек­санд­ра Вла­ди­ми­ро­ви­ча Ор­ло­ва) и Кем­бридж­ском ун-те (1779–80), с 1774 на во­ен. служ­бе, уча­ст­ник по­хо­да в Фин­лян­дию в 1788 во вре­мя рус.-швед. вой­ны 1788–90, за­тем уча­ст­ник рус.-тур. вой­ны 1787–91: де­жур­ный пол­ков­ник при свет­лей­шем кн. Г. А. По­тём­ки­не-Тав­ри­че­ском (1789–1790), уча­ст­ник сра­же­ний при Ку­ша­нах, Ак­кер­ма­не, взя­тия Бен­дер, уча­ст­ник Поль­ской кам­па­нии 1792, от­ли­чил­ся при по­дав­ле­нии Поль­ско­го вос­ста­ния 1794 (ор­ден Св. Ге­ор­гия 4-й сте­пе­ни), с дек. 1796 в от­став­ке, в 1804 в под­мос­ков­ном име­нии Сад­ки ос­но­вал пер­во­класс­ную фаб­ри­ку с.-х. ору­дий, с 1808 управ­ляю­щий де­ла­ми еди­но­кров­ной се­ст­ры гр. А. А. Ор­ло­вой-Чес­мен­ской, в 1810-е гг. ру­ко­во­дил про­ве­де­ни­ем кон­ных бе­гов близ Мо­ск­вы, та­рус­ский уезд­ный пред­во­ди­тель дво­рян­ст­ва (1814–17); гра­фи­ня Ан­на Алек­се­ев­на [2(13).5.1785–5(17).10.1848], ка­мер-фрей­ли­на Е. И. В. (с 1817), фрей­ли­на Е. И. В. (с 1792), по­сле смер­ти от­ца (1807/08) унас­ле­до­ва­ла ог­ром­ное со­стоя­ние (толь­ко не­дви­жи­мость оце­ни­ва­лась в 45 млн. руб.), в юно­сти пе­ре­жи­ла пе­ри­од ду­хов­ных ис­ка­ний, от­ли­ча­лась на­бож­но­стью, по­свя­ти­ла се­бя ре­лиг.-бла­го­тво­рит. дея­тель­но­сти, уча­ст­ни­ца т. н. рус. пра­во­слав­ной оп­по­зи­ции, её ду­хов­ны­ми на­став­ни­ка­ми бы­ли ста­рец Рос­тов­ско­го Спа­со-Яков­лев­ско­го мон. Ам­фи­ло­хий (с 1817) и ие­ро­мо­нах (с 1822 ар­хи­ман­д­рит) Фо­тий (воз­вы­ше­нию ко­то­ро­го она спо­соб­ст­во­ва­ла), на­стоя­тель Де­ре­вя­ниц­ко­го (1820–1822), Ско­во­род­ско­го (1822) и Юрь­е­ва (1822–38) мо­на­сты­рей близ Нов­го­ро­да. С 1821 офи­ци­аль­но ста­ла ду­хов­ной до­че­рью ар­хим. Фо­тия, ко­то­рый от­го­во­рил её при­ни­мать мо­на­ше­ст­во и ре­ко­мен­до­вал ей про­дол­жать жить свет­ской жиз­нью, при этом со­блю­дая мо­на­ше­ские обе­ты; со­хра­ни­лась пе­ре­пис­ка А. А. Ор­ло­вой-Чес­мен­ской с ар­хим. Фо­ти­ем (11 то­мов ори­ги­на­лов за 1829–38; 19 то­мов ко­пий за 1820–35). Круп­ней­шая цер­ков­ная бла­го­тво­ри­тель­ни­ца (все­го по­тра­ти­ла ок. 25 млн. руб.), жерт­во­ва­ла на вос­ста­нов­ле­ние Юрь­е­ва мон. по­сле по­жа­ра в 1823 (30 тыс. руб.; в 1838–43 для нужд Юрь­е­ва мон. соз­да­ла ка­пи­тал св. 100 тыс. руб.), на соз­да­ние брон­зо­во­го ико­но­ста­са в Ус­пен­ском со­бо­ре Кие­во-Пе­чер­ской лав­ры (ок. 1 млн. руб. ас­сиг­на­ция­ми; в 1840-е гг. вы­де­ли­ла на ну­ж­ды лав­ры ок. 50 тыс. руб.), на со­ору­же­ние се­реб­ря­ной ра­ки и се­ни для мо­щей вмч. Вар­ва­ры в Ми­хай­лов­ском Зла­то­вер­хом мон., се­реб­ря­ной ра­ки для мо­щей свт. Алек­сия в моск. Чу­до­вом мон. и пр., на ук­ра­ше­ние церк­вей Кон­стан­ти­но­по­ля, Алек­сан­д­рии, Да­ма­ска и др. К кон­цу жиз­ни фи­нан­со­вое по­ло­же­ние гра­фи­ни бы­ло по­дор­ва­но, од­на­ко прак­ти­че­ски всё ос­тав­шее­ся на­след­ст­во на­зна­ча­лось к раз­да­че церк­вам, мо­на­сты­рям и на бла­го­тво­ри­тель­ность. Бу­ду­чи про­тив­ни­цей кре­по­ст­но­го пра­ва, об­ра­ти­ла мно­гих сво­их кре­сть­ян в воль­ных хле­бо­паш­цев, а часть пе­ре­ве­ла в удель­ное ве­дом­ст­во, ор­га­ни­зо­ва­ла мис­сио­нер­скую дея­тель­ность в сво­их са­мар­ских име­ни­ях.

Графиня А. А. Орлова-Чесменская. Портрет работы И. В. Баженова. 1838. Рыбинский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник.

Из де­тей Ф. Г. Ор­ло­ва, ко­то­рым ука­зом имп. Ека­те­ри­ны II от 27.4(8.5).1796 да­ро­ва­ны по­том­ст­вен­ное дво­рян­ст­во и фа­ми­лия Ор­ло­вы, наи­бо­лее из­вест­ны: А. Ф. Ор­лов, воз­ве­дён­ный ука­зом имп. Ни­ко­лая I от 25.12.1825(6.1.1826) в граф­ское дос­то­ин­ст­во, а ука­зом имп. Алек­сан­д­ра II от 26.8(7.9).1856 в кня­же­ское дос­то­ин­ст­во; М. Ф. Ор­лов. Из­вес­тен сын А. Ф. Ор­ло­ва – князь (с 1856) Н. А. Ор­лов. Его сы­но­вья: Алек­сей Ни­ко­лае­вич (30.4.1867–2.10.1916), ген.-м. Сви­ты Е. И. В. (1909), с 1885 на во­ен. служ­бе, в 1887–94 слу­жил в л.-гв. Кон­ном пол­ку, в 1894–96 и 1901–16 со­сто­ял при рос. по­соль­ст­ве во Фран­ции, по­мощ­ник рос. во­ен. аген­та в Па­ри­же (1896–1901); Вла­ди­мир Ни­ко­лае­вич (12.1.1869–29.8.1927), ген.-л. (1915), в 1889–1901 слу­жил в л.-гв. Кон­ном пол­ку, по­мощ­ник нач. (1901–06), нач. (1906–15) Кан­це­ля­рии Имп. Гл. квар­ти­ры (с 1904 Во­ен­но-по­ход­ной кан­це­ля­рии Е. И. В.), ген.-м. Сви­ты Е. И. В. (1909). Вхо­дил в бли­жай­шее ок­ру­же­ние имп. Ни­ко­лая II. Край­не не­га­тив­но от­но­сил­ся к Г. Е. Рас­пу­ти­ну и по тре­бо­ва­нию имп. Алек­сан­д­ры Фё­до­ров­ны был уда­лён от дво­ра. По­мощ­ник по гражд. час­ти на­ме­ст­ни­ка на Кав­ка­зе (1915–17). Сра­зу по­сле Февр. ре­во­лю­ции 1917 от­стра­нён от долж­но­сти, с 31.3(13.4).1917 в от­став­ке. В 1917–18 жил в име­нии Ча­ир в Кры­му вме­сте с вел. кн. Ни­ко­ла­ем Ни­ко­лае­ви­чем Млад­шим, за­тем эмиг­ри­ро­вал во Фран­цию, где про­жи­вал в сво­ём зам­ке Бель­фон­тен. Сын В. Н. Ор­ло­ва – Ни­ко­лай Вла­ди­ми­ро­вич [16(28).2.1895–30.5.1961], уча­ст­ник 1-й ми­ро­вой вой­ны, слу­жил в арт. бри­га­де гв. кав. ди­ви­зии, 1-м бра­ком (1917–40) был же­нат на княж­не имп. кро­ви На­де­ж­де Пет­ров­не [3(15).3.1898–21.4.1988], в апр. 1919 эва­куи­ро­ван из Кры­ма вме­сте с же­ной, тес­тем, вдов­ст­вую­щей имп. Ма­ри­ей Фё­до­ров­ной и не­ко­то­ры­ми др. чле­на­ми ди­на­стии Ро­ма­но­вых на брит. крей­се­ре «Маль­бо­ро», в эмиг­ра­ции жил во Фран­ции, Юго­славии, с 1940 в США, в 1946–55 ра­ботал гл. пе­ре­во­дчи­ком в ООН, в 1959 со­про­во­ж­дал Н. С. Хру­щёва в по­езд­ке по США в ка­че­ст­ве пе­ре­вод­чи­ка, с его смер­тью род кня­зей О. по муж­ской ли­нии пре­сёк­ся. Окон­ча­тель­но род кня­зей О. пре­сёк­ся со смер­тью стар­шей до­че­ри Н. В. Ор­ло­ва – Ири­ны Ни­ко­ла­ев­ны (27.3.1918–16.9.1989).

Граф А. В. Орлов-Давыдов на костюмированном балу в Зимнем дворце. Фото 1903.

Граф Алексей А. Орлов-Давыдов. Фото 1913.

Князь В. Н. Орлов со своей второй женой Елизаветой Александровной (урождённой графиней Людерс-Веймарн, в первом браке Кавелиной). Фото. 20.6.1927.

В. П. Давыдов (с 1856 граф Орлов-Давыдов). Портрет работы К. Робертсон. 1840. Исторический музей (Москва).

Из де­тей В. Г. Ор­ло­ва наи­бо­лее из­вест­ны: Со­фья Вла­ди­ми­ров­на [6(17).11.1774–7(19).1.1844], за­му­жем (с 1789) за гр. Н. П. Па­ни­ным; Гри­го­рий Вла­ди­ми­ро­вич [3(14).9.1777–23.6(5.7).1826], тайн. сов. (1812), дей­ст­вит. ка­мер­гер (1798), обер-про­ку­рор 1-го деп-та Се­на­та (1806–09), в 1808 на свои сред­ст­ва ос­но­вал на Ела­ги­ном ост­ро­ве в С.-Пе­тер­бур­ге Ор­лов­ский прак­ти­чес­ки-тео­ре­ти­чес­кий лес­ной ин-т, гл. ди­рек­тор гос. ле­сов (1809–11), ди­рек­тор Деп-та гос. иму­ществ (1811–13), се­на­тор (с 1812), жил гл. обр. за гра­ни­цей, его дом в Па­ри­же был одним из цен­тров куль­тур­ной жиз­ни сто­ли­цы Фран­ции, ав­тор книг (все на франц. яз.) «Очер­ки по ис­то­рии му­зы­ки в Ита­лии...» (т. 1–2, 1823), «Пу­те­ше­ст­вие по Фран­ции, или пись­ма... к гра­фи­не Со­фье Стро­га­но­вой» (т. 1–3, 1824), «За­пис­ки... о Не­апо­ли­тан­ском ко­ро­лев­ст­ве» (1825), по ини­циа­ти­ве Г. В. Ор­ло­ва и его же­ны Ан­ны Ива­нов­ны, уро­ж­дён­ной гр. Сал­ты­ко­вой [9(20).9.1780–5(17).12.1824], осу­ще­ст­в­лён пе­ре­вод ба­сен И. А. Кры­ло­ва на франц. и итал. язы­ки (т. 1–2, 1825); На­та­лья Вла­ди­ми­ров­на [4(15).6.1782–12(24).9.1819], за­му­жем (с 1803) за Пет­ром Льво­ви­чем Да­вы­до­вым [22.6(3.7).1781–1842]. Из­вес­тен вне­брач­ный сын Г. В. Ор­ло­ва от свя­зи с поль­кой Ма­ри­ей Кос (1799–1852) – Гри­го­рий Гри­горь­е­вич (в 1824–34 Ор­лов, с 1834 Гри­горь­ев) (26.9.1819–17.3.1899), тайн. сов. (1875), в 1834 за­пи­сан в ку­пе­че­ст­во С.-Пе­тер­бур­га, окон­чил Имп. Ме­ди­ко-хи­рур­гич. ака­де­мию в С.-Пе­тер­бур­ге (1844), в 1847–50 слу­жил в Во­ен. мин-ве, с 1850 в МВД, по­томств. дво­ря­нин (1861), ви­це-гу­бер­на­тор Пен­зен­ской (1863–66) и Вла­ди­мир­ской (1866–70) гу­бер­ний. Гу­бер­на­тор Оло­нец­кой губ. (1870–90), мно­го сде­лал для раз­ви­тия ин­фра­струк­ту­ры ре­гио­на. По его пред­ло­же­нию ре­ор­га­ни­зо­ва­на зем­ская мед. служ­ба (в част­но­сти, по­строе­ны 7 но­вых боль­ниц). На­сто­ял на ор­га­ни­за­ции Мор­ским мин-вом мас­штаб­ной экс­пе­ди­ции по гид­ро­гра­фич. опи­са­нию и съём­ке Онеж­ско­го оз. (1874–94), ак­тив­но со­дей­ст­во­вал раз­ви­тию и бла­го­ус­т­рой­ст­ву Пет­ро­за­вод­ска, в 1885 в го­роде ус­та­нов­лен пер­вый в Рос­сии па­мят­ник имп. Алек­сан­д­ру II (скульп­тор И. Н. Шрё­дер). Ини­циа­тор ос­но­ва­ния Оло­нец­ко­го ес­те­ст­вен­но-пром. и ис­то­ри­ко-эт­но­гра­фич. му­зея (1871; ны­не Ка­рель­ский гос. крае­ведч. му­зей), по­строй­ки те­ат­раль­но­го зда­ния для Бла­го­тво­рит. об-ва (1872), соз­да­ния Об-ва лю­би­те­лей муз. и дра­ма­тич. иск-ва (1877) и др. Чл. со­ве­та ми­ни­ст­ра внутр. дел (с 1890). Пер­вым бра­ком был же­нат на княж­не М. И. Одо­ев­ской (из ро­да Одо­ев­ских). Стар­ший сын Н. В. и П. Л. Да­вы­до­вых – Вла­ди­мир Пет­ро­вич Да­вы­дов [22.4(4.5).1809–24.4(6.5).1882], тайн. сов. (1862), ка­мер­гер (1850), поч. чл. Пе­терб. АН (1878). В 1823–38 слу­жил в Кол­ле­гии иностр. дел и МИД, в 1825–29 со­сто­ял при рос. по­соль­ст­ве в Лон­до­не, получил в Эдин­бург­ском ун-те сте­пе­нь д-ра пра­ва (1829), в 1834–1837 со­сто­ял сверх шта­та при рос. мис­сии в Ри­ме. В 1835 вме­сте с худ. К. П. Брюл­ло­вым, арх. Н. Е. Ефи­мо­вым и прус. ар­хео­ло­гом Кра­ме­ром пу­те­ше­ст­во­вал по итал. го­су­дар­ст­вам, Гре­ции и Ос­ман­ской им­пе­рии, изу­чал па­мят­ни­ки ан­тич­но­сти, со­брал зна­чит. кол­лек­цию древ­них ру­ко­пи­сей; ав­тор «Пу­те­вых за­пи­сок, ве­дён­ных во вре­мя пре­бы­ва­ния на Ио­ни­че­ских ост­ро­вах, в Гре­ции, Ма­лой Азии и Тур­ции в 1835 г.» (ч. 1–2, 1839–40). В 1838–42 слу­жил в Мин-ве нар. про­све­ще­ния. В 1842–48, 1861–62 и 1865–66 в от­став­ке. С.-Пе­терб. со­ве­ст­ный су­дья (1849–54, из­бран и ут­вер­ж­дён в 1848), чл. Кон­суль­та­ции при Мин-ве юс­ти­ции (1854–56). Вы­со­чай­ше ут­вер­ждён­ным 20.3(1.4).1856 мне­ни­ем Гос. со­ве­та по­лу­чил пра­во при­сое­ди­нить к сво­ей фа­ми­лии фа­ми­лию и ти­тул сво­его де­да по ма­те­ри и по­том­ст­вен­но име­но­вать­ся гра­фом Ор­ло­вым-Да­вы­до­вым. С 1855 ви­це-пре­зи­дент С.-Пе­терб. к-та Об-ва по­пе­чи­тель­но­го о тюрь­мах. Ко­ро­на­ци­он­ный обер-це­ре­мо­ний­мей­стер на ко­ро­на­ции имп. Алек­сан­д­ра II (1856). Чл. со­ве­та ми­ни­ст­ра внутр. дел (1856–61), уча­ст­во­вал в ор­га­ни­за­ции Сим­бир­ско­го и С.-Пе­терб. об­ществ с. х-ва, в 1858–59 чл. Сим­бир­ско­го гу­берн­ско­го к-та по кре­сть­ян­ско­му де­лу, один из ли­де­ров его кон­сер­ва­тив­но­го боль­шин­ст­ва. В 1857 де­бю­ти­ро­вал как пуб­ли­цист со ст. «По­ло­же­ние о кре­сть­я­нах Эс­т­лянд­ской гу­бер­нии» («Жур­нал Ми­ни­стер­ст­ва внут­рен­них дел», 1857, ч. 24, № 6). В 1859 опуб­ли­ко­вал в Па­ри­же на франц. яз. «Пись­мо к пред­се­да­те­лю Ре­дак­ци­он­ных ко­мис­сий...», в ко­то­ром от­стаи­вал при­ори­тет­ное пра­во дво­рян­ст­ва на раз­ра­бот­ку про­грам­мы кре­сть­ян­ской ре­фор­мы, ут­вер­ждал, что ре­дак­ци­он­ные ко­мис­сии и Глав­ный ко­ми­тет по кре­сть­ян­ско­му де­лу долж­ны вы­пол­нить лишь под­го­то­вит. ра­бо­ту по ре­дак­ти­ро­ва­нию по­ста­нов­ле­ний гу­берн­ских ко­ми­те­тов по кре­сть­ян­ско­му де­лу, а окон­чат. ре­ше­ние во­про­са об ус­ло­ви­ях ос­во­бо­ж­де­ния кре­сть­ян долж­но при­над­ле­жать спе­ци­аль­но со­зван­но­му вре­мен­но­му со­б­ра­нию де­пу­та­тов от дво­рян­ст­ва. Вы­сту­пал за вы­куп кре­сть­я­на­ми лич­ных по­вин­но­стей и зем­ли на ос­но­ве доб­ро­воль­но­го со­гла­ше­ния с по­ме­щи­ка­ми, с пре­дос­тав­ле­ни­ем кре­сть­я­нам пра­ва от­ка­за от на­де­ла и сво­бод­но­го вы­хода из об­щи­ны. При этом по­ме­щи­ки долж­ны были со­хра­нить свои зем­ли. С кон. 1850-х гг. яв­лял­ся од­ним из ли­де­ров т. н. кон­сер­ва­тив­ной пар­тии (Н. А. Бе­зобра­зов, гр. А. П. Боб­ринский, кн. Н. А. Ло­ба­нов-Рос­тов­ский, А. П. Пла­то­нов, кн. П. Н. Тру­бец­кой, гра­фы А. П., П. П. и П. А. Шу­ва­ло­вы и др.); уча­ст­во­вал в раз­ра­бот­ке про­грам­мы, ко­то­рая долж­на бы­ла обес­пе­чить круп­ным зе­мель­ным соб­ст­вен­ни­кам пер­вен­ст­вую­щую роль в об­ще­ст­ве и го­су­дар­ст­ве в ка­че­ст­ве «ох­ра­ни­тель­ной си­лы», про­ти­во­стоя­щей бю­ро­кра­тии (идеа­лом аг­рар­но­го и по­ли­тич. уст­рой­ст­ва счи­тал Ве­ли­ко­бри­та­нию). Вы­сту­пал за при­вле­че­ние дво­рян­ст­ва к за­ко­но­дат. дея­тель­но­сти, раз­ви­тие май­о­рат­но­го зем­ле­вла­де­ния как гл. сред­ст­ва со­хра­не­ния дво­рян­ских зе­мель­ных вла­де­ний (в 1863 соз­дал май­о­ра­ты для трёх сво­их сы­но­вей), ли­к­ви­да­цию кре­сть­ян­ской об­щи­ны. С 1864 фи­нан­си­ро­вал из­да­ние газ. «Весть». 2-й обер-це­ре­мо­ний­мей­стер Дво­ра Е. И. В. (1862–1865). В 1865 уча­ст­во­вал в со­ставле­нии ад­ре­са моск. дво­рян­ст­ва имп. Алек­сан­д­ру II, в ко­то­ром со­дер­жа­лось хо­да­тай­ст­во о со­зы­ве об­ще­го со­б­ра­ния «вы­бор­ных лю­дей» (в хо­де об­су­ж­де­ния тек­ста вы­сту­пил с ре­чью, в ко­то­рой вы­ска­зал­ся за ор­га­ни­за­цию двух пред­ста­ви­тель­ных со­б­ра­ний по об­раз­цу брит. пар­ла­мен­та); пуб­ли­ка­ция во­пре­ки за­пре­ту цен­зу­ры ре­чи гр. В. П. Ор­ло­ва-Да­вы­до­ва и тек­ста ад­ре­са в газ. «Весть» по­влек­ли за со­бой су­деб­ное раз­би­ра­тель­ст­во в Се­на­те (граф был оп­рав­дан, но по­дал в от­став­ку). С.-Пе­терб. гу­берн­ский пред­во­ди­тель дво­рян­ст­ва (1866–1869), вы­сту­пил про­тив за­кры­тия вла­стя­ми в 1867 гу­берн­ских зем­ских уч­ре­ж­де­ний. В 1873 опуб­ли­ко­вал в ж. «Вест­ник Ев­ро­пы» ст. «Зем­ле­де­лие и зем­ле­вла­де­ние», в ко­то­рой вы­ска­зал мысль о том, что по­ме­ст­ное дво­рян­ст­во, со­хра­няя в сво­ей соб­ст­вен­но­сти зе­мель­ный до­ход, долж­но стать на англ. ма­нер арен­до­да­те­лем, сдаю­щим зем­лю в арен­ду за­жи­точ­но­му кре­сть­я­ни­ну-еди­но­лич­ни­ку. В 1874–75 член соз­дан­ной С.-Пе­терб. гу­берн­ским дво­рян­ским со­б­ра­ни­ем ко­мис­сии по со­став­ле­нию про­ек­тов ре­ор­га­ни­за­ции сис­те­мы ме­ст­но­го са­мо­управ­ле­ния (пред­ла­гал пре­дос­та­вить круп­ным зе­мель­ным соб­ст­вен­ни­кам пра­во кон­тро­ли­ро­вать на мес­тах как пра­ви­тельств. ад­ми­ни­ст­ра­цию, так и со­слов­ные ор­га­ны кре­сть­ян­ско­го са­мо­управ­ле­ния). Ав­тор «Био­гра­фи­че­ско­го очер­ка гра­фа В. Г. Ор­ло­ва» (т. 1–2, 1878), со­хра­нил­ся его днев­ник за 1861–82 (не опубл.). Вла­дел ро­до­вы­ми име­ния­ми в Во­ро­неж­ской, Московской, Ни­же­го­род­ской, Са­мар­ской и Сим­бир­ской гу­бер­ни­ях (б. ч. унас­ле­до­ва­на от де­да по ма­те­ри и его бли­жай­ших род­ст­вен­ни­ков; в 1860 – св. 292,8 тыс. га зем­ли и 23 тыс. кре­по­ст­ных муж­ско­го по­ла). При­об­рёл для се­мей­ной биб­лио­те­ки, хра­нив­шей­ся в ро­до­вом гнез­де – име­нии Се­мё­нов­ское-От­ра­да в Сер­пу­хов­ском у. Моск. губ., со­б­ра­ние рус. и слав. ста­ро­пе­чат­ных книг куп­ца и биб­лио­фи­ла И. Н. Цар­ско­го. Был же­нат (с 1832) на род­ной се­ст­ре кн. А. И. Ба­ря­тин­ско­го княж­не Оль­ге Ива­нов­не [17(29).4.1814–9(21).9.1876]. Из их де­тей наи­бо­лее из­вест­ны: Ана­то­лий Вла­ди­ми­ро­вич (с 1856 граф Ор­лов-Да­вы­дов) [13(25).11.1837–19.12.1905(1.1.1906)], обер-штал­мей­стер (1891), с 1855 слу­жил в Ка­ва­лер­гард­ском пол­ку, уча­ст­ник Кавк. вой­ны 1817–64: офи­цер для осо­бых по­ру­че­ний (1859–60), адъ­ю­тант (1861–64) при глав­но­ко­манд. Кавк. ар­ми­ей (в 1862 на­гра­ж­дён зо­ло­той саб­лей с над­пи­сью «За храб­рость»), ген.-м. Свиты Е. И. В. (1872), ком. 2-й (1875–76) и 1-й (1876–81) бри­гад 1-й гв. кав. ди­ви­зии, и. д. обер-гоф­мар­ша­ла Дво­ра Е. И. В. и пре­зи­ден­та Моск. двор­цо­вой кон­то­ры (1882–86), и. д. обер-гоф­мей­сте­ра Дво­ра Е. И. В. и зав. двор­цо­вой ча­стью в Мо­ск­ве (1886–1891), обер-штал­мей­стер Дво­ра Е. И. В. (1891–1905/06). В на­ча­ле рус.-япон. вой­ны 1904–05 по­жерт­во­вал на нуж­ды Рос. Крас­но­го Кре­ста 1 млн. руб. Вла­дел май­о­ра­том [име­ния Усо­лье (св. 51 тыс. га), Жи­гу­ли (св. 25,3 тыс. га), На­таль­и­но (св. 14,2 тыс. га) в Са­мар­ской и Сим­бир­ской гу­бер­ни­ях]; унас­ле­до­вал прак­ти­че­ски все вла­де­ния брать­ев, к сер. 1905 его вла­де­ния пре­вы­ша­ли 350,7 тыс. га и оце­ни­ва­лись при­мер­но в 16 млн. руб.; Вла­ди­мир Вла­ди­ми­ро­вич (с 1856 граф Ор­лов-Да­вы­дов) [13(25).11.1837–7(19).4.1870], ген.-м. Сви­ты Е. И. В. (1866), с 1855 слу­жил в Ка­ва­лер­гард­ском пол­ку, в 1856–64 уча­ст­ник Кавк. вой­ны 1817–64: офи­цер для по­ру­че­ний при сво­ём дя­де – кн. А. И. Ба­ря­тин­ском (1859–1861), адъ­ю­тант глав­но­ко­манд. Кавк. ар­ми­ей (1861–64), от­личил­ся при Гу­ни­ба штур­ме 1859, в том же го­ду тя­же­ло ра­нен при штур­ме ау­ла Бе­ной, в 1863–1865 слу­жил в Ка­бар­дин­ском пех. пол­ку, гу­бер­на­тор Сим­бир­ской губ. (1866–68), по­жерт­во­вал 100 тыс. руб. на уст­рой­ст­во в Сим­бир­ске ре­мес­лен­ных школ. Его май­о­рат [име­ние Се­мё­нов­ское-От­ра­да (св. 7,6 тыс. га), а так­же име­ния Ико­рец­кая Степь и Ка­мен­ная Степь (св. 58,8 тыс. га) в Во­ро­неж­ской губ., Бор­ков­ка (св. 28,9 тыс. га), Ря­за­но­во (св. 9,7 тыс. га) и Ба­хи­ло­во (св. 6,2 тыс. га) в Са­мар­ской губ.] уна­сле­до­ва­ли бра­тья (гл. обр. гр. А. В. Ор­лов-Да­вы­дов); Ма­рия Вла­ди­ми­ров­на (с 1856 гра­фи­ня Орлова-Давыдова) [2(14).1.1840–1931], ос­но­ва­тель­ни­ца жен­ской цер­ков­ной об­щи­ны «От­ра­да и Уте­ше­ние» (1893, офиц. ста­тус по­лу­чи­ла в 1898) в с. До­б­ры­ни­ха Сер­пу­хов­ско­го у. Моск. губ. (ны­не в гор. ок­ру­ге До­мо­де­до­во, Моск. обл.), в 1902 при­ня­ла по­стриг с име­нем Ма­гда­ли­на, в 1918–25 ру­ко­во­ди­ла ар­телью, воз­ник­шей на ба­зе об­щи­ны, в 1925 ис­клю­че­на из ар­те­ли, в 1927–31 жи­ла в со­сед­нем с. Сте­пы­ги­но; Сер­гей Вла­ди­ми­ро­вич (с 1856 граф Ор­лов-Да­вы­дов) [26.6(8.7).1849–22.4(5.5).1905], д. стат. сов. (1891), в зва­нии ка­мер­ге­ра (1893). В 1868–80 слу­жил на Балт. фло­те. Из­вес­тен бла­го­тво­рит. дея­тель­но­стью: ос­но­ва­тель (1884) и поч. по­пе­чи­тель дет­ской боль­ни­цы Св. Оль­ги в Мо­ск­ве (на­пра­вил на её со­дер­жа­ние ок. 1 млн. руб.), д. чл. Моск. об-ва с. х-ва (1883), Слав. бла­го­тво­рит. об-ва (1885), РГО (1892), Имп. Че­ло­ве­ко­лю­би­во­го об-ва. Вла­дел май­о­ра­том [име­ния Сим­би­лей (св. 15,7 тыс. га), Му­хое­до­во (св. 3,2 тыс. га), Ро­ж­де­ст­вен­ское (св. 10,8 тыс. га), Бо­го­слов­ское (св. 5 тыс. га), Тол­ма­чёв­ское (св. 22,9 тыс. га) и др. в Кур­ской, Ни­же­го­род­ской и Ор­лов­ской гу­бер­ни­ях], ко­то­рый по­сле его смер­ти пе­ре­шёл во вла­де­ние бра­та гр. А. В. Ор­ло­ва-Да­вы­до­ва. Из­вест­ны сы­но­вья гр. А. В. Ор­ло­ва-Да­вы­до­ва: Вла­ди­мир Ана­толь­е­вич [28.8(9.9).1865–9.5.1936], в 1917 вме­сте с бра­том Алек­сан­дром Ана­толь­е­ви­чем [28.4(10.5).1869–19.1.1935] пе­ре­дал зна­чит. часть се­мей­ных со­кро­вищ, хра­нив­ших­ся в Се­мё­нов­ском-От­ра­де (в т. ч. св. 420 слав. ста­ро­пе­чат­ных книг), в Ис­то­рич. му­зей в Мо­ск­ве, в эмиг­ра­ции во Фран­ции; Алек­сей Ана­толь­е­вич [13(25).12.1871–1947], кол­леж­ский ре­ги­ст­ра­тор (1897), в долж­но­сти це­ре­мо­ний­мей­сте­ра (1906), с 1896 слу­жил в Гос. кан­це­ля­рии, жиз­д­рин­ский уезд­ный пред­во­ди­тель дво­рян­ст­ва (1908–17), деп. 4-й Гос. ду­мы (1912–17), в 1912–16 чл. фрак­ции «про­грес­си­стов». На­хо­дил­ся в дру­же­ских от­но­ше­ни­ях с вел. кн. Ни­ко­ла­ем Ми­хай­ло­ви­чем – ли­де­ром ве­ли­ко­кня­жес­кой оп­по­зи­ции имп. Ни­ко­лаю II. Пред. прав­ле­ния ак­цио­нер­ных об­ществ Ниж­не­по­кров­ско­го (1915–16) и По­кров­ско­го (1916) свек­ло­са­хар­ных ра­фи­над­ных за­во­дов. Вид­ный ма­сон: член-ос­но­ва­тель ло­жи «Воз­ро­ж­де­ние» (Мо­ск­ва, с 1906), член и ка­зна­чей Вер­хов­но­го со­ве­та рус. ма­сон­ст­ва (с 1908), чл. ло­жи «По­ляр­ная Звез­да» (С.-Пе­тер­бург, с 1907; с 1908 дос­точ­ти­мый мас­тер). Во вре­мя Февр. ре­во­лю­ции 1917 на­хо­дил­ся в Пет­ро­гра­де при А. Ф. Ке­рен­ском, его по­мощ­ник и шо­фёр, уча­ст­ник Гос. со­ве­ща­ния (авг. 1917). В эмиг­ра­ции во Фран­ции и Швей­ца­рии, чл. ма­сон­ских лож «Мир­ская за­щи­та» (Па­риж, 1920-е гг. – 1933), «Сво­бод­ная Рос­сия» (Па­риж, с 1932) и др. С его смер­тью род гра­фов Ор­ло­вых-Да­вы­до­вых по муж­ской ли­нии пре­сёк­ся. Из­вес­тен сын гр. Алек­сея А. Ор­ло­ва-Да­вы­дова – Сер­гей Алек­сее­вич [28.4(11.5).1905–12.8.1945], в эмиг­ра­ции жил в Ве­ли­ко­бри­та­нии, лейт.-ком­ман­дер доб­ро­воль­но­го ре­зер­ва ко­ро­левско­го фло­та Ве­ли­ко­бри­та­нии, уча­ст­ник 2-й ми­ро­вой вой­ны, пе­ре­вод­чик в со­ста­ве брит. мис­сии на Те­ге­ран­ской кон­фе­рен­ции 1943, по­гиб в ав­то­ка­та­ст­ро­фе, был же­нат (с 24.7.1935) на Эли­за­бет Гвен­до­лен (5.12.1914–3.5.1976), до­че­ри брит. лор­да Т. Э. Скотт-Эл­ли­са 8-го ба­ро­на Хау­ар­да де Уол­де­на 4-го ба­ро­на Си­фор­да. Две их до­че­ри яв­ля­ют­ся по­след­ни­ми пред­ста­ви­тель­ни­ца­ми ро­да гра­фов Ор­ло­вых-Да­вы­до­вых.

Герб княжеского рода Орловых. Девиз: «Fortitudine Et Constantia» («Твёрдостью и постоянством»).

Род гра­фов О. вне­сён в 5-ю часть дво­рян­ской ро­до­слов­ной кни­ги Моск. губ., а так­же в дво­рян­ские мат­ри­ку­лы Кур­лян­дии, Лиф­лян­дии и Эс­т­лян­дии. Род дво­рян О. вне­сён в 1-ю часть дво­рян­ской ро­до­слов­ной кни­ги Моск. губ. Род кня­зей О. вне­сён в 5-ю часть дво­рян­ской ро­до­слов­ной кни­ги С.-Пе­терб. губ. Род гра­фов Ор­ло­вых-Да­вы­до­вых вне­сён в 5-ю часть дво­рян­ских ро­до­слов­ных книг Во­ро­неж­ской, Мо­сков­ской, С.-Пе­тер­бург­ской и Сим­бир­ской гу­бер­ний.

2) Ка­за­чий, дво­рян­ский и граф­ский (Ор­ло­вы-Де­ни­со­вы) род. Ро­до­на­чаль­ник – жив­ший в Мо­ск­ве во 2-й пол. 17 в. Пат­ри­кей Ор­лов (гг. ро­ж­де­ния и смер­ти не­изв.), сын ко­то­ро­го бе­жал на Дон. От двух пра­вну­ков П. Ор­ло­ва – брать­ев В. П. и А. П. Ор­ло­вых про­изо­шли две вет­ви ро­да.

В. П. Орлов. Фрагмент картины «Полководцы Войска Донского Ф. П. Денисов, М. И. Платов и В. П. Орлов» работы неизвестного художника. 1-я пол. 19 в. Музей истории донского казачества (Новочеркасск).

Граф В. В. Орлов-Денисов. Портрет работы мастерской Дж. Доу. 1820-е гг. Эрмитаж (Военная галерея Зимнего дворца, С.-Петербург).

Ос­но­ва­тель пер­вой вет­ви ро­да – Ва­си­лий Пет­ро­вич [ок. 1753 – 30.7(11.8).1801], ген. от кав. (1799), с 1764 на во­ен. служ­бе, с 1766 слу­жил в кре­по­сти Моз­док, уча­ст­ник рус.-тур. вой­ны 1768–74, в 1774 уча­ст­во­вал в по­дав­ле­нии вос­ста­ния Е. И. Пу­га­чё­ва, пер­вый ком. при­двор­ной Дон­ской лейб-ка­зачь­ей ко­ман­ды (1775–79), уча­ст­ник рус.-тур. вой­ны 1787–91 (с 1789 по­ход­ный ата­ман Вой­ска Дон­ско­го), от­ли­чил­ся в сра­же­ни­ях при Кин­бур­не (1787; ор­ден Св. Ге­ор­гия 4-й сте­пе­ни), в сра­же­нии на р. Сал­ча с кор­пу­сом Гас­сан-па­ши (1789; ор­ден Св. Ге­ор­гия 3-й сте­пе­ни), в хо­де штур­ма Из­маи­ла 1790 ко­ман­до­вал 4-й ко­лон­ной, от­ли­чил­ся в сра­же­ни­ях при пе­ре­пра­ве че­рез Ду­най (1791), у дер. Лун­ко­ви­це (1791), при Ма­чи­не (1791). Уча­ст­ник Поль­ской кам­па­нии 1792 и по­дав­ле­ния Поль­ско­го вос­ста­ния 1794, вой­ско­вой ата­ман Вой­ска Дон­ско­го (1797–1801), при нём уп­разд­не­но Вой­ско­вое гра­ж­дан­ское пра­ви­тель­ст­во и вос­ста­нов­ле­на Вой­ско­вая кан­це­ля­рия, ав­тор «На­став­ле­ния ста­ни­цам, за­клю­чаю­щее в се­бе на­каз ста­нич­но­му управ­ле­нию» (1797). В 1798 ко­ман­до­вал 22 дон­ски­ми пол­ка­ми в т. н. Пин­ском по­хо­де, в 1799–1800 воз­глав­лял кор­дон­ную ли­нию из дон­ских пол­ков в Поль­ше для пре­дот­вра­ще­ния эпи­де­мии чу­мы, в 1801 ко­ман­до­вал 42 пол­ка­ми в Ин­дий­ском по­хо­де (вой­ска дош­ли до Орен­бур­га), был два­ж­ды же­нат: пер­вым бра­ком на Да­рье Фё­до­ров­не, уро­ж­дён­ной Де­ни­со­вой (? – не позд­нее 1789), до­че­ри ген. от кав. (1798) гра­фа (1799) Ф. П. Де­ни­со­ва (1738–1803); вто­рым бра­ком (с 1790) на Ека­те­ри­не Дмит­ри­ев­не, уро­ж­дён­ной Ило­вай­ской (? – ок. 1852), до­че­ри Д. И. Ило­вай­ско­го (из ро­да Ило­вай­ских). Из его де­тей наи­бо­лее из­вест­ны: Ва­си­лий Ва­силь­е­вич [8(19).11.1775–24.1(5.2). 1843], ген. от кав. (1826), уча­ст­ник рус.-тур. вой­ны 1787–91, по­дав­ле­ния Польск. вос­ста­ния 1794, ука­зом имп. Алек­сан­д­ра I от 26.4(8.5).1801 ему доз­во­ле­но при­нять с нис­хо­дя­щим по­том­ст­вом фа­ми­лию и ти­тул его род­но­го де­да по ма­те­ри и име­но­вать­ся по­том­ст­вен­но гра­фом Ор­ло­вым-Де­ни­со­вым. Уча­ст­ник рус.-прус.-франц. вой­ны 1806–07, в т. ч. сра­же­ний при Гут­штад­те, Гейльс­бер­ге, при пе­ре­пра­ве че­рез р. Ал­ле (все – 1807; в 1808 на­гра­ж­дён ор­де­ном Св. Ге­ор­гия 4-й сте­пе­ни), Фрид­ланд­ско­го сра­же­ния 1807. Ком. л.-гв. Ка­зачь­е­го пол­ка (1808–27). Уча­ст­ник рус.-швед. вой­ны 1808–09, от­ли­чил­ся в сра­же­ни­ях при Фор­сбю, при взя­тии Бор­го, Гель­синг­фор­са и Свеа­бор­га, в дей­ст­ви­ях у го­ро­дов Кри­сти­не­стад и Ва­за. Ген.-адъ­ю­тант (1811). В на­ча­ле Отеч. вой­ны 1812 ко­мандо­вал гв. кав. бри­га­дой, уча­ст­во­вал в арь­ер­гард­ных бо­ях, под Виль­ной два­ж­ды ата­ко­вал про­тив­ни­ка и по­след­ним по­ки­нул го­род, под Ви­теб­ском рас­се­ял три франц. кон­ных пол­ка (на­гра­ж­дён зо­ло­той саб­лей с ал­ма­за­ми и над­пи­сью «За храб­рость»), ус­пеш­но ко­ман­до­вал 1-м ре­зерв­ным кав. кор­пу­сом в бою под Ва­лу­ти­ной Го­рой (близ Смо­лен­ска), в Бо­ро­дин­ском сра­же­нии 1812 во вре­мя рей­да рус. ка­ва­ле­рии ру­ко­во­дил ата­кой трёх гв. кон­ных пол­ков на пе­хо­ту про­тив­ни­ка, от­ли­чил­ся в Та­ру­тин­ском сра­же­нии, где ко­ман­до­вал пер­вой ко­лонной рус. войск, вне­зап­ной ата­кой за­хва­тил ла­герь франц. войск и 38 ору­дий (ор­ден Св. Ге­ор­гия 3-й сте­пе­ни), в даль­ней­шем ко­ман­до­вал отд. от­ря­дом, уча­ст­во­вал в Ма­ло­яро­сла­вец­ком сра­же­нии 1812, в бо­ях под Гжат­ском, Ля­хо­вом (дей­ст­вуя совм. с ле­ту­чи­ми от­ря­да­ми Д. В. Да­вы­до­ва, А. Н. Се­сла­ви­на и А. С. Фиг­не­ра, взял в плен франц. бри­га­ду Ж. П. Оже­ро), Крас­ным (пле­нил трёх франц. ге­не­ра­лов), за Виль­ну (вы­бил из го­ро­да вой­ска И. Мю­ра­та, за­хва­тил его обоз и каз­ну) и Ков­но. В 1813–14, во вре­мя за­гра­нич­но­го по­хо­да рос. ар­мии, ко­ман­до­вал лич­ным кон­во­ем имп. Алек­сан­д­ра I, уча­ст­во­вал в сра­же­ни­ях под Лют­це­ном, Бау­це­ном, Дрез­де­ном, Куль­мом, от­ли­чил­ся в Лейп­циг­ском сра­же­нии 1813 (не толь­ко спас им­пе­ра­то­ра от гро­зив­ше­го ему пле­не­ния, но и ус­пеш­ной ата­кой из­ме­нил ход сра­же­ния в поль­зу со­юз­ни­ков), за­тем в бо­ях при Эй­зе­на­хе и Га­нау в хо­де пре­сле­до­ва­ния франц. войск, в 1815 со­сто­ял при им­пе­ра­то­ре. Ком. 5-го ре­зерв­но­го кав. кор­пу­са (1825–1827), в дек. 1825/янв. 1826 – февр. 1826 со­про­во­ж­дал гроб имп. Алек­сан­д­ра I из Та­ган­ро­га в С.-Пе­тер­бург, уча­ст­ник рус.-тур. вой­ны 1828–29 (на­хо­дил­ся при Гл. квар­ти­ре), с 1830 в от­став­ке, круп­ный бла­го­тво­ри­тель (в 1841 ос­но­вал в Харь­ко­ве дет­ский при­ют и др.), ав­тор вос­по­ми­наний (час­тич­но опубл. в 1900 и 1988), с 1904 его имя как веч­но­го ше­фа но­сил 9-й Дон­ской ка­за­чий полк; Пётр Ва­силь­е­вич (ок. 1792 – не ра­нее 1832), полк. (1827), с 1827 в от­став­ке, вой­сковой де­пу­тат Зем­ли вой­ска Дон­ско­го (1828–32).

Герб графского рода Орловых-Денисовых. Девиз: «Службою и Храбростью».

Из де­тей гр. В. В. Ор­ло­ва-Де­ни­со­ва наи­бо­лее из­вес­тен Фё­дор Ва­силь­е­вич [5(17).2.1807–15.4.1865], ген.-л. (1856), уча­ст­ник рус.-тур. вой­ны 1828–1829 и по­дав­ле­ния Польск. вос­ста­ния 1830–31, ген.-м. Сви­ты Е. И. В. (1846), нач. шта­ба Вой­ска Дон­ско­го, пред. ко­мис­сии для раз­ме­же­ва­ния вой­ско­вых зе­мель и зав. Гл. управ­ле­ни­ем вой­ско­вых кон­ских за­во­дов (1848–51), в 1851–53 в от­став­ке, по­ход­ный ата­ман дон­ских ка­зачь­их пол­ков при 3, 4 и 5-м Пе­хот­ных кор­пу­сах (1853), уча­ст­ник Крым­ской вой­ны 1853–56, по­ход­ный ата­ман ка­зачь­их пол­ков Юж­ной (позд­нее Крым­ской) ар­мии (1853–56), ген.-адъ­ю­тант (1854), уча­ст­ник Се­ва­сто­поль­ской обо­ро­ны 1854–55, сра­же­ния на р. Чёр­ная и др. Из его де­тей наи­бо­лее из­вест­ны: Ни­ко­лай Фё­до­ро­вич [11(23).6.1839–30.11.1897], ген.-л. (1888), уча­ст­ник по­дав­ле­ния Польск. вос­ста­ния 1863–64, рус.-тур. вой­ны 1877–78 (в 1877 на­гра­ж­дён зо­ло­той шаш­кой с над­пи­сью «За храб­рость»), с 1885 со­сто­ял по Вой­ску Дон­ско­му; Алек­сей Фё­до­ро­вич [27.3(8.4).1841–8(21).3.1907], ка­мер-юн­кер (1890), по Вы­со­чай­ше­му по­ве­ле­нию от 29.4(11.5).1852 при­нял фа­ми­лию де­да по ма­те­ри ген. от кав. (1833) гра­фа (1847) А. П. Ни­ки­ти­на (1777–1858) и стал име­но­вать­ся гра­фом Ор­ло­вым-Де­ни­со­вым-Ни­ки­ти­ным. Вла­дел Ала­па­ев­ским гор­ным ок­ру­гом в Перм­ской губ. (св. 109 тыс. га), унас­ле­до­ван­ным от ба­буш­ки по ма­те­ри Е. С. Ни­ки­ти­ной (уро­ж­дён­ной Яков­ле­вой) (? – 1817). Умер без­дет­ным, ти­тул и фа­ми­лия гр. Ни­ки­ти­на бы­ли пе­ре­да­ны Вы­со­чай­ше ут­вер­ждён­ным 4(17).1.1901 мне­ни­ем Гос. со­ве­та его пле­мян­ни­ку – гр. А. Н. Граб­бе (1864–1947) с пра­вом име­но­вать­ся гр. Граб­бе-Ни­ки­ти­ным. Из­вес­тен пра­внук гр. В. В. Ор­ло­ва-Де­ни­со­ва – Ва­си­лий Пет­ро­вич [22.11(4.12).1876 – не ра­нее 1917], кол­леж­ский со­вет­ник (1911), в долж­но­сти це­ре­мо­ний­мей­сте­ра (1912), воль­ский уезд­ный пред­во­ди­тель дво­рян­ст­ва (1905–17), ав­тор био­гра­фии сво­его пра­де­да (1911). Род гра­фов Ор­ло­вых-Де­ни­со­вых пре­сёк­ся со смер­тью его млад­ше­го сы­на Ге­ор­гия (Юрия) Ва­силь­е­ви­ча [1(14).6.1903–24.8.1965].

Из по­том­ков П. В. Ор­ло­ва наи­бо­лее из­вес­тен его внук – Пётр Пет­ро­вич [15(27).7.1874–6.10.1929], ген.-м. Сви­ты Е. И. В. (1915), с 1895 слу­жил в л.-гв. Ка­зачь­ем пол­ку, уча­ст­ник 1-й ми­ро­вой вой­ны, ко­манд. л.-гв. Ка­зачь­им пол­ком (янв./февр. 1915 – дек. 1915/янв. 1916), ком. 3-й бри­га­ды 1-й гв. кав. ди­ви­зии (дек. 1915/янв. 1916 – июнь/июль 1916), 2-й бри­га­ды 3-й гв. кав. ди­ви­зии (1916–1917), ко­манд. 3-й гв. кав. ди­ви­зи­ей (1917–18). Уча­ст­ник Гражд. вой­ны 1917–1922 в со­ста­ве Дон­ской ар­мии и Воо­руж. сил Юга Рос­сии (ВСЮР). В 1920 вме­сте с отд. ча­стя­ми ВСЮР эва­куи­ро­вал­ся из Но­во­рос­сий­ска в Тур­цию, за­тем пе­ре­ехал в Ко­ро­лев­ст­во сер­бов, хор­ва­тов и сло­вен­цев (КСХС). Пред. рус. ко­ло­нии в Бел­гра­де и ата­ман Бел­град­ской ка­зачь­ей ста­ни­цы (с 1920), чл. ок­руж­но­го со­ве­та Объ­е­ди­нён­ных мо­нар­хич. ор­га­ни­за­ций в КСХС. В 1926 чл. Ор­га­ни­за­ци­он­но­го к-та Рос. за­ру­беж­но­го съез­да в Па­ри­же, его де­ле­гат от рус. эмиг­ра­ции в КСХС. По­сле 1926 жил во Фран­ции. Пред. Объ­е­ди­не­ния Дон­ско­го ка­за­че­ст­ва и Объ­е­ди­не­ния Дон­ско­го дво­рян­ско­го со­б­ра­ния.

Герб дворянского рода Орловых.

Ос­но­ва­тель вто­рой вет­ви ро­да – Алек­сей Пет­ро­вич [ок. 1755 – не ра­нее 1804], ген.-м. (1799), на служ­бе с 1770, уча­ст­ник рус.-тур. вой­ны 1787–91, Поль­ской кам­па­нии 1792, в 1798–99 слу­жил в Эс­т­лянд­ском кор­пу­се, нёс­шем кор­дон­ную служ­бу по бе­ре­гам Бал­тий­ско­го м., ком. л.-гв. Ка­зачь­е­го пол­ка (1799; 1801–1802/03). Из его сы­но­вей наи­бо­лее из­вес­тен Иван Алек­сее­вич [1795–23.12.1874(4.1.1875)], ген.-л. (1861), уча­ст­ник Отеч. вой­ны 1812 и за­гра­нич­ных по­хо­дов рос. ар­мии 1813–14, от­ли­чил­ся в Бо­ро­дин­ском сра­же­нии (ра­нен, на­гра­ж­дён зо­ло­той саб­лей с над­пи­сью «За храб­рость»), в Лейп­циг­ском сра­же­нии (1813), уча­ст­ник по­дав­ле­ния вос­ста­ния де­каб­ри­стов на Се­нат­ской пло­ща­ди 14(26).12.1825, рус.-тур. вой­ны 1828–29, по­дав­ле­ния Польск. вос­ста­ния 1830–31, от­ли­чил­ся в сра­же­ни­ях при с. Прше­тиц и др. В 1835–37 в от­с

Пурпурный король: Бриллиант Орлова в скипетре русских императоров и Красные кавалергарды её величества

• • Александра I Федоровна - супруга Николая I

• • «Красные» кавалергарды её Величества, XIX век

• • Кавалергарды, XVIII век

• • Никита Демидов в Красной накидке

• • А.С.Пушкин с перстнем-талисманом

• • Перстень-талисман А.С.Пушкина

• • Алмаз «Санси» - подарок П.Н. Демидова супруге Авроре Демидовой –Карамзиной

• • Карл Смелый - первый обладатель алмаза «Санси», член Ордена «Золотое Руно»

• • Я в гостях на яхте «Касатка» Олега Жеребцова, Volvo Ocean Race – 2009

• • Галла ужин Volvo Ocean Race, на котором я была вместе с членами команды яхты Олега Жеребцова

• • Алмаз «Орлов», украшающий скипетр русских императоров (Великий Могол)

• • Надежда Петровна Романова (Орлова) и её брат Роман Петрович Романов, dic.academic.ru

• • Бриллиант «Черный Орлов», он же - «Надежда Орлова», gazetavv.com

• • «Черный Лебедь»

© Наталья Ярославова-Чистякова,
11.11.2011 года, Красный Петергоф

Пушкин, дуэль, Дантес, братья Орловы, Бенкендорф… Теперь в этой истории ещё и «Красные» - так называли узкий круг древней элиты офицеров Кавалергардов её Величества императрицы Александры I Федоровны - покровительницы замка «Лебедь Белая» в Меджибож («Белая Русь: «Орден Лебедя» города «Между Богов» и место паломничества хасидов всей планеты»).

И одновременно рядом с темой дуэли Пушкина оказались: общество «Невидимых», Париж, психологическая война против поэта и недовольство Пушкина архивариусами, о котором он писал сам.

Великим князьям Красным и Красным финикийцам я посвятила уже восемь глав статьи: «Ипатьевские тайны: Князья и Императоры Дмитрии Угличские и Великие князья Красные», но оказалось, что это далеко не все.

Красная тема возникла вновь - в подчеркнуто Красной накидке Никиты Демидова - одного из основателей практического Горного дела России («Невьянские тайны» Горного генералитета России: «Могильное золото» персов, как рок Романовых и «казны Форт-Росс»).

Вот именно таким: обязательно - в Красной накидке и с посохом, захотел сохранить свой образ в истории МАСТЕР из Тулы Никита Демидов - создатель Невьянской наклонной Башни, «Стена Шепота» которой напоминает аналогичные секрет Королевского замка Кенигсберга («Клад «Ордена Лебедя» с магическими надписями на иврите и перстнем Альбрехта - Герцога Кенигсберга»).

Быть может, это разные «Красные» ?

А быть может одни и те же. Ведь почему-то я назвала Сабурова Красным 22 ноября 2009 года в статье: «Красные «Сабуровы» - Горбачевы и «черный ворон-цензор» из Ярославовых, сгноивший Пушкина» … По сути, уже тогда мною были объединены в один сюжет и Пушкин, и Красные.

Хотя тогда, два года назад, вот этот «упор» на Красном я сделала с той целью, чтобы показать «отрезок истории» рода Сабуровых именно в советские времена Красной армии и красных полотнищ, т.е. - «красные времена», как мы им их привыкли называть, просто опираясь на некое клише.

Однако теперь, зная тайны некоторых Богородичный образов, я думаю о том, что Красный цвет армии был прямо связан с красно-огненными тонами иконы Божией матери «Огневидной» - Защитницы и Оборонительницы, в день памяти которой - 23 февраля, начиная с 1917 года, отмечается «День Красной Армии» или «День Защитника Отечества» («Рыцарский культ Плачущих Богородиц и Плачущих Ярославн: Филермская икона «Мальтийского креста», Казанская и Огневидная Богоматери»).

Таким образом, и сегодня, и в XIX веке, Красный связан с армией, с активностью, с действием, как это было у Кавалергардов её Величества. Однако есть важный нюанс. Красными были - Великие князья. Красными были - рыцари её Величества. Красным был - «внутренний круг элиты», внутри офицерской элиты (Элита внутри элиты). Красными были редкие представители международной торговли, которые становились баснословно богатыми в короткие сроки, и чаще всего имели отношение к золоту, и горнорудному делу.

Вот такая Красная история была у Руси и России.

Да она и заметна в топонимике. Кстати, Петергоф, в котором я это пишу, тоже в XIX веке назывался Красный Петергоф. Недалеко - и Красное село.

Тянуло императрицу Александру Федоровну на Красное («Капелла Александра Невского и Сергиева пустынь: духовники и рыцари Русских цариц в Петербурге»)

Одним из «Красных» был и князь А.В.Трубецкой(Гедеминовичи - Рюрики ), интерес к которому со стороны императрицы подтверждают воспоминания документальной повести «Вокруг дуэли», приведенные ниже.

Но прежде чем их процитировать, я хочу обратить внимание на то, что как раз князю А.В.Трубецкому и его матери княгине Софье Андреевне Трубецкой, именуемой «Матерью всего Красного», а также «Красным морем» и «Покровительницей целого «моря» «красных детей» приписывается главная интрига, приведшая к дуэли Дантеса и А.С. Пушкина. Хотя по другой версии, «Красной матерью» и «Красным морем» была сама императрица. Да и интрига могла вполне исходить не от Красных, а «от Черных», которые доносили Николаю I Романову даже на саму царицу.

Начиналась же история так:

«Приближающаяся к своему сорокалетию императрица Александра Федоровна, она же прусская принцесса, дочь прусского короля Фридриха-Вильгельма III, - Фридерика-Луиза-Шарлотта-Вильгельмина, окруженная двадцатилетними кавалергардами из ультрафешенеблей, предавалась веселью.

Соблюдая осторожность… Александра Федоровна приближает к себе некоего Бархата.

…Впервые имя Бархат появляется в записках и дневниках императрицы в 1835 году. Имя Бархата расшифровано Э. Герштейн и подтверждено М. Яшиным - это кавалергард штаб-ротмистр князь Александр Васильевич Трубецкой»

Есть ещё ссылка на П.А.Вяземского касательно «Бархата» и «Красных»

«Бархат» из дневника императрицы и «красный» (носящий на плечах своих «красное сукно») из дневничка П. А. Вяземского - одно и то же лицо.

«Ультрафешенебль» и кавалергард в красной парадной форме».

Надо сказать, что с цитируемой повестью «Вокруг Дуэли» я столкнулась когда разыскивала данные совсем не о Красных, а о Максиме Урусове, сыновья которого похоронены рядом с Ярославовыми из Ярославля, проживавшими в XIX веке в Москве. Так получилось, что мне прислали описание захоронений, находящихся на одном участке с Ярославовыми и среди них значились надгробия:

Фёдора Максимовича Урусова (06.02 1806 - 06.01 1876), его супруги Дарьи Петровны Урусовой (1803 - 15.11 1857);Ефима Максимовича Урусова(ск.10.10 1882 в возрасте 72 года), его супруги МатрёныСемёновны Урусовой(ск.03.05 1881 в возрасте 69 лет), а также Чистякова Гавриила Яковлевича(ск.19.101897 в возрасте 55 лет).

Названный выше Ефим Максимович Урусов упоминается также в исследованиях Юрия Рябинина о захоронениях Пятницкого кладбища: «Посреди своих детей покоюсь от людей».

На кладбище, судя по данным Ю.Рябинина, хоронили творческую элиту: артистов и художников. В частности, здесь похоронен знаменитый актер Михаил Семенович Щепкин (1788-1863), которого называют отцом русского сценического реализма, а также «Иван Захарович Суриков (1841-1880), поэт-крестьянин, как написано на памятнике». Здесь же похоронены артисты Ярославовы и члены их семей («Ярославль: артисты Ярославовы, костромские Волковы от Кудеяра и Волкова (Андропова)»).

А рядом с ними, интересующие меня Урусовы, о которых автор исследования об истории Пятницкого кладбища пишет:

«А какие колоритные купеческие имена попадаются: Иаков Финогенов, Ефим Максимович Урусов… или жены купцов: ПараскеваАрефьевна, Пелагия Федоровна, Матрена Семеновна, Марфа Степановна…».

Приведу ещё один интересный сюжет о Пятницком кладбище того же автора Юрия Рябинина:

«Главная аллея выходит к маленькой красной церкви СимеонаПерсидского, построенной в 1916-1917 годах в псевдорусском стиле. За апсидой этой церкви находится могила, которая без преувеличения имеет для Москвы важнейшую историческую ценность. В просторной кованой часовне под большой каменной плитой покоится московский главнокомандующий граф Федор Васильевич Ростопчин (1763-1826). Справа от него надгробие его дочери Натальи Федоровны Нарышкиной … Прославился этот политический деятель в войну 1812 года. Впрочем, иногда считается, что слава графа недобрая… злосчастный московский пожар, как считают многие, остается на совести Ростопчина»

И вот когда я познакомилась с особенностями Пятницкого кладбища, а также с надписями надгробий, расположенных рядом с могилами Ярославовых, то мне стала интересна фигура вот этого Максима Урусова - отца двух братьев Федора и Ефима Урусовых, похороненных на кладбище с Красной Церковью Симеона Персидского.

Интерес этот связан ещё и с тем, что история рода Ярославовых уже не однажды пересекалась с историей рода Урусовых. Да и первой моей школьной подругой в Тюмени, в 1972 году была Вера Урусова, на что тоже нельзя не обратить внимание.

Другом же Евгения Алексеевича Ярославова (внука Алексея II Михайловича Ярославова ) и его «поручителем на свадьбе был действительный статский советник князь Владимир Николаев Урусов - председатель Ярославской дворянской опеки, согласно данным статьи «Дворянская опека Ярославской губернии в пореформенное время». Он же был и Ярославским уездным Предводителем дворянства. («Реставрация имен, икон и родства:Ярославовы, Платовы и Платоновы»).

В.Н. Урусов также «входил в руководящие органы О.В.К. первого коммерческого общества взаимного кредита в Ярославле, основанного в 1864 году, располагавшегося на Большой Рождественской улице в доме № 43 (дом Вахрамеева), который является одним из лучших образцов стиля «модерн» в Ярославле. В руководящие органы входили известные и богатые люди Ярославля конца XIX - начала XX века. Наряду с В.Н.Урусовым, это князь В.К.Голицын, статские советники П.В.Ивакинский и А.П.Грацианский» («Говорим о деньгах: О.В.К.»)

Что же касается братьев Федора Максимовича Урусова и Ефима Максимовича Урусова, то родились они примерно в 1806-1810 годах. Таким образом, их отец, как я понимаю, кавалергард Максим Урусов - примерно на 15 лет старше А.С.Пушкина (1799 г.р.).

Я не нашла много информации о братьях. Встретила лишь только одно упоминание в статье «Памятные места Большой и Малой Лубянки и прилегающих переулков». Более точно- в главе «Большая Лубянка (Сретенка, Большая Сретенская улица, Никольская). Левая (нечетная) сторона»

Вот на этой Левой, нечетной стороне:

Под № 1 - «Территория, примыкавшая к Пушечному двору. В 1738 году, по свидетельству «Переписных книг дворов Москвы», здесь размещались семь частных владений: хоромы и сады князей Волконских, Голицыных, Урусовых и другие… В 1979-1982 гг, на месте этого дома было построено огромное здание КГБ»

Под № 19 и 21 обозначена Территория древнего Кучкова поля, на котором в 1385 году была построена деревянная церковь в честь святой Марии Египетской:

«В 1395 году, в знак чудесного избавления от войска Тамерлана, на месте встречи (устречи, стретенья) горожан с чудотворной иконой Владимирской Божией Матери была построена деревянная церковь»

Интересно, встречали Владимирскую икону, а церковь посвятили Марии Египетской…

В 1397 году рядом с этой церковью Марии Египетской был создан мужской Сретенский монастырь. …В 1707 году по заказу стольника С. Ф. Грибоедова центральный храм был расписан мастерами костромской школы.

В последние годы здания этого бывшего Сретенского монастыря были переданы подворью Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря. Наместник московского Сретенского ставропигиального мужского монастыря - архимандрит Тихон (Шевкунов).

Вот как раз в этой самой точке (№ 21), во владениях Сретенского монастыря. «В I860-1870-х гг, купец Федор Урусов торговал «надгробными камнями». Т.е. он занимался бизнесом, смежным, со все тем же, каменным и горным делом.

В данном случае, я во второй раз встречаю практику, когда купеческие дворы располагаются на подворьях древних церквей. Подобным же образом располагался двор купца Ярославова во владениях церкви Святой Троицы на Хохловке в Москве (ныне Хохловский переулок близ Покровки):

«На схеме дворов этой церкви под номером 6 обозначен двор московского купца Ярославова (1801 год)… Сама церковь построена в 17 веке. «Здесь исторически, со времени присоединения Украины к России, селились выходцы с Украины. Один из переулков до сих пор носит название Хохловского, там сохранились (дом № 7) старинные палаты дипломата, думного дьяка Емельяна Украинцева, возглавлявшего российскую внешнюю политику на посту начальника Посольского приказа в последние годы семнадцатого столетия» («Невьянские тайны» Горного генералитета России: «Могильное золото» персов, как рок Романовых и «казны Форт-Росс»).

Ну и поскольку я обратила внимание на род Урусовых в связи с изучением истории рода Ярославовых, то ещё раз выделю тот факт, что Сретенское подворье, где вел своё дело Федор Урусов, является, своего рода, отраслью Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря. А первая церковь Псково-Печерского монастыря освещена Принцем Псковским Ярославом Васильевичем Оболенским - родоначальником князей Ярославововых.

В статье «Тайна последнего сенсационного Указа Принца Пскова Ярослава Оболенского - родоначальника князей Ярославовых» мною упоминалось о том, что в Сретенском ставропигиальном мужском монастыре, родственном - Печерским Лаврам хранится Прах предков принцев Каджаров. История этого знаменитого рода описана в книге «Персидские принцы из дома Каджаров в Российской империи», Эльдара Эльхан оглыИсмаилова. При этом представители известного рода Каджаров есть среди потомков Святого Федора по линии его сына Бориса Федоровича Полового, и по женской линии. Воспроизвела я эту историю постольку, поскольку потомки Святого Федора в лице Шетневых (в родстве с Орловыми и Романовыми), ещё встретятся в этом повествовании о бриллиантах - спутниках революций и «Пурпурной власти» в России.

Дополнить эту историю можно и акцентом на том, что барс, присутствующий в символике персов, одновременно изображен и на гербе Пскова.

Казалось бы странно, но ведь и по Урусовым не все ясно.

С одной стороны, их представляют потоками Урус-хана:

«Урусовы - княжеский род, татарского происхождения, восходящий к известному ЕдигейМангиту, любимому военачальнику Тамерлана, игравшему затем большую роль в Золотой Орде и сделавшемуся впоследствии владетельным князем Ногайским. Во второй половине XIV в. и начале XV в. отпрыском потомства Едигея в VI колене был Урус-хан, который и считается основателем рода Урусовых. Многие из детей его приняли православие и получили фамилию и звание князей Урусовых. От главного столба рода Урусовых идут ветви - князья Кутумовы, князья Шейдяковы, князья Байтерековы (все три уже угасшие) и князья Юсуповы».

С другой стороны, объясняя топонимику села Урусово на южных окраинах Рязанского княжества пишут:

«В литературе встречается такое толкование: название селению дано татарами, и оно буквально означает «русский город». Но не исключено, что населенный пункт мог получить название по фамилии Урусов, встречавшейся у служилых людей в XVI-XVII вв. Уроженцем села является русская поэтесса А.П. Бунина (1774-1829). Находившаяся в Урусове усадьба Буниных в 1820-е гг. продана Кропоткиным…» («Прохоров В.А. Липецкая топонимия (1981)»).

Данных о Максиме Урусове также почему-то нет в родословии Урусовых («Урусовы князья»).

Но фигура вполне реальная, и судя по захоронениям, и по следующим четырем сюжетам, касающимся одновременно «Красных» кавалергардов и Урусовых.

ПЕРВЫЙ:

«В 30-х годах дом Трубецких был гнездом, куда слетались так называемые «красные», то есть избранный кружок «ультрафешенебельных» офицеров Кавалергардского полка. Это были Куракин и Бетанкур, Скарятин и Урусов - друзья Дантеса. Все сыновья князя Трубецкого тоже служили в Кавалергардском полку. Но если Александр Трубецкой в шутливой переписке Вяземского назывался в 1837 году «красный по преимуществу», Куракин - «просто красный», а Урусов - «красный человек»

ВТОРОЙ:

«- Д-дантес! Ну г-где ты там? - знакомый, чуть заикающийся молодой голос вывел его из оцепенения, и он медленно и с неохотой повернул голову. «Так, понятно, Трубецкой, Строганов, Опочинин, Урусов…»

Сашка Трубецкой так увлекся своей затеей, что даже забыл заикаться… Другой Александр, Строганов, младший брат Идалии Полетики, высокий и медноволосый, как сестра, был задумчивым юношей, любившим чтение. Про него поговаривали в полку, что будто бы он вступил в масонскую ложу, и увлекается изучением символики, собирая эскизы старинных и современных масонских печатей. Остальные двое приятелей-однополчан Жоржа, Максим Урусов и Григорий Опочинин, ничем, кроме как беспрерывными рассказами о своих победах над слабыми женскими сердцами, не выделялись и были просто добрыми малыми, славными и открытыми…» («Марта Меренберг Зеркала прошедшего времени»)

ТРЕТИЙ

«Красавец Безобразов кружит здешние головки, причесанные ? laNinon домашними парикмахерами. Князь Урусов влюблен в Машу Вяземскую (не говори отцу, он станет беспокоиться). Другой Урусов, говорят, женится на Бороздиной-соловейке. Москва ожидает царя к зиме, но, кажется, напрасно. Прощай, мой ангел, целую тебя и Машу. Прощай, душа моя. Христос с тобою» («500 Н.Н. Пушкиной,Около (не позднее) 3 октября 1832 г. Из Москвы в Петербург»)

ЧЕТВЕРТЫЙ

«В 1964 году в книге «Судьба Лермонтова» Э. Герштейн высказывает мнение о том, что Вяземский ведет разговор о нескольких «красных». Э. Герштейн называет имена А. Куракина и П. Урусова.

«…Что касается князя Пьера (Петра) Урусова, то он служит не в Кавалергардском, а в лейб-гвардии Измайловском полку. В письме Вяземского от 16 января 1837 года скорее говорится о «тени» Урусова, которая возникает в воображении князя как бы рядом с исчезнувшей для него, Вяземского, тенью Эмилии Карловны. Мне кажется, что разговор идет о «московской опасности» для «страдающего петербургского друга…»

«Нынче вечером бал в Благородном собрании. Я буду там, чтобы поглядеть, не танцуете ли Вы мазурку с Пьером Урусовым … Во всяком случае, я буду неослабно бдителен в отношении Пьера Урусова, я буду с ним неразлучен, как с собственной тенью. Увы, то, что я буду искать подле него, тоже всего лишь тень!»…

Затем, после обширного и уже приведенного раньше веселого пассажа о «красных», наблюдение за которыми было поручено именно Петру Андреевичу (Вяземскому) его корреспонденткой, князь восклицает: «Кончаю, дабы поспешить в собрание. Предчувствую, что Вы уже танцуете с Урусовым».

Как видим, в окружении А.С.Пушкина и Дантеса было два Урусовых, Одного завали Максим, другого Пьер, и, похоже, что они были братьями.

При этом, Максим Урусов «из Красных» - кавалергард её величества Александры Федоровны - супруги Николая I.

А карьера Пьера Урусова связана с лейб-гвардии Измайловским полком. Однако почему-то П.А.Вяземский наблюдает за ним, как за гипотетическим «Красным»(?).

Поскольку имя Пьера Урусова упоминается в книге «Судьба Лермонтова», то есть основания считать, что это Петр Александрович Урусов.

«УР??УСОВ Петр Александрович (1810-90), князь, адъютант А. Х. Бенкендорфа, поручик л.-гв. Драгунского полка, прикомандированный к отряду А. В. Галафеева» (Л. А. Черейский, Л. Н. Назарова Лермонтовская энциклопедия / АН СССР. Ин-т рус.лит. (Пушкин.Дом)

Ниже я приведу несколько доводов в пользу этой версии. Но до этого обращу внимание на следующее

А.С. Пушкин погиб на дуэли в 1837 году, по одной из версий, из-за интриги «Красных кавалергардов».

Михаил Лермонтов отозвался на эту трагедию широко известным стихотворением «На смерть поэта», с его известными строками: «Вы, жадною толпой стоящие у трона… ? … Таитесь вы под сению закона, Пред вами суд и правда - все молчи!…»

«Понимал ли Лермонтов всю опасность, которая ему грозила в связи с созданием «Смерти поэта»? Портрет Дубельта, который он рисует на полях рукописи, исчерпывающе отвечает на этот вопрос» - так оценивается это поступок поэта Лермонтова в документальной повести «Вокруг дуэли».

Вскоре после этого М.Лермонтов оказывается в Нижнем Новгороде, затем на Кавказе, где в 1841 году погибает на дуэли с кавалергардом Мартыновым, не единожды до этого обедавшим с ним в московском ресторане Яр.

Таким образом, смерть Михаила Лермонтова, через четыре года после смерти А.С.Пушкина, можно считать следствием дуэли Пушкина.

Однако ещё за год до дуэли с Мартыновым, Михаил Лермонтов находился в Чеченском походе вместе с Петром Урусовым.

И вот этот довод, вместе с другими доводами дает основание отождествить Петра Александровича Урусова с Пьером Урусовым.

Доводы следующие:

ПЕРВЫЙ довод:

В Государственном театральном музее им. А. А. Бахрушина,среди альбомов, собранных покойным основателем музея,имеется альбом, принадлежавший барыни Наталии ФедоровныБоде, рожденной Колычевой. Альбом этот, в желтом кожаном переплете, «наполнен вклеенными в него рисунками ее детей».

На одном из рисунков изображен «бал у Трубецких 24 ноября в Катернин день 1834 года». Как я поняла, в Петербурге. Причем все гости этого бала на рисунке подписаны, включая А.С.Пушкина.

Одна из подписей рисунка, на котором изображены участники бала, такова Кн. Петр Александрович Урусов (1810-1890) (12. PierreOuroussoff).

Исследователь М. Боровкова-Майкова считает, что речь идет об одном из сыновей начальника Дворцового управления,в доме которого бывал Пушкин. Сестра же П. А. Урусова,Софья Александровна, воспета в мадригале, приписываемомПушкину: «Не веровал я троице доныне».

Меня же в данном случае интересует тот, что Петра Урусова звали «PierreOuroussoff», т.е. на французский манер - Пьер. («Т.Зенгер: Пушкин у Трубецких»)

ВТОРОЙ довод:

Существует исследование «Об одном рисунке из альбома П. А. Урусова» представленное в книге, второе название которой «Лермонтов в отряде генерала А.В.Галафеева в 1840 году» (Л. Н. Назаров).

«В альбоме Урусова есть также рис., изображающий группу лиц, с подписью: «Ламберт, Долгорукий, Лермонтов, Урусов, Евреинов на привале в Темир-Хан-Шуре в 1840 году» (Б. Гаджиев)».

Судя по данным теперь уже этого исследования, в Чеченском походе 1840 года, т.е. через три года после дуэли А.С.Пушкина находился именно Петр Урусов рядом с Михаилом Лермонтовым:

«Кто же был князь П. Урусов, которому принадлежал альбом? Совершенно очевидно, что это не Павел Александрович Урусов (1807 - 1886), а его младший брат Петр Александрович (1809 или 1810 - 1890), который являлся поручиком лейб-гвардии драгунского полка, адъютантом А. Х. Бенкендорфа, прикомандированным к отряду генерала А. В. Галафеева. Петр Урусов, как и Лермонтов, - участник чеченских походов 1840 г. 4 октября 1840 г. он был отмечен в рапорте А. В. Галафеева в числе тех, кто в этот день «находились в продолжение всего дела в цепи ариергарда, под выстрелами неприятеля»… Естественно, что именно Петр Урусов изображен на рисунке, о котором идет речь, в группе офицеров рядом с Лермонтовым и что ему же принадлежал альбом, хранящийся ныне в Государственном Литературном музее (Москва) «

ТРЕТИЙ довод:

В доме П.А.Урусова на Литейном проспекте 19, позже была создана библиотека им. Лермонтова. Здесь же, кстати, был особняк Мусиных -Пушкиных, при этом напомню, что письма П.А.Вяземского, в которых упоминается Пьер Урусов были адресованы Эмилии Карловне Мусиной-Пушкиной («Дом Х. И.Трузсона - Особняк князя П. А. Урусова - Особняк Мусиных-Пушкины»)

И ещё одно интересное обстоятельство:

«В конце XVIII века обширный участок вдоль Литейной ул. принадлежал управляющему Колыванскими рудниками, генерал-лейтенанту Б. И. Меллеру. Часть вдоль Литейной была незастроена». Эта информация приводится в контексте дома П.А.Урусова.

Ну а поскольку одним из «Красных» является Никита Демидов, и Колывановские месторождения открыты именно Демидовыми, то обращу внимание на очередной ряд важных обстоятельств.

Во-первых, в статье «Невьянские тайны» Горного генералитета России: «Могильное золото» персов, как рок Романовых и «казны Форт-Росс», где одним из главных героев был Никита Демидов, я писала о том, что «недро открывается» только фартовым.

Уже в XX веке, та же самая великая Тюменская нефть «открылась» почему-то именно Урусову, Семену: «Затем был фонтан на скважине пробуренной бригадой Семена Урусова, который вскоре стал Героем Социалистического Труда. Два мощных фонтана убедительно подтвердили: есть открытие! Так родилась шаимская сенсация, которая и стала предвестником начала нефтяной Сибириады». И было это в апреле 1960 года. («У истоков Тюменской нефти»)

Во-вторых, упомянутая выше Эмилия Карловна Мусина-Пушкина - это родная сестра Авроры Карловны Демидовой - Карамзиной, супруги Павла Демидова - потомка «Красного» Демидова Никиты.

Обе сестры - урожденные Шернваль. Иногда фамилию пишут: Шернвал или Шернвалл. Возможно, даже Штейнваль, потому что фамилия редкая. При этом генерал губернатор Финляндии был Штейнваль, а губернатор Выборга, родом из Финляндии - Шернваль («Как разлагалась российская армия. Из истории Выборгской губернии»). Причем они были близко знакомы. Далее почти нигде эта фамилия не встречается. Т.е. возможно, что Эмилия и Аврора были родственницами, генерал-губернатора Великого княжества Финляндского графа Штейнваль.

Исключение, по части отсутствия упоминаний, составляет фамилии Шернвал рядом с Гурджиевым. Но опять же, в этой истории речь идет о драгоценностях несметной стоимости (ПетерсФритц «детство с Гурджиевым»).

Примерно в эти же, обсуждаемые, 40-е годы XIX века членом Совета Министров Финляндии был Никтополеон Михайлович Клементьев - сын Александры Алексеевны Ярославовой - Клементьевой. Его супругой была урожденная Кожина.

А дочь Вера НиктополеоновнаСоломирская (Сандомирская), что интересно, стала супругой уральского золотопромышленника Д.П.Соломирского.

Ещё одно совпадение: и Д.П.Соломирский имел титул: Егермейстер двора Его императорского Величества (организатор охоты), и муж Авроры Демидовой - П.Н. Демидов также был егермейстером двора. Затем на этой должности был и их внук: Илим Павлович Демидов. Довольно странный сюжет, который надо углубленно изучать отдельно.

История этих Соломирских описывалась в статье: «Почему Ярославовых при Павле I защищал Мальтийский крест (Орден св. Иоанна Иерусалимского)?». Причем это не единственное соприкосновение Ярославовых с Великим Магистром, потому что, опять же в XIX веке имел место и такой исторический факт:

«Император Николай I вместе с Параскевой Ивановной Ярославой был крестником Николая Аркадьевича Болдарева, будущего Рязанского губернатора. «Крещен 25 марта в церкви л.-гв. Семеновского полка в Санкт-Петербурге. Восприемники: Император Николай I и жена полковника Алексея ЯрославоваПараскева Ивановна».А.Д.Болдарев - сын графини Елены Павловны фон дер Пален, внучки барона Петра-Людвига(род. 17 июня 1745 г., 13 февраля 1826 г.), называемого русскими Петром Алексеевичем. При императоре Павле I барон Петр Алексеевич фон-дер-Пален назначен был в чине генерала от кавалерии Великим канцлером Мальтийского ордена (гроссмейстером которого был сам император), C.-Петербургским военным губернатором, первоприсутствующим в коллегии иностранных дел, главным директором почт и (указом 22 февраля 1799 г. возведен в графское достоинство). При Екатерине II он был губернатором лифляндским, эстляндским и курляндским».

Как видим, дочери двух высокопоставленных персон Финляндии стали супругами золотопромышленников Урала… И каким-то образом, здесь рядом - «Орден святого Иоанна Иерусалимского»

Довольно загадочное построение.

И в конечном счете случилось так, что Красная революция 1917 года началась с выстрела крейсера «Аврора», названного в честь Авроры Карловны Шернваль-Демидовой-Карамзиной («Роковая Аврора», «Аврора с хрустальным сердцем», «Аврора убивающая», «Заря, обрученная со Смертью»!

Аврора Карловна была, как сказано, супругой Павла Николаевича Демидова, названного, вероятно, в честь апостола Павла - покровителя Горного дела России. («Горный геолог Борис Романович Ярославов и староверы - собственники российских приисков: какая «горная тайна» их роднит?»)

Умер её супруг Павел Николаевич Демидов в один год с Михаилом Лермонтовым. Но ещё за три года до этого, т.е. в 1837 году, к которому относится упоминание о кавалергардах Максиме Урусове и Дантесе, Аврора Демидова блистала на балах в Петербурге и своей красотой, и алмазом «Санси».

Можно так понять, что благодаря, как раз, этому алмазу «Санси» имя его хозяйки - Аврора стало обладать такой силой, что названный в её честь крейсер изменил ход истории России, причем, опять же, в «Красном контексте».

Поэтому я представлю кратко и историю «Санси», которая оказалась связанной с «Красной революцией», с «Красным Демидовым» и, к тому ж, с буржуазной революцией во Франции.

Первым обладателем алмаза «Санси» уже (в огранке) был Карл Смелый, герцог Бургундии из династии Валуа, член «Ордена Золотого Руна» и преемник Филиппа Доброго. Он погиб ровно тогда, когда потерял «Санси». («Скольких хозяев поменял знаменитый бриллиант «Санси»?)

Называю здесь «Орден Золотого Руна» по той причине, что на нем изображен «агнец, перепоясанный золотым поясом», а эти золотые пояса я упоминала в той самой статье, где первый раз моей «героиней» была Аврора Демидова («Присяга» В.Путина - «Поясу Богородицы»: признание рыцарства или ошибка Жанны д'Арк в политике «Единой России»?»)

После Карла Смелого «Альфонс Африканский за долги отдал камень богатому французу - маркизу Николасу Гарлею де Санси. Впоследствии камень получил имя - «Санси».

Маркиз продал бриллиант «Санси» королю Франции Генриху III из династии Валуа… Говорили, что маркиз Николас Гарлей де Сансипогиб на дуэли, а новый владельцем «Санси» Генрих IYбыл убит религиозным фанатиком в 1610 году. Бриллиант «Санси»менял владельцев, которыми были - кардинал Мазарини, английский король Яков II (бежавший из страны после переворота), французские короли. «Санси»был украшением короны французских монархов, но он не спас Людовиа ХYI от гильотины» («Бриллиант Санси») «17 августа 1792 года так бы и осталось ничем не примечательным 760-м днем с начала Великой французской буржуазной революции (если отталкиваться от взятия Бастилии), если бы не был совершен налет на сокровищницу короля Франции Людовика XVI в Ла-Гард-Мёбл. И хотя французские революционеры, по большому счету, былиравнодушны к богатствам низверженного короля, но сам факт, что у них из-под носа неизвестные преступники «увели» один из самых знаменитых в истории бриллиантов «Санси», не мог оставить их равнодушными».

Бриллиантом мечтал обладать Наполеон, но в годы, когда он имел желание обрести его, Санси «затаился».

Наконец, уже после войны 1812 года, алмаз «Санси» был выкуплен Николаем Никитовичем Демидовым. Случилось это в 1830 году, когда Бонапарта уже не было в живых. Причем понадобилась целая легенда для доказательства того факта, что алмаз «Cанси» приобретен у людей, получивших его непосредственно от Людовика XVI.

Следующей, после Авроры Демидовой, известной обладательницей этого алмаза стала Елизабет Тейлор. Обе эти женщины прожили долго и имели много мужей.

Однако существует и такое мнение, что «Санси», на каком-то этапе, приобрел англичанин лорд Астор. Легендарный алмаз по настоящее время хранится в его семье».

Как видим, судьба бриллианта «Санси» явно была связана с переворотами, революциями и сменой власти.

И автор статьи «Бриллиантовые дороги» также подтверждает вывод о том, что «Большинство владельцев алмаза «Санси», среди которых были короли Карл Смелый, Антон, Генрих IV и Мария Медичи, умирали не своей смертью»

Тут надо сказать, что вот этими самыми царскими переворотами, которые сопровождаются движением редких алмазов, особо и интересовался А.С.Пушкин. Да и у него, у самого был перстень со странной судьбой:

«Перстень-талисман Пушкина - кольцо-печатка с еврейской надписью, которое поэт воспел в нескольких своих стихотворениях, позже принадлежало В.А. Жуковскому, И.С. Тургеневу и Полине Виардо … Елизавета Ксаверьевна Воронцова, предмет страсти Пушкина в одесский период, подарила ему перстень на прощание при его отъезде 1 августа 1824 года» (Википедия).

Однако вернемся к алмазу «Санси»

В 1840 году обладательница бриллианта «Санси» - Аврора Демидова овдовела.

Тем не менее, шесть лет спустя она выходит замуж, как пишут, по большой романтической любви, за сына известного историка Карамзина, который был на 10 лет моложе самой Авроры Карловны:

«В 1846 году, когда она уже совсем не думала о себе, - ей было около сорока ей посчастливилось познакомиться в дружественном и по семейному теплом для нее салоне Карамзиных со старшим сыном хозяйки, Андреем Николаевичем - незаурядным человеком, профессиональным военным, кадровым офицером русской армии, адъютантом графа А. Ф. Орлова»

Не могу не обратить внимание на то, что муж Авроры - А.Н.Карамзин был адъютантом большого любителя редчайших на планете бриллиантов - Алексея Федоровича Орлова - сына Татьяны Федоровны Ярославовой и брата Михаила Федоровича Орлова («Великая идея (Греция), ложа «Палестина», Эрмитаж и Орден Почетного легиона … Михаила Орлова, спасшего Париж, «забыли» в ряду Героев войны 1812-1814 года»).

Сюжет этот интересен в том контексте, что после революции 1917 года и бриллиант «Санси», и бриллиант «Черный Орлов» оказались в Америке.

И одновременно граф Алексей Орлов известен, как «пособник» многим эксклюзивным бракам, и исполнитель деликатных функций.

Вот, к примеру, описание зимних забав императрицы Александры Федоровны из повести «Вокруг дуэли», относящееся ко времени, когда А.С.Пушкин был ещё жив.

«Вы знаете: чтобы я не утомлялась, мои казаки вносят меня в гору - но вот Бетанкур и Маска занимают их места и несут своего шефа - потом переодевание, обед, музыка, тирольские песни, игры. Комплот моих четырех кавалергардов со мной против Орлова, чтобы помешать ему меня схватить».

В дневнике императрицы появляется и еще одна запись о поездке наЕлагин остров 14 марта 1837 года: «Играли в снежки…, тирольские песни… Орлов на корде безумный, я прямо против него, четыре кавалергарда: Бетанкур, Куракин, Скарятин, Трубецкой…».

Далее:

«В марте 1837 года Александра Федоровна начинает понимать, что «окружена» преследователями.

«Я вам говорила, - писала императрица Бобринской, - что Бенкендорф, Орлов и Раух (флигель-адъютант принца Карла) составили союз против этих бедных молодых людей, которые вели себя безукоризненно».

Или во ещё «Парижский сюжет» об Орловых:

«Некто господин Жеребцов, молодой русский, путешествующий по Италии со своими родственниками, будучи во Флоренции, сказал в присутствии некоего графа Орлова, брата генерал-адъютанта, что-де в скором времени мы услышим о больших переменах в России, которые произойдут благодаря обществу молодых людей из самых лучших семейств страны, недовольных нынешним положением дел; к их числу якобы принадлежат князь Александр Трубецкой, сын генерал-адъютанта и капитан Кавалергардского полка Ея Величества Императрицы, молодой человек, хорошо принятый при дворе … и другие. Граф Орлов, пораженный этими словами, потребовал у господина Жеребцова объяснений и предупредил его, что обо всем услышанном доложит в С.-Петербург; господин Жеребцов дал на это свое согласие, и теперь, после того как донос сделан, за князем Трубецким, как того и следовало ожидать, следят…».

Из этих трех цитат ясно, что под наблюдением Бенкендорфа, Орлова и Рауха находилась сама императрица Александра Федоровна. Ну а вместе с ней и её кавалергарды, которых именовали в то время «Красными» в светских кулуарах.

Так что сами «Красные» кавалергарды могли быть объектом интриги, а не только А.С.Пушкин.

К примеру, упомянутые выше слова Жеребцова об обществе молодых людей из самых лучших семейств страны, недовольных нынешним положением дел» не являются истиной в последней инстанции. Тем не менее, один из братьев А.Ф. Орлова, который был выездным в те годы, т.е. это не Михаил Орлов, сделал по этому поводу сообщение Алексею Федоровичу Орлову, что стало позже основанием для принятия определенных мер в отношении кавалергардов, негативно повлиявших на их судьбы.

А вдруг это был донос, или сплетня, или слух ?

Причем вот эта фраза «об обществе молодых людей из самых лучших семейств страны, недовольных нынешним положением дел» очень напоминает то, что написано в книге Луи Жаколио «Об обществе Невидимых, которые управляют миром»:

«Согласно Луи Жаколио, «несколько принадлежавших к лучшим семействам России молодых людей, честолюбивых, энергичных, предприимчивых, но разорившихся, возмечтали вернуть прежний блеск своему гербу и прежнее свое положение…» («Тайное «Общество Невидимых» и единый Славянский корень: Иван Ярославов и два олигарха Михаила»)

Но опять же, где доказательство того, что у французского дипломата Луи Жаколио не было мотива подать информацию об этих молодых людях из лучших семей, весьма тенденциозно.

Обращу также внимание на следующее.

Вышеупомянутые Жеребцовы были в это время среди близких родственников А.Ф.Орлова.

Граф Алексей Федорович был женат на Ольге Александровне, урожденной Жеребцовой, в браке Орловой.

Её бабушкой была Ольга Александровна Жеребцова, урожденная Зубова - родная сестра Платона Зубова, фаворита Екатерины II, спасавшего в свое время Ярославова - мужа А.Н.Ярославовой - Аксаковой, дочери Ярославского губернатора.

Сыном Ольги и Алексея Орловых в этом браке был Николай Алексеевич Орлов - внук Т.Ф.Ярославовой и правнук Екатерины Николаевна Шетневой из рода Святого Федора.

По линии этого сына Николая Орловы породнились с Романовыми.

Правнук графа А.Ф. Орлова - граф Николай Владимирович Орлов был женат на Надежде Петровне Романовой - дочери Петра Николаевича Романова и внучке Николая Николаевича Романова - племяннике Александра II («Надежда Петровна Романова»)

Мать Надежды Петровны Романовой - принцесса Черногорка. Родной брат Роман Петрович Романов.

Брак Надежды Петровны Романовой и графа Николая Владимировича Орлова был заключен 10 апреля 1917 года, т.е. уже после февральской революции. Их свадьба была в Петергофе. Они прожили 23 года, т.е. брак расторгнут в 1940 году.

Видимо именно в дату этой свадьбы в Петергофе, когда была реализована мечта графа А.Ф.Орловапородниться с правящей династией Романовых, Надежда Романова и стала обладательницей алмаза «Черный Орлов», история которого представлена в статье «Черный Орлов» довел до самоубийства двух княгинь»:

«Происхождение бриллианта «Черный Орлов» и причина его редкостного серо-стального цвета - вообще тайна за семью печатями. Существуют догадки, что раньше он назывался «Око Брахмы» (его вес составлял 195 карат) и украшал древнюю статую. Когда его извлекли, обиженный Брахма проклял вандалов. А что касается названия камня, то по одной из версий он принадлежал русской княгине Надежде Орловой, хотя историки уверяют, что этой княгини никогда не существовало

Известно, что в 1932 году дилер по имени Джей-ДабльюПэрис привез бриллиант в Америку, после чего… бросился с одного из самых высоких небоскребов Нью-Йорка. Через 15 лет «Черный Орлов» довел до самоубийства двух княгинь. Одна из них - Галицина-Баратынская - лицо действительно существовавшее, а вот Надежда Орлова, по фамилии которой якобы и назван алмаз, персонаж, скорее всего, мифический. После ее смерти, чтобы снять с алмаза проклятие, его, по слухам, распилили на три части. Одна, размером в 67,5 каратов, и стала «Черным Орловым». Ювелир из Нью-Йорка Уинстон вставил драгоценность в платиновое колье. Это украшение много раз появлялось на международных аукционах, где его приобретали частные лица».

Странно, что историки называют Надежду Орлову - «мифическим лицом». Ведь Надежда Петровна Романова, после того, как она вышла замуж за Николая Владимировича Орлова стала Надеждой Петровной Орловой». Возможно она предпочитала в документах сохранять фамилию Романова, как царскую, но при этом имя «Надежда Орлова» для «Черного бриллианта Орлова», подаренного ей в день свадьбы, сохраняло память об этом браке Орлова и Романовой.

Дорого и достойно заплатили Орловы за эту память.

Быть может поэтому, Николай Романович Романов, родной племянник Надежды Орловой и является с 1989 года Главой Объединения членов рода Романовых. Проживает он во Франции, Антиб (Николай Романович Романов).

Сам же бриллиант «Черный Орлов», как я понимаю, достался Николаю Владимировичу Орлову от его предков Орловых, приведших к власти Екатерину II.

И возможно, этот бриллиант «Черный Орлов» появился у членов рода Орловых одновременно с другим, не менее известным бриллиантом, связанным с именем, опять же, Орлова

Касательно этого, второго бриллианта вопрос ставят так: … «Великий Могол» стал «Орловым»? Хотя, с учетом того, что матерью Орлова была Т.Ф.Ярославова, которая по женской линии, вероятно относится к потомкам мурзы Чета - основателя Ипатьевского монастыря, заданный вопрос можно понять и буквально.

Так вот, именно этот алмаз «Орлов» украшает скипетр русских императоров.

И история о нем передается так:

«Есть предположение, что всемирно известный алмаз «Орлов» был вторым глазом золотого павлина с трона властелина Дели шаха Мухаммеда и назывался «Дерианор», то есть «Море света» … Голубоватым сиянием, которое излучает бриллиант, он похож на «Кохинор». Некоторые исследователи считают, что оба камня являются частями гигантского алмаза «Великий Могол» (787,5 карата), виденного путешественниками в Индии, но пропавшего при загадочных обстоятельствах.

Персидский шах Надир, который варварски разграбил Дели, перевез «Дерианор» в Персию, но в 1747 году алмаз был похищен. В 1773-м его приобрел русский придворный ювелир Лазарев, который за 400 тысяч рублей продал камень фавориту Екатерины II Григорию Орлову. Граф преподнес алмаз императрице. Однако, как считают историки, более вероятно, что Екатерина купила алмаз сама, но чтобы ее не обвинили в расточительстве, представила это как презент фаворита».

Что касается «побратима» бриллианта «Орлов» -

«Кохинора», который называют иначе «Гора света», то «согласно легенде, тот, кто им владеет:

«правит миром, но также познает горе мира».

В 1849-м, после подавления восстания сикхов, «Гора света» попала в руки англичан. Камень отправили в Лондон и вручили королеве Виктории. В настоящее время он находится в английской короне.

Так что можно предположить, что есть два «брата»: один - в Английской короне, а другой - в скипетре русских императоров.

Продолжение следует…

Все материалы раздела «Внимание! Угрозы и тенденции»http://yaroslavova.ru/main.mhtml?Part=16&PubID=643

Франки на Севере: Зверинец и Приорат Григория Орлова в Гатчине, у Погоста Великой княгини Ольги, Ч.3

• • «Музы преподносят императору Павлу I план Гатчинского дворца» (Григория Орлова), «Путеводитель…»

• • О строительстве Гатчинского дворца Г.Орловым по проекту Ринальди, из книги Карнович Е.П «Мальтийские рыцари в России»

• • Парадная опочивальня Г.Орлова. На вершине шатра - Орел рода Орловых. «Гатчинский дворец» (изд. Галерея)

• • Верхняя Тронная Павла Петровича, гобелен «Зебра». «Гатчинский дворец» (изд. Галерея)

• • «Гобелен Зебра» Григория Орлова, Франция 1780-1781 г. Верхняя Тронная. «Гатчинский дворец» (изд. Галерея)

• • Арсенальный зал, чучела медведей. «Гатчинский дворец: страницы истории музея»

• • Портрет императрицы Екатерины II, картина неизвестного художника (копия Д.Г.Левицкого), «Путеводитель по Гатчине»

• • Афина Паллада в Белом зале, Гатчина. «Гатчинский дворец» (изд. Галерея)

• • План: Зверинец и Гатчинский парк, «Путеводитель по Гатчине»

• • Охота (Александра II ) в Гатчине 27 октября 1859 г, М.А.Зичи, «Путеводитель по Гатчине»

• • Приемная Александра III «Гатчинский дворец: страницы истории музея»

• • «Он 30 лет калечил Россию» - выставка в кабинете Николая I. «Гатчинский дворец: страницы…»

• • Яйцо Фаберже - Гатчинский дворец. Подарок Николая II - матери императрице Марии Федоровне faberge-eggs.info

• • Туалетная комната Марии Федоровны, кукла-манекен «Большая Пандора» в платье Ордена Св.Екатерины

© Наталья Ярославова-Чистякова
14 октября 2012 года - Покров Божией Матери

• Часть 1
• Часть 2
• Часть 3

В 1798 году придворный художник Павла I создал картину «Музы преподносят императору Павлу I план Гатчинского дворца». При этом на плане, «преподносимом музами», изображено каре большого дворца, который князь Григорий Орлов создавал 15 лет вместе с великим архитектором Ринальди.

Карнович Е.П. в исторической повести «Мальтийские рыцари в России» описывает это строительство так:

«В 1766 году Орлов принялся строить в Гатчине по замыслу знаменитого архитектора Ринальди громадный дворец, наподобие старинного замка… Весь дворец строили из тесанного камня, и постройка его продолжалась пятнадцать лет. Он был окончен только в 1781 году … Роскошная меблировка комнат, собрание картин, статуй, древностей и разных редкостей придавали жилищу князя Орлова вид настоящего дворца» («Приоратский дворец: судьба и время», А.А.Тришина).

Григорий Орлов, как масон высокой степени посвящения, видимо, предполагал, что в последующем возможен плагиат идеи и присвоение авторства на этот гатчинский шедевр, и потому пожелал,чтобы Ринальди создал свой портрет на стенах замка. Архитектор не решился сделать это без согласия Екатерины II и написал ей письмо. Переписка сохранилась. В ней императрица поддерживает желание Григория Орлова, одобряя его намерение - увековечить портрет архитектора Гатчинского дворца. («Мальтийский орден в России»).

По сути, этот дворец в Гатчине был семейным домом Екатерины II и Григория Орлова, где они обрели трех детей в парадной опочивальне с шатром, вершину которого украшал золотой орел рода Орловых. Позже и эта опочивальня стала императорской спальней Павла I, где он мечтал просыпаться, как Фридрих II, а засыпать - как Людовиг XIV…

Он хотел быть: как Орлов, как Фридрих, как Людовиг, как Хирам … И потому, спустя 30 лет после создания, архитектурный план Ринальди, вдруг «музы «подарили» императору Павлу I.

Причем картина «Музы преподносят императору Павлу I план Гатчинского дворца» относится к тому самому 1798 году, когда император принял на себя статус Великого Магистра, с чем многие рыцари в Европе были не согласны.

Он хотел стать «царем масонов», «царем Давидом». А таких царей назначает Богиня муз. Т.е. нужно было доказательство благословения. Но музы благословили Орлова. И вот спустя два года после смерти матери Павел I, судя по картине его военного художника, присвоил себе творение Орлова и Ринальди.

Не в этом ли причина того, что он правил всего 4 года, 4 месяца и 4 дня, а его монумент, поставленный перед тем самым каре Орловского дворца, который ему, якобы, преподнесли музы, был до основания разрушен молнией, сокрушившей 600 тонную громаду. Причем произошло это ровно в тот самый 1881 год, когда императором стал Александр III и ровно через 100 лет после того, как строительство Гатчинского дворца завершил Григорий Орлов.

Надо сказать,что и Верхняя тронная Павла Петровича была увешана редкими французскими гобеленами времен Григория Орлова, 1780 -1781 года. На них - изображены в едином мире сосуществующие звери и птицы, в т.ч. числе - хищные. И эти гобелены отражают именно Орловское понимание Зверинца, а не Павла I. Не совсем райское, потому что хищник нападает на зебру. Но, тем не менее, это делает зверь, а не человек.

Причем такие гобелены и картины звериной тематики потомков Павла I наглядно показывают, как мир Орлова заменяли традиционным охотничьим содержанием. Чучела медведей - в арсенальной Павла I. Картина Александра II - перед шеренгой тушек убитых зайцев (либо загнанных). И во множестве убитые птицы на пейзажах времен Александра III.

А ведь Григорий Орлов специально завозил разнообразных, в том числе, и певчих птиц.

И отчего-то фазанов ему дарила Екатерина II:

«В 1770 году Екатерина II приказала построить фазанный двор в Дудергофе, в котором впоследствии находилось 159 фазанов. …В 1768 году в «Зверинце» были торжественно выпущены на свободу фазаны, доставленные из Англии и подаренные гатчинскому помещику императрицей Екатериной II. Государыня часто посещала Орловскую усадьбу, любила делать прогулки по её окрестностям… Бывая в Гатчине, она при случае не забывала взглянуть и на свой «живой» подарок. …«И не доезжая мызы Гатчино верст 3-х, изволила Её Величество идти в новостроящийся зверинец и смотреть привезённых вновь фазанов… (Парк «Зверинец»)

Быть может, в этих фазанах был какой-то особый контекст отношений Екатерины II и Григория Орлова. Ведь фазан птица токующая, также, как тетерев.

«Во время тока петух ходит по земле, приподняв кверху длинный хвост и вытянув шею, издавая при этом крики. Токовый крик всегда двух- или трехсложный, «Вч-то вроде «ке-ке», или «ке-ке-ре», Или «кох-кох». После крика самец хлопает крыльями. Помимо того, самцы издают еще своеобразный тихий и очень нежный звук: «гу-гу-гу», повторяемый неопределенное число раз подряд».

Это очередное основание задуматься о родословии Орлова. А информацию об этом стараются закрывать.

Отец Григория Орлова - Григорий Иванович Орлов Новгородский губернатор времен императора Петра I. Но при Петре I было всего 8 губерний. И так мало информации об одном из восьми губернаторов…

Приведу для сравнения два описания Григория Орлова:

Первое:

«О его подвигах слагали легенды. Гигантского роста, широкоплечий, с длинными мускулистыми ногами и торсом, словно вырубленным из камня, он считался самым сильным среди измайловцев. В сражении при Цорндорфе Орлов проявил не только отвагу, но и удивительную выносливость. Три раза Орлов был ранен, однако, превозмогая боль, он бросал вызов смерти. Женщины валялись у него в ногах, завороженные его красотой и силой. Григорий Орлов появился в Петербурге весной 1759 года …Графа поселили в одном из лучших домов, принимали во дворце, где он проводил время с великим князем. Именно там повстречала будущая императрица Екатерина Орлова, о героизме которого уже была наслышана, как и все в столице. Увиденное превзошло все ее ожидания. Этот великолепный богатырь… возвышался, как башня, над остальными офицерами-сослуживцами … Орлов был ожившим античным героем. Екатерина подумала, что ни один древний римлянин не мог бы сравниться с этим отважным гвардейцем в мужестве и неукротимости воинственного духа - не говоря уже о его мужской силе, ставшей поистине легендарной. Орлов очаровал великую княгиню и занял особое место в ее мыслях».

Второе: «один из хорошо осведомленных чиновников замечал: «С утра до вечера он с фрейлинами, оставшимися во дворце (императрица в Царском). Обедает с ними и ужинает. Сервировка неряшливая, кушанье отвратительное, а князю между тем очень нравится… В нравственном отношении не лучше. Он забавляется шалостями; душа у него такая же, как вкусы, и для него все хорошо, он любит так же, как ест, и ему все равно, что калмычка или финка, что первая придворная красавица. Настоящий бурлак» («Григорий Орлов»)

Богатырь, античный герой или бурлак…

Похоже, что в нем была кровь Баруласов или иначе Барласов. Наряду с тем, что Орлов, происходил, по словам Гербовника, «от древней благородной фамилии из Польской Пруссии».

Такое предположение можно высказать ещё и с учетом того, что Орловы с Ярославовыми были в родстве и вели свой род из Костромы, причем у дворян Ярославовых тоже «польский герб». Не случайно, ведь и Ярославовы сохраняли бурлацкие традиции, выкупая одноименную Бурлацкую слободу в Саратовской губернии.

Все, что касается бурлацких дел - это наследие Великой княгини Ольги Перевозщицы, в личном уделе которой и находится Гатчина. («Бирское «Рюриково городище» и Климент Ярославов - староста Архангельского - Бирь, контролировавший Перевоз через реку Белую, Ч.9»)

Если это так, то отношение к любви у Григория Орлова могло быть примерно такое, как описано в - «Заре Любви»

При этом, весь Гатчинский дворец, по большому счету, был им посвящен Екатерине II и женской царской власти,что не характерно для мужчины, который не отличает Даму сердца - царицу от крестьянок в поле.

Дополнительным указанием на наследие Барусласов является камень Великий Могол, подаренный Г.Орловым - Екатерине II.

«Пурпурный король: Бриллиант Орлова в скипетре русских императоров и Красные кавалергарды её величества»

«Последние президентские выборы России? … Что скажет «Великий Могол»?»

Концепция Женской власти по Орлову была в очертаниях его дворцово-паркового комплекса такова:

Портрет Екатерины II - копия Д.Г.Левицкого, одна из которых была увезена на Мальту.

Маска женщины фараона с бородой

Богиня Сешат - «Хозяйка Дома Книг», земная ипостась («Маат МА-МА: Мир ждёт МА как МАнны небесной»)

Афина Паллада. Воительница

Райские сады

Изгнание из Рая

Восьмигранные богородичные колодцы Ринальди…

Остров любви и павильон Венеры

Пристань - терраса и паромные переправы, напоминающие о Великой княгине Ольге Перевозщице.

Ведь Гатчина - Ольгин удел, ставший личным уделом Великих Русских княгинь и цариц.

И после смерти Павла I Гатчинским дворцом долго владела его вдова Великая княгиня Мария Федоровна.

В 40-х годах XIX века Гатчиной владел уже Николай I. Причем это единственный император, которому после революции 1917 года в Гатчинском дворце была посвящена экспозиция очевидно отрицательного содержания.

Выставка в комнатах Николая I сопровождается плакатом: «Он 30 лет калечил Россию»

Я думаю, что такое особое неуважение к Николаю I объясняется тем, что он казнил декабристов из самых древних родов. И это отношение не большевиков, а хранителей музея. А быть может, следы Дыбенко

Что касается трансформации концепции Зверинца, то в последующем она была такова:

«В 1857 «На окраине «Зверинца», на живописном берегу реки Колпанки, притока реки Гатчинки начинается возведение Егерьской слободы, уникального архитектурного комплекса, сохранившегося до настоящего времени. Здесь проживал обслуживающей персонал Императорской охоты, находились многочисленные административно - хозяйственные здания и учреждения этого ведомства. Рядом с Егерьской слободой располагались царские псарни. В связи с переводом в Гатчину 3 октября 1858 года Егермейстерской конторы эта императорская резиденция становится настоящей охотничьей столицей России» (Парк «Зверинец»)

Описанная егерская слобода появляется на месте ранее небольшого охотничьего домика Григория Орлова.

Т.е. Зверинец все больше преобразуется в охотничьи угодья

Александр II,судя по картине и фотографиям, бывал в Гатчине

Для внука Николая I - Александра III его жизнь в Гатчине началась, со своего рода, бегства. Не говоря уже о том, что в тот год, когда он стал императором, рухнул монумент Павлу I перед каре Орловского дворца.

Через четыре года после этого обвала, в 1885 году Александр III утвердил проект Церкви Покрова Пресвятой Богородицы, планировочно связанной с Егерской слободой.

Вспомнили по Божию Матерь и изначальное посвящение Гатчины…

«Возведение церкви в Егерской слободе осуществлялось по эскизному проекту известного петербургского зодчего, художника, исследователя византийской и древнерусской архитектуры, профессора и академика Д. И. Гримма (1823-1898). Одна из его самых значительных работ - великокняжеская усыпальница при соборе Петропавловской крепости. Строительство церкви вел академик архитектуры И. А. Стефаниц:

«В декоре фасадов явственно читаются элементы, почерпнутые в древнерусском зодчестве, - кокошники, пилястры с квадратными впадинами, арочки, конфигурация колонн. Примечательно, что все архитектурные украшения, обогащающие плоскость стен, барабанов куполов и обрамления окон, вырублены из черницкого камня. …Два крестообразных окна по сторонам входа усиливают образную перекличку с храмами древней Руси». (Римско-католический приход Пресвятой Девы Марии Кармельской»

Д.И.Гримм также является автором проекта русской церкви Марии Магдалины в Гефсимании. С 1888 года сама церковь св. Марии Магдалины с прилегающим участком земли была передана Императорском Православным Палестинским Обществом в ведение Русской Духовной Миссии в Иерусалиме («Русский храм Марии Магдалины»)

И этот же архитектор Давид Гримм создавал храм Великой княгини Ольги в Михайловском, на берегу Финского залива («Дорога к единственному Храму княгини Ольги «на Нево» привела к Святой Наталье Никодимийской из Вифинии»).

После смерти Александра III долго владела Гатчиной его вдова Мария Федоровна (Дагмара Датская) - мать Николая II - последняя хранительница инсигний Мальтийского креста, которой император подарил Яйцо Фаберже с изображением Гатчины.

В контексте императрицы Марии Федоровны и её Красного креста весьма интересна история Д.П.Соломирского, назначенного ею императорским егермейстером 21 июля 1905 года, представленная в статье «Д.П.Соломирский - благотворитель и общественный деятель»).

До этого назначения золотопромышленник Д.П.Соломирский 38 лет находился в переписке с Марией Федоровной и даже создал свой Зверинец на Урале. Его супругой была внучка Александры Алексеевны Ярославовой - Клементьевой от сына Никтополеона Клементьева («Почему Ярославовых при Павле I защищал Мальтийский крест (Орден св. Иоанна Иерусалимского)?»).

При этом, брат Григория Орлова - Федор Орлов состоял в гражданском браке с Т.Ф.Ярославовой и имел узаконенных Екатериной II сыновей Алексея и Михаила Орловых. Т.е. Д.П.Соломирский через его супругу был в родстве с Орловыми. Одновременно есть версия о том,что он сам - потомок незаконнорожденного сына Павла I. В Горицком монастыре, куда с тремя дочерями ушла Александра Алексеевна Ярославова его фамилию пишут, как Сандомирский:

«…Одним из направлений филантропической работы главного владельца Сысертского горного округа Дмитрия Павловича Соломирского было его сотрудничество в организациях императрицы Марии Федоровны».

А история его взаимоотношений с последней хранительницей инсигний Мальтийского креста такова:

«Он принимал участие в организации работы склада Красного Креста жены наследника престола цесаревны Марии Феодоровны, в «собственном его величества Аничковом дворце». Его сотрудниками были персоны весьма высокопоставленные: князья, графы, генералы, фрейлины. (Мария являлась «августейшей покровительницей» Российского общества Красного Креста, до 1879 г. именовавшегося Обществом попечения о раненых и больных воинах, с самого начала его основания в 1867 г.).

Дмитрий Павлович неоднократно участвовал в мероприятиях, на которых присутствовала Мария. Он сберег программу состоявшегося в 1903 г. концерта воспитанников с записью «Государыня была».

В делах Государственного архива Свердловской области есть семь документов о приеме Соломирского императрицей, датированных 1877 - 1907 годами. Он неоднократно получал приглашение на обед или завтрак в ее Гатчинский дворец, сохранил три их меню, помеченные 1892, 1893 и 1905 годами.

Управляющий И.Чиканцев получил от него сообщение, что Мария была очень милостива к его жене, Вере Никтополионовне и дочери Анне.

По фонду Соломирского в ГАСО его переписка с императрицей и сотрудниками ее склада прослеживается на протяжении 38 лет, с 1878 г. до 1916 г.

Дмитрий Павлович в Екатеринбурге и Петербурге получал телеграммы на французском языке от Марии и ее приближенных из Петербурга-Петрограда и его пригородов (Гатчины, Петергофа), Киева, а также населенных пунктов иных стран, где она, дочь датского короля, жила (Копенгагена, Стокгольма, Лондона, Сандрингхэма - поместья английских королей в графстве Норфолк). Соломирский императрице писал также по-французски.

Его рвение и преданность династии были щедро вознаграждены. Вернувшись на Урал, он «вдогонку» получил (причем «перепрыгнул через ступеньку» - до этого был статским советником) «по благоволению» Марии чин егермейстера, согласно Табели о рангах соответствующий генерал-лейтенанту в армии (3-й класс). 21 июля 1905 г…»

Обращает на себя внимание и близость к Гатчине ещё одного рода собственников горно-рудного дела - Демидовых.

Казалось бы, и Красным Крестом занимались, и благотворительностью, и церкви строили…

Но тем не менее - зверь в народе проснулся… Тот самый зверь в человеке, которого умели «укрощать» монахи Зверинецких пещер

И революция случилась. А Гатчинские буржуа и цари стали нищими и изгнанниками…

Далее я представляю статью «Государь и зверь: Вариант средневековой престижной саморекламы», дополняющую историю о том, откуда произросла забывчивость о главной идее Зверинецких пещер и Зверинца

«Государь и зверь: Вариант средневековой престижной саморекламы»

Одним из важнейших средств наглядного «предъявления» власти государя испокон веков являлись дикие звери и птицы. Упорство, с каким их использовали для «оформления» облика государя на протяжении ряда эпох, объясняется, по-видимому, прежде всего яркостью и богатством ассоциаций, вызывавшихся такой репрезентативной формой.

Действительно, царский зверинец наглядно выражает идею власти и подчинения: самые дикие и опасные животные смиряются перед государем и готовы служить его прихотям. Тем самым правитель возвышается не только над людьми, но и над природой.«Родство» государя с богами проявляется в его зверинце не в последнюю очередь в том, что для правителя по сути дела не имеют силы законы мироздания: «послушные его приказу» (а точнее дрессировке) пойманные и, тем более, прирученные животные могут вести себя совершенно иначе, чем в природных условиях. Когда кони, или тем более слоны, опускались на колени перед царем, трудно было не почувствовать, что он - прирожденный повелитель всего живого.

По его воле хищники соседствуют в зоосаде с теми животными,которых в обычных условиях они мгновенно растерзали бы. В этом, помимо прочего, выражается идея всеобщего мира и покоя,устанавливающегося во всей вселенной под властью истинного государя. По мнению автора IX в. Валафрида Страбона, аббата Райхенау, такой «зоосад» «синонимичен» земному раю, в котором все породы зверей живут мирно под управлением Господа. Этот раннесредневековый автор не так уж оригинален: он лишь предлагает христианскую интерпретацию очень древней идеи о некоей сакральности, присутствующей там, где по воле человека оказывается собрано вместе большое количество животных, особенно редких, красивых или опасны.

Именно в силу этой идеи зверей и птиц собирали не только придворцах, но и при храмах, где их относительно мирное сосуществование друг с другом и с людьми понималось как проявление силы божества. Говорили, что в святилище богини Атаргатис в сирийском Хиераполисе львы и орлы мирно бродили по двору чуть ли не среди паломников. Хотя относительно недавние раскопки в Хиераполисе не выявили остатков зверинца, характерно, что, по крайней мере, в воображении современников этот храм должен был быть населен большим количеством зверей.

Прихожане часто дарили храмам разных божеств животных, которых после более или менее длительного периода «мирного» пребывания при храме приносили в жертву богам. Традиция содержания животных при святилищах, и принесения их в жертву была отчасти воспринята и христианами. Так, когда к св. Паулину Ноланскому (рубеж IV-V в.) местные жители по языческой привычке приносили животных, он их охотно принимал, приказывая их забивать и раздавать мясо бедным членам общины. А св. Фекла (V в.) окружала себя в Селевкии множеством птиц.

Из сказанного уже ясно, что зверинец при дворце правителя сближает дворец с храмом, а правителя - с богом. Этим прикосновением сакральности зверинцы будут отмечены в некоторых случаях вплоть до начала Нового времени.

Величие государя выражается не только в поведении «подвластных» ему существ, но уже в самом составе его зверинца. Прежде всего, там содержали животных, связывавшихся во многих культурах с идеями господства и правления, таких как лев, тигр, барс,слон, орел и др. Их присутствие поблизости от князя на протяжении позднего средневековья могло иметь

геральдический смысл,однако и задолго до этого, в течение многих «догеральдических» столетий, те или иные звери могли рассматриваться как своегорода эмблемы власти вообще или конкретного государя и его рода, в частности. Кроме того, на ранних стадиях определенные звери и птицы часто понимались в качестве тотемов тех или иных сообществ или же атрибутов богов. На практике одна из этих символических ролей легко могла перерастать в другую: так орел был, вероятно, первоначально тотемом древних римлян, а затем его переосмыслили в качестве атрибута Юпитера Капитолийского.

Помимо таких животных, понимаемых по сути дела в качестве символов определенных человеческих сообществ, подчинившихся государю, в хорошем зверинце должны были быть в достаточном количестве и иные, символизирующие качества правителя -прежде всего, его мощь, мудрость и справедливость, но также строгость, непреклонность и жестокость. Звери должны были нетолько символизировать качества правителя, но в известной степени и реализовывать их: «репрезентативный» ров со львами служил нередко и местом казни, вспомним о судьбе пророка Даниила, лишь чудом избежавшего смерти именно в таком рву. Соответственно и посетители царских зверинцев должны былии спытывать не только досужее любопытство, но и чувство страха, зная, что в принципе по воле государя и в них самих в любоймомент могут вонзиться клыки выставленных на обозрение хищников.

Помимо опасных и сильных животных, демонстрирующих своим присутствием могущество государя, помимо животных «знаковых», выражающих в глазах современников те или иные идеи и качества, здесь же должны быть и крайне редкие или совершенно необычные существа, привезенные из отдаленных уголков державы, а то и вовсе из чужих земель. Многие из них были доставлены в качестве даров посланцами иных государей или городов, и их присутствие в зверинце наглядно представляло масштабы «международного престижа» правителя. Диковинные животные всегда были излюбленным подношением: и равного к равному, и подданных - их государю. Хорошо известно, например, о постоянных дарениях разных зверей и рыб римским императорам. Конечно, случались и неприятности, когда «дар» не доживалдо вручения.

…Любой хорошо устроенный государев зверинец воплощал идею рациональной организации и упорядоченности, с одной стороны, но с другой - идею сокровенности и тайны. Привкус таинственности относился к тому, как были найдены, пойманы и доставлены редкие и опасные животные, как удается их содержать и заставлять себя вести тем или иным необычным образом, какие подлинные или воображаемые свойства присущи тем или иным, особенно экзотическим, существам, собранным по воле царя. В этом сочетании рационального и мистического зверинец вполне подобен царскому дворцу Да и попасть в зверинец бывает столь же непросто, как и во дворец. Когда любознательный голландский посол в Москве пожелал в 1665 г. посетить царский зверинец, «пристав ответил, что не смеет даже близко подвести его туда без разрешения». Попытка голландцев разузнать у сторожей, какие животные и рыбы содержатся в заказнике, также закончилась ничем: «Чтобы ответить на этот вопрос, у нас дня не хватит; почему вы спрашиваете об этом»

В охотничьем парке, учреждении, не идентичном зверинцу, хотя часто связанном с ним, величие государя также легко является взору, хотя и в ином виде: ведь здесь он властвует уже не над свободой животных, но над их жизнями. Государь на охоте - это государь-победитель, триумфатор, торжествующий над слепой силой природы, над яростью противника, решительно реализующий свою волю. Царская охота - не развлечение, но явление государя в его основной функции - правителя, преодолевающего все опасности и устанавливающего в мире собственный порядок. Именно поэтому сцены охоты - одна из древнейших форм иконографии государя, прекрасно известная по памятникам еще Древнего Египта и Месопотамии.

Репрезентативное собрание зверей во владении могущественного правителя вполне могло представляться современникам более впечатляющим, а главное, более чудесным и таинственным, чем являлось на самом деле. Как это часто бывает, наличие чего-то ясного и видимого, но причастного тайне, заставляет предполагать присутствие рядом и чего-то загадочного и невидимого - принцип, на котором вообще построены многие приемы представления власти. Так в распоряжении персидского царя, по сведениям Геродота, были (очевидно, наряду с иными, более или менее экзотическими животными) гигантские муравьи из Индии, которые не только очень быстро бегают и пожирают все на своем пути, но еще умеют добывать золотоносный песок

Когда спустя почти тысячелетие воины римского императора Юлиана Отступника в 363 г. углубились в Персию, неподалеку от Ктесифона они захватили один из царских дворцов, при котором находился, надо полагать, охотничий парк. Он представлял собой «обширное круглое пространство, обнесенное изгородью, в котором держали на потеху царя диких зверей: львов с волнистыми гривами, косматых кабанов, страшно свирепых медведей… и других отборных огромных зверей. (Про гигантских муравьев на этот раз никакой речи нет). Характерно отношение римлян к царскому «заказнику»: «Наши всадники сломали ворота и перебили всех этих зверей охотничьими дротиками и стрелами». Проявленная ими жестокость не столь уж

бессмысленна: дело, разумеется, не в том, что римляне соскучились по хорошей охоте и даже не в их стремлении унизить персидского царя избиением его дичи. Римляне узурпировали исключительное право царя охотиться в этом, только для него предназначенном, «парке» и воспользовались этим правом в подчеркнуто эксцессивной манере. Они не только лишили своего противника одного из традиционных символов его господства, но и выразили символически свою решимость господствовать в его владениях вместо него. Эта «охота» была в действительности не чем иным, как актом низложения государя.

Зверинцы и охотничьи парки были, разумеется, и у римских императоров - на первых порах их скорее всего создавали в подражание ближневосточным образцам. В «вивариях» содержали для охоты по большей части крупных животных, таких как олени и кабаны, а в лепорариях - ланей, зайцев и птиц. В средние века эта позднеримская репрезентативная традиция, как, впрочем, и многие иные, была продолжена византийскими василевсами.

В 968 г. епископ Кремоны Лиутпранд отправился в качестве посла «западного» императора Отгона I в Константинополь ко двору василевса Никифора Фоки. За столом василевс спросил у Лиутпранда, есть ли у его государя зверинцы, а если да, то со- держатся ли в них дикие ослы-онагры? На первый вопрос Лиутпранд ответил утвердительно, на второй - отрицательно. Действительно, у Отгона и даже его предков-саксонских герцогов вполне могли быть такие парки - после распада державы Каролингов их завели себе многие знатные семейства. Тe же, что не могли позволить себе роскоши, стремились обзавестись, например, хотя бы одним-единственным «репрезентативным» животным…

Узнав, что у Отгона есть охотничий парк, но нет онагров, Никифор пригласил Лиутпранда в свой собственный «заказник»… Там же один из самых высоко- поставленных придворных настойчиво внушал Лиутпранду: «Если твой государь подчинится священному императору, тот подарит ему много таких (животных), и для твоего государя будет немалой славой владеть тем, чего не видел никто из его предшественников». В этой реплике очевидна и связь между обладанием определенными зверями и «политическим престижем», и возможность использовать зверей как средство политического давления. Обладание государем экзотическими зверями усиливает готовность подданных ему подчиняться. По сути дела, византийский придворный предлагает Отгону 1-помощь в укреплении его власти, но в обмен на признание ее производной от власти василевса.

Впрочем, зная тонкость и многозначность византийских дипломатических акций, в предложении, полученном Лиутпрандом, можно заподозрить и скрытую издевку. Дело в том, что существовала неявная «шкала ценности» животных, отправляемых в подарок чужим государям. При всей ее неопределенности очевидно, что Лиутпранду от имени императора предлагали отнюдь не самых «почетных» зверей, какими были бы, скажем, львы. Но прими он онагров, вполне возможно, что хитрые греки стали бы смеяться за его спиной и над ним, и над его государем, проявившим повышенный интерес к ослам не просто так, а в силу собственной ослиной природы. Учитывая недоброжелательность, с которой в тот раз принимали Лиутпранда, предложенный ему дар вполне мог содержать в себе унизительный намек, не сразу понятный «варварам». Византийцы и позже старались навязать представителям западных императоров под видом почетных даров каких-то более или менее заурядных животных, вроде волков, лисиц, рысей и ланей. А просьбы прислать хотя бы верблюдов, не говоря уже о барсах или, тем более, львах, оставались без ответа.

Что же касается подарков не унизительных, а напротив, почетных, то самый, пожалуй, известный из них - это слон Абуль Аббас, доставленный Карлу Великому от халифа Гаруна аль-Рашида. Во всех анналах франкского королевства было отмечено прибытие слона в Ахен, причем в некоторых, как единственное событие года, заслуживающее упоминания. И совершенно справедливо, поскольку такой подарок предельно ясно выражал высочайший

уровень признания Карла и сильно повышал его престиж. В средневековой Западной Европе известен еще один сходный случай: французский король Людовик IX Святой в конце 1254 или начале 1255 г. подарил королю Англии Генриху III слона, которого он сам незадолго до этого получил в дар от египетского султана. Ухаживать за слоном было поручено, однако, не англичанину и не французу, а калабрийцу. По словам крупнейшего английского хрониста того времени Матвея Парижского, то был вообще первый слон, увиденный англичанами.

Похоже, слоны часто оказывались в зверинцах королей Сицилийских - притом, как тех, что действительно твердо правили Сицилией (например, император Фридрих II Штауфен), таки неудачливых претендентов, вроде Рене Анжуйского…

Слухи об императорских слонах распространялись далеко за пределами Византии, и многие желали бы увидеть их, как удалось,например, кагану аваров около 582 г. Но, конечно, немногие были бы в состоянии так холодно отреагировать на воистину царский подарок, полученный тогда каганом: …Едва взглянув на этого слона, детище Индии, каган тотчас же прекратил зрелище и приказал вернуть животное вновь кесарю, не могу сказать, пораженный ли удивлением или желая показать, как мало он его испытал…»

В Северной Европе «репрезентативный максимум» составляли, по-видимому, зубры и туры. Именно на них, если верить клирикуи придворному поэту Карла Великого Ангильберту устраивал охоты в своих придворных зверинцах и заказниках под Ахеном и рядом с другими своими пфальцами император франков. Чтобы иметь южных животных, необходимо было расширять контакты со Средиземноморьем. Поэтому-то сакс Отгон I получил своих львов после итальянских походов и провозглашения себя императором. Богатые зверинцы были и у некоторых других «северных» государей, например, у английского короля Генриха I содержались, помимо львов, леопарды, медведи, рыси, верблюды, и дажеодин дикобраз. У Фридриха Барбароссы во время его пребыванияв Генуе хронист заметил львов, попугаев, страусов… Еще один дикобраз был у королевы Анны, супруги первого государя из династии Габсбургов, Рудольфа I. Его она решила почему-то подарить базельским доминиканцам. Внук Барбароссы император Фридрих II, по сведениям хрониста Роджера Вендоверского, подарил тому же Генриху III, получившему слона от Людовика Святого, трех ценных леопардов - геральдических зверей Плантагенетов. Наибольшим спросом пользовались, кажется, львы. К XVI в.«снабжение» ими европейских дворов было поставлено уже настолько хорошо, что английские государи в этом столетии могли неоднократно отправлять «царей зверей» в качестве дипломатических даров даже в далекую Московию.

Самый известный в средние века «репрезентативный зверинец» был у императора Фридриха II, притом животные не только содержались в столичном «зоосаде» в Палермо, но и сопровождали государя в его многочисленных странствиях. Фридриха II окружали слоны, двугорбые и одногорбые верблюды, пантеры, львы,рыси, леопарды (их использовали на охоте) и даже белые медведи (вряд ли привезенные из Арктики, скорее все-таки альбиносы). И это не говоря о собаках, как огромных и свирепых псах, так и об очень маленьких собачках, кречетах, соколах (в частности, белых) и прочих птицах, о которых Фридрих II написал особый трактат. За его животными присматривали по преимуществу «сарацины», что само по себе привлекало всеобщее внимание.

«Бродячий зоопарк» Фридриха II потрясал воображение современников, особенно в Германии, и тем самым великолепно выполнял свои «рекламные функции». Но собственное «технологическое изобретение» Фридриха состояло, пожалуй, тольков придании мобильности своему «окружению из животных»: уже его отец, император Генрих VI, захватывая в 1194 г. власть на Сицилии, застал в Палермо «заказник» своих предшественников - норманнских королей. По словам современников, «заказник» этот, со всех сторон обнесенный стеной, был просторнейшим, и содержались в нем все виды животных. Отнюдь не случайно отношение к палермскому зверинцу у завоевателя Генриха VI оказалось точно таким же, как у воинов Юлиана Отступника к зверинцу под Ктесифоном за девять веков перед тем: разгром «заказника» какого-либо государя символически означает не что иное, как лишение этого правителя власти. Понятно, почему и в конце XV в., когда войска венгерского короля в 1452 г. осаждали резиденцию императора Фридриха III в Винер Нойштадте, они разнесли там зверинец, сломав самые его стены, а заодно разорили и особый «птичий сад» (vogelgarten) императора. Намного реже случаи, когда государеву зверинцу во время войны суждена была не только «страдательная» роль. В 1204 г. при штурме крестоносцами Константинополя обороняющиеся спустили на них львов и леопардов. Львы сражались и гибли героически, а леопарды убегали назад в город. Возможно, после этого за леопардами и закрепилась их не слишком достойная слава, вошедшая со временем даже в геральдику: уже во время Столетней войны французы весьма малопочтительно отзывались о леопардах с английского герба, а англичане, чем дальше, тем больше, утверждали, что изображены там вовсе не леопарды, а настоящие львы…

Уже из приведенных отрывочных сведений понятно, что в деле «анималистической репрезентации» государи Средиземноморья имели неоспоримые преимущества перед правителями Северной Европы. Создать зверинец со «всеми видами животных» где-нибудь под Палермо несравненно проще, чем под Парижем. И эта закономерность действовала одинаково что в раннем средневековье, что в позднем. Так, у императора Максимилиана I Габсбурга был всего лишь один-единственный леопард, содержавшийся в Инсбруке. Зато итальянские князья, современники Максимилиана, держали у

себя леопардов, судя по всему, в изобилии. Соответственно «северным» государям с самого начала приходилось искать особые пути, чтобы компенсировать естественный в их краях недостаток экзотики. Хорошо известен опыт английских королей из нормандской династии: они зарезервировали за собой огромные лесные массивы, составлявшие немалую долю территории королевства, и превратили их в охотничьи парки. При этом охотиться на определенную породу оленей (королевские олени) было объявлено исключительным правом государя. Нарушение этого права было чревато тяжелейшими наказаниями вплоть до смертной казни. Благодаря сюжету о Робине Гуде эта инициатива английских королей хорошо известна читателю.

Зато вряд ли он знает о том, что германский император Карл IV держал в «своем пражском замке» (т.е., надо полагать, в Пражском Граде) чудовищных змей В появлении в XIV в. в подвалах Пражского Града змей из Индии или Китая не было, действительно, ничего невозможного: объединение большей части Евразии под властью монголов сделало возможным такие трансконтинентальные поездки, а значит, и перевозки, о которых нельзя было и помыслить как веком раньше, так и столетием позже.

Это прежде благодаря монголам венецианец Марко Поло смог в 1298 г. описать увиденные им в далеком Китае зверинцы великого хана, а аббатство Клерво - получить в 1330 г. из Индии каких-то буйволов и буйволиц, чье молоко соперничало с коровьим, а мясо по вкусу не уступало говядине и могло украшать лучшие столы. Если до Клерво добрались индийские буйволицы, то и экзотические азиатские змеи вполне могли оказаться в Праге.

император Карл IV был, судя по всему, вообще склонен к экспериментам в деле «репрезентативного использования» живых существ. Об этом свидетельствует, например, эпизод с его торжественным въездом в 1365 г. в Авиньон, где тогда была резиденция римских пап. По свидетельству хрониста, в торжественной процессии перед императором ехал рыцарь, державший в руках шест,. на вершине которого взмахивал крыльями настоящий живой орел Разумеется, это был «оживший» символ империи, а возможно, и более специально - «оживший» герб империи и императора.

Звери и птицы не только «сопровождали» государей в разъездах или содержались в особых зверинцах, они жили прямо во дворцах. Когда казначею Немецкого (Тевтонского) ордена приходилось выделять деньги на восстановление ликов святых в капелле верховного магистра в его главной резиденции в Мариенбурге, потому что они были испорчены обезьянами, он расплачивался за то, что верховный магистр, несмотря на свой духовный сан, не желал отставать от моды в деле репрезентации своей княжеской власти. Обезьяны, действительно, нередко свободно разгуливали по княжеским дворцам, как, впрочем, и другие животные. Одно время большой популярностью пользовались попугаи, которые даже дали название одной из зал папского дворца. В конце XV в. первые попугаи появились в числе посольских даров даже при московском дворе. Охотно использовались и певчие птицы, особенно если их удалось собрать много. По сообщению итальянского гуманиста Антонио Бонфини, венгерский король Маттиаш Корвин в завоеванной им Вене собрал столько птиц в своем дворце, что, проходя по нему, можно было подумать, будто идешь по лесу. Как писал один хронист из Перуджи, «великолепие государя создается лошадьми, собаками, мулами, ястребами и другими птицами, придворными шутами, певцами и заморскими животными».

Собирательство животных и птиц в конце концов так тесно соединилось с образом активного, правящего государя, что смертельно больной и не покидавший своего дворца Людовик XI всюду рассылал слуг закупать коней, охотничьих собак и редкостных зверей, чтобы никто не догадывался о его болезни, чтобы его считали полным сил и твердо держащим кормило власти.

И все же со временем короли и князья теряют свою былую монополию на зверинцы. По мере того, как городские общины набирались сил, богатства и самоуважения, они начинали нуждаться в достойных средствах репрезентации. Разумеется, многое из таких средств они должны были перенимать у государей, поскольку именно последние задавали стандарты «облика власти». Соответственно зверинцы стали появляться и в городах.

Русский клирик, отправившийся в 1437 г. в составе русской делегации в Италию на церковный собор, созванный, в частности,с целью положить конец расколу между католической и православной церквями, оставил любопытнейшие записки о своих путевых впечатлениях. В одном городе его удивляли колодцы, фонтаны и каналы, в другом - частные дома и общественные здания,но во Флоренции его внимание привлек, помимо прочего, городской зверинец: «В том же граде видехом лютых зверей 22». «Лютыми зверями» русский путешественник назвал скорее всего

львов, пользовавшихся во Флоренции особым почтением - лев здесь был частью городского герба Репрезентативные рвы с живыми львами располагались по соседству с правительственными зданиями не только во Флоренции, но, например, в Перудже и насклоне Капитолия в Риме. Когда в 1328 г. в Рим вступил, вопреки воле папы, отлученный от церкви император Людовик Баварский, он приказал, чтобы римляне звонили во все колокола. Стоило одному монаху отказаться это делать, его спустили в львиный ров на Капитолии, и львы его сожрали. Насколько достоверно это сообщение, распространявшееся, конечно же, партией противников императора, сказать трудно. Слишком сильно ощущается в нем влияние литературных образцов и исторических параллелей: Людовик Баварский здесь, по сути дела, приравниваетсяк языческим императорам древности, отдававшим христиан на растерзание львам. Однако даже если весь сюжет с казнью монахаи придуман, о существовании в XIV в. рва со львами на Капитолии данное известие, похоже, свидетельствует вполне достоверно.

Один из таких городских «рвов» с «репрезентативными» животными можно видеть еще и сегодня в Берне: в нем содержатся, правда, не львы, а медведи. Поскольку название города издавна сближалось со словом «В?r» - медведь, этот зверь стал и своеобразным символом Берна. С развитием геральдики медведь оказался и на гербе Берна, так что мишек во рву можно считать и «геральдическими животными». Нечто подобное имело место и с вороном короля Маттиаша Корвина: поскольку Corvinus означает «ворон», то именно эта птица стала его персональным девизом.

В других городах заводили репрезентативные зверинцы с менее опасными животными, чем львы и медведи. Так, в городском рву Вены в 1455-1458 гг. держали оленей, что, между прочим, обходилось городской казне недешево. Тут очень кстати оказалась еще одна сторона «представительской службы» зверей: их можно и нужно было дарить. Города перенимали и эту практику «символического общения» между государями.

Когда в 1457 г. Вену посетили четыре герцога Баварских, каждому из них преподнесли по оленю - и расходы на содержание городского зверинца сразу решительно сократились. Нельзя исключить, что той же логикой руководствовались в 1442 г. жители маленького немецкого городка Рипаллен, в котором оказался прекрасный зверинец с какими-то редкими оленями, двадцать (!) из которых были подарены проез-

жавшему новому, недавно избранному королем, государю - Фридриху III. Откуда взялся «зоопарк» в Рипаллене, сказать трудно, но в Вене происхождение «городского» зверинца из «княжеского» весьма вероятно. Там еще в 1452 г. горожане устроили, как обычно в городском рву, «тиргартен» для двенадцатилетнего герцога Австрийского и короля Венгерского Ладислава, с которым они связывали немалые надежды. Вероятно, из него впоследствии горожане и одаривали заезжих герцогов Баварских - уже от своего имени, а не от имени Ладислава.

По большей части именно из городских зверинцев со временем выросли нынешние зоопарки. Под влиянием бурных политических трансформаций и мощных культурных течений Нового времени они совершенно изменили свою первоначальную природу Зоопарк сегодня - это, прежде всего, просветительское и развлекательное учреждение, рассчитанное по большей части на детей и подростков. О былой причастности к тайне власти в нем уже не напоминает ничто. Впрочем, есть одно исключение - это короны, украшающие старинные клетки, выдержанные в стиле барокко, в Венском зоопарке. Дело в том, что зоопарк вырос из зверинца, бывшего частью дворцового комплекса Шенбрунн и созданного еще по повелению Марии Терезии. Пожалуй, только в Шенбрунне еще можно ощутить связь, некогда так тесно соединявшую сильных мира сего с братьями нашими меньшими.

Все материалы раздела «Новости, комментарии, ремарки»http://yaroslavova.ru/main.mhtml?Part=15&PubID=764

Михаил Николаевич Орлов (16 апреля 1866, Брюссель — январь 1907, имение Отрадино Балашовского уезда) — земский деятель Саратовской губернии, предводитель дворянства Балашовского уезда (1899—1902), поручик запаса.

Содержание

• 1 Биография
• 2 Имение
• 3 Произведения
• 4 Примечания
• 5 Источники

Биография

Михаил Орлов — гимназист (Москва, 1879~1880)

Михаил Орлов родился в 1866 году в Брюсселе в дворянской семье. Его отец — Николай Михайлович Орлов (1821—1886) был депутатом дворянства Петергофского уезда и уездным предводителем дворянства; мать — Ольга Павловна, происходила из дворянского рода Кривцовых. По отцовой линии Михаил Николаевич приходился праправнуком младшей дочери Михаила Васильевича Ломоносова — Елены Михайловны Константиновой.

В январе 1879 года Михаил поступил в Первую Московскую гимназию Поливановскую, которую окончил в 1885 году. Там он познакомился с сыном Л. Н. Толстого — Ильей, другом которого позднее стал. Михаил Орлов не раз гостил у Толстых в Ясной Поляне. Он оставил записки со своими воспоминаниями о Льве Николаевиче Толстом.

В июле — августе 1888 года по совету Дмитрия Ивановича Менделеева и с его рекомендательными письмами М. Н. Орлов вместе с Сергеем Львовичем Толстым и Дмитрием Адамовичем Олсуфьевым совершил поездку по шахтам и промышленным предприятиям Донецкого края. Этот визит был описал С. Л. Толстым в очерке «Д. И. Менделеев и самозванцы поневоле». В поездке с Михаилом Николаевичем случился казус: донские казаки приняли его за великого князя Михаила Михайловича Романова, который в тоже время отправился с визитом на Кавказ.

В 1889 году Михаил Орлов закончил юридический факультет Московского университета. В течение пяти лет он служил в Нижегородском Драгунском полку на Кавказе, корнет (на 1894, на 1899 — корнет запаса).

В 1890-х годах Михаил Николаевич поселился в имении Отрадное Балашовского уезда. В 1894 году он был избран гласным Балашовского уездного земского собрания, с 1899 по 1902 он председательствовал в этом учреждении. С 1894 по 1899 год Орлов был также гласным Саратовского губернского земского собрания от Балашовского уезда. С 1897 по 1903 год он также являлся членом Балашовского уездного училищного совета (председательствовал с 1899 по 1902).

В 1898 году его избрали на должность церковного старосты к Никольской церкви села Репьёвки Балашовского уезда на первое трёхлетие[1].

В 1899 году М. Н. Орлова избрали членом судебного присутствия Уездного съезда Балашовского уезда, в том же году он стал председателем съезда. В этой должности находился до 1902 года. С конца 1890-х годов Орлов являлся заместителем предводителя уездного дворянства Николая Николаевича Львова. В 1899 году был избран предводителем дворянства Балашовского уезда, находился в этой должности до 1902 года.

В качестве предводителя дворянства М. Н. Орлов являлся председателем ряда уездных учреждений: дворянской опеки, присутствия по воинской повинности, комитета общественного здравия, комиссии по составлению списков присяжных заседателей, отделения Комитета общества попечительного о тюрьмах (председательствующий директор), комитета попечительства о народной трезвости (ранее присутствия по питейным делам).

Михаил Николаевич являлся также председателем: попечительного совета Женской четырёхклассной прогимназии (на 1899), Балашовского местного комитета Российского общества Красного Креста (на 1900), правления Общества взаимного вспомоществования учившим и учащим в начальных народных училищах г. Балашова и его уезда (на 1899—1901); членом: Балашовского уездного отделения епархиального училищного совета (до 19 мая 1905)[2] и попечительного совета Женской четырёхклассной (с 1902 — пятиклассной) прогимназии (на 1901—1902).

М. Н. Орлов оказывал помощь в строительстве деревянной церкви в сельце Калиновке (ныне Тамалинского района), которая была освящена во имя святителя и чудотворца Николая в 1904 году (20 октября 1934 года исполком Нижне-Волжского крайсовета вынес постановление о закрытии церкви и передаче её под народный дом).

На 1906 год проживал в селе Макарово Балашовского уезда.

Михаил Николаевич Орлов умер 22 января 1907 года от брюшного тифа в имении Отрадное.

Имение

Имение Отрадное Михаил Николаевич Орлов унаследовал, по всей видимости, после смерти своего отца — Николая Михайловича. В последние годы жизни Михаил Николаевич много времени уделял управлению имением. В свои записках он гордился тем, что подшивал валенки и косил траву намного лучше, чем Л. Н. Толстой.

Так как М. Н. Орлов умер бездетным, имение перешло к его младшей сестре, Екатерине Николаевне (17 марта 1869—1957), которая была замужем за потомственным дворянином Сергеем Андреевичем Котляревским.

Произведения

• Орлов М. Н. Воспоминания о Л. Н. Толстом. «Новые Пропилеи». — Под ред. М. О. Гершензона. Том I. ГИЗ. М. — П. 1923. Стр. 85—95.

Примечания

1.  

1. Ныне — п. Отрадное, Ртищевский район, Саратовская область, Российская Федерация

Источники

1.  

• Саратовские епархиальные ведомости. — 1898. — 15 марта. — № 6. — С. 95
•  

1. Саратовские епархиальные ведомости. — 1905. — 29 мая. — № 13. — С. 307

• Гершензон-Чегодаева Н. М. Первые шаги жизненного пути (Архивировано из первоисточника 24.09.2013).
• Справочная книга Саратовской Епархии. — Саратов: Типография Союза печатного дела, 1912. — С. 176
• Толстой С. Л. Очерки былого (Архивировано из первоисточника 12.05.2014).
• Адрес-календарь Саратовской губернии на 1895 год. — Саратов: Издание Саратовского губернского статистического комитета, 1895
• Адрес-календарь Саратовской губернии на 1898 год. — Саратов: Издание Саратовского губернского статистического комитета, 1898
• Адрес-календарь Саратовской губернии на 1898 год. — Саратов: Издание Саратовского губернского статистического комитета, 1898
• Адрес-календарь Саратовской губернии на 1900 год. — Саратов: Издание Саратовского губернского статистического комитета, 1900
• Адрес-календарь Саратовской губернии на 1902 год. — Саратов: Издание Саратовского губернского статистического комитета, 1901
• Адрес-календарь Саратовской губернии на 1903 год. — Саратов: Издание Саратовского губернского статистического комитета, 1902
• Адрес-календарь Саратовской губернии на 1904 год. — Саратов: Издание Саратовского губернского статистического комитета, 1904
• Памятная книжка Саратовской губернии на 1907 год. — Саратов: Издание Саратовского губернского статистического комитета, 1907
• Воспоминания Нонны Воеводиной о своей семье на сайте Большой Русский Альбом
• Descendants of Николай1 * Раевский. Fourth Generation

Орлов Владимир Николаевич

Автор:
Дата: 2013-11-27 17:16

Орлов Владимир Николаевич  (31 декабря 1868 (12 января 1869) — 29 августа 1927, Париж, Франция) — русский генерал-лейтенант. Сын генерала от кавалерии, генерал-адъютанта, чрезвычайного посланника и полномочного министра в Брюсселе, Париже и Берлине князя Николая Алексеевича Орлова (1827—1885) и княжны Екатерины Николаевны Трубецкой (1840—1875), брат генерал-майора Алексея Николаевича Орлова. В службу вступил 01.09.1887 в младший специальный класс Пажеского корпуса. Выпущен корнетом (ст. 10.08.1889) в л-гв. Конный полк. Поручик (ст. 10.08.1893). Штабс-ротмистр (ст. 18.04.1899). Ротмистр (ст. 10.08.1901). Помощник начальника Военно-походной Его Императорского Величества канцелярии с 07.01.1901). Флигель-адъютант (с 1903). Полковник (ст. 28.03.1904). Начальник Военно-походной Его Императорского Величества канцелярии (с 26.08.1906). Участник летних Олимпийских игр 1900 года в конном спорте. Долгое время был одним из самых доверенных людей Николая II. Добровольно выполнял функции личного шофера императорской фамилии. Из-за негативного отношения к Распутину, был удалён от двора. 25.08 1915 назначен в распоряжение Наместника на Кавказе великого князя Николая Николаевича. С 16.11.1915 помощник по гражданской части Наместника на Кавказе. 31.03.1917 уволен от службы по болезни с мундиром и пенсией. В конце 1917 жил в имении Чаир в Крыму вместе с великим князем Николаем Николаевичем, затем эмигрировал во Францию.

 

Награды: ордена Святой Анны 2-й степени (1906), Святого Владимира 3-й степени (1911), Святого Станислава 1-й степени (1913), Святого Владимира 2-й степени, Святой Анны 1-й степени; Почетного легиона. Князь Владимир Николаевич Орлов скончался под Парижем в своем имении Bellefontaine l`Fontainebleau в 1927 году, похоронен на кладбище Samois-sur-Seine.http://www.belrussia.ru/page-id-3551.html

Царское дело. Князь Николай Владимирович Орлов

• 26 июл, 2016 в 20:27

Оригинал взят у t1mekiller в Царское дело. Князь Николай Владимирович Орлов

Вообще, в открытых источниках информации о некоторых персонах тех лет сохранилось крайне мало. То ли период смуты и прошедшее время тому виной. А быть может и чей-то острый ум и чутье вовремя жечь бумаги.

Поначалу, мне казалось что Орлов - просто баловень судьбы, эдакий состоятельный повеса, получивший наследство от своих именитых родителей. Однако, в воспоминаниях современников, князь Николай Владимирович Орлов был человеком незаурядным и обладал необычайно острым умом и широчайшим кругозором. Он, кроме родного языка, свободно изъяснялся на английском, французском, немецком, итальянском, испанском и сербском языках.

«Князь Николай Владимирович Орлов родился в Петербурге 12 марта 1896 года; он поступил в Александровский лицей и в 1915 году окончил его 71 курс. Затем он прошел ускоренный (восьмимесячный) курс Михайловского артиллерийского училища и в конце 1915 года вышел из него в Л-гв. Конную артиллерию прапорщиком; за год службы он был произведен в поручики и назначен флигель-адъютантом. После февральской революции князь Николай Орлов, подобно отцу, не счел для себя возможным остаться на службе Временному правительству. Впрочем, не менее веской причиной для его отставки была любовь: 10 апреля 1917 года, в Хараксе, имении великого князя Георгия Михайловича, князь Николай Владимирович Орлов обвенчался с великой княжной Надеждой Петровной, правнучкой императора Николая I, дочерью великого князя Петра Николаевича (1864–1931) и принцессы Черногорской Милицы (1866–1951). Для Надежды Петровны эти места были родными: она появилась на свет в Крыму, в Дюльбере (во дворце отца на мысе Мисхор)». [1]

Нижний ряд (слева направо): ВК Николай Николаевич Мл., кн. Н.В. Орлов, кн. Надежда Петровна, кн. В.Н. Орлов; Верхний ряд (слева направо): кн. Анастасия Черногорская, ВК Пётр Николаевич, кн. Милица Черногорская, кн. Ольга Орлова. Забегая немного вперед, скажу, что это единственное фото князя, которое мне удалось найти. По всей видимости этот снимок сделан в день венчания Николая Владимировича и Надежды Петровны в Хараксе, в имении ВК Георгия Михайловича. Надежда Петровна Романова вышла замуж за князя Николая Владимировича Орлова 12 апреля 1917 года в церкви Святой Нины (Харакс, Крым). Хотя в других источниках называется дата 10 апреля 1917 года.

В декабре 1918 в Крым прибыл британский военный флот и командующий адмирал Доналд Кэлтроп (Donald Calthrop, Commander of Admiral) сообщил ЕИВ Марии Федоровне, что король Георг V предоставляет в распоряжение Марии Федоровны борт для для эвакуации. Ранее, в апреле 1918 года от командования немецких войск, оккупировавших Ялту, Романовым также поступило предложение покинуть Крым, на что было отвечено отказом. Англичанам же Мария Федоровна дала свое согласие на условии, что кроме неё на борт будет позволено взойти всем, кому угрожает опасность большевистской расправы. Георг V дал согласие и 29 марта 1919 группа Романовых ступила на палубу. Спустя два дня Члены русского иператорского Дома Романовых навсегда покинули родную землю. По воле ЕИВ Марии Федоровны HMS Marlborough последним отчалил от родной земли, куда никому из пассажиров не суждено будет вернуться.

Среди тех, кто был удостоен отбыть с Марией Федоровной была и жена князя Владимира Николаевича Орлова - Ольга Константиновна. Её муж - Владимир Николаевич Орлов в тот момент увлекся Е.А. Людерс-Веймарн (будущей женой) и покинул Ялту месяцем ранее.

Ни на одном из снимков пассажиров нет князя Николая Орлова. Есть его жена - Надежда Петровна, а его нет. 20 апреля 1919 года княгиня Ольга Константиновна и князь Николай Владимирович Орлов с семьей сошли на берег Мальты. Они остановились в городке Слим, поселившись в гостинице «Империаль». Позднее, Орловы переберутся во Францию. [2]

Во Франции Николай Владимирович и Надежда Петровна некоторое время будут жить в родовом имении Bellefontaine l'Fontainebleau, куда ранее переехал Владимир Николаевич.

 

 

На гравюре (слева) дом наиболее близок к тогдашнему внешнему виду, справа - его современный вид. В нескольких буклетах говориться о чудесном рецепте телятины с грибами, которую приготовил экспромтом повар Владимира Николаевича Орлова. Рецепт пришелся по вкусу не только гостям князя, но и местным жителям. Здесь стоит несколько задержаться на персоне князя Владимира Николаевича Орлова.

 

Орлов Владимир Николаевич, князь (31 дек. 1868 / 12 янв. 1869, — 29 авг. 1927).

 

«Генерал-лейтенант. После окончания Пажеского корпуса поступил в лейб-гвардии конный полк, которым при Николае I командовал его дед. Скоро был причислен к императорской главной квартире. Флигель-адъютант (1903). Начальник военно-походной канцелярии Николая II. В Первую мировую войну — помощник наместника по гражданской части на Кавказе. После Февральской революции поселился в Крыму. Позднее в эмиграции. Оказывал содействие следователю по особо важным делам Н.А.Соколову в выяснении обстоятельств гибели царской семьи. Скончался в своем именіи Bellefontaine l'Fontainebleau. Похоронен на кладбище Samois-sur-Seine. 9-й день кончины отмечался 7 сент. 1927 г., 40-й день 7 окт. 1927 г., годовщина — 29 авг. 1928 г.» [3]

В.Н. Орлов, князь. 1903 г.	Император Николай II и императрица Александра Федоровна в автомобиле В.Н. Орлов, князь. 1903 г.

В свое время стал очень близок к Царской семье благодаря своему увлечению автомобилями. Именно князь Орлов впервые прокатит Николая II на автомобиле. Вначале, Император с недоверием отнесется к железному коню. Однако вскоре, как человек проницательный, заметит несомненные преимущества передвижения на автомобиле. Впоследствии, у Николая 2 появится самый обширный автомобильный парк в Европе. Вот такая вот отсталая у нас была страна. Очередная дефрагментация, проведенная во имя III Интернационала навсегда отложила в подавляющей массе людей мнение об отсталости тогдашней Российской Империи. В результате, князь Орлов сблизится с Государем и, по словам очевидцев, получит особое расположение. Через него будут проходить телеграммы со всех фронтов. Затем, Орлов будет удален от двора по просьбе Государыни Императрицы Александры Федоровны за слухи, которые распускал о Распутине. С большой долей вероятности можно утверждать, что именно общаясь с опальным царедворцем в родовом имении Орловых Bellefontaine l'Fontainebleau, где некоторое время будет жить семья Соколовых, Николай Алексеевич сложит свое мнение о святом старце - как будут называть Григория Распутина-Новых, Александре Федоровне и Государе. В литературе встречается информация, что Владимир Николаевич Орлов «оказывал содействие следователю по особо важным делам Н.А.Соколову в выяснении обстоятельств гибели царской семьи.» [3] Любопытно, чем мог помочь опальный князь В.Н. Орлов следователю Соколову, кроме как высказывая свое мнение и различного рода домыслы и дворцовые сплетни. В публикации предварительного следствия отсутствуют какие-либо упоминания о Владмире Николаевиче Орлове. Однако, в следственных материалах упоминается его сын - Николай Владимирович Орлов. Орлов и гражданин США Вильям Астор Чанлер предъявили следователю Соколову 5 предметов, преобретенных у дочери Распутина - Матрены Григорьевны Соловьевой за 150 $. Один из предметов - письмо Григория Ефимовича Распутина к Государю Императору Николаю II, написанное перед объявлением войны в 1914 году; [Местонахождение подлинника неизвестно, 5], был приобщен к следственным материалам [см. Приложение 4]. «Все остальные предметы, ввиду состоявшегося соглашения между названными лицами, были переданы князю Николаю Владимировичу Орлову.» [4]

***

В 1921 году Николай Владимирович Орлов приобретает право собственности на Buisson-Luzas, небольшой замок (шато) из красного кирпича в местечке Сальбри (Франция). На снимке - собственность князя Н.В. Орлова. Княжеская чета переехала туда в конце 1922 года.

Первоначально, князь Орлов останавливался там время от времени, прежде чем поселиться там на долгое время. Сюда, в Сальбри, в сентябре 1924 года пеередет чета Соколовых - они приобретут небольшой дом. По всей видимости помощь князя Орлова следователю Соколову была по большей части финансовой. Несмотря на то, что они находились рядом довольно продолжительное время, друзьями, по все видимости, так и не стали. Соколов и Орлов были людьми совершенно разными. Два осколка некогда великой Империи, которых судьба ненадолго свела вместе. По воспоминаниям современников князя, Николай Владимирович жил, что называется, «на широкую ногу». В Сальбри он часто посещал местные рестораны. Люди из близкого к князю окружения полагали, что Надежда Петровна была не очень-то счастлива в браке с этим неуемным и взбалмошным человеком. Одним из любимых развлечений князя Орлова было сооружать пирамиду из бокалов с шампанским, лить на нее золотистое игристое вино, которым он обильно напивался прежде чем обрушить свое сооружение. Это поведение раздражало Соколова, который старался по возможности избегать общества князя в такие моменты.

В 1924 году от сердечного приступа умирает следователь Соколов. После его смерти князь Орлов забирает следственные материалы у жены следователя - Барбары Соколовой. До 1940 года о жизни князя Николая Орлова мне не встречалось никакой информации.

«...кто папу защищал тогда - это Орлов. <...> После смерти папы Орлов сказал маме (он всегда её "маленькой" звал): "Дайте мне все эти документы. Я их лучше сохраню, чем Вы". А после этого мы немножко его видели, Орлова. <...> Он развелся с княгиней и уехал в Америку и там женился на американке. После войны я узнала, что он [неразборчиво] в Париже. Значит, я несколько раз ходила туда и я даже сказала: Скажите ему, что у меня муж и богатый муж. Это неправда, ну в общем, я не прошу денег, я хочу просто его видеть. Я хотела эти документы. Он каждый раз отказался. И после...значит...американка жена, и она умирает. У этой американки сестра. Он все ей дал. Это она теперь продает все эти документы». [6]

Любопытно, из каких соображений князь до самой смерти будет держать материалы следствия у себя. Эти материалы, выставленые неизвестным лицом на аукционе Sothbey's в марте 1997 года, будут приобретены князем Лихтенштейна и впоследствии окажутся в России.

 

Проект «Венона».

Николай Орлов поселится в Нью Йорке и женится на коренной американке Марине Маршалл. В 1944 году Орлов получает американское гражданство и в том же году, ссылаясь на свое знание языков и многолетний опыт проживания в Европе, пытается устроиться в Управление стратегических служб, первую объединенную разведслужбу США (предшественник ЦРУ). Одновременно с этим, князь Николай Орлов пытается устроиться в Госдепартамент США. В обоих случаях ему будет отказано, что, впрочем, не удивительно. Имя Орлова уже упоминается в бумагах проекта «Венона» - секретной пограммы контрразведки США. Целью программы была расшифровка донесений советской разведки и выявление на своей территории шпионской сети СССР. По данным американской контрразведки Николай Орлов состоит на постоянном денежном довольствии КГБ. В его задачи, входят сбор информации об эмигрантских группах, а также выявление и наводку на новые источники информации. В донесениях советской разведки князь Николай Орлов проходит под псевдонимом «Осипов». Венона достаточно масштабный проект. Он был начат 1 февраля 1943 года и был закрыт 1 октября 1980 года (длился 37 лет!).

Я полагаю, что Орлов с самого 1940 года - (первого года своего приезда в США) уже в «полный рост» работал на Советский Союз. Косвенное свидетельство тому - запись в дневнике императрицы Марии Федоровны за 19 октября 1940: «Трое юных лицеистов — Ферзены и Орлов — преподнесли мне чудесный букет роз — сегодня у них праздник». [7] В этот день 19 октября 1940 года в Нью-Йорке состоялось празднование 129-й годовщины Александровского лицея. Собралось более двадцати выпускников лицея, однако князь Николай Владимирович отсутствует на этом памятном снимке. Оказывается, он стоял за фотоаппаратом (NB!). Казалось бы, что здесь необычного. Встретились старые друзья-лицеисты и Орлов выступил в качестве фотографа, не оставив тем самым своего лица на снимке. В нескольких источниках мне попадалась информация, что Орлов был ярым антикоммунистом, что, однако, не мешало ему работать на советскую разведку. По всей видимости это деза, запущенная самим Орловым. Впоследствии, он поклянется своей жене, что никогда не будет больше принимать участия в шпионских играх. В 1946 году Николай Орлов устроиться на работу в ООН в качестве переводчика, вскоре став главным переводчиком. В эмигрантской газете Новое русское слово за 1 июня 1961 г. о нем можно прочесть: «В этом своем качестве он лично знал и переводил речи выдающихся политических деятелей нашего времени. В 1955 году он вышел в отставку, но время от времени получал приглашения на международные конференции в качестве переводчика. В 1959 г. князь Н. В. Орлов, по убеждениям ярый антикоммунист, возможно, спас жизнь Никите Хрущеву. Он сопровождал его в качестве переводчика в поездке по Соед. Штатам. В Сэйнт Луисе Хрущев и Орлов стояли на открытой платформе поезда; Хрущев склонился вниз и начал пожимать руки американцам, стоявшим на платформе. Поезд в этот момент тронулся. Хрущев потерял равновесие и едва не упал под колеса поезда. Раздался крик: «Держите его!». Князь Орлов подхватил Хрущева под мышки и не без труда втянул его обратно на платформу. <...> В воскресенье в Ойстер Бэй на Лонг Айлэнде на 66 году жизни скончался б. главный переводчик Объединенных Наций князь Николай В. Орлов. Умер он от сердечного припадка за день до того, как должен был вылететь в Вену в качестве переводчика для радио-телевизионной компании Н. Б. С. <...> После покойного остались вдова кн. Марина Орлова и две дочери маркиза де Монтеньяк и княжна Ирина Орлова». [8]

---

1 - Виктор Файбисович - Княжеская линия Орловых, "Наше Наследие" № 95 2010.

2 - Там же.

3 -"Незабытые могилы", т.5, с.249

Возрождение. — Париж, 1927. 30 авг., № 819; 6 сент., № 826. Авт. некр. А. Савинский.

Возрождение. — Париж, 1927,7 сент., № 827; 6 окт., № 856.

Возрождение. — Париж, 1928, 28 февр., № 1001; 30 авг., № 118З.

Возрождение. — Париж, 1929, 28 авг., № 1548.

Новое русское слово. — Нью-Йорк, 1927, 18 сент., № 5348.

4 - Протокол о передаче следователю по особо важным делам Н. А. Соколову ряда документов князем Н. В. Орловым и Вильямом Астером Чанлером, 12 июля 1922 г. // Н. А. Соколов. Предварительное следствие 1919—1922 гг.: [Сб. материалов] / Сост. Л. А. Лыкова. — М.: Студия ТРИТЭ; Рос. Архив, 1998. — С. 352—353. — (Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв; [Т.] VIII).

5 - Н. А. Соколов. Предварительное следствие 1919—1922 гг.: [Сб. материалов] / Сост. Л. А. Лыкова. — М.: Студия ТРИТЭ; Рос. Архив, 1998. — С. 371—380. — (Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв; [Т.] VIII);

6 - Натали Соколова - Август 1992 г, Франция) [интервью из к/ф Убийство Императора. Версии. 4 часть. Надпись на стене.

7 - Дневники императрицы Марии Федоровны. С. 268.

8 - Новое русское слово. — Нью-Йорк, 1961, 1 июня.http://dvoynik-nikolay.livejournal.com/202377.html

Землевладельцы Панинского района. Князь Орлов Алексей Николаевич

Орлов Алексей Николаевич

(18.04.1867 – 02.10.1916)

Князь. Образование получил в императорском лицее цесаревича Николая в Москве. В службу вступил 15.08.1885 года. Выдержал Офицерский экзамен при Тверском кавалерийском юнкерском училище. Определен корнетом (01.09.1886) в 30-й драгунский Ингерманландский полк. Переведен корнетом гвардии (25.03.1887) в лей гвардии Конный полк. Поручик ( 25.03.1891). Состоял при  российском посольстве в Париже (с 14.05.1894). Штабс-ротмистр ( 06.12.1895). Помощник военного агента в Париже ( 09.04.1896). Флигель-адьютант (05.1896).  С апреля 1896 по апрель 1901 года помощник военного агента (атташе) в Париже. С 21 апреля 1901 по август 1916 года  состоял при российском посольстве в Париже. Полковник ( 06.04.1903). Генерал-майор (19.07.1909; за отличие) с зачислением в Свиту Его Императорского Величества. На 10.07.1916 в том же чине и должности (при посольстве в Париже). Исключен из списков умершим 12.10.1916.

Награды: ордена Святой  Анны 2-й степени (1905), Святого Владимира 3-й степени (1911), Святого Станислава 1-й степени (1913), Почетного легиона (?).

 

Земли, находящиеся  на территории современного с. Пады (Лопухино) Панинского района  Воронежской области  вместе с конным заводом  перешли к нему и его брату князю Владимиру Николаевичу по наследству от отца. Владел также вместе с братом землями на территории современного села Чернавка Панинского района.

 

Брат: князь Владимир Николаевич Орлов (18.02.1868 – 1927), женат дважды. Первая жена фрейлина княжна Ольга Константиновна Белосельская – Белозерская (1874 – 1923), дочь генерал – лейтенанта (1906), генерал – адъютанта (1906)  князя Константина Эсперовича Белосельского – Белозерского (16.06.1843 – 1920). Вторая жена графиня Елизавета Александровна Лидерс – Веймарн (1883 – 1969), в первом браке за ротмистром Н.И. Кавелиным.

Отец: князь Николай Алексеевич Орлов (27.04.1827 – 17.03.1885). Генерал – адъютант (1861). Генерал от кавалерии (04.1878). Чрезвычайный посланник и полномочный министр в Бельгии, Австро – Венгрии, Англии. С 1871 по 1884 годы посол во Франции. В 1884 – 1885 годах – посол в Германии.

Мать: княжна Екатерина Николаевна Трубецкая (1840 – 22.07. 1875).

Дед (по линии отца): князь (с 28.11.1856 года) Алексей Фёдорович Орлов (08.10.1786 – 09.05.1861), генерал от кавалерии (07.1833), генерал – адъютант (06.1820), член Государственного совета (с 01.1836), шеф Корпуса жандармов и главный начальник 3-го отделения Собственной Е.И.В. канцелярии (09.1844 – 1856), председатель Комитета Министров Российской Империи (1856 – 1861) и председатель Государственного совета (1856 – 1861).

Бабушка (по линии отца): статс-дама (07.1847) Ольга Александровна Жеребцова (07.01.1807 – 25.08.1880), дочь генерал-майора (1813) Александра Александровича Жеребцова (1781 – 1832) и светлейшей княжны Александры Петровны Лопухиной (30.05.1790  – 15.02.1859).

Дед (по линии матери): князь Николай Иванович Трубецкой (1807-1874). Он сын князя Ивана Дмитриевича Трубецкого (ум. 01.03.1827) от брака с Екатериной Александровной Мансуровой (ум. 20.10.1831).

Бабушка (по линии матери): графиня Анна Андреевна Гудович (5.11.1818 — 25.6.1882). Она дочь генерал – майора, затем действительного тайного советника (1856) графа Андрея Ивановича Гудович (1781 – 1869) и Екатерины Николаевны Залесской.

Тётя (по линии отца): княжна Анна Алексеевна Орлова  (24.11.1828 – 08.01.1829), умерла в младенчестве.

Племянник: князь Николай Владимирович Орлов (12(24).03.1891 – 30.05.1961). Поручик лейб – гвардии Конной артиллерии. Женат с 12.04.1917 года на княжне императорской крови Надежде Петровне Романовой (03(15).03.1898 – 21.04.1988), дочери великого князя Петра Николаевича Романова (10.01.1864 – 17.06.1931) и великой княгини Милице Николаевне Черногорской (14.07.1866 – 05.09.1951). Разведены в марте 1940 года. Его вторая жена – Мэри (Марина) Shirk (ум. 10.11.1969). От первого брака имел двух дочерей – княжну Ирину Николаевну Орлову (27.03.1918 – 16.09.1989) и Ксению Николаевну Орлову (29.03.1921 – 17.08.1963).

Князь Алексей Николаевич Орлов скончался 02 октября 1916 года.

Фото с сайта: http://photoarchive.spb.ru

 

Источники:

1.      Волков С.В. Генералитет Российской империи: энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том 2 (Л-Я). –М.: ЗАО Центрполиграф, 2009. – 831 с. ( с. 253, 255-256).

2.      Гребельский П.Х. Князья, графы и дворяне Орловы, графы Орловы – Давыдовы. // Дворянские роды Российской империи. Т. 2. Князья. – СПБ.: ИПК «Вести», 1995. – с. 190 – 196.

3.      История родов русского дворянства. / сост. П.Н. Петров кн.2. – М.: Современник: Лексика, 1991. –319 с. (с. 36-39, 202-203, 265-269).

4.      Кригер Л.В. Благодатное Панино. Эталонные чернозёмы. – Воронеж: ООО «Творческое объединение «Альбом», 2010. – с. 24-25, 70.

5.      Пчелов Е.В. Романовы. История династии. –М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. – с. 316-318, 425-426).

6.      Русские портреты. XVIII и XIX столетий. Т.1. Вып. 4. –СПб., 1905. –с. 191-192; Т. 2. Вып. 4. –СПб., 1906. – с. 135- 138, 129, 156-161; Т. 4. Вып. 3. – СПб., 1908. – с. 111.

7.      Список генералам по старшинству. Составлен по 15.04.1914. -Петроград, 1914.

8.      Список генералам по старшинству. Составлен по 10.07.1916. -Петроград, 1916.

9.      Федорченко В.И. Двор российских императоров. – М.: ООО  «Издательство АСТ»; Красноярск: ООО КИ «Издательские проекты», 2004. – 588 с. (с. 341-342).

10.  Федорченко В.И. Дворянские роды, прославившие Отечество: Энциклопедия дворянских родов. – Красноярск: БОНУС; М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. – 464 с. (с. 314-317).

11.  Федорченко В.И. Императорский Дом. Выдающиеся сановники: Энциклопедия биографий. В 2 т. – Красноярск: БОНУС; М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. – Т.2. – 640 с. (с. 172-174).

12.  Федорченко В.И. Свита российских императоров. В 2-х кн. Кн. 2. М-Я. – М.: АСТ; Красноярск: Издательские проекты, 2005. – 533 с. (с. 131-137, 144-146).

http://ru.wikipedia.org/wiki/%CE%F0%EB%EE%E2%FB

 

Герб князей Орловых

Сведения предоставлены А.А. Семённиковым

 

Автор: AlexandrРубрика: Землевладельцы | Теги: князь Орлов Алексей, Князь Орлов Алексей Николаевич, Орлов, Орлов http://enc-panino.ru/?p=2954Алексей, Орлов Алексей Николаевич

Виктор Файбисович
 

Княжеская линия Орловых
 

В последние годы отечественные музеи предприняли весьма знаменательные попытки реконструкции художественных собраний русской аристократии — достаточно вспомнить масштабные выставки «Ученая прихоть. Коллекция князя Николая Борисовича Юсупова» (Москва, ГМИИ, 31.07.01–11.11.01; Петербург, ГЭ, 8.02.02–26.05.02) или «Строгановы. Меценаты и коллекционеры» (Петербург, ГЭ, 14.10.03–23.01.04).

Исторические реликвии князей Орловых (три жалованные грамоты и две фарфоровые вазы), завещанные музею покойным князем Николаем Владимировичем Орловым, праправнуком екатерининского вельможи Федора Григорьевича Орлова (последним представителем этого рода), доставленые из Нью-Йорка и переданные в конце 2006 года в Эрмитаж, стали для музея не только главными дарами 2007 года, но и послужили толчком к реконструкции некой коллекции «семейные реликвии Орловых», которая и предлагается читателю.

Как известно, граф Федор Григорьевич Орлов (8.II.1741–17.V.1796), один из главных участников переворота 1762 года, женат не был, но, по свидетельству великого князя Николая Михайловича, «имел от дочери московского купца Елизаветы Михайловны Гусятниковой (ум. 1791), выданной замуж за придворного камердинера Попова, и от Татьяны Федоровны Ярославовой — 6 сыновей и 2 дочерей». Алексея (1787—1862), Михаила (1788–1842), Григория (1790–1853), Федора (1792 — не позднее 1834) и Анну (1795–1830) за три недели до кончины их отца Екатерина Великая указом от 27 апреля 1796 года пожаловала потомственным дворянством. Императрица не сочла возможным позволить им унаследовать графский титул, но тридцать лет спустя Николай I возвел старшего сына Федора Григорьевича, Алексея, в графское достоинство; еще через тридцать лет Александр II даровал Алексею Федоровичу титул князя.

Княжеская ветвь Орловых пресеклась на четвертом колене: последний князь Орлов приходился Алексею Федоровичу правнуком.

Единственный сын основателя княжеского рода Орловых — князь Николай Алексеевич — был, несомненно, незаурядной личностью. Он родился 27 апреля 1827 года; получив первоначальное образование дома, юный князь Николай Орлов был определен в соученики к великому князю Константину Николаевичу и прослушал с ним курс законоведения, прочтенный бароном М.А.Корфом. С 1 февраля 1843 года Николай Орлов состоял пажом Высочайшего Двора; в августе 1845 года он выдержал офицерский экзамен при Пажеском корпусе и был выпущен корнетом в Л.-гв. Конный полк, которым командовал некогда его отец. В следующем году Орлов был прожалован во флигель-адъютанты, произведен в поручики и назначен состоять при великом князе Константине Николаевиче. В 1849 году князь Орлов принял участие в Венгерской кампании и за отличие в сражении при Дебрецене 21 июля 1849 года был произведен в ротмистры. В 1850–1852 годах князь Орлов сопровождал императора Николая I в его поездках по России и в заграничных путешествиях.

30 августа 1853 года князь Орлов был произведен в полковники; в следующем году император командировал его в распоряжение генерал-фельдмаршала И.Ф.Паскевича, осаждавшего Силистрию. При штурме турецкого форта Араб-Табия, состоявшемся в ночь с 16 на 17 мая 1854 года, князь Орлов получил девять тяжелых ран и лишился глаза. Наградой за его самоотверженность стали орден св. Георгия 4 степени и золотое оружие с надписью «за храбрость».

Залечивая раны, князь провел около полутора лет в Италии, занимаясь составлением «Очерка трехнедельного похода Наполеона против Пруссии в 1806 году». По возвращении на родину Николай Алексеевич был произведен 26 августа 1856 года в генерал-майоры с назначением в Свиту Его Императорского Величества.

В июле 1859 года князь Николай Орлов вступил на новое поприще: император назначил его чрезвычайным посланником и полномочным министром при Бельгийском дворе. Через десять лет, 15 декабря 1869 года, князь Н.А.Орлов был назначен чрезвычайным посланником в Австрию; в мае следующего года перемещен на ту же должность в Великобританию, а 14 декабря 1871 года — во Францию. Дипломатическая карьера князя Орлова развивалась параллельно военной: в 1861 году Александр II пожаловал его званием генерал-адъютанта, 30 августа 1865 года произвел в генерал-лейтенанты, а 16 апреля 1878 года — в генералы от кавалерии.

Князь Н.А.Орлов не унаследовал консервативных взглядов своего отца: он принадлежал к числу убежденных сторонников «великих реформ» императора Александра II, проповедовал веротерпимость и был врагом насилия. Записка «Об отмене телесных наказаний в России и в Царстве Польском», поданная им в 1861 году императору, имела широкий резонанс; следствием ее обсуждения стал Высочайший указ 17 октября 1863 года, превративший Россию, по выражению Д.А.Ровинского, «из битого царства в небитое».

Свой досуг князь посвящал истории и искусству; он составил превосходную коллекцию рисунков старых мастеров и собрал фамильные документы. Супруга Николая Алексеевича, Екатерина Николаевна, урожденная княжна Трубецкая, по материнской линии приходилась внучкой Ивану Васильевичу Гудовичу: по этой причине грамота, выданная ему Павлом I, также оказалась в архиве Орловых.

В 1870-х годах расстроенное здоровье заставило князя Н.А.Орлова поселиться близ Фонтенбло, в замке Бельфонтен (Chteau de Bellefontaine), приобретенном его тестем, князем Николаем Ивановичем Трубецким (1807 — 1874) в середине XIX века; жители общины Сануа (Samois), к которой принадлежал замок, до сих пор помнят о покровительстве, которое оказал общине князь Орлов во время прусской оккупации, последовавшей за Франкфуртским миром 1871 года1.

В 1884 году князь Орлов получил назначение на должность полномочного посла в Берлине; оно оказалось последним: 17 (29) марта 1885 года Николай Алексеевич скончался. Князья Н.И.Трубецкой и Н.А.Орлов похоронены в Сануа, на кладбище при капелле, выстроенной Николаем Трубецким.

Николай Алексеевич оставил двух сыновей — Алексея и Владимира. Алексей Николаевич (1867–1916) не дожил до пятидесяти и умер бездетным; продолжателем рода стал его младший брат князь Владимир Орлов, родившийся в последний день 1868 года, впоследствии генерал-лейтенант, генерал-адъютант, начальник Военно-походной канцелярии Николая II, а затем помощник по гражданским делам наместника Кавказа.

Образование князь Владимир Орлов получил в Пажеском корпусе и 1 сентября 1887 года вышел в Конную гвардию. 29 апреля 1894 года конногвардейский поручик князь Орлов женился на девятнадцатилетней княжне Ольге Константиновне Белосельской-Белозерской. Княжна родилась в Петербурге 12 ноября 1874 года; она была четвертым ребенком в семье князя Константина Эсперовича Белосельского-Белозерского и его жены Надежды Дмитриевны, урожденной Скобелевой: знаменитому генералу М.Д.Скобелеву Ольга Константиновна приходилась племянницей.

Петербургский салон Орловых в их доме на набережной Мойки, 90, отличался утонченным аристократизмом. Как сообщает хорошо осведомленный современник, в отличие от сестры, княгини Елены Кочубей, «Ольга Орлова <…> любила приемы у себя на Мойке. Особняк этот по внутренней обстановке походил на музей. У нее собирались дипломаты и дамы, щеголявшие в платьях от лучших портных Парижа»2. В 1911 году портрет княгини Орловой в интерьере ее дома написал Валентин Серов. «Как было не использовать исключительно нарядный облик княгини Ольги Орловой (урожденной княжны Белосельской), первой модницы Петербурга, тратившей на роскошные туалеты огромные средства и ими славившейся, — восклицает в своих воспоминаниях князь С.А.Щербатов3. В конце 1911 года В.А.Серов умер; недовольная портретом княгиня Орлова подарила шедевр Серова Музею Александра III с условием, что он никогда не будет выставляться в одном зале с портретом Иды Рубинштейн…

Чета Орловых принадлежала к близкому окружению императорской семьи. Князь Владимир Николаевич, страстный автолюбитель, приохотил императора к автомобилям, к которым государь питал первоначально большое недоверие. «Вернувшись в Царское Село, — вспоминал А.А.Мосолов о событиях 1903 года, — мы однажды увидели князя Владимира Орлова подъезжающим ко дворцу на элегантной машине («Делоне-Бельвилль»). После завтрака государь пожелал прокатиться на этой керосиновой штуке. Объехали кругом парка, и государь тотчас же посоветовал и государыне сделать «экскурсию». Орлов поспешил предложить машину их величествам. Прогулки сделались почти ежедневными, и это было тем легче, что гараж князя обогатился новыми, более усовершенствованными машинами. Князь, можно сказать, не отходил от руля машин. Он возил, куда было нужно, их величества. Боясь покушения или несчастного случая, он не позволял своему шоферу заменять себя.

Месяцев через шесть Фредерикс спросил государя, не желает ли царь приобрести сверхусовершенствованную машину. Царь ответил с поспешностью:

— Конечно, конечно... Мы злоупотребляем любезностью Орлова, и это становится неделикатным. Закажите две или три машины. Поручите это дело Орлову. Он разбирается в автомобилях лучше всякого профессионала.

В конце года императорский гараж был уже обставлен очень полно. Сначала появилось десять автомобилей, потом двадцать; выросла даже школа шоферов. Орлов продолжал лично возить царя.

И только тогда, когда фабрика прислала ему особо рекомендованного шофера (француза), князь согласился поручить ему драгоценную жизнь их величеств. Но даже и с этим новым шофером он принимал большие предосторожности, недели четыре он ездил с ним рядом, наблюдая...

Через несколько лет у царя образовался один из самых обширных автомобильных парков в Европе»4.

Однако близость Орлова к царской семье отнюдь не сводилась к функциям шофера, а его значение отнюдь не ограничивалось ролью лично преданного слуги.

«Бывший конногвардеец, чрезвычайно состоятельный, князь Владимир Орлов скоро стал одним из ближайших к их величествам лиц, — вспоминал А.А.Мосолов. — Культурный, любивший острое словечко, князь имел большой и заслуженный вес. Он стремился уберечь Россию от надвигавшейся катастрофы, которую предвидел и признаки которой сумел оценить. Без всякой заботы о личной карьере он был одинаково предан царю и идее монархизма в лучшем и наиболее возвышенном смысле. Состоя в переписке с видными политическими деятелями, он был хорошо осведомлен об окружающей его действительности и один из всей свиты был политически зрелым человеком. К его несчастию, окружение государыни было ему явно несимпатично, он не скрывал своего отношения к распутинскому штату, и императрице об этом доносили»5.

С этим мнением А.А.Мосолова совпадает непредвзятое суждение об Орлове французского посла в России Мориса Палеолога. В связи с усилением распутинской клики он записал в своем дневнике 28 сентября 1914 года: «Чтобы уравновесить зловредные происки этой шайки, я вижу около государя только одно лицо — начальника военной его величества канцелярии, князя Владимира Орлова, сына прежнего посла в Париже. Человек прямой, гордый, всей душой преданный императору, он с первого же дня высказался против Распутина и не устает бороться с ним, что, конечно, вызывает враждебное к нему отношение со стороны государыни и г-жи Вырубовой»6. Противостояние Распутину навлекло на князя Орлова опалу: он был удален от двора.

«Владимир Николаевич узнал о своей опале неприятным и неожиданным образом, — писал в своем дневнике Морис Палеолог 12 сентября 1915 года. — Сообщая великому князю Николаю о назначении его императорским наместником на Кавказе, царь прибавил к своему письму такой postscriptum: “Что касается Владимира Орлова, которого ты так любишь, я отдаю его тебе; он может быть тебе полезен для гражданских дел”. Великий князь, который связан тесной дружбой с Орловым, тотчас же через одного из своих адъютантов спросил его о том, что означает это неожиданное решение.

Несколькими часами позже Орлов узнал, что император, который собирался уехать в ставку верховного главнокомандующего, вычеркнул его имя из списка лиц, призванных занять место в поезде его величества; он естественно заключил отсюда, что Николай II не хотел его видеть. С полным достоинством он воздержался от всякой жалобы, от упреков, и отправился в путь в Тифлис.

Но, раньше чем удалиться, он хотел облегчить свою совесть. В письме, адресованном графу Фредериксу, министру двора, он умолял этого старого слугу открыть глаза монарху на гнусную роль Распутина и его сообщников, на которых он указывал, как на агентов Германии; он имел мужество окончить свое письмо следующим тревожным воплем: “Император не может более терять ни одного дня для того, чтобы освободиться от темных сил, которые его угнетают. В противном случае, скоро наступит конец Романовым и России”»7.

Резиденция кавказского наместника находилась в Тифлисе. Английская путешественница Сара Макнафтан свидетельствует, что и там князь Орлов сумел создать для себя княжескую обстановку. 1 января 1916 года она записала в своем дневнике: «…Вечером мы отправились в ложу Орлова на спектакль «Кармен». Это было очень по-русски и роскошно. В глубине ложи были две гостиные, где мы располагались для бесед между актами и где нам подавали чай, шоколад и т.п.»8. Через четырнадцать месяцев грянула февральская революция…

2 (15) марта 1917 года Николай II при отречении назначил Hиколая Hиколаевича Верховным главнокомандующим; Николай Николаевич с князем В.Н.Орловым выехали в ставку в Могилев. Однако по приезде в Ставку Верховный гланокомандующий получил из Петрограда текст присяги Временному правительству. Подписав присягу, великий князь объявил всем лицам своей Свиты, что Верховным главнокомандующим он не останется; его подчиненные дружно подали прошения об отставке, мотивируя их разными благовидными причинами.

Когда дежурный генерал П.К.Кондзеровский обратился к князю В.Н.Орлову с вопросом о причинах его отставки, генерал М.Е.Крупенский сказал: «Какая же может быть причина — довольно посмотреть на князя, и будет ясно, что он служить не может»9. Великий князь удалился в свою крымскую резиденцию; князь Владимир Николаевич последовал за ним. Весной 1917 года вся семья Орловых воссоединилась Крыму, где Владимир Николаевич и Ольга Константиновна Орлова присутствовали на свадьбе их единственного сына Николая.

Князь Николай Владимирович Орлов родился в Петербурге 12 марта 1896 года; он поступил в Александровский лицей и в 1915 году окончил его 71 курс. Затем он прошел ускоренный (восьмимесячный) курс Михайловского артиллерийского училища10 и в конце 1915 года вышел из него в Л-гв. Конную артиллерию прапорщиком; за год службы он был произведен в поручики и назначен флигель-адъютантом. После февральской революции князь Николай Орлов, подобно отцу, не счел для себя возможным остаться на службе Временному правительству. Впрочем, не менее веской причиной для его отставки была любовь: 10 апреля 1917 года, в Хараксе, имении великого князя Георгия Михайловича, князь Николай Владимирович Орлов обвенчался с великой княжной Надеждой Петровной, правнучкой императора Николая I, дочерью великого князя Петра Николаевича (1864–1931) и принцессы Черногорской Милицы (1866–1951). Для Надежды Петровны эти места были родными: она появилась на свет в Крыму, в Дюльбере (во дворце отца на мысе Мисхор).

Великая княжна Надежда родилась 3 марта 1898 года, и ко дню свадьбы ей исполнилось девятнадцать. Однако она успела уже пережить тяжелую потерю: Надежда Петровна предназначалась в жены великому князю Олегу Константиновичу — сыну знаменитого «К.Р.». Олег Константинович (р. 27.XI.1892) подавал блестящие надежды; в 1913 году он окончил Императорский Александровский лицей с серебряной медалью и вступил в Л.-гв. Гусарский полк корнетом. Не дожив до двадцати двух лет, 12 октября 1914 года он умер от тяжелой раны, полученной им в первом же бою Германской войны.

Два года — с весны 1917 до весны 1919 года супруги Орловы провели в Крыму. 17 марта 1918 года в Кореизе у них родилась дочь Ирина; через несколько дней над ними нависла смертельная опасность: в апреле 1918 года в Ялтинском совете возобладало мнение о необходимости казни всех Романовых, проживавших в Крыму.

Члены Императорского дома находились под домашним арестом; императрица Мария Феодоровна, великий князь Александр Михайлович, великая княгиня Ксения Александровна и их сыновья были переведены в Дюльбер, имение великого князя Петра Николаевича, заключенного в собственном поместье. Там же, в Дюльбере, который находился вблизи Ай-Тодора, под домашним арестом проживали великий князь Николай Николаевич со своей супругой великой княгиней Анастасией Николаевной и ее сыном князем Сергеем Георгиевичем Романовским, герцогом Лейхтенбергским. Все они состояли пленниками Севастопольского совета, однако Ялтинский совет постоянно оспаривал суверенитет Севастопольского и пытался отобрать у него пленников. Между тем охраной заключенных, наряженной от Севастопольского совета, командовал большевик Задорожный, питавший известное уважение и симпатию к великому князю Александру Михайловичу, под началом которого служил когда-то в Севастопольской летной школе.

Однажды от расправы ялтинских якобинцев он спас и князя Николая Орлова. «В своих постоянных сношениях с Москвою, — вспоминал впоследствии великий князь Александр Михайлович, — Ялтинский совет нашел новый повод для нашего преследования. Нас обвинили в укрывательстве генерала Орлова, подавлявшего революционное движение в Эстонии в 1907 году. <…> В соседнем с нами имении действительно проживал бывший флигель-адъютант Государя князь Орлов, женатый на дочери Вел. Кн. Петра Николаевича, но он не имел ничего общего с генералом Орловым. Даже наш непримиримый ялтинский ненавистник согласился с тем, что князь Орлов по своему возрасту не мог быть генералом в 1907 году. Все же он решил арестовать князя, чтобы предъявить его эстонским товарищам.

— Ничего подобного вы не сделаете, — возвысил голос Задорожный, который был крайне раздражен этим вмешательством. — В предписании из Москвы говорится о бывшем генерале Орлове, и это не дает вам никакого права арестовать бывшего князя Орлова. Со мной этот номер не пройдет. Я вас знаю. Вы его пристрелите за углом и потом будете уверять, что это был генерал Орлов, которого я укрывал. Убирайтесь вон»11.

Для родителей князя Николая Владимировича тяготы пребывания в Крыму усугублялись и личной драмой: князь Владимир Николаевич оставил Ольгу Константиновну, увлекшись Елизаветой Александровной Людерс-Веймарн12.

В апреле 1918 года Крым был оккупирован немцами, и императрица Мария Федоровна переехала в Харакс — имение великого князя Георгия Михайловича, расположенное неподалеку от Ай-Тодора. Великая княгиня Ксения Александровна с семьей вернулась к себе в Ай-Тодор. Великие князья Николай Николаевич и Петр Николаевич с семьями остались в Дюльбере под охраной белых офицеров.

Весной 1919 года Георг V Английский направил к берегам Крыма линкор «Мальборо», но императрица Мария Федоровна согласилась взойти на его борт лишь при условии, что англичане спасут вместе с нею всех, кому угрожает опасность.

Среди тех, кто воспользовался великодушием Марии Федоровны, были княгиня Ольга Константиновна и ее сын, князь Николай Владимирович с женой Надеждой Петровной и годовалой дочерью Ириной. Князь Владимир Николаевич покинул Крым месяцем ранее13.

11 апреля линкор «Мальборо» снялся с якоря и взял курс на Константинополь. На его борту родину покинула и семья Орловых. 20 апреля 1919 года княгиня Ольга Константиновна, князь Николай Владимирович и княгиня Надежда Петровна с годовалой дочерью Ириной сошли на берег Мальты; они остановились в городке Слим, в гостинице «Империаль». С Мальты Орловы перебрались во Францию14, где уже обосновался князь Владимир Николаевич; после развода с Ольгой Константиновной он обвенчался в 1920 году с Е.А.Людерс-Веймарн (1883–1969)15.

Княгиня Ольга Константиновна прожила на чужбине недолго: она скончалась 26 октября 1923 года, неполных сорока девяти лет. Князь Владимир Николаевич пережил ее на четыре года; подобно своему отцу, В.Н.Орлов провел свои последние годы в замке Бельфонтен и скончался там 29 августа 1927 года.

Сын его, князь Николай Владимирович, как большинство русских эмигрантов, непрестанно анализировал причины, приведшие Россию к великим потрясениям. Особенно интересовала князя Н.В.Орлова история гибели императорской семьи. Через офицера американского Красного Креста он приобрел в Вене у проживавшей там дочери Григория Распутина М.Г.Соловьевой несколько важных документов и 12 июля 1922 года (вместе с американцем В.А.Чанлером) передал их следователю Н.А.Соколову16, продолжающему сбор материалов об убийстве царской семьи17.

Союз князя Николая Владимировича и Надежды Петровны продлился почти двадцать три года; их дочери Ирина и Ксения (родившаяся 27 марта 1921 года) были уже навыданье, когда в марте 1940 года брак Николая Владимировича и Надежды Петровны был расторгнут. В том же году князь Н.В.Орлов пересек океан и поселился в Нью-Йорке. Там он вступил в свой второй брак: Николай Владимирович женился на Марине Маршалл, рожденной Чак.

Орловы жили в доме 27 на 62-й улице в Ист-Энд, неподалеку от музея «Метрополитен».

Очевидно, некий камертон мировоззрению князя Н.В.Орлова был задан не только семейными традицями, позволявшими ему постоянно ощущать свою причастность к русской истории, но и принадлежностью Николая Владимировича к лицейскому братству. 19 октября 1918 года императрица Мария Федоровна записала в своем дневнике: «Трое юных лицеистов — Ферзены и Орлов — преподнесли мне чудесный букет роз — сегодня у них праздник»18. Князь Николай Владимирович и на чужбине был верен «прекрасному союзу», объединявшему лицеистов с пушкинских времен. 19 октября 1940 года на празднование 129-й лицейской годовщины в Нью-Йорке собралось более двадцати выпускников Александровского лицея; об их числе нетрудно судить по памятной фотографии. Мы не найдем среди них нашего героя: фотокамера находилась в его руках19. Однако и этот снимок говорит нам о князе Николае Орлове не меньше, чем о тех, кого запечатлел его аппарат: выпускников Александровского лицея привела на эту встречу безответная любовь к отчизне.

12 июня 1959 года князь составил свое завещание, по которому все, что он имел, должно было быть передано его «дорогой и любимой жене» Марине, — за исключением нескольких предметов, которые предназначались для возвращения на родину, в память о князе.

Завещание оказалось своевременным: князь Николай Владимирович скончался 30 мая 1961 года на шестьдесят шестом году жизни…

19 декабря 1968 года вдова Николая Владимировича Марина Орлова (она не называла себя княгиней) сочла необходимым составить свое завещание, в котором исполнение последней воли князя Николая Владимировича возложила на Ирину Адама-Зилистра — его старшую дочь от первого брака20. Через несколько дней Марина Орлова скончалась в своей квартире на Моррис-авеню в Бронксе, в Нью-Йорке — уже 28 января 1969 года ее завещание было принято к исполнению.

Однако и Ирина Николаевна не сумела исполнить волю своего отца; она скончалась в Вилласерфе, близ Фонтенбло, 16 сентября 1989 года21.

С этого времени формальные исполнители завещания искали способ передать предметы, завещанные России, самостоятельно.

Весной 2007 года транспортная фирма «Хепри» доставила в Эрмитаж пять предметов, завещанных России князем Н.В.Орловым. Вазы нуждались в реставрации; восстановительные работы успешно провела Н.А.Большакова. В Дни Эрмитажа, в декабре 2007 года, орловские вазы и патенты были торжественно представлены публике в Гербовом зале Зимнего дворца.
 

Примечания

1. Позиция, занятая Россией во франко-прусском конфликте, обусловила неучастие в нем Австрии, убежденного врага Пруссии. Поэтому во время военных действий во Франции просьбы русского посла прусское командование исполняло беспрекословно.

2. Мосолов А.А. При дворе последнего Российского императора. М., 1993. С. 74.

3. Щербатов С.А. Художник в ушедшей России. М.: Согласие, 2000. С. 271.

4. Мосолов А.А. Указ.соч. С. 176–177.

5. Мосолов А.А. Указ.соч. С. 111.

6. Палеолог М. Царская Россия во время мировой войны. М.: Международные отношения, 1991. С. 59.

7. Там же. С. 110.

8. Macnaughtan S. My war experiences in two continents. L., 1919. С. 219.

9. Кондзеровский П.К. В ставке верховного. 1914-1917. Воспоминания Дежурного Генерала при Верховном Главнокомандующем. Серия: Военно-историческая библиотека. Париж: Военная быль, 1967. С. 117.

10. С начала Первой мировой войны училище перешло на ускоренный восьмимесячный курс обучения. Молодые люди выпускались в чине прапорщика.

11. Александр Михайлович, великий князь. Воспоминания. М.: Захаров, 2001. С. 292–293.

12. Императрица Мария Федоровна, искренне любившая князя В.Н.Орлова, не одобряла его увлечение Елизаветой Александровной Людерс-Веймарн и сочувствовала княгине Ольге Константиновне. См.: Дневники императрицы Марии Федоровны (1914–1920, 1923 годы) М.: Вагриус, 2005. С. 185, 236 и 259.

13. Кн. В.Н.Орлов намеревался покинуть Крым в конце сентября 1917 года, однако ему пришлось отложить отъезд до весны: 11 (ст.ст.) марта 1918 года императрица Мария Федоровна записала в своем дневнике, что доктор Малама рассказал ей «об Орлове, который находится на пути во Францию, разумеется, вместе с мадам». — Дневники императрицы Марии Федоровны С. 309.

14. Великие князья Николай и Петр Николаевичи с семействами дошли с императрицей Марией Федоровной на линкоре «Мальборо» до Принкипо (Prinkipo) — самого большого из Принцевых островов в Мраморном море, с небольшим греческим городком того же имени, где пересели на корабль «Лорд Нельсон» и высадились в Генуе.

15. Для Е.А.Людерс-Веймарн этот брак также был вторым: в первом браке она была за ротмистром Н.И.Кавелиным.

16. См.: Протокол о передаче следователю по особо важным делам Н.А. Соколову ряда документов князем Н.В. Орловым и Вильямом Астером Чанлером, 12 июля 1922 г.] // Соколов Н.А. Предварительное следствие 1919–1922 гг.: [Сб. материалов] / Сост. Л.А. Лыкова. М.: Студия ТРИТЭ; Рос. Архив, 1998. С. 352–353.

17. Князь оказывал Соколову поддержку, и некоторое время следователь жил в доме Орловых. 23 ноября 1924 г. он скончался от разрыва сердца в местечке Сальбри; после его смерти князь Н.В.Орлов опубликовал материалы, которые не решалась оставить у себя вдова Соколова, опасавшаяся длинной руки ЧК. Книге Н.А.Соколова Николай Владимирович предпослал свое предисловие.

18. Дневники императрицы Марии Федоровны. С. 268.

19. Эта фотография впервые опубликована С.М.Некрасовым в кн.: Некрасов С.М. Лицейская лира. Лицей в творчестве его воспитанников. СПб.; Вита Нова, 2007. С. 283.

20. 27.IV.1940 г. Ирина Николаевна вышла замуж за барона Херберта фон Вальштеттена. Супруги развелись в 1946 г.; 8 января 1960 г. Ирина Николаевна заключила брак с Энтони Адама-Зилистра (1902–1982).

21. Надежда Петровна, первая супруга князя Н.В.Орлова, скончалась в Шантильи 21 апреля 1988 г. Ее младшая дочь Ксения скончалась еще ранее, 7 августа 1963 г. в Эннордре, во Франции.http://d1825.ru/viewtopic.php?id=1474