Если бы у Коли и Оли спросили в тот день:
«Какой самый короткий месяц в году?»
– они бы не задумываясь ответили: «Медовый».
Только через четыре месяца после его начала, когда у Оли впервые возникла потребность в платье (во всяком случае, в выходном),
они с Колей вышли из своей комнаты в общежитии,
держа в руках отрез крепдешина, купленный
молодым на свадьбу в складчину всеми студентами
и преподавателями родного техникума, и направились
к дамскому портному Перельмутеру.
В тот день Коля точно знал,
что его жена – cамая красивая женщина в мире,
Оля точно знала,
что ее муж – самый благородный и умный мужчина,
и оба они совершенно не знали дамского портного
Перельмутера, поэтому не задумываясь нажали кнопку
его дверного звонка.
– А-а!.. – закричал портной, открывая им дверь.
– Ну наконец-то! – закричал этот портной, похожий
на Людвига ван Бетховена, каким гениального музыканта
рисуют на портретах в тот период его жизни,
когда он уже сильно постарел.
– Ты видишь, Римма? – продолжал Перельмутер, обращаясь
к кому-то в глубине квартиры.
– Между прочим, это клиенты! И они все-таки пришли!
А ты мне еще говорила, что после того, как я четыре года
назад сшил домашний капот для мадам Лисогорской,
ко мне уже не придет ни один здравомыслящий человек!
– Мы к вам по поводу платья, – начал Коля. – Нам сказали...
– Слышишь, Римма?! – перебил его Перельмутер.
– Им сказали, что по поводу платья – это ко мне.
Ну слава тебе, Господи! Значит, есть еще на земле нормальные люди.
А то я уже думал, что все посходили с ума. Только и слышно вокруг:
«Карден!», «Диор!», «Лагерфельд!»... Кто такой этот Лагерфельд,
я вас спрашиваю? – кипятился портной, наступая на Колю.
– Подумаешь, он одевает английскую королеву! Нет, пожалуйста,
если вы хотите, чтобы ваша жена в ее юном возрасте выглядела
так же, как выглядит сейчас английская королева,
можете пойти к Лагерфельду!..
– Мы не можем пойти к Лагерфельду, – успокоил портного Коля.
– Так это ваше большое счастье! – в свою очередь успокоил его портной.
– Потому что, в отличие от Лагерфельда, я таки действительно
могу сделать из вашей жены королеву.
И не какую-нибудь там английскую! А настоящую королеву красоты!
Ну а теперь за работу...
Но вначале последний вопрос:
вы вообще знаете, что такое платье? Молчите! Можете не отвечать.
Сейчас вы мне скажете: рюшечки, оборочки, вытачки... Ерунда!
Это как раз может и Лагерфельд. Платье – это совершенно другое.
Платье, молодой человек, это прежде всего кусок материи,
созданный для того, чтобы закрыть у женщины все, на чем мы
проигрываем, и открыть у нее все, на чем мы выигрываем.
Понимаете мою мысль?
Допустим, у дамы красивые ноги. Значит, мы шьем ей что-нибудь
очень короткое и таким образом выигрываем на ногах.
Или, допустим, у нее некрасивые ноги, но красивый бюст.
Тогда мы шьем ей что-нибудь длинное. То есть закрываем ей ноги.
Зато открываем бюст, подчеркиваем его и выигрываем уже на бюсте.
И так до бесконечности...
Ну, в данном случае, – портной внимательно посмотрел на Олю,
– в данном случае, я думаю, мы вообще ничего открывать
не будем, а будем, наоборот, шить что-нибудь очень строгое,
абсолютно закрытое от самой шеи и до ступней ног!
– То есть как это «абсолютно закрытое»? – опешил Коля.
– А... на чем же мы тогда будем выигрывать?
– На расцветке! – радостно воскликнул портной.
– Эти малиновые попугайчики на зеленом фоне, которых вы
мне принесли, по-моему, очень симпатичные!
– И, схватив свой портняжный метр, он начал ловко обмерять
Олю, что-то записывая в блокнот.
– Нет, подождите, – сказал Коля, – что-то я не совсем понимаю!..
Вы что же, считаете, что в данном случае мы уже вообще ничего
не можем открыть?
А вот, например, ноги... Чем они вам не нравятся?
Они что, по-вашему, слишком тонкие или слишком толстые?
– При чем здесь... – ответил портной, не отрываясь от работы.
– Разве тут в этом дело? Ноги могут быть тонкие, могут быть
толстые. В конце концов, у разных женщин бывают разные ноги.
И это хорошо! Хуже, когда они разные у одной...
– Что-что-что? – опешил Коля.
– Может, уйдем отсюда, а? – спросила у него Оля.
– Нет, подожди, – остановил ее супруг.
– Что это вы такое говорите, уважаемый? Как это – разные?! Где?!
– А вы присмотритесь, – сказал портной.
– Неужели вы не видите, что правая нога у вашей очаровательной
жены значительно более массивная, чем левая.
Она... более мускулистая...
– Действительно, – присмотрелся Коля.
– Что это значит, Ольга? Почему ты мне об этом ничего не говорила?
– А что тут было говорить? – засмущалась та.
– Просто в школе я много прыгала в высоту. Отстаивала спортивную
честь класса. А правая нога у меня толчковая.
– Ну вот! – торжествующе вскричал портной.
– А я о чем говорю! Левая нога у нее нормальная. Человеческая.
А правая – это же явно видно, что она у нее толчковая.
Нет! Этот дефект нужно обязательно закрывать!..
– Ну допустим, – сказал Коля. – А бюст?
– И этот дефект тоже.
– Что – тоже? Почему? Мне, наоборот, кажется, что на ее бюсте
мы можем в данном случае... это... как вы там говорите,
сильно выиграть... Так что я совершенно не понимаю,
почему бы нам его не открыть?
– Видите ли, молодой человек, – сказал Перельмутер,
– если бы на моем месте был не портной, а, например, скульптор,
то на ваш вопрос он бы ответил так:
прежде чем открыть какой-либо бюст, его нужно как минимум
установить. Думаю, что в данном случае мы с вами имеем ту же
проблему. Да вы не расстраивайтесь! Подумаешь, бюст!
Верьте в силу человеческого воображения!
Стоит нам правильно задрапировать тканью даже то, что мы
имеем сейчас, – и воображение мужчин легко дорисует
под этой тканью такое, чего мать-природа при всем своем
могуществе создать не в силах. И это относится не только
к бюсту. Взять, например, ее лицо. Мне, между прочим, всегда
было очень обидно, что такое изобретение древних восточных
модельеров, как паранджа...
– Так вы что, предлагаете надеть на нее еще и паранджу? –
испугался Коля.
– Я этого не говорил...
– Коля, – сказала Оля, – давай все-таки уйдем.
– Да стой ты уже! – оборвал ее муж.
– Должен же я, в конце концов, разобраться... Послушайте... э...
не знаю вашего имени-отчества... ну, с бюстом вы меня убедили...
Да я и сам теперь вижу... А вот что если нам попробовать
выиграть ну, скажем, на ее бедрах?
– То есть как? – заинтересовался портной.
– Вы что же, предлагаете их открыть?
– Ну зачем, можно же, как вы там говорите, подчеркнуть...
Сделать какую-нибудь вытачку...
– Это можно, – согласился портной. – Только сначала вы мне
подчеркнете, где вы видите у нее бедра, а уже потом я ей
на этом месте сделаю вытачку. И вообще, молодой человек,
перестаньте морочить мне голову своими дурацкими советами!
Вы свое дело уже сделали. Вы женились.
Значит, вы и так считаете свою жену самой главной красавицей
в мире. Теперь моя задача – убедить в этом еще хотя бы
нескольких человек. Да и вы, барышня, тоже –
«пойдем отсюда, пойдем»! Хотите быть красивой – терпите! Все.
На сегодня работа закончена. Примерка через четыре дня.
Через четыре дня портной Перельмутер встретил Колю и Олю
прямо на лестнице. Глаза его сверкали.
– Поздравляю вас, молодые люди! – закричал он.
– Я не спал три ночи. Но, знаете, я таки понял, на чем в данном
случае мы будем выигрывать. Кроме расцветки, естественно.
Действительно на ногах! Да, не на всех. Правая нога у нас, конечно,
толчковая, но левая-то – нормальная. Человеческая!
Поэтому я предлагаю разрез. По левой стороне.
От середины так называемого бедра до самого пола. Понимаете?
А теперь представляете картину:
солнечный день, вы с женой идете по улице. На ней новое платье
с разрезом от Перельмутера. И все радуются!
Окружающие – потому что они видят роскошную левую ногу вашей
супруги, а вы – потому что при этом они не видят ее менее
эффектную правую! По-моему, гениально!
– Наверное... – кисло согласился Коля.
– Слышишь, Римма! – закричал портной в глубину квартиры.
– И он еще сомневается!..
Через несколько дней Оля пришла забирать свое платье уже без Коли.
– А где же ваш достойный супруг? – спросил Перельмутер.
– Мы расстались... – всхлипнула Оля. – Оказывается, Коля не ожидал,
что у меня такое количество недостатков.
– Ах вот оно что!.. – сказал портной, приглашая ее войти.
– Ну и прекрасно, – сказал этот портной, помогая ей застегнуть
действительно очень красивое и очень идущее ей платье.
– Между прочим, мне этот ваш бывший супруг сразу не понравился.
У нас, дамских портных, на этот счет наметанный глаз.
Подумаешь, недостатки!
Вам же сейчас, наверное, нет восемнадцати.
Так вот, не попрыгаете годик-другой в высоту – и обе ноги у вас
станут совершенно одинаковыми. А бедра и бюст...
При наличии в нашем городе рынка «Привоз»...
В общем, поверьте мне, через какое-то время вам еще придется
придумывать себе недостатки. Потому что, если говорить
откровенно, мы, мужчины, женскими достоинствами только
любуемся. А любим мы вас... я даже не знаю за что.
Может быть, как раз за недостатки.
У моей Риммы, например, их было огромное количество.
Наверное, поэтому я и сейчас люблю ее так же, как и в первый
день знакомства, хотя ее уже десять лет как нету на этом свете.
– Как это нету? – изумилась Оля.
– А с кем же это вы тогда все время разговариваете?
– С ней, конечно! А с кем же еще? И знаете, это как раз главное,
что я хотел вам сказать про вашего бывшего мужа.
Если мужчина действительно любит женщину,
его с ней не сможет разлучить даже такая серьезная неприятность
как смерть! Не то что какой-нибудь там полусумасшедший портной
Перельмутер... А, Римма, я правильно говорю?
Слышите, молчит. Не возражает... Значит, я говорю правильно…
(Георгий Голубенко)
Cпасибо за внимание!
|
|
