Подай мне, Господи, ума,
Ты знаешь, мир без мысли пуст.
Слова я подберу сама,
Исторгнув их из этих уст.
Пусть молвят грешные уста
О нищете и зле сердец,
Чья суть животная пуста,
Бесславен путь, жесток конец.

Подай мне, Господи, любви,
Ты видишь, мир безумьем клят.
Мои сомненья умали, -
Иных не надобно наград.
Пусть будет толика тепла
Моим успехом в жизни той,
Что я измерить не смогла
Твоею жертвою святой.

Пошли мне, Господи, врагов,
Чьи аргументы грязь и ложь,
Кто за пятак убить готов,
Чья правда - деньги, сила - нож.
Пусть мне достанется хула,
Что предназначена Тебе,
Узнаю я - не зря жила.
Не откажи своей рабе!

Пошли мне, Господи, глоток
Воды святой и хлеба кус,
Ещё пошли в саду цветок
И воздуха студёный хруст...
Я слишком многого прошу.
Прости же мне, Спаситель мой,
Что вновь перед тобой грешу,-
Ты знаешь Сам, как быть со мной!
2009 г.

я целый век к тебе не прикасался…
не уходи… я ждал тебя давно…
вкус поцелуя на губах остался…
свеча горит… не выпито вино…


не уходи… вся тяжесть от разлуки
виски припорошила сединой…
тебя в ночи все ищут мои руки…
и святы дни, что ты была со мной…


не уходи… и мой не в силах разум
постичь тебя… и тайны твоей суть…
не исчезай невысказанной фразой…
хоть мимолетно… в моей жизни…
будь…

не уходи..


© Copyright: Фаина Мухамадеева, 2016
Свидетельство о публикации №116040801389

Мелодию на звездном саксофоне
играл чудак на пристани любви.
Весь мир склонялся перед ним в поклоне
и замирали соловьи.

И в чудеса готов был свято верить,
кто эту песню сердцем принимал.
Она звала, и открывала двери
туда, где каждый крылья обретал.

И был привычный ход вещей нарушен
и вдруг совсем обычные слова,
взлетая в небо, окрыляли души,
переплетались в танце, как трава.

У вечности на тоненькой ладони
звучала песня вновь и вновь.
Чудак играл на звездном саксофоне
мелодию с названием "Любовь"...

Юличъ


Пиши ему красивые слова,
Попробуй объяснить, начни с истока.
Звони, молчи, дыши на грани шока,
Пиши ему красивые слова.
Ему, возможно, тоже ОДИНОКО,
Пиши ему красивые слова,
И пусть, в итоге, будет мало прока,
И не закружится от счастья голова.
Переболев, с другим не будь жестока.
Пиши ему красивые слова.


© Copyright: Юличъ, 2011
Свидетельство о публикации №11112280796

"Мои мечты и чувства в сотый раз
Идут к тебе дорогой пилигримов"
В. Шекспир

Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы,
идут по земле пилигримы.
Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета.
За ними поют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звезды горят над ними,
и хрипло кричат им птицы:
что мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным,
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
...И, значит, остались только
иллюзия и дорога.
И быть над землей закатам,
и быть над землей рассветам.
Удобрить ее солдатам.
Одобрить ее поэтам.

Любовь измеряется мерой прощения,
привязанность - болью прощания,
а ненависть - силой того отвращения,
с которым ты помнишь свои обещания.

И тою же мерой, с припадками ревности,
тебя обгрызают, как рыбы-пирании,
друзья и заботы, источники нервности,
и все-то ты знаешь заранее...

Кошмар возрастает в пропорции к сумме
развеявшихся иллюзий.
Ты это предвидел. Ты благоразумен,
ты взгляд своевременно сузил.

Но время взрывается. Новый обычай
родится как частное мнение.
Права человека по сущности - птичьи,
а суть естества - отклонение,

свобода - вот ужас. Проклятье всевышнее
Адаму, а Еве напутствие...
Не с той ли поры, как нагрузка излишняя,
она измеряется мерой отсутствия?

И в липких объятиях сладкой беспечности
напомнит назойливый насморк,
что ценность мгновенья равна Бесконечности,
деленной на жизнь и помноженной на смерть.

Итак - подытожили. Жизнь - возвращение
забытого займа, сиречь - завещание.
Любовь измеряется мерой прощения,
привязанность - болью прощания... (с)

Блог для души. В сапогах не входить.