Воспитывался приёмышем в доме князей Юрия и Николая Никитичей Трубецких, но не мог быть их единокровным братом, поскольку генерал–фельдмаршал Никита Юрьевич Трубецкой скончался в 1767 году, а Инзов родился 23 декабря 1768-го. Поэтому о его происхождении (Инзов — то есть «иначе зовут») ходили самые противоречивые слухи, вплоть до того, что он происходит из рода Романовых. Во всяком случае, его родители — из круга высшей аристократии.
Рос Иван Никитич в более чем просвещённой среде. Братья Трубецкие — рельефные фигуранты своего времени. Николай ссылался как один из главных членов общества мартинистов, но затем был сенатором, вместе с братом они основали Типографическую компанию (1784). Юрий — член–основатель Дружеского учёного общества (1781), друг Н. М. Карамзина.
Обучался Инзов в Благородном пансионе при Московском университете, обладал широчайшей эрудицией, свободно владел несколькими европейскими языками, собрал чрезвычайно солидную библиотеку. Военную службу начал в 1785 году кадетом в Сумском легкоконном (затем гусарском) полку, в 1786-м переведён в Тульский пехотный полк, в 1789-1791 годах участвовал в боевых действиях в составе Нарвского пехотного (1789) и Московского гренадёрского (1791) полков, в том числе в блокаде Измаила, Бендер, сражении под Манчином; 18 июля 1791-го произведён в поручики.
С 1791 года — флигель-адъютант в штате генерал–аншефа князя Н. В. Репнина, который доверительно поручал молодому Инзову самые ответственные миссии, включая дипломатические, приблизил и ввёл его в круг выдающихся людей своего времени. Иван Никитич воевал за Дунаем, затем в Польше; секунд–майор (1794), адъютант Репнина в майорском чине (1795), с конца 1796-го — инспекторский адъютант, в 1798-м находился при посольстве Репнина в Берлине и Вене, участник Итальянского похода и боевых действий против французов (1799), сражался при Тербии и Нови, с 13 октября — подполковник, командир Апшеронского мушкетерского полка, с 26 декабря 1799 года —полковник. По окончании боевых действий квартировал с полком в Ровно.
18 ноября 1804-го Инзов произведён в генерал–майоры с переводом в Киевский гренадёрский полк. По инициативе командующего армией М. И. Голенищева–Кутузова назначен при нём дежурным генералом (1805), был в битвах при Кремсе и Аустерлице. По возвращении из Европы — вновь командир Киевского гренадёрского полка. В следующем году переведен в Днестровскую армию командиром бригады 10-й пехотной дивизии, был под Хотином, награждён орденом Св. Георгия 4-й степени. В 1809-м сражался с австрийскими войсками, в 1810-м — при Силистрии, Шумле, Никополе, заслужил золотую шпагу, украшенную алмазами «За храбрость», был назначен командиром 10-й дивизии. В следующем году переведён в армию Багратиона, служил в Волжской и Подольской губерниях, в начале 1812-го — командир 9-й пехотной дивизии, с марта исполнял обязанности начальника главного штаба 3-й Западной резервной армии генерала от кавалерии графа А. П. Тормасова. Когда эта армия поступила под начало адмирала П. В. Чичагова, получил 10-ю дивизию, участвовал в битве при Березине.
С 3 июля 1813 года Инзов — дежурный генерал Польской армии, сражался при Бауцене, Дрездене, Лейпциге и др. Генерал–лейтенант (14 августа 1814 г.), начальник штаба 2-й армии (21 декабря 1815 г.), командир 18-й пехотной дивизии (9 апреля 1816 г.). Людовик XVIII наградил его орденом Почетного легиона с примечательной мотивацией — за человеколюбивое отношение к пленным французам.
10 января 1818 года Иван Никитич назначен главным попечителем и председателем Попечительского комитета об иностранных поселенцах южного края России, резиденция находилась в Екатеринославе. С 15 июня 1820 года параллельно — полномочный наместник Бессарабской области. 17 июля 1822 года, в связи с отпуском графа А. Ф. Ланжерона, получил в управление новороссийские губернии: официально — до 7 мая 1823-го, фактически — дольше, до приезда М. С. Воронцова и передачи дел.
Величайшая заслуга Инзова — активное участие в водворении в подведомственном ему регионе 20 000 болгарских переселенческих семей, каковые устроились здесь очень комфортно, были зажиточны, буквально боготворили своего доброго, заботливого попечителя. Иван Никитич находил общий язык с немецкими меннонитами и в целом способствовал процветанию немецких колоний, устраивал дела швейцарских переселенцев и т. д. Сменив Ланжерона, он начал осуществлять и ряд значимых для Одессы проектов: ходатайствовал перед высшим начальством о необходимости мощения и водоснабжения города, заказал скульптору Мартосу проект памятника де Ришелье и др. Эти его начинания были реализованы уже М. С. Воронцовым.
После передачи управления Воронцову продолжал жить в Кишинёве, где, помимо прочего, курировал деятельность Библейского общества. Как и Трубецкие, был членом двух масонских лож — разумеется, до 1822 года, когда находящиеся на государственной службе лица официальной подпиской должны были заявлять о своей непричастности к тайным обществам. В 1820-1823 годах покровительствовал приписанному к его ведомству ссыльному А. С. Пушкину, к которому относился по–отечески трогательно, ссужал деньгами, наставлял, прощал шалости, разрешал надолго отлучаться из Кишинёва, прикрывал от высшего начальства, что мог себе позволить, поскольку к нему благоволил император Александр I. В марте 1824 года поэт вернул своему покровителю давний долг, 360 рублей, после получения своих первых весьма солидных литературных гонораров.
25 июня 1828 года Инзов был произведён в генералы от инфантерии. С 1 июня 1833 года до самой кончины жил в Одессе, оставаясь в прежней должности. Обитал в доме по улице Ришельевской, в квартале меж улицами Почтовой и Еврейской. Постоянно делал благотворительные взносы в пользу неимущих, сирот, одесских человеколюбивых организаций. Никогда не был женат, отличался простотой в быту, истинно христианской добротой. Последнюю Высочайшую награду — бриллиантовые знаки ордена Св. Александра Невского — получил 29 марта 1836 года. Замечательное книжное собрание Инзова растворилось в фондах Городской публичной библиотеки.
Скончался этот во всех отношениях достойнейший человек 27 мая 1845 года на 78-м году жизни. После отпевания в кафедральном соборе преосвященным Гавриилом, архиепископом херсонским и таврическим, был погребен на Городском кладбище со всеми почестями, полагающимися чину и заслугам, включая троекратный ружейный залп. На погребении от имени благодарных немецких колонистов выступил местный евангелический пастор Флетницер. Полтора года спустя признательные болгарские колонисты буквально на руках перенесли саркофаг с прахом Инзова в Болград, где впоследствии воздвигли монументальный памятник своему благодетелю.
Представленный ниже документ с автографом (из Государственного архива Одесской области) относится как раз ко времени управления Инзовым новороссийскими губерниями, когда Ивану Никитичу пришлось заниматься самыми непредсказуемыми делами.
Сюжет этот, на мой взгляд, чрезвычайно интересен и даёт повод коснуться обстоятельств постройки и дальнейшей эволюции так называемого Чудного дома (на углу Преображенской и Елисаветинской улиц) и соответствующих изменений Высочайше утверждённого плана Одессы.
В последнее время прорабатывается вопрос о месте установки мемориальной доски Инзову. Здесь два варианта: на месте дома по Ришельевской, где он жил (но местоположение нуждается в чётком документальном уточнении) либо на доме по ул. Пушкинской, 44, который репрезентует Контору иностранных поселенцев. Как по мне, второй вариант более предпочтителен, поскольку прекрасно сохранившееся здание и строилось под эту Контору на месте прежней, хотя уже и после ухода Инзова. В дальнейшем представительное это сооружение, возведённое по проекту архитектора Гаэтано Даллаква, служило офисом Управления госимуществ.
Автор: Олег Губарь, краевед
Традиция проводить время на пляже появилась в Одессе еще в XIX веке. В городе, известном своими «морскими купаниями», каждый год отдыхали более 20 тысяч приезжих — столько же, сколько на остальных курортах страны.
Одним из самых известных пляжей Одессы была и остается «Аркадия», судьба которой похожа на историю Золушки. Все началось с того, что директор одесского агентства бельгийских конно-железных дорог Эмиль Камбье открыл на побережье ресторан. С его стороны этот шаг был весьма рискованным, так как местность здесь была совершенно дикой — маленький неухоженный пляж, к которому вела пыльная неровная тропинка, поросшая чахлой травой.
Конечно, в одном материале невозможно рассказать обо всех одесских пляжах, однако нельзя обойти вниманием самый главный городской пляж — «Ланжерон». Несмотря на различные переименования, его до сих пор продолжают называть именем человека, который создал славу нашего города.
Лет через пятьдесят, когда по одесским улицам уже бежали почти бесшумные троллейбусы, они по-прежнему везли отдыхающих на самый популярный пляж города. Главный «морской путь» пролегал по Большой Арнаутской, по которой половина Молдаванки сопровождала на «Ланжерон» нагрянувших на лето любимых родственников. И хотя одесситы по понятным причинам родню больше любили зимой, к морю гостей возили исправно.
Несмотря на то, что морские купания в конце XIX века считались делом сомнительным и где-то даже неприличным, на одесские пляжи хлынул поток отдыхающих. Сначала многих привлекала перспектива получить свою порцию солнца и морского воздуха, но после того как предприимчивые одесситы стали устанавливать вдоль берега платные купальни, появилась возможность принимать «морские ванны».
Но самое большое удивление вызывала пляжная мода, за которой строго следили блюстители нравственности. Дамы, чтобы не смущать окружающих, обязаны были купаться в специальных платьях и обуви, мужчины — в полосатых борцовских костюмах, закрывающих даже руки и ноги. Нужно ли говорить, что морские ванны дамы и кавалеры принимали раздельно? Люди старой закалки сетовали на «простоту нравов», а врачи предупреждали, что близость полов на пляже «в наш нервный век, безусловно, нежелательна». Вероятно, именно поэтому мораль требовала, чтобы ни один кусочек тела не был доступен глазам окружающих.
В начале июля 1898 года на Малом Фонтане случился огромный оползень — с четырех утра и до полуночи гигантский участок берега съезжал в море. Рушились террасы, трескались стены, глыбы земли с глухим стуком падали вниз, по берегу на многие десятки метров расползались трещины.
_-_kopiia_-_kopiia_149267509295.jpg){kind=icon}
1800 СПАСИТЕЛЬНАЯ ВЗЯТКА
1907 ВАЖНЕЙШЕЕ ИЗ ВСЕХ ИСКУССТВ
1912 ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ФУТБОЛА
В бурные годы Революции и Гражданской войны власть в Одессе менялась по меньшей мере двенадцать раз. «Порулить» городом успели и Временное правительство, и Центральная Рада, и Украинская держава, и Директория, и «красные», и «белые», не говоря уже о немецких и французских войсках. Иногда власть менялась по несколько раз за месяц.
1973 СТОЛИЦА ЮМОРА
Одесса всегда была многонациональным городом. Здесь жили представители более чем 100 национальностей.
«Маленькая Греция»
