---

 

27 августа народному артисту Украины Богдану Ступке исполнилось бы 75 лет. В проведенном в 2007 году голосовании «Сто великих украинцев» он занял 47-е место. А не так давно в другом рейтинге он занял 16 место.

Каким был в жизни знаменитый артист?

Пугал детей в гриме Деда Мороза 

Родился Богдан Сильвестрович в семье оперных певцов. В детстве каждый вечер он проводил в театре и смотрел почти все спектакли. Маленький Богдан очень хотел петь, но, к сожалению, у него не было слуха. Впрочем, это не мешало ему устраивать дома настоящие представления: вернувшись из театра, под впечатлением от увиденного он начинал воспроизводить оперные арии. Продолжалось это до тех пор, пока сосед, измученный «концертами» юного артиста, не попросил отца Ступки прекратить это безобразие.

В четвертом классе Богдану поручили роль Деда Мороза, ради которой он раздобыл в театре бороду на резинке. Но актерский дебют оказался неудачным — то ли борода была не «дедморозовская», то ли юному артисту не удался образ, но вместо того чтобы радоваться «дедушке», дети его страшно пугались.

Богдан с детства знал, что станет актером, но во Львове театрального института не было, а ехать в Киев юноше было не на что — семья жила очень бедно. Пришлось ему после школы поработать учеником слесаря на заводе, а затем в астрономической лаборатории в должности «вычислителя на переменных звездах». Но в 1959 году при театре имени Марии Заньковецкой открыли театральную студию, и Ступка смог получить актерское образование.

На втором курсе он участвовал в спектакле, во время которого ему случайно разбили очки. Осколки попали в глаз. Ступка пришел в ужас: он был уверен, что теперь за свою карьеру сможет сыграть только две роли — Кутузова и Нельсона. Однако все обошлось, врачи вынули осколки и сохранили актеру зрение.

С женой разговаривали на разных языках

В театре Ступка познакомился с балериной Ларисой Корниенко, которая приехала во Львов из Баку. Родители и особенно отец были против его женитьбы на девушке, не одобрили выбор и друзья Богдана. Они даже ходили к его матери, чтобы та повлияла на сына. Однако чем больше Ступку отговаривали, тем больше он упрямился. Лариса оказалась замечательной женой, они прожили вместе более 40 лет. Через год она нашла общий язык с родителями мужа, которые с тех пор просто обожали невестку. Она не знала украинского языка, и друзья смеялись, что они с мужем разговаривают, как Тарапунька и Штепсель — один по-русски, другой по-украински. Ради мужа и сына Лариса оставила карьеру балерины и посвятила свою жизнь семье. Она прекрасно понимала, что муж — творческий человек со сложным характером, но за талант многое ему прощала. Сам Ступка рассказывал, что в трудные моменты она говорила: «Ты такой тяжелый человек для жизни, а посмотрю премьеру — опять влюбляюсь и все прощаю».

В 1978 году Ступка получил приглашение в труппу киевского театра имени Ивана Франко, и семья переехала в Киев. За несколько лет до этого он снялся в фильме «Самый последний день», который стал режиссерским дебютом Михаила Ульянова. Однако Ульянову собственная работа не понравилась, и он сказал, что снимать фильмы больше не будет, чтобы не пополнять ряды плохих режиссеров. Эти слова Богдан Ступка запомнил на всю жизнь, и когда стал художественным руководителем театра имени Франко, ни разу не осмелился поставить спектакль сам - приглашал только профессиональных режиссеров.

Тараса Бульбу играл в настоящих доспехах

Когда Ступка снимался в роли Тимофея Лысенко в фильме «Николай Вавилов», то, чтобы вжиться в образ, он даже по улице ходил, как его герой — с фанерным чемоданчиком, в драповом пальто и кепке. Как-то в таком, мягко говоря, непрезентабельном виде он присел отдохнуть на заборчик около сельскохозяйственной академии, а кепку бросил рядом. Задумался, а когда собрался уходить, обнаружил, что в кепке полно мелочи — прохожие приняли его за нищего.

Во время съемок гоголевского Тараса Бульбы Ступке пришлось несладко — в 40-градусную жару он снимался в настоящих казацких доспехах, одна кольчуга из которых весила около 20 килограммов. После того как японский режиссер Акира Куросава посмотрел «Тараса Бульбу», он назвал Богдана Ступку украинским самураем, который «может сыграть и короля, и шута». Сам актер называл себя Сильвестром Сталлоновичем, и это прозвище так понравилось коллегам, что иначе на съемочной площадке и в тетаре Ступку никто не называл. Звездной болезнью Богдан Сильвестрович никогда не страдал и не отказывался сниматься даже в эпизоде. Смеялся, что за свою жизнь он уже переиграл всех королей, генералов и вождей.

В 1999 году Ступка был назначен министром культуры Украины. Свое ведомство он называл «министерство обороны культуры». Несмотря на высокую должность, актер до последних дней оставался художественным руководителем театра Франко, и даже в больнице «Феофания», где лечился от рака, проводил репетиции по телефону. Умер Богдан Ступка 22 июля 2012 года, и перед смертью говорил, что хочет умереть в тот же день, что и его мать, которая скончалась 23 июля.

Любимый аксессуар — шляпа 

В 10-м классе Ступка впервые примерил шляпу, и ему это так понравилось, что на всю жизнь он остался поклонником этого головного убора. Из каждой гастрольной поездки актер привозил несколько шляп, из которых можно было бы создать целую коллекцию. Изменял любимому головному убору и надевал кепку Ступка только в одном случае — если не хотел быть узнанным. Обычно по дороге из театра он проходил мимо памятника Гнату Юре, где корифей украинского театра изображен в образе бравого соладата Швейка. Ступка каждый день обязательно подходил к памятнику, приветствовал актера и снимал перед ним шляпу. 

В июне заслуженному артисту Украины Ивану Миколайчуку исполнилось бы 75 лет. Он был не только актером, но и талантливым режиссером, сценаристом и композитором.

За что отец ворчал на сына?

Родился Миколайчук на Буковине, в Черновицкой области, в многодетной и очень бедной семье. Кино он впервые увидел в сельском клубе, когда ему было уже 13 лет. Родители категорически противились тому, чтобы он становился актером. Они считали эту профессию несерьезной, и были уверены, что человек этой профессии никогда не сможет прокормить семью. Однако Иван сумел настоять на своем: он окончил музыкальное училище, театр-студию при театре им. О. Кобылянской и институт Карпенко-Карого. Его отец, который в школу никогда не ходил, был очень недоволен этим и ворчал: «Да сколько же можно учиться?».

Судьба благоволила Миколайчуку. Когда он учился на последнем курсе киевского института имени Карпенко-Карого, киевский режиссер Владимир Денисенко пригласил его сняться в роли Тараса Шевченко в фильме «Сон». Буквально через несколько месяцев его заметил Сергей Параджанов и взял на главную роль в картину «Тени забытых предков». Ивану Миколайчуку тогда было всего 23 года. Когда фильм Параджанова вышел на экраны, без преувеличения можно сказать, что про актера узнал весь мир.

В это время в жизни Миколайчука произошло еще одно судьбоносное событие — он женился на Марии Карпюк, которая пела в хоре Григория Веревки. Когда артисты хора собирались на гастроли в Югославию, Миколайчук снимался у Параджанова и находился на Буковине. Оттуда он позвонил Марии и сказал: «Приезжай, будешь замуж за меня выходить». Девушка не соглашалась — гастроли ведь, коллег подведу. Тогда актер предложил ей выбор: или Югославия, или замужество. Мария, конечно, выбрала любимого мужчину. Взяв несколько дней отпуска, Иван и Мария отправились к родителям девушки за благословением. Руки своей невесты Миколайчук просил, как и положено приличному парубку — на коленях. Когда пришло время идти в ЗАГС, выяснилось, что достать приличное платье для Марии невозможно. И пришлось невесте выходить замуж в капроновом платье ярко-зеленого цвета, а вместо фаты прикалывать к волосам белый цветок.

Ушел из жизни по предсказанию?

Когда молодожены вернулись в Киев, им пришлось жить в женском общежитии — других мест не было. Но и тут комнату им не дали, так как не имели права поселить там семейную пару. Иван и Мария ютились в коридоре, где им поставили старую железную кровать. К слову, еще на съемках картины «Сон» Миколайчуку повредили роговицу, и у него начались проблемы со зрением. Режиссер Валерий Ивченко пришел в общежитие проведать молодого актера, и пришел в ужас, когда увидел, в каких условиях тот живет. Он отправился в Союз кинематографистов и сказал, что дешевле дать Миколайчуку жилье, чем оплачивать простой талантливого актера. И семья получила квартиру, переезжать в которую им помогал друг Миколайчука Борислав Брондуков.

Когда Ивану Миколайчуку исполнилось 30 лет, у него диагностировали язву желудка. На съемочной площадке соблюдать диету было невозможно, поэтому актера часто мучили боли. Стало подводить здоровье. После одного из обследований врачи обнаружили у Миколайчука раковую опухоль. Она задела щитовидную железу и актер потерял голос. На столике рядом с ним стоял колокольчик, которым он при необходимости звал жену.

Когда-то в молодости соседка, которую в селе считали ясновидящей, предсказала Миколайчуку, что у него в жизни трагическую роль сыграет число 25. Родня очень переживала, посчитав, что он проживет всего 25 лет. Однако, как оказалось, соседка имела в виду совсем другое: актер умер буквально через несколько дней после того, как они с женой отметили четверть века совместной жизни — серебряную свадьбу.

Общался с Бельмондо без переводчика

На родине Иван Миколайчук получил прозвище «украинского Жерара Филиппа», но, как рассказывали коллеги, он никогда не страдал «звездной болезнью». При этом за рубежом его хорошо знали не только актеры и режиссеры, но и обычные зрители. Во время Белградского кинофестиваля к Ивану Миколайчуку подошел американский астронавт Нил Армстронг. Он с чувством пожал украинскому актеру руку и сказал, что с ним готов совершить еще один полет на Луну хоть сейчас. В устах астронавта это звучало как высшее признание.

Как-то Миколайчука пригласили сняться в каком-то болгарском фильме. В это же время в Софию прилетел и Жан-Поль Бельмондо. Когда француз узнал, что украинский актер находится в Болгарии, то захотел с ним встретиться. Оказывается, в Париже он видел «Тени забытых предков» и пришел от фильма в полный восторг. Вечером он улетал во Францию, поэтому пригласил Миколайчука просто посидеть в гостиничном баре. От переводчика Бельмондо отказался, сказав:«Если двум таким актерам, чтобы понять друг друга, нужен кто-то еще, то актерское дело вообще ничего не стоит на этом свете». Во время встречи оба знаменитых актера не проронили ни единого слова, но позже Миколайчук мог рассказывать об этой встречи часами

Скандал с премией

В 1967 году Ивану Миколайчуку дали комсомольскую премию имени Н. Островского. Вручение состоялось в торжественной обстановке, в присутствии всех знаменитых деятелей украинской культуры. Через некоторое время после вручения выяснилось, что Миколайчук не только не был комсомольцем, он даже в пионерах не состоял. Разразился страшный скандал, кому положено влепили выговор «с занесением в личное дело», но лишить премии актера было уже невозможно. И чиновники «отыгрались» по-другому — звание народного артиста Украины Миколайчук так и не получил. Только в 1988 году на Бакинском кинофестивале актер получил диплом за выдающийся вклад в киноискусство посмертно.

«Дулька» для Бога

В сельской школе, где учился Иван, учительница пыталась в меру своего разумения привить детям атеистические взгляды на мир. В классе она выстраивала учеников и заставляла их хором повторять: «Бога нема». Все повторяли, а Миколайчук молчал. Потом, чтобы «закрепить пройденное», учительница предлагала: «Давайте, детки, все вместе дадим Богу дульку!». Детки послушно складывали комбинацию из трех пальчиков и поднимали ручки к небу, а Иван снова стоял неподвижно. И однажды учительница не выдержала и спросила Ивана, почему молчит, неужели верит, что Бог есть? А может, просто боится? И тогда Иван резонно ответил: «Так если Бога нет, кому же дульку давать?».
 

1773 — Юрий Лисянский, российский мореплаватель украинского происхождения, основатель отечественной океанографии, капитан І ранга, участник и фактический соруководитель Первой российской кругосветной морской экспедиции 1803—1806 гг. (капитан шлюпа «Нева»), автор первого и до сегодняшнего дня единственного русско-гавайского словаря.

 

 

Родился в семье протоиерея в городе Нежине. Обучаясь в Морском кадетском корпусе, подружился с И. Ф. Крузенштерном.

 

В 1793—1799 годах был на стажировке в Англии.

 

Иван Крузенштерн и Юрий Лисянский на шлюпах «Надежда» и «Нева» совершили первую русскую кругосветную экспедицию. Лисянский командовал «Невой» и открыл один из Гавайских островов, названный его именем (остров Лисянского). Лисянский первым описал Гавайи в книге «Путешествие вокруг света» (1812).

 

Похоронен в «Некрополе мастеров искусств» на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры (Санкт-Петербург). Постановлением Правительства РФ № 527 от 10 июля 2001 года надгробие могилы Юрия Лисянского определено как объект исторического и культурного наследия федерального (общероссийского) значения.

    При имени Юрия Лисянского в памяти возникает облик храбреца, быть может, несколько своенравного и вспыльчивого, но волевого, настойчивого, умного. В отрочестве познал он морские сражения. Двадцати лет отправился в чужие края, плавал к Антильским островам, в Северную Америку, побывал в Индии и Южной Африке. Но все же самым значительным делом его бурной жизни был первый русский кругосветный поход, совершенный Ю. Ф. Лисянским вместе с И. Ф. Крузенштерном на кораблях "Надежда" и "Нева". Это замечательное во всех отношениях плавание счастливо закончилось в 1806 г. и принесло обоим капитанам широкую известность. 

   А три года спустя Лисянский подал в отставку. Почему? Его вынудили к тому адмиралтейские чиновники, которые под всяческими предлогами не хотели издавать ценнейший груд Лисянского о кругосветном путешествии. Юрий Федорович затворился дома и решил более никогда не возвращаться на военно-морскую службу, не вмешиваться ни в какие флотские дела. Отставкой Лисянского да годом его смерти и заканчиваются обычно жизнеописания выдающегося моряка-географа. 

   Однако документ, обнаруженный нами в Центральном государственном военно-историческом архиве, говорит, что был момент, когда старый путешественник, несмотря на все свои справедливые обиды, оставил домашнее уединение. Это случилось после ноябрьского наводнения 1824 г., после того стихийного бедствия, когда, по словам Пушкина, 

 

Погода пуще свирепела,

Нева вздувалась и ревела,

Котлом клокоча и клубясь,

И вдруг, как зверь остервенясь,

На город кинулась... 

 

   Петербург был сильно разорен наводнением. Особенно пострадал Васильевский остров. А на Васильевском острове больше всего досталось Главному гребному порту. Тогда-то, в трудную для Балтийского флота пору, Лисянский был назначен председателем особой комиссии "для устроения надлежащего порядка по порту". И он с жаром принялся за дело: руководил ремонтом и спуском на воду брига "Пожарский", галеры "Цитера", многих транспортов, исправлением маяка, портовых складов и других сооружений. Когда же все это было сделано, Лисянский, казалось, мог бы вернуться в привычную "отставную" колею. Он, однако, не успокоился. 

   Есть старое русское слово: "заботник". Звались так старатели и радетели, пекущиеся о нуждах других людей. Лисянский был подлинным матросским заботником. Он был им во все годы своей службы. Он был им и на шлюпе "Нева", пронесшем русский флаг под небом трех океанов. Он всегда испытывал чувство признательности и благодарности к "нижним чинам", чьим трудам столь многим обязана отечественная география. Поэтому-то, воспользовавшись кратким своим возвращением к служебной деятельности, Лисянский поспешил составить проект улучшения береговой жизни матросов-балтийцев. 

   "Казармы, – писал Лисянский, – хотя исправлены так, что по необходимости люди прожили прошедшую зиму, однакож с величайшей нуждою; а на будущее время казармы те без перестройки неблагонадежны; при том по неизменному положению места вода при возвышении до 5 фут под полы подходит, и живущие претерпевают великое беспокойство и вред здоровью". И предлагая устроить казармы по-новому и в другом месте, Лисянский говорит, что тогда "люди не потерпят никаких беспокойств, а служба всегда будет выполняема без остановок". 

   Мы не знаем, вняло ли Адмиралтейство матросскому заботнику. Но проект Лисянского интересен как свидетельство – и весьма яркое – нравственных качеств выдающегося моряка-исследователя. 

 

Ю. Давыдов

 

 

 

Документы красноречиво свидетельствуют, что предки  А. Чехова (1860—1904) еще в XVІІ веке жили в украинских населенных пунктах:

* в этнически украинском селе Ольховатка (дед — по отцу) Воронежской губернии;

* в селе Зайцевка (бабушка — по отцу) Харьковской губернии;

* в селе Фофаново (дед — по матери) Ивановской области;

* в городе Таганрог (бабушка — по матери), который до 1888 года принадлежал Екатеринославской губернии, где большинство населения составляли украинцы... (Звиняцковский В.А. Чехов и Украина // Радуга. — 1985. — №1).

Для тех, кто раньше не особенно интересовался административным устройством Российской империи, напомним, что губернский город Екатеринослав — это нынешний украинский областной центр Днепропетровск.

Если кого то смущает «украинскость» Воронежской области, обратите внимание на карту этнических украинских земель, составленную в 1935 году английским исследователем Ланселотом Лоутоном (Lancelot Lawton. The Ukraіnіan Questіon.— London: The Serjeants Press, 1935).

Как призывал некий литературный герой Паниковский: «Поезжайте в Киев и спросите...», и вам все станет ясно, что нынче российская Воронежская область прежде принадлежала Слобожанской Украине ( http://for-ua. com/authornews/2010/12/02/070139. html ).

Итак, среди предков А. Чехова явно просматривается 3/4 украинцев.