(продолжение)

Среди монголов бытовало множество обычаев и предрассудков, которые мало изменились в эпоху завоеваний и сохранились до более поздних вре­мен. Свои молитвы они обращали к идолам богов и духов, так называемым «онгонам», которых жен­щины изготовляли из войлока, шелка и других ма­териалов. Некоторые из онгонов хранились в осо­бых повозках, устанавливаемых за обычными жи­лищами и военными шатрами. В начале трапезы и в некоторых других случаях губы идолов смазыва­ли мясом, молоком и другими продуктами. Позже особый онгон в шатрах военачальников олицетво­рял дух Чингисхана.

Поклоняться ему под страхом смертной казни должны были все без исключения, как монголы, так и чужестранцы. Знамя («туг»[1]) Чингисхана так­же стало священным объектом, и монголы вери­ли в то, что в нем обитает душа их вождя, кото­рый следит за своим народом. Ему подносили кумыс, расплескивая его вокруг. Духу Чингисха­на также посвящали лошадей, на которых никто не смел ездить. Почитание духа Чингисхана явля­ется одним из самых ярких примеров культа предков, он всегда играл важную роль в религии мон­голов.

Ранние годы жизни Чингисхана, или Темучина, как его звали изначально, изложены с красочны­ми и легендарными подробностями в «Тайной ис­тории монголов». Он вырос в обедневшей семье погибшего Есугэя и со временем поступил на служ­бу к Тогрул-хану, правителю кераитов, одному из самых влиятельных вождей монгольских племен того времени. Тогрул-хан был андой Есугэя, и, кро­ме того, империя Цзинь даровала ему титул «ван», что значит «царь» или «князь». «Ванхан», как его часто называли, считался вассалом Цзинь среди кочевников, и поэтому  Темучин также формаль­но как бы считался вассалом Цзинь. В орде Тогрула и во время сражений на его стороне Темучин встречался с воинами из различных племен, таких, как джелме, субудэй, джебе и мукали, на многих из которых произвела впечатление его яркая лич­ность, и поэтому они стали его нукерами, тогда как с родичами Темучин враждовал.

Сами монголы в то время постепенно возвра­щали былое могущество и страстно желали назначить своего хана.

На этот титул претендовали многие, в том числе и Джамуха (=Шамуха=Симха): в детстве был он андой  (побратимом) Темучина, но тот с ним позже поссорился. Поначалу среди монголов последователи Темучи­на были в меньшинстве и сторонники Джамухи почти одержали верх над ними в кровавых битвах, поэтому Темучин был вынужден продолжать служ­бу у Тогрула. Однако Джамуха, по всей видимос­ти, также не добился полной независимости от Ванхана, потому что тоже время от времени по­являлся у него на службе.

Постепенно Тогрул становился все менее бла­госклонным по отношению к Темучину, хотя ни­когда открыто не высказывал своей ненависти, в отличие от своего сына Сэнгума и Джамухи. Од­нажды Тогрул попытался заманить Темучина в ловушку, послав ему ложное приглашение; Тему­чина вовремя предупредили, и он избежал опас­ности. После этого между Темучином и Ванханом началась открытая война.

В первом сражении в Восточной Монголии, у края открытой степи при Калакалджит-элет близ источника Халка, войско Темучина успешно сра­жалось с кераитским войском Джамухи до тех пор, пока Сэнгум не был ранен в щеку и кераиты не покинули поле битвы. Но у Темучина не было достаточно воинов, чтобы в дальнейшем продол­жать сражения, и его потери усугублялись тем, что их было значительно труднее восстановить. По­этому он удалился в леса Хингана, где кераиты не стали бы преследовать его, и постепенно прокла­дывал себе путь к озеру Балджуна, на север от Онона. Туда его воины заранее переправили жен­щин и детей.

Темучин выжидал там лето вместе с самыми вер­ными сторонниками, среди которых стало честью отведать горькие воды Балджуна. К нему присоединился его брат Хасар[2], который покинул семью и службу у Ванхана. Темучин воспользовался этим и послал двух слуг Хасара к Ванхану, якобы для того, чтобы верховный правитель принял провинивше­гося обратно, но на самом деле они должны были разузнать, готовы ли войска врага к сражению. Уз­нав обстановку с помощью шпионов и встретив подкрепление, Темучин день и ночь вел свои вой­ска к тому месту в верхнем течении Керулена, от­куда они могли окружить лагерь кераитов в Джед-жер-ундур (вероятнее всего, к югу от Орхона). За­тем целых три дня они сражались с застигнутым врасплох врагом, пока тот не запросил пощады. Ван­хану и Сэнгуму удалось скрыться, но позже они погибли во время скитаний.

Сражение при Джеджер-ундуром сыграло реша­ющую роль в завоевании Монголии. После него Темучин сражался с меркитами и найманами, ко­торым помогал Джамуха, пока их ханы и пра­вители не погибли или не убежали. На курултае (собрании вождей) 1206 г. он провозгласил себя Чингисханом или «всемирным правителем»  улуса Эке-Монгол. Это весьма важная дата в истории человечества: решения, принятые на этом курул­тае, определили судьбы многих миллионов людей по всей Азии.

Шаман Кокчу объявил, что Вечное Синее Небо, «Мункэ коко тэнгри», сделало Чингисхана своим представителем на земле. Род борджигинов стал «алтан уруком», то есть «золотым родом», господ­ствующим над всеми остальными родами. Все под­данные Чингисхана с этого дня стали называться монголами.

Чингисхан преобразовал увеличившееся мон­гольское государство по феодальному образцу под своим началом и началом своих родичей. Все пле­менные отношения были отменены, за исключе­нием тех случаев, когда они совпадали с новым порядком. Основным принципом организации стал принцип деления на «десятки», и он действо­вал как во время войны, так и во время мира. В «Тайной истории» приведены обширные списки командиров «десятков тысяч» и «тысяч», назна­ченных из воинов, лично доказавших свою пре­данность правителю.

Все эти командиры, «нойоны» или «берки», воз­главлявшие отряд войск, руководили своими под­чиненными и в мирное время. Термин «нойон» не воинское звание, а скорее общий титул крупного феодального владыки. Командующий десятком ты­сяч назывался «тумен», тысячей — «минган», сот­ней — «джегун» и десятком — «арбан». Любой че­ловек обязательно находился в подчинении у нойона, а нижестоящий нойон подчинялся вышестоя­щему нойону. Покидать одного нойона и перехо­дить к другому запрещалось под страхом смертной казни.

Хотя основным предметом реформ Чингисхана стала организация войска, он также прославился тем, что создал Ясу, или систему монгольских за­конов. В нее вошли как древние обычаи и прави­ла, так и новые, придуманные Чингисханом. На протяжении многих поколений монголы по всей Азии почитали Великую Ясу как волшебную кни­гу и как победный талисман.

Яса содержала следующие заповеди: почитать добродетельных и невинных; уважать ученых и мудрецов любого народа; любить друг друга; де­литься пищей; не красть; не прелюбодействовать; не лжесвидетельствовать; не предавать; защищать стариков и бедных; уважать все религии и не от­давать предпочтение ни одной. В основном все предписания касались исключительно монголов, а в том случае, если их действие распространялось и на чужеземцев, это оговаривалось особо.

Отдельные правила можно отнести к разряду международного права (по крайней мере, ближе к концу правления Чингисхана). Предполагалось, что великий хан послан самим Богом с целью за­воевать всю землю, и поэтому непокорность и со­противление монголам рассматривались как бунт против Бога. Если другие народности покорялись своей участи, то с ними обращались довольно хо­рошо, но если они сопротивлялись, то монголы высказывались примерно следующим образом: «Откуда и что нам знать? Только Вечный Бог зна­ет, что случится с вами». Существование суверен­ных государств, равных по своему статусу Мон­гольской империи, не признавалось. Эти правила оправдывали любые жестокости и зверства, воен­ные набеги и подавления восстаний. В них отчет­ливо видна воля самого Чингисхана.

Основополагающим принципом монгольского общества была жесткая зависимость каждого его члена от начальников. Никто не смел покинуть ме­сто, куда его поставил начальник, и никто не имел права сменить работу без непосредственного при­каза. Бремя налогов распределяли поровну между всеми членами общества, независимо от богатства или положения. В Ясе были предусмотрены зако­ны относительно сбора налогов, а также призыва на военную и курьерскую службу и всеобщей обя­занности участвовать в великой охоте. Эту охоту устраивали зимой, не столько ради пополнения за­пасов дичи, сколько для военных маневров под не­посредственным надзором хана, который проверял готовность своей армии к войне. При этом духов­ные лица всех религий, врачи и ученые освобож­дались от призыва и налогов.

Уголовное право предусматривало наказания за убийство и причинение телесных повреждений, во­ровство, неуважение брака, общественного поряд­ка и правосудия. Обычным наказанием за многие проступки, в том числе и за обжорство, была смерт­ная казнь. Серьезными преступлениями считались нарушения военной дисциплины и следующие своевольные действия: милосердие к пленным без ве­дома того, кто взял их в плен; укрывательство сбе­жавшего раба или пленника; обладание краденым конем и отказ выплатить штраф; касание ногой порога шатра военачальника. Высшим командирам нельзя было обращаться за помощью к кому-то иному, кроме Чингисхана. Жизни лишали также за мошенничество и невозможность выплатить штраф; за убийство животного по магометанскому, а не по монгольскому обычаю; за купание в проточной воде; за то, что помочился в воду, в золу или внут­ри юрты. Менее серьезные проступки либо обла­гались штрафом, либо за них назначали удары пал­кой. Смертная казнь представителей царского рода заключалась в том, что их заворачивали в ковер или покрывало и забивали насмерть, не проливая крови.

Китайский рисунок воина-монгола в полном облачении, с длинным кривым мечом, луком, стрелами и копьем за спиной

 

Оружие и доспехи монголов принадлежали к из­вестным типам оружия и доспехов кочевников, хотя и с некоторыми изменениями. Рядовой воин имел при себе короткий составной лук, сделанный из пластин дерева гибких пород, прикрепленных к центральному хлысту, и более длинный лук того же типа для стрельбы стоя. Дальность стрельбы этих луков превышала 180 м. Легкие стре­лы предназначались для дальнего боя, а тяжелые, с широкими наконечниками — для ближнего боя. В двух колчанах хранилось по тридцать стрел каж­дого типа. Кроме этого, воины были вооружены мечами и легкими саблями, а тяжелая кавалерия еще и копьями. Доспехи состояли из конического стального шлема с кожаными накладками, закры­вавшими шею; кожаного камзола, который в позд­ние времена часто покрывали кольчугой или ме­таллическими полосами; и щитов из кожи или ивы (четырех размеров, в зависимости от назначе­ния). Всадники с луками щитами не пользовались, а всадники с мечами и саблями были обязаны их иметь.

Монголы ездили верхом на малорослых лошадях высотой 130—140 см. Их поили раз в день, а пита­лись они подножным кормом. На лошадей не са­дились, пока они не достигали трех лет, а после на каждом коне скакали один день и по возможности давали ему отдыхать три-четыре дня. Порой за од­ним всадником следовало до двадцати запасных коней. На богатых пастбищах Северной Монголии лошади собирались в стада до 10 000 голов и ни­когда не отбивались от стада.

Пищевой паек включал в себя вяле­ное мясо и сыр из кобыльего молока, но предпо­лагалось, что основную часть пропитания войска должны добывать себе сами, грабя поселения про­тивника. Позже многие воины перевозили запас­ное оружие и рабов в отдельных повозках.

Миниатюра из манускрипта Рашид-ад-Дина, на которой монгольский воин изображен в че­шуйчатой кольчуге, покрывающей его от шеи до локтей и колен

Справа - Японские рисунки мон­голов-стрелков из «Свитка о мон­гольском нашествии»

 

Армия передвигалась колоннами, обычно на оп­ределенном расстоянии друг от друга, но колон­ны сообщались между собой посредством быстрых гонцов. Таким образом, войско можно было легко разделить для удара по разным направлениям или нападения на противника с разных сторон. Спо­собность к рассеянию очень помогала пересекать засушливые области, а также создавать иллюзию большого численного превосходства. Позже в армии стали использовать верблюдов для перевозки тяже­стей, а под влиянием китайских обычаев появи­лись осадные машины, пушки, минеры и саперы.

Знамя Золотой Орды: отчетливо видны крест и "русская гвардейская ленточка"

Знамя боярина Никиты Романова - четко виден гриф, которого связывают с гербом Тартарии и цвета флага Золотой Орды

Флаг Гранд-Тартарии - чёрный грифон на жёлтом фоне.

Черно-желто-белый флаг Романовых

11 июня 1858 г. император Александр II утвердил первый официальный государственный флаг Российской империи — черно-желто-белое полотнище.

Цвета флага означали следующее: Черный цвет – цвет Российского двуглавого орла – символ Великой державы на Востоке, символ державности вообще, государственной стабильности и крепости, незыблемости исторических границ – вот та основа, которая определяла в веках и доныне смысл самого существования русской нации, создавшей огромное государство от Балтийского моря до Тихого океана. Золотой (желтый) цвет – некогда цвет знамени Православной Византии, воспринятого как государственное знамя России Иваном Третьим Васильевичем, – вообще символ духовности, устремление к нравственному совершенствованию и твердости духа. Для русских – символ преемственности и сохранения в чистоте христианской Истины – Православной веры. Белый цвет – цвет вечности и чистоты, не имеющий в этом смысле разночтений среди евразийских народов. Для русских – это цвет Святого Георгия Победоносца – символ великой, бескорыстной и радостной жертвенности за Отечество, за «други своя» , за Землю Русскую, – той главной коренной черты русского национального характера, которая из века в век, из рода в род, озадачивала, восхищала и страшила иноземцев.

Первые два русских государственных цвета явились в 1472 году после женитьбы Ивана Третьего на царевне Софье Палеолог, вместе с принятием герба от павшей под ударами турков Византийской империи. Византийский императорский стяг – золотое полотно с черным орлом, увенчанным двумя коронами, – становится государственной хоругвью России.

Но флаг династических цветов просуществовал недолго. Император Александр III 7 мая 1883 г. повелел в торжественных случаях вывешивать бело-сине-красный трехцвет, а 5 апреля 1896 г. специальное совещание постановило: трехцвет — «народный и государственный флаг» Российской империи. Цвета объяснялись титулом императора — «всея Великия, и Белыя и Малыя России» : красный цвет соответствовал великороссам, синий — малороссам, белый — белоруссам.

 

Бунчук,  - знамя из конских хвостов самых храбрых лошадей, и другие родовые знамена.

Китайские и монгольский воины. Обратите внимание на крест (шанырак) на знамене. Предполагают, что христиане составляли довольно весомую часть населения Могнолии и Китая