Крестьянские восстания и войны при феодализме не могут завершиться победой крестьян. Из-за стихийности, локальности, царистской психологии и отсутствия чуткого руководства со стороны буржуазии. Так нас учили в школе. Возможно, потому в альтернативно-исторической фантастике тема Пугачевского (и вообще казачьего) царства почти не рассматривалась. Ее нет даже в книге В.С. Поликарпова "Если бы" (М., 1995), анализирующей десятки альтернативных сценариев мировой и отечественной истории. Посвящены ей лишь один из очерков "Еслиады" Г. Гуревича и романы М. Первухина "Пугачев - победитель" (Берлин, 1931) и В. Свержина "Трехглавый орел" (М., 2001). Книга Первухина - типично белоэмигрантская. В ней Пугачев терпит поражение несколько позже, ввергнув Державу в хаос и лишь ослабив ее на радость внешним врагам. У Свержина Пугачев капитулирует перед Екатериной, и та отправляет его усмирять американских колонистов. Но казаки объединяются с ними и создают вольную Заморскую Русь-Америку. Только Гуревич полагал, что Пугачев мог победить и удержаться у власти (чему способствовала тогдашняя международная обстановка), что открыло бы России путь для развития капитализма и колониальной экспансии (в ту же Америку).

 

На наш взгляд, прежде чем строить альтернативные сценарии, нужно посмотреть: не был ли подобный сценарий реализован в другой стране, в другое время? (О несостоявшейся белой России можно, например, судить по Венгрии Хорти). Были ли в истории мужицкие (казачьи) царства? Оказывается, были. И не раз.

 

В 894 г. в Бахрейне победило восстание во главе с сектой карматов. Возникшее в результате крестьянское государство просуществовало два века и охватывало всю восточную Аравию. И что же? Патриархальные общины с большим количеством общинных рабов и частые набеги на соседей. Общество шагнуло назад - к патриархальному рабству и военной демократии. В 1291 г. крестьяне трех альпийских кантонов изгнали австрийских феодалов. Постепенно сложилась конфедерация из вольных крестьянских общин и вольных городов. Только многие крестьяне в свободной Швейцарии отбывали феодальные повинности в пользу кантонов или городов. Общины эксплуатировали общины. Поддержать Жакерию или восстание Дальчино швейцарцы и не думали. Зато постоянно шли в наемники (что немногим лучше набегов). "Точка возврата" к рабству и варварству была уже пройдена, но "знаменосцем" капитализма Швейцария не стала.

 

Но вот в XV - XVI вв., на исходе средневековья, возникла целая цепочка мужицких республик - казачьих войск, от Запорожья до Сибири. И это не было возвратом к военной демократии, как иногда считают. Рабство в казачьих землях почти не развивалось. Пленных татар обычно меняли на своих, уведенных в неволю. Крепостное право появилось лишь на Дону (об Украине особый разговор), притом поздно и только для иногородних. Богатые казаки эксплуатировали бедных путем вольного найма. В крепостническом море появился целый архипелаг капитализма. Не удивительно, что практически все крестьянские войны и крупные восстания в России и на Украине возглавлялись казаками. Почему же ни одна из этих войн не выросла в раннебуржуазную революцию?

 

Оказывается, вольнолюбивые казаки (особенно их верхушка) стремились интегрироваться в феодальное общество, причем в качестве "благородного" воинского сословия, заменив собой дворянство или сравнявшись с ним. Это вполне проявилось уже в Смутное время, когда казаки сажали и свергали царей, пока не помирились с боярами и дворянами на Михаиле Романове. И запорожцы не зря называли себя "лыцарями". А украинские гайдамаки в 1768 г. первым делом провозгласили своих князем Смелянским, а Ивана Гонту - полковником и князем Уманским. (Впрочем, на феодальные титулы были падки и Наполеон с его соратниками, взращенные Великой французской революцией). Вот откуда та двойственная роль казаков в гражданской войне, когда станичники были основной ударной силой и в белых армиях, и в Первой Конной.

 

Но вот в середине XVII в. История поставила почти "чистый" эксперимент. Крестьянско-казачья война на Украине завершилась победой. В составе России возникли три автономные казачьи республики: Малороссия (Гетманщина), Слободская Украина и Запорожская Сечь. Через полтора столетия на их месте были обычные губернии крепостнической России. Для украинских националистов все ясно: пришли "клятся москали" и забрали "незалежнность". Факты говорят об ином.

 

Казацкая сабля уничтожила крепостное право, но не феодализм. Все желающие стали казаками. Но казак должен был за свой счет нести воинскую службу (выборный) или хотя бы содержать несущего ее (подпомощник). Потому многие крестьяне победнее предпочли остаться "посполитыми". И часть последних тут же была отдана вместе с землей полковникам, сотникам и прочей старшине (мелкая православная шляхта слилась с ней). Сделали это не "москали", а "вольности отец, герой Богдан". "Подданные" не были лишь прикреплены к земле.

 

Полвека после Хмельницкого украинская старшина решала одну проблему: какими феодалами стать - российскими дворянами, польскими шляхтичами или боярами (вроде валашских) под рукой султана? Решала, пока не обезлюдила пол-Украины. Гетманы-изменники предавали Россию и Украину, но не свое продажное сословие. Наконец, уже в XVIII в. старшина решила: чтобы стать нормальными российскими крепостниками, надо покончить с гетманством и казачеством. Что и было сделано. С 1783 г. не закрепощенные еще казаки стали государственными крестьянами, а "подданные" - крепостными малороссийских и прочих дворян. Что же до "Москвы", то ей украинское казачество вовсе не мешало. Даже вечно бунтующую Сечь возрождали сверху раз пять (то в Запорожье, то в других местах), пока потомки запорожцев не собрались на Кубани.

 

Отсюда ясно, что последовало бы за победой Болотникова, Разина или Булавина. Ну, а если бы победил Пугачев - век с лишним после Хмельницкого и менее чем за век до 1861 года?

 

Автор этих строк в 1983-1985 гг. написал пьесу в двух частях "Пугачевское царство". Она не публиковалась, но живо обсуждалась харьковскими фантастами. Кратко изложу изображенный в ней сценарий.

 

1775 год. Пугачев, заняв Петербург, реализует свою программу - "всех навечно казаками". Отныне крестьяне, рабочие, горожане несут казачью службу (не обязательно лично). Вместо губерний и уездов - войска, полки, сотни с выборной старшиной. Но выше - никакой демократии: самодержец и совет из вельмож. Сохраняется и профессиональная армия. Дворяне, в основном мелкопоместные, что перешли к Пугачеву (по убеждению или из корысти), сохранили свои земли. Раздавать же соратникам земли с крестьянами "Петр III" отказывается. Соратники становятся войсковыми атаманами, министрами и т.д., иные получают титулы и роднятся с царствующим домом. Гетман и князь Зализняк, например, женится на небезызвестной княжне Таракановой, охотно учащей новую знать как тратить деньги по-княжески. Находят себе место в пугачевском царстве и Радищев с его единомышленниками, и народный мудрец Сковорода, и Кулибин, и авантюрист Беневский (поклонившийся "Петру III" Мадагаскаром). И наследник престола Павел, что вовремя изменил матери, бежавшей за границу с Орловым, Суворовым и многими другими.

 

1783 год. На заводах - паровые машины. Кулибин строит первый пароход. Польша разделена, воссоединены Правобережная Украина и Белоруссия. С мадагаскарских плантаций идут колониальные товары. На помощь американским колонистам послан казачий корпус. А соратники преуспели в лихоимстве, воровстве, торговле и скупке крестьянских земель (у кого на что совести хватает). Среди них выделились две группировки. Одна (Творогов, Чумаков и прочие, в реальной истории предавшие Пугачева) не прочь вернуть крепостное право. Другая - более обуржуазившаяся: Хлопуша, Белобородов, Зализняк и другие. Землю гетман тоже скупает. Но, имея пакет акций Мадагаскарской компании, можно и не вздыхать о крепостничестве. Да и не по душе оно бывшему гайдамаку.

 

Группировка Чумакова организует заговор, чтобы возвести на престол Павла. Заговорщиков поддерживают дворяне - эмигранты и английский посол. А также старообрядческий клир, недовольный тем, что царь не желает силой искоренить никонианство. И, как ни странно, Радищев и другие вольнодумцы: ведь Павел мечтал (как и в реальной истории) ввести конституцию. Судьба Пугачева и его царства висит на волоске. Уже идут к Москве казаки-раскольники из северных лесов, к резиденции "Петра III" в Ораниенбауме подступают гатчинцы Павла, пробираются туда же цареубийцы, а севернее столицы высаживается десант во главе с Орловыми, Суворовым и шведским королем.

 

Но не дремлют начальник тайной полиции Хлопуша и отважные авантюристы из окружения Таракановой. Интриги, погони, схватки - и заговорщиков удается в последний момент схватить за руку. Раскольники поворачивают от Москвы не солоно хлебавши. Казачья гвардия не идет за вельможами-изменниками и разбивает гатчинцев. Радищев спасает Пугачева от убийц. А сестрорецкие рабочие (они же казаки Сестрорецкого полка), только что бастовавшие, при виде шведов и эмигрантов берутся за оружие и не пропускают их к столице. Павел погиб, Орловы угодили на плаху, но главные заговорщики вышли сухими из воды: больно уж важные персоны, за каждым - целое казачье войско (как и за их противниками из группировки Хлопуши).

 

А дальше (это уже за рамками пьесы) - широкая внешняя экспансия. Только она и могла обеспечить землей всех жаждущих ее (и новых дворян, и разорившихся крестьян) и дать выход энергии всех, способных устроить подобное украинской "руине" второй половины XVII в. Война с Турцией за Балканы и Причерноморье; С Китаем - за Дальний Восток и Монголию; с Персией - за Закавказье; освоение Аляски, Калифорнии, Гавайев. Все это оказалось по плечу успешно развивавшейся пугачевской России. Союз с революционной, а затем наполеоновской Францией позволил разбить Австрию и Пруссию и изрядно "расчистить" Европу от феодализма. Совместный с французами поход в Индию завершился изгнанием англичан и разделом страны между Россией и Францией. В Африке Беневский с помощью русского флота успешно боролся с работорговлей. А в Америке казаки "удружили" новорожденным США: собрав к себе беглых негров и заключив союз с индейцами, создали на юге вольный штат, а потом еще несколько, что в будущем ускорило отмену рабства.

 

Такой вот непростой, но славной могла стать отечественная история, окажись Пугачев чуть удачливее. Изменить законы истории не дано и самому лихому казаку. Но вот ускорить (или замедлить) ее ход, привести страну к процветанию (или развалу) - это уже в силах человеческих.