Возраст зрелости
«Иисус, начиная Свое служение, был лет тридцати», – говорит евангелист Лука (Лк. 3: 23). 30 лет – это возраст Солнца в зените. Это уже не восход созревающей юности и не начавшийся закат, где в зрелости уже угадывается грядущая старость.
Старость Христу не угрожала. Старик Христос невозможен. Он – Агнец, приносимый в жертву, а Агнец по определению не должен быть ни стар, ни хром, ни болен. Поэтому Он молод, совершенен, красив и безгрешен.
«Ты прекраснее сынов человеческих; благодать излилась из уст Твоих» (Пс. 44: 3).
Но младенчество, детство, отрочество и юность в свой черед были прожиты Иисусом Христом. А раз прожиты, то и освящены были эти возрасты человеческой жизни жизнью Богочеловека. До Христа мудростью хвалилась в основном седина и многоопытная старость. Детство казалось невинным, но бесполезным. Юность была шумна, дерзка и похотлива. Зрелость склонялась к житейскому прагматизму. Она говорила, что закон Господень хорош, однако шепотом добавляла: «Мы считаем надменных счастливыми: лучше устраивают себя делающие беззакония, и хотя искушают Бога, но остаются целы» (Мал. 3: 15).
Мы до сих пор болеем всеми этими болезнями, потому что не хотим лечиться во Христе и Христом. Врач пришел, и кто хочет, может идти за исцелением. А у кого огрубело сердце, кто ушами с трудом слышит и очи свои сомкнул, те, говорит Господь, «не уразумеют сердцем и не обратятся, чтобы Я исцелил их» (Ис. 6: 10).
Детству свойственна немощь ума, неведение. В отношении предметов Божественных человек может оставаться совершенным ребенком даже до глубокой старости. Но при правильном развитии детство должно перейти в отрочество, и у этого отрочества в руках должна быть Книга.
В 13 лет по иудейской традиции мальчик становится «сыном завета». В присутствии взрослых и – обязательно – родителей он читает отрывок из Книги закона. С этого момента он считается взрослым и обязанным исполнять все заповеди. Детство – и вместе с ним неведение – кончились.
Мы как раз и видим отрока Иисуса в Иерусалимском храме в возрасте 12 лет, то есть меньше чем за год до совершеннолетия. Еще Господь ничего не проповедует, потому что по возрасту не имеет на это права. Но Он «сидит посреди учителей, слушающий их и спрашивающий их» (Лк. 2: 46). Он – Слово, пришедшее в мир для избавления нас от бессловесия. Пока плотский возраст Его требует молчания, Он молчит. Но Он и молча врачует человеческую природу. Иисус был младенцем, значит, возможна младенческая святость. Он был отроком, значит, стала возможной святость отроческая, а вслед за ней и юношеская, и зрелая.
Юность горяча и страстна. «Юношеских похотей убегай», – говорит Павел Тимофею (2 Тим. 2: 22). Юношеские похоти – это все то, что рождает избыток силы в цветущей плоти. Избыток силы при жизненной неопытности.
Во Христе похоти нет. И не потому, что Он обуздал плоть воздержанием, а потому, что Его безгрешие коренится в Его Божественной природе. Он для того и стал нашим Братом и усыновил нас Своему Отцу, чтобы свойства Свои: мудрость, кротость, непорочность – сообщились через веру и благодать нам – Его многочисленным родственникам.
Христос жил в маленьком и незначительном Назарете, слыша о котором, люди посвистывали: «Из Назарета может ли быть что доброе?» Это был тот самый маленький населенный пункт, называемый «городом», но более похожий на село, где все всех знали. В селах стены домов прозрачны. Люди живут друг у друга на глазах. И никто не мог сказать об Иисусе Христе хоть что-либо предосудительное. Весь мир молчал, как немой, когда Христос спрашивал: «Кто из вас обличит Меня в грехе?» На этот вопрос всегда будет звучать молчание, потому что «Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его» (1 Пет. 2: 22).
После детства с его неразумием и юности с ее ошибками поджидает человека взрослая жизнь со своими заботами и проблемами. В притче о сеятеле это называется «заботы века сего, обольщение богатством и другие пожелания» (Мк. 4: 19). Они, входя в сердце, «заглушают слово».
Человек в этом возрасте теоретически знает, что «не хлебом единым будет жив», но «глаголы, исходящие из уст Божиих», он отодвигает на потом, а сам хлопочет вокруг хлеба и того, что к хлебу. Начинается то, что И.А. Гончаров в литературе изобразил под названием «Обыкновенной истории». Это – прощание с идеалами и превращение человека в скептика и материалиста, а иногда – в циника, считающего себя знатоком жизни и человеком опытным. В зрелые годы таковых большинство.
Христос и здесь врачует наши души. Он показывает человеку перспективу иной – вечной – жизни, в свете которой теряет свою ценность любое богатство. Именно эта перспектива иной реальности рождала в христианской истории добровольную бедность подвижников и щедрую милостыню благочестивых богачей. Одним Он говорит: «Раздай все и иди за Мной». Другим (фарисеям): «Давайте милостыню из того, что есть». Он смотрит на богатство иными глазами, в которых две лепты вдовицы стоят дороже богатых пожертвований. Он приносит нам истинную свободу от чванства, зависти и тщеславных предрассудков. Теперь в Нем и с Ним можно по-настоящему обогатиться без тех внешних атрибутов богатства, что давят к земле и раздражают чужую зависть.
***
От трех болезней: неразумия, похоти, стяжательства – нужно лечиться всю жизнь. Они не проходят с возрастом, как детские болезни или мечты юности. Хотя каждой из них свой возраст соответствует. И Христос, вполне здоровый и душой, и телом, неразлучный от Отца и свободный от всякого греха, именно пришел, чтобы сообщить нам, больным, Свое здоровье. И на Крест Он идет не ранее, чем пройдя все человеческие возрасты, предшествующие зрелости.
Он играл в детстве и трудился в юности; Он пил воду и вдыхал воздух; Он чувствовал голод и мышечную усталость. Он вобрал в Себя всю человеческую жизнь и прожил ее, не совершив ничего того, что прогневляет Отца и разлучает с Ним, то есть без греха.
Ему не надо дожидаться старости, да и она в отношении Его вряд ли возможна. По Божеству – Он совечен Отцу и «ветхий днями». А по человечеству – «Иисус, начиная Свое служение, был лет тридцати».
Протоиерей Андрей Ткачев
http://www.pravoslavie.ru/jurnal/45039.htm
