На долю Анны Андреевны Ахматовой выпало немало испытаний.
Она пережила две мировые войны, революцию, репрессии 1930-40-х годов,
обрушившиеся на ее родных и близких,
сумела выстоять после нападок на ее творчество.
Неподражаемая Фаина Раневская, которую с Ахматовой связывала крепкая,
трогательная дружба,
отзывалась об Анне Андреевне с неизменным благоговением:
"Никогда не обращалась к ней на "ты".
Мы много лет дружили, но я просто не могла обратиться к ней так фамильярно.
Она была великой во всем.
Я видела ее кроткой, нежной, заботливой. И это в то время, когда ее терзали".
Ахматова обладала не только исключительным литературным талантом
, но и витальностью, которой позавидовали бы многие.
Может быть именно это качество и помогло ей все преодолеть.
Лирика талантливой поэтессы — это реальная жизнь,
из которой поэтесса черпала мотивы настоящей земной любви.
Я получила прозвище «дикая девочка», потому что ходила босиком,
бродила без шляпы, бросалась с лодки в открытое море,
купалась во время шторма, и загорала до того,
что сходила кожа, и всем этим шокировала
провинциальных севастопольских барышень.
Страшно выговорить, но люди видят только то, что хотят видеть,
и слышат то, что хотят слышать.
На этом свойстве человеческой природы держится 90%
чудовищных слухов, ложных репутаций, свято сбереженных сплетен.
Несогласных со мной я только прошу вспомнить то,
что им приходилось слышать о самих себе.
Так много камней брошено в меня, что ни один из них уже не страшен.
Нет ничего более полезного для нервов, чем побывать там,
где никогда не был.
Вы знаете, что такое пытка надеждой?
После отчаяния наступает покой, а от надежды сходят с ума.
Высшее благо жизни — это отношение к нам людей.
......................................
Не давай мне ничего на память:
Знаю я, как память коротка.
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне....
Дверь полуоткрыта, Веют липы сладко… На столе забыты Хлыстик и перчатка.
Круг от лампы желтый… Шорохам внимаю. Отчего ушел ты?
Я не понимаю… Радостно и ясно Завтра будет утро.
Эта жизнь прекрасна, Сердце, будь же мудро.
Ты совсем устало, Бьешься тише, глуше… Знаешь, я читала,
Что бессмертны души. 1911
Хочешь знать, как все это было? — Три в столовой пробило,
И, прощаясь, держась за перила, Она словно с трудом говорила:
«Это все… Ах, нет, я забыла, Я люблю вас, я вас любила Еще тогда!»
— «Да». 1911
У меня сегодня много дела: Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела, Надо снова научиться жить.....
Ахматова была человеком чрезвычайно высокого профессионализма.
Больше всего ее интересовало, говорит ли поэт, говорит ли поэзия,
русская поэзия, языком своего времени. Одна из похвал,
которые ей представлялись наиболее высокими, была фраза:
«Такого по-русски еще не было».
Или, лучше того: «Такого еще не было».
Эта оценка была профессиональной не только потому, ч
то в русской литературе такого еще не было.
