За последний год армия ИГ превратилась в мощную силу общей численностью по крайней мере в несколько сотен тысяч боевиков

Быстро растущая, отчаянно смелая, крайне свирепая и невероятно мотивированная армия, порожденная эсхатологической идеологией,— вот залог военных успехов Исламского государства (ИГ).

Всего за две недели его боевики достигли небывалого даже для них военного прогресса. Они захватили крупные города Рамади и Пальмиру в Ираке и Сирии соответственно, а также вплотную подобрались к стратегически важному городу Аззаз на сирийско-турецкой границе.

За последний год армия ИГ превратилась в мощную силу общей численностью по крайней мере в несколько сотен тысяч боевиков. Причем несмотря на все бомбардировки, которые предпринимала против нее международная коалиция, созданная ведущими странами Запада в августе 2014 года, серьезного отпора ИГ пока никто не дал.

Теперь на Западе все громче звучат голоса, критикующие бездействие мировых лидеров и требующие решения вопроса с ИГ. На острую проблему отреагировала даже знаменитая певица и актриса Шер. В своем Twitter она написала, что “ястребом” не является, но “США должны объединить мир, чтобы как‑то избавиться от ИГ”.

На слова Шер живо откликнулись комментаторы на различных кабельных новостных каналах: по их мнению, певица в двух строках великолепно отразила суть бесконечных дебатов по проблеме. Вводить войска никто не хочет, как именно бороться с ИГ, никто не знает, но, видимо, США и правда придется “объединить мир”.

Непобедимый халифат

Исламское государство — это отнюдь не Аль-Каида на стероидах, как полагают некоторые, а совершенно уникальное по своей структуре и идеологии образование. Оно совмещает в себе черты террористической группировки, тоталитарной секты, средневекового государства и исключительно эффективной военной машины.

Появление халифата стало следствием своего рода эволюции радикального исламизма в этом регионе. Жесточайшее давление, которое оказывали на радикальных суннитов режим Саддама Хусейна, американская оккупация и гражданская война, а потом шиитский режим Нури аль-Малики, приводило к естественному отбору. Выживали лишь самые продуманные, идеологически отточенные и структурно гибкие формы организации исламистов во главе с хитрыми и свирепыми лидерами.

В сильно упрощенном виде родословная ИГ выглядит так: суннитские повстанцы — Аль-Каида в Ираке — Исламское государство Ирака и Леванта — халифат. На каждом из этих уровней боевики обучались чему‑то новому в военном, организационном, финансовом и идеологическом смыслах.

Так Исламское государство и обрело совершенно уникальную черту, одновременно являющуюся источником его невероятной силы и потенциально гибели — идеологию конца света.

Автор исследования на эту тему американец Грэм Вудс утверждает, что лидеры и боевики ИГ — вовсе не патологические садисты и психопаты, как их часто представляют. Напротив, в своих действиях они руководствуются тщательно продуманной, структурированной, откалиброванной и надежно спаянной идеологической доктриной, в центре которой — скорый апокалипсис, предвестником которого и является возрождение халифата.

Доктрина основана на тщательно отобранных и очищенных от двусмысленностей выдержках из исламских священных текстов (Корана, но главным образом Сунны), в которых говорится о последних днях.

Нужным образом подобранная компиляция гласит примерно вот что.

Восстановление единственно легитимного государства мусульман с потомком пророка Мухаммеда во главе вызовет гнев неверных и их приспешников из числа вероотступников. Начнется великая война, в которой весь мир (нечестивый, разумеется) выступит против правоверных. В результате у небольшого сирийского города Дабик состоится Последняя битва людей. В этом сражении силы Запада будут разбиты. После этого из Хорасана (район современного Афганистана и Пакистана) “в сопровождении иудеев” придет Даджаль — уродливый одноглазый кудесник, своего рода Антихрист, который перебьет почти всех воинов халифата — лишь пять тысяч укроются в Иерусалиме, куда Даджаля не пустят ангелы. Следующий этап — второе пришествие пророка Исы (Иисуса Христа), который повергнет Антихриста копьем, после чего наступит День суда, то есть — конец света.

В итоге те, кто признал власть халифата и сражался за него, гарантированно обретут место в раю, а их противники — в вечном пламени.

С точки зрения европейца или американца, все это звучит довольно неправдоподобно, но в исламском мире отношение к такой версии недалекого будущего предельно серьезное. Для миллионов нищих, необразованных и дезориентированных молодых людей на Ближнем Востоке, у которых нет никакой перспективы, присяга на верность халифу Ибрагиму (он же — Абу Бакр аль-Багдади) — это единственный шанс как‑то устроить свою жизнь на земле и не остаться без награды в лучшем мире.

Таким образом, с каждым новым успехом халифата вера в него в суннитском мире возрастает. Туда слетаются новые добровольцы, которые обеспечивают уже следующий, еще более громкий военный успех.

Подавляющее большинство боевиков ИГ фанатично верят в скорый Судный день и обещанный им рай, поэтому смерть на поле боя для них никакой проблемы не составляет. Более того, она даже желанна, поскольку погибший за халифат получает пропуск в рай автоматически — не дожидаясь Суда.

Безумный религиозный заряд населения позволяет лидерам халифата даже не пытаться изобразить из себя государство в полном смысле слова. Международное признание им не требуется, так как, с их точки зрения, любая власть в мире, кроме власти наместника Пророка,— это зло и сатанизм. Поэтому ИГ не стремится к установлению дипломатических отношений или к переговорам с другими странами.

В экономику халифат практически не лезет: налоги и пошлины собираются минимальные, система лицензирования отсутствует. А если, например, какой‑то торговец что‑то сожжет или кого‑то отравит, ему просто отрубят голову.

Личное благосостояние боевиков и членов их семей достигается в основном за счет военной добычи, в категорию которой входят и рабы — ничего зазорного в рабовладении лидеры ИГ не видят.

Таким образом, с точки зрения идеологии военной сферы и дипломатии (точнее, ее отсутствия) ИГ заточено под одну цель: постоянное расширение, захват и порабощение новых земель и народов. На то есть веская причина. Согласно действующим там догмам, Ибрагим останется халифом и имамом правоверных до тех пор, покуда это расширение будет продолжаться. Как только оно остановится или обернется вспять, в представлении боевиков это будет означать, что Всевышний не слишком доволен лидером, а потому отказал ему в своей поддержке.

Это и есть одно из самых уязвимых мест ИГ.

Противоядие

Заметное военное превосходство, стремление к постоянной эскалации конфликта, религиозный фанатизм большинства населения, экономическая автономность, полное отсутствие заинтересованности в международном признании и даже своего рода отшельничество ИГ крайне усложняют задачу поиска рычага давления на него.

“Воздушная кампания их не остановит,— так описал свой план борьбы с ИГ сенатор-республиканец от Южной Каролины Линдси Грэм.— Нам нужны солдаты на земле. И не только в Ираке, но и в Сирии”. Он стал первым кандидатом в президенты США, публично пообещавшим возобновить войну в Ираке, направив в регион 10 тыс. американских солдат и офицеров.

Идею сенатора отчасти поддержал и его конкурент за выдвижение в президенты от Республиканской партии — губернатор Висконсина Скотт Уокер. По его словам, американцам следует быть готовыми к тому, что рано или поздно отправка боевых подразделений на Ближний Восток будет необходима.

Президент США Барак Обама, который, очевидно, знает больше других, ранее сформулировал стратегию отношений с ИГ таким образом: противостоять и давить. Поскольку ни то ни другое никак не выходит, профессор Джеймс Гелвин из университета Калифорнии утверждает, что сейчас курс несколько изменился: Белый дом хочет выдавить ИГ из Ирака в Сирию с помощью авиаударов, стабилизировать правительство в Багдаде, а потом разбираться с исламистами в Сирии.

Все это — без применения наземных американских войск. Решиться на новое вторжение президент США не может, ибо это со всей очевидностью превратило бы в провал главное достижение его президентства — завершение войны в Ираке и вывод оттуда войск.

Такая стратегия, правда, обладает сразу несколькими недостатками. Во-первых, ни курды, ни шииты не решатся выбивать ИГ с обширных иракских территорий, населенных суннитами,— это опасно и бесперспективно. Во-вторых, полное выдавливание ИГ в Сирию поставит Вашингтон перед необходимостью поддерживать сирийского президента Башара Асада, на что сейчас нет ни воли, ни желания. Ну и, в‑третьих, операцию выдавливания можно было бы провести при слабеющем противнике, сейчас же исламисты сами активно выдавливают отовсюду своих оппонентов.

Расширение зоны боевых действий, открытие все новых фронтов — центральный элемент легитимности халифа. Соблазнить население альтернативными моделями будущего сложно, поскольку действующая уже в среднесрочной перспективе обещает рай. Экономические санкции ИГ нипочем: оно и так в кольце врагов. Международная изоляция тоже не беда: халифат объявил войну всему миру.

Практически все ныне существующие методики воздействия на непослушные режимы на ИГ не действуют. Слишком нерационален объект потенциальных санкций. Но эта иррациональность одновременно открывает некоторые возможности.

Победить исламистов в прямом военном противостоянии крайне сложно, особенно если в наземной войне примут участие западные войска. Само их прибытие в район Сирии и Ирака тут же мобилизует десятки тысяч новых добровольцев, желающих принять участие в Последней битве людей. Однако сдерживать поползновения халифата к расширению вполне возможно, что было продемонстрировано на примере курдского города Кобани. Там местные курды при помощи западной авиации выдержали долгую осаду боевиков ИГ, которые в результате понесли большие потери и отступили.

Простое сдерживание халифата в заранее определенных границах поставит под вопрос саму идею его “божественности” и дискредитирует ИГ в глазах многих сторонников, ожидавших нескончаемого победного марша. С оттоком добровольцев и потерями в боях действующих боевиков мощь халифата начнет снижаться, процесс его сакрализации будет запущен в обратном направлении. Если станет ясно, что конец света откладывается на далекое будущее, многим это не понравится.

Кроме того, варвары не могут жить на закрытой территории, им необходим выход на новые земли, иначе агрессия, направленная вовне, обязательно выльется во внутренние конфликты.

Для увеличения роста внутреннего напряжения Западу следует всячески поддерживать любые стремления лидеров ИГ к личному обогащению, воровству и коррупции. Превращение бессребреника с АК-74 и огнем в глазах в коррумпированного чиновника с виллой в Дубае и золотым телефоном — лучшее средство обезвредить его в долгосрочной перспективе. Появление тонкой прослойки богачей из числа лидеров ИГ на фоне военных поражений гарантированно вызовет возмущение основной массы боевиков.

Если мошенничества и разного рода махинации станут намного более выгодными, чем грабежи неверных, обязательно появится слой людей, которые ринутся в этот “бизнес”. Ради сохранения и приумножения украденного они будут вполне договороспособны с Западом.

Именно так в начале прошлого века удалось подавить неуемную энергию к расширению Саудовской Аравии, чью историю во многом повторяет халифат. У тамошней элиты отпала охота воевать с соседями, зато обнаружился живой интерес к необузданной роскоши по высочайшим западным стандартам.

Если процессы военного сдерживания расширения халифата, его десакрализации и коррумпирования элит будут идти синхронно и с хотя бы минимальными военными успехами, то шанс у Запада будет.

Если же блокировка не получится, то ситуация примет иной оборот: войска ИГ занимают позиции в 100 км от Багдада в Ираке, им рукой подать до Дамаска, Латакии и Хомса в Сирии. Падение любого из этих городов способно спровоцировать иностранное наземное вторжение: нервы у всех и так на пределе.

И тогда средневековые пророчества будут выглядеть не такой уж и фантастикой.

Материал опубликован в №20 журнала Новое Время от 5 июня 2015 года

http://nv.ua/publications/chto-soboy-predstavlyaet...-ee-mozhno-pobedit--53461.html