Мой дедушка хорошо помнил, как немцы оккупировали Литву. Они были вежливы, внимательны и сразу оценили, что идиш очень похож на немецкий язык, что позволило им пригласить многих евреев в качестве переводчиков. Немцы были меньшими антисемитами, нежели русские, и мой дед чуть было добровольно не поехал в Германию, поскольку во время войны там требовались трудовые ресурсы.
Воспоминания моего дедушки о немцах относятся к 1915 году, к Первой мировой войне. Вторая мировая война с немцами, в 1941 году, была гораздо «неприятнее».
В 1939 году Сталин и Гитлер подписали соглашение о разделе мира между собой. По этому соглашению, прибалтийские страны, включая Литву, были захвачены Советским Союзом. Новая нацистско — советская дружба подразумевала, что в советских средствах массовой информации ничего плохого о Германии не публиковалось. Советские евреи понятия не имели, как нацисты поступали с евреями на захваченных территориях, они по-прежнему жили воспоминаниями о корректных, цивилизованных и культурных немцах 1915-1918 гг.
Но продолжалась эта эйфория недолго. Гитлер вторгся в Советский Союз в июне 1941 года, и сразу стало понятно, как эти «новые» немцы отличались от прежних. Уничтожение евреев началось практически сразу, но Прибалтику оккупировали настолько быстро, что евреи не успели бежать.
В Польше все было по-другому. В 1939 году, когда Польшу оккупировали и разделили на немецкую и советскую зоны, весть о зверствах нацистов по отношению к евреям распространилась мгновенно, и тысячи евреев пытались бежать в советскую зону. Сначала немцы не вмешивались; в некоторых областях они даже заставляли евреев идти под конвоем к границе, чтобы передать их советским властям. Но возникла непредвиденная проблема: Советы отказались принимать еврейских беженцев; те, кто сумели пересечь границу, были возвращены в немецкую зону.
20 сентября 1939 года немецкий командующий маршал Кейтель издал указ о том, что возвращающиеся беженцы из советской зоны не должны быть допущены в немецкую. В телефонном разговоре с Берлином 5 декабря 1939 года он так описал проблему: «Передача евреев советской территории идет не так, как мы ожидали. Если мы гоним 1000 евреев через границу в леса, их останавливают в 15 километрах от границы, и они возвращаются с русским командиром во главе, требующим от германского офицера пустить их обратно».
Советы настолько обнаглели, что в январе 1940 года заместитель народного комиссара иностранных дел Потемкин обратился к немецкому послу Шулленбергу с официальной жалобой относительно отказа немцев принимать возвращающихся беженцев.
Сохранилось свидетельство польского еврея: «Часовые больше не проявляли дружелюбия и часто в городках и деревнях, расположенных близ границы, производились облавы в поисках людей, сумевших пробраться на советскую территорию. Поиски проходили вплоть до железнодорожной станции Чижев, в 90 верстах от границы. Пойманные отсылались обратно в нацистскую Польшу. Советская стража стреляла по тем, кто пытался перейти границу. Немцы в свою очередь стреляли по тем, кто пытался вернуться. Несчастным беженцам, очутившимся между двух огней, не оставалось ничего другого, как оставаться в нейтральной полосе вдоль границы. Между тем, так похолодало, что многие просто замерзали. Лишь преодолев большие трудности, жившие близ границы получали разрешение от советских властей хоронить умерших и убитых. Тысячи скопились на ничьей земле. Немецкая стража развлекалась, подвергая их издевательствам, и крики несчастных были слышны по обе стороны границы… На другой стороне стояли на страже советские солдаты, хмурые, молчаливые, держа оружие наготове».
Время от времени граница внезапно открывалась, какая-то группа беженцев пропускалась на советскую территорию, а затем граница снова закрывалась. Тех, кто сумел проскользнуть, выдворяли на немецкую территорию или отсылали в тюрьмы и концентрационные лагеря Советского Союза.
Запад узнал об этой ситуации в январе 1940 года из сообщения женевских представителей. В нем описывалось, как немцы пытались перебросить большую группу евреев на советскую территорию. Гнали две группы: 2000 евреев из Холма и 850 из Грубышева. По пути отстававших или пытавшихся напиться у придорожного ручья расстреливали. Только 750 евреев дошли до границы.
Очевидец этих трагических событий вспоминает: «У пограничного моста нам было сказано, что те, кто в течение 20 минут не переберутся на другую сторону, то ли по мосту, то ли вплавь, будут расстреляны. Перешедшие на советскую сторону должны были ждать 3 часа, после чего им было сообщено решение властей, что они должны вернуться на германскую сторону. Несмотря на отчаянное сопротивление, советская стража перевела их через границу и передала немцам. В 7 часов вечера нацисты объявили, что те, кто не сумеет перебраться через реку до 6 часов утра следующего дня, будут расстреляны. Некоторые переплыли реку и сумели проникнуть на советскую территорию незамеченными, тех, кого обнаружили, арестовали советские солдаты и не вернули».
Невозможно назвать реальное количество польских евреев, сумевших проникнуть на советскую территорию из немецких областей. Большинство из них, как и тысячи евреев, уже живших на оккупированных территориях, были впоследствии высланы в Сибирь. Гораздо больше евреев погибли, когда Германия захватила эту область после 22 июня 1941 года. По оценке историков, диапазон погибших — от приблизительно 100,000 человек до более чем 500,000 человек.
Те, кто погибли, были жертвами другого Холокоста, объединившего стремления нацистов и Советов уничтожить евреев.