Катастрофа и ее последствия

Одной из наиболее примечательных черт описанных нами событий была жизнеспособность, проявленная еврейским народом и Землей Израиля перед лицом катастрофических последствий восстания. Несмотря на разрушение Храма, Иерусалима и почти полное опустошение страны, упадок ее сельского хозяйства, являвшегося основой экономики, через сравнительно короткий промежуток времени еврейская жизнь в Палестине снова била ключом. Стремление к свободе и независимости сохраняло силу и продолжало в значительной мере мотивироваться мессианскими ожиданиями, но чувство реальности взяло верх. Евреи и их цивилизация приспособились к новым условиям и постарались наладить жизнь в восстанавливаемой стране - хоть и под властью римлян. Их мессианские надежды тем не менее продолжали жить, чтобы вспыхнуть с новой силой во время восстания Бар Кохбы (132 - 135 гг. до н.э.), несколькими поколениями позже. Духовные последствия разгрома Иерусалима и его Храма необходимо рассматривать в правильной перспективе. Как и в годы, предшествовавшие разрушению Первого Храма в 586 г. до н.э., большинство евреев верило в неуязвимость Храма.

Они рассматривали его как знак божественного присутствия и доступности и не могли поверить, что в какой-то момент святилище может быть отнято у них и разрушено. По всей видимости, уничтожение Храма вызвало серьезный духовный кризис. Принимая во внимание масштаб трагедии, источники раннего периода таннаев предельно сдержанны в своем описании случившегося, подобно тому, как в современной Европе евреи сдерживали свои эмоции первые тридцать лет после Холокоста.

В период поздней античности подобная немота объяснялась, в частности, внутренней неподготовленностью к трагедии таких масштабов, неприятием традиционного объяснения любого несчастья тем, что оно вызвано прегрешениями народа. Часто утверждают, что реакции не было вообще, но это не так - она лишь была замедлена, отсрочена.

Позже многочисленные мидраши обращались к этой трагедии, во многих областях галаха, еврейский закон, должна была приспособиться к новым обстоятельствам. Реакция проявилась и в таких псевдоэпиграфах, как II Книга Баруха, сохранившаяся на сирийском языке, которая оплакивает разрушение Храма и города.

В раввинистической традиции основная интеллектуальная деятельность проявлялась в области галахи. И хотя прямых упоминаний о последствиях разрушения в литературе таннаев сравнительно немного, в области еврейского закона и религиозной жизни произошло много изменений. В некоторых случаях ритуалы, связанные с Храмом, были перемещены в семью или синагогу. В других случаях еще предстояло решить, как поступить с ритуалами, которые могли совершаться только в Храме. Проблема была настолько сложной, вызывала столько сомнений и колебаний, что казалась непреодолимой. Тем не менее, к середине II в. многие из этих вопросов были разрешены, хотя некоторые так и не были урегулированы до времени Рабби Иуды Патриарха и кодификации Мишны в начале III в.

Вопрос о том, как соблюдать праздники и торжества в отсутствии Храма, должен был возникнуть еще до его разрушения. Многие евреи в диаспоре и даже в Земле Израиля не совершали паломничества в Иерусалим в такие праздники, как Пасха, при этом отмечая их дома по мере возможности. Их ритуальная практика создала определенный прецедент для тех изменений, которые произошли после разрушения Храма.

В случае с Пасхой, поскольку пасхальное жертвоприношение больше негде было совершать, ритуал превратился в торжественное застолье Седер, справлявшееся в семье. Для праздника Суккот (Кущей) требование жить в шалаше (сукке) сохраняло свою силу, но процессия с лулавом и этрогом (пальмовая ветвь и цитрон), прежде проходившая вне пределов Храма и только в первый день праздника, стала теперь совершаться ежедневно в течение одной недели (кроме Субботы) вместо храмовой службы. А шествие с ивовыми ветвями, которое было главной частью храмового ритуала, переместилось теперь в синагоги, где вместо ивовых ветвей использовались лулав и этрог, что до сих пор является центральным событием празднования Сукот.

Проблема, связанная со священническими дарами и десятиной, теми подношениями, которые народ давал на содержание священников и левитов, была более сложной. Некоторое время люди еще продолжали откладывать дары и десяти ну, но оставляли их неиспользованными. Позже стали откладываться символические суммы. Такой компромисс должен был гарантировать священность земли и ее продуктов (которые не могли при данных обстоятельствах употребляться в пищу так, как того требовал закон) путем воздержания от их потребления.

Согласно таннайским источникам, некоторые евреи в этот период, считая, что разрушение означало окончательный раз рыв духовных связей между Израилем и его Богом, предавались различным формам скорби - таким, как воздержание от вина и мяса и запрещение радости во время свадебных торжеств. Таннаи выступали против подобных крайностей. В основном им удалось ограничить эти тенденции, но некоторые круги продолжали придерживаться такой практики даже в средние века, и, очевидно, одними из наследников этой традиции стали караимы.

Таннаи смягчили упомянутые аскетические самоограничения, создав ритуал поминовения и оплакивания Храма, который, подобно раввинистическим ритуалам по умершим близким, позволял скорбящему пережить потерю и вернуться к нормальной жизни. Циклы постов десятого Тевета, семнадцатого Таммуза, девятого Ава и пост Гедальи напоминали об утрате как Первого, так и Второго Храма. Эти траурные дни уже соблюдались в память о разрушении Первого Храма, и было естественным присоединить к ним воспоминания о трагедии Второго Храма. В эпоху таннаев были установлены богослужение, законы и правила соблюдения постов. Эти ритуалы давали таннаям возможность выражать горе по поводу разрушения Храма и прекращения жертвоприношений в рамках ежегодного круга богослужений раввинистического иудаизма.

От Храма к синагоге

Главным элементом перехода от времен Второго Храма к периоду после его разрушения стало перемещения центра богослужений из Храма в синагогу. Эта перемена в полной мере отражала сущность раввинистического иудаизма. Прежде Иерусалимский Храм воспринимался как место постоянного Божественного Присутствия. Другими словами, это было место пребывания Бога среди народа Израиля, в соответствии со словами Библии: "Я буду обитать среди них" (Исх. 25:8). Неожиданное исчезновение этой связи с Богом стало страшной трагедией.

Вопрос о прекращении жертвоприношений животных оказался более сложным. В годы, предшествовавшие восстанию и разрушению, жертвоприношения несомненно рассматривались как высшая форма богослужения, тем не менее это была не единственная форма. Различные свидетельства, включая данные свитков Мертвого моря, говорят о том, что в период Второго Храма роль молитвы непрерывно повышалась. В последние годы этого периода молитва настолько глубоко вошла в храмовую службу, что для нее в Иерусалимском Храме было выделено специальное место, или просеухе (по-гречески "молитвенная комната").

О существовании института синагоги в Палестине до I в. н.э. ничего неизвестно. Синагоге, упоминающаяся в греческих надписях из диаспоры эллинистического периода, была не местом молитв (просеухе), а скорее организацией, занимавшейся делами местной еврейской общины. Синагоги как место молитв впервые появляются в Палестине в I в. н.э. (Масада, Иродион и Гамла), а в диаспоре, возможно, несколько раньше. Начиная с этого момента мы можем проследить развитие синагоги вплоть до конца эпохи Талмуда.

Где же евреи молились до появления синагог? С уверенностью ответить на этот вопрос нельзя. Многие ученые полагают, что синагога возникла в вавилонском изгнании, где евреям впервые пришлось приспосабливаться к отсутствию Храма и принесения в жертву животных. Однако до сих пор не существует литературных или археологических свидетельств, которые могли бы подкрепить эту теорию. С другой стороны, начало истории постбиблейской молитвы совпадает с началом эллинистического периода, а возможно, и предшествует ему. Логично предположить, что существовали какие-то специальные места для молитв, скажем, городские площади, но это лишь гипотезы.

Тем не менее, очевидно, что развитие института синагоги вместе с постепенным вытеснением жертвоприношений молитвой в качестве средства богослужения подготовило иудаизм к новой ситуации, возникшей после утраты Храма. К моменту исчезновения последнего ему уже была готова замена. С этого времени ежедневные молитвы заменили жертвоприношения, а синагога, "Храм в миниатюре", заменила центральное святилище в Иерусалиме. Евреи продолжали с нетерпением ждать восстановления Храма и его системы богослужений. Вместе с тем они получили мобильную систему богослужений, которую пронесли через все свои странствия и которая сохранила ту близость к Богу, которая когда-то символизировалась и воплощалась в Храме.

Восстановление автономии: власть рабби

Одним из последствий Великого восстания 66 - 73 гг. н.э. стало коренное изменение в расстановке сил во внутренней жизни еврейского народа. Следует помнить, что римское завоевание оказало существенное влияние на все течения, известные во времена Второго Храма.

С разрушением Храма саддукеи потеряли главную составляющую своей власти. Несмотря на то что часть их традиций, возможно, сохранилась среди нераввинистических евреев и могла повлиять на средневековое движение караимов, после восстания саддукеи перестали быть заметным фактором палестинской жизни. Не исключено, что их воспринимали как ответственных в некотором роде за все происшедшее. Часть первосвященников была настроена проримски, однако наряду с этим именно священники положили начало открытому восстанию, отказавшись приносить жертвы, присланные императором. В результате эта группа вызывала раздражение как проримских, так и антиримских сил. Более того, некоторые евреи могли счесть разрушение Храма знаком божественного несогласия с тем, как проводились жертвоприношения. В любом случае саддукеи сошли с исторической сцены.

Подобным же образом исчезли ессеи и близкие к ним секты. Согласно Иосифу Флавию, ессеи сами были в числе лидеров разгромленного восстания и подверглись избиению со стороны римлян. Кумран, являвшийся центром секты Мертвого моря, был атакован и разрушен в 68 г. н.э. в результате одной из карательных экспедиций римлян в Иудейскую пустыню. Группы, подобные ессеям, могли внести свой вклад в развитие традиции, приведший в конце концов к средневековой караимской оппозиции раввинистическому иудаизму. Параллели между материалами Мертвого моря и воззрениями караимов выглядят весьма убедительно. За этим исключением, сектантские группы ессейского типа утратили свою значимость, хотя в некоторых вопросах они оказали влияние на развитие раввинистического иудаизма.

Более радикально и мессиански настроенные участники восстания были в основном истреблены. Однако их традиции и подход вновь вернулись к жизни шестьдесят лет спустя, во время восстания Бар Кохбы.

С политической точки зрения эти группы перестали быть серьезным фактором еврейской жизни в Палестине после войны. Победившие римляне не видели большого смысла в налаживании отношений с побежденным противником, особенно когда этот противник нанес столь значительный урон римским армиям, посланным против него. Соответственно они не были заинтересованы в поисках компромисса с остатками восставших.

Единственной реальной силой, оставшейся в палестинском иудаизме после окончания войны, были фарисеи. Они оказались относительно не затронуты войной. Часть фарисейских лидеров, включая, возможно, Рабби Симеона бен Гамалиеля, приняла активное участие в восстании. В то же время другие рабби (и позднее, во времена Бар Кохбы) возражали против вооруженной борьбы и призывали к мирному соглашению с Римом.

Столь фундаментальное различие в подходах фарисеев отражало уже давно длившиеся споры о том, является ли для иудаизма обязательной национальная независимость, или ему достаточно свободы вероисповедания. Ранее тот же самый вопрос, возможно, стал причиной разногласия между Иудой Макавеем и первосвященником Алкимом.

В любом случае римляне рассматривали рабби, наиболее известным из которых был Йоханан бен Закай, как лидеров, с которыми могли иметь дело.

В то же время решение римлян считать фарисеев представителями еврейского народа не может объясняться исключительно желанием иметь дело с наиболее симпатизирующей им группой. Римляне воспринимали таннаев как идеальных носителей внутриполитической власти. Этому способствовали несколько обстоятельств - прежде всего популярность фарисеев и тот факт, что члены их группы выступали за примирение с Римом. В результате римляне одобрили возникновение Патриархата как органа самоуправления палестинского еврейства. Таким образом они надеялись решить проблемы, приведшие к полномасштабному восстанию против прокураторского режима.

Значительная часть еврейского народа приняла новый порядок не только в "гражданских" делах, но и в религиозных вопросах. Имеющиеся в нашем распоряжении источники свидетельствуют, что подходы и личные качества фарисеев сильнее всего импонировали ам га-арец ("народу земли"): простым людям, которые все в большей степени следовали их руководству в вопросах религиозной жизни. Судя по той легкости, с которой после разрушения Храма была введена раввинистическая традиция, таннаи пользовались поддержкой значительной части населения. Иудаизм таннаев лучше всего сумел приспособить традицию к новой реальности без Храма и жертвоприношений.

Такая возможность примениться к обстоятельствам объяснялась уникальным подходом мудрецов-таннаев к еврейскому закону и их идеей "устной Торы", ниспосланной на Синае вместе с письменной. Все новые и новые варианты интерпретации, которые позволял такой подход, создали характерный для таннайского иудаизма синтез традиции и нововведений.

Утверждение раввинистической таннайской власти, однако, произошло не сразу и не обошлось без проблем. Очевидно, первые попытки взять лидерство на себя были сделаны сразу же по окончании войны, когда мудрецы собрались вместе в Явне под руководством Йоханана бен Закая, чьи претензии на власть основывались только на знаниях и уважении к нему. Вскоре, однако, династия патриархов из дома Гилеля вернула себе прежние позиции, после того как Раббан Гамалиель II, возводивший свою родословную к знаменитому фарисейскому мудрецу конца I в. до н.э. - начала I в. н.э. Гиллелю, утвердил свою власть в Явне около 80 г. до н.э. Под его руководством рабби приступили к сбору, унификации и кодификации традиции.

Этот процесс и распространение влияния его результатов на весь еврейский народ заняли несколько веков. Кроме того, Раббан Гамалиель, возможно при поддержке римских властей, попытался установить Патриархат как систему самоуправления для евреев Палестины. Его действия диктовались осознанием того, что только такая мера могла обеспечить экономическое и политическое возрождение еврейского народа на его собственной земле и его объединение под властью иудаизма таннаев.

Усилия Раббана Гамалиеля в этом направлении порой заходили слишком далеко, и он едва не был смещен своими коллегами. Тем не менее, его энергия была неотъемлемой частью попытки утвердить свою власть на прочной основе. Без этого таннаям едва ли удалось бы играть ведущую роль в общине, что бесспорно способствовало психологической подготовленности к грядущим катастрофам и превратностям жизни на Ближнем Востоке и в Европе.

(продолжение следует)

http://jhistory.nfurman.com/

Серия сообщений "ЛОУРЕНС ШИФФМАН: ОТ ТЕКСТА К ТРАДИЦИИ":
Часть 1 - СОДЕРЖАНИЕ
Часть 2 - ГЛАВА 1: ВВЕДЕНИЕ
...
Часть 18 - ГЛАВА 8: ИУДО-ХРИСТИАНСКИЙ РАСКОЛ (ЧАСТЬ 2)
Часть 19 - ГЛАВА 9: ВОССТАНИЕ И РЕСТАВРАЦИЯ (ЧАСТЬ 1)
Часть 20 - ГЛАВА 9: ВОССТАНИЕ И РЕСТАВРАЦИЯ (ЧАСТЬ 2)
Часть 21 - ГЛАВА 9: ВОССТАНИЕ И РЕСТАВРАЦИЯ (ЧАСТЬ 3)
Часть 22 - ГЛАВА 10: МИШНА - НОВОЕ ПИСАНИЕ (ЧАСТЬ 1)
...
Часть 32 - ГЛАВА 13: ЖИЗНЬ В СООТВЕТСТВИИ С ТОРОЙ (ЧАСТЬ 2)
Часть 33 - ГЛАВА 13: ЖИЗНЬ В СООТВЕТСТВИИ С ТОРОЙ (ЧАСТЬ 4)
Часть 34 - ГЛАВА 14: ЭПИЛОГ - ГЕГЕМОНИЯ ВАВИЛОНСКОГО ТАЛМУДА