Я больше не боюсь
Совершенно забыв о живущих там монстрах, маленький мальчик юлой вкручивался в узкое подкроватное пространство, куда ночью, испугавшись грозного папиного голоса, спрятался вчерашний щенок и где благополучно так и проспал до утра...
Под кроватью у Даньки жили монстры. Огромные такие зубастые монстры размером с целый дом. И пусть бы все вокруг говорили, что целый дом ну никак не поместится под маленькой Данькиной кроваткой… Данька ни секунды не сомневался - монстры под кроватью есть!
Жили ли они там всегда или появились, когда однажды Данькина мама сказала, что он уже большой мальчик и, звонко чмокнув его в нос, выключила яркий прикроватный ночник… Кто знает.
Но вот уже целый месяц, стоило только мальчику остаться в комнате одному и лечь в кровать, как огромные, зубастые монстры начинали свой дикий, страшный танец: они скрежетали острыми когтями, тянули лапы-ветки из под края свисавшего почти до пола одеяла и рисовали на стенах уродливые, скрюченные тени, от которых каждый волосок на маленьком Данькином тельце вставал дыбом.
Мальчик пытался звать родителей, вцеплялся крепко в подушку, зажмуривался до боли в глазах и кричал, и…
Мама с папой, конечно, приходили. И по одному отцепляли сведенные Данькины пальчики от мягкого импровизированного щита, и целовали мокрую от проступившего пота Данькину русую макушку, и даже светили большим фонарем под кровать, все уговаривая мальчика заглянуть туда самому и убедиться, что никаких монстров не существует.
И Данька, конечно, заглядывал. Свешивался маленькой обезьянкой с крепких папиных рук, приоткрывал несмело один заплаканный глаз и смотрел. И ничего, кроме пары разноцветных носков, сломанного воздушного змея и, каким-то чудом оказавшегося под кроватью, отколовшегося от цветастого фарфорового чайника носика, не видел.
И упрямо вытирал маленьким кулачком все еще текущие из глаз слезы, и последний разочек, перед тем как вновь свернуться калачиком в своей кроватке, прижимался к маме…
Вот только. Когда родители уходили - монстры возвращались.
Первой забила тревогу мама. Посмотрела на осунувшееся Данькино личико, сжала в собственных теплых ладонях холодные Данькины ладошки и тем же вечером на семейном совете постановила перенести маленькую Данькину кроватку в большую родительскую спальню.
Казалось бы, вот, спи, маленький Данька, спокойно и смотри счастливые, наполненные волшебством детские сны, но…
Монстры никуда не делись. Они, будто неведомая зараза, вцепились в мальчишку и стоило только стихнуть родительским разговорам и прозвучать в тишине звонкому папиному храпу, вновь тянули лапы-щупальца к испуганному мальчонке.
И что бы не делали взволнованные взрослые, как бы не прижимали хнычущего Даньку каждый вечер к себе, не оставляли включенным злополучный ночник и даже приглашали к Даньке серьезного усатого дядьку со странным именем пси-хо-лог, ничего не менялось.
С каждым новым днем Данька все больше и больше походил на тень. Пока однажды…
Щенка папа принес с помойки. Маленького, лопоухого, но до отчаяния, до какого-то невероятного безумства смелого. Этот маленький смелый щенок бросился под папины большие ботинки со скоростью маленькой ракеты, замолотил еще куцым, похожим на надкусанный бублик, хвостом и вдруг, поскользнувшись на остатках чего-то склизкого и дурно пахнущего, плюхнулся на попу, и то ли от неожиданности, то ли от желания показать, что так и было задумано, обтявкал папу не хуже взрослой собаки.
Папа не устоял.
Может быть потому, что маленький смелый щенок был абсолютной противоположностью его маленькому напуганному сынишке, а может быть просто та самая хорошо спрятанная жалость, которая живет в сердцах больших и грозных пап, вдруг, на одно мгновение высунула наружу любопытный, похожий на щенячий, нос…
Да только уже спустя минуту, перекочевавший на папины руки щенок, весело поскуливая и норовя откусить пуговицу с папиной куртки, отправился домой.
Мама, конечно, поворчала. И даже сказала папе, что это только на одну ночь! Но, увидев улыбку на лице Даньки, протягивающего руки к собаке, и заметив, как вдруг вспыхнули искренним восторгом почти потухшие детские глазенки, сдалась. И даже сама накупала щенка в большой ванне.
И отчего-то улыбаясь, вместе с сыном наблюдала, как неуклюжий собачий детеныш, непрерывно махая коротким хвостиком и восторженно поскуливая, уминает вытащенное из супа, нарезанное маленькими кусочками мясо.
А когда наступил вечер, постелила теплое старое клетчатое одеяло прямо у подножия детской кроватки.
Ночь была беспокойной. В кучу смешалось все: плачущий Данька, шипящие монстры, поскуливающий и, кажется, серьезно вознамерившийся прокопать дыру в полу щенок. И даже Данькин папа, наступивший в оставленную в неположенном месте лужу босой ногой, внес свою лепту в какофонию ночных звуков.
Но утро... Утром что-то изменилось.
Что-то мимолетное, еще незримое, но успевшее расцвести легкой улыбкой на маминых губах. Утром все еще сонный Данька, пыхтя и как-то неуклюже перебирая острыми коленками, лез под кровать.
Совершенно забыв о живущих там монстрах, маленький мальчик юлой вкручивался в узкое подкроватное пространство, куда ночью, испугавшись грозного папиного голоса, спрятался вчерашний щенок и где благополучно так и проспал до утра.
источник фото: 1korm.com
А потом все повторилось. И на третий день, и на четвертый… А спустя неделю, прямо посреди ночи, Данькины родители проснулись от скулежа и непонятной возни, доносящейся откуда-то снизу. И тихих, но неимоверно ласковых слов, которые почему-то обычно плачущий в это время Данька шептал кому-то в темноте.
Свет включенного ночника выхватил из темноты торчавшие из-под кровати розовые Данькины пятки и кусочек клетчатого, старого одеяла. Опустившись на колени, мама, еще не веря, заглянула под кровать, а потом, выпрямившись, посмотрела на встревоженного папу почему-то заблестевшими в желтом свете ночника глазами.
А Данька... Маленький Данька, растянувшись под кроватью и прижав к себе дрожащего щенка, улыбался. Улыбался широко, искренне и немножко, самую чуточку, покровительски, так, как обычно улыбается папа, глядя сверху вниз на взъерошенную макушку сына.
Он шептал в маленькое, мохнатое и непрерывно подергивающееся ухо своего друга разные глупости. И совсем не задумывался, как пару часов назад, он, молнией соскочив с кровати, отмахнувшись от встрепенувшихся на стене теней-щупалец, шикнув на шипящих в темноте огромных, размером с целый дом, монстров, маленькой юркой ящеркой вкрутился под кровать, потому что там…
Там, в темноте прикроватного пространства, среди старых поломанных игрушек и танцующих свой вечный танец ночных кошмаров, вдруг заплакал, жалобно заскулил щенок.
Тот самый лопоухий, невероятно смелый щенок, которого папа принес с помойки. Щенок, хитро прищуривший бусины черных глаз на своего невероятно смелого, бросившегося его спасать, маленького хозяина, который сейчас, прижимая его к себе, и смотря на сидевших у кровати, бесконечно счастливых и взволнованных родителей, рассмеявшись сказал:
- Я больше не боюсь!
Автор ОЛЬГА СУСЛИНА
Серия сообщений "151 Стихи и проза - 11":
Часть 1 - О Б. Большая рыба
Часть 2 - О Б. Последний рейс
...
Часть 31 - Это не лечится
Часть 32 - А СЛЮСАРЕНКО Сумасшедшая хозяйка
Часть 33 - О СУСЛИНА Я больше не боюсь
Часть 34 - О Б. Кушать
Часть 35 - О Б. Белое солнце пустыни
...
Часть 43 - ИЛОНА ШВАНДЕР Благая весть
Часть 44 - Здравствуйте, я ваш котенок
Часть 45 - НАТАЛИЯ С. Это мой кот!
