Две любви было в жизни художника Архипа Куинджи. Первая — громкая, яркая, неистовая, к Искусству. И вторая — тихая, неспешная, но такая же крепкая — к своей жене, единственной спутнице всей его жизни Вере Леонтьевне.

С будущей женой юный Архип познакомился в родном Мариуполе. Когда это произошло? Во многих источниках указывается 1863 год. Если принять во внимание год рождения самого художника (1842-й, по мнению историков, хотя обсуждается и 1840-й, и 1843-й), и год рождения его будущей жены Веры (родилась то ли в 1854-м, то ли в 1855-м), то на момент их знакомства Архипу был 21 год, а Вере — всего 9 лет. Но как же все было на самом деле?

В биографическом очерке «А.И. Куинджи», вышедшем в 1913 году из-под пера публициста Михаила Неведомского и старинного друга Куинджи, художника Ильи Репина, есть любопытное упоминание об одной из самых ранних работ Архипа Ивановича. «…Из рисунков юноши Куинджи упомянем о портрете отца его будущей жены, купца Шаповалова-Кетчерджи: эта работа относится к семнадцатилетнему возрасту Архипа Ивановича и сохранилась у госпожи Лосевич» — пишет Неведомский. Прибавим к 1842 году — предполагаемому году рождения Куинджи — 17 лет — и получим 1859-й. Вере Шаповаловой-Куинджи в ту пору всего 4 года. Следовательно, нельзя исключить версию о том, что Архип Иванович был знаком с семейством своей будущей жены задолго до того, как влюбился в Веру Леонтьевну.

Итак, будущая супруга Архипа Ивановича Куинджи родилась, как и он сам, в Мариуполе. Отец Веры, обрусевший грек Елевферий Спиридонович Кетчерджи, был весьма состоятельным купцом, продолжавшим дело своей семьи — выделку шапок и торговлю мехами. Желая дать своей дочери приличное образование, родители отправили девочку в Керчь, в Кушниковский институт благородных девиц. Здесь Веру обучали математике, русскому, французскому и греческому языкам. В программе были история искусств и изящная словесность, рисование, танцы, музыка, рукоделие, ведение домашнего хозяйства и Закон Божий.

Если предположить, что в Кушниковский институт благородных девиц принимали, как и в Смольный, в возрасте от 9 до 13 лет, то Вера Шаповалова-Кетчерджи окончила учебное заведение, когда ей было от 16 до 19 лет. Все годы, конечно же, условны из-за больших пробелов в точных датах биографий наших героев.

История о том, что отец Веры требовал у Куинджи «сто золотых рублей», а после и более крупные суммы в знак его серьезных намерений, кажется надуманной. Девушка из богатой купеческой семьи, да еще и с блестящим образованием (и богатым приданым!), могла сделать очень выгодную партию. Так что это действительно была любовь, притом взаимная. Понятно, что для женитьбы Куинджи нужно было добиться финансового успеха. И он его добился.

Мечта юноши — учиться в столичной Академии художеств — подпитывалась всеми, кому довелось видеть его рисунки. Зарабатывая на жизнь, Куинджи освоил искусство ретуши фотографий, которое давало ему кусок хлеба и поддерживало на пути к мечте. Пока Вера училась в начальных классах Института благородных девиц, он в 1868 году держал — и провалил — свои первые экзамены в Академию художеств, но мечта была здесь, рядом. Найдя место ретушера в фотоателье, Куинджи большую часть денег тратил на краски и холст, и 21 августа 1868 года представил на суд Совета Академии художеств картину «Татарская деревня в Крыму при лунном освещении». Решение Совета было положительным, картина попала на академическую выставку, а Куинджи получил звание свободного художника. В 1870 году он получил диплом неклассного художника.

Следующие пять лет Куинджи прошли под знаком Товарищества передвижников. Крепкие дружеские узы связали Куинджи с его товарищами по Академии — Ильей Репиным, Виктором Васнецовым, Федором Буровым. В 1873 году он познакомился с Иваном Крамским, который снимал соседнюю с ним квартиру. Произведения Куинджи имели большой успех на выставках товарищества передвижников, членом которого он стал в 1875 году. Пришла известность, коллекционер Павел Третьяков заплатил 1500 рублей за две картины. Куинджи смог позволить себе заграничные поездки. В 1875 году он приехал в Париж, где встретил своего друга Илью Репина.

В дружеской беседе Куинджи поведал, что намерен, наконец-то, жениться на своей давней избраннице, Вере Шаповаловой-Кетчерджи.

В Санкт-Петербурге новобрачные поселились на Васильевском острове. В 1876 году Куинджи снял квартиру с мастерской в доме № 16 по Малому проспекту угол 6-й линии. Молодые обвенчались в церкви Рождества Пресвятой Богородицы, в которой самого Куинджи крестили в детстве. Свадьба, по греческому обычаю, была большой и шумной. Молодые отправились в Санкт-Петербург, а оттуда — в свадебное путешествие на остров Валаам.

Единственное дошедшее до нас изображение Веры Леонтьевны Куинджи — небольшой карандашный набросок 21×13 см, сделанный Архипом Ивановичем в 1875 году, вскоре после их свадьбы. Больше он жену не рисовал — хотя сам неоднократно позировал друзьям для портретов.

Через год после женитьбы Архип Куинджи написал картину «Украинская ночь». Это был фантастический успех! Публика валила валом, что называется, не веря собственным глазам — настолько фантастически-реалистичным, тонким и роскошным был этот скромный, по сути, пейзаж. С «Украинской ночи» начался романтический период в творчестве Куинджи.

Демократическая натура Архипа Ивановича нашла отражение в его домашнем быте, который был весьма скромным. Жили супруги вдвоем, без слуг и кухарки. Ежедневное меню семьи было простым, Вера Леонтьевна сама стояла у плиты и готовила нехитрые блюда, которые вполне устраивали обоих. Она также занималась счетами, вела корреспонденцию, очевидно, отвечала на письма — известно, что Куинджи был не очень грамотным человеком.

Обстановка жилья семейства Куинджи практически не менялась годами с тех самых пор, когда за 200 рублей они приобрели на аукционе комплект простой и крепкой мебели и которую возили за собой с квартиры на квартиру. Скромность их жилья поражала гостей — ни пышных портьер, ни статуэток, ни сувениров, ни многочисленных картин самого художника на стенах.

Куинджи обожал музыку, сам играл на скрипке, а Вера Леонтьевна великолепно играла на рояле, который был единственным дорогим предметом обстановки в их аскетичном доме. Супруги часто играли дуэтом. Иногда пара посещала театр, предпочитая оперные постановки.

Дачной жизни в ее традиционном русском понимании Архип Куинджи не любил. Ему постоянно нужны были свежие впечатления, поэтому летом художник предпочитал путешествовать.

Разрыв с передвижниками случился в начале 1880 года после большого скандала с Михаилом Клодтом, который раскритиковал картины Куинджи, представленные на VII выставке Товарищества. Архип Иванович проявил завидную выдержку и находчивость — провел в Париже и Санкт-Петербурге выставку одной картины «Лунная ночь на Днепре». Для лучшей передачи замысла произведения Куинджи использовал направленный луч электрического света. Это был грандиозный успех — и у публики, и у критиков. Картину приобрел великий князь Константин Константинович за названную художником сумму — пять тысяч рублей.

В 1882 году Куинджи перестал выставляться. Он посвятил себя другим занятиям — разрабатывал принципы летательных аппаратов, исследовал свойства и формулы красок, свел близкую дружбу с известным ученым Дмитрием Ивановичем Менделеевым и стал частым гостем на традиционных менделеевских «средах». Вера Куинджи также была знакома с Дмитрием Ивановичем — остались свидетельства самого ученого о том, что Вера Леонтьевна делала для него переводы научных статей на французский язык.

Любовь Куинджи к «высоким точкам обзора» в 1891 году подвигла его на приобретение трех жилых домов на 10-й линии Васильевского острова. Собственно, понравился ему только один, под номером 43, однако купить можно было только все сразу. Дома находились в залоге на фантастическую сумму в 600 тысяч рублей, но Куинджи, влюбившись в виды с крыши пятиэтажного дома, потратил почти все свои сбережения — 35 тысяч — и взвалил на свою шею это бремя.

Куинджи пришлось лично принимать участие в ремонтах, разбираться с нерадивыми жильцами (уверены, что многие из хлопот с ним делила Вера Леонтьевна). Куинджи переехали на верхний этаж, заняв две квартиры, а на крыше был устроен сад.

Впрочем, обременительная покупка оказалась выгодным вложением капитала, залогом настоящего богатства.

В 1894 году «период молчания» Куинджи закончился — художник в звании профессора возглавил пейзажную мастерскую Академии художеств. Домовладение постепенно стало его тяготить. В 1897 году подвернулся покупатель, и Куинджи с радостью продал дома за 385 тысяч рублей. Эта сумма легла в основу состояния Архипа Ивановича, а также стала источником будущих фондов, которые художник широко тратил на благотворительность.

В 1897 году Куинджи покинул стены Академии, так как поддержал своих учеников в их противостоянии с ректором. Однако его уход вовсе не означал окончательного разрыва ни с Академией, ни с последователями. Его учениками были выдающиеся пейзажисты Николай Рерих, Аркадий Рылов, Константин Богаевский, Аркадий Чумаков.

Недолго пожив на казенной квартире, Куинджи приобрел жилье в доме Елисеева, где некогда жил Иван Крамской и сам Архип Иванович. За 10 лет до этого дом был надстроен мансардой, специально спроектированной для работы художников. В этом ателье Куинджи работал с 1897 по 1910 годы — он обожал высокие точки обзора. С крыши открывались потрясающие виды на Васильевский остров, на Петропавловский собор, Неву и ее набережные.

По утрам художник работал в мастерской, а ровно в полдень на крышу дома слетались птицы, которых Куинджи всячески привечал, кормил и лечил. Как вспоминал художник-передвижник Яков Минченков, Архип Иванович мог пожаловаться на жену, которая иронично относилась к его любви кормить птиц на крыше их дома. «Вот моя старуха говорит: с тобой, Архип Иванович, вот что будет — приедет за тобой карета, скажут, там вот на дороге ворона замерзает, спасай. И повезут тебя, только не к вороне, а в дом умалишенных» — иронизировал художник.

Щедрость Куинджи была широко известна. Он, живущий крайне скромно, всегда помогал и бедствующим коллегам, и местным бродягам. К Куинджи с прошениями о помощи шли и изобретатели, и проходимцы. Было принято решение принимать заявки в письменном виде, и Вера Леонтьевна занималась этой «канцелярией по принятию прошений». По инициативе художника в Академии были учреждены ежегодные Весенние выставки, в премиальный фонд которых он перевел сто тысяч рублей. В 1909 году по инициативе Архипа Ивановича было создано Общество художников, названное его именем, которому он завещал практически все, чем владел — деньги, земли, картины. Вера Леонтьевна согласилась с его решением. Жене Архип Иванович, по разным данным, оставил десять тысяч рублей и ежегодное содержание (размер которого разнится в пределах от 600 до 2500 рублей).

Весной 1909 года после поездки в Крым Куинджи заболел — его, всегда здорового и крепкого, стало подводить сердце. В этот раз художнику удалось справиться с болезнью, и он продолжил хлопоты по организации Общества художников. Год спустя он вновь отправился в свое крымское имение, и вновь — острые приступы болезни. Он слег в Ялте с воспалением легких, и вскоре к нему приехала Вера Леонтьевна. После первых признаков выздоровления жена уехала обратно в столицу — готовиться к приезду мужа, однако состояние Куинджи опять ухудшилось. На этот раз Вера Леонтьевна приехала за мужем, чтобы везти его на курорт в Сестрорецк, но, доехав до Петербурга, стало понятно, что надежды на поправку художника мало. Мучительное расставание Архипа Ивановича с жизнью продолжалось два месяца. Куинджи ужасно страдал, его постоянно окружали ближайшие ученики, врачи, и Вера Леонтьевна всегда была рядом.

Художника не стало 11 июля 1910 года по старому стилю.

После похорон Вера Леонтьевна некоторое время принимала активное участие в работе Общества художников имени ее мужа, помогала разбирать картины и документы. Ее дальнейшая судьба практически неизвестна, за исключением того, что после Октябрьской революции она продолжала жить в Петрограде. Веры Леонтьевны Куинджи не стало в 1920-х годах. Общество художников имени А. И. Куинджи просуществовало до 1930 года.

 artchive.ru