Время белых стихов, белизна, тихий шаг снегопада...

 

Время белых стихов, белизна, тихий шаг снегопада,
                                морозная ясность
                         прозрачного зимнего дня,
византийская роспись крещенских морозов
                                 на стеклах души,
как резьба, как чеканка — по белому белым —
                                   дыши не дыши —
не оттает уже ни единый штришок на холодном 
                                          стекле.

Время белых стихов, эти белые строки,
                                  как белые рощи,
                           зиянье резной белизны,
где случайные рифмы, как редкие вспышки
                            рубиновых ягод рябин,
                              хоронящихся в тень,
как снегирь, как синичка — на кончике ветки —
                                       внезапно —
                                     тень-тень! —
хотя речь тут совсем не о рифме,
                            нет, дело не в рифме,
                        и речь тут идет не о ней.

Время белых стихов, эти строки,
                      всего только время и сроки,
                                 мгновенье и час
обостренного зренья, последних прозрений,
                                последних надежд
                               и последних утрат,
это возраст души, это воздух предгорий
                                 и горных вершин,
                                 Эверест, Арарат,
где останки ковчега под снегом
                            с последним ночлегом
                        так просто уже рифмовать.

Это строгие строки классической прозы,
                      и белые розы у вас на окне,
и внезапные слезы, причина которых не страх
                            перед черною бездной
                                и горным обвалом
                            куда-то несущихся лет,
а щемящий восторг перед чудом творенья
                         и чудом явленья на свет,
перед этой счастливой удачей —
                     однажды случайно возникнуть,
                                         явиться
                                          и быть.

Здравствуй, белое пламя, мой белый костер,
                         догораю на белом костре,
не прощаюсь, прощаю, и вы меня тоже простите,
                                     я вам говорю,
вы, которые здесь уже были, и вы,
                            кто еще только будете,
                            вы меня тоже простите,
                                   смиренно прошу,
потому что вы жили, а вы еще будете жить, а я жив,
                                  я хожу по земле,
                                           я живу,
                                           я дышу
И объемлет меня все плотней мое белое пламя,
                                  мой белый огонь,
                        этот вечно кружащийся рой,
рой цветов, поцелуев, улыбок,
                        исписанных наспех листков
           и совсем еще девственно чистых листков,
рой снежинок, и рой мотыльков,
                     и бесчисленный рой лепестков
белых лилий и белых акаций, которые завтра уже
                                        расцветут.

Юрий Левитанский