Рассвет уже скребётся в двери,
крошась сквозь марлю темноты.
В такое время здесь негусто,
почти все столики пусты.
Из всех напитков в этом баре,
на вкус и на любой карман,
Остался лишь глоток иллюзий,
да лед, насыпанный в стакан.

Охранник пялится мне в спину,
глазами стиснув воротник.
Уйти бы... Но в квартире стены
до безобразного тонки.
Соседи спят, и мне бы нужно,
вот только мысль в ночи одна:
Перебинтовывая душу,
пытаться вслух не застонать.

По сути, можно по-другому:
все то, что скоплено за год
Спустить на дюжину билетов:
не важно, поезд, самолет.
Но вскоре смотришь на ладони
и понимаешь миг спустя,
Что уходил без чемодана,
а все равно унес себя.

В итоге думаешь, что лучше:
священник, доктор или нож?
Сломавшись до последней кости,
спасения уже не ждешь.
Ведь в мире столько неспасенных,
с мечтами, тусклыми, как дым.
А те, кто мог спасти... Их мало.
И предназначены святым.

Во мне ж - ни святости, ни чёрта.
Посредственность, каких полно,
Что потрошат в ночи подушки,
чтобы хватило на крыло.
Но, может, не всегда герои?
Необязательно с икон?

Спасают те,
кто сам однажды
был кем-то
вовремя
спасен.

© Deacon