Захватив город, прыгуны наводнили дома и лавки, заполонили дворец. Все в Изумрудном городе удивляло и восхищало их. Солдаты с хохотом стаскивали с горожан зеленые очки и надевали на себя. И не могли опомниться от изумления, когда все вокруг казалось им зеленым.
Изумруды между камнями мостовой, на крышах и стенах домов не казались Марранам диковинкой, они водились у них в горах. Но высота домов, почти смыкавшихся вверху, роскошь комнат, устланных коврами, уставленных красивой мебелью, поразили обитателей соломенных шалашей.
Вот когда осуществились щедрые обещания огненного бога! Врываясь в жилище богатого ремесленника или купца, солдаты Урфина выталкивали хозяев с оглушительным криком:
– Это – мое!
Изгнанные жители со слезами покидали остров. Теперь они даже жалели о тех временах, когда Урфин Джюс явился к ним с дуболомами. Те, по крайней мере, не гнались за чужим добром, им не нужны были ни кров, ни пища, ни одежда. И если Джюс обложил тогда горожан огромной данью, то хоть не выгонял из домов.

Когда Элли вернулась в Канзас из своего третьего путешествия в Волшебную страну, она нашла дома сестренку. В честь матери малютку окрестили Анной, но все звали ее уменьшительным именем Энни. Это маленькое живое чудо – ребенок – заставило слегка потускнеть воспоминания Элли о ее необыкновенных приключениях.
Первыми сказками, которые услышала Энни от старшей сестры, были чудесные рассказы об Изумрудном городе и фальшивом волшебнике Гудвине, о Страшиле и Железном Дровосеке, о Трусливом Льве и вороне Кагги-Карр, об Урфине Джюсе и его деревянных солдатах, о семи подземных королях и обо всех страшных и забавных событиях, которые пережила Элли в удивительном крае, отделенном от всего мира песчаной пустыней и горами.

Каникулы подходили к концу, когда почтовый фургон доставил на ферму Джона Смита два огромных ящика, привязанных к крыше. Почтальон и кучер с трудом спустили ящики, подтащили к дому и, получив на чай, укатили. На крышках крупными буквами был написан адрес-Джона Смита, а отправителем значился Альфред Каннинг из местечка Невилл, штат Айова.
– Это от племянника Фредди, – сказала миссис Анна. – Интересно, что может быть в таких больших ящиках? Наверное, фрукты. Только почему так много?
– Мамочка, там что-то шевелится, – заявила Энни, приложив ухо к стенке одного из ящиков.

– Скажешь тоже!
И все-таки слова дочери встревожили фермершу, и она обходила необычные посылки далеко стороной. Решили не открывать их до возвращения дяди Джона с поля.
Для Энни, Тима и всех окрестных ребятишек, проведавших о происшествии, день тянулся бесконечно. Ребята уверяли, что из ящиков доносится шорох и постукиванье. Интерес к странным посылкам возрос необычайно, но тут вернулся с поля дядя Джон.
Вооружившись долотом и клещами, фермер начал распаковывать один из ящиков. Едва он приподнял крышку, изнутри раздалось звонкое ржанье. Джон попятился, миссис Анна закрестилась, мальчишки и девчонки испустили восторженный вопль.
– Там лошадка! – закричал трехлетний малютка Боб.
– Не может быть, – отозвался фермер Джон. – Какая лошадь выдержит трехдневное заключение в этом гробу без воздуха и пищи?
И, однако, когда крышка упала, из ящика выкарабкался стройный гнедой мул, стукнул копытом о землю и снова заржал.

Ранним августовским утром Энни и Тим О'Келли распрощались с родными и двинулись в путь. Их снаряжение было продумано до мелочей, в этом особенно помогла опытная путешественница Элли.
Запас провизии был уложен в двойные кожаные сумы, перекинутые через спины мулов. Ребята взяли рюкзаки с самым необходимым в дороге: там было уложено по смене белья, мыло, зубные щетки и порошок, ножи, ложки и прочая дорожная мелочь. Через плечо Энни висела подзорная труба, которую подарил Элли одноногий моряк Чарли Блек. На левой руке у каждого из ребят был компас, а на правой – часы. У Тима в сумке лежал спущенный волейбольный мяч. Дело в том, что мальчуган решил научить Жевунов и Мигунов благородной игре в волейбол. Тим был отличным игроком, и его принимали в команду даже старшие ребята. Вдобавок Тим был вооружен: у его пояса висела крепкая дубинка с утолщением на конце.
Из мешочка, притороченного к седлу Энни, выглядывала Артошкина мордочка. Черные глазки песика весело поблескивали: он был очень доволен путешествием. Когда ему надоедало сидеть в мешке, он отрывисто тявкал, его спускали на землю, и он бежал за мулами.
Джон Смит провожал детей на рыженькой кобылке Мери; Ганнибал и Цезарь были пущены на самый тихий ход, и все же фермерская лошадка с трудом поспевала за могучими мулами, заряженными солнечной энергией.

Держать правильное направление путникам помогали компасы, но и без них ребята знали, что едут верной дорогой. Старшая сестра так часто рассказывала Энни о своем путешествии с одноногим моряком, что девочке казалось, будто она уже побывала здесь. Это она сама в былое время чувствовала знойное дыхание ветра, налетавшего из пустыни, сама видела безобразные головы ящериц, прятавшихся в дюнах.
Вот и лес, за которым начиналась Великая пустыня.
– Здравствуй, старый знакомец! – весело воскликнула Энни. – Это из твоих деревьев дядюшка Чарли построил сухопутный корабль. Он и сейчас где-нибудь стоит на опушке, но мы его разыскивать не будем. Правда, Тим?
– А зачем нам корабль? – солидно отозвался мальчуган. – Наши Цезарь и Ганнибал почище всякого корабля – и сухопутного и водяного.
К рискованному переходу через пустыню Тим и Энни подготовились основательно. В путь они решили отправиться на рассвете, по прохладе. Ребята наполнили фляги водой из ключика, найденного в лесу, и так напились, что у них чуть не лопнули животы. Перед выездом они облили друг друга и собаку водой с ног до головы. Путники надели темные очки с сетками, чтобы предохранить глаза от мелкого песка и пыли. Чуя чтото необычное, Артошка с головой запрятался в мешок, и хозяйка одобрила его поведение. Конечно, песика тоже досыта напоили водой.
Ребята были настроены серьезно. Исчезли из разговора обычные шутки, сердца Энни и Тима бились учащенно. Те дни, что они провели в поездке до этого времени, казались пустяком в сравнении с тем, что их ожидало.

Путникам хотелось попасть в Долину чудесного винограда, где сделали остановку Элли и Чарли Блек после того, как перешли через пустыню. Но Тим и Энни из-за черных камней изменили свой курс и потому подъехали к горам в другом месте. Правда, и здесь протекал ручеек, окаймленный фруктовыми деревьями, но виноградных лоз не было видно.
Чудеса начались сразу же после того, как Энни и Тим разбили лагерь на уютной полянке. Первым ребят удивил Артошка. Когда Энни вытащила его из мешка, песик зевнул, вздохнул и ясным звонким голосом сказал:
– Ф-фу… Как я устал сидеть в этой темной душной дыре! Наконец-то можно размять лапы!..
Энни и Тим давно знали, что в Волшебной стране разговаривают животные и птицы, и все же с изумлением смотрели на своего до сих пор бессловесного спутника. Но вскоре они поразились еще больше. Собака в восторге носилась вокруг мулов, стараясь цапнуть их за ноги, и Цезарь заговорил приятным баритоном:
– Ну ты, приятель, поосторожнее! А то как дам разок копытом, только тебя и видели!

Энни ошиблась. Отклонившись в Великой пустыне от пути Элли и одноногого моряка, наши путники пересекли Кругосветные горы в другом месте, и страна Жевунов находилась от них справа. Но куда же попали Энни и Тим?
Ребята видели, что тропинка, по которой они ехали среди леса, была выбита не ногами людей. Похоже, что ее протоптали дикие звери.
Дорожка постепенно расширялась, но никто не встречался нашим путешественникам, и только бойкие сороки на деревьях громко обсуждали их одежду и внешность.
После тяжелого двухдневного пути в горах Энни и Тим чувствовали себя очень утомленными. Погода была прекрасная, поэтому они не стали раскидывать палатку, а улеглись под кустом на мягкой травке. Тим мгновенно уснул. У Энни смыкались глаза, как вдруг она услышала отдаленное многоголосое завывание и чей-то жалобный крик:
– Помогите! Ах, помогите же мне!.. Погибаю…
Зов доносился с соседней поляны. Девочка попыталась разбудить Тима, но это было не так-то легко. И Энни одна пошла через кусты. Ей представилось такое зрелище. Посреди поляны с передней лапой, ущемленной капканом, лежал большой рыжий лис, жалобно повизгивая. Вокруг него толпилось несколько лисиц поменьше, которые из сочувствия к пленнику тоже визжали и выли.

Лисье королевство имело немалые размеры: мулам пришлось затратить на дорогу до столицы часа два.
Наконец показались невысокие холмы, в которых расположился Лисоград; они шли в два ряда по бокам широкой улицы. Легко было догадаться, что они искусственные, но кто их насыпал – лисицы ли в древние времена или кто иной, этого Тонконюх XVI объяснить не мог.
В каждом холме чернели многочисленные отверстия – входы в лисьи норы. У подножия холмов играли рыжие и черно-бурые лисята.
Король Тонконюх объяснил Энни:
– Наш народ разделяется на два племени: рыжих и черно-бурых. Когда-то эти племена жили отдельно и враждовали между собой, но сто лет назад они слились и переселились в эту местность, где нашли холмы, удобные для рытья нор. От старых времен у нас остался обычай: если король из рыжего племени, его супруга обязательно должна быть черно-бурой. Если же король черно-бурый, королева – рыжая.
Энни не очень внимательно слушала короля: ее и Тима гораздо больше занимали картины жизни лисьего народа. Действительно, в Лисограде было на что подивиться.

Посланцы короля Тонконюха проводили Тима и Энни до границы лисьего царства, где начиналась тропинка, ведущая к Жевунам. Они рассказали также, где сидит в засаде последний Саблезубый тигр Волшебной страны.
Тропинка была не из лучших, извилистая и: заросшая травой, и ребята сдерживали бег своих мулов. Цезарь и Ганнибал недовольно фыркали: за время стоянки в Лисограде они зарядились энергией до отказа и думали лишь о том, как ее потратить.
Но всадники дали мулам волю, когда заметили за поворотом дорожки полосатую шкуру тигра. Затаившийся хищник поджидал неосторожных лисиц.
Заслышав топот копыт (железные подковы Тим с них снял, когда – горы остались позади), тигр насторожился, но ребята перевели шпеньки на полный, и мулы промелькнули мимо него, как порыв урагана.
Озадаченный тигр пробормотал:
– Э-хе-хе, стар я становлюсь и нерасторопен. Даже не успел рассмотреть, кто это так бойко пронесся мимо. Но только это были не лисицы…

Оставив старый фургон, путешественники вскоре увидели перекресток, от которого расходились три дороги. На указателе было три дощечки: на первой – «Дорога туда», на второй – "Дорога сюда, а на третьей была надпись «Дорога ВЖК».
– Вот это нам и нужно! – обрадовалась Энни.
– А что это значит? – с недоумением спросил Тим.
– Неужели не понимаешь? Дорога, вымощенная желтым кирпичом, – объяснила девочка. – Она точь-в-точь такая, какой я представляла ее себе по Эллиным рассказам. Я словно вижу, как Элли шагает по ней в волшебных серебряных башмачках, а за ней трусит ее верный Тотошка…
– Ты очень кстати об этом заговорила, – отозвался Артошка из мешка. – Я сам не прочь пробежаться по этой чудесной гладкой дороге, а то у меня совершенно затекли лапы.
Тим и Энни спустились с мулов, дали свободу собаке. Ребята неторопливо зашагали по желтым кирпичам, лоснившимся от времени. Мулы следовали за ними. Артошка весело шнырял по кустам, облаивая белок, а те отругивались с высоких веток.

На следующий день ребята продвигались с большими предосторожностями. Прямые участки дороги они просматривали в подзорную трубу, а перед каждым поворотом останавливались и пускали в разведку Артошку. Песик неслышно скользил меж кустов и выяснял обстановку.
После одной из таких вылазок Арто вернулся встревоженный, со взъерошенной шерстью.
– Впереди враги! – доложил он. – Их целый десяток, они расположились у края дороги.
Тут же открылся военный совет. В нем приняли участие и мулы, потому что Ганнибал заявил:
– Ведь мы недаром носим имена знаменитых генералов, значит, достойны обсуждать военные дела.
Тим и Энни с этим согласились. Девочка спросила собаку:
– Как вооружены Прыгуны?
– У них пращи с запасом камней и тяжеловесные дубины.
Цезарь сказал:
– Мы с Ганнибалом можем проскакать мимо заставы так быстро, что люди не успеют схватиться за оружие. Хотите в этом убедиться?

А тем временем посланный Урфином полк Марранов шел завоевывать Голубую страну. Солдат вел полковник Харт, коренастый силач с огромными кулаками. Резкая борозда на его лбу показывала, что он много лет провел в рабстве – слишком уж безрассудно держал он пари на соревнованиях!
Приближаясь к селению рудокопов, солдаты выровняли строй, шум и песни в их рядах прекратились. Харт отправил разведчиков, и те вскоре вернулись с известием, что они никого не встретили, только дорогу им преградило какое-то непонятное сооружение.
Полк двинулся в наступление. Но за поворотом дороги Марранов остановила баррикада. Да, ожидая врагов, рудокопы не сидели сложа руки.
Между крайними домами селения возвышался завал, где в причудливом беспорядке перемешались стволы деревьев, железные плуги, бороны, положенные зубьями вверх, массивные шкафы и садовые скамейки…
Обойти баррикаду мешали глубокие рвы, на дне которых торчали острые колья. Пока Харт раздумывал, как поступить в таком трудном положении, на верхушке завала появился правитель Ружеро.

Когда Урфин Джюс в первый раз захватил власть в Изумрудном городе, среди его жителей нашлись предатели, которые переметнулись на его сторону и служили ему. Первым среди них был Руф Билан, возведенный королем в сан главного государственного распорядителя. После свержения Урфина Руф Билан сбежал в Подземную страну и там за новые преступления был усыплен чудесной водой на десять лет.
Но оставались еще в городе Кабр Гвин, бывший наместник Голубой страны, Энкин Флед, правивший Мигунами от имени Урфина, и другие изменники. Их простили, сохранили им жизнь и имущество, и мягкосердечный Страшила даже допустил их ко двору. Это было большой ошибкой правителя.
Лишь только Урфин опять водворился в Изумрудном городе, как все его бывшие министры и советники явились к нему и выразили глубокую радость по случаю его возвращения. Урфин всех их принял на службу и дал им высокие должности. В сан главного государственного распорядителя он возвел богатого купца Кабра Гвина. Энкин Флед стал начальником полиции.
Осматривая захваченное имущество Страшилы, Урфин обратил внимание на розовый ящик превосходной работы с передней стенкой из матового стекла. Король попытался открыть его, но безуспешно. Пока он возился с телевизором, к нему с докладом вошел Кабр Гвин.
– Этот ящик не открывается, ваше величество, – почтительно доложил Гвин. – Что у него внутри – неизвестно, но он – магический.

Энни и Тим благополучно добрались до Изумрудного острова. Под защитой волшебного обруча, держа друг друга за руки и поочередно неся Артошку, они шли, никем не видимые, но ничего кругом не ускользало от их зорких глаз.
Ребята нашли убежище на покинутой ферме недалеко от канала (превращение Изумрудного города в остров их не удивило, они слышали об этом от Жевунов). Внутри домика можно было снять обруч: всегда нашлось бы время прибегнуть к волшебству, если бы вблизи показался чужой.
Тим и Энни ели черствый хлеб, полученный еще от рудокопов, и бросали крошки за окно, для птиц. В воздухе вдруг послышался шум крыльев, и на подоконнике появилась большая ворона с лукавым взглядом черных глаз.
– Наконец-то вы здесь! – радостно воскликнула птица. – А уж как томительно было ждать вас с того самого дня, как вы перешли горы!
– Вы Кагги-Карр? – вежливо спросила девочка.
Она не могла назвать на «ты» ворону, которая носила титул правительницы Изумрудного острова, хотя бы и временной.
Ворона утвердительно кивнула головой.

Тим с талисманом на голове и вороной на плече отправился в город, оставив Энни под защитой Артошки. В случае опасности они должны были укрыться в погребе.
Когда-то всякого пришельца поражало великолепие Изумрудного города: красивые фасады домов, фонтаны, развевающиеся флаги; сверкающие повсюду изумруды, пестрые, нарядные толпы жителей…
Ничего этого не осталось при владычестве Урфина и Марранов. Флаги были сняты, фонтаны иссякли, изумруды с домов и башен выковыряны и спрятаны в королевской кладовой, жители изгнаны из города. И только странные фигуры Марранов с коренастыми туловищами и большими головами виднелись на улицах.
Тим зорко смотрел вперед, избегая нежелательных столкновений. Они с вороной условились, что, когда нужно идти прямо, Кагги-Карр будет сидеть спокойно, а если потребуется повернуть, она тронет мальчика клювом за правое или левое ухо. Подавать сигналы резким вороньим голосом было невозможно, а шептать Кагги-Карр не умела.

После исчезновения королевы полевых мышей Энни решила испытать телевизор. У нее было опасение, что ящик испортился, когда Тим стукнул им по голове Урфина Джюса. Поставив телевизор на хромоногий столик, девочка, волнуясь, произнесла волшебные слова:
«Бирелья-турелья, буридакль-фуридакль, край неба алеет, трава зеленеет. Ящик, ящик, будь добренький, покажи мне Страшилу и Железного Дровосека!»
И тотчас матовое стекло осветилось, на нем показалась дорога, а по дороге шли Дровосек и Страшила, окруженные стражей.
– Так и есть! – воскликнула Энни. – Их переводят в другую тюрьму.
Поддерживаемый Дровосеком, Страшила еле плелся, ноги его подгибались, голова клонилась на грудь. Видно было, что он совершенно обессилел. Немногим лучше чувствовал себя и Дровосек. Даже в телевизоре слышно было, как поскрипывают его давно не смазанные суставы.

Утром Кагги-Карр побывала в сарае Олла Бирна, поговорила с узниками. Бежать из сарая было невозможно: хозяин построил его прочно, с крепкими стенами, с надежной дверью. А за дверью всегда стоял караул из бессонных потребителей орехов нух-нух.
Вернувшись с фермы, лазутчица рассказала обо всем, что видела, и закончила доклад словами:
– Если мы не усыпим стражу, нам не вырвать наших друзей из неволи. И в этом деле нам поможет только Священный родник.
– Вы говорите о том чудесном источнике, вода которого усыпляла подземных королей?
– Да, о нем, – подтвердила Кагги-Карр. – Путешествие долгое и трудное, но другого выхода я не вижу.
И все согласились с правительницей.
Чтобы не терять времени, решили отправиться в тот же день. Кагги-Карр еще раз побывала у заключенных и просила их набраться терпения на несколько дней.

После возвращения из поездки ворона предупредила Дина Гиора и Фараманта, что в эту ночь они не должны ложиться спать. Им было строго запрещено пить воду, которую тюремщики принесут к ужину. Страшиле и Дровосеку о таких вещах говорить не приходилось: они никогда не спали, не ели, не пили.
Страшила ночью обычно делал арифметические вычисления. Он так наловчился, что мог перемножать в уме любые числа до тысячи. Правда, теперь его умственные способности ослабели, ему давно не промывали мозги. А Дровосек по ночам сочинял в голове письма, которые отправил бы Элли, если бы мог. Эти письма были очень трогательны и красноречивы, и жаль, что они никогда не дойдут до Элли.
За освобождение пленников взялся Тим. Прежде всего надо было заменить воду, которую пили караульные, на Усыпительную. В одной из покинутых ферм нашелся кувшин точь-в-точь такой, каким пользовалась стража. Мальчик прокрался в караулку и переменил кувшины. Обычно Марраны много пили после сытного ужина. Так было и в этот раз. Каждый из тюремщиков приложился к кувшину. Прошло немного времени, и головы Марранов начали клониться, точно на них налегла неодолимая тяжесть. Один за другим стражи свалились на пол, и их охватил волшебный сон – полное подобие смерти.

Заветная мечта Урфина Джюса сбылась: он снова захватил власть в Волшебной стране. Но удивительное дело: как и в первое свое царствование, он не чувствовал себя счастливым. Честолюбивый диктатор хотел всеобщего преклонения, хотел, чтобы при его появлении на улицах и площадях собирались толпы народа, бросали в воздух шапки и восторженно кричали.
А этого не было. На пирах он брезгливо выслушивал всегда одни и те же хвалы немногих прихлебателей во главе с главным государственным распорядителем Кабром Гвином и жирным, брюзглым первосвященником Крагом. А на улицах он вообще перестал появляться с тех пор, как его чуть не убил пущенный с кровли камень. И он подозревал, что этот камень вылетел из пращи, находившейся в руке Маррана.
А власть? Где она, эта власть?
Из Голубой страны, на завоевание которой он послал отборный полк Харта, стали появляться разрозненные беглецы. Жалкие, исхудалые, обтрепанные, они нарисовали королю картину такого поражения, что он не спал несколько ночей и при каждом подозрительном шуме бежал к окну посмотреть, не летят ли на город драконы Ружеро.

Армия Урфина спешила в Фиолетовую страну. Марраны не сворачивали с пути, не заглядывали на фермы, расположенные близ дороги; воины торопились отомстить за погибших товарищей, спасти свою уединенную долину от вражеского нашествия.
Ни разговоров, ни песен не слышалось в рядах: лица бойцов были суровы. Урфин искусно поддерживал воинственное настроение. Боясь, как бы обманутые Марраны не узнали правду, Джюс отдал такой приказ:
– Никаких переговоров с коварным противником! Сразу нападать и все крушить на своем пути. Убивать предателей беспощадно!
Эот Линг шнырял, как крыса, среди распаленных ненавистью Марранов и приносил своему хозяину только утешительные вести.
– Они рвут и мечут, – говорил клоун. – Уж как доберутся до дела, будет потеха! Грозятся за каждого своего сотню врагов со света сжить!
Довольный Урфин потирал руки. После расправы с Мигунами он всей силой обратится на запад и подчинит своему владычеству рудокопов и Жевунов. Он найдет средства борьбы с драконами и Шестилапыми, и горе тем, кто станет на его пути!