От гоблинов Бильбо спасся, но понятия не имел, где теперь оказался. Ничего у него не осталось – ни плаща, ни капюшона, ни еды, ни пони, ни пуговиц, ни друзей. Он брел и брел наугад, пока длинные тени не пересекли тропу. Бильбо оглянулся. Солнце склонялось к западу. Оно садилось ЗА горы! И горы высились ПОЗАДИ! Хоббит глянул вперед и затрепетал от радости. Крутые горные кряжи сменились пологими склонами, мягко перетекавшими в ровные низины и островки открытых полян, сквозившие между деревьями.

– Хвала небу! – воскликнул он. – Я, кажется, перевалил через Туманные горы и вышел на ту сторону! Где же, о, где же Гэндальф и гномы? Только бы они не остались во власти гоблинов!

Он продолжал спускаться, пересек небольшое горное плато, подошел к краю и стал спускаться по склону. Но в его голове билась одна тревожная мысль: друзья в беде! С волшебным кольцом на пальце сам он в безопасности. Может быть, надо вернуться, вновь углубиться в жуткие, мрачные коридоры, чтобы отыскать друзей? Хоббит почти уже решился и, преодолевая страх, собирался повернуть назад, когда услышал чьи-то голоса.

Он остановился и прислушался. Нет, это, кажется, не гоблины. И он осторожно подкрался поближе. Горная тропа, по которой он шел, слева прижималась к высокой скале. Справа открывался крутой склон с лощинами, поросшими кустарником и низкими деревьями. В ближних кустах кто-то разговаривал.

Бильбо подполз к краю тропы. Вдруг в просвете между двух больших валунов мелькнул красный капюшон. Это был не кто иной, как Балин, стоявший в дозоре! Бильбо чуть не захлопал в ладоши и не вскрикнул от радости, но сдержался. Опасаясь неожиданной и неприятной встречи, он пока еще не снял кольца и теперь видел, как Балин смотрит сквозь него, как сквозь пустоту.

«Сейчас я их разыграю!» – хихикнул про себя Бильбо, неслышно пробираясь сквозь кусты.

Гэндальф что-то втолковывал гномам. Они горячо обсуждали свои плутания и приключения в подземных переходах и решали, что делать дальше. Гэндальф увещевал ворчавших гномов и убеждал их, что негоже уходить и оставлять Бильбо Бэггинса в руках гоблинов. Если хоббит жив, надо попытаться вызволить его.

– Он мой друг, – говорил волшебник, – и, кроме того, славный малый. Я отвечаю за него и буду счастлив, если он найдется.

Гномы бубнили, что, мол, вообще не надо было брать его с собой, а уж коли взяли, так и держался бы поближе к друзьям, а не совал нос куда не следует. Да и Гэндальф хорош. Не мог найти кого-нибудь посмышленее.

– Пока с ним больше хлопот, чем пользы, – вставил кто-то из гномов. – Чтобы я из-за него снова тащился в эти проклятые туннели? Да пропади он пропадом!

Гэндальф вскипел:

– Да, это я позвал его идти с нами. Но запомните: я ничего не делаю просто так! Или вы поможете мне искать его, или же я пойду один, а вы оставайтесь и выпутывайтесь, как хотите, сами. Зато, если мы найдем его, вы первые скажете спасибо. Ответь, Дори, почему ты убежал и бросил его?

– А что я мог сделать? – огрызнулся Дори. – Гоблин схватил меня, сбил с ног, дал пинка и швырнул в темноту!

– Но почему же ты потом не кинулся его искать?

– Здрасьте вам! Да там такое творилось! Гоблины во тьме дерутся, грызутся, валятся один на другого, тычут кулачищами! Мне чуть голову не снесли мечом. Да вдобавок Торин машет во все стороны Оркристом. И вдруг ты ослепляешь всех своей молнией. Гоблины визжат и разбегаются. Ты кричишь: «Все за мной!» – и все несутся за тобой следом. То есть мы так думали, что все. Времени не было считать-пересчитывать. В суматохе мы проскочили мимо стражей в распахнутую дверь и бегом-кувырком сюда прямиком. И вот мы здесь, а Мастера Отмычки, будь он неладен, нет как нет!

– А Мастер Отмычка тут как тут! – сказал Бильбо, сдергивая с пальца кольцо и выступая из-за куста.

Вы бы видели, как они подскочили! И завопили все разом от удивления и радости. Гэндальф был, пожалуй, изумлен больше других, а уж обрадован наверняка сильнее остальных. Он поманил к себе Балина и высказал ему все, что думает о растяпах-дозорных, у которых прямо на глазах ниоткуда может появиться невесть кто. Зато хоббита после этого случая гномы здорово зауважали. Если раньше они не очень верили Гэндальфу, что Бильбо лучший на свете Открыватель, то теперь в его способностях никто не сомневался. Балин все не мог опомниться и прийти в себя, остальные же честно признали, что это ловко проделано.

Бильбо растаял от похвал, но все же сообразил ни слова не говорить про кольцо. И когда его начали выспрашивать, как же ему это удалось, он хмыкнул:

– Проще простого! Осторожно и незаметно.

– Ну и ловкач! Мимо меня даже мышь не проскользнет незамеченной, – хмуро проговорил Балин. – Снимаю перед тобой свой капюшон. – Что он и сделал, добавив: – Балин. К вашим услугам.

– Бэггинс. Ваш покорный слуга, – поклонился Бильбо.

Потом гномы пожелали узнать, что приключилось с хоббитом после того, как он потерялся. Бильбо уселся поудобней и выложил им все, умолчав только о кольце. «Как-нибудь потом», – подумал он.

Гномы страшно заинтересовались игрой в загадки, но по-настоящему стало им страшно, когда Бильбо рассказал про Горлума.

– И тут, когда он подсел ко мне под бочок, у меня все из головы и вылетело, – закончил Бильбо. – Я и брякнул первое попавшееся: «Что у меня в кармане?» И он не отгадал с трех раз. Тогда я сказал: «Проиграл? Выполняй обещание и выводи меня отсюда!» Но он кинулся на меня и хотел убить. Я тоже кинулся. Бежать. Вдруг споткнулся и упал. А он в темноте меня не заметил и проскочил мимо. Я – следом. Слышу – он что-то бормочет. Оказывается, он думал, будто я и сам знаю дорогу, и понесся прямиком к выходу. А потом вдруг уселся у самых ворот, и мне пришлось через него перепрыгнуть. Тут я пустился со всех ног!..

– А стража? – спросили гномы. – Разве у ворот не было стражников?

– Полным-полно! Но я увернулся от них. Застрял в двери, растерял все пуговицы, – сказал он, уныло оглядывая свою разорванную одежду. – Но вырвался, преодолел все – и вот я здесь!

Гномы, слушая Бильбо, были просто в восторге от того, как он ловко улизнул от стражников, одурачил Горлума, проскользнул в закрытую дверь и проделал все это легко и просто.

– Ну, что я вам говорил? – улыбнулся Гэндальф. – Бильбо Бэггинс еще себя покажет! – При этих словах он кинул на Бильбо какой-то странный взгляд из-под густых нависших бровей, и у хоббита мелькнуло подозрение, что волшебник догадывается о том, что тот утаил в своем рассказе.

Однако и у него накопились кое-какие вопросы к волшебнику. Может быть, гномам Гэндальф уже объяснил, как вытащил их из подземелья и куда привел. Но Бильбо-то об этом ничего не знал.

Волшебник, по правде говоря, не упускал случая лишний раз напомнить о своей мудрости. Он поведал Бильбо, что они с Элрондом давно знали о том, что в этих горах обитают злобные гоблины. Но прежде главные ворота выходили на другую сторону, где пролегала основная дорога. Там легче было подстерегать путников. Эта дорога пользовалась дурной славой и, вероятно, поэтому ее давно забросили. Тогда гоблины устроили новый выход из горы. А гномы, ничего не ведая, как раз и направились именно этой тропой, считая ее вполне безопасной.

– Пришлось рискнуть, коли уж мне не удалось отыскать более или менее подходящую дорогу, – сказал Гэндальф. – Иначе мы и вовсе не смогли бы преодолеть эти горы.

Поэтому, как только Гэндальф услышал вопль Бильбо, он сразу сообразил, в чем дело. Раскидав и уничтожив гоблинов вспышкой молнии, волшебник успел скользнуть в щель прежде, чем стены сдвинулись. Он неотрывно следовал за гоблинами-погонялами и их пленниками до самой пещеры. Тогда-то, оставаясь незамеченным, он и опробовал на них одну из своих самых замысловатых волшебных штучек.

– Рискованное было дело. Все висело на волоске, – сказал Гэндальф. Но ведь недаром он издавна колдовал над огнем и светом. Хоббит забыть не мог чудесные фейерверки в день Старого Тука накануне праздника Летнего Солнцестояния.

Все, что произошло дальше, мы уже знаем. Кроме, пожалуй, того, что Гэндальф все же знал о задней двери, которую гоблины называли нижними воротами и где Бильбо лишился всех своих пуговиц. Знать-то знал, да другого пути через горы не было.

– Гоблины устроили эти ворота давным-давно, – сказал Гэндальф. – Они служат им запасным выходом на тот случай, если придется спасаться, и одновременно это кратчайший путь на ту сторону горы, где они разбойничают под покровом темноты. Гоблины сторожат эти ворота днем и ночью, и никому еще не удавалось здесь проскочить. А теперь они и подавно перестанут спать, – засмеялся Гэндальф.

Рассмеялись и все остальные. Пусть им пришлось немало претерпеть, зато они перебили немало врагов, прихлопнули Главного Гоблина, а сами целы и невредимы. Можно считать, на сей раз выпутались.

Однако волшебник немного охладил их восторг.

– Хватит отдыхать. Пора в дорогу, – сказал он. – Видите, тени удлинились. А наступит ночь – и сотни гоблинов кинутся за нами в погоню. Эти ищейки учуют наши следы и через много часов. Мы должны уйти как можно дальше еще до наступления сумерек. Нам здорово повезет, если небо будет чистое и взойдет луна. Гоблины, правда, луны не очень-то боятся, но мы хотя бы не заблудимся в темноте. – Гэндальф хотел уже идти, но не тут-то было! У хоббита в запасе было еще немало вопросов, и волшебнику пришлось объяснять: – Блуждая в туннелях, ты, Бильбо, потерял счет времени. Сегодня четверг. Гоблины вас схватили в ночь с понедельника на вторник. Мы проделали немалый путь под землей, прошли гору насквозь и оказались на другой ее стороне. Путь-то сократили, но вышли не туда, куда должна была привести нас верхняя тропа. Мы оказались намного севернее, и впереди лежат труднопроходимые земли. Но до них еще надо спуститься. Не будем медлить!

– Как есть хочется! – тяжко вздохнул Бильбо, который вдруг сообразил, что не имел во рту ни крошки уже несколько дней и даже ночей. Только представьте, каково это для хоббита! Теперь, когда возбуждение прошло, он почувствовал, как подвело живот, а ноги дрожат и подгибаются.

– Ничем не могу помочь, – проговорил Гэндальф. – Разве что вернешься и любезно попросишь гоблинов вернуть твоего пони с поклажей.

– Нет уж, спасибочки! – воскликнул Бильбо.

– Тогда затянем потуже пояса – и в путь! Лучше остаться без ужина, чем самим стать ужином.

Всю дорогу Бильбо поглядывал по сторонам, прикидывая, чем бы подкрепиться. Но ежевика только начинала цвести. Орехов еще не было и в помине. Ягоды боярышника не созрели. Он пожевал щавеля, сделал глоток из горного ручья, пересекавшего тропинку, проглотил три земляники, но даже червячка не заморил.

Они шли все вперед и вперед. Пропала ухабистая неровная тропинка. Не стало кустов и высокой травы. Только кое-где между валунами оставались еще клочки ощипанного кроликами дерна. Уже не встречались ни чабрец, ни шалфей, ни душица. Не пестрели желтые цветочки зверобоя. Перед путниками открылся широкий крутой склон, усеянный камнями. Они начали спускаться. Поначалу из-под ног сыпались мелкие камешки, щебенка и галька. Потом покатились, заскакали, заскользили обломки побольше. И наконец, увлекаемые лавиной камней, запрыгали по склону увесистые валуны. Вскоре уже срывались и с грохотом летели вниз целые глыбы. Казалось, весь склон горы пришел в движение, и путники поехали, закувыркались вперемешку со скачущими, несущимися, грохочущими камнями.

Спасли их деревья. Бедолаги докатились до края бегущей вниз сосновой рощицы, которая там, в долине, переходила в густой темный лес. Одни уцепились за нижние ветки, другие, как юркий малыш хоббит, успели спрятаться за стволы деревьев, спасаясь от камнепада. Постепенно опасность миновала, осыпь замерла. Только где-то внизу среди сосен и кустов еще слышался отдаленный грохот ухнувших в чащу валунов.

– Неплохо! Быстренько мы одолели этот склон, – бодро заявил Гэндальф. – Если гоблины и выйдут сюда по нашему следу, трудновато им будет спуститься без грохота.

– Зато, осмелюсь заметить, им будет совсем нетрудно угрохать нас камнями, – хмыкнул Бомбур.

Гномы и Бильбо тоже особого удовольствия от такого спуска не получили. Морщась и покряхтывая, они потирали ушибленные и расцарапанные бока.

– Пустяки! – откликнулся Гэндальф. – Свернем в сторону, и осыпь нам не страшна. Поторопитесь и не унывайте!

Солнце давно уже опустилось за горы. Тени сгущались. Однако вдалеке между стволами и над черными верхушками растущих внизу деревьев еще вспыхивали вечерние зарницы. Путники, прихрамывая, ковыляли по петлявшей между сосен тропе. Она вела точно на юг. Иногда приходилось продираться сквозь заросли папоротника, широкие листья которого укрывали хоббита с головой. Временами они беззвучно ступали по мягкому ковру из сосновых игл. С каждой минутой мрак сгущался, а лесное безмолвие страшило. Вечер был совершенно безветренным, и не слышалось даже обычного перешептывания ветвей.

– Может, сделаем привал? – спросил Бильбо. Стало так темно, что он видел лишь смутный очерк бороды шагавшего рядом Торина, а тишина была такой, что дыхание гномов казалось оглушающим. – Ноги уже меня не держат, пальцы сбиты в кровь, а живот болтается, как пустой мешок.

– Потерпи немного, – сказал Гэндальф.

Прошла, казалось, целая вечность, когда они вдруг вышли на поляну, окруженную деревьями. Взошла луна и осветила все вокруг. Почему-то укромная эта поляна навевала неясную тревогу.

Внезапно от подножия горы донесся протяжный, заставивший их содрогнуться вой. Подхваченный справа, он возник и слева, совсем рядом с ними. Волки выли на луну, собираясь в стаю.

Дома, поблизости от норки Бильбо, волки не водились, но он сразу узнал их вой. В сказках такое описывалось не раз. А один из двоюродных братцев по туковской линии частенько пугал его, воя по-волчьи. Но слышать настоящих волков в лесу, при луне – для Бильбо это уже было слишком! Никакое волшебное кольцо не смогло бы совладать со страшной стаей, кишевшей вокруг гоблинских гор у границ Дикого края. Слух и чутье гоблинов ничего не стоят против острого нюха этих волков, которым и не надо видеть жертву, чтобы схватить ее.

– Что делать? Что делать? – вскричал Бильбо. – Из лап гоблинов да волкам в пасть! Вот напасть!

Много позже эти его слова стали пословицей. Только мы теперь говорим: «Из напасти да в несчастье!»

– На деревья! Быстро! – скомандовал Гэндальф.

Все кинулись к окружавшим поляну деревьям, цепляясь за нижние сучья, в мгновение ока вскарабкались на самый верх и расселись по веткам. Вы бы со смеху попадали, глядя (разумеется, с безопасного расстояния) на рассевшихся по деревьям длиннобородых гномов. Они были сейчас похожи на дурачков-старичков, которые, будто маленькие, играют в прятки. Фили и Кили торчали на верхушке высокой лиственницы, словно елочные игрушки. Дори, Нори, Ори, Ойн и Глойн удобно устроились на громадной сосне с толстыми сучьями, которые росли по кругу, словно колесные спицы. На соседней сосне восседали Бифур, Бофур, Бомбур и Торин. Двалин и Балин взобрались на макушку высокой стройной ели и пытались спрятаться среди ветвей. Гэндальф, который был выше и крупнее всех, взмахнул на такую сосну, куда остальным было ни за что не взобраться. Разлапистые ветки скрыли его целиком, и лишь глаза волшебника посверкивали в лунном свете.

А Бильбо? Он никуда не мог вскарабкаться и бегал от дерева к дереву, как потерявший свою норку кролик, за которым гонится собака.

– Ты опять бросил Мастера Отмычку? – подтолкнул Нори своего соседа по ветке Дори.

– Не могу же я его всюду таскать на спине, – огрызнулся Дори. – То по туннелям, то по деревьям! Что я вам, носильщик?

– Если мы не сделаем что-нибудь, его съедят, – сказал Торин, прислушиваясь к волчьему вою, который раздавался все ближе и ближе. – Дори! – позвал он. Дори сидел ниже и удобнее всех. – Дори! Скорее подай руку мистеру Бэггинсу!

Дори любил поворчать, но на самом-то деле был добрым гномом. Он спустился чуть ниже и протянул хоббиту руку. Бедняга Бильбо, как ни старался, допрыгнуть все равно не мог. Тогда Дори соскочил с дерева и нагнулся, чтобы Бильбо забрался к нему на спину.

В этот момент на поляну с воем выскочили волки. Сотни волчьих глаз уставились на гнома и хоббита. Но Дори не шелохнулся. Он подождал, пока Бильбо перелез с его спины на дерево, и тогда только подпрыгнул и ухватился за нижнюю ветку. И вовремя! Волк цапнул его за край плаща и чуть не стащил на землю. В следующую минуту вся стая собралась вокруг дерева. Волки с воем наскакивали на ствол, глаза их горели, из разинутых пастей свисали языки.

Но даже бешеные варги, как называли волков в Диком краю, не умеют лазать по деревьям. Беглецам и на этот раз удалось спастись. К счастью, ночь была теплой и безветренной. Дерево – не уютное кресло, на нем долго не просидишь, особенно когда пробирает холодом, продувает ветром да внизу подстерегают волки.

Эта поляна, огороженная деревьями, наверное, была обычным местом сборища волков. Их прибывало все больше и больше. Несколько волков караулили дерево, на котором сидели Дори и Бильбо. Другие, принюхиваясь, быстренько обежали поляну и обнаружили всех прятавшихся. У подножия каждого дерева была поставлена волчья стража. Остальные волки, а их было, пожалуй, не меньше тысячи, расселись большим кругом на поляне. В центре восседал громадный волк. Он лаял на отвратительном языке варгов. Гэндальф знал этот язык. Бильбо, хоть и не разбирал ни единого словечка, все равно содрогался от ужаса, смекая, что волки толкуют о чем-то злом и жестоком. Волки то и дело отвечали протяжным воем своему серому вожаку, и каждый раз хоббит от страха чуть не падал с дерева.

Вот что услышал Гэндальф, что знал он и прежде и о чем Бильбо понятия не имел. Варги и гоблины нередко объединялись и вместе совершали свои кровавые набеги. Гоблины обычно не рисковали забегать далеко от своих гор, разве что когда приходилось спасаться от врагов, искать новые прибежища или воевать. Впрочем, по-настоящему они уже не воевали с незапамятных времен. Обычно они вылезали наружу лишь для того, чтобы грабить или захватывать пленников-рабов. Нередко гоблины звали на помощь варгов и делились с ними добычей. Иногда они даже скакали на варгах верхом, как на конях. В эту ночь как раз и был намечен большой набег. Варги явились на встречу с гоблинами, а те запаздывали. Причиной тому была смерть Главного Гоблина и тот переполох, который устроили гномы, Бильбо и волшебник. Гоблины, наверное, до сих пор рыскали в подземных туннелях в надежде поймать беглецов.

Несмотря на опасности, подстерегавшие каждого в этих диких местах, находились смельчаки, которые добирались сюда из южных земель, рубили деревья и строили дома на краю леса, в долинах и по берегам рек. Таких поселенцев оказалось немало. Все они были отважными, хорошо вооруженными, и варги не решались показываться днем, при солнечном свете. Но именно этой ночью варги и гоблины собирались напасть на ближнюю к горам деревню. Удайся их план, и деревня бы опустела. Одни были бы убиты, а другие попали бы к гоблинам в плен и превратились в рабов.

Жутко было слышать такое. Гибель грозила не только храбрым жителям лесной деревни, их женам и детям, но и самому Гэндальфу, и его друзьям. Варги пришли в ярость и одновременно удивились, обнаружив чужаков в месте своего тайного сборища. Они приняли их за шпионов, которые хотят выведать план набега и упредить жителей деревни. Тогда гоблинам и волкам придется вступить в смертельную схватку, вместо того чтобы захватить спящих врасплох и без хлопот передушить. И волки намеревались сидеть под деревьями до утра, чтобы не упустить врагов и не позволить им убежать до тех пор, пока не явятся гоблины. Они умеют лазать по деревьям и быстренько всех переловят.

Теперь вам, надеюсь, ясно, почему Гэндальф, понимавший лающий язык варгов, ужасно испугался, хоть и был всемогущим волшебником. Путники здорово влипли, и неизвестно, как теперь выпутаться из этой истории. Но сдаваться он не собирался. Только вот что можно сделать, сидя на верхушке дерева в окружении волков? Гэндальф сорвал с ближайших веток большие шишки, высек из своего посоха голубое пламя, поджег одну из них и швырнул в центр круга варгов. Шишка угодила в спину волку, его лохматая шкура зашипела и занялась огнем. Волк с жутким воем завертелся, заметался по поляне. А за первой шишкой полетела вторая, третья. Одна горела голубым пламенем, другая полыхала алым огнем, третья вспыхивала зелеными огненными языками. Они взрывались в середине волчьего круга, рассыпались жалящими искрами и окутывали все вокруг едким дымом. Самая тяжелая шишка шмякнула вожака по носу. Он подпрыгнул в воздух чуть не до верхушки сосны и завертелся, щелкая зубами от испуга и злости и кусая всех подряд.

Гномы и Бильбо радостно кричали и улюлюкали. Ярость волков была страшной. Весь лес наполнился их воем и визгом. Волки вообще боятся огня, но этот огонь был жутким и непонятным. Искра вонзалась в шкуру, прожигала ее насквозь, и, если волк не успевал кинуться на спину и начать кататься по земле, он был мгновенно охвачен пламенем. Очень скоро все волки катались по поляне, пытаясь загасить искры. А те, кто уже пылал, с воем метались вокруг, поджигая остальных. Обезумевшие варги уносились прочь в поисках спасительной воды.

– Что за переполох поднялся нынче ночью в лесу? – насторожился Повелитель орлов. Он сидел на вершине острого утеса. Черное оперение сверкало в свете луны. – Я слышу волчий вой! Неужто в лесу бесчинствуют гоблины?

Единым махом он оторвался от скалы и поднялся в воздух. И тут же взлетели два орла, сидевшие рядом. Круг за кругом парили они в небе и наконец далеко-далеко внизу разглядели крохотные точки – стаю волков. У орлов необыкновенно острое зрение. Повелитель орлов Туманных гор мог не мигая смотреть на солнце и ночью в неверном свете луны, с высоты своего полета замечал кролика, бегущего по земле. Трудно было разглядеть скрытых в гуще ветвей путников, зато он ясно видел суматошно метавшихся волков, короткие огненные вспышки и улавливал визгливый лай и завывания. А еще он заметил отблеск лунного света на кончиках копий и железных колпаках гоблинов, которые вереницами скользили к лесу по горным ущельям.

Орлы не слывут добряками. Встречаются даже не очень смелые и очень злобные. Но орлы северных гор издревле считались самыми гордыми, могучими и благородными птицами. Они не любили гоблинов и нисколько их не боялись. Однако редко обращали внимание на такую погань, ибо никогда их не едят. Но уж если заметили вышедших на разбой гоблинов, то с клекотом кидались сверху и гнали обратно до самых пещер. Гоблины, в свою очередь, ненавидели и боялись орлов, но не могли добраться до их поднебесных гнезд или вовсе прогнать с гор.

Этой ночью Повелитель орлов, растревоженный шумом в лесу, пожелал узнать, что там творится. И он созвал своих подданных. С утесов поднялось в небо великое множество орлов. Могучие птицы медленно, круг за кругом, опускались все ниже, ниже, ниже в самую середину поляны.

Они прилетели вовремя! Там, внизу, происходило что-то ужасное. Загоревшиеся волки носились по лесу, поджигая его со всех сторон. Лето было в разгаре, а здесь, на восточных склонах гор, давно уже не выпадало ни капли дождя. Пожухший папоротник, сухие ветки, устилавшие землю сосновые иглы, прогнившие стволы упавших деревьев – все мгновенно вспыхивало. Огонь кольцом охватил поляну. Но оставшиеся волки по-прежнему бесновались. Они в ярости наскакивали на деревья, скребли когтями стволы, осыпая гномов хриплыми проклятиями на своем лающем наречии. Раскаленными угольями пылали их глаза, вывалившиеся языки алели пламенем.

Вдруг на поляну с воем выскочили гоблины. Они думали, что здесь разыгралось сражение с жителями лесной деревни. Но, быстро разобравшись, в чем дело, они развеселились. Одни просто хохотали. Другие в восторге размахивали копьями и колотили древками о щиты. Гоблины не боятся огня. И в их головах тут же зародился коварный план, который привел кровожадных чудищ в полный восторг.

Первым делом они отогнали волков подальше от деревьев. Потом некоторые из них принялись стаскивать к подножию стволов охапки папоротника и хвороста. Остальные гоблины бегали вокруг поляны, стараясь загасить огонь. Они прыгали и топали, топали и прыгали, уминали и утаптывали, утаптывали и уминали, пока не затоптали все очаги огня, оставив костры лишь поддеревьями, где укрылись гномы. Быстро занялись сухие ветки, кучи папоротника и листьев. Вскоре к верхушкам деревьев уже поднимались столбы пламени и дыма. А гоблины, не давая огню расползтись по поляне, все подбрасывали и подбрасывали в костры поддеревьями охапки сухого папоротника и валежника. Дым ел глаза Бильбо. Кожу обжигал раскаленный воздух. Пламя подбиралось все ближе и ближе. Сквозь дымовую завесу хоббит различал скачущих вокруг дерева гоблинов. А позади пляшущих в ритуальном танце гоблинов, держась подальше от огня, замерли в ожидании добычи волки.

И тут до Бильбо донеслись слова ужасной песни гоблинов:

Пятнадцать птичек дрожат на елках,
Сидят на ветках, как на иголках.
Бедные птички летать не умеют.
Молчат певуньи, от страха немеют.
Жирные птички в пищу годятся,
Когда подрумянятся и подкоптятся.

Потом они перестали плясать, сгрудились под деревьями и злорадно заорали:

– Улетайте, птички-невелички! Улетайте, если можете! Падайте, милые птички, не то зажаритесь прямо в гнездышках! Пойте, певчие птички! Чего же не поете?

– Прочь, дурачье! – крикнул в ответ Гэндальф. – Какие вам в это время гнезда? Не играйте с огнем, глупцы! Обожжетесь!

Он нарочно подзадоривал и поддразнивал гоблинов, желая показать, что нисколько их не боится. На самом деле Гэндальф, хоть и был волшебником, испугался не на шутку.

Но они не обращали на него внимания и радостно голосили:

Выше, пламя! Вей над нами!
Пусть пылают факелами
Дерева, листва, трава!
Ночь светла!
Жги дотла!
Э-хей!
Поджигайте! Жарьте-парьте!
Густо пеплом посыпайте!
Гном печеный, поперченный,
С тонкой корочкой хрустящей -
Это ужин настоящий!
Э-хей
Ночь кострами запылала!
Наедимся до отвала!
Эй! Эй!
Э-хей!

Последнее «э-хей!» словно бы всколыхнуло пламя поддеревом Гэндальфа. В следующее мгновение огонь охватил и остальные деревья. Кора запылала, затрещали нижние ветки.

Гэндальф перебрался на самую верхушку дерева. Сверкающие молнии опутали его посох. Волшебник уже собирался прыгнуть вниз на головы гоблинов, на острия их копий. Тут бы и пришел ему конец, зато немало врагов было бы перебито ударом волшебной молнии. Но прыгнуть Гэндальф не успел.

В этот миг упал сверху Повелитель орлов, схватил когтями волшебника и взмыл вместе с ним в небо.

Вопль ярости вырвался из глоток изумленных и разочарованных гоблинов. В ответ раздался клекот Повелителя орлов, которому что-то шепнул Гэндальф. Тотчас же громадные птицы черными тенями ринулись вниз. Волки завыли и защелкали зубами. Гоблины завизжали, затопали и в бессильной злобе кидали вверх свои тяжелые копья. Сверху на них устремлялись орлы, ударами черных крыльев сбивая с ног и отгоняя в глубь леса. Острые когти впивались в тела гоблинов. Остальные орлы вились над верхушками деревьев, выхватывали из пламени гномов и уносили их прочь.

Бедняжка хоббит был таким маленьким и незаметным, что его чуть снова не забыли. На счастье, он успел уцепиться за ноги Дори, когда того сдернул с дерева орел. И они оба взвились вверх над безумствующим пламенем. Бильбо болтался в воздухе, судорожно сжимая пальцы.

Далеко внизу метались по лесу гоблины и волки. Несколько орлов, зорко вглядываясь в бушевавший пожар, кружились над местом схватки. Вдруг пламя взвилось до самых верхушек деревьев, и они запылали факелами. Слились воедино клубы дыма, шквал огня и фейерверк искр. Бильбо вовремя был вырван из этого ужаса!

Вскоре они уже летели так высоко, что догорающий лес лишь слабо мерцал сквозь черную завесу дыма. А орлы широкими плавными кругами поднимались в небо все выше и выше. На всю жизнь запомнился Бильбо этот полет, когда он, вцепившись в ноги Дори, стонал: «О, мои руки, мои бедные ручки!», а гном стенал: «О, мои ноги, мои бедные ножки!»

Даже на малой высоте у Бильбо кружилась голова. Ему становилось не по себе и на краю небольшого обрыва. Он терпеть не мог приставных лестниц, не говоря уже о деревьях (правда, до сих пор ему не приходилось торчать на дереве, спасаясь от волков). Только представьте себе, как же кружилась у него голова сейчас, когда он осмеливался опустить глаза и видел между своих болтавшихся в воздухе голых пяток распростертую далеко внизу черную землю и отблески лунного света на сколах утесов или на поверхности змеившихся по равнине речек.

Постепенно приближались и прояснялись острые вершины гор, эти каменные пики, пропоровшие тьму. Пусть там, внизу, было лето – здесь царил вечный холод. Бильбо зажмурился и прикинул, долго ли еще сумеет продержаться. Но стоило ему представить, что он и впрямь не сможет больше держаться за Дори, как тошнота подступила к горлу.

Как раз в тот момент, когда пальцы уже готовы были разжаться, полет закончился. Он отпустил лодыжки Дори и, почти бездыханный, упал на неровную каменистую площадку – орлиное гнездо. Не в силах произнести ни слова, лежал он неподвижно, опасаясь сверзиться с узкого выступа в черную пустоту. Но какое счастье, что удалось спастись от всепожирающего огня! Голова его шла кругом от жутких приключений последних трех дней и, конечно, от голода. Неожиданно он услышал собственный голос:

– Теперь я знаю, что чувствует кусок копченой свинины, когда его подденут вилкой, а потом вдруг снимут и нетронутым положат обратно.

– Ошибаешься! – откликнулся Дори. – Свининка знает, что в конце концов ее съедят. А нас уже никто не слопает. К тому же орлы – никакие не вилки!

– Не вилки, а носилки! – Бильбо встрепенулся и сел. Что за чепуху он несет? Хоббит с опаской посмотрел на орла, который возвышался поблизости. Вдруг орел обиделся? Не стоит обижать орла, если ты всего-навсего маленький хоббит и лежишь ночью в его гнезде.

Но орел преспокойно точил клюв о камень, чистил перья и не обращал на Бильбо никакого внимания.

Вскоре прилетел другой орел.

– Повелитель приказал тебе перенести пленников на Большой Уступ! – эхом разнесся в горах его клекот.

Он улетел, а первый орел подцепил Дори когтями за плащ и исчез во мраке. Бильбо остался один. Он принялся было размышлять, что бы такое означало слово «пленники» и не значит ли это, что он, будто обыкновенный кролик, вскоре попадет орлам на ужин. Но тут орел вернулся.

Ухватив Бильбо за куртку, он снова взлетел. На этот раз полет был коротким. Совсем скоро Бильбо, дрожащего от страха, опустили на широкий скалистый уступ. Ни подняться сюда, ни спуститься отсюда было невозможно. Дорога одна – или лететь на крыльях, или же лететь кувырком. Только сейчас Бильбо увидел остальных своих спутников. Они сидели, вжавшись спинами в скалу. Здесь же был и Повелитель орлов, о чем-то толковавший с Гэндальфом.

Кажется, никто пока есть Бильбо не собирался. Волшебник и орел-предводитель были не только знакомы, но, по всей видимости, и дружны. Дело в том, что Гэндальф, нередко бывавший в горах, оказал орлам неоценимую услугу. Он вылечил их Повелителя от раны, нанесенной стрелой. Так что слово «пленники», так напугавшее Бильбо, означало на самом деле «пленники гоблинов». Хоббит прислушался к разговору Гэндальфа и орла и понял, что наконец-то они смогут покинуть эти ужасные горы. Волшебник хотел, чтобы орлы перенесли гномов, его самого и Бильбо на равнину.

Но орел не соглашался нести их туда, где обитают люди.

– Они начнут стрелять в нас из своих больших тисовых луков, – клекотал он, – потому что решат, будто мы прилетели за их овцами. Что ж, мы и впрямь этим занимаемся. Нет, в долину не полетим. Нас бы позабавило оставить гоблинов с носом, мы рады бы отплатить тебе за добро, но не желаем рисковать ради каких-то гномов.

– Ладно, – согласился Гэндальф. – Тогда отнесите нас настолько далеко, насколько можете. Мы глубоко благодарны и за то, что вы для нас сделали. Но сейчас все мы умираем с голоду.

– А я так уже умер! – слабо пискнул Бильбо, но его, кажется, никто не услышал.

– Ну, эта беда – не беда! – откликнулся Повелитель орлов.

Чуть позже можно было видеть высоко на скале огонек костра и суетящиеся вокруг фигурки гномов. Одуряющий аромат жаркого вился над ними. Орлы принесли на растопку сухих веток, а на ужин – кроликов, зайцев и даже небольшого барашка. Гномы быстро все приготовили. Бильбо слишком ослаб, чтобы помогать им. Впрочем, все равно толку от него было бы мало. Хоббит не умел свежевать кроликов и разделывать мясо. Гэндальф тоже не вмешивался и прилег в сторонке. Он помог разжечь костер и считал свое дело сделанным. Без волшебника Ойн и Глойн возились бы очень долго, так как потеряли трут и кресало.

Опасные приключения в Туманных горах остались позади. Вскоре желудок Бильбо приятно отяжелел, и теперь хоббит не прочь был бы поспать. Правда, он предпочел бы на ужин булку с маслом, чем жаренное на палочках мясо, но и после такого угощения спалось неплохо. Бильбо свернулся калачиком на жестких камнях и спал крепче, чем на пуховой перине в своей родной норке. Но всю ночь ему снился один странный сон: будто он бродит по дому из комнаты в комнату в поисках неведомо чего, не зная даже, как это неведомое выглядит.

Серия сообщений "ХОББИТ, ИЛИ ТУДА И ОБРАТНО (ДРУГОЙ ПЕРЕВОД; ФРАГМЕ":
Часть 1 - ГЛАВА ПЕРВАЯ: ЗДРАВСТВУЙТЕ, НЕ ЖДАЛИ! (ЧАСТЬ 1)
Часть 2 - ГЛАВА ПЕРВАЯ: ЗДРАВСТВУЙТЕ, НЕ ЖДАЛИ! (ЧАСТЬ 2)
...
Часть 5 - ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ: ПО ГОРАМ И ПОД ГОРОЙ
Часть 6 - ГЛАВА ПЯТАЯ: ЗАГАДКИ ВО ТЬМЕ
Часть 7 - ГЛАВА ШЕСТАЯ: ИЗ НАПАСТИ ДА В НЕСЧАСТЬЕ
Часть 8 - ГЛАВА СЕДЬМАЯ: СТРАННОЕ ПРИСТАНИЩЕ
Часть 9 - ГЛАВА ВОСЬМАЯ: ПАУКИ И МУХИ
...
Часть 24 - ГЛАВА III: КОРОТКИЙ ОТДЫХ
Часть 25 - ГЛАВА IV: В ГОРУ И ПОД ГОРУ
Часть 26 - ГЛАВА V: ЗАГАДКИ ВО МРАКЕ