Всего неделя прошла с тех пор, как умерли в пытках братья д'Онэ и как заточили до конца их дней принцесс-прелюбодеек, а по всему Парижу уже поползла легенда, где в равной мере действовали любовь, жестокость и бесчестье.

Неизвестно почему, но в легенде этой, стремившейся, как и всякая легенда, бессознательно упростить ход событий, вся тяжесть вины падала на одну лишь Маргариту Наваррскую. Ей приписывали не одного, а десять, пятьдесят любовников. И прохожие опасливо поглядывали на Польскую башню, которую с наступлением темноты окружали бессонные стражи с пиками наперевес, готовые расправиться с любым смельчаком, рискнувшим заглянуть в это проклятое богом место. Ибо конец истории еще не наступил. Шепотом передавались из уст в уста весьма странные слухи. Что-то слишком много стали вылавливать в тех местах утопленников из Сены, и люди рассказывали, что его высочество Людовик Сварливый, запершись в своем Нельском отеле, собственноручно пытает слуг, причастных или заподозренных в причастии к любовным приключениям королевы, и что изуродованные тела их спускают в реку.

Утром седьмого дня красавица Беатриса д'Ирсон с первыми лучами солнца вышла из особняка графини Маго. Майское солнце отражалось во всех окнах. Беатриса шла не спеша, подставив лицо ласкающему прикосновению теплого утреннего ветерка. Она словно купалась в лучах солнца; с наслаждением вдыхала она запахи молодой весны, ей нравилось ловить взгляды встречных мужчин, особенно незнатных... «Если бы они знали, что я собираюсь делать. Если бы они только знали, что я несу в кошеле», – весело думала она.

Добравшись до квартала Сент-Эсташ, она свернула на улицу Бурдоннэ. Странное это было место: на улице Бурдоннэ шла своя особая, тайная жизнь. Уличные писцы держали здесь свои лавочки. Тут процветала торговля воском, ибо писцам требовались вощеные таблички для письма, тут мастерили свечи обычные, свечи церковные и мастику для мебели. Но в задних комнатах лавчонок улицы Бурдоннэ шла необычная торговля. Там по баснословным ценам и с бесконечными предосторожностями отпускали таинственные снадобья, которыми пользовались тe, что занимались ворожбой и магией: змеиные жала, превращенные в порошок, растолченных жаб, кошачьи мозги, языки висельников, волосы распутниц, а также всевозможные растения, из которых изготовляли любовный напиток или яды, чтобы извести своих недругов. И поэтому правы были те, что называли Улицей Ведьм этот узенький переулок, где сам дьявол правил торг рука об руку с торговцами воском, ибо, как известно, воск – необходимейший предмет при ворожбе.

С рассеянным видом, но зорко оглядываясь и прислушиваясь к тому, что делается вокруг, Беатриса д'Ирсон незаметно проскользнула в лавочку, над дверью которой была намалевана надпись:

АНЖЕЛЬБЕР поставщик восковых свечей для королевского двора, часовен и церквей

Лавочка, зажатая между двух соседних домов, представляла собой длинное, низкое и темное помещение. С потолка свисали связки свечей самых различных размеров: на широких полках, идущих вдоль стены, были выставлены пучки свечек, связанных дюжинами, а рядом красовались витые свечи коричневого, красного или зеленого воска, которым пользовались тогда вместо сургуча для печатей. Все вокруг пропахло воском, и все предметы были чуть-чуть липкими на ощупь.

Сам хозяин, низенький старичок в огромном колпаке из небеленого полотна, усердно раздувал маленький горн и наблюдал за свечными формами. При виде Беатрисы его морщинистый беззубый рот растянулся в приветливую улыбку.

– Мэтр Анжельбер, – начала Беатриса, – я пришла затем, чтобы уплатить вам долг по дому Артуа.

– Что ж, доброе дело, красавица, доброе дело, наша торговлишка прямо на ладан дышит. Задушили налогами, а налог – это дьяволово изобретение. Если и впредь так пойдет, придется лавку закрывать! – заключил мэтр Анжельбер, вытирая закопченные руки о фартук.

Из дальнего угла комнаты он вытащил какую-то табличку и, озабоченно нахмурив брови, стал вглядываться в ряды цифр.

– Давайте-ка посмотрим, верны ли счета! – буркнул он.

– Верны, верны, – кротко проговорила Беатриса, опуская в черную ладонь старика несколько серебряных монет.

– Эх, побольше бы таких клиентов, тогда дело бы на лад пошло, – рассмеялся старичок, тщательно пересчитав деньги.

Затем добавил с заговорщицким видом:

– Сейчас я вам кликну вашего любимчика. Я им доволен: на работу не жалуется и язык за зубами держать умеет... Эй, мэтр Эврар!

Вошедший на зов мэтр Эврар оказался худым, но крепким мужчиной лет тридцати. Лицо у него было костистое, запавшие глаза в темных глазницах, тонкие губы.

Он хромал, и лицо его временами нервически подергивалось – очевидно, когда он неловко наступал на больную ногу.

Прежде чем попасть в лавчонку на улице Бурдоннэ, он был тамплиером и состоял в командорстве Артуа. После пыток, длившихся двенадцать часов, ему удалось бежать, но эта ночь нечеловеческих страданий, о которых напоминала искалеченная нога, сломила его разум. Он разучился верить и научился ненавидеть. И теперь его удерживала в живых лишь упорная жажда мести.

Если бы не гримаса, искажавшая время от времени его лицо, если бы не тревожный блеск глаз, он мог бы даже показаться в женских глазах не лишенным своеобразного, грубоватого очарования. Вырвавшись из рук палачей, он, как загнанный зверь, укрылся в конюшне при особняке Артуа. Беатриса поместила бывшего тамплиера у мэтра Анжельбера, который его кормил, давал ему ночлег, а главное, избавил от преследований властей, за что Эврар выполнял все тяжелые работы и вдобавок вел счета, помогая взыскивать долги.

Каждый раз, когда в лавчонку заглядывала Беатриса, мэтр Анжельбер под первым попавшимся предлогом удалялся прочь. И удалялся со спокойным сердцем. Если придут покупатели, Эврар сумеет им угодить и пополнить скромную кассу. А вот что касается торговли воском для иных целей, для всяческих колдовских манипуляций, тут мэтр Анжельбер предпочитал держаться на заднем плане – пусть за такие дела несут ответственность другие – словом, он знать ничего не знает, лишь бы денежки шли к нему в карман.

Когда Беатриса и Эврар остались одни, бывший тамплиер схватил Беатрису за руку.

– Пойдем, – шепнул он.

Молодая девушка молча последовала за ним и смело вошла в каморку, задернутую занавеской, – здесь мэтр Анжельбер хранил неочищенный воск, бочонки с животным салом, связки фитилей. Здесь же, на узеньком соломенном тюфячке, затиснутом между старым рундуком и изъеденной сыростью стеной, ночевал Эврар.

– Мой замок, мои угодья, все командорство рыцаря Эврара, – сказал он с горькой иронией, обводя рукой свое мрачное и мерзкое обиталище. – Но все лучше, чем смерть, – добавил он.

Обняв Беатрису за плечи, он притянул ее к себе.

– А ты, – шепнул он, – лучше вечности.

Насколько Беатриса говорила спокойно и медленно, настолько тороплив и непокоен был Эврар.

Беатриса улыбнулась своей обычной улыбкой, и, как всегда, казалось, что она смеется над всем и вся; она не отрываясь глядела на бывшего тамплиера. Всякий раз, когда судьба сталкивала ее с человеком, зависимым от нее, Беатриса испытывала какое-то болезненное сладострастие. А этот человек вдвойне от нее зависел: прежде всего, потому что был беглый, жил на незаконном положении и она могла в любую минуту выдать его правосудию, и еще потому, что молодая красавица стала для влюбленного Эврара подлинным наваждением. С обычной своей невозмутимостью Беатриса не отталкивала жадных рук Эврара, лихорадочно ласкавших ее, и только спокойно сказала:

– Можешь радоваться. Папа умер.

– Да... да... – ответил Эврар, и дикий пламень зажегся в его взоре. – Лекари пользовали его толчеными изумрудами. Хорошенькое лекарство – сразу же прорезает кишки. Кто бы эти лекари ни были, они мои лучшие друзья. Проклятие начинает сбываться, Беатриса. Один уже подох. Рука Всевышнего разит скоро, особенно если ей помогает рука человека.

– А также и рука дьявола, – с улыбкой подхватила Беатриса.

Казалось, она даже не замечает, что он приподнял подол ее юбки. Блестящие от воска пальцы бывшего тамплиера ласкали прекрасную упругую ногу, гладкую и теплую.

– А хочешь помочь сразить еще одного? – спросила она.

– Кого?

– Того, кому ты обязан своей хромотой.

– Ногарэ... – прошептал Эврар.

Он отшатнулся от девушки, и уродливая гримаса несколько раз подряд исказила его лицо.

Теперь уже сама Беатриса приблизилась к нему.

– Если хочешь, ты можешь отомстить, – сказала она. – Ведь он у вас запасается свечами?

Эврар глядел на нее непонимающим взглядом.

– Ведь вы делаете для него свечи? – повторила она.

– Мы, – ответил он. – Такие же точно мы поставляем и в королевские покои.

– А какие они, эти свечи?

– Очень длинные, из белого воска, фитиль мы кладем особый, чтобы было меньше дыма. Берет он у нас также и толстые желтые свечи. Эти свечи он употребляет только в том случае, когда пишет ночами, и выходит их у него в неделю две дюжины.

– Ты точно знаешь?

– Еще бы, ведь мне это рассказал его слуга, который приходит к нам за товаром и забирает сразу по двенадцать дюжин свечей. Мы-то сами ему товар на дом не носим, так просто к нему не проникнешь. Этот пес недоверчив и здорово бережется.

Эврар показал пачки, лежавшие в ряд на полке.

– Видишь, это уже готовая порция, а рядом свечи для короля... Нет, ты только представь себе, что это я, я, – добавил он, ударив себя в грудь во внезапном приступе гнева, – я сам должен изготовлять ему свечи, и при моих свечах он вынашивает в своей голове все эти преступления. Всякий раз, когда мы отправляем ему пакеты, так бы и плюнул туда – жаль только, что у меня слюна не ядовитая.

Беатриса улыбалась все той же равнодушной улыбкой.

– Я могу предложить тебе неплохую отраву, – сказала она. – Если ты действительно хочешь сразить Ногарэ, нет надобности проникать к нему в дом. Я знаю средство, с помощью которого можно отравить свечи.

– Разве это возможно? – воскликнул Эврар.

– Тот, кто будет вдыхать отравленный свечой воздух в течение часа, уже никогда больше не увидит огня, разве что только в аду. К тому же средство не оставляет следов, и недуг, который оно вызывает, неизлечим.

– Откуда ты узнала?

– Да так... – ответила Беатриса, лениво пожимая плечами и кокетливо потупив глаза, будто разговор шел о самых легкомысленных предметах. – Достаточно примешать к воску порошок...

– А ты-то почему добиваешься этого? – спросил Эврар.

Беатриса притянула тамплиера к себе, приблизила губы к его уху, словно хотела поцеловать.

– Потому что есть еще люди, кроме тебя, которые тоже хотят отомстить, – шепнула она. – Поверь мне, ты ничем не рискуешь.

Эврар размышлял с минуту. Было слышно только его бурное дыхание. Взгляд его стал еще более колючим, засверкал еще ярче.

– Тогда не будем медлить, – заговорил он обычной скороговоркой. – Возможно, мне вскоре придется уехать. Не говори об этом никому... Племянник Великого магистра, мессир Жан де Лонгви, начал нас потихоньку собирать. Он тоже поклялся отомстить за смерть мессира де Молэ. Ведь не все мертвы, как ни старается уморить нас этот гнусный пес Ногарэ. Недавно сюда приходил один из наших братьев, Жан дю Про, он принес мне послание и сообщил, чтобы я готовился отправиться в Лангр. Вот было бы хорошо принести с собой в дар мeccиpy де Лонгви душу Ногарэ... А когда у меня будет этот порошок?

– Он здесь, – ответила Беатриса, открывая кошель.

Она протянула Эврару маленький мешочек, который тот осторожно приоткрыл. В мешочке был насыпан порошок, вернее, два почти не смешанных порошка: один тускло-серый, другой белый, кристаллический.

– Это пепел, – сказал Эврар, показывая на серый порошок.

– Да, – подтвердила Беатриса, – пепел, это сожженный язык человека, убитого Ногарэ... для того чтобы привлечь к нему дьявола и не ошибиться. А это, – добавила она, указывая на белый порошок, – это «фараонова змея». Не бойся. Она убивает только в состоянии горения. Когда ты сделаешь свечу?

– Немедленно же!

– Еще успеешь. Анжельбер скоро вернется?

– Через час, не раньше. А ты постой пока в лавке, как будто ждешь продавца.

Эврар притащил в свой закут печурку и раздул потухающие угли. Потом из пачки, предназначенной для хранителя печати, он вынул уже готовую свечу, положил ее в форму и сунул в огонь. Когда воск достиг нужной мягкости, бывший тамплиер сделал по всей длине свечи желобок и аккуратно высыпал туда содержимое мешочка.

Беатриса, которая во время всей этой операции простояла в лавке со скучающим видом покупательницы, ждущей, когда ее обслужат, нет-нет да и взглядывала за занавеску, где Эврар с багровым в отсветах пламени лицом хлопотал вокруг печурки, припадая на больную ногу. А про себя она шептала заклинания, где трижды упоминалось имя Гийом. Покончив с работой, Эврар остудил свечу, окунув ее в бак с холодной водой.

– Готово! – крикнул он Беатрисе. – Можешь идти сюда.

Свеча была готова, и даже самый внимательный глаз не обнаружил бы на ее гладкой поверхности никаких подозрительных следов.

– Недурно сработано для человека, который привык действовать мечом, – произнес Эврар, и лицо его загорелось жестоким торжеством.

Положив свечу на место, он добавил:

– Будем надеяться, что она верная посланница вечности.

Отравленная свеча, лежавшая в самой середине пачки и ничем не отличавшаяся от своих соседок справа и слева, стала сейчас как бы лотерейным билетом. Через сколько дней слуга, заправляющий подсвечники в доме хранителя печати, вынет ее из пачки? Взгляд Беатрисы упал на соседние пачки, предназначавшиеся для короля, и она негромко рассмеялась. Но Эврар подошел к ней и сжал ее в своих объятиях.

– Возможно, мы в последний раз с тобой видимся...

– Возможно – да, а возможно – и нет, – ответила она прищурясь.

Он легко поднял девушку на руки и понес к соломенному тюфячку. Беатриса и не думала сопротивляться.

– И как ты только ухитрялся хранить обет целомудрия, когда был тамплиером? – спросила она.

– Никогда я не мог себя смирить, – ответил он глухим голосом.

Тогда прекрасная Беатриса закрыла глаза; ее верхняя губка забавно оттопырилась, открыв мелкие белоснежные зубы; пусть это обман, пустая мечта, но ей казалось, что ее ласкает сам сатана.

Впрочем, разве Эврар не был хром?

(продолжение следует)

Серия сообщений "КНИГА 1: ЖЕЛЕЗНЫЙ КОРОЛЬ":
Часть 1 - ОГЛАВЛЕНИЕ; ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА; ПРОЛОГ
Часть 2 - ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ПРОКЛЯТЬЕ; ГЛАВА I: КОРОЛЕВА, НЕ ЗНАЮЩАЯ ЛЮБВИ
...
Часть 21 - ГЛАВА XI: НА ПЛОЩАДИ МАРТРЭ
Часть 22 - ГЛАВА XII: НОЧНОЙ ГОНЕЦ
Часть 23 - ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: КАРАЮЩАЯ ДЛАНЬ; ГЛАВА I: УЛИЦА БУРДОННЭ
Часть 24 - ГЛАВА II: СУДИЛИЩЕ ТЕНЕЙ
Часть 25 - ГЛАВА III: АРХИВЫ ОДНОГО ЦАРСТВОВАНИЯ
...
Часть 29 - ГЛАВА VII: ТАЙНЫ ГУЧЧО
Часть 30 - ГЛАВА VIII: ВСТРЕЧА В ЛЕСУ ПОН-СЕНТ-МАКСАНС
Часть 31 - ГЛАВА IX: ТЕНЬ ПРОСТЁРЛАСЬ НАД КОРОЛЕВСТВОМ