И сказал Господь Моисею, говоря: сделай умывальник медный для омовения и подножие его медное, и поставь его между скиниею собрания и между жертвенником, и налей в него воды; и пусть Аарон и сыны его омывают из него руки свои и ноги свои; когда они должны входить в скинию собрания, пусть они омываются водою, чтобы им не умереть; или когда должны приступать к жертвеннику для служения, для жертвоприношения Господу, пусть они омывают руки свои и ноги свои водою, чтобы им не умереть; и будет им это уставом вечным, ему и потомкам его в роды их. (Исх. 30:17-21)
Между медным жертвенником и дверью во святилище встречаем мы другой важный предмет во дворе - медный умывальник. Стоял он прямо позади жертвенника, на пути во святилище. Свое название "умывальника" он получил по той причине, что здесь в назначенное время происходило омовение священников, чаше же всего священники мыли здесь руки. Это был большой круглый котел, сделанный из медных женских зеркал, что мы узнаем из Исх. 38:8. Почти все известные переводчики так передают этот текст: "И он сделал умывальник из меди и подножие его медное из зеркал женщин, собиравшихся пред входом скинии собрания". Некоторые представляют его в виде котла, со всех сторон снабженного кранами, что весьма правдоподобно, потому что трудно допустить, чтобы руки и ноги омывались в одном и том же бассейне. Таким образом, священникам надо было здесь, просто подставив под кран руки и ноги, омыть нечистоту свою, чтобы иметь право войти во святилище, для приношения жертвы или благовонного курения пред Господом. Излишне будет говорить, что омовение это, как и все остальное, связанное со служением левитов Богу, было символическое и имело таинственный, глубокий смысл. О размерах этого умывальника мы не имеем ближайших указаний; однако, он должен был обладать значительной вместимостью, если принять в соображение что заменившее его впоследствии в Соломоновом храме литое (медное) море заключало в себе около трех тысяч батов или ведер воды (2Пар.4:5). Хотя в храме все было величественнее и в больших размерах, но и этот умывальник скинии должен был также содержать все же относительно большое количество воды. Впрочем, это не так важно, по той простой причине, что все святилище постоянно с большой точностью снабжалось всем необходимым. Исследуем же теперь духовный смысл или значение этого медного умывальника.
Мы начнем, как и при медном жертвеннике; с материала, из которого он был сделан. Повеление Божие было: "Сделай умывальник медный для омовения и подножие его медное". Следовательно, он был весь медный и стоял на медном же основании. Здесь нет и следа дерева ситтим, которое мы видим у жертвенника; таким образом, медь и дерево ситтим не находились в связи в этом священном предмете, что имеет особенно важное значение. Едва ли нам надо напоминать, что медь представляет собой осуждающее правосудие Божие; последнее наше размышление привело нас к этому выводу. Там мы видели также, на кого обрушилось это правосудие Божие - именно на Него, на Самого Сына человеческого. Здесь нам снова встречается медь, и возникает вопрос: к кому же применяется здесь правосудие Божие, и каков его смысл здесь? Там оно относилось к Богочеловеку, Христу Иисусу, как к нашей жертве; суд совершился над Ним; здесь же оно представляется в связи с нашей собственной личностью, потому что к этому медному умывальнику подходили люди. Это были те же самые священники, бывшие только что у медного жертвенника. И необходимо заметить, что они являлись здесь совершенно иначе, нежели там: сюда они не приводили никакого заместителя, никакого жертвенного агнца; они подходили к медному умывальнику одни, лично, со своей нечистотой. Уже их появление здесь доказывало, что они желали очиститься, и было действительной картиной исповедания своей духовной нечистоты и греха, над которыми они здесь как бы давали действовать нелицеприятному суду Божию. Здесь они сами осуждали свою нечистоту, не дерзая предстать на служение пред Богом, прежде чем она не была с них снята, и этим самым признавая справедливым приговор Божий.
Происходившее здесь вполне соответствует действительному обращению грешника от его греховного пути, заключающемуся, собственно говоря, в изменении образа мыслей, потому что внутреннее направление грешника меняется и обновляется согласно образу мыслей Божиих. Он начинает думать, как думает Бог, особенно относительно себя, своей личности, своей ужасной испорченности и своего греха Он начинает теперь применять не существовавшее для него до сих пор правосудие Божие к себе и ко всему, что он есть и что сделал, и оно осуждает и произносит свой приговор над каждым обнаруженным грехом, совершенным в мыслях, словах или действиях.. Некогда, в своем греховном сне, он не считал грех таким ужасным, любил его и даже иногда им хвалился; но, с той минуты, как он был у медного жертвенника, т.е. у креста Христова, и увидел, как Бог в Своем правосудии относится к греху, что не пощадил ради него Сына Своего Единородного, он узнает лично всю мерзость греха и осуждает его вместе с Богом; теперь он уже не может любить его, предает его на смерть, начинает его ненавидеть, как его ненавидит Господь, и ничего так горячо не желает, как полного от него освобождения. Этот внутренний суд Божий, которого не видит и не подозревает ни один посторонний человек, но который должен быть непременно изведан и пережит сердцем человека, алчущего и жаждущего благодати, объясняет, может быть, до некоторой степени, каким образом новообращенный в состоянии тотчас ходить в обновленной жизни. В большинстве случаев обращений, описанных в Св. Писании, мы находим выдвинутым момент, когда грешник осуждает на смерть свой грех, сознавая себя уничтоженным пред правосудием Божиим. Довольно вспомнить о сокрушении великой грешницы у ног Иисуса; о Закхее, исповедующемся в обмане перед лицом ропщущей толпы; о тех трех тысячах людей, которые в смущении и тревоге сердца восклицали в день Пятидесятницы: "Что нам делать, мужи братия?" И не удивительно ли, что все эти сокрушенные души мы всегда встречаем у источника, который "открылся для омытия греха и нечистоты", метким прообразом которого был медный умывальник. Но самой яркой иллюстрацией этой истины служит, по-моему, все-таки история разбойника, распятого вместе с Господом. Уже вися на кресте, он в ослеплении своем поносил Господа вместе со своим товарищем; но, затем, он взглянул на Него, и ему стало ясно, что "Он ничего худого не сделал", и между тем невыразимо страдает; и вот, суд Божий, как неудержимая сила обрушивается на него, он осуждает себя и свои достойные осуждения дела, восклицая: "Мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли!" Затем, обращаясь с мольбой ко Христу, он погружается в очищающий источник и выходит оттуда омытым, белым как снег, так что он готов тотчас же войти со Христом в небесную скинию, даже в самое Святое-святых небес.
Дорогие друзья, вы видели суд Божий над грехом в смерти Христа, на медном жертвеннике. Теперь весь вопрос в том, как вы относитесь к нему? Я говорю, к вашему собственному, личному греху? Не сделался ли он ужасным для вас? Если вы его не осуждаете, не ненавидите, как его ненавидит Господь, то он вас осудит, и наступит день, когда вам придется пожать плоды ваших дел. Тогда вы еще никогда и не подходили ни к медному жертвеннику примирения, ни к медному умывальнику самоосуждения и очищения; ваш образ мыслей еще не изменен, вы еще не обращены, как бы благочестивы вы ни были, как ни совершенно было ваше познание о смерти Христа и ею данном удовлетворении. Пока вы имеете только учение о том, но никакого личного опыта. О, если б вы еще сегодня достигли его!
Обратим теперь наше внимание на содержимое медного умывальника. Какая разница между медным жертвенником и медным умывальником! Не бросается ли вам это в глаза каждый раз, когда вы их сравниваете? Там горел огонь, пылало пламя; там огонь поядал и поядал, пока не исчезало все, возложенное на жертвенник: здесь, напротив, имелось изобилие освежающего и очищающего вещества, свободно изливавшегося, омывавшего и очищавшего, пока не исчезало всякое, даже самое малейшее пятно; и приходящему сюда нечего было бояться, он мог смело и без всякого опасения подойти и уйти отсюда очищенным. Что за чудное и драгоценное вещество содержал медный умывальник!
Да, дорогие друзья мои, Христос, Агнец Божий, обремененный нашими грехами, должен был встретиться с огнем гнева Божия; и Он встретился с ним и был им истреблен: мы же, вследствие этого, хотя и соглашаемся с приговором Божиим, можем подойти к источнику, который убеляет багряные пятна греха. Одно только нужно, апостол Иоанн говорит нам это; "Если исповедуем грехи наши (т.е. предаем их суду Божию), то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды" (1Иоан.1:9). О, если б все мы пошли этим спасительным путем, ведущим к чудесному источнику, тогда песнь пророка Исаии вскоре сделалась бы нашей песнью, и мы начали бы петь, говоря: "Славлю Тебя, Господи: Ты гневался на меня, но отвратил гнев Твой и утешил меня. Вот, Бог - спасение мое: уповаю на Него и не боюсь, ибо Господь - сила моя, и пение мое - Господь; и Он был мне во спасение. И в радости будете почерпать воду из источников спасения" (Ис.12:1-3).
Какую ясную картину представляют собой жертвенник и умывальник, если мы в их свете видим наше спасение и обращение. У жертвенника Бог осудил и наказал наш грех по Своему правосудию, у медного умывальника мы соглашаемся с Его приговором и сами осуждаем грех; там видели мы пролитую кровь, безусловно необходимую для уплаты нашего долга; здесь мы видим воду, безусловно необходимую для очищения и освящения души, чтоб она была в состоянии предстать пред Богом. Жертвенник исправляет испорченное нами, медный же умывальник делает его забытым, так сказать, не существовавшим: делает так, как бы грешник никогда не согрешал, делает его невинным и незапятнанным Он, действительно, делается пред Богом новою тварью. Потому то принятие совершенного Христом спасения и усвоение верой Его искупления и называется "возрождением" и поставлено в связь с водою, которая, как мне это теперь же хочется заметить, не имеет ничего общего с водою крещения. Разговор Господа с Никодимом служит самым подходящим к этому примером. Никодим, по словам Господа, должен возродиться, и возродиться от воды и Духа. Но каким образом должен он это сделать? Все разъяснения Господа об этом внутреннем перевороте только обнаруживают его неведение и неверие, так что становится вполне ясным, что никакие поучения и объяснения, хотя бы доведенные до такой ясности, что можно почти видеть, как это случается, не могут еще возродить человека. Что же делает Господь? Он ведет Никодима прообразом вознесенного медного змея в пустыне к Своему кресту. Он показывает ему Сына человеческого на нем, а вместе с тем и предстоящее дело искупления; затем, Он велит ему взглянуть на это дело, как должны были Израильтяне смотреть на медного змея; и следствием должно быть то, что он, как всякий верующий в вознесенного на крест Сына человеческого, не погибнет, но получит жизнь вечную. Дорогие, если Никодим не возродился этим путем, то он никогда и не был возрожден. Иисус Сам ставит наше возрождение и Свою крестную смерть под то известное нам, безусловное слово "должно": "Должно вам родиться свыше", и: "Так должно вознесену быть Сыну человеческому".
Мы подойдем к этому несколько ближе, когда рассмотрим разного рода омовения, совершавшиеся у медного умывальника. Во-первых, здесь производилось однократное полное омовение священников при их посвящении. Как только Аарон и сыны его предстали пред лицо Господа для посвящения их в священство, Моисей тотчас же привел их к этому умывальнику и омыл их водою. Он омыл их самих, не только их руки и ноги; он омыл все тело и одел их, затем, в их священнические одежды. Это омовение совершалось один единственный раз, никогда не повторялось и означало, что они с ног до головы были совершенно чисты; таким образом, они были омыты раз навсегда. Нельзя также не заметить, что это омовение они совершали не сами над собой; другой должен был совершить это над ними, то есть посредник Ветхого Завета. Так повелел Бог, и если б они поступили иначе, то это было бы с их стороны неповиновением Богу; Бог считал бы их нечистыми, и они никогда не могли бы приблизиться к Нему.
Это однократное и полное омовение священников изображает вполне наше единократное полное очищение, которое мы испытываем, приближаясь верой ко Христу и с полным доверием полагаясь на Его дело искупления, возвещенное нам в Евангелии. Грешник, таким образом, не сам себя омывает, но предоставляет это сделать другому; и, подобно тому, как однажды над Аароном и сынами его это совершал посредник Ветхого Завета, здесь это совершает Христос, Посредник лучшего, Нового Завета. Это не рука человеческая, ни даже священническая (которая, конечно, может совершить наружное омовение, крещение) совершает это чудное омовение, но прославленный Сын Божий посредством слова, которому грешник просто верит и которое Дух Святой запечатлевает. Выслушаем некоторые места Св. Писания, доказывающие эту истину. В Откр. 1:5 о Христе сказано: "Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших кровию Своею". Итак Иисус возлюбил, Иисус и омыл. В Еф. 5:25: "Как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною посредством слова". Здесь мы имеем то же самое. Христос возлюбил, Христос и очистил "банею водною посредством слова", не водою, но словом. В Евангелии Иоан. 15:3 мы читаем: "Вы уже очищены чрез слово, которое Я проповедал вам". Не только их руки и ноги, но и сами они были чисты; вера в это слово или упование на него сняло с них вину их. Подобное же мы находим и в 1 Кор. 6:9-11, где апостол перечисляет целый ряд грехов и пороков, которые исключали из Царствия Божия тех, кто совершал их; но далее он прибавляет: "И такими были некоторые из вас, но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего". Это было полное и совершенное омовение, как это видно из слов "но омылись, но освятились, но оправдались". И кто же совершил это? Апостол ли Павел или который-нибудь из их проповедников? Или было это очищение совершено чрез какое-нибудь наружное средство? Нет! Они омылись, очистились, освятились и оправдались именем Господа Иисуса и Духом Бога нашего. Также не находим мы нигде указания, чтоб это святое духовное омовение когда-нибудь повторялось, потому что Христос "одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых" (Евр.10:14).
Дорогие слушатели, могу ли я подойти к вам ближе, могу ли я спросить вас: все ли вы так омыты Христом? Сделалось ли это такою же действительностью для вас лично, какою оно было для тех, о которых говорит Св. Писание в вышеуказанных местах, а также и во многих других? Действительно ли грехи ваши сняты с вас, так что освященными и оправданными вы можете предстать пред Богом? Возможно ли, что после всего, нами только что слышанного в слове, вы все еще, может быть, придерживаетесь мнения, что подобная уверенность не что иное, как воображение или духовная гордость? Если это так, то я молю Господа, да откроет Он глаза ваши, чтоб вы могли увидеть истину Божию в Его свете, потому что с ней нераздельно связано ваше благо и ваше несчастие.
У этого медного умывальника, однако, происходило еще и другого рода омовение, а именно омовение рук и ног. Те же священники, получившие здесь в день своего посвящения полное омовение, должны были ежедневно и, вероятно многократно, приходить к этому, их всюду сопровождавшему, источнику и омывать свои руки, которые, быть может, прикасались к нечистым предметам, и свои ноги, ходившие в прилипающем прахе земном. Они должны были приходить так часто, как только у них являлась потребность в очищении. И это омовение для них и над ними надлежало совершать уже не Моисею; нет, они должны были делать это сами, и если б они этого не исполняли, они были бы повинны смерти.
В жизни по вере существует также двоякое омовение: единократное, о котором мы только что говорили, и, затем, другое постоянно повторяющееся. Об единократном омовении, которое в порыве рвения жаждал получить вторично апостол Петр, говоря Иисусу: Господи, не только ноги мои, но и руки и голову", Иисус сказал: "Омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь" (Иоан.13:10). Таким образом, первое омовение не должно и не может повторяться, тогда как второе должно совершаться постоянно. В то время как первое имеет дело с нашим оправданием, второе имеет дело с нашим освящением; то касается наших грехов, это - нашей природы. Там мы облеклись в "нового человека", здесь же этот новый человек, как говорит апостол Павел, "обновляется в познании по образу создавшего его" (Кол.3:10). Потому о великом множестве людей, пришедших от великой скорби и стоящих в белых одеждах пред престолом Божиим, сказано, что они совершили два дела: "Они омыли одежды свои и убелили одежды свои кровию Агнца" (Откр.7:14). Это и была причина, почему они предстали пред престолом Божиим и, подобно священникам, двояко омытым, они "служат Ему день и ночь в храме Его" (Откр.7:15). Они не только были оправданы, но и освящены.
Дорогие дети Божии, оправданные кровью Христа, как обстоит дело вашего освящения? Делаются ли ваши одежды все светлее и светлее? Если вы, как священники, ходите во святилище пред лицом Господа, то несомненно, что вами откроются еще незамеченные пятна; тогда - вы будете все яснее и яснее видеть, где ваши ноги приходят в соприкосновение с липким прахом земным, и где дела рук ваших были не вполне чисты. Свет присутствия Божия откроет и осудит это, и благо вам, если вы тогда тотчас же поспешите предать медному правосудию Божию все промахи вашего хождения, ваших слов, мыслей и всех ваших внутренних побуждений, чтобы тут же произнесен был заслуженный ими приговор и чтобы, подобно Ахану, они тут же были казнены к преданы смерти; и затем принесите их немедленно под силу крови, которая навсегда омоет и самые их следы: Вы все знаете, что написано: "Без святости никто не увидит Господа" (Евр.12:14), и что мы должны совершать "святыню в страхе Божием" (2Кор.7:1). Поэтому будем же внимательно, с нежной совестью ходить пред Ним, чтобы нам не поскользнуться и не лишиться созерцания чудного лица Его; но где обнаруживается пятно, порок или что-либо подобное, не замедлим направляться к медному умывальнику, чтобы все это тут же раз навсегда было осуждено и отстранено.
Наконец, глубокое значение имеет еще и место, которое этот умывальник занимал в ряду других священных предметов. Он стоял, как мы уже это видели, между жертвенником и святилищем. На жертвеннике грешник приносил удовлетворение, у умывальника он получал очищение; и только уже после всего этого он вступал во святилище для служения. Вы видите, таков был порядок Божий. Бог точно придерживался его, даже когда дело шло о тени будущих благ. Приходилось начинать не со служения, а с признания: "Я погибший человек и повинен смерти!" И затем следовало другое признание: "Я запятнан и нечист, я не смею предстать пред Бога, пока Он меня не очистит!" И только по получении примирения и очищения открывалась дверь во святилище для служения Богу.
О, как многие еще и сегодня стараются изменить путь Божий, они хотят непременно навязать Богу служение своих нечистых и никогда еще не омытых рук; все хотят предстать пред Ним, минуя Христа Распятого, и не испытав на своих сердцах силу Его очищающей крови. Они думают о себе, как о людях, описанных пророком Исаией, которые считали себя народом, "поступающим праведно и не оставляющим законов Бога своего" (Ис.58:2). Не будет ли конец их подобен участи Озы, которого поразил Господь за то, что он простер руку свою к святому ковчегу (1Пар.13:9-11)? Да, Бог не хочет видеть их, пока они не будут "облагодатствованы в Возлюбленном".
Итак, кто хочет служить Богу, должен быть весь смыт и омыт Самим Христом Иисусом; с своей же стороны он должен омывать руки и ноги и очищаться "от всякой скверны плоти и духа" (2Кор.7:1), и так приближаться к Нему в чистом хождении и святых действиях, иначе же он не может вступать в Его святилище. Об этом картинно свидетельствует нам медный умывальник; то же самое говорит нам прямо Господь всюду в слове Своем, Во времена пророка Исаии одно богослужение следовало за другим, все было исполнено в нем по закону, и при этом они прилагали заботу и страх; но все это не было угодно Господу. "К чему Мне множество жертв ваших?" восклицает Он, обращаясь к народу, его князьям и священникам, - "Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота; и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. Когда вы приходите являться пред лицо Мое, - кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои?" В таком духе Он продолжает, высказывает им все Свое отвращение к подобному богослужению и затем отсылает их прочь от Себя со словами: "Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих" и т.д.; наконец заключает Он: "Тогда, придите и рассудим" (Ис.1:11-18). Итак, не может быть приближения к Нему, ни служения Ему, пока не порвана связь с грехом, разделяющим нас с Богом. На это так настойчиво указывает Давид, предлагая в 23 Псалме два вопроса: "Кто взойдет на гору Господню, и кто станет на святом месте Его"? И далее, когда он дает на них торжественный ответ: "Тот, у которого руки неповинны и сердце чисто; кто не клялся душой своей напрасно и не божился ложно".
Неповинные руки, чистое сердце - есть ли у вас они? Есть ли они у вас, дети Божии? Есть ли они у всех вас, дорогие слушатели? Я знаю, вы все скажете, что их у вас нет. Но что же мешает вам, тем из вас, которые никогда еще не были омыты Господом, дать омыть себя так, как просил апостол Петр, и руки, и голову, и ноги, т.е. дать омыть себя всецело? Он пошел насмерть за вас, жизнь Его была отдана за вас, и кровь, за вас пролитая, готова вас очистить; встаньте только верой под могущество этой крови, чтоб вам сделаться белее снега. Вы же дорогие братия, следите за тем, чтобы, омывшись, вы не оскверняли одежд ваших, как это было с людьми в Сардисе, о которых мы читаем, что там осталось только несколько человек, которые не осквернили одежд своих, и только потому немногие получили от Господа обетование: "Они будут ходить со Мной в белых одеждах, ибо они достойны" (Откр.3:4). Да будет же все светлее и светлее ваше хождение, ваша деятельность; да пребывают ноги ваши постоянно во дворе и во святилище Господнем, и да омываются ваши руки в невинности, дабы изобразился в вас Христос к прославлению Своему, и вы вскоре могли бы Его увидеть, как Он есть! Аминь.

(продолжение следует)