13 марта 1985 года страна провожала в последний путь Константина Устиновича Черненко. Эти похороны завершали "пятилетку пышных похорон", как тогда шутили. Могила Константина Устиновича стала последней в ряду могил у Кремлёвской стены.
Вообще тема здоровья и возможной скорой смерти генсеков оказалась в центре общественного внимания ещё в начале 80-х (если не раньше), в эпоху Л. И. Брежнева.




На этом снимке середины 70-х Леонид Ильич бодр и полон энергии. Эта фотография ему самому очень нравилась, он говорил: "Здесь я, как Ален Делон!"

В декабре 1981 года страна торжественно отмечала последний прижизненный день рождения Леонида Ильича. Совершенно неожиданным образом на это событие откликнулся ленинградский журнал "Аврора". Декабрьский номер "Авроры" открывался крупным заголовком "К семидесятипятилетию Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Леонида Ильича Брежнева". Ниже помещалась цветная репродукция картины Дмитрия Налбандяна "Выступление Л. И. Брежнева на конференции в Хельсинки". Генсек в очках, белой рубашке, нарядном красном галстуке выступал с трибуны. В этом, конечно, не было ничего особенного. А на семьдесят пятой странице журнала (!) целиком разместился небольшой сатирический рассказ детского писателя Виктора Голявкина "Юбилейная речь" (!). В нём высмеивается некий неназванный "писатель". Здесь важно отметить, что самого Брежнева в то время часто иронически называли "летописцем" или "писателем". В любом важном кабинете стояли восемь, а потом и девять томов его сочинений в бело-зелёных суперобложках. В 1980 году за мемуары ему вручили Ленинскую премию по литературе.
Рассказ Голявкина начинался так: "Трудно представить себе, что этот чудесный писатель жив. Не верится, что он ходит по улицам вместе с нами. Кажется, будто он умер. Ведь он написал столько книг! Любой человек, написав столько книг, давно бы лежал в могиле. Но этот — поистине нечеловек! Он живёт и не думает умирать, к всеобщему удивлению. Большинство считает, он давно умер — так велико восхищение этим талантом. Ведь Бальзак, Достоевский, Толстой давно на том свете, как и другие великие классики. Его место там, рядом с ними. Он заслужил эту честь! Вот он сидит передо мной, краснощёкий и толстый, и трудно поверить, что он умрёт. И он сам, наверное, в это не верит. Но он безусловно умрёт, как пить дать. Ему поставят огромный памятник, а его именем назовут ипподром — он так любил лошадей. Могилу его обнесут решёткой. Так что он может не волноваться. Мы увидим его барельеф на решётке". На рисунке к рассказу и вправду изображалась кладбищенская решётка. Над ней — деревья с гнёздами, похожими на вороньи. В одном из гнёзд сидел Пегас... Рассказ завершался так: "Позавчера я услышал, что он скончался. Сообщение сделала моя дочка, любившая пошутить. Я, не скрою, почувствовал радость и гордость за нашего друга-товарища.
— Наконец-то, — воскликнул я, — он займёт своё место в литературе!
Радость была преждевременна. Но я думаю, долго нам не придётся ждать. Он нас не разочарует. Мы все верим в него. Мы пожелаем ему закончить труды, которые он ещё не закончил, и поскорее обрадовать нас. (Аплодисменты)".




Л. И. Брежнев в гробу

"Юбилейная речь" немедленно приковала всеобщее внимание. Номер журнала, стоивший 30 копеек, продавался с рук за 25 рублей. В самиздате ходили машинописные копии рассказа. Его зачитывали по западным радиостанциям... На Западе многие считали, что всё это небывалое осмеяние генсека могло произойти только с согласия главного чекиста — Андропова...



На обложке журнала "Ньюсуик" в апреле 1982 года появилось изображение гипсового бюста Брежнева, всего покрытого трещинами.
(Замечу, что этот очерк я пишу не как историк, а как современник тех событий — историк мог бы добавить ещё много интересного об обстоятельствах смерти Леонида Ильича. Но широкой публике в то время они были неизвестны, если не считать официального медицинского заключения в газетах).










Похороны Л. И. Брежнева





Однако Андропову история отомстила самым беспощадным образом. Не успел он занять кресло генсека, как телезрители невооружённым глазом стали замечать у него признаки нездоровья.




Ю. В. Андропов

Помню, по телевидению в прямом эфире показывали его встречу с главой Венгрии Яношем Кадаром. Юрий Владимирович стал читать приветственную речь, но чем дольше он читал, тем больше листы бумаги дрожали в его руках. Под конец шелест бумаги перед микрофоном стал почти заглушать его слова. Тогда он был принуждён положить бумагу на стол и так продолжать чтение... Ну, а потом Юрий Владимирович просто исчез с экранов. Время от времени по ТВ зачитывали его обращения, письма и т.д. Но его самого в кадре не было. Между тем приближалось 7 ноября, годовщина Октябрьской революции. В этот день появление генсека на трибуне Мавзолея было нерушимой традицией. Незадолго до этого Андропов в очередном из официальных писем как бы мимоходом сообщил о своём "простудном заболевании". А спустя ещё три месяца генсека не стало...







Похороны Ю. В. Андропова




После избрания генсеком К. У. Черненко жанр "чёрного юмора" о генсеках в фольклоре окончательно расцвел. Причём его не особенно-то и скрывали. Например, одна из шуток гласила: "Лозунг очередной пятилетки — "пятилетку в три гроба!". И эту шутку я услышал в школе от учительницы географии, прямо на уроке. (Правда, это было уже в 1985 году, когда Черненко не стало). Тут стоит отметить, что учительница эта была по взглядам убеждённой идейной коммунисткой, но "чехарда" наверху ей явно не нравилась.



К. У. Черненко

Другие шутки того же рода:
«По телевизору начинается программа «Время». На экране появляется диктор Игорь Кириллов в чёрном костюме: «Товарищи! Вы, наверное, будете очень смеяться, но нас снова постигла тяжёлая утрата».




«Сообщение ТАСС: «Сегодня, в 9:00, после тяжелой и продолжительной болезни Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР К. У. Черненко, не приходя в сознание, приступил к исполнению своих обязанностей».

«— Почему Андропов, а потом Черненко на заседаниях Политбюро были выбраны единогласно?
— Потому что у Андропова был самый плохой анализ почек, а у Черненко самая плохая кардиограмма.»

«— У вас есть пропуск на похороны Генерального секретаря?
— А у меня абонемент.»

«— Алло, это Кремль? Вам генсеки не нужны?
— Вы что, гражданин, идиот?
— Да, и старый, и больной!»

«— Что из себя представляли похороны Андропова?
— Генеральную репетицию похорон Черненко.»

«Врач сообщает Черненко диагноз.
— К сожалению, у Вас эмфизема.
— Слава богу! А то я думал, что простудился.»

«Мы все видели по телевизору, как Черненко на похоронах Андропова несколько раз опускал руку, которой отдавал честь. Неужто он так слаб?
— Нет, это он показывал: "Глубже, глубже!"»

«После Олимпиады-80 в СССР появился новый вид спорта — гонки на лафетах».
«— Чем монархия отличается от социализма?
— При монархии власть передаётся от отца к сыну, а при социализме — от деда к деду».

«На внеочередном пленуме ЦК КПСС было принято два решения:
1. Избрать товарища К. У. Черненко Генеральным секретарём.
2. Похоронить его на Красной площади.»




Можно, конечно, возмущаться безжалостностью всех этих шуток, начатых ещё публикацией в "Авроре". Но они были характерной чертой той эпохи, и уже хотя бы поэтому умалчивать о них не стоит. А главный парадокс, пожалуй, заключается всё-таки в том, что пока у власти в Московском Кремле находились не очень здоровые и пожилые люди, над крепостью и страной прочно развевался красный флаг, более того, происходили просоветские революции в далёких странах, вроде Никарагуа или Буркина-Фасо. А стоило в 1985 году место стариков занять сравнительно молодому, здоровому и полному кипучей энергии человеку, как всё посыпалось, — и в стране, и в мире...

-------------------------------------------

Александр Майсурян. Исторические хроники