Ни для кого не секрет, что медовый месяц Идеи Демократии и Планеты Земля давно прошёл, сменившись мрачными буднями взаимного тотального разочарования.
„Демократия”: конец проекта или проект конца?
Идея Демократии – скажет большинство наших современников – неплоха сама по себе, в теории, но не прошла фильтр «закона достаточного основания», одного из важнейших законов логики и мышления. На поверку обещания, посулы, прекраснодушная демагогия демократии западного типа оказались не обоснованными, висящими в воздухе, лишёнными основания.

Чтобы понять, почему так получилось (лучше поздно, чем никогда!) – давайте постараемся понять разницу между фактом и выгодным частному лицу заявлением. Напрягаем мозги, это потребует усилий! Объективность факта заключается в его измеримости объективными приборами измерения. Ложь тоже является фактом, с точки зрения объективной шкалы измерений, она утверждает отсутствующее, и это тоже можно доказать.

Что же касается выгодной частным лицам демагогии, то она строится на утверждениях, которые нельзя однозначно измерить, взвесить, сосчитать, которые по сути своей – недоказуемы и неопределённы.

Например, выигрыш в казино, с выдачей на руки – это факт. А утверждение, выгодное владельцам казино о том, что каждый может выиграть в казино – совсем иное. Оно не есть ложь (иногда выигрывают), но и не есть правда (потому что выигрывает далеко не каждый).

И тут очень просто: возможность не есть гарантия.

+++

Сегодня легко говорить о крахе демократии, потому что она пришла к своим крайне вырожденным, очевидно-патологическим формам: байденовщине и украинству. Это уже такое дно, ниже которого трудно и придумать, но многие противопоставляют это дно «настоящей демократии», т.е. противопоставляют прекраснодушную теорию гнусной практике:

"...Возможно, мы там перегнули, вместе с Каином…
Но в общем-то и в целом курс был правильным!"
На самом деле логические проблемы с демократией начинают не на уровне гнусных («почему-то» всегда) практик, а уже на уровне самой чистой, взятой в чистом виде, теории.

Даже если безупречно и безукоризненно следовать ВСЕМ рекомендациям самой чистейшей теории демократии, то всё равно в итоге получится лажа, а по-научному говоря, «коллапс».
И мы хотим объяснить, почему!

+++

Прежде всего, в двух словах: цивилизация – это проект. Поскольку были разные формы цивилизации, то мы не говорим, какой именно проект. Проекты бывают разными. Однако каждый из них (и в этом они едины) настаивает: «Да не будет у тебя других Богов, кроме меня».

Это может показаться злобной деспотией и «тоталитаризмом», но на самом деле базируется на способности человека отделять разумное от безумного.

Человек, который перестал их различать – очевидным образом становится безумцем, сумасшедшим.

Человек, который умеет различать разумное от безумного, добро от зла, истину от лжи, осмысленное от бессмысленного, связное от бессвязного (по сути, это лишь разные имена великого дуализма «Бог-дьявол») – ОБРЕЧЁН, уже в силу своей способности различать:

1) Признанное разумным (добрым и т.п.) насаждать, культивировать, защищать.
2) Признанное безумным (злым и т.п.) искоренять, удалять.
Разумное не может быть отвергнуто прежде, чем будет доказана его безумность, ложное определение его разумности. То же самое и с безумным: оно не может быть принято прежде, чем не будет доказано ложность прежних его определений, как безумного.

Цивилизация – проект, проект – план, план – культивирование: сорняки удаляем, культуры насаждаем. Идеальный огород – в котором нет ни одного сорняка, зато огурцы и помидоры самые крупные и плодовитые.
+++

Конфликт проектов не означает отказ от проектности в целом. Даже если один проект съел другой – меняются конкретные ориентиры, но не сам принцип стремления ориентироваться на местности, во времени и пространстве.

Отказ от выращивания томатов в пользу огурцов или наоборот – не означает свободы и равенства всем сорнякам, какие только есть в диком лесу!

В чётком и недвусмысленном разделении Добра и зла (разумного и безумного) – главное достоинство цивилизации, источник её великих достижений и блестящей технической мощи.

Но: НАШИ ДОСТОИНСТВА ЕСТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ НАШИХ НЕДОСТАТКОВ!

Такова диалектика. За всё приходится платить, принимая одно – отказываешься от другого, и единственная альтернатива этому – отказаться сразу и от того, и от другого, в пользу ничего.

Главное достоинство цивилизации продолжается (вполне органично) как её недостаток, ахиллесова пята. Определённость моральных ориентиров, чёткость в разделении добра и зла можно представить и в качестве тоталитаризма, навязчивости, подавления, угнетения человека. Ведь для мира человеческих желаний, хотелок, похотей, придурей, капризов ВСЯКАЯ форма цивилизации превращается в «прокрустово ложе», отсекая несоответствия личности от общего стандарта.

+++

Исторически «демократия» западного типа складывается как идейная энергия, ВРАЖДЕБНАЯ ЦИВИЛИЗАЦИИ. В период взятия Бастилии и гильотинного разгула французской революции она рождена через «закон отрицания отрицания» внутри христианской цивилизации.

То есть цивилизация развивается по спирали (учит диалектика) и в определённые моменты подходит к самоотрицанию.

В этом случае она превращается в ту самую «революцию» (не путать с настоящими революциями) которая «пожирает собственных детей». Когда чего-то очень долго, нудно и навязчиво насаждали, то возникает энергия протеста против навязанного, чем бы оно ни было. Плюс накапливаются «ошибки исполнителей», порой копившиеся много веков.

Рождается разновидность бунта, который выдвигает вместо рациональных целей – «освобожденческие». Всё нахрен сломать и разрушить, потому как надоело, а что взамен и после – уже и не важно, главное «отомстить менторам».
Именно поэтому Христос, производящий НАСТОЯЩУЮ революцию в умах человечества так настойчиво повторяет: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все».

Если закон попран, то его надо восстановить, иной раз и силой (если по-другому не получается) – но самое главное не забыть при этом, что ты исполняешь, а не нарушаешь Закона, чтобы самому оставаться ревнителем попранного Образа, а не безобразником. Иначе чем ты отличаешься (кроме как в худшую сторону) от возмутивших тебя безобразников?!

Само слово «революция» составлено из двух латинских корней, означающих восстановление (ре) и волю (волюция). То есть дословно на русский «революция» переводится как восстановление, реконструкция воли. Которая, как следует из логики слова – была, да угасла, и теперь нуждается в «ре» (реставрации).

И это весьма сильно (до противоположности) отличает революцию от смуты, потому что революция призвана прояснить, а смута – смущает, спутывает, смешивает, затуманивает дурманом мозги.

+++

Второе дыхание демократическая идеология на Западе получает в ходе борьбы тёмных сил (зоократии) против перспективной (хоть и проблемной) советской ветви цивилизации. Как и в случае с французской «революцией», приведшей к наполеоновским войнам (а к чему-то хорошему нет), демократия снова противопоставляет тёмную, хтоническую энергию свободы светлым энергиям разумности.

Так что современная демократия не просто так стала культом и апологией безумия (вплоть до содомии и извращений) – она изначально имела свойство культивировать именно безумие.

Если огородник, вместо пестования заветных огурцов устроит «свободную борьбу между всеми растениями», перемешав семена культурных растений и сорняков, то в огороде предсказуемо наступит катастрофа.

Потому что разумность не имеет альтернативы (как огородный помидор не имеет альтернативы в пырее).

Усложняет ситуацию то, что разумность, при этом своём тоталитаризме, не есть константа. В процессе напряжённой мыслительной деятельности некоторые формы того, что вчера считалось разумным, опровергаются, и наоборот. То есть правильно построенная дискуссия разумных существ и может, и должна вносить коррективы в «корпус разумного».

Что бесконечно далеко от принципа «дать всякому безумию равенство со всякой иной точкой зрения, всюду и сразу»!

Корректирование разумного в ходе правильного обсуждения (с соблюдением всех правил логики и общих базовых принципов цивилизации) – ни в коем случае не есть отмена разумности, уравнивание его со всеми возможными и невозможными безумствами.

Приведу пример: наши законы постоянно корректируются. В них вносятся поправки, с точки зрения законодателей, более соответствующие духу законности, чем предыдущий вариант текста.

То, что законы меняются – разумеется, подрывает, в определённой степени, их силу и авторитет, заставляет сомневаться законопослушных. Потому и говорят, что законы не следует часто менять: семь раз отмерь, один раз отрежь.

Но корректива законодательства не означает его отмены! Из того (пусть и прискорбного) факта, что законы иногда меняются, вовсе не следует, что они вообще не нужны, и незачем их иметь!

+++

Как только идея Истины возникла – она сразу же заставила людей умирать и убивать за себя. За нарушение того, что считается истинным – люди казнят людей. Но и наоборот: отстаивая Истину, восходят на эшафоты. Если это убрать, объявив все идеи равноценными, то само представление о существовании Истины умрёт. И всё станет равным образом бессмысленным.

То, что люди не могут прийти к единому мнению об Истине – очевидный, и прискорбный факт. Но и то, что при отказе от «тоталитарной» идеи Истины, явно и жёстко не равной всяким ложностям человечество не вышло бы из пещер – тоже очевидный факт.

Мы можем сомневаться в конкретных трактовках, формулировках Истины. Но если мы начнём сомневаться в самом её (пусть нам до конца и не известном) существовании – то произойдёт неизбежный коллапс мышления, приводящий или к трупу или к маньяку.

Истина придаёт смысл тому, что мы строим, делаем – то есть смысл проекта. Нет смысла – незачем и строить. Нет и проекта. Нет проекта – нет цивилизации, да, скорее всего, и жизни в биологическом смысле тоже.

+++

Первые, реалистичные проекты народовластия – понимали «Народ» как единый и активный субъект. Это – организм, обладающий собственной личностью и собственными интересами, которые входят в жёсткий конфликт (и даже антагонизм) с выгодами отдельно взятой особи. Мы называем наступление коллективизма на индивидуализм, общности на особь – «социализмом», но первые проекты систем народовластия сливались с ним до полной неразличимости.

Общность выступает против «сильных личностей», попирающих общность – в первую очередь, против королей, но и против частных собственников тоже (они – такие же короли, только маленькие).

Запад в своей борьбе с социализмом «перепрошил» идеи демократии, переиначил их в духе номинализма – выхолостив из них всякий реализм, превратив в набор обрядов, ритуалов, вся цель которого заключается только в том, чтобы ритуально воспроизводить самоё себя.

Например, регулярность выборов и регулярность смены номинально-первых лиц сняла в новой теории вопрос о целях, результатах, достижениях, итоге этого движения. Мол, если обряд регулярно воспроизводится со всеми шаманскими плясками – так больше ничего и не нужно!

А выпало очень многое: вопрос об организации роста уровня жизни населения (оказалось, что теперь это не важно), об повышении образования и культурного уровня масс, о развитии науки и познания, о стандартах законности, морали и критериях психиатрической вменяемости…

Всё это стало для «дерьмократов» неважным, потому что обряд в их глазах имеет самоценность, и думать о каких-то иных итогах его, кроме его циклического воспроизводства – не нужно. Да и вообще, как сказал Фукуяма – «история закончилась», а потом с грустью признал, что поторопился, история, мол, ещё не закончилась – но «мы всё для этого делаем».

И получилось то, что либералы не скрывают: их цель «закончить историю» как процесс линейный, идущий вперёд и вверх, замкнуть историю в кольцо, которое воспроизводит себя в режиме «дурной бесконечности».

Разумеется, это привело к вырождению политического спектра, исчезновению исторических деятелей, как явления, крайней безликости формальных, номинальных «избранников», которых избирают с единственной целью: чтобы они вовремя ушли и не засиделись. Очевидно же, что больше перед ними никаких целей не ставят, никаких достижений от них не требуют!

+++

В своё время Т. Маколей, один из выдающихся британских историков и юристов XIX века мудро подметил, что реальная демократия – инструмент разрушения, или, по крайней мере, расшатывания института частной собственности. Она сделала бы всякое владение условным, существующим только до первого волеизъявления большинства – как сделала она условной власть конституционных монархов.

Когда – вопреки заветам Маколея – демократию стали монтировать с частной собственностью, то из идеи народовластия она превратилась в идею свободы хищников. Индивидуализм свободы личности отвергает Народ как субъект, обладающий собственными (общинными) интересами. Он приводит к тому, что самый сильный террорист болтает, что ему вздумается, называет свои действия, как хочет – а все остальные запуганно соглашаются.

Так из власти народа демократия выродилась в диктатуру криминала, диктатуру «крёстных отцов» той или иной территориальной мафии, которые все её институты, кроме собственного уголовного произвола свели к пустому формализму, регулярной отчётности «для галочки».

Если народовластие знало, откуда выходит, и куда намерено идти, т.е. имело маршрут, то выродившиеся формы демократии оказались бегом по кругу. Никакого Преображения в них нет, формулы «было так – а стало эдак» тоже. Всё сведено к вечно длящемуся дню без будущего. Перемены, если и происходят – то независимо от демократических белок в колесе. Так в нашу жизнь вошли компьютеры и мобильники – но это совсем не продукт планирования и целеполагания демократических игрищ. Это – нечто параллельное, идущее независимо от их циклических приступов и балаганов.

+++

В конечной западной версии «Демократия», по своей сути, стала «проектом отсутствия проекта». Идеей остановки истории, времени, прогресса. В ней бессмысленность объявлена единственным смыслом. А весь проект в том и заключается, что никакого проекта нет.

Объясню, что я имею в виду.

Существует идея круга (или квадрата). Вы можете нарисовать круг (или квадрат). Можете отказаться его рисовать. Ваше поведение переменчиво, но круг сам по себе, как идея, образ – остаётся неизменным. Вы понимаете, о чём идёт речь, и принимая круг, и отказываясь от него.

Теперь предположим, что вы начали рисовать, но сами не знаете, чего. У вас нет цели нарисовать круг, и нет цели нарисовать квадрат. Теоретически у вас может получиться и круг, и квадрат, и ромб, и овал. Словом, любая фигура. Хотя, скорее всего, получится детское «каля-баля», учитывая, что вы, начиная дело, не видите его завершённым.

Но даже оставим это в стороне (давая фору оппонентам) – и предположим, что у вас вышел круг. Хорошо это или плохо?

Если бы вы с самого начала хотели нарисовать круг, то хорошо: план реализован, цель достигнута. Но если не было ни плана, ни цели, то получившийся в итоге круг – неизвестно что! Вы его не то, что отрицали, но вы его и не хотели. Он не лучше и не хуже любой другой фигуры, потому что вы не сделали предварительного выбора фигур, не расставили стабильных, устойчивых приоритетов.

Есть такой афоризм: «даже всемогущий Господь не может помочь тому, кто сам не знает, чего хочет». Если цель не была обозначена в начале действия, то всякий итог действия является одновременно и успехом, и провалом, и успех = провал.

Этим западная «демократия» отличается от истинного народовластия, потому что в народовластии народ реализует свою идею (Гегель писал, что всеобщая идея как основа человеческой истории реализует себя через индивидуальную деятельность людей в каждую эпоху). Но ведь в западной модели «демократии» именно это шулерским образом и снято в первую очередь! Народ потому всё время и выбирает то левых, то правых, то параллельных, то перпендикулярных, что не решил (и не собирается решать) чего он хочет добиться.

Народовластие не обсуждает целей, оно выносит на народное обсуждение только варианты средств для достижения целей (в политологии это называется «демократический централизм»). Народ знает, чего хочет (в традиционном обществе – полного торжества традиционных ценностей) и выбирает соответствующих исполнителей своей неизменной воли к добру. Он их выбирает, когда они кажутся ему подходящими для цели, и выгоняет, если выяснится, что они целям общества не соответствуют.

Но в западной модели демократии нет и близко ничего подобного: в ней общество потому и голосует с удручающим формализмом регулярности, что НЕ ЗНАЕТ, КУДА ИДЁТ, КУДА ЕМУ НАДО. Похоти влекут толпу то туда, то сюда, ловкие мошенники перехватывают друг у друга привлекательные заманухи для толпы, а по итогам только копится энтропия бессистемных и бесплодных шараханий.

Бесцельно живущий охлос не может определить, добился ли он успехов или потерпел неудачу: у него нет для этого шкалы, инструмента, объективной линейки измерений. Мошенники потому и выдают поражение за победу, победу за поражение, поскольку все оценки в западной модели субъективны либо же номинальны до бессмысленности.

+++

Народовластие может быть конструктивным только как прилагательный инструмент к идеологии, к сообществу фанатиков. Если же фанатизм угас, идеологии нет – то народовластие вырождается в крайне деструктивное явление, Аристотелем названное «охлократией» (метаниями обезумевшей и растленной толпы).

Мы прекрасно видим, что деидеологизированные формы демократической процедуры – вырожденные, дегенеративные формы, и не только у себя, но и в США. Пока США обладали устойчивым религиозным костяком консервативных избирателей – они могли использовать механизм голосований во благо. Но в современных США он предсказуемо превращается в Содом, Гоморру и одновременно с тем фикцию, растлевая общество, и одновременно с тем бессильный помочь ему в его объективных трудностях.
Для правильного выбора врача нужно, во-первых, осознавать себя больным, и желательно – знать свой диагноз. Тогда рациональным будет и выбор специалиста. Но если растленная толпа, которую совершенно разложили лестью о её всеведении и всекомпетенции считает себя абсолютно здоровой, идеальной силой – то она выбирает не врачей, а клоунов, проституток, затейников, экстрасенсов, и всю прочую публику.

Потому что весь механизм рассматривается безумной толпой как забава, а не как лечение, может быть, угрожающей смертью, страшной болезни.

+++

Итак, говорим мы, в реальной жизни существует дело. Его можно признавать или отрицать – но в любом случае дело есть нечто определённое. Его определённость – ключ к разумности как принятия, так и отказа. Мы разумны только в том случае, если понимаем, что принимаем, и понимаем, от чего отказываемся.

Мы, очевидным образом, безумны, если отталкивая или притягивая – не знаем, что именно. Одно дело, если у тебя есть проект дома, и ты строишь именно дом, может быть, много лет, но связно и системно. И совсем другое, если ты начал строить сарай, продолжил строительством башни, а потом перекинулся на строительство монумента или корабельного пирса!

Сарай в законченном виде и башня в законченном виде – имеют смысл. Но смешение методов и приёмов, свойств сарая и башни в итоге не создаст ни того, ни другого, лишь уродливый нежизнеспособный гибрид, который сшили из кусков разных трупов, как Франкенштейна.

Народовластие имеет смысл – когда народ един в целеполагании, когда он выступает заказчиком работ, а не шизофреническим множеством лебедей, раков и щук. Вначале мы твёрдо выбираем путь, твёрдо клянёмся друг другу с него не сворачивать – и только потом, уже технической функцией, подбираем проводников. А как иначе, если не сумасшедший?

Устроить конкурс красоты проводников, и идти за тем, кто покажется симпатичней, не зная, в горы ли его маршрут, или в болото, или в степь, или в джунгли?

Ну, допустим вы пошли за проводником, потому что он «красавчег». А он повёл вас на Эверест восходить, а у вас в рюкзаке всё для похода в Сахару. У вас нет тёплых вещей, нет ледоруба, зато килограммы ненужных в горах лекарств от тропических болезней…

+++

Подлейшая из хитростей западной «демократии» в том, что она предлагает всем всё – именно и только потому, что не предлагает никому ничего конкретного. Неопределённая цель тем (с виду) и хороша, что, ничего не утверждая, ничего и не отрицает. Эта модель ничему не враждебна, именно потому, что никому и не полезна.

В теории – «Народ выберет чего-то, чего мы заранее не знаем». Это – конституционное положение, потому что если мы заранее знаем, чего выберет народ, то уже мы выбираем, а не народ. Логично? Если мы хотим коммунизма, а народ не хочет, то мы, получается, лишаем народ права выбора. Он хотел чего-то другого, а мы ему навязываем, и т.д., и т.п.

Но на практике красивая теория означает, что общество не знает куда идёт, оно не в курсе своего движения (и даже того, движется ли оно, или стоит на месте).

Мошенники могут ЛЮБОЙ результат выдать за «волю народа», как раз и ссылаясь, что воля народная неведома, таинственна и заранее никому не известна. Что мошенники всё время и делают, доходя до смешного: спал и видел американский народ, как бы посадить над собой маразматика Байдена!
Но копнём глубже: даже если устранить мошенников, которые выдают собственную волю за «волю народа» - неопределённая воля народа даже и в чистом виде окажется деструктивной.

Если вчера нам было нужно одно, а сегодня мы передумали, то мы передумаем и завтра. И вместо цельного, связного, последовательного, поступательного делания, которое суть и есть цивилизация (гиганты стоят на плечах гигантов-предшественников, продолжая их разработки) мы попадаем в хаос бессмысленного мельтешения!

Успех или провал определяется от цели, которая была заранее документально обозначена. «Каждой семье отдельную квартиру к 2000-му году» - это цель, пусть и проваленная, но определённая. Если же мы ставим цель «кто может купить – тот и купит квартиру», то провала быть не может. Даже если вообще никто не купил – у нас в условии было «кто может». Никто не смог, никто и не купил, цель достигнута!

Таким образом, демократия лишает общество любой возможности измерений прогресса или регресса. Все валяются в грязи, как свиньи, все неграмотны, и кажется, что регресс налицо – а вдруг они сами так захотели? Захотели и выбрали себе такую жизнь, их право, а у тебя нет права навязывать им другое!

+++

Иначе говоря: определённость – мать и прогресса и регресса. Неопределённость (включённая в «выбор народа» главной функцией) – ничего ни о чём сказать не может. Свободный человек вправе выбрать и самоубийство – это ведь его выбор! Не говоря уж о том, что свобода, как отсутствие принуждения, даёт право выбрать неграмотность, пьянство, наркоманию, содомию, каннибализм и всё прочее, что предшествует самоубийству.

Теория «демократии по-американски» представляет из себя хитрый вирус-троян, проникающий куда угодно, потому что формально она не противоречит ничему. Разве она отрицает коммунизм? Люди выберут – и будет вам коммунизм. Разве она отрицает фашизм? Люди выберут, наберут большинство голосов – и будет вам фашизм. И феодализм так же можно вернуть. И язычество. И каннибализм. И что угодно… Большинство голосов уговорил, уболтал - и вуаля, демократия не против!

Таким образом, этот «троян» оказывается удобным переходником между, например, социализмом и фашизмом (столь явно представшим перед нами на Украине). Демтеория ведь ни того, ни другого не отрицает – просто люди голосовали то так, то эдак, много раз, и вот – выбрали себе… А чего – им самим решать, не вам за них!

Разумеется, когда родилась определённость (будь то масонерия в США или фашизм на Украине) – они вынуждены ликвидировать демократическую расплывчатость, неопределённость. Всех загнать в стойла, запугать, оглушить террором… Но даже и после этого ничто не мешает им говорить про «демократию» - потому что нет на свете такой диктатуры, которая сама про себя не рассказывала бы, что воплощает волю народа!

+++

У нас в конце 80-х демократические процедуры ошибочно связывали с экономическим ростом и ростом уровня жизни, потом оказалось то, что умные люди всегда знали: это три совершенно разные вещи, которые совпасть могут лишь случайно.

Демократические процедуры – это обряд, ритуал, определённого сценария камлание шаманов, которое под силу кому угодно и где угодно (было бы желание камлать, бить в бубны, а возможность всегда отыщется).

Экономический рост не всегда связан с ростом уровня жизни, потому что рост производства – ещё не рост потребления. В колониях часто бывает так, что производство растёт, а потребление туземцев при этом падает, нужно смотреть, в чей карман пошёл рост. Даже если есть. Но ни то, ни другое (ни производство, ни потребление) с демократическим шаманизмом не связаны. Как дождь независим от танцев колдуна, так и успех/провал экономики независим от сменяемости власти. Есть разумные действия, а есть безумные и воровские, и первые вполне может делать несменяемая власть (а может и не делать), другие же вполне может делать и сменяемая (временщики, скорее всего, постараются обеспечить себе будущее).

Паровоз либо едет, либо сломан, а при чём тут смены машинистов? Старый машинист может быть компетентен, новый некомпетентен, а бывает и наоборот. Исправность паровоза вообще не от этого зависит!

Но если бы западная модель демократии делала бы упор на обязательности роста уровня жизни (или хотя бы роста экономики) – то у нас появился бы критерий ОБЪЕКТИВНОЙ ОЦЕНКИ.

Он далеко не безупречен (цель цивилизации вовсе не в том, чтобы человек жрал год от года всё больше, как Робин-Бобин-Барабек), но он, по крайней мере, есть! Это уровень «гуляш-коммунизма», когда качество власти оценивают по качеству кормёжки.

В западной «демократии» этого давно нет!!! Как доллар отвязан от золотого размена, так и демократические процедуры отвязаны от обязательства наращивать уровень жизни!

И это акт окончательного вырождения западной модели «демократии», как процедуры, от которой не только стратегической цели не добьёшься, но даже и текущего удовольствия не получишь. Ну, если бы она, при всей этой своей всеядности и размытости, хотя бы наращивала уровень потребления (закрыв глаза на экологическую катастрофу) – так ведь она же и этого давным-давно уже не делает!

+++

В этой отвязке от обязательного роста потребления западная модель «демократии» окончательно избавилась от ВСЯКОГО (даже и некачественного) ОБЪЕКТИВНОГО инструментария измерения. США объявляют «демократиями» (или «деспотиями») страны – не называя при этом ни одного ОБЪЕКТИВНОГО симптома или признака, свойства демократии или деспотии.

Для того, чтобы в этой модели считаться «демократией» надо:

1) Безоговорочно слушаться во всём Госдепа США

2) Регулярно проводить очень простой и ни к чему не обязывающий обряд «выборов», но даже и это – по желанию, если пункт 1 удовлетворён.

Это как если бы я дал вам определение утки:

1) Утка то, что я ем.

2) И то, что иногда крякает. Но даже если и не крякает – всё равно утка, раз я это ем.

Грязному и кровавому ублюдку Зеленскому необязательно даже формально провести обряд перевыборов – чтобы считаться «авангардом мировой демократии». Из чего мы делаем объективный вывод о качестве этой самой «мировой демократии», судя по её «авангарду»…

Из моего определения утки следует, что уткой может зваться и каша, и барашек, и минеральная соль, и медвежий окорок. Из американского определения «демократии» следует, что слово «демократия» стало совершенно бессмысленным, потому что вообще не предполагает никаких опознавательных признаков.

Если мы, к примеру, примем далеко не безупречный, но объективный критерий демократии как рост уровня жизни, то получится, что во всех странах Запада уже 40 лет как свёрнута демократия. Потому что там свыше сорока лет ничего не растёт, и 70-е для них – «золотой век потребления»… И это отражает западная статистика, при всех чудовищных манипуляциях, которые водятся за западной статистикой (разумеется, не заинтересованной очернять своих кормильцев, свои правительства).

А поскольку скрыть это уже невозможно от слова «никак», то нам теперь объясняют, что «демократия» - это не про рост потребления. Это лишь «регулярная сменяемость», причём не власти (власть есть собственность), а декоративных «презиков». И то не всегда – но рекомендуется.

А если декоративные, всё равно ничего не решающие «презики» меняются каждые 4, 3, 2, 1 года, или даже через день – мне или вам с того какая радость или выгода?!

Мы то ведь хотели, чтобы нам какой-то интерес был! Ну там – жильё попросторнее, работа полегче, зарплата повыше… Пенсия пораньше… Отпуск подольше… Нам объясняют, что это всё предрассудки, и «демократия» вовсе не в этом. А в регулярной смене декоративных клоунов-аватарок. Зашибись счастье – при полной, уже патологической неопределённости всего остального!

Они же, якобы, «не знают», когда очередной кризис, якобы «не могут вычислить». Из чего следует, что кризис может быть хоть сегодня к вечеру, любой силы «чёрных лебедей», и мы уже к утру потеряем всё, что имеем, но «демократии» это никак не повредит.

Ей-то хули, у неё презики по графику меняются, как циферки на циферблате, а больше её ничего и не е…т!

+++

Отсутствие всякой определённости, как по стратегическим целям, так и по текущим реалиям может означать только одно: в этой туманной матрице допустимо ВООБЩЕ ВСЁ. Хоть массовое вымирание, хоть целенаправленный геноцид. Хоть мировая война, хоть локальная. Хоть «огораживание» по-британски, когда тебя из дома выгонят, и скажут, «що так и було».

Для людей, ещё не лишившихся рассудка это означает и конец проекта «демократия по-американски» и общесистемный абсурд этого проекта (который надо было бы пораньше понять, не доводя до крайне гнойных современных запущенных форм).

Если у вас есть машина, которая вообще ничего полезного для вас не делает, и не собирается делать, которая свелась к пустому обряду, а потом стала халтурить даже уже и на проведении обряда, при всей его пустоте – ЗАЧЕМ ВАМ ТАКАЯ МАШИНА? Да и машина ли это вовсе – или же опасная, подвижная груда хлама, от которой пользы никакой, а вот вреда может быть страшно много, если она вас затянет к себе в валки или обрушится вам на голову!

+++

В рамках западной, выродившейся модели демократии все сферы жизни оказались рассогласованы друг с другом: власть отделилась от собственности (через то перестав быть властью и превратившись в цирк, в шоу), жизнь от смысла, личные заслуги человека от его успехов (клановых или случайно-лотерейных), сам человек – от общества (превратившегося во враждебную, и в любом случае чуждую человеку среду).

Демократия западного типа обрела ложную устойчивость по формуле «нулевого баланса»: это когда система, не имеющая изначально никаких целей и задач – в принципе не может провалить их решение. Если у тебя была цель построить дом, а ты его не построил в срок – можно доказательно говорить о твоей неудаче, провале.

Но если у тебя не было никаких планов – то сверять результаты твоей деятельности просто не с чем! Если ты ничего не планировал – тогда чего ты не достиг, не сумел?

Западная демократия, подменив идею разумности (служения истине) идеей свободы (служения желаниям) – вначале противопоставила себя цивилизации, её логике и структуре. И тем самым разрушила духовный мир социума, растлила в нём людей, разложила «ячейки общества».

Вполне предсказуемо, потеряв разум ради свободы, эта система сокрушала и потребительское общество, потому что без разума, без образования (которое отвергли в угоду свободы учащихся) – невозможно расширенное воспроизводство материальных благ, грамотная инженерия реального сектора производства.
Отсюда факт, который не может отрицать даже уже американская и европейская пропаганда: лучшие дни для западного потребителя (мы говорим не о колониях, в которых всегда ад, а о метрополии!) остались в прошлом веке. Падение уровня жизни (не образования, а именно материального уровня) – длится уже сорок лет без перерыва, для детей стал недоступен уровень достатка их отцов!

Ради потребительского общества всё это затевалось (мол, долой духовное, да здравствует материальное!) – но не учло неразрывной связи духовного с материальным. Общество, в котором дух повреждён, образование разрушено, стремление к познанию деградировало – и в материальном плане обречено разрушаться. Какими бы низменными ни были желания потребителя – удовлетворить их всё меньше и меньше возможностей, если идея разумности подменена идеей свободы.

В теории эта свобода даёт тебе всё, чего захочешь. На практике – совершенно очевидно – только то, что вырвешь в драке и с кровью у других претендентов.
Неудивительно, что Голливуд снимает одни пост-апокалипсисы, в которых города превратились в руины, а на руинах идёт гоббсова «война всех против всех». Другого будущего Голливуд для «общества свободы» не видит – потому что чует кошка, чьё сало съела…


Н. Выхин