За несколько недель до 7 октября, готовясь к большим учениям начальник разведки 98-й дивизии ЦАХАЛа, подполковник А. собрал своих солдат на разговор. Говоря о том, что им недостает, они чаще всего сетовали на отсутствие боевого опыта.
В глубине души подполковник А. улыбнулся, а вслух сказал: «Когда я был молодым, я тоже рвался в бой. Я участвовал во Второй ливанской войне, в операции «Литой свинец», был офицером разведки спецподразделения «Эгоз». Я кое-что повидал. 98-я дивизия предназначена для чрезвычайных ситуаций, и, если нас бросят в бой, значит, действительно случится что-то нехорошее. Наша задача – это подготовка к войне».
То, что произошло 7 октября – лишь часть невероятной истории подполковника А. Ее рассказало издание Walla.
«Упал и подумал: как я расскажу об этом своей жене?»
7 октября в 6.28 он спал в доме своих родителей в мошаве Ошрат на севере страны. «Твой телефон все время пищит, мне это мешает», — сказала ему жена. А. взял телефон — и увидел сообщения о необычно большом количестве ракет, запущенных из сектора Газа.
Он встал, приготовил себе кофе и собрался выезжать в штаб спецподразделения «Эгоз». Но, когда А. сел в машину, он увидел видеоролики, запечатлевшие прорывающихся через границу боевиков ХАМАСа. Тогда он вернулся домой, разбудил жену и сказал ей: «Началась война». После чего направился прямиком в штаб 98-й дивизии.
Когда А. в 7.10 увидел на снимках машины боевиков ХАМАСа в Сдероте, он подумал, что это фотомонтаж палестинских пропагандистов. Но из нескольких телефонных разговоров он понял, что фотографии – настоящие. Тогда А. поднял по тревоге всех своих солдат – и срочников, и резервистов. Когда он приехал в штаб дивизии, там уже было полно людей. Офицеры звонили из-за границы и спрашивали, возвращаться ли им в Израиль. А. всем отвечал: «Да. Садитесь на самолет и прилетайте».
В зону ответственности 98-й дивизии вошел Сдерот. Как командир соединения, бригадный генерал Дан Гольдфус разрабатывал план действий. А. собирал в это время информацию о местонахождении боевиков.
«Тут вообще нет наших, присылайте, кого только можете», — в отчаянии сказал Гольдфусу командир одной из бригад.
Чтобы не терять времени, командир дивизии и начальник разведки сели в джип и, в сопровождении одного только «Хаммера», помчались на юг. Чем дальше они продвигались, там более страшная картина им открывалась. Увидев тела убитых и сожженные, изрешеченные пулями машины, Гольдфус приказал сопровождавшим его офицерам взять оружие наизготовку.
В 9.50 джип командира дивизии въехал в ворота кибуца Кфар-Аза. Отовсюду доносились звуки выстрелов и разрывы минометных снарядов. Были видны горящие дома.
Гольдфус и еще двое офицеров выпрыгнули из джипа и начали короткими перебежками продвигаться в центр кибуца. По дороге они увидели двух солдат, ведущих перестрелку с засевшими в одном из зданий террористами. Гольдфус присоединился к ним — и через несколько минут боя понял, что в кибуце находится несколько десятков боевиков. Чтобы очистить от них здание, где завязалась перестрелка, он решил зайти к ним с тыла. Для этого его нужно было преодолеть 150 метров. Вместе с ним были подполковник А. и еще один офицер.
Они увидели расхаживающих между домами боевиков ХАМАСа и валяющееся на земле оружие. Совсем близко раздавались пулеметные очереди. Продвинувшись еще немного, офицеры увидели тела убитых солдат, мирных граждан, детей. Выбрав удачную позицию, они уничтожили шестерых боевиков.
Затем возле одного из домов офицеры 98-й дивизии встретили командира спецподразделения «Маглан». Они продолжили сражаться вместе. Но вскоре из нескольких телефонных разговоров Гольдфус понял, что в кибуцах Беэри, Нир-Ицхак и некоторых других вообще нет армии. Тогда, обратившись к командиру «Маглана», он сказал: «Ты отвечаешь за Кфар-Азу. Удачи».
На фото: сгоревший дом в кибуце Кфар-Аза. Фото: Элиягу Гершкович
Не прекращая отстреливаться от боевиков, Гольдфус, подполковник А. и еще один офицер начали пробираться к своему джипу, чтобы отправиться в Беэри. В это время А. и был ранен.
«Гольдфус совершил перебежку, я – вслед за ним, — рассказывает он. – И тут пуля попала мне в плечо. Я упал и подумал: как я расскажу все это своей жене? Я пополз, чтобы найти какое-то укрытие. В этот момент Гольдфус вернулся ко мне и спросил, могу ли я подняться на ноги. Я ответил: да, и мы побежали к нашим машинам».
Они подъехали к воротам военной базы, где уже находились раненые бойцы нескольких элитных подразделений ЦАХАЛа.
Парамедик спецназа Генштаба оказал подполковнику А. первую помощь – просто заткнул пулевую рану комком ткани. В джип командира 98-й дивизии загрузили троих раненых, и он отправился в сторону ближайшей больницы. На перекрестке Саад машину обстреляли.
Джип остановился на обочине – и боевики открыли по нему огонь из пулеметов. «Их было около 20-ти, — вспоминает А. – Мы выгрузили раненых и вжались в землю. Из-за ранения на мне не было рубашки. Так я и лежал, голый до пояса, и продолжал стрелять».
4 автомата и 20 магазинов
Через 20 минут на перекресток Саад въехал бронированный армейский автомобиль. Оттуда закричали офицерам 98-й дивизии, нужна ли им помощь. В тот же момент боевик ХАМАСа выпустил противотанковую ракету – и все, кто находился в машине с «подмогой», погибли.
А. попытался оттащить раненых, которые были в его джипе, подальше от дороги. В это время к ним на помощь прибыла группа спецназа «Яхалом». Она завязала ожесточенный бой с террористами.
«Только в этот момент я понял, сколько боевиков находится на перекрестке, — рассказывает А. – Я увидел их своими глазами и молился, чтобы они не перешли на нашу сторону шоссе. Было уже около часа дня. К этому времени я сменил четыре автомата и опустошил более 20 магазинов. Перекресток был забит сгоревшими машинами с телами убитых. Мы продолжали отстреливаться. Если бы десяток боевиков прорвался на нашу сторону, у нас бы не было шансов. Но через несколько минут откуда-то приехал танк ЦАХАЛа и открыл огонь. Боевики обратились в бегство».
На армейском автомобиле А. вместе с другими ранеными вывезли в поселок Мабуим в Западном Негеве. Оттуда на машинах «Скорой помощи» раненых доставили к вертолетам. А. сказали добираться до больницы своим ходом. В 16.00 он прибыл в больницу «Сорока» в Беэр-Шеве. Но из-за наплыва раненых оказать ему помощь там не смогли. Подполковника перевезли в иерусалимскую больницу «Хадаса – Эйн-Керем».
Там у А. обнаружили не только пулю в плече, но еще и переломы, и разрыв сухожилий. Офицер провел в больнице 10 дней. А еще через 30 дней, когда ему сняли гипс, он вернулся в свою часть, к своему основному делу – разведке.
Благодаря данным, которые добыло его подразделение, вертолеты ЦАХАЛа более 100 раз смогли эвакуировать раненых 98-й дивизии из сектора Газа. Пилоты смогли сесть в глубине сектора – и взлететь оттуда. Это спасло жизни многим раненым.
98-я дивизия участвовала среди прочего в операции в Хан-Юнисе – о ней А. вспоминает отдельно. Для этой операции база разведданных ШАБАКа была объединена с базой данных разведки 98-й дивизии.
«Это быстро принесло результаты, — рассказывает А. – Благодаря этому мы смогли уничтожать не только дроны боевиков, наводившие огонь минометов, но и тех, кто стоял за их запуском. Через месяц количество минометных обстрелов наших солдат заметно сократилось».
Бегство Синуара и кадры с Шири Бибас
А. рассказывает, что разведке 98-й дивизии потребовалось время для того, чтобы понять, как устроена сложная система туннелей в районе Хан-Юниса.
Подполковник вспоминает мгновение, когда он понял, что ЦАХАЛ вплотную приблизился к лидеру ХАМАСа, Яхье Синуару. Видеоролик, запечатлевший как Синуар с женой и детьми, идет по туннелю, был опубликован пресс-службой ЦАХАЛа.
«Для разведки это была важная информация, — говорит А. – Мы поняли, что Синуар сам не знает схемы туннелей и нуждается в сопровождающих. В тот момент мы были очень близки к нему».
А. особо подчеркивает достижения 98-й дивизии в борьбе с туннелями террористов. «Фактически мы ведем под землей полномасштабные боевые действия, — говорит он. – Это беспрецедентно. Такого еще никогда не было в мире. Нам не у кого этому учиться. Для того, чтобы добиться результата в Газе, мы должны воевать одновременно и на земле, и под землей».
Наряду с успехами, бывают и тяжелые моменты. Один из самых сложных для А. моментов был связан с найденной в Газе видеозаписью, где запечатлена Шири Бибас, в окружении боевиков. Ее накрыли одеялом, чтобы сложнее было опознать. Разведчики идентифицировали похищенную – но саму ее найти и освободить так и не удалось.
Бывает также, что разведка добывает важную информацию, однако использовать ее немедленно не получается. А спустя некоторое время эти данные утрачивают свою актуальность, отмечает разведчик.
«У некоторых из них есть родные среди заложников, у одного погиб брат. Некоторые резервисты оставили свой бизнес. Все это очень непросто. Но мы продолжаем уничтожать ХАМАС на земле и под землей. Если не делать этого одновременно, вся работа окажется напрасной», — говорит А.
Начальник разведки 98-й дивизии ведет «незримый бой» с Яхъей Синуаром и Мухамедом Дейфом, пытаясь заставить их совершить ошибку.
«Дейф и Синуар резко отличаются друг от друга, — рассказывает А. – Синуар помешан на своей власти, он хочет все держать под контролем и последнее слово всегда должно остаться за ним. Дейф ведет себя совсем по-другому».
А что по поводу наземной операции против «Хизбаллы» в Южном Ливане? Она неизбежна — подполковника А. по этому поводу ни малейших сомнений. «Мы обсуждаем не «если», а «когда», — говорит он. – Мы обязаны вернуть жителей севера в их дома и обеспечить их безопасность. «Хизбалла» – это еще один вызов, мы готовы принять его, и ждем нужного момента».
Фото: пресс-служба ЦАХАЛ
