Одной из главных достопримечательностей сердца древнего Иерусалима – Города Давида, расположенного на холмистой гряде к югу от стен иерусалимского Старого города, – является система подземных ходов и каналов, соединяющаяся с источником Гихон, который пробивается из скалы в пещере у подножия восточного склона. В древнем Иерусалиме Гихон был единственным источником. Обеспечивающая доступ к воде система была залогом существования города. С ней связаны ключевые события библейской истории, такие как захват Давидом Иерусалима, помазание на царство Соломона и противостояние войску ассирийского царя Синаххериба в 701 году до н.э. Европейцам о ее существовании стало известно лишь во второй половине XIX века. На протяжении более чем полутора веков она привлекала к себе как ученых, так и охотников за сокровищами. Несмотря на то, что сегодня большая часть водопроводной системы расчищена от обломков горных пород и многовековых залежей городского мусора, и ее ежедневно посещают сотни туристов, вплоть до последних лет  все еще обнаруживались факты, кардинальным образом менявшие представления исследователей о том, как она была устроена. Некоторые из этих фактов и по сей день остаются необъясненными.

В 1867 году, по заданию основанного тремя годами ранее британского Фонда Исследования Палестины (Palestine Exploration Found) в Иерусалим прибыл двадцатисемилетний капитан инженерных войск Чарльз Уоррен. В первую очередь он стремился исследовать Храмовую гору, однако османские власти разрешили ему вести раскопки лишь за стенами Старого города[1], чиня препятствия и этим работам.

Чарльз Уоррен

В первых числах октября 1867 года, когда раскопки в очередной раз были приостановлены, Уоррен занялся исследованием системы тоннелей, примыкавших к источнику Гихон. Вместе со своим помощником сержантом Бертлзом он попытался войти в тоннель, выводящий воду источника на юго-запад, в Силоамский пруд. Именно этот тоннель распорядился пробить в толще скалы иудейский царь Хезкиягу (Езекия) в преддверии осады города войском ассирийского царя Синаххериба в 701 году до н.э. В конце 1830-х годов он был обнаружен американскими исследователями Эдвардом Робинзоном и Эли Смитом. Сегодня проход по тоннелю Хезкиягу не вызывает затруднений, вода доходит до колен, но в конце XIX века ситуация была другой: тоннель был забит накопившимися за многие века обломками камней, мусором и грязью. Уоррену и Бертлзу пришлось двигаться по горло в воде, освещая себе путь свечами. В какой-то момент Уоррен заметил, что у тоннеля есть ответвление. С трудом протиснувшись в узкий проход, он обнаружил, что потолка над ним нет. Он стоял на дне вертикальной шахты, верх которой не был виден в темноте. Двумя неделями позже, запасшись досками и веревками, Уоррен и Бертлз снова проникли в шахту. На этот раз, освещая ее магниевыми вспышками, они построили там трехъярусные леса. Строительные работы были крайне опасными – сверху сыпались камни, да и сама деревянная конструкция была непрочной. Добравшись до верхнего края шахты, они оказались в пещере, от которой отходило два тоннеля: один вел на юго-запад, другой – на северо-запад. Первый тоннель оказался полностью непроходимым. Второй, северо-западный, уходил вверх под углом примерно в 45 градусов и выводил на плато с низким потолком, за которым начинался следующий крутой подъем, но выход из этого коридора был заблокирован.

Уоррен предположил, что вертикальная шахта использовалась для забора воды из источника Гихон: подземный канал приводил в нее воду, а тоннель примыкавший к верхнему краю шахты, по всей видимости, обеспечивал защиту от неприятеля во время осады города. Эта водопроводная система была названа в честь своего первооткрывателя: «система шахт Уоррена»[2]. Помимо водопроводной системы Уоррен обнаружил на восточном склоне холма под Старым Городом остатки защитных укреплений. Два этих открытия указывали на то, что Город Давида, древний Иерусалим, находился не в пределах Старого города, как было принято думать, а за его стенами. Три года спустя, в 1870 году, состояние здоровья вынудило Чарльза Уоррена уехать на родину. В Палестину он больше не возвращался.

В 1878 году британский библеист У.Ф. Берч[3] выдвинул гипотезу, связавшую шахту Уоррена с одним из самых загадочных эпизодов 2-й Книги Шмуэля (5: 6–10), в котором Давид захватывает считавшийся неприступным Иерусалим – город населенный йевусеями: «И пошел царь и люди его на Йерушалаим против йевусеев, жителей той страны; но они сказали Давиду так: ты не войдешь сюда, пока не уберешь слепых и хромых, – то есть: не войдет Давид сюда. Но взял Давид крепость Цион: это – город Давида. И сказал Давид в тот день: всякий, кто побьет йевусеев и доберется до циннор и до хромых и слепых, ненавистных душе Давида…»[4]. Из 2-й Книги Хроник (11: 6) следует, что смельчаком оказался Йоав, сын Саруи, будущий военачальник Давида. Итак, ключ к овладению городом – нечто, называемое Давидом «циннор» (צינור). В современном иврите значение этого слова – «труба», «желоб». Однако точное значение слова «циннор» в древности трудно установить, поскольку в ТАНАХе оно упомянуто лишь дважды; второй раз – в Книге Псалмов (42:8): «Бездна бездну призывает голосом водопадов Твоих (циннорэйха). Все воды Твои и потоки Твои прошли надо мною»[5]. У.Ф. Берч предположил, что шахта Уоррена и была тем самым циннором. Из этой теории следовало, что Йоав проник снаружи в городскую водопроводную систему, сумел вскарабкаться вверх по отвесным стенам шахты, а затем, оказавшись в городе, помог отрядам Давида войти туда.

Открытия в Городе Давида не прекращались. В 1880 году дети, забравшиеся в тоннель Хезкиягу, обнаружили на его стене, недалеко от входа, табличку с выбитой в камне надписью. В ней рассказывалось о встрече двух команд камнетесов, которые пробивали тоннель, двигаясь с запада и с востока. На сегодняшний день, это – самая длинная надпись на древнем иврите, которая когда либо была найдена в Израиле[6]. Она была датирована VIII веком до н.э. В 1891 году табличку попытались выкрасть, при этом она разбилась на несколько кусков. По счастью, до того, как это произошло, немецкий исследователь Конрад Шик сделал с нее слепок и прочитал надпись. Османским властям удалось обнаружить украденные фрагменты. Сегодня Силоамскую надпись можно увидеть в Музее древнего Востока в Стамбуле.

Помимо этого, Конрад Шик обнаружил еще один кардинально важный элемент водопроводной системы: так называемый «тоннель №2» (также известный как «Ханаанский» или «Силоамский» тоннель), выводивший воду из пещеры, в которой находится источник Гихон, на юг и использовавшийся в древности для орошения. Вероятнее всего, именно этот тоннель засыпали по приказу царя Хезкиягу, готовившего город к осаде войсками Синаххериба (2-я Книга Хроник, 32). Таким образом, иудейский царь рассчитывал лишить своего врага источника пресной воды. В отличие от тоннеля №2, пробитый незадолго до этих событий пятисотметровый «тоннель Хезкиягу» приводил воду внутрь городских стен и не был доступен неприятелю.

В первом десятилетии ХХ века финский исследователь Библии Уильям Х. Ювелиус пришел к выводу о том, что сокровища царя Соломона спрятаны в пещере под Храмовой горой, и что вход в эту пещеру находится в системе шахт Уоррена, обнаруженной сорока годами раньше. Он обещал баснословную прибыль тому, кто согласится финансировать его экспедицию в Иерусалим, однако желающих не находилось. Наконец, в 1908 году ему удалось заинтересовать своими идеями тридцатилетнего британского офицера Монтегью Паркера. Тот собрал 20 тысяч фунтов и в сопровождении Ювелиуса, некоего «ясновидящего из Дании», нанятого инженера и троих приятелей отправился на яхте в Палестину[7]. Подкупив нескольких османских чиновников, Паркер получил возможность почти беспрепятственно вести раскопки. Однако его экспедиция была встречена местными жителями с недоверием; члены команды Паркера не были похожи на археологов, а их деятельность – на обычные раскопки. Чтобы отвести от себя подозрения, Паркер обратился к падре Луи Венсану, возглавлявшему Институт изучения Библии при монастыре св. Этьена, с предложением курировать раскопки. Венсан был известен как серьезный исследователь. Когда он принял предложение Паркера, недовольство деятельностью экспедиции стало проявляться значительно меньше. Пока Паркер исследовал систему шахт Уоррена в поисках секретного тоннеля, ведущего вглубь Храмовой горы, Венсан посвящал время археологическими изысканиями. Под его руководством был расчищен тоннель Хезкиягу, после чего поток воды в нем увеличился вдвое. Венсан составил подробную карту тоннеля, а также внимательно изучил шахту Уоррена, придя к тем же выводам, что и У.Ф. Берч, т.е. идентифицировав ее с библейским циннором[8].

Монтегью Паркер и Луи Венсан

Можно предположить, что ему удалось бы узнать гораздо больше, однако в 1911 году деятельность экспедиции Паркера была прервана. Отчаявшись найти секретный туннель, Паркер решил начать раскопки непосредственно на Храмовой горе. Воспользовавшись тем, что большая часть мусульманских жителей Иерусалима отправились в традиционное семидневное паломничество в мечеть пророка Мусы (Наби Муса) в Иудейской пустыне, и Храмовая гора опустела, Паркер подкупил охранника и начал там раскопки, однако был обнаружен случайным посетителем. Существует несколько вариантов изложения последовавших за этим событий. По одной из версий[9], слухи об осквернении святыни мгновенно распространились в городе. За Паркером и его командой гналась разъяренная толпа. Они вскочили на лошадей и помчались из Иерусалима в Яффо, где была пришвартована их яхта. За беглецами гнались османские всадники, и, чтобы их задержать, Паркер доставал из-за пазухи пригоршни золотых монет и швырял их на дорогу. Так или иначе, им удалось оторваться от преследователей, и, вскочив на яхту, они вышли в море под всеми парусами.

Раскопки, проводившиеся британским археологом Кэтлин Кеньон в 1961–1967 годах и израильской экспедицией под руководством Игаля Шило в 1978–1985 годах, подтвердили догадки Чарльза Уоррена о стратегическом значении открытой им системы. Было точно установлено, что источник Гихон находился за городской стеной, а вход в систему – внутри городской черты, т.е. жители города могли беспрепятственно брать воду из шахты, оставаясь при этом невидимыми для неприятеля. Однако И. Шило отверг идею У.Ф. Берча и Л. Венсана о том, что водопроводная система была использована Давидом для захвата Иерусалима, а шахта, соответственно, являлась библейским циннором. По его мнению, эта водопроводная система не могла быть построена йевусеями,  так как водопроводные системы такой степени сложности появились значительно позднее и были характерны для административных центров исраэлитов[10]. Помимо этого, по поручению И. Шило систему исследовал гидрогеолог Д. Гиль, придя к выводу о том, что и шахта Уоррена, и часть проходившего над ней тоннеля были естественного, карстового происхождения.

Казалось, что секрет снабжения древнего Иерусалима пресной водой был раскрыт. Однако раскопки, проведенные в Городе Давида в 1995–2010 годах экспедицией Рони Райха (Хайфский университет) и Эли Шукруна (Израильское Управление древностей), заставили пересмотреть все предшествующие находки и их интерпретацию[11]. Райх и Шукрун раскопали тоннель,  начинавшийся в пещере над шахтой Уоррена на высоте трех метров над уровнем пола и ведущий к югу. К своему удивлению, они нашли в нем вещи, принадлежавшие экспедиции Монтегью Паркера – ведра, кирки и даже курительную трубку. Получалось, что в своих поисках подземного хода на Храмовую гору, Паркер побывал в этом тоннеле и знал о системе шахт Уоррена гораздо больше, чем было известно ученым даже десятилетия спустя после его экспедиции. Райх и Шукрун обнаружили, что этот тоннель резко поворачивает на восток и приводит к внушительных размеров (16×10 метров) бассейну, вырубленному в скале. О существовании этого бассейна прежде также не было известно. Из источника Гихон вода шла в тоннель №2, а затем в его ответвление,  тоннель №3,  также обнаруженное Райхом и Шукруном, и впадала в бассейн. Над бассейном были найдены остатки мощных фортификаций – башни или укрепленного прохода. Над подземным источником Гихон – основание башни, даже сегодня поражающее своими грандиозными масштабами. Найденные сооружения позволили предположить, что описанное в 1-й Книге Царей (1: 38–40) помазание на царство Шломо (Соломона), сына Давида, происходило именно здесь: «И сказал им царь: возьмите с собою рабов господина вашего и посадите Шломо, сына моего, на мула моего, и сведите его к Гихону. И пусть Цадок, священник, и Натан, пророк, помажут его там на царство в Исраэле, и вострубите в шофар и возгласите: “Да живет царь Шломо!”».

В свете новых находок стало очевидно, что шахта Уоррена, на протяжении полутора сотен лет с момента ее открытия считавшаяся центральным элементом системы, на самом деле, оказывалась в ней едва ли ни лишней. Зачем зачерпывать воду из шахты, опуская веревку на двенадцать метров (такова была ее высота), если и источник, и питаемый им бассейн надежно защищены от атак снаружи, а изнутри к ним есть надежный проход? С другой стороны, если уже существует шахта естественного происхождения, открывающая доступ к питьевой воде, зачем вкладывать столько усилий в сооружение бассейна? Также было непонятно, почему вход в обнаруженный Райхом и Шукруном тоннель, ведший от верхнего края шахты к бассейну, был расположен так высоко; в него нельзя было попасть, не воспользовавшись вспомогательными средствами.

Согласно предложенному Райхом и Шукруном объяснению, строительство водопроводной системы происходило в два этапа, а не в один, как считалось раньше. В Среднем бронзовом веке йевусеи провели подземный тоннель, начинавшийся на поверхности, внутри городских стен и ведущий вниз, к бассейну. Тоннель проходил в относительно мягкой горной породе (мелеке). Его полом, однако, служила гораздо боле твердая порода (мицци). К тому же периоду относятся башня над источником, защитные сооружения над бассейном, тоннель №2 и тоннель №3.  Пол верхнего тоннеля проходил над шахтой Уоррена. О ее существовании йевусеям не было известно[12]. Второй этап работ был проведен спустя примерно тысячу лет, в VIII веке до н.э. Именно тогда был пробит тоннель Хезкиягу, засыпан оросительный тоннель №2 и углублен пол пещеры над шахтой. Шахта же обнажилась именно в результате этого углубления пола, ради которого древним строителям пришлось долбить твердую породу. В результате строительных работ доступ к бассейну был затруднен, однако к тому моменту уже действовал тоннель Хезкиягу и, возможно, в бассейне отпала необходимость.

та гипотеза, на сегодняшний день, подтверждается археологическими находками: как найденной в тоннелях керамикой, так и, например, нишами для ламп, которые в начале верхнего тоннеля расположены на удобной высоте, а в районе шахты становятся недосягаемыми, тем самым указывая на то, что уровень пола изначально был другим. При этом остается непонятным, зачем, в принципе, понадобилось углублять в туннеле пол. Немало вопросов остаются открытыми и в том, что касается других элементов водопроводной систАрхеологические исследования в Городе Давида продолжаются. Будем надеяться, что они позволят ученым найти ответы на эти вопросы, и – задать новые.

емы, в частности – тоннеля Хезкиягу. Насколько острой была необходимость в таком тоннеле при условии, что источник Гихон был хорошо защищен и к нему был доступ? Пробивая в горной толще пятисотметровый тоннель, строители неизбежно должны были страдать от недостатка кислорода. Что помогло им с этим справиться? Почему у тоннеля такая странная, S-образная форма? Почему, вопреки обычаям той эпохи, в Силоамской надписи не упоминается царь, а сама надпись помещена там, где ее никто не мог видеть? Наконец, если шахта Уоррена не была библейским циннором, то что же им было?

Археологические исследования в Городе Давида продолжаются. Будем надеяться, что они позволят ученым найти ответы на эти вопросы, и – задать новые.

Источник