Очень хорошо помню весёлую песенку времён счастливого детства:
«И уносят меня, и уносят меня
В звенящую снежную даль
Три белых коня,
Эх, три белых коня...»
Дальше по тексту три братца — зимних месяца. Помните?
Только в последнее время я хожу и напеваю эту песенку совсем по другому поводу. По политически-социально-экономическому…
Сказать, что образование в нашей стране провалилось как система — значит, ничего не сказать. По сути, мы уже стоим над разлагающимся трупом, зажимаем нос, но делаем красивые глаза и заверяем останки в том, что будем выделять государственные средства на всё-всё-всё. Как всегда над покойником. А ведь господа правители даже не заплачут, не сознавая, что хоронят-то ребёнка — российскому образованию всего каких-то 11 лет, что по меркам мировым — мизер… Именно тогда, в 2002 году новый закон об образовании положил серьёзные изменения в саму систему. Изменения, которые постепенной доработкой рашпилем довели до закона 2012 года. По сути, сделав это уже слишком поздно. Образование подохло раньше. То, что сейчас пытаются делать — косметический заплаточный ремонт школ, по китайскому ноутбуку на педагога под замок в кабинет директора, увеличение зарплат — реанимация уже давно отрубившегося трупа. Но мозг мёртв, господа реаниматоры! Восстановление сердечной и дыхательной функций не приведёт к нормализации мозговой деятельности. Мы будем иметь вид тела, растительные функции коматозного персонажа, требующего массированные финансовые вливания и не способного ни на самообеспечение, ни на — Господи, прости — обеспечение детишек качественными знаниями и качествами. Это будет пара-образование. Уже сейчас оно замыкает двадцатку в рейтинге оценки системного государственного общедоступного образования, уступив даже тем странам, что только начали развиваться в этом направлении. Оно станет ещё ниже — ведь мозга уже нет. Нет тех, кто владел исторически сложившимися в стране методиками обучения. Нет, и не будет — взят курс на утилизацию профессии «учитель», на его замену понятием «тьютер». Кто знает, тот понимает, что студент с института, изучающий азы физики не сможет преподать физику в школе. А значит, теперь обучение станет дольше, поверхностнее и дороже. Но не стоит обольщаться — даже то пара-образование, что пойдёт за деньги, вряд ли будет осмысленно вести детей к вершинам самовоспитания и личностного и профессионального роста. Поздно. Мозг мёртв. Мертво то поколение, что хранило крупицы старых знаний. Живые педагоги, умеющие живо работать с живыми детьми, не занимающиеся теоретизированием, а остававшиеся на своём боевом посту до конца. Через голодные и страшные девяностые, через голодные (о, да, зарплаты были мизерными...) и бумажные нулевые и через «потёмкинские» десятые. Их больше нет. Одни ушли по старости — кто на пенсию, кто уже на небеса. Другие ушли за хлебом насущным. Редкие примеры живых ещё работающих образцовых учителей и педагогов уже не сделают погоды. Кончено. Точка возврата была пройдена ещё десять лет назад. Morte!
Довольно!
Поговорим же о «конях», которые так ранили мою душу…
Нынешнюю систему пара-образования тащат, волокут, сволакивают крючьями за ляжки три силы. Три белых коня. Нет, не тех, зимних весёлых мерина в упряжке, а, скорее, коняги Апокалипсиса. Бледные, костлявые, но упорные до одури. Такие, что и не вырвешься. Да мы и не вырываемся уже. Сложно это, когда не просто волокут, тщательно подцепив за живое, а ещё и в разные стороны волокут. Рак. лебедь и щука, пожалуй, гуманнее были.
Конь первый. Он же рак. Он же — бюрократия.
Если кто попытается подсчитать количество бумажной волокиты, свалившейся на учителей и педагогов (не путать!!!) за последние 15 лет в сфере образования, то очень удивится. При том, что с высоких трибун заявляют о том, что сделали всё для облегчения педагогического труда, аж пошли на появление электронной отчётности, на деле всё оказывается с точностью до наоборот. Бумаг не просто прибавилось в несколько раз — прибавилось и количество дублирующих друг друга документов. Ведь с введением электронного документооборота, бумажные никто не отменил. Более того — добавили. А вот вам ещё, господа ничем не занятые — портфолио личное, портфолио на класс, портфолио на учеников, личные карточки здоровья, планы на год, на месяц, на неделю, договора, особые договора, расписки, сбор документов на каждый выезд класса, на каждый выход за территорию, на… Короче, заткнитесь! Учителя благополучно и заткнулись… Тем более, что времени на бумагу теперь — завались! Если кто не знает: учителю в школе обычно ставят в день всего несколько уроков (что создаёт ощущение у людей не знакомых со спецификой, что педагог отработал на месте 5-6 уроко-часов и побежал домой, как обычный рабочий), но — увы! — с промежутками в урок-два между ними. То есть — две рабочие смены вполне получается отработать в день, на который поставили официального времени часов в пять. Теперь учителям есть чем их занять. Конечно, ведь раньше занимались ерундой в это время — к уроку следующему готовились — совсем пустая трата времени по мнению высоких чинов.
Как уже ясно, Рак тащит образование в сторону повального профессионального выгорания педагогов и, как следствие, некачественного образования. Вы, ведь, не слепые, правда? Вы, ведь, заметили, насколько упал уровень подготовленности учителей? Теперь уже готовяться к урокам нет ни времени ни возможности даже тогда, когда плохо знаешь тему сам. Как результат — деткам достаётся недопережёванный полуфабрикат знаний, в которых учитель не успел разобраться настолько, чтобы суметь выработать чёткую методику погружения для классов с учётом их индивидуальных особенностей. Детки, естественно, ничерта не понимают из того ералаша, что даёт педагог и занимаются кто чем может, в меру испорченности. А дальше… Ищем репетиторов, ага.
Умный человек, конечно, понимает, что бюрократия в образовании, как и в любой другой сфере — совсем не первопричина. Она — конь. Тяжёлый, неповоротливый и тупой. Но вполне подходящий для седока. Седок у него под стать. Его имя — Менеджмент. Беда образования в том, что управляют им сейчас люди, сами не имеющие позитивного педагогического опыта. В управление уходят те, кто имеет связи и те, кто не справляется с обязанностями учителя. То есть — отбросы. И тут, как для людей, не соображающих в деле, для них как для управленцев возникает серьёзный вопрос — а как же контролировать то, в чём не соображаешь? И они идут по пути тысяч поколений до них — бумаги проверять (сверять, находить опечатки и наказывать за них со всей строгостью закона!) значительно проще, чем сидеть на занятиях педагогов, чтобы оценить их профессиональный педагогический уровень и, в результате, показать себя полным профаном. И теперь педагоги — пишут. Кто пишет больше — планы, отчёты, журналы, программы, проекты, портфолио, — и без ошибок (ляпов нет, смайлики расставлены в нужных местах), тот и в дамках, то есть имеет славу хорошего учителя и… пресловутые надбавки за хорошую работу. Надбавки, о которых все говорят, но почти никто не видел…
Конь второй. Он же щука. Он же — кадры.
Щука, как и положено, тащит в самую пучину. Откуда возврата уже не будет. Щука живёт под девизом: «Больше педагогов мертвых и дохлых!» При этом, под «мёртвыми» понимаются мёртвые души, а вот под «дохлыми» — ещё живые, но уже не реагирующие ни на что.
Проблема кадрового состава ещё в конце нулевых для правительства и министерства стояла остро: слишком престарелый контингент — нужно срочно омолодить! В результате были принятые весьма спорные решения. Во-первых, молодым до 30 лет сделали весьма приличные добавки к зарплате, которыми обошли реальных профессионалов — так сказать подъёмные для молодых неучей оказались фактическим плевком в лицо настоящих профи. Ничего, утёрлись. Далее, добавили молодым тех льгот, которых совсем недавно лишили всех педагогов — «старички», конечно, опять промолчали. Даже после того, как многие работали, чтобы получить обещанную очередь на квартиру, и вдруг узнавали, что квартира уходит к молокососу просто потому, что ему только 19 и он первый год работает в образовании, а тебе, дураку, уже 35 и ты уже тут пятнадцать лет и никуда уже не денешься. Да много чего было. Но главное не в этом. У нас как: партия сказало «Надо!» и — народ пошёл на До. То есть — начали привлекать молодёжь на время их студенчества. Чтобы удержать, чтобы в списках работниках каждого учреждения стояли ФИО с молодым возрастом, приходилось идти на ухищрения, на дотации, на обещания и на… закрывание глаз на голимый непрофессионализм и нежелание учиться у молодых «гастарбайтеров». Работающие профессионалы перестали котироваться, но с молодыми дело тоже не выгорело — большинство, отработав пару лет, уходили. Причины просты — зарплата, несоразмерно мизерная по отношению к требованиям. Хотя, — право слово! — именно к ним требований фактически не было, поскольку основную работу тащили на себе старики.
Но вот прошли нулевые и теперь проблема «старения» образования ушла. Ушло на пенсии поколение, хранящее память советского образования. Плохое оно было или хорошее — не вопрос сейчас, — главное, что оно было последовательным и системным. То, что пришло ему на смену, таковым не является. Теперь в тренде другая проблема — непрофессионализм нынешнего образования. Есть, конечно, профи, на работу которых приятно посмотреть (один-два на школу на среднем профессиональном уровне, один-два в районе на хорошем — и все их лица постоянно крутятся в педагогических еженедельниках — одни и те же, одни и те же), но на 90% нынешние педагоги — шлак. Они пришли в образование (или остались в нём) по нескольким причинам:
— уровень интеллекта настолько низок, что никакую работу, кроме отсиживания штанов и чтения по бумажке, уже не освоят;
— слишком стары, чтобы что-то менять в своей жизни;
— раздутое эго хочет командовать над кем-нибудь послабее — хоть над малолетками.
Понятно, что такие вести вверх нынешнее образование не смогут. То есть вопрос кадров встал жёстко. Если так продолжиться и дальше, то — прошу прощение за мой французский! — страна сядет филейным местом на этот самый вопрос, нагуляет брюхо и через десять лет разродится капитальной гражданской войной…
Общегосударственные причины кадрового вопроса в образовании просты — малая зарплата (не верьте дебилоящику — как были зарплаты за ставку на уровне плинтуса, так и остались!), социальная необеспеченность труда (пишем — «пять часов», работаем «шесть-семь», платим зарплату в 2013 году по перерасчёту 2009 года, ага) и глобальная переориентация системы образования с «учителей» на «педагогов» и, далее, с «педагогов» на «тьюторов». Для тех, кто не знаком с этим фокусом, попробую объяснить.
Кто слабо знаком с терминологией, для тех краткий экскурс. Тот нередкий случай, когда нужно следить не за руками фокусника, а за его языком — всё главное происходит именно в словах.
Сперва слово «Учитель». По мнению Вики оно произошло от гл. учи́ть, из праслав. формы *učiti, от которой в числе прочего произошли: др.-русск. учити, укъ — «учение». Вроде всё со словом ясно: оно наше и обозначает именно того, кто отождествляется с учением, знанием.
Педагог — слово совсем иное. По мнению той же Вики — происходит от др.-греч. παιδαγωγός «воспитатель, наставник; букв. (раб) ведущий мальчиков». Обратили внимание? Раб, ведущий мальчиков. Куда он их ведёт? И по логике вещей, и по известной истории — водил такой раб сыновей хозяина на занятия к их наставнику.
Вот наш минобр и решил — зачем нам учителя? нам учителя не нужны! Нам нужны — педагоги. Те, кто будет «водить детей в школах». Не разрабатывать знания, а передавать их, то есть работать по заранее готовым текстам, без своего анализа и опыта. Фокусник — минобр — берёт и взмахом волшебной палочки сокращает число педагогических ВУЗов. Понятное дело: чтобы работать Учителем нужно реально научиться самому, как воспитывать в себе знание. А чтобы читать по бумажке и чуть-чуть шарить в возрастной психологии — достаточно просто иметь любое ВУЗовское образование. Всё гениальное просто!
Но минобр шагнул и дальше. Педагоги тоже оказались слишком большой роскошью для бюджета, да и — беда! — если педагог долго работает, он же и учителем может стать! А там и до революционных взглядов дойдёт сам и доведёт учеников… Поэтому следующий гениальный план — основной массой педагогических работников (заметили? опять подмена понятий! это уже даже и не педагог! не раб, ведущий мальчиков, а тот, кто работает у того, кто ведёт мальчиков… ) должны стать тьюторы. В зарубежной практике если посмотреть, то видно, что эта позиция органично вписана в их систему образования и особо не теснит думающие кадры, становясь реальным помощником учеников при индивидуальных занятиях. Но не об этом у нас надумали господа минобразцы. Тьютер, по-нашему, это студент ВУЗа или технаря, у которого есть лишняя минутка и желание чуток (совсем скромный чуток, ниже прожиточного минимума) подработать. Ему и предлагается вести занятия в школе или дополнительном образовании. По любому предмету на выбор. Педагогическое образование, дарование и прочее — не обязательны. Более того — не поощряются, ведь за них надо доплачивать. Что и как будет вести тьютор — он разберётся, сам же школу только что закончил! А бумажки, с которых нужно читать, выдадут всем желающим. Всё. Русская традиция педагогической школы закрыта. Рыдайте Макаренко и Ушинский — вами подтёрлись!
То есть, как всегда, понимаем, что лошадка- Кадры — это всего лишь загнанная кобылка, на которой едут, держась друг за друга и нахлёстывая по конскому крупу, зажравшиеся беки — Жадность и Страх. Руководство боится высокооплачиваемых высокопрофессиональных специалистов, кости которых лежат в основе многих революций…
Конь третий. Он же лебедь. Он же — безответственность.
Можно говорить, конечно, о безответственности вообще и приводить частные примеры. Это сейчас стало модно. Но конь, который тащит нас в небеса — совсем не обобщённая безответственность, а вполне конкретная проблема нашего общего государственного руководства. И не будем даже упоминать всем известные примеры коррупции, откатов, полицейского произвола, двойных стандартов наших судей, драконовских законов и прочего, прочего, на чём ныне держится великая Единоросская земля. Скажем о том, что относится непосредственно к образованию. С приходом нового закона об образовании целиком и полностью разрушена предыдущий концепция системности образования и… не построено цельной новой. Как в той великой сказке «весь мир до основанья, а затем!». Затем настало, а вот мира — нет.
Но — подробнее.
Клин первый. Воспитание и обучение. Обычно родители, являющиеся любителями детей, а отнюдь не их профессионалами, считают, что воспитывать и обучать — это одно и тоже. Те, кто общается с педагогами, уже чуют, что разница есть. Но весь подвох знают только те учителя, которые реально занимаются и воспитанием и обучением. Проблема в том, что воспитание и обучение — мышцы-антагонисты одного процесса научения. Нельзя одновременно заниматься и тем, и этим. Либо то, либо другое. Как этот вопрос решался в советской системе: обучение являлось приоритетным, а воспитание — фоновым. И это укладывалось в идеальную траекторию спирали ЗУНов (о нет, об этом не в этот раз… — просто поверьте на слово!). Как это выглядело? Элементарно! Обучали на уроке, воспитывали — личным примером. От естественного дресс-кода до взглядов на мироустройство. То есть средства воспитания и средства обучения были разными. Что теперь? Воспитание как процесс заменено на воспитательные мероприятия, то есть средства обучения и воспитания оказываются одинаковыми. Как это выглядит? Ну, давайте попробуем гиперболизировать. Если бы педагогу советской педагогической школы пришлось бы воспитывать в детях любовь к богу, то он бы крестился сам, стал поститься, молиться, и прощать врагов своих. А в сегодняшней «российской педагогической школе» (в кавычках, поскольку её нет де-факто) для привития любви к богу нужно сводить детей на экскурсию в церковь, дать открытый урок «как нужно поститься по-православному», и сделать стенгазету «как нужно прощать своих врагов». То есть — средства воспитания стали равны средствам обучения. Эта подтасовка позволила считать воспитанием всякую лабуду. Фактически российские педагоги под влиянием новых стандартов закона об образовании поступили также, как поступают миллионы российских родителей — сведя на бла-бла всю воспитательную работу (проще сказать сыну «не кури — это плохо!» и считать себя вполне воспитывающим родителем, чем ради реального воспитания сына бросить курить самому).
Клин второй: индивидуализация и потоковость обучение. В нашу страну со страшной силой вторглась страшная сила — гуманизация. В какой-то момент (я даже помню его — сама стала жертвой изменений где-то на рубеже 5-7 класса школы) стало «вдруг» известно, что каждый ученик — личность, что он — особенный, неповторимый и прочая лабуда. И, конечно, были введены соответствующие изменения в педагогический процесс ради будущих великих индивидуумов. Исчез кнут, остался пряник (так, к слову говоря, именно кнут-пряник являются основой дрессировки и базового уровня мотивации научения...). Естественно, детям перестали ставить низкие оценки. «Кол», который ещё знали наши родители, вдруг перестал существовать вообще. Официальная 5-балльная система оказалась урезана на единицу снизу, потом ещё на единицу… Короче — те, кто совершенно ничего не знал, каким-то образом вытягивались на тройку. Каким? Очень просто: учителей обязывали не ставить низкие отметки. Ради будущих великих личностей. Ради гуманизации общества. В результате ученики перестали видеть реальную «обратную связь»своих знаний и умений. Стала исчезать мотивация к обучению, появилась завышенная самооценка. Сейчас, в конце второго десятка лет с того времени, мы уже видим результаты — и то, какие дебилоиды пролезли во власть и то, какими в этих условиях растут новые ученики. Конечно, изменение оценочной системы — это не единственный механизм «гуманизации» школы. В ней введён мощный перекос внимания на учеников, а не на учителей. Говоря языком этологов — изначальная привлекательность стала у абсолютных бездарей, а не мастеров. Так мы сегодня пришли к тому, что профессия «учитель» не просто перестала быть в числе уважаемых (хотя есть за что!), но и стала синонимом «лоха». А уж как куражаться старшеклассники над учителями в школах — это вам любой ютуб расскажет. Это теперь — норма. В сфере педагогов курсирует грустное воззвание: «Ученик, люби учителя! Во-первых, это не опасно; во-вторых, недорого; в-третьих, не надо жениться; в-четвертых, никаких обязательств и ответственности; в-пятых – авось на что-нибудь пригодится.» Итак, проблема в гуманизации? Нет! В Японии эта система работает, в США работает. А у нас? А у нас проблема не в гуманизации, а в потоковости. Для гуманизации нормы учеников на педагога должны быть в пределах 10-12 человек. А у нас классы формируются по 35-40 человек на учителя, в связи с тем, что учителей мало (почему мало — см. п. «Кадры»). В результате — времени на «индивидуальный подход и восприятие тонкой душевной организации ученика» у учителя нет. Сейчас вот развился институт репетиторства — он это может себе позволить. А в потоке основная задача — обучение в условиях социализации. Ни о какой гуманистической индивидуализации речи быть не может! Нет у нас такой материально-технической да и кадровой силы, чтобы осуществить это без тех перекосов, к которым мы пришли уже и скатываемся всё дальше.
Можно ещё упомянуть клин, вошедший между конвергентностью и дивергентностью решений, открытыми и закрытыми задачами, системностью и доминантностью знаний и прочим, но… это отдельная большая тема и для неспециалистов будет мало понятной…
Думаю, что и этих «клинов», заметных даже невооружённым непрофессиональным взглядом, хватает, чтобы понять — новая система образования банально не имеет баланса. Перекосы в настолько важных, значимых пунктах системы приведут к полному падению глиняного колосса.
Вот такая вот лошадка номер три. Её весёлый ездок — тенденция нашего руководства к вливанию России в мировую Европу — росских недр в ихние цистерны, а самих себя — в ихние Канары…
Вот такие печальные коняги.
Почему ж они меня уносят?
Вчера старушка, довольная своей пенсией и тем, что её внучка с высшим психологическим образованием нашла себе классную работу на побегушках за приличные 12 штук в месяц, возмущалась моему депрессивному взгляду на жизнь — великий Путин так хорошо всё делает, а вы, учителя, зажрались — вам зарплату повышают и повышают, а вам всё мало! Мало, так бросай педагогику и езжай на заработки!
И я не смогла объяснить. Ни то, что повышения зарплаты бывают подчас даже в «минус». Ни то, что последний перерасчёт зарплаты в декабре прошлого, 2012 года, прошёл аж за 2008 год. Что ставка моя стоит в глазах государства и общества уже аж четыре восемьсот. Что работать приходится на две, чтобы хоть как-то оправдываться перед собой и мужем за эту нищету. Что депрессует меня ни с того, что мало денег, а с того, что мало справедливости. Ни с того, что на эти копейки не проживёшь, а с того, что работа учителем потеряла смысл — реальные знания не нужны, нужны знания номера квадратика, в который на ЕГЭ и на выборах поставишь галочку. Меня депрессует с того, что мир РФ встал на голову и кривляется, не слушая никого и ничего и куражится от собственной храбрости дебила. Меня депрессует, но… это как ощущение перед боем. Сражение ещё не настало, а ты уже знаешь, что пора писать родственникам последнее письмо — других уже не будет.
Потому что я остаюсь в образовании.
И уносят меня три белых коня.
Аминь.
